Разорванная Земля

Глава 21 Задушевная беседа

— Осторожнее с ней. Не переусердствуй.

Голос Шестова болезненно отозвался в голове Полины.

— Почему? — прошептала она. — Почему ты делаешь это, Илья? С каких пор ты помогаешь этому негодяю? А ты, Шестов, что на тебя нашло? Совсем поехал кукушкой? Или на тебя так повлияла гибель твоего начальника? Так пошёл бы и убился об стену. Никто не стал бы по тебе плакать. За эти годы все устали созерцать твою мерзкую рожу и терпеть скабрезности.

Её вопрос вызвал у Шестова, того, кого она знала, как архивариуса канцелярии, приступ безудержного веселья.

— Эх ты, милая моя, какая же ты всё-таки глупышка.

Полину перекосило от злости.

— Что ты хочешь этим сказать, животное?

— Ну-ну, зачем же так грубо? Дело в том, дорогуша, что я не совсем тот дохлый пижон, которого ты помнишь. Можно даже сказать: я совсем не он.

— Что? — Полина задохнулась от удивления.

Какая-то странная пугающая догадка начала формироваться в сознании девушки, но почему-то она не могла легко воспринять её. Продолжая смотреть на Шестова, она пыталась уложить свои мысли в некую форму, но та постоянно разваливалась.

Внезапно наёмница осознала ещё один странный факт: объятия сержанта Бугая, в руках которого она сейчас пребывала, оказались до предела неловкими, практически деревянными. К тому же за всё время потасовки с ней, Бугай не произнёс ни единого слова, хотя обычно был довольно разговорчивым малым. Неужели… он находится под чужим контролем? Девушка не понимала, как такое возможно.

Неожиданно мужчина рассмеялся. Он как будто видел её душевные терзания и всё знал наперёд. Сняв с переносицы очки, он начал тщательно протирать их от пыли тонким кружевным платком, который извлёк из кармана пиджака.

— Да не волнуйся ты так. Я ведь понимаю, что тебе нравится этот амбал. До сих пор ничего плохого с ним не случилось.

Полина промолчала, внимательнее взглянув на своего собеседника. Странное дело, подумала она. Это был Шестов, конечно он. Но вместе с тем он слегка изменился. И почему она раньше не обратила на это внимание? Обычно похотливое, скользкое лицо внезапно приобрело несколько иной оттенок. Не просто опасный, а по-настоящему хищный. Так кто же ты такой на самом деле? Павел Шестов или нечто иное? Продолжая разглядывать его, девушка всё больше убеждалась в своей догадке. Неожиданно архивариус промзоны, жалкий нелепый человечишка, напомнил ей одного из тех классических злодеев кино, которые всегда заставляли её с упоением следить за фабулой сюжета. Доктор, мать его, Мориарти. Тёмные зрачки, покрытые поволокой, лицо немолодое, но и не старое, с узким носом и острыми скулами.

— Такие сильные женщины как ты, — с усмешкой продолжал Шестов, — всегда западают на типаж, подобный этому. Большие, могучие мужчины, которые могут поставить на место даже вас. Спасибо Юнгу и Фрейду, теперь мы многое знаем о бессознательном…

— Да неужели, — ядовито спросила девушка, прерывая его монолог. — А тебя, я смотрю, это сильно волнует? Чтобы по этому поводу сказал старина Фрейд? Позволь предположить: маленький, закомплексованный человечек, желающий утвердиться за счёт других?

Внезапно она замолчала, с удивлением увидев, что её оппонент беззвучно смеётся. Похоже, ему действительно было весело. Чрезвычайно весело.

— Знаешь, — сказал он, когда наконец успокоился. — А ведь ты частично права. Таким я и был, когда-то. Бесполезным и слабым, думающим только о том, как бы поднять себя в глазах ненавистного отца. Однако с тех пор уж много воды утекло. Теперь к тому парню у меня не осталось даже чувства горечи. Он действительно умер, и вместо него перед тобой стою я.

— И кто же ты? — с вызовом спросила девушка. — Может хватит уже притворяться?

— Это ты прекрати притворяться, — жёстко сказал мужчина. — Я вижу, что ты кое-что поняла. Даже в вашей глуши прекрасно знают обо мне. В лакунах же западнее меня как огня боятся десятки тысяч людей. И между прочим, правильно делают.

Внезапно на его лице появилась жестокая гримаса. Она не была направлена непосредственно на девушку, скорее отражала некие личные воспоминания мужчины.

— Возможно, ты знаешь меня, как руководителя небольшой, но довольно успешной группы лиц, объединённых особыми интересами. За последние годы мы снискали весьма громкую славу.

Внезапно Полина затряслась от ужаса. В её глазах появилось прозрение, сменившиеся затем полным отчаянием. Ну конечно, подумала наёмница. Она ведь действительно знала о нём, читала сводки о тех, кто бросил вызов не только ССВЛ, но и всему роду людей. Почему же у него лицо их Шестова? Он что, умеет похищать лица?

— Ты ведь Зиверг? — с усилием пробормотала девушка. — Главарь душманов, которые атаковали город?

— Бинго, — улыбнулся Пантелеймон Иванович. — Рад познакомиться, милая леди. А теперь я прикажу своему рабу отпустить тебя, а ты обещай не делать глупостей. Не хотелось бы, чтобы он повредил твою нежную кожу.

Полина ничего не ответила, но Зиверг и не ждал от неё ответа. Сержант Бугай внезапно, без лишних приказов, разжал объятия и девушка резко упала на пол. Её подвели собственные ноги. Оно и понятно. После такого признания у кого угодно затряслись бы поджилки. Бугай тем временем приблизился к металлической двери и мощным толчком закрыл её, после чего опустил защёлку. Полина с удивлением обернулась и уставилась на него.

— Что происходит?

— Не волнуйся, — мягко улыбнулся Зиверг. — Кажется, твои друзья нашли первый труп. Скоро они будут здесь, а я не хотел бы, чтобы они помешали нашей беседе.

— Ты сумасшедший? — не выдержала Полина. — Они же сразу убьют тебя? Почему ты ещё здесь?

— Попытаются убить, — возразил очкарик. — Но вряд ли у них что-то получится. Что касается твоего второго вопроса, то ответ, как по мне, очевиден. Какой мужчина откажется лишнюю минуту провести с красавицей? Точно, не я.

Крабстер с досадой поняла, что он издевается.

— Я серьёзно, чёртов ублюдок. Зачем ты убил всех этих людей?

— Вероятно, потому, что они мне мешали. Мы с ними охотимся за одним и тем же предметом, одним и тем же человеком. И я не позволю им снова вмешаться и обмануть меня. Вот почему я здесь: чтобы заставить вас отступить. В противном случае вы все умрёте.

— Что в этом предмете такого особенного? — внезапно выпалила Полина. — Ты же говоришь о Сфере, которая якобы была у того парня?

— Так ты видела её?

— Нет. Только слышала.

— Но ничего не знаешь о ней? Понятно. Видимо, вояки Центра-0 не стали делиться с вами столь ценной информацией. Сфера это ключ к будущему для целой планеты. Кто-то умрёт, кто-то исчезнет, как вид, а кто-то наследует всю обитаемую ойкумену.

— Что унаследует?

— Извини, — усмехнулся главарь душманов. — Я на секунду забыл о том, с кем разговариваю. Слушай, раз уж мы всё равно сидим здесь вместе, я не против немного поболтать. Значит, ты спрашиваешь, что такого в этом артефакте, и почему за ним гоняются все, кому не лень. Я расскажу тебе, но для начала придётся немного вернуться в прошлое. Это будет рассказ о человеке, который, возможно, является единственной причиной той пародии на мир, в которой мы все застряли. Не генерал, не политик, а всего лишь несчастный, обезумевший учёный. Его имя Эдуард Беликов…

В те дни, когда лютовала Вторая Холодная, он уже был весьма уважаемым человеком, и не только в узких учёных кругах, но и среди многих других «элитарных» сообществ. Например, мой отец, пусть его душа вечно горит в аду, всегда с уважением отзывался об этом столпе нашей Родины. А ведь папаша был не какой-то шишкой из министерства; всего лишь гнилой и отвратительный человек, который десятилетие держал общак таких же преступников, как и сам. Вор в законе, слышала что-нибудь о них?

Конечно, он был не самым последним среди них. Под прикрытием финансово-консалтингового агентства отец с подельниками обтяпывали свои криминальные делишки. Боссы преступного мира, чтоб они провалились. И самое неприятное, что я, как и оба моих старших брата, с раннего детства оказались втянуты во всё это. Хотя, лукавлю, или память всё-таки меня подводит. В то время я безусловно хотел был похожим на них и многое делал, чтобы меня заметили, причём успешно. Братья настолько завидовали моим успехам, что однажды подбросили мне в кровать ямкоголового щитомордника. Зря они это сделали. Я тогда ответил им в десятикратном размере.

Впрочем, сейчас не об этом. Вернёмся к нашему герою. Эдуард Беликов, в отличие от моего отца, всегда был хорошим человеком. Они знали друг друга с детства и, похоже, отлично ладили. Каждый раз, приходя к нам в гости, профессор Беликов приносил мне различные угощения. Добрейшей души человек. Ещё я хорошо помню Фёдора, его сына. Он был лет на десять постарше меня, но никогда не гнушался играть с глупым ребёнком, как это делали мои собственные братья. Как я и говорил, хорошая семья, хорошие люди, можно сказать, хрустальная кость того прогнившего мира. Когда я вновь увидел его здесь, надо признать, я был очень удивлён.

Всё изменилось, когда наши страны перешли от холодных к горячим действиям. Слава Эдуарда Беликова в те времена прогремела ещё громче, чем раньше. Его открытие, вернее сказать, череда открытий, разом поставили Родину на передний край в новой науке. Кажется, она называлась хромодинамика, если я ничего не путаю. Страшная вещь, рядом с которой бледнеют все достижения Оппенгеймера и Эриха Шумана. Ну радиация, что в ней такого? Прямо сейчас мы с тобой сидим на огромном чадящем холме, и ничего, вроде не умираем. А даже если умрём, тоже не страшно. Ведь рядом стоит другой холм, другая земля, другие жизни. Никогда ядерное оружие не несло миру такой опасности, как открытие эффекта Спиралей, а впоследствии изучение цветовых вихрей. Знаешь, что это такое? Нет? Ну и правильно, незачем забивать такими ужасными вещами столь прелестную головку.

Прошло ещё несколько лет. Я хорошо помню то время. Нам всем казалось, что мир находится на самом краю. Каждый прожитый день мог оказаться последним. Каждая ночь порождала бесконечные кошмары. Настроение в обществе, как у нас, так и у них, были премерзкие. Никто не хотел умирать. Никто не собирался сдавать назад. Гордыня. Вот ключевое слово, которым я описал бы цивилизацию людей. Даже не так, жалкое довольство собой существ, которые копошатся как черви в грязи, не понимая, что все их претензии друг к другу не стоят и единой слезинки одной чистой души. Всё-таки Ницше был великим мыслителем. Однажды прочитав его, я лучше понял мир. Думаю, именно тогда я и возненавидел природу человека. Бедность, и грязь, и жалкое довольство собой. Всё так и есть…

Нет, не думай, что я всегда был нигилистом. Напротив. Я изо всех сил пытался встроиться в эту систему. Вот почему я оказался в центре истории, хотя никто кроме единиц не знает об этом. Однажды Беликов снова пришел к нам домой. На этот раз без угощений. Впрочем, я был уже довольно взрослым юношей, чтобы претендовать на них. В тот раз они с отцом уединились в его кабинете, и о чём-то долго разговаривали. Даже спорили. А затем профессор ушёл, и отец вызвал меня к себе, чтобы поручить задание. Как же я тогда был горд! Неимоверно, бесконечно. Не старшие братья, а я был выбран им для выполнения этой миссии.

Что за миссия, спросишь ты. Не самая тривиальная, я бы даже сказал, граничащая с безумием. Не знаю, как Беликов сумел уговорить отца на такое. Если бы нас раскрыли, каторга это самое мягкое, что могло ждать всю нашу семью.

Я должен был отбыть в Чёрный Лебедь, чтобы пообщаться с некоторыми влиятельными воротилами криминального мира Москвы, которые сидели там, и чьи интересы защищало агентство «Зиверг и Сыновья». Раньше я никогда не был там, но всё случается в первый раз. Так я познакомился с этими жестокими, даже кровожадными людьми. Как сейчас помню их насмешливые лица. Карл Бруннер, Михаил Грязнов, Клубень, Гавриил Стиляга, и самый опасный из них — Энгельс Дьяченко. Именно с этими людьми, пользуясь привилегиями адвоката, я должен был договориться прямо под носом сотен надсмотрщиков. И знаешь, мне это удалось. Каждому из упомянутых лиц я довёл предложение отца, и они, взяв время на подумать, к концу месяца согласились.

По твоему лицу, дорогуша, я вижу, что тебя донимает вопрос. Ведь ты всё ещё не понимаешь, что было нужно отцу от этих опасных людей. А также, каким боком ко всему этому относится Эдуард Беликов. Ладно, не буду мучить тебя неведением. Мы собирались провести согласованную акцию среди обитателей тюрьмы, чтобы остановить запуск намеченной процедуры.

Рассказ Шестова-Зиверга и в самом деле увлёк Полину. Её дыхание участилось.

— Какой такой процедуры? — спросила она, уже обо всём догадываясь.

— Той самой, — с ухмылкой ответил мутант.

— Красный Протокол?

— Умница моя. Всё так и есть.

Девушка ошеломлённо уставилась на душмана, отказываясь верить ему.

— Не понимаю. Как вам могли помочь какие-то бандиты?

— Всё очень просто. Крупнейшая лаборатория нашей Родины располагалась глубоко под федеральной тюрьмой Чёрный Лебедь. Об этом, впрочем, знали немногие. Даже отец не знал. Ему обо всём рассказал Беликов, когда пришёл к нему за помощью. Именно там, в Зеленограде-1, располагался главный штаб управления, откуда вся эта номенклатура — высокопоставленные чиновники, генералы, а также учёные — должны были запустить процедуру последнего часа.

— Я знаю, — кивнула Полина. — Мы проходили это в школе. Чтобы защитить жизни граждан от западной агрессии и варварства, нам пришлось пожертвовать прошлым во имя будущего. Иначе нас просто бы смели с лица земли.

— Известная байка, — с ухмылкой кивнул Пантелеймон. — Когда-то я тоже верил в неё. А потом поумнел. Спасибо профессору.

— Я тебя не понимаю, мутант.

— Как и полагается отлаженному винтику Системы. К твоему сведению, малышка, мы нанесли тот удар первыми. А потом намеревались трусливо закрыться щитом, рассчитывая что окажемся единственными, кто уцелеет в ядерном облаке.

Глаза Полины расширились от изумления.

— Всё ты врёшь.

— Может и вру, — пожал плечами Зиверг. — Твоё дело, верить мне или нет. К тому же всё это уже давно не имеет значения. Все мы — я, профессор и ряд других людей — не позволили случиться самому ужасному. Вдумайся в это: благодаря мне этот мир не сгорел дотла, и все вокруг (в том числе ты) имеете возможность радоваться своим жизням. Цени это, женщина.

Крабстер дёрнулась, словно в припадке, а затем поднялась на ноги.

— Всё, что ты говоришь здесь, какая-то несусветная чушь, — бесстрашно рявкнула она. — Если вы с профессором пытались остановить Протокол, тем самым вы просто подвергали нашу Родину опасности. Причём тут спасение?

В этот момент снаружи комнаты раздались громкие голоса. Полина приободрилась.

— Ну что, убийца, — довольно хмыкнула она, — похоже, тебе скоро придёт конец. Как только солдаты вскроют эту консервную банку, они нашпигуют тебя свинцом, и даже ты не сможешь восстановиться.

— Не вскроют, — спокойно ответил Зиверг. — Армированная военная сталь толщиной семьдесят сантиметров. Такие двери не взять даже несколькими килограммами тротила. Если они попытаются, то скорее уничтожат всё здание целиком.

Полина почувствовала, как её воодушевление куда-то испарилось.

— Есть там кто? — раздался снаружи резкий голос. — Немедленно откройте дверь. Нам нужно включить генератор. Душманы атаковали Замок.

— Мы здесь, — во всю мощь прокричала девушка, — я и сержант Бугай находимся в заложниках.

Очевидно, её послание дошло до адресата, судя по удаляющимся шагам. Глава душманов мрачно улыбнулся. Казалось, что дерзкая выходка девушки его не сильно впечатлила.

— Можешь кричать сколько хочешь, — процедил он. — Всё равно они ничего не смогут сделать. Через полчаса, самое большее, через час, мои люди вырежут ваше логово. И тогда мы с тобой выйдем отсюда наружу, рука об руку, чтобы вместе насладиться прекрасным рассветом нового дня.

Полина внезапно всё поняла.

— Так вот зачем ты заперся здесь? Генератор комплекса это единственный источник энергии для их гамма-конвертера.

— А ты не так глупа, — мутант подтвердил гипотезу девушки. — Всё верно. Эта хитрая штуковина, которую разработали в Центре-0, не очень приятна для нас. Но думаю, мы их тоже сегодня удивили. Я слышал, что они успешно протестировали свою технологию на мутантах Фрагментации и явно рассчитывали на тот же эффект с нами. Однако мы — душманы — не похожи на те бесплотные сгустки жизни, которые вы называете Искажёнными. В отличие от них, в нас ещё теплится искра этого мира. Как и безграничная ненависть к вам.

— Интересно узнать, за что же ты так ненавидишь людей? — изумилась Полина. — Разве в прошлом ты не был одним из нас?

— Ты права. Был. И это даёт мне все основания для ненависти. Ты спрашиваешь, за что? Ответ довольно прост: за то, кем вы являетесь и кто вы есть. Кровожадные двуличные особи, которые декларируют добродетели на скрижалях, но лишь для того, чтобы уничтожить всех несогласных. Цена вам — притворство и ложь. И в эти печальные дни я стану тем всадником на белом коне, который положит конец всем вашим злодействам.

Пантелеймон зловеще усмехнулся, словно уже предвкушая миг своего триумфа. В этот момент Полина отчётливо осознала, что она не сумеет ни в чём его переубедить. Ведь он, по сути своей, давно утратил человеческую природу и стал Иным. Не просто сумасшедшим или фанатиком, заблудившимся в серой зоне морали, а тем, кто воплощает иную, фактически чужеродную Истину.

Глава 22 Цирк Красного Знамени

— Не понимаю, зачем ты притащил нас сюда? — бушевал капитан Шеварднадзе, вопреки своему обычному спокойствию.

— Затем, что хотел защитить ваши задницы! — огрызнулся Иван, взглядом ища поддержки у горожан и своих людей. — Думаешь, в парке вам было бы легче отстреливаться от мутантов?

— Там, по крайней мере, мы могли двигаться. А здесь просто подохнем в ловушке.

В это время раздался очередной взрыв: Жора Оглобля выпустил в коридор ракету из подствольного гранатомета, на этот раз фугасного типа. Бетонные стены и пол затряслись.

— Ты что творишь, идиот, — взорвался Сайгак, яростно глядя на бандита. — Хочешь похоронить нас под завалом? Если опоры не выдержат, всех нас ожидает мучительная смерть.

— Зато мы умрём достойно. Вместе с этими тварями, — буркнул громила, отчего гражданские позади побелели.

Старуха Ада едва не рухнула в обморок, но её вовремя поддержал Шеварднадзе.

— Ещё раз так сделаешь, переросток, — прорычал он в сторону Оглобли, — я тебе ноги оторву.

На этот раз ему не возразил даже Колесо.

— И что прикажете нам тогда делать? — угрюмо поинтересовался Грынь. — Если не отстреливаться, эти твари проникнут в зверинец, и всем нам будет хана.

— Стреляйте бронебойными, — мрачно велел Иван. — А капитан тем временем что-нибудь придумает? Ведь так, капитан?

Язвительный голос Колесникова не достиг своей цели: Гурам лишь кивнул. Атмосфера, которая сложилась в укрытии, требовала, чтобы хоть кто-то здесь оставался спокойным. Вокруг и без того было слишком много нервных и перепуганных людей. Даже ребёнок почувствовал это и расплакался, игнорируя попытки молодой матери успокоить чадо.

В этот момент с потолка на каменный пол свалилась тяжёлая решётка, вызвав в пространстве многочисленные реверберации. Все присутствующие подпрыгнули от неожиданности, а военные развернулись и направили своё оружие на потенциального врага. Каково же было удивление всех, когда они увидели, как сверху свесилось тощее тело, держась руками за край отверстия вентиляционной шахты.

— Не стрелять, — рявкнул Колесников, увидев как сильно напряглись люди Гурама. — Это не враг.

Борис разжал пальцы и спрыгнул вниз. Когда он выпрямился, на него было направлено всё оружие, а также изумлённые взгляды всех присутствующих в зверинце. Акудник слабо улыбнулся, пытаясь подобрать слова, чтобы успокоить людей, но на ум пришла только глупая фраза из старого фильма:

— Привет всем, я пришёл с миром.

— Кто ты такой? — удивлённо спросил Семён, инвалид на древней коляске, выражая вопрос многих.

— Это тот самый молодой человек, за вещами которого вы приходили, капитан, — подала робкий голос старуха Ада, но, заметив устремленный на неё взгляд парня, юркнула за спину Семёна. Скорее не от страха, а от чувства необычного для неё стыда.

— Я знаю, — сухо сказал Гурам.

— Отдайте мне артефакт, — неожиданно потребовал Акудник, глядя на капитана, и глаза у того вылезли из орбит.

— А ещё чего? — фыркнул он. — Может быть ключи от квартиры, где деньги лежат?

— Я не шучу, — ледяным тоном сказал парень. — В принципе, я мог бы и сам забрать, но это лишь усугубит наше положение. Энергии в Сфере осталось немного, а у меня есть план, как всех нас вытащить отсюда.

— Интересно, как? — поинтересовался Колесо, с таинственной ухмылкой глядя парня, с которым познакомился относительно недавно, но уже успел пересечься три раза. — Думаешь, мы сможем выбраться через это отверстие? Посмотри на людей, щегол. Ада Васильевна, пожилая уважаемая женщина, она ни за что туда не пролезет. Не говоря уже о моих молодцах.

