Рикимару

Часть 11 «Одиннадцать друзей Оушена»

Большой зал, четвертого кольца, больше всего походил на помещение английского парламента. С той лишь разницей, что все убранство, было не матерчато-деревянным, а каменно-металлическим.

У потолка висела огромная люстра сделанная не то из стекла, не то из хрусталя а может и вообще из бриллиантов. Источник питания был непонятен, но исходящего света хватало с избытком на две высокие стэллы что стояли у дальней стены и на чуть более низкий полукруглый амфитеатр, разделенный надвое широким проходом, через который мы зашли.

На его ступенях, сидели джинны и дэвы в их истинном облике Хьердугаара. Точнее слева сидели джинны, а справа сидели дэвы. Их было не много, по пять шест с каждой стороны.

Понять, кто есть кто было совсем не сложно.

Те, что слева сидели аккуратно, выпрямив спину, лишь изредка поправляя широкие одеяния, полностью скрывавшие их истинную сущность. Так что не сразу можно было понять, как они выглядят на самом деле. Нас с Кристиной они не замечали.

Те, что справа читались, легко. Сидели полуразвалившись, в некоторых местах немного прикрывая себя тканью. А некоторые и вовсе были в «естественном виде». Один гиеноподобный, что-то заговорил в полный голос своим собратьям, тыкая пальцем в ракшаса Кристины.

Серж посадил меня и джиннию, на крайние нижние ступеньки с разных сторон, а сам встал между нами. Он так и не сменил облик на всем пути сюда, и сейчас реально был заметен его огромный рост среди соплеменников.

Мне посчастливилось попасть на сторону джиннов, и я робко посмотрел за спину. Все джинны, как один сидели прямо ничем не выказывая своего интереса.

Все, кроме одного.

Из под черного капюшона на меня смотрели, черные цепкие глаза, под ними вырисовывался маленький, словно обрубленной нос. Из приоткрытого рта виднелись длинные клыки.

Складывалось впечатление что он разговаривает со мной телепатически, но я ничего не слышал. Он даже подмигнул мне. Вспомнив то что некоторые джинны запросто могут ворошится в чужой голове мне стало не по себе. Я отвернулся, и больше не оборачивался.

Минут через, пять раздался звон гонга, хотя ни самого инструмента ни того кто им управляет видно не было. После второго удара, мои губы самопроизвольно начали напевать мелодию из фильма «Мортал Комбат», уж очень был звук похож. Мое пение прервал третьийм гонг.

На противоположной стене левая стэлла начала деформироваться словно быстро сгорающая свечка, пока не превратилась в чашу и не открыла темный проход скрывающийся за ней.

Секундой позже из проема появился джинн и ступив в огромную чашу, поплыл в нашу сторону, как сенатор Палпатин, при обращении к республиканскому конгрессу.

— Звездных воин насмотрелись — констатировал я, взглянув на Сержа.

Воротарь не проронил ни слова, даже не посмотрел в мою сторону.

А между тем плывущая чаша приблизилась и я подробнее разглядел джинна. Он был высок ростом, тонок относительно других, и из его глаз шёл дым. Он был одет в бардовую тунику, ниспадающую до самого пола, и волокущуюся за чашей. На нем красовался такого же цвета головной убор вышитый драгоценными камнями. Больше всего убор походил на роскошную тюбетейку, только в задней половине она была несколько выше и напоминала шишку. Я сразу окрестил его «красношапочником», он был похож на одноименную картинку из настольной игры «Мэджик».

Спиной я ощутил движение, и обернувшись увидел что все джинны согнулись в низком поклоне. А вот дэвы, как сидели развалившись кто где, так и не шелохнулись. И чем же таким они полезны дожам, что позволяют себе такое поведение?

Чаша остановилась, метрах в пяти от меня и чуть выше уровня середины амфитеатра. Джинн в бордовой тунике, махнул рукой, а затем уселся на что-то посредине чаши. Все остальные джинны последовали его примеру.

Дым перестал идти из глаз и меня пронзили взглядом колючие, яркие зрачки. Затем они скользнули на Кристину и на её ракшаса.

— Я так понимаю, — скрипучие слова гулко разлетались по всему залу, — что у твоих соплеменников Серж появились привилегии, на собрании четвертого кольца? Видишь, я даже говорю на твоем базовом языке.

