Рассказы о военных собаках

Север

События войны 1941–1945 годов показали: какая громадная и поистине неисчерпаемая мощь таится в недрах нашего народа, если он ведет священную и освободительную борьбу за свою независимость, за свою Родину, за свое Отечество.

Сегодня, наверное, лишь единицы в нашей стране не слышали о подвиге Александра Матросова! Это имя звучит, как легенда… это он, девятнадцатилетний солдат, 23 февраля 1943 года в бою за деревню Чернушки закрыл своим телом амбразуру ДЗОТа и тем обеспечил выполнение боевой задачи наступающему подразделению. Подвиг, подобный этому, матросовскому, в годы Великой Отечественной войны совершили 445 героев. Мы часто слышим или читаем фразу: «Он повторил подвиг Матросова», но вдумайтесь, разве можно повторить подвиг! Это как нельзя дважды войти в воду реки. Подвиг повторить нельзя, можно лишь совершить подобный! Вдумайтесь в эти слова: «…Повторить подвиг!» Они несправедливы, будто бы другому герою отказали в самостоятельности.

Пообщайтесь с живыми Героями, и они вам скажут, что каждый подвиг имеет свои окраску, особенность, изначальный миг решения, замысел, исполнение, и повторить такой точь-в-точь невозможно. Каждый Герой и героический поступок индивидуален. И в то же время основа у них одна — это высочайшее состояния духа, нравственного здоровья, стремление к справедливости, поиску истины, противостояние злу, развитое чувство совестливости и ответственности.

Долгое время считалось, что Александр Матросов первым в Красной армии совершил свой подвиг. Однако когда подняли и сопоставили архивы, то выяснилось, что уже в 1941 году подобный подвиг совершили 17 воинов, а в 1942 году — 50. Первым совершил свой подвиг политрук роты 125-го танкового полка 28-й танковой дивизии младший политрук Александр Константинович Панкратов 24 февраля 1941 года в бою за населенный пункт Спас-Нерадица при штурме Кирилловского монастыря близ Новгорода.

Мало кто знает, что четырнадцать из 445 Героев чудом остались живы, а один из них жив до сих пор. Даже сегодня, спустя более 70 лет после Победы, к сожалению, имена большинства Героев неизвестны широкому кругу читателей. Из 445 Героев, совершивших подвиг, только 166 бойцов удостоены звания Героя Советского Союза, из них трое — женщины.

Говоря сегодня о Матросове и матросовцах, закрывших своим телом вражескую амбразуру и спасших ценой своей жизни десятки других жизней, подчеркиваю, что такого самопожертвования мир еще не видел, не было его ни в одной из армий, принимавших участие в войне 1941–1945 годов. Сами слова «подвиг самопожертвования» имеет широкое понятие: это прежде всего подрыв себя и врагов гранатой, бросок под танк с гранатой, воздушный таран.

Согласно словарному толкованию, самопожертвование — это личностное пожертвование. Человек жертвует собой, своими личностными интересами ради единственной цели, ради благополучия других, отречение от самого себя ради чего-то или кого-то. Пожертвовать своей жизнью ради другого человека — это самый смелый поступок жизни каждого человека, это достойно всеобщего уважения и памяти.

И еще. Почему же Александр Матросов? Почему матросовцы? Дело в том, что его подвиг раньше, чем подвиг других Героев, стал широко известен всей стране, каждому воину Красной армии. И почему-то кажется, что те, кто последовал его примеру, знали об Александре Матросове, а может быть, принимая свое последнее решение, вспомнили воина-солдата и шагнули в бессмертие. Поэтому и нарек народ своих чудо-богатырей матросовцами. Добавлю, что подвиги самопожертвования совершались не только на суше, но и в воздухе и на море.

Это удивительно! Этому нет аналогов, но подвиги самопожертвования во время Великой Отечественной войны совершали не только люди, но и подготовленные ими военные собаки.

Фамилия Василия Павловича Кислякова, сержанта-химика, впоследствии морского пехотинца, Героя Советского Союза, на Северном флоте известна многим, кто интересуется военной историей нашей страны. Указом Президиума Верховного совета СССР от 13 августа 1941 года за героизм, проявленный в боях с немецко-фашистскими захватчиками, старшему сержанту Кислякову Василию Павловичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 532). Он стал первым на Северном флоте удостоенным этой высшей степени отличия.

