Трое оставшихся конечно будут настороже. Джакара слышала, куда собирались остальные, но не пошевелилась. Кто-то все-таки обернулся, послышался удар и злой крик, приказывавший вернуться к работе. Они будут следить... Но поймут ли? На панели как и раньше вспыхнул желтый свет. Центр в отличие от крыльев не имел большой гидропонно-садовой секции для производства кислорода и переработки углекислого газа. Кислород вырабатывался с помощью электролиза воды в бассейне на палубе 1. Она должна была следить, чтобы водородные коллекторы не перенаполнялись, а так же менять газопромыватели. Джакара начала вводить команды и как и ожидала один из хордов подошел сзади.
- Что теперь?
- Водород, сэр, - указала она. - Нужен новый коллектор. Я должна подключить следующую десятку пакетов углекислого газа.
- Никаких выходок, понятно?
Дуло пистолета ткнулось ей в щеку. Она вздрогнула и, кивнув, начала дрожащими пальцами вводить данные. Сзади послышались удаляющиеся шаги.
Теперь главное, сколько у нее времени и как можно его использовать с максимальной отдачей. Сначала открыть доступ в Т-1, решила Джакарта, но не Т-5, в которую запустили газ. Если бы у нее было время, она бы переустановила коды для всех крыльев, чтобы капитан или кто-нибудь из службы безопасности, кто еще был жив и в сознании, могли бы ими воспользоваться.
***
- Сэр!
Адмирал Ливади поднял голову. Один из охранников стоял в дверях, тяжело дыша.
- Да?
- Сэр, заслоны убраны... мы больше не отрезаны от центральной секции...
- Все заслоны? На всех палубах?
- Да, сэр... по крайней мере согласно показаниям систем.
Ливади посмотрел на Доссайнэла, который неловко сгорбился в своем кресле.
- Не думаю, что это они.
- Нет не они... Я бы сказал, идем на мостик. Все.
Они планировали нападение на мостик, но запечатаные люки были единственным непреодолимым препятствием.
- Вы справитесь здесь?
- Я вряд ли смогу справиться даже с вашей секцией, - сказал Доссайнэл, скривившись. - Угораздило дурака подставиться под выстрел.
Он усмехнулся:
- Вот будет неожиданность для них.
- Я бы сказал гораздо больше, чем неожиданность, - заметил Ливади и отдал приказ по рации. - Команда мостика. Действуйте.
***
- Дура!
Раздалось рычание и сразу же последовал удар, который сбил ее на палубу. Если бы ефрейтор Джиниз была способна думать, то разозлилась бы на себя за то, что забыла о приборной панели, на которой немедленно появятся соответствующие показания... Страшный пинок по ребрам заставил ее согнуться от боли. Она ничего не сказала, но подумала со всей силой своего существа: "Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста... только бы получилось. Пусть кто-нибудь там будет жив, в сознании..."
Теперь ее били уже двое. Джакара слышала треск собственных костей, один из них яростно ударил ее по рукам, потом по ребрам. Было больнее, чем она ожидала... и больше шума... Она не могла понять, почему так шумно. Все эти щелчки, и рев, и крики. Если им было плевать на шум, почему бы просто ни пристрелить ее?
Джакара не заметила, что удары прекратились... а потом снова стало тихо. Кто-то плакал вдалеке. Рядом послышались шаги... Она хотела откатиться, но не могла пошевелиться.
- Думаю... жива, - произнес кто-то.
И это был не хорд. И не кто-то с мостика. Она открыла глаз, который открылся, и увидела то, что надеялась увидеть. Вооруженную команду корабля, а за ними трупы хордов. Джакара улыбнулась.
***
- Хорды пытаются пройти на палубу 17, - сообщил младший сержант. - Они открыли барьер со стороны центральной секции, но блокиратор, что мы установили на люки крыла держится.
- Они в самом деле собираются войти?
- Похоже, что так.
- Тогда настало время Братца Ослика и Кактуса Заплатки, - заметила Исмэй.
- Что?
- Герои народных сказок на моей планете. Встретив сопротивление, хорды будут уверены, что мы не хотим, чтобы они попали туда. Только мы хотим этого, потому что это наша ловушка.
- Как долго следует заставить их ждать?
- Достаточно долго...
С другого конца галереи раздался крик.
- Сьюза!
- Да?
- Наши люди взяли мостик! Барьеры открываются старыми кодами!
Исмэй потянулась к своему передатчику.
- Сейчас... Пусть входят.
Если хорды узнают, что потеряли мостик, то могут и не пойти в ловушку.
- Удостоверьтесь, что люк за ними закрыт, как только они окажутся на другой палубе.
По всей логике ведения боя, хорды постараются очистить Т-4 сверху до низу... Увидев, что верхняя палуба пуста, они отправятся на поиски сопротивления.
Техники установили дополнительные камеры рядом со входом в центральную секцию и в нижних галереях. Исмэй видела, как люк открылся, и в проеме показались коммандос все еще в форме Флота, теперь покрытой кровью и грязью, легко вооруженные тем, что украли из хранилища службы безопасности. Шлемы и противогазы означали, что отравить их газом не получится, но шум, издавамый респираторами уменьшит их слуховую возможность. Предположительно шлемы должны компенсировать это своей повышенной чувствительностью, но и у них были свои минусы. Каждый хорд имел по нескольку пистолетов легкого калибра, достаточно, чтобы отразить любое нападение на борту корабля.
- Их меньше, но у нас нет оружия, - сказал старшина, заглядывая через ее плечо.
- Пистолеты не самое мощное оружие, - заметила Исмэй.
Выберут ли они хорошо освещенный коридор впереди, или тускло освещенную дорожку слева, ведущую между полисадниками? В отличие от хордов у них было только несколько артиллерийских снарядов, которые рабочие сняли с поврежденного правого борта Духа, поэтому Исмэй не могла подготовиться к любому возможному выбору маршрута. Она не слышала, что происходило, потому что у нее звук был отключен, но не у хордов. Они распластались на палубе, стреляя в пустоту, оглушенные грохотом, который сами и производили. Исмэй могла представить, какая какафония сейчас стоит у них в ушах.
Верхний уровень Т-4 был слишком большой, чтобы тщательно проверять каждый уголок. Она рассчитывала на это и на то, как диверсанты отреагируют на сопротивление. Они последовали за якобы отступающими силами и теперь попытаются перехватить переговоры противника. Конечно, они перепробуют несколько, если не все каналы, пока ни найдут нужный, и то, что они услышат, должно звучать достоверно. Исмэй обнаружила на 14-ой верфи театральный кружок, чьи члены с готовностью написали сценарий, полный драматизма, с несколькими сюжетными линиями на тот случай, если враг не последует основной. Один из связистов подключался к различным сегментам, наблюдая с за происходящим при помощи видеокамер.
Исмэй сама подключилась на минуту, чтобы послушать.
- Задержите их на палубе 15... Мы сможем задержать их, если они не направятся вниз по внутренней лестнице...
- Ефрейтор Грандалл, на лестницу...
- ...Сэр, боеприпасы заканчиваются.
Достаточно, снова на видео. Хорды повернули назад в поисках внутренней лестницы. Когда они направились вниз, устройства, соединенные проводами с сенсорами, взорвались. В клубах дыма манекены, на которые была надета форма Флота, задвигались, потом упали, как будто сраженные выстрелами люди, и были оттащены назад.
- Чисто! Они на лестнице...
- ДЕРЖИТЕ их...
- Мы ПЫТАЕМСЯ... НЕТ! Они подстрелили Пита!
- ...Больше противогазов! Они используют...
Наблюдать за происходящим было бы забавно, как будто стоишь за сценой во время работы приключенческого куба, если бы больше, чем в половине сцен не требовалось участие настоящих людей, чтобы обеспечить реализм. Враг не знал, какие цели были живыми, но Исмэй знала. Сначала она возражала против такого риска и была готова согласиться на то, чтобы залить диверсантов клеем, если больше ничего нельзя было сделать. Но захватить вражеский корабль будет легче, если его капитан поверит, что МТО находится под контролем его людей.
Идеально, если удастся пробраться в ремонтный док до того, как корабль выйдет из гиперпространства. Они должны попасть в хранилище скафандров, открыть док; автоматика была усовершенствованна и имела новые, подправленные контрольные панели и инструкции.
Исмэй переключилась на безопасный канал связи с мостиком, установленный после того, как открыли вход в Т-3 и просунули туда оптико-волоконный провод. Капитан был жив, но в критическом состоянии, и сейчас находился в регенерационной камере медотсека, который очистили от сонного газа. Поисковая команда доставляла новых пострадавших. Большинство были мертвы, некоторые ранены. Барина еще не нашли.
Толчок, как если бы она ступила с края в бездну, вдавил позвоночник в кресло. Исмэй взглянула на часы. На час раньше?
- Вышли из сверхсветого, - сказал кто-то, хотя это было необязательно.
И через мгновение:
- Система Каскадиан, малая переменная.
Значит они пришли туда, куда и предполагали, единым целым. Малая переменная означала, что сканеры скоро заработают, и они узнают, насколько серьезные проблемы их ожидают. Исмэй вдруг подумала, что бы увидела при выходе будучи снаружи, и содрогнулась. Они бы определенно не продержались снаружи так долго.
- Первичное сканирование показало шесть... повторяю, шесть кораблей Кровавой Орды. Анализ вооружения...
Где сейчас диверсанты? Исмэй снова посмотрела на видеоэкран. Палуба 10. Слишком высоко. Она хотела, чтобы они связались со своими кораблями, а для этого нужно быть на палубе 4.
- Заканчиваем! - распорядилась она.
Связист кивнул и включил последний сегмент: боль, ужас, тяжелое, хриплое дыхание, - сопротивление панически таяло. Как и ожидалось, хорды последовали вниз и, хотя они еще осторожничали перед тем, как войти в контрольный отсек ремонтного дока, долго не колебались.
Диверсанты нашли хорошее применение своим инфостэкам. Двое направились прямо к панелям управления, а остальные к хранилищу скафандров.
Связист поставил запись переговоров после "битвы". На случай, если хорды еще не переключили канал, они услышат отдельных людей, пытающихся найти друг друга и решить, что делать и куда переправить раненых.
Двое, которые могли по крайней мере понимать диалект Кровавой Орды, присоединились к точкам коммуникации ремонтного дока. Что диверсанты скажут своим сородичам?
***
Корабль Кровавой Орды выглядел не иначе, как гладкое черное яйцо Флота.
- Проклятье! Переконструированный транспорт, - пробормотал кто-то по связи.
Исмэй хотелось, чтобы они заткнулись, но с выводом согласилась. Немного больше, чем эскорт Флота, и примерно на треть короче патруля, корпус имел более угловатые очертания, возможно изначально это был гражданский фрахтовщик.
- Частично неизолированный металл, - снова произнес кто-то.
Исмэй заметила прямоугольный знак, тускло мерцающий в свете огней ремонтного дока. Остальное скорей всего было изготовлено из той же органокерамики, которая использовалась на большинстве кораблей. Поверхность судна пестрела неровными знаками различного возраста и происхождения. Кричащий символ вдоль борта должно быть означал что-то для Кровавой Орды. Нос был изрисован рядами стилизованных глаз и заостренных зубов. Исмэй содрогнулась, когда он вошел в док.
Корабль еще не состыковался, но уже находился в поле действия захватов. Кто-то толкнул ее, и Исмэй, посмотрев в указанном направлении, увидела крошечные фигуры в скафандрах, движующиеся на палубе 1. Это должно быть диверсанты Кровавой Орды вышли поприветствовать своих друзей. Один из них направился к первой панели управления захватами, второй встал за другой пульт.
Что они делали, видно не было, но захваты встали на позицию и, когда отсоединились от головок, в шлемофоне раздался резкий свист, а потом опоры состыковались с кораблем. Амортизирующая стропа на дальнем конце ремонтного дока развернулась, как будто освобожденная в результате движения захватов. Они надеялись, что диверсанты так и подумают. Исмэй наблюдала, как хорд за пультом управления опорами крутанулся, и представила его удивление. Но больше ничего не произошло. Он сделал какой-то сигнал рукой кому-то из своих, кто находился вне поля видимости, и снова вернулся к пульту.
Корабль Кровавой Орды едва двигался в тисках захватов, которые медленно тащили его внутрь. Исмэй усилила сканер шлема и, увидев, как хорд включил двигатель опоры на максимум, усмехнулась, не смотря на напряжение. Она так и думала, что они сделают это. План сработал бы в любом случае, но это был плюс.
Корабль пошел быстрее, так как все опоры получили полную мощность. Должно быть хорды считают, что амортизирующая стропа затормозит ход судна, если оно наберет слишком большую скорость. Она затормозит... после того, как немного встряхнет пассажиров.
Исмэй восхищенно наблюдала, как корабль движется медленно, но неумолимо мимо обозначенных точек безопасности, вытягивая захваты и покачиваясь как мячик на эластичной нитке. В ответ на ее мысли, первая стропа развернулась, а за ней еще одна. Нос вражеского корабля вошел в них на всей скорости. Первая натянулась до предела... Один... два... Ремни лопнули и отлетели с неописуемым шумом. Удар сотряс весь док. Сейчас... Поняли ли они что-нибудь? Вторая стропа выдержала, а третья едва прогнулась. Корабль Кровавой Орды содрогнулся, захваченный в плен смазанных клеем лент впереди и вернувшимися в прежнюю позицию захватами позади.
- Получилось, - громко объявила Исмэй. - Мы заманили военный корабль!
Глава девятнадцатая
- У нас две проблемы, - сообщила техник телеметрии на мостике. Взгляните.
Два оставшихся корабля Кровавой Орды продолжали двигаться к стыковочным опорам.
Этого никто не ожидал, хотя следовало. Они считали, что Кровавая Орда поосторожничает и сначала попробует ввести в док один корабль, чтобы удостовериться, что остальным ничего не угрожает. Не их стиль... Конечно же они подойдут как можно ближе, а такие маленькие корабли способны маневрировать на близком расстоянии.
