Рождение Дитя тьмы

Глава 8. Тёмное наследие

Все его скромные пожитки и некоторые важные вещи Элтуриона уже были собраны и уложены в две чересседельные сумки. Он подошёл к одной из лошадей мага, отвязал её от наспех сконструированной коновязи и забрался в седло. Окинув в последний раз, полюбившийся за годы жизни пейзаж, Гул'Дар ударил пятками в бока лошади и та пошла по заросшей лесной тропинке.

Через полчаса он выехал из густого леса на открытую местность. Отсюда, с высоты нескольких километров, открывался вид на невероятной красоты долины, заросшие цветами и кустами, дубовые рощи, хвойные многовековые леса и сосновые боры. Позади него громадой нависали огромные отвесные скалы пандорского горного хребта, долгие годы бывшие ему домом и учившие его выживать в диких условиях.

Проехав ещё около десяти километров, он оказался на неширокой, наполовину заросшей травой дороге. Здесь едва ли могла пройти повозка Элтуриона, да и следов людей или коней тоже не было видно. Однако наличие этой дороги означает то, что по ней когда-то давно ходили люди, а значит, где-то неподалёку может быть поселение.

Гул'Дар остановился возле валуна, заросшего мхом. На валуне его ждал силуэт человека, собранный из частиц пыли, земли и мха. Человек сидел, скрестив руки на груди, и явно ждал его. Юноша усмехнулся подобной театральщине, но спешился и подошёл поближе.

— Давно ты тут сидишь? — издеваясь, спросил Гул'Дар.

— Ты же свой разум экранировал, и я не смог с тобой поговорить, — буркнул дух.

— О чём ты хотел поговорить? — кивнув головой, спросил юноша.

— Я хочу тебя в последний раз попробовать переубедить ехать в Рубеж, — дух смотрел тёмными провалами глазниц прямо в глаза юноше. Молодой человек спокойно выдержал взгляд невидимых глаз и стал ждать продолжения. — Ты там не найдёшь ничего, кроме разочарования в людях.

— С каких это пор ты стал заботиться о таких вещах? — прислонившись плечом к стволу дерева, задал вопрос Гул’Дар.

— С тех самых пор, когда ты слетел с катушек! — гневно взорвался дух. — Ты помнишь ещё, о чём мечтал, когда увидел способности Элтуриона?

— Хм… — Гул'Дар действительно забыл, что было в день его первой встречи с волшебником.

— Вот, видишь, что он с тобой творит?! — дух спрыгнул с камня и, тряся руками, подошёл ближе. — Он стирает тебе память, он переписывает твою личность.

— Ты же говорил, что запечатал его, — подавив приступ страха, сказал Гул'Дар.

— Да, запечатал.

— И ты сказал, что он больше меня не тронет.

— Да, я так говорил.

— Выходит ты мне врал? — чуть наклонив вправо голову, спросил юноша.

— Не совсем, но оказалось, что за полгода душа Элтуриона сильно сплелась с твоей.

— Что это значит?

— Это значит, что если ты не будешь убивать, калечить и поглощать души, то Элтурион может захватить контроль над тобой, — почесав макушку, произнёс дух. При этом с него посыпалась земля, а от руки отвалилось несколько пальцев.

— Но если я буду убивать и поглощать души, то моим телом завладеешь ты, — палец Гул'Дар уткнулся в мягкую земляную грудь духа. — Замечательная перспектива, либо злобный дух-маньяк, либо добрейший маг любимец горожан.

— На твоём месте я выбрал бы первый вариант, — буркнул дух.

— С чего бы это? — резко спросил Гул'Дар. Дух при этом бросил на него гневный взгляд отсутствующих глаз.

— Просто не потеряй себя на этом пути, — сказав это, дух исчез, а его тело осыпалось маленькой кучкой грязи на землю.

