Репутация герцога

Глава 13

Стоя на крыльце Бранбери-Хауса, Жозефина махала вслед карете Хейрека. Хотя общество герцога было приятным, она была рада, что он ушел. В последние несколько часов ей хотелось одного – закрыться в своей спальне и подумать.

Король стоял в холле позади нее, когда она обернулась.

– Думаю, Мельбурн оказал нам большую услугу, отказавшись от поста, – заметил он, сняв перчатки и отдав их Гримму. – Этот Чарлз любезный парень.

– Да, – улыбнулась она.

– Он хочет жениться на тебе.

Жозефина остановилась на полпути к лестнице. Мельбурн никогда не сделал бы предложения, сказала она себе.

– Думаю, да, – вслух произнесла она.

– Я пока не дал своего одобрения, – продолжал ее отец. – Во-первых, я познакомился с ним только сегодня утром, и, во-вторых, нужно учитывать время. С открытием завтра земельной конторы интерес к нам еще возрастет. А недели через две, когда наша популярность немного начнет падать, думаю, можно будет объявить о бракосочетании.

– Ты мог бы спросить, нравится ли он мне, – возразила Жозефина.

Отец отмахнулся:

– Твоя мать сказала, что он тебе нравится. Мы уже обсуждали это. Гораздо важнее, что он понимает наши цели.

– Я полагаю, что ты любого можешь убедить в чем угодно. – Почти любого. Она шумно вдохнула. – А теперь спокойной ночи, потому что я очень устала.

Король улыбнулся:

– Да, выспись, как следует. Люди захотят увидеть тебя завтра сияющей.

Прежде чем подняться по лестнице, Жозефина посмотрела, как отец направлялся в сторону своего кабинета. Кончита, приготовив ее ко сну, ушла. Жозефина долго сидела на кровати, всматриваясь в темноту и прислушиваясь.

Когда дом погрузился в ночную тишину, она встала и зажгла свечу на прикроватном столике. Проспект, который она сочинила, лежал на письменном столе. Другая книга, которую она этим утром позаимствовала в библиотеке лорда Аллендейла, была спрятана в платяном шкафу за шляпными коробками.

Жозефина знала людей, которые видели Коста-Хабичуэлу собственными глазами: ее отец и его сослуживцы-военные которые теперь все состояли при нем и разделяли его взгляды. Но есть еще Джон Райс-Эйбл, книгу которого Мельбурн читал, когда она нашла его в библиотеке. Возможно, мистер Райс-Эйбл мог ответить на вопросы, которые недавно начали беспокоить ее.

Она тихо села за письменный стол и открыла книгу на разделе о Центральной Америке.

Час спустя, когда свеча сгорела дотла, Жозефина прочитала раздел дважды. Она протерла глаза. Это не может быть правдой, сказала она себе, взяв проспект и перечитывая подчеркнутые ею фразы. Конечно, вряд ли ее отца, несмотря на его хвастовство, одарили раем, но Райс-Эйбл описал Коста-Хабичуэлу как ад.

– Он может лгать, – пробормотала она и встала, чтобы положить книгу в тайник.

Кто докажет, что его книга более верна, чем ее? То, что она никогда не видела Коста-Хабичуэлу собственными глазами, не означает, что ее описание – ложь. Раньше ее это не волновало. Отец в письмах сообщал, что именно хочет он вставить в проспект, и она это сделала. Этого было достаточно, чтобы получить ссуды. Но возможно, она кое-что приукрасила, слишком уж хорошо все это выглядело в проспекте.

Когда что-то кажется слишком хорошим, чтобы быть правдой, человек хоть на секунду задумывается. Если люди вкладывали капитал в облигации, не наведя справок, они глупы. Наверное, не надо было изображать Коста-Хабичуэлу такой совершенной. Но после возвращения отца из Шотландии затея из надувательства банка переросла в нечто большее. Отец продавал полным надежды людям участки земли, обманом заставляя их приобретать собственные могилы. Прочитав отчеты мистера Райс-Эйбла, Жозефина усомнилась, что описания ее отца хоть чем-то напоминали Коста-Хабичуэлу. О, теперь это имело значение – она, может быть, и воровка, но не убийца.

