Разбитая Сфера

7. Правила и исключения

Сфера не на шутку испугалась. Вибрация в червоточине отмела последние сомнения. Противник пришел в движение, это ясно. Пока его движение было очень медленным, и следовало приготовиться к бою. Сфера напрягла все свои силы. Итак, возможное стало неизбежным. Противник обязательно начнет атаку.

Оставалось решить, что делать с новым миром. Захват оказался крайне неловким — Сфера не нашла в своей памяти другого примера столь неудачных действий. Было бы странно, если бы такой сильный всплеск гравитационного излучения не привлек внимания Противника.

Впрочем, нет худа без добра. Противника заинтересовала червоточина, связывающая Сферу с новым миром. Наследственная память подсказывала Сфере, что первыми подвергаются атаке миры, находящиеся ближе всего к месту появления Противника. Сфера получит необходимую отсрочку и успеет собрать свои силы в кулак.

Штат Нью-Йорк. Институт исследований Мультисистемы

Вот уже битых три часа Жанна сидела за столом и смотрела в стену. Она не продвинулась вперед ни на шаг. Что могут означать эти чертовы тридцать семь минут? Почему именно тридцать семь?

Исходные данные — вот где собака зарыта. В суматохе пятилетней давности наверняка пропустили что-то важное. Жанна решила покопаться в архиве ИИМа.

В первую очередь она подняла информацию, полученную со «Святого Антония», и изумилась: данные не были даже систематизированы. Странно, очень странно.

Фактически исследования Института базировались лишь на двух источниках — на результатах наблюдений Мультисистемы из земных обсерваторий и на данных, поступивших из Солнечной системы сразу после Похищения. А их доставил именно «Святой Антоний».

И вдруг выясняется, что к ним неделями не обращается ни один сотрудник Института.

Жанна одно за другим вызывала на экран изображения и текстовые сообщения, доставленные зондом. Их содержание в принципе было хорошо известно, и все-таки Жанне опять стало не по себе. Картина разрушений, произведенных в Солнечной системе харонцами, была ужасна. Катастрофа — единственное слово, которым можно ее охарактеризовать.

А все проклятый эксперимент с гразером! Разбуженное Лунное Колесо послало тысячам харонцев, притаившихся в Солнечной системе, роковой приказ о начале атаки. Ландеры, или пожиратели миров — тяжелые харонцы, миллионы лет дремавшие в астероидах, приступили к уничтожению планет Солнечной системы. Вещество планет должно было послужить материалом для строительства второй Сферы, центра новой Мультисистемы.

Ландеры применяли гравидвигатели, позволявшие им стремительно перемещаться по Солнечной системе, они неплохо начали, и ко времени отправки «Святого Антония» через червоточину почти все мелкие планеты были уже разрушены.

«Святой Антоний» установил прямую связь между Землей и Солнечной системой, но вскоре был уничтожен ОРИ. С тех пор Земля и Солнечная система не знают друг о друге ничего нового.

А потом червоточина схлопнулась, и Лунное Колесо в Мультисистеме перестало подавать признаки жизни. Видимо, в Солнечной системе люди сумели послать сигнал саморазрушения по сети гравитационной связи харонцев и уничтожили пришельцев. Правда, после этого прекратилась и всякая связь с Землей. Таково наиболее оптимистическое объяснение случившегося.

О худшем думать не хотелось. Ведь харонцы вполне могли сами, в неведомых людям целях оборвать связь, а потом спокойно продолжить начатое уничтожение Солнечной системы. Никто на Земле не имел ни малейшего представления о действительном положении дел. И никаких доказательств того, что Солнечная система не погибла, — это было вопросом веры.

Жанна переменила позу, усаживаясь поудобнее. Нет, все-таки Солнечная система не погибла.

Но потрепали ее захватчики основательно.

