Решающий бой

16 ноября 1978 года (Продолжение)

— Леша, хочу прояснить несколько моментов. Чего Ермилов со своими подручными именно тебя похитил? — начал допрос сэнсей, когда мы остались в совещательной комнате одни.

— Не знаю, — недоуменно пожимаю плечами.

Кроме деда я ничего и никому рассказывать не собираюсь. И на то есть причины. Деньги и ствол, отнятые у Петренко, — мой последний шанс. Если события начнут развиваться непредсказуемо, и я останусь без поддержки Ивашутина и деда, всегда можно уйти в подполье, и попытаться отстрелить самые одиозные фигуры будущего переворота. Игорю Семеновичу я доверяю, но чем меньше людей знает о «заначке на черный день» тем, лучше.

— Допустим, — наставник задумчиво смотрит на меня. — Хотя мне кажется, что ты от меня что-то скрываешь.

— Есть такое, кое-что не договариваю, но это не моя тайна, — признался я, и тут же поправился, — вернее, не совсем моя. И сейчас она уже не актуальна и на последующие события уже не повлияет. Просто подробности по делу, которые я, по веским причинам не могу озвучить. Одно скажу, сейчас они несущественны. А для вашего спокойствия добавлю: ни я, ни моя семья, не сделали ничего плохого или постыдного.

— Ладно, пропустим пока этот момент, — отмахивается Зорин, — хрен с ним, не можешь, не надо. Я вот что тебе сказать хотел. Во-первых, старайся по возможности не ходить один. Бери с собой Серегу, Вовку или других ребят. Даже Веронику можешь с собой взять. Я понимаю, что против вооруженных, подготовленных профессионалов они тебя не защитят. Но от шпаны и уголовников помогут отбиться. Да и профи, иной раз на компанию не полезет, предпочтет выждать, пока ты один останешься, чтобы шум не поднимать. Это первое. Второе. Кстати, насколько я понял, у тебя никаких особых травм нет?

— Вроде, нет. Обследование провели в военном госпитале, в палату не уложили, домой отпустили. Так что, вроде, всё нормально. Хотя меня нокаутировали, а потом ещё пару раз потрясли.

— Тогда, с начала следующей недели я начну тебя тренировать по-настоящему, в нашей военной части. Когда немного отдохнешь и восстановишься, продолжишь тренироваться в «Звезде» с ребятами, но раз-два в неделю, по возможности, буду с тобой заниматься там. Пока усовершенствуем твои навыки стрельбы. А потом, когда ты немного восстановишься, начнем, как следует работать над ударкой и приемами. Через месяц-другой, посмотрим по твоему самочувствию, перейдем к работе в парах и легким спаррингам. В военной части будешь периодически заниматься с бойцами Макарова и самим капитаном. Предварительные договоренности уже есть. Твой батя не против и разведчики тоже. Буду учить тебя стрелять, двигаться, работать с ножом и подручными предметами. Понятно, что все предусмотреть невозможно, но как знать, может эти умения, когда-нибудь ещё раз спасут тебе жизнь и здоровье.

— Спасибо, Игорь Семенович, это то, что нужно, — улыбнулся я. — У меня ещё одна просьба есть.

— Какая? — уточняет тренер.

— А можно ещё Серегу Мальцева к тренировкам в части подключить? Я думаю, он согласится. Сергей уже с нами, это лишним точно не будет. Тем более что мы с ним часто вместе ходим.

— Можно, это хороший вариант, — кивает наставник, после небольшого раздумья.

— Вот и отлично. Я тогда с ним сам предварительно об этом переговорю, и можем начинать со следующей недели.

— Так и сделаем. Готовься, — ухмыляется сэнсей, — Макаров и его ребята ждут тебя не дождутся. Гонять тебя и Серегу будем по-взрослому.

— Что поделать? — нарочито вздыхаю я. — Ещё Александр Васильевич Суворов говорил: «Тяжело в ученье, легко в бою». Так что я готов. И Серега, думаю, тоже.

— Кстати, ты в курсе, что в Невинномысске сейчас творится? — спросил Зорин.

— Нет, конечно. Откуда? — удивился я, — расскажите.

— А там полная задница, — поясняет сэнсей. — Мне Сергей Иванович звонил, рассказывал. Дело в том, что опер, который с нами к авторитету ездил, уехал из Ставрополя, прямо в Невинномысск. А он с нашим ГРУшником связь поддерживает. Вот и сообщил ему, что в городе происходит.