Обратился я к истории боевых дел Героя не случайно. Казалось бы, какая тут связь — морская пехота и военное собаководство? А она есть! Опуская все подробности биографии, боевого пути и проведенных боев Василия Павловича, о них можно прочитать как в его книгах, так и у других авторов; остановлюсь лишь на одном из них в его боевой биографии, ссылаясь на воспоминания его сына — Геннадия Васильевича Кислякова. Вот, что он пишет: «Во время войны мой отец служил на Северном флоте и был морским пехотинцем. В 1941 году, сражаясь один против ста гитлеровцев, он совершил подвиг, за который ему первому во флоте во время войны было присвоено звание Героя Советского Союза. В бою отец был ранен, и после лечения ему предоставили отпуск для окончательного выздоровления. Он поехал домой, чтобы навестить родных, близких и друзей, с которыми не виделся уже несколько лет, с тех пор, как еще до войны ушел служить на Северный флот».

В Усть-Целемском районе школьники вручили Василию Павловичу молодую овчарку по кличке Север. Школьники неспроста подготовили этот подарок. Ведь они хорошо знали, что Кисляков с детства любил собак. Охотник, он до войны часто отправлялся один или с друзьями в лес на охоту, а без собаки — это не охота. Василий Павлович вспоминал: «С берегов Печоры увез я живой подарок — овчарку-подростка, по кличке Север. Собак я любил с детства. А эту темно-серую овчарку надеялся приучить помогать нам в боях, ходить в разведку за „языком“».

Овчарка была темно-серого цвета, восточноевропейской породы, ей было около 8 месяцев, крепкого типа конституции, а как известно, именно это обусловливает наивысшую работоспособность собак. И хотя она еще была молодая, именно крепкий тип выдавал в ней в будущем сильную, плотную и массивную мускулатуру овчарки. Клинообразная голова — умеренно широкая в черепной части; грудь — овальной формы, широкая и глубокая; конечности — умеренно длинные, она была не приземистая, но и не высокая. В общем, весь экстерьер выдавал в ней собаку, которую при хорошем обучении и применении ждало отличное будущее. В. П. Кисляков решил сделать из нее настоящего боевого друга-фронтовика. Так Север с мирных берегов Печоры перекочевал на воюющие берега Баренцева моря.

Сразу же по прибытии в свою часть после отпуска Василий Павлович приступил к делу: начал обучающие занятия с молодым Севером. Все свое свободное время он теперь проводил за тренировкой собаки, а она уже за короткое время стала постигать азы обучения, проявив при этом недюжинные способности овчарки. За короткое время Север стал всеобщим любимцем не только своего ласкового и требовательного хозяина, но и всех его боевых друзей. Север вместе с хозяином ползал по камням, другой «земли» вокруг просто не было, стремительно бегал, падал, замирал, приучался к шуму выстрелов. Здесь очень пригодился опыт печорских охотников, которым был и Василий Павлович. Именно этот опыт востребовался при обучении собаки, и, конечно, это давалось большим трудом, но успешно.

Особенно любил Кисляков наблюдать, когда Север бежал: это был характерный аллюр восточноевропейской овчарки — низкая, стелющаяся рысь. При этом Север синхронно выносил конечности, расположенные по диагонали — левая передняя и правая задняя. Это движение было более экономичным с точки зрения энергетических затрат организма аллюром. При этом передняя нога выносилась несколько раньше задней, лапы вставали, как говорят, «след в след». Вообще-то, различают у восточноевропейской овчарки три вида рыси: ускоренная, броском и низкая, стелющаяся. Именно такой, последней, и обладал Север. Свободное, правильное движение рысью связано с определенным соотношением растянутости собаки и высоты в холке, которое описывается индексом формата овчарки.

