Рождение экзекутора

Глава 26 Оранойя

Вызов сверлил мозг. Стив открыл глаза и сел.

Ярко светился гигиенический угол. В первой же комнате плотным ковром висела тьма.

Казалось, сигнал стал тише. Перед самым пробуждением приснилось, что Джи придумал новую игру и пытался пропихнуть ему сквозь уши стек, поставленный на полную мощность.

Император, кажется, вообще перестал спать, работая днем и ночью. На Джи, вместе с упавшими на голову арнами и карантином, свалились многочисленные административные проблемы. Движение людей и товаров замкнулось на родной Императорской планете, выпавшей из транспортной сети, а леса вокруг Территорий были изолированы поясом категорического запрета любого передвижения. Отлаженная и размеренная система взрывалась истерическими воплями:

— Наш склад переполнен! А наши склады пусты! Ах, народ желает шелк с Карао! Ах, мы вынуждены законсервировать производство и ищем чем занять людей! На Жилайсу застряла экскурсия, а в моем дозене нервничают люди с Ригеса!

Семьи разделены, люди недовольны. Северный портал — обменник людей и товара, исчез…

Дни и ночи напролёт Джи успокаивал нервозных подданных, принуждал подписывать временные договоры, распределял задачи и разгонял склочных управляющих, пытающихся вырвать поблажки для своего региона. Присутствие Крошки, даже бесшумно и кротко ожидающей, его раздражало. И он выставлял свою полусамостоятельную часть вон после ужина и кратких ласк. А вскоре и вовсе запретил появляться.

Ощерив зубы, Стив выбросился к пульту и, выключив зуммер, тяжело оперся о стол. Писк в башке прекратился, зато в углу экрана замигало сообщение.

Стив свалился в кресло и вздохнул. Просил же передавать задания через Генри! Нет, явно началась всегалактическая война и только экзекутор может спасти мир и прямо посреди ночи!

Открыл письмо, заверенное печатью Джи. Неужели Император еще не спит в такое время? Или это Вик пропечатал?

«Экзекутору:

Явиться в сектор Оранойя и поступить в распоряжение дознавателю Бни по рабочей присяге. Координаты, контакт и указания в приложении…»

Стив ткнул пальцем в экран, отослав подтверждение Джи и дознавателю Оранойи:

— Приказ принят. Вылет в течение тридцати минут.

Ну вот. А на сегодня запланирована встреча с Ронахом! Подъем на катере в верховья реки Ларосты. И он радовался, что так удачно напросился. Увы. Позвонит с дороги. Или пошлёт записку. Лучше звонить после того, как человек проснется, а не будить сообщением…

Считал из библиотеки оттиск ауры дознавателя Бни, вызвал Генри и не выдержал. Быстренько, только для ориентации! Нашел сектор Оранойя. Приличный кусок первозданных северных лесов, еще оставшихся во всем великолепии к востоку от Территорий. Источник природного, так называемого собираемого сырья: пушнины, мяса диких животных, ягод, грибов и «корабельной» древесины — ему никогда не понять, зачем строить и еще и плавать на архаических парусниках, но люди неспособны серьезно воспринимать прогресс… Место как раз для еретиков — миллион вариантов бесконечной ручной работы. Природные промыслы запрещено прогрессировать, диких животных и растения нельзя разводить в неволе. Люди должны зарабатывать себе на жизнь, занятые руки — занятая голова…

Там находилась Могила Райны. Ханы. Дочери Джи… Нет, дочери Натана.

Пока умывался, появился Генри с кормежкой.

— Нет, — Стив забрал из рук стюарда футляр с бусинками и отбросил на дальний край стола. — В приложении сказано: без формы, без стюарда и на флаере без герба!

Над облаками висело око забытого бога чипу и протыкало пристрастным взором маленький флаер. Стив затемнил сферу, а навигация сама нашла воздушный поток с минимальными турбуленциями — над сектором Оранойя дул сильный ветер.

Завтрак и обед были съедены. Даже кофе понемногу заканчивался, хотя Генри вложил в контейнер пузатый объемный термос.

Сообщение с извинениями было давно отослано, но глупая бесцельная обида не желала затихать. Столько ныть и клянчить, добиться своего, радоваться в ожидании… и на тебе! Такой облом…

В голове от долгого полёта шебуршилась всякая глупость. В пустошах было кошмарно одиноко, а ещё бедному кваргу ни за что невозможно добыть кофе! Сколько бы он там пробегал, если бы его не позвал Джи? Если бы забыл, оставил, увлеченный другими, более послушными Крошками? Возможно, кварг бы одичал и оплодотворил какую-нибудь кваржу… Интересно, какие были бы дети? Могли бы родиться кварги-метаморфы? Вот был бы ужас: кочевники ловят дикого зверя, а он, рыча и меняясь, превращается в человека, раскидывая куски отмирающей плоти… Кочевники убили бы его потомка, а потом вопили бы как резанные, что императорские лаборатории обязаны компенсировать поврежденное равновесие с природой… Дикари.

Флаер сбросил скорость. Из-за леса появилась деревообрабатывающая фабрика с высокими навесами над штабелями бревен и досок. В прошлом древесину сплавляли по реке, но уже столетия назад на безопасном расстоянии от полноводной Бираты проложили рельсы.

Когда фабрика ушла назад, выплыло селение Крутой Берег и флаер пошел на посадку, облетая вполне современные одно и двухэтажные стандартные домики с защитными сферами над огородами и бассейнами, расчерченные гладкими дорогами промышленных зон и вязью пешеходных троп в жилых районах.

Дознаватель Бни жил в двухэтажной бревенчатой избе в шесть окон по фронтону. «Старается придерживаться местного стиля», — фыркнул Стив, паркуясь перед парой желто-полосатых грузовиков спасателей. За ними, прижатый к кустам малины, терялся старенький двухместный флаер. Такие модели перестали делать лет сто назад.

Из дома, спускаясь по лестнице и просто спрыгивая с высокого крыльца, посыпались спасатели в форменной одежде. Видимо, собственность дознавателя не выдержала многолюдного нашествия. Человек пятнадцать немедленно зашагало к центру Берега.

— Ты поедешь с третьей бригадой, а Зир со второй. Четверо на вездеход…

— Нет, четыре капсулы берет с собой Бни…

Оставшиеся, не обращая внимания на экзекутора в цивильном, разделились. Большая часть толпы забилась в один грузовик и улетела, а восемь или десять влезли в оставшийся флаер и закрылись там, не включая моторы.

На крыльце стоял и светился аурой дознавателя Бни — кряжистый мужик типа «потомственный лесоруб». Мужик заметил Стива и прищурился, выставив подбородок. Его рыжая борода, заплетенная в две несерьезные косички, словно выставилась рожками, прицеливаясь.

У Стива кольнуло сердце — у Ханы была подобная солнечная косичка. Он, опустив глаза, подошел и замер, разглядывая вязанные радужными полосами носки ответственного ажлисс.

— Моя душа…

— И тебе добрый день. Зайди сначала.

Не успел Стив подняться, как мужик ухватил его за плечо и втянул в дом.

— Моя душа принадлежит императору, моя жизнь в руках императора, моя цель служить императору, я в вашем временном распоряжении по приказу императора, — оттараторил Стив, затормозив в тесной прихожей.

— Вот и чудесно! Зови меня Бни. Я буду звать тебя Кишер, хорошо?

— Слушаюсь… — выдавил из себя экзекутор, прижимаясь к стенке и задевая что-то плечом. Еле успел поймать слетевший с гвоздика детский рисунок в рамочке деревяшек с корой, покрытой бляшками лишайника. — Простите…

— Ничего страшного, это моя племяшка рисовала. Снимай обувь и проходи. У тебя другая одежда есть?

— Есть, — изумился экзекутор, ступая по ручного плетения узловатым половичкам. Остановился у открытого проема в зал и сбросил с плеча сумку.

— Точно такая же? Сразу видно, что ты ажлисс. Но ничего, я найду тебе что попроще. Мы никого пугать не будем. Иди за лестницу — там ванная, одежду я тебе соберу, — Бни подтолкнул Стива и крикнул вглубь дома. — Карти! Остриги мальчика покороче, будь добра!

Дом изнутри казался бесконечным: комнаты, комнаты со всех сторон и широкая деревянная лестница на второй этаж.

Из-за резных перил улыбалась дородная деваха в клетчатой байковой рубахе, полотняной юбке и тоже в вязанных носках. Карти.

— Привет! — пропустила его в светлую, обложенную расписным кафелем ванную. Всю противоположную стену занимало огромное, с пола до потолка, матовое, словно затянутое изморозью, окно.

— Не надо меня стричь, я могу сбросить волосы, — забормотал Стив.

— Дядюшка сказал, мы слушаемся, — Карти шаркнула табуреткой, подвигая ее ногой на центр пола. — Снимай рубашку и садись, я полотенцем тебя прикрою. Ух, какой ты гладенький! А Бни мохнатый, как медведище лесное!

Стив выдернул необъятную тряпку из рук девахи и сел. Полотенце укрыло его аж до пола.

— Ох, какой ты строгий! — хихикнула Карти и щелкнула ножницами. — Косичку сохранишь?

— Выброси… Бни и правда твой дядя? — насторожился экзекутор.

— Не родной, конечно. Но у нас тут во всем дозене семейные отношения. Дядя Бни каждые пять — десять лет берет на воспитание ребенка. Андроида у нас нет. — Карти так и лучилась искренностью и желанием сделать что-нибудь хорошее. В ее мыслях появилась целая толпа «родственников»: шкодливый мальчишка десяти лет; молодая женщина с темными, распущенными по плечам волосами; улыбчивый толстяк, окруженный маленькими детьми… Стив отключился, а Карти щебетала: — Марки сейчас в школе, Йошелия уехала в свадебное путешествие, да вот застряла на Ломибе. Пакстель и старшие уже давно живут отдельно, а баби Шила спит еще…

Шерстяные носки, синие штаны из парусины, нательная рубашка с начесом, верхняя полосатая рубашка со здоровенными то ли костяными, то ли деревянными пуговицами — точно сынок лесоруба! Остриженный и переодевшийся Стив робко заглянул в зал. Сумка исчезла.

— Ажлисс доз..

— Бни! — дознаватель поставил перед Стивом пару высоких ботинок из охристой кожи.

— Бни… — Стив сглотнул и сунул ногу в грубую обувку. — Мне они велики.

— Карти! — заголосил Бни. — Принеси еще парочку толстых носков! А теперь?

— Теперь хорошо…

— Я посмотрел, у тебя наличных денег с собой нет. Это не годится. Остановимся у терминала и обналичишь семьдесят империалов, чтобы тебе хватило на еду, ночевки и остальные мелочи — в лесу терминалов нет.

Загудел автомобильный сигнал.

— Выходим! — Бни сунул экзекутору мешок с двумя лямками. — Вот тебе нормальная одежда и захвати на вешалке зеленую куртку — висит новая с краю. Да, твою гигиену я переложил тоже, не волнуйся. А кольцо лучше сними, тут никто так не носит — не надо дразнить еретиков.

Стив про себя скривился: мало того, что заставили одеться в чьи-то обноски, так еще в личных вещах копались. Но, с другой стороны, если вспомнить о других крошках, то какое-такое у него есть личное? И молча потопал на выход, чувствуя себя в кондовой обувке, как в кандалах.

Перед домом, перекрывая улицу на всю ширину, стояла высоченная, синяя в шашечку почтовая арсава на громадных колесах. Второй желто-полосатый вездеход спасательной службы запихнулся прицепом на стоянку, а десяток спасателей переносили в него консервационные капсулы из своего грузового флаера. На случай обнаружения тяжелой эпидемии?

Дознаватель кивнул на кабину почтовой арсавы и забрался следом, закидывая рюкзаки на задние сиденья.

— Да не жмись ты, словно жениться едешь! Сядь свободнее! Весь автобус наш — спасатели едут своим транспортом. Иршель, стартуй! Это Кишер, мой племянник. Иршель, наш почтальон и доверенный. Ездит как раз в районе Могилы Райны. Свободные, как ты знаешь, отказываются регистрироваться, поэтому получают заработанное и расплачиваются наличными, не допуская прикосновений дознавателя. Для них это попирание основ, заложенных Святой Райной, нарушение догматов. Ты мне нужен, чтобы они по собственному желанию прошли обследование и откровенно рассказали все, что у них накопилось на совести. Они, возможно, будут потом орать о ментальном насилии, но мы постараемся аккуратненько. А, Кишер? — Бни пихнул локтем. — Ты умеешь аккуратно?

— Я постараюсь… — Стив поёрзал. Машина выехала из поселка и пёрла по просеке, подскакивая и мотаясь из стороны в сторону. Седоков, несмотря на удобные кресла, чувствительно трясло, а еще этот Бни руками без остановки машет!

— Джи помог заглушить беспорядки в первые дни, когда устанавливали границу. Хотя лесные поселки и заимки остались в стороне от переноса и напрямую не пострадали. Дровосеки не очень разговорчивы, а неприкасаемые к исповеди не ходят, но у меня есть информаторы. — Бни протянул руку и хлопнул водителя по плечу. — Потом же буча если и случится, то мы переживем. Бежать нашим подопечным некуда — неприкасаемым и ранее порталы были недоступны, да и без работы никто не выживет. А кто их еще за наличку возьмет? Они только и умеют, что грибы-ягоды собирать. Зато у нас много возможностей для счастливой жизни асоциалов — заимки нуждаются в жильцах.

— Здесь линия переноса прошла по Могиле Райны. Карты смотрел? — дознаватель полез за коммом, но Стив старательно закивал, и Бни продолжил: — На нашей стороне мы нашли останки шестидесяти двух человек — разрезало границей переноса или засыпало разрушенными зданиями. Пять тысяч исчезло вместе с замещенной землей. С сорок третьей делянки, которая граничит с Могилой, гуртом убежало несколько семей. Причина понятна и без исповеди — каждый забоится закрытых территорий. Но пропал один дельник — Кох Нирайя. Пока объедем одиночек, а к обеду доберемся в Крайон, где поселились семьи Закарии Перка и Агни Эрлоба — они работали вместе с Кохом. Доктора подберем на первой остановке.

Вездеход как бешеный лось нёсся по лесу, а Стив цеплялся за поручень. Страховочные ремни держали крепко, но машина скакала так, что, казалось, пассажиров выкинет через крышу вместе с сиденьями. Несколько часов безумной езды и встали — на развороте у невысокой сопки стояла бело-красная арсава медпункта.

— Пойдем, я представлю тебя врачу, — дознаватель терпеливо дождался, пока Стив выберется следом, и постучался в медпункт: — Сереш, мы приехали. Принимай помощника.

— День добрый, Бни, — дверь открылась. Худой, словно сплющенный с боков человек высунулся из проема. — Я как раз залечил Интии зубы. Могу начать проверку по плану.

— Это Кишер, мой племяшик, знакомится с дозеном. Пускай тебе поможет по мелочи.

— Ясно, как раз Галия в отпуске, — Сереш отступил вглубь, приглашая Стива войти.

Пока спасатели просматривали окрестности жилья и хозяйство отшельников, укрытое за откосом, Стив маячил позади доктора на подхвате, подавал тестеры и регистрационные приспособления и слушал вполуха. И как это Джи фонирует эмоциями постоянно? Излучать болтливую искренность и поддерживать в людях желание выворачивать кишки наизнанку не составляло большого труда. Но постоянно? «Не видели чего-нибудь странного? Кто, когда и где заболел?» Нудно, однообразно, противно.

Почтальон раздал товар, записал новые заказы, все загрузились обратно и три вездехода стремительно ломанулись по чудовищной дороге до следующего островка жизни.

Болтанка, короткая остановка у очередной халупы и снова болтанка. Никто ничего не видел, никаких серьезных болезней. Обнаруживалась всякая ерунда и мелкие хворобы. Шатающиеся и загнивающие зубы, врощенные ногти, смешные травмы и неизвестно зачем скрытую от предыдущих визитов врача язву желудка доктор исправил почти не глядя… Где-то в полдень на ходу проглотили обед — дознаватель взял порцию и для «племянника». А когда солнце уже стремилось укрыться за верхушками сосен, то вырулили к Крайону и запарковались около поселкового клуба.

— Тебе проще со мной ходить по домам или работать отсюда? — дознаватель задержался в кабине. — Будешь приводить людей сюда? Доктору удобней разложить стационар, чтобы не ездить к каждому. Я тоже могу остаться здесь.

— Мне проще из кабины, — боже! Бни первый, кто поинтересовался, как удобнее экзекутору! — Я могу лечь в салоне, отключится от своего тела и быть с вами мысленно.

— Тогда так и сделаем! — Бни вывалился и хлопнул дверцей.

Стив перебрался в салон, разложил кресло и вытянул из сумки одеяло. Очень хорошо, он не будет дергаться и разрываться на части: где Бни, где люди, где инструменты… Потянется вслед за спасателями, шныряющими по домам, накроет всех жаждой общения и по одному приведет исповедоваться.

В Крайоне процесс оказался интереснее: тут гуляли и множились слухи. Дознаватель невозмутимо выслушал несколько версий, связанных с исчезновением Коха:

— Знаю я, сам слышал! На рабочего напали и порвали волки, но охотники — известные бездельники! Как всегда ничего не нашли, а только болтают всякие глупости…

— Это всё Закария — он давно к Жассе подкатывал, поэтому грохнул Коха да сбежал! Убийца он…

— Да никто никого не убивал. Закар поехал наличку отоварить, а Кох с ним…

— Медведь это был! — в воображении очередного исповедующегося появилась медвежья шкура, падающая на человека. — Мы сосну как уложили, а из подлеска как выскочит медведь, да такой совсем мелкий заморыш. Да как на Коха прыгнул и порвал. Тут Закария его топором и приложил, а потом испугался, что зверя повредил в не охотничий сезон и спрятался…

— На Коха напал облезлый медведь, — дошла очередь до Агни Эрлоба. — У нас была с собой аптечка и всё как полагается, но как от этой транспортации лес закрыли, так звери с ума сошли. Мы отогнали его, а Закария хотел рубануть по шее, но промахнулся и рассадил зверю плечо. Тот сразу удрал, но уже успел разодрать Коху бок. Кишки так и лезли… Я потом хотел к Жассе зайти, сказать, что Кох умер, но мы решили, что лучше ей не знать… Что не знаешь, то не болит. Пускай надеется, что Кох вернется. Будет плакать еще, а так не пришел и не пришел. Йирти подтвердит, он с нами был, мы сами-то не охотились… А медведя никто потом и не видел. Егерям мы сказали, что больной медведь там бродит, но они не нашли ничего. Сдох, наверное. Закария хорошо спину ему рассадил… Но мы и уехали, неспокойно там… А Перка трус. Сбежал. Но я не пойду в инкубатор! Хочу остаться собой, нет! — вяло запаниковал Агни, — дядюшка Бни, не отдавайте меня в лаборатории. У меня семья…

Все будет хорошо, — дознаватель утешающе накрыл своей лапищей пойманную в капкане другой руки кисть Агни. — Только вспомни, где вы Коха похоронили. А Закария где?

