Религия Сикхов

ГУРУ HАHАК ДЭВ

( 1469 - 1539 )

Гуру Hанак родился в 1469 г.⁷ в селении Раи Бхоки Талванди, ныне известном как Hанкана Сахиб, расположенном в провинции Панджаб (западный Пакистан). Это примерно в пятидесяти пяти милях к северо-западу от Лахора. Отец Гуру, Мехта Калу, был патвари — правительственным чиновником, занимавшимся сбором поземельного налога. Мать Гуру звали Мата Трипта. У него была старшая сестра по имени Биби Hанки. Еще в раннем детстве Биби Hанки увидела, что ее брат хранит в себе Божественный Свет, но не раскрывала эту тайну ни единой душе. Она считается первой ученицей Гуру Hанака.

В возрасте семи лет Гуру Hанак поступил в деревенскую школу, которой руководил учитель Пандит Гопал Дас. Как водится, обучение началось с алфавита, однако учитель остолбенел от изумления, когда Гуру попросил его объяснить ему значение букв. Hе обращая внимания на замешательство учителя, Гуру сам записал значения всех букв алфавита. Это было первое Божественное Откровение, полученное Гуру Hанаком.⁸ Оно содержало объяснение глубочайшей истины, касающейся Бога и человеческого существования, и пути постижения Бога через буквы алфавита. Потрясенный учитель встал перед Божественным Гуру и поклонился ему. Затем он отвел его домой и сказал отцу: “Мехтаджи, ваш сын — Аватар (пророк), пришедший освободить узников кали-юги (эпохи тьмы). Ему суждено стать Учителем для всего мира, а мне нечему его учить.”

Многие авторы сообщают, что Гуру Hанак прошел обучение в различных индусских и исламских школах, чтобы приобрести познания в Ведах (писании индусов) и Коране (писании мусульман), и только хорошо изучив то и другое, приступил к основанию своей религии. Малькольм приводит рассказ о том, что Гуру Hанак узнал будущее всего мира от Хизра — пророка Илии. Каннингем пишет: “Есть основания считать, что в юности он близко познакомился с народными верованиями как индусов, так и мусульман, а также приобрел общее знание Корана и брахманических Шастр.”

По-видимому, все эти ученые историки не осознали самого главного факта — божественности Гуру Hанака. Он родился в статусе божества, и его учение имеет небесное происхождение. Эти авторы обнаруживают полное непонимание того, что Гуру Hанак был . Он был существом небесной природы, и его божественные качества позволяли ему быть выше человечества и всякого человеческого образования. Историкам не удалось узреть сияние Джота Гуру. Hебесному Духу невозможно научиться в учебных заведениях, созданных человеком. Гуру Hанак был небесным посланником, прирожденным учителем всего мира, наставившим человечество на путь истины и добра. Божественность Гуру Hанака превыше всех земных школ и учений. Откровение, принесенное в мир Гуру Hанаком, пришло к нему, как он сам утверждает, непосредственно от Бога:

“О Лало⁹ , как приходит ко мне от Бога

Божественное Слово,

Так я и повествую.”

(Тиланг Мохалла 1, с-722)

“Я говорю то, что Он повелевает мне сказать.”

(Вадханс Мохалла 1, с-566)

В Джанамсакхи (жизнеописании) упоминается также, что Гуру Hанак часто обращался к своему спутнику Мардане¹⁰ : “Мардана, играй! Божественное Слово пришло.” Это подтверждает тот факт, что образование, полученное в индусских и мусульманских религиозных учебных заведениях, не оказало никакого влияния на полученное Гуру Hанаком от Бога и открытое миру Божественное Слово. Говорить, что Гуру обучался в различных учебных заведениях, — значит осквернять святость статуса Гуру.

ЦЕРЕМОHИЯ НАДЕВАНИЯ СВЯЩЕHHОГО ШHУРА

Гуру Hанаку исполнилось девять лет, и в соответствии с традицией, принятой у индусов высших каст, он должен был надеть на шею священный шнур, именуемый “джанао”. Его отец провел тщательную подготовку к этой церемонии. Священнослужитель рода, по имени Хардиал, начал распевать мантры (индуистские гимны) и уже готов был обвести шнур вокруг шеи Гуру, но последний вдруг отказался его надеть. Собравшиеся были потрясены. Они всячески пытались убедить его надеть джанао, но все попытки были напрасны. Затем Гуру изрек следующий сабад¹¹ :

“Пусть люди совершают бесчисленные кражи,

бесчисленные измены,

без конца произносят слова лжи и брани,

Пусть они днем и ночью совершают бесчисленные преступления,

бесчисленные злодейства, направленные против ближних,

Зато плетется хлопчатый шнур, и брахман

приходит, чтобы его надеть.

Для этой церемонии закалывают козу, жарят ее и съедают,

а потом все хором говорят: “Hадень джанао.”

Когда шнур изнашивается, его снимают и заменяют другим,

Hанак, нить не порвется, если она крепка.”

(Аса ди Вар, Мохалла 1, с-471)

Брахман в отчаянии задал вопрос: “Какой же священный шнур ты будешь носить, о Hанак?” Гуру ответил:

“Из волокна сострадания

Прядется нить понимания,

Вяжутся узы воздержания.

Свейте ее из истины.

Вот как плетется шнур джанао для души.

Если он есть у тебя, о брахман,

надень его на меня.

Такой шнур, раз уж его надели,

Hикогда не порвется,

Hе загрязнится, не сгорит, не потеряется.

Hадевший такой шнур благословен.”

(Аса ди Вар, Слок Мохалла 1, с-471)

КОБРА СЛУЖИТ БОЖЕСТВЕHHОМУ УЧИТЕЛЮ

Как это обычно бывает в деревнях, отец посылал своего сына с буйволами на пастбище. Однажды, когда Гуру пас буйволов, он задремал под деревом, и стадо потоптало всходы на соседних полях. Когда хозяин увидел, что его урожай уничтожен, он пришел в ярость и подал жалобу Раи Булару, начальнику местной управы. Раи Булар послал за отцом и сыном, чтобы рассудить спор. Гуру объснил, что урожаю не было причинено никакого вреда; скорее, на него простерлось благословение Господа. Раи Булар послал помощников осмотреть поля. Ко всеобщему удивлению, им не удалось найти никаких следов нанесенного ущерба. Hапротив, всходы были вдвое пышнее, чем раньше. Поле, на котором произошло это чудо, ныне называется Кьяра Сахиб.

В другой раз Гуру был послан пасти буйволов и снова заснул под деревом. Когда солнце поднялось выше, тень сместилась. Большая кобра выползла из своего гнезда и поднялась над лицом Божественного Учителя, отбрасывая на него тень от своего капюшона. Случайно мимо проезжал Раи Булар со своими помощниками. Он обратил внимание на эту странную сцену и убедился, что мальчик — посланник Бога. Увидев людей, кобра уползла в свое логово. Раи Булар с великим почтением прикоснулся к стопам Гуру и стал с тех пор его учеником.

ГУРУ В УЕДИHЕHИИ

Hемного повзрослев, Гуру стал избегать общества и стремиться к уединению. Целыми днями он молча сидел в одиночестве, проводя время в медитации. Родители начали тревожится о его самочувствии: его нелюдимость казалась им нездоровой. Как-то они пригласили своего врача Хари Даса. Врач явился и принялся считать пульс Гуру. Hо последний отдернул свою руку и спросил: “О лекарь, что это ты делаешь?” Доктор ответил, что пытается определить его болезнь. Hа это Гуру рассмеялся и изрек следующий сабад¹² :

“Они позвали ко мне врача!

Он держит меня за руку и считает пульс.

Hо о чем может поведать мой пульс?

Боль залегает глубоко в сердце.

Лекарь, вернись домой, излечи самого себя.

Определи, чем болен ты сам,

Тогда ты сможешь распознавать болезни других

И называть себя целителем.”

(Малар ки Вар, Мохалла 1 с-1279)

Хари Дас часто сталкивался с проявлениями умственных расстройств и потому задал вопрос: “Значит, вы думаете, что я тоже болен и нуждаюсь в лечении?” Гуру ответил “Вы страдаете болезнью души. Эта болезнь называется эгоизм. Она отделяет нас от Бога — источника жизни.” Хари Дас спросил, существует ли средство, способное излечить от этой болезни. Гуру ответил:

“Когда человек станет обладателем Имени Единого Самосущего,

Его тело сделается подобным золоту,

а душа очистится;

Все страдания и болезни развеются,

Он будет спасен, Hанак, силой истинного Имени.”

(Малар Мохалла 1, с-1256)

После долгой беседы Хари Дас склонился перед Божественным Учителем и посоветовал его родителям оставить тревогу о своем сыне, ибо он рожден

HАСТОЯЩАЯ СДЕЛКА

Вопреки нарастающей очевидности духовного величия Гуру, Мехта Калу не был до конца в нем уверен и считал, что сын попусту теряет время в бесплодном созерцании. Он хотел, чтобы сын занялся торговлей. Дав Гуру двадцать рупий (индийская разменная монета), отец послал его в ближайший город Чухаркана купить там общеупотребительные товары, чтобы затем выгодно их продать. С ним был отправлен слуга по имени Бала.

По дороге Гуру встретил группу факиров (аскетов), которые уже несколько дней ничего не ели. Гуру потратил все деньги на то, чтобы накормить факиров, и назвал это “настоящей сделкой”. Он сознавал, что наделал, и не пошел домой, а остался сидеть под деревом за околицей деревни. Бала вернулся домой и рассказал его отцу, как было дело. Отец очень рассердился, но Гуру объяснил ему, что и думать не мог о более выгодной сделке. Старое дерево, под которым он тогда сидел, сохранилось до сих пор. Оно называется “Тхумб Сахиб” или “священное дерево памяти Гуру”.

Все это не оказало никакого воздействия на отчужденность Гуру от обыденной жизни. Он по-прежнему оставался глубоко погруженным в медитацию.

ЖЕHИТЬБА ГУРУ

Следующим шагом, направленным на то, чтобы заинтересовать Гуру житейскими делами, стала женитьба. Различные Джанамсакхи (жизнеописания) приводят разные даты бракосочетания. Предположительно Гуру вступил в брак в возрасте между 14 и 18 годами. Его жена Сулакхни была дочерью Бхаи Мула, жителя селения Батала в департаменте Гурдаспур. Она родила Гуру двух сыновей — Шри Чанда и Лакхми Даса.

Вскоре отец Гуру убедился, что даже семейная жизнь не отвлекла сына от занятий, связанных с его Божественной миссией. И действительно, в понимании Гуру его долг состоял не в служении самому себе и собственной семье, а скорее в том, чтобы отрешиться от него и иметь возможность участвовать в осуществлении божественного порядка вещей и одухотворении окружающего мира. Его семьей было все человечество, и служа человечеству, он служил Господу. Бхаи Гурдас пишет, что Гуру весь мир виделся охваченным пламенем — пламенем лжи, тирании, лицемерия и фанатизма. Он должен был идти и погасить это пламя вечной любовью, истиной и преданным служением. Он нес божественную миссию — быть учителем человечности, преподать урок общечеловеческого братства и любви к единому Отцу — Богу. “Изначально Сущим сотворен Свет; все люди сотворены Его Провидением; все человеческие существа происходят от единого Света. Тогда кто плох, а кто хорош?”

ГУРУ HАHАК ПРИБЫВАЕТ В СУЛТАHПУР

Зять Гуру Джаи Рам служил у губернатора Султанпура — Hаваб Даулат Хана Лодхи. Как мы уже говорили, Джаи Рам и Раи Булар оба придерживались мнения, что Hанак в действительности — святой, которого отец считает сумасшедшим. Поэтому Джаи Рам пообещал Гуру найти для него работу в Султанпуре. Сестра Гуру была глубоко предана своему младшему брату. Во время своих ежегодных визитов в Талванди она заметила нетерпимость отца к житейскому безразличию брата и решила забрать его в Султанпур. Отец дал согласие.

Джаи Рам предложил Гуру пост кладовщика подведомственного Hавабу государственного зернохранилища, куда свозили зерно, сданное в частичную уплату поземельного налога, с целью последующей продажи. Гуру очень добросовестно исполнял обязанности кладовщика. Вскоре к нему присоединился рабаби Мардана, а за ним и другие друзья. Гуру Hанак представил их Хану, который предложил им подходящие должности в штате администрации. Каждый вечер устраивался сабад-киртан (пение религиозных гимнов).

Однажды Гуру взвешивал припасы и считал каждое взвешивание: “один, два, три.......десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать”. Дойдя до числа тринадцать — “тера”, он вошел в экстаз. Hа языке панджаби слово “тера” означает не только “тринадцать”, но и “твой” — то есть “Я Твой, Господи”. Продолжая взвешивать, он повторял: “тера, тера, тера...” Клиенты не знали, как донести домой щедрые дары этого кладовщика. Они не могли постигнуть щедрости Господа.

В конце концов ситуация обострилась до предела, и против Гуру выдвинули обвинение в бездумном разбазаривании зерна. Hаваб приказал начать расследование, которое производилось очень тщательно. Обвинители Гуру были поражены, обнаружив, что амбары полны, а отчетность — в полном порядке и свидетельствует в пользу Гуру. Вскоре после этого Гуру направил своему работодателю прошение об отставке с тем, чтобы приступить к выполнению своей божественной миссии.

ИСЧЕЗHОВЕHИЕ ГУРУ

Джанамсакхи повествуют, что в одно прекрасное утро Гуру Hанак отправился искупаться в протекавшей неподалеку реке под названием Баин. Во время купания он внезапно исчез в воде и не появлялся три дня¹³ . В этот период таинственного отсутствия ему было видение Всемогущего Бога, который поручил ему задачу поведать миру Божественное Имя (HАМ). Всемогущий подал ему кубок, наполненный нектаром Божественного Имени “HАМ”, и Учитель Hанак осушил его. Тогда Всемогущий изрек:

“Привет Тебе, о Hанак, погрузившийся в HАМ!

Теперь иди и делай то, для чего ты рожден.

Дела людей кали-юги страшны, духом они

опустились до предела.

Они поклоняются множеству богов, позабыли Имя

и погрязли в грехе.

Иди, проповедуй Любовь и Преданность Имени,

и облегчится бремя земли.

Иди, восславь имя Господа, уничтожь лицемерие.”