Индекс формата, как известно, это отношение косой длины туловища (КДТ) к высоте в холке (ВХ), умноженное на 100. Наиболее желательная, оптимальная величина этого индекса для восточноевропейской овчарки равна в пределах от 110 до 112. Вторым условием для обеспечения движения низкой рысью является правильное строение конечности. Угол плеча — лопаточного сочленения — у восточноевропейской овчарки должен равняться 90–100 градусов, а пасти — иметь угол с горизонтом около 60 градусов.

Характерной особенностью породы является и то, что передние конечности двигаются с некоторой приближенностью к средней линии. При осмотре спереди это характерное движение нельзя спутать ни с каким другим. Все суставы свободно и до конца разгибаются, что обеспечивает свободное, размашистое движение.

При дрессировке пришлось применить максимум смекалки при приучении Севера к выстрелам и взрывам. Оно имело цель выработать у собаки стойкого навыка — безразличного (без заметного проявления реакций) отношения к ним. Как известно, выстрелы и взрывы являются обязательным элементом боевой обстановки, и в преддверии этого Василий Павлович как охотник готовил Севера безразлично относиться к этому. Вместе с тем каждая здоровая и нормально развитая собака обязательно проявит беспокойство в той или иной форме и степени при впервые услышанных выстрелах и взрывах. Каких-то специальных команд дрессировщика или жестов рукой в этом приеме не имеется. Как правило, приучать собаку к выстрелам начинают в период кормления. Где-то на расстоянии 150–200 метров от места кормления собаки производятся редкие выстрелы холостыми патронами. Если собака проявляет беспокойство, оглядывается, прижимает уши и даже прекращает есть, то хозяин должен успокоить ее, огладить и дать ей корм. Так как выстрелы звучат далеко и редко, а вскоре совсем прекращаются, собака быстро успокаивается, беспокойство вскоре заглушается поеданием корма. Так было и с Севером. Вблизи находилось стрельбище для обучения молодых матросов. Это использовал Кисляков, он постепенно приучал Севера, приближая собаку к стрельбищу, выгуливал ее и внимательно наблюдал за ее поведением.

Шло время, постепенно обстановка усложнялась. Применялись и взрывпакеты. Каждое такое применение выстрелов и взрывов сопровождалось оглаживанием собаки и дачей «лакомства». После многократного повторения указанного выше, у собаки вырабатывается полное безразличие к выстрелам и взрывам. После этого дача «лакомства» при выстрелах и взрывах прекращается. Север быстро усвоил задачу и не обращал внимания на выстрелы и взрывы. А вскоре для него нашлась новая работа. На стрельбище он таскал на огневой рубеж мишени. Кисляков после отстрела упражнения молодым матросом подавал команду: «Север, фас». И тогда, поджав уши, низкой, стелющейся рысью, характерным аллюром Север мчался к фанерному щиту, хватал его зубами и бежал обратно. Ну а в награду получал ломтик хлеба, а если повезет, так и кусочек сахара. Пришлось немало попотеть, чтобы научить Севера без шума набрасываться на чужого человека в серой шинели (немецкой форме одежды) и брать его мертвой хваткой. Но и это в конце концов умный пес освоил.

Шло время, Василий Кисляков окончил офицерские курсы при штабе береговой обороны. После их окончания в звании младшего лейтенанта он направляется на должность помощника начальника штаба по разведке и одновременно командиром роты автоматчиков 5-го батальона 12-й бригады морской пехоты. Бригада обороняла побережье полуострова Средний, а противник занимал господствующие высоты на хребте Муста-Тунтури и пытался сбросить моряков в Баренцево море. Что собой представляет хребет Муста-Тунтури? Это горный хребет, расположенный на территории Мурманской области России. Хребет разделяют полуостров Средний и островной материк. Название переводится как «Черная безлесая гора» или «Мрачная безлесая гора». В 1920-х до 1939 года по этому хребту проходила граница СССР с Финляндией. Эта ситуация изменилась после финской войны. Длина хребта составляет 9 км, высшая точка хребта — 262 метра, а самая низшая — 93 метра. С северной стороны полуострова Рыбачего, около моря, хребет резко обрывается. Сложен он преимущественно гранитом. Сопки пологие в сторону материка.

