Робинзоны космоса

Глава 3 В руинах

— Этого не может быть! — решительно заявил отец Илья.

— Это еще почему? — поинтересовался участковый.

— Потому как богопротивно!

— Вот за что я тебя уважаю, так это за железную логику, — усмехнулся капитан.

— Чисто теоретически возможно видеть два солнца, — вставил свое слово Миша. — Но для этого необходимо находиться в солнечной системе с двойной звездой! Но мы-то на Земле!

Я, слушая перепалку в пол-уха, лихорадочно тыкал пальцев в дисплей телефона, пытаясь хоть куда-нибудь позвонить. Но связи не было. Я поднимал мобилу и выше и ниже, двигал ее и правее и левее, но результат был все тот же. Вытерев со лба пот — начало припекать — я слез на землю.

Дядя, почесывая за ухом своим телефоном, щелкал переключателем радиостанции в УАЗике, но тоже безуспешно. Динамики выдавали только шум статистических помех, и все.

— Так, Алексей, — задумчиво произнес полковник. — Бери Семенова, и вали с ним в город. Сообщишь там в МЧС, пусть присылают кого-нибудь… ну, там скорую…

— И пожарных, — добавил я.

— Пожарных?

— Да, — кивнул я. — По меньшей мере один дом горит.

— Твою мать! — выругался военный. — Тогда поторопись! И возьми мою машину — у нее проходимость лучше.

— Я тоже поеду! — воскликнула Марина.

— Нет, дочка, — покачал головой полковник. — Там могут быть пострадавшие, и хоть один почти врач им не помешает.

— Тогда — я! — щелкнул пальцами астрофизик.

— Да на здоровье!

Дядя с попом, вооружившись топорами и ведрами, шлепая по лужам, поспешили на тушение пожара. Марина, захватив с собой аптечку, последовала за ними. Я же, скользя по грязи, открыл ворота и выгнал УАЗик на улицу. Деревня была похожа на потревоженный муравейник — все бегали, суетились, что-то кричали, но, по большей части — совершенно бестолку, лишь подогревая панику. Полковник, гремя топором по ведру, призывал людей к порядку, а священник крестился направо и налево.

Я уже собирался утопить гашетку, как мне в голову пришла дельная мысль. Открыв дверцу Импрезы, я взял с сиденья «Рысь», а из багажника — пачку патронов. Так, на всякий случай. Кто его знает, насколько одичали люди?

— А мне? — обиженно протянул участковый.

— У тебя ж табельный, — ответил я показав на кобуру.

— Да какое там! Это газовый, и без патронов. Нафиг мне табельный нужен? Это ж каждое утро ехать в центр, получать его, и каждый вечер — сдавать.

— Чтобы не замочил никого по пьяному делу? — осведомился Миша.

— Да зачем? Замочу — так отпишусь, придумаю что-нибудь. А если потеряю?

Вздохнув, я достал из багажника свой второй ствол — полуавтомат МР-155, и вручил его Семенову. Тот сразу изменился в лице, заулыбался и засиял. Теперь, во всеоружии, можно было двигаться в город.

Я включил передачу, и внедорожник, выбрасывая из-под колес комья грязи, покатил по улице. Пока мы не выехали из деревни, на клаксон приходилось давить едва ли не ежесекундно, разгоняя селян. Стоит отметить, что дядины усилия не пропали даром, и беспорядок приобрел организованный характер. Кто-то разбирал завалы, а кто-то тушил пожары. Всего я насчитал три горящих дома, и полтора десятка разрушенных. Кстати, развалились, в основном — новые, кирпичные дома, а старые, сложенные их вековых сосен, продолжали стоять, как ни в чем ни бывало.

— Жара-то какая, — выдохнул капитан, стягивая с себя форменную куртку.

— Градусов тридцать — не меньше, — подхватил Михаил.

Это я и без них заметил. С гор бежали ручьи. Снега почти не осталось — и это в середине февраля! Машина, движимая двумя мостами, отчаянно вгрызалась протектором в грунт, еле держась на дороге. Я управлял джипом, вцепившись в руль побелевшими от напряжения пальцами, чтобы удержать автомобиль, и не дать ему закопаться или улететь в канаву. Лужи были такой глубины, что порой вода перекатывалась через капот, а под ногами уже давно хлюпало.

По мере подъема становилось лучше, но лишь отчасти. С одной стороны, дорога здесь была присыпана гравием, к тому же вода скатывалась вниз, не скапливаясь на ней. А, с другой стороны, на пути попадались неслабых размеров валуны, обвалившиеся с вершин.

