Разноцветная тьма

Глава 26

Идея выехать на прогулку и провести время с братом, Адель понравилась, и она моментально согласилась. А выходя из дома, ещё и победно посмотрела на меня, как бы давая понять, что брат из нас двоих уже выбирает её.

Однако у меня её взгляды неприятия не вызвали и волновали меньше всего.

— Тая, обещай, что будешь продумывать каждое своё действие, — тихо попросил Клим перед отъездом, а когда я кивнула, поцеловал меня так, что подогнулись ноги.

— Отпусти, — прошипела я. — Ты только усугубляешь ситуацию этими поцелуями! Мне тут отбиваться предстоит, а ты такими поцелуями совсем не помогаешь!

— Обещаю, я тебе потом всё компенсирую, вечером. Ты главное на самом деле отбейся и прояви свой нрав так, чтобы неповадно было к тебе лезть, — подбадривающе произнёс он.

— Проявлю, — злорадно пообещала я, уже настраиваясь обломать Олега по полной и накручивая себя всё сильнее.

Однако воинственное настроение надолго удержать не получилось. Когда Клим с Адель уехали, я вернулась в дом и стала ожидать куратора, но прошло двадцать минут, потом тридцать, затем час, а он всё не появлялся.

«И что это значит? Где Олег? Что-то случилось?.. Или таков план?.. Хм, а может специально выжидают, чтобы потом отдать приказ Климу вернуться? Ведь после отъезда через двадцать или даже сорок минут не позвонишь. Необходимо, чтобы прошло хоть часа два-три и возвращение в глазах Адель смотрелось органично и не надуманно», — размышляла я. «Да, скорее всего так. Наверняка Милирийцы постараются рассчитать всё таким образом, чтобы Адель с Климом застукали нас в кровати… Ну тогда пусть рассчитывают свой план, а у меня будет свой и посмотрим, кто лучший математик», — я презрительно усмехнулась и принялась спокойно ждать куратора, не накручивая негативные эмоции, чтобы раньше времени не выдохнуться.

Олег появился спустя ещё час и, посмотрев на его выражение лица, я сразу поняла, что, как и прогнозировал Клим, парень сменит тактику поведения.

Наглое и самоуверенное выражение лица сменилось на задумчивое, и я бы даже сказала кроткое. Сдержанно поздоровавшись со мной, он присел в кресло в гостиной и произнёс:

— Извините за задержку. Узнал сегодня неприятную новость и пришлось задержаться, чтобы поставить точку в одном деле… — он выжидающе посмотрел на меня, наверное, рассчитывая на моё любопытство, и я решила, что стоит ему подыграть, чтобы узнать точно, какую линию поведения он выберет.

— И что же это за новость такая, которая заставила вас опечалиться? — поинтересовалась я.

— Это личное, — вздохнув, ответил он и замолчал, как бы раздумывая — посвящать меня или нет. А затем, выдержав паузу, продолжил: — Знаете, почему-то принято считать, что если мужчина красив, то он непременно должен быть ловеласом и постоянно менять женщин, а мы ведь не все такие… Вот я, например, давно уже хочу найти себе постоянную спутницу жизни, но из-за моей внешности почему-то девушки не воспринимают меня всерьёз… Считают, что я не смогу хранить верность и любить одну, но это ведь не так… И как раз сегодня я в очередной раз столкнулся с этим. Девушка, которую я уже рассматривал как свою будущую жену, бросила меня, аргументировав разрыв тем, что встретила другого парня, больше подходящего для семейной жизни, — он снова тяжело вздохнул и, посмотрев в окно, замолчал.

«Так, всё понятно. Давит на жалость», — вынесла вердикт я, вспомнив слова Клима о том, какими личинами может прикрываться куратор, чтобы втереться ко мне в доверие. «И чего он интересно ждёт от меня? Что я брошусь его жалеть?.. Ага, сейчас! Оно мне надо?! Начнёт ведь после этого ещё больший натиск. Нет уж, не дам лишнего повода, чтобы расставлять ловушки на меня».

— Мне жаль, — равнодушно произнесла и только собралась предложить пройти к камере, как куратор, проникновенно посмотрел на меня и спросил:

— Тая, а у вас я тоже не вызываю доверия? Вы видите во мне только своего надсмотрщика и совсем не обращаете внимания на меня, как на мужчину? Ведь так? Может, объясните, что со мной не так и почему женщины отталкивают меня?

«Хорошая попытка, но не действующая со мной», — подумала я, а вслух, решив, что лучше всего продолжать играть роль этакой властной бабёнки, которая лишь пользуется Климом, с усмешкой произнесла:

— Олег, а с чего вы взяли, что я могу говорить от лица всех женщин? У нас, как и у вас, у каждой свой характер и вкусы…

— Я понимаю это! — поспешно перебил он. — Тогда ответьте мне, опираясь на свой вкус и взгляды. Думаю, это мне хоть немного поможет понять женщин.

