Рикимару

Часть 20 «Гладиатор»

— Значит ты подтверждаешь что первым напал на моего агента?

Воротарь навис надо мной всей своей громадиной, и даже в форме гигантского Рикимару, я был по сравнению с ним малышом.

— В двадцатый раз повторяю, на меня сначала напали эти — я ткнул пальцем в рыдающих оборванцев, которых достали из под завала люди Сержа, — ну я отбился от них, а потом увидел крысоподобного дэва.

— Его звали Пайпер, — жестко оборвал меня воротарь, — он был отличным сотрудником, а ты напал на него просто увидев рядом.

— Но он хотел меня убить, — я искренне развел лапы.

— А может он просто защищался? — прищурив глаза, волкоподобный дэв смерил меня проницающим взглядом, — увидел тебя — бьющего честной народ и попытался остановить.

— Честной народ? Серж опомнись, они же признались, что им заплатил за нападение мужик с мачете.

— Допустим, — воротарь тряхнул гривой, — но Пайпер этого не знал, и наверное просто хотел остановить тебя. А ты его убил.

Я с тоской посмотрел на распластанное тело дэва. Я упал в спасительное облако, а вот он прямо на каменную мостовую. Да так неловко что голова раскололась и осколки разлетелись в разные стороны метров на пять.

Дотошные сотрудники охранки из числа обычных жителей, словно настоящая земная следственная группа что-то замеряли и записывали в блокноты.

— Но, право слово, любезный Серж, — в наш разговор вступил достопочтенный Шамма появившийся у фонтана чуть ли не быстрее охранки, — Мальчик же говорит что Темный Дудочник, грозился его убить. Да ты сам посмотри на шею Игоря. Это же его классическая удавка смерти.

— А если это самооборона? — с удвоенным остервенением закричал воротарь, — Что если, твой «мальчик» решил испытать свою жажду убийства на дэве?

— Ну дак ты сам можешь это узнать, — тридижжин растянул губы в непонимании, — прочитай мысли юного джинна и все станет ясно.

Я мгновенно приказал Рики запереть все подступы к моей голове на что тот только хихикнул.

«Нас даже Руфус не раскусил, куда уж этому-то?»

— Да если бы я мог! — ярость воротаря достигла своего апогея, и он кричал так что наверное слышал весь город, — Его не прочитать, он закрыт ото всюду. Я кроме эмоций ничего не разберу. Но этого не достаточно чтобы уловить суть и найти истину. Наверное, только Руфус-отступник мог бы его откупорить и рассказать нам правду.

— Не смог бы, — я не удержался от комментария, смотря в бешенные глаза Сержа, — у меня мозгов нет.

Воротарь смерил меня испепеляющим взглядом и ровным голосом произнес.

— На основании параграфа пятнадцать, я имею право задержать джинна поправшего устои и порядки Кваноквиума, и кинувшего тень на благословенное царствование дожей. А не явившись в назначенный срок в храм союза, новый любимчик Раваны не сможет больше претендовать на место среди нас. И тогда я, как и обещал, вырву его сердце.

От такой постановки вопроса, я немного ошалел и даже отступил назад.

— Осади, блохастый, — Драг Улан появился неожиданно, да еще с непривычной для него манерой разговора, — Ты забыл о более значимой поправке нежели параграф пятнадцать, кошкодав? А именно о поправке введенной Локком Чернокрылым.

— Кровавый лорд, — Серж резко развернулся, в сторону дэва, — уж тебе ли не знать что поправка Локка стара, и не применяется вот уже более семисот лет.

— Но ведь она не отменена. — Драг Улан, в своей манере изящно поднял бровь, — И как следствие, я считаю что мой ученик ей воспользуется.

Я в недоумении взглянул на стоящего рядом Шамму, и тот вздохнув посмотрел на меня с осуждением.

— Твоя мечта осуществилась Игорь, правда не совсем так как ты того желал.

Тем временем среди спорящих повисла долгая пауза. Ярко желтые наполненные яростью глаза Сержа, натыкались на холод и непоколебимость серых глаз Драг Улана.

— Обвинитель, имеет право выбрать своего чемпиона, — наконец произнес воротарь.

— Конечно, — кровавый лорд даже слегка поклонился.

Серж оскалившись приблизил свою мохнатую морду ко мне и задушевно спросил.

— А что? Может у супер джинна есть страхи? Тараканы? Пауки? Кошки? Собаки? Слоны?