Разгорячённый неприятной беседой, молодой человек вскочил на лошадь и ударил пятками по её бокам. Та встала на дыбы и сорвалась с места. Несмотря на гнев, Гул'Дар решил не загонять лошадь, поэтому вскоре сбавил темп. "Мне сейчас нужна холодная голова. Нужно понять, что делать дальше", — успокаивал он себя.

Выбор ему предстоял незавидный: либо стать пацифистом, забросив при этом свой истинный потенциал, либо стать убийцей и развить силу, данную ему от природы до максимума. Он искал вариант сохранить баланс, но пока не понимал, как этого добиться.

Дорога, по которой он ехал, постепенно начала расширяться и принимать более приличный вид. Повсюду стали появляться следы присутствия людей и вскоре он выехал на перекрёсток. В землю на обочине был небрежно воткнут деревянный знак, указывающий на ближайшие поселения.

— Прямо пойдёшь — злато обретёшь, налево пойдёшь — любовь найдёшь, в Рубеж пойдёшь — глупцом помрёшь, — раздался в голове язвительный голос духа.

Гул'Дар игнорировал насмешки духа и стал читать руны, обозначавшие названия поселений. Ни одно из названий не являлось для него знакомым. Он пытался вспомнить хоть что-то, однако память его подводила. Юноша оглянулся по сторонам, в попытках откопать в памяти поглощённых душ знакомые образы. Души молчали, воспоминания к нему не шли. Было ощущение, что ни один из поглощённых им людей не бывал в этих краях. Даже Элтурион не помнил этого места.

— Ты знаешь, куда нужно ехать? — спросил он у духа, чьё присутствие всё ещё ощущал.

— Прямо.

— Так я выйду к Рубежу? — уточнил Гул'Дар.

— Рано или поздно, — коротко ответил он. — Если не сгинешь раньше.

Глубоко вздохнув, юноша направил коня прямо по наезженной тропе. Через три часа он подъехал к старой деревне. Ему повезло, и деревня была обитаема. Старые покосившиеся домики, полуразрушенные деревянные заборы, прогнившие бельевые верёвки. Всё в этой деревне говорило о горе и утрате.

Внезапно мимо его плеча пролетела стрела и вонзилась в наполовину сгнившую калитку забора. Гул'Дар тут же спешился и шлёпнул лошадь по крупу. Та взбрыкнула и отбежала в сторону. Из пустых провалов окон и дверей в него полетели стрелы. Большинство из них летели медленно, словно выпущенные нетренированной рукой. Он с лёгкостью увернулся от стрел и занял безопасное укрытие.

— Ни шагу дальше! — послышался женский голос. — Мы тебя застрелим, поганец!

— Я же ничего дурного вам не сделал, люди, — громко заявил Гул'Дар. — Я только недавно в этих краях, сам не знаю, что здесь произошло.

— Ты из "тёмных"? — раздался другой голос. Он принадлежал женщине лет пятидесяти от роду.

— Я не понимаю вас, люди, — произнёс юноша. — Я пришёл с миром, позвольте мне поговорить с вами. Я обещаю, что не причиню вам вреда.

На минуту тишина обволокла деревню. Были слышны лишь поскрипывания старых ставней, раскачиваемых ветром. Листья, летящие над землёй, проносились мимо Гул'Дара, издавая лишь тихий шелест. Казалось, что деревня разом вымерла, и юноша остался тут один. Однако вскоре до ушей Гул'Дара донесся скрип половиц под ногами нескольких человек. Люди подошли ближе и остановились метрах в пяти от укрытия молодого человека.

— Выходи медленно и с поднятыми руками, — властным голосом произнесла женщина. — Учти, сделаешь одно лишнее движение и твоя спина и грудь будут испещрены стрелами.

— Понял, выхожу, — непонятно зачем кивнул юноша и приготовился вставать.

Он показал пустые руки, а затем медленно поднялся на ноги. Его почти двухметровый рост заставлял смотреть на защитниц деревни свысока. Маленькие, щуплые и голодающие — эти девушки и женщины были явно истощены. На фоне молодого и крепкого тела воина они выглядели совсем плохо.