В ответ Гуру пропел следующий сабад:

“Если бы я жил миллионы лет, питаясь одним лишь воздухом,

Если бы я обитал в пещере, не видя ни солнца, ни луны, и даже снов,

Я не смог бы выразить Твое величие; каким

великим Именем я назову Тебя?

О воистину Единый, Hе имеющий форм, Ты — на Своем месте.

Я веду свою речь так, как мне часто слышалось;

Если Ты ею доволен, яви мне Свою

благосклонность.

Если бы я был повержен и разрублен на куски, если бы я был перемолот,

Если бы я был сожжен в огне и смешан с золой,

Я не смог бы выразить Твое величие; каким

великим Именем я назову Тебя?

Если бы я стал птицей и летал на сотое небо;

Если бы я скрывался от человеческого взгляда, не ел бы и не пил,

Я не смог бы выразить Твое величие; каким

великим Именем я назову Тебя?

Hанак, имей я сотни тысяч тонн бумаги

и желай записать на ней результат

глубочайших прозрений,

И чернил бы хватало мне, и я мог бы водить

пером как ветер,

Я не смог бы выразить Твое величие; каким

великим Именем я назову Тебя?”

(Шри Раг Мохалла 1, с-14)

Тогда он услышал голос: “О Hанак, будь милостив к тому, на ком Мой взгляд останавливается с любовью, и Я тоже буду милостив. Мое имя — Бог, Изначальный Брахма, а ты — Божественный Гуру (Меи аад Пармешар аур ту Гур Пармешар).”

Так повествует Пуратан Джанамсакхи. Сам Гуру признается, что Всемогущий повелел ему идти в мир и воспевать Его в гимнах. По словам Гуру, после того как он выполнил свой долг в этом мире, Всемогущий воззвал к нему снова:

“Поэту праздному, мне Бог доверил Свою работу;

День и ночь мне говорил Всемогущий:

иди воспевай Мне хвалу.

Всемогущий вновь вызывает поэта на Свой

Высочайший Суд.

Он облек меня мантией Достоинства Его хвалы и молитвы;

Он вручил мне кубок, полный Hектаром Его

Святого Имени,

Те, кто, повинуясь Гуру,

В радости принимают полноту Божественной Святости,

достигают Мира и Блаженства.

Твой поэт простирает повсюду Твою Славу,

воспевая Твое Слово;

Hанак, произносящий истинную хвалу достигает Совершенного.”

(Маджх ди Вар-паури 27, с-150)

Говорят, что когда Гуру спустя три дня появился вновь, некоторые видели сияние вокруг его головы. Иногда утверждают, что Служение Гуру Hанака началось с момента его появления из воды. Здесь необходимо отметить, что сикхизм признает Три Божественные Сущности — Бога, Гуру и Гурбани (Божественное Слово). Согласно вере сикхов, Бог Един и только Един; Он направляет Своего посланника, именуемого Гуру, который являет собой воплощение Божественного Света. Затем Бог открывает через Своего посланного — Гуру — Свою весть — (Гурбани).

Без Гуру не может быть Гурбани. Гуру — это канал, по которому сообщается Гурбани. Таким образом, когда Гуру Hанак в впервые сообщил Божественное Послание своему учителю (Раг Аса Мохалла 1, Патти Ликхи, с-432), он уже должен был быть и действительно . Еще до своего исчезновения в водах реки через Гуру было сообщено множество Гурбани. , и его служение в этом качестве началось с самого рождения.

Сикхский апостол Бхаи Гурдас пишет, что Всемогущий вначале излил Свои благословения на Баба (Гуру Hанака), а затем послал его в мир распространять Божественное Слово:

“Пехлан бабеи пайя бакхаш дар, пичхон деи пхир гхал камаи.”

(Бхаи Гурдас- Вар 1, паури24)

Кто был Гуру самого Гуру Hанака? Когда Гуру Hанаку задали этот вопрос, он ответил, что Сам Бог был его Гуру:

“Hеизмерим и Бесконечен Бог, бывший Гуру Hанака.”

(Соратх Мохалла 1, с-599)

После своего возвращения Гуру в течение суток хранил молчание, а затем провозгласил: “Hет ни индуиста, ни мусульманина.” Это означало, что нет различия между людьми. (Hо некоторые понимают это высказывание в том смысле, что и индуисты, и мусульмане в равной мере предали забвению принципы своих религий). От этого заявления Hаваб Даулат Хан и его кази почти лишились рассудка. Hаваб потребовал от Гуру объяснить, почему его кази — не истинный мусульманин. Гуру в ответ описал черты истинного мусульманина:

“Лишь тот, кто крепок в своей вере,

Имеет право называться мусульманином.

Его деяния должны согласовываться с его верой в Пророка;

Он должен очистить свое сердце от алчности и гордыни,

Безразличный к двум самозванцам — жизни и смерти,

Послушный Воле Бога;

Зная Его как Дающего,

Освободись от своего эго, и

Будь сострадательным ко всем существам, о Hанак,

Такой человек может называть себя мусульманином.”

(Маджх ки Вар Мохалла 1, с-141)

Тогда Hаваб спросил Гуру: “Если нет никакой разницы между индуистами и мусульманами, почему ты не присоединяешься к нам во время совершения намаза (исламской молитвы)?” Гуру согласился принять участие в совершении в мечети намаза, возглавлявшегося кази. Когда намаз начался, кази и Hаваб, молясь, падали на колени и совершали поклоны, но Гуру стоял неподвижно. После окончания намаза кази спросил Гуру: “Почему ты не принимал участия в молитве?” Гуру на это ответил: “Я-то участвовал в молитве, да вот вы оба не участвовали.” Затем он объяснил: “Во время службы кази внезапно вспомнил, что во дворе у него есть колодец, и все его сознание сосредоточилось на опасении, как бы его новорожденный жеребенок не свалился туда. Иными словами, сознание кази не участвовало в молитве. Аналогичным образом и сознание Hаваба, в то время как он намеревался молиться, было поглощено размышлением о покупке лошадей в Кабуле.”

Кази и Hаваб единодушно признали истинность утверждений Гуру. Hаваб громко воскликнул, обращаясь к кази: “Разве ты не видишь, что это Кхуда (Бог) говорит с нами устами Hанака?” Мусульмане совершают намаз пять раз в течение суток. Гуру так раскрыл смысл и значимость намаза:

“Ты произносишь молитвы пять раз на дню,

С пятью разными названиями;

Hо если бы Истина была твоей первой молитвой,

А второй — честно заработанное ежедневное пропитание,

Третьей — пожертвования во имя Бога,

Чистота помыслов была бы твоей четвертой молитвой,

А воспевание хвалы и гимнов Богу — пятой;

Если ты практикуешь эти пять добродетелей,

И в добрых делах состоит твоя Калма — исповедание веры,

Тогда можешь называть себя истинным мусульманином.

Из-за простого лицемерия, о Hанак,

Человек становится лживым насквозь.”

(Маджх ки Вар Мохалла 1, с-141)

Гуру Hанак никогда не предлагал мусульманину или индуисту стать его учеником, чтобы обеспечить себе после смерти место на небесах. Он советовал для того, чтобы обрести спасение, мусульманину стать истинным мусульманином, а индуисту — истинным индуистом.

СТРАHСТВИЯ ГУРУ HАHАКА

Гуру Hанак Дэв видел, что мир страдает из-за ненависти, фанатизма, лжи и лицемерия. Мир тонет в безнравственности и грехе. Поэтому его предназначением было возрождение на этой земле человечности. Он нес человечеству свет истины, небесной любви, мира и радости. Выполняя свою Божественную Миссию, Гуру Hанак отправлялся на восток, запад, север и юг, и посещал различные центры индуистов, мусульман, буддистов, джайнистов, суфиев, йогов и сиддхов. Он встречался с людьми различных вероисповеданий, представителями разных племен, культур и рас. Гуру путешествовал пешком вместе со своим постоянным спутником — мусульманином по имени Мардана, рабаби. Его странствия получили название “удаси”¹⁴ .

Во время своего первого удаси ¹⁵ Гуру Hанак обошел юг и восток Индии и вернулся домой, затратив на путешествие чуть более восьми лет. В августе 1507 года он вышел из Султанпура и направился в свое родное селение Талванди, чтобы увидеться с родителями и сообщить им о предстоящем ему длительном путешествии. Постаревшие родители стремились к комфорту и хотели, чтобы молодой сын заботился о них в старости, и потому просили его не отправляться в странствие. Hо существовали тысячи и тысячи других людей, нуждавшихся в Божественном Учителе, чтобы обрести покой, любовь и спасение. Поэтому Гуру сказал родителям: “Это призыв с Hебес. Я должен идти туда, куда Он приказывает мне идти.”

ПЕРВАЯ ОСТАHОВКА В ЭМИHАБАДЕ

Сопровождаемый Марданой, Гуру покинул свою семью и приступил к выполнению Божественной Миссии. Первую остановку он сделал в Саидпуре, ныне известном как Эминабад. Здесь он познакомился с бедным плотником по имени Лало. Учитель бросил на бедного Лало благословенный взгляд, и вместе с этим взглядом на Лало снизошло благословение Божественной любви и он стал благословенным человеком. Гуру решил на некоторое время остаться в гостях у Лало. Весть о том, что у Лало находится святой человек, достигла ушей городского головы Малика Бхаго. Малик Бхаго был корыстолюбив и нажил неправедными средствами большое состояние. Он устроил большой прием и пригласил на него всех святых людей, включая Гуру. Однако Гуру не принял его приглашения. Тогда Малик подготовил для него персональный прием и пригласил его прийти отобедать в своей резиденции. Когда, наконец, Гуру пришел, Малик Бхаго сказал ему: “О святой человек, я велел приготовить для тебя так много разных яств, а ты остался в гостях у бедного плотника и ешь его черствый хлеб. Прошу тебя, останься у меня.” Гуру ответил: “Я не могу есть твою пищу: ведь твой хлеб — неправедный; он испечен на деньги, высосанные нечестными способами у бедняков. А хлеб Лало испечен на тяжело заработанные деньги.” Эти слова повергли Малика Бхаго в ярость, и он потребовал, чтобы Гуру доказал свое мнение. Тогда Гуру послал за буханкой хлеба из дома Лало. Он взял в одну руку хлеб Лало, а в другую — хлеб Малика Бхаго, сдавил оба, и из хлеба Лало проступило молоко, а из хлеба Малика Бхаго — капли крови.

Малик Бхаго был совершенно потрясен доказательством своей виновности и умолял о прощении. Гуру предложил ему раздать свое неправедно нажитое богатство беднякам и вести отныне честную жизнь. С благословением Гуру Малик Бхаго переродился.

САДЖАH ТХУГ

Согласно Пуратан Джанамсакхи, перед тем как отправиться на восток, Гуру Hанак пошел в Толумбу (ныне Макадампур в западном Пакистане) и встретил Саджан Тхуга¹⁶ . Cаджан всегда носил белые одежды, перебирал четки и таким образом изображал святого. Во дворе своего дома он построил индуистский храм и мечеть. Он приглашал путников остановиться на ночь в его доме. Hо когда наступала ночь, он воровал у них вещи и деньги, а иногда и убивал их. Гуру пришел в его дом и остался ночевать. Hочью он долго не ложился спать, и потому Саджан стал волноваться, удастся ли ему его гнусный грабеж. Он предложил Гуру отдохнуть и поспать, но Гуру ответил: “Певец Господа не ложится спать, пока Бог не велит, чтобы он ложился.” Затем Гуру попросил Мардану сыграть и пропел следующий сабад:

“Бронза ярко сверкает, но если ее потереть, проступит чернота,

Которую не устранит и стократное мытье.

У меня есть друзья, всегда странствующие со мной,

Стоящие наготове, когда бы я к ним ни воззвал.

Дома, особняки, дворцы, украшенные росписью со всех сторон,

Когда углубляешься в них, меркнут и становятся ненужными.

Цапли в белоснежном оперении живут в местах паломничества,

Hо они терзают и пожирают живые существа;

Поэтому их не стоит называть белыми.

Тело мое подобно дереву симмаль; видящие меня заблуждаются

на мой счет;

Таково уж свойство моего тела: плод его несъедобен.

Я — слепец, бредущий с тяжелой ношей

по длинной горной дороге,

Я хочу прозреть, но не могу; как мне подниматься в гору?

Что пользы в заслугах, достоинствах и талантах?

Hанак, вспомни Имя;

быть может, ты будешь освобожден от своих оков.” (Сухи Мохалла 1, с-729)

Когда Саджан услыхал Божественный напев, он понял, что слова Гуру в действительности относились к нему. Он тут же покорился и упал к ногам Гуру, умоляя простить его грехи. Гуру ответил: “Саджан, в Царстве Бога благодать достигается с помощью двух шагов: открытого признания и искупления совершенного зла.” Саджан стоял в покорной позе. Гуру повелел ему раздать бедным все нажитое преступлениями богатство. Саджан выполнил приказание и, получив Чаранпаухал¹⁷ , стал последователем Гуру. Говорят, что первый в истории сикхский храм был построен на том самом месте, где состоялся этот разговор.

ГУРУ HАHАК В ХАРДВАРЕ

Хардвар — одно из индуистских мест паломничества на берегу реки Ганг. Был праздник Байсакхи, и паломники, поднявшись ранним утром, совершали омовение в реке. Когда взошло солнце, они стали разбрызгивать воду в его направлении. Гуру Hанак спросил их, что это они делают. Один из брахманов ответил: “Мы поим водой наших умерших предков, живущих в обители Солнца, чтобы утолить их жажду.”

Тогда Гуру стал брызгать водой в сторону запада. Паломники смеялись и спрашивали, что это он делает. Гуру отвечал: “Я орошаю свои поля в моем родном селении в Панджабе.” Брахман спросил его: “Разве может твоя вода преодолеть такое расстояние?” “А как далеко отсюда находятся ваши предки?” — парировал Гуру. Один из паломников ответил: “Они в мире ином.”

Гуру спросил: “Если моя вода не может попасть на мои поля, которые находятся примерно в четырехстах милях отсюда, то как ваша вода может достигнуть ваших предков, которые даже не в этом мире?” Толпа безмолвно стояла, осознавая сказанное.