- Что теперь, гений? - пробормотала майор Питак.
Исмэй посмотрела на нее, в то же время проигрывая мысленно возможности, проносящиеся в ее голове быстрее, чем вращающийся циферблат игры байбек.
- Мы не сможем вывести Дух сейчас, - сказал кто-то. - Надо было сделать это в самом начале.
Дух, запертый в ремонтном доке, неподвижный, способный взорвать себя, но вряд ли серьезно повредит при этом Коскайэско, только если находящееся на борту вооружение ни детонирует при взрыве. Детонирует ли? Выход ли это? Лучшее, на что можно надеяться?
Нет. Исмэй играла только ради победы и не могла согласиться на меньшее.
- Мы возьмем оба, - наконец сказала она. - Потом выведем Дух... и другие корабли Кровавой Орды, если сможем. Так даже лучше... шансы сравниваются.
- Но у нас мало людей... и это даже не наши корабли.
После первой волны паники пришло возбуждение. Исмэй чувствовала, что мысли работают с удвоенной скоростью.
- Наоборот, у нас тысячи экспертов по каждой системе прямо здесь... и сейчас.
- Кто?
Исмэй махнула рукой, указывая на оба крыла:
- Подумайте. Вы в самом деле считаете, что наши люди не смогут понять как управлять кораблями Кровавой Орды? В этом же нет ничего сложного. Думаете, мы не способны найти эффективный способ сопротивления солдатам Кровавой Орды, если впустим их? Я считаю, что СПОСОБНЫ. Я думаю, наши люди СМОГУТ.
Они должны. Так было лучше, даже если у них будет только два корабля, шансы почти равны...
Баури тоже это понял.
- Придется нашкрябать две... нет, три команды, готовые к абордажу. Хорды будут внизу меньше, чем через час, - он усмехнулся. - Что ж, старший лейтенант, думаю, мне придется найти другого первого помощника. Вы лично возглавите вторую команду по захвату.
- Я?
Но конечно мысленно Исмэй была совершенно согласна с этим решением. Кто же еще? И самое ужасное было то, что она совершенно не чувствовала страха, как должна бы.
- Хорошо, - произнесла она прежде, чем он смог что-то сказать. Который?
- Опора Т-3... Потому что здесь у меня уже собрана группа. Возможно, капитан Сеска сможет предоставить кого-нибудь из своей команды для вас.
- Да, сэр, - Исмэй уже начала обдумывать, кто мог бы подойти.
- Кто первым возьмет под свой контроль корабль, принимает командование группой, - продолжил Баури.
Она не подумала об этом, но им необходимо скоординировать свои действия.
- Мой совет, если первыми захватите судно, выводите его из дока, не ждите меня, и стреляйте в первый же корабль, который засечете.
***
Вокрайс был в ярости. После всего, что они сделали, этот тупоголовый командующий отправил два отряда на борт корабля. Он знал, что это означает. Они заявят права на тех, кого убили он и его команда, и разграбят добычу.
- Нет нужды, - попытался возразить Вокрайс. - Этот корабль в наших руках. Достаточно солдат со Смертоносного Клинка. Что, если за нами следуют корабли Семей? Если ввести два корабля, как вы думаете сражаться с ними?
- Вы заверили меня, что за вами никто не следует, - тон командующего был слишком любезным.
Когда Вокрайс пошел на это задание, командование обещало ему собственный военный клан. Теперь все достанется Антбердам, на чьих могилах, он плюнет, как только получит такой шанс. Честолюбивые, разбогатевшие на добыче, за которую никогда не проливали свою кровь. Он не знал, почему Высшая Хартия мирилась с этим. И вот еще один, даже не Антберд, обычный наемник. Вокрайс встречался с Каджором Бджерлингом однажды на арене и сразу проникся к нему антипатией.
Ему хотелось ударить кого-нибудь. К несчастью щенка Серрано оставили в безопасном месте, прежде чем отправиться в Т-4.
- Этот корабль мой, - твердо произнес он.
Он не получит его, но по крайней мере заявит свои права.
- Я совершил кровопролитие и захватил богатую добычу. Мои люди убили многих врагов и заработали свою долю.
- Корабль достаточно большой и славы хватит на всех, - сказал Бджерлинг. - Мы поделим добычу сразу, как все закончится.
- Все уже закончилось, - возразил Вокрайс.
- Не нужно сомневаться в справедливости моего решения, - сказал Бджерлинг. - Если ни хотите бросить вызов моей чести.
Как же, разве он посмеет бросить вызов командующему во время операции? Даже в случае победы Высшая Хартия будет недовольна Вокрайсом.
- Я не бросаю вызов вашей чести, - сказал он. - Только помните, кто вскрыл этот корабль как устрицу.
- Вы определенно не позволите мне забыть, - ответил Бджерлинг. Солдаты Смертоносного Клинка должны дождаться прибытия команды с Топора Антбердов и Шлема Антбердов, и только тогда передислоцироваться.
Другими словами, кисло подумал Вокрайс, шанса показать свои заслуги солдатам Смертоносного Клинка, командира которых хорошо знал, у него не будет. Другие заполонят все вокруг.
- Может, его жена выращивает шипы на своем мехе, - тихо произнес Хоч.
- Если только это возможно, - довольный этой идеей, ответил Вокрайс.
- Значит, мы должны ждать здесь, пока они все ни высадятся. Если эти неумехи вообще смогут состыковаться и войти внутрь. А мы будем просто стоять здесь как мишени?
- Он не расстроится, если кто-нибудь из них убьет нас. Жадная свинья. Мы должны быть чрезвычайно осторожны, первый помощник. Не стоит рисковать после того, как мы потратили столько сил, чтобы заполучить эту добычу.
Хоч хихикнул:
- Может, нам вообще исчезнуть?
- Не думаю, все-таки на мостике наши люди. Возможно нам следует вернуться и показать, кто может быть им полезен.
Убийства во время задания были обычным делом, и Вокрайс чувствовал, что готов убить любого.
- Пусть сами ищут путь. Это будет для них хорошей тренировкой. Ни один захват не обходится без без сопротивления.
***
Только Исмэй добралась до Т-3, как ее вызвали в один из коммуникационных узлов.
- Я слышал, что мы заперты здесь, - сказал Сеска со злостью.
- Не на долго, - заверила Исмэй. - Мы собираемся захватить корабль, который за вами, и тот, что вошел в Т-4. Как только мы очистим путь, Дух сможет выйти из дока.
- Хоть так, - смягчился Сеска. - Кстати, приберегите один для меня. Вы ведь примете участие в операции?
- Да. Мы возьмем тот, что позади вас. Командор Баури уже собрал группу в Т-4.
- Кто займется теми, что в доке? Или вы собираетесь оставить их там?
- Оставить. У нас нет команды.
- Полагаю, вы уже знаете, как попасть на тестирующую опору и на борт? Что если они высадят своих солдат и снова уйдут?
- В этом случае, вы будете свободны, а Баури захватит их корабль в Т-4. Но судя по перехваченным передачам, они планируют остаться на какое-то время... Это привело в ярость командира диверсантов. Он считает, что они присваивают его славу.
- Хорошо. И удачи вам, старший лейтенант.
Исмэй вернулась в командный центр, организованный в главном офисе 14-ой верфи.
- У меня целый список добровольцев в вашу команду, старший лейтенант, сообщил командор Джарлес. - Похоже, вы пользуетесь успехом.
Исмэй не поняла, было ли это сказано с сарказмом или искренним удивлением.
- Кандидаты разделены по специализации, затем по рангу и опыту работы с системами, похожими на вражеские. Я приказал им ждать вас в R-17.
- Спасибо, сэр.
Это было замечательно. Оставалось решить, сколько людей ей понадобится.
- Мы установили связь с другими крыльями. Один из инструкторов адмирала Ливади сделал тактический анализ и предлагает...
Сигнал тревоги прервал командора
- Откуда они появились? - воскликнула Исмэй.
- Десант даже еще не высадился на борт, - заметил командор Палас. - Мы ведем постоянное наблюдение.
- Предупредите мостик, - приказал Джарлес. - Хорды наверняка туда направляются. Возможно им еще не известно, что рубка снова наша. Старший лейтенант Сьюза, берите свою команду и отправляйтесь на позицию. Думаю, можно не беспокоиться о тактическом анализе.
Исмэй просмотрела список по пути вниз в R-17. Старшина Симкинс из Двигателей и маневрирования три года работал с коммерческим эквивалентом корпуса Кровавой Орды на гражданской верфи. Двое других имели меньший, но хоть какой-то опыт с подобными кораблями. Телеметрия... Надо надеяться, они смогут доставить на борт собственные сканеры или связаться узким лучом с мостиком Коскайэско. Никто не обладал достаточным опытом, зато старшину Люсьена Патела все подразделение Дистанционного наблюдения считало очередным Котсудасом. В любом случае попытаться стоит. В резерв для телеметрии Исмэй выбрала одного, у кого был сравнительно свежий опыт в сражении и еще одного, потому что он имел одновременно коммерческий и военный опыт. Коммуникации были критически важны... Этот, и этот, и в резерв. На счет окружающей среды не стоило беспокоиться, они будут сражаться в своих костюмах и либо одержат быструю победу, либо быстро умрут. Вооружение... Ей в самом деле были нужны знающие люди. Она выбрала пятерых, которые выделялись из всего списка.
Добравшись до места встречи, Исмэй поразилась, услышав быстрое одобрительное бормотрание и увидев жажду действий на лицах. Они смотрели на нее, как будто она могла сделать это предприятие легким. Сердце ее забилось в волнении, а на лице появилась улыбка, которую все, казалось, ждали.
- Я же говорил, - раздался чей-то голос. - У нее есть план.
Еще нет, но у нее был список команды. Она зачитала его, и те, чьи имена прозвучали, выступили вперед, остальные же не скрывали разочарования.
- Вам больше никто не нужен? - спросил большой сержант, который выглядел смутно знакомым. - Если на борту кто-то останется и придется сражаться. Я одержал победу в борьбе на брусьях.
Дополнительные люди с таким отношением к делу не помешают. Исмэй согласно кивнула, и еще полдюжины добровольцев столпились вокруг нее. Остальные топтались позади.
- Если вы еще не слышали, некоторые диверсанты из первой группы вернулись назад. И на подходе еще много солдат. Уверена, вы способны придумать, как их задержать. Теперь количество хордов увеличится в три раза, что не входило в наши планы.
***
Настоящая проблема заключалась в том, как попасть к опорам незамеченными. Оба ремонтных дока были теперь открыты и залиты светом, поэтому любое движение без прикрытия могло быть замечено... если хорды будут знать, что искать. Не смотря на то, что они с Баури получили в проводники специалистов, работавших на опорах тестирования, с чей помощью будет быстрее достигнуть киля опоры, чем верхней палубы, где находились корабли, их небольшой отряд будет как на ладони, если кто-то наблюдает за этой частью ремонтного дока. Исмэй не хотела верить, что никто даже не взглянет в эту сторону и не заметит цепочку скафандров, движущихся не в том направлении.
- Нужно отвлечь их внимание, - сказала Исмэй. - Больше дыма и зеркал, вроде того, как мы заманили диверсантов в Т-4, но достаточно серьезное, чтобы целиком захватить их внимание.
- Если отключить свет, они не смогут вас увидеть.
- Сначала, но у них скорей всего есть собственные прожекторы. К тому же они будут ждать нечто подобное...
- Предположительно мы частично обесточены. Что, если наши прожектора погаснут, а потом снова вспыхнут? Если они используют лицевые щиты шлемов, вспышки выведут из строя их сканеры.
- Готов спорить на что угодно, они подумают, что все системы пошли в разнос, - заметил кто-то. - Можно использовать колебания искусственной гравитации, мигающие прожектора, как будто энергия вышла из-под контроля.
- Но только после того, как мы выступим, - сказала Исмэй. - А это значит, большинство из них уже высадится. Мало времени.
- Доверьтесь нам, старший лейтенант, - сказала одна из женщин-техников, кто не попал в ее команду. - Мы же доверяем вам.
Хороший аргумент.
Исмэй кивнула:
- Отлично, предоставляю это вам. Давайте, парни, захватим этот корабль и уничтожим остальных из военной группы, или как там они себя называют.
***
Из кораблей Кровавой Орды хлынул поток фигур в бронескафандрах, который напомнил Исмэй нити лягушачьей икры в пруду. Маленькие шарики по два-три в каждом звене, сверкающие серебром в свете прожекторов ремонтного дока, продолжали прибывать и прибывать. Их оказалось больше, чем предполагала Исмэй, учитывая небольшие размеры корабля.
- Они понимают, насколько их видно?
- Возможно. Но так им проще найти друг друга. Хотя не знаю, были ли те корабли, на которые они высаживались раньше, так же освещены. Вряд ли. Важнее то, насколько будем видны мы.
Скафандры предполагалось видеть издалека, ради безопасности.
- Плохо, что мы не подумали обрызгать себя матово черной краской или еще чем-нибудь.
Ее взгляд упал на бобины обшивки для оголенных боков Духа.
- Кожух.
- Что?
- Обшивка... те бобины... Она не будет сверкать. Если бы мы подумали об этом раньше. Но сейчас нас увидят, попытайся мы воспользоваться ею.
- Довольно просто снять ее с корпуса, - заметил один из техников. Нужно только установить акустический генератор на нужную частоту, и липкий материал окислится. Но если вы думаете завернуться в него, он не настолько гибкий.
- А насколько он гибкий?
- Я бы сказал, что получится труба примерно такой величины... - техник раскинул руки.
- Другими словами, несколько человек в наших костюмах смогут поместиться внутри?
- Определенно.
- Это поможет в случае сканирования?
- Определенно. Вы будете слишком маленькими целями.
Но времени на то, чтобы снять достаточно обшивки не было, на это ушел бы целый час, а они не могли позволить себе такой роскоши. Исмэй отбросила эту мысль и сказала:
- Что еще может помочь нам пройти незамеченными?
