Развод. Любовь вдребезги

Глава 8

Мы повернулись на звук одновременно, (я оказалась ловчее и вытянув руку схватила его телефон первой с высветившимся экраном), и увидели вдвоем одновременно одно и то же: грудь. Голую грудь на фото…

Я упала ничком на кровать. Хохотала, как ненормальная. Меня душила истерика, под рёбрами сковало, стянуло колючей проволокой. Я замужем за идиотом, который в свои 30 лет пялится на голую грудь!

— Как это называется, — меня трясло, слова вырывались с хрипом: — Максим, ты ей хоть смайлик поставь. Девушка старалась для тебя, грудную клетку сфотографировала. Может, она у тебя денег просит на силиконовые импланты, будь человеком, дай! Там же смотреть без слёз не на что.

Я тыкала пальцем в телефон, из меня слова неслись потоком:

— У твоей худышки рёбра торчат, как у бесхозной собачонки. Фото для флюорографии, рентген не нужен.

Из меня неслись жестокие слова, сама не понимала, что говорю. Наверное, я просто пыталась не сойти с ума!

Муж попытался взять меня за плечо:

— Не прикасайся ко мне! — я брезгливо взвизгнула, скинула его руку, вскочила с кровати, попятилась к шкафу, споткнулась о валяющуюся сумку, выставила руку — Теперь точно подам на развод, не прикасайся ко мне. Позорище.

Вот тут на меня действительно напала истерика. Я уже не хохотала, не плакала. Подскочила к шкафу, смотрела в него и ничего не видела, перед глазами стояло фото чужой груди. Я рычала, как ненормальная, запихивала в сумку всё подряд, кажется, уже не только свои, но его шмотки тоже.

— Да успокойся, дура, ты что творишь! — муж пытался вырвать у меня из рук комок тряпок, что я запихивала в сумку с остервенением, — Даша, это не то, что ты подумала.

— Что? — у меня сел голос, я не могла поверить, что услышу такую банальность, — а что я должна подумать? Ты, зам директора, весь такой при костюме, слова тебе не скажи, в кабинет не зайди, на работу не приди, — ты, как обкурившийся подросток зависаешь на чужих титьках?!

— Это кто то из мужиков, наверное, прислал. У нас это бывает, — муж подтягивал неподобающую ложь, нёс такую чушь, противно было слушать.

Я расхохоталась:

— Мужики сфотографировали бы крепкую, полновесную троечку, так, чтоб у вас, кобелей, слюна потекла! — развернулась к нему, сдула прилипший локон к лицу — Мужики, говоришь? Серьёзно? Тогда дай мне телефон. Я хочу посмотреть на автора того фото.

— Успокойся, давай поговорим. — муж рявкнул на меня, у него изо рта полетели слюни, губы скривились в оскале.

У меня всё побелело перед глазами. Я обняла себя за плечи, облизнула пересохшие губы, в сердце глухо отстукивало набатом: бум, бум. Надо было бы замолкнуть. бросить эти тряпки, сумки. уйти в комнату. Но разум никак не мог до меня достучаться. На глаза снова попался его телефон, я зашипела Максиму,

— Давай, позвони своей секретарше, спроси, она нашла серёжку, которую сегодня потеряла? Нет? Идите, вместе поищите, дорогая вещичка всё таки.

Я снова схватилась за сумку, муж, пытаясь перехватить её, дёрнул за ручку сумку у меня из рук, рявкнул:

— Сядь, сказал! Давай поговорим.

— Нет! — меня колотило, зубы выбивали чечётку.

О чём с ним говорить. Швырнула в него сумку:

— Да подавись ты этими тряпками!

Стояла, топала ногами, сцепила волосы на голове обеими руками, меня просто разрывало на части. Заорала шёпотом (о, оказывается, матери и не так умеют, когда спят их дети):

— Какая разница, что мне скажет человек, посмевший спать одновременно с двумя женщинами. Предавать меня натуральным образом. И это сейчас не громкие слова.

— Это чушь. Мало ли что в жизни бывает, Даша. Это ты заставила меня посмотреть на другую.

— То есть, я виновата, что ты не удержал своё хозяйство в штанах?

— Конечно ты. А кто ещё? Постоянно все разговоры о детях, колясках, кубиках. Посмотри, наш сын умеет то, умеет сё, — Максим передразнил меня противным голосом, — Забыла, что у тебя есть ещё один человек в квартире, что у тебя есть муж?

— Ага. Пока вывозила на себе бессонные ночи, беготню по поликлиникам, магазины, глажку, уборку, готовила тебе потрясающие ужины — как то потерялась.

