Рейс на эшафот

10

Перед зданием Главного полицейского управления на Кунгсхольмсгатан стояли два человека, которые наверняка предпочли бы находиться сейчас в каком-нибудь другом месте. Эти два человека были в форменных фуражках, кожаных куртках с блестящими пуговицами, в портупеях, с пистолетами и резиновыми дубинками на поясе. Звали их Кристианссон и Квант.

Элегантно одетая пожилая дама подошла к ним и спросила:

— Извините, вы не скажете, как пройти на Йернегатан?

— Не знаю, — ответил Квант. — Спросите у полицейского. Вон он стоит.

Дама с удивлением уставилась на него.

— Мы тут не совсем на своей территории, — попытался смягчить впечатление Кристианссон.

Женщина продолжала смотреть им вслед, когда они поднимались по ступенькам к входной двери.

— Как ты думаешь, что им нужно от нас? — испуганно спросил Кристианссон.

— Разумеется, они хотят, чтобы мы дали показания, — ответил Квант. — Ведь это мы сделали то открытие.

— Это правда, — согласился Кристианссон. — В самом деле так оно и было, но…

— Никаких «но». Заходи в лифт.

На втором этаже они встретили Кольберга. У него был угрюмый вид, и он рассеянно кивнул им. Потом открыл одну из дверей и сказал:

— Гунвальд, пришли те два типа из Сольны.

— Скажи им, чтобы подождали, — донесся голос из кабинета.

— Подождите, — велел им Кольберг и ушел.

Спустя десять минут ожидания Квант пошевелился и сказал:

— Черт возьми, что они себе позволяют?! Ведь у нас сегодня выходной. Я обещал Сив побыть с детьми, потому что ей нужно сходить к доктору.

— Да, ты уже говорил, — буркнул Кристианссон, который прямо на глазах падал духом.

— Она говорит, что у нее какое-то странное ощущение в…

— Да, это ты тоже уже говорил.

— Она снова обидится, — сказал Квант. — С ней трудно сладить. Она начинает ужасно выглядеть. У твоей Керстин тоже задница так раздалась?

Кристианссон не ответил. Керстин была его женой, и он не любил говорить о ней. Квант не проявлял понимания в этом вопросе.

Через пять минут Гунвальд Ларссон распахнул дверь и коротко бросил:

— Заходите.

Они вошли и сели. Гунвальд Ларссон критически оглядел полицейских и сказал:

— Можете сесть.

— Мы ведь уже сидим… — тупо произнес Кристианссон.

Квант остановил его нетерпеливым жестом. Он уже понял, что их ожидают неприятности.

Гунвальд Ларссон минуту стоял молча. Наконец он занял место за письменным столом, тяжело вздохнул и спросил:

— Вы давно служите в полиции?

— Восемь лет, — ответил Квант.

Гунвальд Ларссон взял лист бумаги и принялся его изучать.

— Вы умеете читать? — поинтересовался он.

— Конечно, — ответил Кристианссон, прежде чем Квант успел его одернуть.

— В таком случае прочтите это. — Гунвальд Ларссон пододвинул лист бумаги в их сторону. — Вы понимаете, что здесь написано? Или я должен вам объяснить?

Кристианссон покачал головой.

— Все же я поясню, — сказал Гунвальд Ларссон. — Это предварительный рапорт о результатах осмотра места преступления. Там сказано, что-де личности, у которых сорок шестой размер обуви, оставили в том чертовом автобусе около ста отпечатков подошв — как наверху, так и внизу. Кто, по-вашему, были эти личности?

Ответа не последовало.

— Для того чтобы вам стало понятнее, добавлю, что минуту назад я беседовал с экспертом из лаборатории, и он сказал, что место преступления выглядело так, словно несколько часов там носился табун лошадей. Эксперт считает абсолютно невероятным, чтобы группа человеческих существ, причем группа, состоящая всего лишь из двух индивидуумов, могла так основательно и за такой короткий промежуток времени уничтожить почти все следы.

Квант уже начинал терять терпение. Он упрямо и зло смотрел на человека, сидевшего за письменным столом.

— Разница лишь в том, что жеребцы и другие животные не бывают вооружены, — спокойно продолжил Гунвальд Ларссон. — Тем не менее в автобусе кто-то стрелял из «вальтера» калибра 7,65. Точнее говоря, стрелял с передней лестницы вверх. Пуля срикошетила от крыши и застряла в одном из кожаных сидений первого этажа. Как вы думаете, кто бы это мог стрелять?

— Мы, — сказал Кристианссон. — Вернее, я.

— Вы? В самом деле? И в кого же вы стреляли?

Кристианссон с растерянным видом почесал затылок.

— Ни в кого, — ответил он.

