Решающий бой

20–21 декабря 1978 года

— Рассказывай, Евгений Петрович, что там у тебя? — холодное лицо Андропова оставалось бесстрастным. Только тонкие пальцы, лихорадочно крутящие ручку, выдавали напряжение.

— Как вы знаете, Юрий Владимирович, наши друзья подкинули нам интересную информацию о возможном источнике генерала Ивашутина, — начал отчёт Питовранов, положив локти на полированную столешницу и скользя взглядом по исчерканному ручкой листу, который он держал перед собой.

— Нельзя сказать, что она подтверждается на все сто процентов, — продолжил начальник личной спецслужбы Андропова, — но, тем не менее, анализ полученных сведений, позволяет предположить, что их подозрения оправданы. Во-первых, несмотря на то, что Ивашутин и Шелестов старые фронтовые друзья, до октября этого года они встречались достаточно редко. Раз в три-четыре месяца. А потом начали видеться регулярно. На каждых выходных, а иногда даже два-три раза в неделю. И причём не в большой компании таких же ветеранов, а вдвоем. Иногда генерал-лейтенант с собой внука брал, думаю, что для прикрытия.

— Ты смотри, — усмехнулся одними губами Юрий Владимирович, — прямо жить, друг без друга не могут.

— Вот и я о чём, — подтвердил Питовранов. — Это уже подозрительно. И по времени идеально совпадает с началом активной работы ГРУшников по шпионам. По инстанциям ничего не проходило, разрабатывать предателей начали по указанию Ивашутина. Значит, он получает информацию лично, контактируя с кем-то из своего окружения. Это ещё один показательный момент в пользу версии наших партнеров. Идём дальше. Ивашутин вместе с Шелестовым ездили в Беларусь. Сперва туда приехал начальник ГРУ. Якобы для того, чтобы посетить военную базу. Затем в санаторий «Березка», расположенный в Минской области, заехал генерал-лейтенант с внуком. И здесь начинается самое интересное. В санаторий приезжает Машеров. Он долгое время разговаривает с Ивашутиным. Затем зовут внука генерала. Тот тоже беседует с Петром Мироновичем.

— Это ещё зачем? — нахмурился Андропов, — сколько лет этому… внуку?

— Семнадцать скоро будет, в январе, — доложил Евгений Петрович.

— О чем Машеров мог разговаривать с пацаном? Что за детский сад? — недовольно пробурчал Юрий Владимирович.

— Не всё так просто, — тонко улыбнулся Питовранов, — пацана, насколько я понял, они используют как прикрытие. Он вместе со своим тренером военно-патриотический клуб организовал. Даже статья в «Комсомолке» вышла. И теперь Ивашутин и Шелестов-старший продвигают идею, используя опыт внука и тренера организовать подобные клубы по всей стране. Даже Ахромеева к этому подключили. Согласитесь, это идеальное прикрытие, которое объясняет частые встречи генералов. Поэтому дед и внука постоянно с собой берет на встречи с руководителем ГРУ, как я понял, якобы для работы над этим проектом. Только вот, в одном они сильно прокололись. Не будет начальник ГРУ лично заниматься организацией клубов. Не его уровень. Даст команду подчиненным поддержать, направит, порекомендует и всё. У Ивашутина своих забот полон рот. Неестественно это.

— Ты прав, — Андропов снял очки в роговой оправе, устало потер переносицу и водрузил их обратно, — неестественно.

— Потом Машеров о чем-то беседовал с подростком. Наверно, спрашивал что-то о клубе. В пользу этой версии говорит, что на следующий день Петр Миронович встретился с братом Павлом и дал ему поручение заняться организацией военно-патриотического клуба в Минске. Сейчас они присматривают помещения, готовят документы. А после новогодних праздников, по информации полковника Сазонкина, будут приглашать Шелестова, его тренера Зорина и других ребят из «Красного Знамени», так их клуб называется, для передачи опыта.

— А что Сазонкин так сразу твоему человеку и выложил? — саркастически усмехнулся председатель КГБ. — Он вместе с Никулкиным даже мне не всё докладывает. Спелись с Петром Мироновичем, стали больше его людьми, чем нашими.