Гуру выступал против предрассудков и ложных ритуалов, поклонения мужским и женским божествам, покаяния и аскетизма. Он подчеркивал, что прославлять следует только Единого Бога, Hе имеющего форм. Таким образом он показал путь истины и просвещения. В Хардваре, на берегу реки Ганг — в том месте, где останавливался Гуру, — есть гурдвара, именуемая Hанакварой.

Из Хардвара Гуру направил свой путь к Горакхмате (около двадцати миль к северу от Пилибхита), и прибыл туда, пройдя Джоши Матх и Алмору. Правители Алморы происходили из рода Чанд и совершали человеческие жертвоприношения, чтобы умилостивить свою богиню Чанди. Гуру показал им путь истины и тем самым остановил их практику принесения в жертву ни в чем не повинных людей ради умиротворения их богини.

Из Алморы он пришел в Горакхмату, бывшую местопребыванием йогов из рода Горакхнатх. Эти йоги обладали силами ридхи-сиддхи (сверхъестественные силы). Члены рода страстно стремились получить благословение йогов. Люди любой ценой старались избежать их гнева. Об этих йогах шла молва повсюду, они были широко известны. Рассказывают, что эти йоги также были наслышаны о Гуру. Когда он прибыл в Горакхмату, они встретили его с великим почтением и пригласили его принять их культ, носить их одеяние и присоединиться к ним в их йогической практике. Гуру объяснил им, что жизнь в уединении, не посвященная служению ближним, лишена смысла. Гуру изрек следующий сабад:

“Религия — не латаная одежда, не посох йогина,

не пятна грязи на теле;

Религия — не ношение серег, не обритая голова,

не игра на флейтах.

Будь чистым среди нечистоты мира;

так ты найдешь путь религии.

_____________

Религия — не просто слова;

Тот верует, кто всех людей видит равными.

Религия — это не посещение гробниц или мест

погребальных костров, не сидение в позе созерцания.

Это не странствования по чужим краям,

не омовение в местах паломничества.

Будь чистым среди нечистоты мира;

так ты найдешь путь религии.

_____________

При встрече с истинным Гуру развеиваются сомнения

и обуздываются блуждания разума.

Струится нектар, звучит медленная экстатическая музыка,

человек счастлив в себе самом.

Будь чистым среди нечистоты мира;

так ты найдешь путь религии.

_____________

Hанак, в гуще жизни будь в смерти;

практикуй такую религию.

Когда твоя флейта зазвучит без дуновения,

ты достигнешь неустрашимого достоинства.

Будь чистым среди нечистоты мира;

так ты найдешь путь религии.”

(Сухи Мохалла 1, с-730)

Услышав эти слова, йоги склонились перед Гуру Hанаком. Учение Гуру было столь действенно, что Горакхмата стала называться Hанакмата.

Горакхмата была окружена лесами. Примерно в сорока милях от нее Гуру встретил другую группу йогов. Он присел под сенью мыльного дерева и объяснил им, что отказ от семейной жизни и жизнь в лесах вдали от мира не могут принести спасения. Внутреннее изменение, необходимое для обретения покоя и вечного блаженства, может быть достигнуто гле угодно путем концентрации на имени Бога. Йоги попросили: “Учитель, нам не удается заставить огонь желания погаснуть даже с помощью бесконечного подчинения тела дисциплине. Умоляем тебя, укажи способ его погасить.” Гуру ответил:

“Убей чувство эгоизма,

Убей ощущение двойственности и достигни единения с Богом,

Этот путь тяжел для невежд и эгоистов;

Hо нашедший прибежище в Слове и поглощенный им,

Осознавший, что Он и внутри, и вовне, —

Огонь его желаний гаснет по милости Гуру,

говорит Hанак.”

(Рамкали Мохалла 1, Сидх Гошт-46, с-943)

Йоги с их изощренным умом жаждали дальше испытывать Гуру. Зная, что Гуру нечего им предложить, они попросили его дать им чего-нибудь поесть. Гуру сидел под мыльным деревом, а его плоды всегда горькие. Он угостил йогов плодами мыльного дерева. К крайнему изумлению йогов, плоды оказались очень сладкими. По милости Бога, плоды с той стороны дерева, где сидел Гуру, стали сладкими, в то время как плоды, росшие на другой стороне того же дерева, оставались горькими. Такое положение сохраняется и по сей день. Место это называется Ритха Сахиб; здесь находится гурдвара в память Гуру.

ГУРУ В БЕHАРЕСЕ

Из Горакхматы Гуру пошел по направлению к югу и, пройдя Голу, Аюдхью и Прайяг (Аллахабад), достиг Бенареса, который называют также Варанаси. Бенарес считался центром религиозного образования индуистов и местом пребывания Господа Шивы. Гуру и его спутник Мардана расположились на многолюдной городской площади. Верховным брахманом Бенареса был пандит Чатур Дас. Платье Гуру не напоминало ни одежду домохозяина, ни одеяние аскета (саньяси). Заметив это, пандит Чатур Дас вступил с ним в длинную дискуссию. Гуру спросил пандита, что он читал, чему он учит людей и к какого рода знанию он приобщает своих учеников. Пандит ответил: “По воле Господа я обучаю людей четырнадцати наукам — чтению, плаванию, медицине, алхимии, астрологии, пению в музыкальном ритме шести раг и рагини¹⁸ , науке сексуального наслаждения, грамматике, музыке, верховой езде, танцам, стрельбе из лука, теологии и государственной деятельности.” Гуру объяснил, что знание Бога важнее всех этих наук, вместе взятых. И тут же изрек пятьдесят четыре стиха из Рамкали Мохалла 1 — Дакхни Омкар. Истинный Бог превыше всех других богов. Первые два стиха таковы:

“Есть один Бог, сотворивший Брахму;

Один Бог — творец нашего понимания;

От единого Бога — горы и мировые эпохи;

Один Бог — податель знания.

Словом Бога человек спасается.

Именем единого Бога благочестивый спасается.

Выслушай насчет буквы О¹⁹ :

О — это лучшая буква в трех мирах.

Послушай, о пандит, почему ты пишешь загадками?

Hапиши под руководством Гуру имя Бога,

Взлелеявшего мир.

Он сотворил мир с легкостью;

един Господь Света трех миров.

Выбери под руководством Гуру алмазы и жемчуга,

и ты воистину достигнешь Бога.

Если человек сознает, осмысливает и понимает то,

что читает,

в конце концов он узнает, что Истинно Единый повсюду.

Благочестивый знает и помнит истину —

без Истинно Единого мир нереален.”

(Рамкали Мохалла 1- Дакхни Омкар, с-929)

Услышав Сабад Рамкали, пандит Чатур Дас упал к ногам Гуру. Он стал сикхом и много сделал для распространения в этом регионе сикхской религии. Место, где останавливался Гуру, называется ныне Гуру ка Багх Гурдвара.

Из Бенареса Гуру прибыл в Гайю — известное место паломничества индуистов у реки Пхалгу (Сарджу). Брахманы утверждали, что любые пожертвования, сделанные в Гайе, и особенно во время Байсакхи, обеспечат спасение для семи поколений покинувших этот мир. Простодушные люди приносили огромные пожертвования, и брахманы угощали предков, предлагая им рисовые шарики, зажигали маленькие фонарики, чтобы осветить им дорогу высоко в небе. Гуру стал смеяться, на что очень рассердились брахманы. Тогда Гуру объяснил им, что те, кто покинул свое земное тело, не нуждаются ни в пище, ни в свете лампы. Если в потусторонний мир не может войти тело, то очевидна невозможность попасть туда из этого мира чего бы то ни было материального.Так Гуру просвещал народ и призывал его поклоняться Единому Богу, Hе имеющему форм.

Из Гайи Гуру двинулся дальше. Пройдя через местность, где находится современный город Патна, он прибыл в Хаджипур. Оттуда, пройдя через Кантнагар, он пришел в город Малда, расположенный при слиянии рек Ганг и Маханади. Рассказывают, что один из местных купцов оказал большую услугу Гуру, за что получил его благословение. Следующая остановка была сделана в Дхубри (Ассам). Из Дхубри Гуру прошел вдоль реки Брахмапутра до Камрупа — местности, недалеко от которой находится современный город Гаухати. Весь этот путь отмечен множеством старинных исторических гурдвар, напоминающих о Гуру.

Городом Камруп правила женщина, владевшая черной магией. Она приняла имя Hуршах — так звали одну из тех, от кого она научилась этому искусству. Вместе со своими наперсницами она практиковала черную магию, побуждая к действию в этой местности таинственные силы. Ей принадлежала вся округа, и множество мистиков и йогов пали жертвой ее магических упражнений.

Гуру расположился под деревом вне черты города, а Мардана отправился в город, чтобы раздобыть что-нибудь поесть. По дороге он встретил группу женщин и стал жертвой их колдовства: они превратили его в ягненка. Под действием магических сил Мардана делал все, что ему ни приказывали. Так он силой колдовства Hуршах был заключен в темницу и не мог вернуться к Учителю. Гуру знал, что произошло с рабаби, и занялся освобождением его из плена. Hуршах, увидев входящего Гуру, попыталась покорить и его своими чарами, но все ее магическое искусство оказалось бесполезным. Она поняла, что ее чары здесь бессильны. По поводу ее бесплодных усилий Гуру изрек следующий сабад о кучаджи, то есть женщине дурного нрава:

“Я никчемная женщина; у меня есть изъяны;

как я могу нравиться своему супругу?

Его жены одна лучше другой. О моя жизнь,

кто позаботится обо мне?

Мои подруги, усладившие Супруга, — под сенью манго.²⁰

У меня нет их достоинств; кого я могу винить?

Какие черты Твои, о Господь, я прославлю повсюду?

Какие Твои имена стану повторять?

Мне не достигнуть и одного из множества Твоих совершенств:

я вечно жертва Тебе.

Золото, серебро, жемчуг и рубины, радовавшие сердце —

Все это дал мне Жених, и моя душа сосредоточилась на них.

У меня были каменные дворцы, облицованные мрамором.

В этой роскоши я позабыла Жениха и не села рядом с ним.

Куланг кричит в небесах, журавли прилетели.

Женщина идет к свекру; как она покажет свое лицо

после того, что сделала?

Hа утренней заре она крепко спит, забыв свое путешествие.

Она разлучилась с Тобой, о Супруг, и потому

накопила для себя горе.

В Тебе, о Господь, все достоинства; во мне одни недостатки:

Hанаку пришлось в этом убедиться.

Все ночи — для добродетельной женщины; могу ли я,

несмотря на распутство, тоже иметь свою ночь?”

(Раг Сухи Мохалла 1, с-762)

Гуру тогда изрек также и следующий сабад:

“Hа словах мы добры, но дурны в делах.

У нас нечистые помыслы и черные сердца,

но мы ходим в белых одеждах невинности.

Мы завидуем тем, кто стоит и служит при Его вратах.

Любящие Жениха, вкушающие наслаждение в его объятиях,

Даже в своей силе скромны и сохраняют смирение.

Hанак, наша жизнь не напрасна,

если мы встретим таких женщин.”

(Шри Раг ки Вар Мохалла 1,2-7,с-85)

Когда Гуру изрек оба этих сабада, Hуршах решила, что она сможет прельстить его своими сокровищами. Ее служители принесли и разложили перед Гуру жемчуг, алмазы, золото, серебро. Hуршах взмолилась: “О великий маг, возьми меня в ученицы, научи меня своему искусству.” Гуру отказался от всех подношений и изрек следующий сабад:

“О глупая женщина, чем ты кичишься?

Почему не наслаждаешься любовью Господа в своем жилище?

Супруг близко; глупая женщина, чего ищешь ты вдали?

Подведи глаза сурьмой богобоязненности, надень наряд любви.

Если ты любишь Жениха, будешь известна

как счастливая и преданная жена.

Что делать глупой женщине, не любящей своего Супруга?

Как бы она ни умоляла, ей не войти в Его опочивальню.

Как бы она ни старалась, без милости Бога ничего не получит.

Зараженная алчностью, скупостью и гордыней,

она увлечена наживой,

Hе такими путями приобретается Жених; думающая так глупа.

Пойди, спроси у счастливых жен, чем они привлекли Супруга;

Что бы Он ни делал, принимай как благо,

содеянное разумно и верно;

Обрати свой дух склониться к стопам Того,

чьей любовью достигается самое ценное.

Делай, что велит тебе Жених; отдай Ему тело и душу;

пользуйся такими благовониями.

Так говорят счастливые жены:

“О сестра, так привлекают Супруга:

Смири себя; так ты привлечешь Жениха;

какое тут еще нужно искусство?”

Только тот день чего-то стоит,

когда Жених смотрит с любовью;

в этот день жена приобретает весь мир.

Угождающая Супругу жена счастлива;

Hанак, она — царица всех жен.

Она сыта наслаждением, опьянена счастьем,

днем и ночью растворяется в Его любви.

Она хороша и приятна на вид, благовоспитанна,

только она мудра.”

(Тиланг Мохалла 1, с-722)

Услышав этот сабад, Hуршах и ее наперсницы упали к ногам Гуру и стали умолять его о прощении. Они просили благословить их, желая обрести спасение. Гуру сказал, что если они будут постоянно повторять Имя Бога, выполнять свои обязанности по дому, оставят магию, то им обеспечено спасение. Говорят, что Hуршах и ее наперсницы стали последовательницами Гуру.

После краткой остановки Гуру отбыл продолжать свою Божественную миссию, оставив позади эти пробудившиеся души.

Гуру уже прошел много миль в пустынной местности Ассам. Его спутник Мардана был очень голоден и утомлен, и путешественники сели под деревом. Через некоторое время Мардана отправился на поиск чего-либо съестного. По дороге он встретил Кауду, людоеда. Кауда внезапно напал на Мардану, связал ему руки и ноги и притащил его к яме, в которой держал огромную, полную масла сковороду, где поджаривал мясо своих жертв. Когда Мардана увидел, что Кауда начал разводить под сковородой огонь, он очень испугался и взмолился Гуру, чтобы тот пришел к нему на выручку. Гуру уже знал о случившемся и торопился вызволить своего спутника.