Во время Великой Отечественной войны более трех лет в этом месте проходила линия фронта. При этом по южным склонам хребта располагались немецкие войска, а по северному — советские. В своем дневнике командующий Северным флотом адмирал А. Г. Головко писал: «…Кто владеет Рыбачьим и Средним, тот держит Кольский залив. Без Кольского залива Северный флот существовать не может».

Муста-Тунтури — это самый северный участок фронта Второй мировой войны и единственное место, где немецкие войска не смогли перейти сухопутную границу России.

Я не стану подробно рассказывать о боевом пути Василия Павловича Кислякова, так как лучше, чем он сам рассказал, не сделает никто. Уже в мирное время он написал и издал две книги о тех суровых военных годах: «На сопках Заполярья» и «За полярным кругом». Его боевой путь — это непрерывные бои, десантные операции, рейды по тылам противника, разведывательные операции, десантирование на заполярных островах, освобождение норвежского побережья… и рядом с ним воевал его верный четвероногий боевой друг по кличке Север.

Василий Павлович после того, как Север прошел небольшой курс обучения, брал его на боевые операции. Север бежал вместе с матросами в атаку, участвовал в рукопашных схватках с врагом. А однажды овчарка спасла жизнь своему хозяину. Во время очередной атаки в темном немецком блиндаже пес бросился на гитлеровцев, а против наших войск, как известно, воевали горные егеря. Появление пса ошеломило их, и этим воспользовался Кисляков, автоматной очередью уничтожив немцев.

О подвиге овчарки по кличке Север первым написал сын Василия Кислякова — Геннадий Васильевич Кисляков:

Спустя много лет в День Победы Василий Павлович Кисляков рассказал эту историю гостям. Некоторые из них попытались найти объяснение поведению собаки в инстинкте — ведь Север на стрельбище после стрельбы трассирующими пулями всегда бросался к мишеням. Но сам Василий Павлович был уверен, что умный пес понимал, что надо делать — ведь команду «Фас!» собаке никто не подавал. По воспоминаниям внука Михаила Кислякова, дед не мог забыть своего верного друга. После войны в доме Кисляковых всегда держали овчарок. Николай Букин в советское время несколькими изданиями выпустил книгу «Север, фас!». Писатель-фронтовик, сам воевавший в морской пехоте на Северном флоте, подробно рассказал в детской книге про подвиг овчарки по кличке «Север».

Стараясь сделать свое повествование о подвиге овчарки «Север» познавательным и правдивым, я не преминул позаботиться и о научном обосновании с точки зрения кинологии поведения собаки.

Каждый человек, имевший когда-нибудь отношение с животными и особенно с собаками, рано или поздно сталкивается с такими формами их поведения, объяснить которые простым только сочетанием условных и безусловных рефлексов невозможно.

Из практики общения видно, что у большинства высших животных на базе их общения, постоянного усложнения поведения возникают элементы рассудочной деятельности, способность к общению, абстрагированию от тех или иных сторон, предугадывания событий. Если мы сегодня обратимся к известным работам классиков естествознания, то обнаружим, что крупнейшие биологи и философы считали, что некоторые элементы разума у животных существуют. Этот вывод мы найдем в трудах Ч. Дарвина, который подчеркивал, что высшие животные, так же как и человек, обладают воображением, памятью и разумом. Ф. Энгельс, например, писал о том, что у животных способность к сознательным действиям развивается в соответствии с развитием нервной системы и достигается у млекопитающих в достаточно высокой степени. Свои исследования элементарной рассудочной деятельности животных посвятили и другие крупные ученые.

Однако надо отметить, что существуют и противники признания у животных элементов рассудочной деятельности, которые нередко ссылаются на авторитет крупнейшего физиолога И. П. Павлова, якобы отрицающего наличие у животных каких-либо зачатков конкретного мышления. Действительно, Павлов был противником антропоморфизма (представление, будто животные, растения и явления неживой природы обладают человеческими свойствами, мыслями, чувствами, волей) в исследовании поведения животных. Он не отрицал наличие элементов мышления у животных, имеющих черты сходства с мышлением человека, но вместе с тем он был ярым противником нефизиологического объяснения этого явления.