Я абсолютно не понимал вопросов воротаря, но постарался держать себя как можно спокойней.

— Значит собаки? Превосходно, — повернувшись ко мне спиной, лохматый дэв зашагал прочь, бросив напоследок странную фразу. — Час кровавой жатвы, станет часом суда.

— Что собаки? — я в недоумении посмотрел на дэва и тридижжина.

— Твой потаенный страх, — Драг Улан вновь говорил словно читал лекцию, — Серж не может прочитать суть, но может уловит эмоции.

Мне стало не по себе. А ведь я действительно боюсь собак.

Еще бы их не боятся когда с периодичностью в один год начиная с четырех лет, меня постоянно кусали эти обманчиво добрые звери. Правда последние лет десять меня никто не из них не трогал, но это не значит что я перестал боятся.

— Может мне кто-то объяснит наконец, — что это за поправка Локки? Что за чемпион? И при чем здесь мой страх?

— Поправка Локка Чернокрылого гласит, что любой человек связавший себя с ракшасем имеет право защищать свою правду посредством собственных сил, если не может доказать её иным способом, а обвиняемая сторона взамен получает возможность выбрать своего чемпиона.

— Ну а если коротко, — Шамма прикусил пухлую губу, — то ты будешь драться на арене со ставленником Сержа. И сдается мне что без собачьей сущности там не обойдется.

Так вот почему Шамма сказал что моя мечта осуществилась. Я попаду на арену, вот только не в качестве зрителя.

«Нам кранты, — констатировал Рики, и я ему нисколько не перечил».

ЧАСТЬ.

Если бы у боксеров на земле были такие же «гримерки» как у меня, то все они поголовно были бы избалованы и капризны.

Я словно царь, укутавшись в расшитый драгоценностями халат, сидел в мягком кресле, возвышавшимся на постаменте. Все в комнате кричало о роскоши и богатстве. Оббитые атласной тканью стены, зеркальные вставки, дымящиеся благовония и даже девушки-прислужницы ласкающие взгляд — все это нашло себе место в этом приюте гладиатора.

«А девчонок ты зря отослал, — решил наконец нарушить молчание ракшас, — Может статься и не придется, тебе больше «вкушать запретные плоды»».

— Помолчи.

Одного слова было достаточно, чтобы голос Рики пропал из моей головы. Я даже мельком глянул на плечо чтобы удостоверится, что ракшас не исчез вовсе.

— Лучше с плечом что-нибудь сделай, а то ноет сильно.

Плечо в миг приятно закололо и боль отступила.

Ну хоть тут я добился прогресса — мой ракшас начал меня слушаться. А между тем по словам Драг Улана, в этой комнате я должен настроить себя на бой, и проработать план действий используя известные аргументы.

А какие аргументы мне известны? Арену я не видел, правил боя не знаю, про противника тоже ничего не понятно.

Только одно предположение и есть — чемпион охранки будет с сущностью собаки.

Я тяжело вздохнув заерзал в кресле, и перевернулся свесив голову с одной стороны, а ноги с другой. Кровь мгновенно прикатила к голове, заставляя смежить веки.

Чемпион. Собака. Страх. Победить.

Неожиданно цепочка моих рассуждений вывела меня к воспоминаниям студенческих лет. А точнее к одному из воспоминаний. Оно оказалось таким ярким и сочным словно происходило наяву.

Парты с облупившейся краской, древняя доска на которой натянут обычный линолеумом, и мы с Никой Овсянниковой оставшиеся после лекции.

— И вам, совсем не хочется идти со сверстниками домой? — добродушно улыбаясь, спросил Антон Каримович Выдрин — штатный психолог-криминалист подрабатывающий преподавателем в посредственном ВУЗе, — выпить пива, посидеть дома с близкими?

— Дома, скучно, — потянула вверх свои тонкие ручки Ника, — а вы ведь нам расскажите чего интересненького?

— Суффиксы — чик и ка используются, — начал было я свою фирменную фразу, но Ника прервала меня звонко отвесив подзатыльник.

— А чего вы знать то хотите, почемучки? — развел руки в открытом жесте Антон Каримович.

— Что такое страх и как с ним бороться? — вставил я как можно скорее, зная что Никины вопросы могут литься нескончаемым потоком часами.

— Понятие страх, как и понятие любовь имеет много форм. И так же как и любовь, страх невозможно понять, но его можно контролировать.

— Да как контролировать то? — прыснула от возмущения моя однокурсница, — Пауки они ведь такие страшные.

— Ну вот смотри, — Антон Каримович сел напротив сложив руки, — ты боялась чего-нибудь в детстве сильно — пресильно, а когда выросла то перестала?

— Ну да наверное, — Ника потупила глаза, и залилась краской.

— Да нет же глупая, — наш преподаватель звонко хохотнул, — другое. Ну, например, ты боялась глубины?

— Да.

— А сейчас почему не боишься? — Антон Каримович склонил голову заглядывая в глаза девушки.

— Ну-у-у. Ну потому что, — робко начала Ника, — потому что плавать научилась.

— Вот, — криминалист откинулся довольный результатом, даже хлопнув в ладоши — ты научилась. Так и с пауками. Пойди в библиотеку или террариум и узнай все о пауках. Поверь мне они не такие страшные как кажутся. Некоторые очень даже интересны, а многие народы их даже боготворят.

— Как американские подростки, спайдермена? — я как всегда отшутился, с четким осознанием того что все узнаю про собак, высоту и смерть.

Воспоминание оборвалось словно пленка в видеокассете. Я дернулся поднимаясь в кресле и в недоумении замотал головой.

Вот это да. Это что? Комната так влияет? Или благовония, как гипноз, достают воспоминания позабытые давным-давно?

Я вспомнил все о своем страхе. Полностью в мир «собаководства» я тогда не окунулся, но вот как противостоять мохнатым тварям узнал.

Интересно этот совет относится к джиннам?

— Если у собаки длинная, тонкая челюсть, как у добермана или у немецкой овчарки, то под укус следует подставлять подвижную часть тела — локоть или плечо. — самому себе удивляясь я цитировал слова из давно прочитанной книги, — Потому что такие породы резко мотают головой и рвут противника. Собакам с короткими челюстями лучше совать ногу, там кость крепче, эти стараются перегрызть или вырвать. Сложнее обстоит дело с выдрессированными собаками — они игнорируют боль и всегда имею четкую цель.

Я вспомнил еще несколько советов, и мое настроение немного улучшилось.

— Все запомнил, рогатый? — я даже подшутил над Рики.

«А сам-то, сам-то, — радостно заголосил ракшас, — запомнил все, вот только практики ведь не было ни разу».

— Жрать захочешь рот откроешь, — я схватил здоровенную грушу из большой вазы с фруктами и жадно впился в сочный плод.

— Вот это я понимаю, новое поколение, — в дверях появился чернокожий мужчина, у ног которого подозрительно принюхивалась гиена, — никакая битва ему аппетит не испортит.

«Глааз, — констатировал Рики, и без того очевидный факт».

Следом за хозяином арены в комнату прошли Драг Улан и Шамма.

— Много не ешь, — тридижжин смотрел по сторонам с отвращением, — полный мочевой пузырь может оказаться в бою ахиллесовой пятой.

— Кстати стало известно имя чемпиона, — Драг Улан взял медный пестик и затушил тлеющие благовония, я только сейчас осознал что именно он их зажег, — это твой знакомый охранник, который берег ваш с Кристиной сон в первый день пребывания. Бассактар — из новеньких, кажется прошлое столетие, посредственная личность, но говорят хороший боец.

— Бассактар, отличный боец, — белоснежная улыбка на лице Глааза, скорее отталкивала чем настраивала на дружелюбие, — Пришлось отменить сегодняшние бои и вернуть всем ставки в двойном размере, но как только народ узнал о том кто будет биться на арене, то они эти же деньги и поставили. А когда узнали что бой будет до полной аннигиляции, то привели всех знакомых.

— Ночной падальщик, — Шамма смачно плюнул прямо на бархатный, расписной ковер под ногами, — тебе бы наживы побольше, да крови погуще.

— А ты все такой же ленивый словоблуд предающийся чревоугодию и плотским утехам, — словно гиена загоготал унодэв, — поэтому и паства твоя, вместо того чтобы править продает свою землю и тела всему миру.

— А твоя продолжает делать из детей преступников и мертвецов, — я еще никогда прежде не видел Шамму в столь гневном состоянии, — пираты третьего тысячелетия, сыновья пороха и грязи. Твоего племени вообще скоро не станет, оно само себя изведет.

— Спешу напомнить вам господа, — голос Драг Улана был тверд и непререкаем, — что мы давно отошли от влияния на судьбы земные, и у нас больше нет паствы или племени. Так что давайте вернемся к делам насущным. Глааз сообщи нам условия поединка и иди считать прибыль.

— Без оружия, без запретов, без сдачи. Тотальная аннигиляция. Попытка к побегу расценивается как признание вины. Серж уже расставил лучников по периметру, с четкими указаниями стрелять на поражение. Везет ребятам — лучшие места на матч тысячелетия, давно не выясняли мы правду методом Локки, если б Чернокрылый был жив он бы порадовался.

Продолжая что-то бубнить и по собачий усмехаясь, Глааз покинул помещение.

— Значит, зря я за палицей Вольги ходил, — Драг Улан сдвинул губы, — Серж видимо уже давно в курсе о нашем приобретении. А с ней у нас могли быть шансы.

Даже если противников больше, шансы есть всегда. Главное успеть найти и подобрать этот шанс с земли или оторвать от забора (тренер самбо Георгий Николаевич).

— Шансы есть всегда, — несмотря на предупреждения Шаммы я схватил еще одну грушу, — особенно после твоих благовоний. Конечно не травка казахстанская, но тоже ничего.

Драг Улан пристально взглянул на меня с интересом и ухмыльнулся.

— Должен признать что Руфус, — унодэв с запинкой произнес имя джинна — умеет находить интересных людей. Мне сложно понять принципы твоего поведения. Тебе сколько лет? Двадцать пять или пятнадцать? Это не дворовые разборки, здесь все по настоящему, здесь нет места ребячеству.

— А я и не претендую на звание самого разумного или образцового, — я искренне радовался возможности побравировать, словно мне действительно пятнадцать, — не стоит переживать за ситуацию, стоит ее пережевывать.

Я хитро улыбаясь и смотря на соих наставников смачно впился зубами в грушу.

И удивительное дело, они тоже мне улыбнулись — Шамма словно дедушка гордый внуком, а кровавый лорд как довольный учеником мастер.

«Отличная фраза, Игорь, — похвалил меня ракшас, — чувствуется веянье неофрейдизма, но в целом достойна «нашего» кодекса, смотри как старики растрогались».

— Ты там поосторожней, — тридижжин не выдержал и заключил меня в крепкие объятья, — а то с кем же я буду выпивать и наслаждаться танцами Тиры?

Толстая, рогатая свинья с крылышками словно голодная кошка начала тереться об мои ноги смачно похрюкиавя.

— Хорошо, хорошо — буду осторожней, — я с трудом отстранил от себя расчувствовавшегося Шамму, — видишь, на что мне пришлось пойти, чтобы затащить тебя на арену.

Шутка оказалась не к месту. Толстяк нервно улыбнулся, и часто заморгав раскрасневшимися глазами, развернулся и покинул комнату вслед за гиеноподобным.

— Не стану говорить что буду скучать, — Драг Улан тоже прошел к двери и развернулся ко мне вполоборота. — но мне было бы интересно, понаблюдать за твоим становлением дальше, человек поборовший страх.

— Скорее наплевавший.

— В некоторых случаях это идеальный выход.

Ракшас унодева что то звонко пискнул с плеча хозяина, и тот еще раз усмехнувшись удалился.

За моей спиной послышался шорох и развернувшись я увидел двух прекрасных девушек которых я отослал едва попав сюда.

Блондинка и брюнетка. Обе невысокого роста, но с прекрасными лицами и выдающимися формами. Одеты словно шамаханские царицы, а макияж наложен столь искусно, что глаза прелестниц казались чуть ли не больше чем у анимешных красоток японских мультиков — хентай.

— Пора? — я откровенно залюбовался наядами.

Те в унисон кивнули головами, одновременно расступаясь и указывая мне на темнеющий проход в глубине комнаты.

«Двери в рай? — ухмыльнулся Рики».

— Они самые, — я быстрым шагом подошел к брюнетке и окунувшись в окружающую её ауру чудесных запахов, прильнул к пухлым губам.

Поцелуй, сладкий и сочный словно груша, длился не долго — секунды две. Глаза у оторопевшей девушки стали еще больше, а я быстро отбежав к проходу кинул на последок веселую и залихватскую фразу голосом великого советского артиста Михаила Боярского.

— Я вернусь с подвесками, Констанция. Даже если мне будет мешать тысяча чертей.