Разбитая Сфера

4. Визит Автократа

СОЛНЕЧНАЯ СИСТЕМА. Борт «Автарха», транзитный рейс Церера — Точка Плутона. 12 июня 2431 г.

Автократ Цереры вполне заслуженно гордился своим аккуратным и удивительно подробным дневником. В нем были скрупулезно отражены различные стороны жизни правителя. Кроме того, дневник являлся безукоризненно составленным распорядком жизни, и Автократ никогда не отступал от оного ни на йоту. Каждое утро за завтраком он надиктовывал его своим бесстрастным голосом. Он уже давно убедился, что подробное описание и анализ дня прошедшего помогает гораздо лучше подготовиться к дню будущему.

— 12 июня 2431 года, — начал он. — Через девятнадцать дней после старта с Титана наш корабль почти погасил скорость. Наверное, мы сможем попасть в Точку Плутона сегодня в полдень. Для полного анализа этого долгого путешествия потребуется немало времени. Думаю, относительно суровые его условия сыграли в некотором смысле положительную роль. Со мной была не вся моя свита, и потому церемония обедов была менее утомительной, чем обычно. Вынужденное бездействие благоприятствовало сосредоточению на насущных проблемах. Команда корабля знала, что мне требуется уединенность, и сумела обеспечить мне необходимый комфорт.

Я нахожу, что уделяю все меньше и меньше внимания своей повседневной работе на благо Цереры. Нет, я никогда не выпускал бразды правления из своих рук, но некоторые проблемы утратили вдали от Пояса свою актуальность. Впрочем, я уверен, что во время моего отсутствия ситуация в Поясе останется стабильной. Органы управления крепки, законы неизменны, правосудие справедливо и беспристрастно. Режим Автократии — это единственная альтернатива анархии, а не попытка заменить ее диктатурой. Я помню о своем долге и своих обязанностях, но сейчас я вижу их несколько в ином свете, нежели раньше. Дневники моих предшественников свидетельствуют, что режим Автократии обеспечивает постепенное и неумолимое распространение порядка в самые дальние уголки пространства. Это меняет стереотипный взгляд на автократию и Автократа, заставляет рассмотреть возможность распространения нашего опыта на всю Систему.

Каждый исследователь вправе изучить нашу деятельность час за часом, детально и объективно. Изучить виртуозность наших методов управления. Именно Автократия дает больше примеров организационного изящества, чем любой другой общественно-государственный строй.

В настоящий момент я, обдумав все досконально, заявляю, что обвинение, выдвинутое Вегом Мортоем против своей жены, несущественно, а важны внешние обстоятельства, с которыми столкнулось все человечество.

Всем должно быть ясно, почему я выбрал именно это путешествие, вместо того чтобы отправиться на траурную церемонию, где отмечают пятую годовщину Дня Похищения. У нас нет больше времени бессильно горевать о происшедшем. Похищение должно стать фактом прошлого.

Мы же должны смотреть вперед, бороться за наше будущее.

Довольный записью. Автократ захлопнул автостенограф и направился к иллюминатору, чтобы взглянуть на неподвижные звезды. Точка Плутона и Кольцо Харона находились уже совсем близко.

Перед Автократом стояла очень важная и тонкая задача: он должен быть предотвратить переход Кольца под его управление. Политическая ситуация делала этот переход более чем вероятным, но переход Кольца Харона под управление Пояса астероидов мог стать первым шагом к концентрации огромной политической, технической и экономической силы в одних руках.

Доминирование Пояса во всей Солнечной системе сделало бы ее крайне нестабильной и в принципе плохо управляемой. Централизация мощи всей Солнечной системы потребует громадных, невозможных сегодня инвестиций в системы контроля, управления и связи. Порядок достигается насилием, массовое применение насилия в этом случае неизбежно, как неизбежен тогда и ответ в виде либерального анархизма. И закономерным итогом станут восстания и их подавление, войны, раздирающие Систему на части, терроризм… Классическая ситуация всеобщего имперского кризиса. Нет, автократия и Автократ не должны становиться могущественнее, если это могущество ослабит внутреннюю согласованность режима.