— Так я красиво всё сделал. Отправил к Валентину нашего сотрудника, старого друга. Посидели, выпили, поговорили откровенно. Наш спросил, как дела, когда Сазонкин выпил. Тот ему, естественно, многое не рассказал, но кое-что выдал. Тем более что водка язык развязывает. Особенно среди своих.

— А что потом было после встречи Машерова с подростком? — начальник КГБ усмехнулся, но глаза остались такими же холодными и внимательными.

— А потом Ивашутин отпустил мальца и позвал деда, — оживился Питовранов, — и они втроем ещё около часа в машине Петра Ивановича сидели, разговаривали.

— Очень интересно, о чем говорили, — задумчиво протянул Андропов. Длинные тонкие пальцы председателя КГБ выбили барабанную дробь на столешнице.

— Пока такой информации нет, — осторожно ответил Евгений Петрович. — Но мы над этим работаем. Есть одна идея….

Внезапно пронзительно затрезвонил телефон внутренней связи. Андропов прервал Питовранова движением ладони, встал, резко отодвинув скрипнувший по паркету стул, быстрым шагом подошел к тумбе в углу кабинета с телефонами. Схватил трубку и сухо сказал в микрофон:

— Слушаю.

Затем всегда бесстрастное и холодное лицо Юрия Владимировича начало наливаться кровью.

— Это точно? — переспросил он и замер, выслушивая ответ.

— Полковника Остроженко ко мне, быстро. Чтобы через пятнадцать минут был у меня в кабинете, — сухо распорядился Андропов. Трубка клацнула о рычажный переключатель.

Председатель КГБ повернулся к Питовранову.

— Полчаса назад сотрудники ГРУ взяли генерал-майора Калугина, — хрипло сообщил Юрий Владимирович, заставив руководителя «Фирмы» вздрогнуть.

Через несколько секунд Андропов пришёл в себя. Его лицо снова стало спокойным, только губы изогнулись в кривой ухмылке, и в глазах горело холодное бешенство.

— Прямо возле закладки в Филевском парке. Олег, как мне доложили, погиб при задержании. Успел раскусить ампулу с ядом в воротнике куртки. Доказательства его двойной работы железные. ГРУшники все зафиксировали и сняли. Забрали контейнер для связи, замаскированный под камень.

— Я даже не знаю, что сказать, — медленно протянул Питовранов. — Почему они не предупредили нас? Калугин — генерал-майор, а не какой-то там лейтенант или капитан. Здесь даже не в Следственный отдел КГБ обращаться надо, а лично вас уведомить, чтобы санкцию на работу с ним получить. И вообще это вне их компетенции.

— Да плевали они, Женя на то, чья это компетенция! — неожиданно взорвался Андропов. — Знали, что Олег — мой человек. От Лёни и Пельше в прошлый раз добро получили, хотя арестовывать нелегалов, оперативников и сотрудников ПГУ не имели права. Почувствовали поддержку, вот и взяли в разработку Калугина. И что самое поганое — опять добились своего. Взяли с поличным, доказательств измены хватает. Хорошо, что Олег им в руки живым не дался. Если бы он заговорил, нам бы конец пришёл. И так на Политбюро меня будут опять отчитывать, как нашкодившего школьника. Выговором могу не отделаться, здесь уже моей отставкой пахнет. А Ивашутин — опять на коне.

Питовранов никогда не слышавший, чтобы хладнокровный шеф проявлял сильные эмоции, даже инстинктивно втянул голову в плечи, ожидая разноса от Андропова.

— Значит так, Женя, связывайся с нашими партнерами. Пусть подготовят дезу о сотрудничестве генерал-лейтенанта Шелестова с ЦРУ и сольют её нам. Когда сделают документы, я скажу как. Через десять минут сюда придет полковник Остроженко, я дам ему команду, выбрать подходящих кандидатур из пойманных шпионов и договориться с ними, чтобы дали показания на Шелестова как агента ЦРУ. Всё это будет бумажками, которыми мы прикроем задницу перед Лёней и Политбюро, если что. И заодно, щелкнем по носу Ивашутина. Но самое главное, получим информацию о мотивах и предполагаемых действиях армейской разведки.

— Предлагаю задействовать группу «А», — быстро заявил Питовранов. — Пусть они показательно жестко задержат этого Шелестова. Можно даже с телесными повреждениями, чтобы подготовить к дальнейшим разговорам.

