Репутация герцога

Глава 15

Себастьян стоял в гостиной в доме полковника Бранбери. Вероятно, никто никогда не оценит того самообладания, какое потребовалось ему, чтобы оставаться здесь, когда ему хотелось найти Жозефину и трясти до тех пор, пока она не скажет правду.

Сейчас он сомневался, что она хоть в одном разговоре была искренна. И это означало, что все ее чувства к нему – часть плана, чтобы заставить его молчать, пока она и король обкрадывают Англию и готовы отправить легковерных граждан в адскую дыру.

Он стиснул кулаки, на мгновение, пожалев, что он герцог Мельбурн. Будь он кем-то другим, он бы грохнул кулаком в стену и до бесчувствия избил короля, не заботясь о собственной репутации.

Дверь открылась.

– Ваша светлость, – с улыбкой сказал король и, подойдя, подал руку. – Спасибо за приглашение и вашу постоянную поддержку.

Изобразив соответствующую улыбку, Себастьян обменялся с ним рукопожатием.

– Я рад, что вы так быстро нашли способного помощника.

– Да, Чарлз просто подарок небес. Он будет здесь с минуты на минуту. – Король подошел к винному шкафчику: – Портвейн?

– С удовольствием.

Напомнив себе, что терпение сослужит ему лучшую службу, чем ярость, Себастьян взял стакан, который ему вручил Эмбри. Если бы Принни публично не демонстрировал благосклонность к королю и его семейству, остановить развитие этой абсурдной ситуации было бы куда легче.

– Вы знаете, что мы теперь решили продавать землю? Интерес столь велик, что люди все равно бы приехали. Это Должно помочь все упорядочить.

– Отец, разве мы не можем на один вечер ограничить нашу беседу светскими событиями? – Жозефина вошла в гостиную с пылающим лицом и учащенным дыханием. – Пожалуйста, сегодня никаких дел.

У Себастьяна мурашки по руке побежали, когда Жозефина задела его, подойдя к отцу. Себастьян запоздало сообразил, что не может оторвать глаз от нее. И изобразил поклон, когда она снова повернулась к нему и подала руку.

– Ваше высочество, – пробормотал он, сильно сжав ее пальцы и поцеловав руку. Если у этой девицы есть хоть капля чувства самосохранения, она немедленно бросится к нему, умоляя о прощении и защите.

От этой мысли Себастьяна охватило возбуждение, отдаляя от здравого смысла и благих помыслов. Только этим он мог объяснить злость на нее и одновременно желание защитить. Вот почему он все еще искал способы оправдать ее поступки.

«Позже, Мельбурн», – молча приказал он себе. Она знает о его подозрениях, а ему неизвестно, как много она сообщила отцу о их разговоре. Он по горло впутался в это темное дело, а значит, Принни и Англия тоже.

– Разве вы не собираетесь сказать мне, как я сегодня прекрасно выгляжу? – наклонив голову, застенчиво посмотрела на него Жозефина.

Черт побери!

– Вы сегодня прекрасно выглядите, ваше высочество. Она была прелестна в низко открытом синем шелковом платье с валансьенским кружевом на рукавах. Синие ленты пронизывали ее волосы, как бархатные реки, серебряная диадема мерцала в свете свечей. Если бы он мог доверять ей, если бы он мог верить хоть чему-то, что слетало с этих нежных алых губ, он не был бы способен сопротивляться ей. Даже теперь желание пробудилось в нем, убеждая его забыть, хотя бы на время, как опасна она для равновесия его души.

– Извините за опоздание, – донесся от двери голос герцога Хейрека.

Себастьян оторвал взгляд от Жозефины и повернулся к нему:

– Добрый вечер, Хейрек.

– Мельбурн. Ваше величество, ваше высочество. – Герцог поклонился. – У меня есть хорошее оправдание. Я только что купил двести акров главного пастбища Коста-Хабичуэлы.

