«Понятно», — сказал он и пошел в спальню.

«Ты можешь его найти?» — спросила она. «Ты видишь телефон?»

Келл знал, что у него меньше минуты, чтобы осмотреться, прежде чем подозрения Китти усилятся. В глубине комнаты находилась импровизированная кухня, а в дальнем углу стояла неубранная кровать. Запах тигрового бальзама становился сильнее по мере того, как Келл подходил к кухне. На стенах висели акварели с морскими пейзажами, а также постеры Месута Озиля и Брюса Ли. Никаких газетных вырезок на пробковой доске, никакой джихадистской литературы на книжных полках, никаких журналов с историями о Сирии или ИГИЛ. Келл даже Корана не увидел. Он обыскал ящики на кухне и обнаружил только столовые приборы, коробку спичек и кое-какие кухонные принадлежности. Никакого алкоголя, никаких наркотиков или сигарет. Только консервы в шкафах, пачки риса и макарон, коробка соли.

«Не могу найти!» — крикнул он, открывая дверцу холодильника. Там было пусто, если не считать двух коробок с остатками китайской еды на вынос, пакета апельсинового сока и какого-то протеинового коктейля для бодибилдинга в большом пластиковом контейнере.

Келл не знал, что он ожидал найти. Пистолет? Боеприпасы? Хан наверняка не рискнул бы хранить такие вещи в доме.

Рядом с его кроватью стоял ноутбук. Не задумываясь о правовых последствиях для дальнейшего расследования, Келл схватил его и…

положила его в рюкзак, надеясь, что Китти не заметит изменения формы сумки.

Когда Келл повернулся, чтобы уйти, он увидел у двери низкий деревянный табурет. На нём лежал конверт. Он крикнул: «Вот, получил!» и поднял конверт.

«Замечательно!» — ответила Китти, когда Келл взглянул на адрес. Хан аккуратно чёрными чернилами написал на конверте имя «Рози». Конверт был запечатан. Келл бросил его в рюкзак и достал из кармана свой iPhone.

«Нашёл», — объявил он Китти, сбегая по лестнице и держа телефон в руке. «Он оставил его заряжаться под кроватью».

OceanofPDF.com

54


Счётчик в такси всё ещё работал. Келл постучал в окно. Водитель открыл замок, и Келл забрался на заднее сиденье.

«Спасибо за ожидание», — сказал он. «Можете отвезти меня в магазин Asda в Брайтон Марина?»

Они свернули обратно в Роттингдин, направляясь вниз по дороге вдоль побережья. Водитель опустил козырёк, защищаясь от яркого солнца. Келл вытащил конверт из рюкзака и открыл его.

Это была поэма о войне и любви, написанная Шахидом в самовосхваляющем стиле, свойственном святым воинам ислама. Келл сразу понял, что Рози — немусульманка, с которой у него завязались романтические отношения.


Из невинности и наивности моей юности

Я бросился на путь Божий, как лев.

Лев войны и мужества.

Готов помочь.

Готов бороться.

Готовность ненавидеть, чтобы любить.


Я создам поток крови

Чтобы остановить поток крови.

Все нечистое будет очищено моей верой.

За все оскорбления Пророка ответом будет смерть.

Мои оскорбления будут иметь форму

Лезвие, пуля, бомба.


Ты не можешь знать, сколько во мне мужества.

Вы увидите это так же, как увидели чистую любовь внутри меня.

Я отомщу всем тем, кто мне противостоит.

Я возвышу свой голос, подняв свое оружие ради Бога.


Ислам — моя религия. Бог осыпает меня милостью.

Я живу по Корану. Я умру за Аллаха.

Я буду бороться с правителями, бороться с предателями.

Те, кто меня ждут, так же прекрасны, как ты.

Они не утратили своей добродетели.

Только Бог может вернуть вам эту чистоту.

Далёкое море сверкало в лучах послеполуденного солнца. Келл перечитал стихотворение ещё раз и почувствовал, как тяжесть попыток найти Хана давит на него, словно тяжесть, почти невыносимое давление. Стихотворение.

Влажные чёрные волосы в ванне и вокруг сливного отверстия. Хан побрился, готовясь к нападению. Он намеренно оставил стихотворение в своей спальне, чтобы полиция нашла его после злодеяния, задуманного ИГИЛ.

У Келла зазвонил телефон. Номер был скрыт.

'Том?'

Это был Маркванд. В его голосе слышалась несомненная неуверенность.

'Говорящий.'

«Имя, которое вы мне дали», — сказал он. Пренебрежительная развязность, характеризовавшая Маркванда при их предыдущей встрече, полностью исчезла. В его голосе слышалась торопливость и раскаяние. «На документе. Можете ли вы это подтвердить?»

Келл знал еще до того, как вынул записку Минасяна из кармана куртки, что Маркванд вернулся в Воксхолл-Кросс и запустил поиск по STRIPE.

«Шахид Хан».

«Боже мой». В тихом изумлении Маркванда Келл услышал одновременно нотки извинений и опасения, что СИС, из-за бюрократической непреклонности, не смогла предотвратить резню. «А номер паспорта?»

Келл прочитал: «Шесть. Пять. Три. Семь. Восемь…»

Этого было достаточно. Маркванд остановил его.

«Господи, — сказал он. — Где ты?»

Келл знал, что победил. Он наконец убедил их, что Минасян говорил правду. Но момент триумфа наступил слишком поздно.

«Брайтон», — ответил он.

«Ты туда ходил? Ты уже там?»

«Брайтон», — снова сказал Келл.

«Можете ли вы получить доступ к защищенному телефону?»

Келл выглянул в окно, недоверчиво качая головой. Такси съезжало с прибрежной дороги на съезд, ведущий к супермаркету.

«Как ты думаешь, кто нас слушает, Джимми? Просто скажи то, что хочешь сказать. Время идёт. Мы, наверное, уже опоздали. Что ты узнал?»

Такси резко остановилось за грузовиком с прицепом, словно Маркванда вывели из состояния самодовольства.

«Хорошо», — сказал он, сразу же уступая просьбе Келла. «Паспортный инспектор. Мартинелли. Его имя подтвердилось. Он находится под следствием за передачу мошенническим путём документов ростовщику в Лондоне. Кайлу Чепмену. Один из паспортов совпадает с информацией в вашем отчёте.

То же имя. Тот же номер. Если Чепмен продал его Джалалу...

Келл опередил его. Ему не нужен был Маркванд, чтобы связать все точки воедино.

«Понимаю», — сказал он. «Ну, приятно, когда тебе верят. Подожди минутку».

Келл опустил телефон и велел водителю остановиться и подождать на парковке. Он протянул ему ещё одну двадцатифунтовую купюру и вышел на яркое солнце.

«Мне просто нужно заехать в Asda», — объяснил он, обращаясь к водителю через окно. «Я буду не больше пяти минут».

« Асда ?» — спросил Маркванд, услышав слова Келла. «Ты в марине?»

«Я ищу Хана».

«Ты собираешься устроить ему конфронтацию? Это хорошая идея?»

«Есть вариант получше?»

Келл ждал ответа Маркванда, быстро пробираясь сквозь толпу покупателей, толкавших тележки по парковке. У входа в супермаркет остановились два автобуса, медленно вывозящих пенсионеров в головокружительную жару послеполуденного солнца.

«Знаю, что ты можешь сделать», — сказал Келл, заметив молодого человека с бритой головой, складывающего корзины возле автоматических дверей. Это был не Хан. Он был бледным и истощенным. «Принеси мне копию фотографии из паспорта Хана. Я даже не знаю, как он выглядит».

'Я постараюсь.'

«И как можно скорее отправьте команду в Брайтон. Думаю, он активен. Думаю, он собирается сделать это в ближайшие несколько часов. Отправьте их в людные места. В штатском. Аквариум. Пирс. Павильон.

Пляж. Что бы вы ни делали, не вызывайте полицию Брайтона. Хан увидит, как вокруг него толпятся офицеры в форме, он испугается и будет жить, чтобы сражаться в другой раз. Вот тогда мы его потеряем. Вот тогда он поймет, что его скомпрометировали собственные люди, и связь с Гагариным оборвется.

OceanofPDF.com

55


Asda представляла собой огромный сборный амбар размером с авиационный ангар, освещенный полосами света и полный покупателей даже в середине дня идеального летнего дня.

На металлических балках висели огромные флуоресцентно-зелёные вывески со скидками. Пожилые женщины с опухшими лодыжками шаркали вокруг цветочных прилавков, а дети, обдолбанные сахаром и солнцем, визжали от скуки, уплетая фрукты и овощи. Келл заметил охранника у автоматических дверей и подошёл к нему. Он проверял сообщения на телефоне.

«Я ищу Шахида Хана», — сказал он.

«Я его не видел», — ответил охранник.

Келл прошёл вглубь магазина. Перед ним была информационная стойка. Над головой покачивался плакат с лозунгом «Экономьте деньги. Живите лучше». Он подошёл к стойке. Девушка-подросток с крашеными светлыми волосами в чёрном жилете сдерживала чихание.

«Благослови тебя Господь», — сказал ей Келл.

«Спасибо. Что я могу сделать для вас сегодня?»

У неё были долготерпеливые глаза и умная улыбка. На предплечье красовалась татуировка, а ногти были покрыты синим лаком.

«Я ищу Шахида Хана».

«Шахид?» — Девушка нахмурилась и покачала головой. — «Не уверена, что видела его сегодня. Дэнни!»

Она окликнула проходившего мимо сотрудника, мужчину лет двадцати с небольшим, с летним загаром, в свободных брюках и светоотражающей куртке.

«Видели Шахида?»

«Нет», — сказал он, почти не сбавляя шага. «Спроси Рози».

«Рози», — сказал Келл, и сердце его замерло. «Она здесь?»

«Да. Думаю, она в магазине деликатесов. Вы знаете, где это, сэр?»

Келл сказал, что сможет найти его, и как можно быстрее пошёл через магазин, мимо рядов с моющими средствами и крупами, мимо киосков со скидками на одноразовые барбекю. Он добрался до отдела деликатесов и увидел молодую женщину.

стоит у прилавка и расставляет сыры на старой винной бочке.

«Рози?» — спросил он, подходя к ней.

Девушка подняла глаза. Келл увидел, что объектом привязанности Хана, центром его поэмы, полной ложной храбрости и жалости к себе, была привлекательная молодая женщина – возможно, не старше двадцати или двадцати одного года – с бледной кожей и глазами, отражающими усталость и тревогу. У Рози в ушах были драгоценные камни, а светлые волосы были собраны в пучок под дешёвой белой шляпой. Она нахмурилась, когда Келл протянул ей руку. Её пожатие было мягким и безжизненным.

'Привет.'

Она была на дежурстве и была слишком вежлива, чтобы признаться, что не узнала этого высокого, красноречивого незнакомца, которого никогда раньше не видела. Возможно, он был из руководства.

«Меня зовут Том», — сказал он. «Том Келл. А ты Рози?»

«Да», — сказала она. На её рубашке висел значок с напечатанным именем.

«Я хотел поговорить с вами о Шахиде».

В один миг взгляд ее стал жестче, а дух и вежливость рухнули.

«Я не хочу о нем говорить».

'Почему нет?'

«Я не хочу». Она отошла в сторону, наклоняясь, чтобы поправить сыр. «Я просто не хочу».

«Он тебя обидел?»

Она подняла взгляд, обиженная. «Почему ты так думаешь?»

«Ты любишь его?»

Рози откинулась назад, словно этот вопрос был одновременно и оскорблением ее гордости, и откровением удивительной силы.

«Он в беде?» — спросила она, боясь посмотреть Келлу в глаза. «Вы из полиции?»

«Я не из полиции», — ответил он. Он знал, что их разговор мог услышать сотрудник, обслуживающий клиента за соседней стойкой. Он увёл Рози подальше, пытаясь увести её в более уединённое место. «Почему вы решили, что у него проблемы?» — спросил он, постепенно отступая в сторону, так что ей пришлось идти вместе с ним.

«Он встревожен, — сказала она. — Он в замешательстве. У него в прошлом столько всего».

Келл был тронут ее желанием защитить Хана, хотя выражение ее лица выдавало, что она боялась и того, что он был способен сделать с ней, и того, что он мог быть способен сделать с другими.

«Вы говорили с ним сегодня?»

Её реакция была красноречивой. Она покачала головой и сказала: «Нет», но прикрыла рот рукой, произнося это слово. Она посмотрела на полированный пол супермаркета.

«Не вслух», — ответил Келл, пытаясь дать ей возможность высказать правду. «Просто сообщение. В Snapchat? Например, ты знаешь, где он сейчас?»

Наступило долгое молчание. Мимо прошёл лысый мужчина в фисташковой рубашке и чёрном костюме с иголочки и с неискренней суетливостью менеджера среднего звена, готового к переменам, произнес: «Добрый день, Рози!». Рози ответила: «Да, привет, мистер Сэмюэлс», — и наконец встретилась взглядом с Келлом.

«Кто ты?» — спросила она.

Келл понизил голос.

«Я работаю в службе безопасности. Мне жаль это говорить, но ваш друг вызывает у нас беспокойство. Очень серьёзное беспокойство. Он рассказывал вам о своём пребывании в Сирии?»

Губы Рози были плотно сжаты, и она медленно кивнула, словно ребёнок, которого уличили во лжи. Этого подтверждения Келлу было достаточно.

«У тебя не будет никаких проблем, Рози. Обещаю», — сказал он. «Но ты должна помочь мне найти его. Мы можем помочь ему вместе. Но мы должны сделать это сейчас».

Он переусердствовал. В конце концов, он был законом. Он был полицией и врагом. Он был тем человеком, который издевался над её друзьями, тем человеком, которого Хан открыто ненавидел. Инстинктивная преданность клану отразилась на лице Рози. Она не собиралась помогать Келлу. Она не доверяла ему.

«Я думаю, тебе следует пойти», — сказала она.

«Боюсь, это невозможно». Келл знала, что это всего лишь минутная бравада. Надавите на неё, и она тут же сорвётся. «Этот человек представляет угрозу для общества. Если он сделает то, что я думаю, и выяснится, что вы мне не помогли, у вас могут быть большие проблемы».

«Вы мне угрожаете?»

Вопрос ей не понравился. Девушка была слишком порядочной, слишком доброй, чтобы драться.

В ней не было настоящего гнева или насилия: только ужасная меланхолия,

разочарование из-за того, что было приобретено и что было утрачено.