— Ни в коем случае, Женя, — покачал пальцем Андропов, — Шелестова будут брать твои люди. Отправь двух-трех опытных оперативников из наших. Думаю, для захвата генерала хватит. И пусть они отвезут его в укромное место и там колят на полную катушку. Могут кости ломать, препараты СП или наш «болтунчик» использовать. Пусть делают всё, чтобы Шелестов-старший заговорил. Мне нужно знать в деталях, что они с Ивашутиным затеяли, чего хотят, почему встречались с Машеровым. Если он даже сдохнет во время допроса — не беда. Главное, чтобы информацию дал. Я хочу понимать, что происходит.

— Юрий Владимирович, а почему вы всё-таки не хотите действовать официально, использовать «Альфу» и привести его на Лубянку? — уточнил Питовранов, — так лучше, на мой взгляд. Тем более что основания для ареста будут.

— Не годится, — моментально отреагировал Андропов. — Мы не знаем, что им известно. Ты представляешь, если он начнет о нас с тобой что-то рассказывать под протокол? Например, о наших общих планах по будущему Союза. Это писаться на пленку и бумагу будет, да и ещё следователи услышат. Он такого наговорить может, что нам потом не отмыться. Не будем рисковать. Берешь, выбиваешь из него информацию и только потом, решаем, что делать и как его предъявлять живым или мертвым.

— Хорошо, — вздохнул Питовранов. — Как скажете, Юрий Владимирович.

Дерек Росс обвел взглядом сидевшую перед ним группу.

— Прежде чем мистер Вуд начнёт доклад, хочу ещё раз напомнить, что все сказанное и записанное не должно покинуть за пределы этой комнаты. Перед совещанием Мария раздала всем листы с краткими справочными сведениями по нашему делу. Вы также можете делать пометки, задавать вопросы, но после совещания перед уходом, все листы придется отправить в шредер, — главный аналитик Отдела Специальных Операций ЦРУ взглядом указал на стоящий у входа громоздкий квадратный уничтожитель документов с узким отверстием для бумаг.

— Я в курсе, что вы все подписывали контракты на работу в нашем ведомстве и там имелся пункт о неразглашении служебной информации. И прекрасно осознаю, что вы проверенные и надежные сотрудники. Но вынужден напомнить, если хоть кто-то из вас, трезвым или по пьяной лавочке проболтается о том, что услышит сегодня, я лично приложу все усилия, чтобы болтун отправился полировать задницей нары в Синг-Синге[11] пару десятков лет.

Сотрудники, сидящие за столом напротив шефа, напряглись, осознав серьезность сказанного. Дерек Росс никогда не разбрасывался пустыми угрозами. Если пообещал, обязательно сделает.

— Итак, сейчас мы выслушаем доклад мистера Вуда. Он с мистером Горовицем и другими нашими агентами занимался проверкой одного интересного школьника в подмосковном городке. С предысторией и целью поездки вы уже ознакомлены. Эндрю, мы слушаем вас.

— Рассказывать кратко или подробно? — уточнил Вуд, пробегаясь глазами по своим заметкам.

— Кратко, но, не упуская ничего важного, — попросил Дерек.

— Хорошо, — кивнул оперативник. — Итак, я отправил в Новоникольск парочку наших агентов, Майкла и Джона, присланных из Лэнгли. Парни — опытные оперативники, и что очень важно, выходцы из России. Их семьи сбежали от красных в начале Второй Мировой войны. Ребята прошли отличную подготовку и уже неоднократно работали в СССР под прикрытием. Новоникольск недалеко от Москвы — 60–70 километров и за час-полтора, вполне можно утром приехать, провести день, а вечером уехать обратно. Но на всякий случай, парни нашли бабку в частном доме рядом с городом, представились командированными и договорились, что если будут освобождаться поздно, переночуют у неё за пятерку. Таким образом, риск нарваться на участкового или других работников правоохранительных органов был сведен к минимуму. Тем более что все документы у них были оформлены на высшем уровне.

Иногда с ними катался мистер Горовиц или я. Мы тоже владеем русским языком, но предпочли особо не светиться, осуществляя общее руководство на расстоянии. Что удалось выяснить? Скажу сразу: много интересного. Алексей Шелестов — парень неординарный. Занимается боевым самбо, что сразу вызвало повышенный интерес у Мэтта — фаната единоборств. Помогал своему тренеру Зорину организовать военно-патриотический клуб «Красное Знамя» и является, по сути вторым лицом в этой организации. Вообще-то клуб очень интересный. Во-первых, использует методику агрессивной плакатной рекламы, для привлечения молодежи. Там целая система развита по набору новых юношей и девушек в свои ряды. Я изучил пару плакатиков, такое впечатление, что их составители знакомы с маркетингом и бизнес-методиками по работе с целевой аудиторией. Всё очень грамотно и лаконично. За короткое время клуб стал очень известным в городе и оброс связями среди властей и правоохранительных органов. Парни активно занимаются благотворительностью, помогают детдомовцам, инвалидам, детям из трудных семей, пользуются уважением горожан.

Но главное не это, нашим парням удалось выяснить, что 12 ноября Шелестова похитили вместе с девушкой. По информации, которую удалось раздобыть нашим людям, похищение осуществляли туркменские боевики под руководством прапорщика обвиненного в хищениях оружия и другого имущества военной части, где работает отец Алексея, подполковник Советской Армии.

Кстати, хочу отметить ещё одну важную деталь: за полмесяца до похищения Шелестова, на его отца было совершено покушение. Прапорщик со своим дружком подполковником Петренко попробовал застрелить отца школьника, но вмешательство сына позволило расправиться с бандитами. Петренко вырубили, а потом насмерть переехали машиной, когда дружок спасался бегством от Шелестовых.

И вот после похищения школьника начинается интересная история. Бандитов ищет милиция, военная прокуратура, это нормально. Удивительно то, что Ивашутин прислал подразделение спецназа ГРУ, для поимки туркменских боевиков и освобождения Шелестова. И здесь можно сделать обоснованный вывод: младший Шелестов очень важен для него.

— Согласен, — кивнул Росс. — Дальше.

— А дальше ещё интереснее, — оживился Вуд, — когда спецназ ГРУ со взводом армейской разведки приехали к дому бандитов и положили одного из них во дворе, оказалось, что Алексей Шелестов устроил остальным настоящий Армагеддон. Он умудрился каким-то образом отобрать у одного из бандитов оружие и уложить всех троих: двух нанятых туркменов и прапорщика. Причём, по слухам, которые ходят в милиции и у армейских, ни одного выстрела не промазал, всех сразу убил, затратив по одной-две пуле на каждого.

— Это не школьник, а дикий Билл Хикок[12] какой-то, — усмехнулся Росс, — у меня такое ощущение, словно я не твой доклад слушаю, а очередной вестерн Ламура[13] читаю.

— Я бы сам над этим с удовольствием посмеялся, — вздохнул Эндрю. — Тем не менее, шеф, всё так и было. А после покушения, Шелестова не дали допросить и увезли в военный госпиталь. А потом, что очень удивительно, не сильно тягали на допросы. Как будто следователям, ведущим это дело, дали указание спустить расследование «на тормозах».

— Интересный мальчик, — задумчиво произнес Дерек. — Очень хотел бы с ним поговорить лично. Продолжай.

— А здесь мы выяснили ещё более любопытную вещь. Я нашего Майкла-Мишу в клуб послал, разведать обстановку. Дело в том, что в «Красном Знамени» постоянно проводятся сборы для детдомовцев. Любой человек может принести игрушку, можно даже старые, но хорошо сохранившуюся одежду, одеяло или что-то другое. Чем-то подобным у нас благотворительные фонды занимаются, когда пожертвования для бездомных принимают. И Миша потащил туда куклу, чашки, постельный комплект, и ещё какую-то мелочь, что получилось купить в местных магазинах. В клубе он увидел на стенде любопытные фотографии — показательные выступления воспитанников тренера Шелестова, Зорина в Москве в каком-то санатории в Геленджике. Миша познакомился с присутствующими там ребятами, завязал дружеские отношения, а вечером потащил их в кафе. Там даже парень, Слава оказался, который в Москву и Геленджик с Зориным ездил. Наш агент, как русские говорят, накрыл им стол, заказал блюда разные, шампанское, водку, вино и другое спиртное, чтобы русским мало не показалось. Даже усилий никаких прикладывать не пришлось, эти парни школьника обожают и с удовольствием рассказывают о нём. И он, кстати, в Москве и Геленджике тоже был, но в показательных выступлениях участия не принимал, как и его друг, некий Сергей Мальцев. Миша, как об этом узнал, начал обрабатывать Славу, чтобы узнать подробности об этом вояже. Особенно его поездка в Геленджик заинтересовала. В Москве в те дни во дворце ЦСКА проходил чемпионат по самбо. И показательные выступления воспитанников Зорина там были оправданы.

Но вот зачем сразу же после Москвы лететь в Геленджик, чтобы выступить в каком-то санатории, да и ещё военным бортом, вопрос занимательный. И тут Слава рассказал ещё один любопытный эпизод. В Геленджике он съел чего-то несвежего, и живот сильно ночью заболел. Испугался аппендицита, решил зайти к Зорину посоветоваться, что делать, стучал, стучал, а того в номере нет. Тогда он к Шелестову в соседнюю дверь начал ломиться. А там тоже никого. В общем, уже другие отдыхающие начали выползать из своих номеров, мол, утром им уезжать и какой-то дебил спать не дает. Слава ушёл к себе номер. Живот у него через пару часов прошел. И он нормально отработал выступление. Даже Зорину и нашему школьнику не успел ничего сказать, поскольку их сразу отправили на поезде обратно в Московскую область. Так этот случай и позабылся. А по пьяни в кафе вспомнился. И мне сразу интересно стало, где же бродили ночью наш юный Клинт Иствуд и его тренер.

— И ты обратился ко мне, сообщил о поездке и попросил дать контакты нашей агентуры в Геленджике? — улыбнулся Росс. — Помню.

— Именно, — кивнул Вуд. — Как только получил от вас ответ, сразу полетел туда с нашими русскими сотрудниками. И, кстати, хочу попросить вас материально поощрить местных агентов «Енота», «Али» и «Барина». Они очень сильно нам помогли.

— Подавай рапорт в письменном виде. Поощрим, — пообещал Дерек.

— Я провел анализ полученной информации. Учитывая навыки, боевую подготовку школьника и его тренера, а также приключения с туркменами, решил начать расследование с просмотра милицейских сводок за ночь с 28–29 ноября, когда наших фигурантов не было в номерах. «Енот» в свое время работал в правоохранительных органах, знал многих милиционеров и сумел раздобыть информацию. И вот здесь я обнаружил кое-что интересное. Нападение на патруль ППС. Причем все милиционеры были профессионально вырублены неизвестными за пару секунд и погружены в свою машину. Описание нападавших смутное, но что интересно, что один из них, по показаниям милиционеров, молодой парень лет 17–18. Точно как наш школьник. И здесь я почувствовал, что нахожусь на верном пути и что-то накопал. Попросил «Енота», использовать свои связи, и узнать поподробнее об этом случае. Он выполнил мою просьбу. Итак, что там произошло?

В полпервого ночи наряд ППС, передвигающийся на «УАЗе-469», заметил возле района с частными домами незнакомую машину — черный «ВАЗ» 2102. Милиционеры много лет патрулировали это место, большинство жителей знали по именам, помнили их автомобили. И машина, оставленная в укромном уголке, на неприметной полянке, скрытой со стороны дороги деревьями, вызвала интерес у наряда. Они решили некоторое время подождать хозяев автомобиля. И дождались. Группа из четырех человек в темной одежде и с большими сумками появилась в час ночи. Милиционеры сразу же взяли подозрительных людей на прицел. Но эти ребята оказались профессионалами. Один из них сумел остаться незамеченным и сзади напал на водителя. Другие вырубили наряд за считанные секунды, те даже не то, что выстрелить, дернуться не успели. Милиционеров погрузили в машину, руки связали за спиной, рацию сломали, пистолеты разрядили, патроны разбросали по салону. Нашли их только утром местные жители. И как я уже сказал, один из нападающих, был подростком 17–18 лет, фигурой напоминающего Алексея Шелестова.

Вуд сделал паузу, наслаждаясь произведенным эффектом. Дерек и другие ЦРУшники молча ждали продолжения.