Так что ползли мы со скоростью хромой улитки, огибая глыбы и оползни. Я исхитрился даже достать из кармана мобильник, но связи по-прежнему не было. Семенов, правильно меня поняв, покрутил ручки настройки радио, ловя на каждой частоте только «белый шум», и ничего кроме.

— Все, стоп! — взмолился участковый через час такой пытки. — Я сейчас поджарюсь. Давай снимем верх.

Остановившись, мы сняли брезент, свернули его и убрали в багажник. Снаружи пахло весной. Обдуваемые ветерком, мы протащились еще пару километров, как пришлось остановиться вообще. Дорогу перегородил оползень, объехать который не представлялось возможным.

Поколебавшись некоторое время, мы решили продолжить путь пешком. Благо, соседняя деревенька должна быть уже за поворотом, а, учитывая, что до города оставалось не так уж и далеко, то, скорее всего, в ней уже работали спасатели, через которых и можно было вызвать подмогу.

Захватив оружие, мы перебрались через завал, обогнули горку… и остолбенели. Вместо села… да что там — села! Вместо гор, самых настоящих Уральских гор, которые были здесь несколько десятков тысяч лет, насколько хватало взгляда, простиралось болото. Да-да! Темно-зеленое, грязное болото.

— Нихрена не понял, — прошептал капитан.

— Аналогичная фигня, — согласился я.

— Похоже, мы уже не на Земле… — протянул астрофизик.

— То есть как так — не на Земле? — не понял я. — А где мы?

— Леха, ау, очнись! — Миша пощелкал пальцами. — Ты посмотри вокруг. Ты же уже видел два солнца. На Земле такое бывает? А жара? Тридцать градусов жары на Урале 15 февраля — это нормально? Каким-то чудом кусок Земли, с деревней и частью гор, оказался здесь, на другой планете!

— Бред! — решительно отрезал я, перехватив поудобнее дробовик, и начал спускаться к болоту. — Это глюки.

В самом деле! Представьте, что вы спокойно спите, никого не трогаете, лежите на кровати. И вдруг вам заявляют, что вы оказались на другой планете, причем вместе с той самой кроватью! Ну не бред ли?

Скользя по осыпающимся камням, крепко сжимая дробовик, я спустился по склону. До воды оставалось не больше полуметра, и я нерешительно остановился. Судя по звуку, мои спутники последовали за мной.

И болото, и поросшие травой кочки, выглядывающие там и тут, выглядели… неродными какими-то. Неземными. От болота исходил резкий запах гниения, над поверхностью воды витали облака гнуса, а вдали виднелось облако насыщенного голубого цвета.

— Как думаешь, здесь кто-нибудь живет? — осведомился участковый.

— Вон те штуки точно живые, — Михаил ткнул пальцем куда-то в сторону.

Я присмотрелся. Над водой едва выступали несколько куполообразных объектов, слишком правильных, чтобы быть кочками или холмиками. Они были почти полностью погружены в болото, торчали только макушки, через которые перекатывались волны.

Раздался сухой треск дробовика, прогремев в тишине, как раскат грома. Заряд картечи поднял сноп брызг, а куполообразные существа с завидной скоростью скрылись в глубине. Я резко обернулся. Семенов, сжимая в руках дымящееся ружье, улыбался во все тридцать два зуба.

— И нахрена? — поинтересовался я.

— Да как нахрена? Теперь-то мы точно знаем, что они живые!

— Меня гложет один вопрос… чтобы точно узнать, умер человек, или нет — ты ему в голову стреляешь? — усмехнулся астрофизик.

— Не смешно, — буркнул капитан.

Обратный путь до автомобиля мы проделали в гробовом молчании. Преодолев завал, я обнаружил, что фары включены. Тем не менее, я точно помнил, что и не включал их! Притронувшись к рычажку, дабы погасить свет, я вляпался в мокрую, мерзкую слизь. Такая же слизь была и на руле, и на оставленной на кресле куртке участкового. Да, если мы и правда на другой планете, то она однозначно обитаема.

— И что теперь? — произнес Семенов, скорее озвучив свои мысли вслух, чем обращаясь к кому-то конкретному.

— Предлагаю посмотреть, что с остальных трех сторон, — развел я руками.

— Тогда нам лучше сперва вернуться в деревню, рассказать обо всем Грачеву. Да и все равно придется возвращаться — объездной дороги нету.