— Он пятого дня поехал к родственникам в Ахай, да и купить кое-что… Боялся он, что заберут его…

«В Ахае кочевники. Они продают еретикам ворованное!» — вспомнил Стив.

«Да? Это мелочи, но я проверю по дознавателям».

— Спасибо, Агни, — продолжил Бни вслух. — Доктор тебя проверит, но если ты ничего от того медведя не подхватил, то никуда тебя не заберут. Я тебя в лаборатории не отдам.

Члены семьи Закарии и остальные жители подтвердили поездку в Ахай, проецируя свои версии боя с медведем, снабжая бедное животное и самого лесоруба множеством фантастических подробностей.

«Так что ты скажешь?» — спросил Бни, забираясь и запуская с собой холодный воздух в разогретую кабину арсавы. — Врут много?

— Не знаю, — поежился Стив. — Они представляют себе разные фантазии. Агни? Он точно что-то видел, а у остальных картинка плывет и воображение буйное: скелеты, щупальцы. У Йирти шкура летает… А у Агни реальный образ и медведь. Только тощий.

— Хорошо. На самом деле с Кохом был только Агни с Закарием Перка. А наивный Йирти решил поддержать Агни, но врет. Можешь взять у меня из памяти ауру Закария и поискать его?

— До Ахая я не дотянусь! — поразился Стив.

— Не думаю, что он в Ахае. Мы окружены кордонами, и куда он без коммуникатора? Попробуй.

Бни закрыл глаза и выставил на поверхность памяти образ утконосого и вислогубого беженца. Стив сосредоточился на отпечатке биополя, избегая разглядывать внешность. Откинулся на спину, пустил скан по спирали. И сразу сел.

— Он тут недалеко, я могу его привести!

— Покажи, — Бни подсунул раскрытый коммуникатор с картой.

— Где-то здесь. Там сарай какой-то. Я его уже веду сюда, но это километров пять…

— Ага, я знаю где это. Эва, хитрец, пошел навстречу, нас пропустил и отсидеться вздумал! Сейчас ребят пошлю, но ты веди его, веди. А то ночью по лесу бегать, ловить его, дурня…

Бни вместе с врачом дождался и проверил Закарию, но ничего интересного не нашли. Доктор исправил легкую простуду и вылечил ступни, запревшие от несколько дней неснимавшейся обуви.

Беглец счастливо вернулся к семье, а оба ажлисс и доктор направились в клуб, где ужинала вся команда.

Столовую поселкового клуба украшали бумажные флажки и венки из сосновых веток. Из угла сцены вылезало в танцевальный зал чучело полярного лося с колоссальными рогами. На обе лопаты свободно бы улёгся взрослый человек. Но чучело только до поясницы было затянуто шкурой: вся задняя часть с ногами была вырезана из дубового пня. Создавалось впечатление, что лось врастал задними ногами в пол…

— Попал под трактор, красив был неимоверно, но задницу разметелило в кашу, шкура в клочья. Вот наши мастера и вывернулись. Молодцы, правда? — Бни хлопнул Стива по спине, направляя к столам. «Не мнись! Ты мой племяш и сядешь со мной. Расслабься и получай удовольствие, как человек. Приказ отдыхать!»

Стив положил у стула сумку с вещами и сел по правую руку Бни. Пошевелил лопатками, убирая неприятное ощущение от очередного шлепка — дружелюбие действовало на нервы не хуже буквоедной дисциплины!

— Меня зовут Тойя, — перед носом опустилась тарелка с супом, а рядом облокотилась о стол улыбающаяся девица. — А вас, уважаемый каэр?

— Кишер, — Стив потянулся за ложкой.

— Могу принести тебе рюмочку брусничного морса? — Тойя решила, что разница в возрасте невелика, и прижала пальчиками его кисть.

Стив замер.

«Соглашайся! — вмешался Бни. — Скажи только, чтобы влила три ложки сиропа, иначе кисляк неимоверный!»

— Да, пожалуйста, — Стив заглянул Тойе в голову и пожал плечом: там у девчонки было полное непотребие. — Только добавь сиропа ложки три.

— Я мигом! — Тойя взметнула юбками и ускакала, чтобы через пару минут торжественно водрузить на стол деревянную, покрытую черным лаком рюмочку. Стив с недоумением уставился: да там всего одна ложка жидкости.

Девчонка стояла и явно ждала. Стив засомневался: все начинало подозрительно напоминать загадочный ритуал, смысла которого он не знал. Глянул на Бни: «Что это значит?»

«Пей, не стесняйся! Это правило, ты тут впервые!»

Стив проглотил терпко-сладкий морс. Тойя широко улыбнулась и вприпрыжку исчезла разносить еду.

«Что это значит?»

«Знаешь старые обычаи лесовиков? Они должны обменяться любовью с чужестранцами, чтобы на следующий год был добрый урожай!»

«Я тут по рабочей присяге…»

«А я говорю, наплюй! Ты на отдыхе, радуйся жизни, пока есть дядюшка Бни! Останься после ужина — будут танцы. А ребятки подготовили небольшой концерт».

«Я обязан?..»

«Нет, конечно! Времечко-то уже нерабочее, ты свободен до утра».

«Благодарю, Бни. Я лучше пойду спать».

«Иди, конечно! Твоя комната с лиской», — дознаватель мысленно показал дверь с двумя лисами. Лисы в воображении Бни прыгали как ударенные хорьки, усиленно совокуплялись и почему-то были пятнистые.

— Э-эй, Шортес, тебе уже хватит, — Бни решительно отодвинул стул и пошагал к угловому столу, где в тесном кружке напивались аборигены. — А ты, лучше отведи дружка наверх, — дознаватель заговорщицки притушил голос и склонился, обнимая людей за плечи. — Пускай хорошенько проспится. И предупреди его домашних, что дядюшка Бни сказал. Нечего ему в таком виде в семью являться.

Стив заглотил остатки трапезы, взял рюкзак и ловко удрал, избегнув прощального хлопка по плечу.

Спальни приюта, и правда, различались вырезанными и обожжёнными на огне барельефами животных. Лиса на двери его комнаты была одна и шла, внимательно насторожив ушки, по бревну через ручей. Вместо замка дверь запиралась на примитивную щеколду, которая открывалась при повороте круглой ручки.

Галерея приюта обнимала клуб с четырех сторон и окно узкой комнаты смотрело внутрь здания, на холм темной выпуклой крыши зала.

Одностворчатый шкаф, за ним кровать, у окна откидной стол. У противоположной стены стул, на который Стив от порога кинул сумку. На постели лежала домотканная ночная рубашка с вышитыми еловыми лапами по вороту. Размер подходящий, но Стив почесал лоб и переложил эту деревенскую красоту в шкаф.

— Да я сам могу! — горланил пьяный лесоруб, вваливаясь в спальню в дальнем коридоре.

Забавно! Ажлисс нельзя ни напоить, ни отравить. Усиленная иммунная и пищеварительная системы все переварят. Зато можно запустить в пьяницу скан, копируя его состояние! Все кругом занятно закружилось, в то же время вроде бы стоя на своих местах. Пьяный тяжело шмякнулся на постель. Стив вместе с ним, и с разделенным отвращением скинул неподъемные ботинки. Растянулся во весь рост на кровати, неловко ворочаясь и сдирая одежду. Мыться он не пойдет! Представил длинный, почему-то извитой и горбатый коридор. Комната гигиены в углу, где стыкуются два коридора. Плескаться со смешанной кампашкой ажлисс и людей нет ни малейшего желания. И мочалку он, кажется, не взял. Не такой уж он грязный… Почти весь день просидел в кабине погрузчика. Это его мысли или того человека? Ощущения тела странно разорвались и в тоже время сконцентрировались. Шершавая простынь под рукой… Нет, это одеяло. Какое тонкое и колючее! Кажется, он весь перетёк в кончики пальцев. Гладкая холодная стена. Это лак? Он свободный человек на землях свободных людей, будет свободно спать! Его слегка мутило. Это даже интересно: приют плыл и покачивался…

Разбудил звук открывшейся щеколды. Не шевелясь, выпустил скан: Тойя с пирожками на тарелочке зашла на ощупь и чуть не упала, споткнувшись о шмотки, сброшенные у кровати. Стив старательно дышал и не шевелился, напрасно лелея надежду, что это поможет. Тойя стукнула блюдечком о стол, оставила плюшки и присела, склонившись над неподвижным телом.

— Кишер? Я слышу, что ты не спишь. Ты даже дышать перестал, — девушка засмеялась и погладила его по волосам, запустила руку под одеяло. — Ой, ты без ничего спишь!

— Чего пришла? Тебя дознаватель послал? — Стив отодвинулся к стене, чуть было не добавив, что он вообще по рабочей присяге.

— Ты… Ты же сам меня позвал поиграть!

— Что? Это же моё свободное время, — и тут Стив проснулся полностью. Брусничный морс, какая чушь! — Нет, я не хочу играть с девушкой…

— Ты не хочешь девушку? — Тойя вскочила и пошатнулась, наступив на ботинок. — Может, хочешь юношу?!

— Да какая разница? Рот и задница у всех одинаковые…

— Что?! Урод! Больной урод! — Тойя в сердцах пнула в стену тяжеленный ботинок и выскочила. Дверь хлопнула, клацнув щеколдой.

Вот же коза! Засыпай теперь снова! Стив нащупал того пьяницу — дровосек спал тяжелым и глухим сном, словно мертвый. А так было интересно засыпать…

Утром Бни разбудил Стива, кинув ему на постель пучок соломы:

— Вот, тебе подарочек оставили. Что ж ты так плохо старался?

— Э… — Стив автоматически взял обмотанный шпагатом подарок. В центре композиции торчала колючая и голая ветка шиповника. — Что это значит?

— Девушку ты обидел. А меня моя избранница поблагодарила! — дознаватель, ухмыляясь, достал из кармана и повесил себе на ухо две яркие искусственные вишни, соединенные зеленой тесемкой с розеткой из тряпичных листов. — Продирай глаза и завтракать! Едем дальше!

— На-арод, на завтрак! — по приюту раскатился рев дознавателя.

— Угум, и будильника не надо, когда так орут и топают, — проворчал Стив, развязывая подарок. Очень кстати — можно не бояться, что одноимповое кольцо, снятое с пальца, чтобы не дразнить еретиков, ненароком выпадет и потеряется! А повесить кольцо на шпагат и на шею…

— Тут все было под водой, — распинался Бни. — Ручей, вроде, небольшой, а как после телепортации стоки перекрыло, так вода дошла чуть ли не к дому Жассы. Я предлагал ей переехать, пока не установили переходники и не присоединили местные речушки к территориям. Нет, уперлась как коза и ни за что: её предки тут жили, родители тут похоронены и она останется на корнях своих…

С самого утра три часа тряски по корням и буеракам, на очередном повороте Иршель резко дал по тормозам: на дороге стоял мужик в ватнике нараспашку и отпихивал за себя голосящую бабу в платках. А поперек дороги топырилась неопрятная куча хвороста.

— Это арн! — Стив зафиксировал обоих, даже не дожидаясь команды дознавателя. Тетка, ослабев, села прямо посреди дороги. Платки соскользнули на землю. Арн безвольно свесил руки, но смотрел прямо в лобовое стекло.

— Вот он — медведь! — воскликнул Бни, спрыгивая в траву. — А мы думали, что всех выловили.

Арн покачивался сдержанным стремлением кинуться и улыбался, а тетка вяло хватала арна за колени и бубнила:

— Стойте… Не подходите. Он ничего не сделает… Он мне по хозяйству. Не забирайте…

— Племяш, быстро пересади ее на обочину, что ты человека в самую грязь уронил.

— Бни, я знаю их язык, — Стив переместил плохо стоящую тетку и посадил ее необъятной попой на куст. Растение хрустнуло и прогнулось.

— Жасса Метрайя, посмотри на меня, — Бни присел у тетки. — Кишер, убери арна в капсулу. Я поговорю с женщиной…

Спасатели, раскидав смешную баррикаду, разошлись в цепь — прочесывать лес. На поляне, до которой транспорт не доехал, виднелась избушка и несколько сараюшек.

— У тебя уставшая душа, — дознаватель перевязал Жассе платок и взял её за руку. — Вставай, тебе надо к доктору. Иршель, почему ты не сообщил, что она больна?

Теткина аура, и правда, была блеклой, но люди всегда светятся меньше, чем набравшиеся опыта и сильные ажлисс. Зато её примерно трехмесячный плод светился ярким фонариком. Тетка была не больна, а беременна. Но дознаватель, пока она сама не вспомнит или пока он случайно не положит ей руку на живот, так ничего и не поймет — он чтец душ, а не тела! А у этих отшельников чуть ли не каждая вторая женщина беременная. Что неудивительно с такими традициями брусничного морса.

— В прошлый приезд была в порядке, — пожал плечами почтальон. — Жасса общительностью не страдает: привези то, привези сё — вот и все жалобы.

Жасса, всхлипывая, шла на неверных ногах. Внутри она хотела кричать и бежать. Экзекутор мог бы заставить ее радостно отмаршировать хоть до самой базы. Но дознаватель сказал аккуратно, будет аккуратно.

Почтальон вместе с Бни уложили причитающую женщину на экзаменационное кресло в медицинской арсаве и доктор, посмотрев на экран, схватил Бни за руку:

«Это не человеческий ребенок», — Сереш притянул дознавателя ближе и показал на экран.

— Жасса, тебе надо в больницу. Как давно ты беременна? — спросил Бни.

— Месяц с половиной примерно. Шесть декад назад мы соединились в семью…

«Неправда, — не отпускал руку дознавателя доктор. — Плоду, судя по развитию, по аналогии с человеком, должно быть около десяти-двенадцати декад. Катастрофа случилась два месяца назад, то есть всего восемь декад назад к нам прилетели эти арны!»

«Ты хочешь сказать, что ей подсадили зародыш арна до катастрофы?»

Доктор развел руками.

— Святая Райна, я не хочу… — ныла Жасса. — Я не могу уезжать, у меня и на варенье все разложено… И куры…

— Не беспокойся, мы все заберем с собой. Карти сделает твоё варенье. Куры и козы, всё зверьё твоё будет под присмотром и в порядке.

— Он хороший, он все делал. Я его раненым нашла. А пока Кох не вернулся, всё мне веселее, всё не одна тут надрываюсь…

Глава 27 Ребенок Жассы

«Сереш, отсылаем Жассу в Императорские лаборатории, — Бни послал мысль и, отодвинувшись от доктора, обратился к Стиву: — Отключи её, чтобы всё было тихо-мирно и пойдем, законсервируем нашу загадку».

Бни проломился сквозь кусты на обочине, обходя почтовый вездеход и разбитую дорогу. Стив, ведя перед собой бесчувственную Жассу, прошел следом по редкой лесной траве и влез в спасательский прицеп. Женщина механически разделась и улеглась в капсулу. Щупальца жизнеобеспечения оживились, поползли по её телу, накрыли лицо, и Бни захлопнул крышку. Зачем-то покачав капсулу в амортизационных креплениях, развернул коммуникатор:

— Ройзена? Пришли кого-нибудь пожить к Жассе Метрайя и за хозяйством поглядеть — от вас это ближе всего. Она тут собралась варенье варить, а я увожу её в больницу… До вечера чтоб человек сюда добрался, а лучше пошли двоих-троих… Я думаю на полгода, а там увидим. Мы поймали арна… У неё был контакт. Нет, она не ранена. Да, необходимо. В Императорские лаборатории. Точно не знаю, когда вернется. Да, не паникуй! Всё проверяем сейчас. Никакой заразы или эпидемии не намечается… Конечно, я попрошу ребят все закрыть, почистить и прибрать. Иршель оставит стандартный набор продуктов, но пускай записывают, что там у Жассы возьмут или сломают-починят, я выпишу наградные…

Положил руку на крышку соседнего гроба. Негромко похлопал по ней ладонью, как будто пытаясь разбудить пленника. Арн лежал навзничь. С несуразно разлохмаченными бакенбардами, телом, поросшим коротким волосом и втянутым животом, он походил на опустившегося бродягу, умершего с перепою. «Интересно, куда теперь их одежду?» — подумал Стив.

— Ты можешь допросить его, не пробуждая полностью? — Бни взялся за регулятор анабиоза.

— Конечно, — пожал плечом Стив. — Я его удержу.

— Спроси, сколько их тут было.

Экзекутор кивнул и взял дознавателя за руку, чтобы тот все увидел сам. Наполнил сознание арна счастьем и восторгом долгожданной встречи, а его тело — расслабленностью и сном.

«Я тоже рад с тобой встретиться… Я твоя мать…. И брат тоже… Я пришел, чтобы ты мне все рассказал. Поделился. Как ты попал сюда? Куда делись остальные?» — Стив выкопал воспоминания о всех родных и близких, на кого арн реагировал положительными эмоциями, и слепил объединенный образ бесконечно дорогого существа. И арн неудержимо захотел рассказать ему всё-всё…

«Я ждал сигнала, — захлебнулся ответом арн. В голове у него возник резкий крик арнеки-загонщицы. — Ждал, чтобы предупредить ловчую стаю, что олени пошли, что арнеки приближаются. Но лес вздрогнул и изменился. Мне стало неудобно… Неуютно. Я не понял, что произошло. Побежал смотреть и попал в чужое место. Неправильные деревья, запахи… Земля другая и чувство, такое странное… Даже свет изменился! Я побежал вперед и увидел огромные машины, самолеты. Чужие, не наши. Я испугался: прилетели рыщущие, о которых нам говорили в детстве! Чужие воины пошли цепью, машины начали валить лес. Их было слишком много. Я прокрался мимо и решил осмотреться.