— Ничего себе, — присвистнул я, — совпадение невероятное.

— Да, в жизни ещё и не такое бывает, — ухмыльнулся сэнсей. — Рассказал бы я тебе, что мне пришлось пережить в одной зарубежной командировке. Но нельзя, подписку о секретности давал. Сам бы это не пережил, ни за что бы не поверил. Так что я к подобным совпадениям нормально отношусь. По поводу Невинномысска. Там обнаружили труп повешенного Сливко. Уборщица утром в «Чергид» пришла прибираться, а он висит в петле. А рядом фотографии убитых детей, издевательств над ними, обувь с отрезанными мысками, каски немецкие, пионерские галстуки, пеньки, а ещё расписки детские, с обещаниями никому не рассказывать об экспериментах «дяди Толи».

Старушка рассмотрела эти фотки, и в обморок хлопнулась. А потом милицию вызвала. Там эти вещдоки пришлось отдельной грузовой машиной вывозить. Город на дыбы встал. Детей начали трясти, многие признались и рассказали, какие эксперименты им Сливко предлагал, как он говорил «в медицинских целях, чтобы разработать эффективные реанимационные меры».

Слухи расползлись моментально. Третий секретарь горкома Костина, о которой ты рассказывал, что она покровительствует маньяку, повесилась. Начальника милиции с позором сняли с должности. Кресло под первым секретарем горкома сильно шатается. Его в крайком и в Москву на ковер вызывали. Драли как сидорову козу.

— Мало драли, — заметил я. — Таких вообще гнать сраной метлой надо.

— Погоди, ты ещё главного не знаешь, — оживляется Зорин. — В городе волнения начались. Ментов крыли матом. Возле обкома толпа злых граждан собралась, со справедливым вопросом, какого хрена столько лет милиция и власти не шевелились. Плакаты даже держали, с таким содержанием, что неизвестных мстителей не привлекать к ответственности надо, а медали им давать. Чуть до стрельбы не дошло. Еле народ угомонили. Милиционеры откровенно не хотят дело об убийстве Сливко расследовать. Спускают всё на тормозах.

И под конец, Сергей Иванович, поделившийся со мною новостями, говорит, что убийц Сливко видели. Имеются свидетельские показания, как сперва из двери «Чергида» вышел молодой парень или подросток, а потом здоровый крепкий мужчина.

— И зачем он это всё вам рассказал? Похоже, нас подозревает? Он хоть на это не намекал? — обреченно вздыхаю.

— Похоже, — иронически хмыкает Зорин, — но всё невинно было. Сергей, то бишь Андрей Иванович, как он вам представился, не дурак. Рассказал, как будто новостями поделился. А между строк, конечно, такой вопрос звучал. Подозрения у него, естественно, есть. Но думаю, смутные. ГРУшник не уверен, что это мы были. Мне кажется, даже Ивашутину об этом докладывать не будет, доказательств, что это сделали мы, — никаких. Просто совпадение. Предполагаемых мстителей — двое. Нас — тоже. И по возрасту всё более-менее складывается. И больше ничего. Да и если бы точно знал, не факт, что дал делу ход. Сергей — нормальный мужик. Он бы сам этого Сливко с удовольствием грохнул без суда и следствия за издевательства и убийства детей.

Тем более, я хорошо разыграл удивление и негодование. Сказал, что сам бы такого урода повесил или в милицию сдал бы с поломанными руками и ногами, если бы об убийствах детей узнал. В общем, он вроде остался удовлетворен моим ответом.

— Этот Андрей, который Сергей Иванович, просто Шерлок Холмс какой-то, — улыбаюсь я. — Вроде всё чисто сделали, а он уже нас подозревает. Я уже скоро в туалет буду с опаской ходить. Как там в народе говорят? «Из унитаза смотрели умные глаза майора Пронина».

— Кого, кого? — ухмыльнулся Зорин.

— Майора Пронина из КГБ, — повторил я, — в 50–60 годах романы, повести и рассказы об этом легендарном персонаже, написанные Львом Оваловым, были очень популярны в народе. Писатель создал нашего советского Джеймса Бонда, альтернативу легендарному английскому шпиону, если вы знаете, кто это такой.