— Понять меня, а не всех женщин, — поправила я. — Да и вряд ли мои объяснения помогут вам. Но мне не сложно, — я пожала плечами и снова усмехнулась. — Для меня вы пока не привлекательны по той простой причине, что мне нравится Клим. Он красив, сексуален, имеет огромный опыт общения с женским полом, и ввиду этого делает наше совместное проживание очень разнообразным. В общем, мне с ним не скучно и он всегда находит, чем меня удивить…

— Но всеми этими качествами обладаю и я, — вкрадчиво вставил Олег. — Только вы не даёте мне повода проявить их.

— А зачем мне двое мужчин, обладающих одинаковыми качествами? — так же вкрадчиво спросила я. — Это равносильно, что приобрести два одинаковых платья. Я лучше куплю и буду носить одно, а когда оно надоест, то сменю на другое. С другим цветом, фасоном и длиной.

— Но ведь бывает и так, что платья смотрятся только внешне одинаково, но при этом могут давать совершенно разные ощущения, — куратор не сдавался. — Например, одно не натуральное, из синтетики. А другое — из качественной ткани.

— Верно, — я кивнула и тут же лукаво добавила: — И мне повезло сейчас приобрести именно платье из натуральной ткани, в котором мне комфортно и хорошо. И пока оно мне не надоест, у другого платья нет шансов увлечь меня.

— А может вообще стоит расширить свой гардероб? — предложил Олег. — Пользоваться не только платьем, а и сарафанами или брюками?

— Может и стоит, — согласилась я и ехидно продолжила: — Только мы ведь определились, что вы такое же платье, как и Клим. А не сарафан или брюки…

— Ооо, Тая, а может, я полон сюрпризов и совсем не платье, — хитро ответил куратор.

— Может, — я снова кивнула. — Вам виднее. Но давайте пока вы определяетесь, кем конкретно являетесь и пока переживаете разрыв с девушкой, на которой собирались жениться, мы займёмся делом, — я встала из кресла и кивнула в сторону коридора.

«Умойся, гад! Ты сам себя загнал в ловушку. Я теперь долго тебе не забуду слова о придуманной девице, которая тебя бросила. И буду напирать на это. Тебе или придётся признать, что ты действительно не такой уж верный и любящий, раз решил переметнуться ко мне. Или же придётся играть и дальше роль расстроенного разрывом с любимой», — мстительно подумала я и направилась к выходу из гостиной, когда Олег тоже нехотя поднялся.

— За кем сегодня будем наблюдать? — деловито поинтересовалась я, когда мы вошли в комнату с камерой.

— Объекта, как и в прошлый раз — два, — ответил куратор, по-видимому, тоже решив, что ломать комедию сегодня уже бессмысленно и лучше заняться работой, и следом за этим подошёл к компьютерам и включил их.

Я тут же вытянула шею, надеясь увидеть пароль, но он, перед тем как вводить его, специально встал так, что закрыл обзор и продолжил:

— Все данные уже здесь. Прошу, Таечка, присаживайтесь и я всё покажу.

— Ну, показывайте, — с недовольством фыркнула я и села в кресло.

— Сегодня мы хотим, чтобы вы понаблюдали за одним журналистом, мужчиной, — тоже садясь в другое кресло, произнёс он. — А второй объект — женщина. Она работает горничной у одного высокопоставленного человека…

— Горничной? — удивлённо переспросила я, потому что не думала, что такие люди могут заинтересовать Милирийцев.

— Да, — Олег кивнул, а потом с долей снисходительности добавил: — У нас разнообразные интересы. И потом, горничная у какого-нибудь премьер-министра знает намного больше, чем, например, чиновник среднего звена или даже высшего.

— Хм, вообще-то, верно, — согласилась я, понимая, что тот, кто вхож в дом, порой более осведомлён, чем тот, кому лишь отдают приказы. — Тогда давайте их фотографии.

Куратор вывел на экран снимки, и я стала пристально их рассматривать, запоминая внешности.

«Мужчина-то ещё запоминающийся. Рыжеволосый, с веснушками и спортивного телосложения. А вот женщина… Хм… зацепиться не за что. Невыразительные голубые глаза. Фигура слегка полноватая. Блеклые с проседью каштановые волосы. Лицо — каких миллионы. На такую посмотришь и через пару секунд забудешь. Но мне-то нужно её запомнить», — подумала я, уже вглядываясь лишь в лицо женщины.

— Журналиста зовут — Иван Семёнович Прокофьев. А горничную — Анна Алексеевна Изоватова, — продолжил Олег.

— Угу, вижу — буркнула я. — И сама в состоянии прочитать их имена под фотографиями.

Куратор замолчал, давая мне время и заговорил лишь когда я откинулась на спинку кресла и, закрыв глаза, попыталась восстановить лица в памяти и повторила про себя фамилии и имена.

— Прошу, как и в прошлый раз повторять основные их мысли.