Я последовал его совету.

Паника в деревне уже улеглась. Дядя, весь грязный, чумазый, как черт, сидел у ворот своего дома, и устало курил.

— Почему так долго? — возмутился он. — Помощь вызвали?

— Дороги завалены, — коротко пояснил я. — У вас как?

Внезапно я обнаружил, что сложно сказать человеку, вот так, без подготовки, сразу, что мы уже не на своей родной планете, а вообще хрен его знает где.

— Пять двухсотых, больше сотни трехсотых, — ответил полковник. — Очаги возгорания ликвидированы. Электричества нет, связи нет. МЧС-то вызвали или нет?

— Э… нет… замялся я.

— Борис Андреевич, видите ли, какая штука… — осторожно начал Миша. — Мы больше не на Земле.

— То есть как так — не на земле? — недоверчиво переспросил военный, уставившись на свои заляпанные грязью сапоги.

Он даже, для верности, поднял одну ногу, и внимательнейшим образом осмотрел подошву. Но ничего подозрительного не обнаружил.

— А то ты ничего странного не заметил? — ехидно поинтересовался участковый. — Два солнца, например? Или жару, от которой весь снег растаял? Мы на другой планете, Боря!

Эту новость полковник воспринял на удивление спокойно. Наверно, он и сам прокручивал в голове некоторые странности сегодняшнего дня, и, за неимением лучшего объяснения, пришел к похожим выводам.

— Дядя Боря… — произнес я. — Мы поедем, осмотримся… сколько вообще земли нам осталось…

— Засветло не вернетесь, — покачал головой военный, посмотрев на солнце.

— Но должны же мы знать, кто, кроме нас оказался в такой жопе! — возразил я. — Помощи, похоже, не дождемся!

— Да, — кивнул Семенов. — МЧС сюда долго ехать будет…

— Возьмите тогда МТЛБшку, — предложил дядя. — У нее и проходимость получше, да и… за броней поспокойней будет.

Это предложение мы восприняли на «ура». Пока я выгонял с огорода броневик, полковник копался в сарае, а вышел оттуда с тремя укороченными Калашами на плече, и тремя подсумками с забитыми патронами магазинами. Капитан, злобно сверкнув глазами, только заскрежетал зубами.

— И много у тебя там такого добра?

— Да всего ничего, — отмахнулся военный, вручая нам оружие. — Так, на старость копил. Вот, пригодилось…

Из дома вышла заспанная Маришка. Завидев наши приготовления, она открыла от удивления ротик, и захлопала ресницами.

— Вы на войну собрались?

— Нет, всего лишь поработить человечество, — отшутился я. — Все, поехали.

Машина на гусеничном ходу двигалась по бездорожью намного уверенней УАЗика. Впрочем, я особо не рисковал, и ехал преимущественно по дороге, лишь изредка сворачивая, чтобы объехать уж совсем большие завалы. На севере разрушений было гораздо меньше, чем на юге, но когда мы добрались границы земли, маленькое солнце уже клонилось к закату, а большое, хотя и было еще достаточно высоко, света почти не давало. Мы забрались на чудом уцелевший кряж.

И с этой стороны, сколько хватало глаз, было болото. Я осмотрел горизонт через полевой бинокль, прихваченный из машины. Там, в дымке тумана, виднелись горы. Но до них был добрый десяток отвратительной непроходимой болотной жижи.

Поужинав сухпаем, разогрев консервы на таблетках сухого спирта, мы переночевали в броневике. Ночь не была спокойной. Кто-то терся об обшивку снаружи, а поутру на броне обнаружились подтеки слизи — точно такой, в какую я вляпался в УАЗике днем ранее.

Теперь мы поехали на запад. За сутки снег полностью успел растаять, и теперь многочисленные лужицы парили на жаре. Тарахтя мотором, МТЛБшка перекатывалась по ухабам, разбрызгивая грязь по сторонам. Мы ехали довольно долго, когда перед нами предстала небольшая долина с водопадом. В центре долины сверкало в солнечных лучах небольшое озерцо — обрушившиеся горы запрудили реку, и теперь она разливалась. А на пологом склоне стоял целый замок! Сложенный из красного кирпича, с высокими окнами, забранными решетками, он был больше похож на Алькатрас, чем на дом. К замку вела тополиная аллея, наверно, совершенно чудесно выглядевшая летом. По ней мы и поехали, пока не уперлись в ворота, сваренные из прутьев в палец толщиной, с табличкой «Частная собственность. Проход и проезд запрещен».

— Думаю, в сложившихся обстоятельствах, но это можно начхать, — пробормотал я.

Замок висел с внутренней стороны, но для броневика ворота не были серьезным препятствием. Они лишь жалобно звякнули, и гостеприимно рухнули на дорогу. Машина добила их гусеницами, и подъехала к самому дому.

Мы даже не успели остановиться, как на террасу выбежал молодой человек в одном халате. Его лицо передернуло от бешенства, возбуждено маша руками, он сбежал по ступеням.

— Вы что, совсем страх потеряли? — завопил парень.

— А ну тихо! — прикрикнул Семенов, выйдя из броневика. — Милиция. Тьфу, блин! Полиция, то есть.

— А документики можно увидеть?

Капитан потянулся к карману, но тот, вместе с курткой, остался в джипе. Тогда он похлопал ладонью по висящему на груди автомату.

— Цевье, приклад и ствол — вот мои документы!

— Да срать я на тебя хотел! — не унимался молодой человек. — У меня дядя — судья! Ты у меня оленей на Северном Полюсе штрафовать будешь!

— А ну цыц! — обрезал парня сильный, властный голос.

На террасу вышел пожилой широкоплечий мужчина в сопровождении десятка крайне несимпатичных ребят, на плечах половины из которых чернела кожа сбруй с кобурами, явно не пустыми, а в руках у всех без исключения было по помповому дробовику. Я положил руку на АКС-74У, нащупывая большим пальцем предохранитель.

— Руки с оружия, — приказал мужчина. — А то всех положим.

— Вы охренели что ли? — возмутился капитан, разводя в стороны согнутые в локтях руки. — Я — участковый!

— Участковый? — собеседник наморщил лоб. — А, то-то я думаю, видел тебя где-то! Семенов, так?

— Так, — кивнул он.

Мужчина сделал знак, и черные провалы стволов ружей, нацеленных на нас, ушли в сторону.

— Может хоть ты объяснишь, что за дерьмо тут происходит?

— Хреновое дерьмо тут происходит, — ответил я за капитана. — Мы на другой планете.

— Не понял? — насторожился хозяин замка.

— Чего тут непонятного, уважаемый? Вы же видели два солнца…

— И три луны, — перебил меня мужчина.

— Три луны? — переспросил я.

К своему стыду должен заметить, что за вчерашний день мы так намаялись, что ночью никто не удосужился поднять глаза на небо. Просто набили пузо, и отправились на боковую.

— Ну да, и три луны… — поддакнул Миша. — И жара. Мы перенеслись на другую планету. Неужели непонятно?

— Ну, знаете ли… — рассмеялся мужчина. — С современным уровнем технологий и не такие спецэффекты можно показать. Но я вам верю! А что, планета обитаема?

— Теперь — да, — заверил я.

— А что, много нас, землян, перенеслось?

— Вот этого не могу сказать, — пожал я плечами. — Мы пока были только на юге и на севере. Вот, хотим посмотреть, что на востоке, а этот гандон…

— Этот гандон — мой сын!

— Вот я и говорю — этот штопанный гандон не дает нам проехать.

Поразмыслив с секунду, хозяин замка оценил шутку, и рассмеялся.

— Поколение ЕГЭ, чего вы хотели? Конечно, проезжайте, но потом и мне расскажете, что там. Кстати, может по стопарику за знакомство?

— Мы при исполнении, — покачал головой участковый.

— Так у меня и закуска есть!

— Нет, — ответил я. — Нам еще нужно посмотреть, что на западе, и вернуться в деревню засветло.

— Тогда не настаиваю…

Расставшись на этой дружественной ноте, мы тронулись дальше.

— Ну и ряхи… — заметил Миша, когда мы были уже на приличном отдалении.

— Это Захаров, — пояснил капитан. — Бывший член ЦК КПСС, после развала Союза пытался заниматься бизнесом, но неудачно. В конце девяностых около года работал в земельном комитете, как вдруг неожиданно разбогател и уволился.

— Наверно, наследство получил? — предположил я.

— Наверно, — усмехнулся Семенов.

Так, за разговором, мы достигла края земли. В буквальном смысле. Дальше простиралось бескрайнее пустынное море. Я осмотрел горизонт в бинокль, но так и не увидел ни островка, ни кораблика — ничего, что говорило бы о жизни.

Осталось одно направление — западное, куда мы и поехали. Обогнув деревню, мы спустились с гор. Вдоль дороги шла линия электропередач, а по бокам — поля. Перекопанные, перепаханные, с кратерами, явно искусственного происхождения.

Но сама дорога сохранилась на удивление хорошо. Броневик бодро бежал по асфальту, разогнавшись почти до 40 км/ч. Очень скоро на горизонте появилось мрачное серое строение, а еще некоторое время спустя мы уперлись в кирпичный забор высотой метра три, с егозой колючей проволоки по верху.

— Это еще что такое? — спросил я у Семенова.

— Металлургический завод, — ответил участковый — Ну как завод… заводик. Еще с демидовских времен тут… езжай вправо, там КПП.

Я последовал совету капитана, и километра через полтора мы, в самом деле, достигли ворот проходной. Самое удивительное — над воротами, под жестяным колпаком, светила самая настоящая электрическая лампа!

Подъехав к КПП, я посигналил. Ворота, движимые электродвигателем, чуть отползли в сторону, и в образовавшейся бреши показался небритый, лохматый человек в черной униформе с нашивкой «Охрана».

— Кто такие? — поинтересовался он.

— Да я это, я, — высунулся в открытый люк участковый.

— А, Володька… — расслабился охранник. — Может хоть ты скажешь, что за чертовщина тут твориться?

— Тут дело такое… — покачал головой Семенов, почесывая подбородок. — Все так просто и не объяснишь… короче, мы больше не на Земле.

— Да и черт с ним, — замахал руками заводчанин. — Смена-то когда приедет?

— Наверно никогда, — ответил я. — Слушай, а свет-то откуда?

Охранник проследил за моим взглядом, и выдал прямой, лаконичный, и весьма логичный ответ:

— Из лампочки.

По просьбе участкового охранник пропустил нас на территорию завода.

Несмотря на почтенный возраст, предприятие было вполне современным — модернизировалось в последний раз всего лет семьдесят назад, когда эвакуировали какой-то завод с запада СССР. Тогда же на заводе был построен паросиловой цех с двумя турбинами General Electric выпуска 1918 года, обеспечивающий завод электроэнергией. В настоящий момент на заводе было порядка двухсот рабочих, включая охрану, в большинстве своем предпенсионного возраста, а потому крайне ответственные и дисциплинированные. Так что, недоумевая, почему нет смены, и почему не работают телефоны, радио и телевизоры, они, тем не менее, продолжали катать рельсы, выполняя свой священный долг.

Об этом нам поведал начальник смены — Михалыч, едва ли не самый юный из всех заводчан, всего сорока лет. Кстати, после катастрофы, он фактически стал директором завода. И так сильно убивался, что жена и дочка, наверно, сильно переживают, что я не знал, как сказать, что вряд ли они еще когда-либо увидятся. Потому начал издалека.

— Пока ехали, я обратил внимание, что у вас все поля вокруг перекопаны…

— Геологи были, — махнул рукой Михалыч. — Копали, бурили, взрывали… хрен его знает, что искали. Но вы, ребята, так и не ответили… что произошло-то?

— Мы оказались на другой планете! — оповестил начальника Миша, у которого с чувством такта была беда.

— Как на другой планете? — воскликнул заводчанин. — У меня же дочка родит скоро!

— Будешь дедушкой? — улыбнулся Семенов. — Поздравляю! Как зять — нормальный?

— А я знаю? Говорю ж — геологи были.

Повисло неловкое молчание, и мы сочли за лучшее свалить, пока никто не брякнул еще чего лишнего. Тем более, что солнца уже клонились к закату, а нам еще предстояло добраться до западного края.

Через пару километров после завода дорога превратилась в беспорядочные нагромождения кусков асфальта и щебня, которые МТЛБшка уверенно вминала в грунт.

С этой стороны Земля кончалась не топью или морем, как с трех других, а степью. Огромным, бесконечным плато. Только в бинокль, далеко на горизонте, я смог разглядеть гряды холмов. Мы прошли по ярко-зеленой, высотой до колена, траве несколько шагов, держа автоматы наготове. Жужжали насекомые, витали бабочки. Вроде как ничего не представляло для нас угрозы, и мы были готовы углубиться дальше, но внезапно трава зашевелилась и в проплешине мелькнул толстая, упитанная змея.

Автоматы тут точно бесполезны… ну не уберегут они от опасности, которую видишь в последний момент! Решив не искушать судьбу, мы вернулись на родную землю. Напоследок я обернулся. В траве копошилось еще с полдесятка змей. А высоко в небе парило голубое облако.