— Ты меня совсем за лаптя не держи, — хмыкает Игорь Семенович, — о Джеймсе Бонде я знаю. В зарубежной командировке мы с товарищами тайком от замполита и особистов в кино сбегали, смотреть приключения этого английского шпиона. А ещё один фильм на видео смотрели. Ладно, что-то я слишком разговорился. Как ты там сказал, майор Пронин? Любопытно. Надо выбрать время и почитать.

— Почитайте. Забавный персонаж. Если откинуть навязчивую и местами вызывающую отвращение партийную пропаганду, не имеющую отношения к реальной жизни, книжка вполне стоит того, чтобы уделить ей пару-тройку часов.

— И ещё один момент, то, что ты нам рассказал, ещё раз подтвердило мои мысли, что тебя брали ребята серьезные, опытные и отлично подготовленные. Я тебе интересный момент поведаю. Того бородатого, которого на улице завалили, помнишь?

— Конечно, знаете, хотел бы забыть, но как-то не получается, — иронично фыркнул я. — Эта оскаленная рожа с бородой до сих пор перед глазами стоит.

— Так вот, ребята из ГРУ и разведчики Макарова отлично подготовлены. И когда прапорщик со своим бородатым другом приехали, уже заняли позиции. Убирать их сразу не стали, поскольку было непонятно, сколько ещё народу в доме и существовала опасность, что в критической ситуации тебя и Свету могли ранить или убить. И вот когда прапорщик побежал в дом, бородатый остался у машины. Начал копаться у задней двери, смотреть свой чемоданчик. А потом его что-то насторожило. Закинул чемодан обратно, захлопнул дверь автомобиля и резко посмотрел в лес. Минуту глядел, а потом заорал, наган выхватил и начал палить. Причем пару выстрелов близко от ребят прошли. А они себе уже укрытия подготовили и замаскировались. Не должно было их это бородатое чудо почувствовать и увидеть. Но как-то увидело. Пришлось его валить. Я тебе к чему это рассказываю? Эти бандиты из Туркмении очень непростые были, матерые, с обостренным чувством опасности, как у волка. В другой раз тебе так повезти не может. Поэтому, я буду тебя и Серегу периодически тренировать отдельно. Так как меня самого в своё время готовили.

— Игорь Семенович, всё понимаю, можете не объяснять, — вздохнул я, — и с каждым вашим словом согласен. Чуть приду в себя и готов тренироваться.

— Я в этом и не сомневался, — улыбнулся наставник и снова посерьезнел. — Ладно, Алексей, мы с тобой всё обсудили. Иди к ребятам. Они тебя уже заждались.

Из клуба удалось выйти только через пару часов. Ребята и девчата, узнавшие о моём похищении и принимавшие активное участие в поисках, просто засыпали меня вопросами. Пришлось отвечать, стараясь обходить особенно острые моменты. Да, похитили, ударили неожиданно, вырубили, кинули в подвал, собирались допрашивать, а потом грохнуть. Чего хотели? Отомстить отцу за то, что он, якобы, разоблачил хищения в части. Как освободили? Милиция случайно нашла дом, в котором нас держали, ну и я им немного помог разобраться с преступниками.

Со мной хотели пообщаться все — и Вероника с девочками, и одноклассники, и наши комиссары, и просто знакомые парни. Пришлось сидеть и пить чай с боевой блондинкой, Настей Цуркану и девчонками-художницами и агитаторшами. Затем побывать на тренировке, проводимой Миркиным и Потапенко, зайти в наш зал к качкам, тягающим гири и штанги, подтягивающихся на турниках. Потом я отвел Мальцева в сторону.

— Серый, ты к Алене не собирался сегодня заскочить?

— Не думал ещё об этом, — смущенно признался товарищ.

— Я хочу Светку проведать, посмотреть как она там, а то вчера как-то неудобно получилось, она уехала сама, меня не дождалась почему-то.

— Пойдем, конечно, — с энтузиазмом согласился Сережа. — И вообще, теперь я тебя туда одного не отпущу. А то опять в неприятности вляпаешься.

«И Серый об этом. Да вы что все сговорились, что ли»? — мысленно возмутился я.

— Что, Игорь Семенович попросил одного меня не оставлять? — иронично интересуюсь у друга.

