Глава 13

Сергей был бессознания: он совершенно не помнил, как его тащили из леса два дюжих омоновца, как чертыхаясь затаскивали в машину скорой помощи и тем более не слышал, как пожилой врач сказал медсестре:

— Этот выкарабкается… Организм молодой, сильный. Думаю пару месяцев поваляется к нас и будет как новенький… Пара сломанных ребер и простреленное плечо — пустяки….

Он лежал без движения, словно кукла, даже, когда ему обрабатывали раны, переворачивали с одного бока на другой. Только медсестра иногда замечала, как его губы трогает легкая улыбка. В этот момент она тоже улыбалась…

Сергею снился странный по своей глубине и насыщенности сон. Все в нем было настолько ярким, живым, что можно было спутать с реальностью… Он находился на небольшой поляне, на которой росли чудесные по красоте цветы самых разнообразных расцветок. Алые, изумрудные, синие как небо, они окружали его со всех сторон. На рассвете, когда цветы распускались умопомрачительными зонтиками, воздух наполнялся неземными ароматами, вдыхая которые можно было забыть обо всем на свете. Сергей бродил между цветами, трогая их лепестки, стебли, ощущая их тепло и приятную шершавость. Устав и весь перемазавшись в пыльце, он ложился прямо на ковер из опавших лепестков и любовался небом. Оно здесь было совсем другим, не похожим на домашнее… На нем практически никогда не было не только туч, но и облаков. Казалось, непогода забыла про этот райский уголок и поэтому ни одно даже самое маленькое облачко ни разу не омрачало это небо. В этот момент все его заботы и проблемы растворялись, будто их и не существовало… Но однажды все изменилось. Впервые за все время прекрасное бирюзовое небо покрылось покрылось отвратительными свинцовыми тучами, вслед за ними на поляне поднялся сильный ветер, поднявший в воздух кучу листьев. Сергей чувствовал смятение и страх; неужели вся эта красота исчезнет и ни чего не останется… Он в полном отчаянии бегал между цветами, пытаясь понять, почему началось все это безумие. И тут на самом краю поляны, куда он практически еще не заглядывал, увидел как нежные лепестки поедает какая-то странная тля. Сотни, тысячи красно-черных паразитов, раскинувшись на все пространство, медленно двигались пожирая все на своем пути. Неотвратимостью своего движения они напоминали морской вал, который раз за разом обрушивался на берег, отвоевывая немного пространства. Сергей кричал как безумный, топча насекомых, но на каждую сотню раздавленных вставала тысячи новых, которые также сильно жаждали нежной плоти чудесных растений. Не выдержав, он сбежал на противоположную сторону поляны и забился под огромным цветком. Обхватив руками колени, он скорчился всем телом, которое сотрясали рыдания… Ему было физически больно; Сергей чувствовал, что эти жуки поедают не цветы, а его. Своими маленькими острыми челюстями они прогрызают в нем целые ходы и шаг за шагом поедают его.

Его глаза, закрытые веками, дергались как бешеные, но в пустой палате никто этого не заметил. Сидевший прямо за дверью, охранник со скучающим видом разгадывал кроссворд и он также не обратил внимание на еле слышны шум, когда больной, резко взмахнув рукой, уронил с тумбочки у кровати небольшой стакан.

Сергей уже почти смирился с нашествием насекомых, пожиравших его цветы, когда вдруг небольшой лучик, пробившийся сквозь плотную пелену облаков, упал ему на лоб… Тепло окутало его тело, наполняя силами и решимостью. Так, далекое солнце благословляло Сергея на борьбу с врагами его детей. Встав с земли, он бросил взгляд на небо и с необыкновенной ясностью осознал, что в этом мире важно не то, что ты умрешь, а то как ты сделаешь это! Все умирает и разорвать эту цель никому не под силу. Но лишь сильный человек может сам выбрать как ему умереть!

