Рождение вечности

Глава 16

Что есть наш мозг? Серое вещество, сквозь которое ежесекундно пробегают сотни миллионов импульсов? Центральный процессор, управляющий нашей памятью? Или, быть может, цельная, организованная структура, способная хранить в себе не только информацию, но и частицы наших душ? Мы сотни лет исследуем собственный организм, но до сих пор не имеем ни малейшего понятия, почему одни его части работают так, а не иначе. Иногда мне кажется, что теория эволюции — единственное разумное объяснение. В другие же дни я верю в то, что нас создал Господь Бог — и верю гораздо сильнее любого священника.

Отрывок из лекции Серхио де Сергийос, прочитанной им в Центральной Академии Естественных Наук.

Такого огромного количества людей эта планета не видела никогда, по крайней мере — с тех самых пор, как мы нашли Сигеру-Маоло. Солариане, Махтары, Зу'млеры, Астеры, и ещё сотня народов, у которых и названий-то не было. Лагеря вокруг храма раскинулись на сотни километров по обе стороны долины, и накануне битвы, стоя на взгорье, я смотрел на этот людской муравейник. Помню, как ко мне подошёл один из лейтенантов отца, и спросил, чего я жду от завтрашнего дня.

Мне было стыдно признавать, что жду я только смерти, но по моему лицу он все понял. Лейтенанта звали Дерак ан Фалет, и позже он не раз спасал мою жизнь, но в тот момент, когда мы стояли там, и горячий ветер дул мне в лицо, он сказал одну из важнейших вещей, которую я запомнил навсегда.

— Те люди, — он протянул руку в сторону лагеря наших противников, — не враги нам в том смысле, в котором ты о них думаешь. Они такие-же как и мы с тобой, лишь преследуют свои цели. Вот и вся разница. А единственный, и самый главный наш враг — смерть. Она всегда рядом, всегда побеждает, и на протяжении всей жизни мы ведём с ней бой. Сражайся завтра не с Астерами. Не с дикими Вей'лан, и их хозяевами. Сражайся со смертью, и останешься победителем.

Высказав эту крамольную (думаю, Император бы не оценил, что его врагов не отличают от друзей) мысль, он оставил меня на вершине той скалы, и ушел, а я простоял в одиночестве до самой темноты, пока в небе не зажглись чужие звёзды, а луч яркого света, рвущийся вверх из вершины главной пирамиды Сигеру-Маоло, не окрасил долину в холодный белый оттенок.

Сражение, случившееся наутро, вряд ли имело аналог в новейшей истории. Триста тысяч человек со стороны предводителей Астер, и двести сорок тысяч — с нашей. Подобных битв не видела не только эта земля, но и все те (немногие) миры, которые человечество успело колонизировать за свой недолгий век космической экспансии.

Единственный законный Император — Леостан Первый — лично командовал полком мехоидов, и находился в самом центре той мясорубки, что началась сразу после восхода солнца. Астеры не стали дожидаться, пока мы полностью построимся, и ударили первыми. Их кулак из шагоходов врезался в наш правый фланг, и разметал пехоту по огромной территории. Не скрою, в этот момент я подумал, что сражение проиграно заранее, но увидев, как несколько танковых батальонов укрепляются на позициях чуть выше просевших фаланг, слегка успокоился. Своими залпами им удалось положить почти треть огромных машин, так неосторожно приблизившихся к нашим пехотинцам, прежде чем верховный лорд Астеров приказал своей технике вернуться.

Сразу после этого квадраты обеих армий пришли в движение, и Император повел людей в атаку. Мой отец был рядом с ним в тот момент, и рассказывал, что двенадцатиметровый мехоид под управлением Леостана был первым, ворвавшимся во вражеские ряды. Он крушил таких же, закованных в броню противников, отрывал и отрубал пушки техники, оказавшейся у него на пути, топтал людей, а его трёхметровый плазменный клинок резал плоть, камни и металл, словно это была бумага. Семь тысяч мехоидов шли за ним, прорываясь к генераторам силовых полей, четыре танковые бригады прикрывали их продвижение, а пехотинцы, бегущие следом, в сравнении с этими машинами смерти выглядели не больше, чем насекомые.