– Вы? – захлопал в ладоши король. – Великолепно.

– Я хотел продемонстрировать свою поддержку.

Замечательно! То, что нужно, чтобы Хейрек напал с обвинениями на короля или Жозефину, когда правда выйдет наружу. Себастьян взглянул на принцессу и увидел, что она пристально смотрит на отца. Перехватив его взгляд, она улыбнулась, но Себастьян готов был поклясться, что заметил ее недовольство. Из-за продажи земли или из-за очевидной заинтересованности Хейрека? Это не должно бы иметь значения, но для него имело. В конце концов, она – первая женщина, которую он захотел после четырех лет вдовства.

Хейрек подошел к Жозефине, взял ее руку.

– Вы самый прекрасный цветок вашей страны, ваше высочество, – пропел он, задержав ее пальцы намного дольше, чем позволяли приличия.

– Спасибо, Чарлз, – с теплой улыбкой ответила Жозефина.

Себастьян шевельнулся, пряча ревность за бокалом портвейна. Самый прекрасный цветок! Да что там, она единственный цветок Коста-Хабичуэлы!

– Мельбурн, – продолжал Хейрек, наконец отпустив руку Жозефины. – У вас непревзойденный нюх на инвестиции. Сколько земли Коста-Хабичуэлы у вас есть?

– Пока нисколько, – осторожно сказал Себастьян. – Я провел день в Дувре, и только час назад узнал, что король открыл земельную контору.

– В Дувре? – повторила Жозефина. – Почему вы туда отправились?

«Хотите узнать?!»

– Один из моих старых друзей служит во флоте его величества. Он отплывает завтра, и я хотел с ним повидаться.

– Очень патриотично, – заметила она.

– Добрый вечер, лорд Мельбурн, лорд Хейрек, – сказала вошедшая королева Мария, не дав ему возможности ответить.

Себастьян на минуту задумался, знает ли жена Эмбри что затеял ее муж. В ней была величественность, которой недоставало ее мужу, но которую унаследовала дочь. Но аристократические манеры не отменяли того, что она заговорщица. Теперь он будет считать, что все в чем-нибудь виноваты.

– Идемте? – сказал он, отставляя портвейн. – Моя карета ждет, но я не знал, сколько людей будет сопровождать вас.

– Только капитан Милтон и лейтенант Мей. Они поедут верхом.

С поклоном Себастьян повел дам из дома. Он не привык сидеть сложа руки и наблюдать за развитием событий, но выжидание и наблюдение должны стать его стратегией, по крайней мере, пока он не узнает позицию Хейрека. Показания Брэдшоу Карроуэя жгли ему карман, и Себастьяну хотелось швырнуть их в лицо Жозефине.

Вместо этого, взяв ее за руку, он помог ей сесть в карету.

– Все еще сердитесь на меня? – прошептала она, наклонившись к нему.

– Вы понятия не имеете, как сильно, – ответил он.

Он сел в карету последним. Король и королева Мария сидели рядом по ходу движения, Себастьян и Хейрек – напротив, Жозефина – между ними.

– Знаете, – обратилась к нему принцесса, – Чарлз рассказал мне обо всех животных, на которых охотился в Канаде. Необычайное разнообразие. Вы охотитесь?

– Думаю, я уже настрелял свою долю фазанов и шотландских куропаток, – ответил Себастьян, – и выловил достаточно рыбы в водоемах Мельбурн-Парка. Мои обязанности держат меня вдали от охотничьих угодий.

– Я всегда говорил, что охота хороша для души, – объявил Эмбри. – Но, став солдатом, потерял вкус к убийству.

Странное заявление, учитывая, сколько народу он заманивал на верную погибель.

– В Коста-Хабичуэле хорошая охота?

– Конечно, – без колебания ответил король. – Олени, кабаны, аллигаторы и обезьяны. Индейцы москито замечательно тушат обезьянье мясо.