Нашел мирных рыщущих, тех, что в истории назывались человеки. Странных и неправильных, не умеющих сражаться…

А когда осмотрелся достаточно, то не смог вернуться. Я остался один! Но я нашел себе человеку, которая стала моей арнекой! Стала моей семьёй, история правдива… Я Ингррис из рода Фравва зову тебя на ночлег».

«Ты на чужих землях, тут другие законы. Ты убил человека».

«Я не убивал! Я дрался честно, — в воспоминании арн вышел по следам и запаху на Коха, принял ритуальную форму, как полагается вызвал того на бой. Лицо противостоящего человека искривилось, он замахнулся пилой, тут же упал: арн толкнул его в висок и плечо. Человек нелепо взмахнул руками, выронив инструмент, а арн укусил его за бок. — Каждой арнеке нужен арн, а Жасса была в сезоне желания. А тот, кто жил с ней, не был арн, не мог создать семью. Он был слаб. Он даже не умел честно драться!»

«Ты вырвал ее другу кишки и он умер».

«Он дрался с оружием и пряча тело в одежду. Нарушал ритуал! А я из-за него тоже не мог драться правильно. Но от таких ран не умирают. Но если он умер, то тем более у него нет права на семью! Его соплеменник чуть не перерубил мне позвоночник, хотя я не вызывал его…»

— Да, печально. Достаточно, — Бни снова включил анабиоз. — Раскинь сканом на всякий случай, а то вдруг еще какой прыткий одиночка у нас жену ищет.

Пока спасатели зачищали жилище Жассы, Бни скинул отчет в отдел информации между дозенами и затолкал комм в карман. Агрегат связи дознавателя по сравнению со стандартной «палочкой» экзекутора был громоздким, но, видимо, такими лапищами было проще манипулировать устройством размером с детскую читалку…

— Поехали дальше, — Бни загреб экзекутора освободившейся ручищей, подталкивая к почтовой арсаве. — Тут все сделают. Остальные как-то справляются с зачисткой периметра и без твоей помощи.

На семьдесят первой заимке — жильцы называли это скопление из четырех домиков и пяти курятников «Родищем одноухой куницы» — обнаружились чужеродные микроорганизмы.

— Поздравляю, Ждан, у тебя сирофа, — Сереш постучал пальцем по экрану сканнера, обращаясь к отцу семейства, первому пришедшему на проверку. — Видишь, эти розовые комочки в горле? И теперь еще раз скажи, что ты принимал таблетки!

— Сани сказала, что они химические и не гоже такое брать в тело людям, — мужчина мельком глянул на экран и опустил глаза. — Отвар казимельника лучше, он всегда помогает при простуде…

— Простуда! Конечно… А теперь у тебя в теле живет чужой микроорганизм! Бни, могу я тебя попросить? — доктор легко прикоснулся пальцами к руке дознавателя и продолжил мысленно: «Позволь Кишеру мне помочь, так будет быстрее и проще».

«Я знаю, ты давно хотел посмотреть на стимулированную регенерацию, — кивнул Бни. — Пользуйся, пока он тут. Кишер, раз ты ассистент доктора, давай, работай!»

Доктор развернулся к экзекутору, явно собираясь взять и его за руку, но Стив остановил его: «Не надо до меня дотрагиваться, я вас и на расстоянии услышу».

«Отлично! Видишь, эти колонии между хрящами? Открой к ним доступ, чтобы я мог взять образцы без кровотечения, а потом залечи, чтобы Ждан не помнил и не чувствовал ничего».

«Я могу его полностью вылечить».

«Да? Еще лучше, только я сначала возьму образцы, а потом с удовольствием понаблюдаю, как ты его чистишь».

Сереш взял пробирку, пинцет для биопсии и навис над горлом крепко уснувшего Ждана.

Стив закрыл глаза и немного отстранился, чтоб не мешать — ему не надо смотреть на операционное поле. Провел пальцем сбоку от кадыка, разрезая и одновременно заращивая края разреза, раздвигая ткани и обнажая трахею. Сереш ловко вырезал кусочек, а Стив тут же прижал ранку пальцем. Доктор взял еще два образца, и Стив заживил рану, словно и не было ничего. Даже воды не понадобилось на такую мелочь.

— Спасибо, Кишер. Можешь начинать, я уже смотрю, — Сереш убрал пробирки и встал у экрана, говоря вполголоса. — Нет, меня устраивает моя работа, но возмутительно, что власти потакают еретикам. Насколько проще было бы лечить через инкубаторы или если бы на моём месте был лечитель-ажлисс, не говоря об… — тут Бни похлопал врача по руке. — Да уж ладно, молчу, но двери закрыты вроде…

Стив медленно гладил руками Ждана, сканируя и уничтожая мелкие колонии сирофы, угнездившиеся в человеке, стимулируя тело избавляться от продуктов распада, помогая собрать отходы в предусмотренные природой места.

«Готово. Человеку надо будет напиться и сходить в туалет. Могу его разбудить?»

— Да, спасибо, что напомнил. Буди, — доктор размешал антибиотик в стакане воды и протянул его захлопавшему глазами Ждану: — Ты заснул, потому что был болен. На, выпей!

Оторопевший человек выпил, а доктор сунул ему в рот ингалятор:

— Я сейчас вернусь. Дыши глубоко!

С улицы донесся сдерживаемый кашель. Временно забытые обыватели Куницы волновались. Стив спохватился и, снова успокаивая, окутал их фантомом…

— Не мучайтесь, кашляйте! Заражайте всех кругом, — врач распахнул дверь медпункта, неодобрительно качая головой. — Я же вам дал таблетки. Нет, вам надо размножать сирофу? Ребенка бы пожалели, — доктор подхватил на руки годовалого мальчишку и, приглашая людей за собой, согнал с кресла Ждана и уложил на его место ребенка. — Смотрите: у Дина все лёгкие забиты этой дрянью! Вообще непонятно, чем он дышит. И опять здесь всё придётся облучать.

Они объезжали дома одиночек. Стив старательно прочесывал сканом лес, но больше ни арнов, ни следов их присутствия не нашлось.

На обратной дороге спасатели отстали и поехали на вырубки — за убитым лесорубом.

У дома дознавателя маялись просители — родственники Коха надеялись проститься с умершим по своему обряду. Бни отправил Стива в дом, а сам долго сидел на крыльце, утешая и обещая вернуть покойного в целости как можно скорее.

Около полуночи вернулись спасатели и перенесли во флаер экзекутора все три капсулы. Две с живым содержимым и одну заполненную изъятым вместе с грунтом трупом неудачника Коха.

— Так, мы закончили. Отдашь капсулы Заку. Джи я отпишусь. Переспишь у меня? Можешь лететь домой завтра.

— Нет, спасибо, но я высплюсь в полете. Но почему вы… Ты не дал семье Коха фиалу? Взять кусочек от тела, фиала же сохранит образец навсегда.

— Нет, тут так нельзя. Каждый хочет быть частью чего-то большего. Любой человек будет рад присоединить к семейному древу останки умершего, чтобы его наследственный код связал все поколения в одну цепь, чтобы не было разрыва поколений и рода… Но еретики придерживаются иных ценностей. Они хоронят целые тела в землю, верят, что только так они присоединяются к круговороту жизни в природе. Поэтому придется привезти тело назад и похоронить на поселковом кладбище, где родные смогут его навещать.

— Они ходят по захороненным телам?

— Зачем же так? — засмеялся Бни. — Всё очень аккуратно: есть тропинки и лавочки с беседками. Можно собраться всей семьей и уютно отпраздновать день поминовения предков и напутствия потомкам.

Стив представил себе визит на кладбище и ему стало неприятно. «Свободные!» Очередные дикие люди. Поменял сумки и, взяв собранный Карти то ли ужин, то ли завтрак, вылетел в ночь.

Домой.

— Крошка? Говорит Зак, — раздалось под утро с панели управления. — Не спишь?

— Здравствуй, Зак. Слушаю, — Стив подавил желание скорчить рожу передатчику. Он не спал! Всего-то задремал ненадолго. Спать на лету было неудобно: периодически начинало сниться, что он падает в пропасть…

— Сядешь с южной стороны зеленого сектора. Я буду ждать с тележкой.

— Хорошо, приказ понял.

Этот маньяк посреди ночи будет выгружать спящих, которые все равно, что мёртвые, плюс реальный труп. Жизнеобеспечения капсулы хватает на месяц! Спящим все равно, когда их выгрузят. Зато ему не все равно. Но кому интересно, что хочет экзекутор?

Стив прошел в багажник и прощупал сканом мертвого. Похоже, человек умер от болевого шока: в брюхе дыра, рваные кишки вытащены и перемешаны с землей. Хотя Стив видел в воспоминаниях арна, как тот укусил человека за бок, но как-то не верилось. Такую рану мог сделать и медведь… А экзекутор не дознаватель, чтобы видеть истину в воспоминаниях. Экзекутор часто видит фантазии и желания.

Выползающее из-за леса солнце успело сверкнуть лучами по флаеру, когда Стив, сдерживая зевоту, сел у заднего входа в виварий. Рядом с техническим двором начинался маленький зоопарк. Было бы неплохо выпустить арна прямо там.

От распахнутого наготове лифта подрулила тележка с Заком и четырьмя лаборантами.

И зачем ходить такой толпой? Бурча про себя, открыл купол над багажной половиной флаера. Тележка сама прекрасно бы выгрузила и отвезла, но бодрые лаборанты уже тащили капсулы вручную.

— Зак, ты принимаешь груз? — Стив приоткрыл купол над кабиной и крикнул. — Мне надо флаер вернуть. Батареи наполнить…

— Ким отгонит. А ты пойдешь с нами — подстрахуешь. Работа сначала, а потом можешь бежать играть дальше…

Стив кинул в спину Зака негодующий взгляд. Похватал и затолкал в сумку упаковки от еды — стало неудобно оставлять Киму замусоренный флаер — и порысил догонять тележку.

Капсулы ввезли в инкубаторный зал вивария. Зак, открыв капсулу с арном, молниеносно надел на пленника ошейник, ещё до того, как щупальца освободили тело. Стив перехватил управление арном — еще не хватало, чтобы Зак орал ни свет ни заря. Но Зак, кажется, не собирался создавать арну рефлексы — все его мысли были заполнены беременной женщиной.

— Отведешь арна в коридор три — там прямо вначале есть свободные помещения. Ты знаешь, как его зовут?

— Ингррис.

— Ага, — Зак внес имя в регистр и нетерпеливо помахал рукой: — Иди-иди, считай, я работу принял. Ты больше не нужен, только запри его там.

Стив сгреб арна и в темпе промаршировал к указанному отсеку вивария. Включил комнату, загнал внутрь этого… Ингрриса и собрался уходить, но… Арн медленно разворачивался, слепо пытаясь осмыслить то, что внезапно появилось перед его глазами.

Нет, так не годится! Стив резко выдохнул и сбросил сумку на пол. Включил звуковую связь, двухстороннюю прозрачность перегородки и оттараторил краткую инструкцию пользования изолятором. Натренировался он тут с размещением диких арнов… Но этот, похоже, был уже адаптированный.

— Подожди! — Ингррис задышал быстрее, подскочил к двери. — Ты кто? Почему ты умеешь говорить, а Жасса нет? Таких как вы у нас нет! Жассе нужна семья, я ее семья — она не может быть одна. У неё ребенок!

— Да знаю я, что Жасса беременна. Но ты просто подожди, сюда придет какой-нибудь лаборант, и ты сможешь у него все узнать. Я просто тебя привез, это моя работа. Всё остальное — не моя работа! Пока, может потом я еще зайду!

В бело-синем коридоре старой казармы шумели гвардейцы, собираясь на турнир, и в полный голос подкалывали друг друга. Стив тенью прошмыгнул за бесшумную дверь экзекуторской комнаты, желая упасть и закопаться в мохнатое одеяло на своей постели. Бросил сумку у стола — Генри разберет. Позвать стюарда? Стюарда видеть не хотелось, да и есть пока не хочется. Посчитал дни — Ронах на работе. Все-таки интересно, что там с этой теткой?

Подвинул кресло вплотную к столу, забрался в него с ногами и включил лабораторию, настроив картинку на широкий обзор. Спать тоже расхотелось.

Обида кольнула в сердце: Джи уже там!

Коротко стриженная тетка с широченной задницей и обвисшими грудями прижимала ко лбу стиснутые кулаки и, сидя на матрасе инкубатора, покачивалась взад-вперед: «Святая мученица Райна, спаси и защити! Укажи мне путь из тенет всемогущих ажлисс, выведи на свободу…»

Зак посмотрел на Джи, и Жасса заткнулась, уронив руки вдоль тела.

— Благодарю, она совершенно сдвинутая. Не знаю, как Бни с ними там общается.

— Можешь говорить, — откинулся на стуле Джи. — Она уже ничего не слышит…

— Ну… В целом, это подарок мне лично! — воодушевленный Зак отошел в сторону и стал виден настенный проектор, где бежали картинки слияния и деления клеток и анатомических разрезов зародышей. — Я провел эксперименты по перекрестному оплодотворению. Половые клетки арнов очень интересны — у них включается редуплицирующая система, моделирующая и подгоняющая генетическую структуру партнерской половой клетки под себя. Тадей был гений. Да, им нужен похожий и максимально близкий генотип, но в результате любого кровосмешения всегда получаются арнята. Как раз собрался подавать заявку на полевой эксперимент, а тут такая радость!

— Жалко, что не осталось никаких промежуточных разработок. Тадею удалось создать вид-гегемон. — Джи встал и погладил Жассу по спине. — Её биополе совсем слабое.

— Да, детеныш растет слишком быстро для человека, — Зак приложил зонд к животу Жассы. — Мы же помним, что арны развиваются на треть быстрее? По стандартному времени беременность человека длится почти пять месяцев. Потомок-арн, по нашим подсчетам, готов за три месяца с четвертью. Арнёныш впитывает все соки этой женщины. Она слаба и не сможет его доносить без нашей помощи.

— Арны, возможно, смогут размножаться и с крупными видами обезьян, но, боюсь, арны будут против, — хмыкнул Джи.

— Арны, как и ажлисс, могут брать жизненную энергию, но у обезьян недостаточно интеллекта — их биополе на уровне трехлетнего ребенка, — отмахнулся Зак. — Зачем пускать в размножение столь незащищенную особь? Ты же видишь, что не каждая женщина в состоянии выносить и благополучно родить. Ребенок-арн — настоящий бессознательный упырь. Однако, после рождения арн полностью теряет способность брать жизненную силу, не убивая донора. Мы ажлисс, мы можем дозировать, сколько взять, и берем без большой травмы для человека, зато арны вырывают биополе с кусками плоти. И сами при этом не понимают, что за силу они получают из драки или убийства. Но вернёмся к нашим мамкам-арнекам. Они здоровы и сильны — они так же бессознательно находят баланс биополей и контролируют аппетиты плода, а вот женщина не умеет. Было бы неплохо кинуть клич среди ажлисс. Но это подрывание основ… — Зак вопросительно поднял брови и многозначительно замолчал.

— То есть, — Джи почесал нос и хмыкнул, — ты хочешь провести эксперимент на ажлисс?

— Ну-у… Я не знаю, какая ажлисс согласилась бы на такое извращение, да еще под угрозой полной смерти.

— У меня есть одна на примете, — Джи улыбнулся с экрана. Посмотрел прямо в камеру!

Зак что-то ответил, а у Стива зашлось сердце — Джи знает, что он подглядывает! Мягкий и нежный фантом руки Императора погладил по затылку.

— Постарайся удержать эту беременную при жизни, — сказал Джи и повернулся к Заку. — У нас есть первый союз человека и арна.

— В теории таких союзов быть не должно — арны поглотят людей, если их выпустить.

— Мы не будем выпускать арнов, но мы, возможно, впустим к ним несколько скорректированных женщин с очищенной памятью. Но сначала я хочу попробовать приманить одного арна в гвардию, а там можно будет осчастливить и остальных.

— Тебе мало игрушек? — Зак уложил Жассу, надавив ей на плечи, и закрыл крышку инкубатора, включая подробную диагностику.

— Я показал Вроарристу наш мир. Я проверил его. Он вполне добропорядочен и цивилизован. А это отличная возможность. Я дам ему арнеку, чтобы он мог продолжить свой род, а он после смерти пойдет в гвардию.

— Зачем тебе это чудище среди ажлисс? Источник конфликтов…

— Мы сотворили слишком безвредный мир, — Джи почесал переносицу указательным пальцем. — Ажлисс разленились, люди отупели. Нам нужна встряска. Крошка неподвластна совету ажлисс. Под мою ответственность она поиграет в семью, которой у нее не было. Поживет в стае, родит двойню, а мы получим массу данных.

— Родить мало, надо выкормить…

Тут Стив в ярости отключился, хлопнув ладонью по сенсору так, что заболели пальцы.

«Поиграть!» Он издевается! Стив закрылся в непроницаемую капсулу скана. Забронировался. Даже Джи не пролезет сквозь его блок. Обсуждает с Заком — с этим… Этим… Вивисектором! Её… Его личные тайные мысли! Не успел приехать — выгнал к Крису! Не успел приехать — выгнал снова! «Показал Вроарристу наш мир!» То есть гулял с арном вне Территорий сам, без экзекутора в нарушении всех правил? Конечно, наш император сам олицетворение закона: как хочу, так и закон… Или с другим экзекутором? И эта жирная Жасса! Как нарочно! Знал бы, сделал бы ей там выкидыш… Дрянь какая!

Снова включил систему.

Проверил: арена пуста. На всякий случай заблокировал своим именем арену на два часа. Вот и чудесно! Выбьет злость на муляжах. Кстати, давно он не летал. И вообще, давно нигде не был вместе с Джи.

Заскочил в зал, взял легкий и недлинный фехтовальный меч. Увел из гаража скутер и, сквозь начавшийся дождь, влетел под крышу гладиаторской арены.

У Джи хватит ехидства выставить его на спор против дуэльного андроида, которого никаким сканом не ошарашишь… Хорошо, начнем с дуэли. Включил симуляцию боя с одним противником. Пнул хранилище под панелью, оно выплюнуло пакет с сенсорной сбруей. Застегнул на себе сетку сенсоров, надел шлем. Вытащил из стойки планер. Критически фыркнул: какой он весь гвардейцами обтоптанный да помятый! Надо было вместе с мечом взять свою доску. Поставил ноги на метки, и планер выпустил захваты, плотно обхватил стопы и голени сильным, но подвижным крепежом. Стив немного приподнялся над полом и покачался, проверяя баланс. Пролетел в полуметре над полом влево-вправо. Сойдет! Подхватил меч и вылетел к центру арены, где уже висел муляж. В принципе такая же биоутка, как при стрельбе по мишеням, но в форме человека. Дождь мешал видеть, размывая фигуру противника, и Стив закрыл глаза, переходя на ментальное сканирование. Муляж взлетел выше и попытался снести его голову краем планера, поворачиваясь вниз головой и нацеливаясь мечом. Стив увернулся, залетая со спины, чтобы выключить планер противника. Тот мгновенно развернулся и кинулся в лобовую атаку. Стив завертелся, отбиваясь, и тут заметил еще два муляжа, приближающиеся в полной боевой готовности.