Но как можно заставить быть независимым того, кто не хочет им быть?

Хороший вопрос. Это в самом деле очень хороший вопрос.

Однако он не является слишком уж неразрешимым. Кольцо уверенно и быстро развивается, становясь само по себе все более могущественным. И ему, Автократу, необходимо направить растущую мощь врага против себя самого. Очень интересная задача реальной политики.

Центр управления Кольцом Харона

Сондра Бергхофф стояла, а точнее, парила у люка шлюзовой камеры, в волнении ожидая появления неслыханно почетного гостя — самого Автократа Цереры. Самого или самой? Секундочку, ну конечно, это женщина. Она вспомнила фотографию из новостей. Или нет, то была историческая статья, посвященная предыдущему Автократу. Предназначенные для высокого гостя апартаменты были подчеркнуто стандартны, чтобы удовлетворить того, кто всю свою частную жизнь принес в жертву процветанию добра и справедливости в Поясе Астероидов. Или чему-то другому? Сондра усмехнулась, она не знала тонкостей истории и современной политики Пояса Астероидов.

Слишком многое неожиданно свалилось на ее голову. Автократ хотел взглянуть не только на Кольцо Харона, но и на Сондру.

Ей-то самой это не очень нравилось. Пять лет назад она вдруг стала весьма известной персоной. Похищение изменило жизнь каждого человека, но Сондре не хотелось, чтобы ее жизнь в памяти потомков ассоциировалась только с той ролью, которую она сыграла в событиях пятилетней давности. Ничего для Сондры с Похищением и не кончилось, жизнь продолжалась. Она вспомнила своего давно умершего дядюшку Санчеса. Он умер глубоким стариком, Сондра тогда была совсем маленькой. Столетием же ранее Санчес был молодым человеком и работал на Луне.

Он одним из последних эвакуировался со станции «Обратная сторона Луны», вскоре после этого астероид врезался прямо в нее, разом перевернув дальнейшую историю Луны. Вся оставшаяся жизнь дядюшки была жизнью легендарного свидетеля катастрофы. Сондра запомнила его, занудливо повторяющим снова и снова один и тот же рассказ. «Помню, я…» — откашлявшись, начинал дядюшка историю, известную всем до запятой, и от скуки ломило зубы. Главное, что ничего там от дядюшки не зависело, просто он случайно оказался в том самом месте и в то самое время. Дядюшка Санчес был членом множества организаций, деятельность которых так или иначе была связана с исследованием Большого Удара. Свадебный генерал.

В его комнате валялся кусок лунной скалы весом в добрых полсотни кило, и каждому, кто по неосторожности забредал к дядюшке в гости, приходилось выслушивать многочасовые объяснения, когда и от чего откололся этот кусок. Сам себе дядюшка, судя по всему, казался героем.

Через месяц после его смерти вдова, тетушка Салли, заслужила репутацию абсолютно лишенной сентиментальности особы. Наводя порядок в своем доме, она с радостью избавилась от надоевшего булыжника, выпихнув его на задний дворик. Откуда только силы взялись!

Такая судьба не для Сондры. Да, она была свидетелем истории в самые напряженные ее моменты. Она была даже частью истории. Но сотни раз подряд рассказывать в старости одну и ту же легенду скучающим родственникам… одна только мысль об этом приводила Сондру в ужас.

В программе визита Автократа Цереры значилось и посещение знаменитой установки, которую теперь иначе как исторической не называли. Господи, удрать бы куда-нибудь! Если бы Саймон Рафаэль был еще жив, она могла бы спокойно заниматься любимой работой. Но два года назад его настигла тихая смерть во сне, и благодаря своей проклятой популярности Сондру избрали на мало привлекавшую ее должность директора Станции гравитационных исследований.