– Я с нетерпением жду участия в такой охоте, – улыбнулся Жозефине Хейрек.

Стало быть, негодяй планирует жениться на королевской особе. Это имеет смысл, вернее, имело бы, если бы эти люди были теми, за кого себя выдают. Себастьян пока еще не знал ничего точно. Он лишь знал, что король Кентал отдал часть земли Стивену Эмбри и местные жители назвали его своим королем. Сейчас его занимало качество земли, а не ее наличие. На этот вопрос надо получить ответ, прежде чем он сможет сообщить Принни обо всем. Губернатору Белиза могут потребоваться недели, чтобы ответить на письмо, которое он послал, а Себастьян сомневался, что располагает таким временем.

– Когда первые новые поселенцы приплывают в Коста-Хабичуэлу? – небрежно спросил он.

– Через три недели, если снабжение наших судов пойдет по плану и погода подержится.

Три недели! Проклятие. Времени даже меньше, чем он думал.

– Вы поплывете с ними?

– Я хотел бы приветствовать их на берегу и сделать некоторые приготовления. Планирую уехать через две недели.

– Думаю, вы будете рады нашему отъезду, Мельбурн, – сказала своим сочным, богатым нюансами голосом Жозефина. – Даже оставив пост, вы тратите на нас много времени.

Она улыбалась ему, ее карие глаза давали ему смелость сделать комментарии о времени, которое они провели вместе.

Его взгляд опустился к ее мягкому рту. При всей лжи, которую она изрекала, она была так восхитительна, что так и тянуло ее поцеловать. Себастьян сжал кулак, впившись ногтями в ладонь, чтобы сдержаться и не припасть к ее сладкому рту тут же, в присутствии ее родителей.

– Время, проведенное с вами, было для меня удовольствием, – ответил он, понимая, что говорит абсолютную правду, и, стараясь, чтобы слова не звучали так интимно, как вложенный в них смысл.

Жозефина резко повернулась к Хейреку:

– А вы, Чарлз, будете сожалеть о нашем отъезде?

– Не уверен. Я хочу сказать, не уверен, что увижу ваш отъезд. Вы знаете, как я люблю путешествовать.

Король усмехнулся:

– Вы поставили на Коста-Хабичуэлу и можете получить больше.

– Я могу только надеяться, ваше величество.

Они пересекли последний мост и въехали в Воксхолл.

– Я всегда хотела побывать здесь, – произнесла Жозефина.

Она с легкостью могла бы прижаться грудью к руке Хейрека, но не сделала этого. Было ли это очередной манипуляцией, Себастьян понятия не имел.

– Сегодня вечером нет особенных событий, – сказал он, вдыхая аромат сирени, шедший от ее волос, – но можно ожидать жонглеров, акробатов и настоящее столпотворение. И карманников, так что советую вам держать ценности поближе.

– Это звучит захватывающе, – выдохнула Жозефина. – Обещайте, что все мне покажете.

Снова он, а не Хейрек. Хорошо!

– Буду счастлив, ваше высочество.

Карета остановилась, Грин спрыгнул вниз, чтобы опустить подножку и открыть дверь. Сначала, под обычные возгласы «Смотрите, Мельбурн, это сам герцог» и другие восхищенные комментарии сошел Себастьян. Как всегда, он не обращал на них внимания и подал руку принцессе.

Она схватила его пальцы, спускаясь по ступенькам на землю.

– Верно, что любой может войти в Воксхолл, заплатив за билет?

– Да. Поэтому здесь множество карманников, потаскушек и преступных элементов.

Жозефина пристально взглянула на него:

– Похоже, порой все подпадают под это определение?

– Вы слишком циничны, ваше высочество, – пробормотал он, не обращая внимания на появившегося Хейрека.

– Нет. Я только следую вашей логике, Мельбурн, – ответила она. Ее теплое дыхание ласкало его щеку.