Что делать? Сообщить властям? Сказать Себастьяну? Еще можно броситься в Темзу. Есть и более безопасная альтернатива – ничего не делать. Позволить отцу загрузить суда переселенцами и отправить их через Атлантику. Если Мельбурн и мистер Райс-Эйбл правы, то, по всей вероятности, никто никогда не получит известий от поселенцев. А если кто-то и выживет, она и ее родители исчезнут с огромными деньгами задолго до того, как история получит огласку.

Ничего не делать. Это так просто. Она подозревала, что если верны худшие подозрения и любезный лорд Хейрек узнает об этом, то полученного богатства более чем достаточно, чтобы успокоить угрызения его совести. Герцог придаст их последующим усилиям в получении средств респектабельность.

Но если верно худшее, – а она склонялась к этому – и власти узнают об этом прежде, чем удастся бежать? Их не только посадят в тюрьму и отправят на каторгу. Их могут казнить.

Ее обдало леденящим холодом страха. Ничего не делать – это не выход, если Мельбурн поделится с кем-нибудь своими подозрениями. А почему ему этого не сделать? Он Гриффин, образец достоинства, легендарный защитник Англии. Да, они занимались любовью, но это мошенничество – вызов его принципам. И даже, если она мечтает оказаться с ним снова, почему она хоть на секунду должна поверить, что ее благополучие важнее для него, чем судьбы его соотечественников?

Себастьян хороший любовник, но это не означает, что он станет защищать ее. И то, что она считает его порядочным человеком, делает обстоятельства еще более рискованными для нее и родителей теперь, когда ее отец решил, что ста пятидесяти тысяч фунтов мало.

Нужно с кем-то поговорить. Нужно рассказать отцу о Себастьяне. Она надеялась, что отец или скажет ей, что Коста-Хабичуэла похожа на рай, и им нечего бояться, или что у него есть план защитить их. Защитить ее. Будто он мог защитить ее сердце.

Она спустилась вниз рано и застала родителей за завтраком. Но так нервничала, что у нее свело живот. Сначала она хотела задать вопросы об истинной природе Коста-Хабичуэлы. Только после этого она решит, что делать.

– Доброе утро. – Улыбнувшись, она подошла к буфету, хотя ее мутило от одной мысли о еде. Когда Гримм подвинул ей стул, она благодарно кивнула и села напротив матери. Король восседал во главе стола. – Гримм, пожалуйста, оставьте нас ненадолго, – продолжила она.

– Конечно, ваше высочество. – Дворецкий вышел вслед за двумя лакеями и закрыл за собой дверь. Через мгновение Жозефина и ее родители остались одни.

– В чем дело? – спросил отец. – Чарлз скоро будет здесь. У нас сегодня утром очень важный выход.

– Я знаю. – Жозефина собиралась с силами. – Отец, меня немного беспокоят наши следующие шаги. Думаю, нам нужно их обсудить.

Он чуть поднял бровь.

– Мы уже обсуждали это.

– Да, но куда ты посылаешь поселенцев?

– Ты шутишь?

– Я совершенно серьезна. Я хотела бы услышать, каковы твои планы.

Он с грохотом положил вилку.

– Нечего меня допрашивать. Этот проект был нашей единственной заботой в последние два года. Почему ты теперь усомнилась?

– Потому что ты не учел некоторые детали, – ответила она. – Я думала, что речь идет о крупной ссуде. И возможно, о моем браке с представителем высшей аристократии. И ни о чем больше.

– Это было первоначальной идеей.

– Тогда почему наши планы изменились?

– Ты представляла, что мы можем получить сто пятьдесят тысяч фунтов за две недели?

– Нет. Прием нам оказали поразительный.

– Да. Нам подарили возможность удвоить выгоду. Возможно, даже утроить. Нам больше никогда не придется волноваться о деньгах. Мы можем жить как короли. – Он рассмеялся. – Что я говорю? Мы и есть короли.

– Я это понимаю, – ответила Жозефина, – пока мы потрошим банки.

