Ресурс-9

Становление. Часть 33.

Начало декабря. Даже недавно примкнувшие к общине люди уже привыкли к разнообразию ритуалов похоронных процессов. Уважая ушедших, тут было принято хоронить их так, как те сами желали, если могли об этом своевременно сказать.

– Сергеич, хоть и до этого частенько повторял, но и в последний раз вновь напомнил, – продолжал Олег, стоя на высоком крыльце дома собраний перед плотно заполненной людьми площадью. – Он всегда просил меня найти для него место под вишней. Не хотел разлететься по ветру, хотел остаться в этой земле, хоть и родом он далеко не из этих краёв. Он захотел остаться навеки здесь, с нами. Да будет так, – он спустился с крыльца и подойдя к гробу сам взял его на плечо вместе с пятью мужчинами.

Толпа прощающихся безмолвно образовала коридор для движения гроба. За всё существование общины это был первый человек, собравший всех на свои похороны. Даже на кордонах осталось по минимуму человек. Через два часа после погребения люди разошлись по своим делам, и в общину постепенно возвращалась обычная жизнь.

– Ты знаешь, пап? – наконец-то, вдруг что-то захотел сказать Денис, собиравшийся выходить из отцовского дома. – Я вот всё думал раньше, люди приходят к нам, остаются. Война, болезнь и всякое там забирает людей от нас. Это нормально, я тут не спорю даже. Я же вырос в этом, я привык, ну или как там, готов всегда к этому, так, что ли. Но вот особенно сегодня, я как-то заныл прям. Ну вот сколько лет мы вместе? Да много. Мы ж даже не родные по крови. Сергеич тут совсем без потомства кровного. У меня вот это сейчас такое, в груди так щемит, что ли. Это я такое только тогда в детстве чувствовал, когда понял, что с Игорьком одни остались. Да и тогда я как-то легче это пережил. Походу мало что понимал вообще. Потом Марина появилась у нас, Мама. А ты потом, Бурый, дух леса, спас нас всех, а тут ещё и жизнь такую нам дал, – он на пару секунд задумался. – Сергеич. Как вообще случай нас свёл? Помнишь, пап? Это вот правда в Бога поверишь. На перекрёстке том прямо, и мы бы просто даже и не знали его. Ну, кто как.

– Сын, ты может обратно присядешь за стол тогда? – Олег очень хотел дослушать его откровение, первое за всю жизнь. – Выпить, может?

– Да не. Пить не. Так просто, – он задумчиво вернулся за стол, но сел уже напротив отца. – Я так-то понимаю, что мне делать дальше, но вот теперь не понимаю, как это без Сергеича мне теперь. Я ж ведь за каждой фигнёй к нему, если что. Ну ведь понятно же, что я ни фига не всё узнал же! – он поднял на него мокрые глаза. – Батя, как теперь?! Вот эти все люди. Вот всех их собери, они даже восьмушки не знают того, что знал Сергеич. Я читал, пап, там, давно совсем, человеки боялись умных, убивали их, – он вдруг закрыл лицо ладонями и зарыдал. – Ой! Да что я себя-то обманываю?! Родной он мне! Как ты, как мама, как Игорёха мой! Ой-ой-ой!

– Ну всё, сын, всё, – Бурый совсем был не готов такому. – Ты ж сильный, умный, давай не долго только с этим унынием. Жизнь продолжается. Всё, что он дал нам при жизни будет помогать нам и дальше. А самое главное, он научил нас учиться, – тут он увидел, что в комнату заглянула Марина и незаметным жестом попросил её срочно включиться. – Мы же вместе, мама вот, Игорёк уж к весне вернётся, жена у тебя вон, ребятёнок второй, ух какой растёт. Ты это, маму вот послушай ещё…

– Всё! Уйди! Ребёнок вон в слезах, – та присела на скамью вплотную к сыну. – Всё, иди, вон курям еды задай.

Бурый вышел из дома. Стоял на удивление тёплый день для зимы, казалось, вот-вот начнёт таять снег. Тут ему вздумалось посетить излюбленное место Сергеича, библиотеку. Когда он поднялся на второй этаж, то увидел там Надю, что-то ищущую среди книжных полок.

– Что-то случилось? – Олег понимал, что она просто так не станет тратить своё молодое время на чтение книг. – Давай рассказывай.

– Олег Вячеславович. Да тут на информаторе Капитан Штульц прислал вам личное сообщение без единого слова, но с прикреплённым файлом в формате МэРэЗэ. Наш компьютер не может с этим файлом никак взаимодействовать. Это неизвестный для его программ формат. Я нашла в старых книгах тут у Сергеича, что это звуковой файл. И вот я вспомнила, что Дедушка всегда слушал музыку из маленькой штучки, плеер называется. Помните, Олег Вячеславович? Он ещё мягкие такие пробочки в ушах носил, шнурочки из них висели.

