XVI У ЧЕРТА НА КУЛИЧКАХ

Приблизившись к загадочному объекту, они поразились его размерам. Это было крупнейшее судно, какое им приходилось когда-либо видеть. Оно скорее походило на творение природы. На посадочных палубах без труда уместился бы с десяток гладиольских ковчегов. Но все же корабль создали человеческие руки. Его трубы пылали, кольца датчиков сверкали, гондолы с альфвеновыми двигателями рядами гнездились вдоль корпуса, на котором, опаленные за долгие века почти до невидимости, красовались солнечные лучи Содружества.

— Это не корабль, — прокомментировала Мэгги Б. — Это целый мир.

— Что же он перевозил? — спросил старший помощник.

— Что угодно, — произнес Донован, — и кого угодно. Колонистов в холодном сне, зародыши или семя всех видов, термоядерную энергию, наномашины, чтобы изменять химию целых миров; искусственные интеллекты и оборудование. Библиотеки из библиотек. Это — терраформирующий ковчег старого Содружества.

— Наномашины, — недоверчиво сказала капитан Барнс. — Искусственные интеллекты. Просто выдумки.

— Гигантские корабли, — парировал Донован, указав на ковчег.

— Он большой и впечатляющий, — согласилась женщина. — Но я поверю в наномашины, только когда увижу своими глазами.

— Ковчег объясняет легенду оорах, — сказал Донован. — Бог осеменяет подготовленный мир. Мéарана, помнишь «Поучающие книги» Чертополохова Пристанища? «Инь на земле» — это…

— «Вагина Мира».

— А «ян с небес» — это…

— Я поняла. Получается, оорах — потомки команды, отправленной на поверхность.

— Одной из команд. Были и другие. Но что-то пошло не так.

Ад-Дин указал на обзорный экран.

— Может, это. — Он дважды щелкнул по экрану, увеличив участок.

Кольцо датчиков расплавилось. Оптические приборы и антенны просели и погнулись. Сам корпус был обожжен и разрушен. Пусковые трубы и люки наглухо заварились. Битва? Или корабль задел обочину трубы Красникова? Полосы покореженного металла шли до самой кормы. Что бы ни случилось, оно случилось при ускорении.

— Да уж, выглядит как развалина, — сказала Мэгги Б.

— Похоже на трофей, — произнес ее помощник. — Корабль Содружества? Даже развалины невероятно ценны.

Мэгги хохотнула.

— Ты хочешь взять это на буксир? Нужно застолбить его.

— И не забывайте, — добавила Мéарана, — некоторые его механизмы еще работают.

Барли Граймс, главный инженер, модифицировал спутник связи, а Риппер Коллинз, второй пилот, повел его в удаленном режиме, чтобы они могли изучить объект поближе. Ковчег никак не реагировал на их присутствие, но Барнс решила не рисковать.

Данные телеметрии передавались на голостойку в конференц-зале для Мéараны и других. Ад-Дин что-то записывал и отмечал места, через которые могли войти спасательные команды.

— Похоже, в большей части корабля царит вакуум, — прокомментировал он, — но кое-где сохраняется давление и температура. К примеру, здесь…

Он очертил световой ручкой часть повисшего над столом голографического изображения.

— Прошло ведь столько времени! — воскликнул Билли.

— Стой! — отозвался Поп Хэйнс, второй астрогатор. — Верни картинку сюда, Д. 3. Еще чуть-чуть. Вот!

На корпусе ковчега обнаружилось несимметричное, утыканное сенсорными антеннами судно.

— Это старый абалонский исследовательский корабль, — удивленно сказал Д. 3. — У меня в коллекции есть его модель.

— И что он здесь делает?

— Если бы я знала, Поп, — сказала Мэгги, — но, полагаю, мы не первые, кто натолкнулся на эту штуковину. Ладно, мистер Коллинз, давайте подлетим с ночной стороны.

Риппер повел зонд по солнечной стороне и развернул поисковые прожекторы.

— Через пару минут, — сказал он, — изучим северный борт. Ньютон! Я как будто исследую планетоид.

Когда зонд миновал «верх» судна, они увидели, что другая сторона осталась неповрежденной. На мгновение в свете прожектора показался еще один корабль, вцепившийся в борт. Затем что-то внутри ковчега вздрогнуло, и картинка почернела.

Они просмотрели данные телеметрии с зонда. Второй корабль наполовину скрывался в черной тени. Риппер увеличил изображение, очистил его от помех, улучшил качество и передал на голостойку.

— Это полевой офис Гончего, — прошептал Донован.

Корабль Своры был практически неуничтожимым. Но что-то все же разрезало и отбросило его, как пакет из-под еды.

Мéарана отвернулась от внезапно расплывшегося перед глазами изображения.

Мэггги Барнс вполголоса заговорила с помощником:

— Сканеры показывают признаки жизни, Д. 3.?

Старший помощник взглянул на Мéарану и покачал головой.

— Пробоина в корпусе. Мне очень жаль.

Мéарана повернулась к Доновану:

— Ты с самого начала говорил, что этим все кончится. Теперь ты рад?

Фудир провел рукавом по глазам.

— Нет. Нет, я…

Ищейка твердил, что это самый логичный исход. Он прислушался к прочим голосам, но даже девушка в хитоне молчала.

— Хорошо, — сказала капитан Барнс, — теперь мы знаем, где не стоит высаживаться.

За короткое время горстка людей вряд ли смогла бы тщательно исследовать столь крупный корабль. Даже сама бан Бриджит намеревалась просто подтвердить его существование и местоположение. Но законы, касающиеся сбора трофеев, требовали некоторых формальностей, и одна из них состояла в том, чтобы послать команду на борт развалины. Решили, что туда отправится второй помощник, «Фреш» Франк, с двумя техниками из машинного отделения, де Роше и Вратроком, чтобы быстро изучить двигатели. Мéарана присоединилась к ним, потому что хотела закончить начатое ее матерью, а у Донована и остальных не оставалось другого выбора, кроме как пойти с ней.

— Летающая ворона что-то да притащит, — сказал Донован. — Мы можем поискать там экзотические материалы, твердые копии чертежей, инструменты. Кто знает? Там может оказаться нечто важное — вот почему тебе лучше остаться, Билли. Мать Мéараны искала активационный луч — «огонь с неба». Может, нам удастся опознать системы, которые контролируют и питают его.

— Будьте осторожны, — предупредила Мэгги Б. — Мы знаем, что оно еще работает.

— Корабль большой, — ответил Донован. — Вряд ли мы сломаем его.

Мэгги покачала головой.

— Большие шишки могут послать целые флоты экспертов, чтобы обобрать корабль дочиста. Прежде чем соберетесь сделать невозможное, убедитесь, что невозможное не сделает вас.

Каждый житель Периферии романтизировал старое Содружество. В песнях и сказаниях говорилось, что тогда не было ничего невозможного. Те времена превратились в эру волшебства и чудес, из которой дошли лишь названия. При приближении к ковчегу сложно было не думать, что даже самые невероятные легенды оказались чистой правдой. Разве такой корабль могла построить не богоподобная раса? И это было лишь одно судно из огромного Флота Сокровищ.

И все же Флот сгинул в веках, а его потомки жили как варвары на полуцивилизованных мирах. Столь желанный побег так и не спас Терру. ’Луны продвинулись дальше всех — они почти смогли, — но терране подвели, и отчаянная попытка оказалась тщетной. Неудивительно, что ’луны презирали терран, хотя и забыли за что.

Если бы он встретился с людьми времен Содружества, задавался вопросом Донован, то разочаровался бы в них так же, как в Истинном Кориандре?

Дикий Билл Халлахан направил челнок к разбитому борту ковчега, подальше от активных участков, и повел его к открытым посадочным палубам, которые тянулись вдоль всего корабля. Приближаясь, они увидели расколотые остатки челнов, один даже почти целый. Его контуры соответствовали кораблю, предназначенному для атмосферных полетов.

— Чур, мой, — сказал Дикий Билл, указав на него.

Халлахан мягко посадил корабль.

— Гравитация отсутствует, — сказал он. — Придется прикрепляться. Вратрок, де Роше, со мной.

Капюшоны активировавшихся кожкостюмов затвердели в шлемы. Донован, Мéарана и Софвари надели их и вышли наружу. Второй помощник отправился изучать уцелевший челн, и пилот с техниками присоединились к нему.

— Надо же! — услышал Донован возглас Дикого Билла. — Пилот все еще там!

Мéарана и Софвари сорвались на бег, но Донован остался у челнока и, шагнув за трап, стал ждать.

— Можете не спешить, — донеслись до него слова Франка. — Там просто скелет, замотанный в фольгу. Видимо, это были их космические костюмы. Интересно, могли ли они генерировать какое-то силовое поле, ведь он одет не для космической прогулки.

— Почему у него в руке оружие? — спросила Мéарана.

— Самоубийство, — предположил Дикий Билл. — Он вернулся после того, что случилось, и… утратил надежду. Не знаю, почему он не присоединился к остальным на поверхности. Возможно, у него кончилось топливо. Возможно, на борту была его возлюбленная. Мы никогда не узнаем.

— Но в нем есть песнь, — сказала арфистка.

Терпение Донована наконец было вознаграждено, когда по трапу спустилась первая пара ботинок, а следом и вторая. Он ткнул обтянутым перчаткой пальцем в спину первого человека.

— Так и думал, что ты не сможешь остаться в стороне, Билли.

Конфедерат оглянулся и улыбнулся.

— Нет, конечно.

— Дай угадаю: ты прятался в двигательном отсеке? Как ты ушел от охранника?

В другом костюме был Поули.

— Я был охранником.

— Это вызывает еще более деликатные вопросы.

— Донован, — сказал Билли Чинс, — я прикрывал тебя, а ты меня многие недели. Я спас тебе жизнь в Ревущем ущелье, а Мéаране — во время прилива на Арииднукс’ре. Что мне еще сделать, чтобы доказать тебе? Я участвовал в поиске дольше всех, кроме тебя и самой арфистки. Разве я не заслуживаю увидеть конец?

Донован вздохнул.

— Держись рядом и никуда не сбегай.

Билли развел руками.

— Сахб! Куда Билли-друг пойти?

Мéарана шагала по разрушенным палубам, будто королева Верховной Тары. Сюда хотела попасть ее мать, и теперь она шла по ее следам. Арфистка задавалась вопросом, окажутся ли они достаточно различимыми. Когда корабль матери вскрыли, давление воздуха вынесло все незакрепленные предметы в космос, включая саму Франсин Томпсон с Полустанка Дангчао, Гончую Своры, иначе известную как бан Бриджит. Сожжения на костре не будет, погребения не предвидится. Только церемония прощания и древние слова, произнесенные над пустым гробом.

Фонари костюмов отбрасывали мягкий рассеянный свет, который вызывал странные эффекты в окружающем темном интерьере: среди сломанных и покореженных стен и палуб, перепутанных кабелей и проводов словно шевелились тени. Как-то раз Мéаране почудилось, будто за ними следует кто-то еще, — возможно, древний член команды, словно леденец, замотанный в фольгу, плывет через пустые пространства ковчега, пока случайно не найдет выход в пустоту, на свободу. Но когда арфистка направила луч, там никого не оказалось, а может, никогда и не было.

Позже они нашли парящую машину, запутавшуюся в проводах, будто угодивший в водоросли сборщик жемчуга. У нее были колеса, напоминавшие руки манипуляторы и пара похожих на глаза линз; но корпус почернел, механизм был давно мертв.

Фонари высветили надпись на тантамиже, сделанную на переборке. Донован какое-то время размышлял над увиденным и заявил, что, если он верно понял, оно означало нечто вроде «амфитеатр» и «номер пять». Пять палуб отсюда? Пятый амфитеатр? Пять шагов в ту сторону? Но прочая часть текста потерялась с остальной частью переборки.

«Одеяла и бусы» отслеживали их сигнал и сообщали о позиции относительно огромного сектора, в котором сохранялось давление.

— Когда мы найдем тот сектор, — задавался вопросом Донован, — то как попадем в него, при этом не разгерметизировав?

— Зачем волноваться? — спросил Билли. — Ты же не думаешь, что там внутри есть люди? Едва ли, после стольких-то тысяч лет.

Мéарана вдруг представила выживших после древней катастрофы, укрывшихся в ковчеге. Могли ли они совершить массовое самоубийство, осознав тщетность бытия, когда наконец поняли, что никогда не покинут своей коробки, что больше им некуда идти? Или они забыли, что живут в коробке и что у Вселенной нет стен? Мéарана убеждала себя, что это абсурд, но существование космического корабля размером с небольшую луну само по себе было абсурдом.

Пробираясь все дальше, они находили нетронутые комнаты и коридоры, машины — мертвые, но неповрежденные. Здесь тоже отсутствовали воздух и гравитация, но, что бы ни повредило корпус судна, оно не сумело проникнуть так глубоко.

Наконец они дошли до двери, рядом с которой тлели небольшие зеленые, желтые и синие огоньки. Непонятно, что означали эти цвета. Там была кнопка, обозначенная как , и еще одна, помеченная как . Рядом с ними зеленым светился символ . Донован внимательно изучил кнопки.

Билли нетерпеливо кашлянул.

— Это значит «закрыть», а это — «открыть». Символы универсальны.

— Это очевидно, — согласился Донован. — Я пытаюсь понять, значит ли — «пи». Пиранам означает воздух, жизнь, силу, энергию, так что этот символ может служить обозначением для воздуха.

— Значит, зеленый огонек может показывать, что по другую сторону есть воздух или что на дверь подается энергия, — сказал Софвари.

— Или что внутри есть жизнь, — с бешено колотящимся сердцем сказала Мéарана.

Донован пожал плечами.

— Или все вышеперечисленное. У них были слова, противоположные по смыслу нашим.

— Есть лишь один способ проверить, — произнес Софвари.

— Может, остальным стоит отойти подальше, — сказала Мéарана, — на случай, если нажатие кнопки означает нечто более серьезное, чем «открыть».

— Э-э.

— Что, Дебли? Что еще?

— Если там воздух под давлением и дверь откроется, всех, кто стоит перед ней, сметет.

— Должно быть, там воздушный шлюз. Какой смысл в герметичных дверях, если через них нельзя пройти?

— А, — раздраженно сказал Поули, — хорош уже!

Он протолкался вперед и нажал кнопку . Остальные отшатнулись. Дверь разошлась, хотя раньше на ней не было и следа трещины, и все уставились в широкий, ярко освещенный коридор. Доновану потребовалось мгновение, чтобы оценить ситуацию. Он напрягся. Но урагана не последовало.

— Чародеи, — пробормотал Донован и перешагнул порог.

Он ощутил, будто проходит сквозь плотный слой желатина. Когда он оказался внутри, сенсоры костюма активировались. Дисплей отображал показания температуры, уровня давления и химического состава воздуха — все в пределах нормы. Внезапно его посетила мысль, что атмосфера, как бы долго она ни рециркулировалась, родом со старой Терры, что эти самые молекулы некогда парили в ласковых бризах свободной Терры. Его пальцы неловко засуетились над замками шлема. К тому времени как ему удалось стянуть капюшон, остальные собрались вокруг него и удивлялись, почему по его щекам катятся слезы.

Ковчег назывался «А. К. Прабхакаран». Наверное, имя принадлежало весьма легендарному человеку, раз такое громадное судно назвали в его честь, но сам человек затерялся в далеком прошлом. Неизвестно — воин, политик, ученый-валлах, исследователь… и даже мужчина или женщина, — кем бы он ни был, теперь его имя — просто название корабля.

Название это они узнали у члена команды.

По освещенному коридору прикатила многоколесная тележка с поднятой передней частью и остановилась перед ними. Голостойка замерцала, и на платформе возникли голова и плечи девушки. Изображение не выглядело призраком, как обычная проекция, но казалось плотным телом, так что в целом конструкция напоминала механического кентавра: наполовину девушка, наполовину тележка.

Оно заговорило с ними на тантамиже, но с примесью слов мурканцев, жунгво и юрпейцев. Донован осознал, что понимает речь, хотя ему пришлось просить существо повторять сказанное по нескольку раз.

— Почто вы пробудились сейчас? — наконец понял Донован то, что сказало существо. — Наша планета пока не готова.

— Кто вы, о машина, что вопрошаете сие у нас?

Изображение улыбнулось.

— Я — бортпроводник восемь-и-четыреста девяносто три пи-ча-ро, шри-колонист, и таковы мои обязанности.

— Я буду называть вас «Пэчароо».

— Как возжелаете. Сейчас не назначенное время пробуждения. Случились ли неполадки с вашей капсулой?

— И почему я не должен бодрствовать? — Он повернулся к компаньонам. — Оно говорит, что мы проснулись раньше положенного срока.

— Не глупите, шри-колонист, — возразила машина. — Планете не стать миром еще девять лакх часов. Вы убелитесь сединами, прежде чем начнется высадка.

— Девять лакх? Девять сотен тысяч часов… Это метрические часы или додека?

— Сие непонятно. Час есть час. Каковы ваши капсулы, дабы я сопроводила вас к ним? Не расходуйте свои часы жизни, ибо время потраченное возвернуть невозможно.

— Значит, терранский час. Девять лакх будет… около сотни лет.

Софвари присвистнул.

— Куда меньше, чем нужно гладиольскому ковчегу для подготовки планеты.

— Что ж, — ответил ему Донован, — гладиольский ковчег куда меньше этого бегемота.

Он повернулся обратно к Пэчароо.

— Планета Эньрун уже терраформирована. Мы явились оттуда. Пришло время пробудить колонистов и спустить их.

— Я не вижу на вашем рукаве нашивки экологиста. У вас нет требуемого штрихкода и знака. Позвольте справиться у корабельных сенсоров. — Из машины послышалась приятная мелодия. — Активационный луч был послан две недели назад, но ответного сигнала пока нет.

— Вы ошибаетесь, — сказал Донован. — Сенсоры разрушены! Вы отправили сигналы более тысячи лет назад, но уши ваши оглохли.

— Мне прискорбно говорить это, — ответила Пэчароо, — но сие не моя сфера. Не изволите ли последовать за мной?

Тележка развернулась и неспешно покатилась по коридору.

— Скажи ей, пусть проведет нас в центр управления, — попросил Софвари. — Мне бы хотелось знать, основаны ли их гравитационные решетки на том же принципе, что наши. И генетические данные… Просто бесценно!

Донован решил попытать удачу.

— Пэчароо! У нас срочное сообщение для капитана. Изволите ли вы призвать его?

— Капитан Салахуддин более не на борту «А. К. Прабхакарана». Он верил, что мир успешно осеменен, и увел многие челноки на планету. Но миновало несколько недель, а они не вернулись и не выходили на связь с кораблем. Очевидно, экосистема пока слишком юна для поддержания жизни. Я переступила стандартные полномочия, поведав вам сие, но пусть это убедит вас в вашем заблуждении.

Несколько недель… Донован пожал плечами.

— Мы можем посмотреть, куда оно ведет нас. — Он поравнялся с тележкой. — Что за помещение мы минуем? Но глаголь медленно, дабы мог я перевести своим друзьям.

— Это спальня холодного сна номер сто восемьдесят три, шри-колонист. Если друзья ваши не говорят ни на тантамиже, ни на мурканглисе, они ошиблись спальней. Эта спальня предназначена для терран. Колонисты с Меньших Миров расположены в иных местах.

— Меньшие Миры, — сказал Билли Чинс, подтвердив подозрения Донована насчет того, что он тоже понимал тантамиж. — В их число входит и Дао Хетт?

Проводница на мгновение замолчала, потом сказала:

— Тау Цети — ценный и значимый член Содружества. Они стоят плечом к плечу с нашими товарищами против народа песка и железа.

Пэчароо добавила еще несколько комплиментов на языке жунгво.

Софвари ахнул. Как и большинство людей, он считал, что Содружество пало из-за восстания Дао Хетта, а предтечи сгинули задолго до того, как люди вообще вышли к звездам.

— Я не вижу спящих, — сказал Донован. — Как наречена секция, через которую мы идем?

— Тут, шри-колонист, находятся локальные системы резервной энергии и жизнеобеспечения для сего ряда спален. Они были активированы, хотя мне не сообщили о причинах. Уверена, это просто учения. Не нужно поднимать тревогу среди колонистов. — Проводница попыталась изобразить беспечность. — Если вы желаете вернуться в свою капсулу, я призову проводников, дабы сопроводить вас.

Когда Донован перевел ее слова, Мéарана сказала:

— Это и есть твой хваленый искусственный интеллект, Донован? Скорее, искусственный идиот!

— Он сбоит. Чего ты ожидала?

— Обычный автомат не отказался бы исполнить прямой приказ, — произнес Софвари. — Такое чувство, словно мы общаемся с личностью.

— Какого черта! Такое чувство, словно мы общаемся с чинушей! Она только пересказывает тебе своды правил. Подобие — не реальное существо.

Донован обратился к Пэчароо:

— Сколь долго работает аварийный генератор?

Проводница пришла в замешательство.

— Около часа или… дольше. Мои часы не синхронизированы. Благодарю, что привлекли внимание к этой проблеме. Я отправлю запрос в техническую службу для починки часов. Прошу, не тревожьтесь и проводите меня к вашей капсуле. — Секунду спустя она продолжила: — Проводники из иных спален не отвечают на мои призывы. До их прибытия я временно размещу ваших компаньонов в этой спальне, ибо множество капсул сейчас пустует.

Они вошли в необъятного размера зал, где рядами, колоннами и слоями парили равно отстоящие друг от друга кубы.

«Этот участок выглядит больше, чем казался снаружи», — подметил Ищейка.

Конечно, такое невозможно; и все же они здесь.

Каждый куб представлял собой блок, который состоял из двенадцати рядов по двенадцать цилиндров и имел голографический экран с буквой и цифрами, обозначавшими трехмерные координаты каждого блока. Между блоками во все стороны бежали мостики. По подсчетам Ищейки, в отсеке находилось около пятидесяти тысяч цилиндров. И в каждом спал колонист.

Донован уставился на бесконечные ряды капсул, и его объяла скорбь. «Великий день» пришел и прошел, а люди проспали его. Он задался вопросом, удалось бы уберечь планету от скатывания в варварство, если бы спустились все колонисты.

— А теперь, — сказала Пэчароо, — вам надлежит возвратиться в свои капсулы для сна.

— Нет, — сказала Мéарана.

Вспомнив то, что успела выучить из древнего языка, она произнесла:

— Панна матен! Я этого не сделаю.

Лицо проводницы нахмурилось.

— Мне снова вызвать смотрителей?

— Смотрители! — хмыкнул Поули. — Будь здесь Тедди, я даже знаю, что он сказал бы.

— «Это нехорошо», — процитировал Софвари, он обернулся и посмотрел вдаль. В тенях что-то двигалось.

— Постой! — воскликнул Донован. — Пэчароо! Снова? Был еще один пробужденный?

— Капсулы случайным образом пробуждают людей. Нет причин для тревоги, техническая служба работает над этим. Но мир пока не готов для них, и людей требуется ввести в гибернацию. Нам всем не терпится основать тыловую базу, но терпение — это главное. Терраформирование нельзя торопить. Вы должны доверять нам.

— Куда вы отвели ее — самую последнюю пробужденную? — спросил Донован. — Около года назад. Рыжие волосы, золотая кожа, похожа на мою компаньонку.

— Я сверюсь с записями. — И вновь заиграла приятная мелодия.

Мéарана дернула его за рукав:

— Моя уховертка начинает понимать отдельные фразы.

— Так учатся невральные сети. Осторожнее. Проводница тоже учится галактическому.

— Ты спросил о ком-то, кто похож на меня.

— Да.

Ее хватка усилилась.

— И что? Что?

— Пожалуйста, погрузитесь на платформу, — сказала проводница. — И я доставлю вас к ней.

Из тележки выдвинулась пассажирская платформа. Она выскользнула непонятно откуда, не разворачиваясь, хотя была больше всей тележки. Когда они погрузились, Пэчароо поехала прямо вперед, затем налево, вниз. Мостики обладали собственными гравитационными решетками. Куда бы машина ни сворачивала, она словно оставалась на одном уровне — а огромный зал как будто вращался вокруг нее. Для Поули это оказалось чересчур, и его завтрак исчез за бортом.

Мелькали блоки капсул. Быстро, но не настолько, чтобы не разглядеть, что внутри.

— Донован! Отец! Они пустые! Капсулы открыты, и в них никого нет.

— Пэчароо сказала, что здесь есть свободные места. Полагаю, именно из этих капсул и вышли предки эньруниев.

Время от времени они проезжали мимо проводников. Некоторые безжизненно висели в специальных нишах между блоками или неподвижно стояли посреди мостиков. Другие занимались обслуживанием оборудования, которое питало и поддерживало жизнь обитателей капсул. Или должно было их питать и поддерживать жизнь.

Не все цилиндры пустовали. Попадались открытые капсулы, в которых Донован видел скалящиеся черепа, мумифицированные трупы, массы разложившейся гнили.

Другие капсулы, по крайней мере на вид, работали. На панелях возле них горели огоньки, приборы отображали параметры и характеристики. Пэчароо заехала в сектор, где капсулы выглядели почти как новые. Здесь она притормозила, и люди осторожно сошли с платформы.

— Ну и поездка! — отдышавшись, сказал Поули.

Мéарана обнаружила, что стоит перед иллюминатором.

С внутренней стороны к нему прижималось женское лицо, частично разложившееся и покрытое клейкой массой похожего на стекло материала. Мéарана подавила крик и уткнулась лицом в плечо Софвари.

— Пробужденная, — сказал ученый-валлах. — Капсула не открылась. Она задохнулась… или сошла с ума и умерла внутри.

Арфистка отстранилась от него.

— Это должно меня успокоить? Что, если то же случилось и с матерью? Этот искусственный интеллект запихнул ее в капсулу — и кто знает, работает ли она еще?

— Не нужно грубить, — сказала Пэчароо на галактическом.

Поули фыркнул, но смолчал. Билли Чинс тяжело дышал и поминутно оглядывался.

— Сахбы, — сказал он, — у нас компания.

— Полагаю, это и есть смотритель, — заметил Поули.

Новоприбывший был высоким, худощавым, со множеством рук. Голопроекция полностью обволакивала машину, так что, за исключением колес, она выглядела как человек. Благодаря синей коже создание походило на древнее многорукое божество.

Жиба-Разрушитель, догадался Донован.

— Так-так, — произнес смотритель на галактическом, — что это у нас тут?

Пэчароо заговорила первой:

— Офицер, эти колонисты отказались вернуться в стазисные капсулы после многочисленных просьб так сделать.

— Мы не можем же такого допустить, верно? Сахбы, вам небезопасно ходить тут. Планета не будет готова для поддержания жизни еще… девять лакх часов. Это одна треть от протяженности жизни, и пробужденным нечего тут делать до самого дня высадки. Бездеятельные руки и такое-всякое, да?

— Я хочу увидеть мать! — воскликнула Мéарана. — Тысячи капсул сломались. Вы же должны были заметить! Я хочу убедиться, что с ней все в порядке.

— Запрос кажется обоснованным, проводник.

— Я привезла ее к капсуле матери, — произнесла Пэчароо. — Она может видеть, что все огни зеленые.

— Которая из них? — крикнула Мéарана. — Покажите!

Проводница навела лазер, указав на третью капсулу от нее.

Мéарана прижалась руками и лицом к иллюминатору. Донован подошел сзади.

— Это она? — спросил он.

— Я не вижу. Не вижу. Пэчароо! В капсуле есть свет, чтобы я смогла увидеть, лежит ли там моя мать?

— Такая преданность, — произнес смотритель, — трогательна в столь низменные времена.

Лазер проводницы соединился с чем-то на панели управления. В капсуле ожило освещение, омыв ее обитателя желтоватым светом.

Мéарана всхлипнула. Донован обнял ее за плечи.

— Никогда не думал, — сказал он, — что мы и впрямь найдем ее.

— Донован, — прошептала арфистка на самом грубом дангчаорском диалекте, который она только знала, — ч’за ‘нопка б’ит ее?

— Как ты’мочь, раз ана в гипосне?

— И она пробу’тся, када я нажму ‘нопку. Если ана ни спит… и ана мертва… ана ни пробу’тся.

— А если ана прост’спит, плохая ‘нопка убьет ее.

— До, но я ни м’гу бросить е’тут. Эт убьет’е. Рано’ли позднее, капс’ла сломается. Ана умрет, ни пробу’вшись… Или пробу’тся и умрет в лавушке, как та… то существо… там.

Донован повернулся к проводнице и смотрителю:

— Нам нужно прочесть молитвы по ней на нашем традиционном языке.

— Вы ли муж сей спящей? — спросила проводница.

На мгновение Донован заколебался.

— Да, — наконец сказал он, — ее муж.

Он уже начал было склоняться над сложенными на груди руками, но заметил, что Мéарана коснулась кончиками пальцев лба, груди и плеч. Он быстро повторил жест, чтобы не дать Пэчароо повода заподозрить неладное.

— Отец и Брат, — услышал он слова арфистки, — ня дай Фудиру сделать что-то ня так.

«Тут потребуется молитва посильнее, — подумал Фудир. — Ладно, Ищейка, Педант, ваш выход. Здесь должно быть ручное управление, чтобы пробудить обитателя. Педант, какие звуки обозначают сейчас эти буквы?»

«Все будет хорошо», — сказала девушка в хитоне.

«Они попытаются остановить ее», — предупредил Силач, и его рука, незаметно опустившись в карман комбинезона, стиснула парализатор. Внутренний Ребенок наблюдал и слушал. Он услышал, как Поули сказал Билли:

— Они не запихнут меня в эту сосиску.

Но часть разума Донована, сосредоточенная на панели управления, нашла и перевела то, что им требовалось.

— С твоей стороны двери есть утопленная синяя кнопка? — спросил он у Мéараны на ее диалекте.

— Да…

— Тисни ее, када я натисну эту. На три.

— Ай. Тва. Три.

Проводница вскрикнула, когда они нажали кнопки аварийного открытия, а смотритель вытянул руки, чтобы оттащить их от капсулы.

— Прошу вас прекратить, сахбы, — произнес он. — Это нарушение корабельного устава. Нападение на беззащитного спящего.

Трехмерная проекция смотрителя замерцала и распалась от выстрела из парализатора, и механизм пронзительно взвыл. Донован услышал, как у него за спиной с шипением открывается дверь капсулы.

Рука смотрителя отбросила Мéарану на мостик и отбила оружие Донована. Изображение восстановилось.

— Нападение на смотрителя — тяжкое преступление. Это ваше первое предупреждение. Сахб, что ты себе думаешь? Проводник, пожалуйста, верните потревоженного спящего в надлежащее состояние.

Пэчароо попыталась проехать мимо Донована, но Силач уперся спиной в блок капсул и ударил обеими ногами. Пэчароо отлетела. Он упал сверху, и его ботинки погрузились в грудь голограммы. Тележка накренилась, ее правые колеса оторвались от мостика.

Билли выстрелил, изображение смотрителя снова распалось. Поули ударил машину мечом — и его клинок раскололся надвое. Донован шагнул в сторону, когда позади него открылась капсула. Руки смотрителя опустились, из корпуса повалил густой черный дым. Тележка проводницы перевернулась, крутя колесами. Где-то заревела сирена, и на тантамиже заговорил голос:

— Капсульный отсек атакован. Капсульный отсек атакован.

Далеко внутри корабля что-то вздрогнуло и загудело. Мостики задрожали. Сквозь тишину прокатилось эхо.

— Этого не может быть… — произнес Поули в воцарившемся молчании.

— Закройся, — прорычал Донован.

Он заговорил в комм:

— Франк, ты здесь? Ответь. Халлахан? Говорит Донован. Ответь.

Но комм молчал.

— В инженерной секции не было работающих систем, — нервно сказала Мéарана.

— Франк! Халлахан! «Одеяла и бусы»! Кто-нибудь на корабле! Это срочно.

В глубине капсульного отсека зарокотало, как будто там прошло нечто массивное. Издалека донеслось шипение.

— Нужно добраться туда, где мы оставили челн, — сказала Мéарана.

— Верно, — согласился Софвари. — Но куда нам идти…

На лице валлаха отразилось отчаяние. Отсек выглядел совершенно одинаково, куда ни посмотри. Как далеко они зашли? Куда сворачивали? Педант помнил дорогу, но Ищейка указал, что они не могут бежать столь же быстро, как их везла Пэчароо. Чтобы вернуться обратно ко входу, им могли потребоваться часы. «А я не верю, что у нас в запасе есть часы».

— «Одеяла и бусы», ответьте. Нам нужно направление. Засеките наши маячки и проведите нас к ближайшему шлюзу или ангарной палубе. Ответьте.

Сквозь статические помехи затрещал голос:

— Донован, говорит Франк. У нас проблемы. Почти у челнока. Выбирайтесь. Куда угодно. Мы засечем вас.

Донован посмотрел на сломанную тележку.

— Прости, Пэчароо.

— Сколько я проспала?

Каждый при звуке этого голоса вздрогнул, хотя Донован встревожился меньше прочих. Часть его — Силач, скорее всего, — чувствовала движение сзади. Мéарана кинулась к пробужденной.

— Мама!

Софвари ухмыльнулся. Билли переглянулся с Поули.

— Я спросила — сколько проспала?

Она выглядела довольно собранной для человека, который долго лежал в коме. По идее, первыми ее словами должны были стать: «Где я?» — но бан Бриджит отлично знала, где находится. Она все еще оставалась в кожкостюме, в котором ее схватили.

— Около года, — ответила Мéарана, — может, чуть дольше.

Арфистка переступила с пятки на носок, внезапно будто помолодев на несколько лет, и воскликнула:

— Мы нашли тебя! Я всегда знала это! Я не сдавалась!

— Год! Что тебя задержало? — спросила бан Бриджит. Она посмотрела мимо дочери, и саркастическая ухмылка сползла с ее губ. — Ты!

Донован хотел было сказать: «Ага, я», но быстро, словно удар черной мамбы, бан Бриджит выхватила из кармана комбинезона парализатор и выстрелила. Донован пригнулся, и луч прошел мимо.

Или нет. Билли Чинс зарычал, когда рука, стискивавшая оружие, занемела. Он кинулся за блок капсул.

— Давай, Поули! — крикнул он.

Поули поднял пневматическую винтовку и сделал четыре последовательных выстрела. Дикарь был хорошим стрелком, и четырех пуль ему хватило бы. Но Дебли Джин Софвари заметил движение руки и закрыл собой Мéарану, так что все четыре пули нашли одну цель. Валлах отлетел на своих компаньонов. Донован и бан Бриджит отпрыгнули в разные стороны и взобрались по дверям капсулы наверх. Мéарана взмахнула рукой — и вылетевший из рукава нож вонзился в горло Поули. Дикарь вцепился в нож, потерял сознание, когда из раны хлынула кровь, и упал на мостик. Он дважды дернул ногами и застыл навсегда.

Мéарана присела возле ученого-валлаха и поцеловала его в губы. Его глаза смотрели в пустоту. Арфистка поняла, что будет скучать по этому странному человечку и его поразительному энтузиазму. Она бросилась туда, где лежал Поули, не сбавляя шага, забрала торчавший из горла нож, залезла на корпус капсулы и неподвижно залегла там. Она слушала. Она наблюдала. Ничего не двигалось. Как будто она совершенно одна на этом огромном заброшенном корабле.

— Вижу, ты продолжала практиковаться, — тихо сказала бан Бриджит у нее за спиной.

Мéарана не вздрогнула.

— Я пришла за тобой.

— Ты… тебе не следовало приходить самой.

— Кого ты ожидала увидеть?

— Маленького Хью, если говорить по правде.

— Почему он?

— Ты ему нравилась, когда он еще навещал нас. Я думала, ты отправишься за помощью к нему. Не к старому пьянице.

— Я правильно угадала? Я думала, это Хью, но на самом деле Донован, верно?

— А ты хочешь, чтобы это был он? — Гончая уставилась в коридор, где исчез Билли Чинс. — Лучше ему вернуться как можно быстрее.

— Почему?

— Ты слышала рокот внизу? Надеюсь, ты не считаешь, что в бак меня мог запихнуть один из этих проводников?

Донован немного разочаровался в Билли Чинсе и немало злился на самого себя.

— Почему ты этого не заметил?

«Заметил», — оправдывался Внутренний Ребенок.

«Я никогда ему не доверял».

— Не совсем четыре к двум… — пробормотал Фудир.

«Три к одному. Наша крошка сняла Поули сама, но Софвари получил четыре пули в грудь».

— Два с половиной к одному, — сказал Донован. — У Мéараны нет шансов против Билли.

Донован не знал, есть ли шансы у него самого. Старик, который давно ни с кем не дрался. И Гончая, только что вышедшая из холодного сна. Разделенные и не способные координировать действия. У Билли могло появиться преимущество.

— Силач, — сказал Донован, — смотри в эту сторону левым глазом. Ребенок, возьми правый глаз. Ищейка, ты с Педантом прорабатываешь нашу стратегию. Шелковистый, слушаешь, не идет ли кто по капсулам вместе с нами.

— Что насчет меня? — спросил Фудир.

— Работаешь вместе с Ищейкой. Когда они поймут, что задумал Билли, подумай, как нам справиться с ним.

— К тому времени как поступят рапорты подкомитета, бан Бриджит уже разберется с ним, заберет арфистку и бросит нас здесь.

— Сверься с хронометром, Фудир. Нам потребовалось меньше одного удара, чтобы организоваться.

— Если помнишь, ты когда-то работал курьером Конфедерации. Я был лишь маской вроде той несчастной женщины на Арфалуне.

— Помню. Я думаю, как бы на его месте поступил я.

— И?

— Он подготовит засаду, — сказал Донован, — со стороны, откуда мы не будем ее ждать.

Снизу. Когда Билли Чинс нырнул за угол, он прыгнул вверх или вниз. Донован настолько был в этом уверен, словно видел своими глазами.

«Да, — сказал Педант. — Человеческий инстинкт подсказывает смотреть вверх в поисках снайперов. Но, судя по тому, как расположены гравитационные решетки, он может стоять под мостиком и выстрелить в нас снизу».

— Согласен, — сказал Фудир, — но он будет стоять на одном из блоков капсул, как сейчас мы.

Ищейка провел элементарные подсчеты.

«Только если он не быстрый, как ветер, и не карабкается, словно обезьяна; Билли Чинс не может быть дальше, чем…»

— Там, — указал Донован. — Силач? Фудир? Ваш выход.

В блоке капсул имелись свои дорожки — вероятно, для служебных автоматов. Благодаря гравитационным решеткам блок всегда находился «внизу», независимо от того, на какой его стороне стоять. Магия Содружества. Периферийная технология так никогда бы не сумела. Гравитационные поля наслоились бы друг на друга, создали резонансы и в итоге взорвали бы генераторы.

Донован пробежал по дорожке в другой конец блока и, достигнув края, уже намеревался перепрыгнуть на следующий блок, как через пропасть протянулся переход, похожий на платформу Пэчароо. Он едва не оступился от неожиданности.

«Если Билли не обнаружил то же самое, то будет ждать нападения с любого мостика».

Хотя бы это ободряло.

Тем же способом он пересек следующий блок. Затем спустился по боковой поверхности на два уровня, нашел дорожку, ведущую через нижнюю сторону, и заторопился обратно тем же путем, которым пришел. Шелковистый Голос играла вестибулярным аппаратом и поддерживала начальную ориентацию верха и низа. Для нее Донован бегал по дну, а для Силача — по крыше.

Наконец Донован добрался до того блока, где устроил засаду Билли. Он сидел в дальнем конце, скрестив ноги и наблюдая за мостиком, откуда ждал погоню. Любого, кто спускался бы от кокона бан Бриджит, он смог бы застрелить, целясь вверх.

Когда Донован подкрался ближе, Билли заговорил:

— Единственное направление, за которым я не мог постоянно следить, — и ты пришел оттуда. Но не убил меня.

— Я не стреляю в спину.

— Одна из немногих твоих слабостей. Посиди со мной, брат.

Донован присел возле Билли.

— Брат? Мы с тобой не похожи.

Билли не повернул головы.

— Я не имел в виду биологическое родство.

— Как и я.

— Нет. Мы сыновья одного тренера — нас разделяют годы, но семя его разума породило нас. Ты — блудный сын, а я — верный. Ты ушел и обретался среди свиней.

— Все было не так плохо. Это ты убил ювхарри.

— После подслушанной на Арфалуне твоей беседы с арфисткой любопытство заставило меня допросить ту женщину. Но она ничего не знала. Жаль, что старания оказались напрасными.

Донован услышал вдалеке стук, словно колесо катилось по рельсам. Он казался громче, чем раньше.

— Да, — сказал он, — жаль.

— Но не настолько. В бесконечности Вселенной жизнь проносится в мгновение ока. И какая разница, оборвется она на пару лет раньше или позже?

— Но ты спас Мéарану на эндарооа.

— Я разве социопат? Я убиваю без причины? Арфистка возглавляла поиск, и я хотел увидеть, к чему он в итоге приведет. Кроме того, из-за того что я спас ее, ты стал доверять мне чуточку больше. Мой долг в том, чтобы сообщить Названным все, что им следует знать, а не убивать ничего не подозревающих лигийцев.

— Хотя этим ты тоже промышлял.

Билли пожал плечами.

— Иногда. Когда требовалось.

— Когда бан Бриджит узнала тебя.

Конфедерат кивнул:

— Да. Это был один из тех случаев.

— Ты мог всех переиграть. Мéарана проголосовала бы за тебя. Ты запаниковал. Слушай.

Где-то над ними, в глубинах корабля, послышался скрип металла, словно завывание ветра в яростной метели.

— Что-то идет, — произнес Донован. — Ты все еще можешь выбраться отсюда, если мы будем действовать заодно. Одному мне не справиться.

Билли Чинс вздохнул.

— Брат Донован, с того момента как я увидел этот корабль и узнал о секретной дороге, мог ли я рассчитывать, что вернусь к своим повелителям?

— Мы могли бы устроить…

— Уютную тюрьму? Нет, покорнейше благодарю. Есть более простые способы заставить языки умолкнуть. Если ты слишком привередлив, то другие — нет. Я рассудил, что это самый подходящий момент, и воспользовался им.

— И ты сражался на моей стороне в Ревущем ущелье и на вершине холма Оорах.

Конфедерат пожал плечами.

— Тогда я еще считал, что смогу предупредить Пасть Льва. Теперь я не могу доложить своим повелителям, но хотя бы могу помешать тому, чтобы ты доложил своим. Если вы с Гончей умрете, я буду считать, что погиб не зря.

— А торговый корабль?

— Он не должен донести весть.

— А арфистка?

Билли заколебался.

— Ничего не поделать.

Донован вздохнул.

— Я не позволю этому случиться.

— Знаю. Если бы ты только оставался верным человеком.

— Если бы ты только стал лучшим.

Нельзя общаться с Нагой Коброй и не наблюдать за движениями, ибо слова — лишь вуаль, отвлекающая внимание. Внутренний Ребенок продолжал следить через правый глаз человека со шрамами и заметил, как шевелится правая рука Билли, возможно, еще до того, как сам Билли осознал это. Силач отбил оружие, хотя луч все равно задел его, и Билли успел уклониться от выстрела Донована.

Заключив друг друга в объятия, словно пылкие любовники, двое мужчин свалились с палубы, последовал стремительный обмен ударами. Билли приложил Донована головой о служебную дорожку, и парализатор человека со шрамами отлетел куда-то за пределы досягаемости.

Они бились в тишине, ибо только глупцы тратят дыхание на насмешки. Они перекатились через край блока капсул и оказались на крыше. Донован взглянул на мостик и рявкнул:

— Быстрее!

Билли оглянулся, мгновенно понял уловку, но было поздно. Вместо того чтобы выхватить оружие у Билли, Донован развернул его и прижал ствол к груди конфедерата. На таком расстоянии заряд был избыточным. Билли судорожно дернулся. Его ноги неестественно выпрямились, будто пара бревен, а голова откинулась назад. Между сжатыми зубами заструились ручейки крови.

И тут Донован почувствовал действие луча. Его тело одеревенело. Он откатился в сторону, но не усилием воли, а лишь из-за гравитационной решетки. Внутренний Ребенок беззвучно закричал. Ищейка не мог сформулировать связную мысль. В сознании замигали случайные воспоминания и образы.

Юная девушка в хитоне присела рядом с ним.

«Остальные, — сказала она, — теперь получат шанс».

Он увидел лицо бан Бриджит, и она улыбнулась, как много лет назад. Донован моргнул и понял, что это Мéарана, а не Бриджит. Потом прекратилось даже покалывание в конечностях, и он, лишившись последних ощущений, погрузился во тьму.

Люсия Томпсон, иначе известная как Мéарана с Дангчао, арфистка, повернулась к матери, чувствуя себя одновременно ребенком и древней старухой, и уткнулась лицом ей в плечо.

— Все должно было закончиться не так, — сказала она.

У ее ног лежали Донован и Билли. Гончая взяла ее за плечи и встряхнула.

— Еще ничего не закончилось, — сказала она.

Интеллект корабля проснулся и выслал то же чудовище, с которым она столкнулась ранее. Дзинь-Щелк — так она назвала его, ибо оно двигалось плавно, со звуком падающих в тарелку медяков.

— Люси! — резко сказала она плачущей девушке. — Нужно попасть на мой корабль. Плакать будешь потом, если у нас вообще будет это «потом». Вон парализатор. Передай его мне.

— Твой корабль уничтожен. И как мы найдем путь к челноку, на котором я прибыла?

— К черту это, девочка! Я найду свой корабль, может он летать или нет. И пускай твой челнок встретит нас там. Ничего еще не потеряно.

Гончая открыла карман и достала маячок.

Мéарана погладила Донована по щеке.

— Прощай, отец… — произнесла она.

Бан Бриджит нахмурилась и отвесила ему крепкую пощечину. Голова Донована тяжело мотнулась в сторону, и на коже заалел отпечаток ладони.

— Это за все те годы!

— Мама! Зачем?

— Потому что он ничего не чувствует. — Она уставилась на яркий след. — Давай, бери его под левую руку. Он изможденный старик и не может быть слишком тяжелым.

Мéарана и бан Бриджит подняли Донована на ноги и закинули его руки себе на плечи. Его голова упала на плечо бан Бриджит, но та столкнула ее на дочь.

— Он жив?

— Достаточно, чтобы кожа покраснела от удара. Такое под силу немногим мертвецам. Иди в ногу со мной. Дзинь-Щелк пойдет по мостикам. На баках он не доберется до нас. Но когда будем переходить от блока к блоку, он получит свой шанс. И помни — мостики ведут в трех направлениях.

— Я не боюсь смерти, мама, если я с тобой.

— А в любое другое время боишься? Ня жизнью ты рискуешь. Он оглушит тебя и засунет, как сосиску, в ту капсулу. Я лучше сама пристрелю тебя, чем допущу это.

Мéарана не взяла с собой арфу, но голос оставался при ней, и она стала напевать нежную песнь, вместе с матерью перескакивая по крышам баков. Она бежала легкой трусцой, левой рукой придерживая руку отца вокруг шеи и сжимая пояс его комбинезона правой, чуть приподнимая его ноги над землей. Она не знала, сколько еще сможет тащить его, но и не знала, сможет ли бросить.

Они остановились, чтобы перевести дыхание, и прислушались к приближающимся металлическим шагам преследователя. Бан Бриджит настроила свой маячок так, чтобы сигнал был тем громче, чем ближе они будут подходить к полевому офису. Мéарана вышла на связь с Франком и условилась о месте встречи.

— Не ждите нас скоро, — сказал второй помощник. — Вратрок тяжело ранен, но мы достигли челнока и выбрались из корабля. Что это за штуковины?

— Смотрители, — сказала Мéарана. — Этот корабль бредит. Его внутренний ход времени нарушен, сенсоры отказали. Он считает, что мы — ослабевшие спящие, а вы — налетчики.

— Не сказал бы, что он сильно ошибается, — ответил помощник. — Мы ведь абордажная партия.

Когда они снова двинулись в путь, Донован побежал самостоятельно. Это был необычный, крайне сосредоточенный бег. Мéарана и бан Бриджит отпустили старика, он протрусил пару шагов вперед и обернулся в ожидании дальнейших указаний.

— Это ты, Силач? — спросила арфистка, и он молча кивнул.

— Шелковистый Голос пробудила тебя? Она ведь контролирует железы, верно?

Снова кивок.

— С остальными все в порядке?

Силач опустил ладонь на уровень трех футов от пола, развел руками и пожал плечами.

— Внутренний Ребенок разбужен, но ты не знаешь, где остальные?

Еще один кивок.

— В другой день, — сказала бан Бриджит, прежде чем повести их дальше, — если будет другой день, ты объяснишься, если этому вообще есть объяснение.

Они достигли края очередного блока, когда Силач остановился, присел и поднял руку. Бан Бриджит упала на колени, Мéарана — секундой позже. Металлический звон усилился, и из-за поворота возникло чудовище.

Мéарана никогда раньше не видела ничего похожего. Машина представляла собой многоножку, причем каждая металлическая нога двигалась не так, как другие. Тело ее состояло из колец, на переднем находилось подобие лица с глазами-прожекторами и решеткой на месте рта. Бахрома антенн и сенсоров напоминала косматую гриву.

На каждом перекрестке кольца со щелчками рассыпались и разбегались по всем четырем пересекающимся мостикам: левому, правому, верхнему и нижнему, — а кольца с других мостиков возвращались в основное тело. Машина будто непрерывно распадалась на части и все же, несмотря на постоянное движение составных колец, сохраняла целостность.

Бан Бриджит сверилась с маячком.

— Сюда, — шепнула она, указав вперед и вправо. — Зверь еще ня стоит’жду нами и кораблем.

Мéарана дернула Силача за рукав, приставила палец к его губам и указала путь. Силач кивнул и молча скользнул вперед.

— Остальная ег’часть вернется назад? — пробормотала бан Бриджит.

— Это может зависеть от того, как луч подействовал на кору головного мозга. Если бы ствол дернулся в другую сторону… — Арфистка вздрогнула. — Ты видела, как он смотрел на тебя?

— На меня когда-то так смотрел мой пес, — ответила бан Бриджит.

— Когда это у тебя был пес? Что с ним случилось?

— Он взбесился, и я пристрелила его.

Это была безумная гонка в трех измерениях. Они бежали по крышам блоков капсул, но в некоторых местах выдвижные помосты, которые соединяли между собой блоки, отказывали, и они соскальзывали на мостики. Без локационного маячка бан Бриджит они бы давно заблудились.

Они как раз находились на мостике, когда кольцо Дзинь-Щелка заметило их. Оно выкатилось из-за поворота прямо перед ними, и на его окружности зажглись огоньки, а снизу донесся звон. Через проемы в мостике они увидели, как основное тело двумя уровнями ниже резко развернулось и направилось к следующему пересечению.

Тем временем Силач достал парализатор, который ему вернула бан Бриджит, и выстрелил по нашедшему их кольцу. Оно потемнело, люди тут же отступили за угол и, словно обезьяны, вскарабкались на крышу баков. Там они распластались под служебной дорожкой, в углублении, где соединялись между собой цилиндры.

Менее чем через минуту щелканье колец заполонило все вокруг, по мостикам побежали сегменты машины, соединяясь, разъединяясь и меняясь. «Как будто баки невидимы для них, — подумала Мéарана. — Огрех в инструкции? Сбой от возраста или повреждений? Не их сфера компетенции?»

Наконец машина удалилась на следующий участок, они выползли из-под дорожки и бросились к коридору. Они остановились, чтобы активировать шлемы, и прошли через воздушный шлюз. Ориентируясь с помощью локатора бан Бриджит, группа быстро двинулась по открытому посадочному отсеку в сторону внешнего корпуса и полевого офиса Гончей. Там они вызвали челнок с «Одеял и бус».

Дикий Билл пролетел над самой палубой с открытым люком и завис в паре шагов от них. Мéарана и бан Бриджит торопливо затолкали Донована внутрь, и челнок поднялся в воздух прежде, чем успел закрыться люк.

— Мы были на волосок от смерти, — сказала Мéарана, когда они нашли свободные кресла.

— Еще не конец, — не оборачиваясь, сказал Дикий Билл.

Челнок бешено задергался, когда пилот, воспользовавшись гравитационными вертушками, пронесся над корпусом «Прабхакарана». Франк сидел в кресле второго пилота, двое крепких техников — сзади. Один из них, тяжелораненый, лежал на скамье, второй латал его.

— Осторожно, Билл, — сказал Франк. — Порты открываются.

— Это нехорошо, — пробормотал Донован, вздрогнул и огляделся по сторонам.

Мéарана заметила это:

— Фудир? Ты с нами?

В ответ на неуверенный кивок человека со шрамами она обвила его шею руками. Тот зажмурился от боли.

— Должно быть, Шелковистый Голос ввела нам какой-то стимулятор. Я слаб, как котенок.

Донован заметил бан Бриджит и уставился на нее. Ее рыжие волосы казались светлее, чем он помнил, — или золотая кожа потемнела?

— Где Билли? — наконец спросил он.

— Коагулировал, — ответила Гончая. — Ты что, наставил парализатор прямо на него? Глупый ход. Отдача…

— Тогда мне это показалось правильным. Парализатор мог быть нацелен куда-то еще. Я предпочел себя ему. Мы кое о чем повздорили.

Внезапно челнок тряхнуло. Де Роше выругался.

— В портах что-то есть. Оружие, наверное, — сказал Франк. — Думаю, мы что-то разбудили.

— Искусственный интеллект, — произнес Донован.

— Отец, если тот проводник был искусственным интеллектом, то концепция несколько раздута.

— Нет, Люсия. У Пэчароо интеллекта не больше, чем в моём мизинце. — Он поднял палец, чтобы подчеркнуть сказанное. — Но тебе нужно спросить, что ею руководило.

Свет в челноке вспыхнул и погас. Дикий Билл крепким словцом выразил крайнее неудовольствие этим фактом, и его руки затанцевали по панели. Зажглось аварийное освещение.

— Промазал, — сказал он.

Де Роше, ухаживавший за товарищем, пробормотал:

— Не хотелось бы увидеть, что будет при попадании.

— Барнеи ведет корабль навстречу, — сообщил пилот. — Ангарная палуба открыта. Фиксирую координаты… готово.

— Это разумно? — удивилась бан Бриджит. — Подводить более крупную мишень в радиус действия орудий?

— Часы «Прабхакарана» дали сбой, — сказал Донован. — Он все еще думает, что активирует терраформирующие модули. Когда часы перегружаются, они возвращаются к нулевой отметке и все повторяется заново.

Дикий Билл, направив челнок к намеченной цели, развернулся в кресле.

— Как мило, Донован! Но разве это делает его плохим стрелком?

— Скорость равна расстоянию, умноженному на время[10]. Если корабельные часы не работают, значит подсчет скорости будет неверным. Иначе по нам попали бы, и не раз.

— А это значит, — сказал Дикий Билл, повернувшись назад к панели, — он может целиться нам в нос, а попасть в двигатели. В любом случае нам конец.

— А если это тот торговый корабль, о котором вы говорили, — сказала бан Бриджит, указывая на передние обзорные экраны, — то по нему промахнуться невозможно.

Донован хмыкнул:

— Я думал, «Одеяла и бусы» побольше.

Челнок залетел в ангар, и Дикий Билл неуклюже посадил его на палубу. Гравитационные захваты активировались и закрепили машину, погасив инерцию. Люк закрылся, начал закачиваться воздух — а с воздухом пришел вой сирен. Предупреждения альфвенов. «Одеяла и бусы» готовились схватиться за пространство, чтобы оторваться от «Прабхакарана».

Донован первым добрался до воздушного люка.

— На этот раз тебе не сбежать, Фудир, — окликнула его бан Бриджит.

Но терранин уже спрыгнул на палубу и бросился к интеркому в стене ангара, откуда вызвал мостик.

Возникло лицо Мэгги Б.

— В чем дело, Фреш? — она нахмурилась. — Ты! Свали от трубки. Ты не член команды.

— Нет, но это мой чартерный рейс. Когда зацепишься, разворачивайся и двигай к мертвой стороне «Прабхакарана». Если рванешь вперед, он все равно достанет тебя.

— Эти маленькие хлопушки…

— Это техника Содружества! Ты не видела и десятой доли того, что может этот корабль. Искусственный интеллект пробудился и думает, что защищается от нападения! Порты на поврежденной стороне оплавлены. Там он не сможет вести огонь.

Губы капитана сжались в тонкую линию.

— Каждый раз, когда ты появляешься, — сказала она, — я попадаю в передрягу.

— Я в твоей жизни появлялся всего дважды.

— Главное, чтобы не трижды. — Женщина отвернулась от экрана. — Д. 3., альфвены на реверс. Запустить на пятьдесят. Полная мощность. Пять рывков.

Остальные покинули челнок. Корабельный медик перевез Вратрока на борт на парящей платформе. Франк, Халлахан и де Роше бросились к аварийным станциям. Бан Бриджит кивнула на потемневший интерком.

— Дельный совет, — заметила она. — Полагаю, ты окажешься прав.

— Извинения приняты. Пошли, нужно попасть в рубку управления.

Мéарана шла впереди, бан Бриджит следовала за ней. Донован замыкал шествие. Когда группа достигла середины перехода, соединявшего отсек челноков с отсеком управления, альфвеновая сирена просигналила во второй раз — короткое-длинное, короткое-длинное предупреждение о близящемся запуске.

Они схватились за поручни, и на мгновение корабль будто растянулся по скошенной оси. Большинство капитанов не включали альфвены настолько глубоко в гравитационном колодце солнца. Но «Одеяла и бусы» были оборудованы альфвенами исследовательского класса, а ради спасения от корабельных оборонительных батарей «А. К. Прабхакарана» не жалко выжечь пару конденсаторов.

«Одеяла и бусы» проскользнули мимо носа ковчега Содружества. Донован вошел в рубку как раз вовремя, чтобы увидеть, как на древнем корабле в унисон колеблются скопления антенн, словно трава на весеннем ветерке.

И один из трюмов на «Одеялах и бусах» превратился в пар.

Корабль дернулся, центр тяжести внезапно сместился, угловой момент резко изменился. Риппер Коллинз, который сидел на месте пилота, выругался. Д. 3. выкрикнул приказы контролю повреждений.

— В трюме «В» кто-то был? В трюме «В»?.. Мэм! Автоматические вакуумные двери перекрыли все соединяющие трубы. Обошлось без жертв. Принцесса Уеннауа сообщает, что ее эскорт в ужасе, но цел.

— Поднимаемся вдоль мертвой стороны, — сказал Дикий Билл. — Оборонительные батареи остаются под горизонтом корабля.

Команда немного расслабилась, но бан Бриджит сказала:

— Мы только предполагаем, что защита этого борта разрушена.

Мэгги Б. повернулась к ней:

— Я узнаю, кто, черт подери, ты такая, когда будет время. А пока в моей рубке лучше помолчи. Время для молока и печенья будет позже. Полный вперед, мистер ад-Дин, как можно дальше от этой юношеской фантазии.

— Слушаюсь, полный вперед, мэм.

Капитан вернулась в кресло, а Д. 3. передал приказы де Роше и Коллинзу. Флинт Рхем оторвался от астрогационного пульта.

— Активность ближнего борта. Вывожу на четвертый экран.

Барнс подалась вперед. Створки ракетных портов и люки излучателей, давно заваренные, пытались открыться.

— Слишком близко, — пробормотала Барнс.

Она хлопнула по комму:

— Дакки! Сколько ждать перезарядки альфвенов?.. Плохо. Мне нужен рывок, и поскорее. Сойдет и тридцать процентов. Конец связи. Д. 3., что со штурвалом?

— Мы — торговый корабль, Мэгги, и не можем мгновенно развернуться.

— Я рискну. Выжми все, что можно.

Прошло пару секунд, но ни одна створка так и не открылась. Мэгги Барнс начала расслабляться.

— Он не может стрелять.

Вдруг часть обшивки древнего корабля вздулась и обвалилась сама в себя.

— Он думает, что орудийные порты открыты, — прошептала бан Бриджит.

— С той стороны его сенсоры расплавлены, — сказал Д. 3. — Как он вообще целится?

— Он не целится. Стреляет вслепую. Ожидает абордажа.

«А. К. Прабхакаран» вдруг засиял безмятежным и прекрасным оранжевым светом. Доновану зрелище напомнило солнечные лучи, пробивающиеся сквозь просветы в облаках. И тут «Прабхакаран» сам превратился в облако — в яркую туманность из газов, которая еще какое-то время сохраняла очертания корабля, а потом начала рассеиваться. Ковчег был достаточно большим, чтобы его сила притяжения удерживала обломки, так что однажды они соберутся в странный металлокерамический астероид. С вкраплениями органических веществ.

«Прощайте, Билли, — подумал Донован, — Софвари, Поули. Прощайте, тысячи безымянных терранских колонистов, грезивших о новой жизни в новых мирах. Прощай, Пэчароо».

Донован вздохнул.

— Черт!.. — сказал он.

Мéарана посмотрела на него и взяла за руку.

— Что?

Донован кивнул на экран:

— Мы его сломали.

Загрузка...