— Хорошо, — бросила я и, поднявшись, подошла к камере.

Олег открыл дверь через команду с компьютера, а потом повернулся и с улыбкой посмотрел на меня, наверное, ожидая, что я начну раздеваться при нём или, как и в прошлый раз, буду просить отвернуться.

«Обломайся. Я и к этому подготовилась. Специально надела плотную футболку и лёгкие бриджи, да и бельё под низ выбирала не кружевное. Так и лягу в камеру в одежде», — злорадно подумала я и, подняв дверь, поставила ногу в капсулу.

— Так в одежде и полезете туда? — разочарованно поинтересовался он.

— Да. Сеансы стриптиза я готова устраивать пока только Климу, — с улыбкой ответила я и, быстро забравшись внутрь, закрыла за собой дверь, чтобы не вступать в очередную дискуссию.

«Так, теперь нужно расслабиться», — сказала я себе, улёгшись в воду. «Первым посмотрю Эрика, а точнее, кого-нибудь из его окружения. Потом прощупаю нашего дражайшего куратора. Ну а после и объектами займусь», — повторила я, настраиваясь, и закрыла глаза.

И спустя уже пару минут слушала голоса. «Замечательно. Как и в прошлый раз всё происходит быстро. А теперь давайте-ка, показывайте мне кого-нибудь из окружения Эрика», — подумала, я и сама не зная, к кому обращаясь.

Отрыв глаза, я взглянула на потолок и почти сразу начала различать за цветными разводами силуэт человека, а затем и услышала, как один из голосов проявляется чётче.

«Мужчина… И похоже, с ним ещё кто-то рядом есть», — поняла я, вглядываясь в пока размытое изображение. А спустя минуту убедилась в своей правоте, когда рассмотрела двух мужчин.

Один сидел в кресле, похоже, в какой-то домашней библиотеке, потому что везде в поле зрения стояли книжные шкафы. Мужчина был светловолосым и коренастым и, судя по выражению лица, взгляду и манере держать себя, являлся не обыкновенным человеком, а обладал властью. А второй мужчина, с тёмными волосами, как раз тот, на которого я попала при запросе — стоял напротив первого и, опустив глаза, молчал. Внешне он казался спокойным и даже кротким, но его мысли сейчас были далеки от сдержанности.

«Как хозяин не понимает, что это опасно?!» — про себя возмущался он. «Нельзя Эрику такое позволять! Эта Адель лишь внешне овечка! Но я-то знают, что такие овечки могут превратиться в волчиц, если их стадо пытаются вырезать! Да она же потом из-за своего брата может натворить дел! А моя Лигея — идеальный вариант!».

— Магистр, я не согласен, — вслух сдержанно произнёс он. — Нельзя Эрику позволять жениться на Адель. Она не его круга и уже пошли разговоры среди Милирийцев, что это ошибка, которая может дорого нам обойтись. Девушка лишь внешне скромна и послушна, но у неё есть внутренний стержень. Если она войдёт в наш круг и однажды всё узнает, неприятностей не избежать…

— Это будет проблемой Эрика, — холодно произнёс мужчина.

— Не думаю, что только его, — осторожно вставил мужчина. — Её брату подписан смертный приговор, и если правда раскроется, она будет мстить всем и за его смерть, и за обман, в котором она жила долгие годы. И Эрик будет лишь первым, а потом пострадаем и мы…

— Ты считаешь Эрика настолько глупым, что он будет не в состоянии удержать в узде свою жену? — чеканя каждое слово, спросил мужчина.

— Нет, магистр! Нет! — поспешно воскликнул мужчина и, сжавшись от тона собеседника, затараторил: — Эрик один из лучших представителей нашего Ордена. Он достойная замена своему отцу и помощник вам! Но женитьба на Аделине — это огромная ошибка… Я смотрю далеко вперёд и волнуюсь даже не за настоящее, а за далёкое будущее! Сейчас Эрик увлечён девушкой и оберегает её от всего. Но дальше что? Невозможно всю жизнь её держать в клетке. Кто-нибудь однажды проболтается и последствия непредсказуемы! И хорошо, если к тому моменту Эрик потеряет интерес к ней. А если нет? Сможет он жёстко решить проблему? А если у них ещё и родятся дети? Что с ними потом делать? Они по праву рождения войдут в наш Орден и однажды тоже станут магистрами, ведь вы уже объявили Эрика своим преемником. И что, если к этому времени мы вынуждены будем избавиться от их матери, если она начнёт создавать проблемы? Простят ли они нам такое?

— Эрик справится и с этим, — властно ответил мужчина. — А точнее, не доведёт ситуацию до таких проблем.

— Но мы не можем точно этого знать! Вы должны запретить ему женитьбу! — выкрикнул мужчина и тут же об этом пожалел.