– Очевидно, потому, что я все еще желаю вас. – Не успела она ответить, как Себастьян отпустил ее, чтобы помочь ее матери. – Я распорядился, чтобы обед подали в мою ложу, – сказал он, предлагая королеве Марии руку, и повел гостей сквозь толпу.

Два офицера в черных мундирах с зелеными крестами встали по флангам группы. Они раздвигали толпу даже эффективнее, чем он. В шуме и гомоне Себастьян слышал свое имя и имена членов королевской семьи. Казалось, все знали короля и королеву Коста-Хабичуэлы и их дочь и то, что они сегодня здесь присутствуют.

Он задавался вопросом, что станет говорить толпа, узнав, что семейство Эмбри воры и мошенники и, вполне возможно, такие же простолюдины, как пекарь, продававший здесь бисквиты. Учитывая переменчивость лондонской толпы, особенно в случаях, когда кто-то выдает себя за важную персону, Себастьян и шиллинга не дал бы, что Эмбри переживут ночь.

Жозефина – тешащая свое самолюбие дочь солдата? Судя по достоинству, с которым она держится, на это не похоже. Принцесса она или простолюдинка и воровка, но его кровь все еще закипала от мысли овладеть ею снова.

– Посмотри, мама, – раздался позади него ее взволнованный голос, – тот человек выдыхает огонь!

– А это ложа Мельбурна, – сказал идущий рядом с ней Хейрек, – так что у нас будет отличный обзор, если бедолага, этот огонь случайно проглотит.

– Какой ужас, – ответила Жозефина. – Не говорите так.

Себастьян оглянулся на нее.

– Когда кто-то занимается опасным делом, не стоит удивляться катастрофическим результатам. – Он поднялся по трем деревянным ступенькам. В просторном прямоугольнике ложи, горстка лакеев охраняла блюда с едой. Под навесом стояла дюжина кресел, вокруг ложи уже собрались зеваки. Очевидно, увидев блюда, они поняли, что в ложе кто-то будет.

– Роскошное местоположение, Мельбурн, – сделал комплимент король, провожая королеву к одному из кресел. – Отсюда виден главный павильон. Принни будет сегодня присутствовать?

– Не думаю. – Слава Богу. Сегодня вечером проблем хватает и без темпераментного регента.

– Я хотела бы пройтись по саду, – объявила Жозефина. Хейрек немедленно шагнул вперед, но она повернулась к Себастьяну: – Вы покажете мне его, Мельбурн?

– Конечно, ваше высочество, – наклонил он голову. – Но вам нужна компаньонка.

Жозефина на долю секунды прищурилась, явно раздраженная этим предложением.

– Лейтенант Мей будет сопровождать нас. Хотя не думаю, что кого-нибудь из нас могут обвинить в нарушении приличий в столь публичном месте.

– Мельбурн прав, дорогая, – сказал Эмбри. – Осторожность никогда не помешает. Лейтенант, пожалуйста, сопровождайте мою дочь.

Молодой человек отдал честь:

– Слушаюсь, ваше величество.

Себастьян подал руку, и она положила теплые пальцы на его рукав. Они снова спустились из ложи, Мей шел за ними по пятам.

– Мы дойдем до озера?

– Пожалуй.

Они миновали две ложи, прежде чем обитатели третьей привлекли его внимание. Напрягшись, Себастьян остановился.

– И что вы делаете здесь сегодня вечером? – спросил он самым холодным голосом, на какой был способен.

Валентин, приветствуя его, поднял бокал вина.

– Ты знаешь, как Нелл любит акробатов, – ответил он с дерзкой усмешкой.

Будь он один, Себастьян сказал бы ему, что думает об этом убогом оправдании их шпионской экспедиции. С другой стороны, их присутствие отчасти его ошибка, он сам упомянул, куда собирается.

– Сарала, Нелл, Шей, – сказал он кратко. – Тогда где Зак и Кэролайн?

