Ржевский. Том 3

Глава 12

— Не ожидала, — признаётся Наджиб, когда все выходим из юстиции. — Сильно. Я тебе аплодирую.

Говорит она на своём языке, но Шу неожиданно подключается по-русски:

— Я тоже не ожидала.

Не понял. У меня что, не одна менталистка, а две?

— Она мыслей не читает, — без паузы вносят ясность подопечная, — это я её мысли сейчас читаю. Она лихорадочно моим языком занялась, с их национальный усидчивостью уже первые сто слов выучила.

— Японцы усидчивые? — не знал.

Язык-то понимаю, а о народе знаю только то, что женщины пораскованней, чем из Залива. Судя по их одежде.

Взгляд непроизвольно косится на идущую под руку Юки: всё-таки ого-го у неё достоинства, вполне себе ничего. И чего я пять минут назад носом крутил.

Красивая девчонка, одета вызывающе, я ей нравлюсь. Что ещё нужно для счастья? Видимо, что-то с нервами у меня.

— Чего именно ты не ожидала? — морщусь как от зубной боли.

Поскольку на левой руке повисла Наджиб, ехидно заглядывающая мне в глаза.

Такое впечатление, что она коварно эксплуатирует мою отзывчивость: какой идиот будет ругаться со сногсшибательной тёлкой, которая сама тебе плечо сиськой полирует?

Ещё и с такой, как она. С внешностью на шесть баллов по пятибалльной системе. Опять же, ментал и обаяние.

— Что без всяких условий так поддержишь Шу, ещё и подобным образом, не ожидала, — на удивление серьёзно отвечает подопечная. — Знаешь, если бы не правила, я бы тебе, наверное, прямо на том столе дала. От восхищения. — Сказано снова речью Залива.

— Я б не смог расслабиться, — отвечаю сдержанно. — При постороннем мужике. Но если этот разговор серьёзный, давай быстро договоримся, — изловчившись, вытягиваю губы трубочкой, изгибаю шею и сочно чмокаю Наджиб, куда попадаю.

Приходится в район уха.

— Бац — и готово, — добавляю. — Можем хоть и в умывальнике любого ресторана запереться — минута дел. Чпок и ага, — ласково улыбаюсь ей. — Готово второй раз. Я быстро.

— Б**! — она мгновенно свирепеет, отскакивает и начинает вытирать ухо рукавом.

— Что за цирк?! — как тут не возмутиться. Я с чистым сердцем, а она. — Будто тебя муравьед с ног до головы обслюнявил! К чему эти демонстративные сцены?!

— Знаешь, муравьеда я бы пожалуй потерпела. А вот твои плевки себе в ухо… — Она с серьёзным видом орудует намотанным на палец кончиком рукава.

— Да ты специально меня перед другими девушками обесцениваешь, — бормочу в ответ. — И не плевался я, в ухе у тебя у самой ещё надо разбираться, что завелось — ты едва не по локоть в нём, а вон, не помогает… — обесценивать я тоже умею.

Не хотел просто до последнего доходить.

Закончить фразу не получается. Юки начинает ржать, Асато следом за ней, а там и Шу присоединяется.

Ты смотри, ожила напарница по бизнесу. Слава богу.

— Ну да, ну да, — с видом оскорблённой невинности и наигранной покладистостью кивает Мадина. — Расскажи мне, расскажи.

— Дмитрий молодец, — задумчиво и серьёзно говорит Шу, ни к кому не обращаясь. — У меня как пелена с глаз спала. Никогда не думала, что за какую-то минуту можно так мир перевернуть.

— Слушай, Ржевский! — менталистке, видимо, надоедает спектакль из одного актёра, который никому кроме неё самой не интересен. — Тут все свои, скажи, как на духу. Тебе что, земли подаренной действительно нисколько не жалко?

— Для Шу?

— Мхм.

— Не-а. А должно быть?

— Не понимаю порой твоей логики, — откровенно признаётся подопечная, уходя от прямого ответа на последний вопрос.

Японки, все три, с интересом слушают.

— Я искренне восхищена! — торопится добавить Наджиб. — И нестандартным ходом, и тобой! Но решение более чем удивительное.