«Я прошу тебя помочь мне, Рози. Я прошу тебя помочь всем этим людям». Келл обвел рукой огромный амбар супермаркета, всех покупателей, грузчиков и менеджеров среднего звена, которых Хан убил бы так же небрежно, как поднимал бы тяжести в спортзале. «Он спящий агент ИГИЛ. Он планировал теракт в Брайтоне. Думаю, ты это знаешь, или что-то в этом роде. Я вижу это по твоему лицу. Я вижу это по тому, как ты со мной разговариваешь. Ты что-то знаешь, не так ли?»

«Ты напуган и не знаешь, что делать».

И тут она сломалась. Быстро и прямолинейно. Её поза сникла. Рози сунула руку в задний карман джинсов и начала бормотать что-то, чего Келл не расслышал. Он попросил её повторить.

«Он позвонил мне в обеденное время, — сказала она. — Спросил, на смене ли я».

«И что ты сказал?»

Келл почувствовал напряжение во всем теле и ускорение тока крови.

«Я сказал, что ухожу в пять. Я спросил, не хочет ли он встретиться».

'Да …?'

Рози подняла глаза. Келл увидел, что её прекрасные глаза залиты слезами.

«Потом он прислал вот это», — сказала она. Она передала Келлу свой телефон. «Он прислал мне вот это».

Внизу экрана было сообщение.


Держитесь подальше от пирса сегодня вечером.

OceanofPDF.com

56


Келл достал телефон и позвонил Маркванду. Рози стояла перед ним, обхватив макушку обеими руками, словно пытаясь удержаться на ногах. К разочарованию Келла, звонок переключился на голосовую почту. Он оставил сообщение.

«Джимми, это произойдёт сегодня вечером. В течение трёх-четырёх часов. У меня есть сообщение, отправленное его девушке». Рози начала дрожать, оглядывая магазин, словно ища путь к бегству. «Отправь команду на пирс в Брайтоне. По всей длине. Если он начнёт с моря, к тому времени, как кто-нибудь до него доберётся, он может убить пятьдесят человек».

Келл опустил трубку. Рози начала плакать. Она воскликнула: «Что он делает? Боже, что он делает?»

Келл протянул руку и взял её за руку. Сначала она сопротивлялась, вздрагивая, когда он пытался прикоснуться к ней, но когда Келл сказал: «Мы уходим. Ты пойдёшь со мной», и положил руку ей на спину, девушка позволила ему провести её мимо прилавка с деликатесами, вдоль прохода, заставленного бутылками с водкой и минеральной водой, а затем за длинную очередь касс на кассе.

Они быстро двинулись к выходу. Рози, казалось, была благодарна, что хоть кто-то рядом с ней, кто может взять её под контроль и сказать, что делать.

Келл прошёл мимо менеджера в чёрном костюме и девушки с татуировкой, которая помогала ему на стойке информации. Никто из них, казалось, не заметил ни ухода Рози, ни её слёз.

«Ты ответила ему на сообщение?» — спросила Келл, поняв, что на ее телефоне нет ответа на сообщение Хана.

«Я пыталась ему позвонить, — сказала она. — Он не ответил».

«А ты кому-нибудь рассказал? Другу? Ты вызвал полицию?»

Они вышли на улицу, на яркий солнечный свет. Келл посмотрел на Рози в ожидании ответа. Она махнула рукой, что никому ничего не сказала.

«Мне очень жаль», — сказала она. «Я должна была что-то сделать. Я должна была кому-то рассказать. Я не люблю разговаривать с полицией».

«Покажите мне его фотографию», — сказал Келл, оглядываясь в поисках водителя.

«У тебя есть?»

«Ага», — сказала она, быстро доставая телефон. Казалось, она хотела как-то искупить свою вину за то, что не вызвала полицию. «У неё их куча».

Водителя нигде не было видно. Келл тихо выругался, забирая телефон Рози. На экране было селфи Хана – чисто выбритого, симпатичного мужчины лет двадцати пяти в белоснежной рубашке.

Он улыбался в камеру, в Рози. В левом ухе у него красовалась золотая сережка-гвоздик, а на шее висел медальон.

«Отправьте это мне, отправьте на этот номер», — сказал он, возвращая телефон Рози.

В трансе повиновения Рози набрала номер Келла на телефоне и отправила ему фотографию через WhatsApp. Келл всё ещё оглядывался в поисках таксиста, когда услышал, как фотография пингуется на его iPhone.

«Присылайте ещё», — сказал он. «Ещё три-четыре фотографии, с разных ракурсов, с разных точек зрения. Всё, что у вас есть. Мне нужно их разослать, чтобы люди имели представление о том, как он выглядит. И мне нужны его контактные данные».

Рози выполнила просьбу. Они уже были на некотором расстоянии от входа в супермаркет, бродя по парковке в поисках такси Келла. Его всё ещё не было видно. Водитель забрал деньги и скрылся.

«Я отправила ещё два», — сказала ему Рози. Келл переслал фотографии Маркванду, а также номер телефона Хана. Была вероятность, что он оставил его включённым, и Центр правительственной связи мог определить его местоположение методом триангуляции. Как только он это сделал, Маркванд перезвонил ему.

'Том?'

«Вы получили фотографии?»

«Да. Только что. И твоё сообщение. SO15 перегружен, я передал номер в Челтнем. Мне очень жаль, Том. Нам следовало тебя послушать».

«Забудь об этом». Келл взглянул на прибрежную дорогу и увидел, что над обрывом образовалась пробка. До пирса будет быстрее дойти пешком. Минут десять. Может, пятнадцать. «Я пойду туда. Я с девушкой». Рози вздрогнула. «Возможно, она его заметит».

«Что еще вы можете мне о нем рассказать?» — спросил Маркванд.

Келл повёл Рози к пандусу, который изгибался, поднимаясь к прибрежной дороге. Он держал её за плечо, пока вёл её по тротуару.

«Расскажите мне побольше о Шахиде», — сказал он ей, когда Маркванд был на связи.

«Какой у него рост?»

Она посмотрела на Келла, щурясь от солнца. «Что?»

«Какой у него рост? Шахид. Он крупный парень? Мускулистый?»

«Да. Ходит в спортзал. Занимается всякими такими делами».

«Высокий?» — спросил Келл.

«Примерно твоего роста».

«Ты понял?» — спросил Келл у Маркванда. «Рост шесть футов. Спортивного телосложения».

Мускулистый. Бритая голова.

Рози отреагировала с презрением: «Что? Нет, не хочет».

«Бритая голова, — повторил Келл. — Карие глаза. Он будет крепким парнем».

Военный. Помните, этот парень участвовал в боевых действиях в Сирии. Он обучен, опытен. Передайте «15-му, чтобы был осторожен».

«Они знают, что делают, Том».

Они были почти на вершине пандуса, когда Келл закончил разговор.

Он посмотрел на телефон. У него оставалось всего 13 процентов заряда, этого хватило бы не больше чем на двадцать-тридцать минут, не говоря уже о том, чтобы продолжать разговоры с Лондоном.

«Сколько заряда у тебя в телефоне?» — спросил он Рози. Его рука всё ещё лежала у неё на спине, и они спешили по набережной, словно пара, опаздывающая на свадьбу.

«Сколько чего?»

Рози посмотрела на свой телефон и сказала, что у нее больше 50 процентов.

Пока они шли, Келл набрал её номер в сообщении для Маркванда и попросил его позвонить, если аккумулятор его телефона сядет. Они шли по улице, где летняя толпа, пробки на запад до самого «Гранд-отеля», мерцающий пляж был забит до самого горизонта. Пирс был в полумиле от них, бледно-угольно-чёрное пятно в ярком солнечном свете и жаре. Келл подгонял Рози, но рюкзак уже впивался в плечо, пистолет и ноутбук стучал по спине.

Скейтбордисты и велосипедисты гуськом ехали по набережной, уворачиваясь от упавших рожков с мороженым и собак на поводках. Шум и энергия Брайтона в тот момент были настолько велики, что Келл ощутил неизбежность смертоносного плана Хана: он никогда не сможет заметить его среди толпы; он никогда не сможет предупредить мужчин, женщин и детей, которые встанут у него на пути. Радость невинного летнего дня на пляже будет омрачена. Келл ускорил шаг, побуждая Рози искать Хана, искать его лицо в толпе.

«Он может быть в одной из машин», — сказал он. «Продолжайте смотреть на машины и фургоны. Мотоциклы. Продолжайте смотреть на другую сторону дороги».

Мужчина, несущий пуделя в корзине, перебежал дорогу Келлу и выругался, когда Рози преградила ему путь.

«Не обращай на меня внимания», — сказала она, выплеснув наружу гнев, когда ей пришлось его обходить. Мужчина проигнорировал её и скрылся по лестнице, ведущей к песку. В потоке машин позади них раздались гудки, водители всё больше раздражались в застоявшейся влажности предвечернего дня. Когда Келл перешёл на бег трусцой, всё ещё в нескольких сотнях метров от пирса, мопед проехал в шести дюймах от его правого локтя, петляя между машинами в безрассудном слаломе.

«Нам нужно бежать», — сказал он Рози, но она не решалась, попросив Келл идти медленнее, потому что она повредила ногу на работе. Келлу ничего не оставалось, как подчиниться, проверяя телефон на наличие новостей от Маркванда, пока он шёл рядом с ней, стараясь двигаться как можно быстрее. Ничего не происходило.

Только сообщение от Клэр и сообщение от Моубрея, оба из которых Келл проигнорировал. Заряд телефона упал до 10 процентов. Ещё два-три звонка из Лондона, и у него ничего не останется.

Он посмотрел на время. Ещё не было шести. Келл предположил, что Хан намеревался действовать в любой момент, начиная с шести, хотя бы потому, что он велел Рози избегать пирса «сегодня вечером». Ранний вечер был временем, когда с пляжа возвращалось больше всего людей, и он мог нанести наибольший ущерб. Исходя из этого, до начала атаки оставалось десять минут. Келл не знал её сути и даже того, будет ли Хан действовать в одиночку. Вполне вероятно, что он был лишь одним из фрагментов кошмарной головоломки, и что несколько головорезов ИГИЛ с промытыми мозгами в настоящее время направлялись на Брайтон, стремясь захватить пирс и посеять хаос на пляже. Именно тогда Келл решил достать Sig Sauer, стянув со спины рюкзак и нащупав рукоятку пистолета под ноутбуком и курткой. Дождавшись, пока пройдет группа туристов, чтобы иметь возможность действовать относительно незаметно, он вытащил оружие из рюкзака и сунул его в набедренный карман.

«Что это было?» — спросила Рози. «Это что, чёрт возьми, пистолет?»

«Он нам не понадобится, — ответил Келл. — Мне не придётся его использовать».

«Чёрт возьми, — сказала она, — у тебя же, блядь, пистолет. Ты убьёшь Шахида». Она замедлила шаг и отошла от Келла, пытаясь высвободиться из его хватки. Это было всё равно что вести заключённого на виселицу. Келл

Он призвал ее говорить тише и держал ее изо всех сил, чувствуя, как пистолет ударяет его по бедру, когда он обнял Рози за напряженную спину, прижимая ее плечо к себе.

«Всё будет хорошо, — сказал он. — Вот что мы собираемся сделать».

Помогло то, что она продолжала с ней разговаривать. Рози успокоилась, когда Келл объяснил ей свою стратегию. Они пойдут к входу на пирс, и он оставит её там. У неё был шанс спасти сотни жизней. Всё, что ей нужно было сделать, – это встать лицом к дороге и ждать, пока подойдёт Шахид. Если она увидит его, она должна подойти к нему. Она должна сделать всё возможное, чтобы помешать ему сделать то, зачем он пришёл. Келл спросил её, верит ли она, что Шахид способен выстрелить в неё, и она с полной уверенностью ответила: «Нет». Тут она заплакала, но Келл ещё крепче сжал её плечо, прижимая её к своему, пока они шли, объясняя, что он намерен сделать.

«Он мог начать с дальней стороны пирса. Там. С французского конца».

Это было странное описание, но Рози оно имело смысл. Она посмотрела на юг, в сторону Франции, и проследила за рукой Келла, который рисовал маршрут, по которому должен был встретиться с ней. «Это значит, что люди могут уйти, но это значит, что у него есть шанс сбежать. Я оставлю тебя у входа и поищу его на пирсе. Я побегу. Это не займёт много времени. Я вернусь к тебе через несколько минут. Как только я узнаю, что пирс свободен, мы сможем его подождать. Мы сможем подождать его вместе».

«Почему бы нам просто не вызвать полицию?» — сказала она, и Келл объяснил, что антитеррористическое подразделение уже направляется в Брайтон — возможно, уже там — и что если Шахид испугается полиции или увидит, что пирс закрывают для публики, он уйдет, а затем попытается снова, когда никто не будет знать, где он находится и что он собирается атаковать.

«Это просто безумие», — сказала ему Рози. «Мы просто должны остановить его, иначе все эти люди умрут».

«Мы остановим его, — сказал ей Келл. — Мы остановим его».

Через несколько мгновений зазвонил телефон. Это был Маркванд, передавший информацию о том, что SO15 уже в воздухе и до него осталось двадцать минут.

«Не позволяйте им высадиться на пляже, — сказал Келл. — Не позволяйте им показаться на пирсе. Я не хочу, чтобы он испугался. Я не хочу, чтобы он убежал».

Маркванд понимал, насколько ужасен риск Келла, на который он шёл, не сообщив полиции и не очистив пирс. Келл сказал ему, что он…

вооружен и что он намеревался оставить Рози у входа на пирс, пока он проверяет, не проявляет ли Хан активность на южном конце.

«А что, если она пойдет?» — спросил Маркванд.

«Она не уйдёт», — ответил Келл, встретившись взглядом с Рози, чтобы она поняла, что он говорит о ней. «Она хороший человек. Она хочет остановить это так же сильно, как мы с тобой. Она может встать на пути этого человека и поговорить с ним. Я в этом убеждён». Он говорил не только ради Маркванда, но и ради Рози. «Если она уйдёт, она знает, что у неё большие проблемы. Я уже это объяснял. Рози не хочет, чтобы это было на её совести».

Они прошли мимо колеса обозрения и подошли к входу на пирс. Келл сказал Маркванду, что хочет сэкономить заряд телефона, и повесил трубку. Рози смотрела на толпу, сливающуюся под часовой башней, с выражением онемевшего, с открытым от ужаса ртом на лице.

«Просто подожди здесь», — сказал Келл, услышав хохот у одного из ларьков с едой и песню «Beat It», играющую из стереосистемы. «Сделай, что я сказал. Если увидишь его, подойди к нему. Не бойся. Дай мне свой телефон на случай, если мой разрядится. Я буду не дольше пяти минут».