— Это был предупредительный выстрел, — объяснил Квант.

— И для кого же?

— Мы думали, что убийца, возможно, еще в автобусе и прячется наверху, — сказал Кристианссон.

— Ну и как, он был там?

— Нет, — ответил Квант.

— А откуда вам это известно? Что вы сделали после этой канонады?

— Поднялись наверх и посмотрели, — объяснил Кристианссон.

— Там никого не было, — дополнил Квант.

С полминуты Гунвальд Ларссон испытующе смотрел на них, потом грохнул кулаком по столу и закричал:

— Оба поднялись наверх! Черт бы вас побрал! Какая безнадежная тупость!

— Мы поднялись с противоположных сторон, — попытался оправдаться Квант. — Я сзади, а Калле по передней лестнице.

— Так, чтобы тот, кто был наверху, не смог убежать, — поддержал его Кристианссон.

— Да ведь там никого не было, черт возьми! Вы добились только одного: напрочь уничтожили в автобусе все следы! Я уже не говорю о том, что вы наделали снаружи. И зачем вы толкались возле трупов? Чтобы натоптать там еще больше грязи?

— Чтобы проверить, нет ли там живых, — пояснил Кристианссон, побледнев, и при этом громко сглотнул.

— Только не вздумай снова блевать, Калле, — обеспокоенным голосом предупредил его Квант.

Дверь открылась, и вошел Мартин Бек. Кристианссон сразу же поднялся, а через несколько секунд его примеру последовал Квант. Мартин Бек кивнул им и вопросительно взглянул на Гунвальда Ларссона.

— Это ты так кричишь? Думаю, вряд ли стоит ругать этих парней, ругань теперь не поможет.

— Поможет, — ответил Гунвальд Ларссон. — Это конструктивная ругань.

— Конструктивная?

— Конечно, потому что эти двое идиотов… — Он осекся и попытался подобрать другое выражение. — Эти двое наших коллег являются нашими единственными свидетелями. Слышали, что я сказал! Во сколько вы прибыли на место преступления?

— В тринадцать минут двенадцатого, — ответил Квант. — Я засек время по часам.

— А я сидел здесь, — сказал Гунвальд Ларссон, — на этом самом месте. Мне сообщили в восемнадцать минут двенадцатого. Пусть возня с рацией заняла у вас полминуты, а центральному пульту связи понадобилось еще пятнадцать секунд, чтобы позвонить мне. Остается больше четырех минут. Что вы делали все это время?

— Ну… — проговорил Квант.

— Да, вы метались, как очумелые крысы. Растаптывали кровь и мозговое вещество, передвигали трупы и нисколько не спешили сообщать о случившемся.

— Я не вижу в твоих словах ничего конструктивного… — начал было Мартин Бек, но Гунвальд Ларссон сразу оборвал его.

— Погоди, это не все. Хотя те четыре минуты эти болваны потратили на то, чтобы уничтожить все следы на месте преступления, нужно признать, что прибыли они туда действительно в тринадцать минут двенадцатого. Однако прибыли не по собственной инициативе, а потому, что им сообщил о происшествии мужчина, первым увидевший автобус. Так все было?

— Да, — ответил Квант.

— Это был мужчина с собакой, — добавил Кристианссон.

— Вот именно! Им сообщил о происшествии мужчина, фамилии которого они не знают, потому что не позаботились о том, чтобы спросить, как его зовут, и наверняка мы не смогли бы установить его личность. К счастью, этот человек оказался настолько любезен, что сам явился к нам. В котором часу вы увидели человека с собакой?

— Ну… — начал Квант.

— Примерно за две минуты до того, как подъехали к автобусу, — ответил Кристианссон, уставившись на свои ботинки.

— Вот именно! Потому что, по его словам, вы по меньшей мере минуту сидели в машине и тратили время на бесполезную болтовню. О собаках и еще о чем-то. Я прав?

— Да, — буркнул Кристианссон.

— Когда вам сообщили о происшествии, было приблизительно десять-одиннадцать минут двенадцатого. На каком расстоянии от автобуса остановил вас тот человек?

— Приблизительно за триста метров, — ответил Квант.

— Верно, — подтвердил Гунвальд Ларссон. — А поскольку тому человеку семьдесят лет и он тащил за собой больную таксу…

— Больную? — удивился Квант.

— Вот именно, — подтвердил Гунвальд Ларссон. — У того пса поврежден позвоночник и задние лапы почти не двигаются.

— Я наконец начинаю понимать твою мысль, — сказал Мартин Бек.

— Так вот. Сегодня я попросил того старика снова пробежать там. Вместе с псом. Он проделал это трижды, пока пес совсем не выбился из сил.

— Это издевательство над животным, — возмущенно сказал Квант.