«Зря сказал! Необходимо держать себя в руках, иначе хозяин поймёт, что я не просто так всё это говорю», — пронеслось у него в мыслях, и он смиренно опустил голову и пробормотал:

— Простите. Не сдержался. Но я лишь переживаю за Орден и будущее…

— Будущее своей дочери, — презрительно перебил светловолосый, а потом вкрадчиво добавил: — Ведь именно поэтому ты так себя ведёшь. Я знаю о твоих планах, которые ты лелеял не один год, что сможешь выдать свою дочь за Эрика и таким образом повысить свой статус. Но тебе ведь никто и ничего не обещал. И я не собираюсь давить на своего племянника. Он выбрал себе жену и я слова ему не скажу против, потому что верю ему и уважаю его выбор, каков бы он ни был. А если в будущем потребуется радикально решать вопросы, я лично позабочусь о проблемах, если девушка и дальше будет вызывать в моём племяннике чувства. Организовать несчастный случай — пятиминутное дело. А теперь пошёл вон отсюда и не попадайся мне сегодня на глаза.

— Ещё раз простите, магистр, что побеспокоил вас, — подобострастно пролепетал мужчина и, развернувшись, быстро вышел из комнаты, а оказавшись в коридоре, шумно выдохнул.

«Ещё легко отделался. Хозяин мог и наказать. Особенно за мысли о дочери… Значит, меня до сих пор продолжают проверять. Проклятые провидицы! Вечно в голову влезут и копаются там!» — мужчина начал злиться, продолжая при этом одновременно испытывать и страх, и облегчение.

Но его мысли уже перестали занимать меня и, встряхнув головой и закрыв глаза, чтобы избавиться от видения мужчины, я задумалась об узнанном. «Хм, выходит этот Эрик реально испытывает чувства к Адель?.. Судя по услышанному — да… И это меняет всё. Только пока непонятно в какую сторону», — подумала я, не зная, как относиться к узнанному. «Но ещё интереснее тот, которого называли магистром, и что Эрик его племянник и будущий преемник. Выходит, парень не просто какой-то боец на побегушках у Милирийцев, а значимая фигура… Что там говорилось? Что дети Адель могут войти в Орден по праву рождения и сами стать магистрами? Интересно, а это очень высокая должность у них?.. Вот бы узнать иерархию Милирийцев! Нужно будет обязательно с Климом обо всём этом поговорить», — решила я. «А сейчас пришла пора за Олегом понаблюдать».

Однако с куратором ничего не вышло. Как я ни старалась, но ни одного голоса из той какофонии, что раздавалась в голове, вычленить не получилось, а потолок мерцал лишь разными цветами, без всяких силуэтов в глубине.

«Значит, нет никого в окружении Олега с таким же типом крови, как у меня. А если и есть, то в ближайшие дни этот человек о нём не будет думать. Ведь я же до сих пор не знаю свой предел в видениях», — с сожалением констатировала я и, вздохнув, решила сосредоточиться на объектах для Ордена. «Но, в принципе, и полученные сведения об Эрике очень ценны!».

Снова закрыв глаза, я принялась в памяти восстанавливать образ горничной, боясь, чтобы не забыть её неприметную внешность, пока занимаюсь журналистом и уже через пять минут отрывисто произнесла вслух:

— Настроилась на женщину… Она вытирает пыль в какой-то комнате…

Горничная на самом деле усердно полировала какое-то трюмо, но, судя по мыслям, была далека от работы. «Да за что же это?! Восемнадцать, а уже беременна! И от кого?! Этот Славик совсем не пара моей дочери! Он же безалаберный… Мало того, что живёт в общежитии, так ещё и работает обыкновенным водителем автобуса!.. Что мою дочь с ним ждёт? Да ничего хорошего! Будет всю жизнь перебиваться на копеечную зарплату… Мы же с отцом не вечные, помогать им не всегда сможем. Но как её теперь отговорить? И беременна ведь… Аборт уговорить сделать? Нет! Вдруг потом не сможет родить… Ох, горе-горе… Придётся их женить… А это расходы на свадьбу и, конечно же, с нашего кошелька. И куда новоиспечённые молодожёны потом пойдут жить? В общежитие к Славику? Нет! Дочь ведь беременна, какое общежитие?! Тогда к нам? Денег-то у них на аренду квартиры нет, а мы не можем столько им давать», — расстроенно думала женщина, привычными движениями продолжая натирать мебель.

— Не знаю, на что вы рассчитывали, когда просили посмотреть за горничной, но боюсь, в ближайшие недели, а то и месяцы, её будет волновать только одно — беременность её восемнадцатилетней дочери и будущий зять, который переедет к ним и которого она уже не любит, — громко сказала я. — Только это для неё важно сейчас. И все мысли только вокруг этого. Она даже не думает, в какую комнату дальше пойдёт, и что будет готовить на обед или ужин. То есть, работа и работодатель её совсем не интересуют. Но могу всё же ещё послушать.