— Ну-ничего-себе! — заорал. — Какая зараза!

И больше он не смог даже пискнуть. Два помощника шустро включились в бой в пропорции «трехголовая шестирукая машина против одного экзекутора». Стив летал, как укушенный пропеллер. Через тридцать минут, позорно прикрывшись планером и крутанувшись вокруг оси, в полном изнеможении отбросил муляжи. Отключил тренажер, желая только набить морду тому шутнику, что переключил программу. Пристал на стартовой площадке. Там стоял тренер гвардии и гладиаторских боёв собственной персоной.

— Плохо. Где ты растерял все навыки?

Стив про себя взвыл: мало ему было в прошлом совместной муштры и постоянных унижений от гвардейских переростков, так этот гад притащился специально подглядывать! Пыхтя и отдуваясь, опустил глаза:

— Тихий вечер, ажлисс комендант. Я не могу вам сказать.

— Тебя нельзя выпускать на арену.

Стив удержался и не покраснел. Бездна, да что же это такое!

— Я просто тренируюсь! Я не знаю, что планирует Император.

— А. Думаю, что в любом случае ты развлечешь Джи. Это у тебя безусловно получится. Спокойной ночи.

И ушел. Сволочь.

Желание летать пропало начисто. Стив с яростью смотрел вслед коменданту. Теперь он чувствовал себя еще глупее, чем заявившись на тренажер ночью. Но уйти домой — это признаться в собственной несостоятельности. Однако махать мечом не хотелось ни за какие коврижки. Что бы он ни делал, комендант это выловит, а потом этой записью выбьет из него пыль на любой общей тренировке. А он давно не тренировался с гвардейцами. И за несколько дней великий гладиатор из него не получится, хоть он тут все это время летай без остановки. Ну вот и почему этот старый урод столь любопытен!

Стив переместился к пульту управления. В бездну всех! В реале он просто зафиксирует любого противника и разрежет в клочья хоть пальцем! Оружие, дуэли — это смешно! Перевел арену на стрельбу. Бездна с ними, не выйдет из него гладиатор. Он и не стремится — нашли дурака с такими же дураками мечом махаться. Рука императора полетит крошить уток.

Выбитый и уставший вернулся домой.

Вода, стекая с крыши террасы, отражала свет из комнаты и рисовала поблескивающие штрихи на темном парке, окружающем базу.

На экране мигала императорской подписью записка.

Стив провел по ней пальцем и система, считав его биополе, открыла содержание: «Приходи к ужину».

Всё еще обиженный, влез в секретарскую информатику. Вот — карантин, наконец, собираются снимать, значит племянница Бни вернётся домой… Первоочередные поставки чего-то там, обновление производства… Неинтересно… А, вот! Запрос от регента Тольрау. Просьба подтвердить личное участие Императора в отложенном из-за карантина празднике.

Ах, какой он всё-таки молодец! Во время визита император может послать экзекутора поиграть в Лабиринт или подраться с гладиаторами на Арене, а он как раз начал тренировки!

Джи негромко переговаривался с регентом Тольрау о мелочах праздника Императорских Лучей Добра, отложенном из-за карантина, и сам лучился удовлетворением.

Невидимый регенту экзекутор сидел, прислонившись к дивану за спиной Императора, и неслышно мучался.

Сегодня у Ронаха был свободный день. Но Рон на старую записку с извинениями, посланными еще по дороге в Оранойю, никак не среагировал. Как будто письмо экзекутора упало во тьму бездонного колодца. Ну да, Рон не знает, что его настырный приятель большая шишка. Никакого уважения… Но позвонить или просто явиться без предупреждения Стив так и не решился. К тому же прелестные новости от Джи совсем лишили настроения кого-то видеть.

Между ног валялся диск пластипола с надоевшей головоломкой. Размеренно дыша, чтобы не дрогнули руки, Стив балансировал деталью башни на горизонтальной и вертикальной держалках. Деталька пакостно мигала и в неравных промежутках времени меняла форму и, соответственно, баланс, вздрагивала и грозилась свалиться. Но нет, даже игры должны приносить пользу! Он бы с большей радостью пострелял световым пистолетом по голограммам из того же пластипола, но Джи раздражает суета за спиной, поэтому экзекутор сидел тихо.

Он надеялся, что после разделенных воспоминаний Джи станет ближе. Их связь будет интимнее. Он принял всё, со всем согласился, пообещал не лезть в своё прошлое! Он бы согласился на всё, лишь бы не причинять Джи ещё большую боль. Поддержать и утешить… Но Джи на утро заледенел и отстранился. Вообще выгнал… И отгоняет еще дальше. Решил, что зря показал сокровенное? Зря поделился?

Стив балансировал деталями головоломки на векторах гравитации и страдал.

Уместил раскорячку на подходящее ей место и подхватил следующую.

Джи всегда закрыт. Но экзекутор тут для того, чтобы сканировать других для Императора. Не будет же он тайком лезть и просвечивать Джи. Для себя… Получится, что он не доверяет Богу и Императору?! Стив на секунду замер, чуть не уронив деталь. Нет, это будет предательство. Акт чистого недоверия. Да это просто неприлично!

Но он никогда не видел, чтобы Джи терял голову и, например, от всего сердца хохотал. Император улыбается отмеренно, говорит размеренно… Руками не машет. Когда Джи недоволен, то словно обрастает ледяной коркой и говорит еще меньше, чем обычно. Кричащего Джи он видел только в разделенных воспоминаниях. Ни разу не видел, чтобы Джи хотя бы почесался… Нет, совсем недавно Джи чесал нос, когда придумал мерзкий план с размножением арнов!

Вон Зак — всегда довольный и прет по жизни как арсава по тайге. Или Бни — шумный, счастливый, полон дом племянников. Джи один. Сам же говорил, что нельзя быть одному, вот он — Стив тут, рядом! А Джи опять отстраняется… Почему? Что он такого сделал, что Джи от него отдаляется? Спросить прямо? Сканировать Джи он не будет — это казалось непристойностью. Джи не какой-нибудь там арн… Как понять, что Джи от него хочет, если он молчит? Кажется, Джи ему все таки не верит… Раскаялся в том, что допустил его так близко? Раскаивался ли Джи вообще когда-нибудь? Все-таки не верит…

— Крошка, — Джи попрощался с регентом и развернулся. — Ты так сопишь, что меня продувает.

Деталюшка упала и взорвалась радужными звездами, уничтожив два этажа башни.

Стив опустил руки и закрыл глаза.

— Прости…

— Скажи вслух, чем ты опять недоволен?

— Ты меня опять отсылаешь? — у Стива задрожал голос и он прикусил губу.

— Не жуй губами. Я думал, кварг избавил тебя от этой дурной привычки.

— Ты летал с арном с другим экзекутором? — держа каменное лицо и смотря в пол, прошептал Стив.

— Тебе нужно, наконец, повзрослеть, — Джи фыркнул и похлопал по бедру. — Иди сюда. Сядь.

Стив опустился на пол и прижался к Джи.

— Я понимаю, — продолжил Император, — что я взял тебя ребенком и ты еще не наигрался. Но ты ажлисс и должен работать на общее благо. Личные дела и привязанности находятся на самом последнем месте. Ты забываешь, что я не только император, но и экзекутор. На практике мне не нужно сопровождение.

— Прости…

— Прощение тут ни при чем, — Джи отвесил легкий подзатыльник. — На моей шее вся Империя, и мне не нужен еще экзекутор с обидами. Я даю тебе шанс. Год в семейной атмосфере арнов должен поставить твои мозги на место. Ты должен решить сам, хочешь ли ты со мной работать.

— Или что? — неслышно прошептал Стив.

— Или мне не нужен такой экзекутор.

— Ты уберешь меня в крилод? — кажется, даже воздух заледенел.

— Это зависит от тебя. А сейчас иди и поменяйся в арнеку. Держи, — на колени Стиву упал чип. — Можешь поменяться сам, но лучше в инкубаторе. В зале же и поживешь некоторое время — на базе нет лучшего места для тренировки.

Стив на секунду замер, но молча сжал чип с арнечьими кодировками, поклонился и пошел, куда послал его Джи. В голове дергались обрывки мыслей. Хотел поблагодарить за доверие, но не нашел слов… Хотел спросить, но что?! Джи всё-таки ему не верит. Проверяет, насколько он хорош как экзекутор? Насколько послушен?! Боже… А он думал, какая радость и главное — вернуться… Арнека — какая дрянь… Он не хочет никого рожать… Джи это специально! Нужен ему Вроаррист, как же…

Глава 28 Сватовство

Джи выбрал крепкие штаны с любимым, уже заметно потертым кожаным ремнем. Похоже, Крошка перекопировала тягу к кожаным вещам от него, усмехнулся про себя. Надел через голову рубашку с застежкой-жучком под горло. Охотничью непродуваемую куртку и непромокаемые ботинки на толстой подошве. Всё отлично сидит, не сковывает движения, как камзол для официальных приемов. И все можно быстро с себя скинуть.

В этом костюме он периодически исчезает на свободу. Растворяется вне системы на редкий отдых без постоянно требующих внимания людей, техники и Крошек.

Но сейчас на очереди договор с Вроарристом. По-рабочему, никакой помпезности. Первая встреча прошла вполне результативно. Крис привел старого арна к базе. Арн, что думал, то и говорил, тайных целей не имел, даже в мыслях не вилял и это хорошо… Но теперь Император все-таки должен прийти к арну, чтобы обозначить и закрепить позиции. Ритуальная драка реальна.

Вроаррист попался на любопытстве. Теперь надо плотнее привязать его на желании возродить свой род. Удача, что еще бывают такие личности, чей эгоизм может быть использован на общее благо.

Открыл футляр с короной. Провел пальцем по обручу, отозвавшемуся синими вспышками инкрустации. Нет, имперские символы брать с собой не стоит — если случайно обронит во время драки, то это может спровоцировать арнов. А снимать перед дракой — может получится еще хуже. К тому же, это не визит к зацикленной Яо, которую хоть к инкубатору не пускай, но дай поиграть в протокол и покрасоваться в традиционном наряде предков. Императору не нужна корона, чтобы быть Императором. Да и арнам пока плевать на имперские протоколы и деловой визит — не время для их обучения.

Но как непрофессионально получилось! Проморгал… Тщательно же все просканировал. Всех людей собрали, даже обрубки идентифицировали. А дикого арна не заметил. Спасатели нашли несколько арнов, разрубленных переносом. Границу по всему периметру мгновенно поставили. Все было сделано как по часам. Вот и успокоились. Его вина, что не убрал оттуда людей. Но Бни уперся — еретиков ни к чему лишний раз беспокоить, они и так живут на окраине общества. Толк бы хоть какой от них был. Но нет, эта искра не работает, как планировалось. Не идет в народ. Еретики трусливо сидят по берлогам, хвостами накрылись, носа не высунут. Лишь бы их не трогали.

Тот Джи их изолировал, а он… Он берег Хану и не решился выпустить еретиков в мир, надеялся, что Хана одумается. Ждал. Дождался. Дочь потерял, базу потерял…

Оглядываясь на прошедшие годы, видел, что изоляция еретиков была ошибкой… Уже достаточно людей погибло, и погибнет снова…

Зато сейчас не искра, а целый костер прилетел. Но не выпустишь же арнов в народ, не взвесив все возможности и сценарии. Особенно Тадейских репликаторов! Вот вам еще один ненормальный Император. Хочешь не хочешь, с ума сойдешь и начнешь шарахаться от звука упавшего волоса…

Техники изучают альтернативные энергоносители, собирают экспедицию. Когда всё будет готово, он найдет Мирта. А пока, чтобы заткнуть глотки консерваторам, надо убрать арнов от Лакстора и заложить основу будущих связей. Для воспитания арнов пригодится арн-гвардеец. Да еще бывший вожак и основатель рода.

— Вик, — Джи включил запись для секретаря. — Я еду на Территории максимум на три дня. Для всех — я не принимаю. Морфологи знают, что я на Карао. Джул предупреждена, но для экстренных случаев и для Джул связь через Криса. Да, я подтвердил снятие карантина и личное участие в празднике на Тольрау через две декады — можешь прорабатывать мой визит.

Сунул во внутренний карман два немых, ненастроенных крилода, закрепленных на пластиметовых шнурках.

Подхватил контейнер с едой на двоих — впереди шесть часов полёта. Пообедает с Крошкой так, как она любит, по-простому с тарелками на коленях или на полу.

Отвезет Крошку, а к возвращению Генри разбудит Марка. Настоящего. Который постоянно всюду лезет, но хотя бы не стремится влезть на трон. И реальный Марк никогда не сможет открыться до уровня Крошки, тренируйся он еще столетие или два. Поэтому и существует в запасных. А настоящий Крошка давно мертв… Ариш. Здоровенный как арсава и такой же прямолинейный, Ариш получил шутливое прозвище по контрасту — от противного. Это было смешно, как Ариш — опытный аренный боец — удивился. Когда декодер, пропустив пару сотен человек, выбрал именно его. Биополе Ариша практически точно совпало с экспериментальной матрицей, составленной для потенциального экзекутора. Предпоследний Джи был истинным садистом — искать экзекутора методом дыбы и кровопускания. Есть же цивилизованные способы. Есть же учёные! Всего ничего — пятьдесят лет исследований, и приблизительная матрица была подготовлена. Ариш согласился на стимуляцию — любопытство страшная сила. Любопытство и жажда еще большей силы. Даже смог раскрыться, но заигрался и увлекся. Решил, что сила есть, а ум приложится. Вот и осталась от него только память, как переходящая кличка.

— Крошка, идем, — Джи распахнул двери тренажерного зала.

С кровати, не торопясь, встала маленькая арнека с нежным шоколадным пушком на скулах. Встала и безвольно уронила руки вдоль тела, до его прихода чинно сложенные на коленях. Оранжевые шаровары, груботканная хламида и поверх всего вязанная жилетка до колен придавали обманный объем и коренастость изящной фигуре. Глупышка! Все-таки самовольно подправила запланированный облик. Вроаррист скажет, что ему пытаются подсунуть неполноценную малохольную самку.

— Я тебе не разрешал корректировать арнеку.

— Прости, — равнодушный голос. — Но мне было неудобно. На репродукции изменения не отразятся, они только внешние.

— Возьми вещи.

— Извини, — арнечка нагнулась за приготовленным Генри баулом, сшитым из мешковины, и пошла следом, держась строго по уставу для экзекутора.

Смешная! Обиделась. Но хорошо, что даже обиженная не желает ему зла. Не прокручивает в голове планы ужасающей мести. Не пытается повлиять на него фантомом. И даже не закрывается.

— Закройся, пожалуйста. И замаскируйся. Не надо, чтобы видели арнеку, гуляющую по базе, — Джи слегка покачал головой. В технических коридорах никого, но осторожного бога и вселенская бездна побережёт.

Крошка продолжала дуться. Уперлась — залезла в багажник. Туда же отнесла свою порцию, когда он позвал ее перекусить. Закрыла перегородку и сидела за ней невидимая и неслышная. Это было кстати. Можно было отключиться от её присутствия. Остаться одному в имитации полной свободы.

Позади остался широкий пояс безлюдных, но охраняемых земель. Впереди вздыбился горный Фарной, ставший южной границей Территорий.

Временные лагеря по периметру разъехались. У генераторов силового поля осталась только сменная обслуга. Приложив руку к сенсору и снова подтвердив себя биополем, Джи провел флаер над мелкой речушкой и сбросил скорость в узком ущелье. Река вытекала из недр Фарнойского хребта, и единственный путь на новую Северную базу вел по расширенному руслу потока. С базы на Территории вел километровый туннель. Шлюз открывался на дорогу арнов, в результате переноса бессмысленно упершейся в скалу.

А вот и водопад! Джи круто положил флаер на левый бок и влетел в устье пещеры. Можно было отдать управление автоматике, но Джи выключил навигатор, назойливо рвавшийся к управлению. Он сам с очевидной простотой проскальзывал в узкой извилистой дыре в огромной массе гор, то и дело ныряя в воду и удерживая стабильность флаера под изменчивым напором воды. И вот — слегка замерло сердце, и Джи невольно улыбнулся, когда флаер выстрелился в кажущуюся бесконечной тьму громадной пещеры. Каменный небосвод искрящихся кристаллов над матовым отсветом тёмно-зеркальной воды. Озеро было таким чёрным, что казалось, это сама всемирная бездна обернулась жидкостью и затаилась. На самом деле, вода была прозрачна, а Кристофер сообщил, что он даже плавал в этой ледяной тьме.

Высоко над водой, на другом конце пещеры, приветливо открылся светлый шлюз на парковку.

Джи оставил флаер и махнул кистью в беззвучном приветствии — у внутренних дверей стоял регент — и выбежал на край карниза. Хотелось раскинуть руки и прыгнуть в искрящуюся тьму, как в космос…

— Приветствую тебя, мой Император, — отозвался регент, не делая ни шагу навстречу. — Не вздумай прыгнуть, под карнизом нет воды, зато торчат камни. Для купания есть место вправо — там удачная ниша и подходящая глубина.

— Хорошее место ты выбрал, Крис, — голос гулко резонировал под сводами. — Я не знал, что у нас есть такая красота. Сюда бы еще подсветку, вон на те сталактитовые заросли…

— Сколько гвардейцев возьмешь в конвой?

— Ни одного. Я пойду один. — Джи вернулся к флаеру за плоской и широкой сумкой. — Я на всякий случай взял императорский камзол, но я не арнека, чтобы меня сопровождали. Помнишь? Это все моё.

— Как скажешь, мой Император, — регент сжал челюсти. — Надеюсь, ты воспитал преемника.

— Преемник подождет. Конюшню я найду, — Джи открыл багажник. — Крошка, вылезай. Сумку возьми. Мне не нужен контакт, — обратился он снова к регенту, — чтобы слышать о чем ты думаешь. Но мне нужна комната, где я могу оставить на время Крошку.