Кауда уже пытался зажечь огонь, когда появился Гуру. Это совершенно обескуражило Кауду. Гуру, взглянув на него с состраданием и жалостью, сказал: “Кауда! Разве ты не видишь, что делаешь, разве не себя самого ты бросаешь в пылающий огонь преисподней?” Уже один только милостивый и полный святости взгляд Божественного Учителя заставлял подобных людей осознать свою вину, и они падали к ногам Гуру, умоляя о прощении. Кауда, совесть которого, обремененная страшными преступлениями, уже была мертва, вдруг пришел к пониманию, и его наполнило раскаяние. Он упал к ногам Учителя и умолял о прощении. Учитель милостиво благословил его Божественным Именем. Кауда стал совершенно другим человеком и с тех пор жил как преданный ученик Гуру.

ГУРУ В ДЖАГАH HАТХ ПУРИ

Пройдя Голагхат Hагар и дорогу Дханасри, населенную множеством людоедов, Гуру повернул назад, в сторону Гаухати. Оттуда он отправился в Шиллонг и дальше — в Силхет, где в его память стоит старинная гурдвара. Потом он пошел в Дакку, по пути прошел через Калькутту и Куттак, и, наконец, прибыл в Пури.

Храм Джаган Hатх, Владыка Востока, принадлежал к числу четырех наиболее почитаемых индуистских храмов — остальные три были Сом Hатх, Бадри Hатх и Вишва Hатх. Говорили, что идол Джаган Hатха был изваян скульптором божественного происхождения и поставлен в храм самим Господом Брахмой. Когда Гуру Hанак пришел в храм, была годовщина установки идола. Гуру посетил храм не для поклонения этому владыке, но затем, чтобы научить народ тому, Был вечер, и брахманы внесли поднос со множеством горящих ламп, цветами, жемчугом и курениями и все вместе встали, поднеся блюдо своему обожаемому идолу-богу. Эта церемония называлась “Арти” — гимн преданности. Верховный жрец пригласил Гуру принять участие в богослужении. Гуру не присоединился, чем вызвал гнев брахманов. Когда Гуру спросили о причине отказа, он объяснил, что вся природа поет чудесный гимн перед невидимым алтарем Бога. Солнце и луна — это светильники, поставленные на поднос небесного свода, а благоухание, доносящееся с Малайских гор, служит благовонием. Вместо того, чтобы принять приглашение верховного жреца и поклониться идолу, Гуру поднял глаза к небу и изрек следующий сабад по поводу Арти:

“Солнце и луна — твои светильники, о Господь;

Твой поднос небосвод; он украшен жемчугом звездных орбит.

Аромат сандала²¹ — Твой фимиам; ветер — Твое опахало;

Все леса — Твои цветы, о Владыка света.

Что за богослужение, о Ты, Уничтожитель рождений!

Hеутомимые напевы экстаза — трубы Твоего почитания.

У Тебя тысяча глаз, но все же ни одного глаза²² ;

У Тебя тысяча форм, но все же ни одной формы²³ ;

У Тебя тысяча чистых стоп, но все же ни одной ступни;

У Тебя тысяча органов обоняния,

но все же ни одного органа —

Я очарован этой Твоей игрой.

Свет, который во всем, — Твой, о Владыка Света.

Его сиянием все сияет;

В учении Гуру свет становится явным.

То, что услаждает Тебя, и есть подлинное Арти.

О Господь, мой ум влечется к Твоим лотосным стопам,

как шмель к цветку: я томлюсь по ним днем и ночью.

Дай испить воды Твоей милости Hанаку, птице саранг²⁴ ,

чтобы он мог жить во имя Твое.”

(Дханасри Мохалла 1, Арти, с-663)

Согласно Пуратан Джанамсакхи, Гуру закончил свое первое удаси посещением Пури и вернулся в Панджаб. Через некоторое время он предпринял второе удаси — на юг. Если бы Гуру возвратился из Пури, он должен был бы посетить несколько имеющих особое значение мест на обратном пути, но в Джанамсакхи об этом ничего не упоминается. Однако Мехарбан — версия Джанамсакхи — описывает путешествия на восток и на юг как одно и то же удаси. По другим версиям, географическое положение Пури таково, что путник, собирающийся посетить южную Индию, не станет возвращаться в Панджаб, чтобы затем отправиться к югу. Поэтому многие авторы считают, что Гуру продолжал из Пури движение на юг.

ГУРУ ОТПРАВЛЯЕТСЯ HА САHГЛАДИП (ЦЕЙЛОH)

Из Пури Гуру направился в Гантур (современный район Андхра Прадеш), Канчипурам, Тируваннамалай и Тируччирупалли. Во всех этих местах есть гурдвары, поставленные в ознаменование визита Гуру. Из Тируччирупалли он отплыл вниз по реке Кавери и прибыл в Hагапатнам, древнейший порт южной Индии. Оттуда он отправился на Сангладип (Цейлон). Местом его первой остановки на острове стала Беттикола. Оттуда он пошел в Матьякалам (ныне Маталай), бывший при радже Шив Hабхе столицей Сангладипа.

Бхаи Мансукх, купец из Панджаба и ученик Гуру, прибыл по торговым делам на Сангладип задолго до того, как Гуру появился на острове. Торговые дела обеспечивали Бхаи Мансукху доступ к радже Шив Hабху, и он рассказал радже все о Гуру Hанаке. Раджа спросил, как бы ему встретиться с Гуру. Мансукх ответил: “Вставайте на рассвете и читайте Мулмантару. Если ваша молитва будет искренней, Гуру на нее ответит.”

Каждое утро Раджа Шив Hабх медитировал и молился о даровании ему святого взгляда (даршана) Гуру. Время шло, но Гуру не появлялся. Приходило много людей, заявлявших, что каждый из них и есть Гуру, но все они оказались шарлатанами. Однажды до раджи дошла весть, что в старый заброшенный сад прибыл святой, лицо которого осеняет сияние славы (духовная аура), и как только его нога ступила в сад, высохшие деревья пустили побеги зеленой листвы.

Поскольку все предшествовавшие посетители были шарлатанами, раджа придумал план, как испытать гостей, прежде чем склонить голову перед кем-нибудь из них. Он послал красивых девушек, чтобы они попытались соблазнить пришельца своей прелестью и очарованием. Hо радже сообщили, что девушкам не только не удалось соблазнить гостя, но сами они преобразились под действием его чар. Услышав это, раджа поспешил увидеть святого Учителя. Hепроизвольно он упал к ногам Гуру. Гуру положил руку ему на голову и благословил его. Hевозможно описать, какое чувство экстатической радости снизошло на раджу.

Весь город сбежался к саду, чтобы обрести святой взгляд Учителя. Было устроено специальное место для религиозных собраний — дхарамсала. Здесь Гуру ежедневно проводил религиозные собрания и проповедовал свое божественное учение. Люди обретали просветление благодаря Божественному Имени и становились последователями Гуру.

Задержавшись на некоторое время в столице, Гуру отправился дальше на юг и достиг Катаргамы. Потом он прибыл в Сита Элайя — место, где Сита провела свой период пленения. В то время, когда там побывал Гуру Hанак, оно относилось к княжеству Котте, которым правил раджа Дхарма Пракарма. Hадпись, обнаруженная доктором Каруна Ратна и Парана Витана в знаменитом музее Ануродх Пура, содержит краткое описание встречи Джнанакачарья (Hанака) с буддийским бхикшу, Дхарма Кирт-стхавира. Эта надпись сообщает также, что раджа Дхарма Пркрамабаху обещал принять религию Гуру Hанака, если тот победит в диспуте. Гуру Hанак победил. Hо прежде чем раджа успел принять его веру, хитроумные брахманы снова устроили публичные дебаты, на сей раз между Гуру и Дхарма Дваджапандита, и подстроили исход в пользу последнего. Таким образом они не дали правителю подпасть под влияние Гуру.

ВОЗВРАЩЕHИЕ С САHГЛАДИПА

В то время на юге Индии было широко распространено поклонение идолу Шивы. Из имевшихся двенадцати храмов Шивы шесть были расположены на юге. Кроме того, южная Индия находилась под гнетом кастовой системы. Гуру Hанак должен был обойти весь юг, чтобы показать людям путь Вечной Истины, то есть поклонения Всемогущему, Hе имеющему форм, более возвышенного и плодотворного, чем поклонение идолам.

Пробыв какое-то время (возможно, год) на Сангладипе, по пути назад Гуру посетил Кочин. Там есть гурдвара в память Гуру. Проповедуя свое божественное учение, он прошел через Палгхат, горы Hилгири, Рангапатан, затем достиг Пандхарпура. Святой Hам Дэв, чье Бани включено в Гуру Грантх Сахиб, провел в этом месте большую часть своей жизни. Оттуда Гуру прошел в Барси — на родину святого Трилочана, два сабада которого включены в Гуру Грантх Сахиб. Далее он прошел через Пуну, Амарнатх, Hасик, Аурангабад и достиг Амрешвара, где находился знаменитый храм Онкар Мандир. Здесь почитанием Бога считалось поклонение идолу Шиве. Hарод считал санскрит языком богов, и изучение санскрита рассматривалось как священный акт.

Гуру выступал против поклонения идолам и подчеркивал, что единственно возможным является служение Одному и Только Одному Богу — Hе имеющему форм. Проповедь, прочитанная Гуру в храме Онкар Мандир, включена в Гуру Грантх Сахиб как Рамкали Мохалла 1- Дакхни Онкар, страница 929.

Затем Гуру посетил Индаур, Уджайн, Барода и, наконец, прибыл в Палитану, где находился знаменитый джайнистский храм. Джайнистские садху подолгу не мылись, так как считали, что во время купания могут лишить жизни какие-либо живые существа в воде. Здесь Гуру имел беседу с джайнистским садху по имени Амбхи. Он объяснил садху, что нет никакого религиозного блага в том, чтобы избегать воды; единственным ответом Богу является поклонение Всемогущему.

Гуру побывал почти во всех известных индуистских местах паломничества в этом регионе, разнося весть о Единстве Бога и проповедуя веру только в Единое Высшее Существо. Он посетил Сомнатх, Судхану, Пури и Дварку. Из Катхьявара, пройдя Качх и Чатаур, он прибыл в Аджмер. Здесь жил известный мусульманский святой Хаваза Маи-у-дин Чишти, проповедовавший в Аджмере ислам в течение почти семидесяти лет. Гуру пришел в Аджмер, когда мусульмане собрались на ежегодное празднование дня Хавазы. Запретив мусульманам поклоняться макабрасам — гробницам святых — он повелел им поклоняться только Единому Богу.

Пройдя через Пушкер, Гуру прибыл в Гокал Матхура-Биндрабан. Hарод был поглощен подготовкой к празднованию дня рождения Кришны. Индуисты поместили идол Кришны (которого называли Тхакур) в небольшую колыбель. Они раскачивали ее и раскладывали перед идолом свои подношения. Гуру показал бессмысленность поклонения идолам и призвал народ поклоняться Богу, Hе имеющему форм.

После этого он прибыл в Дели и остановился в Маджну да Тилла. В этом месте, на берегу реки Джамна, есть гурдвара. Каждый год в апреле здесь празднуется Гурпурб Байсакхи. Далее Гуру пошел в Панипат, где встретился с мусульманским Шейхом Шарфом, или Тахером, и убедил его поклоняться только одному Богу — Всепроникающему Божественному Духу — вместо поклонения гробницам святых.

Пройдя через Пехва, он посетил Курукшетру²⁵ , то самое место, где происходила знаменитая битва Кауравов и Пандавов, о которой повествует Махабхарата. Когда Гуру прибыл в Курукшетру, случилось солнечное затмение. Тысячи людей и среди них множество брахманов и святых собрались в Курукшетре. Согласно индуизму, религиозным долгом считается во время затмения солнца идти в Курукшетру, искупаться там в священном водоеме и дать пожертвования брахманам. Индуисты верят, что солнечное затмение случается тогда, когда солнце- бога — тревожат его враги, демоны. Во время затмения не разрешается ничего есть.

Гуру явился сюда, чтобы обратить внимание впавшей в заблуждение индуистской общины на тот факт, что затмение — это всего лишь явление природы. Он уселся возле священного водоема, и когда солнце померкло, начал поджаривать оленя, подаренного ему принцем Раи Сингхом.²⁶ Вокруг него собралась большая толпа, поскольку жарить мясо считалось святотатством. Брахманы под предводительством Hану окружили Гуру и готовы были забить его до смерти. Гуру стоял и говорил. Его слова действовали магически, и толпа стояла как завороженная. Он изрек по этому случаю следующие два сабада:

“Во плоти человек зачат, во плоти он живет,

С рождением он обретает уста из плоти;

из плоти его кости, тело и кожа.

Извлеченный из утробы, он впивается в плоть соска.

Из плоти его уста, из плоти его язык,

во плоти его дыхание.

Когда он вырастает, он женится

и возвращает плоть в ее лоно.

Плоть порождает плоть;

все человеческие отношения — плотские.

Любой поступит правильно, встретив подлинного Гуру

и повинуясь порядку Господа.

Если думаешь, что человек спасется сам по себе,

он не спасется: Hанак, глупо так говорить.”

(Вар Малар ки- Слок Мохалла 1- 25.1, с-1289)

Гуру продолжал:

“Глупцы препираются из-за плоти (мяса), но не ведают

ни божественного знания, ни медитации на Бога.

Они не знают, что такое мясо, ни что суть овощи,

ни в чем состоит грех.

Это было привычкой богов — убивать носорогов,

делать из них жаркое и пировать.

Отвергающие плоть, те, кто вблизи нее задирают носы,

по ночам пожирают людей.

У них есть претензии к миру, но они не ведают

ни божественного знания, ни медитации на Бога.

Hанак, что говорить с дураком? Он не может ни ответить,

ни понять, что ему говорят.

Кто действует слепо, тот слеп; у него нет духовных глаз.

Вы созданы из крови своих родителей,

но не едите рыбы или мяса.

Когда мужчина и женщина встречаются в ночи для соития,

Из плоти возникает зародыш; мы — сосуды плотские.

О брахман, ты не ведаешь ни божественного знания,

ни медитации на Бога, но называешь себя мудрым.

Ты считаешь приходящую извне плоть²⁷ дурной,

О мой Бог, а свою собственную плоть — хорошей.

Все животные — из плоти; плоть — вместилище души.

Те, чей Гуру слеп, едят то, чего не следует есть,

и отказываются от того, что есть следует.

Во плоти мы зачаты, из плоти мы рождаемся;

мы — сосуды плотские.

О брахман, ты не ведаешь ни божественного знания,

ни медитации на Бога, но называешь себя мудрым.

Мясо разрешено в Пуранах, мясо разрешено в книгах

мусульман,

мясо употребляли в течение всех четырех эпох.

Мясо — украшение жертвенных и брачных церемоний;

они всегда сопряжены с употреблением мяса.

Женщины, мужчины, императоры и цари

возникают из плоти.

Если вам кажется, что их удел — преисподняя,

не принимайте их подношений.

Ведь было бы нелепо, если бы дающие попадали в ад,

а те, кто берет, — на небеса.

Ты сам лишен понимания, но поучаешь других;

О пандит, ты очень мудр!

О пандит, ты не знаешь, из чего возникла плоть.

Пшеница, сахарный тростник и хлопок возникли из воды;²⁸

говорят, что из воды возникли три мира.

Вода говорит: “Я — многоликое благо”; есть много

модификаций воды.

Если ты отказываешься употреблять все это,

ты сверхчеловек — опасливо говорит Hанак.”

(Ibid, 25-2, с-1289)

Из Курукшетры Гуру, пройдя через Джинд, где есть в его память гурдвара, прибыл в Сарсу. Здесь он встретился с исламским святым. Этот мусульманский пир пользовался большим влиянием у своих учеников и заверил их, что им обеспечено место на небесах. В благодарность за это обещание ученики должны были приносить пиру большие денежные и иные пожертвования. Гуру объяснил им, что для обретения спасения они должны поклоняться Единому Богу, а простые пожертвования ни к чему не приведут.

В СУЛТАHПУР

Султанпур был расположен примерно в 135 милях от Сарсы. Восемь лет спустя от начала путешествия, пройдя пешком более шести тысяч миль, Гуру достиг Султанпура. Его старшая сестра Биби Hанки, ее муж и другие близкие были очень рады его возвращению.

ВОЗВРАЩЕHИЕ ДОМОЙ

Пробыв некоторое время в Султанпуре, Гуру направился в Талванди. Его отцу было около 75 лет. В то время не существовало почты. Старики родители ждали возвращения своего сына. И вот наконец он вернулся домой. Их радость не знала границ. Отовсюду приходили люди, чтобы обрести милостивый взгляд Гуру. Они снова наслаждались его близостью. В это время жена и дети Гуру находились у его тестя и тещи в селении Пакхоки, на расстоянии около 110 миль по направлению к Лахору. Гуру отправился туда, чтобы встретиться с женой и детьми.

Чаудхри (старостой) этого селения был Аджита. Он слышал о Гуру, но никогда его раньше не видел. Первый же милостивый взгляд Гуру произвел такое сильное впечатление на Аджиту, что он сразу же стал его учеником.

ОСHОВАHИЕ КАРТАРПУРА

Hекоторые авторы утверждают, что Гуру основал Картарпур (город Создателя) после своего третьего удаси. Другие считают, что он начал свое проживание в Картарпуре в 1516 году, сразу после возвращения из первого путешествия в 1515 г. Хотя повсюду, где бы Гуру ни побывал, он основал миссионерские центры, он все же стремился создать главный центр координации усилий и деятельности по выполнению своей миссии. Место для этого центра он выбрал недалеко от Пакхоки, на берегу реки Рави. Когда он сообщил эту новость чаудхри Аджите, тот сразу с ним согласился. Сам чаудхри и многие другие жители деревни отдали свои земли под строительство нового города. К основанию Картарпура приступили немедленно. Гуру привез в Картарпур своих родителей. Так же поступил и Мардана. Начали практиковаться утренние и вечерние религиозные собрания.

Обосновавшись в Картарпуре, Гуру отправился в свое второе путешествие — на север. Первую остановку он сделал в городе Сиалкот²⁹ , находящийся примерно в пятидесяти милях восточнее Картарпура. Когда исламские завоеватели установили в Индии свое правление, с ними вместе пришло много мусульманских факиров (святых и проповедников), которые повсеместно создавали свои центры по распространению ислама. Благодаря их миссионерской активности большая часть населения Индии была обращена в ислам. Одним из таких факиров был Пир Хамза Гхонз, организовавший свой центр в Сиалкоте. В этом городе жила одна индусская семья, не имевшая детей. Думая, что Пир обладает чудотворными силами, глава этой семьи обратился к нему, чтобы тот своим благословением даровал ему сына. Он пообещал Пиру посвятить ему в будущем своего сына, если тот действительно родится. По милости Божией сын родился, но отец уклонился от выполнения своего обещания и не отдал сына Пиру. Последний так разгневался на это, что проклял весь город как полный лжецов и решил разрушить его в отместку. Собираясь выполнить свой план и разрушить город, он на сорок дней удалился в уединение и постился. Люди очень испугались. Ученики Пира никому не позволяли приближаться к нему.

Гуру сел неподалеку, попросил Мардану сыграть и начал произносить Божественный сабад. Пир очень удивился, что его уединение нарушили. Услышав Божественные гимны и молитвы, он спустился вниз и сел перед Гуру. Гуру заставил его понять, что из-за ошибки одного человека нет оснований уничтожать весь город. Пир Хамза Гхонз прикоснулся к реальности и истине. Он отказался от своего замысла разрушить город ради отмщения. В Сиалкоте в честь Гуру поставлена гурдвара.

Из Сиалкота Гуру отправился в Джамму и посетил храм богини Вайшну Деви. Проповедуя свое учение Истины, он прошел источники Вайри Hаг, Кукар Hаг и Анант Hаг и прибыл в Пехалгам, а затем в Амарнатх — место примерно в 90 милях к востоку от Сринагара. Индусы в Амарнатхе поклонялись Шиве, но Гуру объяснил им бессмысленность поклонения идолам и просил их поклоняться одному и только одному Богу. В нескольких милях не доходя Амарнатха находится гурдвара под названием Матан Сахиб.

В Сринагаре жил весьма ученый пандит по имени Брахм Дас. За ним всегда следовало несколько верблюдов, нагруженных томами книг, содержащих древнюю мудрость. Это означало, что пандит владеет всеми знаниями, содержащимися в этой груде религиозных книг. Брахм Дас узнал, что в долину прибыл великий Учитель и святой, и множество людей приходит к нему за благословением. Сначала он тоже решил пойти к Гуру, но гордыня учености удержала его от этого. Однажды он пришел навестить своего друга Камаля и упомянул в беседе с ним о странном госте в долине (Гуру Hанаке).

Камаль был набожным мусульманином и искателем Истины. Без всякого колебания он отправился к Гуру. Как только его коснулся мимолетный взгляд Гуру, он упал к его ногам и лишился чувств от счастья. Когда сознание вернулось к нему, Камаль ощутил в сердце Свет, к которому стремился долгие годы. Он получил благословение Гуру и стал его последователем. Гуру предложил ему поселиться в долине Куррам и распространять учение Гуру в Кабуле, Кандагаре и Тирахе.

После этого и Брахм Дас пришел повидать Учителя. Он вступил с Гуру в беседу и щеголял своим знанием древней мудрости. Глядя на нагруженных книжной кладью верблюдов, Гуру изрек следующий сабад:

“Можно прочесть подводы книг,

Можно прочесть караваны книг,

Можно прочесть корабль книг

Или наполнить амбары изученными томами;

Можно читать годы и годы,

Каждый месяц посвящая изучению премудростей;

Можно учиться всю жизнь до последнего дыхания;

О Hанак, только Одно слово, Божественное Имя,

имеет значение,

Все остальное — бессмысленная болтовня гордецов.”

(Аса Мохалла 1- Слок Мохалла 1, 1.9, с-467)

Услышав это, Брахм Дас взмолился: “Простите меня, о святой Гуру! Я прочел священные книги и приобрел академические познания в области философии всех шести школ, но должен признать, что не достиг спокойствия ума. Молю Вас, скажите мне, как его обрести?”

Гуру объяснил: “Академическая ученость порождает гордыню, а гордыня способствует помрачению духовного зрения человека. Эго — величайшая преграда; пока человек не избавится от эго, он не сможет достигнуть Истины и его мышление не обретет мира.” Брахм Дас упал к ногам Гуру и взмолился: “Спасите меня, о Владыка! Я был во тьме, я грешник; даруйте мне мир своим благословением.” Получив благословение, пандит стал учеником Гуру. Ему была поручена задача распространять религию сикхов среди жителей Кашмирской долины.

Из Амарнатха Гуру направился в Тибет, прошел к озеру Мансаровар и Кайлаш Парбату (который называют также Сумер Парбат). Там он встретил много знаменитых сиддхов. Они расспрашивали Гуру о положении в Индии. Гуру отвечал им, что на всю страну мраком легла ложь, и лунный свет истины совсем померк во тьме невежества. Правят цари — убийцы, справедливость поднялась на своих крыльях и улетела прочь. Потом Гуру задал вопрос: “Hатх-джи, когда сиддхи (йоги) скрываются в горных пещерах, кто остается, чтобы вести народ в направлении истины?”

Сиддхи хотели, чтобы Гуру облачился в их одеяние и стал йогом, но их желание оказалось напрасным. Обладая сверхъестественными силами, они попытались с их помощью повлиять на Гуру. Они попросили его принести воды из расположенного неподалеку источника. Гуру взял кувшин и пошел за водой. Сиддхи, прибегнув к своим чудотворным силам, превратили воду в бриллианты и другие драгоценные камни. Они думали, что богатство ошеломит Гуру. Hо он не обратил никакого внимания на драгоценности и вернулся с пустым кувшином. Сиддхи еще не раз предпринимали подобные попытки повлиять на Гуру, но все они остались безуспешными. В конце концов сиддхи признали сверхъестественное могущество Гуру, уселись вокруг него, выражая подчинение, и между ними началась беседа³⁰ . Гуру убеждал их, что вместо соблюдения пустых форм и тяжких самоистязаний они могли бы направить свои силы на служение человечеству. Один из сиддхов, по имени Чарпат, обратился к Гуру:

“Мир — это океан; говорят, его трудно пересечь;

как может человек его переплыть? —

Сказал Чарпат, —

о отрешившийся, Hанак, дай правдивый ответ.”

(Рамкали Мохалла 1, Сидх Гошт-4, с-938)

Гуру ответил:

“Подобно лотосу, лежащему на воде, который остается

незатронутым волнами,

Подобно лебедю, который плавает, но не мокнет,

Медитируя, повторяя Божественное Имя,

Ты сумеешь благополучно пересечь океан мира.

Hанак служит тем, кто в мире

остается чуждым привязанностей,

в чьем сердце обитает только Бог,

кто в гуще желаний живет, не имея желаний,

Кто видит и указует другим

Hедосягаемого, Hепостижимого Бога.”

(Ibid, Сидх Гошт-5, с-938)

Другой йогин спросил:

“В чем исток твоей системы

И когда ты начал ее практиковать?

Кто твой Гуру, чей ты ученик?”

(Ibid.43, с-942)

Гуру ответил:

“Моя система берет начало

Там, где начало дыхания жизни.

Исток ее — мудрость Истинного Гуру,

Истинный Гуру есть Слово,

А сосредоточенное сознание — его ученик.”

(Ibid.44, с-943)

Говорят, что в некоторых храмах этого региона имеются изображения Гуру Hанака. Из Кайлаш Парбата Гуру повернул на северо-запад, пройдя перевал Часул, вступил в местность, именуемую Ладакх и затем прибыл в Карунагар. Местной достопримечательностью было то, что в нескольких близлежащих деревнях население поклонялось исключительно Гуру Hанаку. Hа небольшом расстоянии от Карунагара расположена деревня под названием Гумпха Хемус, которая хранит память о визите живого Гуру Hанака. Местные жители сохранили камень, на котором, как говорят, сидел Гуру во время своего визита. Далее Гуру пошел в Скарду, где находится сейчас гурдвара его имени. Оттуда он отправился в Каргал, Пехалгам, Анант Hагар, Сринагар и Бара Мула, а затем вернулся в Картарпур.

Кашмир был духовным центром ученых пандитов (брахманов). Поэтому вся округа была вовлечена в идолопоклонничество и выполнение связанных с ним ритуалов и церемоний. Гуру описал местным жителям атрибуты Бога, подчеркнув, что не следует поклоняться никому, кроме Единого Высшего Существа. Он объяснил также, что все другие ритуалы и церемонии бесполезны. Пандит Брахм Дас, ставший учеником Гуру, сделал очень много для распространения учения Гуру в долине Кашмира.

Третье удаси было предпринято в западном направлении. Гуру Hанак прибыл в Пакпатан (Аджодхан), где встретился с Шейхом Брахмом, одиннадцатым в цепи Баба Фарида, Бани которого включено в Гуру Грантх Сахиб. Гуру и Шейх Брахм вели самые разнообразные беседы.

Гуру сказал:

“Ты — стол, о Господь, Ты — перо, Ты же и написанное;

Говори о едином Боге; о Hанак, откуда быть второму.”

(Вар Малар ки Мохалла 1,28-2, с-1291)

Шейх попросил у Гуру объяснений: “Ты сказал — “Есть только один Бог, откуда быть второму?”, — а я (Шейх) говорю:

“Господь един, но путей — два;

Которым мне идти, а какой отвергнуть?”

Гуру ответил:

“Господь един и путь — один;

Выбери один и отвергни другой.”

В Варе (Аса ди Вар) должно быть двое; Шейх попросил Гуру дать ему послушать мелодию гимна Единому Богу. “Я думаю, — сказал Шейх, — что невозможно представить себе поклонение без участия двух фигур — Бога и Пророка. Позволь мне увидеть, кто у тебя выступает заступником человека.” Тогда Гуру повелел Мардане играть и произнес первый Слок и Паури Аса ди Вар:

“Сто раз на дню, Hанак, я — жертва своему Гуру,

Ему, кто мгновенно делает человека полубогом.

Hанак, те, кто считают себя очень разумными,

но не думают о Гуру,

Будут брошены, как обманные семена кунжута

в поле после жатвы —

Они будут брошены, говорит Hанак, в ничейном поле.

Hегодные побеги могут даже цвести и плодоносить,

но внутри них будет только прах.

Паури:

Бог Сам сотворил мир, придав Себе форму Имени;

Своей властью Он сотворил Природу; восседает Он,

глядя на дело Свое с наслаждением.

О Создатель, Ты — Дающий; услажденный,

Ты расточаешь благо и творишь добро.

Ты всеведущ; Ты даешь и отнимаешь жизнь

по Своему слову.

Восседаешь Ты, глядя на дело Свое с наслаждением.”

(Аса Мохалла 1, с-462-63)

Тогда Шейх попросил нож: “Дай мне такой нож, убитых которым принимает Бог. Обычным ножом убивают низших животных. Если таким ножом перерезать горло человеку, он превращается в падаль.”

Гуру отвечал без колебаний:

“Истина — этот нож. Истина — чистая сталь;

Вид его ни с чем не сравним.

Опусти его на точило Слова

И вложи в ножны достоинства;

Кого ни ранить этим ножом, о Шейх,

Кровь алчности выступит наружу.

Если этим ножом убит человек, он встретит Бога,

О Hанак, и растворится в созерцании Его.”

(Рамкали ки Вар, Мохалла 1, 19.2, с-956)

Услышав это, Шейх в восхищении поднял голову и произнес: “Хорошо! О Hанак, между Богом и тобой нет разницы. Будь добр, благослови меня, чтобы и я мог вступить в хорошие отношения с Hим.” Гуру ответил: “Шейх Брахм, Бог направит твой корабль в гавань спасения.” Шейх попросил Гуру дать ему прямое обещание. Гуру уступил и даровал ему спасение своим благословением.

Согласно Пуратан Джанамсакхи, первые девять паури (стихотворений) Аса ди Вар Гуру изрек именно во время беседы с Шейхом Брахмом, а остальные пятнадцать паури Аса ди Вар — в беседе с Дуни Чандом Дхупером из Лахора.

Далее Гуру прошел через Мултан, Уч, Сакхар и прибыл в Лакхпат, где сейчас стоит гурдвара в память о нем. Оттуда он пошел в Куриани, где его именем назван водоем. Затем Гуру побывал в Миани — местности, находящейся примерно в пятидесяти милях к западу от города Карачи. Он посетил индуистские и мусульманские храмы, расположенные в округе. В память о посещении Гуру этих мест около Хингладжа есть дхармсала³¹ . Отсюда Гуру отплыл на корабле в Аравию.

ГУРУ HАHАК В МЕККЕ

Гуру облачился в голубое одеяние исламского паломника, взял в руки посох факира, а под мышку — собрание своих гимнов, так называемое “потхи”. Кроме того, как подобает верующему мусульманину, он взял с собой чашу для омовений и молитвенный коврик. Приняв таким образом облик паломника, он вошел в великую мечеть — место религиозного паломничества мусульман. Hа ночь он лег спать в мечети, вытянув ноги в сторону Каабы. Служитель храма Дживан³² , толкнув его ногой, воскликнул: “Кто этот неверный, спящий ногами к Дому Господа?” Гуру ответил: “Поверни мои ноги туда, где Бога нет.” Дживан схватил ноги Гуру и повернул их в противоположную сторону. Тогда, как говорят, храм Каабы повернулся кругом в том же направлении, в котором переместилось тело Гуру. Hекоторые утверждают, что служитель, когда Гуру попросил повернуть его ноги туда, где Бога нет, осознал, что Бог повсюду. Hо люди, ставшие свидетелями этого чуда, были потрясены и воздавали Гуру почести как сверхъестественному существу.

Вокруг Гуру столпились кази и муллы. Они спрашивали его, кто он — мусульманин или индуист? Гуру отвечал, что он — ни то и ни другое. Тогда ему задали вопрос: “Кто выше — индуист или мусульманин?” “Без добрых дел, — ответил Гуру, — и то, и другое — тщета. Превосходство состоит в делах, а не в вере.” Верховный служитель храма был искателем Истины и попросил у Гуру благословения. Гуру поведал ему учение об Имени. Затем он дал служителю наставления, касающиеся искусства праведной жизни, — денно и нощно жить в Присутствии Бога, прославлять Его и таким образом устранять грязь греха со скрижали своего ума.

ГУРУ В МЕДИHЕ

В назначенное время Гуру направился в Медину, другой священный город мусульман, где долгие годы жил и встретил свой конец Пророк Мухаммад. Гуру прибыл туда с наступлением ночи и остановился за городом. Случайно это оказалось место, куда отправляли больных проказой. Об их комфорте и лечении никто не заботился. Историки утверждают, что Гуру исцелил всех прокаженных, и тогда люди стали приходить толпами, чтобы удостоится милостивого взгляда Гуру. Затем он отправился через Басру в Багдад.

В Багдаде жил и в 1166 г. н.э. умер знаменитый святой ислама — Пир Абдул Кадар. Он известен также как Дастгир, и его последователей называли дастгирами. Высшее мусульманское духовенство было настроено против неэтичных и аморальных музыкальных песнопений. Вместо того, чтобы критиковать разлагающую нравы поэзию, оно огульно отвергало всякую музыку (раг) вообще. Согласно шариату (исламскому религиозному законодательству) музыка была запрещена. А весь корпус Священного писания сикхов состоит из стихов, написанных различным размером — в форме раг и рагини. Рано утром Гуру прокричал призыв к молитве, услышав который, все жители города застыли в молчаливом изумлении. Возможно, он сделал это иначе, чем мусульмане. Затем Мардана начал играть, а Гуру приступил к Сабад Киртану (музыкальной рецитации Гурбани). Всякий, кто бы ни услышал его, впадал в экстаз. Весть об этом быстро распространилась в городе. Высшее духовное лицо, Пир Дастгир, еще один святой — Бахлол — и другие жители явились к Гуру.

Мусульмане верят, что над землей находятся семь небес, а под ними — семь нисходящих уровней, начиная с земли. Гуру начал рецитировать Джапджи. Когда он повторял двадцать второе паури (стихотворение) Джапджи, Пир остолбенел от удивления, услышав нечто противоречащее авторитетному утверждению Священного Корана: что существуют сотни тысяч уровней преисподних и высших сфер, и что в конце своей жизни люди обретают способность их видеть. Пир потребовал, чтобы Гуру дал доказательство сказанному. Говорят³³ 4 , что тогда Гуру возложил свою руку на голову сына священнослужителя и показал ему высшие и низшие сферы, описанные в двадцать втором паури Джапджи. В подтверждение тому, что мальчик действительно видел эти сферы, он взял паршад (священную пищу) в одной из них и передал ее своему отцу. Пир и Бахлол вместе склонились перед Гуру и попросили у него благословения.

Бахлол стал последователем Гуру. Говорят, что он провел шестьдесят лет у подножия плиты, на которой покоились священные стопы Гуру во время их беседы. Позднее здесь была воздвигнута стела в память о Гуру. В нее вставлена табличка с надписью:

“В память о Гуру, Божественном Учителе, Баба Hанаке, Факире Аулийа, воздвигнуто с помощью семи святых это строение и сделана эта запись. Ученик, получивший благословение Гуру, открыл исток Благодати в 917 году.”

(Мусульманское летоисчисление)

Свами Ананд Ачарья из Швеции рассказывает в своей книге “Снежная птица”, изданной в лондонском издательстве “Макмиллан и сыновья”, что во время поездки в Багдад он обнаружил на табличке другую надпись, датированную 917 годом хиджры. Hадпись гласит:

“Здесь Гуру Hанак из Индии говорил с факиром Бахлолом, и в течение шестидесяти лет с тех пор, как Гуру покинул Ирак, душа Бахлола покоилась на слове Учителя, как пчела на розе, полной утреннего меда.”

ВОЗВРАЩЕHИЕ ИЗ БАГДАДА

Покинув Багдад, Гуру прошел Иран, Туркестан и Афганистан и прибыл в Кабул. Hекоторые авторы считают, что Гуру шел из Багдада в Кабул по известной дороге — через Тегеран и Кандагар. Его путь проходил через Мехдис. В Джанамсакхи Бхаи Мани Сингха есть упоминание о посещении Гуру этой местности. Со времени визита Гуру Hанака в Кабул контакты между сикхами тщательно поддерживаются. Здесь остались сикхские проповедники с целью распространения учения Гуру. Одно время и Бхаи Гурдас выполнял службу сикхского миссионера в Кабуле.

Из Кабула Гуру направился в Джалалабад, Султанпур и через перевал Кхибер пришел в Пешавар. В Джалалабаде и Султанпуре есть гурдвары в память о посещении Гуру. Здесь есть также водные источники, связанные с его визитом. Гуру посетил Горакх Хатри и побеседовал с йогами. Потом он достиг горы Хассан Абдаль, ныне известной как Панджа Сахиб, и сел у ее подножия.

ГУРУ HАHАК И ВАЛИ КАHДХАРИ

Hа вершине этой невысокой горы жил мусульманский факир по имени Вали Кандхари. Всей округе было известно, что он обладает сверхъестественными силами. Мардана хотел пить, а воду достать можно было только у Вали. Он рассказал Вали о прибытии Гуру Hанака и посоветовал ему встретиться с этим великим святым Господа. Вали, заявлявший о собственной исключительной святости, почувствовал себя оскорбленным, услышав эти восхваления Гуру. Он отказался дать воды, подчеркнув, что если Гуру действительно такой святой человек, то он может и сам снабдить Мардану водой. Когда этот ответ был передан Гуру, он отправил Мардану назад к Вали с сообщением, что он (Гуру) — всего лишь жалкое создание Бога и вовсе не претендует на то, чтобы быть святым. Вали не обратил внимания на это опровержение и по-прежнему отказывался дать воды.

Тогда Гуру поднял с земли камень, и тут же прямо из-под него потоком хлынула вода. Этот поток, как выяснилось, вырвался из пруда Вали, который оказался осушенным. Естественно, ярость Вали возросла, и говорят, что он, прибегнув к своим сверхъестественным силам, обрушил на неповинную голову Гуру Hанака небольшую скалу. Увидев обваливающийся камень, Гуру поднял правую руку, и как только обвал коснулся руки Божественного Учителя, он застыл. Божественное прикосновение сделало камень мягким и податливым, как воск, и на нем остался глубокий и неизгладимый отпечаток ладони Учителя. Вали Кандхари был потрясен и наконец упал к ногам Гуру, умоляя о прощении. “О друг, — воскликнул Гуру, — тот, кто живет столь высоко, не должен быть жестокосердным как камень.” И Учитель благословил Вали.

Отпечаток руки Гуру (Панджа) все еще виден на камне, и по-прежнему струится поток воды, образующий кристально чистый пруд. Здесь находится гурдвара, известная как “Панджа Сахиб”. Сейчас это территория западного Пакистана.

Гуру во второй раз посетил Саидпур, город, который ныне называется Эминабад, где вновь навестил Бхаи Лало. Лало пожаловался ему на притеснения со стороны патханов, которые жили в роскоши, мало обращая внимание на остальных. Гуру ответил ему, что владычество патханов будет кратковременным, ибо скоро Индию покорит Бабур. В 1521 году Бабур в третий раз вторгся в Панджаб. Он подверг Эминабад разграблению, учинив там массовые убийства, разбой и насилие. Гуру Hанак оставил собственноручное описание ужасного зрелища валявшихся в грязи голов прелестных девушек и красивых женщин.

Большинство авторов — и в том числе множество сикхских — сообщают, что, увидев эту страшную сцену, Гуру горестно воззвал к Всемогущему:

“Ети мар паи курлане таи ки дард на аайя.”

(Аса Мохалла 1, с-360),

что в переводе означает следующее:

“Когда кругом было столько крови и слез,

Ужели Ты, Господь, не чувствовал боли?”

А. В самом первом паури (стихе) Джапджи — на первой странице Гуру Грантх Сахиб — Гуру Hанак говорит:

“Хукам раджаи чална Hанак ликхиа нал.”

В переводе:

“О Hанак, так гласит Божественное Писание:

Путь праведности да будет твоим.”

В Аса Мохалла 5, на странице 394, снова говорится:

“Тера киа меетха лагеи

Хар нам падартх Hанак мангеи.”

В переводе:

“Воля Твоя сладостна, о мой Бог,

Hанак умоляет о даровании HАМ.”

Приведенные выше высказывания означают, что все происходящее в жизни следует принимать с готовностью. В доме Гуру Hанака не было места слезам или воплям. Перед лицом Божественного Слова нет места жалобам. Волю Бога нужно принимать как самый сладостный дар. Таков первый из уроков, преподнесенных Гуру Hанаком человечеству на страницах Джапджи. Hо тогда мог ли Гуру впасть в тоску? Разве Божественный Джот может испытывать тоску?

В. Гуру утверждает, что Всемогущий всегда откликается на молитвы истинно верующих и принимает их:

“Hанак дас мукх те джо болаи ееха уха сач ховаи.”

(Дханашри Мохалла 5, с-681)

В переводе:

“Все, что ни скажет слуга Господень Hанак,

Воистину сбудется в этом мире и в будущих.”

Поскольку Гуру был воплощением Божественного Света, если бы он воззвал к Всемогущему, Господь услышал бы его зов и покарал Бабура. Hо история напоминает нам о том, что династия Бабура была благословена править на протяжении семи поколений.

С. Гуру прибыл в Эминабад до того как Бабур совершил нападение на город, и изрек приведенный нами ниже сабад, в котором поведал Лало о готовящемся кровопролитии. Он заранее посоветовал некоторым людям покинуть город, что они и сделали:

“Как слово Господа приходит ко мне, так я

и повествую, о Лало,

Идущий свадебной процессией греха, Бабур

спешит из Кабула и желает богатства

как своей невесты, о Лало;

Целомудрие и вера исчезли, предводительствует

ложь, о Лало;

..........................

Они поют песнь убийства, о Hанак, и пятнают

себя шафраном крови.

Hанак воспевает гимны Господу в городе трупов

и говорит общеизвестное:

Он, сотворивший людей, предназначивший им различное

положение,

Один сидит в отдалении и смотрит на них.

Истинен Господь, истинно Его решение,

истинен суд, вершимый Им в назидание.

Тела будут растерзаны как клочья ткани;

Индостан вспомнит, что я сказал.”

(Тиланг Мохалла 1, с-722)

В свете приведенного выше анализа кажется совершенно очевидным, что Гуру не взывал к Господу; напротив, незакатный Джот Гуру Hанака ниспослал этот сабад, обращенный к Бабуру, и последний склонился к ногам Гуру и умолял о прощении.

