Развод. Бессердечная овечка

48

Случилось то, чего я так боялась. Не устояла. Не смогла отказать.

Я ведь знала, что не стоит этого делать. Клялась себе, что не поддамся.

И что?

Я ведь прекрасно понимала, что потом пожалею.

Я никогда так не хотела физической близости, как вчера. Каждое прикосновение мужа разжигало в теле настоящий пожар. Возможно, потому, что я очень-очень соскучилась по нему. Тело не обманешь. Я люблю Юру, хоть и решила не быть с ним вместе.

И мне никогда не было так хорошо. Произошедшее между нами сегодня ночью не похоже на дежурный секс, к которому мы скатились в последний год совместной жизни.

Да, первая близость в начале наших отношений была тоже очень яркой. Но и она не сравнится по силе эмоций с той отчаянной жаждой, которой я поддалась вчера.

Это было невероятно. И именно поэтому мне не стоило этого делать.

Как теперь мне смотреть в глаза Юре и настаивать на разводе? Когда мы оба знаем, что стоит ему ко мне прикоснуться, и вся моя железная решимость растает вмиг.

Как самой продолжать верить, что мне будет лучше без человека, которого в действительности люблю? Как не вспоминать теперь о том, как хорошо мне было в его объятиях?

Это просто пытка!

Ведь случившееся ничего не меняет. Только осложняет.

Подтверждает мою слабость и зависимость от этого мужчины.

Я не знаю, чему теперь верить. Ночью Юра был таким нежным и даже трепетным, словно и правда видит во мне единственную.

Я не могу сопротивляться ему такому. Он смотрит на меня с тоской и желанием, и сердце тянется ответить на чувства мужа. Простить. Снова поверить в любовь.

Но в этом-то я и вижу самую большую опасность для себя.

Раньше Юра был со мной строг и сдержан. И мне было очень больно обнаружить его предательство. Я едва смогла заставить себя наладить жизнь без него.

Что же со мной будет, если он снова заведёт отношения на стороне после той нежности, в которой он искупал меня ночью.

Я просто не выдержу. Не переживу, если и это окажется иллюзией.

Вот почему не следовало позволять Юре касаться меня.

Все страхи навалились на меня разом, стоило проснуться в объятиях мужа. Я просто умираю внутри от отчаяния. Понимаю, что не смогла убить в себе чувства к Юре. И что никогда и никого не полюблю так же, как его.

А это значит, что всё счастье, что было отпущено мне в жизни, осталось в прошлом.

Потому что я не могу позволить себе простить мужа. Слишком страшно. Ведь нет гарантий, что его трепетность не превратится через полгода в безразличие.

А я не смогу тогда отряхнуться и пойти дальше. Умру внутри окончательно.

Полученное ночью удовольствие кажется стыдным и неправильным. Будто я предала себя, хоть это и неправда. Я позволила случиться тому, чего очень хотела. Это были моё истинное желание. Отчаянная потребность.

Рыдаю и не могу остановиться.

Где-то рядом со мной звенит будильник, но я быстро отключаю его. Настало утро понедельника. Пора собираться на работу и продолжать жить. Время не останавливается, потому что вам нужно поплакать.

Но у меня нет сил, чтобы подняться с постели. По крайней мере, в эту секунду. Сейчас успокоюсь немного и напишу начальнику – отпрошусь на полдня, чтобы прийти в себя.

Юра просыпается, и моё сердце пускается вскачь. Не хочу объясняться с ним. Не знаю, что сказать.

Муж разворачивается и притягивает меня к себе, обнимая и целуя в затылок.

- Кира, - хриплым со сна голосом говорит он, - не случилось ничего такого, о чём тебе следовало бы плакать.

Нервно мотаю головой, и ничего не отвечаю на это.

- Я тебя люблю, - шепчет муж, прижимая меня к себе ещё крепче.

Всё это так невероятно желанно. Юра не понимает, что делает со мной. Это как подразнить человека несбыточной мечтой. Именно так я вижу сейчас мужа.

Душа тянется к счастью, протянутому ей на ладони, но страх не пускает. Так не бывает. Люди не меняются.

Я прячу лицо в ладонях и всхлипываю.

- Кира, любимая, позволь сделать тебя счастливой, - просит Юра, покрывая мои плечи нежными поцелуями. – Клянусь, ты не пожалеешь.

Сердце жаждет того, что он обещает. До дрожи хочется развернуться, обвить руками его шею и прижаться щекой к груди. Согласиться со всем, что он говорит. Признаться, что не смогла разлюбить его.

Не знаю, как остановить слёзы. Они льются и льются.

Юра шепчет мне успокаивающие слова. Щекочет ухо нежными и жаркими обещаниями.

Мне кажется, он сейчас готов предложить достать луну с неба, лишь бы только я перестала плакать.

Но и это не помогло бы. Я не могу остановиться.

- Ну что мешает нам попробовать снова? – уговаривает он, гладя меня по спине.

- Как ты не понимаешь? – всхлипываю я. – Сейчас ты веришь в свои обещания, потому что снова хочешь меня. Но что будет, когда это закончится? Ведь в прошлый раз же закончилось?

Юра молчит некоторое время, ничего не отвечая, а потом встаёт с постели.

Быстро накидывает на себя одежду, заворачивает меня в простыню, которой мы укрывались ночью, и поднимает на руки.

Выносит так из спальни.

Дети уже проснулись. Они все, кроме Тимура, ранние пташки.

Малыши бегают по коридору на перегонки, а Ксюша зевает, выходя из ванной.

- Ксюш, сообразишь на завтрак кашу или яичницу? – спрашивает Юра.

- Да, пап, а что с мамой? – отзывается дочь.

- Приболела немного, - говорит Юра, поднимаясь со мной на руках вверх по лестнице. – Ничего, сейчас мы её поставим на ноги.

- Куда ты меня несёшь? – спрашиваю я севшим от слёз голосом.

А сама уже прижимаюсь щекой к груди мужа. Вслушиваюсь в глухие удары его сердца через футболку.

- К себе в комнату, хочу кое-что тебе показать.

- Нет-нет-нет, - качаю я головой, сбрасывая с себя тягучую слабость.

Знаю я, что он мне там покажет. Утром заниматься сексом внизу – рискованная затея. Дети за стенкой все слышат и могут постучаться в любой момент.

Юра решил уволочь меня к себе на чердак и утешить тем же способом, что и ночью!

Хочу спрыгнуть с рук мужа, но он не пускает. Хватает покрепче и всё-таки заносит к себе.

- Да, подожди ты возмущаться, - просит он с усмешкой, спуская меня наконец на пол. – И не сбегай хотя бы минуту.

Переступаю с ноги на ногу, и деревянные половицы скрипят под босыми ногами. Затягиваю простынь на груди плотнее, прежде чем осмотреться.

Юрина постель не разобрана. Ровно застеленное покрывало напоминает о том, что ночевали мы сегодня вместе. Часть комнаты срезана крышей, и через большие окна светит яркое солнце.

Пахнет деревом и немного сосновым лесом, окружающим посёлок.

Юра кидается к шкафу, стоящему в углу комнаты, но не открывает дверцы. Протискивает руку в проём между гардеробом и стеной, и вытаскивает оттуда большую и плоскую коробку.

Хмурю брови.

- Если это подарок, то я не приму, - предупреждаю строго.

- Ну уж нет, - качает головой муж, открывая коробку, - это моё. Я просто хочу похвастаться.

Поднимаю бровь и складываю руки на груди.

Понимаю краем сознания, что рыдать в три ручья я уже перестала.

Юра возится какое-то время с упаковкой, а потом вытаскивает из неё картину.

- Это же… - удивлённо шепчу.

- Ты, - заканчивает за меня муж.

Похоже, Юра купил один из моих портретов, написанных Сергеем. Тот, где я одна и видно только лицо.

В утреннем солнце мои черты на картине выглядят мягкими и добрыми.

Юра улыбается мне и прислоняет полотно в раме к стене.

- Это ещё не всё, - с этими словами он снова лезет за шкаф и вытаскивает оттуда ещё одну коробку.

А затем и ещё одну.

Муж вытаскивает ещё два моих портрета и ставит их к стене возле первого.

На одном я держу на руках Катюшу. На другом – загадочная незнакомка в простыне.

Прямо как я сейчас. Только нарисованная девушка преувеличенно красива до безупречности, а я опухла после слёз и растрёпана после бурной ночи.

- Ты выкупил все картины Сергея, - смотрю на мужа растерянно. – Зачем?

- Затем, что хочу любоваться тобой до конца своих дней, Кира, - Юра подходит ближе.

- Я ведь не картина, - хмурюсь я.

- Я знаю, - муж делает ещё один шаг ко мне.

В его глазах снова столько нежности, что моё сердце сжимается от волнения.

- Я состарюсь и перестану быть похожа на них, - указываю пальцем на свои рисованные копии.

- И что?

Юра подходит совсем близко и медленно поднимает руки. Осторожно кладёт их на мои плечи, будто я птичка, которую он боится спугнуть.

- А то, что пройдёт время и ты снова потеряешь ко мне интерес.

Я беспомощно всхлипываю, сдаваясь своим чувствам окончательно.

Прижимаю кулаки с зажатой в них простыней к груди и смаргиваю набежавшие слёзы.

Юра наклоняется и почти невесомо касается моего лба губами. Совсем невинный поцелуй. И очень нежный.

- Я вёл себя, как полный идиот, Кира, я знаю это, – с чувством шепчет муж. – Я не успел разглядеть, какое сокровище мне досталось, и чуть не потерял тебя. Мне так жаль, что я обидел тебя, любовь моя!

Дыхание перехватывает от нахлынувших чувств. Меня снова трясёт от эмоций и скатывающихся по щекам слёз.

Юра всё-таки притягивает меня к себе и обнимает.

Прерывисто дышу, уткнув лицо в его грудь.

- Я не знаю точно, что будет через двадцать лет или сорок, - шепчет Юра в мои волосы. – Никто не знает. Но, кажется, кроме секса, есть кое-что очень важное, ради чего стоит беречь друг друга и быть честным…

Юра замолкает для того, чтобы поцеловать меня в макушку.

- И что же? – напряжённо спрашиваю я.

- Твоя любовь, - низкий голос мужа дрожит от чувств, которые он испытывает, - твоё уважение… твоё доверие…

- Красивые слова.

Муж по-доброму усмехается, а затем берёт моё лицо в ладони и слега поднимает его, вынуждая смотреть в свои глаза.

- Я люблю тебя всем сердцем, Кира, - в глазах Юры я вижу слёзы. – Прости, что не понял сразу, что это должно значить. Скажи, любишь ли ты меня ещё?