— Закроешь у меня — у нас пока нет свободных помещений, — продолжил регент нейтральным голосом, широко шагая рядом. — И хорошо, я скажу вслух. Во-первых, возьми броню. Мы забрали их ядовитые стрелялки, но они могут сделать новые — пирралея именно сейчас цветет и полна ядовитым соком. Во-вторых, я поеду с тобой. Это моя территория, и я должен сопровождать тебя. — Крис замолчал, выдерживая прямой взгляд Императора. — Вроаррист ждёт тебя завтра.

— Завтра и приеду. Броню не возьму — потренирую скан. Мне принадлежит Империя, чего мне бояться?

В начерно прорубленных проходах кишели роботы-комбайны, андроиды и профессиональные строители-люди, занятые отделкой и устройством. Всюду на подхвате мелькали одетые в цивильное гвардейцы из отряда регента — помогали создавать свой новый дом. Ажлисс, увлеченные ручным трудом, провожали недоумёнными взглядами арнеку, не всегда замечая Императора. Когда замечали, то здоровались с начальством без особой спешки: мысленно или жестом. Улыбались и кивали, иногда поднимали раскрытую ладонь. Император вспомнил о Лучах Любви и начал было отвечать ласковыми фантомами, но у регента всколыхнулась неприязнь, и Джи улыбнулся уголком губ: «Твоя вотчина, твои правила».

«Нет, Джи, твою любовь я выдержу, — регент обогнал Джи и свернул на лестницу. — Но тут много людей, а им не обязательно задумываться, с чего бы это вдруг их овеяло божеской благодатью».

Они спустились пешком на третий уровень в жилой сектор базы.

— Арнека может посидеть здесь, — Кристофер открыл дверь. — Кровать там есть. Саппэ я пришлю.

Крошка дождалась, пока Император с регентом удалились и с силой шарахнула сумку с арнечьей одеждой в каменную стену. «Посиди там, посиди тут!» Тут даже разбить нечего: грубо обтёсанная пещера с прикрытыми временными нашлепками дырами для проводки, обогрева и вентиляции. На боковой стене панель системы с выдвижным экранчиком, коробки, ящики. Потыкала пальцем в сенсор панели — глухо! В свою комнату пустил, подхалим, а систему отключил, гад паршивый!

Во второй комнате точно такие же шершавые стены, зато перпендикулярно к стеллажу со шмотками приткнулась узкая раскладная кровать. Ни одной двери, кроме входной, в апартаментах регента еще не было.

В третьей комнате даже гигиенический угол красовался без ширмы. Опять ящики-коробки и — тьфу! — четыре ручной работы стула с ассиметрично изогнутыми спинками, завитушками и рюшечками. Словно регент упер мебель из будуара сисястой блондинки Саппэ, не будь она андроидом…

Легла на пол и подложила под голову сумку. Хорошо, она подождет. Но открылась дверь, и явилась Саппэ — привезла столик с готовыми рационами и портативную кухоньку, для самой примитивной готовки.

— Саппэ, принеси мне постель, я не буду спать в кровати регента!

— Прости, Стив, но мне сказали принести только еду.

— Что за бред, я же не в изоляторе!

— Мне больше никаких распоряжений не было.

— Будут тебе распоряжения… И я не Стив.

— Как мне тебя называть?

— Никак не называй. Знаешь… Включи тут систему или принеси мне комм.

— Здесь нет подключения. Система работает только в трех точках на техническом этаже.

— Боже… Я же тут от скуки сдвинусь! Игрушку какую-нибудь найди. Пластипол. Арбалет или ножи у вас в спортивном зале есть? И одеяло, я своё забыла взять!

Андроид вскоре вернулась с универсальным одеялом на плече, а в руках принесла полуавтоматический арбалет и коробку.

— Спасибо, — Крошка кинула одеяло на неработающую панель системы. Открыла коробку с эмблемами гвардейского склада — та была битком набита обоймами с болтами. — Ага, теперь можно выдержать осаду диких арнов!

— Арны на нас не нападают, — резонно заметила Саппэ и подала Крошке красный мячик со скошенным боком. — Вот. Пока тут система не работает, можешь меня вызывать по интеркому. Нажмешь, я включусь и отвечу. Но часто не зови — я стены полирую на втором уровне.

— Можешь идти, на ближайшие полдня ты мне не нужна.

Крошка прикинула расстояние: если встать у стены рядом с панелью, то насквозь, через анфиладу дверных проемов, будет неплохое расстояние. Теперь надо сделать цель. Крошка задумчиво осмотрелась. Стулья портить не хотелось — они не виноваты, хотя и аляповаты…

Несмотря на несогласие Джи, Крис снял со стройки четырех гвардейцев — не подобает Императору ездить без сопровождения. Не сильно счастливые ажлисс — доделать базу им хотелось больше, чем скакать по лесам — прибежали к конюшне в полном параде. Благо, склады с одеждой были в самом начале выходного туннеля — база не успела разрастись.

Император перекинул скан на окрестности шлюза и вывел снаряженного коня вслед за регентом. Двухрядная дорога, засыпанная утоптанным гравием, углублялась наискосок в голубой лес. Серо-зеленые кроны с длинными матовыми листьями колыхались на легком ветру как старушечьи патлы. Со стволов и нижних узловатых ветвей свисали бороды синего мха. Рядом с воротами пробивалась зеленая трава.

— Как тут блекло и тускло, — Джи сел на лошадь и подтянул подпруги.

— Я мог его сюда привести, — регент, держа лошадь в поводу, облокотился на седло. — И не надо было бы мотаться туда-сюда.

— Крис, ты же понимаешь, — Джи пустил коня шагом по кругу, — что для такого разговора лучше прийти к нему домой?

— Даже если будем гнать, то всё равно приедем под утро, — Кристофер оттолкнул морду своей кобылы, взявшей его губами за ухо, и натянул противоположный повод, чтобы лошадь не могла обернуться.

«Лошади откалиброваны на мысленное управление. Прикажи, и она будет стоять смирно», — Джи постарался спрятать эмоциональную окраску сообщения.

Регент проигнорировал, упорно глядя в открытый шлюз базы.

Джи немного подождал и добавил вслух:

— У меня нет свободной декады, чтобы прогуливаться по лесам, к тому же иногда биологическому организму полезна стрессовая нагрузка, — и выслал кобылу рысью по дороге.

Из зева туннеля галопом выехала четверка всадников.

Регент хлопнул свою лошадь по шее и на ходу забросился в седло, догоняя Императора во главе маленького отряда.

Скачка, перемежающаяся кратким отдыхом, продолжалась остаток дня и всю ночь.

— Сюда, — под утро регент сбавил темп и повернул на недавно созданную просеку.

Понемногу рассветало. Из куч, собранных по сторонам временной дороги и прикрытых утренним туманом, торчали ветки и выкорчеванные пни. Копытца коней бесшумно утопали в перекопанной земле.

— Он обосновался на удачном месте, сейчас на холм, лес кончится и вниз, — пояснил регент. Его голос глухо вяз во влажном лесу. — Нам пришлось сделать проток их реки до Иктиньи, а верховья присоединить к источникам Саары, но место они выбрали красивое. Высокий берег, излучина, на другом берегу луга.

«Нас пасут, но не показываются, — ответил Джи. — Держитесь сзади».

Спешился с лошади, как только дорога снова пошла под горку, и приказал лошади стоять. В подлеске засели два четвероногих арна. Джи спровоцировал их фантомом и позволил броситься на себя. Схватил обоих за шкирки и одновременно прижал к земле:

— Я вожак всех арнов и людей Империи. Марш к Вроарристу! Предупредите его — я иду!

Отпустил.

Арны хныкнули что-то невразумительное и исчезли за деревьями.

— Едем! — Джи вскочил на лошадь и погнал к виднеющимся в первых лучах рассвета низким избам. Пролетел мимо колышков, обозначающих будущую торговую площадку, мимо самоходов под хлипким навесом, и спрыгнул с лошади у первых сараюшек.

«Останьтесь тут. В поселок и к Вроарристу я пойду один!»

Уставшие лошади встали, тяжело вздымая потные бока. Один из гвардейцев поймал брошенную Джи лошадь за поводья и вернулся к отряду.

Джи прощупал сканом дома и небольшие постройки в беспорядке разбросанные по недочищенной луговине. Ага, вон там… В большой приземистой избе… Низкая деревянная дверь, примерно по плечо среднему ажлисс, распахнулась навстречу и Джи отбросил фантомом в сторону вдоль стены виденного им «пограничника», создав тому испуг и почтение. Уже двуногий и в штанах арн упал на четвереньки и склонил голову, освободив проход человеку.

Джи расстегнул куртку и, не глядя на арна, решительно вошел в дом. Пахло свежими опилками, смолой и немного дымом — Крошке тут понравится… Миновал тесную прихожую заваленную обувью. Прямо, через высокую дверь увидел сканом внутренний крытый двор. Свернул в коридор с жилыми комнатами. Вроаррист с членами своей стаи собирались там, в большом помещении слева.

Арн-пограничник, думая, что о нем никто не знает, прокрался в дом и затих сзади, стараясь оставить между собой и человеком одну закрытую дверь.

Вроаррист услышал и встал по центру… кухни? Да… Большая печь с трубами отопления, зачем-то выведенными во двор. На столах разложены плоды, мука, посуда… Неважно!

Неприкаянные одиночки — «род Вроа» — отошли по углам и толпились в коридоре за Вроарристом.

Как только Джи переступил порог, арн присел на корточки, касаясь одной ладонью пола:

— Правитель всех, я принимаю твою власть и воздаю тебе уважение.

— Вожак рода Вроа, я принимаю твоё уважение, — ритуальная фраза была наготове почти во всех головах. Джи произнес её вслух и сел к столу. — Я хочу поговорить с тобой наедине.

Вроаррис встал и оглянулся. Около десятка арнов в комбинезонах или простых рубахах и штанах молча прошли мимо, опустив глаза — новое поселение требовало работы с раннего утра. Оставшиеся попятились, и дверь закрылась. Арн-пограничник тоже исчез.

— Правитель, тогда пойдем в ткацкую. В кухне надо готовить пищу.

При этих словах в голове арна появилась картинка: зал обложенный лакированными деревянными плашками и заставленный, словно картинная выставка, деревянными рамами. Но вместо картин в рамах было натянуто оранжевое ворсистое полотно.

Джи первым пошел обратно к прихожей. Распахнул высокую, до потолка дверь и… шагнул вниз на голую землю. Над внутренним двором была остроскатная крыша, а перекопанная земля частично перекрыта балками для будущего пола. Всю правую сторону двора занимала неглубокая, но широкая яма.

— Скажите регенту, он организует вам канализацию с очисткой и фильтрацией, не надо будет рыть яму в доме. И можешь звать меня Джи, как я говорил.

— Э… Нет! То есть, да, я буду звать тебя по имени, Джи. Мы роем здесь не отхожее место. Это будет садок для оочар. В Логове, у нас дома, была осень, а тут весна. Пиррелея снова цветет, рыбы готовятся к кладке. Крис сказал, что зимой тут тоже все замерзает. Дикие оочары в реке будут спать, а домашние, если их немного прикормить, будут откладывать яйца в тепле.

— Почему ты не дрался, когда я вошел в твой дом?

— Я не сошел с ума, чтобы драться с тобой. Я благодарен. Мы бы не смогли так быстро отстроится — у семей нет лишних инструментов. Срубленные деревья еще надо было сушить, а регент завез нам готовые брёвна для строительства. Мы пытаемся обходиться своими силами, но мой дом, приготовленный к свадьбе, моё имущество, всё осталось вне переноса. Нехорошо все время брать. Мне сложно представить как, но мы отработаем и заплатим. Наш ткацкий зал просторен… Чем я могу быть полезен Империи и тебе?

— Ты уже стар, арны в твоем возрасте обычно растят внуков. В прошлый раз ты сказал, что тебе не к кому возвращаться, даже если мы найдем вашу планету. Ты думаешь и заботишься не только о себе и своем роде. Крис — человек, а у арнов должен быть свой вожак. Я думаю, что ты будешь хорошим регентом для арнов. Но для этого тебе надо стать частью Империи, стать ажлисс. Ты должен уже задумываться о смерти, а я могу предложить жизнь и после того, как твое тело не сможет удерживать твою душу. Но ажлисс не могут иметь потомство, поэтому сейчас я хочу предложить тебе арнеку на один год. Ты сможешь восстановить свой род, воспитать детей. Это не настоящая арнека, но измененный человек. Если все пойдет хорошо, то на следующий год вся твоя стая одиночек обзаведётся семьями.

— Почему вы, как родина Праотца, не можете создать еще арнов?

— К сожалению, Тадей уничтожил все данные. Потом проводились скрытые и редкие частные исследования, но они ничего не дали. Официально эксперименты по модификации людей запрещены.

— У нас другая легенда про появление арнов, но суть примерно та же… Я благодарен тебе за всех арнов, — Вроаррис помолчал. — Благодарен, что ты не уничтожил нас, а наоборот, принял и озабочен сохранением наших родов. Показал мне селения и угодья с высоты облаков.

— Ты же понимаешь, что я не мог взять тебя прямо к людям. Люди довольно любопытны, и могла бы собраться толпа, началась бы паника. Любой конфликт может привести к смертям, а ни люди, ни арны не живут долго. К тому же вас очень мало. Крис рекомендовал тебя, Лил его поддержала. Я поговорил с тобой, говорю сейчас и я тоже умею читать мысли. Возможность стать ажлисс надо заработать. Доказать, что ты действительно нужен Империи. Никто не может стать ажлисс только по желанию Императора. Но моё мнение главное, так как каждый в Империи, что бы он ни делал, служит лично мне. Я вижу, что ты сомневаешься, я подожду, ты же не собираешься умереть завтра? Я тебе дам крилод, но это мы можем обсудить по дороге. Поедем, я покажу тебе избранницу.

— Ты считаешь, что моя служба тебе когда-то в будущем — равноценна тому, что ты делаешь сейчас?

— Я Император. Правитель всех. Я живу долго и лично заинтересован в том, чтобы каждому в Империи было хорошо. Я иду на риск, вступая в сговор с командой Территорий для блага арнов. Но эта первая пробная арнека — официально моя часть, поэтому собой я могу рискнуть. Она на базе.

— Разве это разумно: Императору вступать в родство с измененным-одиночкой, запрещенным в Империи?

— Всё не настолько прямо, — засмеялся Джи. — Вы уже есть как народ. К тому же мы не будем кричать об эксперименте в каждой новостной ленте. Договор заключается между мной и тобой. Это дело Территорий и моё. Знает Лил, потому что она ваш дознаватель. Знает Крис — ваш регент. Знают ученые, которые будут следить за процессом. Но остальным пока знать не обязательно, чтобы не создавать слухов и ненужных проблем в случае неудачи.

Кристофер, ругаясь про себя, что ему надо бегать за экзекутором, открыл дверь. Крошка уже стояла в готовности. Узкая, но длинная дорожная сумка, надетая за лямки на плечи как рюкзак, возвышалась над головой. У ног лежал арбалет.

— Во что ты стреляла? — взгляд регента метнулся по сторонам и Крис рванул вглубь своих апартаментов. У дальней стены, на пирамиде из неповрежденных транспортных контейнеров, свисал ошметками бурых тряпок неясный ком чего-то, прикрытый разметеленной в решето коробкой. Регент с отвращением смахнул дрань на пол и понял, что это были завязанные в узел остатки походного одеяла, прикрытые коробкой из-под болтов.

Крошка удовлетворенно кивнула — Крис все-таки испугался! И бесшумно переместилась за дверь.

А Крис испугался снова, вернувшись и не увидев её на месте. Выскочил в коридор, склонился к самому уху и зарычал:

— Не сметь шляться без разрешения. За мной!

— Как скажете, ажлисс регент, — скромно проговорила Крошка и заторопилась следом, не утруждая себя маскировкой. База для Территорий, на территориях арны. Вот одна из них тут. Это проблема?

В молчании и чуть ли не бегом преодолели длиннючий туннель до внутреннего шлюза.

— Иди, Джи ждет, — сообщил Крис в пространство перед собой, открыл ворота — щель только-только протиснуться! Сразу же закрыл и уже нормальным шагом удалился на конюшню, где гвардейцы ковырялись с фургоном.

Джи сидел на траве, скрестив ноги и подставив лицо солнцу. Вроаррист набивал свою таратайку канистрами с топливом и думал об обещании техников разработать менее вонючее топливо и вообще новые моторы, работающие на другом принципе. «Сумка туда уже никак не вколотится, — заметила про себя Крошка. — Не говоря о целой, хотя и маленькой, арнеке».

Арн даже ради будущей жены не приоделся: потасканный и залатанный комбинезон жаждал утилизации. Ботинки же вполне еще новые, но забавные: подошва выгнута лодочкой так, что нога в ней утоплена, а шов, которым пришит верх обувки, не касается земли.

— Мирного тебе дня, Вроаррист, — Крошка внятно произнесла арнечье приветствие и скинула сумку на дорогу.

— И тебе мирных ночей, — отозвался Вроаррист и захлопнул багажник. А потом просто присел на него. — Какая ты маленькая и молоденькая. Как тебя зовут?

Крошка замерла и беспомощно кинула вопрос Джи, однако Император уже отвечал:

— Ее имя Ариш Безродная. Она уже не совсем человек.

Вроаррист подошел вплотную к Крошке, разглядывая её:

— От тебя пахнет сыном Лил.

— Я не ребенок Лил! Она — ажлисс, у нее не может быть детей. Но у меня может. Раз так захотел Император.

— Ты рожаешь для чужих? Для тех кто не может?

— Нет, только сейчас, — сказала и испугалась. А если Джи решит ее оставить с арнами навсегда?!

Утешение пришло сразу с двух сторон. Джи обнял ее фантомом, а арн, учуяв её страх, нежно погладил по голове, оставив руку невесомо лежать на ее плече:

— Не бойся, я никогда не обижаю арнек. Даже старых и злых.

— Я не боюсь, это же просто работа!

— Хватит ли у тебя сил…

Крошка получила разрешение от Джи, чуть пригнулась и двинула болтливому арну под дых, вложившись в удар всем телом. Арн шустро отстранился и легко толкнул Крошку в плечо. А она, следуя полученному направлению, подсекла арна ногой в повороте.