«Не представляю, как это Григорий ещё всё воспримет. Вернётся из командировки, а я тут его огорошу с дочерью и зятем… Ещё один лишний рот в нашу семью. И это я ещё молчу про ребёнка, на которого тоже понадобятся деньги… Надрываешься тут днями на работе, спину гнёшь, угождаешь хозяевам, и вместо того, чтобы дома отдохнуть, должна буду смотреть, как мелькает перед глазами зятёк», — мысли женщины становились всё мрачнее.

— Нет, бесполезно. Кроме озвученного, женщину больше ничего не интересует, — произнесла я и закрыла глаза, сбрасывая видение, а затем стала представлять рыжеволосого журналиста.

Постепенно из сонма голосов проявился один, а ещё спустя минуту я увидела журналиста. Он сидел на подоконнике, в каком-то кабинете, и смотрел на светловолосого парня, который сейчас бегал туда-сюда по помещению.

«Идиот. Чему радуется? Влез в дерьмо по уши, а такое ощущение, что купается в ванне из чистого золота с молодильной водой», — презрительно думал мой объект, но на лице его эмоции не отражались. А его знакомый тем временем, размахивая руками, возбуждённо произнёс:

— Отвечаю, это сенсация!

— Хотя бы намекни, на какую тему, — вставил рыжеволосый.

— Прости, позже всё узнаешь. Сейчас не могу сказать… Но ты реально прозреешь от того, что потом узнаешь! Это будет нечто! Реальная бомба! Она разнесёт всё!

— Смотри, чтобы и тебя не разнесло этой бомбой, — сухо ответил он, а про себя подумал: «Не доверяет… Ну и чёрт с ним!».

— О материале не знает пока никто, ведь кое-какие сведения ещё не собраны, чтобы ударить уже окончательно и мощно. Нужно встретиться с ещё одним человеком и только после этого я положу всё редактору на стол и расскажу и тебе. Но ты прав — я должен сейчас вести себя аккуратно. Поэтому я и здесь! Хочу попросить твоей помощи, — лихорадочно продолжил светловолосый.

— Сохранить материал? — рыжеволосый оживился, надеясь, что, несмотря на кодировку, которую его знакомый в любом случае применит, он найдёт способ прочитать полученное.

— Не совсем. Материал я храню у себя, но есть копия, на случай, если со мной что-нибудь случится. Только сам понимаешь, не хочу раньше времени всё раскрывать, поэтому предпринял кое-какие меры предосторожности, — ответил второй, шумно выдохнув. — Я хочу отдать тебе ключ от места, где лежит копия. А есть ещё один мой друг, у которого хранится адрес того места, где всё лежит. Если со мной что-нибудь случится, на следующий день вы должны встретиться вот здесь, — он схватил со стола листок бумаги и, наклонившись, быстро написал на нём адрес. — Если на следующий день не получится, то потом снова на следующий день тебя там будут ждать.

«Улица Капеля, у фонтана. В пять вечера», — прочитал рыжеволосый, а потом и взял ключ, который протянул ему парень. «Похоже — или камера хранения, или какая-то банковская ячейка», — подумал он. «Вот же сволочь. Всё продумал и до материалов никак не добраться».

— Как я узнаю того человека? — спросил рыжий.

— У него в руках будет красная папка. А ты должен держать синюю, — светловолосый кивнув на шкаф, где как раз лежало много синих папок. — Специально выбирал тот цвет папок, которых у тебя много.

— Понятно, — задумчиво ответил мой объект и снова стал мысленно ругать своего гостя, что ничего не удалось из него вытянуть, а я спохватилась и начала говорить вслух:

— Вижу журналиста. У него гость, который рассказывает о каком-то сенсационном материале. Но отказывается поведать детали. При этом он волнуется за свою безопасность, поэтому желает подстраховаться. Парень сделал копию и куда-то её спрятал. А нашему журналисту принёс ключ от тайника. Только вот адрес этого тайника у другого. Если с парнем что-то случится, рыжий должен на следующий день встретиться с другим человеком по адресу улица Капеля, у фонтана. При рыжем должна находиться синяя папка, а у второго — красная. Так они друг друга узнают… Ещё рыжий считает, что получил ключ или от банковской ячейки, или от камеры хранения.

Произнеся всё быстро, я снова замолчала, глядя на происходящее и продолжая выслушивать совсем не лестные мысленные слова в адрес светловолосого.

«Ты посмотри, рыжего аж распирает уже от ярости, что не может узнать детали. А так хочется. Завидует своему знакомому, что тот может прославиться. И одновременно с этим он считает парня глупцом, что тот, ради какого-то материала готов рисковать своей жизнью. Считает, что лучше жить тихо, спокойно и не высовываясь, чем вот так рисковать даже ради славы и признания в журналистских кругах», — поняла я и ощутила раздражение от мыслей рыжего. «Сам трус и считает, что все, кто поступает по-другому, дураки. Но и признания ему хочется. Ненавижу таких. Или сам делай что-нибудь, или не завидуй другим», — неприятие к объекту всё больше росло, и я поморщилась, но спустя пару секунд уже улыбнулась, осознав, что ощущения помогут разобраться с куратором. «Ха, а это я удачненько заглянула к журналисту. Боялась, что подсунут что-нибудь возбуждающее, а тут прямо зла не хватает на таких вот рыжих трусов».