Воротарь дернулся, засуетился кидая быстрые взгляды то на меня, то оборачиваясь к джинии с ракшасем. Было видно что, он что то ищет в нас, и это что-то очень важное. Настолько важное что, он с каждой секундой начал приседать все ниже и ниже, косясь на «бордового» джинна. Словно тот мог кинуть молнию, словно разгневанный Зевс.

— Очень прискорбно видеть, как один из самых ярых защитников наших догматов, забыл о самом главном условии нахождения в зале четвертого кольца.

— О главном? — Серж посмотрел на Кристину — но ведь она…Она не имеет права вообще иметь ракшаса.

— Любой имеющий ракшаса, обязан являться в первозданном облике их общего союза. Ибо только так он может быть открыт перед своими братьями и повелителями.

— Да, верховный профит, вы правы — склонил голову Серж, и тут же нагнувшись к Кристине зашипел — А ну-ка быстро сливайся.

— Но как? — глаза Кристины заблестели от наворачивающихся слез, — я не умею.

Воротарь ударил наотмашь, тыльной стороной огромной ладони. Хрупкое тельце джинии взлетело в воздух, я только и успел что вскрикнуть и вскочить схватив Сержа за шкуру сзади.

Затем воротарь взвизгнул как дворовая собака и резко попятился назад. Я упал на спину и увидел что над Сержем грациозно делает обратное сальто Кристина.

Она вновь была единым целым с ракшасем.

Легко и бесшумно приземлившись, она присела на корточки, одной рукой опираясь о землю, другую отведя в сторону. Уши были прижаты к затылку, а рот скалился рядом белых длинных клыков. Серж зарычал, держась за левое ухо, из под его пальцев сочилась кровь. Кристина разжала отведенную руку и провела перед собой показывая её воротарю. На когтистой ладони, лежал кусочек мохнатого уха. Дэвы пред чьими глазами всё это происходило, заулюлюкали и ободряюще захлопали.

— Хватит — скрипучий голос «бордового красношапочника», разнесся под сводами — Ритуал соблюден, нужно продолжить собрание.

Серж еще некоторое время внимательно смотрел на Кристину, затем лапой указал на мое прежнее место, а сам встал на свое. Но от моих глаз не скрылось, то что он нервно поглядывает в сторону джинии.

Кристина лишь выпрямилась, не сдвинувшись с места. Её гордая осанка излучала благородство и изысканность хищника, которой обладают лишь цари зверей.

— Пожалуй, я продолжу разговаривать на вашем наречии, — обратился верховный профит в нашу сторону — достопочтенных джиннов это нисколько не обременит, а Вы молодой человек сможете лучше понять нас и понять все аспекты сложившейся ситуации. Итак, начнем.

— Да что тут разговаривать — как будто только этих слов и ожидая, вскочил гиеноподобный дэв — пацана за первое кольцо, а девчонку казнить, ну или отправить ко мне на арену.

— Может еще к тебе в постель? — перебил собрата дэв, больше всего похожий на жирного черта с крылышками, — здесь же на лицо интриги Руфуса, при чем здесь дети?

— Ничего себе дети, ты посмотри как она Волчку ухо откромсала — не унимался гиеноподобный, — мне даже на миг Маркус почудился. Я вам говорю что надо радикально все решать. Раз и всё.

Гиеноподобный убедившись что все на него смотрят, картинно ударил себя ладонью по шее, словно отсекая голову. Затем плюхнулся обратно на ступеньки всем своим видом показывая, что больше не видит вариантов и все последующие разговоры просто пустая трата времени. Еще два дэва, одобряюще закивали и откинулись на ступеньки скрестив руки крест на крест на груди.

— Ну, позиция Глааза нам ясна, как и позиции Рэя и Карго, а вот от тебя я предложения не услышал Шамма.

Толстый черт поморщился и встал, поправляя свое не богатое одеяние.

— А что тут предлагать? Руфус выкинул очередной фокус, теперь я думаю ему не быть в четвертом кольце.

— Ему и в Кванокиуме не бывать — рявкнул Серж.

— Это решать не нам, Серый — примирительно развел руками Шамма — тут я думаю, следует поступить продуктивно. Ведь даже без наметанного глаза Руфуса видно, что паренек хорош. При должном подходе он сможет принести немало пользы Кванокиуму.

Интересно как этот толстый дэв, определил мой потенциал? Они что тут все профессиональные физиогномики и телепаты? Хотя если я проживу лет сто то тоже, наверное, смогу щелкать психотипы на раз.

— Думаю стоит назначить ему нового наставника, и направить в храм союза. А вот с девушкой все обстоит сложнее. То, что ракшас Маркуса, имеет силу это очевидно, но так же очевидно и то что девушка имеет свою силу — силу воли и силу духа.

— Маркус сломит любой дух и любую волю — огромный джинн в синем одеянии позади меня снял капюшон и на свет показался слоновий хобот, — Вы все помните, что он сделал с прежним воротарем.

— Точно, — вскочил Глааз, тряся пятнистой головой, — пацана в храм, а девчонку на арену.

Два его прихвостня вскочили поддакивая. Толстый черт вновь забубнил, о том что это не продуктивно. И понять кто что говорит, стало совсем не возможно. Каждый слышал только себя.

Вот ведь город дожей, лучший город земли. И даже здесь есть политики любящие потрепаться по любому случаю и без. Посмотрев на хранящего молчание Сержа, я где-то в глубине души согласился с его взглядами на «трясину из слов и ложных поступков».

Я перевел взгляд на красношапочника, но он оставался безучастным. Похоже, такое поведение было обычным для четвертого кольца.

Вдруг раздался удар гонга. И все разом притихли.

Не дожидаясь, следующих двух ударов вторая стэлла расплавилась как и первая, открывая проход.

Вторая чаша была перевернута и подплыла гораздо быстрее, открыв весьма занимательную картину.

Прямо в середине сидел самый обычный мужчина — европеоид, гладко бритый, короткостриженый, с высоким лбом и ясными голубыми глазами. Улыбка его располагала к дружелюбию и приятному общению.

Вокруг него на оставшейся части чаши чудесным образом сидело несколько животных. Я разобрал козу, енота, обезьяну, кошку, змею и вепря. Видимо это и есть Равана.

Раз, два, шесть — посчитал я про себя — а где еще четверо? Через мгновение из темного прохода выкатился черный медведь играющий с небольшой желтой пумой. Оставшимися двумя оказались сокол и чайка, они спикировали откуда-то сверху. Сокол на плечо Раване, а чайка мне под ноги.

— Извините, я опоздал, нужно было решить вопрос о дозволенном количестве черного кориандра, в карманах наших славных жителей. А также следовало пресечь слухи о том, что из под конвоя сбежал опасный дэв.

Он с улыбкой посмотрел в сторону воротаря. Тот лишь потупил взгляд и глубоко вздохнул. Ох, и достается же моему земеле.

Большая власть тяготеет большой ответственностью (директор моей школы Баббитов Хасан Исмаилович).

— Что я пропустил, верховный профит Бомбата?

Красношапочник, не произнося ни слова выдохнул клуб дыма, и чайка зычно крикнув ринулась в самую его гущу. Лишь только она показалась с другой стороны дымного облака, как Равана всплеснул руками.

— Ах какой был удар — молниеносный, яростный, праведный, — Десятиликий смотрел с восхищением на Кристину — может нам тобой заменить нашего воротаря?

Серж встрепенулся и сделав шаг вперед собрался было что-то сказать, но Равана прервал его подняв руку.

— Да знаю я, Серый, знаю. Будь твоя воля разорвал бы на части. Но не разорвал и поэтому прими мою благодарность за верную службу. Сколько тебе лет осталось?

— Семь.

— Ну так будем считать шесть, а если изловишь Руфуса, — Равана посмотрел на меня, — так и вовсе будем в расчете.

Серж заулыбался, раскрывая огромную пасть и высовывая язык. Грудь его выпятилась колесом, а ладони то и дело в нетерпении сжимались. По всем признакам он был возбужден и доволен последними словами Раваны.

— А в остальном, я так понимаю ничего интересного, — продолжил буднично Десятиликий, — мне понятны твои причины Глааз Эфиопский, и я принимаю твои доводы, но все же отклоню предложение насчет радикальных методов.

Гиеноголовый ничем не показал, своего расстройства, а лишь с рвением кивнул. Вот это я понимаю субординация, видно что Десятиликий не просто так занимает место Архидижжина.

— Я лично беру под протекцию этих двоих, и лично буду следить за их судьбой. — Равана поглаживал кошку лежащую у него на коленях — а теперь, нужно выбрать им наставников. Да, да именно наставников, а не наставника. Одного джинна и одного дэва — для баланса. Почтенный джинн Шамма, будете ли вы так любезны?

Почтенный джинн? Этот толстый чёрт с крыльями — джинн? Прежде моя интуиция меня не подводила, правда и не было у меня прежде таких ситуаций.

Между тем джинн Шамма встал, не произнеся ни слова поклонился и снова сел.

— Ну а из дэвов кто желает? Явно не Глааз, — тактично отсеял Равана, и посмотрел на джинна с хоботом, — может ты Малакир?

— Я согласен — опережая свое собрата поднялся давешний подмигнувший мне джинн в черном одеянии. Тут я тоже ошибся, дэв он выходит — При одном условии. Все вещи джинна Руфуса Зайуса мои вещи, все что принадлежало ему будет принадлежать мне.

— Достойное условие, Драг Улан. И честное. И ты согласишься, что оно будет более честным если вы разделите имущество напополам с уважаемым Шаммой.

— Соглашусь.

— Вот и славненько. Какой чудесный этот русский язык, каждое слово прямо наслаждение какое-то — Равана встал потирая ладони, — Если на сегодня вопросов нет, я бы хотел остаться наедине с новыми джиннами и их наставниками.

Без лишнего шума, и без спешки все участники собрания спустились вниз и вереницей не толкаясь вышли. Когда гиеноголовый Глааз проходил мимо меня, он протянул мне широкий медный кружок.

— Захочешь повеселиться, заходи.

Стоявший рядом Шамма поджал мясистые губы, тяжело вздохнул, но так ничего и не произнес.

— А теперь проясним все более четко — Равана спрыгнул с двухметровой высоты, очень эффектно надо сказать спрыгнул — на секунду слившись с кошкой, — Я за тобой наблюдаю. И как только от тебя повеет штучками Маркуса сразу отправляешься на Раскольный камень.

В его тоне больше не чувствовалось даже наигранного дружелюбия. Кристина покорно склонила голову в знак повиновения.

— Если ты будешь обладать хотя бы четвертью того что умел Маркус, и при этом останешься верна, я подниму тебя до облаков и уже через пару десятков лет ты будешь в числе моих фаворитов.

Равана указал, на пустую половину амфитеатра где сидели дэвы, а точнее как оказалось фавориты. Затем он положил обе руки мне на плечи и внимательно посмотрел в глаза.

— У тебя уникальная судьба, малыш. Ты хоть себе представляешь зачем тебя суда привели?

— Ну, — я старался держаться достойно, — Руфус сказал что я буду джинном.

Слева от меня дэв по имени Драг Улан хмыкнул.

— Узнаю манеру Руфуса, — Равана отступил на шаг, — ноль информации, максимум удивительного. Ты не тот человек, который делает выводы со слов одного источника. Поговори с Шаммой, с Драг Уланом, уверен твой взгляд несколько изменится.

— Или совсем перевернется — Драг Улан, все так же загадочно, словно я мог понимать его мысли, смотрел на меня.

— Да, ты станешь обладателем ракшаса, но известно ли тебе что ты будешь первым человеком извне за последние пятьдесят лет? Не считая конечно, случайного прибавления в виде Кристины. — поправился Равана, махнув рукой в сторону джинии — Обычно если нам нужен джинн мы делаем его сами, выбирая из числа преданных жителей Кванокиума. Так безопаснее, привычнее, удобнее, наконец.

От меня не скрылся тот факт, что Равана использует ту же тональность и манеру разговора что и я. И все его слова были логичны и просты, словно мои собственные.

Отзеркаливание это одна из вариаций вашего поведения, когда вы хотите расположить к себе клиента (Портная Анна Александровна, управляющий компанией сотовой связи).

— А вот у Руфуса, были четкие указания, доставить человека способного, смотреть на вещи с двух сторон. Как у нас говорится: видеть в дэве джинна. Человека способного, переворачивать правду и менять приоритеты.

— И этот человек я? — я не верил, не единому слову, — мне конечно льстит что меня выбрали из шести миллиардов претендентов. Но в свою уникальность я не верю.

— Вот видишь, ты даже сам себе ставишь преграду, сам себя отвергаешь, — Равана наслаждался разговором, — Другой бы на твоем месте, возгордился бы и согласился, чтобы не упустить такой шанс.

Вот бы никогда не подумал, что мое умение переворачивать и подменять понятия принесло мне пользу.

— И зачем вам такой джинн? — смирился я с доводами Раваны.

— А вот это правильный вопрос, Игорь, — я не удивился когда меня назвали по имени, — и ответ ты на него получишь, когда наставники скажут что ты готов.