Келл прошёл под часовой башней и побежал вдоль западной палубы, пляж внизу всё ещё был полон. Он представил себе Хана на южном конце пирса, готовящегося с клинической и смертоносной эффективностью фанатика двинуться от аттракционов на южной оконечности к киоскам с рыбой и чипсами у входа. По одному лишь количеству людей вокруг Келл мог сказать, что пирс забит по всей длине. Единственным ограничением разрушительных действий Хана было количество боеприпасов, которые он мог нести, и то, насколько быстро люди успевали прятаться или убегать. Келл также понимал, что он идёт на чудовищный риск, рискуя жизнью Рози; он не мог знать, как отреагирует Хан, если увидит её. Её присутствие могло задержать его на мгновение, но могло и вызвать ещё большую ярость.

Он добрался до первого закрытого строения на пирсе. Это была пещера игровых автоматов и игровых автоматов, воняющая уксусом и кишащая азартными играми любителей. Он искал Хана, но увидел только детей и родителей, нетерпеливых молодых парочек, сующих монеты в монетоприемники. Десять секунд спустя Келл вернулся на улицу. Чайка пролетела в нескольких футах от его головы, не отставая от него, пока он бежал на юг вдоль пирса, бесшумно скользя в восходящем потоке воды. Келл добрался до ресторана, обежал его с западной стороны, не слишком высматривая Хана – слишком много было лиц.

чтобы зафиксировать и обработать – но пытаясь уловить изменения в атмосфере пирса: тишина или крики, выстрелы, шок и паника толпы. Он услышал, как загорающая пенсионерка на белой скамейке сказала: «Помедленнее, дорогая», пробегая мимо неё. Затем Келл вышел на вторую огороженную территорию, на этот раз больше первой: ещё больше торговцев мелочью, ещё больше игровых автоматов, оглушительная поп-музыка заглушала щелчки и крики мальчишек в шортах и футболках, игравших в воздушный хоккей. Хана всё ещё не было видно. Через мгновение Келл снова вышел наружу и направился к последнему участку пирса. Он увидел мини-американские горки, переполненную трассу для автодрома справа, а за ней, дальше на запад вдоль набережной, ржавый остов старого, сгоревшего пирса. Он побежал к пляжу. Келл бежал до тех пор, пока не почувствовал, что выбился из сил, его тело и лицо были мокрыми от пота. Его лёгкие горели. Он жадно хватал воздух. Если бы ему пришлось воспользоваться пистолетом, он сомневался, что смог бы контролировать дыхание настолько, чтобы сделать точный выстрел. Келлу пришлось держать оружие в левой руке, чтобы оно не выскочило из кармана брюк, пока он бежал, а рюкзак то и дело ударял его по спине. Кто-то ещё крикнул:

«Помедленнее, приятель!» — крикнул Келл, проходя мимо киоска со свежими пончиками и брайтонским роком. Он чуть не врезался в ребёнка в инвалидной коляске.

Наконец Келл добрался до первого зала игровых автоматов и протиснулся сквозь него, сквозь шум, запах уксуса и толпу игроков, пока наконец не увидел арку и вход на пирс. Рози стояла в стороне, ожидая Хана.

«Ты в порядке?» — спросил её Келл. Он задыхался, проклиная выкуренные сигареты, прожитые годы и пробежку в летнюю жару. Он снял рюкзак и прислонился к стенке лотка с рыбой и чипсами, пытаясь отдышаться. Рози выглядела так, будто никогда не видела мужчину в таком изнеможении.

«Со мной всё в порядке», — ответила она. «А как у тебя?»

У входа на пирс всё ещё толпилось множество людей. Некоторые пришли с пляжа, другие с вёдрами и ветрозащитными щитками в руках направлялись к песку, чтобы поплавать вечером. Келл продолжал высматривать в толпе Хана. Из динамика всё ещё играл Майкл Джексон, а над головой кричали чайки. Сделав несколько глубоких вдохов, Келл посмотрела на Рози и вернула ей телефон.

«Ты не верил, что я ему не позвоню, да?»

«Мне это никогда не приходило в голову», — ответил Келл.

Она всматривалась в лица перед собой, внимательно изучая все на своем пути.

«Никаких признаков его», — сказала она, но когда Келл взглянул на часы, он услышал, как в голосе Рози изменилась нотка, как будто все силы внезапно покинули ее.

«О Боже», — сказала она. «Он здесь. Я вижу его. Он идёт со стороны дороги».

OceanofPDF.com

57


Келл поднял взгляд. Сначала он ничего не увидел. Только загорелые лица и пластиковые вёдра, пенсионеры в летних шляпах. Англия, какой она была раньше. Затем, проследив за взглядом Рози, он посмотрел за толпу на дорогу, где от обочины отъезжал белый фургон. Прямо перед ним, целеустремлённо направляясь к входу на пирс, шёл молодой темнокожий мужчина с бритой головой.

«Это он?» — спросил Келл, хотя и знал ответ на свой вопрос. Хан был одет в чёрные боевые брюки и тёмный жилет.

Через спину у него висела большая красная сумка.

«Господи», — пробормотала Рози. — «Да, это он».

Облегчение, которое Келл испытал, опознав Хана, испарилось, когда он смирился с его внешностью. Он был одет в форму массового убийцы: в сумке, очевидно, лежало оружие; жилет почти наверняка был набит патронами. Келл полез в карман за рукояткой пистолета. «Зиг-Зауэр» казался крошечным и неудобным в его руке. Сняв предохранитель и сделав шаг вперёд, он понял, что ему придётся выстрелить в Хана. Ни один офицер SO15 в штатском его не остановил. Келл и Рози – вот и всё, что стояло между Страйпом и резнёй на пирсе.

«Шахид!»

Рози совершила нечто невероятно смелое. Прежде чем Келл успел осознать происходящее, она прошла мимо него, направляясь прямо к Хану, размахивая руками над головой. Келл увидел, как стрелок уловил её голос, и на его лице отразилось ужас и удивление, когда он увидел, что она приближается к нему. В тот же миг Хан потянулся к вещмешку, опуская её перед собой, чтобы расстегнуть молнию и вытащить оружие. Келл понимал, что он настолько накачан ненавистью и адреналином, что решил выбрать Рози своей первой жертвой.

«Рози, нет!»

Келл не мог позволить погибнуть ещё одной молодой женщине. Когда он закричал, несколько человек в округе, казалось, впервые почувствовали неладное. Келл выхватил пистолет и почувствовал, как толпа вокруг него замерла. Инстинктивно он крикнул: «Всем назад!» и замахал свободной рукой влево и вправо, пока Рози продолжала идти вперёд. Хан всё ещё держал в руках дорожную сумку, засунув в неё руку, и смотрел на Рози со смесью ярости и ужаса.

«Шахид!» — крикнул Келл. «Положи эту чёртову сумку на место!»

Он поднял «Зиг-Зауэр» в воздух, целясь высоко над головами толпы. У Келла не было возможности выстрелить в Хана, и он не мог рисковать попасть в прохожего. Рози услышала его и обернулась. Она крикнула: «Нет! Не надо!», и Келл выстрелил в воздух, чтобы продемонстрировать свою власть, чтобы продемонстрировать контроль. Толпа вокруг него разбежалась, словно птицы, потревоженные падалью, женщины кричали, мужчины хватали маленьких детей за руки и уводили их. Меньше чем через две-три секунды в округе осталось меньше шести человек. Келл крикнул им, чтобы они отошли, опасаясь, что жилет Хана – это подорванный пояс смертника. Сам Хан, похоже, был ошеломлён выстрелом Келла и пытался вытащить АК-47 из сумки. Рози, испугавшись звука выстрела, пригнулась и присела между ними, переводя испуганный взгляд с одного на другого. Всё движение в этом районе остановилось. Даже в этой накаленной атмосфере тревоги и конфронтации Келл услышал песню Майкла Джексона, доносившуюся с одного из киосков у пирса.

«Брось эту чёртову сумку!» — крикнул он Хану и услышал вдали вой сирены. По лицу Келла текли капли пота, но дыхание было ровным и ровным. К своему огромному облегчению, он увидел, как сумка упала на землю. Келл продолжал двигаться к Хану, медленно продвигаясь вперёд, но Рози тут же встала — вопреки всему, чего Келл хотел или ожидал от неё в тот момент — и встала между двумя мужчинами. Келл на мгновение потерял Хана из виду.

В этот момент произошли две вещи. Рози начала говорить, вытянув перед собой руки, сложив ладони вместе, словно в молитвенном жесте.

Она сказала: «Пожалуйста, не делай этого, Шахид. Это неправильно. Дело не в тебе…» Но пока она говорила, он вытащил гранату из нижнего кармана жилета и поднял её в воздух, его лицо выражало неповиновение.

«Назад!» — крикнул Келл, увидев гранату. Раздались крики.

Келл знал, что любой бросок в сторону пирса или вниз по направлению к пляжу вызовет кровавую баню.

«Зачем ты пришёл?» — кричал Шахид. «Я же сказал тебе держаться подальше!»

«Я хотела тебя остановить», — ответила Рози. Келл подошёл к ней и всё ещё целился в грудь Хана. Он услышал крик мужчины:

«Пристрелите его, черт возьми!», но он был настолько полон решимости не лишать человека жизни, что ждал, возможно, смертельно, когда Хан сделает свой ход.

«Опусти гранату, Шахид», — сказал ему Келл. «Это не выход. Бог показывает тебе свою цель. Бог послал нас, чтобы остановить тебя».

«Что ты, блядь, знаешь о моём Боге, свинья ёбаная?» — крикнул Хан и поднял гранату ещё выше. За его спиной на ветру трещал флаг Великобритании. Келл знал, что должен выстрелить, хотя Рози продолжала умолять Шахида сдаться.

«Посмотрите на этих людей!» — закричала она. «Посмотрите на них!» — и указала Хану на группу людей, стоявших в тридцати-сорока футах от него на дороге. «Мусульмане!» — сказала она. «Правоверные мусульмане! Женщина в чадре! Дети. С отцом. Мусульманская семья! Вы хотите их убить? Это те, кого вы пришли убить?»

Келл увидел то же, что и Рози. Молодая семья, точно такая, как она описывала: мать в чёрной пурде, на руках у неё по двое маленьких детей, рядом с ними отец.

Хан обернулся и тоже увидел это. Теперь вокруг него всё было совершенно чисто, люди продолжали пятиться по прибрежной дороге к пирсу, а те, кто не успел убежать, заворожённо и недоверчиво наблюдали за происходящим.

Внезапно с пирса раздался резкий шум, похожий на звук выхлопа автомобиля. Келлу показалось, что он услышал далёкий крик. Остальные отреагировали на взрыв, обернувшись, чтобы увидеть, что его вызвало. На какой-то отвратительный миг Келлу показалось, что второй стрелок вырвался на свободу и что они решили согнать перепуганных людей к центру пирса и перестрелять их. Но больше шума, криков не было. Келл предположил, что кто-то взорвал петарду, возможно, на пляже, и повернулся к Хану.

Рози всё ещё стояла между ними. Хан смотрел на неё. Келл выстрелил Хану в голову, но увидел, как тот опустил гранату и направил её ему в живот, словно в знак капитуляции. Хан, казалось, смирился с тщетностью своего положения. Он обратился к Рози, качая головой, его глаза блестели от ярости.

«Ты всё испортила», — сказал он. Первые слова были едва слышны, но затем музыка с пирса наконец стихла, и наступила абсолютная тишина. Келл увидел, что Хан держит гранату в левой руке, прижимая её к животу, и медленно поднимает правую руку, обращаясь к Рози. Если бы Хан не сделал ещё шаг вперёд, к девушке, Келл не стал бы так пристально смотреть на его поднятую руку.

Но он увидел чеку гранаты, зажатую в пальцах Хана, когда тот кричал своему ложному Богу: «Аллаху Акбар!»

Рози была меньше чем в пяти футах от приближающегося Хана. Келл подскочил, схватил её за талию и потянул назад. Пистолет выпал из его руки, пока он бежал с ней так далеко, как только мог, прежде чем её вес выбил его из равновесия, и они оба упали на землю. Келл лежал на боку. Он перевернулся и прижал Рози к себе, так что она оказалась полностью защищена, когда Хан был уничтожен гранатой. Грохот был такой силы и мощи, что Келл на мгновение онемел от звенящей тишины в ушах. Пока Рози боролась и извивалась под ним, Келл слышал только вой сирен и крики.

Он молился, чтобы Шахид Хан умер в одиночестве.

OceanofPDF.com

58


Пирс Брайтона вновь открылся сорок восемь часов спустя.

Только один человек из толпы снял на видео произошедшее, запечатлев лицо Келла и его конфронтацию с Ханом, вплоть до момента его самоубийства. Когда женщина попыталась продать фильм национальной газете, комитет D-Notice быстро отреагировал на 45-секундный ролик, убедив редактора пикселизировать лицо Келла, чтобы сохранить его личность. Семь фотографий, сделанных на смартфоны людьми, стоявшими позади Келла на северном конце пирса, показали лицо Хана в полный рост, а Рози — в профиль. Ни на одной из фотографий, появившихся в интернете в течение часа после самоубийства Хана, Келла опознать не удалось.

СИС, Специальный отдел и Служба безопасности не смогли ни подтвердить, ни опровергнуть, что мужчина средних лет, спасший жизнь Рози Магуайр, был тайным агентом разведки, которому было поручено остановить Шахида Хана.

Официальное расследование позже похвалило Рози и «офицера Б» за их храбрость в «чрезвычайно сложных обстоятельствах», отметив, что «офицер Б» «несомненно спас бесчисленное количество жизней благодаря своей сообразительности и мужеству».

Джиму Мартинелли и Кайлу Чепмену грозили длительные сроки тюремного заключения за содействие изготовлению и распространению поддельных паспортов.

Только один человек в толпе получил лёгкие травмы в результате самоубийства Хана: осколок гранаты пронзил его предплечье, когда он инстинктивно поднял руку, чтобы защитить лицо. Рози была доставлена в больницу и позже была вынуждена подписать Закон о государственной тайне, запрещающий ей обсуждать, как публично, так и в частном порядке, любые детали её взаимодействия с Томасом Келлом. В продолжительных беседах с MI5 и SIS Рози ясно дала понять, что не собирается пытаться продать свою историю прессе или появляться на телевидении. Она стыдилась своих отношений с Ханом и хотела скрыться от публичного внимания, не в последнюю очередь потому, что столкнулась с неизбежной реакцией интернет-троллей, которые нападали на неё за «спящую»

«с террористом». Тем не менее, Рози стала публичным лицом инцидента, её храбрость превозносилась прессой рядом с фотографиями «Героини пирса», которые слишком легко скопировали из Facebook и Instagram.