— Да причем здесь он? — возмущается Сережа, но чуть покрасневшее лицо выдает парня, — Ну да, он говорил со мною об этом. Но я бы и без его просьбы с тобой пошёл. Ты постоянно куда-то встреваешь. А двое, это всё-таки не один. Больше шансов отбиться или разрулить ситуацию на месте.

— Сереж, просто поверь. Против этих уродов у тебя шансов не было бы. Хорошо, что меня просто вырубили и бросили в подвал, чтобы поглумиться. А могли бы вообще завалить на месте, оружие у них было. И ты бы в этой ситуации никак бы не помог. Сразу бы пару пуль получил, и умер бы прямо в этой арке.

— Все равно, — набычивается Мальцев, глядя на меня исподлобья, — вместе пойдем.

— Вместе, так вместе, — вздохнул я, — эта проблема решена и ничего такого, вроде, в ближайшее время не предвидится. Только давай, побыстрее. Я хочу ещё на рынок зайти, купить цветы Свете, заодно и Алёне возьмем.

— Хорошо, — повеселевший товарищ кивает, — я сейчас. Только сумку захвачу.

На проходной дежурила бессменная Марья Степановна. Увидела меня, нахмурилась, недовольно поджала губы, но ничего не сказала и пропустила нас с Серегой на внутреннюю территорию общежития.

Перед знакомой 204-ой комнатой я замер. Выставил перед собой букет роз, с начавшими раскрываться бархатными алыми бутонами и решительно постучал. Молчание. Через пару секунд заскрипели половицы паркета, что-то зашуршало. Дверь приоткрылась, выглянула любопытная веснушчатая мордашка Алёны, обрамленная копной растрепанных огненных волос.

— Ой, — смутилась она, увидев перед носом цветы.

Мальцев быстро отодвинул меня и вручил девушке свой букет тюльпанов.

— Спасибо, Сережа, — рыжая забавно покраснела, и чмокнула Мальцева в щечку.

— Света дома? — спросил я.

Улыбка на лице Алёны погасла, сменяясь каменным выражением.

— Дома, — от голоса рыжей веяло арктическим холодом, — но она не хочет никого видеть. А тебя, тем более.

— Алён, вы чего? — начал возмущаться товарищ.

— Подожди, Сереж, дай я сам разберусь, — останавливаю друга, — Алён, что произошло?

— Тебе лучше знать, — процедила девушка. — Только Света, с тех пор как приехала, с комнаты почти не выходит. Лежит, или сидит, в окно пялится. И на вопросы не отвечает. Сказала, ни с кем разговаривать и ничего обсуждать не хочет, а тебя даже видеть не желает. Никогда.

Слова Алёны ударили меня как кнутом. В глазах на мгновение потемнело, душу обожгло леденящим холодом. Сердце замерло, пропустив удар, а потом резко стукнуло о грудную клетку, заставив меня пошатнуться. Я резко отодвинулся от девушки, тряхнул головой, приходя в себя.

— Почему? — выдавил внезапно охрипшим голосом.

— А я откуда знаю? — возмутилась рыжая. — Это у тебя надо спрашивать.

— Ну вы даете! Лешка, наоборот, всё сделал, чтобы её и себя вытащить из дерьма. Да он…

— Сережа. Я. Сам. Разберусь, — прерываю взволнованную речь Мальцева, выделяя каждое слово.

Друг обескуражено замолкает.

Поворачиваюсь к рыжей.

— Алёна, я должен её увидеть. Возражения не принимаются.

Девушка обжигает меня злым взглядом, но не сопротивляется, когда я отодвигаю её и захожу в комнату.

Светка в знакомом махровом халатике сидит на кровати. Когда я вошёл, она даже не повернула голову, и продолжала смотреть в окно отсутствующим взглядом.

— Привет.

В ответ молчание.

— Светик, я поговорить хочу.

— Говори, — безразличным голосом отвечает она, продолжая рассматривать пейзаж за окном.

— Как ты себя чувствуешь?

— Нормально. Всё хорошо, — в голосе девушки не слышно никаких эмоций.

— Свет, я, правда, не знал, что всё так получится. Извини. Никогда бы тебя не подверг опасности, но так получилось. Если бы я мог что-то исправить, — мой голос прерывается от нахлынувших эмоций.

Волной накатывает чувство вины, заставляя меня удрученно замолчать.