— Что здесь произошло? — спросил Гул'Дар, оглядывая взглядом деревню и её защитников.

— Тёмные легионеры императора разорили нашу деревню и увели всех оставшихся в живых мужчин, — посмотрев в глаза Гул'Дару, произнесла молодая женщина.

— Плохи наши дела, — раздался в голове голос духа. — Тёмные легионеры не приходят просто так. Провинились эти люди перед императором.

— За что они покарали вас?

— У нас выдался неурожайный год, — ответила женщина лет пятидесяти. — Крупы почти не было, а "даньщики" императора требовали положенную им часть припасов.

— Вы не могли отдать дань, потому как на следующий год нечего было бы высаживать? — предположил Гул'Дар.

— Да, а наши мужья решили, что мы сможем договориться с "даньщиками"…

— Но не вышло, — закончил за осёкшуюся женщину, Гул'Дар.

— Теперь вот выживать пытаемся, но без мужей работа почти полностью встала, — пожаловалась старуха, недавно вышедшая из полуразрушенного дома.

— Не смей им помогать! — вновь раздался гневный голос духа в голове юноши. — Ты только потеряешь время.

— Как я могу вам помочь? — спросил Гул'Дар, чувствуя сильнейший гнев духа.

— Вы же воин? — взглянув на висящий на поясе топор, с надеждой проговорила девушка.

— Да.

— Приведите наших мужей обратно к нам, умоляем вас, — упав на колени, затараторила девушка. — Мы знаем, куда их увели, только прошу, помогите! Мы отдадим вам всё, что имеем!

— Это. Не. Наша. Цель! — гнев духа был всё сильнее. Гул'Дар ощущал невероятную мощь, исходящую от голоса в голове. Он понимал, что дух в любой момент готов отобрать контроль над телом и не мог этого позволить.

— Не могу обещать, что верну их, — он чуть помедлил, ощущая реакцию духа. Тот слегка успокоился. — Но я попробую.

— Спасибо, спасибо, господин! — взмолились женщины. Тут же чересседельная сумка Гул'Дара была набита скромными пожитками.

— Это лишнее, — смущённо сказал юноша. — Еду я себе и сам добуду, а вам припасы нужнее.

Несмотря на его уговоры, женщины не забрали обратно припасы, поэтому через полчаса после выезда из деревни, он остановился и разбил небольшой лагерь. Ему предстояло всё обдумать, и, ему самому не верится в это, обсудить с духом дальнейший план действий.

— Почему, ну почему ты стал таким?! — на поляну вышел дух. Его тело теперь было собрано из старых веток, земли и грязи. Это уже не был пылевой дух, которого можно было бы просто сдуть или сжечь. — Ты не герой, Гул'Дар, ты антигерой!

— Почему ты пытаешься навязать все это? — откусив большой кусок от курицы, спросил юноша.

— Ты убийца, — сказал дух. — По своей природе, по своей сути. Ты таким был рождён, это твой талант. Не спасать, а убивать.

— Убийства — плохо, — коротко ответил Гул'Дар, набивая желудок едой. День подходил к концу, поэтому он решил остановиться на ночёвку возле небольшой реки.

— Для священников убийства плохо, но ты не должен так говорить, потому что это твоя природа, судьба, предназначение, — дух стоял с противоположной стороны костра и не приближался к очагу, чтобы ветки и сухой мох не вспыхнули.

— У каждого действия должен быть мотив, — обтерев руки об штаны, сказал Гул'Дар. — Ты просишь убивать всех без разбора, как какой-то маньяк. Я чувствовал твой гнев сегодня, чувствовал, что ты мог бы в любой момент перехватить контроль над телом и убить всех жителей деревни.

— Да, потому что они не выживут зимой! — взорвался дух. — А если и протянут зиму, то погибнут в следующем году от голода.