Исследованию этой сложной проблемы посвящены работы члена-корреспондента АН СССР, профессора МГУ имени М. В. Ломоносова Л. В. Крушинского. Свои исследования он начал, еще будучи научным сотрудником Центральной военно-технической школы военного собаководства Красной армии в 1941–1943 годах. Фундаментальные исследования Л. В. Крушинского нашли практическое применение. Количественная оценка возбудимости нервной системы послужила основой для создания экспресс-метода отбора и дрессировки служебных собак для минно-розыскной, противотанковой и ездово-санитарной служб во время Великой Отечественной войны. Крушинский выезжал на фронт и в боевых условиях проверял и отрабатывал эти методы, заслужившие высокую оценку тогда вице-президента Академии наук СССР Л. А. Орбели. В записке командованию Красной армии от 10 июля 1942 года он писал: «Для правильной постановки служебного использования собак в КА существенную роль играет научно обоснованный, целесообразный отбор собак в соответствии с требованиями отдельных видов службы.

Требуется ясное представление не столько о морфологических особенностях каждого индивида, сколько о его функциональных свойствах. Идеальная оценка типа нервной системы по тестам, предложенным и разработанным академиком И. П. Павловым, слишком сложна, трудоемка и связана с большой затратой времени, а поэтому неудобна для оценки пригодности собак в условиях массовой практики.

Надо приветствовать начинание тов. Крушинского, который, исходя из принципов учения Павлова, предложил очень простой и быстрый способ оценки возбудимости собаки и силы их нервного процесса и таким образом дал в руки служебных собаководов практический метод отбора.

Я думаю, что уже на этой стадии разработки метод Крушинского окажет большую помощь рациональной постановки отбора, и выражаю уверенность, что дальнейшая работа в этом направлении позволит тов. Крушинскому найти еще ряд приемов, при помощи которых, опять-таки в короткое время, можно будет производить более детальный отбор для разных видов и частных форм службы»[20]

Этология — полевая дисциплина зоологии, изучающая генетически обусловленное поведение (инстинкты) животных, в том числе людей. Нередко ее называют нейробиология, объединяющая широкий комплекс наук, нацеленных на вскрытие общебиологических закономерностей поведения животных. Термин был введен в 1859 году французским зоологом Изодором Жоффруа Сент-Илером. Основоположник этологии, лауреат Нобелевской премии Конрад Лоренц назвал ее «морфологией поведения животного».

Что такое этология? Если коротко, то это наука, исследующая все виды врожденного поведения, проще говоря, инстинкты. Она развивается в результате синтеза зоологии, экологии и сравнительной физиологии. Как отмечалось выше, на основании науки попробуем подойти к поведению Севера, а за основу мы возьмем теорию элементарной рассудочной деятельности животного.

В статье кандидата биологических наук М. Н. Сотской «Некоторые аспекты изучения поведения собак»[21] отмечается, что можно выделить три основных элементарных типа поведенческих актов собак: 1) инстинкты; 2) акты поведения, формирующиеся на основе обучения; 3) элементарная рассудочная деятельность.

Говоря о рассудочной деятельности животных, автор статьи описывает отношения к этому Л. В. Крушинского: «Он полагает, что наиболее характерное свойство элементарной рассудочной деятельности животных — это их способность улавливать простейшие законы, которые связывают предметы и явления окружающей среды, и возможность использования этих законов при поведении в новых ситуациях. В этом, что животное сразу, без специального обучения, может принять правильное решение, и заключается уникальная особенность рассудочной деятельности как приспособительного механизма в многообразных, постоянно меняющихся условиях окружающей среды. Этот способ приспособления организма в среде возможен только у животных с хорошо развитой нервной системой».

Говоря об элементарной рассудочной деятельности животных, нельзя забывать и о том, что она качественно отличается от человеческого мышления. Надо помнить, и практика подтверждает это, что люди склонны часто переоценивать способности своих любимцев и приписывают им не существующие на самом деле способности. Поэтому нужно с большой осторожностью подходить к рассказам очевидцев о том или другом поступке их любимцев.

Что же касается поведения Севера, то хотелось бы сослаться на Л. В. Крушинского, который пишет: «Ни в какой мере не отрицая роли предшествующего жизненного опыта в процессе мышления, мы, тем не менее, считаем, что рассудочная деятельность не исчерпывает рекомбинацией только тех условных рефлексов и других форм познания, которые были приобретены в процессе индивидуальной жизни.