Кто еще, кроме Автократа, может похвастаться, что имеет титул, без имени? Если для выполнения работы необходимо навсегда отказаться от собственного имени, значит, это адски трудное дело. В чем причина появления столь странного обычая? Можно было бы узнать все тонкости социальной истории Пояса, порывшись в специализированных библиотеках, поговорив с историками, но здесь таких возможностей не было. Отказ Автократа от имени — какая странная традиция! Сондра не находила внятных объяснений этому факту, он ей казался совершенно бессмысленным.

По другую сторону шлюзовой камеры раздался металлический лязг и скрежет, и заинтригованная Сондра слегка подалась вперед.

Зачем, интересно, он сюда пожаловал? Разговоры об этом шли уже многие недели. Кто-то высказал предположение, что он прибыл с обычной инспекцией; в Автократии им никто не удивлялся. Другие резонно отмечали, что подобные инспекции проводятся лишь там, где уже установлен режим Автократии. Очевидно, он приезжает, чтобы предъявить свои права на Станцию. Пояс астероидов хочет взять под свой контроль проект «Гравитон», это ясно. Не так давно Автократ был здесь инкогнито в качестве туриста. Они там у себя разработали секретный план по превращению Кольца в сверхоружие. Неясно, правда, против кого.

Люк шлюзовой камеры медленно отъехал в сторону, и Величайший — он действительно оказался мужчиной — величаво вплыл в проем, слегка придерживаясь за поручень. Это был невысокий бледный человек с резкими чертами лица. Русые волосы его были коротко подстрижены. Немаленький нос далеко выдавался вперед, каким-то образом подчеркивая хмурое выражение лица. Яркий блеск серых глаз выдавал природную живость и остроумие. Правитель Цереры был одет в темно-серую свободную тунику и черные мешковатые штаны — всеми любимую за свою практичность одежду. Его стиль выгодно отличался от стиля хорошо знакомых Сондре чиновников полным отсутствием знаков различия, брелоков, колец и прочих побрякушек. Ему явно не требовалось ежеминутно демонстрировать свою власть и могущество.

Автократ внимательно посмотрел на Сондру и чарующе улыбнулся. Она сразу же поняла, что полет он перенес прекрасно, с ним можно иметь дело. Но внезапно ее пронзил страх: она не знала, как к нему обращаться. Ваше превосходительство? Сэр? Ваше Самоуправство? Как вообще можно разговаривать с человеком, у которого нет даже имени?

— Э-э-э, добро пожаловать на Кольцо Харона, — вежливо произнесла она. — Я доктор Сондра Бергхофф, директор этого учреждения.

Она неуверенно протянула вперед руку. Автократ тут же отмел все ее сомнения на этот счет, поймав руку и слегка пожав ее. Сондра постаралась придать себе радушный, но не подобострастный вид.

— Рад познакомиться с вами, доктор, — ответил Автократ. Его голос был хорошо поставлен. — Много о вас наслышан.

— Мы также давно ждали… э-э-э… вашего прибытия…

— Большинство людей находят, что обращаться ко мне «Автократ» более удобно, чем по имени, — сказал гость, чуть заметно улыбнувшись. — Вы могли бы, не опасаясь вызвать межпланетный дипломатический скандал, обращаться ко мне и просто «сэр».

Очевидно, все проблемы он предвидел и разрешил заранее.

— Да, «сэр» — это как раз то, что надо, — простодушно призналась Сондра. — Мне кажется, что вы хотели бы прямо сейчас отправиться в наши лаборатории.

— Да, именно так.

— Может быть, нужно отдать какие-то распоряжения экипажу?

— Нет, — сказал Автократ, — моя команда уже получила все необходимые инструкции. Она останется на борту корабля.

— Отлично. Тогда пойдем?

— Да, разумеется.