— Это потому, что вы все на земельный участок, особенно в Золотом Квадрате, смотрите как на ценность высшего приоритета, — кажется, настало время для небольшой лекции по принципам рынка.

Асато, если я верно расшифровал её мимику, свои дурацкие умные мысли из головы выбросила и сейчас тоже должна задуматься, что будет делать вечером.

Ресторан, выпить, потом в ночной клуб — это мой план. Бухать неохота, но не будешь же девок накачивать, а сам чай пить.

Вот бы с обеими сёстрами одновременно это самое потом… скрестить пальцы и не думать в эту сторону. Уже несколько раз сглазил самые железные, казалось бы, варианты.

— А ты считаешь иначе? Дим, ты правда считаешь, что твоя земля ничего не стоит?

Клюнула! Есть! Асато наконец присоединилась к беседе!

Сделать мужественное лицо и выдержать небольшую паузу:

— Я делю ценности на материальные и нематериальные, — отвечаю ей, пытаясь высвободить для неё локоть из хватки Наджиб. Не получается. — Ради второго типа очень часто приходится жертвовать первым.

— На такое способны немногие, — замечает Шу.

— Да и тьху на них, у нас своя жизнь, — пожимаю плечами. — Знаешь, одному моему близкому знакомому очень далеко отсюда регулярно приходилось наблюдать стандартный сценарий. С разными личностями, в разных ситуациях — но как под копирку.

— Какой сценарий?

— Близкий попадает в тяжёлое материальное положение. Тот, у кого в ресурсах стеснения нет, имеет два выбора: помочь или не помочь.

— И? — Наджиб тоже интересно.

Да ну? Похоже, становлюсь звездой компании.

А что если поставить себе сверхзадачу? Тот рекорд, который Дима Ржевский в своё время у Ивасаки ставил (когда пальцы на руках считал), повторить не с профессионалками?

Ладно, мысль сложная. Сейчас обдумать не дадут, отложим.

— Интересно было потом на каждую из фокусных групп, — ввернуть умное слово, авось Асато заценит, — посмотреть через несколько лет.

— И что там увидел твой знакомый?

— В первом случае, где близкий отдавал ценности ради кого-то, была куча сценариев. И хороших, и плохих, — не углубляюсь в детали. — Зато по второму направлению всё однотипно, — продолжаю. — Когда один близкий ради второго в трудный момент ресурс зажал по жлобству, ещё и такую безделицу, как деньги или что-то материальное, никогда это впоследствии ничем хорошим не кончилось.

— Да?! — японки удивлены, все три.

— Угу, — подтверждаю компетентно. — Или скряга потом всю жизнь локти кусал, что друга не сберёг. Или друг сам выкарабкался, а скрягу понятно куда послал вместе со всем имуществом. В общем, ни одного хорошего окончания: близкие люди перестали ими быть.

— В твоём родном Золотом Квадрате до этого дня подобного не видели, — осторожно замечает Наджиб. — Ради неродственников.

— Дима Ржевский отвечает только за Диму Ржевского, — на её манер хлопаю себя по животу. — Ну и, может быть, остальным в Квадрате такой классный партнёр как Шу не попадался?

В этом месте сделать лицо потупее, глаза раскрыть пошире и постараться выглядеть понаивнее.

Женщинам нравится, мне не жалко.

— Знаешь, за твоей маской недалёкого дурачка регулярно скрывается кто-то более серьёзный, — замечает немногословная Шу. — Я первое время верила, сейчас вижу, всё не так просто.

— Я эгоист, — сообщаю ей честно. — Очень быстро считающий эгоист. Наш с тобой участок имеет два разряда стоимости, финансовую и политическую. Так?

— Наверное, не думала, — озадачивается японка.

— Продолжай, — требует Наджиб. — Мне тоже интересно.

— Так пояснил уже, — в этом месте удержаться и не сказать «вот вы тупые». — На политическую стоимость наш раздел как-то повлиял?

— Ну, де-факто вроде тринадцать Изначальных стало, не двенадцать? — предполагает менталистка. — По мере увеличения количества, да по твоим любимым рыночным законам, разве стоимость одного не обесценивается?