Борис кивнул. Теперь, увидев всю группу, он и сам это понимал. Изначальный план был крайне плох. Даже ужасен.

— Я знаю, — сказал он. — Поэтому мне и нужна моя Сфера. Энергии в ней почти не осталось, но кое-что я ещё смогу сделать.

— Что, например? — упрямо спросил Шеварднадзе.

— Увидите.

Повисла тяжёлая пауза, которую неожиданно прервал смех Колесникова.

— Капитан, да хватит тебе. Не упирайся. Ну видно же, что этот чудак припёрся в ловушку только для того, чтобы спасти наши задницы. Такие как он, похоже, в детстве перечитали немало сказок, и приняли архатип Иванушки Дурачка в качестве примера для подражания. Я ведь правильно сказал, Ада Васильевна, архатип?

— Архетип, — недовольно скривив губы, поправила его бывшая учительница русского и литературы.

— Пусть будет так, — кивнул Иван. — Так что скажете, дамы и господа? Вы собираетесь спасаться, или нам уже и здесь хорошо?

Люди вокруг начали активно что-то обсуждать, выражая эмоции и сомнения, но их слова заглушили автоматные очереди. Солдаты Центра-0 и оба подельника Колеса делали теперь всё возможное, чтобы остановить врага.

— Что там такое? — с тревогой спросил Иван.

— Эта огромная зеленая ящерица собирается прорваться, — промычал Сайгак. — Сейчас она разнесёт последние остатки баррикады.

— Ну что, капитан, решайся, — рявкнул Колесо, разом утратив свою дурашливость. — Верни парнишке его балалайку, и пусть он уже что-нибудь сделает. Или ты предпочтёшь, чтобы мы все подохли зазря?

Гурам несколько секунд хмуро смотрел на Бориса, а потом кивнул, услышав стон молодой мамочки. Она отчаянно пыталась защитить ладонями нежные уши своего ребёнка от оглушительных звуков стрельбы.

— Коршун, — отрывисто велел капитан, — передай этому преступнику Сферу Римана.

Объединив усилия после недолгого расставания, Карло и Крокодайл продолжили преследовать людей, которые пытались с окраин города прорваться к центру. Каким-то потусторонним образом оба мутанта чувствовали, что эта человеческая шайка не просто так, ради спасения собственных задниц, пытается ускользнуть. Нет, они несли с собой Сферу. Даже не активированная, на таком расстоянии она отзывалась в душманах знакомыми вибрациями. В конце концов, после возвращения к жизни они провели рядом с ней несколько лет, лучших лет их жизни. Сфера сделала их королями природы, подарила возможности, которыми не владели даже Искажённые. А затем в один из дней она тихо уснула, отказалась от них, и Пантелеймон Иванович, как не пытался, так и не сумел разбудить артефакт. В дальнейшем это стало причиной того, что им пришлось передать его людишкам. Но те, как и ожидалось, обманули, и за это должны были скоро поплатиться. Ничто не сможет им помочь, ни фугасные противотанковые снаряды, ни бронебойные пули.

— Время пришло, — пробормотал Карло. — Давай уже вернём артефакт и докажем Извергу, что мы вдвоём стоим больше, чем все остальные вместе взятые.

— Докажем? — с мерзкой ухмылкой переспросил Крокодайл. — Никто в этом и так не сомневается. Вспомни, брат: только благодаря нам с тобой мы ни разу не упустили след Сферы.

Когда душманы загнали человеческую шайку в ловушку, на какое-то время они прекратили попытки прорываться дальше. Замерев в каменном проходе, напоминающем толстую кишку, они начали изучать наспех возведённую людьми баррикаду.

— Эти слабаки верят, что смогут удержать нас подобными ухищрениями? — прошипел ящер, принимая боевую форму. — Сейчас я разнесу эту хлипкую стену.

— Погоди, Гавриил. Надо подумать. Здесь бы лучше поработал Гризли… или Клу. Но эти бездельники, как и всегда, занимаются всякой ерундой, но не тем, чем надо.

— Это точно, — усмехнулся Крокодайл.

— И непонятно, где шатается наш молчун, — продолжил Карло.

— Я его сегодня видел, — ответил ящер. — Спас меня днём…

— Энгельс?

— Да. Вовремя подоспел и раскидал людишек в радиусе ста метров.

В этот момент Карло замер, а затем ощерился. Это была странная гримаса, выражающая одновременно и гнев, и неожиданное удовлетворение.

— Ты ведь тоже это почувствовал?

— Сфера? Мальчишка опять к ней подключился. Как же он попал внутрь, обойдя нас.

— Это неважно, — отрезал человек-жаба. — Мы не упустим его больше. Давай, Гаврила, разнеси поскорее стену.

Крокодайл только и ждал этой просьбы. Он выпрямился и, поведя мощными плечами, целеустремлённо направился в сторону баррикады. Несколько пустых звериных клеток, поставленных в ряд, были соединены цепями и в некоторых местах, для укрытия, наглухо заколочены досками. Карло прицельно плюнул ядовитой струей в одну из таких позиций — и толстая древесина за несколько секунд успела почернеть и осыпаться трухой. Солдат, который скрывался по другую сторону, не успел сменить локацию — и следующая струя опалила его ногу. Жуткий крик наполнил помещение. Никто из товарищей и коллег не рискнул прийти к бедолаге на помощь, понимая, что это смертельный номер.

Когда ящеру осталось ещё несколько метров до решётки, наружу вылетел самодельный снаряд. Через секунду от него повалил знакомый удушливый дым, и Карло нервно рассмеялся. Он уже видел сегодня нечто подобное.

— Это мальчишка, — фыркнул он. — Не знаю, правда, на что он рассчитывает.

— Возможно, они хотят ускользнуть от нас, прячась в дыму? — предположил Крокодайл. — Стой там, где стоишь, и контролируй проход. Не позволь никому из них просочиться мимо тебя.

— Будет сделано, товарищ начальник, — иронично ответил коротышка.

Туман с острым, ярко выраженным запахом серы наполнил широкий коридор. Мутант ощерил пасть, готовый вцепиться загнутыми зубами в любого смельчака, решившегося первым встретить свою смерть. В этот момент на пол перед душманом с мокрым звуком шлёпнулся какой-то предмет. Мягкий и круглый, напоминающий большую пульсирующую бобину фиолетового цвета. Ящер удивлённо сузил глаза. Что это такое? Нагнувшись, он разглядел на предмете тонкую полупрозрачную кожицу, покрытую перемещающимися прожилками.

— Что там? — проквакал Карло.

Ящер не успел ничего ответить, потому что за долю секунды предмет покрылся чёрной густой шерстью и претерпел ряд необычных метаморфоз. Крокодайл отшатнулся, но было уже слишком поздно. Клыкастая огромная морда сорвалась тенью в направлении душмана. Только что это была невнятная пульсирующая биомасса — и вот уже аномальный Альфа смыкает свою пасть вокруг чешуйчатой шеи мутанта. Острые клыки проткнули его горло, словно папирус, а через секунду уродливая голова отлетела в сторону. Восстановившись после небытия, Чёрный ненадолго замер, высасывая остатки жизни из тела жертвы. Ему было всё равно, кем питаться — мутантом или человеком. А после восстановления из РИМ все команды, вложенные в него Зивергом, прекратили действовать.

Карло напрягся, находясь на отдалении от места гибели товарища. Он не очень понимал, что происходит, но уже предчувствовал неприятности. Когда пелена дыма немного развеялась, ему удалось увидеть саму сцену.

— Тотошка? — с восторгом прошептал он. — Я думал, что ты покинул нас навсегда.

Волк медленно оторвался от внезапно исхудавшего тела своей жертвы и зарычал. Видя, что Тото не узнаёт его и действует необычайно агрессивно по отношению к хозяину, Карло заподозрил неладное и благоразумно решил отступить. Он никогда не был храбрецом. Так зачем же испытывать судьбу. Мутант понимал, что у него нет никаких гарантий на победу в случае этого противостояния. Даже крепкая шкура Крокодайла не выдержала атаку аномального зверя. Бедный Ганя, ты пал смертью храбрых.

Осторожно отступая к арене цирка, Карло начал собирать в своей ротовой полости порцию смертельной слюны. Если Тотошка рванёт за ним, он остановит его этим. Волк снова зарычал. Самообладание душмана дало трещину, и он рванул к выходу, что есть мочи. Чёрный Альфа устрашающе завыл, а затем, получив последнюю команду от Сферы, последовал за ним. Дым в коридоре окончательно развеялся, и люди, с изумлением выглядывающие с обратной стороны баррикады, не могли поверить, что всё закончилось.

— Нет, тебе действительно это удалось! — в полном восторге воскликнул Колесо и хлопнул юношу по худосочному плечу. Тот аж пошатнулся. — Вот, капитан, я же говорил тебе, что этому парню можно довериться. Он своё дело знает.

Разомкнув цепи, люди покинули укрытие. Колесо приблизился к телу Крокодайла и с любопытством начал изучать его, а Грынь даже решился поднять голову монстра и поднести её к носу. Чудовищный предмет слегка изменился, застыв где-то посередине между мордой варана и лицом человека.

— Ну и мерзость, — сплюнул боец. — Эта тварь точно мертва?

— А ты встречал существ, которые могут выжить без головы? — с усмешкой поинтересовался Оглобля.

— Например, моллюски или тараканы, — вмешался в разговор Гурам. — А ещё встречаются виды змей, которые могут прожить в таком состоянии некоторое время. Тоже, между прочим, пресмыкающиеся. На твоём месте я бы был с этим поосторожнее. Глядишь, клацнет зубами и вцепиться в глотку.

Грынь содрогнулся и отбросил голову подальше от себя.

— Не понимаю, — задумчиво протянул Иван. — Наши пули почти их не берут, зато какая-то бестия смогла оторвать ему кумпол, причём с такой лёгкостью.

— Это вполне очевидно, — ответил капитан. — Чёрные — самый опасный подвид Искажённых. Обычные мутанты не реагируют на людей, а если и реагируют, то весьма равнодушно, предпочитая держаться от нас подальше. Зато Чёрные всегда действуют агрессивно. Они и сами как будто некая аномалия среди Искажённых. Почти такая же аномалия, как и душманы.

Люди начали осторожно продвигаться к выходу из цирка. Не было никакой гарантии, что чудовища не вернутся, поэтому все чувствовали себя, как на сковородке.

— Хотите сказать, что существует множество видов Чёрных? — спросил Колесо.

— Так и есть, — кивнул капитан. — А в последнее время их появляется особенно много. Такое чувство, что на линиях Фрагментации возникло нечто страшное, что продолжает отравлять Искажённых своим ядом. Мой отряд только за последнюю неделю уже дважды встречался с подобными тварями. Один раз это была огромная кошка вроде пантеры, а второй — нечто совсем странное, больше всего похожее на воронье пугало. Еле отогнали при помощи гамма-конвертера, израсходовав всю батарею. Слава богу, они не вернулись.

Сказать, что Борис был удивлён, значит не сказать ничего. Пугающие рассказы, подслушанные им в тавернах и пабах, начинали постепенно сходиться. Истории о тварях невероятной силы, способных проникать далеко вглубь лакун, то, чего Искажённые никогда не делали. Чёрные? Кто же они такие?

— Теперь объясни, — велел Шеварднадзе, — как тебе удалось призвать эту тварь? Что-то я не слышал о подобной функции у артефакта. А уж поверь, я вдоль и поперёк прочёл документ под грифом «секретно», посвящённый Сфере Римана.

— Значит плохо читали, — огрызнулся Борис.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Сфера умеет сохранять матрицу кварк-глюоонной природы в РИМ, чтобы питаться ею.

Гурам кивнул.

— Это мне известно.

— А ещё она может возвращать матрицу обратно. Я просто освободил Альфу из резерва, а Сфера активировала процесс «воплощения», отдав для этого остатки своей энергии. К сожалению, теперь она полностью истощилась.

Выйдя из цирка на мраморное подножие со львами, все сразу же обо всём позабыли. Небо над ними за последние полчаса снова разительно изменилось. Теперь казалось, что «Шаб-Ниггурат» полностью поглотил его щупальцами.

— Что это всё такое? — не выдержал Оглобля. Его девушка, Маргарита Карнавал, нервно задрожала в объятиях второй половины.

— Хобот, — сразу ответил Борис, не отрывая глаз от мрачного зрелища. — Кажется, он преследует нас с того момента, как мы покинули дом. Вероятно, как и вы, намерен получить Сферу. А может она сама притягивает его. Даже не знаю.

— Преследует вас? — переспросил Гурам. Его зрачки сузились.

— Да, меня и брата. Из-за неё, этой дряни, нам пришлось несколько раз бежать из лакун на ночь глядя. Потому что иначе она поглотила бы их целиком. Мне так кажется…

Было видно, что капитан Шеварднадзе весьма озадачен.

— Но теперь, — пробормотал парень, — мы узнаем, что бывает, если вовремя не сбежать. Артефакт полностью разряжен, а я, похоже, ваш пленник? Не так ли, капитан?

— Не сомневайся в этом, — холодно ответил Гурам. — Ты причинил нам всем слишком много хлопот, и теперь не избежишь трибунала. Из-за твоего поступка мы потеряли многих прекрасных людей, а шансы человечества на победу в борьбе за выживание значительно сократились.

— Что ты такое несёшь, капитан? — грубо спросил Иван Колесников, не скрывая своего изумления. — Прямо сейчас парнишка спас всех нас.

— С этим утверждением я не буду спорить, — ответил Гурам. — Но чего стоит наша жизнь, если все усилия человечества окажутся напрасными?

Внезапно из глубин чёрного «Разрушителя Миров» вырвалась фиолетовая молния. Она разорвала купол неба нитевидными вспышками, которые за секунду слились в единую сеть и разошлись к краям горизонта огненными болидами. Борис уже дважды за сегодня видел подобное.

— Будь оно всё проклято! — выругался Иван. — Это что ещё за бесовщина?

— Похоже, Хобот разбрасывает по всей лакуне свои аномалии, — равнодушно предположил Акудник. — В любом случае, это может быть опасно для вас.

— Хочешь сказать — для нас, — яростно фыркнул Гурам.

— Как вам угодно, — пожал плечами юноша. — Я бы предложил поскорее покинуть Шахтинск. Или, по крайней мере, унести отсюда Сферу. Любое промедление может грозить гибелью каждому обитателю города, не важно, местный он или пришлый.

— Мы не можем этого сделать, — ответил Гурам.

— Ты совсем рехнулся, солдатик? — внезапно выругался Иван, повышая голос. Люди, которые ушли вперёд к поломанному автобусу услышали его и тревожно обернулись, не понимая, почему их лидеры спорят. — Думаешь, жизни людей ничего не стоят? — продолжил Колесо. — Парень дело говорит. Уберите отсюда эту штуку, иначе я сделаю это сам.

В его голосе прозвучала угроза. Коршун и Сайгак моментально отреагировали, вставая за спиной капитана в позу боевой готовности.

— Ты посмотри, — с усмешкой пробормотал Шеварднадзе. — Я-то думал, такому бандиту, как ты, наплевать на всех, кроме себя. Жизнь умеет удивлять.

Колесо не смутился.

— Если бы мне было плевать, я бы оставил вас на том шоссе.

— Допустим, — кивнул Гурам. — Но ты неправильно меня понял. Проблема не в том, что я против идеи покинуть город. Все мы — солдаты Центра-0 — с удовольствием оставили бы этот городишко за спиной. Однако душманы разрушили городские ворота. Прямо сейчас наши люди пытаются их починить, но, возможно, на это понадобится вся ночь.

— Тогда воспользуйтесь Сферой, — прорычал Иван. — Я знаю, на что она способна. Она уже один раз провела нас сюда. Пусть теперь выведет.

— Чем вы меня слушали? — устало спросил Борис. — Сфера полностью разряжена.

— Так заряди её, мать твою, — рявкнул Иван, от чего люди поодаль вздрогнули, а солдаты потянулись к оружию. — Ты же сказал, это возможно.

— Возможно, — согласился юноша, — если капитан отпустит меня с артефактом, и я смогу отыскать в городе хотя бы одну аномалию.

— Ага, размечтался, мальчишка, — грозно рявкнул Гурам. — Хочешь снова сбежать от нас, как уже делал не раз? К тому же наверняка ты просто подохнешь там, и что тогда прикажешь мне делать?

— Вообще-то, — с некой гордостью заявил Акудник, — я скрывался от душманов и вас больше года, и ничего со мной не случилось.

— Ну конечно, — фыркнул Шеварднадзе. — Совсем не случилось. А в Горынь-городе ты просто поел сладкой ваты?

— Откуда ты знаешь? — изумился юноша.

— Когда банда Изверга загнала тебя в угол на том химическом комбинате, как ты думаешь, кто помог тебе вырваться? Кто сломал замок на двери? Кто размозжил голову той твари с немытыми космами? Моя задача была захватить тебя, и я бы сделал это со своей оперативной группой. Но к сожалению душманы оказались проворнее, и мне пришлось выбирать. В итоге я вмешался и помог тебе, врагу ССВЛ, нашей новой Родины, но только ради того, чтобы эти существа не получили желаемого.

Борис почему-то не был удивлён. Всё звучало весьма логично. Обдумав признание Гурама, он предложил:

— Послушайте, капитан. Я знаю, что вы недолюбливаете меня и не доверяете. Вероятно, вы имеете на это право. Я тоже не люблю вас — людей, которые не смогли защитить мой город, мою семью, и делаете всё во имя бездушного долга бессмысленной разрушенной системе. Однако я не хочу, чтобы вы здесь погибли, как и все эти люди. Обещаю, если вы отпустите меня сейчас, и мне удастся восстановить функции Сферы, то я вернусь к вам обратно. Что будет потом, не даю гарантий. Я не хочу оказаться в цепях в какой-нибудь душегубке. Но я вернусь к вам и попытаюсь вывести всех людей, которых вы успеете собрать к тому моменту. Возможно, моя помощь и не понадобится. Возможно, вы почините городские ворота. Но если нет, дайте своим людям дополнительный шанс на спасение, иначе потом горько пожалеете.

Он замолчал, бесстрастно глядя на Шеварднадзе. Тот неожиданно почувствовал некое смятение внутри. Парнишка был на себя не похож. Никакого волнения, спокойный и готовый принять любое решение своего противника.

— Послушай его, капитан, — вмешался Колесников. — Отпусти парня, а если сомневаешься, я пойду вместе с ним и прослежу, чтобы шкуру нашего героя не продырявила какая-нибудь потусторонняя пакость.

— Эй, босс, тогда я с тобой, — тут же вызвался Оглобля.

— И я, само собой, — воскликнул Грынь, ухмыляясь как ненормальный.

— Хватит вам, — прорычал капитан. — С чего вы взяли, что я на это пойду?

Никто ему не ответил. Он целую минуту молчал, глядя в пугающее чёрное небо, в котором шевелилось нечто ужасное. Огромный и древний «Шаб-Ниггурат», желающий поглотить чересчур шумное мироздание, чтобы снова мирно уснуть в пучине Хаоса.

— Ладно, — Гурам наконец принял решение. — Я отпускаю тебя. Но учти, что ты при всех этих свидетелях дал мне своё слово.

Борис кивнул.

— Вот, держи, — капитан протянул ему рюкзак со Сферой, а затем ещё пару предметов. — Это рация. Она настроена на оперативную волну нашей группы. Слушай её, и отвечай, как только придёт запрос. Так мы будет знать, что с тобой всё в порядке. А это новый вихревой анализатор, вместо того, что у тебя забрали прошлой ночью. Всё, можешь идти. А ты, головорез, проследи за ним, раз уж сам вызвался.

Колесников кивнул, а затем осадил взглядом своих подчинённых.

— Грынь, Оглобля… вы оба останетесь здесь.

— Но босс.

— Я всё сказал. Ваша задача — забота о гражданских. Защитите этих доходяг и всех, кого ещё обнаружите. Не беспокойтесь за нас. Иван Колесо знает этот город как свои пять пальцев, и сможет пройти куда угодно.

Вскоре два человека отделились от группы и тихо, не привлекая к себе чужого внимания, ушли в сторону парка. Гурам Шеварднадзе собрал остальных и тоном, не терпящим возражений, сообщил:

— Слушайте все. Наша цель — центр города, место под названием Замок. Как-только мы окажемся внутри, все будут в полной безопасности. Поэтому будьте внимательны и беспрекословно выполняйте мои распоряжения. Всё понятно?

Группа преданно уставилась на капитана. Даже ребёнок, прижатый к материнской груди, выразил солидарность сладким причмокиванием. Инвалид на коляске усиленно затряс лысой головой, чувствуя себя единым целым с остальными.

Глава 23 Оборона Замка

Полковник Метисов откинулся на спинку кресла и уставшими, замыленными после топографической карты, глазами, уставился на часы. Половина десятого. Самое время немного перекусить.

Достав из выдвижного ящика стола тарелку с засохшим бутербродом, он сделал укус, недовольно поморщился и продолжил жевать. Кстати говоря, подумал полковник, что-то давно сержант Бугай не появлялся в штабе. А ведь он должен был доложить, как проходит дежурство. Судя по тишине, относительно неплохо. Вот что значит, гамма-конвертер, о котором ещё недавно военные даже не помышляли. Теперь же он стал их единственной надеждой против такого противника, как душманы, давая людям какой-никакой шанс пережить эту ночь.

Полковник поднялся из кресла и подошёл к окну. Бархатистая тьма за стеклом совсем сгустилась. Ливень вроде прекратился, однако чёртова аномалия в небе по-прежнему шевелилась, начиная уже раздражать своим зловещим присутствием. Неожиданно снаружи раздался громкий заунывный звук тревоги, и практически сразу за воротами комплекса начали происходить боевые действия. Три прожектора, установленные на крышах всех трёх башен, моментально развернулись и осветили происходящее. Метисов криво ухмыльнулся. Ну что, час икс наконец пробил. Скоро они узнают, кто окажется проигравшим, а кто заслужил право на жизнь.