Сам я в это время сражался на левом фланге — и скажу, что ни до, ни после этой битвы, мне никогда не было так страшно. К счастью, я запомнил слова ан Фалета, и единственное, что меня волновало — отложить встречу со своим главным противником на как можно более долгий срок. Не уверен, что лейтенант Дерак имел ввиду именно это, но хвала богам, в тот день мне удалось уцелеть, отрешившись от всех мыслей, и сосредоточившись только на сражении.

Под моим командованием была всего тысяча человек, из которых лишь у половины были боевые экзоскелеты, а мехоидами управляли едва-ли пять-шесть десятков. Остальные пехотинцы были беззащитны против тех отродий, что выставили Астеры на этом фланге. Нам противостояла кавалерия на огромных животных в очень прочной броне, и прежде чем мы поняли, как с ними справиться, семь рядов перед моей тысячей оказались смяты и растоптаны. Я не помню, что кричал, и какие приказы отдавал в тот момент, когда передо мной впервые оказалась гигантская ящерица, закованная в броню. Единственное, что отложилось в памяти — в определенный момент все мехоиды сплотились вокруг меня, и мы пошли вперёд. Наши плазменные клинки легко разрезали броню животных, а пехота, следующая за нами, старалась закончить то, что мы начали. Я знал, что главная задача моей тысячи, да и всех, кто находился на левом фланге — не дать противнику прорваться сквозь наши ряды в тыл центра армии Императора, и не позволить отключить силовое поле. Если бы это случилось, Астеры тут-же воспользовались бы случаем, и разнесли нашу армию термальными боеголовками.

Спустя некоторое время я понял, что связь с другими подразделениями отсутствует, и я не могу отдать приказ даже своим людям — позже мне рассказали, что один из вражеских отрядов мехоидов (с которым мы столкнулись, когда оттеснили кавалерию) применил новое оружие, которое отключило почти тридцать тысяч солдат от общей сети нашей армии. Не сомневаюсь, они таким образом надеялись смешать наши ряды, и решительным ударом прикончить, но Император, бьющийся в центре, каким-то образом узнал об этом, и отправил нам на подмогу ещё двадцать тысяч человек из резерва. С помощью них мы не только удержали позиции, но и смогли продвинуться вперёд достаточно далеко, чтобы прорвать оборону противника, и совершить вылазку к ближайшим генераторам силовых полей Астеров.

Я был одним из первых, кто перемахнул через металлические укрепления, и снеся голову первому попавшемуся врагу, начал крушить оборудование, не позволяющее нашей артиллерии открыть огонь по позициям противника. Следом за мной, лейтенантом Фалетом и ещё несколькими мехоидами, в открывшуюся брешь устремились остатки моего полка, и за неполные десять минут мы уничтожили три генератора, и изрубили две роты солдат, охранявших их. Связь так и не появилась, но я знала, что Император не будет ждать долго, и у нас есть всего несколько минут, чтобы вернуться на позиции.

Когда щиты левого фланга Астеров моргнули и потухли, мы уже бежали обратно. Я помню, как подхватил двух пехотинцев, пытающихся отступать вместе с нами, закинул их себе за спину, затем схватил ещё двух человек, и в лапах мехоида донес их до наших рядов. Как раз в этот момент артиллерия Императора дала залп.

Подобной мощи я прежде не встречал — вот солдаты Астеров пытаются разбежаться в стороны, техника лениво разворачивается, а через секунду вся территория, которая недавно была накрыта куполом, полыхнула огнем. Вспышка была столь яркой, что в первые секунды после нее наш фланг замер на некоторое время, оказавшись полностью дезориентированным. Когда свет исчез, мы увидели, что по меньшей мере пятая часть армии Астеров исчезла — на том месте, где исчез силовой щит, теперь была обугленная пустыня, расплавленный песок, местами превратившийся в стекло, и огромная воронка, из которой медленно поднимался дым.