Келл, напротив, исчез в анонимности, его личность защищена законом, его действия были признаны одним комментатором в газетах типичными

«отважные мужчины и женщины, работающие в тени нашего разведывательного сообщества, выслеживающие наших врагов, обеспечивающие нашу безопасность, открыто противостоящие угрозе исламистского террора, слишком часто без соответствующего вознаграждения или признания». Разведывательные данные, приведшие «офицера Б» на пирс, широко и ошибочно приписывались «длительной операции МИ5 по наблюдению за Шахидом Ханом». Амелия Левин купалась в лучах славы успешного контртеррористического переворота, организованного Службой разведки и безопасности Великобритании (SIS), и была лично поздравлена премьер-министром на Даунинг-стрит, 10. Келл и Рози были приглашены на то же мероприятие. Рози отказалась, сославшись на то, что «хочет обо всём забыть»; Келл знал, что его присутствие вынудит Амелию солгать премьер-министру о его отстранении от службы, вербовке Минасяна и убийстве Бернхарда Ридле. Поэтому он выразил свои сожаления.

Однако внутри Воксхолл-Кросс Келл был героем дня. СИС накрыла обед из четырёх блюд, открыла погреб, похлопала его по спине и сказала, что «всё изменилось» с момента его злополучного ухода из Службы примерно четыре года назад. Остряки шутили о «чудесном преображении» «Свидетеля X» в «Офицера B». Джимми Маркуанд извинился за «нерешительность», проявленную им по отношению к Келлу на Оксфорд-Серкус, и дал понять, что настаивает на «высшей гражданской награде – Георгиевском кресте, если удастся убедить его». На встрече в своём кабинете, где присутствовали Маркуанд и два высокопоставленных сотрудника Службы, которых Келл никогда раньше не видел, Амелия поблагодарила его за вклад в «борьбу с террором» и выразила восхищение «упорством», которое он проявил в преследовании Минасяна, «часто вопреки моему прямому желанию». Келл знал, что таким образом Амелия хотела признать свою неправоту, не утруждая себя прямыми извинениями.

В частной беседе Амелия была более экспансивной, пригласив Келла выпить в свою лондонскую квартиру, где она объяснила, что поток разведданных, поступающих из Москвы от высокопоставленного источника в ФСБ, заставил её «пресытиться» необходимостью вербовки Минасяна. Более того, она была убеждена, что Келл

Отношение к русскому было искажено его чувствами к Рэйчел и опасениями, что любое более глубокое расследование убийства Ридла втянет Службу в скандал, который она не могла себе позволить. Келл принял её извинения и не стал развивать собственную теорию о том, что давление, связанное с руководящей должностью – вращающийся вокруг тарелок хаос глобальных «Требований» СИС – повлияло на суждения Амелии. Ей было легче сказать «нет» другу, чем утруждать себя подтверждением догадки Келла о том, что ГАГАРИН говорит правду. Всё было не сложнее и не проще.

«Что ты собираешься делать с Минасяном?» — спросила Амелия, наливая Келлу вторую порцию «Талискера» в гостиной. Келл вернулся из бассейна в спортзале и почувствовал, что от его кожи исходит лёгкий запах хлорки.

«Я хочу его увидеть», — ответил он. «Мы же договорились встретиться».

«Почему?» — спросила она.

«Чтобы поблагодарить его. И посмотреть, продолжит ли он работать на нас. Если, конечно, он вам нужен . Возможно, ваш источник в Москве настолько убедителен, что вы чувствуете, что вам не нужен ещё один».

Амелия скользнула по нему взглядом. «Том, не надо», — сказала она с мягкой улыбкой. Она отпила вина. «Конечно, мы бы с удовольствием продолжили его курировать. Думаю, Минасян вряд ли согласится на это, тем более потому, что знает: после Брайтона вы его в Москву не продадите».

«Не так ли?» — спросил Келл.

Амелия слишком хорошо его знала. «Ты не такой уж жестокий».

Наступила тишина. Мимо дома, сворачивая за угол на Маркхэм-стрит, проходила парочка.

«У нас есть незаконченные дела», — сказал он.

«Какое незаконченное дело? Ты имеешь в виду утечку, о которой беспокоился?» — Амелия всматривалась в лицо Келла, ожидая его реакции. — «Минасян знал о Свидетеле X, потому что ему рассказал Клекнер. В то время об этом уже говорили во всей Москве».

Келл покачал головой. Он имел в виду Рэйчел. Он хотел узнать имена людей, убивших её. Такова была его сделка с Минасяном. Но он не мог сказать этого Амелии.

«Просто агентурные штучки, — сказал он ей. — Дружба. Преданность. Доверие. Недоверие».

«Почему мне кажется, что ты что-то скрываешь?» — спросила она.

«Потому что ты всегда что-то скрываешь. Ты применяешь те же характеристики к другим людям».

«Ой».

Амелия проигнорировала критику Келла. Он хотел сказать ей правду.

Келлу нужно было дать Амелии понять, что он ещё не оправился от горя, что он не снял с неё ответственности за смерть Рэйчел, что жажда мести разлилась в его крови, словно инфекция. Вместо этого он сказал ей, что обещал отпустить Минасяна в обмен на информацию о Шахид-Хане. Именно с этой целью он и отправился в Варшаву. Чтобы освободить его.

«Вы хотите поехать как частное лицо или в составе команды?»

Среди всей суматохи, последовавшей за Брайтоном, Амелия ни разу не подняла тему будущего статуса Келла как сотрудника SIS. Это было самое близкое к признанию того, что слон в комнате.

Возможно, дело было в личной гордости: она не хотела давать Келлу повода отказать ей. Келл же всё ещё не был уверен, хочет ли он вернуться. Ему нужно было увидеть Минасяна и узнать имена.

Тогда у него возникнет более четкое представление о том, что он хочет сделать.

«Я не чувствую никакой твердой уверенности ни в том, ни в другом», — сказал он.

Амелия поставила бокал с вином на стол и встала.

«Иди к нему, — сказала она. — Я тебя защищу».

OceanofPDF.com

59


Слова Амелии не выходили у Келла из головы, когда четыре дня спустя он приземлился в Варшаве.

Был поздний вечер четверга. Минасян подтвердил встречу на следующий день. В единственном обмене сообщениями между двумя мужчинами после Брайтона Келл отправил зашифрованное сообщение: «Белая рубашка на завтра подходит?», на которое Минасян ответил: «Увидимся там». Этого было достаточно, чтобы показать, что русский считает себя свободным от слежки и будет придерживаться договоренности встретиться в холле отеля «Регина» между двумя и тремя часами. План был шатким, не в последнюю очередь потому, что существовала опасность, что Минасян попытается обмануть Келла и внедрить в отель третьих лиц, возможно, даже с намерением устранить его в номере или на улицах Варшавы. Осознавая угрозу, Амелия организовала постоянное наблюдение за Келлом со стороны местной резидентуры SIS. Они забронировали номер-люкс в отеле «Регина» на имя «Стивен Униак», но Келл должен был остановиться в другом отеле, расположенном поодаль. Один из первых офицеров SIS взял псевдоним Униаке и провел беспокойную ночь в комнате, положив пистолет под подушку и ожидая нападения призраков русских.

Водитель Келла был поляком, работавшим в SIS, имевшим при себе огнестрельное оружие и достаточно взрослым, чтобы помнить разгар холодной войны. Он отвёз Келла в неприметный отель в миле от «Реджины», где провёл короткую встречу с Максом Стенбеком, грозным – и на удивление молодым – главой резидентуры в Варшаве. Стенбек, который воевал в составе Королевской морской пехоты в Афганистане до перевода в SIS в 2007 году, поздравил Келла с Брайтоном и заверил его, что тот будет в безопасности «в любое время». К разочарованию Келла, Стенбек также гарантировал, что «каждое слово» его разговора с Минасяном в номере «Юниаке» будет записано группой Tech-Ops в соседней комнате. «Мы будем за вами следить», – сказал он. Келл понимал, что ему придётся узнать имена людей, убивших Рэйчел, избежав микрофонов Стенбека. Амелия…

хочет знать каждый его шаг в комнате и, скорее всего, сделает все возможное, чтобы помешать Келлу преследовать убийц Рэйчел.

«Риск со стороны Минасяна очень низок», — заверил Келл Стенбека. Он надеялся, что его новообретённая репутация храброго и проницательного человека убедит Стенбека без колебаний принять этот анализ. «Если бы Минасян хотел моей смерти, он бы сделал это в Лондоне. Он хочет быть уверен, что мы не сдадим его Москве. Он хочет, чтобы я его отпустил».

«И вы намерены это сделать?»

Келл пожал плечами. «Я еще не решил».

Позже Келл отправился на ужин в один из туристических ресторанов в старом городе, потягивая пиво, думая о Брюсселе и мертвом Ридле, о долгих днях и ночах, которые он провел, заманивая его. Можно ли сказать, что Ридле умер, чтобы десятки людей в Брайтоне могли выжить? Келл не мог уловить эту связь в своем сознании; Ридле был мертв, потому что Еременко хотел этого. Он не был необходимой жертвой. Ридле был убит из-за своей сексуальности и потому, что Минасян солгал ему. Келл мог снять с себя личную ответственность, но не чувствовал чувства справедливости, так же как он почти не испытывал эйфории в часы и дни, последовавшие за Брайтоном. Он действовал храбро — да — но именно девушка остановила Хана. Без любви Рози и воздействия этой любви на молодого человека с промытыми мозгами погибли бы десятки людей. Келл просто был достаточно циничен, чтобы понять, что может использовать ее; Точно так же, как он был достаточно циничен, чтобы использовать Бернхарда Ридле. Такова была грамматика его профессии и структура его личности: способность к обману и манипуляции была такой же неотъемлемой частью характера Келла, как его порядочность и способность любить.

Он сидел за столиком ближе к центру мощёной площади в средневековом центре Варшавы. В нескольких метрах от него неподвижно, словно восковая фигура, сидел человек в костюме друида, его одежда и лицо были полностью покрыты серебряной краской. Дети смотрели на него, напрягая родительские руки. Рядом мужчины продавали модный гаджет этого лета – светящуюся ракету, которая взлетала высоко в ночное небо и возвращалась на землю с точностью бумеранга. За соседним столиком четверо молодых людей разных национальностей пытались найти, что сказать друг другу, выдержав долгие паузы и переговариваясь на ломаном английском. Келл наблюдал за ними почти час. Одна из них, француженка лет тридцати, всё время смотрела на Келла, словно умоляя его присоединиться к ним и впрыснуть немного…

В их разговоре появилась жизнь. В глубине души он хотел принять это негласное приглашение. Он мог бы улыбнуться, придвинуть стул, узнать истории группы и рассмешить их. Но он знал, что не может принять в этом никакого участия. Дело было не только в чувстве ограниченности, связанном с ответственностью перед Минасяном; Келл чувствовал себя совершенно оторванным от повседневной суеты, настолько, что даже не мог представить себе общение с незнакомцами.

Допивая пиво и прося счёт, он понял, что слишком долго так себя чувствовал. Пора было что-то менять. Ему нужно было организовать свою жизнь так, чтобы больше не быть таким изолированным, таким стеснённым. Он устал от одиночества.

OceanofPDF.com

60


Когда на следующий день Келл вошёл в отель «Реджина», он обнаружил, что небольшой вестибюль пуст. Было около двух часов ночи. Усевшись на диван в центре комнаты, он краем глаза уловил какое-то движение и, обернувшись, увидел двух гостей, регистрирующихся у стойки регистрации, расположенной в юго-восточном углу вестибюля. За ними на полу валялось около дюжины сумок. Голоса гостей были усталыми и взволнованными.

Играла классическая музыка. Келл слышал журчание фонтана во дворе позади себя. На нём была белая рубашка, а в руках он держал бейсболку, которую положил на пухлую подушку рядом с собой. Появился официант, пересёк вестибюль и спросил, не хочет ли Келл выпить. Он заказал эспрессо. Затем достал BlackBerry и iPhone и проверил сообщения. Пришло сообщение от Стенбека, который находился в номере прямо под номером Uniacke, о том, что у отеля его ждёт сотрудник службы безопасности SIS. От ГАГАРИНА о BlackBerry не было никаких вестей.

В десять минут третьего Келл поднял взгляд и увидел Минасяна, входящего через вращающуюся дверь у входа в отель. Он нес пластиковый пакет и был одет в белую рубашку-поло. Он был чисто выбрит и, казалось, похудел. Он на мгновение встретился взглядом с ней, прежде чем повернуться к стойке регистрации. Келл допил свой эспрессо, оставил купюру в пятьдесят злотых под чашкой и направился к лифтам в дальнем конце вестибюля. Он слышал, как Минасян разговаривает с администратором по-английски. Он вошел в лифт и поднялся на верхний этаж. Келл знал, что не нужно отправлять Минасяну номер комнаты в Uniacke. Человек с его находчивостью и опытом смог бы узнать такую информацию так же легко, как заказать чашку кофе.

Так и оказалось. Ровно через десять минут после того, как Минасян вошёл в отель, в дверь номера тихонько постучали. Келл задернул шторы и провёл проверку звука с Tech-Ops в комнате этажом ниже. Он немного поразмыслил, а затем открыл дверь.

«Герой Брайтона».

Минасян приготовился изобразить волчью улыбку. Он вошел в комнату и поставил пластиковый пакет на пол. Келл закрыл за собой дверь. К его удивлению, Минасян тут же сжал его в медвежьих объятиях и хлопнул по спине Келла, бормоча: «Поздравляю, Том, поздравляю», – и сжимал его всё крепче. Келл не знал, обыскивает ли его Минасян на предмет микрофона или оружия, подкладывает ли ему на свитер какое-то устройство слежения или ведёт себя естественно. Он научился доверять русскому и в равной степени сомневаться в нём. Бывали дни, когда ему казалось, что Ридл катастрофически неверно истолковал его характер; и дни, когда он был уверен, что Ридл раскусил холодную сердцевину его безжалостной и развращённой личности.

«Рад тебя видеть, Александр. Рад, что ты смог приехать».

Минасян пожал плечами, давая понять, что не испытал никаких затруднений с соблюдением графика их встречи. Он пересёк комнату и ненадолго приоткрыл занавеску, словно ожидая увидеть сотрудника службы наблюдения, сидящего на подоконнике с микрофоном на подвесе.