Им придется возместить затраты инвесторов или столкнуться с бунтом. Граждане не потеряют ничего, кроме своей наивности.

– И?

– И все изменилось, как только ты начал продавать землю. Эти люди покупают мечту, отец. Надежду на будущее. Что они найдут, добравшись до Коста-Хабичуэлы?

– Рай.

Она шумно вздохнула:

– Это мы говорим всем. Но какова правда?

Король нахмурился:

– Не тебе расспрашивать меня, Жозефина. Ты будешь играть свою роль с улыбкой. И если ты этого не сделаешь, нас всех повесят. Ты это понимаешь?

Жозефина сглотнула.

– Понимаю.

Никогда отец так близко не подходил к признанию. Секрет их успеха, всегда говорил он, состоит в том, что они относятся к тому, что делают, как к реальности.

– Скажи мне, будут ли проблемы, когда суда с поселенцами достигнут Коста-Хабичуэлы?

– Воображаю, что будут. – Подавшись вперед, Стивен Эмбри взял дочь за руку. – Но к тому времени мы уедем из Англии. Жозефина, мы в последний раз говорим об этом. – Он отпустил ее.

О Господи! Она права. Мельбурн прав. И как только он услышит о продаже земли… Она не могла себе представить, как он отреагирует. Или скорее могла.

– Есть еще одно, – спокойно сказала она, хотя горе заливало ее сердце.

– Говори быстрее. Мы не можем себе позволить, чтобы прислуга стала подозрительной.

– Я знаю. Только… – Боже, как ей не хотелось этого говорить. – Мельбурн задал очень резкие вопросы об условиях в Коста-Хабичуэле. Не думаю, что он верит проспекту. Вернее, я знаю, что он не верит. Он знает, что мы взяли информацию из других источников.

Отец медленно поднялся на ноги.

– Ты ему что-нибудь говорила?

– Нет! Конечно, нет. Но я не знаю, что он сделает, когда он узнает, что ты… мы… поощряем людей переселиться туда.

Король шагал к буфету и обратно.

– Проклятие, – пробормотал он, покусывая усы. – Не надо было его в это втягивать. Я думал о выгоде добавить имя Гриффина к нашему, а не о том, что этот убежденный в своей правоте дурак будет копаться в наших делах. Это моя ошибка.

Мельбурн мог быть кем угодно, но она никогда не сочтет его дураком.

– Нужно отменить нашу встречу с ним в Воксхолле, – сказала она.

– Это на пользу не пойдет. Как ты сказала, услышав о продаже земли, он должен что-то делать. Нет, мы встретимся с ним, как условлено. Я обо всем позабочусь.

Его слова звучали зловеще.

– Как?

– Не волнуйся об этом. – Он несколько раз щелкнул пальцами. – Только избегай его до сегодняшнего вечера.

– Я собираюсь на ленч с его сестрами и его дочерью.

– Он доверился бы им?

Доверился? Он казался крайне сдержанным даже с теми, кого хорошо знал.

– Не думаю.

– Тогда иди. – Он обошел стол и поцеловал жену. – Я встречусь с вами обеими в холле через сорок минут. Мне нужно поговорить с капитаном Милтоном. В конце концов, Воксхолл очень многолюдное место. Любой может войти, заплатив за билет. А у такого человека, как Мельбурн, есть враги. Много врагов, я уверен.

Когда он вышел из комнаты, Жозефина посмотрела на мать. Ужас охватил ее, когда она поняла слова отца.

– Он этого не сделает, – прошептала она.

– Он сердится, – успокоила мать. – Твой отец очень умный человек. Он найдет выход. Я знаю, он благодарен, что ты сказала ему о подозрениях лорда Мельбурна.

– Да, но речь не о том, чтобы обманом вынудить платить нам за аренду плантации или за покупку несуществующего домашнего скота, мама. Это…

Гримм и лакеи вернулись в столовую, и королева Мария вновь занялась завтраком. Жозефина попыталась последовать ее примеру, но ее горло сдавила судорога и есть она не могла.

Она исполнила долг перед семьей и сообщила о вероятной и серьезной угрозе. Ее отец сказал, что займется этим. Все вернулось на круги своя и идет точно по плану, который задумал король два года назад. За исключением заселения Коста-Хабичуэлы.