Наши ряды взревели, и после секундного замешательства, битва продолжилась. Теперь у Астеров не было численного преимущества, и остатки нашего фланга завернули к центру, устремившись на помощь Императору.

В этот день с обеих сторон погибло более двухсот тысяч человек. Ещё столько-же оказались раненными, или искалеченными. Нам удалось помочь центру армии, и уничтожить большую часть техники Астеров, прежде чем их главнокомандующий скомандовал отступление. Впрочем, это им не слишком помогло — отступать мятежникам было некуда, ведь вокруг Сигеру-Маоло раскинулась лишь бесплодная пустыня. Следующие несколько недель карательные отряды Императора преследовали беглецов, и планомерно их уничтожали. Оставшихся в живых (их было немногим более двадцати тысяч) взяли в плен.

Подобной бойни не случалось ни до, ни после — все дальнейшие конфликты с мятежниками на фоне битвы под стенами Сигеру-Маоло смотрелись лишь жалкими стычками, и хотя война продолжалась ещё три года, именно в тот момент Императору удалось переломить хребет сопротивления, и укрепить свою власть на долгие годы.

Моему отцу за доблесть в сражении и спасение Леостана в гуще сражения был пожалован титул и земли на Магеллане — одной из последних колонизированных планет, а меня самого Император назначил командующим почетного полка «Железных рук». В дальнейшем мы с ним не раз участвовали в битвах, а когда (в силу возраста) перестали сами выходить на поле боя — занялись наведением порядка в обжитых системах.

Благодаря той победе, мы смогли вывезти из Сигеру-Маоло тонны артефактов, устройств и чертежей. Некоторое время мы с отцом отвечали за перевозку этого груза в Солар, и к своему стыду вынужден признать — туда не всегда доставляли всё, что было запланировано. Некоторые вещи мы оставляли себе, впрочем, как и многие из тех, кто имел доступ к драгоценному грузу и поддерживал Императора в то время. Человеческая природа не знает исключений, и сколь благородны не были бы наши поступки изначально, успех и богатства развращают людей, делают слабее, и открывают отнюдь не лучшие стороны нашей натуры. Мы с отцом прибыли на Сигеру-Маоло, имея за спиной лишь репутацию верных слуг Императора, а после войны стали одной из самых влиятельных семей известного мира, но нам, как оказалось, было мало и этой милости.

О самом Сигеру-Маоло в то время ходило немало легенд, но лишь те, кто побывал внутри величественного храма лично, могли убедиться в их правдивости. Я был одним из немногих счастливчиков, которые выжили после посещения этого строения. Не буду рассказывать о его структуре и тайнах — подобных трудов было написано немало, и полагаю, в них содержится гораздо больше информации, чем могу предоставить я, но о Привратнике не упомянуть не могу.

Когда мы впервые обнаружили этот храм, и вошли внутрь, нас встретило… Нечто. Не знаю, каким словом можно это описать, но та сущность, что назвалась Привратником, была встроена в каждый миллиметр храма. У него не было центрального процессора (по крайней мере, мы его так и не обнаружили) или физического тела — просто в один момент, когда мы только переступили порог, перед нами материализовалась… сущность, и заговорила на человеческом языке.

Сказать, что мы были ошеломлены — значит не сказать ничего. Все находки археологов, обнаруженные нами ранее, были загадочны, статичны, или попросту бесполезны. Конечно, залежи гравитония на Марсе, и чертежи Магистрали позволили человечеству совершить невероятный технологический скачок, но… это были лишь следы Предтеч, не более. А на Сигеру-Маоло мы обнаружили то, что ещё застало существ, живущих в нашей галактике миллионы лет назад. По вполне понятным причинам (указ Императора 446/19) я не могу рассказать о том, что мы узнали от Привратника, но то, что после бойни под стенами храма именно он активировал протоколы уничтожения планеты — безусловный факт. На наше счастье, часть оборудования Предтеч всё же вышла из строя, и у нас было почти три месяца чтобы вывезти оттуда всё что можно.