— Я не говорю, что ты бездельница. Но реально, ты ничем не занята. Такую работу по дому выполняют все женщины. Ещё и списки выкатываешь мне чуть ли не каждый день. Надо то, надо это! И я тебе не отказываю, не попрекаю!

— Вот сейчас попрекаешь. Так и я не шикую в своих списках. Я веду кулинарный блог с выпечкой, у меня многотысячная подписка, не раз поступали заказы. Ты, именно ты не давал мне продавать мои пироги и вести платные консультации.

— Мне ещё этого в семье не хватало. Жены-поварихи, готовящей на заказ. Правильно моя мама говорила, ты нас обязательно опозоришь.

— Ты когда к секретарше под юбку полез, у мамы разрешение спросил? Разрешила?

— Не передёргивай.

— А ты не попрекай меня тем, что не работаю. Мне государство разрешило быть в декрете три года. Я с малышом дома. Какая работа, тебе что, денег не хватает?

— Все смотрят за детьми, а ты уж как то особенно. Вон, моя мать на работу ходила и всё успевала.

— У вас была бабушка. Это раз. Но дело не в этом. А вообще, стоп!

Я села на прикроватную банкетку:

— То есть ты хочешь сказать, что я такая неинтересная, ты просто по праву скучающего мудака завёл любовницу?

— Слушай, чего ты выделываешься, Дарья? Да, ты бездельница, ты не учишься, не занимаешься спортом.

Я мотала головой, сыпала всё в кучу, что успела запомнить из его слов:

— Ну, положим, профессиональное образование у меня есть. Если ты не забыл, я технолог общественного питания. Это раз. Ты не дал мне поступить на заочное высшее — это два.

— Надоела твоя болтовня. Давай уже спать.

— Не давай. Насмотрелся с мамой роликов, как женщины ломовыми конями тянут на себе быт, а на экране этакие конфетки. Раз я не такая, ты поставил мне двойку и завёл любовницу?

— Это нормально, Даша. Нормально! У всех мужчин есть женщина для отдушины. Я же не бросил семью. Вернулся к тебе, к сыну. И никогда вас не брошу. Все так живут.

— Я не все. Женщина, которую муж за глаза называет жопастой и хихикает на эту тему с любовницей, так жить не будет.

— Откуда ты знаешь, о чём я говорю с любовницей! — муж рявкнул и сам прикусил язык. Проговорился!

— Ну, наконец, ты сам назвал вещи своими именами, — я собрала в косу растрепавшиеся волосы, выдохнула: — Завтра же подам на развод.

— Не позволю. Как ты собираешься растить сына без отца?

— Превосходно буду растить. У меня не было, да и ты тоже вырос как то. Так что, отец разводу не помеха.

— Сколько раз тебе говорить, забудь это слово, заткни уже свой рот!

Таким грубым я своего Максима никогда не видела. Смотри, как его взвинтило от слова “развод”.

— Раньше надо было думать, Максим. Когда серьги на восьмое марта дарил своей потаскушке.

— Не смей её так называть. Она приличная женщина.

— Я просто называю всё своими именами. Женщина, делающая интимные услуги ртом и остальными частями тела женатому мужику называется шалава.

— Я понял, — Максим мерзко загоготал: — да ты просто позавидовала тем сраным серёжкам. У Нонны есть, а у тебя нет!

— Да как ты смеешь! — я подавилась воздухом, но, лучше бы я оглохла. Максим продолжал ржать, оплеухами кидая в меня словами:

— Не смей обзывать Нонну. Та сама воровка, лазаешь по карманам. Завистливая, скандальная, а цепляешься к приличной женщине.

— Как может быть приличной женщина, если она спит с женатым мужчиной. Что это за стандарты такие, а? Где заканчивается приличная женщина и начинается потаскушка?

— Хватит! Развезла тут концерт. Собери все шмотки, что на полу разбросала и спать. Мне завтра рано вставать.

— Да ты обалдел, что ли, Ковалёв? По твоему, завтра утром ты уйдёшь на работу, а я буду тут как и прежде тебя ждать?

— Вот именно, — он схватил меня за подбородок, грубо так схватил. Сжал пальцы, я дёрнула головой, чтоб не осталось синяков на лице, Максим не дал вырваться, зашипел в губы — На том простом основании, что ты моя жена, куда ты денешься.

— Очень просто куда. Разведусь с тобой, уеду в город, где осталась мамина квартира и забуду о тебе.

— Да? Хорошо подумала? Кому ты нужна с довеском?

Максим вдруг схватил меня шиворот и поволок к входной двери. Я не соображала, что он делает, что он задумал. Выкручивалась из его рук молча, стараясь не заорать и не шуметь, чтоб не разбудить малыша. Максим совсем озверел, открыл входную дверь и выкинул меня за порог. В чём была. В домашнем.