Девушка вздыхает, впервые демонстрируя какие-то эмоции, и поворачивается к нам.

— Выйдите, пожалуйста, я хочу поговорить с Лешей. Наедине, — просит она подругу и Мальцева.

Сережа и Алёна выходят из комнаты. Мальцев аккуратно закрывает за собой дверь.

— Леша, ты хороший парень, но…., — теперь замолкает Света.

— Знаешь, у меня перед глазами постоянно всплывает картинка, как ты хладнокровно, без эмоций, расстреливаешь людей. Я…, — девушка опять умолкает.

— Светик, это не люди были, а нелюди, бандюги, которые готовились нас убить. А перед этим собирались тебя изнасиловать, а меня — пытать, — пытаюсь объяснить я.

— Я знаю, — вздыхает девчонка, — Но… Нам надо расстаться. Не переживай, ничего лишнего я не скажу.

— За это я не переживаю, — сквозь зубы отвечаю я. — Почему мы должны расстаться?

— Я не представляю, кто ты такой на самом деле, Шелестов, и какие у тебя дела, — продолжает Света, как будто не слыша меня, — ты точно не обычный парень. И убивал так, как будто это для тебя что-то привычное. Я только на труп взглянула и чуть с ума не сошла. Ты сам видел, блевала, как после пьянки. А ты расстрелял трех человек и ничего. Даже глазом не моргнул. И это меня пугает до дрожи. Я просто трясусь как припадочная, вспоминая трупы и твое невозмутимое лицо. И я не хочу ничего общего иметь, ни с тобой, ни с твоими тайными делами. Я обычная девчонка. Мечтаю встретить нормального парня, завести семью, родить ребенка, понимаешь?

— Понимаю, — выдыхаю я.

Аккуратно кладу цветы возле Светы.

— Прости. Я не хотел, чтобы так вышло. Будь счастлива, — слова застревают в горле, перехваченном большим комом, голос скрипит как старое рассохшееся деревянное колесо.

Твердым шагом иду прочь. На мгновение у двери замираю, бросая прощальный взгляд на девушку.

Карие глаза Светы наполнены слезами, личико искривилось в страдальческой гримасе. Она с трудом сдерживается, чтобы не разреветься.

Очень хочется рвануться обратно, прижать её к груди, такую близкую и родную. Но чудовищным усилием воли сдерживаю первый порыв. Открываю дверь и быстро выхожу в коридор.

— Ну что, помирились? — подлетает Мальцев.

— Нет, между нами всё кончено, — выдыхаю я. — Ты пойдешь со мной или останешься с Алёной?

— С тобой, конечно. Вместе пришли, вместе уйдем, — твердо отвечает Сергей.

Мгновение рыжая смотрит на меня с состраданием, затем кинув Мальцеву, «зайди ко мне завтра», рывком открывает дверь и скрывается в комнате.

А мы спускаемся по ступенькам и, сопровождаемые хмурым взглядом Степановны, выходим из общежития.

И сразу же попадаем под бешеный ливень. Угрожающе грохочет гром. Косые капли дождя хлещут меня по лицу, барабанят по плечам и спине, лупят в грудь. Прозрачные струйки текут по лбу и щекам, освежая пробирающей до костей осенней прохладой, но я ощущаю это, как-то отстраненно, как со стороны. В моей душе что-то умерло. Словно внутри погас маленький солнечный лучик, даривший ощущение радости и счастья. Чувство потери ослепительной дырой сияет в сердце, пропуская в душу черные потоки грусти и депрессии.

— Лешка, ты в порядке? Замер под дождем, как будто не в себе, — вижу встревоженное лицо Сереги. Товарищ тормошит меня за плечо, вынуждая вернуться в реальность.

— В порядке, — мой голос похож на карканье ворона. — Всё нормально.

Струи дождя продолжают атаковать пулеметными очередями. Сергей тащит меня под укрытие ближайшего подъезда дома, а в черных глубинах подсознания огненными всполохами вдруг всплывают строки неизвестной песни.

— Леша, всё в порядке будет, — кричит мне Мальцев. — Сам увидишь.

По его лицу прозрачными струйками стекают капли дождя. Мутная пелена ливня размыла за широкой спиной товарища силуэты людей и проезжающих машин, превратив их в призрачные видения.

Я машинально киваю Сереге, а в моей голове продолжает греметь неизвестная песня.