Он бросился в самую гущу жуков и начал их с ожесточением давить; они уже не казались ему бесчисленным воинством и не вызывали давнишний ужас. По его рукам и ногам стекала черная и вязкая жижа, но Сергей шел вперед, надеясь перед своей гибелью передавить как можно больше этих тварей… В конце концов, он упал перед огромной темной массой, изрыгавшей из своего нутра, все новые и новые партии жуков. Из последних сил, цепляясь ослабевшими пальцами за малейшие неровности, Сергей полз на верх… Он грыз их со всей своей яростью, на какую только был способен…

Он проснулся от прикосновения; прохладные пальца осторожно прикоснулись к его разгоряченному лбу. Ощущение было настолько приятным, что хотелось затаится и не дышать, лишь бы не спугнуть его…

Огромные глаза, в которых застыли слезы, с нежностью смотрели на него.

— Олеся, ты..?

— Я, а кто же еще… — со всхлипом ответила она.

Сергей молча взял ее за руку и осторожно сжал; она слегка дрожала… Наконец, Олеся не сдержалась, и громко зарыдав, уткнулась ему в грудь. Чуть не застонав от боли в сломанных ребрах, он приобнял ее и начал успокаивать.

— Олесь, ну ты прямо как ребенок! Да что со мной может случиться? Посмотри, я практически здоров! Как бык! Во…!

В конце концов, успокоившись она ему рассказала, что происходило в деревне после того, как его забрала скорая.

— Я же не видела, что тебя увезли… Еще вон хозяйка твоя сказала, что мол ушел ты еще до стрельбы. Я бежать сразу же туда, а там милиции полно было. Понаехали чуть не со всей области. Не пускали меня… Ну я и заплакала…

В этот самый момент Сергей чуть улыбнулся, живо представив, как своим рыданием Олеся поставила в неловкое положение милиционеров в оцеплении. Но она, заметив эту улыбку, легонько потрепала его за ухо.

— Потом ко мне подошел какой-то милиционер и начал про тебя расспрашивать.

— А что он спрашивал?

— Да вроде ни чего серьезного. Ну там, когда я тебя видела последний раз, чем ты тогда занимался, не заметила ли я чего-нибудь странного?… Я ему рассказала, что тебя в этот день то и не видела. Тогда он просил передать, что обязательно придет навестить тебя.

Вдруг за дверью раздались громкие мужские голоса, о чем-то напряженно спорящих. Сергею показалось, что он уловил чей-то знаковый голос.

— Олесь, приоткрой пожалуйста немного дверь — мы глянем кто же там к нам ломиться в гости…

Олеся осторожно дернула за ручку и Сергей услышал ее удивленный голос:

— Сереж, да это как раз он! Ну, тот самый милиционер, что про тебя спрашивал!

Через приоткрытую дверь доносились немного рассерженные голоса…

— Я уже представился… Я капитан Пивоваров, следователь прокуратуры… Вот мое удостоверение и чего здесь непонятно, объясните мне?

— Товарищ капитан, у меня приказ — к больному ни кого не пускать. Он ее не оправился от ран. Подождите немного… Вон доктор идет! Он вам все объяснит!

— Какой к черту доктор?! Вы что прикидываетесь или, действительно, не понимаете, что в области убито четырнадцать человек и этот, как вы его называете больной, является одним из наиболее вероятных подозреваемых.

— Он?! Этот хлюпик, прости Господи!.. Все равно, товарищ капитан, да пусть это хоть сам Чикатилло! Ни кого не велено пускать!

— Ладно, боец! Мы еще увидимся!

Когда шум шагов начал удаляться, послышалось недовольное бормотание охранника:

— Разорался, козел…

Потом дверь открылась и просунувшись почти на половины, он хитро подмигнул им:

— Че, слышали как я его отшил? Вы давайте постепенно закругляйтесь, а то мне скоро сменяться…

Вскоре, Олеся действительно ушла, оставив на тумбочке кучу фруктов. После её ухода Сергей еще долго лежал размышлял о вчерашних событиях, пока раздавшийся стук не отвлек его. Вошел молоденький врач и необычно писклявым голосом произнес:

— Нус, больной, давайте показывайте свои болячки!

Он осторожно разбинтовал его и долго осматривал… Время от времени Сергей слышал его недоуменное хмыканье, сменяемое энергичным ощупыванием мест ранений. Наконец, все закончилось, и доктор задал очень странные вопрос:

— Я вообще палатой не ошибся? Это ведь у вас было ранение плеча и два сломанных ребра?

