Репетиция на двоих

Глава 5. Принятие решения

Впервые за всю жизнь сны Гарри были не про школу, Квиддич или Волдеморта. Теперь все его сны были только о Гермионе. Самый последний сон был такого недвусмысленного содержания, что Гарри испугался, проснувшись, от мысли, не выболтал ли он чего ненароком. Он слегка успокоился, увидев, что все крепко спят. Покрутившись в кровати тридцать минут, он потерял надежду заснуть снова, поэтому встал, оделся и посреди ночи пошел в комнату отдыха.

Спускаясь с лестницы, Гарри встретил кота Косолапуса и присел, чтобы погладить его. Когда он снова приподнялся, то заметил Гермиону, сидящую за столом, и что-то читающую. Он остановился, подумав, что у него еще есть шанс вернуться в свою комнату, пока она не заметила его. Он отступил шаг назад, когда Косолапус, крутящийся у него под ногами, неожиданно мяукнул, привлекая к себе внимание. Гермиона взглянула на Гарри и спрятала подальше то, что читала.

«Не спится?», спросила она, и Гарри кивнул. Она провела ладонью по утомленным покрасневшим глазам.

«О чем — то волнуешься?»

«О чем — же, по-твоему, я могу волноваться?», спросил он, садясь возле камина. Через мгновение, она присоединилась к нему, взяв Косолапуса к себе на колени.

«Гарри, я не хочу, чтобы ты тревожился о чем-либо. У тебя и без меня проблем хватает. Я не хотела причинять тебе беспокойство, честное слово», извиняющимся тоном произнесла Гермиона, и Гарри захотелось рассмеяться.

«Это всего лишь — ты, Гермиона. Нельзя сравнивать это с тем, как если бы я должен был встретиться с Волде…..», начал он.

«Что ты имеешь ввиду, говоря, что я — это только я?», прервала его она.

«Но разве ты чувствуешь себя иначе? Разве ты не считаешь, что я это — только я, так что нет причин, чтобы волноваться о чем-либо. Это ведь основная причина, по которой ты обратилась именно ко мне?», пытливо спросил он, и Гермиона отвела свои глаза в сторону.

«Нет, я просила тебя, потому что ты — мой лучший друг. Только тебе я доверяю свою жизнь», ответила она. Было забавно, что этот сухой, хотя и достойный ответ на сей раз не причинил ему боли. Сейчас Гарри волновал совершенно другой, более возвышенный вопрос, а предстоящий секс с лучшим другом уже казался ему достаточно банальным делом.

«Меня беспокоит лишь одно….Неужели мы сделаем это просто так, сразу…без какого либо соответствующего вступления?», сказал Гарри, и Гермиона задумалась на одну минуту.

«Знаешь….Мы могли бы пробовать поцеловаться. Только, чтобы осознать, как будет выглядеть остальное», сказала она таким черствым голосом, который заставил его вздрогнуть. Казалось, что она рассуждает, как лучше и безошибочней провести научный эксперимент.

Возможно, что он действительно внушает себе несуществующее — Гермиона действительно видит в нем только друга и ничего более. Он задался вопросом, сказала ли она о предстоящем «деле» своему магглу, и что он думает об этом. По крайней мере, Гарри утешил себя, что он имеет некоторое преимущество, зная Гермиону в течение нескольких лет, тогда как этот маггл знает ее только месяц или два.

«Да, мы могли бы», ответил Гарри и как будто по сигналу, Косолапус спрыгнул с коленей Гермионы, позволяя им придвинуться поближе друг к другу. Они оба немного замешкались, задумавшись, куда деть свои руки. В конце концов, Гарри взял инициативу в свои руки, обняв ее одной рукой, а другой мягко подтягивая лицо Гермионы к себе.

Как только они прикоснулись друг к другу, Гарри понял, что это действительно был лучший эксперимент в его жизни. Ее губы открылись, их языки, экспериментально дотронулись, пытаясь понять, насколько это чувствительно. Ответ был очевиднее, чем он думал — Гермиона обронила легкий стон прямо возле его губ. Этот звук вместе со сказочным сновидением, все еще танцующим внутри его мозга, подпитывал огонь в его теле, и желание Гарри возрастало с каждой секундой.

Коснувшись ее одежды, он передвинул руку до одной из ее грудей, и она не остановила его. Вместо этого, она лишь углубила поцелуй. Он также почувствовал, что Гермиона легонько провела своей рукой по его груди. Она неожиданно прервала поцелуй, и он уставился на ее раскрасневшееся лицо, задаваясь вопросом, что она собирается сделать еще.

Она облизнула свои губы, как будто пытаясь запомнить то, каким он является на вкус, и Гарри наклонился к ней, желая напомнить ей это другим поцелуем. Она мягко оттолкнула его назад, и ее пальцы начали возиться с пуговицами на его пижаме. Комната отдыха вдруг стала невероятно жаркой, но он дрожал, потому что она стянула его рубашку вниз по плечам. Гермиона исследовала его кожу кончиками пальцев, невольно улыбнувшись, когда мускулы его живота непреднамеренно затрепетали под ее контактом.

Было абсолютно невозможно не заметить эрекцию, напрягающуюся под тканью его пижамы, но если она увидела это, то не сконцентрировала внимание. Она не смотрела вниз и уж тем более не прикасалась к тому месту. Он хотел, чтобы она сделала это, потому что это убивало его.

«Гермиона, пожалуйста», произнес он, услышав, что его жалобный голос принял мучительную форму. «Ты хочешь этого? Сейчас?»

Она, наконец, посмотрела вниз на его колени и быстро одернула свою руку от его живота.

«А как же наш план?», испуганно спросила она, как будто это действительно имело значение прямо сейчас. В настоящее время план меньше всего интересовал Гарри.

«Какая разница? Всего несколько дней?», спросил он, наблюдая, как она отрицательно кивает головой.

«Нет, нет! Разница есть!» сказала она, отворачиваясь от него и устремляя взгляд на пламя. Гарри мучительно размышлял, отчего она оттягивает? Он уже понял, что для нее ЭТО представляется неприятной вещью, с которой она, тем не менее, хочет закончить до Рождества. Какая же разница сделать ЭТО сейчас или позже?

«Так какая — же?», спросил он. Теперь он звучал подобно отчаявшемуся мальчику-подростку, и не был настолько уверен, что ему нравиться собственный тон. Как она смогла зажечь в нем желание так быстро? Только ли желание? Душа Гарри рвалась на части — он не понимал своих чувств.

«Не могу объяснить. Просто все будет по-другому»

«Тогда подождем», сказал он, пытаясь придумать предлог, как уйти в ванную комнату, но чтобы она не догадалась зачем.

Гермиона постаралась поправить свои волосы, а Гарри натянул свою рубашку от пижамы обратно. Они посидели вдвоем в неудобной тишине в течение минуты прежде, чем она пожелала ему «спокойной ночи» и умчалась в свою комнату. Ее книги остались лежать на столе, и Гарри с трудом удержал себя от желания найти в них то, что она читала и спрятала от него. Ему не хватило нервов сделать это. Вероятней всего это было насыщенное любовное письмо от ее друга. Что было бы, если бы он, Гарри, прочитал его? Отогнав от себя неожиданно подступившую тошноту, вызванную ревностью, Гарри направился к ванной, надеясь, что никто не пожелает воспользоваться ей следующие несколько минут.