К сожалению, узнали о ликвидации храма мы слишком поздно — Привратник ничего не сообщил людям, и в один день величественное строение попросту исчезло во вспышке протонного взрыва, унеся с собой жизни тысяч человек. В том числе — двух моих братьев и сестры. Император, когда ему доложили об этом, был в ярости, но в тот момент он ещё не знал, что взрыв запустил некую реакцию в недрах планеты. По всей поверхности начали открываться трещины, происходили жуткие землетрясения, и буквально за пару недель этот мир, ставший для человечества настоящим кладезем знаний, раскололся на миллионы частей. Все, что осталось от Сигеру-Маоло, кануло в вечность, а те люди, которым довелось там побывать, могли лишь лелеять воспоминания об этом удивительном месте.

Человечество оставило этот уничтоженный мир, и принялось изучать то, что удалось оттуда вывезти. Империя окрепла, и начала свое путешествие сквозь звёзды.

Выдержка из записей Александра де Пайле, второго владельца планеты Магеллан.

***

Виктор

Я отложил планшет, и потянулся. Да уж, те дневники, что предоставил мне Элиас после отлёта, можно было назвать настоящим сокровищем. Не удивлюсь, если их оригиналы находятся под строжайшей охраной в катакомбах Императорского дворца в Соларе. Интересно было бы прочитать их все.

Мы летели на Варант уже вторую неделю. Неслись по Магистрали на тридцати процентах скорости света, и с того момента, как покинули Магеллан, я только и делал что изучал древние записи.

После того, как Примархи отдали меня на попечение Элиаса, мы не задержались на моей родной планете — я сдал необходимые анализы, прошел несколько тестов, и синт (так Элиас называл себя), убедившись что я полностью здоров, и могу контролировать свои непонятные способности, тут-же объявил, что мы вылетаем. Кроме нас двоих на Варант отправились также двое яйцеголовых, работающих с моим предком, и десяток «Атласов» в снежно-белой броне. Учёные не горели желанием общаться со мной — лишь представились, и вернулись к своим обязанностям, насчёт которых Элиас не стал меня просвещать. Ну а я не настаивал, разумно посчитав, что каждый должен заниматься своим делом.

Синт заявил, что раз уж я теперь их новый скаяр, то должен развивать свои навыки, и выдал мне кучу записей моего предшественника. Надо сказать, тот был достаточно скрупулёзен, и записывал все, что считал мало-мальски важным, а кроме того — собирал обрывки информации, хоть как-то относящейся к Сигеру-Маоло и артефактам Предтеч. И хотя в данный момент всё это изрядно мне помогало, вопросы всё равно копились как снежный ком.

То, что я могу работать с артефактами Предтеч и чувствовать их, стало понятно после изучения некоторых из переданных мне материалов. Уж не знаю, как все это работало (предыдущий скаяр попытался объяснить в своих записях природу этих способностей, но честно говоря, я абсолютно не понимал, о чём идёт речь — да и он, судя по всему, руководствовался лишь непроверенными гипотезами), но факт оставался фактом — подобные вещи действительно притягивали меня. Даже тот случай на Эдеме, как выяснилось, был ярко выраженным примером.

Я пробовал медитировать, погружаться в пучины своего сознания для того чтобы понять — как мне проявить свои способности, но дальше замедления восприятия пока не продвинулся. Впрочем, это меня всё равно радовало. Все те разы, когда время вокруг меня начинало течь медленно, оказались не всплесками адреналина, как я предполагал. Это было бессознательное искажение инфополя вокруг себя, и изучив этот вопрос подробнее, я за неделю научился входить в подобное состояние вполне осознанно. Правда, после таких попыток всё тело жутко болело — каждый раз, когда инфополе вокруг меня искажалось, я начинал двигаться гораздо быстрее любого человека, но за это приходилось расплачиваться — всё-таки человеческий организм не приспособлен к подобным нагрузкам, и Элиас постоянно напоминал мне о том, чтобы я не слишком сильно усердствовал.

В один из дней я застал его в кают-компании, где синт был занят разглядыванием карт Варанта.

— Привет, — поздоровался он со мной, — Как успехи?