Сондра, указывая путь из шлюзового отсека, плыла перед Автократом. Вскоре они добрались до небольшого, очень старомодного транспортного кара.

— Все, что встретится вам на станции, выглядит сделанным наспех, — предупредила она, когда створки люка кара закрылись за ними. — В течение всего спуска мы будем в невесомости. Вы готовы к этому?

— Мне приходилось испытывать это состояние, — снова улыбнулся Автократ.

— Да-да, конечно, — смутилась Сондра. — Я сказала глупость, извините. Итак, поехали, — и нажала на кнопку. Кар, задрожав, тронулся с места.

— Вы остановились на том, что я увижу много приборов, сделанных наспех, — напомнил Автократ.

— Ах да! Вам, конечно, известно, что до катастрофы мы управляли Кольцом с поверхности Плутона. Эвакуировались оттуда в страшной спешке, и поэтому крупногабаритное оборудование пришлось бросить. Здесь же восстанавливали его из того, что оказалось под рукой. Делать же все это требовалось очень быстро, оттого и такой непрезентабельный вид. Когда к нам стали прибывать корабли с новым оборудованием, мы старались отправить на них как можно больше людей, чтобы сократить численность персонала. Прокормить прежнее количество сотрудников мы были просто не в состоянии…

По мере приближения кара к жилым отсекам сила тяжести ощутимо росла.

— Нам не удалось отправить назад некоторые корабли, — продолжала Сондра, — и мы переоборудовали их в жилые и лабораторные отсеки, увеличив тем самым общее жилое пространство станции. В конце концов было решено построить большой жесткий каркас. «Ненья» располагается на одном, а остальные жилые помещения на другом конце гантелеобразного сооружения. «Ненья» — это корабль, на котором мы спаслись с Плутона перед его уничтожением. Отсек шлюзовых камер расположен в самом центре конструкции, в области нулевой гравитации. Искусственная гравитация в двух комплексах достигается раскручиванием гантели. Это звучит, конечно, несколько комично.

— Почему же?

— Вы находитесь сейчас на самой современной гравитационной станции в мире. У нас есть даже гравитационный генератор. Но мы по-прежнему используем центробежные силы. В принципе мы знаем достаточно, чтобы создать на станции искусственное гравитационное поле, особенно когда осуществим проект «Гравитон». Если все будет нормально и дальше, мы откажемся от вращения. А в общем, станция практически построена, и на ней уже вполне можно работать. — Сондра тихо вздохнула и добавила: — Но иногда бывает трудно. Очень трудно.

Кар резко остановился. Когда люк открылся, Сондра жестом пригласила Автократа выйти.

— Сюда, сэр, — сказала она, постаравшись придать своему голосу солидность.

Они оказались в обзорном зале с огромным, во всю стену, иллюминатором. Период обращения станции по орбите равнялся шести дням. Сегодня был один из самых удобных дней для наблюдения Кольца, и Сондра очень хотела, чтобы Автократ не пропустил это зрелище. Любоваться Кольцом нравилось всем, здесь все время торчало несколько свободных от смены сотрудников, не чуждых поэзии. Перед самым приездом Автократа Сондра даже была вынуждена издать приказ, запрещавший сотрудникам появляться в обзорке. В зале царил мягкий полумрак — казалось, протяни руку, и она вынырнет в открытый Космос. Внимательный человек сразу замечал вращение станции по медленному смещению звезд.

— М-да, — сказал Автократ. Он пересек зал, спотыкаясь о многочисленные стулья, и с задумчивым видом остановился прямо перед иллюминатором. Сондра держалась чуть сзади. Вполне возможно, что все это можно было обставить более торжественно, но Сондра решила, что хватит и величественного вида Кольца. Сама она провела перед этим иллюминатором неизвестно сколько часов и все равно всегда изумлялась картине, как в первый раз.