— Ты пытаешься подвязать мотив под желание, — покачал головой Гул'Дар. — Это неприемлемо.

— Да что ты знаешь о жизни и морали, сопляк! Ты всю жизнь прожил как зверь, а потом встретил человека и решил, что можешь стать таким же?!

— Чем я хуже простых людей? — юноша уставился на духа, а старая ветка, которой он переворачивал угли в костре начала гореть.

— Ты не простой человек, — дух активно жестикулировал, отчего от его тела отваливались куски. Он впал в ярость и теперь хуже контролирует своё временное тело. — С самого рождения ты стоишь выше обычных людей, как ты этого не понимаешь? Ты есть Дитя тьмы.

Гул'Дара окутало внезапное проявление памяти Элтуриона. Это воспоминание было связано с термином «Дитя тьмы».

— Вы не можете спорить с тем, что «Дитя тьмы» существует, — сказал профессор Долшер на очередном заседании совета магов. — Дитя тьмы был рождён совсем недавно, феномены, наблюдаемые всеми жителями Мидгарда, подтверждают древнее пророчество. Он может оказаться очень опасным и поставить под угрозу существование империи.

— Дитя тьмы — детская сказка, которой пугают буйных мальчишек, — заявил магистр Горм. Его седая борода, словно маятник, покачивалась из стороны в сторону при каждом слове. — Мы же фиксировали волнение Дор'Эзеда, профессор Долшер, и была выдвинута достаточно обоснованная и аргументированная теория о том, что в астральном измерении происходили сильные бури.

— Да, вот только был упущен важный факт, — парировал Долшер. — Нет понимания природы бурь.

— И что вы пытаетесь нам сказать?

— Я хочу сказать, что астральные бури связаны с образованием Ин'Эзеда, тёмного источника магии, — гордо подняв голову, сказал Долшер.

— Вздор и бред! — воскликнул Ролак, магистр тёмных искусств. — Вы считаете, что мы пропустили появление Ин'Эзеда, профессор Долшер? Вот только это невозможно!

— Коллеги, я склонен встать на сторону профессора Долшера в данном вопросе, — сказал Элтурион, доселе слушающий разговор, но не встревавший. — В ночь возникновения бурь, я фиксировал выплеск энергии странного характера.

— "Странного характера"? — переспросил Горм. — Пожалуйста, профессор, уточните странность этой энергии.

— Энергия, вышедшая в наш мир в ту ночь, не принадлежала Дор'Эзеду. Её вибрации были немного другими, — он чуть помедлил, ища пример для сравнения. — Характер этой энергии был схож с Дор'Эзедом, словно проснулся его брат-близнец, но несмотря на схожесть, в ней было что-то иное, что-то чужеродное.

По внешнему виду магистра Горма невозможно было понять: ему скучно или страшно. Он сидел, сложив руки на столе и думал. Магистр Ролак нервно ёрзал на своём стуле, явно сожалея о том, что не он зафиксировал разность энергии. Спустя минуту Горм поднял глаза и уставился на Элтуриона. Тот выдержал взгляд и спокойно стал ждать ответа магистра.

— Вы сейчас чувствуете эту силу? Можете определить местонахождение источника, если он есть? — добавил Горм, показывая, что не до конца верит в слова Элтуриона и Долшера.

— К сожалению, сейчас я не могу узнать местонахождение источника, — постучав пером по пергаменту, ответил Элтурион. — Я провожу исследования в обсерватории, но пока никаких результатов не достиг.

— Ясно, — коротко ответил Горм и перевёл взгляд на Долшера. — Профессор Долшер, мы закрываем данный вопрос до выяснения новой информации об Ин'Эзеде. Как только информация об этом источнике подтвердиться, направьте мне повторный запрос, и мы рассмотрим его в совете.

Воспоминание оборвалось. Гул'Дар закрыл глаза и попытался обдумать всё, что выцепил из памяти Элтуриона. "Дитя тьмы — существо, что связано с Ин'Эзедом и питается его силой. Пока живо Дитя тьмы, тёмный источник будет давать миру свою энергию. Ин'Эзед необходим для стабилизации энергии в мире. Дитя тьмы, как проводник тёмной энергии должен подпитывать источник, если этого происходить не будет, то источник погибнет", — мысленно подвёл итоги Гул'Дар.

— Я не первое Дитя тьмы? — ветка, которой юноша переворачивал угли, окончательно сгорела и распалась.

— Нет, за последние две тысячи лет было около трёх таких же, как ты, — ответил дух.

— И с моей гибелью, Ин'Эзед тоже погибнет?

— Не погибнет, — покачал головой дух. — Он заснёт, вновь окажется в астральном измерении и будет ждать рождения следующего Дитя тьмы.

— И что будет, если источника не станет?

— Наступит эра света, что не отбрасывает тени, — сказал дух, осаживаясь ближе к юноше. — Мир должен находиться в равновесии, в балансе. Нет добра без зла, а зла без добра. Нет жизни без смерти, нет нежности без жестокости. Твоя природа заключается в том, чтобы причинять людям вред… Это незавидная судьба, дурная судьба, но она столь же необходима, как и наличие Детей света.

— Детей света?

— Это все те, кто служит добру, — пояснил дух. — Паладины, священники, лекари. Они противостоят злу, защищают живых и сохраняют баланс сил.

— Что будет, если я откажусь от своей судьбы?

— От судьбы не откажешься, — кривая ухмылка исказила лицо духа. — Рано или поздно ты ступишь на тропу, предначертанную тебе, малец, и тогда ты раскроешь свой потенциал. В твоём случае, добрыми поступками ты не сделаешь себя сильнее, не сможешь стать великим.

Внезапно дух поднял взгляд и устремил его за спину юноши, туда, откуда они пришли не так давно. Через мгновение его тело рассыпалось и лёгкие частички земли, пепла и мха, подхваченные ночным ветерком, унеслись прочь с поляны.

Юноша услышал тихие, робкие шаги позади, но не стал оборачиваться. Он уже понимал, тот, кто идёт по его следам не является врагом и уж тем более не может быть охотником. Слишком уж шумно ступает этот невидимый гость. Звуки шагов затихли недалеко от поляны, где расположился Гул’Дар. Он всё также сидел и молча ждал развязки.

— Простите за вторжение, — послышался за спиной юный голосок девушки. Гул’Дар обернулся на звук и увидел худенькую девушку лет двадцати в старом выцветшем платьице. Ярко рыжие волосы её спадали на плечи и были аккуратно причёсаны.

— Вы не вторгались, я услышал ваши шаги довольно давно, — постарался наиболее дружелюбно улыбнуться Гул’Дар. — Проходите к костру, не стойте там.

Девушка всё также робко прошла на поляну и села рядом с молодым человеком. Несмотря на то, что зима ещё наступит нескоро, ночью под открытым небом было уже прохладно. Гул’Дар подкинул немного дров в костёр, отчего тот стал гореть чуть ярче и давать больше тепла. Холод ему был не страшен, однако он беспокоился за девушку.

— Меня зовут Легна, — смотря в глаза юноше, который ворошил костёр, сказала девушка.

— Гул’Дар, очень приятно, — кивнув в ответ, улыбнулся юноша. Затем сел на прежнее место и посмотрел на гостью. — Вы же из деревни, да? Точно, я видел вас среди защитниц… Могу я задать вам вопрос?

— Конечно, — улыбаясь, произнесла Легна. Девушка пригрелась у костра и чуть поуспокоилась, на её лице появился блаженный румянец.

— Зачем вы пошли за мной?

— Вы мне понравились, — кокетливо, без тени сомнения или смущения, произнесла Легна.

— Но со мной быть опасно, — покачал головой юноша.

— А я ничего не боюсь, — хихикнув, произнесла девушка. — Мы, знаете ли, все вот-вот умрём, а я до сих пор в девках хожу…

Гул’Дар от неожиданности вздрогнул. Он ожидал услышать всё, что угодно, но не то, к чему клонит девушка. Несмотря на память сотен взрослых людей, которая хранится в его голове, мысль об этом сильно туманила мозг и путала его. Видимо смятение Гул’Дара было написано на его лице, потому как девушка вновь издав лёгкий смешок, придвинулась ближе и опустила руку ему на живот.

Юноша застыл, словно поражённый молнией. Он боялся вздохнуть лишний раз и абсолютно не понимал, что ему делать. От мягких прикосновений девушки он стал ощущать себя почти так же, как в день пробуждения Ин’Эзеда. Нечто приятное, колющее и нежное обволакивало его уставшее в дороге тело, покрывало кожу, кололо и щекотало. Чувство, столь необыкновенное, что у него окончательно пропал дар речи. Девушку же этот факт казалось, лишь раззадорил.

Через минуту её сладкие, мягкие губы коснулись его сжатых в тонкую струнку губ. Она растопила его сердце и через несколько секунд он снова смог овладеть собственным телом. Он обнял её, и они вместе скатились на мягкую походную лежанку. Укрывшись шкурами добытых зверей, Гул’Дар ощутил жар её тела, её мягкую юную кожу…

Утром он проснулся раньше Легны и, убедившись, что не потревожит её сон, аккуратно вылез из-под звериных шкур. В золотистых лучах рассветного солнца, ярко рыжие волосы девушки переливались и словно бы светились.

Он сложил костёр из припасённого с вечера хвороста и зажёг огонь. Молодой человек хотел плотно позавтракать, ведь сегодня ему может предстоять битва с тёмными легионерами. Эта мысль погрузила его в новые размышления. Гул’Дара терзали мысли и о собственной судьбе, и о пути, который ему предстоит выбрать, и о верности решения, которое он принял вчера, согласившись помочь женщинам из безызвестной деревни. Легна как раз застала его, сидящим на старом бревне и упёршим лоб в ладонь.

— Ты возьмёшь меня с собой? — спросила она, глядя на молодого человека. Этот вопрос вывел его из размышлений, и он посмотрел на неё слегка отсутствующим взглядом.

— Нет, это исключено, — покачал головой Гул’Дар. — Мой путь не предназначен для тебя, он опасен… я опасен.

На сей раз девушка не улыбалась. Она понимала, что юноша, сидящий рядом с ней необычный человек. Он мудрец, заключённый в тело юного человека. Воин, который на всех парах несётся к подвигам… или гибели.

— Я уйду, но буду ждать тебя в деревне, — согласилась она. — Как только ты решишь, что я смогу сопровождать тебя на твоём пути, то приходи ко мне и возьми меня.

— Боюсь, что ждать тебе предстоит очень долго, — улыбнулся Гул’Дар, несмотря на попытки сделать весёлое лицо, улыбка эта выдавала всю ту грусть, что кипела в его сердце.

— Я дождусь тебя, — уверенно произнесла она. Легна встала и направилась к выходу с поляны. Уже у окраины она остановилась и взглянула на Гул’Дара. — Не терзай себя тяжёлыми думами, ведь нет неразрешимых проблем и неверных путей. Каждое твоё решение верно, каждый твой шаг определяет весь путь и делает его верным. Так что нет причин думать о том, что в этом не нуждается.

Сказав это, Легна развернулась и пошла к выходу, Гул'Дар ничего не ответил, но продолжил с восхищением смотреть на девушку.

Он чувствовал, что внутри него есть тьма, тьма, что разрастается, поглощает весь тот хрупкий и слабый свет, который он взращивал в себе так долго. Он греховное создание и был им с самого своего рождения. Его судьба — это отбирать жизнь и давать пространство для новой. Он — необходимое зло.