Real-RPG. Жало-3

Глава 35

Часть 2. Мятеж

Глава 35. Допрос с пристрастием

— Повторяю вопрос: как так вышло, что пассивную функцию Всеядный в плену ты получил, как и все, но подсаженных личинок рейзеров, в отличии от товарищей по побегу, по результатам обследования, у тебя выявлено не было?

Я сидел в допросной на прикрученном к полу стальном стуле, с заведенными за его спинку и пристегнутыми наручниками к его ножкам руками. До бровищ накаченный какой-то химией, я временно утратил связь с системой, и все ее функции теперь были мне недоступны.

Надо мной, облокотившись задницей на край стола, угрюмой скалой нависал старший агент Вруст, и именно он вел допрос. Переметнувшийся же на службу к говнюку горзу предатель и по совместительству младший агент Смерницкий тоже был здесь. Но бывший друг неприметной серой тенью сидел на табурете в углу у двери и старательно отводил от меня глаза, делая вид, что обнаружил нечто пипец интересное на глянцевом потолке камеры.

Как я оказался в столь незавидном положении?.. Да все просто. По прибытии в цитадель, нас всех шестерых подобранных в джунглях бедолаг перво-наперво отправили в медблок, на обязательное экспресс-обследование. Где очень быстро выяснилось, что у всех моих товарищей по побегу в потрохах имеется хренова туча присаженных трейс-ткачами паразитов. Что, в общем-то, не стало ни для кого новостью, процентов на девяносто девять мы все в подобной подлянке от паукообразных рухов были уверены. Всеобщее же изумление вызвало как раз-таки, наоборот, отсутствие опасной присадки в потрохах, зафиксированное — вот ведь гадство! — лишь у меня одного.

По результату экспресс-обследования, в итоге, трое людей и пара гэручи отправились на операцию по извлечению личинок рейзеров из животов, меня же под белы рученьки цапнули безопасники и уволокли из метблока прямиком в свои мрачные казематы. Ладно еще в процессе обследования удалось нормально под душем помыться и в чистый комбез подходящего размера переодеться — хоть человеком снова после этого себя почувствовал… Увы, ненадолго. Взявший меня в жесткий оборот после ареста горз, за считанные минуты допроса опустил мое человеческое достоинство ниже плинтуса.

— Я все уже вам рассказал. И к сказанному добавить мне больше нечего, — прошипел кое-как я в ответ, морщась от боли в разбитых губах.

— В молчанку задумал играть со мной, сука! — от очередной хлесткой пощечины зазвенело в ушах. И тут же следом виски сдавило чудовищным давлением, от которого казалось глаза вот-вот выскочат из орбит.

Невидимые тиски плющили мою несчастную голову, казалось, гребаную вечность. А когда давления наконец пропало, я ощутил что из носа по губам ручьем стекает кровь и, срываясь с подбородка, струится на комбез, где в районе груди расползлось уже внушительное мокрое пятно.

— Да уж отменно тебя подготовили, — фыркнул отшатнувшийся от меня горз и вновь, без замаха, но все одно зверски сильно, саданул твердой, как деревяшка, ладонью по щеке.

— Фу, млять!..

Замарав руку в моей крови, ублюдок стал вытирать ладонь о висящее на шее широкое махровое полотенце.

— Ааааа-твали от меня, долбанный ублюдок! — я отчаянно задергался на своем пыточном стуле. — Мне нечего скрывать! Я все рассказал! Под моим руководством отряд имперских жал героически вырвался из плена!..

— А ну сидеть! — зайдя со спины, Вурст придавил меня за плечи своими медвежьими ручищами, вминая спину в жесткий каркас стулу и гася истерику. — Герой он, млять! Видали!.. Рано или поздно, говнюк, я обязательно продавлю твою ментальную защиту, — склонившись к моему уху, зловеще зашептал мучитель. — И узнаю все твои дерьмовые секреты с рухами, прикрытые нелепой амнезией.

— Нет у меня никаких секретов! — я отчаянно дернул головой, пытаясь дотянуться до челюсти шептуна. Но наткнулся на подставленную невероятно быстро жесткую мозолистую ладонь. И сам схлопотал очередную затрещину.

— Вот мы скоро это и выясним, — усмехнулся снова навалившийся сзади на обо плеча мучитель.

— Вруст, может?.. — решился все-таки напомнить о своем присутствии предатель Смерницкий. Но был тут же грубо прервал старшим товарищем:

— Заткнись! — зло бросил в дальний угол горз. — Мне плевать, что подозреваемый твой друг, и ты ему веришь! Еще хоть слово позволишь себе в его защиту, и я вышвырну тебя отсюда к хренам!

Смерницкий покорно опустил глаза.

— Трус, — презрительно фыркнул я, не сдержавшись. За что тут же поплатился очередной плюхой.

На сей раз мне прилетело тяжелым, как кувалда, кулаком по затылку. И удар оказался такой силы, что я мгновенно потерял сознание…

Обратно в мир живущих и страдающих меня вернул опрокинутый на голову стакан воды.

— Артем, я не садист, — услышал я сбоку примирительный голос своего мучителя, адресованный третьему участнику нашей паршивой пьески. — Мне вовсе не доставляет удовольствия ломать волю твоего друга. Но такова наша работа. Ты сам все прекрасно понимаешь: все добытые нами факты указывают на то, что Варламов завербованный рухами диверсант…

— Че за чушь! — прохрипел я, отплевываясь. — Никакой я не диверсант!

— О, очухался, — осклабился вновь оказавшийся спереди и склонившийся надо мной горз. Но, вместо ожидаемых разъяснений, я вновь ощутил на висках дьявольское давление невидимых тисков.

К счастью, на сей раз пытка гипнозом продлилась недолго. Взвывшая вдруг снаружи сирена боевой тревоги проникла сквозь стальную дверь допросной, сбив горзу концентрацию, и давление на виски тут же исчезло.

— Проследи пока тут за ним. Я сейчас быстро узнаю: что там у них стряслось. Вернусь. И продолжим, — на ходу давая ЦУ Смерницкому, Вруст обошел стол, стянул окровавленное полотенце с шеи, накинул на спинку своего стула и, оправив комбез, направился к двери.