Полковник достал из кобуры семизарядный наградной револьвер «Кобальт-М» с деревянными накладками на рукоятке. Хорошая вещь, хотя и менее эффективная, чем современное оружие. Такая игрушка скорее пристала коллекционеру, нежели командиру боевого отряда. Впрочем, Метисов усмехнулся, если ситуация дойдет до того, что ему понадобится отстреливаться, значит тогда их дела совсем плохи.

Бросившись вниз по лестнице, он внезапно кое-что вспомнил. От группы у городских ворот до сих пор не пришло никаких известий. С того момента, как они замолчали четыре часа назад, так и продолжают молчать. А это весьма плохой знак, ведь армия Центра-0 уже скоро должна прибыть в Шахтинск. Метисов поморщился, представив себе, как будет недоволен генерал-майор. Ну и чёрт с ним. Сейчас у него другие проблемы. Нужно сдержать чудовищ и сохранить плацдарм.

Полковник разогнался, перепрыгивая за раз через несколько ступенек, и чуть не влетел в человека, внешний вид которого казался довольно потрёпанным.

— Товарищ командир, — залепетал незнакомый мужчина, выбежавший из примыкающего помещения, — что там такое происходит? Мы слышали звуки стрельбы. Снова. Нас атакуют? Пожалуйста, ничего не скрывайте.

В этот момент на лестничную площадку вышло ещё несколько человек. Все, словно ожидая чего-то, смотрели на полковника. Всё понятно, нахмурился тот. Несчастные беженцы, горожане и деревенские, которых они приютили, просто не могут сидеть спокойно и не создавать дополнительных проблем. И где сейчас эта Полина, когда она должна успокаивать толпу овец?

— Отставить, — грозно рявкнул Метисов. — Как звать, рядовой?

Потрёпанный человек неосознанно сделал шаг назад и испуганным голосом ответил — Исаак.

— Ньютон что-ли, — прорычал полковник. — Полное имя и звание, солдат. И выпрямись, когда разговариваешь со старшим по званию.

Мужчина слегка задрожал под грозным взглядом военного.

— Исаак Боровик, бригадир второй группы, составленной из жителей Красной Слободы.

— Ясно, Исаак, — Метисов сменил тон на более мягкий. — Можешь расслабиться. А теперь, если ты и в самом деле бригадир, бери своих людей и тащи их наверх. Там безопаснее. Твоя задача — проследить, чтобы никто не потерялся, не отстал и не свалился в шахту лифта. Всё понятно? Тогда я ушёл.

Тон полковника не терпел отлагательств и возражений. Через секунду он умчался вниз, а люди начали медленно подниматься наверх, не решаясь выражать своё недовольство. Когда Метисов покинул их, ещё какое-то время он не мог стереть с лица кривую ухмылку. Ох уж эти гражданские, вечно они чем-то обеспокоены, но при этом не способны принять важные решения и сделать что-то самостоятельно. Именно поэтому в этом мире всегда будут востребованы такие персонажи как он — спокойные, целеустремлённые, знающие, что предпринять в любой ситуации, даже самой отчаянной.

Выбежав на шестиугольную площадку под Замком, Метисов сразу же увидел группу солдат, бегущих к воротам. Все были взбудоражены, практически на пределе. Полковник перехватил одного из рядовых:

— Доложи ситуацию, боец.

Тот вытянулся по струнке.

— Нас атакуют, товарищ полковник. Враг пытается прорваться за ворота, но мы сдерживаем его при помощи шквального огня. К сожалению, это Клу. Сами знаете, какая у него защита. Мы не можем его прикончить.

— Понятно? А что с другими душманами?

— Другие Искажённые пока не были замечены, но мы слышали где-то поблизости рев Мишутки.

— Ладно, я тебя понял. Скажи мне, где сейчас сержант Бугай? Почему я его нигде не вижу?

Боец замялся.

— Честно говоря, мы не можем его найти. Солдат-техник, который работал вместе с ним, настраивая периметр, убит прямо в рубке, а конвертер почему-то обесточен. Похоже, его сломали или случилось что-то ещё. Сейчас этим вопросом занимается главный техник.

Услышав столь неприятные новости, Метисов почувствовал раздражение.

— И ты только сейчас мне об этом докладываешь?

Солдат виновато потупился.

— Извините. Мы начали заниматься этим вопросом, но Клу практически сразу перешёл в атаку. Времени совсем не было…

— Ладно, — кивнул Метисов, — потом разберёмся, кто виноват. А сейчас срочно отыщи мне сержанта Бугая. Достань его хоть из туалета, если понадобится.

— А как же…

— Здесь я отдаю приказы, — свирепый взгляд начальства сломил волю подчинённого, и он убежал выполнять данное ему распоряжение.

— Так бы сразу, — прорычал полковник и, резко развернувшись, направился к воротам комплекса.

Последние были усилены металлическими пластинами, так что можно было надеяться, что никто без труда не прорвётся сквозь них. Хотя, как известно, надежда глупое чувство, горько подумал Метисов, проходя через турникет.

Оказавшись у проходной будки, он увидел группу солдат, ведущих огонь по крупному мутанту. Всё как и днём. Кровожадный урод застыл в пятидесяти метрах от них, прикрываясь своим орудием. Казалось, он намеренно провоцировал людей, чтобы те истратили весь боезапас.

— Используйте гранатомёт, — приказал полковник, прежде чем войти внутрь.

Почти сразу же он увидел двух бойцов, которые тащили наружу чьё-то тело. Ах-да, погибший техник. Хорошо, что не последний, иначе им всем пришлось бы туго. Прямо сейчас за пультом управления сидел Дмитрий Александрович Кашкин — пожилой и самый опытный техник в команде полковника. Повернув голову на шум, он недовольно проскрипел:

— Вот и ты, Олежа. Хоть что-то, а то я было подумал, что один здесь должен работать.

Полковник примирительно поднял руки.

— Не один, не один. Успокойся. Что здесь у вас происходит?

— Что происходит? — снова взорвался Дмитрий Александрович, — а то сразу не видно? Кто-то недавно перерезал горло Дегтерёву, моему лучшему сотруднику, когда тот заканчивал настройку резервного питания. И непонятно, где шатается Бугай.

— А что с самим гамма-конвертером? — горло полковника внезапно пересохло.

Дмитрий Александрович с неодобрением покосился на Метисова. Нельзя же так равнодушно реагировать на новость о чьей-то смерти.

— Всё с железякой нормально, — насупившись, ответил он. — Я забирал её на диагностику. Неизвестный диверсант ничего не испортил.

— Так в чём проблема? — удивился полковник. — Включай!

— Я бы рад, но энергии нет! Хранилище с генератором недоступно. Сейчас пытаемся в этом разобраться.

Неожиданно в рубку забежал солдат, отправленный Метисовым на поиски Бугая.

— Что случилось, боец?

— Беда, товарищ полковник, — взахлёб закричал тот, горя от переизбытка исполнительности. — Хранилище заблокировано не просто так. Неизвестный перебил кучу нашего народа, взял в плен Бугая, а также наёмницу Клешни, и заперся с ними внутри.

— Илью и Полину? — переспросил полковник, сжимая кулаки.

— Так точно.

— Может, эта девушка и есть наш злоумышленник, — саркастически предположил Кашкин. — Ребята слышали от нее по рации некоторое время назад какое-то странное сообщение. Но связь неожиданно ухудшилась из-за вихря хромоплазмы над городом. А она, возможно, в тот момент выдвигала нам свои условия.

— Не говори глупостей, Дмитрий Саныч. Крабстер хорошая девушка.

— Все они хорошие, до поры, до времени, — крякнул седовласый мужчина. — Пока не найдут другого дурачка…

Полковник закатил глаза к потолку, не желая вдаваться в подробности личной жизни своего техника. Солдат тут же поспешил вставить реплику:

— Скорее всего, вы правы, товарищ полковник. Полина не при чём. Наш враг это тот архивариус, который целый день мешался у нас под ногами, всё время что-то выискивая.

Метисов от неожиданности выругался.

— Почему ты так решил? — ошарашенно спросил он.

— Кто-то из ребят видел его в этой будке, незадолго до всех событий.

— Вот как? Чувствовало моё сердце, что надо было пинками гнать его отсюда. Этот тип мне сразу не понравился. Ладно, не будем об этом. Взорвите к чертям ту дверь, и достаньте мне мерзавца. Хочу лично пообщаться с ним.

— К сожалению, там не обычная дверь, — робко ответил солдат, — а массивная плита из армированной стали. Такую можно использовать и для ядерного убежища. С ней не получится разобраться быстро.

— Тогда просто взорвите стену, — рявкнул Метисов. — Мне что, вас всему надо учить?

— Понял, товарищ полковник, — взбодрился боец и сразу выбежал из комнаты.

— Умеешь ты мотивировать личный состав, Олежа, — усмехнулся Кашкин.

— Ну а ты, Дмитрий Саныч, не отвлекайся от своей задачи, — продолжил командир. — Если конвертер сейчас бесполезен, выпускай в воздух наш Рой.

— А ты думаешь, чем я всё это время занимался? — сварливо ответил техник. — Смотри сюда.

Полковник приблизился к своему специалисту и встал у него за спиной, внимательно глядя в экран переносного центра управления. А посмотреть было на что. Двенадцать камер на двенадцати летающих крохотных устройствах передавали не самую приятную картинку. Полковник вздрогнул, увидев на экране мохнатую тушу, ярко пылающую в инфракрасном спектре. Мишутка цеплялся когтями за обрывистый склон и неумолимо продвигался вперёд, всё выше и выше.

— Как видишь, они разделились. Хотят одновременно нанести по нам массированный удар с двух сторон.

— Дряньство, — сплюнул Метисов. — Это не оставит нам шансов. Эх, жаль, что Гурам всё ещё где-то таскается. У нас слишком мало живой силы.

— Не беспокойся, — усмехнулся техник. — С помощью моих малышек, мы накажем их за дерзость.

— И что ты намерен делать? — в голосе полковника прозвучала тревога.

— Сейчас увидишь. Как только этот увалень поднимется повыше, чтобы больнее было падать. Не оставим в его теле ни одной целой кости.

Метисов понимающе улыбнулся. Через минуту Дмитрий Александрович положил руку на джойстик, принимая на себя управление, и отправил группу из двенадцати дронов в сторону мутанта. Одно из летающих устройств подлетело совсем близко к нему, и тот, в ответ на раздражающее жужжание, попытался отмахнуться, но дрон с лёгкостью увернулся от его лапы. Вращая уродливой головой, Гризли показал на камеру правую, скрытую до этого момента, половину морды. Она была почти полностью изгрызена неведомой инфекцией, распространяющейся кругами вокруг глазницы. Мутант снова отмахнулся от назойливого устройства, и снова оно увеличило дистанцию.

— Перестань, — хмыкнул Метисов. — Этот не тот враг, с которым можно забавляться.

Техник молча кивнул и отправил к мутанту сразу два дрона. На этот раз Гризли удалось зацепить лапой один из них, и тот взорвался, окутав его облаком мельчайших осколков. Практически одновременно взорвался и второй прибор, ударив в область мохнатой спины. Кашкин сразу же переключился на третье и четвёртое устройство в Рое. Очередные взрывы прогремели в отдалении, и Метисову показалось, что вибрация добралась даже до них. Звериная туша не смогла удержаться на высокой обрывистой скале и тяжёлым камнем рухнула вниз, в расщелину. Полковник удовлетворённо кивнул. Даже если они не прикончили тварь, всё равно здорово её покалечили.

— Покажи, что там внизу, Саныч, — попросил Метисов.

Техник направил оставшиеся дроны к подножию холма, и через минуту они зависли над массивной тушей, распростёртой на радиоактивных камнях. Оба затаили дыхание, всматриваясь в неподвижную фигуру. К сожалению, их ждало разочарование: зверь не был мёртв. Сначала он шевельнул одной лапой, а затем другой. Было не совсем понятно, насколько он пострадал. Возможно, просто потерял сознание от падения.

В этот момент рядом с кабиной раздались крики солдат. Метисов оторвал взгляд от экрана и побледнел. Клу словно почувствовал то, что случилось с его собратом, и пришёл в движение. Широкими шагами он направился к проходному пункту.

— Почему никто не стреляет? — рявкнул полковник, имея в виду тяжёлое вооружение; пулеметы и автоматы из без того захлебывались.

Словно отвечая на его вопрос, один из солдат выбежал вперёд и выпустил ракету из переносной установки Корнет. Кумулятивный снаряд средней мощности самостоятельно навёлся на цель и взрывным действием откинул гиганта на несколько метров. Данный взрыв прочувствовался каждой точкой, каждым органом в теле полковника.

— Так его, — Метисов на мгновение потерял самообладание, поддавшись порыву радости.

Однако его ждало разочарование. Когда огонь и дым развеялись, он увидел, что шар, которым себя прикрывал Клу, оплавился и обуглился, а сам мутант выглядит довольно истерзанным. Несмотря на это, душман, пусть раненный и покрытый запёкшимися струпьями плоти, продолжал улыбаться во всю ширь лица. Его гримаса произвела на людей неизгладимое впечатление. На мгновение они поддались панике, поверив, что это существо непобедимо, самое сильное и опасное в стане врага.

— Пора выбираться из этой душегубки, — пробормотал полковник, уже предчувствуя дальнейшее. — Быстрее, Саныч. Оставляй всё.

Выбежав на улицу, они устремились к воротам. Одновременно полковник отдал новый приказ:

— Всем отойти за периметр и занять вторую линию обороны.

Солдаты беспрекословно подчинились своему командиру, проявляя чудеса оперативной сноровки, достигаемой только бесконечной муштрой. Покинув внешние позиции, они перешли на стену, откуда продолжили стрельбу. Метисов не отставал от них, в азарте разрядив в душмана целую обойму своего допотопного револьвера.

Через минуту Клу был уже совсем близко. Раскрутив на цепи вокруг себя раскуроченный шар, он ударил им прямо в ворота. Металлические пластины прогнулись, сварка в нескольких местах лопнула. Полковник сразу понял, что эта позиция продержится не дольше предыдущей. Неужели мы все сегодня погибнем, подумал он. Отогнав прочь мысли о худшем, Метисов начал отдавать приказы.

— Слушать сюда, — рявкнул он. — Приступаем к плану «бета»: всем покинуть ворота и перейти в здание. Дмитрий Саныч, остальное на тебе.

Пожилой техник мрачно кивнул, активируя взрыватели у турникета.

— Понял, полковник. У вас пара минут.

Солдаты переместились к одной из башен, начиная баррикадировать вход в вестибюль заранее заготовленным хламом. В этот момент от очередного удара ворота Замка буквально сорвало с петель. Трёхметровая туша Голодного Клу появилась между стоек с тротиловыми и динамитными шашками. Не С-4, конечно, но тоже мощно.

Громыхнуло. Каменная крошка заполнила собой всё, мешая дышать.

— Ну что там? — негромко поинтересовался полковник, выглядывая через разбитое стекло в двери.

— Кажется, его засыпало обломками, — так же негромко ответил Кашкин. — И это очень хорошо для нас. Возможно, немного задержит супостата.

— Тогда закрываем проход и отступаем наверх, — сказал Метисов, и сделал знак бойцам.

— А что будет с теми, кто оказался в западной башне?

Полковник угрюмо покачал головой.

— Будем молиться о том, чтобы они справились. В настоящий момент мы всё равно не можем им помочь. Следуйте плану. Отступаем медленно, тормозя противника на каждом шагу и активируя ловушки. Мы должны выиграть время. Если дотянем до утра, возможно, помощь успеет вовремя.

— Возможно? — хмуро пробормотал Дмитрий Саныч. — Какое хорошее слово.

Глава 24 Чёрный Лебедь

Пока твои приятели умирают где-то там, я, если ты не возражаешь, продолжу наше милое общение. Уж больно это приятно, предаваться воспоминаниям о времени, когда ты был ещё таким юным и глупым, ещё таким доверчивым, полагающим что умудрённые старцы уж точно знают, как им правильно вести цивилизацию к процветанию. О да, какое же наивное и бестолковое дитя тогда было вместо меня. Это теперь мне понятно, что все эти угрюмые деды ни черта не смыслили ни в одной области. Жалкие, трусливые и злобные посредственности. Все, за исключением профессора. Он точно знал, что в его расчётах, в которые все поверили, закралась опасная ошибка. Кому, как ни ему было знать, основоположнику теории вихрей.

Однако, знаешь, что было самым забавным? Никто ему попросту не поверил. Объявили благодарность от лица Родины и отправили на почётную пенсию. Когда слова учёного начинают противоречить логике чиновников, учёный внезапно становится «сумасшедшим». Так было всегда. Но в этом случае глупость партии могла стать последней для человечества.

По твоему лицу я вижу, что ты ни черта не понимаешь. Честно говоря, я тоже не очень. Слишком уж необычная и сложная эта научная дисциплина, гораздо сложнее обычной квантовой механики. Однако посуди сама. Разве нет в этом чего-то зловещего? Хромоплазма вне стен лаборатории… первичное состояние вселенной, возникшей после Большого Взрыва. Думаешь, такое мероприятие могло пройти успешно, без сучка и задоринки? Что-то я сомневаюсь.

Итак, на чём же я остановился? Ах-да, Чёрный Лебедь. Тебе известно, в честь какого термина они так назвали эту тюрьму? Нет? Я так и знал. Сам термин появился с подачи Насира Талеба, одного из многочисленных биржевых торгашей 20-го века, и означает, ни много ни мало, некое трудно прогнозируемое событие, которое обязательно происходит и полностью изменяет состояние системы. Забавно, что создатели тюрьмы именно так назвали это место, и именно так оно себя и проявило. Ведь там, пожалуй, случился величайших среди чёрных лебедей со времён падения метеорита, который уничтожил динозавров.

Так вот, сама тюрьма на самом деле была великолепным образчиком человеческой мысли. В чём наша великая Родина преуспела, так это в тюрьмах. Но самое забавное, никто из её обитателей — охранников или заключённых — даже не подозревал, что под ними работает такая чудовищная махина. В случае поломки центрального коллайдера, связанного с генератором цветовых вихрей, все бы они погибли, даже не осознав, что стало тому причиной. Идеальное прикрытие для столь масштабной лаборатории.

К слову, по всей стране таких лабораторий было немалое множество. Если не ошибаюсь, Беликов говорил о семидесяти. Но я снова отвлёкся. Итак, моя задача была устроить бунт. В определённый день и час все закоренелые преступники столицы должны были встать как один и начать безобразие. Смерти, насилие, всё-что угодно для того, чтобы отвлечь силовиков внутри лаборатории, и позволить профессору сделать всё остальное. На правах гения и уважаемого человека, пусть и слегка помешенного, ему удалось убедить генералов, что он должен присутствовать при запуске Красного Протокола. Таков был план. Однако в последний момент, всё едва не пошло прахом.

Да. Велико стремление человека к познанию, но ещё больше его корысть. Как ты думаешь, что едва не поставило всю нашу затею на край пропасти? Не знаешь? Я расскажу. Мне удалось договориться с пятью самыми опасными криминальными боссами столицы, членами печально известного Московского Синдиката. Трое из них согласились на предложение отца практически сразу: Клубень, прославившийся своим непомерным аппетитом, Гавриил по кличке Стиляга, а также Карл Бруннер, финансист подпольного мира. Они давно сотрудничали с агентством «Зиверг и Сыновья», и полагали, что отец не стал бы им предлагать что-то настолько безумное, как вмешательство в дела партии. Однако Энгельс и Михаил Грязнов по кличке Гризли, движимые корыстью, не упустили свой шанс в последний момент продиктовать отцу новые условия. И этим едва не подставили всех нас под трибунал.

Коротко стриженный бледнокожий человек с глазами цвета лаванды, похоже страдающий формой альбинизма, презрительно посмотрел на гостя, вошедшего в комнату для свиданий. За спиной альбиноса застыл огромный ухмыляющийся детина с гнилыми зубами и кровожадным выражением на лице. Михаил Грязнов — человек, последнее дело которого прогремело на всю страну: лично убил всех до единого членов конкурирующей шайки, разорвав им глотки своими зубами. Кличка Гризли подходила ему куда лучше, чем другое обращение — Мишутка. Иногда их совмещали и получалось забавное — Мишутка Гризли.

— Можешь ступать, Макс, — велел бледнокожий охраннику, который только что привёл в помещение юношу приблизительно двадцати пяти лет от роду. — У нас с Пантелемошей здесь тайная, можно сказать кулуарная встреча.

Охранник осклабился, довольный панибратским отношением самого опасного преступника, запертого в Чёрном Лебеде. Энгельс Дьяченко даже отсюда, из охраняемой федеральной тюрьмы, умудрялся управлять одной из криминально-финансовых групп в составе разветвлённой мафиозной структуры снаружи. Не малую роль в этом играла и юридическая компания, принадлежавшая отцу его гостя.

— Садись, дорогой, — Энгельс показал на кресло напротив себя. Теперь их разделял только ослепительно белый стол, на котором лежала стопка страниц, аккуратно сложенная, и остро заточенный карандаш.

Молодой адвокат с тревогой посмотрел на альбиноса, но не стал перечить ему. Он всё ещё полагал, что они играют на одной стороне.

— В чём дело, Энгельс? — осторожно спросил он, пытаясь сохранить невозмутимость. — Ты хотел что-то обсудить? Разве мы уже обо всём не договорились?

— Договоримся, когда я скажу, — ухмыльнулся преступник.

Пантелеймон кивнул.

— Тогда я слушаю.

Огромный Михаил Грязнов приблизился к гостю и навис над ним. Спутанная копна немытых волос разметалась по гигантским плечам.

— Видишь ли, мой дорогой мальчик, — начал Энгельс. — У меня было время тщательно обдумать предложение твоего отца. И я пришёл к выводу, что он хочет меня подставить. Бунт посреди федеральной тюрьмы, в день приезда парочки партийных шишек. Всё это выглядит крайне подозрительно, не находишь?

Молодой Зиверг сглотнул слюну. Всё происходящее начинало напоминать плохую театральную постановку.