Почему тогда она больна от страха? Если что-то случится теперь с Себастьяном, это будет ее вина. Между ними нет никакого соглашения, она никогда ему ничего не обещала, но чувствовала себя предательницей. Она предала не только его, но и свое сердце.

– Спасибо, что встретились со мной, адмирал. – Себастьян подал руку стоявшему за большим столом красного дерева мужчине в мундире.

У адмирала Маттингли было крепкое рукопожатие и такая же репутация.

– Это для меня удовольствие, ваша светлость, – хрипло сказал он, – хотя и неожиданное. Что я могу сделать для вас?

По приглашению адмирала Себастьян сел, отказавшись от предложенной сигары.

– У меня странная просьба, – начал он, задаваясь вопросом, что подумают его родственники, узнай они, что он второй раз за три дня оставил Лондон и парламент, на сей раз ради Дувра. – Я ищу кого-нибудь, плававшего вдоль восточного побережья Центральной Америки. Мне предложили немного древесины по очень хорошей цене, но я хотел бы иметь независимое мнение, прежде чем согласиться.

– Большая часть нашего флота сейчас или в Средиземном море или у западного побережья Испании.

– Да, я знаю, что мои шансы невелики, но хотел бы попробовать.

– Мчаться верхом из Лондона ради вопроса о качестве древесины?

Себастьян кивнул.

– Должно быть, древесины много. – Адмирал посмотрел на него, потом вытащил из ящика лист бумаги и что-то небрежно написал. – Лейтенант Колдер!

Молодой человек, который проводил Себастьяна к адмиралу, вошел в комнату и щелкнул каблуками.

– Да, сэр!

– Доставьте на «Стремительный» капитану Джерроду.

– Слушаюсь, сэр! – Лейтенант взял записку, отдал честь и снова исчез.

– Он хороший парень, – сказал адмирал, указав на дверь, – но не может ступить на палубу, чтоб его не вывернуло. Выпейте чаю, ваша светлость. Мы получим ответ минут через двадцать.

– Спасибо, адмирал.

– Джеррод уходит завтра. Он, возможно, не сумеет помочь, но жаль видеть, что вы проделали путь напрасно. Англия нуждается в древесине.

Себастьян улыбнулся. Адмирал Маттингли знал, что он часто выполнял поручения Принни. Возможно, в данном случае он хочет своекорыстно этим воспользоваться, но если он найдет кого-нибудь, кто может подтвердить или опровергнуть истории Джона Райс-Эйбла, результат будет иметь значение для всей страны и Короны.

Не прошло и двадцати минут, как лейтенант Колдер снова появился в кабинете.

– Адмирал, капитан Джеррод сожалеет, что не может лично помочь вам, но отправил одного из лейтенантов в ваше распоряжение.

– Хорошо, пригласите его, Колдер.

– Слушаюсь, сэр! – Колдер снова вышел.

Минуту спустя в кабинет вошел высокий молодой красавец с черными волосами и веселыми зелеными глазами.

– Лейтенант Брэдшоу Карроуэй к вашим услугам, адмирал, – сказал он, отдав честь.

– Карроуэй, это его светлость герцог Мельбурн. Окажите ему содействие.

Себастьян встал:

– Мы могли бы пройтись?

Лейтенант наклонил голову:

– После вас, ваша светлость.

Они вышли из кабинета и направились к батарее гавани.

– Прошу извинить, что оторвал вас от ваших обязанностей, лейтенант. Адмирал Маттингли говорит, что ваше судно уходит завтра.

Молодой человек кивнул. Он, должно быть, несколькими годами моложе Закери, ему едва за двадцать.

– Вы оторвали меня от подсчета мешков с апельсинами, ваша светлость. Я чрезвычайно благодарен вам за это. – С улыбкой он искоса взглянул на Себастьяна. – Вы меня не помните?

– А должен?

– Мы встречались два года назад, очень кратко. Мой старший брат привел меня на вечер, который вы посетили.

– Кто ваш брат?

– Тристан Карроуэй, виконт Дэр.