— На сорок второй знак после запятой из-за Шу сегодня, величиной конкретного обесценивания можно смело пренебречь, — комментирую без дураков. — Судя по тому, что лично я в Соте увидел, а считаю я хорошо, — напомнить ещё раз, на Асато впечатление произвело, закрепить, — таких родов, как Шу, надо трёхзначное число настрогать. Всему Совету Города участки на десятки раздробить, тогда что-то плюс-минус обесценится.

— По разряду политической стоимости всё ясно, — очаровательно морщит лоб вторая кузина моей партнёрши. — А что с финансами? Ты же только что нашей сестре ого-го сколько от себя оторвал?

— Да не так и оторвал, — констатирую с досадой. — В ближайшее время старые права будут значить много меньше, чем новые умения их защитить. Любыми средствами, без оглядки на общественное мнение и пародии на законы, которые даже сами авторы не соблюдают.

— Пха-ха-ха-ха-ха, хорошо, что кроме тебя здесь русских нет, — веселится Мадина. — Впору задавать вопрос, а не революционер ли ты, братец.

— Что за дурацкий вопрос? — пожимаю плечами. — Ты мою фамилию не знаешь, что ли? Когда мы тихо в болоте отсиживались?

— Всегда, — отрезает Наджиб. — Только не в болоте, а по другим местам. Бары, кабаки, ночные клубы. Сауны, массажные, более интересные места…

— А у нас массажная и есть то самое интересное место, — бесхитростно участвует в разговоре Шу. — Просто на вывеске же не напишешь — ****, — она говорит достаточно неприличное слово.

— Но то до поры, — теперь глубоко вздыхает Мадина, игнорируя ремарку японки и продолжая размышлять вслух. — Если верить истории, а причин не верить нет, бухали вы Ржевские ровно до поры. Потом, как ваш национальный зверь, стремительно просыпались и принимали участие. В первых рядах.

Опа. Вот это да. А какой тут национальный зверь и в чём он замечен?

Вот это номер. И ведь не спросишь. На такой херне обычно хорошая легенда и сыпется.

— Орёл? — предполагаю с простецким видом. — Или сокол?

На государственной символике видел что-то похожее, в птицах не разбираюсь.

— А-а-а-ха-ха.

— Пха-ха-ха-ха-ха.

— Зачёт!

Девчонки дружно веселятся.

— Дим, ты про стоимость недоговорил.

— Как деньги заработать, я отлично знаю. Способов придумал больше десятка, кое-что уже работает. — Очередь в канале Самбура только отмашки ждёт, чтобы с деньгами расстаться.

Очень приличные суммы тоже есть, пятизначные. Мы с ним на сортировку его племянника посадить договорились.

— А вот такого надёжного товарища как Шу, — указываю взглядом на японку, — можно искать вечно. А земля, дом а, пф-ф-ф. Дело наживное.

Махнул бы рукой, но обе заняты.

— Так, девицы, можете изобразить или сломанный ноготь, или ещё что-нибудь в таком духе? В этом месте замереть надо обоснованно.

— Ой! — дай бог здоровья Наджиб.

Она абсолютно правдоподобно цепляется каблуком за выбоину в асфальте, всплескивает руками и валится вперёд.

Норимацу бросается её подхватывать, менталистка стаскивает туфель с ноги и разворачивает его на свет:

— Сейчас могу разглядывать и камни изнутри вытряхивать от пяти секунд до пяти минут. Командуй, когда насмотришься. — Говорит своей речью, понять никто не должен.

— Принял, спасибо. Работаю.

— Где-то баб голых увидел? — не выдерживает менталистка через секунду.

— Если бы. Вон там одна стрелялка под девятьсот выстрелов в минуту; вон там вторая такая же. — Показываю два зеркальных окна, одно напротив другого, пятый этаж через дорогу. — За каким-то чёртом с перекрытием секторов на эту улицу изготовились средь бела дня, посередине многомиллионного города.

— … За каким-то чёртом с перекрытием секторов на эту улицу изготовились средь бела дня, посередине многомиллионного города. — Ржевский буднично сообщил достаточно странную вещь.