- Ну... воспользоваться скоростными опылителями в ремонтном доке не получится, хорды сразу заметят, кроме того, они понадобятся для другого...
Исмэй удивилась, для чего другого, но не прервала ради того, чтобы спросить.
- Но в отсеке секции грунтовки и покрытия есть маленькие ручные распылители.
Один из техников, отвечавших за скафандры, возразил. Краска могла проесть материю, а времени на проверку не было. Они уже смирились, что придется идти в серебряных костюмах, как неожиданно появился один из помощников поваров с полными руками сумок темно зеленых отходов.
- Мы будем выглядеть как ряд зеленых горошин, - пробормотала Арраманч.
- Лучше, чем серебряные бусы, - заметила Исмэй. - По крайней мере оно темное и не блестит.
***
Впереди находилось основание опоры, ярко освещенное прожекторами ремонтного дока, отбрасывавшими длинную тень, в центре которой мигало маленькое красное пятнышко дальномера шлема, показывающего дистанцию до цели и пропорции.
- Отключайте, - скомандовала Исмэй.
Прожектора погасли. Теперь она могла ориентироваться только по показателям шлема, и был лишь один шанс правильно оценить ситуацию. Предположительно, хорды растерялись, когда свет потух, и начали искать людей на ремонтных палубах, где находились сами. Себ Корон рассказывал, что во время ночных сражений все слепли на некоторые время, когда яркий свет внезапно загорался, а потом гас.
Ближе... Пять метров... Четыре... Исмэй нажала кнопку и появилась тонкая струйка газа. Она почувствовала толчок, как будто кто-то сзади налетел на нее. Три метра... Очень медленно до двух, затем пригнув голову, она перекатилась оставшийся метр и почувствовала, как ботинки ударились о корпус. Колени легко самортизировали.
Основание опоры представляло собой лабиринт из кабелей и соединений, но глава опоры, который был у них проводником, знал, где располагался ближайший люк. Оказавшись внутри, группа поднялась по шахте, используя только короткие лямки стропы, и оказалась у верхнего люка. Исмэй выглянула наружу. Прямо перед ней висел корабль Кровавой Орды, угловатая темная туша на фоне звезд. Остался ли кто-то на борту сказать было нельзя, пока наверх ни доставят необходимое оборудование, за что отвечал глава опоры. Он издал мычащий звук и сказал:
- Все сканеры работают. Наши возможности ограничены. Хорошо, что большинство хордов покинули корабль, возможно, они ничего не заметят. Мне передать сигнал на Кос?
- Да.
Через несколько секунд пришло подтверждение. Теперь оставалось ждать доклада Баури с другой опоры. Исмэй напомнила себе, что его команде надо преодолеть больший путь, так как они пересекли док ниже того места, где высадились солдаты Кровавой Орды. Как только она подумала, что тянуть больше нельзя, поступило сообщение.
- Готовы?
- Вперед.
Это был один сложный момент среди множества других в их плане. Но упрощать его не имело смысла. Нужно было отвлечь внимание хордов на ремонтные палубы, чтобы штурмовые отряды смогли незамеченными пробраться на корабли Кровавой Орды. На что они могли рассчитывать, это лишь размахивание руками и цветной дым, вместо настоящего оружия или навыков использования такового. Но у ремонтных бригад МТО способность размахивать руками и пускать дым в глаза была в крови. Исмэй не знала, что они задумали. Взрыв должен был произойти через шестьдесят секунд и оставалось надеяться, что ущерб будет максимальным.
***
Первая группа Кровавой Орды направлялась в сторону опор, когда прожектора потухли. Раздались цветастые проклятья в адрес отбросов Семей, у которых не хватило ума сдаться без детских уловок. Наконец хорды включили собственные поисковые огни, которые отбросили резкие тени от оборудования, поддержки опор, захватов, кранов и робототехники, окружавших их как старые моряки в порту. В вакууме открытых ремонтных палуб лазерный дальномер не оставлял следа. Первые жертвы даже не увидели на своих костюмах маленьких красных точек, потому что щурились и жмурились от множества ярких огней и движущихся теней. Количество проклятий, доносившихся из шлемофона увеличилось, но Кровавая Орда знала, как справиться с подобным сопротивлением. В данной ситуации, когда их собственный корабль был пришвартован в Т-4, это казалось сложно, но они все-таки подкинули несколько маленьких мин называемых "вышибалами" и дождались, пока три-четыри ни взорвутся. У этих устройств был радиолокационный взрыватель, но они могли распознавать нашивки на бронескафандрах Кровавой Орды, что делало их только еще опаснее.
Захватчики пошли дальше, готовые к открытому сопротивлению. Еще одна сотня спустилась с корабля рядом с Духом, а потом прожектора снова включились, мигнули несколько раз, и опять погасли. Фильтры шлемов потемнели, сбитые с толку резкими колебаниями, но через некоторое время вновь заработали. Лучи фонарей рассекли тьму, и хорды снова увидели то, что смутило их в первый раз. Но коммандос Кровавой Орды не были новичками, чтобы подобные трюки могли задержать их. Они не сбились в кучу, а двигались одной ровной линией, пока первые ряды ни достигли центрального шлюза ремонтного дока.
И тогда большие автоматизированные опылители соскользнули с кранов, отбрасывая длинные извивающиеся тени, когда на них падал свет, повернулись, нацелились... и ударили мощной желтой струей, которая в вакууме рассеивалась на мелкие капли, прилипавшие к скафандрам и лицевым щитам.
Те, кто находился рядом с соплами, были буквально сбиты с ног, но некоторым удалось защитить головы, свернувшись калачиком. Однако несколько минут было выиграно, пока хорды соображали, что же произошло, и пытались выяснить последствия. За пару секунд их строй распался, но кое-кто, спотыкаясь и наталкиваясь на своих же товарищей, добрался до шлюза. Остальные были ослеплены, так как клейкая субстанция забила внешние сенсоры, а самые невезучие приклеились к палубе, наступив в нее до того, как она застыла окончательно.
Костюмы приводились в движение механикой, поэтому освободиться было нетрудно, но вот счистить краску руками, одетыми в перчатки, оказалось невозможно. Они ведь не знали, что для этого понадобится особый растворитель, тогда как обычный был способен проесть материал лицевых щитов.
***
- Они в ярости, - заметил один из тех, кто понимал язык хордов, доносящийся на радиоволнах из шлемофонов. - Проклинают имя и военный клан кого-то по имени Вокрайс.
Внизу на палубе ремонтного дока ярко желтые костюмы казалось светились в темноте. Очевидно те, кто смешивал клейстер, добавили в краску флюорисцента.
- Отлично. Сколько избежали ловушки?
Внешние видеокамеры, поспешно установленные несколько часов назад, теперь регистрировали области, за которыми раньше наблюдения не велось. Они показали несколько групп диверсантов Кровавой Орды у внешнего края ремонтной палубы.
- Возможно пятьдесят... даже сто.
- Давайте-ка займем их.
Опрыскиватели поднялись гораздо быстрее, чем опустились, остроконечные сопла повернулись внутрь. Механизмы задвигались в разных направлениях в тщательно продуманном танце, который должен был создать смутную и зловещую обстановку. Отвлечет ли это внимание хордов от того, что происходило позади них? Один инициативный оператор отсоединил шланг от установки и послал его ко входу в ремонтный док, как будто в поиске новых солдат. Сопло вытянулось как стрела, угрожающе покачиваясь из стороны в сторону. Камеры показали, как ряды солдат Кровавой Орды беспокойно зашевелились. Один из них поднял оружие и, издав триумфальный крик хордов, проделал дыру в резервуаре, не подумав о последствиях.
Взорвавшийся контейнер покрыл все вокруг облаком разбрызгавшейся краски, залепившей лицевые щиты еще нескольких коммандос. Новый взрыв ругани и проклятий послышалось из радио. Остальные солдаты ринулись в ремонтный док, вконец растеряв последние остатки порядка.
***
Исмэй спрыгнула внутрь корабля. Внешний и внутренний шлюзы были открыты, значит, вряд ли кто-нибудь на борту будет в скафандрах. Она подбежала к внутреннему люку, отметив необычное ощущение в результате работы нестандартного генератора искусственной гравитации, и огляделась. В ближайшем большом отсеке находились ряды вертикальных стоек, впаянных в поперечную балку на потолке, с несколькими петлями на каждой. Это не было похоже ни на что, виденное Исмэй раньше. Позже она поняла, насколько такое приспособление удобно, когда надеваешь скафандр без посторонней помощи. Здесь солдаты Кровавой Орды готовились к высадке на борт.
Где находится мостик? Был ли там кто-нибудь? Жестами Исмэй приказала двоим идти вперед, а двоим прикрывать отряд сзади, сама же направилась за авангардом. Она увидела, как рука идущего впереди взметнулась вверх, и задержала дыхание. Каждая группа имела всего по пять пистолетов с капсулами-иглами, которые было безопасно использовать в пределах мостика.
Рука дважды дернулась, и впереди идущий двинулся дальше. Исмэй последовала за ним, готовая к движению с любой стороны. Но ничего не поисходило. На мостике осталось всего два хорда... она понятия не имела, какие обязанности они исполняли, вскоре оба были мертвы.
- Давайте выведем этот корабль, - сказала она.
Кто-то оттащил тела в большой отсек рядом с хранилищем. Специалисты рассеялись по своим местам.
Пульты выглядели достаточно знакомо, не смотря на странные надписи.
- Будет сделано, капитан, - ответил старшина Симкинс.
Исмэй хотела было сказать, что она не капитан, когда вспомнила, что была... по крайней мере на какое-то время. Симкинс из двигателей и маневрирования сейчас выполнял обязанности главного корабельного старшины.
- Это просто обычный маленький фрахтовщик, напичканный оружием. Уровень защитного поля не выше, чем у гражданского. Если у других те же характеристики, понадобится всего несколько залпов.
Естественно, для них тоже будет достаточно всего несколько вражеских выстрелов.
- Орудия? - спросила Исмэй.
Арраманч подняла палец в грациозном движении:
- У нас... почти полный арсенал ракет, капитан. Достаточно, чтобы выполнить задачу. Но у этой штуки нет лучевых пушек.
Это означало, что для выстрела придется подойти как можно ближе.
- Телеметрия? - продолжила Исмэй.
- Энергия... включена... Капитан, мы готовы к бою, - у Люсьена Патель был слабый почти хриплый голос, но звучал он уверенно. - И у нас... сигнал Кос, а это три других корабля Кровавой Орды. Один возможно грузовоз, а другие примерно такого же размера как этот.
***
Вокрайс с тревогой оглядел пустой изгиб галереи. Что-то изменилось, но он не мог понять что.
- Какая это палуба? - спросил он.
- Четыре.
- Я проверю воздух.
Вокрайс стянул респиратор и поднял шлем. Свет... Ему казалось, он приказал той стерве отключить освещение ниже палубы 8, но наверняка вспомнить не мог. Запах... казался свежее, чем раньше, но это может быть последствием того, что ему несколько часов пришлось дышать через респиратор. Он не видел, не слышал и не чуял ничего определенного, но расслабиться все-таки не мог. С того момента, как стало известно, что командующим группы является Бджерлинг, у него появилось ощущение, что все идет не так.
- Неприятности, командир?
- Ничего, что бы я мог почувствовать, - ответил Вокрайс. - Но...
Сейчас у него не хватало людей, а Бджерлинг ненавидел его, это точно. Если бы солдаты Бджерлинга убили их всех, то обвинить в этом можно было бы врагов. Кто узнает правду?
- Нам нужен заложник, - наконец сказал Вокрайс. - Кто-то, кто будет важен для Бджерлинга... возможно, те адмиралы, если кто-нибудь из них еще жив.
- Щенок Серрано? - предложил Хоч.
- Нет... если еще не подох, он все равно всего лишь щенок. Бджерлингу придется считаться с нами, если у нас будут важные пленники. Иначе...
- Мостик? - снова предложил Хоч.
- Полагаю.
Сейчас его возбуждение потухло. Далекое небо, холодное море и близко... передышка между волнами экстаза битвы, когда он мог позволить себе чувствовать усталось и голод, хотя понимал, что еще ничего не кончено.
- Да. Мостик.
Вокрайс бежал по лестницам впереди всех, его ярость вернулась и энергия вместе с ней. Сыновья Бджерлинга не способны удовлетворить ни одну шлюху, а дочери должны развлекать пленников Арены. Клан Антбердов распадется, рассорившись от зависти, а последний выживший умрет нищим и измученным...
Он увидел маленькую кучу мусора слишком поздно, чтобы остановиться, но успел понять, что это, и проклятья посыпались с его губ на все Правление Семей, когда лестничный колодец поглотили пламя и дым, и Вокрайс умер без благословения.
***
Вопрос, ответ на который нельзя было предсказать, заключался в том, что будут делать остальные корабли Кровавой Орды.
Когда Топор Антбердов увеличил мощность, Исмэй мысленно скрестила пальцы.
- Думаете, их жизнеобеспечению можно доверять? - спросил один из техников.
- Нет, - ответила Исмэй. - Стартуем, как только будем готовы, максимум ускорения... нашей, не их.
Топор Антбердов налетел на опору как взбрыкнувшая лошадь. Его гравитационный генератор немного смягчил удар, но колени Исмэй все равно подогнулись.
- Ух ты! - воскрикнул Симкинс, надевая шлем. - Думаю, они пересекли красную линию...
Восемнадцать палуб Т-3 пронеслись мимо, и из громкоговорителей мостика послышался рев хордов, который, как предположила Исмэй, мог быть только бранью.
- Они раздражены, - заметила старшина, сидевшая за пультом связи в качестве переводчика. - Они считают, что их капитан заскучал и сбежал. Но теперь известно, как нас зовут. Топор Антбердов.
- Где другой? - спросила Исмэй.
Она не могла разобрать, что изображено на расплывающемся экране радара.
- Телеметрия.
В шлемофоне раздался скрипучий голос Баури:
- Мы вышли. Мой большой.
- Телеметрия...
- Есть!