Получив в ответ утвердительный кивок, он вновь спросил:

— У вас плечо то болит?… Практически нет?!.. Удивительно!.. Завтра мы вас еще раз осмотрим, сделаем пару анализов, ну а там глянем…

Как только дверь за ним закрылась, Сергей прислушался к своим ощущениям:

— А ведь точно, собака, почти не болит!

Он сделал пару резких движений руками, думая, что или плечо заноет или ребра заскулят… Но все было в норме! В возбужденном состоянии он встал с постели и прошелся по комнате. Потом подошел к окну и открыл его настежь. Поток свежего воздуха ворвался в палату, одурманив его.

— Еще немного и на волю! — пробормотал он, усаживаясь на подоконник. — Ба! Да здесь четвертый этаж!

Прямо под окном в самом низу был разбит очень симпатичный больничный огородик. Прямо в этот момент там под присмотром нескольких медсестер копошлись больные. Чуть дальше за высокой каменной оградой стояли пара припаркованных автомобилей. Они сразу же чем-то привлекли внимание Сергея: то ли как-то не вписывались они своим иностранным видом в общий прибольничный ряд отечественных автомобилей, припаркованных недалеко, то ли ему не понравились вышедшие оттуда люди. Двое крепких на вид парня, хлопнув дверями, решительно направились в больницу. Сергей еще пару минут продолжал смотреть на происходящее на улице, но не обнаружив ни чего интересного он вернулся в постель.

Через некоторое время в дверь снова постучали и не получив ответа в паллату вошли те самые двое, что так заинтересовали Сергея на улице. Действительно, отметил он, посмотреть было на что. Оба мужчин выглядели так, словно снимались в плохих фильмам о мафии. Черные очки, полностью скрывавшие глаза, короткие стрижки, жидкие усики, плавно перетекавшие в жидкие бородки, классические пиджаки — все это полностью соответствовало тому образу мафиозио, который сложился у Сергея. Однако все оказалось совсем не так, как ему представлялось на первый взгляд…

Мужчина, зашедший первым, медленно снял очки и предъявляя красные корочки, представился:

— Оперуполномоченный старший лейтенант Синицин Петр Николаевич. А это мой коллега — Виктор Александрович Першин. Мы расследуем серию убийств, совершенных в селе Мордовское Маскино. Вы сейчас в состоянии ответить на несколько вопросов?

Сергей, немного опешивший от легкости с которой они вошли к нему, пробормотал:

— В состоянии…

Пока второй следователь садился в сторонке, первый уже начал спрашивать:

— Так, господин Кравцов… Вы были обнаружены в лесу? Я ведь не ошибся?!

— Да, нет, все совершенно точно!

— Хорошо! Как вы там оказались?

— В лесу мы вместе с отцом Анатолием пытались спрятаться от бандитов…

Услышав имя священника, следователь как-то странно оживился и сразу же перешел к нему:

— Говорите, были вместе с отцом Анатолием?! Он что-нибудь вам рассказывал? Может быть упоминал какие-то фамилии, имена?

Сергей был в недоумении: целая банда отморозков устроила стрельбу в селе, а он его спрашивает о чем они разговаривали со священником… Поэтому он недовольно пробурчал:

— А что он мог сказать? Ранен был он серьезно… Кровью истекал! Да и собственно говорить нам с ним некогда было — в нас стреляли!

В этот момент в разговор встрял второй:

— А вы могли бы опознать стрелявших в вас лиц?

Сергей ответил практически не задумываясь:

— Было плохо видно — дождь сильный шел… Но кое-кого, думаю, я смог бы узнать… Стоп! Лысого одного хорошо помню!

— Так! Значит, при случае вы могли бы кое-что вспомнить, — немного печальным тоном подчеркнул он, как-то странно при этом посмотрев на своего напарника.

— Отлично, Сергей, ты нам очень помог! Теперь, я уверен, что нам удастся разобраться в этом деле. Ты пока давай окончательно выздоравливай, а завтра мы снова зайдем…

После их ухода Сергей никак не мог избавиться от ощущения какой-то фальши. Словно ты берешь со стола желтый и вкусно пахнущий банан, а оказывается он не настоящий. Точно такое еще чувство испытывал и он. «Да вроде обычные менты… Ну и что такого, что у них навороченная машинешка — сейчас никто не без греха! А то, что хорошо и стильно одеты, так значит следят за собой, — размышлял он. — К тому же охранник на входе их пропустил, значит свои! Вон с утра, как он со следователем ругался».