— Интересное чтиво ты мне предоставил, — заметил я, и рассказал ему о записях Александра.

— Ааа, — протянул Элиас, — я читал их. Удивительно, что он решился так честно рассказать о том, какие же мы — люди — редкостные твари, не так ли?

Я кивнул.

— Он всё-таки был приближенным Императора, и мог позволить себе чуть больше, чем придворные летописцы.

— Это да, — согласился Элиас, отмеряя пальцами расстояние между двумя точками, — а что насчёт твоих навыков?

— Ну, пока поблизости нет ничего из арсенала Предтеч, вряд ли я смогу ответить тебе что-то определенное. Скажи, какой у нас план по прибытию?

Элиас задумчиво почесал затылок.

— Наш прошлый скаяр наметил два отправных пункта. Первый — это специалист по астро-кубам. Раззир-Ас-Федир, живёт в Нижнем городе Варанта (прим.: столица Варанта названа также как и планета, и также как на Эдеме, делится на Высокий город, и Нижний город). С ним нам стоит пообщаться в первую очередь. К тому же, велика вероятность, что именно этот человек вёл дела с кланом Ямато. Второй пункт нашей миссии — затерянный где-то в песках храм Предтеч. О нём нам вообще ничего неизвестно, кроме того, что он есть. И я очень рассчитываю получить информацию об этом от Раззира.

— Думаешь, он будет с нами говорить?

— Не уверен, но даже если заартачится, я вытяну из него всё, что он знает, будь уверен.

— Сколько нам ещё лететь?

— Два с лишним дня. Советую подготовиться, Виктор, времени на размышления, когда приземлимся, будет немного — мы начнем действовать быстро.

— Я готов, Элиас.

— Рад это слышать, — он улыбнулся, — но у тебя усталый вид. Все в порядке? Может, тебе стоит отдохнуть?

Я поколебался недолгое время, и решил рассказать, что меня гложет. В последние дни мои странные сны вернулись, и один из них запомнился ярче других.

— Что там было? — спросил синт. Ко всем этим вещам он относился очень серьезно.

— Помнишь, я рассказывал тебе о кусках видений, которые видел когда мы с Кайри активировали астро? Здесь было очень похожее ощущение — и снова те-же существа. В том же самом месте. Но в этот раз что-то изменилось — они были злы, и… напуганы, кажется. А ещё я видел посланника, которого они ждали. Он появился в столбе света, прямо посреди того огромного каменного диска. Я не разглядел, как он выглядит — так там все сияло, но от этого существа исходили волны настоящей мощи. Мне показалось, что если бы он захотел, то смог бы уничтожить не только тех существ, но и всё вокруг…, - я замолчал. Тяжело было вспоминать такие сны, а ещё тяжелее — описывать свои ощущения от них, но Элиас, кажется, всё понял.

— Ты не думаешь, что это просто сны, верно? — спросил я.

— Нет, Виктор, конечно не думаю, — он покачал головой, — Наш прошлый скаяр тоже видел подобное, но по сравнению с твоими картинами, его видения были лишь секундными обрывками, из которых не было возможным что-либо понять. Хотя и сейчас яснее не стало, но по крайней мере, у меня появились кое-какие мысли.

— Поделишься ими?

— Почему нет? — он указал мне на сиденье возле стола, рядом с которым стоял, — Думаю, как бы бредово это ни звучало — ты видел Предтеч.

Он сделал паузу, давая мне время осознать услышанное, но я, честно говоря, и сам предполагал нечто подобное. Те, кто жил в галактике до нас были настолько сильнее развиты, чем люди, что вполне могли оперировать самой реальностью. И возможно, именно поэтому они и почувствовали моё присутствие тогда, когда я в первый раз прикоснулся к астро. Я сказал об этом Элиасу, и он согласился.