Спрашивала его подопечная своим языком, отвечал он уже по-японски.

Мы всё равно поймём, а Наджиб у нас из головы вытащит, сообразила японка.

— Дим, а ты ничего не путаешь? — Шу решила добросовестно переуточниться. — Запрещённый огнестрел обычно так нагло не используют. И это не твоя родовая земля, чтобы как с карабином… — она не стала договаривать.

Все в контексте, все знают, что в городе такой номер не пройдёт.

— Да чего тут путать? — не понял её сомнений партнёр. — Могу и тип питания сказать, и длину ствола, и калибр.

— А как ты это всё сквозь зеркало определил? — стёкла, на которые товарищ указывал, были непрозрачными и отражающими.

— Это вам не видно, я железо сквозь такое хорошо чувствую, — хмуро ответил Дмитрий, оглядываясь по сторонам. — Мы же на повороте в квартал Барсуковых?

— Да, — подтвердила Наджиб. — Вон оттуда я к тебе бежала, вон туда портал нас вынес.

— В который ты нас побросал, — добавила младшая Норимацу. — Это здание чётко на границе: часть помещений принадлежит их клану, часть посторонним.

— Так, вон вход, — блондин закончил ориентироваться на местности. — Пойду до них пробегусь, тупо постучусь да вопросы задам, что за…

— Думаешь, это вариант? — его подопечная саркастически подняла бровь.

— Дамы, у меня для вас приятная новость. — Ржевский проигнорировал вопрос и извлёк из кармана деньги. — Сейчас идёте отсюда нахрен и ни в чём себе не отказываете. Единственное но: всё время будьте на связи и заведение выбирайте не ближе третьего проспекта отсюда. Лучше всего вон тот молл, там идеально.

К его огромному удивлению, мешочек с золотом в его руке повис в воздухе.

— Дим, ты решил опять вытереть об меня ноги? — Шу преднамеренно сгустила краски, чтобы зацепить напарника наверняка.

— На, — менталистка привычным движением ткнула ему в нос кукиш.

Асато и Юки озадачились, но тоже протягивать руки к финансам не стали.

— У меня встречный план, — предложила Наджиб. — Мы с тобой вдвоём поднимаемся, я читаю стрелков сквозь двери. Если заблокирован выход на этаж — читаю караульного у входа.

— А если уже у лифтов ждут? — Асато ничего не понимала в теме.

Шу вздохнула:

— Лифтом они не поедут. Пятый этаж, пойдут по лестнице. Мадина, — она обратилась к подопечной напарника. — Я сейчас попытаюсь по корпоративным каналам выяснить, что это может быть.

Если Ржевский прав, информация могла просочиться. Хоть какая-то.

— Попутно отведу сестёр в тот молл, — продолжила японка. — Дима дело говорит, не место им тут. Потом вернусь и на основании твоей информации втроём подумаем.

— Да херня этот ваш бабский план! О всеобщем участии! — с половины оборота закипел блондин. — Наджиб, Норимацу! Взяли ноги в руки, сестёр тоже взяли в руки, — он кивнул на кузин, — и чтобы я вас через полсекунды здесь не видел! Пошли нахрен отсюда, кому сказал!

Менталистка (Шу успела заметить) активировала буст и треснула опекуна в солнечное сплетение.

— Ой, — хрипло выдохнул Ржевский, семенящим шагом отходя назад. — Ух.

— Это наверняка страховка, крайнее прикрытие. — Задумчиво заговорила Наджиб, словно ничего и не случилось. — Дим, я уже поняла, что ты родное законодательство знаешь хуже меня. Так вот верь специалисту, если своего ума не хватает.

— Да я сейчас тебе!.. — партнёр по бизнесу справился с последствиями удара, нанесённого на усилении, и недобро надвинулся на подопечную.

— Людей опиши? — невозмутимо предложила та. — По твоим стволам даже спорить не буду, тебе виднее. А о стрелках ты что можешь сказать?

— Ничего. — Блондин резко задумался и напрягся. — Стволы вижу, хотя и далековато. Чувствую. Людей не сильно.

— Для меня тоже далековато, но за ближайшей стекляшкой семнадцатилетений пацан, — теперь хмуро ворчала менталистка. — Он очень переживает, что сидит здесь с запрещённой штукой. Его старший брат, девятнадцать лет, находится в холле внизу. Изображает зеваку и фильтрует входящих: должен сообщить младшему, если пойдёт движение.

— Оба-на. А задачу их видишь?

— Конечно, — безмятежно подтвердила Наджиб. — Сидеть, выполняя роль оцепления. Если будет команда от старшего — действовать по ней, но в основном, если ИЗНУТРИ квартала будет шумно, нужно не дать пройти внутрь чужим магам.

— Оба-на. А как они, говоришь, чужих от своих отличать будут? — глаза Ржевского загорелись.

— А никак. Если телепорт чужой тут откроется против правил, значит, это и есть чужие маги: надо тупо косить всё, что из портала полезет. Точнее, всех.

— Понятно, внешний заслон. — Блондин задумался. — Причём на самом последнем по важности направлении, судя по персоналиям.

— ПОГОДИ. — Его подопечная подняла руку. — Второго смогла поймать.

— ???

— Ты сказал, два ствола по обе стороны дороги, — она без затей ткнула себе большим пальцем за спину. — Смогла пробиться до второго. Такой же кадр, но знает чуть больше.

— ЧТО?!

— Подобных малолеток, кого с чем, рассадили по периметру. Ты прав.

— Где-то должен быть кто-то постарше, поопытнее, — Ржевский опять заозирался. — Не могли таких сопляков без контроля высадить.

— Есть и старший, — уверенно кивнула Наджиб. — Вон тип кофе пьёт в холле.

ЧМОК! Напарник по бизнесу с чувством впечатал губы в щеку подопечной. Та на удивление ничего не сказала.

— Мужик, привет. — Без затей подхожу к типу, которого Мадина определила как старшего над непонятным детским садом.

Над детским садом с недоразвитыми пулемётами, за маскирующими стёклами, без чёткого понимания, что делать. И без грамотных инструкций.

— С кем имею честь? — тип с удивлением отвлекается от кофе.

Вместо ответа протягиваю браслет с идентификатором:

— Ржевский я. Ваш глава рода, Евгений Николаевич, у меня сегодня в гостях был. Разговор сложный, слово за слово, короче… он нормально домой доехал?

— В бегах, — коротко качает головой мужик, глядя мне в глаза с короткого расстояния.

На Мадину он даже не смотрит.

— Не понял? — задумчиво чешу затылок. — Он мне вот два часа тому грандиозные предложения делал! Ну да, расстались мы с ним не особо, но с чего он в бегах?

— Ты не в курсе, что у нас происходит? — мужик спокоен, не подобострастен, не нагл.

Отрицательно качаю головой. Подумав, добавляю:

— Дед мой на Анастасии Барсуковой женится, у вас был, с ним я связывался час назад. Очень нехорошо связь оборвалась, Насте тоже достучаться не могу. Приехал выяснять.

— Старшая семья, — кивает тип самому себе. — Анастасия, да, слышал о них с твоим дедом. У нас проблема следующая…

Не чинясь, он вываливает мне на голову, что у Барсуковых был давний и серьёзный контакт (и контракт) с Воронцовыми. В этом месте я еле удержался.

Родня Анастасии, дед с братьями если точно, считали себя равными партнёрами той стороны.

Буквально на днях Барсуковы в Мэрии разделились на бумаге, но как-то криво: имущество клана расписали трём старикам равными долями (деду Насти, что у меня в гостях был, да двум его братьям), предполагалось, доли от стариков семьям по нисходящей самоходом распределятся.

Но — здесь крепыш многозначительно поднял палец — не была составлена обязательная в таких случаях опись: имущества на миллионы или даже на миллиарды, производственные мощности, финансовые — а кому что отходит, не указали.

Два братца Евгения Николаевича таинственным образом превратились в два овоща вчера. Их группировки схлестнулись между собой — в чужих руках наследство всегда толще.

Николаевич на те две ветви махнул рукой и поехал моё имение поскорее окучивать.

Пока он ездил ко мне, наследники его братьев у стариков обнаружили следы воздействия менталистов. Независимо друг от друга, подумали тоже друг на друга — и сцепились сильнее.

— Похоже на работу менталиста-рейдера, — тихо замечает Мадина сзади по-русски.

— Это понятно, — крепыш наконец обращает на неё внимание. — Потому что, как только две конфликтующие ветви разговаривать начали, в помещении неизвестно откуда принудительный портал открылся.

— Потом? — по мне, очень похоже на десант.

В местных реалиях.

— Тех, кто между собой договориться пытался, пришедшие за минуту пустили под ноль, — мужик снова переводит взгляд на меня. — В нескольких местах родового квартала за полтора часа открылось ещё несколько порталов, тот же сценарий: кого-то наглухо, кого-то запирают и изолируют. Наверняка чтоб Августейшей комиссии было кого предъявить перед списанием активов.

— А вы кто? И что делаете? Зачем мальцов с пулемётами рассадили, что они смогут?

Тип колеблется, но всё-таки отвечает:

— Знаешь, я всем богам молился, чтобы помощь хоть какая — а тут ты появляешься. Ржевский — это вариант, которого та сторона не учла. Твоё слово много весит!

— Что ещё знаешь? Не всё ведь сказал?

— Дом Романовых недавно договорился с одной фирмой бывших армейских отставников. Те порталы, которые открывались… в общем, по косвенным видно: маяк для телепорта менталист ставил, а вооружённые группы на манер армейских выскакивают. — Между его бровями пролегает глубокая борозда. — Часть наших объединилась, чтобы хотя бы попытаться что-то сделать. Я тоже. Если те армейские маги сейчас ядро клана добьют…

— Можешь не продолжать. Что думаешь? — поворачиваюсь к Мадине.

— Решение о разделе имущества — под ментальным принуждением делали, тут без вариантов. Евгения Николаевича зацепило меньше: он к нам не совсем в адеквате приезжал, я просто не на то подумала, он и сам по себе самодур, — выдаёт скороговоркой Наджиб.

— Это кто?! — крепыш впивается взглядом в меня, но пальцем указывает на неё.

— Не твоё дело, — ворчу. — Твой счастливый шанс, хотя и не гарантия. Слово Ржевского.

Последняя фраза его на удивление успокаивает.

— Началась та ботва, которую ты через месяц ждал, — замечает Мадина в мой адрес. — Я не специалистка по этой твоей тактике, как кого перестрелять и в портал обратно смыться; но.

— Что?

— Резкий раздел имущества без перечня, ещё и в таком Роду — это именно оно.

— Ранг исполнителя?

— Четыре-пять, — она задумается. — Был бы ниже, не потянул бы у нотариуса. Был бы выше, был бы перечень, кому что.

— Наследники рано спохватились, операцию пришлось впопыхах в горячую фазу переводить, — поясняю типу, поскольку с Наджиб мы уже, кажется, без слов общаться можем.

— Вообще-то у Романовых несколько ветвей, — продолжает рассуждать подопечная. — И наш — один из, но не единственный. Кстати, местный герой и Насте мог те блоки, — она недоговаривает.

— Думаешь, мы только часть структуры подняли? — следом за ней озадачиваюсь и я. — И Слава был не последний? Просто первый в поле зрения попал?

— Не исключаю, — Мадина ровно смотрит на меня и игнорирует нашего с ней третьего собеседника. — Ты ж про институт контролёров сам в курсе.

— И?

— Почему ты думаешь, что так только с этими вашими стволами бывает? Почему не допускаешь, что и в ментале тоже? И здесь у вас, не только у нас?

В этом месте я даже губу закусываю, а она добавляет:

— Ты же согласен, что менталист — тоже оружие? Почему б не продублировать и рейдерские компании…

— Судя по происходящему внутри нашего квартала, однозначно да! — за меня отвечает крепыш. — Ржевский, помоги чем, а?! Ты ж, говорят, совсем недавно?.. — он осекается и с надеждой смотрит мне в переносицу. — Твоему слову обе стороны поверят, что ты ни скажи! Без тебя третья партия по частям разделает. Твой же дед теперь наш!