«Ты это сделал», — сказал он.

«Что сделал?»

«Брайтон». Минасян повернулся и одарил его ещё одной телегеничной улыбкой. «Ты остановил Шахида Хана. Ты остановил этого монстра. Ты спас жизни сотен людей».

Келл знал, что Минасян хотел от него услышать.

«Я ничего не сделал, — ответил он. — Благодаря тебе всё это стало возможным. Ты был героем, Александр. Британское правительство — британский народ — в неоплатном долгу перед тобой, который мы никогда не сможем вернуть».

Минасян молчал, переваривая комплимент, стараясь казаться скромным. В комнате было холодно, кондиционер работал на износ, несмотря на лютое варшавское лето.

«На улице жарко, — сказал Минасян. — Здесь холодно».

«Так что не только британцы любят говорить о погоде».

Минасян, похоже, не понял шутки и никак не отреагировал. Он вернулся к двери, взял пластиковый пакет, засунул руку внутрь и вытащил завёрнутый в подарочную упаковку подарок.

«Я тебе кое-что купил», — сказал он.

Он передал подарок Келлу.

«Это было очень мило с вашей стороны». По форме и весу упаковки Келл понял, что это почти наверняка книга. Разворачивая её, он поспорил сам с собой, что Минасян купил ему что-то из Исаака Бабеля.

Он ошибся.

«Первое издание «Брайтонской скалы » Грэма Грина , — с явным удовольствием воскликнул Минасян. — Это американское издание, а не британское. Надеюсь, оно вас удовлетворит».

«Более чем удовлетворительно», — ответил Келл. Он был искренне рад подарку. «Вы сделали на нём надпись?»

'Пожалуйста?'

На этот раз безупречный английский Минасяна подвел его.

«Ты сам там писал?» — ответил Келл, открыв книгу на титульном листе. Аккуратным, школьным почерком Минасяна он написал:


« Кто жаждет ответа, тот должен запастись терпением » .

Исаак Бабель

Келл почувствовал, как по его телу пробежал холодок. «Отличная цитата», — сказал он.

Преданность Минасяна была настолько неоднозначной, что он не мог понять, относится ли она к операции Хана, к Рейчел или к чему-то еще.

«Ты это знаешь?»

«Я этого не делал», — ответил Келл.

Минасян пристально наблюдал за ним. Он сел на угол большой двуспальной кровати и слегка подпрыгнул, словно покупатель в магазине, проверяющий пружины. Келл предложил ему напиток из мини-бара. Минасян попросил газированную воду.

«Я полагаю, что всё, что мы говорим, прослушивается», — сказал он, откручивая крышку. «Записывается вашими людьми. Что мы не одни».

Келл улыбнулся ему. «Что бы ты сделал на моём месте?» — ответил он.

«Я бы сделал то же, что и ты».

Двое мужчин на мгновение замолчали. Келл больше не испытывал желания спорить с Минасяном, бороться с его капризами или противостоять его обаянию.

Он хотел только двух вещей: разобраться в своих отношениях с СИС и узнать правду о смерти Рэйчел. Всё остальное не имело значения.

«Начнём с главного», — сказал он. «Спасибо за книгу». Он дважды постучал по обложке и поставил её на столик рядом с телевизором с плоским экраном. «Я хочу повторить то, что сказал. Информация, которую вы нам дали…» Он помедлил. «За мою двадцатилетнюю карьеру мало кто из агентов предоставлял мне разведданные такой ценности. Я знаю, что вы добыли их, подвергая себя огромному риску и находясь под суровым давлением. Я сомневался, что вы говорили мне правду».

— на самом деле, мы все так думали, — но вы доказали, что мы ошибались».

Минасян опустил взгляд. Келл заметил, что в его поведении что-то изменилось. Он стал более расслабленным, но каким-то более смиренным, чем при их предыдущих встречах.

«Как дела у Светланы?» — спросил Келл. «У твоего тестя?»

Минасян поднял взгляд. Выражение его лица словно говорило: «Что ты знаешь такого, чего не знаю я?»

«Все в порядке?» — снова спросил Келл.

Голос Минасяна понизился до заговорщицкого шёпота. «У меня с ним сегодня вечером будут дела, — сказал он. — Здесь, в Варшаве. В шесть часов».

«С Андреем?»

Минасян кивнул. «Мы встречаемся на Гданьском мосту. На Гданьском мосту».

Потом ужин. Тесть и его — мне всегда нравилось это выражение в английском — заблудший сын.

«Мост Гданьский?»

Келл недоумевал, зачем Минасян ему это рассказывает. Зачем раскрывать, что на польской земле состоится встреча сотрудника СВР с российским олигархом? Предупреждал ли он Келла или пытался заманить его на встречу? В голосе Минасяна с того самого момента, как он вошел в комнату, звучала какая-то странная, обреченная нотка. Келлу пришлось напомнить себе, что он находится в компании непревзойденного манипулятора; что Минасян обладает непревзойденной способностью менять свое настроение в зависимости от условий любого разговора. Он повторил про себя строки из заметок, сделанных после встречи с Ридле: «Приспосабливается, чтобы давать людям то, что им нужно, до тех пор, пока это нужно ему». Келл не хотел быть втянутым в очередную словесную перетягивание каната.

«Зачем вы мне это говорите?» — спросил он, решив, что лучше всего будет высказаться недвусмысленно.

«Разве я не должен говорить тебе такие вещи?» — ухмыльнулся Минасян. — «Я думал, что принадлежу тебе? Я думал, что я твоё творение?»

'Александр …'

Минасян поднял руку, признавая, что зашёл слишком далеко. Он извинился за «плохую шутку» и сделал большой глоток воды из бутылки.

«Ты мне больше не принадлежишь», — сказал Келл, воспользовавшись случаем официально разорвать их отношения. «Ты никогда мне не принадлежал. Ты никогда не был ничьей марионеткой. В прошлый раз, когда мы встречались, ты просил о помиловании. Ты просил меня освободить тебя. Я сдержу своё слово. Если ты дашь мне то, о чём я просил, когда выйдешь отсюда, моя служба больше не будет иметь на тебя никакого влияния».

Наше предложение о предоставлении убежища, конечно, остаётся в силе. Вы можете продолжать работать на СВР и предоставлять нам разведданные, если пожелаете. Но это ваше решение. Делайте, что хотите. Вы — свободный человек.

Минасян долго не отвечал. Он смотрел перед собой на чёрный экран телевизора, просматривал картинки в комнате, каждая из которых была такой же безвкусной, как предыдущая.

Снаружи послышался шум бегающего ребёнка, и родитель ругал его на непонятном Келлу языке. Минасян кашлянул, чтобы прочистить горло.

«Забавно, — сказал он, возвращаясь к своему печальному тону. — Я много думал о вашем предложении. Могу ли я что-то изменить? Могу ли я изменить Россию? Я думал о Райане Клекнере, о причинах его поступка, но я другой человек. Думаю, Райан действовал так, потому что ему нужно было волнение. Он хотел почувствовать себя особенным. Оправданным, лучше остальных. В этом смысле он был похож на Шахида Хана, не так ли? Молодые люди, ищущие одобрения и власти, и находящие их в хаосе. Молодые люди, стремящиеся контролировать себя, распространяя его на других».

«Это интересный способ размышления на эту тему», — ответил Келл.

«Я работал на вас, потому что у меня не было выбора. И в конце концов я был рад сделать это, потому что это дало мне возможность спасать жизни. Мне нравилась власть, которую это давало. Не могу этого отрицать. На этот раз Александр Минасян, человек, который вербовал агентов и сравнительно успешно руководил ими, теперь оказался по другую сторону ограды. Я был агентом. Я был человеком, находящимся в опасности. Но как только я увидел новости из Брайтона, я понял, что не хочу продолжать. Я знал, что хочу увидеть вас здесь сегодня, чтобы я мог объясниться».

«Объяснись?» У Келла было мрачное предчувствие, что русский собирается предоставить новую информацию, откровение, которое повергнет в хаос все, к чему он пришел.

«Я считаю, что ложь — это своего рода болезнь. Длительное воздействие обмана истощает человека. Постоянная ложь, уловок, сокрытия и догадок изматывает как самого агента, так и того, кто им управляет. Это вредно для души. Согласен, Том?»

Это замечание так глубоко затронуло чувства Келла, что он смог лишь пробормотать: «Да», прежде чем погрузиться в молчание.

Минасян продолжил.

«Я хочу сказать, что большую часть своей жизни я прожил тайно. Ложно. Я не был верен себе. Я не был верен своей жене. Я не был верен своей службе. Я не был верен тебе».

«Что ты имеешь в виду для меня ?» — спросил Келл и почувствовал еще один укол дискомфорта.

«Я мог бы работать на тебя, — продолжил он. — Ты мог бы работать на меня. Мы могли бы работать вместе. Но изменили бы мы что-нибудь?»

«Разве Брайтон не доказывает, что мы можем?»

Минасян пренебрежительно махнул рукой. «Я не имею в виду уровень борьбы с терроризмом. Эффективные правоохранительные органы всегда будут. Я имею в виду уровень политики. Проецирования силы. Давайте будем честны. Что может сделать шпион, чего не может дрон? Разве мы полезнее вируса, вредоносной программы, камеры видеонаблюдения, спутника или мобильного телефона?»

Келл понимал, что происходит. Минасян уговаривал себя уйти из СВР и перейти на постоянную работу к Андрею Ерёменко. Именно поэтому они встречались в Варшаве. Минасяну нужно было обосновать своё решение завершить карьеру разведчика, заявив, что работа с агентурой – вербовка, работа с агентами, всё то ремесло, которым они оба занимались всю свою взрослую жизнь – устарела. И ему нужно было, чтобы Келл подтвердил этот выбор. Должно быть, проблема была в системе, а не в Александре Минасяне. Это был симптом его нарциссизма.

«Я верю, что мы лучше», — ответил Келл. «Я глубоко в это верю. Я верю в людей. Я верю в отношения».

«Значит, вы романтичнее меня», — ответил Минасян. «Более оптимистичны. Я считаю, что многое из того, что мы делаем в нашем бизнесе, бессмысленно».

«Ну, я думаю, если мы начнем жить, ожидая от нее только одних результатов, нас ждет разочарование», — сказал ему Келл.

Минасян одобрительно улыбнулся. «Да, — сказал он. — Тот, кто жаждет ответа, должен сначала запастись терпением».

'Точно.'

Минасян выбрал этот момент, чтобы достать зашифрованный BlackBerry и вернуть его Келлу.

«Я верю, что это твое».

«Оставь его себе», — сказал ему Келл.

«Я бы предпочёл этого не делать». Минасян посмотрел на телефон так, словно собирался выбросить его в мусорное ведро. «Я им не доверяю».

'И я нет.'

Келл вынул аккумулятор из BlackBerry и положил его в ящик рядом с кроватью. Казалось, это хорошая возможность перевести разговор на более плодотворную тему. Он жаждал сигареты и без угрызений совести отодвинул шторы и открыл дверь на балкон.

Пусть Стенбековы чудаки в наушниках живут под уличный шум и пение птиц. Ему нужны никотин и свежий воздух. К тому же, то, что Келл сейчас хотел обсудить с Минасяном, было его личным делом. Оно не имело никакого отношения ни к Стенбеку, ни к Амелии.

«Вы будете курить?» — спросил Минасян.

«Да. Хочешь?»

Минасян покачал головой. Он сделал ещё один большой глоток воды. Келл наблюдал, как его кадык поднимается и опускается, словно барометр его скрытой тревоги. Русский встал и устроился на стуле поближе к открытой двери. Келл стоял снаружи, в тени высокой стены. Было всё ещё ужасно жарко. Он закурил сигарету и глубоко вдохнул дым.

«Итак, вот что», — сказал он.

«О чем, пожалуйста?» — спросил Минасян.

«Терпение. Ответы. Рэйчел. Ты собиралась мне сказать».

«Да». Минасян, казалось, был охвачен сожалением. Он медленно покачал головой и опустил взгляд. «Я собирался тебе об этом рассказать».

OceanofPDF.com

61


Компания Carnelian Solutions расследовала личные и деловые дела Андрея Ерёменко в течение девятнадцати месяцев. Carnelian позиционировала себя как «глобальную консалтинговую компанию», предлагающую «оценку политических и деловых рисков», «следственную проверку», «обеспечение безопасности и защиты клиентов на местах», а также «углубленный анализ тенденций в мировой финансах и экономике». Более половины из 125 сотрудников компании имели опыт работы в национальных разведывательных службах. Один из таких сотрудников был бывшим сотрудником SIS.

Офицер по имени Джейн Шиллинг, уволившаяся из Службы девять лет назад, чтобы войти в совет директоров компании «Карнелиан», где её зарплата была в три раза выше той, что она получала в «Воксхолл-Кросс». Подруга Амелии Левин и бывшая девушка Джимми Маркванда, Шиллинг вела тайное расследование деятельности Ерёменко по поручению богатого российского клиента, чья обида была столь же безгранична, как и его банковский счёт.

После стрельбы в Ридле Амелия поручила Маркванду провести «деликатное расследование» отношений Ерёменко и его зятя. Маркванд решил первым делом направиться в Шиллинг. Его бывшая возлюбленная теперь вышла замуж и опасалась, что «Мелвин» пытается вновь разжечь романтический огонь, угасший для неё более десяти лет назад. Но она согласилась встретиться с Марквандом за обедом в «Шики» при условии, что он будет хранить всё, что она ему расскажет, в строжайшей тайне и «не будет осуждать наши методы».

«Что это за методы?» — спросил Маркванд, пытаясь отделить моллюска-бритву от раковины.

Выяснилось, что при помощи бывшего сотрудника Шин-Бет Карнелиан получил контроль над тремя из пяти мобильных телефонов Еременко и успешно установил подслушивающие устройства в его домах в Лондоне, Вербье и Нью-Йорке.

«С Москвой мы не справились, — призналась она. — Пытались. Слишком рискованно».

Впоследствии Шиллинг передала Маркванду файл, доказывающий виновность Еременко в убийстве Ридла с 90-процентной степенью доказанности. Карнелиан взломал текстовые сообщения и записи голосовой почты, в которых Еременко выражал свой гнев на Минасяна за его отношения с Ридлом, а также опасение, что, если эта связь будет раскрыта, это положит конец карьере его зятя в СВР. Карнелиан также отследила два платежа по 50 000 фунтов стерлингов на банковский счет известного сообщника турецкого киллера, подозреваемого в убийстве Ридла. Шиллинг полагала, что на этом её взаимодействие с Марквандом закончится, но последующий разговор, записанный микрофонами, установленными в лондонском офисе Еременко, заставил её вызвать его на вторую встречу три недели спустя.