Однако все равно, он никак не мог успокоится. Встал с постели, походил из угла в угол, попил поды, потом снова лег… Но из головы эти гости так и не выходили. Наконец, он плюнул на все и закрыл глаза, начиная почти сразу же проваливаться в сон… Вдруг, он вспомнил! Татуировка! Точно, на руке второго опера была обычная с виду татуировка — ИРА. «Похоже имя, — мучительно вспоминал Сергей. — Но тогда почему написано всеми заглавными буквами, словно аббревиатура какая-то». Размышляя, он незаметно заснул…

Сергей, к сожалению, не знал историю этой татуировки. Впервые она появилась на тюремных просторах СССР где-то в 40–50 гг. и несла однозначно неприятную смысловую нагрузку. «ИРА», знающие люди, в то время переводили как «иду резать актив». Соответственно накалывали её на видных местах самые непримиримые противники зоновских администраций. Именно из таких и был сегодняшний посетитель, который в свое время провел немало лет в лагерях, где его взял под крыло один из знакомых Коршуна.

Оба опера, покинув больничную палату, мгновенно преобразились: на лица, и так не блиставших приветливостью, появились хмурые улыбки, в разговоре все чаще стали вкрапляться блатные словечки. Окончательно расслабились тем не менее они лишь, закрыв двери машины.

— Кто бы сказал, что ментом буду, харю бы разбил! — ухмыльнулся второй посетитель. — А тюфяк то этот поверил. Все нам сразу же и выложил.

Второй, представившийся Синициным, был чем-то недоволен:

— Я тебе, что сказал?… Сидеть молча и варежку не раскрывать! Какого… ты влез? Поумнел что-ли?

Не дождавшись от него ответа на столь откровенную наглость, он уже более спокойно добавил:

— Давай звони Коршуну. Скажи, что он все прекрасно помнит, да и Сержанта опознать может! Похоже, вечером придется снова сюда ехать все здесь подчищать… Кстати, кажется он твою наколку срисовал.

— Вряд ли… Да и черт с ней, если засек! — проговорил тот, доставая телефон. Набрав номер, он стал ждать, когда на том конце возьмут трубку. Наконец, раздался недовольный голос:

— Да!

— Алексей Петрович, это мы.

— Ну что, какие результаты? — узнав голос, спросил Брагин.

— Все он видел: и машины, и людей… Сержанта запомнил хорошо! Говорит, лысого опознать всегда смогу (при этих словах он засмеялся).

— Че лыбишься? Если он его узнает, то никому мало не покажется! Ты меня понял?!.. Ладно, проехали. Давай, дальше.

Бывший уркаган вновь с опасением прижал трубку к уху:

— Священник умер от ран. Парень рассказал, что ни о чем с ним поговорить не успел… На входе лишь только один охранник, потом у палаты еще один… Тот, что у входа несерьезный боец — какой-то старый пердун с дубинкой, а второй, похоже, омоновец. С ним могут быть проблемы!

Из трубки стали раздаваться лающие звуки:

— Козлы! Я что и здесь за вас должен вашу работу делать? Приехать, научить, как шмалять?

— Да нет, босс, все понятно! — торопливо забормотал бандит. — Уберем мы его, без проблем!.. Да! Вечером, сегодня!

Спрятав мобильник, он со вздохом вытер со лба пот и зло проговорил, обращаясь к соседу:

— Вот мудак! Еще учить будет! У меня на зоне такие как он с параши не слазили! На коленях ползали, глаза не поднимали! Вот падла!

— Брось ты, Шрым! — попытался успокоить его напарник. — Сделаем дело и все будет в ажуре! Черт с ним! Давай, сейчас за инструментами съездим, ну а потом снова к больничке подкатим, Осмотреться нужно, чтобы не было потом никаких сложностей.

Взревев своими сотнями лошадиных сил, иномарка умчалась…

Загрузка...