Сидим в машине на парковке возле больницы.
Что-то весело рассказывает, лаская мою руку. То гладит, то массирует, то к щеке прижмет. Я почти ничего не слышу. Киваю, если спрашивает. Глупо-глупо улыбаюсь.
И это так остро во мне отзывается! Подкатывает что-то такое, трогающее до слез, - нежность, волнение, желание касаться его в ответ. А может это и есть любовь?
Я вся в нём, я ничего вокруг не вижу, а если вижу, то не запоминаю! Всё - фон для него, для его голоса...
А я себя такой свободной чувствую! Как, наверное, никогда в своей жизни! И мне не нужно оправдываться за свою любовь ни перед кем. Потому что дочка одобрила, а мнения других меня не волнуют!
И это всё совсем иначе, чем в молодости, ощущается. В молодости был восторг и влюбленность, а сейчас это такое чувство невероятное, словно бы ты всю жизнь жила в ожидании и искала, а вот именно сейчас дождалась и нашла!
И самое потрясающее, что в его глазах я читаю такие же ощущения! И он, не скрываясь, честно и искренне демонстрирует мне все свои эмоции. И я вижу, насколько он счастлив быть рядом со мной.
Его телефон уже в который раз звонит. Морщаясь, заглядывает в экран.
-Кто там тебя так настойчиво требует? - с удивлением замечаю в собственном голосе ревнивые нотки!
-Да одна... жестокая барышня лет шестидесяти. Любит, понимаешь, пытать людей уколами и капельницами. Под её ответственность сбежал вчера из больницы. Обещал к обходу вернуться.
-Успеваешь?
-Уже опоздал. Чувствую, будет мне двойная доза успокоительного...
-Так иди!
-Не могу!
-Почему?
-Боюсь, что ты уедешь от меня и передумаешь, что любишь...
И мне странно и непривычно думать, что Герман может бояться, в принципе! Но вижу в его глазах что-то такое... Неожиданно уязвимое...
И себя саму чувствую рядом с ним молоденькой девочкой, у которой всё-всё впереди, которая влюблена по уши. И любима.
-Клянешься, что вечером всё будет также, как было утром? - игриво и с явным намёком на что-то определённое.
-Торжественно обещаю, - смеюсь. - Так, сиди, я сейчас помогу тебе выйти из машины!
-Обалдела совсем? Я кем себя чувствовать буду, если на глазах у всей больницы моя женщина будет мне руку подавать, чтобы я из машины вылез? Я сам!
Ну, ладно, сам, так сам!
Наклоняется ко мне, укладывая мою ладонь себе на колено.
-Целуй, и я пошёл!
Послушно и с готовностью целую его в губы. Потом, уже проявляя собственную инициативу, оставляю несколько быстрых поцелуев на его скуле.
-Всё иди! Иначе тебя вечером не отпустят!
-Чего? Да я им их больничку по кирпичику разберу! Не отпустят они! Я напишу, когда освобожусь. Всё! Пошёл!
Я ещё долго смотрю ему в спину, наблюдая, как неловко из-за гипса он поднимается по ступенькам. Улыбаюсь, когда оглянувшись у входа, он посылает мне воздушный поцелуй.
Ну, вот. Пора бы уже и окунуться в неприглядную реальность.
Еду к себе.
Герман зовет переехать, но Кристина с Владом уезжают сегодня, и им нужно собрать вещи. А вот когда их провожу, тогда уж, наверное, и сама переездом займусь. Ну, вот еще раз сегодня от Германа предложение услышу... Чтобы уж наверняка.
- Нагулялась? - встречает меня в прихожей Игнат.
Это тот самый, кстати, человек, который на столе в кабинете имел свою секретаршу. И он сейчас мне высказывает с претензией и смотрит презрительно!
- А это не твое дело!
Разуваюсь и прохожу мимо него в спальню.
Смешно получилось, Игнат всё-таки выжил меня из квартиры. Но... В какой-то момент этот факт перестал меня тревожить, и я больше не готова терпеть его общество ради нажитого совместно имущества. Пусть всё забирает, только оставит меня в покое.
- Надо же, как мой братец подсуетился! Взял, да и получил контрольный пакет акций хитростью! - я иду в спальню, Игнат следом. Демонстративно достаю из шкафа чемодан. Он продолжает вещать свой монолог, видимо, заготовленный заранее. - Ты, наверное, думаешь, что он тебя из какой-то нереальной любви соблазнил? Дура ты, Данка! Дура! Ты б хоть поставила рядом себя и Софью.Поставила? Ну, и как? Считаешь, тебя можно было предпочесть красивой и молодой девчонке? Да еще такой, как Софья! Она в двух фирмах ведущим юристом работает! А ты? Мозги всяким придуркам вправляешь. А себе вот не можешь вправить!
- И тебе не смогла. Видимо, совсем плохо у тебя с мозгами дело, - походя вставлю фразу, решая, что, конечно же, ни на какие провокации поддаваться не стану. Пусть болтает! Ему больше ничего не остается...
- А ты, вообще, знаешь, где сейчас твой хахаль?
- Ты своего брата имеешь в виду? Так он в больнице. Я лично его туда отвезла, - говорю прям вот с наслаждением - получай, скотина такая! - После проведенной вместе ночи...
Лицо Игната дергается, в глазах загорается что-то такое отвратительное. А меня, к моему стыду, захлестывает ощущение триумфа. Хотя... ну, как к стыду? Надо бы, наверное, его ощущать, но что-то не получается.
Усмехается.
- Нет, Даночка, Герман сейчас в офисе. Готовит документы. И вечером, вероятно, будет просить тебя подписать... подписать примерно то же самое, что вчера просил подписать я...
Да ну, знаем мы, зачем ты это говоришь...