Изображение радара стабилизировалось, не смотря на шероховатость, теперь можно было понять, где что. Корабль Кровавой Орды, который захватила команда Баури, должно быть та точка, идущая параллельным с ними курсом к самому большому пятну на экране, флагману хордов, если у них были флагманы. Исмэй отыскала свою цель, которая располагалась в нескольких тысячах километрах у дальнего края Коскайэско, охраняя точку перехода.
Заминирован ли выход? Исмэй подозревала, что нет. Устанавливать минные поля не в привычке Кровавой Орды, не смотря на ту мину на борту Духа. Третий корабль хордов, расположившийся между крыльями МТО, придется атаковать отдельно. Оттуда, где он находился, ракетный выстрел мог повредить Коскайэско. Она надеялась, что на нем как и на этом нет лучевых пушек.
- Цель взята, - доложила Арраманч. - По вашему приказу, капитан.
- На этом корабле хотят знать, соображаем ли мы, что делаем, - сообщил связист. - Они говорят, что сейчас не время для танцев с медведем, что бы это ни значило.
Ждать, или стрелять? Мысли Исмэй продирались через геометрические вычисления: их движение относительно Коскайэско, кораблей Кровавой Орды, расстояние, скорость залпа, возможное качество защитных полей другого корабля, его маневренная способность.
- Ждите, - приказала она. - Подойдем ближе.
Подходить ближе было все равно, что скакать на мустанге для поло. Топор Антбердов, какое бы ни было у него сокращение по стандартам Флота, упруго продвигался вперед, не встречая никакого сопротивления. Она оказалась права. Вражеское судно могло отклониться, но вместо этого оставалось на месте, уверенное, что идущий к нему корабль не является угрозой.
- Большой движется, - сообщил Люсьен. - Готовится к выстрелу, но Баури должен достать его...
- Мы в пределах досягаемости, капитан, - воскликнула Арраманч.
- Пуск, - приказала Исмэй.
Арраманч ударила по пульту. С каждой выпущенной ракетой корабль содрогался до основания.
- Не удивительно, что у них нет лучевых пушек, эта посудина просто развалилась бы на части при первом же выстреле, - заметил Симкинс.
- Есть! - послышался возбужденный голос связиста с Кос. - Вы достали его...
Экран вспыхнул, и их цель исчезла.
- Отличный выстрел, - сказала Исмэй. - Теперь идем за третьим.
- Два готовы, - сообщили с Коскайэско.
Должно быть Баури сбил флагман. Конечно, чтобы вывести Дух из дока, понадобилось бы больше времени.
- Хороший выстрел, - заметил Люсьен.
Исмэй глянула на его экран и увидела, что теперь на нем было гораздо больше точек, чем раньше. Может, он в самом деле был гением, если мог разобраться в этой мешанине.
Искусственная гравитация их корабля заколебалась, когда Симкинс попытался резко повернуть, чтобы выйти на хороший угол поражения третьего корабля Кровавой Орды, который направился к Коскайэско, а когда Исмэй и Баури повернули к нему, развернулся.
- Наводит орудия, - сообщил Люсьен одновременно со связистом Коскайэско. - Цели: Кос, мы и Баури. Паршиво... с размерами Кос...
Исмэй проигнорировала последнее замечание и приказала Симкинсу выжать из двигателей все до капли.
- Мы ведь не собираемся... - начала было Арраманч.
На радаре Люсьена появились данные о позиции Духа и он сообщил.
- Его орудия на готове. Я не знал, что от них так много осталось.
- Цель взята, - прозвучал в шлемофоне Исмэй спокойный голос Сески.
И вся батарея лучевых пушек по левому борту Духа ударила по убегающему кораблю Кровавой Орды, перегрузив его защитные поля. Экран вспыхнул в последний раз.
- Капитан капитану, - прозвучал голос Баури. - Думаю, в этой битве так сказать будет правильно, а? По одному на каждого, довольно честно, даже если два из них сидели как утки.
- Это уже не наша вина, - заметил Сеска. - Кроме того, вы двое поразили врага его собственным оружием... от этого победа становится еще приятнее.
- Спасибо, - произнес Баури.
Исмэй улыбнулась своей команде:
- Отлично. Давайте отведем этот металлолом назад в Кос, пока еще кто-нибудь не решил по нам выстрелить.
- В этой системе не осталось никого, кто осмелился бы, - заметила Арраманч.
***
Топор Антбердов вернулся назад к стыковочной опоре без каких-либо затруднений. Ожидающая их команда Коскайэско завела маленький корабль в док и пришвартовала с "соответствующей заботой". Исмэй проследила, чтобы энергию отключили, орудия обесточили, и удостоверилась, что тела двух хордов упаковали в мешки и передали команде на палубе. Симкинс отдал ей маленький красный ключ... Она очень удивилась, что это был настоящий ключ, совершенно не похожий на стэки командующих, которые использовал для этого Флот. Исмэй положила его в карман и последней направилась прочь с корабля, закрыв за собой люк.
Вернувшись на Коскайэско, где можно было дышать нормальным воздухом, она наконец стянула с себя костюм, запахом которого уже успела пропитаться. Исмэй думала только о трех вещах: душ, койка и Барин Серрано. Вместо этого она оказалась в центре кричащей, смеющейся, плачущей и танцующей толпы людей. Команда Духа, команда Баури, ее собственная и по крайней мере половина тех, кто оставался все это время в Т-3, заполонили отсек. Исмэй обнимали, хлопали по плечам, спине, поздравляли и приветствовали. Ее и двух других капитанов подняли на руки и понесли по коридорам к центральной секции.
Там, рядом с группой лифтов, она увидела адмирала Доссайнэла, стоявшего немного кособоко, а рядом с ним Севеча и майора Питак, которые наблюдали за ней.
Толпа замедлилась, все еще возбужденная, но сдерживаемая звездами на форме старших офицеров. Исмэй удалось сползти вниз и пробиться через скопление народа.
- Сэр...
- Отличная работа, старший лейтенант! Поздравляю вас всех.
- Известно что-нибудь...?
- О младшем лейтенанте Серрано?
Это была майор Питак, и серьезное выражение ее лица не предвещало ничего хорошего. Исмэй приготовилась к худшему.
- Да... его нашли. Он жив, но серьезно ранен.
Но он жив. Барин не погиб из-за ее бездействия. Раны не имеют значения, потому что если он жив, то будет в порядке после курса регенирации. От осознания этого сердце Исмэй бешенно заколотилось. Она обернулась к толпе, высматривая тех, кого знала.
- Вы сделали это! - закричала она Арраманч.
- Вы сделали это! - Люсьену.
- Мы СДЕЛАЛИ это! - уже вместе со всеми.
Адмирал Доссайнэл наклонился к Питак и прокричал сквозь гул и шум:
- Думаю, нам больше не надо беспокоиться о том, как подтолкнуть ее, майор. Полагаю, жизнь уже дала ей пинка.
Глава двадцатая
К тому времени, когда Исмэй наконец добралась до постели, Коскайэско направился обратно в пространство Семей, и ее первоначальная эйфория прошла. Она просыпалась несколько раз с рвущимся из груди сердцем, не могла вспомнить, что ей снилось, а потому еще больше злилась, не зная на что направить свой гнев. Диверсанты Кровавой Орды мертвы, злиться на них бесполезно.
Все казалось неправильно... но конечно расписания и смены корабля были все еще в беспорядке. Те, кто входил в ее команду на борту Топора Антбердов, подходили к ней поздравить. Было трудно отвечать им так, как они того заслуживали. Исмэй хотела бы, но внутри нее были пустота и странное раздражение. Когда капитан-лейтенант Баури сказал, что с радостью даст ей рекомендации для перевода на командный поток, она почувствовала страх.
Следующий цикл сна помог больше, но потом снова начались кошмары. На этот раз настолько яркие, что Исмэй проснулась от собственного крика и, включив свет, легла, уставившись в потолок, пытаясь успокоить дыхание. Почему она не может справиться с этим? Она больше не ребенок и доказала это. Она командовала кораблем, хотя Презрение не считалось, относительно Топора Антбердов это можно было признать, и уничтожила вражеское судно.
Только потому что хорды ничего не подозревали, только потому что капитан оказался дураком. Мысли вели ее через различные ситуации, каждое решение, которое она принимала, могло оказаться неверным и все бы погибли.
Другие считали, что она хорошо справилась... Но им не все было известно о ней. Если бы они узнали, то поняли, что на самом деле она не подходит. Как начинающему наезднику, который должен был прыгать через низкие преграды, ей повезло, у нее была опытная и умелая команда.
Для всех безопаснее, если она вернется в тень, где ей и место. Можно было бы просто тихо жить, если держаться подальше от неприятностей.
Перед глазами всплыло лицо адмирала Серрано.
Вы не можете снова стать тем, кем были.
Горло Исмэй сжалось. Она видела лица своей команды и чувствовала уверенность, которая позволила ей принять те важные решения. Тогда она была тем, кем хотела быть, человеком, который чувствовал себя дома, полноценной личностью, которая заслужила уважение окружающих.
Но они бы не относились к ней так, если бы знали о кошмарах. Исмэй скривилась, представляя себя капитаном крейсера, которая после каждого сражения просыпается посреди ночи в ужасе, как команда ходит на цыпочках, слушая ее крики. На мгновение это показалось забавно, но потом слезы навернулись на глаза. Нет. Надо найти выход из этого. Исмэй заставила себя подняться и принять душ.
В следующую смену ей сообщили, что Барин вышел из регинерационной камеры и теперь может принимать посетителей. На самом деле Исмэй не хотела знать, какой ужас ему пришлось пережить, но чувствовала, что должна его увидеть.
***
Глаза Барина больше не сияли. Сейчас он меньше всего походил на Серрано. Исмэй подумала, что возможно, это просто непривычное для него спокойствие.
- Не против компании? - произнесла она.
Юноша вздрогнул и напрягся, глядя мимо нее.
- Старший лейтенант Сьюза... Я слышал, что вы сделали.
Исмэй смущенно пожала плечами:
- Я делала, что могла.
- Больше, чем я.
Это было ни шуткой, ни сожалением, просто вялым, безжизненным замечанием, от которого по спине побежали мурашки. Она вспомнила себя в то время, о котором не хотела думать.
Исмэй открыла было рот сказать то, что ему без сомнений уже говорили, и снова закрыла. Она знала, что бы сказали другие... потому что сама это слышала, и ей не помогло. Что же поможет? Исмэй понятия не имела.
- Это не мое, - сказал Барин все тем же безразличным голосом. Серрано... настоящие Серрано, как моя бабушка или Хэрис... обязательно бы что-нибудь сделали.
За секунду до того, как слова были уже готовы сорваться с губ, Исмэй прикусила язык. Понимание смысла того, что она собиралась сказать, практически сковало ей челюсти. Превозмогая боль, она выдавила первую фразу:
- Когда меня схватили...
- Вас схватили? Мне об этом не говорили. Готов спорить, вы дали им жару.
Злость и страх ожесточили ее голос, прежде чем она поняла это.
- Я была ребенком. И никому не могла дать жару... - Исмэй не смела посмотреть ему в лицо, перед глазами метались только тени воспоминаний, вышедших из тумана. - Я... искала отца. Моя мать умерла... тогда на Алтиплано свирепствовала лихорадка... а отец был на военных действиях со своим отделением, шла гражданская война.
Быстрый взгляд на Барина, в его глазах снова загорелся огонек жизни. Она достигла цели. Собрав все свое мужество, Исмэй быстро рассказала о произошедшем тогда, пытаясь в то же время не думать об этом. Побег... полная женщина в поезде... взрывы... деревня мертвецов, которых она тогда посчитала спящими людьми. Затем одетые в форму солдаты, грубые руки, боль и хуже всего, беспомощность.
Еще один быстрый взгляд. Лицо Барина было почти таким же белым, как ее собственное.
- Исмэй... Старший лейтенант... Я не знал...
- Нет. Это не то, о чем всем рассказывают. Моя семья... утверждала, что это был сон, навеянный воспаленным воображением. Я долгое время болела, та же лихорадка, что убила мою мать. Мне сказали, что я убежала, попала в полосу военных действий, получила травму... но остальное было просто сном.
- Остальное?
Исмэй чувствовала, как в горло впиваются ножи, даже еще хуже.
- Тот человек... он... Я его знала. Знала еще до того. Из отряда отца. Форма...
- И вам солгали? - теперь его глаза гневно вспыхнули, как у настоящего Серрано. - Они солгали?
Исмэй махнула рукой. Жест, который ее семья поняла бы.
- Они считали, что так лучше всего... думали, что защищают меня.
- Это не был... Это не был кто-то из вашей семьи?
- Нет.
Она сказала это твердо, хотя до сих не была уверена. Был ли насильник только один? Она была такой маленькой... В том же подразделении служили ее дяди и старшие двоюродные братья, и некоторые из них погибли. В примечании семейной книги памяти значилось "погиб в бою", но теперь она отлично понимала, что написанное и реальность не одно и то же.
- Но вы... справились с этим, - теперь Барин смотрел прямо на нее. - Вы сильная. Вы не...
- Я плакала, - выдавила она с трудом. - Плакала ночь за ночью. Сны... Мне отвели комнату на верхнем этаже дома в конце коридора, потому что я будила всех криками. Я боялась всего и боялась бояться. Если бы они знали, как я была напугана, то презирали бы меня. Они все были героями, понимаете. Отец, дяди, двоюродные братья, даже тетя Санни. Папа Стефан терпеть не мог плакс... Я не могла плакать перед ним. Оставь все позади, сказали они. Что прошло, то быльем поросло.
- Но они ведь знали... даже я знаю, что воспитывался в приемной семье, дети не забывают подобное.
- На Алтиплано забывают. Или уходят, - Исмэй пыталась справиться с предательски дрожащим голосом. - Я ушла. И они вздохнули свободно, потому что я всегда была проблемой.
- Не могу представить каким образом.