Они встретились в филиале Itsu на Ноттинг-Хилл-Гейт.

«Что случилось?» — спросил Маркванд, садясь. По их столу на конвейере проносились тарелки с суши и бобами эдамаме. «По телефону ты казался обеспокоенным».

«Это Минасян, — ответила она. — Ерёменко отдал приказ. Варшава».

Сегодня вечером. Они его убьют.

OceanofPDF.com

62


Келл закатал рукава белой рубашки и снова затянулся сигаретой. Минасян сидел в кресле с жёсткой спинкой по другую сторону раздвижных дверей, подавшись вперёд, словно пациент в больнице, ожидающий плохих новостей. Он опирался локтями на колени и смотрел в пол. Келл чувствовал, что Минасяну слишком стыдно смотреть на него.

«Я не сказал вам правду о Стамбуле», — сказал он.

«Продолжай». Келл понимал, как человек может почувствовать, что ему становится плохо, что ничего хорошего из того, что собирался сказать ему Минасян, не выйдет.

«Человек, убивший Рейчел Уоллинджер, был французом. Его звали Себастьен Гашон. У него было много личностей, много псевдонимов. В тот раз он действовал под именем Эрик Кокес. Гашон также ответственен за убийство нашего агента, Сесилии Шандор, и её парня, Луки Жигича. Приказ устранить их всех поступил из Москвы».

Келл поперхнулся словом «удалить», но промолчал. Шандор был любовником Пола Уоллинджера, ловушкой СВР, устроенной Минасяном. Келл видел, как на лбу и затылке Минасяна блестят капли пота. Он ещё не поднял глаз.

«Где сейчас Гашон?» — спросил Келл.

Наконец Минасян посмотрел ему в глаза.

«Мертв», — сказал он.

«Как?» К удивлению Келла, он почувствовал скорее облегчение, чем гнев от того, что ему не представится возможности встретиться с Гашоном лицом к лицу. Он был наёмным убийцей; достаточно было и того, что он мёртв. Человек, который был важен, находился в Москве.

Именно такое имя он хотел.

«Автокатастрофа», — ответил Минасян. «В районе Лионса».

'Когда?'

«Шесть месяцев назад».

«Это Москва устроила?»

«Это был несчастный случай».

Келл прошёл мимо Минасяна, взял из номера блокнот и ручку, вернулся на балкон и потушил сигарету.

«Как вы пишете фамилии?»

Минасян прочитал буквы – ГАШОН – и сделал то же самое для

«Cauques». Келл записал их и положил блокнот в задний карман.

Он попросит Эльзу проверить имена и предоставить досье. Он хотел увидеть лицо человека, застрелившего Рэйчел. Он хотел быть абсолютно уверенным, что тот мёртв.

«Кто-нибудь погиб вместе с ним?» — спросил он. «Ещё кто-нибудь был в машине?»

Минасян покачал головой. Келл достал вторую сигарету и закурил.

«Кто отдал приказ в Москве?»

Минасян вышел на балкон.

«Можно мне одну?» — нервно спросил он, указывая на пачку сигарет Winston Lights в руке Келла. Келл закрыл дверь, отключив последний микрофон. Номер был единственным номером на верхнем этаже в этой части отеля, и их разговор невозможно было подслушать.

'Конечно.'

Келл передал Минасяну сигарету и прикурил от золотой зажигалки Амелии. На балконе стояли два железных стула. Минасян сел на ближайший из них, надевая солнцезащитные очки, словно пытаясь защититься не от света, а от Келла.

«Приказ отдал мой непосредственный начальник. Его уже заменили. Он взял на себя вину за провал операции Клекнера».

«Он взял вину на себя, а не ты?»

Минасян кивнул. «Считалось, что он действовал опрометчиво. Что он был слишком озабочен тем, чтобы производство Клекнера шло как по маслу. Он стал параноиком. Его методы стали неоправданно жестокими».

«Именно так вы бы описали смерть этой молодой женщины?» Келл был потрясен тем, что Минасян так небрежно упомянул об убийстве Рэйчел.

«“Ненужное насилие”?»

Минасян поднял руки. «Прости меня, Том. Я неправильно выразился по-английски».

«Снимите солнцезащитные очки».

'Прошу прощения?'

«Мне не нравится разговаривать с людьми, когда я не вижу их глаз. Особенно ваших. Мне трудно понять, говорят ли они мне правду».

Неохотно и с видом оскорбленной гордости Минасян снял очки и прицепил их к рубашке.

«Я пытаюсь сказать вам правду», — сказал он.

«Пытаюсь», — Келл перевернул слово, выпуская клубы дыма и изучая Минасяна.

«Как звали вашего начальника?»

Русский немного помедлил, прежде чем сказал: «Это не имеет значения».

«Для меня это важно».

«Он всё ещё служит. Найти его будет сложно».

«Почему? Потому что вы уходите из СВР?»

Самообладание Минасяна дало трещину. «Откуда вы это знаете?»

«Разве это не очевидно?» — Келл затушил сигарету. «Ты потерял веру в то, что мы делаем. Сегодня вечером ты встречаешься со своим тестем на нейтральной территории. Он сделал тебе предложение, не так ли?»

Минасян не стал этого скрывать. «Ты много видишь, Том», — ответил он.

«Да. Я решил двигаться дальше. Новая карьера».

«Так что вы имели в виду, когда сказали, что не рассказали мне правду о Стамбуле? Был ли в этом замешан кто-то ещё? Почему вы не рассказываете мне больше подробностей? Чего я до сих пор не знаю?»

Минасян не торопился. Он выглядел так, будто хранил страшную тайну.

Келл не верил, что разговаривает с человеком, чей темперамент претерпел кардинальные изменения; он все еще знал, что русский способен на сложные уловки и хамелеонские смены личности.

Тем не менее, в эти моменты дискомфорт Минасяна казался вполне реальным и искренним. Ему не хотелось говорить Келлу то, что он собирался ему сказать.

«Я солгал тебе в твоей лондонской квартире, — сказал он. — Я был потрясён тем, что случилось с Бернхардом. Я злился на тебя и горевал. Я действительно любил его, что бы ты ни думал и что бы тебе ни говорил Бернхард. Я не всегда относился к нему хорошо, но я не собирался его уничтожить».

«То, что вы чувствовали друг к другу, — это личное. Это не моё дело», — ответил Келл.

«Но ты любил Рэйчел?»

«Да, я так и сделал». Келл удивился, насколько разумно было раскрыть то, что он собирался сказать, но что-то в нём хотело, чтобы Минасян знала, что он чувствует. «Я с этим справился. У меня почти не было возможности узнать её. Это было чувство того, что

«Был растрачен впустую – весь её потенциал. Вот чего лишили. Не только меня, но и её семьи, её друзей».

«Я мог бы это остановить».

Келл резко вздохнул.

«Была связь с Москвой. Мой начальник отдал приказ.

Он поручил мне разобраться с Гашоном. Я это сделал. Мне очень жаль, Том. Я был зол на тебя из-за унижения в Одессе. Твои люди ранили меня, а ты забрал Клекнера. Я хотел нанести тебе ответный удар. Я мог бы остановить его, я мог бы сделать вид, что не получал сообщения. Я мог бы рассказать Москве то, что говорили другие позже, когда было уже слишком поздно. Что убийство этой женщины – Рэйчел Уоллинджер – было бессмысленным и неправильным. Но я этого не сделал. На моих руках кровь. Я солгал тебе.

Высоко над головой, с востока на запад, в безоблачном небе летел самолёт. Келл поднял глаза и понял, почему Минасян признался. Это был акт мести, способ вернуть себе контроль после долгого периода унижений. Он мог выйти из комнаты, зная, что Келл бессилен против него. Страдания Минасяна, его кажущаяся тревога, скорбное смирение были лишь видимостью. Он получал садистское удовлетворение от последствий своих слов, даже притворяясь раскаявшимся.

Келл открыл раздвижную дверь и отдернул занавеску. Он повернулся к Минасяну.

«Идите», — сказал он, указывая на дверь номера.

«Том, пожалуйста».

Келл давно знал, что Минасян виноват в смерти Рэйчел. Ему нужно было думать иначе, чтобы завербовать его и управлять им, но инстинкты его не подвели.

«Наше дело завершено», — сказал он.

Минасян встал, подошёл к Келлу и схватил его за руки.

«Мне нужно знать, что ты меня прощаешь».

«Нет, не надо».

«Что вы имеете в виду?»

Келл убрал руки, почувствовав силу в руках Минасяна. «Ты знаешь, что делаешь. Ты знаешь, что ты сделал. Мы оба это понимаем».

Минасян сделал шаг назад.

«Вижу, что убеждать тебя бесполезно», — сказал он, входя в номер. Келл молча последовал за ним. Он чувствовал бессильную ярость из-за своей неспособности защитить Рэйчел, из-за тщетности своей жажды мести, даже из-за того, что не смог физически атаковать Минасяна, сразиться с ним. В этот последний момент между ними всё это казалось бессмысленным. Унижение Келла, его гнев на Гашона, на Амелию, на Москву — всё это не имело никакого значения по сравнению с тем, что Рэйчел пропала.

«Мы уже сказали друг другу все, что когда-либо могли сказать».

Келл потянулся к двери. Склонив голову, русский вышел в коридор.

«Мне искренне жаль», — сказал он, снова повернувшись к нему. «Что бы вы ни думали, во что бы вы ни верили. Я поступил неправильно, и я глубоко сожалею об этом».

«Прощай, Александр», — сказал Келл и закрыл дверь.

OceanofPDF.com

63


Келл вернулся на балкон и сел под палящим солнцем. В момент необыкновенной ясности он понял, что его карьера шпиона подошла к концу.

Он больше не хотел иметь с этим ничего общего. Келл не испытывал ни малейшего желания преследовать Минасяна, напротив, он испытывал глубокое сочувствие к словам, сказанным им всего несколько минут назад. Русский выразил сомнения, с которыми Келл боролся так долго. Шпионаж был болезнью, которая опустошила его.

Это стоило Келлу брака; это стоило Рэйчел жизни. Как выразился Минасян? «Постоянный процесс лжи, уловок, сокрытия и догадок изматывает. Это вредит душе». Не имело значения, говорил ли он от всего сердца. Келлу больше не было дела до того, говорил ли Минасян правду. То, что он сказал, было неоспоримо. Выбранная ими профессия оставила их обоих сломленными, скомпрометированными и одинокими.

Раздался громкий стук в дверь. Келл вернулся в номер.

Макс Стенбек стоял в коридоре. Это был полный мужчина в очках, преждевременно облысевший. Келл не знал его достаточно хорошо, чтобы понять, выражало ли усталое выражение его лица замешательство или раздражение.

«Что, черт возьми, произошло?» — сказал он.

«Минасян ушел».

«Я так понимаю».

Келл провел его внутрь. «Ты не слышал наш разговор?»

«Ничего подобного». Стенбек потянул раздвижную дверь на балкон до щелчка. «Ни один микрофон не работал. Слышал, как он вошел. Слышал, как ты сказал ему, что британское правительство не может в полной мере отблагодарить его за Брайтон, бла-бла-бла – и больше ничего. Черт возьми».

Келл не удивился: он уже не раз сталкивался с подобными техническими сбоями в своей карьере. Он достал свой iPhone и увидел, что Стенбек отправил ему три текстовых сообщения во время встречи с…

Минасян, и каждый из них предупреждал его, что их разговор не прослушивается.

«Извините», — сказал он, указывая на телефон. «Только что увидел».

Стенбек устроился на том же углу кровати, который Минасян ненадолго занял. Он не стал проверять пружины.

«Я сидел с Томашем, думая, что у меня на руках ещё один Филби-Эллиотт». Стенбек имел в виду печально известную запись признания Кима Филби своему коллеге из SIS, Николасу Эллиотту, которая была заглушена шумом бейрутского транспорта. «Мы буквально понятия не имели, что здесь происходит».

«Не беспокойтесь об этом, — сказал ему Келл. — Он не сказал ничего провокационного».

«Как давно он ушёл?»

«Примерно десять минут. Я думал, у тебя машина снаружи?»

«Они не видели, как он ушёл», — признался Стенбек. «Минасян, должно быть, воспользовался боковым входом».

«Надо было».

Келл проголодался и взял пакетик арахиса с подноса над мини-баром. Он предложил Стенбеку выпить.

«Нет, спасибо», — сказал он. «И что случилось?»

Келл знал, что может изображать из себя афористичное безразличие, и что Стенбек не станет ему за это возражать. Он был новопомазанным святым Амелии: героем Брайтона, человеком, который победил Райана Клекнера. Он был неприкасаемым.

«Мы поговорили, — сказал он, открывая пакет. — Мы решили прекратить наши отношения. Я поблагодарил его за Брайтон. Он поблагодарил меня за то, что я его отпустил».

«И это все?»

«Вот и все».

Келл обнаружил, что у него едва хватает сил лгать.

«А что было, когда вы вышли на балкон?»

«Откуда вы знаете, что мы туда выходили, если микрофоны не работали?»

Это был первый признак того, что Стенбек его подозревает. Келл предположил, что Амелия посеяла семена сомнений. Присматривай за Томом.

У него проблемы с Минасяном. Личные проблемы. Стенбек взглянул поверх очков на раздвижную дверь и холодно ответил.

«Потому что оно было открыто, когда я вошёл. Потому что ты любишь курить. И потому что я отказался от техники, открыл окно, чтобы проветриться, и услышал, как вы разговариваете снаружи комнаты, но не смог разобрать, о чём вы говорите».

Келл улыбнулся. Стенбек ему нравился. Он был попутчиком, а не верным спутником, как Маркуанд. У него был вид человека, любящего игру и пришедшего в неё по правильным причинам. Келл раздумывал, не стоит ли ему рассказать ему всё – о Гашоне, о решении Минасяна дать добро на убийство Рэйчел, – но ему было не до ответных действий. Всё кончено. Прошлое стало чужой страной.

«Он сделал мне подарок», — сказал он, взяв в руки экземпляр Brighton Rock .

«Американский. Первое издание».

«В обмен на свадьбы на Троицу ?»

Келл проглотил полный рот арахиса и почувствовал, что у него пересохло в горле.

После Брайтона Амелия попросила его подробно рассказать о своих отношениях с Минасяном. Келл выполнил её просьбу. Он не ожидал, что она передаст отчёт начальнику резидентуры в Варшаве.

