Глава 15

Глеб

Уже и не помню, когда чувствовал себя пустым местом. В которое меня раз за разом превращала эта стерва Вика. Наверное, в тот день, когда я узнал от друзей, что она изменяет мне. Что ее видели с мужиком в частном отеле, где снимают номера на часик — другой, чтобы усладить собственное тело.

Зачем она так поступила со мной?

Зачем растоптала нашу любовь?

Я же старался как мог ради нее и нашей малышки.

Тяжело выдыхаю, вспоминая, как поехал в отель, как караулил несколько суток, ждал, пока она объявится со своим молодым мальчиком.

Как идиот пошел к ним в номер спустя час и застал картину, которую долго не мог забыть.

Не хочу впускать в сознание того себя. Раздавленного. Со съехавшей крышей. Я же тогда чуть не убил её, и того юнца. Меня только охрана мотеля уберегла от тюрьмы. Иначе бы убил обоих и сел надолго. И осталась бы наша дочь сиротой.

Стерва! Выдыхаю едва слышно.

— Папочка, не ругайся, пожалуйста, — слышу звонкий голос дочери и вспоминаю с чего всё началось. С чего меня вдруг накрыло прошлое.

Я сейчас как раненное дикое животное. Мне очень-очень больно, нужно просить помощи у человека, которого я укусил, не подумав, а последовав инстинкту.

— Лиза, дочка, — произношу едва слышно, и в груди болезненно горит.

— Да, папуля, только не ругайся, пожалуйста.

— Обещаю. Не буду.

Конечно, не буду. Приеду, и уделаю Вику. Словесно. Стерва гребаная. Снова поступила мне наперекор, показав дочери, что мое решение — говно.

Совсем гадина совесть потеряла. Забыла, с чьей руки кормится!

Ничего. Я ей напомню.

Во мне тлеют угольки добра к жене, и на их месте зреют зерна мстительности. И даже не ёкает в груди. Знаю, что прав.

Она со мной поступает грубо, и я отвечу жестко.

И даже не буду требовать, как раньше, чтобы она просила прощения.

Тоже мне умная нашлась. Хитросделанная зараза.

— Малыш, — смотрю на несчастную мордашку дочери. — Действительно мечтаешь стать артисткой?

— Не артисткой, а моделью или актрисой. Можно певицей или блогером, — глаза дочери загораются азартом.

Не хочу гасить ее мечту. Мои дети — мои наследники. Ради них живу.

— Станешь. А папа тебе поможет, — выдаю хрипло, принимая решение.

В морду автомобиля летит гравий, ударяется и я вздрагиваю. Вдруг, Алевтине не понравится моя идея? Тогда получится, что я обману собственную дочь.

Значит, не буду спрашивать жену, поставлю перед фактом. У моей дочери должны быть равные шансы с Александром. Они оба Шиловы.

Беру телефонную трубку, набираю Алевтину, сообщаю ей, что моя дочь будет жить с нами.

Супруга не рада от слова совсем.

— Как же наш сын. Ты его не любишь?

Она рехнулась? Кто и когда втемяшил ей этот бред? Я люблю детей одинаково. Только о дочери чаще думаю, потому что она далеко, и я беспокоюсь, сыта ли, обута ли, здорова ли.

А у сына миллион нянек, бабушек, дедушек. Мать сидит дома, не работает. Чего он нем волноваться? И скучать не успеваю, мы созваниваемся с сынулей даже когда я на работе.

Разговор с Алевтиной заканчивается на нервной ноте. Она так и не поняла меня, не приняла моего решения, перевезти дочь в Москву.

Черт с ней! У нас огромный дом. Дочь будет жить в другой части особняка, там даже есть свой вход. Так что могу и не встречаться.

Обнимаю руль руками, вцепляюсь так крепко, чтобы дочь не заметила, как сильно дрожат мои пальцы.

Ненавижу ругаться с Алевтиной, но последнее время именно так мы и общаемся. Жена перестала меня понимать. Совсем.

Внезапно вспоминаю, наш последний жесткий секс. Как я взял ее, а она меня отталкивала, пока не почувствовала этот ни с чем не сравнимый вкус и запах секса.

Даже сейчас вкус ее тела и губ у меня на языке и губах. А в подушечках пальцев колет и проносится ток, едва они вспоминают текстуру кожи супруги — чистый бархат.

Завожусь. Понимаю, как сильно соскучился по Аленькой.

Копец! Как всё сложно.

Если бы я так сильно её не любил!

Хочется орать во всё горло.

— Па-па! Ты берешь меня в Москву? — выпаливает дочь.

— Ты рада? — бросаю на Лизу вопросительный взгляд.

— Спрашиваешь! Ты — самый лучший папка на свете! — спустя мгновение дочь открывает рот буковкой «о», и замирает на пару минут.

Отвиснув, спрашивает тихо: — А маму мы берем?..

— Извини, Лизок. Но там у тебя будет другая мама…

Загрузка...