– Я прекрасно знаю, что это такое, у меня в детстве был подобный. И файл этот ЭмПэТри называется. Это старый формат аудиозаписи.

– Вот-вот. Нужно короче плеер этот сейчас найти. А потом как-то этот файлик туда перекинуть, – глаза её горели от любопытства. – Это по-любому что-то очень важное и очень секретное.

– Одно точно скажу, странно всё это. А внешне на глупость похоже.

– Вы что?! Олег Вячеславович? – Надя удивлённо посмотрела ему в глаза. – Штульц и глупость? Тут даже эти два слова вместе не устоят.

– Да. Ну, тут мой тебе совет такой. Дедов плеер не ищи, мы его вместе с ним похоронили, – он левой рукой поймал сорвавшуюся на выход девицу. – И раскапывать Деда я тебе не позволю. Остановись и спокойно меня послушай.

– Ну вы прям как балбес какой! – психанула та. – Сергеич, если б знал, что тут такое, он бы встал оттуда и принёс этот плеер! Тут же точно что-то срочное и очень важное!

– А ну, не ори мне тут! – вполголоса, но достаточно грубо осёк он девушку. – Сядь и меня послушай. Деда не тронь! Иди к Академику. За четыре месяца к нему в мастерскую столько электроники натаскали, что полок не хватает.

– Точно! – она вдруг так обрадовалась такому простому решению. – Всё, я побежала.

– Стой! Садись обратно, – он, слегка удерживая её на пуфике за плечи, наклонился лицом к лицу и тихо продолжил. – Придумай, что хочешь, но только сделай так, чтобы никто, слышишь, никто не захотел с тобой вместе этот файлик послушать. А особенно Академик. Уловила суть? Я от людей скрывать ничего не буду, но и паники допустить не могу. Понятно?

– Ну, конечно. Я поняла, сначала мы сами тихонько, а потом решим, – она обожглась об взгляд главы общины и поспешила исправится. – Ну, точнее, вы всё решите и потом расскажите всем. Ну, я побежала, да? – как только Бурый убрал с неё руки, она вскочила и пулей слетела вниз по лестнице.

– Стой! – громким басом гаркнул Олег. – Сразу шнур у него спрашивай, для того чтобы скачивать с компьютера на плеер. Ферштейн?

– Ага! – крикнула та через закрывающуюся дверь.

Уже через пять минут она стояла у порога мастерской Академика, полуподвального складского помещения довоенного поселкового магазина, вход в которое был с северной стороны.

– Да почему же ты всегда запираешь двери свои?! – громко ругаясь подмерзающим в тени здания голосом, Надя тарабанила в дверь. – Ты прям людей боишься, что ли?! Академик, ты вообще у себя там?

– Нет его. Чего шумишь? – ответил женский голос где-то сзади. – Он сегодня вообще здесь не появлялся.

– О! Здрасте, тёть Тань! – она, обернувшись, узнала хозяйку соседнего двора. – А где ж его носит тогда? Хоть бы сказал кому.

– Ну на похоронах-то он был, я видела, а после не знаю. В посёлке, это точно.

– А может он пьёт с кем? Тёть Тань, а ты не знаешь, у кого сейчас пьют разгильдяи наши? Он ведь так-то тоже любитель. Вон аппарат же сделал для пойла ихнего.

– Ну может у Захара, а может и у Олега все.

– Не, у Бурого точно нет, – Надя, поняв, что для этих поисков очень легко одета, решила вернуться к себе за пуховиком. – Он сам его ищет.

– А случилось-то чего? – женщина почуяла интригу во всём этом.

– Ой, да ничего особенного! – вдруг поняв, что начало слухам уже положено, девушка решила как-то это обесценить. – Починить просто надо нам кое-чего.

– Срочно так, что аж шубу не надела? – крикнула вдогонку та.

Вернувшись к себе, Надежда первым делом кинулась к печке, подкинув туда пару полешек, налила себе кружечку горячего чая и только после прислушалась к тому, что происходит наверху. Бурый с кем-то разговаривал о далёком прошлом.

– Вот ты, Олег, должен был это помнить, – второй мужской голос, заметно пьяный, запел странную песню с незнакомыми словами. – Та тада тааа да та, тыц тыц тыц дыщь. Эври Таааайм. Ну! Вспомнил? Тадара тай та тай. Ну?

– Да вообще не помню такого, – остановил его воспроизведение Бурый.