- Очень просто. Женщина Сьюза, которая не ездит верхом? Которая не занимается выведением лошадей? Которая не кокетничает и не привлекает молодых людей? Бедная мачеха потратила годы, стараясь сделать из меня нормальную. И ничего не получилось.
- Но... вы же поступили в подготовительную школу Флота. Должно быть вы оправились. Что сказали психоняни? Назначили дополнительные сессии терапии?
Исмэй уклонилась от ответа.
- Я читала книги по психологии на Алтиплано... там терапия не практикуется. И потом, я же сдала экзамены.
- Не могу поверить.
- Я просто сделала это, - резко произнесла Исмэй.
Барин вздрогнул, и она поняла, как он должно быть воспринял ее тон.
- У вас другая ситуация.
- Нет... Я взрослый человек, или предполагается, что взрослый, - горечь вернулась в его голос.
- Так и есть. И вы сделали то, что было в ваших силах... Не надо винить себя в остальном.
- Но считается, что Серрано...
- Вы были пленником. У вас не было выбора, только выжить или умереть. Думаете, я никогда не мучила себя мыслями "считается, что Сьюза"? Конечно, мучила. Но это не помогло. И не имеет значения, что вы делали... если вас вывернуло наизнанку...
- Вывернуло, - тихо произнес Барин.
- И что? Это ваше тело... если ему надо освободиться, вас стошнит. Если ему понадобится вспотеть, вы взмокните. Мы не можем предотвратить это.
Исмэй понимала, что сейчас обращается к себе самой так же как к Барину, говоря своему "я", которое так долго страдало, то, что кто-то другой должен был сказать ей.
- Если бы у меня хватило смелости... - еще тише.
- Храбрость не дала бы вашим костям сломаться? А крови течь?
- Это другое... это физическое...
- А тошнота нет? - она поняла, что снова может двигаться, и шагнула к кровати. - Вы знаете, что любого можно заставить вывернуться наизнанку химическими препаратами. Ваше тело так же производит определенные вещества, и вас тошнит. "А" ведет к "Б", вот и все.
Юноша беспокойно заерзал, глядя в сторону.
- Только я не могу представить, как бабушку адмирала выворачивает на десантника-хорда только при упоминании боя на Арене.
- Вас ударили по голове, не так ли?
Он дернулся, как будто его ткнули в сломанные ребра.
- Не так уж сильно.
Исмэй сдержала вспышку злости. Она пыталась, даже рассказала то, что никому не говорила, а он очевидно был намерен погрязнуть в муках собственной вины. Если кто-то мог барахтаться в...
- Я просто не знаю, смогу ли посмотреть этому в лицо, - сказал Барин так тихо, что слова были едва слышны, перекрываемые тихим гудением вентиляции.
- В лицо чему? - резко спросила Исмэй.
- Они... захотят поговорить об этом.
- Кто?
- Психоняни, конечно. Как с вами. Я... не хочу говорить об этом.
- Конечно нет, - сказала Исмэй.
Она совсем забыла, ведь он считает, что она прошла терапию.
- Насколько это плохо на самом деле? Что они говорят? - пауза, вздох. Какую запись сделали в вашем деле?
- Это... не так уж плохо.
Исмэй пыталась выудить из памяти что-нибудь по психологии, но не смогла вспомнить ничего конкретного и отвела взгляд, понимая, что Барин смотрит на нее.
- У вас получится, - быстро сказала она и направилась к двери.
Барин поднял руку, все еще испещренную розовыми пятнами новой кожи.
- Старший лейтенант... пожалуйста.
Исмэй заставила себя сделать глубокий вдох, прежде чем обернуться.
- Да?
Его глаза расширились от того, что он увидел на ее лице.
- Вы... вы не говорили с психонянями, ведь так? Никогда?
Воздух, который она набрала, исчез где-то, а вдохнуть больше не было сил.
- Я... я...
Она хотела бы солгать, но не могла. Не ему, не сейчас.
- Вы просто... утаили это. Не так ли? Пытались справиться одна?
Исмэй удалось заглотнуть порцию воздуха и неимоверным усилием протолкнуть ее в грудь, а потом обратно, через горло, которое как будто превратилось в металл.
- Да. Мне пришлось. Это был единственный способ.. - еще один вздох, еще одно усилие. - Так лучше... Теперь я в порядке.
Барин пристально наблюдал за ней:
- Так же как я.
- Нет, - новый вздох. - Я старше. Прошло много времени. Я знаю, что вы чувствуете, но со временем станет легче.
- Так вот что смущает всех, - произнес Барин, как будто обращался к самому себе, и Исмэй это задело.
- Что вы хотите сказать "смущает"?
- Это не просто разница в общественных традициях Алтиплано и Флота... Это ваша тайна. Поэтому ваши таланты были скрыты, спрятаны... поэтому они проявились в сражении, которое заставило вас показать, на что вы способны.
- Не знаю, о чем вы говорите, - сказала Исмэй, чувствуя сотрясение мыслей, как если бы она ступила на колышащуюся поверхность болота.
- Нет... но... вам нужна помощь так же как и мне.
Паника. Она чувствовала как напрягается ее лицо, превращаясь в маску спокойствия.
- Нет, не нужна. Я в порядке. Все под контролем. Как вы сказали, я способна действовать.
- Но не на высшем уровне. Я слышал, на что вы способны. Бабушка говорила, что анализ сражения выдал невероятные результаты...
На мгновение это выглядело даже забавно.
- Ваша бабушка не присутствовала при разборе Следственной Комиссией.
Его рука взметнулась в грубом движении.
- Следственная Комиссия существует для того, чтобы устрашать капитанов до сердечного притупа и язвы. Что я слышал в семье, это мнение настоящих командующих, у которых есть военный опыт.
Исмэй пожала плечами. Это было немногим приятнее, чем предыдущая тема.
- И никто, включая бабушку, не могли понять, как вам это удалось. Она сказала, что в вашем деле ничего не указывало на такой потенциал.
- Мой отец не плохой тактик, - сухо сказала Исмэй, понимая, что последовавшее в ответ раздражение на самом деле ничего не значило.
- Могу представить. Но не все дети наследуют талант... и те, кто да, обычно показывают его раньше. Вы даже не выбрали командный поток.
- Я послушалась совета, - сказала Исмэй. - Мне дали понять, как трудно чужакам добиться успеха в высшем командовании Флота.
- Спорьте сколько хотите, - Барин вскинулся на кровати и на этот раз даже не поморщился. - Как и бабушка, я уверен, то, что вы скрывали, подавляло ваши способности.
- Что ж, теперь я больше не скрываю, - сказала Исмэй. - Я командовала тем кораблем... вообще-то теперь уже двумя.
- Я не об этом.
- Повторяю, я ничего не прячу.
- Я не психоняня. Думаете, если я расскажу вам о том, что пережил, этого будет достаточно?
Не смотря на его старание убедить ее, Исмэй услышала в его словах мольбу. Он надеялся, что она согласится, что ему не нужно еще кому-то рассказывать об этом.
- Нет, - Исмэй глотнула воздуха и быстро продолжила. - Они уже знают. Вам придется поговорить с ними. И они помогут, я уверена.
- Эмммхмм. Уверены настолько, что тоже готовы поговорить с ними?
- Я?
- Не надо, - Барин снова лег на подушки. - Не надо играть со мной... Вы знаете, что не смогли справиться самостоятельно. Вы знаете, что все еще нуждаетесь в помощи.
- Я... Они вышвырнут меня... Мятежница, которая скрывала безумие в своем прошлом... Меня отошлют назад...
Она заметила, после того, как произнесла это вслух, что употребила слово "назад", а не "домой", думая об Алтиплано.
- Они не сделают этого. Бабушка не позволит им.
От такой неприкрытой самонадеянности Серрано у Исмэй перехватило дыхание. Она засмеялась, прежде чем успела подумать:
- Не весь Флот подчиняется вашей бабушке!
- Нет... Полагаю, нет. Но не помешает иметь ее на своей стороне, а в вашем случае это так. Не в ее привычках терять офицера, которого она считает выдающимся, - юноша успокоился. - И... если бы вы поговорили с ними о своей проблеме... понимаете, я не знаю никого, кто бы был... кто бы когда-нибудь...
- Вам нужен партнер, вы это хотите сказать?
Он молча кивнул. Выражение его лица ясно показывало, какого усилия стоило ему отрешиться от собственной боли, чтобы дотянуться до нее.
Сердце ее бешенно застучало, а дыхание перехватило. Могла ли она?
- Вы уже сказали, - продолжил он. - Для вас это будет не как в первый раз.
После того, как упадешь, всегда говорил папа Стефан, уже поздно пугаться, что тебя сбросят с седла, худшее позади... теперь все, что надо сделать, это поймать лошадь и вскочить на нее.
- Я поймала лошадь, - подумала вслух Исмэй и чуть ни рассмеялась при виде смущения Барина. - Хорошо.
Она знала, что паника вернется, но в данный момент была способна посмотреть в лицо огромной тени, чтобы подойти к ней.
- Я поговорю с ними... но вы тоже должны. Мне нужен союзник Серрано, кто был бы ближе мне по возрасту, чем ваша уважаемая бабушка или ужасный двоюродный брат. Договорились?
- Договорились. Хотя я не уверен, что вы подобрали верные прилагательные к верным родственникам.
***
Майор Питак посмотрела на вышедшую из палаты Исмэй.
- Как мальчик?
- Потрясен, но выздоравливает. И готов поговорить с психонянями.
- Стандартная процедура, - сказала Питак. - Это его беспокоит?
- Так же, как беспокоило бы любого, - заметила Исмэй, собираясь с мужеством.
Тень сгустилась в облаке дыма, превратившись в зловещую фигуру посреди страшного огоня.
- Майор... по поводу того, что вы сказали перед тем, как все началось, что возможно мне следует поговорить с психонянями... о том, что поизошло на Презрении.
- Вас это еще беспокоит?
- Не... только это. Я знаю, что у нас не хватает людей, но... я бы хотела это сделать.
Питак посмотрела на нее долгим изучающим взглядом.
- Хорошо. Узнайте, сколько времени это займет и сообщите мне. Вы заслужили всеобщее уважение, чтобы кто-то начал роптать и не захотел вам помочь. Хотите, я позвоню и узнаю, когда вас смогут принять?
- Я... Спасибо, майор, но думаю, что я должна сделать это сама.
- Вам не обязательно все для себя усложнять, Сьюза, - сказала Питак, но без колкости.
Назначить встречу оказалось до смешного легко. Секретарь не стала вдаваться в подробности, когда Исмэй сказала, что хочет назначить время сессии, просто спросила, срочно ли это. Было ли это срочно? Она могла бы отложить, сказав, что нет... но отсрочка не решит ее проблемы.
- Не критически, - наконец сказала она. - Но... это... оказывает влияние.
- Минуту.
Конечно они были заняты, сказала себе Исмэй. Барин был не единственным, кому после недавних событий понадобится помощь. Все, кто был захвачен, ожидала она, и те, кто просто видел слишком много смертей, слишком много боли.
Другой голос послышался в ее наушнике:
- Старший лейтенант Сьюза... это Энни Меринха. Мне нужно немного информации, чтобы определить какая группа больше всего вам подойдет.
Горло Исмэй сжалось в ожидании вопросов, как будто это были удары.
- Вы желаете поговорить только о последних событиях или о чем-то другом?
- О другом, - с трудом выдавила Исмэй.
- Я вижу, что вы были в трудной ситуации на борту Презрения и не получили психологической помощи сразу. Хотите поговорить об этом?
Она могла бы сказать да и это было бы правдой... но не всей. Она конечно могла рассказать остальное потом... но именно со лжи все началось, а Исмэй хотела это закончить.
- Частично, - произнесла она. - Все... взаимосвязано... связано с... другим.
- Предшествовавшим поступлению на службу?
- Да.
- В вашем деле ничего нет...
- Да, я... пожалуйста, я не могу объяснить... сейчас.
- Определенно.
Пауза, во время которой Исмэй представила себе изобличающие отметки о душевном расстройстве в списке грязного белья, который навсегда закроет перед ней дверь к тому, к чему она стремилась.
- Встретимся сегодня в 14:00. Т-5, палуба 7, следуйте по указателям до психологического отделения и спросите секретаря в приемной. Вы в расписании. Хорошо?
Совсем не хорошо. Ей нужно было больше времени, чтобы подготовиться... но вряд ли можно жаловаться на то, что ей были готовы помочь так быстро.
- Хорошо, - ответила она. - Спасибо.
- Вам потребуется около двух часов. Время остальных сессий оговорим при встрече.
- Спасибо, - повторила Исмэй.
Она взглянула на часы. 10:30. У нее было еще время жить так, как прежде. Она чувствовала, как будто проклятье неумолимо приближается с каждой секундой, но все-таки отправилась сказать майору Питак, что уйдет на пару часов.
- Хорошо. А тем временем, я хочу, чтобы вы со мной пообедали.
При упоминании о еде желудок заволновался.
- Майор... я в самом деле не голодна.
- Верно, но вы напряжены так, как будто в узел завязаны. Я не спрашиваю, в чем дело, потому что теперь вам помогут, но не позволю хандрить до этого в одиночестве. Суп и салат... Нужно подкрепиться прежде, чем пойдете туда и вывернетесь наизнанку. Это очень изматывает.
Во время еды Питак искрилась анекдотами, которые не требовали ответа. Исмэй мало ела, но была благодарна за заботу и внимание.
***
- Старший лейтенант Сьюза, - улыбнулась секретарь. - Знаю, мы незнакомы, но... мы все благодарны за то, что вы сделали. Я большую часть времени провела в отключке, видя сны, которые даже не помню, и ничего не сделала. Если бы не вы...
- И многие другие, - сказала Исмэй, принимая файл, поданный секретарем.
- О, конечно, но все знают, что вы захватили корабль Кровавой Орды и дали им отпор. Вас следует назначить капитаном крейсера, вот что я думаю, секретарь взглянула на экран и сказала. - Комната будет готова через пару минут. Нам нравится освежать помещения между... Хотите что-нибудь выпить?