Когда-то, когда Кольцо было только-только построено, люди восхищенно смотрели на небесно-голубое чудо, висящее в бездонном мраке, и гордились творением своих рук. Теперь же Кольцо заставляло вспомнить о страшной трагедии, постигшей родину человечества.

Кольцо Харона было самой мощной машиной, когда-либо созданной человечеством. Теперь люди знали, что его красота таит в себе не только огромную мощь, но и огромную опасность.

Оно представляло собой полое кольцо диаметром в тысячу шестьсот километров, в центре которого находилась черная дыра — так называемая Точка Плутона. Кольцо было прямым потомком крупных ускорителей, которые строились когда-то на Земле, а позднее в открытом космосе. По первоначальному проекту Кольцо окружало спутник Плутона, Харон и должно было использовать энергию его гравитационного поля. Теперь оно обращалось вокруг гораздо более массивного образования, черной дыры с массой, равной совокупной массе погибших Плутона и Харона. Приливные силы давным-давно разорвали бы Кольцо на части, если бы Сондра в свое время не разработала уникальный защитный метод, спасший его.

Станция гравитационных исследований находилась на расстоянии около двадцати тысяч километров от черной дыры. Дважды за один оборот станция оказывалась в одной плоскости с Кольцом, и на него можно было посмотреть сбоку. Самый красивый вид открывался, когда Солнце светило из-за станции, и его лучи освещали овальный контур Кольца.

Черная дыра была, разумеется, невидимой. Ее горизонт событий имел радиус всего в несколько метров. Приблизившиеся к ней на опасное расстояние предметы, будь то строительный мусор, астероид или просто потерянная в открытом космосе отвертка, стремительно скрывались в дыре, и тогда пространство озарялось вспышкой света. Впрочем, обычно вспышки были слабыми, потому что дыра поглощала не только сам объект, но и почти весь излученный им свет.

— Вот такое оно, — сказала Сондра после некоторой паузы, тактично позволив Автократу насладиться невиданным зрелищем. — Это наше единственное оружие против харонцев. Наша единственная надежда на возвращение Земли. Вот только как его осуществить, знает один Господь Бог.

— И сколько, по-вашему, нужно времени, чтобы найти Землю? — спросил Автократ.

— О Господи, задайте вопрос полегче! — Сондра уныло махнула рукой. — Тут масса сложностей. Нам нужна червоточина, этакий туннель в Мультисистему, а чтобы ее открыть, требуется привести нашу черную дыру в состояние резонанса с соответствующей харонской. Червоточину мы обнаружили по периодическому гравитационному излучению с длиной волны в несколько метров. Мы должны перебрать невероятное множество возможных комбинаций. И только если червоточина откроется, мы получим достаточно данных для выработки дальнейших действий. Мы пока вовсе не уверены в успехе. А на будущее тем более загадывать не стоит…

— Хорошо, но, если червоточина заработает, сумеете ли вы ею воспользоваться? Хватит ли вам энергии и просто необходимых знаний?

— Да, это несомненно, — ответила Сондра. — Ведь Солнечная система забита мертвыми харонцами, и мы можем использовать их гравитационные технологии. За последние пять лет мы очень далеко продвинулись в этом вопросе. Сегодня мы обладаем не только теорией, но и необходимой аппаратурой.

— Есть одна вещь, касающаяся Точки Земли, которую я никак не могу понять. Харонцы разместили на месте исчезнувшей Земли черную дыру и с ее помощью образовали червоточину, непосредственно связывающую Солнечную систему с Мультисистемой. Почему бы нам не воспользоваться ею же?

— Дело в том, что ею управляло Лунное Колесо, которое сейчас мертво. Если мы построим еще один кольцевой ускоритель вокруг Точки Земли, появится принципиальная возможность образовать червоточину между Точкой Плутона и Точкой Земли. Но в Мультисистему, не зная резонансные частоты, на которых работало Лунное Колесо, мы все равно не прорвемся. Кроме того, создание Кольца вокруг Земли остаткам человечества, я думаю, просто не под силу. А время уходит. Использование «Гравитона» — вот кратчайший путь к Земле.