– Остались с Уитфелдами, – ответил Шей, пристально глядя на Жозефину и ее телохранителя. – Мы подумали, что лучше не рисковать здоровьем миссис Уитфелд и не выводить ее вечером. – Он поклонился: – Добрый вечер, ваше высочество.

– Лорд Шарлемань, лорд Деверилл. – Она улыбнулась, ее глаза светились. – Еще раз приветствую, Элинор, Сарала. И еще раз благодарю, что пригласили меня на ленч. Мне недостает подруг, с которыми можно пообщаться.

Нелл улыбнулась в ответ, но Себастьян хорошо знал сестру и понял, что это лишь внешнее проявление дружелюбия.

– Теперь у вас здесь есть подруги.

– Извините нас, – вмешался Себастьян, – мы совершаем обзорную прогулку.

– Мы присоединимся…

– Нет. – Он взглянул на Шея. – Приятного аппетита.

Когда они пошли дальше, Жозефина оглянулась.

– Ваше семейство кажется очень дружным.

– Мы не только родственники, но и друзья, – согласился Себастьян.

– И вам это нравится. Я вижу это по вашим глазам.

– Их присутствие дорого мне, – признался он, сказав себе, что если он говорит искренне, она могла бы сделать то же самое. – Я мало на кого полагаюсь, но знаю, что могу положиться на них. Они помогают мне, даже когда я не хочу признаваться, что нуждаюсь в этом.

Жозефина пристально смотрела на него:

– Вы ведь говорите о том времени, когда потеряли жену?

Себастьян не мог полностью скрыть дрожь.

– Да.

Жозефина откашлялась.

– Должно быть… приятно… знать, что всегда есть кто-то, к кому вы можете прийти и поговорить, когда вам нужно дружеское ухо.

Она просто сочувствует? Или намекает, что хочет поговорить с ним?

– У меня есть пара ушей, – сказал он медленно.

– Да, но будут ли они слушать?

– Полагаю, это зависит от того, что вы желаете им сказать.

– Ничего в большой компании. Может, наедине, кто знает?

Себастьян повернулся поприветствовать знакомых, одновременно взглянув на шагавшего позади лейтенанта Мея.

– Если вы что-то затеяли, Жозефина, – сказал он тихо, – я сверну вам шею. Клянусь.

– Никаких игр, – прошептала она в ответ, махнув кому-то, – мне нужно поговорить с вами приватно.

– Тогда сделаем вид, что мы случайно разошлись. Видите впереди сводчатый проход направо?

– Да.

– Встретимся с другой стороны арки. – Говоря это, он отцепил карманные часы и сунул их в другой карман, цепочка повисла свободно. – Эй! – крикнул он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Держи! Воры!

Жозефина скользнула в толпу, а Мельбурн, схватив лейтенанта Мея за локоть, напомнил ему о необходимости исполнения его долга. Указав на пропавшие часы, он послал Мея в одну сторону, а сам исчез в другом направлении.

Отлично сработано. С бьющимся сердцем Жозефина прошла мимо арки, затем скользнула в толпу гуляющих и выбралась из нее, едва миновав покрытый розами куст.

Нырнув под его ветви, она нашла тускло освещенную дорожку. Почувствовав, что оказалась на виду, Жозефина шагнула под свисающие ветви огромной глицинии. Логика и здравый смысл звали ее вернуться в ложу и хранить молчание. Осталось провести в Лондоне всего две недели, у нее и родителей прекрасные шансы уехать целыми и невредимыми.

Отец сказал, что позаботится о проблемах, которые доставляет герцог Мельбурн.

Именно из-за этого заявления все фибры ее души, все клеточки тела требовали, чтобы она оставалась здесь, пока не сможет предупредить Себастьяна. Чем бы это ей ни грозило, она не допустит, чтобы ему причинили вред. И чтобы причинили вред тем людям, которые с надеждой скупали акры земли в Коста-Хабичуэле.

