Репетитор

21.

Ксения Львовна Замятина и ее внук находились в центре местной цивилизации, шли вдоль магазинных витрин. Разговор был о Кате.

- Значит, ты похвалила ее копчушки - и все? - допрашивал Женя с пристрастием.

- Пардон, а что я должна? Разучивать с нею текст басни? Она же текста еще не знает! А я столько слышала от поступающих этих "Волков и Ягнят", "Ворон и Лисиц", "Кукушек и Петухов", что - уволь, пожалуйста… Меня можно изваять в бронзе рядом с Крыловым, я достойна уже… Сидит Крылов, а на плече у него - этакая старая ворона! Только вместо сыра у нее в клюве - студенческий билет…

- Щемящий образ. А Катя - Лиса, так надо понять? - у него желваки заходили от возмущения.

- Окстись! Если всюду тебе мерещится ее славная мордочка, - я за это не отвечаю…

Он замедлил шаг. Поглядев на него, бабушка поспешила раскаяться:

- Ну не гневайся, ну не буду… Понимаешь, меня сбивает с толку неясность твоей роли. Или то, что их сразу три!

- Какие еще три?

- Культурно-просветительная - раз. Организационно-меценатская, связанная со мной, с какими-то видами на меня, - это два. И, наконец, главная… определи ее, как хочешь, сам… но, по-моему, там все решает Эрос…

Женя почему-то ударил палкой по урне для мусора, случившейся по пути.

Но факты - полупризнал:

- Занятно. Ну допустим, допустим… Дальше-то что?

- А дальше - у меня маленькое опасение… только ты не рычи, я была бы рада ошибиться! Женька, а не может быть так, что самой Кате требуется только второе? Чтоб вытащили ее в Москву и поставили на лестницу-чудесницу, везущую куда-то вверх? А вся культура и вся лирика - это так… сбоку припека?

Он посмотрел на нее так, что она закрыла рукой лицо в комическом испуге.

- О, Боже… Марат, Дантон и Робеспьер, вместе взятые! Сказала ведь: это предположение только и дай Бог, чтоб оно было ошибочное…

Около фотоателье Замятина вздохнула:

- Хотела еще одну вещь сказать чисто фактическую, но ежели из-за этого я враг, - не буду.

И пошла дальше.

- Скажи, - попросил Женя. - Скажи, это важно мне.

- Вот именно: нельзя ведь, чтобы тебе долго вешали на уши холодную вермишель? Мы сейчас прошли фотосалон… вернись, глянь на витрину.

Женя вернулся. Центральное место в экспозиции фотографий занимала та, где Катю обнимал матрос.

- Ну и что? - быстро спросил Женя. - Ну и что?

Но потом замолчал надолго. Матрос, известный нам под именем Костика, выглядел счастливчиком. Катя, хотя и уступала ему по части ликования, красовалась на главной улице по праву. Оба были в тельняшках, и очень вызывающей получилась у нее свободная от лифчика грудь.

Чтобы увести Женю оттуда, Замятиной пришлось вернуться за ним и взять его под руку:

- Пойдем, мне надо еще на почту…