«Неплохо», — сказал он.

Стенбек нахмурился, словно Келл пытался втянуть его в конфронтацию, в которой он не собирался участвовать.

«Я просто заинтригован», — сказал он.

'Конечно.'

Повисла неловкая тишина. Келл вышел на улицу, чтобы нарушить её. Над старым городом сгустились тучи. Надвигался дождь.

«Так куда же он делся?» — спросил Стенбек, присоединяясь к Келлу на балконе.

'Не имею представления.'

Келл считал, что эта ложь — всего лишь необходимая защита от слежки Амелии.

«Ни одного? Вы не знаете, куда он ездил? Ничего о встрече с тестем? Ничего о встрече с Андреем Еременко?»

Прошло много времени с тех пор, как Келла перехитрили в разговоре. Что знал Стенбек? Неужели он слышал разговоры с Минасяном и солгал о микрофонах?

«Почему вы спрашиваете?» — спросил он.

«Потому что у нас есть некоторая информация».

«Какого рода информация?» Келл затянулся сигаретой и посмотрел на темнеющее небо.

«Минасян думает, что сегодня вечером встретится со своим тестем. Здесь, в Варшаве.

Он об этом упоминал?

Келл неожиданно для себя сказал: «Нет. Он мне только сказал, что Еременко предложил ему работу».

«Боюсь, это неправда».

«В каком смысле это неправда?»

«Ерёменко находится в Лондоне. Мы получили подтверждение, что его видели в отеле Claridge's в течение последних сорока пяти минут. Человек, которого он послал на встречу с Минасяном в Варшаве, намерен его убить».

OceanofPDF.com

64


Келл понимал, что держит в руках жизнь человека. Если бы он рассказал, что Минасян идёт на мостик на встречу с Ерёменко, Стенбек мог бы его спасти. В противном случае Минасян был бы убит.

«Почему Еременко хочет от него избавиться?»

Стенбек пожал плечами. «Ещё больше бойфрендов. Ещё больше секса. За ним следили круглосуточно, и они поняли, что он всё ещё изменяет Светлане. Алекс не может держать это в себе. Свекру это надоело».

«И он был рад покинуть Службу».

Эту информацию Келл ещё не разглашал. Стенбек отреагировал с удивлением. «Он тебе это сказал?»

Келл кивнул.

«Поэтому Минасян ему больше не нужен». Стенбек понимал, как функционируют российские элиты. «Основа власти Ерёменко подорвана. Он хочет убрать Минасяна со сцены прежде, чем тот успеет опозорить его в частном секторе. Легче водить за нос, когда ты не подчиняешься СВР».

— Именно. — Келл бросил сигарету и пнул окурок к краю балкона. Он снова и снова задавал себе один и тот же вопрос.

Защитить ли мне человека, который отнял у меня Рэйчел? Или солгать и позволить ему встретить свою судьбу?

«Откуда взялась эта информация?»

Стенбек объяснил, что Карнелиан прослушивал разговоры Ерёменко по поручению российского клиента. Джимми Маркуанд копал в поисках связи Ерёменко с убийством Ридла. Карнелиан передал ему всю известную информацию.

«И что ты собираешься делать?» — спросил Келл.

'Мне?'

«Да, вы. Служба. Амелия. Что она хочет сделать с Минасяном?»

«Она считает, что вы должны принять решение», — ответил Стенбек.

«Она это сказала?»

Стенбек кивнул. Келл взял первое издание «Брайтон-Рока» и открыл его на первой странице:


Еще до того, как Хейл пробыл в Брайтоне три часа, он уже знал, что его собираются убить.

«Ей все равно, так или иначе?»

«Я этого не говорил», — ответил Стенбек.

Келл чувствовал, что его проверяют; что у Амелии были глаза и уши в гостиничном номере, и она каким-то образом следила за каждым его шагом.

«У меня нет возможности связаться с Минасяном, — сказал он. — И мы не можем позвонить Светлане».

'Нет.'

В тот момент он принял решение спасти жизнь Минасяна. Амелия верила, что Келл — порядочный человек. Он не хотел её подвести.

«Все, что я знаю, это то, что сегодня вечером он встречается с Еременко где-то на мосту».

В каком-то смысле это было похоже на капитуляцию. Келлу хотелось бы быть настолько безжалостным, чтобы бросить Минасяна на произвол судьбы. Око за око. Но он понимал, что не сможет жить с таким поступком на совести.

«Он тебе это сказал?» Стенбек внезапно вырвался из состояния безразличия. «Мост? Где?»

«Гданьский мост», — ответил Келл.

Стенбек, похоже, знал это место. «Почему вы не сказали об этом раньше?»

«Ты не спросил».

Стенбек упустил момент.

«Который час?» — спросил он.

«Шесть часов».

Стенбек покачал головой. «Он и это тебе сказал?»

Он вернулся в угол кровати и сел, глубоко задумавшись.

«Конечно, есть и другая теория», — сказал он после долгих размышлений.

«И что это?» — спросил Келл.

«Что это ловушка. Что они не собираются убивать Александра Минасяна. Что настоящая цель операции — вы ».

OceanofPDF.com

65


«Лучше объясни мне это». Келл ощутил до боли знакомое разочарование. «Возможно, ты знаешь что-то такое, чего не знаю я».

Стенбек начал работать по памяти. Келл был впечатлён тем, как много подробностей из письменного отчёта он усвоил.

«Когда вы встретились с Минасяном в Лондоне во второй раз. После Вестфилда.

Вы ехали на север по трассе А40. Верно?

'Правильный.'

«Но ведь именно Минасян предложил Варшаву? Это он вам эту идею подкинул, а не наоборот?»

«Тоже верно».

«Он сказал, что будет здесь сегодня днём. Двадцать четвёртого июля.

Он был очень точен в этом вопросе. Окно возможностей, вдали от любопытных глаз, всего на два-три часа.

«В этом нет ничего необычного», — ответил Келл. «Минасян знает свой график, он знал, когда у него будет возможность увидеть меня, а когда нет».

Стенбек кивнул. «Конечно. И как разведчик, он знал, что вашей первой задачей будет назначение следующей встречи».

«Что ты имеешь в виду?» — спросил Келл.

«Я говорю, что он пришёл подготовленным. Он хотел встретиться с тобой здесь. Он хотел увидеть тебя, представить тебя героем, услышать, что он освобождён от своих обязательств перед Службой. Но у него были другие планы. Он хочет отдать тебя в руки людей, которых он и Ерёменко наняли, чтобы убить тебя».

Келл сидел в кресле между кроватью и окном. Он был совершенно не уверен в том, что ему говорил Стенбек.

«Вы хотите сказать, что Минасян и Ерёменко работают в тандеме? Что они оба — по разным причинам — хотят, чтобы я исчез из игры?»

«Я говорю, что это возможно. Иначе зачем он рассказал вам о Гданьском мосту? Зачем такая конкретика? Если информация — это сила, почему он...

Передавая эту власть тому, кому она не нужна? Почему он счёл нужным рассказать вам, что он делает и куда идёт этим вечером? Разве что он хотел, чтобы вы были там?

Келл попытался вмешаться, но Стенбек не закончил.

«Что случилось с BlackBerry?» — спросил он. «Вы дали Минасяну телефон на первой встрече, верно? Вы воспользовались им только один раз, чтобы подтвердить сегодняшнюю встречу?»

Келл кивнул. Он знал, за кем гоняется Стенбек.

«Он вернул его тебе или ты сам попросил?»

«Я не просил об этом». Келл полез в ящик и достал BlackBerry. Впервые он начал сомневаться в своих силах.

«Он вернул его мне. Он хотел вернуть его».

Стенбек откинулся назад с выражением тихого торжества на лице, словно его теория теперь не терпела возражений. Келл продумал логику. Ерёменко знал, что за ним следит Карнелиан. Он поклялся отомстить зятю, чтобы ввести в заблуждение СИС. То, что было услышано на записях, было неверно истолковано Марквандом. Человек был отправлен в Варшаву не для того, чтобы убить Минасяна, а для того, чтобы убить Келла.

«Но почему?» — спросил Келл. «Минасян знает, где я живу. Ерёменко мог убрать меня в любой момент за последние шесть недель. Меня не так уж сложно найти».

«Не на британской земле», — тут же ответил Стенбек. «Так он развязывает войну. Здесь это происходит случайно. Правдоподобное отрицание. Минасян играет на твоей порядочности. Он знает, что ты не будешь настолько жесток, чтобы позволить ему умереть. Тебе придётся стать героем. Тебе придётся прийти и спасти его».

Келл был поражён откровенностью Стенбека. «А иначе зачем он вернул тебе телефон? Он знает, что у тебя теперь нет возможности с ним связаться».

Тебе придётся пойти на мостик и лично предупредить его. Тогда тебя и убьют.

«Нет, если ты пойдёшь со мной», — ответил Келл. «Нет, если мы возьмём туда команду, опередим его и выясним, с кем имеем дело».

Стенбек отреагировал с удивлением.

«Вы серьёзно? Думаете, Лондон это одобрит? Я не собираюсь подвергать своих людей опасности, чтобы защитить сотрудника СВР, который, возможно, пытается убить одного из моих коллег, а возможно, и нет. Александр Минасян не под вашей ответственностью».

«Он спас жизни, Макс. Сотни жизней. Ерёменко пытается убить его, потому что стыдится сексуальной ориентации своего зятя. Всё очень просто. Власть и гомофобия, с долей психопатии для пущей важности. Поверьте мне. Это не тайный заговор. Я не цель. Ерёменко убирает Минасяна из уравнения, потому что такова его воля ».

«Боюсь, я с этим категорически не согласен».

Келл встал. «Тогда, полагаю, я останусь один».

OceanofPDF.com

66


Они пришли к соглашению.

Стенбек понимал, что бесполезно пытаться помешать Келлу связаться с Минасяном. Варшавская резидентура должна была ему помочь, с разрешением из Лондона или без него.

«Минасян не хочет меня убивать», — настаивал Келл.

Они все еще были в номере, Келл доедал последние орешки.

«Вполне возможно, что так оно и есть, — сказал ему Стенбек. — Но я обязан думать иначе. Я не хочу быть тем человеком, который потерял Томаса Келла в ловушке СВР».

Он достал карту Варшавы и показал Келлу местонахождение Гданьского моста. Он находился всего в десяти минутах ходьбы от «Регины», к северу вдоль реки. На мосту с обоих концов были трамвайные остановки, а вдоль южного склона проходила пешеходная и велосипедная дорожка с видом на старую Варшаву и Вислу. Стенбек объяснил, что на дальнем конце моста есть пандус, ведущий к Варшавскому зоопарку.

Оба мужчины предполагали, что Минасян, скорее всего, будет ждать на одной из двух трамвайных остановок или где-нибудь на пешеходной дорожке, выходящей к реке. Если Ерёменко планировал его убить, нападение могло произойти несколькими способами: стрелок мог выйти из проезжающего трамвая; спрятаться среди ожидающих пассажиров; или подойти к Минасяну на пешеходной дорожке и застрелить его на виду. Если же встреча была ловушкой, Минасян мог попытаться выманить Келла с моста, посадить его в машину или отвезти в более уединённые лесные районы на восточном берегу реки. Стрелок мог поджидать в заранее условленном месте.

Убийство Келла должно было выглядеть как мелкое преступление, а не как профессиональный заказ. Келл продолжал настаивать, что ему ничего не угрожает, но Стенбек отказывался ему верить. Чтобы не подливать масла в огонь его страстей,

По теории, Келл не сказал ему, что Минасян признал свою вину в смерти Рэйчел.

Было почти половина шестого. До прибытия русского на мостик оставалось всего тридцать минут. Стенбек ненадолго вышел из номера. Вернулся с небольшой холщовой сумкой. Он закрыл за собой дверь и подошёл к Келлу. Он засунул руку в сумку и вытащил пистолет.

«Возьми это», — сказал он. «На всякий случай».

'Спасибо.'

«Я думаю, вы знакомы с этим брендом».

Пистолет был идентичен тому, который Келл использовал в Брайтоне.

«Все это слишком знакомо», — ответил Келл, выдавив улыбку.

На этот раз оружие Келл прикрепил к брюкам в кобуре на поясе. Стенбек договорился о том, чтобы водитель был на дороге у зоопарка. Сам Стенбек должен был следовать за Келлом на почтительном расстоянии, наблюдая за угрозами и изменениями ситуации, когда тот приблизится к первой трамвайной остановке на западном берегу реки. Спрятав пистолет под курткой, Келл вышел из «Регины» раньше Стенбека ровно в 17:40, двигаясь на восток, к реке.

Улицы были полны пешеходов, бродивших по отреставрированному средневековому городу. Наблюдая за ними, Келл понятия не имел, один ли он или действует под прикрытием СВР. Узнать это было невозможно, да и времени проверять не было. Он прошел мимо бронзовой скульптуры Марии Кюри и закурил сигарету. Собаки на поводках лаяли, а парочки держались за руки в лучах закатного солнца. В стороне от шоссе, тянувшегося вдоль берега Вислы, находился небольшой парк. Взрослые и дети охлаждали босые ноги в водах небольшого озера, фонтан которого бил струями. Келл вспомнил Брайтон и невинный летний день, омраченный ненавистью Шахида Хана. Вдали он видел Гданьский мост, теперь всего в нескольких сотнях метров. Он подумал о Рози и о том, что с ней стало.

Зазвонил телефон. Это был Стенбек.

'Как дела?'

«Хорошо», — сказал ему Келл. «Есть кто-нибудь со мной?»

«Трудно сказать».

Впервые Келл ощутил тревогу. Он подумал, не наивно ли он намеренно себя ведет; не было ли его желание спасти Минасяна проявлением сентиментальной слабости, на которой русский так же легко сыграл.

манипулировал несчастным Бернхардом Ридле. Достав ещё одну сигарету, Келл закурил, глядя на восточный берег реки, на нетронутые лесные берега и импровизированные городские пляжи, песок которых был усеян загорающими. Не сюда ли Минасян планировал его отвезти? Что ждало его по ту сторону моста?

«Очень горячо», — сказал Стенбек.

«Я заметил. Есть ли признаки присутствия нашего человека?»

'Никто.'

Келл повесил трубку и продолжил путь к мосту. Он вошёл на станцию без пяти шесть. Над головой по проезжей части проезжали машины.

Под мостом движение в обоих направлениях по шоссе, огибающему реку. По обе стороны платформы стояло всего полдюжины пассажиров, ожидавших трамваи. Трамвайные пути исчезали на востоке под навесом из зелёных стальных балок, образующих туннель через Вислу. В дальнем конце путей, в исчезающей точке сверкающей стали, Келл увидел конус ярко-жёлтого солнечного света.