— Ясно, — сказал Автократ, не отводя глаз от Кольца. — Значит, «Гравитон». Наверное, вы удивитесь, если я скажу, что меня он мало интересует.

— Как? — Сондра вытаращила глаза. — Вас не интересует единственный корабль, способный сегодня преодолеть расстояние между Луной и Точкой Плутона за два-три дня?

— В общем, да. По крайней мере до тех пор, пока на «Гравитоне» есть детали, принцип действия которых нам неизвестен. Вот вы, доктор, вы абсолютно уверены в харонской технологии?

Сондра пожала плечами.

— И я нет, — продолжал Автократ. — Они и без того преподнесли нам немало неприятных сюрпризов. Если мы, люди, научимся строить свои собственные гравитационные корабли, а не слепо повторять чужие, вот тогда я громко похлопаю и окажу разработчикам необходимое содействие.

— Но ведь этого неизвестно сколько ждать! — воскликнула Сондра.

— Не знаю. Во всяком случае, любую интересную идею я поддержу…

— Наши заказчики с Марса и Луны думают иначе, — возразила Сондра. — Они как раз делают ставку на разработку кораблей, аналогичных «Гравитону», и на использование этими кораблями энергии нашего ускорителя.

— Вашего ускорителя. Вот именно. Но жители Пояса Астероидов — торговцы, и мы боимся монополизации. А ваше Кольцо сегодня является единственным источником управляемой гравитационной энергии. И построить другой в нынешних условиях вряд ли удастся.

— Вы правы, — осторожно согласилась Сондра. — Меня это беспокоит не меньше, чем вас. Монопольный источник жизненно важного товара очень легко может кому-нибудь показаться лакомым кусочком. А если вокруг него разгорится борьба, это будет страшно. В этой борьбе Кольцо немудрено и уничтожить. И тогда на человечестве можно ставить крест.

— Значит, в наших общих интересах предупредить опасность не дожидаясь, когда будут построены первые серийные корабли типа «Гравитона». Я думаю, нам с вами следует подробно обсудить эту проблему. — Автократ помолчал, словно решая что-то, затем задумчиво добавил: — Наверное, придется продлить мое пребывание здесь…

«…Что вызовет переполох на Луне и Марсе, — мысленно закончила за него Сондра. — И вам это хорошо известно. Так какую же цель вы преследуете, Автократ? Да, все складывается любопытнее, чем я предполагала».

— Оставайтесь столько, сколько нужно, — сказала она вслух, подумав про себя: «Попробуй возрази я сейчас. Кому захочется связываться с вашими головорезами! Вон они, рядом, на корабле. И вооружены скорее всего до зубов».

— Глубоко признателен вам за гостеприимство, — с необыкновенной теплотой в голосе сказал Автократ.

— Вы здесь всегда желанный гость. Так что же решим с «Гравитоном»?

— О «Гравитоне» пока достаточно. Я хотел бы уточнить про Землю. Как по-вашему, есть хоть какая-то надежда ее найти?

— Есть! — удивляясь собственной горячности, воскликнула Сондра. — Мы проведем гравитационную локацию и найдем ее. Будет задействована вся мощь Кольца. Может быть, обнаружим ее за пять минут, а может быть, за тысячу лет. Тогда поиски Земли станут новой религией, актом веры, которую мы будем исповедовать до тех пор, пока не добьемся успеха. И мы знаем: успех рано или поздно придет.

— Вы рассматриваете поиски Земли как свою миссию?

— О нет, — сказала Сондра. — Это неточное слово. Она посмотрела через иллюминатор на парящее вдалеке Кольцо. Мысленным взором она увидела утраченную Землю, свою далекую семью, миллионы погибших во время харонского нашествия…

— Нет, не миссия, — повторила она. — Искупление вины.