Во рту у Исмэй пересохло, но она не думала, что сможет выпить. Желудок сжался в узел.
- Нет, спасибо.
- Первый раз у психоняни?
Исмэй кивнула. Она ненавидела быть такой прозрачной.
- Все боятся сначала, - продолжила секретарь. - Но мы еще никого не убили.
Исмэй попыталась улыбнуться, хотя на самом деле не считала шутку смешной.
***
Шишковатый палас цвета жареных тостов покрывал пол и половину переборки, верхняя часть которой была окрашена в кремовый цвет. Мягкий диван с шерстяным покрывалом и пара кресел делали отсек похожим на обычную уютную гостиную. Здесь было тихо и в воздухе витал слабый аромат мяты. Поняв, что стоит на пороге как подозрительный жеребенок на полпути через ворота, Исмэй заставила себя войти.
- Я Энни Меринха, - представилась высокая женщина с толстой косой светлых волос, подернутых сединой на висках.
На ней были мягкие коричневые брюки и синяя рубашка с нашивкой на левом рукаве.
- Мы здесь не пользуемся рангами... поэтому я буду называть вас Исмэй, если у вас нет любимого прозвища.
- Можно Исмэй.
Во рту пересохло.
- Хорошо. Вы можете не знать, что запрос о психологической поддержке дает тем, кто с вами работает, право доступа к вашему делу, включая все личные характеристики. Если это проблема, вам нужно сказать сейчас.
- Нет, - заверила Исмэй.
- Хорошо. Я просмотрела ваши прежние медицинские записи конечно, но и только. Вам еще кое-что надо знать о процессе, прежде чем мы начнем, если считаете, что способны понять их в данный момент.
Исмэй собралась с мыслями. Она ожидала, что ей придется сразу все рассказать... Так гораздо скучнее, хотя и менее болезненно.
- Большинство называют нас психонянями, уверена, вы знаете. Это разумно точно, потому что мы не медтехники или психиатры, а именно няни. Вы с Алтиплано, где, полагаю, нянь все еще называют сестрами, правильно?
- Да, - подтвердила Исмэй.
- У вас есть культурные проблемы по поводу того, что придется общаться с психоняней, а не врачом?
- Нет.
Энни что-то отметила.
- Теперь вам нужно знать, что хотя наши сессии конфиденциальны, на этот счет существуют свои ограничения. Если у меня появится причина полагать, что вы представляете опасность для себя и окружающих, я должна буду доложить об этом вышестоящему руководству. Сюда входит участие в определенной религиозной или политической деятельности, которая может угрожать вашим коллегам, и использование незаконных веществ. Хотя вы можете скрыть любое из подобных действий, должна искренне вас предупредить, что прекрасно вижу, когда мне лгут, и любой нечестный ответ повлияет на результат вашего лечения. Вы хотите продолжить?
- Да, - сказала Исмэй. - Я не делаю ничего подобного...
- Хорошо. Теперь приступим к самому главному. Вы сказали, что у вас проблемы, связанные с пережитым на Презрении и другими событиями, произошедшими до поступления на службу. Я думала, что проблемы, существовавшие в момент вашего поступления, были решены в то время, - здесь Энни замолчала.
Исмэй понадобилось довольно много времени, чтобы понять, что это был вопрос, требовавший ответа.
- Я... никому не сказала.
- Вы скрыли что-то, зная, что это было...?
- Я не знала... в то время... что это было.
Только сны, только сны, только сны отстукивал пульс.
- Ммм. Можете рассказать больше?
- Я думала... это были просто кошмары, - сказала Исмэй.
- Во время медицинского осмотра задается вопрос о ночных кошмарах, сказала Энни без определенного ударения.
- Да... и я должна была сказать что-то, но... я не думала, что это важно. Мне очень хотелось уехать... поступить в подготовительную школу...
- Сколько вам было тогда?
- Четырнадцать. Первый год, когда я могла подать заявление. Мне сказали, что заявление хорошее, но придется ждать примерно год, потому что они уже закончили набор, кроме того, мне посоветовали прослушать дополнительные курсы. Я так и сделала. А потом...
- Вы поступили в подготовительную школу. А сны?
- Тогда не мучили. Я думала, что переросла то, чем бы это ни было.
- Вы не знали?
- Нет... Мне сказали, что это всего лишь сны.
- И теперь вы знаете, что это не так?
- Да.
Ответ прозвучал так же мрачно, какой мрак царил в ее душе. Она встретилась со взглядом Энни.
- Я узнала об этом, когда приехала домой. После трибунала. Что это было на самом деле, что все произошло по-настоящему, и мне лгали!
Женщина некоторое время молча ждала, пока Исмэй справится с дыханием, а потом сказала:
- Насколько я поняла из сказанного вами, что-то произошло, когда вы были ребенком до того, как вступили во Флот, и ваша семья обманула вас, сказав, что этого никогда не было, и вам все только приснилось. Верно?
- Да!
Энни вздохнула:
- Еще один случай жестокого обращения в планетарной семье.
Исмэй подняла глаза:
- Они не жестокие, просто...
- Исмэй. Послушайте. Насколько болезненно было думать, что вы сходите с ума, потому что вас мучают беспричинные, отвратительные, ужасные сны?
Она задрожала:
- Очень.
- И вы чувствовали эту боль каждый день?
- Да... кроме тех моментов, когда была слишком занята, чтобы думать об этом.
Энни кивнула:
- Если кого-то мучают каждый день, каждый день заставляют чувствовать себя жалким, несчастным и испуганным, думать, что он плохой и сумасшедший, вы назовите это жестокостью?
- Конечно... - Исмэй видела ловушку и повернула в сторону как дикая корова, пытающаяся отклониться от ворот. - Но моя семья не... они не знали...
- Мы еще поговорим об этом. Значит, первая ваша проблема - сны о чем-то плохом, что случилось с вами в детстве. Сколько вам было лет, когда это произошло?
- Почти шесть, - ответила Исмэй и напряглась в ожидании следующих вопросов, на которые вряд ли могла ответить, не развалившись на части.
- Теперь, зная, что это было на самом деле, вы продолжаете видеть те же сны?
- Да, иногда... и не могу не думать об этом и не беспокоиться.
- И ваша вторая проблема связана с пережитым на борту Презрения?
- Да. Мятеж... Это мне тоже снится. Иногда воспоминания переплетаются, как будто эти два события поизошли одновременно.
- Не удивляюсь. Хотя вы еще не рассказали, какого типа травму получили в детстве, наверняка существует параллель. В обоих случаях вы находились под чьей-то защитой, которая себя не оправдала, и кто-то, кому вы доверяли, предал вас.
Исмэй почувствовала себя глупой, потому что не смогла додуматься до этого сама. Слова Энни были такими очевидными.
- Полагаю, мятеж на Презрении включал сражение на борту?
- Да...
- Значит, вторжение Кровавой Орды сюда всколыхнуло те же чувства... и добавило к предыдущей травме.
- На этот раз я уже не была так испугана, - сказала Исмэй. - В тот момент во всяком случае.
- К счастью для всех нас. Теперь... вы когда-нибудь кому-нибудь рассказывали о событиях вашего детства?
Исмэй почувствовала, как опускаются плечи.
- Моя... моя семья уже знает.
- Я не об этом спрашивала. Вы когда-нибудь кому-нибудь говорили с тех пор, как выросли?
- Одному человеку... Барину Серрано... потому что он боялся того, что придется говорить с вами о... том, что случилось.
- Барин Серрано...? А, младший лейтенант в госпитале... Он записан к кому-то другому. Интересно. Вы друзья?
- Да.
- Должно быть вам было трудно рассказать ему... Как он отреагировал?
Исмэй пожала плечами:
- Я не знаю, какая реакция может считаться обычной. Он разозлился на моего отца.
- Молодец, - кивнула Энни. - Это то, что я бы назвала обычной реакцией. Тогда... раз вы уже рассказали кому-то, думаете, сможете рассказать мне?
Исмэй вздохнула и снова начала рассказ. Второй раз оказался не легче... но и не труднее, хотя Энни и была незнакомкой. Когда она спотыкалась, та задавала нужные вопросы, чтобы вернуть ее на линию повествования. Наконец, она была уверена, что прошло уже несколько часов, Исмэй подошла к концу.
- Я думала... что возможно схожу с ума. Из-за лихорадки или еще чего-то.
Энни покачала головой:
- Это то, о чем вам не стоит беспокоиться, Исмэй. По любому определению здравомыслия вы определенно на стороне здравого рассудка... и всегда были. Вы пережили ужасную травму, физическую и эмоциональную, и хотя она нанесла ущерб вашему развитию, не остановила его. Ваша защитная реакция была нормальна. Вот ответ вашей семьи, если рассматривать ее как индивидуум, можно назвать безумным... или по меньшей мере нездоровым.
- Но они не сходили с ума... не будили криками всех в доме по ночам...
Глупо думать, что ее семья сошла с ума. Те нормальные люди, ходившие в повседневной одежде, жившие обычными жизнями.
- Исмэй, ночные кошмары вовсе не показатель безумия. С вами случилось нечто ужасное, и как последствие вас мучили плохие сны, нормальная реакция. Но ваша семья пыталась притворяться, что ничего не произошло, и что ваши естественные кошмары и были настоящей проблемой. Это неспособность посмотреть в лицо реальности... А существовать в отрыве от реальности и является симптомом душевного заболевания.
- Но...
- Трудно соединить собственную нормальную семью... которая живет обычной жизнью, с представлением о безумии? Я не удивляюсь. Мы еще поговорим об этом и других ваших проблемах, но позвольте заверить вас, вы в здравом уме, и ваши симптомы излечимы. Нам надо будет встретиться еще несколько раз, а у вас есть собственная работа, которую надо выполнять. Каждая сессия займет примерно два часа, вам надо будет приходить через каждые пять дней. Теперь, у вас есть какие-нибудь вопросы о процессе?
Исмэй была уверена, что вопросы есть, но не могла сформулировать их. У нее появилось острое желание лечь и заснуть. Она чувствовала себя уставшей, как будто эти два часа без перерыва работала на тренажерах.
- Возможно, у вас появятся некоторые соматические симптомы после первых нескольких сессий, - продолжила Энни. - Вы будете чувствовать себя уставшей, возможно слабой. У вас может появиться желание пропустить время еды или налечь на десерты... пытайтесь есть регулярно и умеренно. Спите побольше, насколько возможно.
Глава двадцать первая
Говорить хорошо, но какая польза от сна, если она не могла спать? Исмэй знала теперь каждую выщербленку, каждый изгиб потолка и переборки, каждый предмет в каюте. Закрыв глаза, она чувствовала реальность острее, чем когда-либо, и сердце начинало бешенно колотиться. В столовой она покорно, как будто следуя долгу, проталкивала пищу, подражая тому, кто бы ни сидел четвертым слева, кусая тогда, когда он или она кусали. Никто, казалось, не замечал. Исмэй чувствовала, что висит в пустоте, все казалось очень далеким, и не было никакой возможности дотянуться.
К ее удивлению и облегчению никто не требовал от нее больше обычной рутинной работы, хотя на корабле не хватало людей. Питак вручила ей бесконечный список материально-технического обеспечения, которое нужно было проверить, и описание продолжающейся работы над Духом ввести его в базу данных. Исмэй смутно сознавала, что это была обычная канцелярская работа, больше подходящая старшине или капралу, но не чувствовала злости. Простые задания полностью занимали ее время и мысли. Какая бы энергия ни толкнул ее пересечь корабль, захватить вражеское судно и вступить в сражение, она исчезла. Кто-то другой был способен доставить Коскайэско назад в пространство Семей и в расположение Флота. Кто-то другой беспокоился о пострадавших. Она не могла думать об этом.
На следующей сессии Исмэй снова пришлось защищать семью.
- Они не понимали, - говорила она.
- У вас были ночные кошмары. Вы кричали, а вас изгнали в самую дальнюю часть дома.
- Это не было изгнанием.
- Для ребенка, который спит один так далеко от других людей? Я называю это изгнанием. И вы изменились настолько, что большинство взрослых восприняли бы как ответ на стресс. Ведь так и было?
Себ Корон сказал, что Исмэй любила ездить верхом до того случая. Она была общительна и дружелюбна, полна энергии и безрассудно смела... Но все дети перерастают наслаждение раннего детства. Она пыталась сказать это Энни, которая настаивала на своем.
- Если поведение ребенка внезапно изменилось, тому всегда есть причина. Возрастное изменение происходит не так резко и явно. Появление новых впечатлений и переживаний может означать, что новый энтузиазм заменяет старый, но внезапное изменение значит что-то, и предполагается, что семья ребенка должна заметить и найти причину. В вашем случае причина уже была известна.
- Но это не связано... Они сказали, я просто начала лениться...
- Дети не "просто ленятся". Взрослым легче поставить такое клеймо, когда поведение детей им не нравится. Вы любили верховую езду... потом перестали ездить верхом и забыли, как когда-то наслаждались этим. И вы считаете, это не относится к сексуальному насилию?
- Я... полагаю, могло бы, - все тело Исмэй передернулось, как кожа коня, пытающегося скинуть кусающую муху.
- Вы помните, где произошло насилие, в здании или снаружи?
- Все здания были разрушены... по крайней мере частично. Я нашла угол... больше, чем была я, но все равно маленький... там была... солома, и я забралась в нее...
- Как там пахло?
Дыхание снова перехватило... слабое дуновение того запаха... не дыма, другого, пронесся в памяти.
- Конюшней, - сказала она так тихо, что едва слышала сама себя. - Это была конюшня. Пахло домом...
- Возможно, поэтому вы и забрались туда, где вам было не так страшно, вас вел ваш нос. Значит, там, в месте, где вы считали себя в безопасности, вспомните, запахи напрямую связаны с эмоциональными центрами мозга, вы подверглись самому ужасному насилию со стороны того, чью форму ассоциировали с безопасностью. Не удивительно, что потом вы ненавидели чистить стойла.
Снова удивление.