— Я подумал об этом, когда услышал твою историю впервые, и с тех пор пытаюсь понять — почему вдруг ты? Судя по всем анализам, ты абсолютно нормальный человек, без единого отклонения в ДНК, но вместе с тем умеешь оперировать инфополем без всяких устройств… Загадки, Виктор, нас окружают сплошные загадки. Надеюсь, на Варанте мы найдем хоть какие-нибудь ответы. Отдохни, — повторил он, — помедитируй. Ты нужен мне свежим.

Я оставил его в кают-компании, и отправился к себе в отсек. После этого разговора мне не хотелось возвращаться к записям Александра. Развалившись на кровати, я долгое время пялился в потолок, пытаясь успокоить разбушевавшиеся мысли, и не заметил, как уснул.

***

Белый пол, белый потолок, белые стены. Все вокруг было ослепительно белым, настолько, что у меня началась резь в глазах. Я посмотрел вокруг себя — ничего, абсолютная пустота, а я находился прямо в ней. Попробовал сделать шаг, другой — ничего не изменилось. Я сплю, это точно. Но ведь не бывает снов, где нет ничего, верно?

Я напряг воображение. Позади меня раздался тихий шелест, и обернувшись я действительно увидел дверь, о которой подумал. Она была ужасно старой — деревянной, рассохшейся, с медной ручкой и облупившейся краской. Абсурд, казалось бы — дверь посреди ничего, но я знал, что это именно то, что мне нужно. Повернув ручку, я потянул её на себя, и едва приоткрыв, почувствовал теплый ветер и… запах корицы?

В груди защемило — в последний раз этот аромат я встречал за несколько часов до гибели Кайри — так пахли ее волосы.

Шагнув в проем, я оказался на вершине холма, усыпанного разноцветными цветами. Здесь были, кажется, все оттенки красок, а прямо передо мной росло гигантское дерево, чуть ли не подпирающее небо. В реальности таких деревьев не бывает, подумал я, но это ведь сон. Тут возможно все.

Я отпустил ручку — дверь резко захлопнулась и исчезла за моей спиной, а цветы начали колыхаться на ветру. С дерева посыпались оранжевые листья.

Я решил обойти его по кругу, но не успел сделать и шага, как меня окликнули. Резко повернувшись, я увидел её. Это была Кайри. В лёгком белом платье чуть выше колен, с растрёпанными, огненно-рыжими волосами, которыми играл ветер. Все слова застряли у меня в горле, а она стояла и улыбалась.

— Я тебя очень долго ждала, Вик, — наконец произнесла девушка, и я бросился к ней. Обнял, прижал к себе, оказавшись рядом, не желая отпускать, и боясь, что это обычный призрак, который развеется, если ветер усилится.

— Я не призрак, Вик, — заметила она с лёгкой улыбкой, чуть отстранившись, — и ты не сошел с ума. Это я. На самом деле.

— Но как?! — только и смог выдохнуть я, всё ещё не выпуская девушку.

— Не знаю, но есть догадки. Прогуляемся?

Я потряс головой, ущипнул себя, но Кайри никуда не делась.

— Вик, да угомонись ты, — звонко рассмеялась она, — я никуда не денусь, обещаю. Пойдем, я кое-что тебе покажу.

Она взяла меня за руку, и повела вниз по склону холма. Я молчал, всё ещё не веря, и не понимая ничего. Если это был обычный сон, я не хотел чтобы он заканчивался.

Мы спустились по вытоптанной дорожке к самому подножию. Внизу рос небольшой лес, и когда мы шли сквозь него, я решился задать вопрос:

— Ты… Ты ведь живёшь просто в моём воображении?

— Не совсем. Я погибла на Эдеме, но какая-то часть меня осталась. В тебе, — она легонько ткнула пальцем мне в лоб.

— Как это возможно?

— Ты мне скажи, — Кайри пожала плечами, — я здесь всего лишь гостья.

Мы снова замолчали, и вскоре вышли к берегу реки, медленно несущей широкие воды куда-то вдаль. Возле воды стоял деревянный дом. Кайри толкнула дверь, и завела меня внутрь. Там было очень красиво — круглое помещение было идеально чистым, под потолком висела люстра, а вдоль стен стояли кадки с разными растениями, перемежаясь книжными шкафами. Посреди комнаты расположился стол. Я успел заметить, что несмотря на глухомань, в которой мы находились, здесь были и кухня с современным оборудованием, и проекционный экран, и даже несколько устройств, которые я никогда раньше не видел, и не представлял, для чего они нужны. Это место напоминало… нет, не свалку предметов разных эпох, а скорее, склад, в котором кто-то тщательно навёл порядок.

— Где мы? — спросил я.

— У тебя в голове. Хочешь чай?

Я кивнул, всё ещё пытаясь осознать происходящее. Кайри сняла с современной плиты чайник, достала из висящего над ней шкафа две кружки, и разлила в них ароматный напиток.

— У тебя куча вопросов, да?

— Ещё бы! — я сделал глоток, — Ты здесь живёшь?

— Да. Дальше уйти у меня ещё не получалось.

— Дальше? — не понял я.

— Это место, — она обвела дом рукой, и всё, что находится вокруг — часть твоего подсознания. Оно не ограниченно этим пасторальным пейзажем, и включает в себя кучу разных измерений. Когда я погибла, поначалу не могла ничего понять — меня кидало из одного слоя в другой, пока я не оказалась здесь.

— Как ты это поняла?

— Иногда я слышу, что ты думаешь. Иногда даже вижу, что происходит снаружи.

— Снаружи? Ты имеешь ввиду — в реальном мире?!

— Да. Я видела, как на тебя напали в твоей квартире. Видела, как вы с братом ходили на яхте по озеру, — она вновь улыбнулась, — не думала, что ты умеешь управлять парусником.

— Не понимаю, — я отставил кружку, — если всё так, почему мы не встретились раньше?

— Я знаю, что недавно ты стал тем, кого называют «скаяр». Возможно, дело в этом?

— Ты и это видела?! — удивился я.

— Ну, в некоторые моменты мне легко удается читать твое настроение или чувства, — она взяла меня за руку, и я почувствовал теплоту её пальцев, — особенно когда ты эмоционально уязвим. И я знаю, как тебе было плохо после того взрыва.

Я сжал её ладонь, а другой рукой провел по волосам. Я уже не сомневался, что это действительно была Кайри.

— Неужели я теперь смогу видеть тебя постоянно? — прошептал я.

Девушка грустно покачала головой.

— Не всё так просто, Вик. Время здесь идёт по другому, и сил, на то чтобы оставаться в своем подсознании долго требуется очень много. Прости, что я тебе говорю об этом сейчас, но ты не сможешь часть приходить сюда — иначе однажды попросту не проснешься.

— Плевать! — я приблизился к ней, — Мне все равно! Я думал что потерял тебя навсегда, а всё это время ты была совсем рядом!

— Вик, — она обняла меня, и я почувствовал, как мне на плечо упало несколько слезинок, — Я очень хочу, чтобы мы были вместе. Хотя бы здесь. Но я не хочу, чтобы ты погиб ради фантома.

— Но ведь ты настоящая, сама же сказала!

— Да, но… я могу существовать только здесь, и возможно, в любой момент исчезну. Навсегда, или на время — я не знаю. Не надо рисковать своей жизнью ради осколков моей личности, я прошу тебя.

Я крепче прижал её к себе, внезапно ощутив, что наше время подходит к концу.

— Я найду способ вытащить тебя, слышишь? Я тебе обещаю!

Кайри заплакала, уже не стараясь скрыть слёз.

— Ты меня совсем не знаешь, Вик, — прошептала она, — Я не та, за кого себя выдавала.

— Я знаю, — спокойно ответил я, — меня это не волнует, Кай. Я найду способ вернуть тебя, клянусь.

— Тебе пора, — она поцеловала меня, и мне захотелось, чтобы этот поцелуй длился вечно. Отстранившись, Кайри встала из-за стола, и подошла к двери.

— Прощай, Вик.

— До свидания, Кайри, — я поднялся следом, — Мы скоро увидимся, обещай мне!

— Надеюсь, — она развернулась, и в следующий миг мир начал рассыпаться на миллиарды осколков. А я стоял посреди всего этого безумия, и смотрел, как её силуэт медленно тает.

***

Очнулся я от мощной оплеухи. Щека загорелась, и я попытался закрыться, промычав нечто нечленораздельное.

— Чёрт возьми, Виктор?! Ты жив? — послышался знакомый голос.

Я открыл глаза, и увидел мрачное лицо Элиаса, нависшего надо мной. Рядом стоял один из его учёных — кажется, его звали Бамэл. Он оттянул моё веко, и посветил тонким лучом фонарика прямо в глаз. Я попытался отмахнуться, но Элиас удержал мою руку.

— Лежи смирно! — рыкнул он, и я счел за лучшее не спорить.

— Молодой человек в полном порядке, как ни странно, — заявил Бамэл, убирая фонарик, — Но причина столь долгого отсутствия мне по прежнему не ясна.

— Что? — не понял я, и попытался сесть. Голова кружилась, и Элиасу пришлось мне помочь.

— Ты был в отключке три дня, — пояснил Элиас, убедившись, что я не грохнусь в обморок. — Просто отказывался просыпаться. Что это было, Виктор?

Я посмотрел на него, затем на доктора, и тот, поняв всё без слов, оставил нас.

— Ну? — поторопился меня синт. — Времени у нас в обрез.

Я рассказал ему о том, как встретил Кайри где-то в глубине своего подсознания. Вид у моего куратора был встревоженный.

— Чтоб тебя, Виктор! Не смей больше так рисковать! Мы уже сутки болтается на орбите Варанта, пока ты встречаешься со своей мёртвой подружкой!

— Она не мёртвая! — взорвался я, — Ты что, не слушал меня?! ОНА ОСТАЛАСЬ В МОЕМ СОЗНАНИИ! И я найду способ ее вытащить оттуда!

Синт сгреб меня за грудки, и припечатал лицом к иллюминатору. За ним виднелся оранжевый шар планеты. Я попытался вырваться, но синт оказался гораздо сильнее меня, и держал крепко.

— Ты глупец, Виктор! Если всё то, что ты мне сейчас рассказал — правда, то твоя подруга умнее тебя в сотню раз! Она же предупредила, что там и здесь течение времени разное! А если бы ты остался там не на час, а на неделю? Сколько бы тебя не было? Месяц? Год?! Хочешь вернуть её? Так помоги мне найти этого Раззира, помоги отыскать храм, помоги, мать твою, разгадать секрет переноса сознания, и клянусь — я сделаю всё чтобы помочь вытащить Кайри из твоей собственной башки! Если ты и этого не можешь понять, то такой тупица мне в команде не нужен!

Я отодрал его руки от своей куртки, в которой лежал, и оттолкнул. Он прав, прав…

— Прости, — я выдохнул, — я люблю её, понимаешь? У меня просто крышу снесло, когда понял, что у нас есть шанс. Я понимаю, что ты спас меня от гнева Примархов, понимаю, что стоит на кону, и сделаю всё что нужно. Просто… просто я ещё не пришел в себя. Прости, — повторил я, и увидел, что Элиас расслабился.

— Ты напугал меня, Вик, — сказал он, отдышавшись, — мы ведь родня, не забывай об этом. И нам нужно держаться вместе. Ты особенный — как и я. Возможно, нас таких всего двое во всей галактике. И мы можем изменить этот чёртов мир, если постараемся.

— Все нормально, — я открыл бутылку воды, стоявшую на тумбочке. Одним залпом осушил ее, и повернулся к Элиасу, — давай приземляться. Эфемерные цели оставим на потом, и сосредоточимся на чём-то более реальном.

— Чувствую, — заметил Элиас, выходя из каюты вслед за мной, — что теперь ты будешь думать только об одном.

— Это мне не помешает, — ответил я, — лишь придаст сил.

— Любовь, — проворчал синт, — эта сила может разрушить мир.

— А может и создать его, — я пожал плечами, — Не переживай, я тебя не подведу.

— Надеюсь на это, малыш, очень надеюсь.

Конец первой книги.

Вечность #1