Тем временем светловолосый парень попрощался, говоря, что ему нужно спешить на ещё одну встречу и вышел из кабинета, а рыжий тут же принялся набирать чей-то номер, и когда ему ответили, произнёс:

— Интересующий вас человек только что был у меня. Принёс ключ от места, где хранятся материалы. Но адреса тайника у меня нет. Только в случае его смерти я смогу узнать, где находятся интересующие вас сведения… Угу, хорошо, буду ждать дальнейших инструкций, — после чего положил трубку и мерзко усмехнулся.

«Вот и всё. Я тоже умею извлекать выгоду из своей работы. Уберу с дороги и этого выскочку и деньги получу», — самодовольно пронеслось у него в мыслях и я начала уже испытывать к объекту жгущую ненависть.

— После ухода гостя, рыжий кому-то позвонил и рассказал о визите, а также о полученном ключе, а потом сказал, что будет ждать команд о следующих действиях. А ещё порадовался, что ему за это заплатят, — брезгливо вымолвила я и потребовала: — А теперь выпускайте меня отсюда! Не желаю слушать, что купит себе этот ублюдок на заработанные предательством деньги!

Тут же раздался щелчок, и дверь камеры открылась, давая проникнуть свету, и видения исчезли. «А теперь нужно приготовиться дать отпор Олегу», — подумала я, выбираясь из камеры, и настроилась сразу же вступить в перепалку.

Однако к моему удивлению куратор и не думал приставать ко мне. Протянув полотенце, он вернулся в кресло и спокойно уставился в монитор компьютера, что-то там просматривая.

«Хм, и что теперь?» — обескураженно подумала я, чувствуя, как изнутри начинает пробирать мандраж. «Мне жизненно важно скинуть эмоции… Особенно то омерзение от мыслей рыжего, его предательства друга и зависти к нему. А Олег, похоже, и не думает ко мне цепляться. Или это у него такая тактика теперь? Понял, что раз выдумал девушку и своё горе от расставания, а я не повелась на эту сказочку, то теперь нужно соответствовать, чтобы не упасть в моих глазах?.. Класс! А мне что теперь делать?» — я принялась обтираться полотенцем, чувствуя, как неприятно теперь липнет мокрая одежда к телу.

«Ладно. Сама попробую вызвать его на конфликт», — решила я и вызывающе спросила:

— И? Может, что-нибудь скажете? Недовольны сведениями или наоборот?

— Довольны, — сдержанно ответил он. — Домработница явно будет сейчас заинтересована в деньгах как никогда раньше. А значит, мы можем этим воспользоваться. Ну а с журналистом ещё продуктивнее. Мы знаем, как и при каких условиях достать нужные сведения. Это даже больше, чем мы рассчитывали.

— Рада за вас, — саркастично прошипела я, не зная, что ещё сказать.

— Могу рассказать и больше, но только после того, как вы примите душ и переоденетесь в сухое, — произнёс он, и я поморщилась, моментально сложив всё в голове.

«Так, так, так. Теперь ясно, почему куратор и не думает ко мне приставать. Он выбрал вариант, который даже не требует таких действий. Скорее всего, Адель и Климу уже приказано вернуться домой. И куратор рассчитывает, что они заявятся в тот момент, когда я буду смывать соль. А он может ещё для пущего эффекта раздеться сам, разворошить постель и опля, картина маслом — я в душе, он голый, постель в беспорядке и даже не нужно пытаться меня соблазнить. Адель естественно сразу в крик, что я шлюха, а Клим… Не знаю, что он подумает, но точно не порадуется такой подставе», — стало ещё отвратительнее, чем после сеанса в камере и я твёрдо заявила:

— Или сейчас всё рассказывайте, или выметайтесь. Разводить тут банный день при вас я не намерена.

— Тая, если боитесь, что я пойду за вами в душ, то зря. Вы достаточно ясно дали понять, что я вас не интересую, — кротко вымолвил куратор, а потом вздохнул и добавил: — Я лишь забочусь о том, чтобы вы не простудились.

— Обойдусь без вашей заботы! — выкрикнула я, чувствуя, как всё больше накатывают эмоции и мандраж перерастает в мелкую дрожь, которая идёт по телу.

«Плохо это… Очень плохо. Необходимо двигаться», — сказала я себе и, зло посмотрев на Олега, который даже и не думал подниматься из кресла, стала ходить по комнате.

— Ну, чего сидите? — не выдержала я. — Сведения получили, а теперь уезжайте! Меня даже уже не интересует дальнейшая информация!