— Уверяю, Энгельс, отец ничего подобного не замышляет против тебя. Возможно, я плохо объяснил. Цель отца — сместить баланс в политической игре. Его попросил об этом один политик, который копает яму для своего коллеги, желая получить его должность. Что за должность, спросишь ты? Высшее в министерстве юстиции. Эта история может быть крайне выгодна для всего Синдиката. Подумай сам, мы можем наладить великолепные отношения с новым министром.

— Хватит мне заливать, — лениво ответил Энгельс. — Думаешь, я какая-то шестёрка, которой можно присесть на уши и безнаказанно вешать лапшу? Я тоже имею связи среди серых и бриллиантовых пиджачков и поспрашал снаружи о вашем деле. И знаешь что, мой милый? Никто в номенклатуре не пытается сейчас вырваться вперёд другого. Вся страна находится на пороге войны. Возможно, уже завтра нас накроют ядерные ракеты и бомбы.

— Лучшее время для ведения интриг, — попытался возразить адвокат, чувствуя, что всё идёт не по плану.

— Хватит, — неожиданно рявкнул альбинос, и его товарищ Грязнов, словно по сигналу, отвесил Пантелеймону увесистую затрещину.

В голове парня словно что-то взорвалось. В ушах мерзко зазвенело.

— Ну зачем же так жёстко, Мишутка? — снова спокойным голосом поинтересовался Дьяченко. — Это всего лишь мальчишка. Неразумный щенок своего зарвавшегося папаши. Не будь с ним суров.

— Что вы собираетесь делать? — спросил адвокат, когда пришёл в себя.

— А это весьма хороший вопрос, — улыбнулся преступник. — Сейчас я всё объясню. Поскольку твой отец сыграл так грубо, так нагло и топорно, наш Синдикат не может оставить его на своём месте. Он должен убраться из города, переведя все активы на моё имя.

— Так не делается, — слабо возразил молодой человек. — Другие боссы не потерпят самоуправства.

— С мужиками я как-нибудь договорюсь, — ответил Энгельс. — А сейчас не перебивай.

Он засунул руку в карман тюремной робы и бросил на стол мобильный девайс.

— Я даю всей вашей семейке крохотный шанс сохранить свои шкуры в целости. Звони отцу и передай ему мои требования. Тогда тебя отпустят. А если нет, подохнешь здесь как шелудивая собака.

Пантелеймон протянул к мобильнику дрожащую руку и обнаружил в нём уже вбитый номер офиса отца. Вызов связи пошёл, но к сожалению никто не ответил.

— Не поднимает, — мрачно сообщил он.

— Не страшно, — усмехнулся Дьяченко. — У тебя есть ровно сутки, чтобы договориться с папашей. Иначе ничем хорошим для тебя это не закончится. Завтра мы с Мишей вернёмся сюда и узнаем твои результаты. А пока посиди и подумай о жизни. Адьос, амиго.

Больше не сказав ни слова, Энгельс поднялся со стула, и они вместе с Гризли синхронно покинули помещение. Снаружи раздался характерный щелчок замка, неприятно отозвавшийся в голове Пантелеймона. Он остался сидеть за столом, не понимая, как же всё так могло получиться. И что теперь будет с планом профессора? Запуск протокола безопасности был назначен на завтра. Неужели всё сорвётся из-за такой ерунды? Чёртов альбинос.

В этот момент Зиверг замолчал. Его глаза с любопытством смотрели на девушку, которая совершила внезапный кульбит, а затем ещё один кувырок в сторону ранее выпавшей из рук беретты.

— Тебе стало со мной скучно, и ты решила развлечь себя гимнастикой? — с усмешкой поинтересовался лже-Шестов.

Полина не ответила. Вместо этого она схватила оружие и укрылась за военными ящиками, рядом с трупом солдата.

— Да ладно, милая, хватит играть в эти игры, — увещевающим тоном сказал душман. — Ты же понимаешь, что не сможешь причинить мне вред этой пукалкой.

— Это мы ещё посмотрим, — рявкнула Крабстер, а затем высунула руку из-за укрытия и нажала на спусковой курок.

На этот раз она целилась повыше. Девушка знала, что мутанты обладают феноменальной устойчивостью к свинцу, но не могла ещё раз не проверить. Пуля попала в голову Зиверга и забрызгала позади него половину стены. Спереди же, посреди высокого лба, появилась лишь крохотная дырочка. Глаза Полины расширились.

— Ну зачем всё это? — посетовал душман. — К чему столько грязи?

Повернувшись к стене, он некоторое время изучал потёки крови, осколки собственного черепа и кусочки мозга.

— Как же всё-таки люди омерзительны, — с неподдельным отвращением пробормотал Зиверг. — Ваша плоть — воистину отражение вашей грешной души.

Полина с ужасом и глубочайшим разочарованием продолжала смотреть на затылок душмана. Большая, как будто вывернутая наизнанку, дыра сперва испускала кровавые пузыри, но затем постепенно начала зарастать необычной желеобразной субстанцией. Полина даже не поняла, насколько она материальна. Больше всего данная субстанция напоминала плоть Искажённых — полупрозрачный и светящийся студень.

— Ну что, теперь ты довольна? — с насмешкой спросил Зиверг. — Окончательно убила своего приятеля. После той пули в грудь он мог бы ещё выжить. Я остановил тогда кровотечение. Но теперь точно без шансов.

— Так вот что произошло, — пробормотала девушка, начиная понимать. — Ты не просто принял его внешность. Ты захватил его тело.

— А разве сразу это было не очевидно? Похоже, я переоценил твои умственные способности. Но ничего. Отдай сержанту оружие, и мы продолжим наш разговор.

Бугай сделал шаг вперёд. Полина тут же выставила пистолет перед собой.

— И что теперь? — усмехнулся Зиверг. — Убьёшь второго? Я думал, он тебе нравится. Ну давай, я не против.

Бугай сделал ещё один шаг. Рука Полины дрогнула. Несмотря на каменное лицо сержанта, наёмнице показалось, что в его глазах отражается борьба. Неужели он всё понимает? Не в силах выстрелить, девушка резким движением отбросила пистолет в сторону.

— Ну вот и умница, — мягко кивнул душман. — Хотя на твоём месте я бы попытался расстрелять весь боезапас. Глядишь, и уложила бы нас.

Полина с отвращением посмотрела на ухмыляющегося врага. Он действительно был настоящим чудовищем. Не таким неуязвимым, как Клу или Гризли, но куда более коварным.

Этот день тянулся для Пантелеймона целую вечность. Ещё несколько раз он повторял свои попытки дозвониться до офиса, но ему никто не отвечал. Только под вечер он догадался, что можно сделать: позвонил своему другу, и тот раскопал телефон секретарши. Мерзкая бабёшка. Она даже не скрывала того, что спит с его отцом.

— Я слушаю, — раздался жеманный голос на другой стороне.

— Джоан? Это ты?

— Да, это я, а кто спрашивает?

— Слушай, отец с тобой?

Последовала пауза.

— А, это ты, Пантелей. Конечно со мной, где же ему ещё быть? — она вульгарно рассмеялась, и молодой человек догадался, что девушка находится подшофе.

Через секунду отец перехватил трубку.

— Пантелеймон? — властный голос заставил юношу скукожиться. — Где ты сейчас? Что-то случилось?

Несколько минут понадобилось парню, чтобы обрисовать ситуацию. Когда он замолчал, отец ехидно фыркнул:

— Не ожидал, что этот белокожий червь обо всём догадается. Что ж, это уже не важно. Он контролирует в Лебеде только третий и четвёртый сектор. Все остальные находятся под надзором других боссов, а значит мой план сработает.

Молодой адвокат почувствовал смятение. Он перестал что-либо понимать.

— Что ты хочешь этим сказать, отец? Ты ведь всё ещё собираешься помочь профессору?

— Помочь? — Зиверг-старший расхохотался в трубку. — Скорее уж, это он мне помог. Благодаря этому безумцу, мне в голову пришла великолепная идея, как можно избавиться от самых заносчивых и наглых типов Синдиката. Я просто подставлю их под мясницкий нож, позволю нашему любимому правительству разделаться с этими дегенератами, когда они посмеют вмешаться в дела государственной важности.

Сказать, что молодой адвокат был удивлён, значит не сказать ничего. Он был ошарашен и раздавлен. Всё-таки Энгельс был прав. Во всей этой истории только сам Пантелеймон оказался круглым дураком, если, конечно, не считать профессора Беликова. Тоже нашёл кому можно довериться, старый дурак.

— А сообщить мне об этом ты не догадался? — сухо спросил он, пытаясь не сорваться на крик.

— Ты лучше играешь свою роль, когда ни о чём не догадываешься, — насмешливо ответил отец.

— И что мне теперь прикажешь делать? Энгельс угрожает моей жизни, если мы не согласимся на его условия. Или ты и меня готов принести в жертву?

— Может и готов, — странным голосом ответил Зиверг-старший. — В конце концов, ты у меня тот ещё дурачок. Зачем ты попёрся сегодня в Чёрный Лебедь? Я тебя об этом просил? Сам же себя и подставил.

Горло Пантелеймона сдавила невидимая рука.

— Ладно, сынок, не дрейфь, — рассмеялся отец. — Ничего с тобой не станет. Потяни время, обещай этим ублюдкам золотые горы. А когда заварушка начнётся, для них будет уже слишком поздно. Солдаты пустят газ, и всех усыпят до момента разбирательства.

— А если не газ, — прорычал сын. — Сколько уже раз здесь применяли летальное оружие? Думаешь, я не знаю?

— Всё будет хорошо, — как мантру повторил жестокий папаша. — Главное — не думай о плохом, и тяни время. Завтра днём, ровно в час дня, твои мучения прекратятся, а все враги нашей семьи будут стёрты с лица земли. Ради такого можно и потерпеть.

Он бросил трубку, и Пантелеймон замер на стуле, не веря в то, что случилось. Как он мог, подумал сын. Разве может быть у кого-нибудь отец, хуже чем этот человек? Если ты не Эдип, сын древнегреческого царя Лая, такое сложно себе даже представить.

В ту ночь Пантелеймон так и не смог уснуть. В припадке ярости он долго стучал в запертую железную дверь, но ни разу никто не пришёл к нему. Видимо, охранник Максим был одной из купленных шестёрок Энгельса. Ближе к утру Зиверг-младший почувствовал характерные позывы и, не утруждая себя терпеливым ожиданием, опорожнил мочевой пузырь прямо в углу стерильно чистого помещения.

Когда в замке несколько раз провернулся ключ, большая стрелка на дешёвых пластиковых часах, висевших напротив, указывала на двенадцать, а малая необратимо завершала круг. Время пришло, понял адвокат, внутренне собирая всю волю в кулак.

— Итак, что ты скажешь? — без обиняков, прямо в лоб, спросил Энгельс Дьяченко, входя внутрь. За его спиной возвышался всё тот же Грязнов, громила каких поискать.

— Скажу?

— Не притворяйся идиотом. Ты поговорил с Зивергом? Что он ответил? Насколько дорога ему жизнь собственного сына?

Бледнокожий воротила преступного мира занял место напротив адвоката, а его товарищ, как и вчера, приблизился к юноше и замер около него, ухмыляясь гнилостным ртом.

— Я действительно пообщался с папой. И знаешь что? Ты был абсолютно прав.

В лавандовых глазах Энгельса заискрилось любопытство.

— В каком смысле?

— Отец признался, что он всё это затеял с одной целью — избавиться от тебя и тебе подобных. Ему надоело, что всякая шваль смеет диктовать свои условия великому Зивергу.

Выражение на лице альбиноса изменилось. Теперь это был гнев. Грязнов неторопливо занёс руку над юношей, заставляя того напрячься, но в последний момент Энгельс остановил его.

— И зачем ты мне это рассказываешь? Ты же понимаешь, что его план не стоит теперь и выеденного яйца?

— Напротив, — хихикнул Пантелеймон. — Всё наоборот. Неужели ты полагал, что я обратился за помощью только к вам двоим? Остальные ребята оказались не столь прожжёнными как вы. Они приняли игру отца за чистую монету, и теперь его план приведён в действие.

Энгельс нахмурился.

— Ты сейчас, о ком?

— Клубень, Бруннер и Гавриил Стиляга? Помнишь о них? Прямо сейчас первый, второй, и пятый секторы начинают приходить в движение. Ещё через десять минут волнение нарастёт, первые раненые, возможно, погибшие, как со стороны охраны, так и стороны заключённых. Великолепная кровавая оргия, достойная вас.

Преступные боссы встревоженно переглянулись. В этот момент снаружи действительно раздался какой-то шум. Похоже, перекрикивались охранники. Через пару секунд в комнату забежал вчерашний Максимка.

— Что там такое происходит? — рявкнул Энгельс, злыми глазами глядя на охранника. Почему-то тот не испугался. Похоже, был слишком взбудоражен.

— Тюремный бунт. Три сектора одновременно начали резать охрану, а затем устроили нешуточный пожар. Мне приказали срочно всех разместить по камерам. Идите за мной.

— Ты сейчас с кем разговариваешь, тля, — рявкнул Грязнов и могучей волосатой рукой, напоминающей скорее лапу медведя, притянул к себе Максимку.

— Отпусти, — запоздало оробев, попросил тот. — Я просто выполняю приказ начальства.

— Мы твоё начальство, — прорычал Михаил, а затем огромным ртом вырвал из горла несчастного кусок плоти.

— Ну зачем ты так, Миша? — расстроился альбинос, глядя на человека, бьющегося в предсмертных конвульсиях. — Мы ведь с тобой не участвуем в этой нелепой заварушке.

— А это уже и неважно, — с улыбкой произнёс Пантелеймон.

Грязнов вернулся к нему и притянул к себе, готовый повторить кровавую экзекуцию.

— Что ты хочешь этим сказать, недоумок? Говори! — из окровавленного мясистого рта преступника в нос адвоката шибануло омерзительным запахом. Похоже, у него были проблемы не только с зубами, но и желудком.

— Ты думал, что сегодня в вашу тюрьму приезжает лишь парочка начальников из министерства и хотел выслужиться перед ними? Но знаешь что? Ты ошибался. Прямо сейчас рядом с нами, метрах в ста, не далее, собралась вся верхушка нации. Председатель, генералы, учёные и представители партии, из тех что покрупнее. Как вы думаете, что они в данный момент испытывают? Возможно, страх? Возможно, ярость? В любом случае, вам крупно не повезло. Отец никогда не ошибается.

— Ах ты мелкий ублюдок, — Михаил больше не мог сдерживаться.

— Погоди, Гризли, — предупреждающе крикнул Энгельс, но опоздал.

Гнилые зубы устремились к горлу Зиверга-младшего, но он успел подставить свою руку. Тонкая, весьма хрупкая кость характерно треснула, зажатая в чудовищных челюстях. Одновременно с этим другая рука Пантелеймона, сжимая в кулаке остро заточенный карандаш, вонзила его прямо в правый глаз преступника. Сквозь сжатые зубы тот зарычал от боли: его глазное яблоко взорвалось словно перезрелая слива, забрызгивая всё вокруг сукровицей и внутриглазной жидкостью.

В этот момент пространство вокруг них исказилось. Необычный прилив, состоящий из невидимой и одновременно разноцветной ряби, наполнил комнату. Затем накатил ещё один, и ещё. Энгельс не успел даже оторвать задницу от стула, а Зиверг как будто слился со своим врагом, не способный вырвать карандаш из его глаза.

Первая Волна затопила солнечную систему. Профессор Беликов попытался, но достиг лишь частичного успеха, сумев отсрочить гибель планеты. Однако непоправимое всё равно случилось: Фрагментация разделила Землю.

Глава 25 Удильщик

Парк Победы занимал огромную часть территории города, почти одну десятую. Когда-то он был любимейшим местом всех горожан, которое они предпочитали больше других для проведения семейного досуга. Огромные тенистые деревья, уютные беседки, цветочные клумбы и газоны с лавандой или анютиными глазками создавали здесь особый миропорядок гармонии, покоя и красоты. Так было ещё совсем недавно, даже по меркам короткой человеческой жизни, однако новая реальность изменила всё раз и навсегда.

Центральный вход представлял собой циклопические ворота, увитые диким плющом и украшенные резными фигурами. Они изображали различных мифических существ — ангелов, единорогов или русалок. Сразу же за воротами продолжалась тенистая аллея, где величественные платаны широко раскинули свои ветви. Как же приятно, наверное, было здесь прогуливаться, держась за руки с любимой девушкой. Ничего подобного просто не было в размеренном и далёком Атомграде-49.

— У тебя есть какой-нибудь план? — спросил Колесо, когда они углубились в чащу.

Борис обернулся и посмотрел на разбойника с большой дороги сквозь окуляры новенького вихревого детектора, щедрого подарка Гурама. Иван осторожно передвигался сзади, крепко сжимая оружие и готовый, если потребуется, в любой момент открыть огонь.

— Ты уже знаешь мой план — отыскать подходящую аномалию: не самую большую или опасную; такая может и погубить. Больше всего подойдёт что-то вроде Ведьминой Ямы или Инквизиторских Клещей.

— Каких-каких клещей? — зачарованно переспросил Колесо, — Это что ещё такое?

— Неприятная вещь, — ответил Борис. — Представь себе, что тебя хватают невидимые раскалённые щипцы и начинают медленно разрывать на части. Такая пытка может длиться до пяти часов, и даже твои спутники, если они у тебя были, ничем не могут тебе помочь. Разве, что пулю пустить в лоб, чтобы облегчить участь.

Иван был поражён.

— И это не самое страшное?

Акудник с усмешкой бывалого скаута покачал головой.

— Представь себе.

— Все эти аномалии… их никогда столько не было в Шахтинске, — с сомнением пробормотал Колесо. — Что это вообще всё такое? Какое-то природное явление?

Борис пожал плечами.

— Если бы мы знали. Вероятно, частично. Нам известно только, что они связаны с пространственными разрывами или «рифтами», из которых проистекает энергия. В каждом таком рифте может обитать как что-то живое, так и не очень. По этому признаку мы классифицируем аномалии, как естественные, биологические и гибридные. Причём, многим из них жизненно необходима материя, получаемая из нашего мира.

Этакий симбиоз двух миров, неожиданно подумал парень, а затем вспомнил последний разговор с отцом и отогнал смехотворную мысль.

— И кто же даёт названия всем этим… штукам?

— Обычно, народ приграничных лакун, но бывает что и наши военные открывают что-нибудь новенькое.

— Ты говоришь, приграничные лакуны. Приграничные к чему? — не понял Иван, и снова вызвал у Бориса выражение превосходства.

— Так называют регионы, которые находятся в непосредственной близости к Аннулированным Зонам второго типа. Таких, если верить Картографу, на территории Родины около трёх сотен, и в них, как известно, людям хода нет. Именно там происходят наиболее непонятные для нас вещи. Оттуда появляются самые странные Искажённые, и это тебе не ламантины. К счастью, они никак не реагируют на нас, если, конечно, мы обходим их стороной. Помимо таких зон, есть ещё Зоны первого типа, но про них мы вообще ничего не знаем, кроме того, что время там работает по другим принципам.

Иван задумчиво кивнул.

— Кстати, только что я засёк неопределённый разрыв, совсем рядом с нами. Погоди минутку…

Парень замер, изучая сводки данных на цифровом циферблате.

— Ну что там? — нетерпеливо спросил Колесо.

Борис покачал головой.

— Без понятия. Нужно обязательно посмотреть. Только пожалуйста, не выходи вперёд. Я понимаю, что ты охраняешь меня, но для тебя же лучше ступать строго по моим следам. Никогда не знаешь, что может утащить тебя в темноту, если случайно наступишь, куда не следует.

Иван скукожено кивнул. Ступая по заросшей тропинке, они осторожно, один за другим, углубились в лесную чащу. К всеобщему удовлетворению слепое блуждание не продлилось долго — минуты через три они вышли на обширную проплешину. Посреди неё стоял древний полуразвалившийся аттракцион. Нечто, напоминающее карусель, с парой десятков пластиковых кресел, прикреплённых цепями. Половина из них была оборвана и неприкаянно лежала на земле. Остальные мрачно покачивались на слабом ветру.

— Эх, как жаль, — с ностальгией вздохнул Иван.

— Что такое?

— Когда-то, ещё мальчишкой, я любил прокатиться на этом аттракционе. Счастливое было время.

Неосознанно он сделал шаг вперёд, как будто желая вернуться в прошлое.

— Стой, куда прёшь, — прошипел Борис. — Не видишь что ли?

— Что по-твоему я должен здесь увидеть? Это же у тебя шлемофон.

— Даже невооружённому взгляду видно — воздух колеблется, — пояснил Акудник. — В этом месте просто зашкаливает от выброса глюонов. Это значит, довольно крупная и опасная аномалия. Судя по метрикам, Дама Пик.

— А это что ещё за гадость?

Борис попытался объяснить.

— Дама Пик — нечто вроде пространства, в котором время практически полностью остановлено. Также её называют «Стазис 0–5 негативного воздействия». Этакая Аннулированная Зона первого типа в миниатюре. Человек, который попадает в неё, как будто замирает внутри и не способен вырваться самостоятельно.

— И почему же такое странное название?

Борис пожал плечами.

— Тех, кого удавалось вытащить, неизменно рассказывали одну и ту же историю — якобы, они видели мрачную женщину в чёрном, которая пыталась подчинить себе их волю. Впрочем, в эти байки я не очень верю.

— Так ты сможешь поглотить её?

— Мог бы, — кивнул юноша. — Но только с помощью полностью рабочей и функциональной Сферы. Сейчас она не потянет на такой подвиг. Нужно что-нибудь попроще.

— Тогда идём дальше, — кивнул Иван, и они продолжили поиски, обойдя поляну по внешнему кругу и вернувшись под сень деревьев.

Группа людей в количестве шестнадцати человек осторожно перемещалась по проспекту Сахарова, вдоль опустевших молчаливых зданий. Они держали путь на север, руководствуясь цифровой картой на планшете Гурама. Все были крайне напряжены. Оставшиеся в живых несколько солдат сжимали своё оружие, не отнимая прикладов от плеча. Горожане пугливо следовали за ними, стараясь не смотреть лишний раз по сторонам. Странные тени шевелились вокруг, как будто готовые в любой момент нанести удар, и это не придавало людям спокойствия.