– Ну блин, нет. Ты помнишь. Просто забыл, – не успокаивался другой. – А у них же ещё вот эта была, щас, вот, – он опять затянул что-то похожее на вой голодных щенков.

– Вы тут чего устроили в библиотеке?! – начала уже с первых шагов по лестнице Надя на правах хозяйки. – Деда не стало, так что думаете, гонять вас некому?! А ну, бухарики, проваливайте из библиотеки! Ничего святого! Замки вешать буду.

– Ну это не Сергеич, конечно же, но слова точно его, как под запись, – отметил компаньон Олега.

– Ну так, это ж внучка его, – пробасил Бурый. – Хоть не по крови, но по духу копия.

– М. Уумь да, – причмокивая, прожёвывая закуску, согласился тот. – Точная копия, хоть и женского пола. Это ж в таком возрасте и такой пакет знаний. А устремлённость какая, ты видел? Ну тут Сергеич проигрывает, конечно. Молодая!

– А ну, оба прочь отсюда! – в серьёзности её намерений сомнений не возникло ни у кого. – Внизу всё есть, кухня, стол. Чего вы сюда припёрлись? – она поймала умоляющий взгляд главы общины и добавила. – И нечего на меня тут смотреть! А ну мигом оба на кухню! Кому расскажи, позорище! – Надя так сильно топнула ногой по полу, что несколько небрежно брошенных кем-то на полки книг свалились на пол. – Брысь!

Она только потом поняла, когда эти оба без комментариев живо переместились на первый этаж в кухню, что собеседником у Бурого и был тот самый Академик.

– Это значит, я его бегаю ищу по всему селу, а он тут вот, собственной персоной, – она стояла руки в боки и глядела, как они чинно усаживались за кухонный стол. – Олег Вячеславович, как это понимать?

– Вот ты, Наденька, нас за манеры спрашиваешь, а сама гостей за пустой стол усаживаешь, – Бурый попробовал перевести вину.

– Раз посадила, значит, покормлю. Вы от ответа не увиливайте. Похоже на заговоры с целью скомпрометировать должностное лицо.

– Ты смотри, как это она всё вот, – искренне удивляясь обратился к главе Академик. – Это ж детектив уже тогда. Прям я… Тут всё даже уже я.

– Академик. А ты чего это обо мне вслух так, будто меня тут нет рядом?! – возмутилась Надя.

– А ну не пыли, Надежда, – строго остановил Олег. – Ты нас отчитывать взялась по этикету, а сама вразрез тому ругань разводить стала. Молодой первый здороваться должен со старшим, вот он тебя и не замечать намерен, не уважаешь, стало быть. В доме гости, а стол пустой. С себя начни, а после других поучать берись. Всё, прекращай.

– Фи! Да больно надо, мужиков поучать, – она развернулась к кухонным шкафам. – Себе дороже. Подать-то вам чего? У меня тут пироги вон только поминальные.

– Так их и давай, день-то ещё тот, – Академик простил грубость молодой хозяйки. – Проводим Сергеича. Выпить у нас есть. Знаю, у тебя нету.

– Прям, – фыркнула та. – Баб Катя меня учила держать такое в доме.

– Ну тут я … – Академик виновато развёл руками.

– Ты только скажи, плеер найдешь у себя рабочий? Олег Вячеславович говорил тебе?

– Так я вот свой отдал уже. Всё одно другую музыку уже негде взять, а эта, скоро надоест совсем. Слушай, наслаждайся.

– Ой, музыка, – Надя прямо разомлела. – Мне так нравится, когда наши бабуленьки поют хором. Это прям вот так всё… То, что деда давал мне слушать, оно тоже очень хорошо, но вот когда бабушки поют, тут другое совсем.

– Да уж, дочка, поверь мне, музыки в прошлом мире было так много, что жизни не хватит всё переслушать, – он взглядом просил у Олега подтверждение собственных слов. – Да? Отдай, пускай просвещается. Куда ты его дел?

– Да там наверху и остался, чего мне его таскать-то? Надюша, ты давай всё же сначала на стол собери тут, а после плеером. Хорошо? – Олег, поймав на себе её взгляд, подмигнул.

– Конечно, – тут же засуетилась молодая хозяйка. – Ох ты ж, воды на чайничек всего. Я сейчас поставлю на печь всю, да сама за водой быстренько, – она поставила на стол гостям миску с пирожками, пластиковый контейнер с квашеной капустой, тарелку вяленного мяса и крынку с морсом. Сама же с вёдрами побежала за родной бабушкой Катей, чтобы было кому с гостями сидеть и чем угощать.