Характерной особенностью мышления является решение новых задач, возникающих в новых, незнакомых ситуациях. При этом из арсенала памяти, несомненно, могут извлекаться воспоминания о ситуациях, аналогичных тем, с которыми организм сталкивался в своей индивидуальной жизни. Это, конечно, может помочь решению новой задачи. Но этим не исчерпывается процесс мышления.

Мы полагаем, что решение новых задач осуществляется на эвристическом уровне функционирования мозга. Использование познаний, приобретенных в прошлом, иногда облегчает решение задачи»[22].

Таким образом, исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод: Север «используя все, чему его научили ранее», включая рассудочную деятельность, мышление, вступил в борьбу за защиту своего хозяина и своим телом и жизнью спас положение. Тем самым способствовал выполнению поставленной задачи.

Как подчеркивал Л. В. Крушинский, рассудочная деятельность животного «это форма адаптивного поведения может осуществляться при первой встрече организма с необычной ситуацией, создавшейся в среде его обитания.

В том, что животное сразу, без специального обучения, может принять решение к адекватному выполнению поведенческого акта, и заключается уникальная особенность рассудочной деятельности как приспособительного механизма в многообразных, постоянно меняющихся условиях окружающей среды». Вместе с тем он отмечает: «Рассудочная деятельность… в своем формировании и выражении находится в тесном взаимодействии с другими функциями организма. В конечного счете, выполнение любого поведенческого акта происходит по взаимодействующей нескольких функциональных систем мозга. Основой, на которой осуществляется выполнение любого такого акта, служат инстинкты и эмоции. Они порождают животное к выполнению биологически целесообразного акта при действии определенных, часто специфических раздражителей». По словам Л. В. Крушинского, помимо инстинктов и эмоций организм животного (собаки) обладает замечательными механизмами, которые представляют различные формы обучения и служат причиной действий организма в среде обитания. Именно при формировании поведенческого акта животного действуют инстинкты, эмоции, условные рефлексы и рассудочная деятельность.

Несмотря на то что Ч. Дарвин, П. А. Кропоткин (1922), А. Н. Северцов (1922), А. В. Крушинский (1977) не только поставили вопрос о роли рассудочной деятельности, но и дали принципиальный ответ, тем не менее необходимость его дальнейшего изучения в свете современных эволюционно-генетических представлений и изучения у животных сохраняется.

Рассматривая действия восточноевропейской овчарки по кличке Север перед лицом опасности с точки зрения научных исследований Л. В. Крушинского, а именно о значении врожденных и индивидуально приобретенных признаков в поведении Севера, можно прийти к выводу, что нет чисто врожденных и чисто приобретенных реакций поведения. Формирование каждой реакции осуществляется, отмечает Л. В. Крушинский, в результате тесного взаимодействия внешних и внутренних факторов. Поведенческие акты собаки реализуются в соответствии с врожденными возможностями организма, в свою очередь, наследственная реализация поведения происходит в соответствии с внешними условиями.

В заключение надо отметить, что в годы Великой Отечественной войны на ее фронтах от Баренцева до Черного моря рядом с солдатами воевали те, кого мы называем нашими меньшими братьями. Они не получали ни орденов, ни званий. Они совершали подвиги, не зная этого, они делали то, чему их научил человек, и гибли как люди: собаки связи, собаки-истребители танков, собаки ездово-санитарной службы, собаки минно-розыскной службы. А это — 68 тысяч участников войны.

С их помощью в годы войны сформировано и отправлено на фронт 233 подразделения и части военного собаководства, а именно 2 отдельных полка спецслужб, 24 отдельных батальона, 55 отдельных отрядов, 33 отдельные роты и 106 отдельных взводов.

С помощью военных собак уничтожено 304 танка, вывезено с поля боя более 700 тысяч раненых, обезврежено более 4 миллионов мин, разминировано и тем спасено 303 крупных города, доставлено более 200 тысяч донесений и многое другое.

И как заслуженная награда — участие в Параде Победы 24 июня 1945 года двух батальонов собак минно-розыскной службы.