— Что это? — первым не выдержал Грынь, указывая пальцем на группу непонятных существ, в количестве приблизительно шести особей. Они передвигались на четырёх конечностях, словно гигантские неуклюжие обезьяны с длинными хоботами. Полупрозрачная плоть была не такая бирюзовая, как у тех, которых Колесо с ребятами встретили ранее на входе в город. Скорее, грязно-серая; лишь в некоторых местах она оставалась изначального цвета. Сейчас эти существа тупо тыкались своими вытянутыми рылами в застывший на дороге драндулет, очевидно, исследуя его.

— Ламантины, — ответил старшина Сайгак. — Видали мы таких. Только эти странные какие-то. Интересно, где они так извазюкались? И вообще, что они делают в центре города? Обычно, эти твари не отдаляются далеко от барьеров.

Грынь с опаской кивнул.

— И как нам быть?

— Как быть? — удивлённо переспросил Гурам, — Просто проходите мимо. Не приближайтесь к ним. Хотя эти твари вполне безопасны, но что-то мне подсказывает, сегодня их лучше не трогать.

Группа беглецов достигла перекрёстка, за которым, если верить оборванным баннерам и погасшей десятилетие назад вывеске, располагался ЦУМ. В этот момент старуха Ада сзади выругалась, словно сапожник, а затем взвизгнула мамаша с ребёнком. Гурам резко обернулся, предчувствуя неладное. Так и есть: ламантины, оставшиеся позади, внезапно пришли в движение. Похоже, только теперь они обратили на людей пристальное внимание и двинулись следом. При этом они угрожающе подняли над головой свои отростки, издавая громкие шипящие звуки, которые напоминали своеобразный боевой клич.

— Огонь, — отрывисто приказал Шеварднадзе, поддавшись панике.

В ту же секунду раздались короткие сухие хлопки. Солдаты стреляли из штурмовых винтовок «Вал», доработанных после войны в конструкторском бюро Центра-0, а Грынь и Оглобля — из полюбившихся им АК-404. К сожалению, запас снарядов для «подствольников» закончился ещё в Цирке, так что феерического представления не получилось. Несколько бирюзовых странников, несмотря на всю свою «инаковость», начали дёргаться под градом пуль и осели на холодный асфальт.

— Так-то, мрази, получите, — возбуждённо крикнул Жора Оглобля. — Нечего было соваться к нам.

— Успокойся, придурок, — прошипел Сайгак, и Оглобля злобно уставился на него, однако не успел ничего сказать, потому что гражданские снова запричитали, тыча пальцами через дорогу.

Гурам выругался. Похоже, своей стрельбой они привлекли новых гостей, куда более неприятных и гораздо менее травоядных. То были очень редкие и опасные твари — светляки, этакие блуждающие сгустки, каждый размером с монету. От таких не получится отстреляться, они вмиг нашпигуют свою жертву хромоплазмой, которая разорвёт её изнутри.

— Бегом отсюда, пока не поздно, — прорычал Шеварднадзе. — Мы должны где-то укрыться.

— Давайте спрячемся в ЦУМе, — выпалила старуха, и Гурам сразу же оценил её предложение по достоинству.

Центральный городской универмаг — отличное место, чтобы переждать эту ночь, и попытаться установить контакт с Замком. Никто же не гонит их вперёд, на амбразуры. Можно и пересидеть. Такое решение принял капитан. Подталкивая отстающих, он направил людей к широкому входу с лепниной, в стиле всех подобных учреждений почившей Родины. Стёкла в дверях были разбиты, но вместо них кто-то приколотил с обратной стороны несколько досок. Понадобилась пара выстрелов, чтобы выкорчевать замок, и группа людей забежала внутрь, можно сказать в последний момент. Через несколько секунд снаружи раздались звуки микро-взрывов — светляки взрывались при соударении с целью, расплёскивая свою плазму подобно пулям в страйкболе.

— Пронесло, — с облегчением произнёс Шеварднадзе, снимая с лица анализатор и протирая рукой вспотевший лоб. — А ведь было совсем близко.

— Капитан, — обратился к нему Сайгак, — позвольте обследовать здание. Мало ли какая тварь здесь укрылась.

Гурам кивнул.

— Молодец, старшина, приступай. А вы двое, — он окликнул Грыня и Оглоблю, которые первыми устремились в сторону секций с товаром, — не отходите от гражданских. Выполняйте поручение своего босса, или, как у вас там принято говорить, пахана.

Шаги Бориса замедлились. В конце концов, он совсем остановился. Впереди происходило что-то странное. Некая массивная туша, оплавленная словно кусок воска, лежала под деревьями, а вокруг неё сновали другие существа, едва ли поменьше.

— Ты чего? — удивлённо спросил Иван.

— Это Альфа, — напряжённо ответил парень. — Или, точнее, Чёрная Альфа.

— Тот зверь, которого ты натравил на мутанта?

— Похоже на то. И, кажется, он мертв.

— Надо проверить, — нахмурился Колесо. — Сейчас я гляну.

Он сделал шаг вперёд.

— Стой на месте, — раздражённо промычал Акудник. — Ты что не видишь, его уже и без тебя «осматривают».

Действительно, таинственные чёрные существа окружили мёртвого волка, обнюхивая его длинными извивающимися носами.

— Давай-ка осторожно десять шагов назад, — прошептал юноша.

Пятясь словно крабы, они сошли с тропинки, и вернулись на асфальтированную дорожку.

— А теперь налево, — велел Борис, — и постарайся двигаться чуточку быстрее.

— Да что там было такое? — не выдержал Колесо, когда они значительно отдалились от места гибели Альфы. — Объясни уже толком.

— Если бы я знал, — огрызнулся парень. — Такого я ещё никогда не видел. Ламантины начали пожирать волка. Травоядные, безобидные мутанты Фрагментации.

— Те самые, которых мы видели на входе в город?

— Да. Бирюзовые странники. Что-то, очевидно, их изменило, настолько, что они даже поменяли свой цвет. Сперва я подумал, что это дефект баланса в окулярах, но похоже, всё взаправду.

— Что, взаправду?

— Они все стали Чёрными. Совсем, как та Альфа… — пробормотал парень, и Колесо поперхнулся.

Какое-то время они шли молча, пробираясь между кустами и деревьями. Тишина, которая их окружала, казалась какой-то противоестественной. Ни сверчка, ни треснувшей ветки под лапами дикой белки или лесного кота. Да что здесь вообще происходит, подумал Иван, уже пожалев о том, что столь безрассудно вызвался пойти за этим ненормальным. Неожиданно Акудник снова замер. Через секунду он сообщил:

— Есть. Кажется то, что нам надо.

Сделав ещё пару десятков шагов, они оба вышли на поляну, на которой когда-то располагалась детская площадка. Вероятно, ещё лет десять назад здесь можно было увидеть мамочек с колясками, стайки резвящихся детишек и пожилых людей, режущихся в домино в беседках по соседству. Настоящая идиллия, вершина человеческой цивилизации, стремящейся к продвижению гуманизма и морали. Бориса передёрнуло. Собственные мысли внезапно показались донельзя фальшивыми.

— Я здесь когда-то сломал ногу, — с ноткой ностальгии сообщил Колесников. — Пытался впечатлить девчонку и перепрыгнул с той конструкции на эту. Зря.

Борис промолчал, изучая датчики кварк-глюонного поля. Высокий уровень выброса в красном и фиолетовом спектре. Агрессивная среда. Что-то крайне знакомое…

— Нуу? — нетерпеливо протянул Колесо.

— Хватит нукать, — оборвал парень. — Стой на месте и не двигайся. Не дай бог, ты разбудишь того, кто сейчас здесь обитает. Мало не покажется.

— Снова сильная аномалия? — разочарованно прошептал Иван. — Как мне уже надоело блуждать среди этих мутантов и монстров.

— Успокойся. Похоже, твои блуждания наконец подходят к концу.

В голосе юноши была некая деловитость, что заставило Ивана радостно воспрянуть, но когда тот продолжил, он снова поник.

— Аномалия класса «Серый Удильщик». Самая мерзкая из всех возможных. То ли тварь, то ли явление, никто толком не знает. Зато все знают, что она способна убить за секунду любого, кто клюнет на её наживку.

— Я не понимаю, радоваться мне или плакать? — сердито ответил Колесо.

— Тише ты. Я же предупреждал тебя — не вздумай разбудить её.

— Кого? Объясни толком.

Вместо ответа Борис стянул с лица свой детектор и протянул его Колесникову.

— Сам посмотри.

Тот осторожно принял окуляры, и какое-то время внимательно вглядывался в указанном направлении. Поначалу его ошеломили непонятные датчики, беспрестанно выбрасывающие потоки цифр на табло, а также странные пузыри, разносящиеся по округе, словно все они находились в котле с кипящей водой.

— Не обращай на пену внимания, — прошептал Борис. — Это лишь признак аномальной активности. Смотри туда, прямо за турники.

Колесников кивнул, и последовал совету. Сперва он ничего не мог понять, но затем неожиданно вздрогнул. То, что он увидел, скрывалось во тьме, умело притворяясь высоким кустарником. Однако при всём этом, кустарник подрагивал, словно медведь-шатун забрался внутрь в поисках еды.

Вместе с тем, это существо в каком-то смысле действительно спало, выставив наружу только своё «удилище», привлекая внимание неосторожных путников. Чёрная, едва заметная даже в детекторе линия, протянулась вперёд в сторону детской площадки. А на её конце пузырилось нечто, что было сложно как-то идентифицировать. Некая масса, ещё не обретшая форму, но уже активно стремящаяся к этому. Иван вспомнил истории о таких тварях. Кажется они существовали с незапамятных времён, по крайней мере, в книгах с детскими страшилками.

Стянув окуляры, он возвратил их Борису.

— Это то, о чём я подумал? — охрипшим голосом произнес главарь бандитской шайки. — Это чудовище ловит жертву на свой крючок, выдавая его за что-то другое?

— Именно так. Как мы видим, этот Удильщик совсем молодой. Он пока что не имеет слепков с чужими эмоциями и воспоминаниями. Но дай ему пару минут, и ты увидишь, как он считает твои страхи и желания.

Акудник оказался прав. Плотная масса на конце удилища вскоре полностью сформировалась. Колесников с ужасом и отвращением увидел свою собственную родную бабушку, которая с укоризной смотрела на него из-под цветного платка, что-то причитая при этом.

— Ты тоже это видишь? — спросил он у парня.

— Вижу, — кивнул Борис. — Как я понимаю, ты её знаешь?

— Моя бабуля, — с горечью ответил бандит. — Когда она умерла, я так и не смог приехать на похороны. Загулял с братвой в бане. Трахали доступных телок и ели икру. Какой же я был тогда мерзкий ублюдок.

— Будь осторожнее, — предупредил его Борис. — Эта аномалия осознанно бьёт по воспоминаниям, к которым примешивается чувство вины.

— А что же ты? Почему на тебя эта тварь не действует? — внезапно обозлился Колесо.

— Я уже встречался с ней, — ответил Акудник, — и Сфера научила меня, как управлять эмоциями в присутствии подобной мерзости. Главное, помни сейчас, кто ты есть такой, и где ты находишься, а я разберусь с остальным. Ты даже не представляешь, как нам повезло с этим Удильщиком. Особенно, с таким молодым и неопытным.

В этот момент образ бабушки, как будто исчерпав свои силы, исчез, и вместо него появился другой. Борис побледнел. Похоже, он переоценил свои способности ранее, утверждая, что может управлять эмоциями. Теперь перед ними стоял окровавленный, черноволосый парнишка, в отчаянии заламывая руки. Казалось, он зовёт кого-то, но уже почти полностью отчаялся. Смерть поджидала за поворотом…

— Что с тобой? — испугался Иван. — Ты знаешь этого мальчика?

Борис покачал головой.

— Впервые вижу. Кажется, эта аномалия сошла с ума. Сейчас мы её за это…

Он достал из заплечного мешка свою Сферу и, держа перед собой на раскрытой ладони, попытался активировать. В другом месте это вряд ли бы удалось, слишком много энергии было потрачено на давешний призыв Альфы. Но в этой точке, где явственно ощущалось давление потоков хромоплазмы, бьющих изнутри аномалии, Сфера сумела перезагрузиться, приоткрыв частичку сознания в себе, и, неуклюже покачиваясь в воздухе, сошла с ладони оператора, чтобы медленно пролеветировать в сторону Серого Удильщика, точнее, к его «поплавку».

— Это не разбудит его? — осторожно спросил Колесо.

— Не должно. Артефакт умеет скрывать своё присутствие. Пожалуй, только с душманами это не работает.

Сфера зависла над парнишкой, и через минуту тот начал изменяться, словно кусок масла, попавший на сковородку. А ещё через минуту, и вовсе пропал.

— Что происходит? — не понял Иван.

— Всё в порядке. Так и должно быть, — заверил его Борис. — Артефакт подключился к Удильщику через «поплавок» и теперь начинает высасывать из аномалии всю энергию. Причём, делает это так мягко и незаметно, что та ничего не замечает. Минут через десять мы сможем уйти.

— Ты уже делал так раньше?

— Ага, был такой опыт.

Иван немного успокоился. Похоже, парень знает, что делает.

Время тянулось медленно. Каждая минута превращалась в бесконечное испытание. Колесников гадал, что случится, если, вопреки всем заверениям, тварь проснётся, почувствовав, что её обворовывают самым наглым образом. Они оба с парнишкой стояли чуть в стороне, не рискуя приближаться к центру площадки. Наверное, это их и спасло.

Неожиданно Иван услышал лёгкий хруст под ногами неизвестного гостя и без долгих размышлений обхватил Бориса руками и увлёк за собой в сторону, в глубину берёзовой рощи. При этом он зажал Акуднику рот, не позволяя тому издать ни единого звука. Поначалу парень сопротивлялся, а потом понял, что к чему, и перестал. Перед тем как отпустить его, Колесо приложил палец к губам. Юноша коротко кивнул.

Когда они снова выглянули из-за деревьев, их ожидало неприятное открытие. По другую сторону поляны, в пол разворота к ним стоял абсолютно голый человек, светящимися лавандовыми глазами глядя на Сферу. Похоже, всё его внимание было сконцентрировано на ней.

— Кто это? — прошептал Колесо в ухо парню, но затем и сам узнал ночного гостя. Тот странный чудила, который ещё утром с товарищем разносил Дом Союза Печати.

— Энгельс, — прошипел Борис, с ненавистью глядя на мутанта.

— Прикажи Сфере отступить.

— Напротив, — оскалился парень. — У меня есть другая идея. Погоди.

Отдав ментальный приказ, он заставил Сферу раскрыть Полог вокруг себя, чтобы ещё сильнее замаскировать аномалию. Кажется, он наконец понял, как работают способности душманов — они не видят сквозь защиту, как он думал ранее, они просто ощущают поток энергии в самом артефакте в тот момент, когда Сфера становится активной. А значит этим можно воспользоваться.

Энгельс повернул голову налево и направо, словно изучая пространство, а затем сделал шаг по направлению к Сфере. Оно и понятно, ведь она была его приоритетной целью. Именно её образ Изверг вложил в голову молчаливого существа, лишённого зачатков личности и способного быть лишь опасным орудием в руках хозяина.

— Ты что творишь? — прошептал в ухо Колесников. — Хочешь, чтобы он забрал её?

— Это вряд ли, — усмехнулся Борис. — Сейчас сам увидишь.

Бледнокожий, практически пепельный человек, нагой, как мать родила, с длинными, до самой земли волосами, медленно, не торопясь, начал приближаться к артефакту. Пять метров, четыре, три, два… Когда он протянул руку, чтобы прикоснуться к брошенной Сфере, чудовище внутри аномалии уже очнулось. По неизвестной причине оно ощущало в себе крайнюю форму голода. Как же хорошо, что рядом так удачно оказалась большая сытная муха, способная утолить этот голод.

Борис, который внимательно считывал каждое изменение датчика, отдал приказ за секунду до атаки. Медная Сфера сбросила Полог и задорно жужжа, словно весёлый шмель, устремилась прочь от детской площадки. От увиденного Колесников едва не свалился на пятую точку: только что поляна являла собой некое воплощение покоя, как вдруг разом всё изменилось — ужасная клыкастая пасть, размером с товарный поезд в поперечном сечении, обрушилась всей своей уродливой массой на бедолагу. Хотя, какой ещё бедолага, поправил себя Иван, поделом грязному мутанту.

Издавая весёлый залихватский гул, артефакт возвратился к Акуднику. На мгновение Ивану показалось, что Сфера ведёт себя как расшалившаяся собачонка, которая увидела хозяина по прошествии недельной разлуки. Лишь с трудом ему удалось изгнать из головы столь нелепую картинку.

— Идём! — нетерпеливо велел Борис.

— А как же этот? — Колесо кивнул в сторону аномалии, откуда до них доносились чавкающие звуки.

— Думаю, с ним уже покончено, — ответил юноша. — А если нет, мы всё равно не сможем убедиться в обратном. Если, конечно, ты не намерен заглянуть в пасть аномалии.

Бандита перекосило от предложения, и они тотчас продолжили путь, только теперь повторяя его в обратном направлении.

— Куда идём? — спросил Колесо. — В Замок?

— Нет, не сейчас. Мы должны ещё кое-что сделать.

— Что именно? — Ивану стало интересно. Честно говоря, этот парнишка оказался совсем не тем, кем он его считал в первые часы знакомства.

— Теперь, когда артефакт зарядился, мы можем вернуться к Даме Пик. Такое оружие просто так на дороге не бросают.

Задумчиво кивнув, главарь шайки сделал для себя некоторые выводы. Если он когда-нибудь снова решит выбрать этого парня своим врагом, ему нужно будет действовать наверняка, без долгих игр и прелюдий. Этот противник слишком рассудительный и опасный, чтобы недооценивать его.

Прошёл примерно час с того момента, как Удильщик проглотил Энгельса. Чудовище внутри аномалии погрузилось в умиротворённое состояние, собираясь спокойно переварить душмана в ночной тиши. Однако покой твари был прерван самым жестоким образом. Сначала из глубин мрачного неба в него ударила шаровая молния, заставив аномалию вскипеть от невероятного притока хромоплазмы. А ещё через несколько минут из тела Удильщика начали выбираться наружу странные чернильно-чёрные пряди, которые слегка напоминали ветки терновника с шипами. Они двигались как будто самостоятельно, разыскивая подходящие для себя пути и забивая собой все отверстия в теле чудовища. Какое-то время оно крепилось, рыча и визжа, но не собиралось расставаться с добычей. Однако прошло ещё несколько минут и потусторонняя тварь не выдержала натиска изнутри. Распахнув пасть, она выплюнула своенравную пищу с омерзительным звуком.

Энгельс, истерзанный и ободранный, словно драный кот, поднялся на ноги и, пошатываясь, сделал несколько шагов в направлении промежутка между деревьями.

На горизонте начинал брезжить рассвет. Слабые солнечные лучи упали на мутанта, являя миру его тело: скользкое, покрытое неведомой слизью и глубокими порезами. Зрачки Энгельса вспыхнули и погасли. Казалось, в них промелькнула странная тень, которой раньше там не было. Открыв рот, он попытался что-то произнести, но первая попытка закончилась неудачей:

— Зи… зи…

Собравшись с силами, он повторил попытку с куда большим успехом.

— Будь ты проклят, Зиверг. Я иду за тобой…

Глава 26 Ночные метания

Полина недоверчиво уставилась на Зиверга. Какое-то время она молчала, полагая, что тот глупо шутит.

— Хочешь сказать, что Первая Волна накрыла тебя прямо там? И ты провёл несколько лет, сжимая тот карандаш?

— Именно так, малышка, — кивнул душман. — Поверь мне на слово, это было весьма неприятное испытание. Когда ты находишься в подобном состоянии, то вовсе не спишь, как могло бы показаться. На самом деле в каком-то смысле я продолжал всё ощущать. Не знаю, как это объяснить, ведь в Стазисе даже электрические сигналы не работают. Возможно, это как-то связано с квантовыми особенностями нервной системы. Я не учёный, чтобы рассуждать о таких вещах.

Полина всё ещё ему не верила.

— И как же ты освободился? Что произошло дальше?

Пантелеймон хрипло рассмеялся.

— Именно здесь, моя милая, моя история подходит вплотную к твоему первоначальному вопросу. Я имею в виду, конечно же, Сферу, которая по стечению обстоятельств оказалась нужна нам всем. Я помню унылый поток существования в замёрзшей реальности. С моей точки зрения это длилось бесконечно долго, но на самом деле, прошло всего два с половиной года. А затем случилось некое событие, которое изменило всё.

— И что же это было?

— Вторая Волна, — ответил Зиверг. — Ты что-нибудь знаешь о ней?

Полина с некоторым сомнением в глазах кивнула.

— Она случилась в семидесятом году. Потоки энергии вновь захлестнули линии Фрагментации, вдоль которых пролегли барьеры, а количество вихрей увеличилось в десятки, даже сотни раз. В общем, мир стал ещё более хрупким, и я даже слышала гипотезу, что Третья Волна, если таковая случится, попросту его уничтожит.

— Всё может быть, — подтвердил Зиверг, — А теперь ответь, и по возможности будь искренней: ты никогда не задумывалась о том, что стало причиной этих печальных событий?

— Причиной? — удивилась девушка. — Ты шутишь? Я что, по-твоему, похожа на ту, кто просиживает штаны в лабораториях?

Душман криво усмехнулся.

— Честно говоря, не очень. Однако я думал, что ты более догадливая.

Глаза девушки внезапно распахнулись от пришедшего понимания.

— Сфера! Ты на неё намекаешь?

Зиверг кивнул.

— Вот видишь, милая. Всё-таки можешь, если захочешь. Ты права, всё дело в Сфере. Она не была создана в нашем мире. Более того, она появилась здесь, отправленная кем-то, чтобы закончить наши с тобой мучения. Ты говоришь, Третья Волна прикончит нас? Всё может быть. Именно за тем Сфера и здесь: Вторая не удалась, и теперь она желает устроить Третью.