— Смотрите, что получается: глубокая ночь, группа боевиков в черной одежде и с большими полными сумками, за пару секунд вырубившая милиционеров. Напрашивается логичный вывод: они кого-то убили и, скорее всего, ограбили. Я попросил «Енота» проверить этот момент. Но убийств не было, пропавших без вести и заявлений о разбойных нападениях — тоже. Может быть, потом выяснится, что кто-то исчез, но мне в это не верилось. Пришлось отправлять на место «Али». Он парень коммуникабельный, может подружиться и разговорить кого угодно. Агент погулял по местности, напоил алкоголем парочку любителей спиртного, залатал протекающую крышу бабушке, закрутил роман с проживавшей там вдовой. И выяснил интересный момент. Недалеко от места происшествия с милиционерами проживает Белла Наумовна Бородкина — директор треста столовых и ресторанов Геленджика. И тем утром она громким стуком привлекла к себе внимание спешивших на работу соседей. Калитка и входные двери были открыты и они вошли в дом. Там увидели связанную женщину, колотящую ногами по стенам. Бородкину развязали. Она попросила никому не говорить и пообещала денег за молчание. Спустя день занесла соседям сотню рублей.

И здесь я обратился к «Барину», имевшему связи среди уголовников и советских подпольных дельцов. Он нашёл подходы к Бородкиной. И смог подвести к ней нашего Джона, по-русски, Ивана. Эта Белла любила молоденьких мальчиков, но наш агент смог затащить её в постель красивыми ухаживаниями. Джон, отлично выглядит, и прошел обучение у лучших наших психологов. Он сумел влюбить в себя Бородкину и развести её на откровенность. Той ночью к ней действительно ворвались грабители в шапочках-масках. Рассказывать, где деньги Белла не захотела. И один из налетчиков уже собирался пытать её, чтобы узнать, где она прячет материальные ценности. Но тут в разговор вмешался другой. Белла говорит по голосу малолетний пацан, и фигура тоже не взрослая, юношеская, угловатая. И этот парень сразу же назвал все её тайники, где она прячет деньги, представляете? А Белла клянется, что никому о них не рассказывала.

— Похоже, ребята мы сорвали джек-пот, — лицо Росса расплылось в торжествующей улыбке, — думаю, этот загадочный Алексей Шелестов может оказаться ключиком ко всем нашим проблемам. Моя интуиция даже не шепчет, а орет в полный голос, что этого загадочного школьника нужно брать. И чем скорее, тем лучше. Начинаем разработку операции по его поимке. Ответственным назначаетесь вы, мистер Вуд. Даю вам сутки. За это время вы должны положить мне на стол подробный продуманный план по поимке Алексея Шелестова и его тайной доставке в США. Я не ограничиваю вас ни в методах, ни в средствах. Можете привлечь наших русских агентов. Также в вашем распоряжении Горовиц и Паэул. Я хочу, чтобы все было сделано чисто. Но если не получится, бог с ним. Главное — результат. Школьник должен быть взят, допрошен с использованием всех имеющихся средств и выпотрошен до донышка. Что потом с ним делать, решим по итогам полученной информации.

— Хорошо, сэр, — кивнул Эндрю. — Задачу понял. Готов приступить к исполнению.

— Теперь задание вам, Мария, — Дерек повернулся к латиноамериканке. — Вчера с нами связались союзники из КГБ, которым мы скинули информацию о встречах деда нашего школьника и Ивашутина. Они попросили сфальсифицировать документы о сотрудничестве генерал-лейтенанта Шелестова и нашего ведомства. Как я понимаю, готовят его арест. Вам предстоит этим заняться. Сильно не торопитесь. У вас в распоряжении два-три дня, а может и больше. Нам нужно взять школьника раньше, чем КГБшники доберутся до его деда. А когда они арестуют генерала, я хочу знать обо всём, что он им выложит, до мельчайших подробностей. Этим тоже займетесь вы, Мария. Я дам вам все необходимые полномочия и допуски, чтобы подключить всю оставшуюся агентуру в КГБ.

— Слушаюсь, сэр, — бесстрастно ответила Родригес. — Все сделаю в лучшем виде.

— Отлично, — Росс резко встал, с грохотом отодвинув стул. — Тогда за работу господа. И не забудьте, уничтожить все документы и заметки при выходе отсюда.