— Не уверен, что стоит оставить вас в таком взвинченном состоянии, — он задушевно улыбнулся. — Вас прямо трясёт… Может, я всё же помогу? А то пока Клим приедет, может пройти не один час.

«Значит, не один час?» — я нахмурилась от такой перспективы. «Гады, продумали несколько вариантов? Первый — когда застукают меня в душе якобы после секса, а второй — измором?.. Ну точно! Кто-то там сидит у прослушки и дирижирует всем, выжидая время, чтобы отдать приказ моему испанцу вернуться в дом!» — от ярости, что нами играют, как куклами, захотелось тотчас же найти в доме один из микрофонов и завизжать туда так, чтобы на другом конце оглохли. Но уже в следующее мгновение я мстительно усмехнулась, поняв, что мой приказ тоже может подействовать. «Сама сейчас позвоню Климу и потребую его вернуться. Пусть только что-нибудь мне скажут! Я Зрящая и в случае противодействия откажусь посещать камеру и приносить оттуда сведения!» — пронеслось в голове, и я решительно направилась к двери.

— Тая, вы куда? — Олег тут же вскочил и бросился за мной.

— Климу позвоню! Он мне нужен! — процедила я и ускорила шаг, а потом уже чуть ли не побежала по коридору в гостиную, где оставила свой телефон.

— Он не вернётся, пока мы не прикажем! — куратор явно начал злиться.

— Тогда приказывайте! — потребовала я и, вбежав в гостиную, схватила свой телефон со столика. — Или же звоню я!

— Тая, не следует со мной говорить таким тоном, — прищурившись, угрожающе произнёс он. — Только я буду решать, когда ему звонить. А попробуете сами это сделать, и завтра Аделина будет далеко отсюда.

Тон и угроза моментально вывели меня из себя и, подскочив к куратору я, уже не сдерживаясь, закричала ему в лицо:

— Если не позвонишь и заберёте Аделину, я на вас всех плюну и больше не полезу в вашу долбаную камеру! И делайте что хотите! Хоть убейте! Мне по барабану ваши угрозы, ваш грёбаный Орден и ты в том числе! Ненавижу всех вас, уродов! И не тяни время, надеясь, что я буду с тобой заниматься сексом! Ты мне отвратителен! Тоже мне мачо перекаченный! Да я вижу все твои ужимки насквозь! Знаешь, почему мне интересно с Климом? Потому что я его привлекаю по-настоящему! А ты лишь выполняешь приказ! Я ненавижу фальшь, которая ощущается в каждом твоём движении, взгляде и слове! Возможно, молодым девчонкам ты и можешь голову заморочить, но не мне! Поэтому тебе точно не светит затащить меня в постель! Так и передай своим убогим магистрам! Хотите, чтобы я работала на вас нормально — не ставьте мне палки в колёса! Если я требую Клима, он должен быть здесь! А не ты! — я не выбирала выражений и орала то, что придёт в голову, хотя тут же жалела о некоторых словах, однако не могла уже остановиться, потому что куратора явно задевали мои высказывания, и он уже сжав кулаки с ненавистью смотрел на меня. — Да-да! Не ты! И не нужно тут зыркать на меня, выпучив глаза! Я не дура и многое уже поняла! И мне осточертело играть с тобой! Ты идиот! Противник в игре должен обладать хоть каким-нибудь интеллектом и фантазией, а ты манерный и шаблонный неудачник! Тебя…

Продолжить я не успела, потому что получила удар кулаком в лицо и тут же свалилась на пол, но боли почему-то не ощутила, а только ярость. Поэтому вскочила и, завизжав, набросилась на куратора, желая сейчас только одного — рвать, метать, кусать и царапать. Все остальные желания исчезли, отключив и логику, и остатки рационального мышления, и сознание, что нужно взвешивать все свои слова и поступки.

— Мразь! Убью! — заверещала я, нанося беспорядочные удары руками и стараясь сделать как можно больнее куратору.

В ответ он сначала пытался скрутить меня и обездвижить, но не тут-то было. В меня как будто вселился бес, наделив силой, и я только ещё сильнее начала махать руками, заодно и пиная его ногами, а когда рядом с лицом оказалась его рука, не раздумывая впилась в неё зубами и испытала удовольствие, услышав протяжный крик и маты.

— Сука! Прикончууууу! — взвыл он, и уже через секунду я отлетела от удара в грудь и свалилась на диван.

Но меня снова подбросило как на пружине и, взметнувшись на ноги, я истошно заорала:

— Давай! Прикончи! Или это сделаю я! Живым отсюда выйдет только один! — на самом деле готовая идти до конца, потому что испытывала сейчас такую всепоглощающую ярость, что готова была к любым действиям и только собралась снова броситься на куратора, как неожиданно хлопнула входная дверь, а следом раздались торопливые шаги и в гостиную вбежал мужчина лет тридцати пяти.