- Я не была просто ленивой, - сказала она, на половину поверив в этом. - Или трусливой, когда лошади двигались вокруг...
- Нет, память говорила вам, что конюшни на самом деле не безопасны, что-то плохое может произойти, если вы окажетесь запертой в углу. Ваш мозг работал отлично, Исмэй, пытаясь обезопасить вас.
Даже когда она услышала это, разум продолжал отрицать.
- Но я должна была...
- Тпру! - Энни подняла руку. - С самого начала, вы могли изменить свой новый опыт не больше, чем примитивный компьютер мог бы изменить программу, которую в него установили. Часть вашего мозга, отвечающая за выживание, очень примитивный компьютер, ей плевать на все остальное, кроме соединения поступивших сигналов с опасностью и пищей. Если бы вы получили надлежащее лечение сразу, с нейроактивными препаратами, самое худшее от нанесенного повреждения можно было бы предотвратить... правда, след остался бы навсегда. Такова жизнь. Поэтому стирание памяти незаконно.
- Вы хотите сказать, что это навсегда?
Если это никогда не закончится, зачем проходить терапию?
- Не совсем. Та работа, что вы делаете сейчас, обдумывая все кусочек за кусочком, уменьшит эффект. Мы все еще можем использовать препараты, чтобы стабилизировать ваше понимание и поставить своего рода заслон между вашим настоящим и прочно укрепившимися связями, пока новые связи не станут сильнее.
- А как на счет кошмаров?
- Они должны уменьшиться, возможно, исчезнут навсегда, хотя очень сильный стресс может вызвать рецидив. То, что повлияло на ваше развитие как личности и офицера, изменится с постоянной практикой.
- Мне не нравится мысль о препаратах, - призналась Исмэй.
- Хорошо. Люди, которые склонны к мысле о препаратах, обычно накачиваются тем, что не работает, и потом вздрагивают от каждого шороха. Вам не надо любить ваши лекарства, просто поверить, что я знаю, когда они вам нужны.
- А без них нельзя?
- Возможно. Медленнее и с большими трудностями, и без определенной уверенности в результате. Как вы думаете, что сделают препараты? Превратят вас в одну из тех людей в мерзких тапочках, которых пичкают наркотиками в психиатрических клиниках на кубах ужасов?
Так как это было именно то, что пришло ей в голову, Исмэй не знала, что сказать. Голова качнулась в слабом кивке.
- Когда вы будете готовы, Исмэй, я расскажу вам, чего ожидать. Но сейчас давайте вернемся к другим связям между тем, что случилось, и тем, чем вы перестали заниматься и наслаждаться.
***
Она перестала наслаждаться лошадьми. Это до сих пор потрясало ее больше, чем кошмары. Исмэй вообще не помнила ничего подобного. Образ, представленный Себом Короном: ребенок, которого с трудом можно было стащить с пони, - казался чужим. Как она могла быть тем ребенком и стать этой женщиной? Но если она верила в его рассказ о насилии, то должна была поверить и про пони. Для Флота это ничего не значило, она была уверена, но в ее семье это само по себе делало ее другой, плохой.
Неужели все дело в запахах, в ее обонятельных рецепторах, упрямо посылавших сигналы, ассоциируя запах конюшни и лошадей со всем ужасом и болью того дня? Это казалось так просто. Почему ее нос не мог ассоциировать то удовольствие, что она получала, если оно было настоящим? Нет, он выбрал именно тот момент для интерпретации запаха обеда, который Исмэй бездумно отправляла в рот. Она много дней не замечала ничего, но сейчас аромат появился, и она поняла, что рот полон тушеного мяса ганаш. Она ненавидела тушеное мясо ганаш, но не могла выплюнуть его, поэтому сглотнула через силу и запила водой.
- Идете играть в мяч, старший лейтенант? - спросил кто-то.
Кто это был? Мысли метались в беспорядке в поисках имени приятной молодой женщины. Барин бы знал. Барин... уже давно не появлялся. Терапия, напомнила себе Исмэй. Возможно, он чувствовал то же, что и она, и не имел настроения играть в игры.
Ей нужен был предлог.
- Нет, спасибо, - сказала она, складывая слова вместе как детали запутанной модели, внимательно следя за тоном, звуком и высотой голоса. Мне надо на тренажеры... может быть в другой раз.
После сражения в спортзале было мало народа. Не только ее расписание оказалось нарушенным. Она обругала себя за рассеянность и забралась на один из тренажеров. Взгляд упал на механизм виртуальной лошади. Исмэй ни разу не работала на нем за всю свою службу во Флоте, даже никогда не думала об этом. Если ей не нравилась настоящая верховая езда, зачем заниматься на симуляторе?
Он не будет пахнуть как настоящий. Мысль невольно проникла в ее голову, и в памяти всплыл образ Люси на каурой кобыле, два грациозных молодых животных, наслаждающихся движением. Боль захлестнула ее... Была ли она... могла ли она быть такой как Люси? Могла ли иметь ту же грацию?
Никогда, никогда... Исмэй налегла на тренажер, крутя ногами педали и чуть ни упала. Поручень безопасности холодом отозвался под ладонями. Она замедлила ход, перейдя на равномерные движения. Прошлое осталось в прошлом. Оно не могло измениться только потому, что она узнала больше или хотела этого.
- Добрый вечер, старший лейтенант.
Лейтенант прошел мимо нее к коню и неуклюже вскарабкался на тренажер. Исмэй могла точно сказать по движению механизма, что он задал начальный режим, медленную рысь по прямой. Но даже при этом он выбивался из ритма, опускаясь уже после движения "крупа".
У нее получилось бы лучше. Даже сейчас у нее получилось бы лучше, и она это знала.
У нее не было причины делать лучше. В жизни, которую она вела, навыки верховой езды никогда не понадобятся. Исмэй напомнила себе о запахе, грязи, унижении... в памяти всплыли образы скорости, красоты и грации. Люси... едва уловимое осознание себя самой.
***
На стене в комнате Энни (она думала об этом помещении именно так, хотя не было причина считать, что это в самом деле была комната Энни) плоский экран изображал неясный, затянутый дымкой пейзаж бледно зеленого и золотого. Ничего похожего на Алтиплано, где горы вздымались к небу, но это была планета. Она почувствовала себя на земле, даже понимая, что это лишь мираж.
- В вашей культуре, - начала Энни, - часть рассматриваемого в целом определения женщины или девочки заключается в том, что их надо защищать. Вы были девочкой, и вас не защитили.
"Я не заслуживала защиты," - пронеслось в голове Исмэй. Она завернулась в шерстяную накидку (не потому что было холодно) и сконцентрировала внимание на ее текстуре и теплоте. Кто-то связал ее вручную, взгляд упал на перепутанные петли.
- Причины, двигающие ребенком, отличаются от взрослых, - сказала Энни. - Вас не защитили, поэтому ваш детский ум... Защищая отца, как дети всегда делают, и больше всего, потому что ваша мать только что умерла, ваш детский ум рассудил, что либо вы на самом деле не девочка, либо не хорошая девочка. В любом случае вы не заслуживали защиты. Могу предположить, что ваш разум, по причинам, известным только ему, выбрал вариант "на самом деле не девочка".
- Почему вы так решили? - спросила Исмэй, вспомнив, как много раз ей говорили, что она плохая девочка.
- Основываясь на вашем поведении как подростка и взрослого человека. Те, кто считают себя плохими девочками, ведут себя как плохие девочки - что бы это ни значило в их родной культуре. Для вас, полагаю, это могло бы стать связью с теми, у кого Y-хромосома. Вы же были заметно хорошей, по крайней мере так говорится в ваших характеристиках, но вы не установили никаких отношений ни с одним полом. Так же вы избрали карьеру, не согласующуюся с культурным определением женщины в вашей культуре, как будто были скорее сыном, чем дочерью.
- Но это просто Алтиплано...
- Да, но вы там воспитывались, там в вас были заложены самые глубокие определения основ человеческого поведения. Вы вписываетесь как женщина в свое общество?
- Ну... нет.
- Достаточно ли вы далеки от их норм, чтобы они чувствовали себя неловко и скованно?
- Да...
- По крайней мере вы не восприняли всю концепцию. Некоторые в вашей ситуации выбирают обе части и считают себя "плохими не девочками".
- Значит ли это, что я... теперь неполноценная женщина?
- О, небеса, нет. По стандартам Флота и большей части Семей ваши интересы и поведение в рамках положенного. Воздержание от сексуального общения необычно, но не редко. Кроме того, вы не считали это проблемой до настоящего времени, не так ли?
Исмэй покачала головой.
- Тогда не вижу причины беспокоиться на этот счет. Остальное, кошмары, воспоминания сражения, неспособность сосредоточиться и т.п., дело времени и лечения. Если после того, как нынешние ваши беспокойства уйдут, вы найдете еще что-то, что будет вас беспокоить, мы сможет справиться и с этим.
В этом был смысл.
- Я думаю... Это лишь догадка, а не мнение эксперта, что когда вы разберетесь со всем до конца, то легко сможете решить, нужен ли вам партнер, и если да, вы его найдете.
***
Сессия за сессией в тихой уютной комнате с мягкими вещами и теплыми красками... Она перестала бояться их, хотя ей хотелось, чтобы они не были необходимы. Ей все еще казалось слегка неприлично проводить время, говоря о себе и своей семье, особенно когда Энни отказалась оправдывать их ошибки.
- Это не моя работа, а ваша, - сказала она. - Простить их ради собственного излечения, но ни вы, ни я не обязаны оправдывать их, притворяться, что они не сделали того, что сделали. Мы здесь имеем дело с реальностью, а реальность в том, что они сделали последствия того, что с вами произошло, еще хуже. Их ответ заставил вас чувствовать себя неуверенно и беспомощно.
- Но я была беспомощной, - сказала Исмэй.
Шерстяная накидка лежала у нее на коленях, но не на плечах. Она уже начала распознавать по ее положению, что именно чувствовала в данный момент.
- И да, и нет, - ответила Энни. - С одной стороны любой ребенок того возраста беспомощен против взрослого... У него недостаточно физической силы, чтобы защитить себя без посторонней помощи. Но физическая беспомощность и ощущение беспомощности не одно и то же.
- Я запуталась, - призналась Исмэй; она наконец научилась это делать. Если вы беспомощны, то чувствуете беспомощность.
Энни посмотрела на изображение на стене, на этот раз натюрморт из фруктов в вазе.
- Я попробую объяснить. Ощущение беспомощности подразумевает: что-то могло быть сделано... или вы должны сделать что-то. Вы не чувствуете себя беспомощной, если не чувствуете ответственности.
- Я никогда об этом не думала, - сказала Исмэй, прислушиваясь к себе... Правда ли это?
- Например... вы чувствуете себя беспомощной в грозу?
- Нет...
- В некоторых ситуациях вы можете ощущать страх, возможно, в непогоду, но не беспомощность. Противоположные чувства беспомощности и уверенности развиваются в детстве, когда ребенок начинает пытаться вмешиваться в происходящее вокруг. Пока у вас нет понимания, что что-то можно сделать, вас не беспокоит, что вы этого не делаете.
Долгая пауза.
- Когда взрослые накладывают на ребенка ответственность за события, которые он не может контролировать, ребенок беспомощен отрицать это... или последующую вину.
- И... это то, что они сделали, - сказала Исмэй.
- Да.
- Значит, когда я разозлилась, обнаружив...
- Обоснованная реакция.
Энни уже говорила это раньше, но только сейчас Исмэй была способна услышать ее слова.
- Я все еще злюсь на них, - решилась сказать она.
- Конечо, - согласилась Энни.
- Но вы сказали, что я смогу справиться с этим.
- Потребуются годы, не дни. Дайте себе время... У вас есть причины злиться.
Казалось, это разрешение уменьшило гнев.
- Полагаю, есть вещи и похуже...
- Мы говорим не о чьих-то проблемах, а о ваших. Вы были беззащитны, и когда вам причинили боль, близкие люди солгали. В результате вы много лет провели в муках и пропустили целый период нормальных впечатлений и переживаний растущего ребенка.
- Я могла бы...
Энни рассмеялась:
- Исмэй, я могу точно сказать одно о вашем детском "я" до того, как это произошло.
- Что?
- У вас была железная воля. Вселенной ужасно повезло, что ваша семья заложила в вас чувство ответственности, потому что, если бы вы выбрали "плохой" вариант, то стали бы преступницей, не сравнимой ни с кем.
Исмэй рассмеялась над этим. Она даже согласилась принять нейростимуляторы, к которым по словам Энни теперь была готова.
***
- Ну, и как продвигаются дела? - спросил Барин.
Впервые после его выписки из госпиталя у них появился шанс поговорить. Они пришли к Стене, клуб альпинистов сейчас не занимался, но у Исмэй в любом случае не было желания лезть наверх. При виде Стены перед глазами встала внешняя обшивка корабля, огромная поверхность, которая с любого ракурса казалась вертикальной.
- Ненавижу это, - проговорила она.
Исмэй не рассказывала Барину о том, как пересекла Коскайэско во время полета в гиперпространстве, даже тема о ходе сессий была лучше этого. Странные эффекты в открытом гиперпространстве невозможно было представить, а тем более описать.
- В начале было не так уж плохо просто говорить с Энни. Думаю, это на самом деле помогло. Но потом она настояла, чтобы я прошла через групповую терапию.
- Я тоже это ненавижу, - наморщил нос Барин. - Просто потеря времени... Некоторые говорят и говорят, так и не добравшись до сути.
Исмэй кивнула:
- Я думала, это будет страшно и болезненно, но половину времени просто скучаю...
- Сэм говорит, поэтому терапия проходит в назначенное время и в особом месте... Потому что слушать, как кто-то говорит о себе часами, надоедает, если тебя не научили, как отвечать.
- Сэм твоя психоняня?
- Да. Жаль, что вы не в моей группе. Мне все еще трудно говорить об этом с ними. Они преувеличивают физическую боль, раны, сломанные кости и все прочее. Но не это было хуже всего... - его голос стих, но Исмэй чувствовала, что он хочет поговорить с ней.
