Развод, Новый год и прочие неприятности

36 глава. Провокация удалась

Мне снится что-то волнующе пошлое - как будто меня целуют, ласкают, как будто я возбуждена и вот сейчас у меня будет секс. Даже во сне пульс зашкаливает. Даже во сне я понимаю, с кем... Но даже во сне я точно знаю, что это сон. И поэтому мне всё нравится. И я не спешу его прервать.

Мне снятся розовые наручники и мои руки, закованные в них. И я сгораю от стыда, но позволяю заковать себя и вытянуть руки над головой.

Мне снятся обрывочно, нечётко, все те штуки из розового чемодана... И как будто одна из этих штук помещается во мне. Это очень горячо.

И мужской голос. И тяжесть горячего тела. И его лихорадочное сорванное дыхание... Или мое?

Задыхаясь, распахиваю глаза.

А ничего не происходит. И этот развратный сон оказывается просто игрой моей фантазии - видимо, чемоданчик все-таки произвел на меня неизгладимое впечатление.

Хотя нет... Кое-что все-таки происходит. Моя рука закинута Герману на талию. А нос уткнулся в волосы на его затылке. И я во сне сама прижимаюсь к нему! И не просто прижимаюсь! Я его тискаю, как плюшевого мишку!

То есть он, как и обещал, меня не трогает.

Зато трогаю я.

Ну, с одной стороны, обещаний-то я и не давала....

А с другой, получается, я его провоцирую, а он мужественно не поддаётся.

Герой.

Да он просто крепко спит! А я просто, видимо, крутилась во сне и в какой-то момент приняла такую компрометирующую позу. И это срочно нужно исправить...

Осторожно освобождаю его. Убираю руку. Снимаю с его бедра ногу. Надеюсь, я хотя бы по гипсу его не ударила во сне?

Медленно переворачиваюсь на другой бок, отодвигаюсь как можно дальше от него.

Лежу.

Мне даже прислушиваться к себе не нужно, я и так навскидку знаю, что именно я чувствую!

В этом, конечно, нелегко признаться, но...

Разочарование.

Разбуженное странными, возмутительными даже снами, тело тянет в некоторых местах. В мыслях сумбур. Я умом понимаю, что Герман - молодец, и просто выполнил своё обещание, а вот каким-то другим местом... Каким? Лучше даже не думать... Мне, видимо, хотелось, чтобы не выполнил...

Спи, Дана! Спи уже, пожалуйста! Что за мысли такие противоречивые? Ты ж не хотела! Ты ж это ясно дала понять.

Я не хотела, да.

Но я хотела, чтобы он хотел!

И если бы он сгорал от желания и каким-то образом давал мне это понять, то мне было бы приятнее...

Переворачиваюсь на бок и отодвигаюсь, как можно дальше от него.

Закрываю глаза.

Только бы заснуть побыстрее! Но сна ни в одном глазу.

Ловлю себя на том, что прислушиваюсь к тому, как рядом дышит Герман. И я вся там, в его дыхании, в его запахе, в тепле его кожи...

Ну, обними меня хотя бы...

-А-а-а-а! - раздаётся сдавленное рядом. И в следующую секунду он очень даже ловко для человека с гипсом на ноге разворачивается и подгребает меня к себе.

Замерев и перестав дышать, лежу и пытаюсь убедить себя, это он во сне так делает, совсем также, как и я сама совсем недавно...

Наглая рука вдруг сжимает грудь. А сзади прямо в ягодицу вдавливается горячий твердый член.

Ну, вот, Даночка... Ты же хотела, чтобы он дал понять. Вот он и дал...

-Мммм, - утыкается мне в ухо.

И во мне всё словно вибрирует от этого его несдержанного стона.

Пытаюсь осторожно оторвать его руку со своей груди.

Потому что из-за неё у меня сердце так колотится, что я вдохнуть не могу.

А ещё больше потому, что я же сказала, что нет! А он пообещал, что и пальцем не тронет!

И ещё немножко потому, что у меня соски, как камешки, и точно проткнут футболку - и это и больно, и сладко, и стыдно! И Герман точно чувствует, насколько сильно они напряжены...

-Ты, Даночка, очень жестокая женщина, - шепчет на ухо, потом под мои протестующие писки впивается губами в мочку. - Я ни на минуту глаз не сомкнул... Я так надеялся, что ты полезла обниматься не во сне... А ты! Распалила и сбежала!

-Я могу пойти на диван... - но мой предательский голос звучит так неуверенно, что мне это даже самой слышно!

-И что изменится? Я ж знаю, что ты здесь, рядом!

-Ну, я ж мешаю тебе...

-О, даааа, мешаешь! - шепчет жарко, горячо. Зачарованная его шёпотом, я не сразу понимаю, что рука вернулась и снова находится на моей груди. Пальцы сжимают сосок, и я, ахнув, теряю возможность его слушать. И с трудом "возвращаюсь" к концу следующей фразы. - ...я поверить не могу, что умудрился затащить тебя в постель и при этом не могу любить! Это так жестоко. Это, блин, обидно!

-Ты дал обещание!

-Какое уж тут обещание? - вжимается в мои ягодицы напряжённым членом. - Я скоро матрас проткну! Если бы не гипс, я бы тебя уже давно...

Последнее слово произносит выразительно, выделяя "р", в моё ухо:

-Трррахнул...

-Обманщик! - я, конечно, имею в виду его хитрость и лживые обещание, но он, конечно, трактует так, как хочет.

-Ты думаешь, я бы не смог тебя уговорить? - усмехается он.

-Не смог бы! - уверенно отвечаю я. Но, на самом деле, уверенности не испытываю. Какая уж тут уверенность, если пять минут назад я поймала себя на том, что чувствую разочарование от того, что он даже не попытался... А еще где-то в глубине души я вдруг понимаю, что я его провоцирую! Потому что...

Господи, Дана! Ну, может пора бы уже признать, что ты просто его хочешь? Взрослая же женщина! Психолог, в конце-то концов! Дай этому случиться уже! Хватит бегать от... себя и от него!

И провокация моя удается.

Потому что Герман с воодушевлением произносит:

- Дай мне три минуты и ты сама будешь умолять взять тебя....