Хорошо одетый крупный мужчина шагнул на дорожку из арки и обернулся. Стройная женщина с растрепанными ярко-рыжими волосами опутала его руками и ногами. Они страстно поцеловались, и мужчина дернул вниз тугой лиф платья, открывая грудь женщины.

Жозефина смотрела как зачарованная. Чья-то рука, протянувшись сзади, закрыла ей рот.

– Лорд Каслтон и его последнее приобретение, – раздался у нее над ухом тихий шепот Себастьяна.

Положив руку ей на плечо, он повернул ее лицом к себе. Наконец они снова одни, как ни кратко и сомнительно это уединение. И Жозефина знала, что он сердится на нее и имеет на это серьезные основания. И все еще…

Она положила руки ему на грудь, чтобы тверже стоять на ногах.

– Так, Себ…

Его губы, голодные и горячие, с привкусом портвейна, накрыли ее рот. Едва помня о соблюдении тишины, Жозефина крепко обняла его, прижимаясь к нему. Желание сотрясало ее.

Когда он отстранился на дюйм, она лизнула его подбородок.

– Эти двое возбуждают тебя? – дрожащим голосом прошептала она.

– Ты меня возбуждаешь. Ты ведьма? Это черные чары. – Он поцеловал ее снова, взяв в ладонь ее грудь. Его прикосновение жгло через тонкий шелк платья.

– П-прекрати, – с трудом выговорила Жозефина, притягивая его к себе.

– Правильно. – Он вытер рот тыльной стороной ладони. – У нас мало времени. Сюда. – Повернувшись, он исчез между глицинией и дубом.

Едва разбирая его темную фигуру в вечерней мгле, она следовала за ним бесшумно, как могла. Наконец они достигли крошечной полянки, и Себастьян снова повернулся к Жозефине, его глаза серебрились в слабом свете луны.

– Вы хотели поговорить со мной, как я понимаю?

Страстный возбужденный Себастьян исчез, его место занял несгибаемый герцог Мельбурн. Это были два разных существа, обитающие в одном теле, и Жозефина не была уверена, кто ей сегодня нужен.

– Спасибо, что так мне доверяете, – сказала она в тон его приглушенному голосу.

– Я вообще вам не доверяю, – ответил он. – Но очевидно, продолжаю питать надежду, что в вас осталась хоть крупица благопристойности.

Это худшее из всего, что он говорил. И она даже не могла возразить.

– Я хочу, чтобы вы знали две вещи, – вскинула она подбородок в ответ на его пристальный взгляд. – И они обе – правда.

– Скажите, и я сам решу, верить вам или нет.

– Хорошо. Я… я понятия не имела, что отец хотел продавать землю.

– Потому что это более преступно, чем получение банковских денег и продажа облигаций, чтобы финансировать воровство?

Боже, он действительно все знает!

– В этом случае пострадает только банк. Ему бы пришлось выкупить облигации. Продажа земли – другое. Это больше, чем… воровство, – ответила Жозефина, удивившись, что произнесла слово вслух. Отец никогда не позволял этого говорить. – Он хочет отправить туда поселенцев. Люди могут умереть, Себастьян. Целые семьи.

– Что вы знаете о Коста-Хабичуэле?

– Я знала, что это не рай, но не интересовалась климатом и ландшафтом. Теперь это имеет значение.

– Так что, вы ни в чем не повинны и введены в заблуждение вашим папочкой? – Циничный скептицизм его голоса жалил сильнее пощечины.

– Очевидно, вас не волнует, что я знала, а о чем не догадывалась. И если дойдет до суда, я бы предпочла, чтобы вы не смогли использовать мои собственные слова против меня Я лишь говорю вам, что нельзя позволить людям плыть в Коста-Хабичуэле.

Он пристально смотрел на нее, выражения его лица в темноте было не разобрать.

– Какова вторая правда, ваше высочество?

– Я сказала отцу, что вы знаете, что проспект – фикция. Он…

– И какое чувство подвигло вас на это?

– Я испугалась, – резко бросила она. – Когда мы начали это, состояние Коста-Хабичуэлы не имело значения. Но с продажей земли… Я позаимствовала книгу, которую вы просмотрели в библиотеке Аллендейла. Я надеялась найти правду о Сан-Сатурусе и заливе Черный Алмаз.

Мельбурн холодно кивнул:

– Теперь вы сказали мне, и ваша так называемая совесть чиста. Давайте вернемся, пока нас не хватились.

Она положила руку ему на плечо прежде, чем он успел отвернуться. Мускулы под ее пальцами дрогнули. Она действительно воздействует на него, нравится ему это или нет. Так же как и он воздействует на нее.

– Есть еще кое-что, – пробормотала она.

– Что?

– Когда я сказала отцу о вас, он сказал, что позаботится об этом и что в Воксхолле много народу.

– Что ж, – спустя мгновение сказал он, – вы предупредили меня и угрожали мне. Я полагаю, что…

– Я не угрожаю вам, Себастьян. Я беспокоюсь.

– Тогда вам не следовало в это впутываться. Я собираюсь положить этому конец, Жозефина. Наказание будет серьезным. Если вы хотите избежать виселицы, предлагаю рассказать мне все, что знаете, и просить меня о защите.

– Это вы нуждаетесь в защите, глупец, – возразила она. – Титул герцога не спасет вас от ран. И я не скажу вам ничего, что повредит моему отцу. Речь не о предательстве. Это дело моей совести, которой, по вашему мнению, у меня нет.

Она повернулась, но на сей раз, он схватил ее за локоть.

– В конечном счете, дорогая, вы понимаете, что не можете остаться нейтральной. Вы должны будете выбрать чью-то сторону.

Жозефина высвободила руку.

– Не ждите, что я выберу вашу.

Очевидно, Себастьян или не верит, что ему может грозить опасность, или думает, что имя Гриффина – достаточная защита. Когда он нырнул в темноту, Жозефине не оставалось ничего другого, как следовать за ним.

Только под аркой он снова остановился.

– Мы закончили, вы и я, – сказал он, стоя к ней спиной, его слова были подобны лезвию ножа. – Я ценю, что вы не одобряете действия вашего отца, но в вашей информации нет ничего такого, чего бы я не знал.

– Что ж, вы не мудры, – бросила она в его широкую спину.

– Да, очевидно, недостаточно мудр. После сегодняшнего вечера не ждите иной встречи со мной, кроме как в суде. Довольно игр, кто бы вы ни были.

– Я знаю, кто вы, Мельбурн, – резко сказала она, борясь с непривычными слезами. – Вы бессердечный, неживой человек. Я больше не хочу иметь с вами никаких дел.

– Тогда мы пришли к согласию. – Он жестом велел ей идти вперед: – Сначала вы. Я найду свои часы и присоединюсь к вам через минуту.

– Конечно, – натянуто ответила она, прошмыгнув мимо него. – К чему вашему сердцу объединяться с телом?

Прежде чем он успел ответить на оскорбление, Жозефина нырнула в толпу. Она не понимала, почему это место назвали Садами Удовольствия, для нее это худшее место на Земле. О, как она глупа! Предупредить его, сказать все, что могла, не осуждая отца, – это казалось таким важным. Но…

Себастьян не нуждается в ее помощи и не хочет ее. Очевидно, он уже получил от нее все, что хотел. Так что теперь он увидит ее в тюрьме и на виселице, потому что она совершила мошенничество, а ее отец превратил это в худшее преступление. Но, по крайней мере, Мельбурн способен предотвратить массовый исход к Коста-Хабичуэле.

– Ваше высочество, – задыхаясь, подбежал к ней лейтенант Мей. – Я не смог найти карманника. Прошу прощения, что оставил вас без присмотра. Ваш отец мне голову оторвет. Но когда его светлость отправил меня…

– Ничего страшного не произошло, – беспечно сказала Жозефина, зная, как трудно ослушаться Мельбурна, когда он отдает приказ. – Мой отец не должен ничего знать. Надеюсь, герцогу повезло больше, чтобы нам не пришлось даже упоминать о происшествии.