Теперь пришла очередь Себастьяна улыбаться.

– Конечно. Я припоминаю.

– Я танцевал с вашей сестрой, леди Элинор. Ваш брат Шарлемань потребовал, чтобы я изложил полную историю своей семьи, прежде чем позволил мне танцевать с ней. – Карроуэй снова усмехнулся. – Но что я могу сделать для вас сегодня, ваша светлость? Капитан Джеррод сказал, что кто-то интересуется Южной Америкой.

– На самом деле – Центральной Америкой. Берегом Москитов. Вам эти места знакомы?

– Я в прошлом году плавал на «Триумфе». Мы два месяца преследовали американский фрегат вдоль этого побережья, пока не получили приказ о прекращении военных действий.

В прошлом году! Себастьян медленно вздохнул, скрывая волнение.

– Вы слышали о короле Кентале?

– Да. Увертливый тип. Взял с нас деньги за двух лоцманов, а они пару дней спустя чуть не посадили нас на мель.

– Этот район пригоден для жилья?

– В некоторых местах. На более высоких участках можно просуществовать от одного дождливого сезона до следующего. Но на побережье в основном низины.

– Вы знаете о заливе под названием Черный Алмаз?

Карроуэй на мгновение задумался.

– Нет.

– А о маленьком поселении Сан-Сатурус?

– Нет. Там было несколько шахт и лагерных стоянок, оказавшихся ловушкой. Вероятно, одна из них могла иметь такое название, но не припоминаю.

– Вы знакомы с англичанином по имени Стивен Эмбри?

– Эмбри… Высокий, с большими светлыми усами?

Боже милостивый!

– Да, это он. Как вы с ним познакомились?

– Из любезности губернатору Белиза мы переправили группу англичан оттуда на Ямайку. Главным образом это были солдаты, нанявшиеся на службу к мятежникам. Или, скорее, оставившие службу, поскольку они направлялись на Ямайку.

– Почему вы помните Эмбри?

– Он называл себя полковником Национальной армии и другом Боливара. Послушать его, так он лично возглавил восстание. Все его люди носили черную униформу с зеленым крестом на груди. Думаю, в черной шерсти в джунглях им было жарче, чем в аду. Они выглядели отлично, но на Береге Москитов им не пришлось столкнуться с серьезным сопротивлением.

– Лейтенант, вы могли бы поклясться в этом на суде?

Карроуэй нахмурился:

– Это только мои наблюдения.

– Они достаточно точны.

– Был бы счастлив, но…

– Но вы отплываете завтра. Проклятие!

– Я напишу показания, если это поможет.

– Очень поможет. Спасибо.

– Что угодно, лишь бы не пересчитывать картофель. Он следующий в списке.

Это была именно та информация, в которой Себастьян нуждался. Но ему на секунду захотелось, чтобы Брэдшоу Карроуэй гостил у короля Коста-Хабичуэлы и ночевал в роскошной спальне королевского дворца в Сан-Сатурусе.

– И последний вопрос. Вы знаете о стране под названием Коста-Хабичуэла?

– Берег Фасоли? Нет. Если бы мы знали о таком месте, то остановились бы там пополнить запасы, вместо того чтобы возвращаться в Белиз.

Они повернули к кабинету адмирала.

– Спасибо, лейтенант Карроуэй.

– Пожалуйста, зовите меня Шоу. Я, возможно, женился бы на вашей сестре, если бы ваш брат не пригрозил раскидать мои внутренности по саду вместо удобрений, если я снова приглашу ее на танец.

Себастьян усмехнулся, благодарный за минутное отвлечение.

Они вернулись в кабинет адмирала Маттингли, и лейтенант написал свои показания относительно Берега Москитов, полковника Стивена Эмбри и несуществующих Сан-Сатуруса и Коста-Хабичуэлы. Спрятав бумагу в карман, Себастьян поблагодарил Карроуэя, адмирала и флот его величества. Потом сел в седло и направил Мерлина к Лондону. Его ждет вечер в Воксхолле. И ответы, которых нужно добиться от прелестной молодой леди, которая явно не та, за кого себя выдает.