В глазах Полины появился ужас.

— Не бойся. Никто из нас этого не желает. Ни мы, душманы, как вы нас называете, ни вы, наши заклятые противники. А значит у этого мира ещё остаётся какой-никакой шанс. Если, конечно, мальчишка не победит в этом противостоянии.

— Какой мальчишка? — не поняла сразу девушка, а затем с удивлением воскликнула: — Ты говоришь о том доходяге? Да что с ним такое, на самом деле? Он что, действительно спятил и хочет уничтожить наш мир?

— Не важно, чего он хочет. Важно, чего хочет Сфера. За те годы, что я провёл рядом с ней, она не раз пыталась подорвать мою волю: стремилась забраться ко мне в голову, пользуясь близкими и понятными образами. Всё для того, чтобы я подчинился. Однако моя воля оказалась сильнее. Это я использовал Сферу, а не она меня, — в голосе Зиверга прозвучали самодовольные нотки.

— Погоди, — взмолилась девушка. Впервые ей стало по настоящему интересно, — я не понимаю. Ты что-то пропустил в своём рассказе. Как мы перешли от твоего заточения к твоему нынешнему состоянию?

— Ты права, — ядовито улыбнулся Зиверг, — это довольно любопытная часть истории. Дело в том, что Сфера впервые проявилась в рифте, внутри той самой лаборатории, в которой инициировали Протокол. Рискуя жизнью, Беликов сорвал его и благодаря этому мир выжил, хотя и пострадал при этом.

Глаза девушки расширились.

— Вторая Волна стала результатом появления артефакта, но не единственным. Отнюдь. В той комнате, запрятанной глубоко под землей, метров на сто ниже тюремных бараков, в момент первичного взрыва находилось множество людей — властные чиновники, генералы, учёные, охрана. Только последней там предполагалось ни менее сотни человек, но, как я уже говорил, план профессора сработал: бунт в тюрьме заставил занервничать самого председателя, и он отправил почти всех своих мордоворотов на верхние уровни, чтобы те усмирили бунтовщиков. План был верный, и даже вероломство Энгельса и Гризли не сумели ему помешать. Именно тогда профессор выхватил свой пластиковый ножичек, не видимый на рентгене, и с его помощью отогнал от пульта своих коллег. Затем он нарушил тонкий баланс выстроенных энергетических линий — и это дало критический сбой системы. Линии между десятками и десятками станций, разбросанных по всей стране, вышли из-под контроля и разорвали Землю, вместо того, чтобы просто защитить самые крупные города и наиболее важные объекты Родины от ядерного оружия врага.

— Ты, я вижу, многое в этом понимаешь, — с некоторым уважением произнесла Полина.

— Не так чтобы очень, — честно признался душман. — Просто повторяю слова профессора.

— Так он всё-таки выжил?

— Если не будешь перебивать, узнаешь, — недовольно ответил Зиверг. — В ту секунду, когда он сломал Протокол, его несчастную тушку сразу же нашпиговали свинцом, мама не горюй. Даже пары охранников хватило, чтобы убить одного полубезумного старика. Но в тот момент он не успел умереть, потому что Первая Волна «заморозила» его точно так же, как и меня, сцепившегося с Гризли. Представляешь какого это — замереть на краю собственной гибели, зная, что лучшее, на что ты можешь рассчитывать — это смерть? Когда Сфера проявилась, она моментально определила, кто есть кто в той комнате.

— Каким образом?

— Ты чем меня слушала? Я ведь сказал, она обладает сознанием и способностями воздействовать на других. Более того, по сравнению с тобой или со мной, скажем, её уровень просто запредельный. Мы для неё всё-равно что тараканы. Пожалуй, самое точное сравнение будет таким: Сфера это бог альтернативного мира, параллельного нашему.

— Чушь!

— Сказала курица с мозгами цыплёнка. В любом случае, артефакт «разморозил» профессора и временно приостановил его кровотечение. Но, видимо, понимая, что старик своё отжил, Сфера считала его память и осознала, что надо делать дальше — всё это время, с самого начала, она стремилась попасть в руки одного человека.

— Кого же? — практически шёпотом спросила Полина.

— Акудника-старшего, лучшего ученика нашего профессора, а также по совместительству отца парнишки, который в конце концов украл её. Но чтобы попасть к нему в руки, Сфере пришлось освободить и меня, а также моих новых товарищей. Теперь ты понимаешь?

Наёмница кивнула.

— Профессор отдал её тебе, и она заставила тебя поработать курьером?

— Грубо говоря, так и есть. Мы успели ещё немного пообщаться с Беликовым, после чего он свернулся калачиком у моих ног и тихо умер. Так началась моя, нет, наша новая жизнь.

Девушка покачала головой. Она по-прежнему чего-то не понимала. Зиверг ухмыльнулся одной половиной лица, что выглядело весьма зловеще.

— Тебе интересно, что же случилось со мной дальше? Как я стал тем, кем стал?

— Очень, — призналась Полина.

— Честно говоря, этот вопрос лежит вне пределов моей компетенции. Могу сказать точно, Сфера не делала меня таким, она всего лишь вывела нас за пределы Москвы. Видимо, в момент взрыва, мы, все кто находился поблизости от него, получили какое-то запредельное количество чужеродной энергии. Я понял это сразу, а мои товарищи спустя некоторое время, когда их тела безвозвратно изменились. Так появился новый Я, а также новые Энгельс и Грязнов. Хотя перед этим я и поживился их мозгами.

— Что ты сделал?

Зиверг ухмыльнулся.

— Неужели ты ещё не поняла? Я стал тем, кем всегда хотел быть. Человеком, чьи приказы беспрекословны. В моих силах заставить тебя прямо сейчас собственноручно отрезать себе сиськи, а затем совокупиться вот с этим мертвецом, — он ткнул пальцем в сторону трупа, лежащего у пульта, и звонко расхохотался.

Девушка с отвращением посмотрела на душмана, абсолютно довольного собой, вспомнив его вторую кличку — Изверг. Чтобы не продолжать щекотливую тему, она вернулась к тому, что показалось ей наиболее странным в рассказе.

— Зачем Сфера хотела, чтобы ты доставил её к Акуднику? И почему, если ты, по твоим собственным словам, сохранил волю, она всё-таки оказалась у него?

Пантелеймон нахмурился. Похоже, дотошная девица подобрала правильный, неприятный вопрос, по крайней мере для его самолюбия.

— А вот это, малышка, уже не твоё собачье дело, — прошипел он, сжимая кулаки.

В этот момент случилось непредвиденное. Комната затряслась, словно от девятибалльного землетрясения. Всё подвальное пространство затянуло густым удушливым дымом, который повалил откуда-то со стороны. Девушка успела бросить косой взгляд и с радостью увидела пролом в стене. Похоже, молодцы из Центра-0 только что её подорвали, правильно определив, что дверь для их взрывчатки является непреодолимой преградой.

Полина дёрнулась всем телом в сторону отброшенного ранее пистолета, но не успела дотянуться до него, потому что чьи-то крепкие, могучие руки схватили её за шею и начали душить.

«Нет, Бугай, остановись. Это же я», — только и успела она прошептать, перед тем, как её сознание неохотно скользнуло в холодную пустоту.

Гатовские разместились в просторном отделе провизии на втором этаже. Семён, инвалид на коляске, во время недавнего побега сорвал руки в кровь о колёса своей колымаги и теперь тщательно перебинтовывал их, параллельно уча уму-разуму двух подростков лет четырнадцати.

— Вот ты говоришь, сорванец, что мы не должны были бежать из Гатово, а вместо того схорониться в подвале под нашим домом. Так?

— Ну так? — с вызовом ответил инвалиду один из подростков. — И в чём я не прав?

— Я не говорю, что ты не прав, малец, — терпеливо произнёс Семён. — Просто подумай вот о чём, через неделю вылезли бы мы из того подвала и обнаружили бы пустой, обезлюдевший город. Но не совсем пустой, а заполненный этими существами. И что? Хотел бы ты оказаться в такой ситуации?

— А сейчас-то чем лучше, дядька Семён? — воскликнул второй мальчишка. — Не известно, доживём ли мы до утра.

— Э-нет, не скажи, — возразил мужчина. — Смотри сюда. Во-первых, мы встретили Ивана, а он мужик что-надо, толковый и ответственный. Во-вторых, с нами сейчас солдаты, а как известно, в армию не берут полных раздолбаев. Они знают, что делают. И даже если мы по той, или иной причине погибнем, всё равно с ними у нас гораздо больше шансов уцелеть, чем в одиночестве.

— Да хватит уже мусолить, — взорвалась вспышкой раздражения молодая мамаша. — Что вы заладили всё, погибнем, да погибнем.

— А что, я не прав в чём-то, Галя? — угрюмо спросил мужик.

— Прав-прав, только успокойся уже, — прикрикнула на Семёна старуха Ада. — Оставьте его, мальчики. Идите лучше сюда. Покушайте. Смотрите, сколько здесь банок с тушёнкой. И никаких купонов на еду не надо.

— Странно, кстати, — вмешался Гурам, проходивший мимо после проверки окон на втором этаже. — Почему это место до сих пор не разграбили? Откуда здесь есть еда и все эти товары?

— Ничего странного, командир, — ответил Семён. — Это же ЦУМ — одна из двух точек в городе, где ещё теплилась какая-то торговля. Именно здесь, ну и на Скобелевском рынке, у нас можно было обменять эти бумажки на что-то съестное.

Семён засунул руку во внутренний карман жилетки, и выбросил оттуда на пол пачку криво нарезанных купонов, распечатанных на дешёвой бумаге.

— Эй, Семён, что ты творишь, окаянный? — тут же взъелась на него пожилая учительница русского языка и литературы. — Это же деньги.

— Оставь, старуха, — горько ответил тот. — Какие деньги! Так, мусор…

В этот момент с третьего этажа начал спускаться старшина. Вместе с ним шла женщина, к которой прижимались две девочки — лет шести и десяти от роду.

— Глянь, капитан, кого нашёл, — похвастался Сайгак. — Прятались в отделе посуды. Мамаша едва не выцарапала мне глаза, когда я поднялся.

— Я не хотела, — робко произнесла женщина, пряча лицо за ладонями.

— Да ладно, — добродушно ответил тот, — чего уж теперь. Присоединяйтесь к нашему стаду. Вместе веселее. А это вам, ребята. Нашёл в спортивном отделе…

Сайгак бросил каждому из мальчишек по металлической бите. Их глаза восторженно загорелись.

— Будет чем отбиваться от тварей, если полезут.

— Молодой человек, — недовольно прокаркала Ада, — что такое вы говорите? Не нужно пугать детей.

— Да кто ж их пугает, — рассмеялся Сайгак. — Смотри сама, мамаша. Ребятам только дай повод помахать оружием.

И действительно, лица подростков раскраснелись от удовольствия. Они держали биты в руках, уже примеряясь размашистыми ударами к невидимому противнику.

— Что там со связью? — спросил капитан, когда к ним присоединился Коршун, лакомившийся почерствевшими конфетами, которые он отыскал в отделе провизии.

— Нечто странное, — ответил солдат. — Такое чувство, что Замок не отвечает нам. Сигнал вроде устойчивый, но полная тишина. Вымерли они что ли?

— Типун тебе на язык, — выругался Шеварднадзе.

— Не всё так плохо, — продолжил Коршун. — Кажется, на несколько секунд я уловил сигнал с другой стороны барьера. Неустойчивый, едва пробивающийся.

— Наши? — с тревогой спросил капитан.

— Вроде да. Мне показалось, что я узнал голос генерал-майора.

— Слава богу, значит ещё есть шанс. Будем держаться до последнего.

В этот момент из соседнего помещения раздался громкий шум. Похоже, кто-то там здорово ругался, вплоть до рукоприкладства. Женский визг сменился мужским рычанием, а затем послышался чей-то сторонний голос, который как будто пытался умиротворить безумца.

— Ну что ещё такое? — взбешённо спросил капитан.

— Сейчас разберёмся, — уверенным тоном ответил ему Сайгак и первым направился на звук.

Следом потянулись и остальные. Многим было боязно, но не пропускать же из-за этого забавное представление? Выйдя в коридор, люди увидел странную сцену. Оглобля пытался дотянуться до своей пассии по имени Марго, но ему всячески мешал его закадычный товарищ, оттаскивая громилу от подруги. Сама девушка, скрючившись, сидела у стены и заливалась слезами. Под её глазом стоял здоровенный фингал — результат недавнего удара мясистой рукой.

Гурам набрал воздуха в грудь, чтобы гаркнуть и осадить негодяя. Но не успел. Старшина Сайгак, красный от злости, подскочил к Оглобле, рывком развернул его на себя, после чего ударил в лицо, сделал подсечку и уронил огромного мужика на пол, словно пушинку.

— Слушай меня внимательно, мразь, — яростно прошипел он, — ещё раз поднимешь на неё руку, я её оторву. Уяснил, гадёныш? Свои правила и порядки будешь устраивать у себя на районе, а здесь веди себя прилично.

Жора не сумел подобрать слов, чтобы ответить обидчику сразу. Похоже, он раздумывал над тем, стоит ли давать военному отпор.

— Извините его, — вмешался Грынь, — мой друг просто приревновал свою девушку. Они не виделись очень давно, и за это время у них накопились взаимные вопросы.

— В любом случае, сейчас не время их решать, — ответил Гурам, в первую очередь обращаясь к старшине. — Перед нами стоит вопрос выживания, а вы устроили чёрт знает что.

В этот момент, словно подтверждая его слова, снаружи раздался оглушительный взрыв. Судя по всему, какие-то враждебные твари начали ломиться внутрь, при этом активировав одну из переносных мин типа «лепесток», установленных у самого входа.

— Все по своим местам, и тихо мне тут, — рявкнул Шеварднадзе, и никто не посмел его ослушаться.

Глава 27 Перед рассветом

Вспышка света как будто вырвалась из тёмной бездны и нещадно пронзила мозг Крабстер.

— Полина, Полина… — услышала она знакомый голос, и чьи-то крепкие руки истерически затрясли её за плечи, вызывая прилив тошноты.

Девушка медленно открыла глаза… и увидела того, кто ещё совсем недавно усиленно пытался её задушить. Неосознанно она взмахнула рукой и нанесла хлёсткую пощёчину по лицу сержанта Бугая.

— За что?

— Сам знаешь, — рявкнула наёмница. — Ты едва не убил меня.

— Что? Да я только что очнулся и увидел тебя, лежащую на полу. Что вообще происходит?

— Потом поговорите, сержант, — раздался чей-то голос, и Полина узнала одного из солдат, который днём помогал ей налаживать продовольственную линию для гражданских. — Нужно отступать. Наши враги уже почти захватили двор.

Полина окончательно пришла в себя и вскочила на ноги. Она всё правильно поняла: солдаты успели вовремя, до того, как Бугай, одурманенный Зивергом, закончил начатое. Кстати, о Зиверге. Где этот ублюдок? Девушка начала осматривать дымное помещение, и сразу же увидела его тело. Точнее, не его, а Павла Шестова.

— Это враг, — сказала она тройке солдат, которые находились внутри.

— Мы так и поняли, — кивнул один из них.

— Это вы убили его?

— Нет. Когда мы вломились сюда, он уже лежал в такой позе. Бурданов сказал, что Шестов взял вас в заложники, и велел нам срочно забрать вас отсюда. А тут ещё Бугай ведёт себя как ненормальный. Пришёл уже в себя, Илья?

Полина нахмурилась.

— Бурданов? Что-то я не совсем тебя понимаю? Это ещё кто такой, мать вашу?

Солдат удивился.

— Как кто? Вы были вместе с ним, когда Шестов держал вас в заложниках. Он сказал, что у него срочные дела и умчался…

— Вот же хитрый ублюдок, — выругалась девушка.

— Не понял…

— Это не тебе, солдат. Тот самый Бурданов, о котором ты говоришь, всё это время был мёртвым. Как и Шестов, которого я застрелила. Наш враг — это Зиверг, главарь душманов. Он может не только управлять сознанием других, как сделал это с Бугаем, но и проникать в их тела.

По лицу солдата было заметно, что он не очень-то поверил девушке. Да и как поверить в такое. На самом деле, это звучало чересчур невероятно.

— Ладно, — махнула рукой наёмница. — Потом об этом. Сейчас надо уходить.

Подхватив с пола трофейную беретту, она последовала за военными наружу из задымленного помещения сквозь дыру в стене, всё ещё дымящуюся.

— Поднимайтесь сразу наверх, — велел солдат. — Мы приступили к фазе «гамма».

— А что с фазами «альфа» и «бета»? — удивился сержант.

— Закончились провалом, — констатировал военный.

— Понятно, — хмуро кивнул Бугай, после чего ухватил Полину за руку и потащил её по служебной лестнице.

— Ты чего? — возмутилась девушка. — Надо понять, что там происходит.

— Нечего понимать, — отрезал сержант. — Мы сдали противнику все локации. Теперь наш единственный шанс это забаррикадироваться наверху и ждать подмогу.

В этот момент они пробегали по лестничной клетке третьего этажа, и наёмница остановилась, не в силах отказать себе в том, чтобы выглянуть наружу. Бетонная площадка внутри комплекса сейчас была ярко освещена прожекторами. Девушка с ужасом разглядела на улице сразу троих врагов: Клу со своей уже изрядно помятой болванкой; Мишутка, вернувшийся из глубины каньона после падения; и даже Карло, застывший с кровожадной ухмылкой на воротах. Кажется, у него была оторвана напрочь одна рука, и почему-то она не спешила отрастать, как случалось ранее.

В этот момент сверху раздалась пулеметная очередь и прошила ворота насквозь, однако человек-жаба каким-то невероятным чутьём предсказал эту атаку и нечеловеческим прыжком покинул зону удара за считанные миллисекунды.

— Так, хватит считать ворон. Они уже идут сюда. Быстрее наверх.

Бугай снова вцепился в девушку и потащил её практически силой. Она больше не сопротивлялась. Через пару минут они оба, запыхавшиеся, добрались до пятнадцатого этажа. Цифра на стене услужливо сообщала об этом. Сержант потащил девушку в коридор, и она поняла, что они собираются перейти по мосту в соседнее здание.

— Погоди, — неожиданно догадалась она. — Вы намерены взорвать два других?

— В этом и состоит план полковника. Его последняя фаза.

Девушка почувствовала страх.

— А разве нас не затронет?

— Будем надеяться, что нет, — ответил сержант.

В этот момент они вышли на мостик, соединяющий «башни». Стёкла были разбиты, а небольшая лампа валялась на полу, светя холодным светом в сторону. Портативная пулемётная установка, килограмм на двести, подозрительно молчала. Зрачки Полины расширились.

— Чёрт побери, — выругался Бугай. — Они добрались даже сюда?

Крабстер молча приблизилась к телу у пулемёта и вскрикнула от удивления. Это был тот самый труп, который ранее лежал в подвале. Некто по фамилии Бурданов!

— Это не пулеметчик, — констатировала она. — Это тот мертвец, в котором находился Зиверг, когда сбежал из хранилища.

Бугай изумлённо уставился на неё, сомневаясь в рассудке девушки.

— Ты уверена? И что это значит?

Полину внезапно осенило.

— Что-то точно значит, — прорычал она, — Этот мерзавец идёт перед нами. Слушай, Илья, кажется, Зиверг собирается убить полковника.

Бугай нахмурился и молча рванул вперёд. Всё-таки он был весьма сообразительным малым. Не зря Метисов доверил ему техническое оснащение Замка. Бегом они добрались до соседнего здания и начали подниматься по лестнице.

— Двадцатый этаж, — пропыхтел сержант. — Второй штаб должен находиться там.

Полина кивнула. Разумно. Ей было известно, что на двадцатом этаже каждой высотки есть ещё по одному конференц-залу. Добравшись, они сразу оказались в многолюдном окружении. Вокруг сновали гражданские, пытаясь куда-то приткнуться. Девушка их отлично понимала. Охваченные страхом за свою жизнь, люди не знали, что происходит и к чему стоит готовиться.

— Всем на пол, стреляю, — рявкнула Крабстер, и люди, лишенные воли, сразу же на автомате подчинились приказу. Все, кроме одного, пробирающегося мимо них в конференц-зал.

— Стой, Зиверг, — рявкнула Полина и открыла огонь на поражение. Беретта стреляла плавно, практически без отдачи.

Человек в военной форме дёрнулся. Похоже в него попала как минимум одна пуля. А в этот момент сержант Бугай также открыл огонь из захваченной в подвале штурмовой винтовки «Вал». Зиверг, несмотря на свои фантастические возможности, очевидно, не был способен противостоять плотному бронебойному огню, как некоторые из его шестёрок. Нельзя быть лучшим во всём, злорадно подумала Крабстер. Видимо, он тоже это понимал, потому что сразу метнулся в сторону, убегая из помещения по второстепенному коридору.

Из конференц-зала показался полковник Метисов, вооруженный своим допотопным револьвером.

— Что здесь происходит? — требовательно спросил он, глядя на сержанта Бугая.

— Зиверг, — коротко ответила девушка, теперь позволяя своему телу расслабиться и задрожать, словно осиновый лист. — Он собирался убить вас, но мы успели остановить его.

Метисов, похоже, не был впечатлён. Стальной человек, подумала Крабстер.

— Быстро ко мне в кабинет, — приказал он, и они сразу же подчинились. Гражданские остались снаружи, всё ещё лёжа на полу и не решаясь поднять голову.

Одна из стен в конференц-зале была стеклянной, с прекрасным обзором двух соседних высоток. Подойдя к ней все трое увидели Голодного Клу. Он поднимался по главной лестнице в левом здании, едва вмещаясь в узкие пролёты. Стеклянный каркас, защищающий стену, не скрывал его маршрут. Солдаты пытались всеми способами удержать Клу, но это было бесполезно — он пёр на них, словно танк, прикрываясь своим щитом. Полина повернула голову и вздрогнула. С правой стороны картинка была такой же необнадёживающей. Огромная туша неумолимо ползла вверх по второму зданию, ловко пользуясь медвежьими когтями, то и дело вонзая их в бетонную стену. Казалось всё! Мутанты загнали их в тупик.

Метисов поднёс рацию к лицу.

— Говорит полковник. Всем немедленно отступать. Не нужно больше сдерживать врага. Приступаем к финальной фазе.

Солдаты выполнили приказ, устремившись наверх к обоим мостам. Прошло ещё несколько минут, и Метисов снова включил рацию.

— Если у вас всё готово, взрывайте. Ждать дольше опасно.

— Услышал тебя, — донёсся голос Дмитрия Кашкина. — Перекрестись там, на всякий случай.

Метисов криво усмехнулся и словно в шутку выполнил просьбу главного техника.

— Сделано, Дмитрий Саныч…

В ту же секунду Полина стала свидетельницей практически апокалиптического зрелища. Множество невидимых, направленных взрывов от взрывчатки, установленной в подвалах, под опорами обоих зданий, привели к медленному, постепенному оседанию башен. Это было жутко и вместе с тем феерично. К счастью, сработали хорошие специалисты, и обрушившиеся здания не повредили то, в котором находились люди. Однако гигантские клубы пыли поднялись до самого неба и заволокли всё вокруг. Видимость была нулевая.

— Ну что, — с усмешкой произнёс полковник, — отступать дальше некуда. Как вы думаете, у нас с вами есть шанс?

Ни наёмница, ни сержант Бугай не смогли отыскать в себе даже толики надежды. Теперь всё зависело от случая или воли бога, что, по сути, одно и то же.

Оглушительный взрыв от установленной мины потряс входные двери ЦУМа, слегка покоробив их. Разлетевшиеся осколки стекла и дерева усеяли помещение. Шеварднадзе, не теряя ни секунды, бросился на звук, уже предчувствуя самое худшее. Его единственные, оставшиеся к этому моменту в живых, бойцы — Сайгак и Коршун — не отставали от своего капитана. Гражданские остались на месте, не желая встречаться с тем, что могло быть у входа в универмаг.

Уже с лестницы Гурам увидел, как в центральный зал проникает группа из пяти довольно крупных ламантинов. Наверное, те самые, которых они недавно обстреляли. Хотя точно сказать было невозможно, ведь твари были уже не серыми, а полностью чёрными, практически агатового цвета.

— Стрелять на поражение, — тотчас же приказал он и, заняв позицию у балюстрады на середине лестницы, первым открыл огонь из штурмовой винтовки.

Трассирующие разрывные пули проникали сквозь мягкие, будто желатиновые тела, взрываясь внутри них, но явно не причиняли серьёзного вреда чужеродным тварям. Рваные смазанные раны тотчас же затягивались, не оставляя после себя и следа. Мутанты Фрагментации лишь замедлили своё продвижение, но и не подумали остановиться. Понимая, что выбора нет, Гурам отдал приказ об отступлении, но не быстро, а как можно медленнее, чтобы оттянуть тот злосчастный миг, когда их загонят в тупик.

— У кого-нибудь есть гранаты? — спросил капитан.

— У меня осталась всего одна, — ответил Коршун. — Зато с усиленной начинкой.

— Пока не бросай. Ещё пригодится, когда эти твари достигнут лестницы.

— Хочешь, чтобы она провалилась под ними? — догадался Сайгак.

— Надеюсь, что провалится, — кивнул Шеварднадзе. — Иначе нам всем придётся несладко.

Медленно оттесняемые назад, солдаты пятились, пока не оказались на последней ступеньке.

— А вот теперь твой выход, — приказал Коршуну капитан. — Постарайся задеть хотя бы часть из них, но помни — лестница в приоритете.

Боец коротко кивнул и замер, дожидаясь подходящего момента. После того, как он мягко запустил снаряд вниз по красному ковровому покрытию и тот отправился навстречу к медленно бредущим ламантинам, перепрыгивая через ступеньку, солдаты бросились в укрытие за мраморную колонну. Изрядно полыхнуло. Стеклянные шкафы по обеим сторонам лестницы посекло осколками.

— Ну что там? — поинтересовался Сайгак.

— Сам посмотри, — ответил Гурам, вернувшись к ступенькам. По его голосу остальные поняли, что он крайне доволен. И было чему. Лестница действительно рухнула, придавив обломками двух из пяти Искажённых, и ещё одного разорвало на куски. Всё-таки они не были бессмертными, и при должном старании их можно было прикончить.

— Всё, здесь не пройдут, — ухмыльнулся Коршун.

— Ага, теперь можно вернуться к остальным.

Проходя по коридору, солдаты увидели, что им навстречу движется один из тех пожилых мужчин, которых привёл Колесников. Видимо, свои отправили его узнать, что к чему.

— Ну как? — крикнул он, не доходя до военных.

— Всё в порядке. Больше нечего… — начал отвечать Гурам и жестоко ошибся — опасаться было чего.

Из соседнего отдела универмага, в котором когда-то торговали посудой, раздался звук разбивающегося стекла. В ту же секунду в коридор влетело несколько клубящихся сгустков. Светляки. И что их так выбесило? Все сгустки разом облепили пожилого мужчину, заставив его закричать от боли.

— Помогите! — с ужасом прохрипел он, а затем одномоментно взорвался кровавым месивом, которое запачкало окружающий его пол, стены и потолок.

— Какого чёрта, — выругался шокированный Сайгак. — Нужно уводить людей отсюда немедленно.

— Но куда?

— Пока я бродил по зданию, обнаружил подвал. Дверь там довольно крепкая, и мне кажется, будет лучше, если мы отсидимся за ней. Бережёного бог бережёт.

— Ладно, — кивнул Гурам. — Давай к остальным. На тебе авангард, на нас с Коршуном прикрытие.

— Понял, капитан, — ухмыльнулся Сайгак, и все трое ускорили шаг.

Как только они оказались в зале с людьми, те окружили их, возбуждённо забрасывая вопросами. Капитану пришлось напрячь голосовые связки, чтобы всех успокоить. Затем он обрисовал им ситуацию и велел следовать за своим старшиной. Люди послушно, словно стадо, потянулись по тёмному коридору вслед за Сайгаком. Вскоре они добрались до соседнего корпуса, в котором в прежние годы торговали домашней техникой, а сейчас от неё осталось лишь несколько разбитых вдребезги телевизоров, один раскуроченный холодильник, а также множество тостеров, чайников, микроволновок и прочего барахла, уже не пригодного к использованию.

Спустившись на первый этаж, люди немного прошли вперёд, когда раздался испуганный детский плач. Он доносился со стороны окон, обрамлённых советской лепниной.

— Нет! Нет! Мамочка! — надрывно кричала девочка. — Отпусти меня, слышишь, отпусти…

— Что там происходит? — всполошился народ.

— Всем стоять на месте. Никто не двигается, — приказал Гурам. — Сайгак, контролируй толпу. Мы с Коршуном сейчас посмотрим, что там.

Они вдвоём углубились в магазин, осторожно ступая между торговыми стеллажами и освещая себе путь фонариками.

— Стой, — прошипел капитан. — Я вижу их. Это та женщина с девочками, которую привёл Сайгак. Вот же дура. Она что, решила сбежать от нас?

Действительно, у высокого треснувшего окна, освещённая холодным светом уличного фонаря, стояла знакомая им женщина. Оба её ребёнка находились чуть дальше, на расстоянии около пяти метров. Девочка постарше изо всех сил пыталась удержать малышку помладше, которая вырывалась из её рук, стремясь подбежать к матери. Несчастная женщина, похоже, ещё была жива. Она дрожала, замерев на месте, обвитая с ног до шеи отвратительным существом, напоминающим гигантского ленточного червя. Беззубый рот, заканчивающийся сотней усиков, словно пиявка присосался к правой стороне лица несчастной, с противным чмоканьем вытягивая спинно-мозговую жидкость из её мозга, одновременно через глаз и ухо. Вторая половина лица выражала невообразимое страдание. Через мгновение её единственный глаз повернулся в сторону Гураму, и ему показалась, что он увидел в нём отчаянную мольбу.

— Уводи детей, — приказал Шеварднадзе. — Они не должны этого видеть.

Коршун кивнул.

Через минуту, когда детский плач сместился в сторону, Гурам направился к женщине и существу, которое питалось ею, но остановился на расстоянии двух метров. Ближе приближаться не позволяло чувство глубокого внутреннего отвращения. Надо же, сомнамбула, подумал он, а ещё говорят, что они безопасны. Вот взять бы всех тех, кто говорит такое, и доставить сюда. Посмотрел бы я на них.

С другой стороны, Шеварднадзе не мог не осознавать, что необычное, можно сказать, девиантное поведение Искажённых этой ночью как-то связано с той чёрной дрянью, которая заволокла небеса. Шаб-Ниггурат, чтоб ему пусто было! Все мутанты, проявлявшие агрессию, имели совсем другой, не свойственный им цвет, и даже эта сомнамбула перестала быть пурпурной.

Гурам поднял оружие и направил его на женщину и чудовище, слитых воедино. Он знал, что нужно сделать, но всё равно не мог так сразу преодолеть свою нерешимость. Убить человека, чтобы прекратить его мучения? Это всё, что он мог в данный момент, но даже это было слишком непросто.

Когда в темноте раздалась короткая очередь, люди в помещении вздрогнули, а Коршун с Сайгаком понимающе переглянулись.

— Давайте, тюлени, оперативнее, — прорычал Сайгак, когда капитан вернулся к ним.

— Можно идти, — сообщил тот, отводя глаза от малышек, которые только что лишились матери. — Я видел там ещё нескольких тварей, и они близко. Сайгак, веди нас в свой подвал. Он ещё далеко?

Старшина покачал головой.

— Служебная дверь в соседнем отделе. Три минуты пути.

— Тогда в путь.

Никто из горожан или бандитов Колесникова не возразил ему.

Глава 28 Рассвет

Утро выдалось мрачным. Солнце по всем формальным признакам уже давно начало своё восхождение, однако тёмная масса — то ли туча, то ли грозное неведомое существо — всё ещё заслоняла собой половину неба, как будто шевеля переплетёнными щупальцами. К счастью, перед рассветом она утратила большую часть своего влияния. Может быть, именно с этим было связано внезапное исчезновение Искажённых, заполонивших город в ночное время. Они как будто что-то искали, а затем бесследно растворились в воздухе, так ничего и не найдя.

Когда Гурам и его подопечные покинули ЦУМ, они сразу же, не теряя времени, направились к центру. Судя по высоким столбам дыма, впереди случилось нечто драматическое, вероятно, даже трагическое. Похоже, эта ночь оставила свои шрамы на многих, а кто-то даже не пережил её. Увидев тянущиеся по дороге военные фургоны и бронемашины, капитан почувствовал воодушевление. Группа генерал-майора Гробченко в полном составе. Значит у них ещё есть шанс.

Кавалькада из военных машин остановилась у подножия холма, не рискуя подниматься выше. Две из трёх монументальных высоток были полностью разрушены. Часть обломков усеяла склоны холма, остальная часть завалила подъездной путь. Однако это не помешало людям генерал-майора использовать конвертер «Гамма-Д18М». Более мощный, чем тот, что был у Метисова, с дополнительными батареями питания, он погрузил Замок в обратное поле, которое мгновенно связало кварки с глюонами в барионную материю нулевой валентности. В этом особом типе пространства самые слабые среди Искажённых погибали практически моментально, а те, кто был покрепче, вроде душманов, также были бессильны против новейшей разработки человечества, по крайней мере, они никак не могли пробиться сквозь возведённое поле.

Вскоре выжившие начали медленно выбираться из Замка, обходя образовавшиеся завалы и ямы. Все они были измяты, со следами грязи и пыли на волосах и одежде. Гурам Шеварднадзе присоединился к силам Виктора Гробченко, чтобы помогать раненым людям добраться до помощи.

— Как же я рад, что вы пришли, — усталым голосом произнёс полковник Метисов, пожимая руку генерала. — Чуть позже, чем я надеялся, но всё равно вовремя.

— Я всегда прихожу вовремя, — безапелляционно ответил ему Гробченко.

Рация в заплечной сумке Бориса издала тонкий писк. Уставший Колесников, прикорнувший у статуи льва, тут же очнулся и вопросительно посмотрел на юношу.

— Как видишь, нас вызывают, — усмехнулся тот. — Надеюсь со всеми всё в порядке.

Нажав на кнопку, он принял входящий сигнал.

— Слушаю.

— Это ты, парень?

— Я. Кто же ещё.

— Как ваши дела? Тебе удалось то, что ты планировал?

Борис задумчиво посмотрел на бандита. Тот сразу догадался, о чём думает Акудник, но не издал ни слова. Для себя Колесников решил, что если парень захочет сбежать, он не станет его останавливать. Кто вообще вправе отказать беглецу в стремлении избежать плена? Точно не он…

— Всё в порядке, — спустя секунду ответил Борис. — Мы зарядили Сферу. Теперь с её помощью можно вывести людей из лакуны.

— Вот как? Это хорошая новость, — голос Гурама слегка потеплел. — Тогда предлагаю встретиться.

— Где именно?

— Я сообщу это чуть позже. И да, парень, генерал-майор прибыл утром в город и теперь всем здесь командует.

Борис отрешённо кивнул. Странная штука, неужели капитан предупреждает его для того, чтобы дать право выбора? Быть не может…

— Понятно. А что с воротами? Получается, они починили их?

Последовала длительная пауза.

— Временно. Фёдор Белоус сумел пропустить солдат, но на входе их обстрелял Гангрена со своими людьми. Из-за этого недоумка ворота снова оказались повреждены. Честно говоря, я не знаю, сумеют ли их починить.

В горле Бориса появился комок.

— А что Белоус? Он забрал свою дочку из школы?

— Кажется, да. Мне велели тебе передать, что все дети благополучно доставлены в Шахтинск.

Акудник с облегчением выдохнул. Всё это время он не переставал бояться за Шона, но отгонял мысли о худшем. Теперь, наконец, всё разрешилось к лучшему.

— Я тебя понял, капитан, — спустя секунду ответил Борис. — Тогда жду от тебя координат точки встречи. Отбой.

И он нажал на кнопку разрыва связи. Затем с лёгкой улыбкой посмотрел на Колесникова.

— Ты же понимаешь, что военные тебя не отпустят? — сказал Иван. — Слишком долго они за тобой гонялись.

— Ну и пусть, — без малейшего переживания кивнул парень. — Честно говоря, мне всё это уже порядком осточертело. Мутанты, военные, бесконечные игры в прятки. А больше всего мне надоело быть пешкой. Сначала фатума, сломавшего привычную действительность; затем отца, который всучил мне чёртов артефакт и отправил неизвестно куда. И для чего всё это? Чтобы что? Остановить катастрофу? Спасти людей? Какая же всё это глупость. Катастрофа давно случилась, и не по моей вине. Поздно пить боржоми, когда отказали почки.

— Так ты пойдешь на встречу? — хмуро спросил Иван.

— Конечно, — искренне удивился Акудник. — Ты же слышал. У них мой брат. Скоро я его снова увижу, и пусть весь мир горит синим пламенем.

Съехав из центрального района, военные разбили лагерь на пустыре, между Скобелево и бараками промзоны. Зелёные брезентовые палатки стали прибежищем как для них, так и для всех тех, кто решился отправиться вместе с ними. А это, к слову, были не только те, кто пережил атаку на Замок, но и новые переселенцы. Слухи о том, что солдаты дали отпор мутантам и людям Гангрены, распространились по городу словно лесной пожар, и только за последние два часа к ним присоединилось ещё человек пятьдесят.

За эту ночь Метисов не досчитался около двадцати солдат. И это было крайне неприятно. Часть погибла от рук Зиверга, втёршегося к ним в доверие под чужой личиной. Часть на воротах. Были также и другие потери, вроде сержанта Долохова.

Когда Бугай понял, точнее вспомнил, что именно его руками проклятый душман расправился с товарищами, его вырвало, а потом он скрылся в своей палатке, чтобы никого не видеть. Даже Полина не решилась зайти к нему. Вот почему ей пришлось находиться в другом месте — в шатре командования, где помимо неё собрались и другие знаменательные личности.

Одним из них был генерал-майор Виктор Гробченко. Говорящая фамилия, с неодобрением подумала девушка, исподтишка разглядывая этого человека. Судя по внешности, он был весьма неприятной личностью — не просто суровый, а жестокий, не просто солдат, а фанатик. И даже признаки седины на висках не делали его мягче. Высокий и широкий словно шкаф, с классической для людей его профессии квадратной челюстью. Пожалуй, он мог бы легко расстрелять толпу людей, если бы пришёл приказ. Мясник, одним словом. Странно, что Метисов был совсем другим — принципиальным и правильным. И какая причуда судьбы сделала союзниками столь разных людей?

Помимо Гробченко в шатре находились Олег Метисов, Дмитрий Кашкин и Фёдор Белоус. Последний только недавно уложил в палатке свою дочь, которая как и он этой ночью не спала ни часа. Сам учёный держался на энергетиках, которыми его снабдили военные. Когда под вечер он вернулся к Шурочкину и застал Долохова уже мёртвым, им пришлось провести вместе самые неприятные часы в жизни профессора. Чтобы отвлечь дочурку, Белоус тихим голосом рассказывал ей сказки, но краем глаза видел, что Шурочким не отрываясь смотрит на погибшего друга, лежащего под деревом на пригорке. Ужасно, просто ужасно. А потом к ним подъехали фургоны Центра-0. Это было около пяти утра.

Как и предполагал Белоус, таймер включения нагрузки срабатывал каждый час, сберегая энергию. Только это позволило аридиумному модулятору открыть проход в город. Когда первая бронемашина проехала сквозь ворота, её сразу же атаковали люди почившего Барона, совсем сбрендившие то ли от страха, то ли от безнаказанности. Гангрена, а это был он, не ожидал, что перед ним окажется мини-войско, вооружённое до зубов. Поэтому когда третий фургон оказался по эту сторону барьера, он сразу же пошёл на попятную: отдал своим неандертальцам приказ отступать, и они растворились в ночной мгле. Затем была пугающая поездка под чёрным созданием Бездны, встреча с несколькими Искажёнными на дороге и спасение обитателей Замка. Насыщенная, в общем, ночка получилась, с кривой ухмылкой подумал профессор. И вот теперь ему нельзя было даже прикорнуть. Требовалось его присутствие на совещании самых осведомлённых и опытных.

— Итак, — произнёс генерал, стоя над развёрнутой полевой картой времён Родины, — что мы имеем, товарищи? В город проникла банда душманов, власть пошла по пи… — косой взгляд на Полину и моментальная поправка, — посыпалась. Наша главная цель находится неизвестно где, а беглец, за которым мы охотимся, возможно, скоро снова сбежит. Я правильно всё изложил, полковник Метисов?

— Не совсем, товарищ генерал-майор. Гурам говорит, что парень обещал вернуться. Нужно только назначить ему точку встречи.

— Ну да, твой капитан, нарушитель субординации и устава. Помню его. Как его фамилия?

— Шеварднадзе.

— Точно. И какого ху… чёрта, он отпустил преступника? Объясни мне это?

— Легко, — кивнул Метисов. — Он не знал, успеете ли вы прийти к нам на помощь. И поэтому идея заручиться силой полностью функционирующего артефакта показалась ему наименьшим злом.

— Вот как, — протянул генерал, — наименьшим злом, значит. Хорошо, обсудим это позже. А теперь подведём итоги: мы не знаем, уцелели мутанты под тем обвалом или нет. Мы не знаем, вернётся Акудник или нет. Мы не знаем, что это за дрянь сверху, и по какой причине столько мутантов активировалось в округе. Слишком многого мы не знаем, как ты думаешь?

Полковник кивнул.

— Полностью с вами согласен. Однако мы точно знаем, что делать дальше.

— Что же?

— Вывести всех гражданских в безопасную зону, затем вернуться сюда и навести порядок. Не дело, что какие-то головорезы творят здесь, что хотят. Пока был жив Барон, он держал их в узде. Но теперь всё изменилось. Мы должны включить эту лакуну в состав ССВЛ.

— О, насчёт этого можешь не сомневаться. Центр-0 не собирается отказываться от того богатства, которое вы, профессор, открыли для всего человечества. Оно поистине бесценно для нас.

Фёдор нахмурился. Похвала в устах Гробченко не казалась ему чем-то достойным, но он благоразумно промолчал.

— Прежде, чем вы продолжите, — вмешалась Крабстер, — хотелось бы, чтобы все присутствующие осознали, что Зиверг ни за что не откажется от преследования вашего парня. Понимаю, вы надеетесь, что он мёртв, но я не верю в это. Сегодня я дважды в него стреляла, и дважды это был смертельный выстрел. Однако он не погиб. Понимаете, к чему я клоню?

— А ты ещё кто такая? — грубовато, но с интересом спросил Гробченко.

— Это Полина Крабстер, бывшая сотрудница Клешни по безопасности, — торопливо ответил вместо девушки Метисов. — Этой ночью она провела пару часов в компании нашего ужасного Изверга.

— Вот как? — генерал-майор был впечатлён. — И чем же вы занимались, если не секрет?

— Разговаривали, — сухо ответила девушка. — Мутант рассказал мне, что ваш Акудник желает начать Третью Волну. Это правда?

Гробченко неопределённо хмыкнул.

— Возможно, — наконец сказал он. — Мы не знаем точно. Так значит, Пантелеймон снизошёл до объяснений? Это интересно. Обычно эти головорезы не утруждают себя разговорами. Сразу режут глотки.

— Тем ни менее, когда-то вы заключили с ними союз, — Полина не смогла скрыть осуждения в голосе.

— О да. На нашем месте так поступил бы любой здравомыслящий человек. Когда Зиверг связался с нами, предлагая сотрудничество, мы не поверили ему сразу и устроили засаду в назначенном месте. Как теперь всем понятно, мы переоценили свои возможности. Этот ублюдок оказался сильнее и вырезал всю штурмовую роту под руководством Метисова. Самого полковника он пощадил. Не так ли, Олежек?

Метисов кивнул.

— Всё верно. Несмотря на наши, хм… разногласия он передал нам артефакт, требуя чтобы им занялся профессор Акудник. А взамен обещал больше не вторгаться в наши пограничные регионы. Кроме того, он обещал, что оставит Сферу нам, если мы поможем ему создать несколько Аннулированных Зон. Аннулятор, как вы понимаете, был не доступен, и профессор должен был его разблокировать.

— И вы поверили этому кровожадному мутанту? — презрительно усмехнулась девушка.

— Ничему такому мы не поверили, — сухо оборвал её генерал. — Мы не собирались выполнять эти условия, просто тянули время.

— И дотянули, — вмешался Фёдор, молчавший до этого. — Полковник рассказал мне вчера, что душманы вторглись в родной город этого парня и начали убивать там всех вокруг.

— Во всём виноват профессор Лев Вениаминович, — рявкнул Гробченко. — Он тоже водил меня за нос. Скрывал, что уже выполнил поставленную задачу. Если бы не это, мы бы давно укрыли Сферу Римана за семью замками, в центральном штабе ССВЛ. И никакой мутант бы не добрался.

— Ага, — фыркнул Белоус. — У виноватого всегда остальные виноваты.

Возникла неловкая пауза, которую нарушил Дмитрий Кашкин, сидевший за ширмой, отделяющей радио-центр:

— Гурам только что сообщил мне новость: он передал парню точку встречи. Беглец подтвердил, что встретится с нами возле Академии Искусств.

— Что? — не понял Гробченко. — Какая ещё академия? Ваш капитан совсем потерял берега?

Метисов успокаивающе поднял руки.

— Это я ему велел так сделать. После тщательного и кропотливого изучения карты, я понял, как именно Клешня вывозил запасы руды из города. Шахта № 5. Именно там разработки практически не велись всё это время, несмотря на то, что запасы аридиума в этой шахте самые богатые. Я спросил у Фёдора, и он подтвердил, что аридиумный слой там, в теории, может создавать естественный прокол. Это наш шанс безопасно покинуть город.

— Ну хорошо, — кивнул генерал. — А причём тут какая-то академия?

— Академия Искусств как раз на пути туда. Совсем недалеко от нужной нам шахты.

— Всё это, конечно, прекрасно, — глаза генерала сузились, — но меня интересует один вопрос: с каких пор ты принимаешь такие решения самостоятельно? Почувствовал себя чересчур важным, полковник?

— Никак нет, товарищ генерал-майор. Если хотите, это не решение, а всего лишь предложение.

Белоус поспешил поддержать полковника.

— Товарищ Метисов прав. Я всегда подозревал, что с той шахтой дело неладно, но не знал, что именно. Барон, очевидно, не хотел светить перед своими шестёрками и заместителями все финансовые потоки, которые держал в своих руках. Возможно о ней знали только самые доверенные люди: вроде Павла Шестова или Гангрены. Шахта действительно пролегает глубоко под землёй и она достаточно широка, чтобы по ней могли проехать ваши машины. Скорее всего, там на самом деле существует прокол.

Генерал-майор уставился на Фёдора своими водянистыми рыбьими глазами, очевидно обдумывая его слова. Затем он кивнул.

— Хорошо. Если этот сценарий позволит нам вернуть Сферу и вывести людей, пусть будет по-вашему. Однако на будущее советую всё же обсуждать такие решения со мной до, а не после.

Метисов облегчённо кивнул, и генерал-майор, всё ещё злой на него, вышел из шатра на улицу. Полина последовала его примеру.

— Фёдор, задержитесь, пожалуйста, — попросил полковник. — У меня осталась к вам ещё пара вопросов.

Белоус замер.

— Как ваша дочка? С ней всё хорошо? — спросил военный.

— Слава богу, всё нормально, — в голосе Фёдора послышалась тревога.

— Она что-нибудь рассказывала вам о произошедшем?

Мужчина пожал плечами.

— Да нет вроде, ничего особенного.

— Меня интересует младший брат вашего нового знакомого.

— Вот как? — профессор с удивлением посмотрел на собеседника. — Вы о том мальчике, с которым она была? Я не нашёл его. Это странно, согласен. Эльвира сказала, что он покинул её почти сразу же, как только старший брат оставил их в классе. Такое чувство, что он растворился в воздухе.

Метисов криво усмехнулся.

— Скорее всего, так оно и было.

— Что вы имеете в виду?

— Дело в том, товарищ Белоус, что младший брат Бориса Акудника, Григорий Акудник, погиб в тот же день, когда мутанты вторглись в город. Судя по всему, Борис отыскал его тело в школе и принёс в лабораторию. Там мы его и обнаружили, рядом с отцом. Теперь вы понимаете?

Фёдор почувствовал себя не в своей тарелке.

— Не особо. Я же говорю вам, моя дочь видела его.

— И я вам верю. Но вы и сами знаете, насколько она… «особенная». Я поспрашивал вчера «деревенских». Они опасаются её, да и вас заодно, из-за тех странных видений, которые она периодически видит.

— Это просто предрассудки. Безграмотные деревенщины осуждают всё, чего не могут понять, — сердито воскликнул Фёдор. — К тому же никогда раньше видения Эли не были коллективными.

— Вы неправильно поняли меня, профессор. Я не отрицаю существование кого-то или чего-то, что выдаёт себя за младшего брата Бориса.

— Не понимаю вас, — мрачно сказал Белоус.

— Сейчас поймёте. Я всего лишь задаюсь вопросом: что это такое?

Глава 29 Гангрена

Длинная кавалькада, состоящая из фургонов, броневиков и трёх автобусов для гражданских, в полдень снова проехала мимо разрушенного Замка. Два зубца из трёх превратились в груду из щебня и строительного мусора. Это было печальное зрелище, которое заставило всех притихнуть. Когда радиоактивный холм остался позади, Метисов попросил Кашкина связаться с Гурамом, чтобы сверить позиции. Пару часов назад он снова отправил своего капитана в путь, чтобы тот подготовил точку намеченной встречи. Гурам прибыл на место и доложил, что Акудник со Сферой ещё не появился.

— Не беспокойтесь, генерал-майор, он будет там. Если Шеварднадзе так говорит, значит так и есть.

— Ты, я смотрю, очень веришь в своего капитана? — усмехнулся Гробченко, сидя в машине рядом с полковником.

— Ещё бы, он меня ни разу не подводил. А ваши канцелярские крысы набросились на него и едва не испортили службу парню. Всегда ненавидел таких.

— Осторожнее, Олежек, — с ухмылкой ответил Гробченко. — Опасные разговоры ведёшь. Те канцелярские крысы, о которых ты упомянул, это Совет нашего государства. Им вряд ли бы понравились твои слова.

Метисов благоразумно промолчал. Лучше поздно, чем никогда.

— Кстати, что это за дрянь там наверху? Есть какие-то мысли на этот счёт?

Полковник пожал плечами. Он и сам хотел бы это знать.

— Гурам доложил, что ночью из неё прямо сыпался дождь из аномалий. Мы в это время были немного заняты, но я бы советовал поскорее покинуть это местечко и не выяснять, что к чему. Как говорится, не буди лихо, пока тихо.

— В последнее время ты стал слишком мнительным, — хрипло рассмеялся Виктор. — Не узнаю своего безбашенного Метисова.

— Я и сам себя не узнаю, — пробурчал полковник.

В этот момент их здорово тряхнуло.

Броневик как будто подпрыгнул на кочке, а затем со всех сторон полыхнуло адским пламенем и машину перевернуло.

— Что такое? — прорычал генерал.

Звуки стрельбы и крики людей заглушили всё остальное. Метисов выбрался наружу через разбитое окно. Гробченко последовал за ним. Водитель остался на месте. Похоже, у него была сломана шея. Кто же стоит за этой подлой атакой? Мутанты? Нет, полковник сразу отмёл эту мысль. Те не взрывали машины, да и оружием не пользовались. А прямо сейчас мимо него, едва не чиркнув по лицу, пронеслась вражеская пуля. Значит, бандитская бригада Барона, или кто там у них сейчас за главного. Ну мрази, берегитесь, вы сами напросились.

Полковник спрятался за перевёрнутой бронемашиной. Эх, куда же вы лезете в самое пекло, товарищ генерал? Совсем жить надоело. Судя по всему, бандиты проявили необыкновенную для себя смекалку. Подстерегли колонну на узкой улочке, зажатой меж старых полуразвалившихся хрущёвок, а затем взорвали первую машину, чтобы заблокировать путь. Хитро, и чересчур уж нагло. А не подавитесь такой добычей? Метисов зло сощурился, увидев в одном из окон вражеского стрелка. Метров двадцать не больше. Вот и пригодится любимый «Кобальт». Полковник уверенной рукой направил оружие и спустил курок. Негодяй сложился пополам, поймав пулю в живот.

В этот момент застрочили штурмовые винтовки солдат, которые рассыпались по улице словно тараканы, стремясь занять безопасное положение. Всё как в учебке, на секции «бой в городских условиях». Молодцы, ребята. Раздалось громыхание пулемёта Калашникова в могучих руках Бугая. Он разом заставил присесть за укрытие группу преступников, закрывающих ловушку. Через мгновение туда же отправилось несколько гранат, разорвавших тела недоумков, словно тряпичные куклы. Думали окружить нас, но обломали зубы, удовлетворённо подумал полковник, выглядывая из-за машины.

В этот момент раздался торжествующий вопль Полины.

— Хватит стрелять. Я взяла их главного, а остальные начали разбегаться.

Гробченко первым вышел из-за укрытия и направился к девушке, которая стояла у входа в здание. Под её ногой стонал и вертелся ужом лысеющий дядька с железными протезами вместо зубов.

— Отпусти, подстилка драная. Больно, я сказал, отпусти…

— Закрой пасть, ублюдок, — прорычала Крабстер и изо всех сил пнула своего прежнего коллегу по службе.

Генерал-майор, приблизившись, с удивлением посмотрел на девушку. Похоже, он был ею очарован.

— А ты весьма неплоха, крошка, — выразил он своё одобрение.

— Следи за словами, генерал, — сплюнула Полина. — Я не люблю это высокомерное дерьмо.

Гробченко удивлённо хмыкнул.

— Извини, не хотел тебя оскорбить. Сама понимаешь, в нашей среде не так много девушек, как, возможно, хотелось бы. Но ты справилась на отлично. Собственноручно взяла этого червяка. Кто он вообще такой?

— Зря так бакланишь, фраер, — выругался бандит. — Мои ребята сейчас вернутся и отобьют меня.

— Ага, закройся уже, — Полина снова пнула пленного. — Это Гангрена. Правая рука Клешни. Точнее, был ею. Очевидно, он решил, что теперь самое время стать кем-то более важным.

— И поэтому атаковал нас? — удивился Виктор. — Это же тотальное самоубийство.

— Но они же этого не знали, — усмехнулась девушка. — Очевидно, что Гангрена хотел упрочить свою власть над городом, а победа над вами идеально подходит для этого. Кроме того, он всегда был противником нашего с вами союза, убеждал Барона не заигрывать с ССВЛ. Вот разом решил и убить двух зайцев. Я права, мразь?

Преступник промычал что-то невнятное.

— Ладно, тащи его в машину, — приказал генерал. — Незачем здесь задерживаться. Потом подумаем, что с ним делать.

На удивление погибших после атаки оказалось немного. Фактически, все потери свелись к двум трупам — водителя машины авангарда и одного из гражданских. Помимо этого было ещё несколько ранений, но все поверхностные. Бронемашина, хоть и пострадала, но не очень существенно. Когда её перевернули, перед этим заменив два колеса, она снова была на ходу.

— Отправляемся, — приказал в рацию генерал-майор, и кавалькада снова тронулась. На этот раз ещё более осторожно, предусмотрительно подняв в воздух несколько дронов для изучения местности.

В целом, дорога до Академии Искусств заняла почти час, не считая, конечно, перестрелку. Когда машины въехали на площадь Свободы, на которой стояла академия — невысокое двухэтажное здание с лепниной в стиле барокко, навстречу процессии вышло несколько человек — Гурам и двое его бойцов. Все они были довольно потрёпаны. Было очевидно, что они недавно участвовали в какой-то заварушке.

Увидев Гурама, полковник не смог сдержать вздоха облегчения. Капитан стоял у дороги, опираясь на своё оружие, и казалось, что он держится на честном слове. Выйдя из машины, Метисов приблизился к его группе. За ним последовал Гробченко и Бугай, не расстающийся со своим пулемётом.

— Докладывай, капитан, — велел генерал после обмена приветствиями, — что с вами случилось? Почему такой жалкий вид?

Шеварднадзе лишь коротко сказал:

— Мы напоролись на местных бандитов. Часть из них увели за собой, но пришлось попетлять. Честно говоря, давно так не бегал.

— Понятно, — кивнул Метисов. — Скорее всего это были люди Гангрены. Мы только что встретились с их отрядом и разбили его в пух и прах.

— Где сейчас Акудник? — резко спросил генерал, которому надоела бессмысленная болтовня.

Гурам немного смутился.

— Я только что разговаривал с ним по рации. Скоро они с Колесниковым будут здесь.

— Дай бог, — с угрозой в голосе произнёс Гробченко. — Иначе я буду крайне недоволен.

Гурам нахмурился, чувствуя неприкрытую агрессию в свой адрес. В этот момент Сайгак тронул его за плечо и кивнул головой в сторону. Гурам сразу всё понял и расслабился. Из-за угла академии появился и направился к ним бородатый крепыш с винтовкой в руках. Только почему-то он был один. Гурам снова напрягся.

— Рад видеть, служивые, — приветствовал военных Колесников, подойдя к ним вплотную. — Чего ждём? Может не нужно стоять так открыто посреди улицы, особенно когда вокруг шныряют мутанты?

— Кто ты такой? — прорычал Гробченко.

— Иван Колесников, к вашим услугам.

— Головорез, который был вместе с Акудником? Где он сейчас? И где моя Сфера?

— Твоя? — насмешливо переспросил бородач. Было очевидно, что он не сильно впечатлён грозным видом генерала.

— Не паясничай, Колесо, — предупредил его Гурам. — Отвечай.

— Ладно-ладно, — Иван смиренно поднял руки. — Я всё понял. Парнишка с артефактом поблизости, но он не может прийти к вам прямо сейчас.

— Почему же?

— А ты подумай сам своими генеральскими мозгами, — не сдержался бандит. — Вероятно потому, что сейчас за вами следят сразу несколько врагов. Они знают о вашем намерении и готовы вмешаться в любой момент. Хотите, чтобы здесь сейчас началось месиво?

Метисов задумчиво кивнул. Судя по всему, он был скорее согласен с Колесниковым, чем нет. Чего нельзя было сказать о генерале.

— Мне плевать на ваши отговорки, — прорычал он. — Немедленно пусть идёт к нам.

— Постойте немного, — вмешался полковник. — Они в чём-то правы. Всё это время Зиверг был среди нас, и он точно знает о наших планах. Если парень появится, мы подвергнем себя и гражданских огромной опасности.

— В чём опасность? — фыркнул Гробченко. — Конвертер защитит нас от любого душмана.

— Надолго ли? — насмешливо поинтересовался бандит. — Или вы намерены сидеть здесь до морковкиного заговенья?

— Что же предлагает парнишка? — поспешно спросил Метисов, стараясь разрядить обстановку.

— У него есть кое-какой план, — с улыбкой ответил Колесо. — Пока что вы должны отправиться дальше, куда вы там собирались. Душманы, конечно же, последуют за вами, а он, тем временем, за ними. Ваш мальчик неплохо научился скрываться от этих существ даже без помощи Сферы.

— И что дальше?

— Дальше он выберет момент, чтобы приблизиться к вам. Короче, всё сделает сам… а затем сдаст себя вам с потрохами. Только вы должны будете вернуть ему его брата. Это единственное условие.

Гробченко поражённо замер, глядя на бандита, а затем обменялся взглядами с Метисовым.

— Вот значит как, — пробормотал он, — ну что ж, пусть будет по-вашему.

Сказав это, он развернулся и отправился обратно к фургону.

— Всё будет хорошо, — вымученно добавил полковник, чувствуя себя немного гадко.

Прижавшись к кирпичной стене, Борис как будто слился с нею. Он находился всего в квартале от военных. А перед ним, в пределах видимости, на заднем дворе какого-то разрушенного магазина, расположилась ненавистная шайка, ответственная за все страдания Акудника. Он знал, что не может воспользоваться Сферой, если не хочет привлечь к себе внимание душманов. К счастью, за последний год он здорово приловчился скрываться, как среди дикой природы, так и среди городской застройки. Пока он не двигался, ему ничего не грозило.

Десятью минутами ранее они преследовали отряд Гробченко, но не атаковали. Борис сразу же догадался, какова их цель. Каким-то образом им стало известно, что он собирается сдаться генералу, и мутанты были намерены этому помешать. Теперь же они собрались вместе, обсуждая детали плана. Карло почти сразу же отправился следом за кавалькадой, а остальные задержались во дворике.

Судя по тому, что парень увидел, мутанты были весьма потрёпаны. Прошедшая ночь заставила их вспомнить, что такое боль, от которой они успели изрядно отвыкнуть. Крокодайл погиб, Энгельс погиб. Карло лишился руки: она была откушена его ручным зверем аж по самое плечо. Причём, укус удался на славу — рука по какой-то причине отказывала регенерировать. И самое приятное — даже два сильнейших из шайки Зиверга, его неуязвимые ручные гиганты, пострадали более, чем серьёзно. Не каждый день на них обрушивали дома, облучали смертельным полем, взрывали самонаводящимися ракетами или натравливали рой дронов.

Последний в группе — некий мужчина в военной одежде — похоже отдавал остальным мутантам приказы. Борис никогда прежде его не видел, поэтому разумно предположил, что это и есть сам Зиверг. При виде его глаза юноши начали метать молнии, и ему пришлось на время закрыть их, чтобы побороть внутреннюю ярость. Именно этот человек был виноват во всём, что случилось с ним за последние месяцы. А значит, так или иначе, он должен ответить за свои поступки. Что для этого нужно сделать? Борис уже знал ответ. Несмотря на то, что его Сфера не имела ни одной атакующей функции, она могла использовать полученные аномалии. А значит после прошедшей ночи у него было кое-что припасено для них.

На лице парня появилась злорадная ухмылка.

Красные шахты пронизывали горы на севере словно гигантский термитник. Ещё с доисторических советских времён здесь добывали разнообразные цветные металлы. Встречалось и золото. Но потом в одном из мест открыли месторождение урановой руды. Именно тогда город преобразился. Тысячи людей были отправлены сюда в качестве каторжан, позже появились и те, кто прибыл за длинным рублём. Суровое время, принёсшее страдания многим, закончилось в период Лжедержавия. Самые древние и глубокие шахты были закрыты, по разным причинам: какие-то полностью выработаны, какие-то стали слишком опасными. Однако когда Барон пришёл к власти, он расконсервировал некоторые из них. Аридиум, неизвестный до этого, оказался достаточной причиной, чтобы вернуть в моду каторжные работы.

Солдаты Центра-0 прибыли к шахте № 5 в районе трёх часов дня. Расположившись лагерем на площадке у ворот, за которыми начиналась мгла, они начали имитировать ежедневную кипучую деятельность. Люди снова собирали палатки, кто-то занимался полевой кухней. Над местностью сразу же поплыли аппетитные запахи, и даже появились стайки детей, с любопытством кружащие вокруг солдат.

Неожиданно идиллия была разрушена. Внутри лагеря раздался одиночный выстрел, который сразу переполошил всех. Люди выскочили из палаток, солдаты бросились осматривать стоянку. Никто не понимал, что произошло. И только Фёдор догадался и бросился к шатру, в котором разместили пленного. Внутри, на земле, он увидел скрючившегося Валерку Шурочкина.

— Что с тобой, парень? — с ужасом спросил учёный. — Ты жив?

— Едва ли, — простонал тот. — Я просто… просто хотел отомстить за Долохова. А этот мерзавец развязался и выхватил моё оружие…

Профессор сразу же всё понял.

— Зажми рану и не пытайся вставать. Сейчас я приведу к тебе помощь.

Фёдор выбежал из палатки и крикнул ближайшим зевакам, чтобы они срочно позвали врача и кого-нибудь из военных. Затем, будто ведомый ангелом возмездия, направился к пригорку, поросшему мелким кустарником. Странное чувство охватило его. Чувство несправедливости, переходящее в негодование. В горле Белоуса стоял ком, а сердце тяжело бухало в грудной клетке.

— Стой, где стоишь, профессор, — раздалось из кустов человеческое шипение. — Зря ты увязался за мной.

Фёдор ненавидящим взглядом уставился на мерзавца, согнувшегося в три погибели, чтобы укрыться от чужих глаз.

— Зачем ты стрелял в него? — крикнул он. — Что плохого тебе сделал этот парень?

— Плохого? — хихикнул Гангрена. — Ты в каком мире живёшь, дядя? Здесь либо ты, либо тебя.

Фёдор со звериным рычанием набросился на урку. Тот, очевидно, этого не ожидал, потому что не успел выстрелить. Пистолет Шурочкина отлетел в самую глубину кустарника. Два тела, кувыркаясь и подскакивая, покатились вниз по траве.

— Я убью тебя, — заорал Фёдор, сжимая горло противника.

— Кишка тонка, — с красным лицом пропыхтел тот, а затем незаметно выхватил из ботинка тонкий стилет, напоминающий шило. Хватило всего одной секунды, что вонзить его где-то между рёбер. Белоус застонал, сразу отпустив Гангрену.

— Что теперь скажешь, мудак? — с ухмылкой исторг он, поднимаясь на ноги. — Всё ещё хочешь убить меня?

Профессор захрипел, не в силах сказать ни слова.

— Я хочу, — раздался неожиданный голос сзади, и в следующую секунду пуля, выпущенная из беретты, мягко прошила мозги Гангрены насквозь. Мёртвое тело свалилось к ногам профессора, словно куль с пыльным тряпьём.

— Мудак! — глядя на труп, произнесла Полина и смачно, с глубоким отвращением, сплюнула на землю.

Через несколько секунд к ним подбежали люди. Они бережно подняли Белоуса и понесли его в лагерь. Профессор, тяжело дыша, зажимал рукой кровоточащую колотую рану. Похоже одно из его лёгких было повреждено.