Арн шмякнулся на задницу и засмеялся, запрокидывая голову:

— Твой удар был слишком слаб, но я упал! Ладно, не злись. — и добавил радостно: — Ты уже рожала? Ты измененная… У нас есть предания, что мы родились из людей. Люди создали арнов для войны, но не сделали арнек, чтобы безродные арны не имели семьи, а служили людям. Но арны проглотили души человеческих мужей и забрали себе их жен. Женщины рожали для арнов и умирали.

— Я не умру, — глядя сверху вниз процедила Крошка. — Всё будет как надо. Я знаю технологию процесса.

— Святой праотец! Она знает технологию! — Вроаррист обернулся к Джи.

— Все будет как надо, — заулыбался Император, подходя. — Ариш немного своеобразна. Но сделает так, как надо.

— Это просто, как отрастить еще какую-то часть, — скороговоркой пояснила Крошка, глядя в землю. — А потом избавится от нее. Я единственная, кто это умеет. Поэтому я подхожу для такой работы.

— Уф, — Вроаррист помотал головой. — Я благодарен тебе за доверие и согласен с твоим предложением. Все равно нам нужна тетушка-волчица. Вот и причина появилась переманить старую Хорху. Хорошо. Я согласен со всеми последствиями. Это, конечно, странно, но… Согласятся ли ваши женщины?

— Люди любопытны, — Джи одной рукой обнял Крошку. — У нас есть сказки и фильмы про оборотней. Они очень популярны, и многим захочется попробовать.

— Мне надо что-нибудь подписать?

— Нет, достаточно на словах. Не ты, ни я не страдаем потерями памяти, ведь так?

Глава 29 Ариш

Бестолково торчащие пучки тонкой серой травы, засыпанные хрупкими веточками и скрученными в трубочки прошлогодними листьями, почти неслышно проминались под смешными, но непромокаемыми сапогами — модель «подошва-лодочкой» — тетушки-волчицы. Хорха более всего походила на плоского жилистого и сутулого мужика, по какой-то загадочной причине напялившего оранжевые штаны и праздничный сарафан, расшитый по подолу ленточками меха. Старая арнека куталась в вязанную накидку и была не в настроении — никогда уже ей не мчаться дикой волчицей на свадебном гоне. Даже чтобы помочь невесть откуда взявшейся маленькой неумехе — избраннице Вроарриста.

Крошка, изменившись в четвероногую — «волчью» форму, пробиралась след в вслед за Хорхой. Моросил дождь. Редкой дробью падал на спину и плечи. Сползал мерзкими змейками на живот и разлетался каплями с затвердевших от холода сосков при каждом шаге.

Размоченные комки дурман-мха черным прахом липли на шерсть. Влажный лесной мусор обнимал ноги. И руки, которые сейчас были тоже лапами. Ноги у арнов грубые, со слишком большим первым пальцем. На ладони у основания пальцев жесткий валик — для ходьбы в звериной форме. Пальцы скрючены и подтянуты, но все равно касаются земли краем плоских когтей, опасных, как обломки ножей. Вспомнилось, как Вроаррист всего лишь ударом руки порвал горло Гверрцу…

Хорошо, что Крошка настояла на своём и оставила крилод вместе с вещами в фургоне. В такую погоду еще и мотающийся кристалл на шее — бр-р-р! Да и кто бы мог её тут убить? Немного радовало, что регент, как представитель рода невесты Ариш, должен был сейчас нести её вещи в дом к арнам.

— Ариш, ты слушаешь меня? Надо не только выбрать и отделить от стада годовалого оленя, но еще загнать его в нужное место, — Хорха еле-еле сдерживала негодование. Где это видано: делать свадьбу с одной неведомо откуда взявшейся арнекой! Время, подготовка, да и сама невеста — всё было не по обычаю.

— Да, Хорха. Я понимаю, Хорха, — Крошка не стала вытягивать челюсти, чтобы удобнее было разговаривать. Это Хорхе тоже не нравилось.

— Тут мало понимать, надо иметь опыт! Скажи, как ты узнаешь, что это годовик?

— У годовика спинной гребень короткий и весь темный, иглы светлеют со второго года. А у старых самцов, которые не нужны… — Крошка не выдержала и притушила негатив тетушки, навевая ей радость и ожидание успеха: Ариш — надежда, благодаря ей многие одиночки станут семейными! И арны не исчезнут в чужом мире. — Я умею охотится!

— Настоящие арнеки учатся охоте с детства и гоняют стаей… А ты, да такая маленькая… Но дальше пойдешь сама, — Хорха снизила голос до шепота и остановилась. — Стая Вроа держит стадо. Как ты приблизишься, они стадо отпустят. Тебе надо выделить годовичка и загнать его, я показывала куда.

— Я помню! Я сумею, это же проще простого! Это же всего полтора броска, там негде заблудиться! — не будет же она говорить, что плевать ей на карту и что всё давно схвачено: и жених, и олень.

— Не бахвалься перед гоном, а радуйся мясу после! Закричишь, когда погонишь. Торопись и не шуми раньше времени! Беги! — Хорха подтолкнула Крошку и та, шмыгнув носом и пригибая голову от веток, полезла в заросли.

Вдали, на усике скана, мерцало стадо, которое с утра несчетное количество раз возвращали на «стартовую поляну» арны-загонщики. Крошка уже выбрала годовичка и держала его, поэтому ломанулась через лес не скрываясь и не переживая.

После примерно минут пятнадцати непривычных арнячьих прыжков, Ариш с треском вывалилась из кустов и села, отдуваясь и ориентируясь. Стадо удирало направо. Годовалый ежолешек крутился в центре поляны, всем своим видом показывая, что рад бы мчаться за соплеменниками. Влево, в сторону поселения, удалялись загонщики — видеть невесту не полагалось. Впереди светилась аура Вроарриста, сидевшего в засаде.

— Яай-яй-ёо-о-о! — заголосила Крошка. Погнала, повела оленя перед собой на легкой ниточке скана — круглая голубовато-пятнистая попа металась зигзагами, норовила удрать. В такт скачкам пустыми костяшками стукались друг о друга черные иглы на хребте.

— Я-а-а-й-о-о-о! — донесся визгливый крик Хорхи, открывая и подтверждая свадебный гон.

Неожиданно олешек шарахнулся вбок — наперерез выскочил один из загонщиков, возжаждавший невесты. Крошка скрутила его болевым шоком и, пробегая мимо, мстительно ударила когтями, раздирая чужаку плечо обратной регенерацией — не будешь пытаться! Швырнула вслед страх. Услышала скулеж напуганного арна и умчалась, довольная.

Вернула животное на нужный путь и направила его к широкому оврагу.

На склоне олень притормозил и высоко прыгнул, пытаясь перескочить седую тень, взметнувшуюся снизу. Не успел — арн вцепился в горло. Оба упали и съехали на дно в ворохе лесного мусора.

Крошка остановилась на краю: Вроаррист поднял окровавленную морду навстречу и выпрямился на четырех лапах. Внутри него шевелилось сомнение, смешанное с ожиданием, но и радость от красиво пойманной добычи. Радость, что невеста не подвела.

Крошка раскачала и усилила радость, обернула ожидание на себя — это её он ждал! Её! Вот она — уже близко! Счастье спускается к нему, сейчас прижмётся, обнимет!

Вроаррист присел, раскинул руки-лапы и поймал, дохнул горячей кровью в лицо. Легонько куснул за ухо: — Арришка!

Отбросил.

Рядом, лежа на боку, закидывал голову олень. Бил ногами, взметая листья. Кровь слабо пульсировала из разорванной шеи.

Вроаррист наскочил на Крошку сзади, провел когтями по спине и сжал в объятии, останавливая дыхание. Куснул за затылок. В мыслях билось только одно желание, а в ее собственной памяти объявилась самодовольная рожа Зака: «А вот в этом положении они спариваются»…

Крошка вывернулась, отпихнула арна и заторопилась, меняясь в человечью форму.

— Я хочу лицом! — сама обняла, обхватила руками и ногами. — Не хочу как животные!

По телу арна прошел спазм, он заворчал, захрипел. Остро запахло псиной… Очеловечился. Подхватил ее на руки и посадил на тушу оленя. Навалился жарким телом, прижимая Крошку спиной к еще теплому шерстяному боку добычи.

Она на мгновение замерла — кругом возбужденные облавой и свадьбой самцы, могут напасть! Раскинула скан, опутывая фантомом окружающий лес и рыскающих арнов. Соединила всех в единое жаждущее существо. Впитывая и усиливая эмоции, утопила всё в резонансе разделенного чувства.

Кажется, где-то там с края накрыло и регента…

Молодожёны в молчании шли домой. Как обычные двуногие люди. Вроаррист тащил на плечах добытого оленя.

— Ариш, ты знаешь наши традиции?

— Моя информация основана на сокращенной памяти двух безродных, поэтому я буду просто слушать и делать как надо.

— Ты рука Императора, ты слышишь и управляешь другими. Там, в овраге, ты показала мне как ты чувствуешь и управляешь живыми? Я так понял, что через тебя наш союз был разделен между всеми членами стаи?

— Прости, это получилось нечаянно. Загонщики были недалеко, а мы были беззащитны. Пока я нагоняла, один загонщик вернулся и пытался поймать твоего оленя!

— Соблазн для одиночки был слишком велик, но я разберусь с ним.

— Я прогнала его.

— Это хорошо, но он не имел права вмешиваться. Пара договаривается еще перед охотой. Гоном союз пары только скрепляется. Вмешаться в чужой гон — нарушить традиции. Джи говорил, что у вас нет постоянных семейных пар? Кто тогда заботится о детях?

— Империя большая — почти полсотни планет с разными народами и обычаями. Человек может выбрать, как ему хочется жить — хоть с парой, хоть с тройкой… А если родители не хотят или не могут заботиться о детях, то местный дознаватель найдет замену.

— Ухум… Джи рассказывал что-то такое, — Вроаррист поправил ношу. — И как часто у вас бросают детей?

— Никто никого не бросает! — неожиданно для себя Крошка обиделась за людей. — Людей же много и случается всякое. Но всегда кто-нибудь позаботится о детях. Тем более, есть специальные люди, которым нравится заниматься с детьми.

— У нас, если не могут родители, то детей приютит ближайший родственник. Но, Ариш… Мы не живем тройками. У нас не принято, чтобы семейная пара разделяла союз с остальными. К тому же каждый арн может определить по запаху, чьи это дети. В следующий раз, когда мы будем вместе, постарайся сдерживаться.

— Я… — Крошка онемела: да как он смеет! — Я — рука Императора и делаю свою работу! Как ты можешь подозревать? Твои дети будут твоими!

— Я предупреждаю тебя. Наши союзы на всю жизнь.

— Нет, — зашипела Крошка вполголоса. Они вышли в поле и уже была видна деревня. — На всю жизнь я — часть Императора. А с тобой — это работа. И как это ты — такой сильный, такой старый, оказался на охоте? Когда у вас союзы на всю жизнь?

— Арны смертны, мы не ажлисс, — Вроаррист скинул тушу и разогнул спину, разминая поясницу. — Моя семья умерла.

— Прости.

— Все хорошо, ты же не знала. Они заразились белой плесенью. Поэтому мы моем руки перед едой и не едим сырые внутренности животных — они могут быть заразны. Но да, случится может всякое.

— С ажлисс ничего случится не может… А у вас не было ферм, где выращивают чистых пищевых животных? Или вы не умеете проверять еду? А врачи были? Больницы? Тут для вас сделали лечебницу на базе…

— Не всё можно проверить и не всегда. И не всё можно вылечить. Когда ты заболел, главное, чтобы рядом был кто-то здоровый, кто бы успел тебя вовремя отвезти к лечителям. А я не был дома. Вместе с Рхайрсом, сыном моего брата, мы отвозили заказ в Эйррау. Я болванщик, делаю рамы для ткачей и одежные болванки. И мы вернулись в мертвый дом. Из моего рода только Рхайрс и остался.

— Вылечить можно всё! Можно же Территории вычистить…

— Ты думаешь? Просеять всю землю? Сжечь все опасное? Это невозможно. Ваши собирали для изучения всяких животных, пробы земли. Может, что и придумают. Помогли же нам со строительством и техникой. Да, у вас есть инкубаторы, которые могут вылечить любую болезнь, но мы не умеем летать, — Вроаррист вздохнул и снова взвалил свадебный труп на шею. — Но главный долг каждого арна — это продолжить свой род. Я всё сделал, всё приготовил и вот — авария. У нас была осень, а тут весна. Но… Я породнился с Императором. Вместе с тобой мы построим новый дом — дом нашего рода. Кстати, послезавтра я поеду на базу — забирать станки. Иначе какой я болванщик без инструментов!

Крошка обломила ветку и молча отмахивалась от хвостатых мух, облепивших рану мертвого оленя, и по ошибке лезущих к живым.

— Ещё есть бабочки, — арн скосил на Крошку один глаз. — Они незаметно откладывают под кожу яички, а потом у тебя опухает рука или нога. Или шея раздувается. В реке живут пиявки и рыбы-иглы, которые питаются кровью.

— Ну и что? Тело ажлисс может усвоить все: и яйца бабочек и даже эту вашу плесень. А я сильнее любого ажлисс. Я могу отогнать пиявок. Только это нельзя никому больше говорить, — спохватилась и испуганно взглянула на мужа.

— Не бойся, арны вряд ли принюхивались к Руке Императора. Они не узнают тебя. Ты сама не проболтайся.

Крошка скисла: ну вот, теперь надо помнить, что говорить, а что нет. Обалдеешь же! И еще это «породнился»! Она не родня Джи. У ажлисс нет родни! И она ничего строить не собирается. Родит арнят и уйдет. Её всё это не касается! Но в дом зайдет с превеликой радостью — достало уже бегать голой и мокрой. Хочется под крышу: высушиться и одеться. Пообедать тоже не помешает — с утра голодная!

Растоптанная слякотная тропинка вела через луг к разбросанным в беспорядке светлым избам с частично недоделанными крышами: там и сям в небо торчали голые стропила. Вдали, у невидимой просеки, соединявшей деревню Вроа со старой дорогой, шастали два биомеха, ковыряясь в почве суставчатыми ногами. Потом оба дружно потянули и выдернули пень. Один ускакал с этим пнем на край поля и отбросил его в кучу подобных коряг, а потом отстегнулся от паукообразной приставки и на руках перебежал к тяжелой машине с плугом. Вскарабкался, вставил кончающееся в поясе тело в гнездо коннектора и поехал пахать. Крошка выпятила челюсть — за пределами Территорий явно никто знать не знал об очередном нарушении закона! Киборги были разрешены только на Ломиб, как традиционная часть цирка регента Яо.

— А вам не мешает неестественность биомехов? — противным голосом спросила Крошка. — Они же не совсем живые и не совсем механизмы!

— Это же техника. А нам надо выжить, и сделать все сразу мы не успеваем. С ними очень просто работать: достаточно сказать и не надо долго учиться. Биомехи обрабатывают поля, мы строим. Доделаем ткацкую и сможем начать расплачиваться. Крис говорит, что наша ткань будет продаваться по всей Империи. Осенью соберем урожай, и постепенно всё отработаем.

Крошка пожала плечами — ну и пусть. Это не ее проблемы!

Деревня уже была близка. Хорху стояла под козырьком на крыльце широкого центрального дома. Её оранжевые штаны буквально светились на фоне блеклых комбинезонов встречающих.

Стая разразилась счастливыми воплями и закрутила карусель общих объятий и поцелуев. Оленя тут же утащили под навес к ближайшему сараю — разделывать.

Крошка вцепилась в мужа и зажмурилась. Кажется, ей раз двадцать вылизали лицо, пообжимали и обхлопали всё тело.

В общем вихре радости была и зависть, ревность, злость и даже желание убить, но разбираться, где чьё было сложно, некогда да и незачем: никто никогда не излучает чистые эмоции, кроме детей или особей под влиянием экзекутора.

— Достаточно, эдак мне жену помнёте, — Вроаррис вдернул Крошку на крыльцо, подтолкнул в дом и захлопнул дверь. — Не бойся, тебе все рады.

— Я не боюсь. Я не привыкла, что меня все хватают и лижут.

Хорхи не было, а посреди прихожей стояло полупустое ведро с водой. Среди арновских сапогов с подошвой лодочкой и войлочных шлепанцев, Крошка заметила и свои армейские ботинки. Значит, её вещи уже тут. Кинула скан и обрадовалась — Крис уже ушел.

— Мы открыто радуемся членам семьи при встрече. Но когда мы волки, то заходим в дом через задний вход, — Вроаррист сунул ногу в ведро с водой. — Тут входим только как арны. Потому что обувь можно снять. Лапы же надо мыть. У волчьего входа встроена купель. Дверь прямо — это ткацкая, пока еще не готовая. Кухня и комнаты направо. Пудренница налево, — Вроар вытер ноги о расстеленные рядом с ведром рваные тряпки и оттер местами заляпанную глиной и кровью шерсть.

— Что налево? — Крошка отполоскала ноги и руки в холодной воде.

— Налево хозяйственный коридор с кладовыми и инвентарем. Пойдем. Ткачей пока нет, но мы можем подготовить им пищу, — Вроаррис подтолкнул жену в боковую комнату. Помещение было жарко натоплено и казалось пустым. Посередине из пола торчала перекладина на двух столбиках высотой по пояс, похожая на лошадиную привязь, а вокруг нее в полу было примерно метровой ширины углубление, как сковородка. Вокруг выстроились коробки со щетками и открытый бочонок с мелкой желтоватой крупой.

Вроаррист задержался у сложенной на лавке одежды и разложил ее на две кучки: для себя и Крошки. Его потасканный комбинезон лежал жалко и плоско рядом с новым свадебным комплектом Ариш. Не Гайдера, но и не универсальный же балахон на все случаи жизни!

— Белую мякоть таки сушат, размалывают и кормят ткачей. Наш ящик первый. Обопрись о подставку, мне будет легче тебя чистить, — говорил Вроар и высыпал на макушку Крошке горсть крупы, протер горячей ладонью. Сильными, но мягкими движениями щетки прочесал по затылку, плечам, спине. Ритмичные волны убаюкивали и расслабляли, Крошка закрыла глаза, прогнулась и хихикнула: неудержимо захотелось спать.

— Эй, не засыпай! — усмехнулся Вроарист и всучил Крошке щетку. — Так не пойдет! Лучше сначала ты меня почистишь. А то разомлеешь и уснёшь без обеда, голодная!

Така краснела, впитывая воду и грязь. Падала слипающимися темнеющими комочками на пол. Седая шерсть Вроарриста, более густая на спине, плечах и бедрах, залоснилась, запахла свежестью и… яблоками?

— Ты становишься не просто седой, а перламутровый, как ракушка изнутри, — сказала Крошка, меняясь с мужем местами.

— А ты будешь как пропеченый хлебушек, как раз к обеду! — Вроаррист смел рассыпанную по дну углубления таку и высыпал ее на спину Ариш. — Пудрой можно пользоваться несколько раз. Когда она хорошо потемнеет, то дает сильное полотно, — в голове у Вроарриста появилась картинка: крупные пауки-ткачи обгрызали красную кашицу, намазанную на тонкие травяные сети в рамах и на деревянные болванки для штанов и рубашек. Вместо сетки вплетали в рамы ярко-оранжевый нежный, но крепкий паутинный войлок. С болванок снимали готовые шаровары и рубашки, плотные жилетки словно из пушистой пены. Прорезали и вшивали застежки — веревочные петли и деревянные пуговицы — в крепкую ткань. Светлое тонкое полотно и нижнее бельё пауки делают из свежей таки…

— Пойдем, оденемся и пообедаем. Нас уже заждались, — Вроаррист указал на лавку у стены, где была приготовленная одежда двумя стопками, а сам убрал использованную таку в ящик.

— Это сколько арнов надо вычистить, чтобы сделать штаны Хорхи?

— Много, но это же приятно? — арн погладил Крошку по блестящей шерсти на бедре. — Но на самом деле для пауков достаточно смешать таку с бульоном и добавить туда немного жира и ткань будет так же хороша.

— А где же ваша паучья одежда? — Крошка спихнула плоский футляр со свадебными ожерельями на комбинезон Вроарриста и оделась. — Да и остальные, кроме Хорхи, одеты не на свадьбу!

— Мы сюда попали с гона, без вещей, оторванные от дома. Хорха же была приживалкой в стае Сибрист, которая переместилась вместе с землёй и всем нажитым. Но нам нужна тетушка, и я переманил ее. Подожди, мы отстроимся, привезем ткачей и все будет. Подставляй шею! — Вроаррист достал и держал обеими руками наготове рукодельные бусы из проволоки с камешками и ракушками. — Оно не такое красивое, как сделали ваши мастера для меня.

— Спасибо, оно симпатичное! — Крошка поддела пальцем мелкие детальки бус: просто здорово, что самки и самцы арнов одинаково коротковолосы, иначе бы в этой красоте постоянно бы запутывались волосы! Но чувство, как от ошейника. И зачем эта символика на год?

— У нас принято делать свадебное ожерелье своими руками, — Вроаррист протянул Крошке свой свадебный знак.

— Мне не сказали, — теперь Крошка с чистой совестью пожала плечами. Затейливое плетение плоской цепочки расширялось в нагрудник полумесяцем. Посередине, окруженное растопыренными лапками крепежа, было пустое гнездо по форме и размеру крилода. — Но я и не умею ничего такого. Зато техники сделали красиво и надежно.

— Подожди, — Вроаррист достал из кармана два крилода: — Джи сказал, мой кристалл нужно вставить в гнездо.

— Почему два? — покатала кристаллы в пальцах. — Когда ты успел стащить мой? — Надела свой крилод на шею и заправила его под рубашку. — Вот этот твой! — покачала на раскрытой ладони крилод мужа.

— Как ты узнала, где чей? Они совершенно одинаковые.

— Ты проверял, узнаю ли я? Вот станешь ажлисс, научишься чувствовать биополе душой и руками, — вдавила кристалл в оправу, а шнурок — в специальные выемки, ожерелье срослось в одно целое, и Крошка застегнула его на мужниной шее. — Твое ожерелье из пластимета и ни за что не порвется. Можешь носить его и в волчьем виде. На вашей земле кристаллоэнергетика плохо работает и лучше, чтобы крилод был рядом, если ты вдруг умрешь.

— Меня убить не так-то просто. Пошли обедать, стая заждалась, поди.

В коридоре чувствовались кухонные ароматы: специи, вареное мясо и еще что-то явно съедобное. Крошка сглотнула…

В прихожей топтался и приседал молодой арн. Его черные бакенбарды были с проседью:

— Мать-волчица!

Крошка, ожидая бурных хваталок-обнималок, отступила за мужа. Вроаррист успокаивающе сжал её плечо и удержал рядом.

— Рхайрс, что случилось?

— Гонцы привели Серха. У него травма, и она неправильно заживает. Кажется, он не сможет двигать рукой. Он ни за что не хочет идти в дом.

Крошка метнулась сканом — нашла группу арнов в сарае. А, Серх — это тот напавший…

Вроар на секунду задумался и потянул Крошку к выходу.

— Мы с ним поговорим, да, Ариш? Обедать надо всем вместе!

Крошка внутренне закостенела: она будет говорить? О чем?! Но, кивнула и сунула босые ноги в свои «армейские» ботинки. Ведро и тряпки уже были убраны.

Дождя тоже уже не было. Но тропинки были слишком грязны, поэтому Крошка пошла по траве. Промочит ноги и единственные ботинки? Ну и что? Никуда больше она выходить не собирается.

Под навесом, рядом с освежеванным оленем, горбился на корточках Серх, придерживая накинутый на плечи комбинезон. Раненая рука безвольно лежала, скрытая за поднятыми коленями.

— Я уйду, я не хотел, — скулил раненый. — Но это несправедливо… Я уйду…

— Тебе некуда идти. Покажи руку.

— Прости, мать! — Серх вжался в землю, увидев Крошку. Комбинезон сполз с плеч, открывая уродливую травму. Мясистый кусок мышцы свисал над локтем, виднелась голая кость, затягивающаяся рубцом. Он и правда, никогда не сможет нормально пользоваться рукой — мышца обратно сама не прирастет. Надо обновлять рану, прикреплять связки на место. Арны все-таки не ажлисс.

— Ты меня прости, я не рассчитала, — Крошка засомневалась: сказать или не сказать? Она же может его вылечить прямо сейчас! Но тогда к ней начнут ходить со всей резервации, и она уже не скроет, что она не просто арнека…

— Ты напал на мать-волчицу? — зарычал Рхайрс и пнул Серха.

— Рхайрс! — Вроаррист оттолкнул неродного сына. — Не смей! Он ранен. Все заткнулись и вместе идем на обед. Ты, — он указал на Рхайрса, — поможешь ему почиститься. Серх, послезавтра я еду за станками и отвезу тебя к лекарям. Ты нужен стае — у нас много работы.

— Мать-волчица! — дружный рев встретил их на кухне.

Кухня по размерам напоминала небольшое кафе. Арны расселись за общим столом, сдвинутым из небольших столиков и расширенным снятыми с петель дверьми.

— Ариш, вымой руки и помоги Хорхе разнести обед, — подтолкнул Вроаррист жену к умывальнику.

Крошка возмутилась — она ажлисс! Ей немытые руки никак не повредят. Но послушно вымыла руки вместе с мужем и перешла к котлу, собирая по пути миски из протянутых рук.

— Справилась, арришка! — Хорха обняла её и лизнула в ухо, представляя неуклюжего толстолапого волчонка с лицом Ариш.

«Джи нашел такое имя нарочно, — возмутилась Крошка про себя. — Знал, что арришка это ребенок-волчонок!» Подставила миску с желтым ободком под половник Хорхи и понесла к столу, выискивая глазами хозяина ёмкости.

Трое молодых арнов суетились с бочонком пива, толкаясь, ругаясь и мешая друг другу, но никто их не одернул. Когда они, наконец, умудрились выбить пробку и, не пролив ни капли, наполнили большую кружку для молодоженов:

— От пива будет много молока, а дети растут быстрее!

Крошка попробовала с недоверием, но алкоголя там было совсем чуть, а пенистый и немного горьковатый напиток прекрасно утолял жажду и смывал с языка вкус жирного мяса из похлёбки. Густую мясную похлёбку (или жидкую кашу?) Крошка с мужем ели тоже из одной миски и одной ложкой, кормя друг друга по очереди.

— Мы всегда будем есть так, вместе? — тихо спросила Крошка, приподнявшись к мужниному уху.

— Нет, арришка, это только сегодня, — коротко хмыкнул седой арн.

Дождавшись, когда Серх с Рхайрсом присоединятся к обеду, Вроаррист встал:

— Стая! Мы в непривычных условиях. Я был снаружи и рассказывал… Нам надо выжить, а выжить мы можем только вместе. От того, насколько тут будет хорошо Ариш, сможет ли она родить первых волчат нашей стаи, зависит продолжение рода каждого из нас. Если все будет хорошо, то через год Император обещал найти арнек для всех, и мы сможем завершить охоту! Одиночки нашей стаи продолжат род и река нашей крови не иссякнет!

Хорха сидела во главе стола, ближе всех к котлу и печам, и часто вставала, раздавая лепешки, доливая в подставленные кружки пахучий отвар терпкой травы. Подсунула молодоженам маленький пирожок, начинённый перцем, и первая успела подать воду — запить эту жуть.

Крошка зажмурилась и выпила, кажется, все остатки пива, еле сдержавшись, чтобы не швырнуть в голову Хорхи блюдом с колбасой. А Вроар крепко ее держал и шептал, что пирожок символизирует все неприятности будущей семейной жизни. А раз она его не выплюнула, а смело съела, то теперь никаких бед не будет…

Ближе к концу трапезы Вроар притянул Ариш чуть ли не на колени и, зарывшись носом в волосы за ухом отчетливо подумал: «Встань и помоги Хорхе — это дело жены создавать дома уют, а после обеда поможешь ей тут все убрать и вымыть».

— Вроар, где у вас… отхожее место?

— О кстати! В предконюшеннике. Я покажу тебе всё наше хозяйство.

В задней части дома оказалась еще одна прихожая. Крепкая дверь отделяла дом от конюшни. Вроаррист на ходу приоткрыл и сразу же захлопнул боковую дверь:

— Купельня.

За ней Крошка отсканировала печь с котлом для воды, три ванны и ряд простых умывальников над жёлобом.

Вроаррист уже стоял на пороге конюшни, приглашая пройти дальше.

Остро запахло навозом.

— Мать-волчица! — жизнерадостный возглас.

Напротив конских стойл тянулась общая лавка с овальными дырами. На одном из отверстий сидел рыжий арн, со спущенным на пол комбинезоном.

Крошка вытолкала мужа назад к купельне и, закрыв за собой дверь, зачастила шепотом:

— Нет! Я могу ментально полюбить всю стаю сразу, но я не буду сидеть со всей стаей в туалете!

— Я должен построить тебе отдельный сарай? Мы собираем… — в голове Вроарриста появилась картинка, как содержимое выгребной ямы смешивают с соломой, раскладывают в мешки и выращивают на этом грибы. Крошка с негодованием отбросила ненужную информацию.

— Наплевать на грибы! Но перегородку там сделать можно? Занавеску повесить!

— Ну, знаешь… Мы раньше вообще в угол к лошадям ходили, а тут, раз нас так много…

— Именно, что много!

Мимо, пригибаясь и с восторгом приседая перед арнекой, пробежал в дом уже одетый рыжий.

— И не ходи со мной! — Крошка, пользуясь моментом и, на всякий случай заблокировав все подходы к конюшне сканом, выскочила в туалет.

После обеда Крошка таскалась хвостом за тетушкой-волчицей — знакомилась с хозяйством. За конюшней, в отдельном помещении, втыкавшемся клином в ткацкий зал и отделанном негорючим пластиком, размещался энергогенератор.

— Зимой будем топить его днем и ночью, — Хорха поощряюще потрепала Ариш по плечу. — Пока же нам надо только воду накачать, морозильник, да чуть-чуть света вечером. А зимой целый дом прогревать, да зал ткаческий с оочами…

С северной стороны дома была полупустая кладовая с подвалом и морозильником, работавшим от того же генератора.

— В подвал спускаться не будем, там только ящики пустые. Но поля засеваются, охота бежит. Все, наружу выходить не будем, там мастерские, гаражи и арны. Мы арнеки — мы домашние! А в твоей стае много арнек?

— Нет у нас стай. И арнек тоже нет вообще. Я на самом деле человек.

— Я вижу, что ты неправильная, но мало ли. Арнеки нужны, без них нет стаи.

— Но вы же помните, что вы тоже родились из людей?

— Да, есть такие легенды.

— У меня есть другая работа и я должна поменяться обратно. Новые же арнеки станут арнеками навсегда…

— А что ты делаешь?

— Я воин…

Хорха не стала уточнять, а Крошка решила не рассматривать, что там крутится у старухи в голове. И так было видно, что Хорха не поверила в армейскую профессию мелкой и молоденькой арнечки..

— На кухне останется, как всегда, Мрайс с молодыми, — сказал Вроаррис, уводя Ариш сразу после ужина. — А ты присоединишься к ним завтра. Сегодня у нас весь вечер свободный. Вечер создания семьи.

У Крошки даже кольнуло в сердце, как эта пустая комната с низким потолком и маленьким подслеповатым окошком — такие бывали у сараев в поселках северных народов — напомнила ее жилье на базе. Нет, потолки у нее гораздо выше. И вообще светлее. Но скудость обстановки… Огромный матрас прямо на полу — точнее, плотный мешок, набитый сухой осокой. На нем тонкий тюфяк, узким валиком длинная подушка и армейские одеяла. В углу несколько ящиков. Тоже, судя по обозначениям, из армейского склада. Рядом ее дорожная сумка.

Муж мялся, хотя излучал спокойствие и радость. Она на самом деле нравилась ему. Странно.

— Что ты хочешь спросить? — Ариш села на шуршащую постель, кинула жилетку на ящики. Вроаррист сбросил комбинезон к ногам и сел рядом. — Ты, и правда, хорошо ко мне относишься, — прошептала Крошка и потерлась щекой о плечо мужа.

— А как еще я могу относиться к своей жене?

— Но я же невзаправду жена…

— У нас все взаправду. А семья на всю жизнь. Скажи, — Вроаррис повернул Крошку к себе лицом. — Я могу верить вашему Императору?

— Конечно. Ажлисс никогда не врут. Они же видят мысли других.

— Я-то не ажлисс и не вижу. Я чую. Но Император умеет владеть собой, его запах совершенно не менялся, чтобы он ни говорил. Не то что твой. Ты всегда пахнешь по-разному, хотя остаешься собой. Если я стану ажлисс, то тоже смогу слышать мысли и управлять чувствами?

— Сможешь, но не как я. Ты сможешь разговаривать мысленно, если будешь дотрагиваться до другого. Хотя некоторые ажлисс тоже могут управлять людьми, но для этого им тоже нужно дотрагиваться до человека. Люди все разные. Поэтому из них получаются разные ажлисс. Дознаватели самые редкие — они могут видеть насквозь самое сокровенное, но не могут влиять. Некоторые люди, став ажлисс, лучше лечат, другие могут разговаривать мысленно на большем расстоянии. Но такие, как я, бывают совсем-совсем редко.

А еще ажлисс не могут иметь детей. Размножение ажлисс — это предательство человечества. То есть… Я могу меняться, а никто другой не может, и только я могу родить для тебя. Раз надо. Это ответственность Императора. Но все равно, чем меньше обо мне знают, тем лучше… Пускай я останусь просто экспериментом? Знаешь, я могу вылечить Серха, но…

— Серх потерпит, ему полезно. А тебя мы никому не дадим и не покажем — арнеки живут дома. Расскажи мне, как становятся ажлисс.

— Когда зарождается дитя, то сливаются две половые клетки, каждая из которых несёт искру жизни. Искорки сливаются и из них получается зачаток души, который растет вместе с зародышем, пронизывая его целиком. Когда тело достаточно вырастет, то сформируется и душа — сознание, личность живого существа. Душа держится в теле, пока тело способно обмениваться с ней энергией. Инкубатор может сплести копию любого тела и оживить его импульсами программы, тогда получается биоандроид. Но никакой инкубатор не может создать душу — она рождается только в момент зарождения ребёнка от на самом деле живых родителей.

Зато мы умеем выделить и поймать эту душу в крилод. Когда тело становится настолько слабым, что уже не может удержать душу, то твой кристалл перетянет твою душу в себя…

— Выходит, ты уже умирала?

— Да, пару раз. В инкубаторе это незаметно. Это как сон, ты уснешь и проснёшься в новом теле.

Глава 30 Семья

Крошка проснулась посреди ночи от голода. Темнотища. Сигнал единого поля системы, по которому многие ажлисс привыкли определять время, на территориях был неслышен. Зато настырно тикали, как глодающий стены жук-древоточец, механические часы — подарок Вроарристу от Лил. Два часа! Еще три, и будет утро, начнет просыпаться стая!

На всякий случай еще крепче убаюкала мужа и тяжело перевалилась на пол, встав на четвереньки. Двухмесячное пузо с близнецами серьезно мешало. Переложила недовольно хрюкнувшего ртула под бок мужу и, крадучись, вышла в коридор.

На десятый день после свадьбы Вроар вернулся с работы из деревни Ахрра и кинул ей шерстяной комочек.

— Лови!

Комочек в полете развернулся, растянул покрытую густым нежным мехом перепонку между лапами и ухватился за пальцы царапкучими лапками, обнял горячим тельцем руку. Помесь белки с кошкой? Летучая мышь? Маленький носик, большие круглые глаза, жажда мяса и удовлетворение от контакта с теплом. Крошка накрыла голову зверька другой ладонью. Белкомышь хрюкнула, завозилась, протолкала мордочку между пальцами и засвистела, открыв необъятную розовую пасть, утыканную двумя рядами игольчатых зубок.

— Что это? Беличья акула? — умилилась Ариш.

— Ртул, — Вроар отщипнул со стола и сунул зверьку в рот кусок вяленого мяса. — Моя первая жена их разводила. А я взял для тебя у соседей — там как раз новый помет подрос. Осенью найдем ему пару. Ртулы ловят в доме и в лесу всякую ползающую дрянь, но смотри не впусти его в ткацкую — он там пауков пожрет.

Зверёныш вырос. Повадился спать в кровати, а жрать предпочитал на кухне, вися на плече у Крошки.

Ариш дошла до кладовой и прислушалась: все спят. Кроме двух дежурных, которые бредут по меже вокруг сараев. Опять вместе! Вроар на этих двоих еще прошлый раз ругался, что парочкой таскаются, а должны сторожить по разным углам. Но она их пока не тронет. Некогда.

Прикрыла за собой дверь и урвала палку колбасы со связки, висевшей с перекладины в гроздьях таких же колбас. А что? Она не виновата, что дети растут как ненормальные. Точнее, нормальные арнята… И ей самой тоже есть постоянно хочется. Не будет же она просить! А потом, она сама же колбасу варила и коптила! Теперь бы запить чем… Низко у пола и в самом дальнем ряду консервов, куда никто не полезет до весны, Ариш припрятала вчера и позавчера открытые стеклянные банки. Сладкий джем из ягод корытника и кислый компот из зеленых черенков таких… лопухов, названия которых она не запомнила. С недоумением обнаружила высокую шапку плесени, разросшеся из-под обеих крышек. Брезгливо засунула банки обратно. Открыла новую банку и напилась, оставив внутри ломкие и прозрачные кубики черенков. Теперь надо будет в течение дня заскочить и выкинуть в туалет остатки и плесень, а банки вымыть с очередной порцией посуды и подсунуть к остальным. А потом их используют для очередных консервов. Удовлетворенно вздохнула — теперь уже можно жить!

И вернулась в постель.

Тр-р-р-р-цинк!

В еще темной спальне задребезжал будильник, поставленный на пять утра. Боже, что за безумная рань!

— Просыпайся, Аришка! Щеняток тоже буди!

— Не зови меня аришка — я не ребенок! — Ариш, не открывая глаз, повернулась на спину. Большой седой арн — муж! — сидел в изножье кровати и смотрел на неё. Она потянулась и, млея от нежности, исходящей от мужа, от детей… Или это было её собственное чувство? Провела тыльной стороной стоп по его теплым бокам, заросшим редкой короткой шерстью. И вскрикнула — арн дернул ее за щиколотки, подтащил ближе и подхватил на руки. Она прижалась и обняла мужа, открываясь родной и уютной ауре.

— Или я сокращу тебя до Рисика, — хихикнула и мстительно показала затопленные поля и в них большую миску горячей серой каши, окруженной мокрыми рисовыми метелками. Вздохнула и положила голову арну на плечо. Вот так бы и сидела всю жизнь!

Она как-то испортилась с этими арнами, мужем, детьми… Забыла дисциплину. Первая пристает к Вроарристу, а он — её задание! Вообще перестала держать себя в руках. Вскрикивает. Джи был бы недоволен. Но его тут нет!

— Пускай рисик. Это полезное растение, — арн разбирал пальцами прядки волос жены. Крошка удивлялась сама на себя — у арнек волосы такие же короткие как у арнов. Но она по собственной воле отрастила гриву до плеч! И это ей нравилось!

— Конечно, ты не ребенок, — продолжал муж. — Ты у нас жадная сухопутная рыбка-оочара, которая носит две самые любимые икринки! Поэтому пухнет и пухнет!

Ариш впустила мужа в замкнутый мирок объединённых сознаний: её и обоих детей. Маленькие, они жаждали только самого простого и почти постоянно излучали радость и довольство.

— Спасибо, что ты делишься со мной счастьем. Ты чудо! — прошептал Вроаррист и потерся носом о ее щеку. — Я пока не могу взять на руки детей, но благодаря тебе я могу их чувствовать, как ты. Теперь мне совсем не страшно умирать!

— Конечно, не страшно, ты же не умрешь, а пойдешь в гвардию, Вроа-роа-роа-а, — Крошка, наконец, собралась с силами и встала. Отцепила от подушки толстого и ленивого ртула, чтобы по дороге выпустить его прогуляться, и пошла в сторону конюшни.

— Мать-волчица! — вежливый возглас рассевшихся в отхожем месте арнов уже не шокировал.

Ариш кивнула и закрылась в личной кабинке. Милый супруг отгородил индивидуальный туалет для дорогой супруги на удивленье быстро. Замков не требовалось — арны при всей своей настырной любвеобильности и непосредственном отношении к отправлению естественных надобностей, были щепетильны ко всему личному. Кажется, даже воровство им было неведомо.

Проигнорировав вопли и шкрябанье ртула, ломившегося обратно в дом, Ариш заскочила в купальню и умылась. Все еще немного сонная, зашла в ткацкую. Встала на колени и откинула люк над бассейном с оочами, пошарила в углублении дна сачком. Аккуратно переложила еще мягкие, но быстро твердеющие на воздухе рыбьи яйца в лунки корзинки-яйценоски. К вечеру они затвердеют окончательно и их можно будет отнести в кладовку. Икринки после затвердевания были как гусиные яйца, что снаружи, что внутри. Разобьешь на сковородку — нормальная яичница. Арны не имели ни домашней птицы, ни дойной скотины. А так хотелось сыра и кофе! Она даже пересилила себя и при очередном визите Криса попросила принести к следующей диагностике немного кофе и молока. Но гадский регент, на секунду подняв к ней пустые глаза и отвлекшись от присосок тестера, которыми он обвешивал ее тело, заявил, что надо уметь жить по ситуации.

Оставила яйца на ящике с кормом и взглянула на ряды ткачей. В полдень она вернется и сделает ткачам кашку из таки с бульоном, которой намажет пустые места на болванках и рамах. Ткачи прожорливы, как стая ртулов! А пока коротконогие пауки неподвижными кляксами спят на частично оплетенных тканью болванках и рамах и ждут, когда лучи встающего солнца пройдут сквозь прозрачное покрытие крыши.

На кухне на удивление не пахло лепешками, жареными на сале — любимым завтраком арнов.

— Хорха! Тесто убежало! — заорала Ариш.

Замешанное с вечера тесто, которое Хорха должна была ночью пару раз обмять, вздулось холмом протоплазмы и оползнем лезло на пол. Скрыло под собой кадушку, растеклось по столу.

Ариш вернулась к жилым комнатам и постучалась в спальню тетушки:

— Тетушка-волчица, пора на службу! Тесто убежало!

Толкнула дверь и с удивлением оглядела пустую комнату. Кинула скан — в туалете нет, в ткацкой нет, вообще в деревне нигде нет! Ну, готовить завтрак одна она не будет! Что-нибудь обязательно сгорит или недоварится. А потом ее же и слопают вместо завтрака. Ариш потрусила обратно на кухню и ага! Вроар уже был там: сгребал и заталкивал тесто обратно в кадушку.

— Ариш, что у вас с теткой тут творится? — арн выдернул из печи противень и начал перекидывать на него тесто с пола. — Ничего, все доброкачественное, — среагировал на удивленное лицо жены. — Запечется и будет чистое. Полы вчера мыли…

— Хорха ушла, — наябедничала Ариш. — А я не буду готовить сама! Опять что-нибудь испорчу.

— Так это ты тесто упустила?

— Нет, Хорха должна была следить…

— И куда это тетка ушла, никому не сказав?

— Откуда я знаю? — и снизив голос до шепота Крошка добавила: — Но я проверила, её вообще нигде нет в деревне.

— Эй, Рхайрс, — крикнул Вроар в коридор. — Хорху видел? И зови сюда ночных дежурных.

Рхайрс забежал в спальню Хорхи и тут же выскочил.

— Она не спала у себя! Её запах старый.

— Ариш, — Вроаррист закрыл дверь в коридор и посмотрел в глаза жене. — Можешь использовать свои умения ажлисс и найти её?

— Это не умения ажлисс, — буркнула Крошка и раскинула скан. — Это мои собственные умения!

Тетушка-волчица обнаружилась босая и голая. Бежала в десяти километрах на запад по самому центру длинного языка леса, разделяющего владения трех стай, и приближалась к землям стаи Раввао, с непреклонностью автомата продираясь по буеракам. Хорха жаждала только бежать вперед и вперед! Но экзекутор сильнее! Крошка остановила старую волчицу и схватила Вроарриста за руку, чтобы показать ему мысли Хорхи и лес ее глазами.

— Ариш, она одержима! Можешь ее вернуть?

— Я повернула ее назад, но она какая-то слабая… Еле идет.

— Гниль кишечная! Тьфу! Это белая плесень. Эй, молодые! — Вроаррист открыл дверь. — Все живо на кухню! Кого еще нет?

— Серха нигде нет, — отозвались ночные караульщики из-за плечей собравшейся стаи. — А Хорху мы не видели.

— Искать Серха!

Серха нашли по запаху. Он залез в дальний угол овощного подвала и, завывая от страха, рыл ход в неизвестность, прикрыв тылы пустыми бочками.

За это время Крошка вернула Хорху метров на двести…

Притащили связанного Серха. Он подскуливал и извивался. Потел и вращал безумными глазами.

Крошка неуверенно посмотрела на Вроарриста. Да не будет же она просто ждать? Покинула Хорху и, обездвижив сканом обмирающего от непонятного страха Серха, встала около него на колени. Провела руками. У него, и правда, как будто паутина на мозгах…

— Плесень! С перемещения ее никто не видел! Откуда? Мы же на другой планете! — зашумели арны. — Мы не успеем его довезти! Где то лекарство, что обещал регент, а? Отвезем его Фравве, говорят, у неё есть…

— А ну, цыц все! — рыкнул Вроаррист. — Никакой Фраввы. Выметайтесь вон, у меня есть лекарство. Рхайс, галопом заводи машину, поедем за Хорхой. Все вон, я сказал! Мы сейчас поедем за Хорхой, а вы разделитесь на группы и будете следить друг за другом! И хлеб допечёте…

Закрыл дверь и обернулся к Ариш. — Ну что?

— Я не могу возвращать Хорху и, одновременно, лечить Серха, — Крошка убивала паутину и разгоняла ее мертвые частички в кровь и дальше вон, в выделительную систему, в мочу и кал. Серха держала без сознания. — Я только начала, в нем еще много этой паутины. И она растет!

— Хорошо, обувайся и поехали. Будешь лечить в машине, — Вроаррист крякнул и взвалил Серха на плечо.

Арны рвались в конвой, ворча на все голоса, что арнеку, да еще беременную, порядочный арн из дома не выпустит, не то что подсадит в машину к одержимому плесенью… Но Вроаррист нетерпеливо рявкнул и сунул Серха на заднее сидение. Захлопнул дверь за Крошкой, сел за руль, и машина понеслась в сторону деревни Раввао, подскакивая на неровной грунтовке.

Крошка же углубилась в вылавливание и уничтожение серой на скане паутины.

— Споры белой плесени очень малы и их тяжело найти, — рассказывал Вроаррист, разгоняясь по пустынной дороге. — А когда ты заболел, то очень важно, чтобы рядом был кто-то здоровый, кто бы успел тебя связать и вовремя отвезти к лечителям. Я не был дома. Я, как ты знаешь, болванщик и вместе с Рхайсом отвозил заказ в Эйррау — рамы для ткачей и одежные болванки. А пока нас не было, семья пообедала нехорошим мясом, и мы вернулись в мертвый дом. Из моего рода остался только Рхайс — сын брата. Плесень — это вторая форма обычного земляного червя. В первой форме он не опасен: питается упавшей листвой, растительными отбросами и размножается, откладывая коконы в кучи гниющей травы. Но раз в двадцать-тридцать лет черви собираются в клубок на поверхности. Клубок чернеет и лопается. Споры разлетаются всюду, попадают в кровь и застревают в мельчайших сосудах. И спят. Это не страшно, такие споры не прорастают. Гораздо хуже, когда ты съешь мясо зараженное спорами. Проснувшиеся споры прорастают в мозг белой плесенью. Тебя охватывает ужас, и ты бросаешься бежать. Бежишь и бежишь, скрываясь ото всех, без сна и отдыха, пока не умрешь. Плесень полностью съедает тебя, и вылезает новая колония земляных червей.

— Вроар, — Крошка отвлеклась от лечения, нашла Хорху и сориентировалась. — Рор, останови на минуту — Серху надо выйти. А потом через два километра совсем остановись, там будет уже близко к тетушке.

— Ему нельзя выходить, зачем ты его развязала?

— Он в порядке, я уже закончила. Ему надо. Останови!

Серх вывалился из машины и его вырвало. Обалдевший, он сел и начал озираться с полубезумными видом.

— Всё? В машину, — скомандовал Вроаррист. — Времени нет!

— Ты уже здоров, мы сейчас поймаем Хорху, — Крошка погладила Серха по коленке. Серх, тяжело дыша, мельком взглянул и забился в угол.

— Рор, тормози! — Крошка успела вывести старую арнеку из глубин леса, но пришлось усыпить ее под приметным деревом с листьями звездочками. Хорха еле дышала. Ариш выскочила, не дожидаясь полной остановки. Заторопилась было бегом, но Вроаррист удержал ее, крепко взяв под руку.

— Ты меня назвала Рор, мне нравится…

На все согласный и перепуганный Серх остался ждать под охраной имущества стаи, на общей дороге.

После того, как Хорху вырвало порченой кровью и мертвыми волокнами плесени, Крошка тяжело встала, хватаясь за узловатое дерево. Нет, она лучше не скажет об исправленных суставах и общем омоложении тканей, которое она сделала. Но Хорха теперь была здоровее, чем до заражения.

— Что ты ела, — затормошил Хорху Вроаррист. — Я же говорил, всегда мыть руки! Все ошпаривать! Не жрать сырое!

— Вы отвезли меня в лес? — Хорха водила непонимающим взглядом по деревьям.

— Плесень тебя отвела! — Вроаррист поднял Хорху на руки и чуть ли не бегом направился назад к машине. — Старая волчица, а мозгов как у щенка. И тесто у тебя убежало, пока ты тут прогуливалась.

— Святой отец, — запричитала Хорха. — Я так устала… Да откуда же… Как вы смогли?

Вроаррист усадил Хорху на заднее сиденье.

— У Ариш было лекарство. Что вы ели вместе с этим недоноском? — не отступался Вроаррист, стартуя и разворачивая машину.

— Серх угостил меня чотос…. Он же работал у Фраввы, она дала ему чотос для Ариш. Домашние, еще с Арнасты!

— Ариш?!

— Ну да, — подтвердила Крошка. — Да я в порядке! Такие маленькие узелки из мяса… Но я потом выпила лекарство, как мне стало нехорошо! — соврала она для реалистичности.

Машина внезапно встала, и Крошка чуть не влетела пузом в переднюю стенку. Вроаррист выскочил, вытащил Серха из машины и швырнул на обочину в кусты. Прыгнул следом…

— Я говорил: не жрать сырое, не брать чужое! Кому ты еще давал?

— Это домашнее! — визжал Серх. — Она только для Ариш дала! Их было-то всего горсточка!

— Фравва, эта Фравва! Я убью ее… Что ты еще от неё приволок?

— Ничего! Честно! Я же сам чуть не умер!

— Вот и благодари Ариш, что у неё было лекарство. Жизнью ей обязан!

Дома — она сошла с ума и называла стаю домом! Но для детей… Нет, это щенки. Для потомков Вроарриста, Серха, Хорхи — это дом.

В общем, стая разразилась счастливыми воплями. Ариш просочилась боком мимо волчьего сумасшествия прямо на кухню — есть хотелось безумно. Пока она уминала кривые лепешки с остывшей кашей, шуточная потасовка на крыльце превратилась в драку. Арны узнали об источнике заражения.

— Нет, мы живем в новом мире, — рёв Вроарриста угомонил стремление арнов бежать и мстить Фравве немедленно. — Никаких драк не будет. Арнов и так слишком мало. Я посоветуюсь с регентом. А с помощью Лил мы узнаем истину. Мы создадим новые традиции, когда нужно выжить всему племени! Лучше принесите Хорхе хороший завтрак.

Арны чуть было снова не передрались, решая, кто будет помогать Ариш готовить обед, а Крошка прислушивалась к их мыслям, пытаясь выловить, что они думают по поводу исчезавшей еды. Открытые банки с испорченными консервами уже кто-то из кладовки убрал. Почти целый месяц она наедалась по ночам, и никто не засёк, а тут — вот. Но прямо спросить так и не решилась.

Обед Хорха проспала. Вместо нее Крошка каждую минуту вставала то за хлебом, то налить арнам чая. Слабая надежда, что ради чудесного спасения откроют новую бочку пива, провалилась. Вроаррист сказал, что это неполноценный праздник — тетушка еще слаба. Крошке местный травяной настой, да без сахара — а с сахаром у волков было бедно — не лез в горло. Компоты и варенья берегли на зиму. Ариш в очередной раз встала и пошла налить себе кипяченой воды. Вернулась и застыла. Её миска с недоеденной похлебкой исчезла. Мороз стек по спине. Заметили. Заметили, донесли мужу, а он решил убрать еду совсем.

— Спасибо, я пойду, — Ариш задвинула табуретку и повернулась к двери. Хотелось плакать.

— Ариш, да ты что? — Вроаррист притянул ее к себе. — Я же пошутил! Вот твой обед. Ты что? Не плачь! Ну-ка пойдем. Кажется, к нам повадились ползучие белки, — Вроаррист крепко прижал к себе Крошку и вывел ее в коридор. — Пойдем, ты мне поможешь найти их лазейку! Потом вернемся и доедим.

Крошка выскочила в коридор и утерла слезы.

— Я-то думал, что всё плотно-наглухо замазал, — муж догнал Крошку, завел ее в кладовую и вполголоса добавил: — Арришка, это была шутка, прости. Но молодые заметили твои следы. Да и Хорха говорила мне. А я не знал, как начать…

— Прости меня, я постараюсь столько не есть, — тихо, но твердо выговорила Крошка и сцепила руки за спиной, опустив голову. Нет, удивительно, он совсем не злится!

— Арришка! Иди ко мне, — Вроаррист излучал веселье. Сел на пол и протянул к ней руки. — Подойди, Аришка, давай!

Джи, если был недоволен, то замыкался и не излучал вообще ничего. Вроарристу было смешно?!

Крошка осторожно шагнула ближе.

Старый седой арн дернул ее за руки и уронил к себе на колени. Обнял и лизнул в ухо. — Почему ты боишься? Я чую твой страх! Ты же не виновата, аришка-трусишка! У нас достаточно еды. Тебе надо есть, ты кормишь маленьких. Хотя и рановато ты начала усиленно питаться, но зачем прятаться?

— Я больше не буду, — Крошка впервые не верила своему скану, но арн, правда, не хотел ее наказывать! И даже не злился.

— Тут все семейное. То есть моё, твое, Хорхи и остальных! И чтобы я никогда не слышал извинений за еду! Настоящий арн всегда думает о доме, детях, добыче. Это моя ошибка, что я не заметил твой голод вовремя. Прости меня, Арришка.