Не зная, чего ожидать, я, тяжело дыша, с ненавистью посмотрела и на него, и приготовилась обороняться уже от двух нападающих, однако он не думал набрасываться на меня. Став в дверях, он тихо процедил, глядя на Олега:

— На выход, — а потом в упор посмотрел на меня и произнёс: — Успокойтесь.

— Идите вы! Своих клевретов успокаивайте! — выкрикнула я, продолжая внимательно наблюдать за гостем и одновременно держа в поле зрения куратора.

— Это я сейчас и сделаю, — ответил он, а затем, ни слова не говоря, когда Олег, опустив повинно голову, вышел, направился следом за ним, после чего снова хлопнула входная дверь.

— Эй… — не совсем понимая, чего ожидать дальше, выкрикнула я, а когда никто не отозвался, выглянула в коридор и поняла, что одна в доме.

«Хм, и всё?.. Второй тоже ушёл?» — растерянно пронеслось в голове, потому что такого резкого прекращения конфликта я не ожидала. «И что теперь делать? Ждать, что кто-нибудь вернётся? Или мне дали время успокоиться?» — я не понимала, как поступать дальше.

«Но если дали время успокоиться, то хорошо», — прислонившись к стене, подумала я и вдруг ощутила, как наваливается усталость. Причём резко, как будто опустили на плечи всю тяжесть мира, а вся ненависть и злость испарилась. Стало наплевать на всё и захотелось просто сесть и не двигаться, потому что силы тоже разом покинули меня. Поэтому я сползла по стеночке и сев, обхватила колени руками.

«Господи, это какой-то непрекращающийся кошмар… И когда он закончится — неизвестно… Столько всего навалилось, что хоть вой… Милирийцы, Альдейды, камера, попытка убийства, проблемы с Адель, дебильные кураторы… Не могу я больше. Мне нужно отдохнуть, иначе сойду с ума… Если, конечно, мозги не вышибут», — следом за усталостью пришло ощущение боли и я притронулась к скуле, которая начала ныть. «Меня в жизни никто не бил, а тут здрасте, дважды уже получила по лицу за последний месяц. Сначала от бывшего муженька, а сейчас от куратора… Ох, и грудная клетка болит», — я потёрла её и стало так жаль себя, что не выдержав, я расплакалась.

«Ну за что мне это?! Я же всегда хотела жить тихо и спокойно! А оказалась втянута в такое! Спасибо тебе огромное, прапрапра… сколько там этих пра, мать твою, бабушка! Удружила! Наградила даром, который меня теперь в могилу загонит!» — эмоции снова начали захлёстывать, но уже через пару мгновений пошли на спад, слёзы высохли, и я окончательно выдохлась, не чувствуя уже ничего.

«Всё… Я сдулась…» — закрыв глаза и прислонившись лбом к коленям, поняла я и ощутила опустошение.

«Но это неплохо, а хорошо… Безразлично всё», — не кривя душой, сказала я себе и даже не подняла голову, когда услышала, что входная дверь снова открывается. «Кто бы там ни пришёл, плевать. Пусть катятся назад. Никого сейчас не хочу ни видеть, ни слышать».

— Тая! — раздался взволнованный голос Клима, а затем он подбежал ко мне и, присев, осторожно прикоснувшись к подбородку, заставил посмотреть на себя. — Кто это сделал? — эти слова он произнёс уже ледяным тоном, наверное, увидев последствия удара. — Тот хлыщ?.. Клянусь, я лишу его инструмента работы, а потом буду медленно убивать! Где этот ублюдок?!

— Не кричи, — умоляюще пробормотала я, после чего отвела взгляд и сквозь силу добавила, только сейчас осознав, что натворила: — Я так накосячила сейчас… Ты не представляешь… Думаю, Олег больше с нами не работает… Прости, знаю что мы не планировали менять куратора, но… Я слишком злилась и молчать не могла… У меня реально сорвало крышу… Я даже покусала ту мразь, за что дважды получила… Один раз в лицо, а второй — в грудь… Я готова была сама его убить… А теперь я просто ничего не чувствую… Ни-че-го…

— Клим, что с ней? — рядом с нами появилась Адель и, подозрительно посмотрев на меня, начала сыпать вопросами: — В дом кто-то ворвался? Почему на ней мокрая одежда? Она кого-то убила? Ты что-нибудь понимаешь? Про кого и она, и ты говорите?

— Адель, не сейчас! — отчеканил Клим, а потом встал, и аккуратно подхватив меня на руки, уже ласково сказал мне: — Не переживай сейчас ни о чём. Тебе нужно отдохнуть. После всё расскажешь. Сейчас я тебя раздену, и ты поспишь.

— Да, хочу спать, — выдавила я и уткнулась лицом в его плечо, желая хоть на пару часов забыться.

«Эмоции я сбросила по полной… Но секс после камеры всё же лучше, чем такие вот крики и драки», — последнее, что я подумала.