Он позвонил Стенбеку.

«Минасяна нигде не видно», — сказал он. «Я иду на другую сторону».

«Ты будешь переправляться один», — сказал ему Стенбек.

Келл миновал винтовую бетонную лестницу и вышел на пешеходную дорожку, идущую вдоль южной стороны моста. Он заметил, что за ним следуют две женщины, а навстречу ему быстро мчится велосипедист. Пешеходная дорожка была отделена от трамвайных путей завесой из балок: зелёные стальные пластины были исписаны граффити, а промежутки между ними заросли сорняками и паутиной. Покинуть пешеходную дорожку можно было только перебравшись на рельсы или прыгнув в реку на другой стороне.

Келл оказался в клетке. Он потянулся к рукоятке пистолета.

Велосипедист проехал мимо него, мелькнув шлемом и лайкрой. Келл обернулся и увидел, что две женщины остановились на трети пути через мост, по-видимому, чтобы посмотреть на реку. Единственным, кого он видел, был Стенбек, ехавший в нескольких метрах позади них. Келл уже проехал половину моста. Он бросил сигарету в воду и ускорил шаг.

Колокол в старом городе пробил шесть часов.

Он добрался до трамвайной остановки на восточной стороне. Там никого не было, кроме мужчины, стоявшего на дальней стороне платформы. Он был в белой рубашке-поло и прислонился к бетонному столбу. Минасян.

'Александр.'

Минасян поднял взгляд. По выражению его лица Келл сразу понял, что Стенбек ошибся. Минасян не ожидал его увидеть.

«Том? Что ты здесь делаешь?» — кричал он через трамвайные пути.

«Андрей тебя увидит. Он нас увидит».

Келл ещё не выпустил пистолет. Минасян взглянул вниз и увидел, что Келл вооружён.

«Андрей не придёт», — крикнул Келл. Они стояли не более чем в шести метрах друг от друга, и их голоса почти заглушал шум проезжающего над ними транспорта.

«Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что он не придёт? Зачем ты пошёл за мной сюда? Ты сказал, что всё кончено. Зачем ты пришёл?»

К изумлению Келла, он увидел, что Минасян выглядел испуганным.

«Андрей хочет твоей смерти», — сказал он, переходя трамвайные пути и оказавшись в нескольких футах от русского. «Его даже нет в Варшаве. Его видели два часа назад в вестибюле отеля Claridge's».

Минасян покачал головой. «Это неправда», — сказал он, пытаясь скрыть недоверие улыбкой. «Двадцать минут назад мне пришло сообщение от Андрея. Он приедет сюда с минуты на минуту. Он на следующем трамвае».

Теперь Келл был достаточно близко, чтобы протянуть руку и коснуться руки Минасяна.

«Наша станция располагает данными, что эта встреча была организована с целью вашего убийства. Вам нужно пойти со мной. Вы в опасности».

«Это ловушка», — ответил Минасян, отступая назад, чтобы освободиться от хватки Келла. «Неуклюжая ловушка. Ты обвиняешь меня в Рейчел, ты реагируешь импульсивно».

«Дело не в Рэйчел. Обещаю. Тот, кто вышел из этого трамвая, скорее всего, тот же человек, что убил Бернхарда. Но на этот раз он придёт за тобой».

«Ты с ума сошёл, раз говоришь такое!» — Минасян взглянул налево. Словно посланный подтвердить пророчество, с востока медленно приближался трамвай. Минасян выглядел совершенно одиноким.

«Всё кончено, — сказал Келл. — Всё кончено. Если хочешь быть в безопасности, Александр, ты должен пойти со мной. Твоя жизнь в опасности».

Минасян посмотрел мимо него и увидел Стенбека, стоящего на противоположной стороне трамвайных путей.

'Кто это?'

«Друг, — ответил Келл. — Он может отвезти тебя в наше посольство. Он может обеспечить твою безопасность. Он вернёт тебя в Лондон и защитит».

Трамвай был меньше чем в ста метрах от него, замедляя ход по мере приближения к станции. Келл был уверен, что стрелок в вагоне. Он вернулся через пути, надеясь, что русский последует за ним. Он чувствовал, что у него остались считанные секунды до того, как двери трамвая откроются, и Минасян будет застрелен.

«Скажи мне, — крикнул он. — После Лондона. За последние две недели. Были ли другие мужчины? Тебя соблазняли?»

Этот вопрос высвободил последние остатки нежелания Минасяна действовать. Келл увидел на его лице тайное движение – воспоминание о мужчине, о теле, о ночи без Светланы. Именно это знал Ерёменко, и это побудило его окончательно избавиться от предавшего его зятя.

«Андрей знает», — сказал Келл. «Он следит за тобой. Везде. Ты поклялся хранить верность его дочери и нарушил слово. Он хочет твоей смерти». Он протянул руку, умоляя Минасяна о сотрудничестве. «Пойдём с нами», — сказал он. «Ты будешь ждать здесь, на этой платформе, в этом месте, ты не выживешь».

В трамвае раздался звонок. Келл услышал шипение и треск электричества в проводах над головой. В последний момент Минасян решился и шагнул под трамвай. Он пересёк пути как раз в тот момент, когда передний вагон проехал мимо него, и порыв ветра обдал Келла лицо. Келл схватил его, потянул к Стенбеку и почувствовал приступ тошноты от мысли, что спас жизнь человеку, убившем любимую женщину.

«Это не может быть правдой», — сказал им Минасян. Стенбек внимательно смотрел на него, всё ещё пытаясь понять, не попал ли Келл в ловушку.

«Машина внизу», — сказал он, кивнув в сторону зоопарка.

«Пошли. Пошли скорее».

Пассажиры выходили из трамвая. Келл оглянулся на них, подталкивая Минасяна к началу пути. Он был уверен, что видел с платформы в их сторону мужчину, скрывающего глаза за солнцезащитными очками и передающего сообщение на мобильный телефон.

«Что со мной будет?» — спросил Минасян. «Я не понимаю».

Мать и ее маленький ребенок шли по тропинке от дороги.

Келл отошел в сторону, чтобы пропустить ребенка.

«Не беспокойтесь об этом сейчас, — сказал он. — Давайте просто пойдём к машине».

Стенбек разговаривал по телефону с водителем и просил его завести двигатель.

Они прошли уже полпути по тропинке. Келл оглянулся и увидел мужчину в солнцезащитных очках, выглядывающего из-за края моста. Он всё ещё говорил по телефону. Стоял один из самых жарких дней лета, и на нём была чёрная кожаная куртка.

«Нам нужно двигаться», — сказал он.

Он крепче сжал руку Минасяна. Стенбек бежал впереди, пытаясь найти машину.

«Где, черт возьми, Кшиштоф?» — сказал он, глядя на восток в сторону зоопарка и обводя взглядом лесистые берега реки.

Келл снова посмотрел на мост. Человек в солнечных очках следовал за ними. Келл вспомнил описание Саймоном убийцы Ридла: коренастый, тёмные волосы, лысина на затылке. Чуть за тридцать. Грек или турок. Он был уверен, что это тот же самый человек.

«Вы узнаете этого парня?»

Минасян повернулся и посмотрел в его сторону. «Нет», — сказал он.

Стенбек обнаружил машину. Он обильно потел, его бледная английская кожа раскраснелась от солнца.

«С минуты на секунду», — сказал он, когда Келл увидел, как мужчина засунул руку под свою кожаную куртку.

«Пистолет», — сказал он.

Минасян и Стенбек одновременно спросили: «Куда?» и проследили за взглядом Келла, поднимавшегося по пандусу к мосту. Мужчина не вытащил руку из куртки. Вместо этого он отреагировал на внезапный вой сирены неподалёку. Келл повернулся в сторону зоопарка. Заключённого в наручниках запихивали в кузов полицейской машины. Стоявший рядом с машиной мужчина в штатском держал винтовку с оптическим прицелом. В последний момент, когда его силой сажали на заднее сиденье, заключённый взглянул на пандус и, казалось, подал знак своему сообщнику. Увидев это, мужчина в кожаной куртке тут же повернулся и пошёл обратно по тропинке к мосту.

«Господи, — сказал Стенбек. — Они его поймали».

«Что происходит?» — спросил Минасян.

Келл понял, что Стенбек предупредил польскую разведку. Они провели обыск под мостом и обнаружили вооружённого человека.

Келл взглянул на Стенбека, который подтвердил его подозрения быстрым кивком.

Кшиштоф подъехал к ним на «Лексусе». Стенбек открыл заднюю дверь и втолкнул Минасяна внутрь.

«Садись», — сказал он.

Келл наблюдал за человеком в кожаной куртке. Наемным убийцей, обученным Еременко.

«Видишь этого мужчину?» — сказал он, забираясь на заднее сиденье и указывая на мост. «Тот, в кожаной куртке? Низкого роста. Тёмные волосы».

Русский выглянул в окно.

«Да?» — сказал он.

«Это тот человек, который застрелил Бернхарда».

Минасян был потрясен.

«Что ты сказал?» Он прижался лицом к окну. Его лоб стукнулся о стекло, когда Кшиштоф отъезжал от обочины.

«Твой тесть его прислал. Гашон был у СВР. Этот парень у Ерёменко».

«А это был его приятель», — добавил Стенбек, указывая на группу ABW в штатском, стоявшую позади них. «Тебя загнали в ловушку. Твой друг Том только что спас тебе жизнь».

«Я вам не верю». Минасян вытягивал шею на заднем сиденье, пытаясь разглядеть, что происходит позади него. «Всё это неправда. Вы меня подставляете. Высадите меня из машины. Я хочу поговорить с этим человеком».

Келл держал Минасяна за руку. «Не сегодня», — сказал он. «Мы едем домой».

«Он убил Бернхарда».

Вопреки всем ожиданиям, Келл обнаружил, что его тронуло выражение отчаяния на лице Минасяна.

«В другой раз», — сказал он, откидываясь на спинку сиденья, когда машина двинулась на юг, к центру Варшавы. «Мы теряем то, что любим».


67


Они поехали на конспиративную квартиру СИС в западной части города. Кшиштоф отвёл Минасяна внутрь, оставив Стенбека и Келла на улице.

«Что теперь?» — спросил Стенбек. «Он твой источник, Том».

Келл покачал головой и посмотрел на мощеную дорогу.

«Минасян не имеет ко мне никакого отношения, — сказал он. — Амелия захочет вернуть его в Лондон. Они заключат сделку. В обмен на то, что он расскажет ей всё, что знает, она обеспечит ему новую жизнь в Великобритании. Услуга за услугу».

«Не хочешь ли ты кусочек?» Стенбек был поражен равнодушием Келла.

«Всё, — сказал ему Келл. — Ухожу».

' Что? '

У Келла не хватило терпения объясниться. Он достиг точки невозврата. Он был благодарен, что на мосту никто не пострадал, но его тошнило от мести и смерти. Он поблагодарил Стенбека и пожелал ему всего наилучшего. Он заверил его, что напишет отчёт об инциденте и сообщит Амелии, что Стенбек всегда действовал профессионально и честно.

«Я ценю это. Спасибо».

Стенбек заказал машину, чтобы отвезти Келла обратно в отель. Он собрал вещи, выписался и поймал такси, которое отвезло его на вокзал. Ночной поезд в Берлин отправлялся в половине двенадцатого. Германия казалась подходящим местом для путешествия. Он мог бы на время исчезнуть.

Келл купил билет и съел кебаб у стойки внутри вокзала. Он отключил звук на телефоне, но, увидев на экране имя Амелии, решил ответить.

«Макс говорит, ты ушёл. Что происходит?»

«Всё просто, — ответил Келл. — Мои отношения с Минасяном закончены. Я привёл его к тебе. Считай это прощальным подарком».

«Что ты имеешь в виду под «прощальным подарком»? Я не понимаю».

Он подумал, откуда она звонит. Из квартиры, где она царит благодать и милость?

Края официальной встречи?

«Я решил остановиться», — сказал он.

'Останавливаться?'

'Двигаться дальше.'

Последовала пауза, пока Амелия переваривала сказанное им.

«Но я хочу, чтобы ты вернулся. Мне нужно , чтобы ты вернулся».

«Это бесполезно, Амелия. С меня хватит».

Келлу было не по душе говорить ей об этом. Ему не нравилось уклоняться от вызова, и он не хотел подводить Амелию.

«Слишком много всего произошло, — сказал он. — Мне больше не нравится эта работа. Я считаю её вредной для здоровья».

«Нездорово? Но вы только что добились величайшего триумфа в своей карьере!»

Келл слышал испуг в её голосе. Он знал, что никогда не сможет толком объяснить ей, почему его жизнь для него важнее карьеры. Для Амелии эти две вещи были неразрывно связаны.

«Это были не мои триумфы», — ответил Келл. Он лукавил, потому что хотел закончить разговор. «Карнелиан спас Минасяна».

Минасян остановил Брайтона. Если бы не Рэйчел, я бы никогда не пошёл за ним. И что в итоге? Ридл умер, брак Минасяна и карьера закончились…

«Том, ради всего святого. Ты, должно быть, устал».

«Очень», — ответил Келл. Они показывали номер платформы берлинского поезда. «Всё просто», — сказал он. «Я больше не хочу этой жизни, этой раздвоенной. Не могу вспомнить время, когда то, чем я зарабатывал на жизнь, делало меня счастливым. Удовлетворённым. Я не чувствую, что меня что-то или кого-то что-то меняет. Всё это были просто ходы на доске».

«Том, пожалуйста. Просто возвращайся домой. Возвращайся в Лондон. Поговорим. Последние несколько лет ты прошёл через ад. Я твой должник. Служба у тебя в долгу».

«Давайте найдем выход».

«Нет», — сказал он. «Я глубоко благодарен тебе, Амелия. Благодарю тебя за всё, что ты для меня сделала. Даже за то, чего ты не сделала, потому что это меня многому научило. Для меня было честью знать тебя и служить рядом с тобой. Я считаю тебя замечательной женщиной. Я также считаю тебя хитрой и коварной. Ты сложная . Мы все сложные. Но я не хочу больше участвовать в твоей тайной жизни».

«Это бессмысленно. Ты устал. Возвращайся».

«Я вернусь нескоро». Келл положил горсть монет на прилавок и взял свои сумки. «Я просто хочу жить, Амелия. Я хочу начать всё заново».



Структура документа


• Эпиграф

◦ Лондон

◦

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги