Разрешите представиться — монстр

Глава 7: О Подпольных Играх и приключениях в катакомбах

Абсолютная тишина, разбавляемая лишь монотонным, бьющим по нервам стуком капель воды, разбивающихся об земляной пол. Холод и влажность, вызывающие противные мурашки и желание сжаться в комочек, чтобы не потерять последние крохи тепла. И ощущение, что за мной кто-то наблюдает. Кто-то незримый и страшный.

Именно это я почувствовала и услышала, когда сознание вернулось. Мне было действительно страшно. Я лежала на теплом плаще с закрытыми глазами и боялась их открыть.

Сейчас, пока веки оставались сомкнутыми, еще можно было пофантазировать на тему слишком реалистичного сна. Но стоит только открыть сильно зажмуренные очи, как холодная и откровенно страшная реальность ворвется в сознание и затопит ужасом свершившегося.

Однако долго лежать практически на земле чревато простудой, а то и отмороженными почками. Поэтому, как в общеизвестной сказке: по сусекам поскребла, по амбарам помела, и набрала немного… нет, не муки, храбрости и приоткрыла один глаз, чтобы оценить обстановку. Темное, крохотное, с низким потолком помещение, освещенное только единственной свечой. Открыла второй глаз и привстала с импровизированной лежанки: ни одного окна, лишь толстая деревянная дверь, обитая железными полосами, и без ручки.

Вот к ней я и ринулась, не обращая внимания на ломоту в мышцах. Но, как впрочем, и следовало ожидать, единственный выход оказался закрыт. Я кричала, требуя выпустить меня, стучала так, что руку отбила и содрала кожу на ней, пинала вредную, неподдающуюся дверь. Однако ни кто не пришел и даже не ответил.

Походив по темнице туда-сюда, я начала замерзать. Все-таки здесь очень холодно и очень влажно, будто я под землей нахожусь. Предположение мне совсем не понравилось. Паника начала сжимать грудную клетку, мешая дышать, выступил холодный пот, и отчаянно захотелось колотить в дверь до последнего, кричать до хрипоты, но чтобы меня отсюда выпустили. Дело плохо, не помню, чтобы страдала клаустрофобией.

Неимоверным усилием я успокоила разыгравшееся воображение и подняла с пола единственное, что хоть немного могло меня согреть — плотный плащ с капюшоном. Накинув его на озябшие плечи, поежилась от пробежавших мурашек и замерла. Сняла плащ и всмотрелась в эмблему Школы, вышитую на рукаве: хищный, зубастый цветок на фоне красной луны. И эти нашивки…Кому с боевого факультета я так насолила? И… и что теперь со мной будет? Ищет ли меня кто-нибудь?

Я вновь нервно заходила по крохотной камере, меряя ее шагами. Пять в ширину и шесть в длину — вот и весь мой путь.

Сколько времени так прошло — не знаю. По моим подсчетам бесконечно много. Ноги в тонких ученических туфлях замерзли, и пришлось прыгать и бегать на месте, чтобы хоть немного их согреть. Незаметно для меня соленые слезы заблестели на глазах и прочертили влажные дорожки на щеках, срываясь и падая на холодной пол. В первый раз с тех пор как я попала в эту чертову Школу, я раскисла, и позволила чувствам вырваться наружу. Ни проделки Хольтор, ни незаслуженные наказания, ни откровенное избегание меня одногруппниками не смогли выжить из меня и слезинки. А сейчас я лила слезы отчаяния, обнимая руками плечи, и жалела себя любимую. Пока…

Пока за дверью не послышались уверенные шаги. Тыльной стороной ладони я вытерла глаза и притихла. Заскрежетал открываемый замок, дверь со скрипом отворилась и на пороге моей камеры появился…

— Дениэрал!? — прошептали замерзшие губы.

— Ага, я. Прости, задержали.

И пока я не успела что либо сообразить, парень прошел в камеру, захлопнул дверь и бухнул рядом со мной здоровенный походной рюкзак.

— Замерзла, наверно? Сейчас отогреем.

Дениэрал присел и принялся извлекать из недр рюкзака складной, маленький столик, два таких же складных стулика, надувной матрас с насосом для него, котелок, бутылки с водой, чай в пакетиках и разнообразную еду. А когда рядом со мной приземлился толстенный, шерстяной плед, я, наконец, отмерла и шепотом спросила:

— Что происходит?

— М? — синеволосый отвлекся от своего занятия и поднял голову, — в смысле?

— Т-ты меня п-похитил. З-зачем? — зубы от нервного перенапряжения и холода начали отбивать чечетку.

Парень прищурился, нахмурился и встал:

— Записку, значит, не нашла.

— З-з-записку?

Дениэрал тяжело вздохнул, неожиданно прижался ко мне и сунул руку в карман плаща. После достал сложенную бумажку и вручил мне:

— Читай.

Непослушными пальцами я развернула листок и всмотрелась в неровные строчки ужасного подчерка синеволосого: «Ева, не волнуйся. Я скоро приду и все объясню. Ал». Я снова и снова перечитывала несколько слов, и холод отходил на второй план. А на место его пришли любопытство и раздражение.

Я разложила один из стульев, села, поджав под себя озябшие ноги, и укуталась пледом.

— Я готова, объясняй.

Парень закончил с опустошением внутренностей рюкзака и, сев напротив меня, ошарашил:

— Ты приз.

— Что? — шок.

— Ты приз в Подпольных Играх. — Не моргнув глазом повторил самоубийца с бесцветными глазами.

Гнев и всепоглощающая ярость начали затапливать мой разум. Значит, я тут накрутила себя, уже успела представить и прокрутить в голове всевозможные наихудшие варианты, а оказывается просто некоторые самодовольные сволочи решили сделать меня призом в неких подпольных играх?!

Со сверкающими яростью глазами, не отводя кровожадного взгляда от синеволосого, я начала медленно вставать со стула. Дениэрал дураком не был, поэтому тоже начал медленно, неотрывно следя за мной, подниматься со своего места.

— Значит, приз? — я взяла в руку ближайшую бутыль с водой, — вещь, значит?

— Ева… — насторожено покосился парень на снаряд зажатый в моей ладони, — давай спокойно поговорим. Незачем так нервничать.

— Незачем? Нервничать? — я ласково, очень ласково улыбнулась и медленно пошла в обход заваленного всякой всячиной стола. — О, да! Совсем незачем!

Я бросила в отступающего к стене синеволосого приготовленной бутылкой. Однако, к моему огромному сожалению, тот увернулся.

— Ева!

— Вы там последних мозгов лишились что ли?! — сорвалась я на крик и принялась запускать в Дениэрала все, что попадалось под руку.

— Ева, прекрати! Ты всю нашу еду испортишь! — парень уворачивался от летящих в него предметов, а некоторые просто ловил. — Нам здесь еще долго сидеть!

Одним быстрым, неимоверным прыжком синеволосый василиск преодолел разделявшее нас расстояние и схватил разбушевавшуюся и очень злую меня в охапку, лишая возможности двигать руками. Но я не сдавалась. Я извивалась, пиналась, пыталась кусаться и кричала все, что думала о выходке безмозглых типах, выплескивая все негодование, страх и отчаяние, которые успела прочувствовать за время, проведенное в этих четырех стенах.

Однако очень быстро выдохлась и повисла безвольной куклой в руках Дениэрала. Я плакала. Не скрывая слез и обиды. И, всхлипывая, шептала:

— К-какие же вы уроды. Н-нельзя ж-же т-так. Разв-ве т-так м-можно?

Когда синеволосый понял, что атаковать его я больше не собираюсь, ослабил хватку, но не отпустил. А прижал мою голову к своей груди и принялся успокаивающе поглаживать вздрагивающую спину.

Я еще долго не могла успокоиться. Сказывалось нервное напряжение и присутствие теплого собеседника, удобное плечо которого можно было обильно поливать слезами. А когда, наконец, они иссякли, и я вытерла опухшие глаза, то обнаружила себя сидящей на коленях Дениэрала и укутанной с ним одним пледом. Возмущению моему не было предела, что я и продемонстрировала взглядом этому наглецу.

— Ну, прости, — пожал плечами синеволосый и поудобнее устроил свои руки у меня на спине, — так удобнее и теплее пережидать твою истерику.

— А кто виноват в ней? — я шмыгнула носом и осмотрелась в поисках хоть какого-нибудь носового платка.

— Кто же знал, что ты такая впечатлительная.

— Я бы на тебя посмотрела, если бы тебя усыпили, похитили, а потом ты очнулся в закрытой и холодной камере без каких либо объяснений.

— Я записку оставил.

— Точно, — я сбросила бесцеремонные ладони, встала с колен парня и заодно забрала теплый, нагретый нашими телами плед, — давай-ка поподробнее про приз.

Усевшись на свободный стул, укуталась как следует, схватила со стола сочное, краснобокое яблоко и захрумкала им. Все же последний раз ела я в обед, а та несчастная, принесенная Латтой булочка вообще не в счет.

— Приз — это награда. Тот, кто победит в Подпольных Играх пойдет с тобой на свидание. — Не моргнув глазом поведал синеволосый.

Глубоко внутри вновь начало зарождаться негодование, но я сдержала новый порыв побросать в Дениэрала чем-нибудь и, криво улыбнувшись, попросила:

— А давай лучше с самого начала.

Парень тяжело вздохнул и задумчиво почесал подбородок:

— Игры эти были придуманы студентами для проверки набранных в команды новичков. Сейчас мы с тобой находимся под школьной территорией в центре катакомб, построенных во время войны с тенями. Они уже давно заброшены, но еще весьма крепкие. Вот их и приспособили для игр — напичкали всевозможными ловушками, разложили задания и подсказки. — Синеволосый поежился и покосился на мой плед, но я сделала вид, что не заметила. — Конечно, игрокам нужен был стимул. И так издавна повелось, что наградой победителю служит свидание с девушкой, храбро спасенной им из мрачной темницы.

— Почему я? — задала напрашивающийся вопрос.

— Было голосование и из десятка претенденток, ты набрала больше всего голосов. — Ответил Дениэрал и раздраженно добавил, — оказывается, ты очень популярна среди парней.

Я? Популярна? Не замечала.

Не спорю, новая информация очень приятна и волнительна, но…

— И что, всех девушек так же похищали?

— Нет, только тебя.

— Что? — я аж подскочила с насиженного места. — П-почему?

— Я решил, что ты не из робкого десятка и подумал, что небольшое приключение тебе понравится. — Невозмутимо пояснил гад синеволосый.

— Решил? Подумал? — я плюхнулась на место, сложила руки на груди и обиженно насупилась, — интересно чем?

На мое недовольство парень только рассмеялся:

— Да ладно тебе, весело же.

— Знаешь, я как попала в Школу, только и делаю, что «веселюсь». — В моих руках оказалась пачка печенья, открыв ее и съев одно печенье, спросила, — мне вот жуть как интересно — ты действительно считаешь, что после твоей выходки, я буду что-то делать?

— А у тебя выбора нет. — Фраза прозвучала как-то загадочно, и я тут же напряглась.

— Почему?

Однако ответа не последовало, так как парень резко отдернул рукав форменного пиджака на левой руке. Под ним прятался широкий, кожаный браслет, в центре которого светился красным большой камень.

— Что это? — заинтересовалась я и пододвинулась поближе, чтобы получше рассмотреть.

— Проблемы, — нахмурился Дениэрал.

Без дальнейших разъяснений василиск принялся капаться в рюкзаке. Оттуда он достал веревку, которую тут же пристегнул к ремню брюк, и длинный кинжал в ножнах.

— Ты можешь нормально объяснить, что происходит? — я с тревогой взирала на происходящее, и ощущение чего-то плохого и неотвратимого росло в душе.

— Красный сигнал, — указал Дениэрал на браслет спрятанный под рукавом, — означает опасность. Игры остановлены. Наверху что-то произошло. — Парень проверил крепление веревки и пошел к выходу, — я иду туда, а ты оставайся. Здесь безопасно.

Очень, очень, очень хотелось послушаться, и как примерная девочка сидеть на месте. Но моя уже привыкшая к приключениям натура взбрыкнула, заставляя заявить:

— Нет, я иду с тобой.

— Ева — это не шутки. Там действительно может быть опасно. Тем более придется пройти через активные ловушки. Сомневаюсь, что ты…

— А ты не сомневайся, — я встала на пути Ала и упрела руки в боки, — там, — указала пальцем наверх, — мои друзья, и они могут быть в беде. Я должна пойти.

— Мелкая, ты невозможна. — Грустно посмотрел на меня парень и покачал головой.

— Или ты берешь меня с собой, или я пойду одна, попаду в какую-нибудь ловушку, погибну, и буду являться тебе бесплотным призраком и завывать над тобой по ночам до конца дней твоих.

— Ева, монстры не становятся призраками, — рассмеялся синеволосый, однако тут же посерьезнел, — хорошо, но… — я радостно захлопала в ладоши, а мой собеседник повысил голос, — но ты идешь вслед за мной, не отклоняешься с пути, ни чего не трогаешь руками и беспрекословно слушаешь и выполняешь все, что я говорю. Ясно?

— Да. — Я улыбнулась.

— Отлично, — Дениэрал прошел мимо меня, поэтому я отчетливо расслышала, явно не предназначенное для моих ушей, — во что я ввязываюсь, проблем мне мало что ли?

Синеволосый василиск приложил ладонь к двери, на короткий миг камера озарилась белым сиянием, и проход оказался открытым. Придерживая плащ на плечах, я проследовала за парнем и очутилась в узком, освещенном редкими факелами коридоре. Потолок здесь был настолько низким, что я могла с легкостью коснуться его пальцами, лишь вытянув руку. Что уж говорить о высоком Дениэрале шедшем впереди. Ему и вовсе приходилось нагибаться, чтобы не задеть головой каменных, влажных плит.

Метров через пятьдесят мы вышли в более широкий, просторный и высокий коридор. Он разветвлялся на четыре прохода, и Дениэрал притормозил, задумавшись над дальнейшей дорогой.

— Там не пройдешь, тут возможно, здесь вряд ли, — бормотал парень, — решено, идем сюда.

Синеволосый свернул в крайний левый коридор, а я, как и обещала, следовала за ним по пятам и старалась даже не смотреть по сторонам, а только на спину своего спутника.

Первый неприятный сюрприз ждал нас через несколько метров. Василиск резко остановился и обернулся ко мне:

— Здесь ловушка.

Я осторожно выглянула из-за широкой спины и посмотрела вперед. И увидела хорошо освещенный, в отличи от остального коридора, участок. Пол здесь тоже выделялся: камни немного выступали и были окрашены разными цветами.

— Проклятье! — выругался Дениэрал, — это загадка-шифровка.

— Это как?

— Это так. Там, — парень указал вперед, — есть загадка, ответ на которую зашифрован. Каждая буква имеет свой цвет. Если правильно отгадать и пройти по нужным камням, то ловушка не сработает. Но загадка на другой стороне.

— А ты разве не знаешь ответ?

— Нет, этот участок подготавливали не мы.

— Тогда почему мы не пошли там, где ты все знаешь? — я действительно этого не понимала.

— Потому что как раз там ты и не пройдешь, а тут еще есть возможность. Ботаники не очень любят устраивать что-то по-настоящему жесткое.

— И что же теперь делать?

— Идти вперед. Но сначала я, а ты уже по моим следам.

Я спорить не стала, все же у синеволосого больше опыта и сноровки.

Парень достал кинжал из ножен, крепко сжал его в ладони и без лишних раздумий прыгнул на первый камень белого цвета. Несколько мгновений ни чего не происходило, а потом в стенах открылись заслонки, и полыхнуло так, что я зажмурилась и мысленно простилась с Алом.

Но рано. Парень успел отскочить и теперь переводил дыхание рядом со мной.

— Ты это, — я нервно сжала ладони в кулаки, — поосторожнее. Хорошо?

— Волнуешься за меня? — широко улыбнулся и подмигнул синеволосый, — а я думал, ты только рада будешь, если я шкурку подпорчу.

— Я не такая злая, как ты думаешь. Поэтому давай аккуратнее.

Дениэрал хмыкнул и встал на синий камень. Я инстинктивно зажмурилась и затаила дыхание, но ни чего не произошло.

— Запоминай, — выкрикнул Ал, — синий.

А дальше начался настоящий кошмар. Василиск скакал по камням, и если не угадывал правильный, в него летели дротики, стрелы, камни, огненные шары и даже какие-то противные, склизкие пиявки. За те не полные пять минут, что синеволосый прыгал, я, наверно, поседела, начала заикаться и заработала нервный тик. Но это была ерунда по сравнению с красующимися на Дениэрале глубокими царапинами и ожогами. Когда парню не удавалось увернуться от очередной напасти, мне становилось действительно стыдно, ведь это я напросилась с ним, и теперь ему необходимо найти для меня безопасный путь. А будь он один, давно бы все прошел без единой ранки.

Но вот синеволосый василиск оказался на безопасном участке коридора и позвал меня:

— Ева, давай ко мне. Цвета помнишь?

Я помнила. Да этот порядок цветов я теперь на всю жизнь запомню.

Кивнув и сделав дыхательную гимнастику для успокоения нервов, я начала свой путь.

Итак: синий, белый, желтый, синий, оранжевый, фиолетовый, черный, зеленый и… Последний — красный. Я так обрадовалась, что все правильно сделала, что через чур поспешно наступила на последний камень. Моя нога соскользнула с влажной, скользкой поверхности и зацепила соседний желтый камень.

Как в замедленной съемке я наблюдала отъезжающие в стене заслонки и вылетающие из темных недр стрелы. Я понимала — не увернусь. У меня нет той скорости, что у Дениэрала.

Словно через толщу воды до меня донеслось испуганное:

— Ева!

И крепкая рука, ухватив меня за ткань блузки, рванула вперед.

Треск разрываемой одежды, свист пролетающих за спиной смертоносных орудий, и вот я лежу сверху Дениэрала и пытаюсь понять, жива я еще или уже нет.

— Не то чтобы мне что-то не нравилось, — пропыхтели подо мной, и наглые глазенки уставились в разорванный вырез блузки, из которого не плохо так была видна моя грудь, — но ты лежишь на самой больной ране.

Я тут же скатилась с парня и, сев, попыталась запахнуть остатки ткани. Плащ, в который до этого я укутывалась, спасаясь от промозглого холода, одиноко лежал на камнях и напоминал теперь больше решето, нежели предмет одежды. Содрогнувшись от мысли, что на его месте могла быть я, не успей Ал меня выдернуть, встала на дрожащие ноги и прохрипела:

— Спасибо.

— Не за что, — безэмоционально ответил мне синеволосый и протянул свой пиджак, оставшись лишь в черной рубашке, — держи.

Я благодарно улыбнулась и быстро натянула на себя предложенное, тут же застегнувшись на все пуговки. А завершив с одеждой, хмуро осмотрела раненого Дениэрала и вынесла свой вердикт:

— Тебе нужна перевязка.

Но тот только рукой махнул:

— Ерунда, заживет.

— Нет. Это совсем не ерунда. В раны может попасть инфекция… — начала я спорить.

Однако была остановлена резким:

— Ева, я бы с удовольствием с тобой поперепирался, но сейчас не до этого. Да и начнем с того, что перевязывать нечем. Так что давай не будем тратить время и выбираться отсюда.

Признав, что василиск все-таки прав, я не стала дальше развивать данную тему и побрела за ним, стараясь не отставать от широких, быстрых шагов.

Идти до следующего препятствия пришлось довольно долго. Один коридор сменялся другим, многочисленные повороты даже если бы и захотела — ни за что не запомнила бы, а множество развилок вообще повергали в шок. Выводы были неутешительными — это не просто катакомбы, это самый настоящий лабиринт, к тому же напичканный довольно опасными ловушками. Одна отсюда я бы не выбралась.

Однако кое-что меня утешало. У пола подземелья появился едва заметный уклон, и теперь мы шли наверх. Об этом говорили и исчезающая влажность, и с каждым шагом теплеющий воздух, и более ровные и ухоженные каменные плиты, вместо булыжников под ногами.

Свернув на очередной развилке, Дениэрал остановился и задумчиво уставился вперед:

— Здесь где-то еще одна ловушка.

Я ни чего не заметила: коридор как коридор, ни чем не отличающийся от того что сзади или впереди.

— Чего нам ожидать?

Вместо ответа синеволосый поудобнее перехватил кинжал и бросил его вперед. Две пары глаз напряженно проследили за полетом клинка, как он, описав в воздухе дугу, с металлическим звоном приземлился на каменные плиты и так и остался лежать, поблескивая в желтом свете факелов.

— Вот ты объясни мне недалекой, — сложила я руки на груди, — разве нельзя было отключить все это?

— На отключение нужно время, — раздраженно начал вновь разъяснять Ал, — а красный цвет сигнала означает смертельную опасность и значит, что ни кто не будет тратить драгоценные минуты на отключение каких-то ловушек.

— То есть, мы сейчас идем туда, где очень-очень-очень опасно?

— До тебя только дошло? — ехидно поинтересовался василиск, а мне очень захотелось обратно в темную, сырую, холодную, но такую безопасную камеру.

Не дожидаясь пока я соображу, что ответить, Дениэрал сделал два шага вперед.

В это же мгновение со скрипом и противным скрежетом пол под его ногами начал очень быстро разъезжаться. Парню даже пришлось прыгать, чтобы ухватиться за противоположный конец образовавшейся пропасти, так как он просто не успевал добежать.

Удостоверившись, что синеволосому ни чего не угрожает, и он благополучно подтянулся и выбрался на твердую поверхность, я осторожно подошла к краю и заглянула вниз. И ни чего, кроме непроглядной темноты не увидела, зато очень хорошо расслышала далекий, но вполне ясный плеск воды.

И что делать?

Теперь меня и василиска разделяет яма длинной как минимум в десять метров, и перепрыгнуть ее не представлялось возможным.

О том, что здесь когда-то был пол, напоминали только небольшие выступы шириной в полторы мои ладони по обе стороны пропасти.

— Придется переходить, Ева, — крикнул мне Ал и указал на одну из образовавшихся «тропинок».

— Ты с ума сошел? — я вновь глянула вниз, и липкий страх пробрался в мою душу.

— Это единственная дорога. У тебя нет выбора. — Синеволосый был непреклонен.

— Н-нет, — я отошла от края и прижалась спиной к стене.

Ладони потели, а сердце заходилось в бешеном ритме, стоило мне лишь подумать о возможности перехода над пропастью, дна которой я не могла даже увидеть.

— Ну, и отлично! — раздраженно бросил василиск. — Оставайся здесь. Мне некогда тебя уговаривать. И, кстати, ты сама напросилась со мной, хотя я тебя предупреждал. Так что сиди теперь тут и жди, когда я смогу отключить все ловушки и вернуться за тобой.

Остаться здесь? Неизвестно где? Одна?

Я посмотрела на синеволосого, потом туда, откуда мы пришли и поежилась от охватившего меня озноба.

— Я считаю до трех, и ты решаешься, или я ухожу без тебя. Один, — принялся отсчитывать Дениэрал, — два, тр…

— Иду! — крикнула я, отлипая от холодной стены.

Внизу, в темноте кто-то утробно затрубил, и послышался мощный всплеск воды. Я в ужасе отшатнулась подальше от края и вопросительно посмотрела на синеволосого.

— Это туток. Он не опасен и питается только водорослями. Можешь не переживать.

Пришлось поверить своему спутнику на слово.

Я сняла обувь, встала босыми ногами на холодные каменные плиты и, бросив последний взгляд в непроглядную темноту пропасти, встала на узкую полоску выступа.

Первый шаг дался мне с трудом — пришлось приложить немалые усилия, чтобы заставить коленки не дрожать. Как только могла, я прижалась животом к стене и, неспешно переставляя ноги, начала движение вперед.

— Умничка. Вот так, не спеши. — Подбадривал меня василиск, не давая сорваться в пучину паники, и я шла, ведомая его голосом и мечтала поскорее оказаться на «большой земле».

Когда я была примерно на середине пути, из неизведанных недр пропасти раздался еще один утробный рев. И я от неожиданности чуть не полетела в эти самые недра знакомиться с неизвестным мне пока тутоком. Но удержалась и, чертыхнувшись сквозь зубы, решила немного отдохнуть.

Дениэрал благоразумно промолчал, чтобы не нарваться на порцию отборной ругани от нервной меня, и лишь напряжено следила за каждым моим движением. А я прижалась еще теснее к стене, подождала, пока сердце немного замедлит свой стук, и пошла дальше.

Весь путь у меня занял минут десять. И когда моя босая ступня коснулась надежного и такого долгожданного пола, я рухнула на него и, обняв себя за плечи, постаралась унять крупную дрожь, сотрясающую все тело.

— П-покажат-те м-мне того, кто эт-то придумал, и я собственноручно его придушу.

Старательно отгоняемое до этого момента понятие, что я могла сорваться и погибнуть, начало постепенно доходить до сознания и запоздалая истерика потихоньку прорвалась наружу.

— Эй-эй, ты чего? — рядом на корточки присел Ал и вытер слезы с моих щек, — все же хорошо.

— Я-я-я могла ум-мереть, — я дрожала так, что зуб на зуб не попадал.

— Это навряд ли, — улыбнулся парень, — высота там не такая уж и большая, не разбилась бы. И… плавать умеешь?

Я неуверенно кивнула, и синеволосый, продолжая улыбаться, рывком поднял меня на ноги.

— И отлично, — он деловито поправил на мне свой же пиджак, — значит, не утонула бы. Доплыла бы до ближайшего наблюдательного островка и все.

— А… а…

— А кроме тутоков там ни кто не водится. И как я уже тебе говорил — они питаются только водорослями.

Слова синеволосого немного успокоили меня, и я смогла расслабиться и даже улыбнуться:

— Спасибо.

Парень в ответ только кивнул и, не тратя больше времени на разговоры, пошел вперед.

Дальше шли уже без каких-либо препятствий. Нам попадались лишь загадки и головоломки, в которых были скрыты подсказки, позволяющие игроку понять, куда идти и не заблудиться в лабиринте. А минут через двадцать Ал вывел меня в большое светлое помещение с тремя выходами из него. Но на них я взглянула мельком. Все мое внимание привлекли шесть белых сфер, вмурованных в полукруглую стену.

— Что это? — указала на них синеволосому.

— Система слежения, — коротко ответил парень и жестом попросил помолчать.

Он стоял у центрального коридора, прислушивался и все больше хмурился. Потом кивнул своим мыслям и пошел ко мне:

— Ева, ты остаешься здесь, — василиск быстро вложил мне в ладонь кинжал, — если что-то пойдет не так, беги через крайний левый переход. Он выведет тебя за пределы школы к ближайшей деревне. Там ты сможешь найти помощь.

И больше не сказав ни слова синеволосый пошел проч.

— Эй, ты это куда? — я была совершенно не согласна с таким ходом событий, — я иду с тобой.

— Это не обсуждается. — Парень был серьезен и непреклонен.

Он сделал несколько шагов, но я не дала ему уйти, схватив за руку.

— Я. Иду. С тобой. — Потребовала я, четко разделяя каждое слово.

— Мелкая, — Дениэрал вырвал свою руку из моей ладони и зло прошипел, — не беси меня. Там, — он указал наверх, — происходит что-то очень нехорошее. И тебе лучше оставаться здесь, и, — предвкушающий оскал, — если ты продолжишь настаивать, я свяжу тебя и все равно оставлю тут.

Мне очень сильно захотелось послать этого командира доморощенного, но перспектива оказаться связанной не радовала. А то, что он исполнит обещание, сомнений не вызывало. Поэтому я решила поступить иначе.

Сделав вид, что послушалась, я прошла к стене с шарами-визорами и села прямо на пол. А дождавшись, когда шаги парня стихнут и, выждав еще пять минут, пошла за ним.

Эта часть коридора была не освещена, и пришлось идти на ощупь вдоль стены. Пол имел уклон, ведя меня наверх, а потом и вовсе сменился на довольно крутую лестницу.

Поднявшись на последнюю ступеньку, я заметила впереди слабо подсвеченную дверь и, окрыленная надеждой наконец вдохнуть свежего воздуха, рванула к ней. Однако у самого выхода я была перехвачена вынырнувшим из темноты Алом. Он сгреб меня в охапку, зажал рот ладонью и прижал к стене:

— Все-таки надо было тебя связать.

— Ммммм, — гневно замычала я, пытаясь освободиться из плена крепких рук.

Василиск чуть отстранился и раздраженно зашептал:

— Сейчас я тебя отпущу, и ты возвращаешься обратно. Без споров и лишних разговоров. Ясно?

Мне ни чего не осталось, как только кивнуть. Но стоило Дениэралу убрать руку от моего рта, как я шепотом спросила:

— Что происходит?

Лицо синеволосого было плохо мне видно, но все же я смогла рассмотреть напряжение в его глазах и хмуро сведенные брови.

— Ал, что там? — я кивком указала на дверь.

— Тени, — безэмоционально выдал парень, — они напали на школу.