Ландеры бывают разных типов, они быстро приспосабливаются к любым условиям. Тысячи их высадились на поверхность Марса, Венеры, Меркурия и принялись распылять вещество планет в космическое пространство.

Они полностью уничтожили марсианские спутники. В Поясе Астероидов царил полный хаос — многие астероиды оказались просто-напросто замаскированными ландерами. Разбуженные Лунным Колесом большинство из них, словно хищники, набросились на большие планеты, но некоторые остались в Поясе и начали методично разрушать астероиды, бомбардируя их метеоритными обломками.

На Юпитере творилось неладное. Циркуляция атмосферы нарушилась, над поверхностью гиганта гуляли искусственные бури, разгоняя газы до скоростей, больших первой космической. Спутники Юпитера подверглись жесточайшему натиску. Сильно пострадал Сатурн, от его спутников и колец почти ничего не осталось. «Святой Антоний» успел сообщить перед гибелью, что ландеры направились к Урану, Нептуну и Плутону. Все обитаемые поселения тоже подверглись нападению…

«…За исключением одного», — подсказал Жанне внутренний голос.

Да, это правда. Луна осталась неприкосновенной.

Исключения лишь подтверждают правило — так, кажется, говаривали в древности? Жанна никогда по-настоящему не понимала смысл этой поговорки. Теперь при помощи известных исключений придется установить неизвестные правила.

На Луну не покусился ни один пришелец. Даже когда Сфера принялась забрасывать в Солнечную систему новых ландеров, их целью были другие планеты. Но не Луна, находившаяся в каких-нибудь трехстах тысячах километров от выхода из червоточины.

Считалось, что Луна и так кишмя кишела харонцами — достаточно вспомнить Лунное Колесо.

Способны ли харонцы атаковать себе подобных и если способны, то при каких обстоятельствах? Ответ на этот вопрос был очевиден, но не для Жанны и не в то утро, хотя какая-то неуловимая мысль по этому поводу вертелась в голове, дразнила, но в руки не давалась.

Единственное, что Жанна знала точно, это то, что задержка времени в тридцать семь минут и в самом деле имела место. По крайней мере для «Святого Антония». Итак, тридцать семь минут двадцать три и двадцать четыре сотых секунды.

Теперь Жанне нужно было повнимательнее изучить одно изображение. Конечно, она видела его бессчетное число раз, но что-то не давало ей покоя.

Разбитая Сфера.

Среди прочего «Святой Антоний» передал изображение неизвестного людям объекта. Оно представляло собой кадры голографического фильма, переданного Сферой Лунному Колесу и перехваченного при помощи харонских гравиприемников. Первый удачный опыт дешифровки инопланетных сигналов. Жанна вывела изображение на экран.

Массивная сфера бурого цвета парила в космосе, медленно поворачиваясь. Едва заметные линии на ее поверхности напоминали линии широт и меридианов, прочерченные на земном глобусе.

Вдруг плавное вращение сменилось странными рывками. Сфера вздрогнула. В ее верхней полусфере появились два красных пятна, они становились все ярче, словно разгорались, а потом — мгновенная ослепительная вспышка. Две ярчайшие точки отделились от сферы и унеслись в космос. Сфера беспорядочно закувыркалась. На месте пятен чернели два отверстия, словно пробитые циклопическими снарядами. И все.

А потом сфера снова плавно вращалась на экране, она снова была цела. И снова странные рывки, фейерверк, гибель. Жанна знала: это обычный харонский прием многократного повторения одного и того же образа.

Когда люди впервые перехватили и расшифровали это динамическое изображение, никто не мог даже приблизительно объяснить его смысл. Сейчас-то всем было ясно, что на экране — Сфера Дайсона. Точно такая находилась в центе Мультисистемы и организовывала похищение Земли.

В тот самый момент, когда Лунное Колесо получило изображение разрушенной сферы, харонцы перешли в атаку. Серия картинок как будто предупреждала о смертельной опасности. Такое объяснение напрашивалось само собой, но только для людей. А вот что означал этот образ для харонцев? Пророчество или просто предупреждение? И если это предупреждение, то кому — Сфере Мультисистемы?