- Что было хуже всего?
- Быть не тем, кем предполагалось быть, - тихо сказал Барин, глядя в сторону. - Быть не способным сделать что-нибудь... Мне не удалось ни оцарапать их, ни замедлить, ничего...
Исмэй кивнула:
- Я тоже не могу простить себя. Хотя разумом понимаю, что это было невозможно, все равно чувствую, что моя слабость, душевная слабость, не остановила их.
- Моя группа считает, что я ничего не мог сделать, но я чувствую по-другому. Сэм говорит, что я пока не услышал это от нужного человека.
- От своей семьи? - осмелилась спросить Исмэй.
- Он имеет ввиду меня. Он считает, что я слишком много думаю о семье в ковычках. Я должен установить собственные стандарты, говорит он, и судить себя в соответствии с ними. У него никогда не было бабушки как у меня.
- Или деда как у меня, - согласилась Исмэй. - Тебе поможет, если бабушка скажет, что ты сделал все, что мог?
Барин вздохнул:
- Не совсем. Я уже размышлял над этим, и знаю, что подумал бы, если бы она это сказала. Бедный Барин, надо подбодрить его, поддержать. Я не хочу быть "бедным Барином". Я хочу снова стать тем, кем был раньше.
- Не получится, - сказала Исмэй, основываясь на собственном большом опыте. - Это то, что никогда не получается. Ты не можешь снова стать прежним, только кем-то еще, с кем сможешь жить.
- Это все, на что мы можем надеяться, Ис? Просто... смириться?
Он взглянул на пол, потом поднял глаза. Сейчас за долгое время он снова стал так похож на Серрано.
- Меня это не радует. Если должен, я изменюсь, хорошо. Но я хочу быть тем, кого уважаю и кто нравится мне... а не просто тем, с кем можно жить.
- Вы Серрано устанавливаете высокие стандарты, - заметила Исмэй.
- Что ж... рядом есть Сьюза, которая является отличным примером.
***
Примеры. Она не хотела быть примером. Она не могла быть достойной премера. Новое отношение к произошедшему и к себе самой помогло критически взглянуть на это, вывернуло наизнанку на воображаемом солнце. Ребенком она подражала тем, кого любила и кем восхищалась, пыталась быть такой, какой они хотели ее видеть, насколько она это понимала. В том, что не удалось, нет ее вины. В более широком контексте Флота и Правления Семей это даже не считалось неудачей.
Похоже, Флот считал, что она может являться примером. Теперь, когда Коскайэско вернулся, поползли слухи о реакции в высших кругах. Голова понемногу прояснялась от певоначального тумана терапии, и Исмэй поняла, что Питак и Севеч не просто терпели ее потребность в общении с психоняней; они хотели, чтобы она воспользовалась возможностью, которая была ей необходима. Младшие лейтенанты и лейтенанты за ее столом в столовой обращались к ней с тем же налетом уважительного внимания, которое, как говорил ей служебный опыт, означало искреннее восхищение.
Она нравилась им. Им нравилась она, они уважали ее, а не ее славу или прошлое, которое все равно не знали. Она была единственной Сьюза, единственной уроженкой Алтиплано, кого они когда-либо встречали, и она им нравилась. Не без причины, сказала Энни, когда Исмэй призналась в своем смущении и замешательстве. Постепенно она начинала верить в это. Каждый день накладывал тонкий слой веры поверх сомнений и неуверенности в себе.
Время от времени Исмэй поглядывала на виртуального коня. Она не сказала Энни, что он начинает преследовать ее, превращаясь в наваждение. С этим ей надо было справиться самой. Автоматически мозг зацепился за эту мысль. Отрицание? Нет... это было то, с чем она хотела справиться сама. Выбор, который она сделает, когда будет свободна выбирать.
***
- Я могла бы привязаться к нему, - заметила Исмэй, стоя на обзорной палубе и наблюдая за пятнами света Т-1 и Т-5.
- Это потрясающий корабль.
Они с Барином нашли тихий уголок в отсеке для команды. Альпинистский клуб был на занятиях, но Барин признался, что чувствует не больше желания карабкаться наверх, чем она. Исмэй подумала, что он выглядит гораздо лучше. Она уж точно чувствовала себя лучше... За последние двадцать дней у нее не было ни одного кошмара, и появилась надежда, что они ушли навсегда.
- Ты собираешься перейти в командную секцию материально-технической базы?
Барин оторвал глаза от конструкции, которую складывал... остов какого-то экзотического животного. Она не могла прочитать выражение его лица, но видела, как оно напряглось.
- Соблазнительно... Но и здесь есть чему поучиться...
- Для губки точно, - сказал Барин тоном, ясно дающим понять, что он думает о губках.
- Недовольны, да? - сморщила нос Исмэй. - Хочется вернуться в настоящий Флот?
Он вспыхнул, но потом улыбнулся:
- Терапия продвигается хорошо, хотя группа разделилась частично. Возможно, со временем из этого и выйдет что-нибудь путное.
- Берегись адмиралов... кто-то хочет получить твою работу?
- Не совсем. К тому времени, как я достигну этого возраста, надобность в новых адмиралах может вообще отпасть. Это еще одна причина вернуться в свой поток как можно быстрее, - он прочистил горло. - Как твои дела?
- Дела? Я не стесняюсь этого, Барин. Сессии помогли. Я все еще хотела бы знать, насколько изменилась я сама, а насколько помогли препараты, но... Они говорят, это не имеет значения.
- И что ты собираешься делать? Вернешься в техническое подразделение, на сканеры?
- Я перевожусь, - сказала Исмэй. - Если мой запрос одобрят, на что я надеюсь. Пока меня к этому только поощряли.
Ей было все еще трудно поверить, насколько поощряли. Питак практически вскочила на стол, усмехаясь.
- Переводишься куда, несносная женщина?
Исмэй нагнула голову, потом прямо посмотрела ему в лицо.
- Командный поток. Думаю, пора планетнику разбавить верхушку.
- Да! -улыбка Барина буквально осветила отсек. - Пожалуйста... когда получишь свой первый законный корабль... найди местечко для меня в своей команде.
- Найди? - Исмэй наигранно уставилась на него, но не могла удержать серьезное выражение лица. - Вы Серрано можете получить все, что хотите, но Сьюза ожидают заслужить место.
Он скорчил рожицу и драматически вздохнул:
- Помогите нам боги... Мы выпустили Сьюза с Алтиплано.
- Выпустили? - Исмэй вытянула руку и пощекотала его.
Вздрогнув, он уронил модель на стол.
- Ты прикоснулась ко мне!
- Я идиотка, - сказала краснея Исмэй.
- Нет... ты женщина, не устаявшая перед моим обаянием.
Исмэй засмеялась:
- Если пожелаешь!
- Да, желаю, - произнес Барин с внезапно изменившимся лицом. Он медленно протянул руку и коснулся ее щеки:
- Я желаю союза со Сьюза с Алтиплано. Не только потому что она уже дважды вытащила Серрано из неприятностей, но и потому что... Ты мне нравишься. Я восхищаюсь тобой. И отчаянно хочу, чтобы ты пожелала впустить меня в свою жизнь...
Пауза, которая, как она знала, была намеренной.
- ...и в свою постель.
Ее пульс участился. Исмэй не была готова к такому повороту. Она не позволяла себе думать об этом после лекции Питак во время кризиса. Но тело говорило, что это ложь. Она думала о самом малом, на что могла когда-либо надеяться.
- Уф...
- Если конечно перспектива не вызывает у тебя отвращения. Только если... Я никогда не думал, что ты сможешь прикоснуться ко мне, кроме как мутузить локтями и коленями во время игры в уоллболл, - краснея пошутил Барин.
- У меня совсем нет опыта, - пришла ему на помощь Исмэй. - Мои знания ограничиваются увиденным на ферме в детстве, что, надеюсь, совсем не то, о чем думаешь ты, так как там кусались, брыкались и наскакивали друг на друга.
Барин задохнулся, сдерживая смех:
- Исмэй!
- Я сказала нет опыта, а не желания.
Последовала долгая тишина. Она наблюдала за тем, как меняется выражение его лица, чувствуя первое легкое прикосновение его пальцев на своей щеке, волосах, и затушила последний опаляющий призрак прошлого.
***
Все церемонии награждения проходили одинаково. Исмэй задавалась вопросом, все ли участники чувствовали себя немного глупо, больше не ощущая того состояния, которое подвигло их сделать то, что они сделали, и за что их чествовали. Почему такое различие? Почему орден Звездной Горы вызывал у нее благоговение и лишал дара речи, когда она видела его на чьей-то форме, тогда как получив награду сама сначала ничего не почувствовала, а потом пришло странное смущение, когда приходилось носить его? Адмирал Фоксуорт кратко говорил с каждым участником. Исмэй была уверена, что другие заслуживали свои медали... что эта награда была настоящей. Это она не заслужила ее.
Мысли о терапии возникли в голове как зеркало, в котором ее собственное лицо приобрело четкие очертания на фоне неясных мечущихся теней и стало таким же настоящим как и другие. Она была реальной... Она сделала то, что сделала, и ее заслуга заключалась не в том, о чем они говорили. Исмэй боролась с тем, что беспокоило и смущало ее... боролась, чтобы вытащить на свет, в котором могла бы увидеть и понять. Почему это было правильно для других, но неправильно для нее? Ты не заслуживаешь этого, говорила часть ее мозга. Она знала теперь ответ, знала корни этой веры и могла выдрать их, и не имеет значения, сколько ростков пустили семена. Но что еще? Если... она стала тем человеком, которого могли чествовать, которого люди считали достойным почитания, тогда... тогда что? Тогда кто-то мог... смотреть на нее, как она когда-то смотрела на того молодого юношу, ожидая увидеть ее такой, какой заставляла казаться ее награда, к чему, как считалось, она готова.
Исмэй едва ни усмехнулась при мысли об этом. Она вспомнила случай из своего детства, еще до трагедии. Во время урока верховой езды инструктор сказал одному злополучному студенту: "И не смей говорить, что я многого от тебя требую. Заткнись и скачи." А потом он посмотрел на нее, маленькую Исмэй ростом едва достигшую колена высокого коня, наблюдающую с первого ряда, и сказал: "Она покажет тебе." Ее впервые посадили на настоящую лошадь, а не на пони. Она чувствовала тогда скорее возбуждение, чем испуг, слишком маленькая, чтобы понимать, что не может сделать того, что ей сказали...
На мгновение Исмэй совершенно забыла, что находится на борту корабля.
Это было как полет, так высоко над землей, так быстро. Она почти почувствовала, как губы расползаются в улыбке. "Вот так", - сказал инструктор, спуская ее вниз, а потом добавил, наклонившись к ней. "Продолжай в том же духе, малышка." Исмэй больше не ездила на пони. Она сделала ошибку в том мире, взяв слишком высокий барьер на слишком большой лошади... и теперь, когда лошади и барьеры выросли, ей придется поддерживать репутацию.
- Старший лейтенант Исмэй Сьюза.
Она поднялась и вышла вперед, пока адмирал Фоксуорт зачитывал приказ, потом он взял ленту с подноса, который держал его помощник, но вместо того, чтобы приколоть ее на китель, приподнял кустистую седую бровь и сказал:
- Знаете, старший лейтенант, я видел заключение Следственной Комиссии.
Исмэй ждала, а когда молчание затянулось, подумала, что может ей предполагалось что-то ответить на это. Наконец он продолжил.
- В последнем пункте особо указывается, что вам запрещается командовать каким-либо военным судном, пока ни продемонстрируете знания и умения в соответствующих тренировочных упражнениях. Но в приказе говорится, что вы командовали судном Топор Антбердов, которое участвовало в сражении с вражескими кораблями. Командующий хвалил вашу инициативу, хотя я считаю, вам следовало бы вынести выговор за вопиющее неуважение к решению Следственной Комиссии, - адмирал смотрел на Исмэй с беспристрастным выражением лица. - У вас есть, что сказать, старший лейтенант?
Все, что она хотела сказать, но не должна была, застряло на языке. Что было правильно? Что безопасно? Что было... правдой? Наконец, она произнесла:
- Сэр, насколько я помню, Следственная Комиссия постановила, что я не должна командовать каким-либо военным судном РКС, пока не пройду соответствующего обучения. Но о кораблях Кровавой Орды речи не велось.
Последовал долгий момент мертвой тишины, во время которого Исмэй успела пожалеть о своей дерзости и приготовиться к гневной реакции адмиралов. Может, она требовала от себя слишком многого? Может, барьер оказался слишком высоким? Наконец Фоксуорт ухмыльнулся, посмотрев мимо нее на собравшихся:
- И за словом в карман не лезет.
Толпа взревела. Исмэй почувствовала, как кровь прилила к щекам. Адмирал наконец прикрепил ленту к ее форме.
- Поздравляю, старший лейтенант Сьюза.
За барьером тоже была земля; на этот раз она удержится в седле и поскачет вперед.
Вернувшись на свое место, Исмэй поймала взгляд Барина, который светился от восхищения ею, и она позволила себе вообразить на мгновение... Сьюза и Серрано. Да. О, боже, да.
Продолжение следует:
Исмэй Сьюза, одаренный молодой офицер Флота, и Бран Мигар, дочь председателя Верховного Совета, во многом похожи - обе умные, отважные, привлекательные и готовые идти на риск. Но лучшими друзьями им мешают стать ряд ошибок и недопонимание, которые в конце концов приводят к неприятному спору, после чего их вражда становится главной темой разговоров на учебно-тренировочной базе Медная Гора и достоянием общественной гласности.
Когда Бран попадает в плен к религиозным фанатикам из Народного Ополчения, Флот и общественность обвиняют Исмэй Сьюза в позорном поступке и начинают подозревать в содействии похищению дочери председателя. Однако, вместо того, чтобы возненавидеть Бран, Исмэй понимает ее лучше, чем кто бы то ни было, уверенная, что способна помочь спасти пленницу. Но даст ли ей кто-нибудь из Флота второй шанс?
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги