Репетитор

1.

Молодой человек лет 26-ти отчего-то заулыбался и спросил сидящую рядом бабушку:

- Как думаешь: она сама это сочинила?

Но та зачиталась и даже не поняла, о чем речь. Вообще-то и сам Женя собрался уже погрузиться в книжное гурманство: библиотека в этом актерском доме оказалась приличная, себе Женя взял двухтомник Н.М.Карамзина, а для Ксени - так именовалась бабушка - книгу Феллини "Делать фильм". Ксеня - в шезлонге, он - на детских качелях.

Было светло, хотя оставался лишь час до ужина. Бодрые возгласы, долетавшие от воды, говорили, что купание нынче славное; требовалось только победить кислую недоверчивость и предвзятость из-за трех дождей, с утра портивших настроение,а это могли немногие. Вот Женя, к примеру, не победил. А еще он стеснялся хромоты своей, не хотел лезть в воду при всех. Нет, лучше быть в заговоре с Карамзиным!

- Ксеня, оцени: "Поэт имеет две жизни, два мира; если ему скучно и неприятно в существовании, он уходит в сторону воображения и живет там по своему вкусу и сердцу, как благочестивый магометанин в раю…" Прелесть, а?

Бабушка отозваться не успела - мимо проходила ее знакомая в желтом купальнике, она спросила, натягивая резиновую шапочку:

- Ксения Львовна, ну где же ваше "безумство храбрых"?

- Там же, милая, где молодость и здоровье, - вздохнула Ксеня. - Нет, вы не меня, вы лучше моего Женьку тащите…

- А мы не знакомы еще. Сын?

- Вы здесь уже пятая, кто льстит мне так грубо. Внук! Внук, которого я, можно сказать, усыновила: слишком беспутные достались ему родители… Давайте я представлю его вам, Кариночка. Евгений он, Женя.

Пришлось ему встать с качелей, он уронил при этом свою палку. Пожал узкую руку, протянутую несколько манерно.

- Чем это вы увлекаетесь? - спросила Карина о книге, и он показал переплет. Реакция была уксусная:

- Тот самый, который "Бедная Лиза"? Неужели это читабельно сейчас? Ой нет, я бы по приговору нарсуда только…

Он нагнулся за палкой. Избегая глаз, которые весело его разглядывали, ответил:

- А знаете, Рылеев попросил жену передать ему в крепость, в камеру одиннадцать томов Карамзина… Его "Историю Государства Российского". Последнее чтение перед казнью. Так что - "на вкус, на цвет…", - Женя развел руками.

Карина натянуто рассмеялась:

- Надо же… Ксения Львовна, "умыл" меня внучек ваш! Он всегда у вас такой строгий?

Она заторопилась в воду, а на полпути со смехом оглянулась:

- Но здесь-то - не каземат… Здесь море, девушки… Вы расслабьтесь, молодой человек! Отдыхайте!

- Абсолютно согласна с ней, - объявила Ксения Львовна. Вот тут и раздался опять тот самый девичий голос - только не через динамик уже, а в мегафон:

- Мужчина! Мужчина с резиновой лягушкой! Вы куда намылились, дядя? В Швецию, да? Порядок один: с лягушкой ты, с пузырем или с камерой, - за буи не заплывать! Из-за вас одного гонять моторку? Назад!

А потом она добавила - явно не нарушителю, а самой себе, только оплошно позабыв отвести мегафон подальше:

- Швеция тебя не приглашала, там своих дураков девать некуда…

Сказано это было не злобно, а бесстрастно и автоматически - отчего и рассмешило. Притом не одного только Женю. Смыло, пусть ненадолго, эту пугающую серьезность с него. Не с того ли раза его внимание стало возвращаться к той девушке вновь и вновь, как зачарованная севером стрелка компаса?

Сейчас можно было разглядеть и саму ее, героиню нашу: она стояла с мегафоном на самой верхней площадке своей спасательной конторы, где укреплены символическое штурвальное колесо и прожектор, пока не горящий. Как описывать этих современных героинь? Ну, светлые волосы, шортики, полупрозрачная оранжевая куртка с засученными рукавами поверх тельняшки… Ну молоденькая - лет 18-ти. "Красота", "миловидность", "грация" - все эти слова явно не те; в таких случаях люди щелкают пальцами или языком: "В этой девушке что-то есть", - говорят они и, как ни странно, понимают друг друга!

- Ксеня! - объявил Женя внезапно. - Помнишь мальчика, который потерялся? Я вспомнил, кажется, куда девались мои солнечные очки…