– Не придется. – Мельбурн возник за ее спиной с часами в руке. – Я поймал мошенника в саду.

– И его арестовали за то, что он осмелился на вас напасть? – спросила Жозефина, взяв под руку лейтенанта Мея, когда герцог подал ей руку.

– Нет. Это мальчишка, который, вероятно, действовал по чужому наущению. Я ожидаю, что взрослый отличает добро от зла, но делаю исключение для детей.

– Я только надеюсь, что тот, кто подбил его на кражу, не держит зла, ваша светлость, – сказал Мей со странной улыбкой.

У Жозефины внутри все задрожало. Верил Мельбурн в это или нет, но, возможно, он спровоцировал свое собственное убийство. И предполагалось, что она будет сидеть праздно и повторит его слова о карманнике, чтобы доказать, кто совершил преступление. Конечно, по его мнению, она и без того во всем виновна, так что еще одно убийство не имеет значения. Если он погибнет, то будет первым из многих, потому что больше никто не способен остановить ее отца. Глупец. Сегодня вечером ему не следует проявлять свое высокомерие, Мей и Милтон – закаленные солдаты, которые прошли с ее отцом множество кампаний. Оба убивали и знали, как сделать это быстро и наверняка. И благосостояние обоих зависело от успеха короля. Жозефина старалась выровнять участившееся дыхание.

Когда они возвращались к ложе, на дорожках и лужайках, казалось, стало еще больше народу. Прошел жонглер, подбрасывая в воздух полдюжины яблок, толпа позади него шумно заключала пари, когда и сколько яблок он уронит. Жозефина подвинулась ближе к Мею.

– Слишком много вина льется сегодня вечером, – сказал лейтенант, подбадривая ее взглядом. – Мы почти вернулись в безопасное место.

Сердце у нее снова гулко забилось. Она даже не могла видеть, идет ли еще за ними Мельбурн. Что, если капитан Милтон уже убил его? Задыхаясь, она обернулась так быстро, что Мей споткнулся.

Герцог с холодным и отстраненным видом спокойно шел в двух шагах позади них, все еще убежденный в собственной неуязвимости.

– Что-то не так, ваше высочество? – спросил он.

– Нет. Я думала, что вы ускользнули прочь, снова пренебрегая своими обязанностям по отношению ко мне.

– Я никогда не забываю свои обязанности, ваше высочество.

Да, и все это знают. Его нельзя подкупить или принудить.

– Вот мы и пришли. Идите вперед, ваше высочество.

При словах Мея она подняла глаза. Король и королева сидели рядом в ложе и смотрели в ее сторону. Хейрек стоял чуть в стороне, пристально глядя на фейерверк, и держал в руке бокал с красным вином. Жозефина не видела Милтона, хотя в пестрой веселой толпе было трудно его разглядеть.

– Как прогулка, дочь? – спросил отец, поманив ее к себе.

– Очень познавательно. – Она пыталась сдержать дрожь, когда отпустила руку лейтенанта Мея.

Обернувшись к Мельбурну, чтобы поблагодарить его за услуги гида, она заметила быстро крадущегося к ним Милтона. В его руке блеснула сталь. О Господи!

Не раздумывая, Жозефина бросилась на Мельбурна, вцепилась в его лацканы и изо всех сил потянула к себе. Она крепко поцеловала его и, спотыкаясь, потащила от Милтона в сторону ложи. Руки Себастьяна рефлексивно сомкнулись вокруг нее, но Жозефина это едва заметила, встав между ним и капитаном.

– Мельбурн сделает мне предложение, – сказала она самым громким голосом, молясь, чтобы Милтон и отец ее услышали, – и я ответила «да»!