А вдруг все наоборот, и смысл кадров — ликование? Гигантское яйцо раскалывается, давая жизнь чему-то новому. Такая гипотеза должна шокировать, но другие ничуть не более логичны. А два объекта, покинувшие Сферу? Головоломка какая-то.

Неясно было и с периодом вращения. Судя по изображению, Сфера совершала три оборота вокруг своей оси в минуту. Сфера Дайсона в Мультисистеме совершала один оборот за 1,3 земных года. Если предположить, что обе Сферы вращаются с одинаковой скоростью, то тридцати секундам фильма соответствует шесть месяцев реальной жизни. Но тогда скорость экваториальных областей воображаемой сферы в масштабе реальной должна намного превышать скорость света. Большинство специалистов склонялись к мысли, что послание есть схема некоторого события, в которой из соображений наглядности масштаб времени не соблюден.

Где-то здесь ключ к разгадке, Жанна была уверена в этом. Она стояла на пороге открытия, оставалось сделать маленький шажок, но сделать его пока не могла. Нужно было вспомнить что-то еще. Что? Чертовщина какая-то.

Жанна чувствовала, что верный ответ уже созрел в мозгу; вся проблема заключалась в том, чтобы заставить мозг перевести его на человеческий язык. Так с ней бывало и раньше. Еще чуть-чуть терпения, чуть-чуть внимательности.

Стоп!

Уолли. Жанна бросила взгляд на картинку. Вот начинаются рывки, вот из Сферы вылетают два тела… Жанна закрыла глаза и попыталась вызвать в мозгу тот же образ. Нет, без толку. Устало откинувшись в кресле, она уставилась в потолок. Уолли.

Итак, Централ Харона и ее тридцать семь минут. Нельзя ли как-то связать эти два факта? Или она просто хватается за соломинку?

Жанна резко повернулась к креслу, в котором недавно сидел Уолли, но Стурджиса там не было. Она совсем забыла про это. Что ж, Уолли утром помешал ей, долг платежом красен.

Жанна потянулась, помассировала глаза и вскочила на ноги. Выбежав из комнаты, бросилась вниз по лестнице. Рабочий кабинет Стурджиса находился шестью этажами ниже. На стук в дверь никто не ответил. Жанна постучала еще раз — тот же результат.

Она тихо приоткрыла дверь, и заглянула внутрь. Хозяин комнаты был на месте. Появление Жанны произвело эффект внезапного визита полиции нравов. Уолли вздрогнул, отступил, споткнулся о допотопный, невесть откуда взявшийся пылесос и рухнул в кресло. Ноги несчастного подлетели выше головы.

Все в кабинете выдавало образ жизни Уолли. Корзина, забитая пустыми пакетами из-под еды, не вмещала весь мусор, и он валялся на полу. Повсюду — разбросанные листы бумаги. Даже свет в комнате горел как-то тускло. Пахло неустроенностью.

Но Уолли было не до уюта, он витал в своих мирах. Вот и сейчас, свалившись в кресло, он мгновенно забыл про Жанну, глаза его невидяще уставились в пространство, на лице застыло незнакомое Жанне выражение. Уолли обдумывал нечто фундаментальное, это было ясно.

Ничего, придется прервать его творческое воспарение. Она знала наверняка, что Уолли ей поможет. Дело даже не в конкретной помощи, сейчас ей нужно было просто с ним поговорить. Вдруг во время обсуждения блеснет свет истины?

— Уолли, — сказала она. — Эй, Уолли. — Жанна легонько тряхнула его за плечо.

Уолли посмотрел на нее, как сумасшедший.

— Чего? — ошарашенно спросил он.

— Слушай, Уолли, твоя взяла. Давай выкладывай, что там не дает покоя доктору Соколову?