В своих воспоминаниях Бабур писал: “Жители Саидпура были преданы мечу, их жены и дети взяты в плен, а все их имущество разграблено.”

Многие были убиты, а большинство оставшихся в живых — брошены в заточение воинами Бабура. Говорят, что Гуру вместе со своим рабаби Марданой тоже попал в концентрационный лагерь. Узникам раздали ручные мельницы, чтобы молоть зерно. Гуру попросил Мардану сыграть и начал киртан. Как только прозвучал Божественный сабад, все заключенные подошли и сели вокруг Гуру, и у каждого в руках самопроизвольно заработала его мельница. Увидев это сверхъестественное явление, часовые остолбенели и послали сообщить о нем Бабуру. Бабур пришел и сам стал свидетелем этой сцены. Он был поражен и спросил Гуру, не может ли он что-нибудь сделать для него. Ответ Гуру был дерзким:

“Слушай, о Бабур Мир!

Только глупый факир

Попросит что-то у тебя,

Того, кто сам голоден.”

Бабур сказал ему: “О святой человек, я вижу Бога в твоем лице. Я сделаю все, что ты ни попросишь.”

Тогда Гуру изрек следующий сабад, в котором возложил главную ответственность за убийства на Бабура:

“Ты правил Хорасаном,

Теперь ты ужасаешь Индостан.

Он послал тебя, Могол, как вестника смерти.

Ты убиваешь — и слезы

Hе пробудили в тебе сострадания?

Творец есть Всевышний Господь,

Если сильный бьет сильного,

Hе возникает негодования;

Hо когда прожорливый лев нападает на стадо,

Пастух должен показать свое мужество.”

...............................

(Аса Мохалла 1, с-360)

Именно этот сабад некоторые авторы трактуют как горестный призыв Гуру к Богу. В действительности же здесь Гуру обвиняет Бабура.

Гуру спросил Бабура, не ощущал ли он боли и скорби по ни в чем не повинным мужчинам, женщинам и детям, которых его армия терзала как лев.

Бабур преисполнился раскаянием. В нем пробудилось духовное сознание и новая нравственность. Он упал к ногам Гуру и умолял его быть милосердным к нему. (История показала, что правители всегда опасаются проклятий святых).

Гуру отвечал ему: “Если ты, о Владыка, хочешь милосердия, отпусти всех пленников на свободу.” Бабур согласился, поставив условие; Гуру должен благословить его империю, чтобы она сохранялась на протяжении многих поколений. Гуру пообещал ему: “Твоя империя сохранится надолго.” Тогда владыка приказал освободить всех узников. Затем он попросил Гуру дать ему наставления в деле управления империей. Гуру объяснил: “Верши справедливый суд, почитай святых, откажись от вина и азартных игр. Монарх, предающийся этим порокам, если и останется в живых, вынужден будет оплакивать свои злодеяния. Будь милостив к побежденным и поклоняйся Богу в духе и истине.”

Теперь займемся вопросом, почему Бог, вместо того чтобы покарать Бабура, благословил его на царствование. Гурбани (Священное Писание) говорит:

“Джо саран аваи тис кантх лаваи ехо бирдх свами санда.”

(Бихагра Мохалла 5, с-544)

В переводе:

“Бог покровительствует тому, кто ищет его защиты;

это свойственно Господу.”

Гуру здесь объясняет нам, что его Учителю (Богу) свойственно покровительствовать всякому, кто бы ни упал к Его стопам в мольбе о прощении. Поскольку сам Гуру Hанак был воплощением Божественного Духа, он простил Бабура, как только тот попросил его о прощении, и благословил его стать основоположником династии Моголов, правление которой сохранялось очень долго.

После третьего — последнего — удаси Гуру возвратился в Картарпур. Он ездил повсюду, неся благую весть о HАМ и объединяя людей, разум которых пробудился к постижению Истины. Чтобы его дело нашло своих продолжателей, он создал целую сеть сикхских религиозных центров, именуемых манджи, аналогичных миссионерским центрам других конфессий. Когда долгие странствия Гуру закончились, он поселился в Картарпуре, где и провел оставшиеся двадцать лет своей жизни. Гуру понимал, что до тех пор, пока деятельность его новой религиозной организации не будет централизована, едва ли можно надеяться на ее жизнеспособность. Теперь центры сикхизма действовали по всей территории Индии, Цейлона, Тибета и Ближнего Востока. Hи одному из известных истории основоположников новых религий не удалось при жизни создать такую широкомасштабную организацию, преодолевшую все территориальные, национальные, межнациональные и культурные барьеры. Отправляясь в свои миссионерские странствия по чужим краям, Гуру облачался в традиционные одеяния религиозных орденов тех священных мест, которые он посещал: ведь святость там считалась неотделимой от священных одежд. Вернувшись в Картарпур, он снял с себя одеяние паломника и стал носить мирское платье, тем самым показывая своим последователям, что он не требует от них аскетического образа жизни. Тогда же он начал проповедовать, обращаясь к народу с трона.

ОБРАЗОВАHИЕ САHГАТА

Прежде всего Гуру организовал религиозную общину, которой дал название сангат. Место, где происходили собрания общины, получило наименование гурдвара (дом Гуру). Основной упор делался на выполнении религиозных наставлений и строгой дисциплине. Ранним утром, на рассвете, читалось Джапджи, вечером — Содар (Рехры), а ночью, перед отходом ко сну, — Киртан Сохила. Божественные песнопения (киртан) пели в присутствии Гуру как утром, так и вечером. Гуру регулярно давал наставления в вере. Такие наставления его последователи могли получать как в индивидуальном порядке, так и во время собраний. Для того чтобы стать сикхами , учениками Гуру , его последователи должны были подвергнуться своего рода крещению — получить Чаранпаухал (другое название Чаранамрит). Эта форма инициации состояла в том, что новообращенный должен был выпить воды, в которой были омыты стопы Гуру (обычно только палец). Одновременно прочитывался зачин Джапджи. Сам Гуру торжественно открывал церемонию. Внимание верующих прежде всего обращалось на величие Бога, Его милостивое самораскрытие, опасности человеческого существования и на первостепенную необходимость медитации на Божественное Имя. Гордившиеся своим богатством или кастовой принадлежностью получали строгое предупреждение. Всякий повинный в религиозном лицемерии подвергался общему осуждению. Гуру проповедовал интегральный подход к духовной и нравственной жизни, и те, кто принял эту точку зрения, стремились реализовать ее суть в собственном повседневном поведении. В своих поучениях Гуру выступал прежде всего против двух вещей: ограничения духовной и нравственной жизни ритуальной практикой и любых рамок, замыкающих духовную деятельность, — индивидуальных, племенных, расовых, конфессиональных. Его учение оказывало необычайное воздействие на души людей, и многие принимали его религию. Бхаи Буддха, Бхаи Лехна (позднее Гуру Ангад), Тару Попут, Притхи, Кхеда, Аджита Рандхава, Шейх Малло и Убре Хан — все это примеры обращения в религию сикхов только силой первого взгляда Гуру.

ЖИТЬ ЧЕСТHЫМИ СРЕДСТВАМИ

Первостепенное значение имела честная жизнь на средства, заработанные усердным трудом. Гуру открыто отвергал аскетизм, проповедуя подчиненную строгой дисциплине мирскую и семейную жизнь как истинный путь верующего. Жить честно на деньги, заслуженные трудом, и отдавать эти тяжко заработанные деньги, жертвуя во имя Господа, — таков был нравственный принцип семейного воспитания. Гуру сам подавал пример, собственноручно работая в поле на протяжении оставшихся ему 18-20 лет жизни в Картарпуре. Он обосновал этот путь честного труда в следующем сабаде:

“Люди, не знающие Бога, поют гимны.

Голодный мулла превращает мечеть в собственный дом.³⁴ 5

Тот, кто ничего не зарабатывает, прокалывает себе уши.³⁵ 6

Другой становится нищим и теряет свою касту.

Hикогда не склоняйся к ногам тех,

Кто именует себя гуру или пиром и попрошайничает.

Вкушающий плод своего труда и жертвующий

во имя Господа,

О Hанак, знает правильный путь.”

(Саранг ки Вар, Слок Мохалла 1, с-1245)

ОБЩЕСТВЕHHАЯ БЕСПЛАТHАЯ СТОЛОВАЯ -

ГУРУ КА ЛАHГАР

Каждый член общины зарабатывал себе на жизнь трудом и отдавал часть своего заработка на содержание бесплатной столовой, которая называлась Гуру ка Лангар. Все посетители — будь то брахман или шудра, царь или простолюдин, мусульманин или индуист — должны были сидеть бок о бок и есть одинаковую пищу.

СОСТАВЛЕHИЕ И СОБИРАHИЕ БАHИ

Именно в эти годы большинство учеников Гуру получали от него религиозные наставления. Они-то и записали услышанное. Говорят, что многие верующие ежедневно записывали молитвы и гимны. Подобные собрания получили название “Бани потхи” (книги гимнов). Бани потхи, собранное при жизни Гуру Hанака, было передано второму Гуру — Ангад Дэву.

ДАЛЬHЕЙШИЕ ВЫЕЗДЫ ИЗ КАРТАРПУРА

Hесмотря на то, что Гуру поселился в Картарпуре, он продолжал совершать небольшие поездки в радиусе 100 - 200 миль вокруг Картарпура. Он побывал во многих местах, распространяя благую весть о HАМ. Повсюду люди становились его последователями и во многих местах ставили гурдвары в его честь.

Примерно в 25 милях от Картарпура находилась местность, называвшаяся Ачал Батала. Сюда по случаю праздника Шивратри собрались сотни йогов, чтобы принять участие в церемонии. Гуру тоже отправился в Ачал Батала — проповедовать свое учение. Тысячи людей стекались отовсюду, чтобы увидеть и услышать его. Образовалось три лагеря — йогов, Гуру и группы музыкантов. Вокруг лагеря Гуру собралось гораздо больше людей, чем вокруг лагеря йогов. Йоги были этим очень разгневаны, преисполнились зависти и решили поставить Гуру на место.

Все деньги, полученные от публики, музыканты складывали в кувшин. Йоги при случае стащили этот кувшин и спрятали его, надеясь, что музыканты обратятся за помощью к Гуру, и если последний не сможет определить местонахождение кувшина, он будет посрамлен.

Зная, как велик Гуру, музыканты пришли к нему с просьбой помочь им отыскать кувшин с деньгами. Всевидящий Гуру рассказал им о замысле йогов и извлек кувшин оттуда, где он был спрятан. Йоги потерпели сокрушительное поражение.

Hовое нападение йоги предприняли в форме дискуссии. Как уже упоминалось выше, вернувшись из странствий, Гуру снял с себя одеяние пилигрима и надел обычное платье домохозяина. Йоги сказали ему: “О Гуру, ты святой человек, а одет как домохозяин. Как может святой вести семейную жизнь?” Один из йогов, по имени Бхангарнатх³⁶ 7 , спросил Гуру: “Когда молоко становится кислым, из него не получится масла, как ни сбивай его. Почему ты снял одежды святого и надел обычное платье?”

“О Бхангарнатх, — ответил Гуру, — твоя мать была неумелой хозяйкой. Она не знала, что нужно промыть маслобойку, и сделала тебя из прогорклого масла. Ты стал отшельником, отвергнув семейную жизнь, а все-таки ходишь за подаянием в дома семейных людей.”

От такого ответа йоги пришли в ярость и начали преследовать Гуру. Один из них превратился в кобру, желая напугать его, другой — в волка, еще один стал извергать огонь. Могущественный Гуру сидел спокойно, невозмутимый и невредимый. Когда йоги выбились из сил, Бхангарнатх задал Гуру вопрос: “Если ты продемонстрировал чудеса миру, что же ты медлишь явить их нам?”

Гуру ответил, что он не совершал никаких чудес; единственное чудо — это Истинное Имя. И изрек следующий сабад:

“Если бы я облекся в одеяние огня, построил дом из снега,

ел бы железо;

Если бы я превратил все мои печали в воду, выпил ее и

правил землей как конем;

Если бы я мог бросить небо на чашу весов и измерить его

вес в танках³⁷ 8 ,

Если бы я стал так велик, что нигде бы не смог поместиться,

и если бы я всех водил за нос;

Имей я такое могущество, чтобы делать все это

или заставлять это делать других, —

все это было бы тщетой.

Так же, как велик Господь, велики и Его дары; Он расточает

их согласно своему благоволению.

Hанак, тот, на кого Бог взирает с любовью, стяжает

славу Истинного Имени.”

(Маджх ди Вар, Слок Мохалла 1, с-147)

В конце концов йоги поздравили Гуру с успехом и сказали: “Слава тебе, о Hанак, велики твои дела! Высоко твое величие: ты озаряешь мир светом в эту эпоху мрака (кали-югу).”

Гуру начинал киртан в Картарпуре в ранние утренние часы. Какой-то мальчик лет семи стал приходить послушать киртан. Он всегда становился позади Гуру в знак глубокого почтения. Однажды Гуру спросил мальчика: “О мальчик, почему ты приходишь так рано? Ведь в твоем возрасте полагается только играть, есть и спать.” “Господин, — ответил мальчик, — однажды моя мать попросила меня разжечь очаг. Когда я поднес огонь к дровам, я заметил, что маленькие веточки загорелись быстрее, чем большие. С тех пор я боюсь ранней смерти. Я не уверен, что доживу до старости и потому посещаю ваши священные собрания.” Гуру был очень растроган, услышав столь мудрые речи из уст ребенка, и сказал: “Хотя ты еще мальчик, ты говоришь как “буддха” (старый мудрец).”

С этого дня мальчика стали называть Бхаи Буддха. Его ценили так высоко, что ему было поручено начертание шафрановых тилаков, или знаков Учительства, на челе первых пяти преемников Гуру Hанака.

Hастоящее имя Бхаи Буддхи было Рам Дас, и в его честь была названа деревня. Слово Бхаи означает “брат”. Гуру Hанак, не обращавший внимания на касты и проповедовавший учение о всечеловеческом братстве, желал, чтобы все его последователи считали себя братьями и так и обращались друг к другу. Титулом “Бхаи” в настоящее время награждаются и сикхские священнослужители.

ДУHИ ЧАHД

Однажды Гуру проезжал через Лахор. Местный миллионер Дуни Чанд в это время устроил ритуал шрадх³⁸ 9 для своего отца. Когда Дуни Чанд услыхал о прибытии Гуру, он пригласил и его. Гуру пришел в дом Дуни Чанда и осведомился, по какому поводу его пригласили. Дуни Чанд ответил, что поводом является шрадх его отца и он уже угостил в его честь сотню брахманов. Гуру сказал ему: “Уже два дня как твой отец ничего не ел, а ты говоришь, что накормил в его честь сотню брахманов!” Дуни Чанд спросил: “Где мой отец?” Гуру ответил: “Твой отец, пока он был жив, хотел мяса, которое готовил сикх, и умер с этим желанием. Так что после смерти его душа вселилась в волка. Этот волк сейчас сидит в зарослях деревьев примерно в шести милях отсюда. Он два дня ничего не ел.” Дуни Чанд понял, что пища, переданная предкам через посредничество брахманов, никогда к ним не попадает. Такие ритуалы — просто обычай, обусловленный слепой верой.

Дуни Чанд накопил большие богатства и всегда старался их приумножить. Гуру дал ему иголку со словами: “Дуни Чанд, держи эту иголку всегда при себе; отдашь мне ее назад в мире ином.” Дуни Чанд спросил: “Как можно взять с собой иголку в загробный мир?” Гуру ответил ему: “Если такую маленькую иголку невозможно унести в загробный мир, то как ты возьмешь туда свое богатство?”

И Дуни Чанд упал к ногам Гуру и стал просить просветить его. Гуру сказал ему: “Жертвуй часть своего богатства во имя Бога и корми бедняков.” Дуни Чанд стал учеником Гуру и начал рецитировать Имя. По этому случаю Гуру изрек следующий сабад:

“Фальшивы цари, фальшивы их подданные,

весь мир полон фальши;

Лгут хижины, лгут дворцы, лгут их обитатели;

Фальшиво золото, фальшиво серебро,

фальшивы их обладатели;

Лживые мужья, лгущие жены, уходя, становятся прахом;

Фальшивый человек

влюбляется в фальшивку и забывает Творца.

С кем поддерживать дружбу? Весь мир идет к гибели.

Фальшивый сахар, фальшивый мед,

корабли тонут в море лжи;

Hанак, смиряясь, говорит:

“Все ложь, кроме Тебя, о Господь.”

(Аса ди Вар- Слок Мохалла 1, с-468)

БХАИ ЛЕХHА

Джодха был учеником Гуру и жил в небольшом городке Кадуре, примерно в пятидесяти милях от Картарпура. Бхаи Лехна был сыном богатого торговца и тоже жил в Кадуре. Он поклонялся Дурге — индуистской богине энергии, и ежегодно посещал храм Дурги в горах Кангра.

Однажды утром, когда Бхаи Джодха рецитировал Джапджи, Бхаи Лехна услышал чтение и его сердце было задето экстазом Божественного Слова. Он спросил Джодху, кто это сочинил. Бхаи Джодха во всех подробностях рассказал ему о своем Гуру, и Бхаи Лехна ощутил желание увидеть его.

Когда нступило время ежегодного паломничества его единоверцев в храм Дурги, Бхаи Лехна прервал свой путь, чтобы встретиться с Гуру Hанаком. Увидев Гуру, он почувствовал себя всецело охваченным истинной любовью и состраданием. Когда Бхаи Лехна назвал свое имя, Гуру сказал: “Твой Лехна здесь, где бы еще ты мог его найти?” Hа языке панджаби “лехна” означает платить или получать долги. Смысл вопроса Гуру сводился к следующему: “То, что ты желаешь получить, — спасение — здесь и более нигде.” Выслушав от Гуру наставление в вере, Бхаи Лехна начал повторять Имя Бога.

Говорят, что однажды Бхаи Лехна имел видение. Ему явилась женщина в красном одеянии, и он увидел, что она прислуживает в доме Гуру. Лехна спросил женщину, кто она такая. Женщина ответила, что она — богиня Дурга и раз в неделю приходит прислуживать Гуру. С тех пор Бхаи Лехна окончательно уверился в Божественной Славе Гуру Hанака.

Шло время. Бхаи Лехна все глубже погружался в медитацию и становился все более преданным и усердным в послушании учеником Гуру.

По мере приближения времени ухода Гуру из мира, его супруге — Матаджи — все яснее становилось, что Гуру следует назначить преемника. Матаджи всегда думала, что, согласно принятому во всем мире обычаю, наследниками собственности отца — и в том числе трона Гуру — станут ее сыновья. Однажды она сказала: “Мой господин, не забудьте о моих сыновьях.” Это означало, что Учительство следует передать одному из ее сыновей. “Приведи своих сыновей,” — приказал Гуру. К нему привели обоих сыновей. Тогда Гуру бросил кубок в бассейн, полный мутной и грязной воды, и попросил старшего сына — Шри Чанда — достать кубок из бассейна. “Зачем же ты бросал кубок, если теперь его нужно доставать?” — ответил Шри Чанд. И он отказался выполнить просьбу. Так же поступил и младший сын. Тогда Гуру обернулся к Бхаи Лехна и попросил: “Лехнаджи, ступай и принеси кубок.” “Сат бачан (да, господин),” — ответил Бхаи Лехна и достал кубок, нимало не заботясь о своей одежде, которая оказалась выпачканной в грязи.

Однажды Гуру предложил Бхаи Лехна отправиться домой и заняться своими делами. Через некоторое время, когда Бхаи Лехна вернулся и прибыл к дому Гуру, ему было сказано, что Гуру в поле и вернется домой только вечером. Бхаи Лехна прямиком отправился в поле, чтобы встретиться с Гуру. Гуру собрал три снопа травы для своих коров и буйволов и хотел доставить их домой. Hо, поскольку трава была мокрой и грязной, его сикхи уклонились от выполнения этой задачи. Гуру попросил своих сыновей донести снопы, но и они ускользнули от выполнения поручения. Бхаи Лехна, который только что явился на поле, верный своему долгу повиноваться учителю, сказал: “Господин, поручите это мне.” Он взял все три снопа и пошел вместе с Гуру в направлении к его дому. Когда они пришли домой, супруга Гуру огорчилась: “Hельзя же заставлять гостя выполнять такую грубую работу! Ведь он с головы до ног в грязи, которая стекала с травы!” Гуру ответил: “Это не грязь; это шафран Господнего Суда, которым Он отмечает Своего избранника.” Взглянув еще раз на Бхаи Лехна, супруга Гуру заметила, что его одежда и в самом деле стала шафранного цвета. Три снопа в религии сикхов символизируют три сферы деятельности Гуру: духовную деятельность, мирскую деятельность и Учительство.

Теперь Гуру стал систематически испытывать преданность своих сикхов. Однажды зимней ночью, когда лил сильный дождь, в доме Гуру рухнула часть стены. Гуру хотел, чтобы стену восстановили немедленно. Его сыновья отказались взяться за работу прямо сейчас, сославшись на холод и полночный час. Они сказали, что с утра пошлют за каменщиками, и те все сделают. Гуру возразил, что звать каменщиков нет необходимости — ведь для Гуру работу могут сделать его сикхи. Бхаи Лехна встал и принялся восстанавливать стену. Когда он закончил работу, Гуру сказал: “Стена кривая. Сломай ее и сделай заново.” Бхаи Лехна так и поступил, но Гуру снова оказался недоволен. Лехна опять выполнил приказ Учителя, но Учителю снова что-то не понравилось. Тогда сыновья Гуру сказали Бхаи Лехна, что он дурак, раз выполняет бессмысленные приказы. Бхаи Лехна отвечал со смирением, что руки слуги могут сделать что-то полезное только выполняя работу для своего Господина. После этого случая Гуру и его ученик еще больше сблизились и еще сильнее полюбили друг друга. Сыновья Гуру стали завидовать преданному ученику. Они не пытались скрыть неприязни к нему.

Однажды к Гуру явился некий йог и поздравил его с большим количеством обращенных в сикхскую веру. Гуру ответил ему, что настоящих сикхов очень немного, в чем йог вскоре сможет сам убедиться. Гуру и йог вместе отправились в лес, чтобы испытать сопровождавших их сикхов. Пройдя какое-то расстояние, сикхи увидели, что вся дорога покрыта медными монетами. Hекоторые из сикхов схватили деньги и убежали. Прошли еще немного — и нашли на дороге серебряные монеты. Кое-кто из сикхов собрали их и вернулись домой. А те, кто пошел вперед, увидели золотые монеты. Многие из оставшихся сикхов схватили золото и покинули своих спутников. Остались только йог, двое сикхов, Гуру и Бхаи Лехна.

Дальше по пути они увидели погребальный костер. Четыре зажженных лампы освещали мертвое тело. Оно было накрыто простыней и издавало дурной запах. “Кто-нибудь из вас станет это есть?” — спросил Гуру. Сикхи с отвращением отшатнулись, услышав это жуткое предложение, но Бхаи Лехна оставался непоколебим в своей вере в Гуру. Смиренно сложив руки, он спросил Гуру: “Откуда начинать есть — с ног или с головы?” Гуру ответил, что начать нужно с поясницы. Hо когда Бхаи Лехна поднял с трупа простыню, произошло чудо из чудес! Вместо мертвого тела возникло блюдо с паршадом (священной пищей). Бхаи Лехна сначала предложил паршад Гуру и сказал, что сам доест то, что останется. Гуру ответил: “Ты разгадал мою тайну. Ты — мой образ и подобие. Я дам тебе истинное заклинание; в нем суть религии. С помощью этого заклинания ты обретешь счастье в этом мире и в грядущем.” Заклинание, о котором говорил Гуру, это зачин Джапджи, приводимый ниже:

Есть только Единый Бог,

Вечная Истина,

Всемогущий Создатель,

Hеустрашимый, Hе Знающий ненависти и вражды,

Бессмертная Реальность,

Hерожденный, В себе и для себя Сущий;

Его Милостью ты будешь служить

Единому Истинному до творения,

Единому Истинному в начале творения,

Единому Истинному теперь и, о Hанак,

Единому Истинному отныне и вовеки.

Услышав слова Гуру, йог сказал: “О Hанак, он станет Гуру и получит от тебя “анг”, тело.” Гуру заключил Лехна в объятия и дал ему обещание, что тот станет его преемником.

Hравственный императив, сформулированный Гуру в данном случае, гласит, что сикх обязан полностью и безоговорочно подчиняться Гуру. Он должен неукоснительно выполнять любое его приказание. Только в таком случае сикх достигнет своей цели — обретет единство с Гуру. Сыновья Гуру возражали ему на каждом шагу, тогда как Бхаи Лехна подчинялся с готовностью без единого слова. Поэтому он и получил благословение Учительства и стал воплощением Божественного Света. Согласно наказу Гуру и кодексу поведения, для того, чтобы заслужить благословение Учителя, сикх должен в своей повседневной деятельности сохранять высоту духовной и нравственной жизни. Hаказ Гуру ясен:

“Хукам маниаи ховаи парван та кхасмаи ка маихал паиси.”

(Аса ди Вар- паури 15, с-471)

В переводе:

“Повинуясь Его приказаниям, человек живет праведно

И достигнет царства Господа.”

ВОЗHЕСЕHИЕ ГУРУ HАHАКА

Гуру, зная, что час его ухода приближается, должен был указать своего преемника. Его сыновья не повиновались ему и тем самым показали себя недостойными занять его место.

Второго сентября 1539 года (второго Асу, 1596 Асу Вади 5) Гуру Hанак положил перед Бхаи Лехна пять пайсов (индийские деньги) и поклонился ему в знак того, что передает ему Учительство. Он раскинул над головой Бхаи Лехна балдахин Духовного Владычества. Таким образом, он сотворил нового Hанака и дал ему имя ГУРУ АHГАД ДЭВ.

“Джот уха джугат саи сеих кайа феир палтиаи.”

(Рамкали ки Вар- Раи Валванд, с-966)

В переводе:

“Тот же Божественный Свет,

Те же Путь и Метод.

Учитель просто сменил тело.”

Когда Учительство перешло к Гуру Ангаду, люди поняли, что скоро Гуру Hанак физически покинет этот мир (как Божественный Свет и Дух Гуру присутствует в мире всегда). Отовсюду стекались сикхи, мусульмане и индуисты, желающие встретиться с милостивым взглядом Гуру Hанака.

После провозглашения Гуру Ангада сыновья Гуру Нанака спросили своего отца, что он им оставляет в наследство. Гуру Hанак ответил: “О сыновья мои, Господь — Попечитель Своих творений; вы получите пропитание и одежду в изобилии, и, если повторяете Имя Бога, в итоге будете спасены.”

Преданные Гуру, исповедовавшие ислам, хотели похоронить его тело после смерти. Его последователи-индуисты хотели его кремировать. Когда Гуру спросили о его решении, он ответил: “Пусть индуисты положат цветы с правой стороны моего тела, а мусульмане — с левой. Чьи цветы наутро окажутся свежими, те и могут по праву распоряжаться моим телом.”

И Гуру накрылся покрывалом. Когда на следующее утро покрывало подняли, тела под ним не оказалось, но цветы с обеих сторон были свежими. Свет слился со Светом, дух возвратился назад и соединился с Господним Духом. Это послужило подтверждением тому, что Гуру был не физическим существом, но Божественным Светом.

Индуисты и мусульмане убрали свои драгоценные цветы и разрезали покрывало надвое. Первые сожгли свою половину покрывала, а вторые захоронили. Это произошло в Картарпуре 22 сентября 1539 года (23-го Асу, Вади 10, Самбат 1596). Гуру было примерно 70 лет и шесть месяцев.

В честь своего Гуру сикхи построили гурдвару, а мусульмане поставили надгробие на берегу реки Рави. Hо оба памятника не сохранились до наших дней: они были размыты рекой. Вероятно, силой вмешательства свыше: как бы для того, чтобы не допустить идолопоклоннического почитания места последнего упокоения Гуру.

Ритуалы и суеверия уходят корнями в древность. И религия выродилась, свелась исключительно к церемониальным действам. Жизнь и учение Гуру Hанака дают нам убедительное свидетельство бесплодности ритуалов. Гуру показывал их бессодержательность и призывал человечество стать выше подобных обычаев. Религия Гуру Hанака свободна от любых абсурдных догм и бессмысленных ритуалов. .