Мартин Бек с изумлением и любопытством взглянул на него.

— Во всех случаях старик с собакой никак не смог пробежать это расстояние быстрее, чем за три минуты. Значит, он должен был заметить остановившийся автобус самое позднее в семь минут двенадцатого, а нам почти точно известно, что бойня произошла тремя-четырьмя минутами раньше.

— Откуда это известно? — одновременно спросили Квант и Кристианссон.

— Это вас не касается, — отрезал Гунвальд Ларссон.

— Часы помощника комиссара Стенстрёма, — объяснил Мартин Бек. — Одна из пуль пробила ему грудную клетку и застряла в запястье. Она разбила корпус часов «Омега», которые были у него на руке. Экспертиза установила, что часы остановились именно в тот момент. В три минуты тридцать семь секунд двенадцатого.

Гунвальд Ларссон неодобрительно посмотрел на Мартина Бека.

— Мы знаем, что помощник комиссара Стенстрём был очень аккуратным человеком, — продолжил Мартин Бек с грустью. — А в том, что касалось времени, он, по выражению часовщиков, был просто одержимым. Это значит, что его часы показывали совершенно точное время. Продолжай, Гунвальд.

— Тот человек с собакой шел по Норрбакагатан от Карлбергсвеген. Автобус проехал мимо него в начале улицы. Чтобы дотащиться до конца Норрбакагатан, старику понадобилось около пяти минут. Автобусу для преодоления этого же отрезка потребовалось приблизительно сорок пять секунд. На улице человек никого не встретил. Дойдя до угла, он увидел на противоположной стороне улицы автобус.

— Ну и что из этого? — поинтересовался Квант.

— Молчать, — отрезал Гунвальд Ларссон.

Квант сделал резкое движение и открыл было рот, но посмотрел на Мартина Бека и удержался от комментария.

— Он не обратил внимания на то, что окна автобуса разбиты. Кстати говоря, эти два гения, когда все же доковыляли туда, тоже этого не заметили. Зато он сразу увидел, что передняя дверь открыта. Он подумал, что произошла авария, и решил позвать на помощь. При этом он совершенно справедливо рассчитал, что быстрее дойдет до конечной остановки, чем взберется по подъему до Норрбакагатан, и поэтому пошел по Норра Сташунсгатан, в юго-западном направлении.

— Почему туда? — спросил Мартин Бек.

— Он полагал, что на конечной остановке застанет еще один автобус. Однако его там не оказалось. Вместо автобуса он, к сожалению, наткнулся на полицейский автомобиль.

Гунвальд Ларссон окинул Кванта и Кристианссона уничтожающим взглядом своих ярко-голубых глаз.

— Это была патрульная машина из Сольны, выехавшая за пределы своей территории на расстояние брошенного камня. Ну, сколько времени вы стояли с заведенным мотором, переехав передними колесами границу города?

— Три минуты, — ответил Квант.

— Скорее четыре или даже пять, — поправил его Кристианссон.

Квант смерил его недобрым взглядом.

— И видели каких-нибудь прохожих?

— Нет, — сказал Кристианссон, — никого, кроме того мужчины с собакой.

— Это доказывает, что убийца не мог удалиться ни на юго-запад, по Норра Сташунсгатан, ни на юг, по Норрбакагатан. Если предположить, что он не скрылся на территории товарной станции, то остается только одна возможность — Норра Сташунсгатан в противоположном направлении.

— А как… откуда вы знаете, что он не спрятался на товарной станции? — спросил Кристианссон.

— Это единственное место, где вы не затоптали следов и где можно было что-то увидеть. Вы забыли перелезть через ограду и там тоже все затоптать.

— О’кей, Гунвальд, ты победил, — сказал Мартин Бек. — Браво. Правда, тебе, как всегда, понадобилось ужасно много времени, чтобы все изложить.

Услышав эту реплику, Квант и Кристианссон немного осмелели и с облегчением переглянулись. Однако Гунвальд Ларссон сразу же сказал:

— Если бы в ваших тупых башках была хоть капля здравого смысла, вы сели бы в машину, погнались за убийцей и задержали его.

— Или он уложил бы и нас тоже, — мрачно заметил Кристианссон.

— Когда я возьму убийцу, вызову вас сюда, — зло молвил Гунвальд Ларссон.

Квант взглянул на настенные часы и спросил:

— Мы уже можем идти? Моя жена…

— Да, — оборвал Гунвальд Ларссон. — Убирайтесь к чертям. — Избегая осуждающего взгляда Мартина Бека, он спросил: — Почему они не способны думать?

— Большинству людей требуется гораздо больше времени, чтобы все обдумать и сделать логические выводы, — спокойно ответил Мартин Бек. — К детективам это, естественно, не относится.