Рождение Зверя

Глава 8

В салоне было достаточно шумно: пассажиры вполголоса беседовали друг с другом. Особенно усердствовали в этом две женщины, сидевшие прямо позади Сергея. Ему даже не надо было прилагать особых усилий, чтобы понять, о чем они говорили. Темой их бурного обсуждения был происшествие в парке.

— Я же тебе говорю, почти у леса… Мой Сашка весь в крови прибежал, орет дурным матом. Я ему говорю, что в милицию надо, а он ни в какую!

— Подрался, значит с кем-то! Оставь ты его! Жив, здоров и ладно!.. Хотя подожди ка… В парке говоришь он подрался? Дочка моя в регистратуре сегодня слыхала, что как раз в район парка сегодня три скорые выезжали. Одного лежачего и девятерых с переломами привезли!

— Скотина! Вот, значит, как! С друзьями, говоришь, подрался?… Ладно, когда приеду домой, я с ним поговорю!

Сергей с большим удовольствием узнал, что поломал все-таки кости этим подонкам… Хотя оставалось опасение, что кто-то из них заявит в милицию.

Мальчишка, сидевший совсем недалеко от Сергея, непрерывно ерзал, чем страшно досаждал своей матери. В конце концов, она разрешила ему перебраться на переднее место, поближе к водителю, где уже сидели двое его ровесников. Они потеснились и все вместе, шумно галдя, стали смотреть, как водитель крутит руль. Минут через десять им это наскучило — ведь любой ребенок в таком возрасте чрезвычайно непоседлив и требует частой смены занятий. Пацаненок, обернувшись к своим товарищам, вытащил их кармана легкой курточки пистолет и стал показывать, как его заряжать. Затвор его слабенькими руками было очень тяжело взводить, так как заводская пружина была совершенно новой и с трудом сжималась. Он неловко дернул рукой, и небольшие разноцветные пластмассовые пульки упали с его колен и покатились по всему салону. Одна из них остановилась около Сергея и, наклонившись, он её поднял.

Совсем крохотный и безобидный на вид шарик обладал страшной способностью пробивать с близкого расстояния бутылку из под шампанского, однако этот факт совершенно не заинтересовал ни изготовителя, ни тем более продавца.

При подъезде к очередному повороту мальчишка наконец сумел взвести затвор своей игрушки и с довольным видом продемонстрировал это приятелям. Один из них протянул руку к пистолету, намереваясь посмотреть его поближе, а второй в это время потянулся в задний карман за своим мобильным телефоном. Все трое и так сидели на двух сидениях и дорога к тому же была далека от совершенства, а курок оказался таким легким на спуск, что произошел выстрел. Маленькая, ну почти дробинка, пулька с резким хлопком вылетела из своего убежища и направилась именно туда, куда указывал ствол…

Водитель автобуса в этот рейс совершенно не хотел ехать; известие о сыне его совершенно добило, и он не мог думать ни о чем другом. Но водителей не хватало. Разве кто-то в здравом уме согласится крутить баранку за жалкие копейки, вот и пришлось ему вновь садиться и ехать…

Вслед за раздавшимся хлопком, шофер почувствовал резкую боль в правой руке. Она мгновенно отнялась и повисла плетью вдоль тела. Рука отказала именно в тот момент, когда поворот уже был почти пройден. Он крутанул руль влево и чуть прибавил газу, надеясь выровнять машину… Но саморез с закаленным жалом наконец добрался до нежного нутра покрышки и резкое давление пушечным ударом разорвало резину.

Автобус подпрыгнул и, сделав кувырок, вылетел с дороги прямо в овраг…

Пробуждение было ужасным. Открывшаяся глазам Сергея картина была похожа на фрагмент какого-то сюрреалистического сна, где небо поменялось местами с землей. Перед его глазами висели покореженные сидения, а прямо на голову медленным дождем сыпалось стекло. Оно мелкими кристалликами покрывало практически весь салон автобуса, соперничать с ним могла разве, что кровь, которой были измазаны и поручни, и седушки сидений, а даже чья-то спортивная сумка.

Со стороны водителя отчетливо тянуло запахом бензина. «Похоже, топливо течет, — автоматически отметил Сергей. — Значит, пора отсюда валить!». Он окинул взглядом салон и вдруг со страхом понял, почему в самом начале ему было так неприятно садиться сюда. Автобус представлял собой идеальную ловушку: вопреки всем требованиям безопасности его оба люка на потолке были прикручены какими-то древними цепями и заперты на амбарные замки, а задние окна, усиленные дополнительными металлическим прутками, оказались в итоге настоящими решетками. До боковых окон с одной стороны машины он мог бы еще попытаться дотянуться, но определенно эта акробатика не годилась для остальных. Автобус лег на бок так неудачно, что закрыл не только входную дверь и часть окон с боку, но и покорежил ход к водителю.

Сергей понял, что из этой переделки он и десяток других пассажиров могут уже не выйти. Тут неожиданно он почувствовал устремленный на него пристальный взгляд: из под покореженного сидения на него уставились черные бусинки глаз. Девочка лет трех, застрявшая, похоже, под этим железом, шевелила маленькими ручками и ножками, словно пойманная в силки птица. Её миниатюрные пальчики скользили по дерматиновому сидению и не находили никакой опоры. Казалось, она пыталась дотянуться до железного поручня, раньше верой и правдой служившего пассажирам. Наконец, шевеление затихло… «Устала, — подумал Сергей. — О! Черт! Она просто тянулась за своей игрушкой». Девочка достала небольшого пушистого зайца и крепко прижала его к своей груди — белые уши зверушки на глазах Сергея стали окрашиваться в красный. Окровавленное лицо девочки выглядело очень странным: на первый взгляд его перекашивала страшная гримаса, но это была все на всего улыбка. Ребенок просто улыбался…

На Сергея снова нахлынуло красная пелена: в глазах медленно темнело, а в висках застучали маленькие звонкие молоточки, через мгновение сменившиеся огромными молотами. Его организм получил приказ — спасти ребенка и выжить! Произошел резкий выброс адреналина, кровь бешеными порциями ринулась к органам, мышцы стала бить мелкая дрожь постепенно переходящая в судороги. Затем он глубоко вздохнул, как будто пытался до краев наполнить свои легкие живительным газом… Сознание сразу прояснилось! Все случившее перестало выглядеть неразрешимой проблемой — вместо кучи безысходных картин перед Сергеем предстала череда четких задач, решение которых давало им всем шанс.

Железная скамейка, щупальцами железных труб раскинувшаяся по всему проходу, смялась как пластилиновая… Бедная девчушка, доверчиво тянувшая к нему руки, сразу же схватила его за штанину, выше ей было просто не дотянуться. Сергей осторожно отцепил её и посадил позади себя на какое-то тряпье, а сам подошел к ближайшему люку, находившему примерно на уровни его груди. Схватив железную цепь, просунутую в ушки люка, он без всяких усилий разомкнул несколько колец. Цепь с грохотом упала на стекло, и через получившуюся дверцу в салон ворвался свежий воздух…

Минут через двадцать ему с каким-то крепким парнем удалось вытащить практически всех пассажиров. В салоне оставалась лишь одна женщина, которая не могла даже сдвинуться с места, не то что пролезть в люк. В её боку торчала крупная щепка от старого деревянного ящика, в котором водитель хранил свои инструменты. Самое обидное, что лежала она почти в самом конце салона у задних сидений. Казалось, выбей стекло и осторожно выноси. Но здоровенные прутки, крестами перекрывавшие задние окна, лишали её этой последней надежды… Лишали её…, но не Сергея!

Прикрыв её лицо чьим-то забытым свитером, он с диким ожесточением стал молотить ногой по стеклу — мелкие осколки дождем летели во все стороны, открывая выход… для кошки или маленькой собачонки, но не человека.

Еще удар! Другой! Чертовы прутки, как спички отлетали в траву, оставляя за собой рваные раны. Сергей обернулся и увидел, как женщина с надеждой смотрит на него.

— Ничего! Еще немного и вытащим вас! — успокоил он женщину.

Отверстие для пострадавшей все равно оставалось маленьким — не хватало каких-то двадцати-тридцати сантиметров! Сергей положил ладони на холодный металл, в краях которого еще остались осколки заднего стекла, и стал медленно полосовать железо. Оно рвалось, как фольга, издавая при этом неприятный звенящий звук…

Первая скорая подъехала примерно через час, а следом непрерывным потоком стали прибывать пожарные, милиция. Повсюду царила полная неразбериха: бегали туда сюда врачи, сновали санитары с носилками, летали обрывки бинтов, и на фоне всего этого остро пахло йодом. В стороне от всех, почти около автобуса, стояла группа милиционеров, с недоумением рассматривавших странные повреждения корпуса машины. Со сторону было очень хорошо видно, что это рваные дыры на боку автобуса напоминали футуристические железные цветы, широко раскинувшие свои металлические лепестки.

— Ну, вот и хорошо, — с удовлетворением в голосе проговорил Сергей. — Будет им чем заняться! А мне пора потихоньку отсюда валить…

Он стал медленно пробираться в сторону дороги, по пути отмахиваясь от врачей. Выбравшись с места аварии, Сергей направился в деревню, до которой автобус не доехал буквально пять — шесть километров.

Дорогой он обдумывал приключения, свалившиеся на его голову за последние дни. Перестрелка с уголовниками, происшествие в парке, авария автобуса — все это были звенья одной странной цепочки, начало которой было непонятным образом связано с этой самой деревней и её жителями. За всю его жизнь произошло гораздо меньше столь опасных и насыщенных событий, чем за эту командировку.

Вдобавок на него свалилось еще одна проблема, о которой до этих дней он даже не догадывался и мог только мечтать — чрезвычайная вспыльчивость. Сергей стал замечать, что ему становится очень трудно сдерживаться свой гнев; он начал превращаться в крепкий бочонок, наполненный превосходным порохом, так жаждущим яркой искры. Косо брошенный взгляд, несправедливо брошенное острое словцо, картины насилия могли непроизвольно спровоцировать его на мордобой. Он отчетливо вспомнил, с каким большим трудом удержался от того, чтобы не ударить капитана. В голове сразу же услужливо всплыла картина кровавой потасовки, во время которой он с наслаждением вбивал свой кулак в самую переносицу следователя. Детали получились настолько реалистичными, что его перекосило…

Вдруг за спиной раздались отчетливый визг тормозов, и Сергей мгновенно обернулся. У обочины, буквально в паре метров от него, остановился легендарный хаммер. Сергей просто прирос к земле, зачарованно наблюдал за ним. Угловатые обводы кабины, хищный разрез фар и раскрытая пасть никелированного радиатора придавали машине чрезвычайно агрессивный вид, как собственно и задумывалось создателями этого монстра.

Наконец, пассажиры, по-видимому, насладились зрелищем пускающего слюни деревенского парня. Передняя дверь хаммера отворилась, и из салона неторопливо вылез пожилой человек в бежевом костюме. Он медленно осмотрелся и только после того, как пригладил свои редкие волосы длинными узловатыми пальцами, обратил свое внимание на Сергея:

— Молодой человек, вы нам не подскажете дорогу до Мордовского Маскино… А то я практически убежден, что мы пропустили поворот и едем совсем в другом направлении.

— Вы зря беспокоитесь, — успокоил Сергей мужчину. — Вам по этой дороге осталось проехать буквально пару километров… Вон за тем пригорком будет крутой поворот и вы на месте.

Подумав, что разговор на этом закончен и помощь его больше не потребуется, он повернулся, чтобы продолжить свой путь. Однако в спину ему прозвучал следующий вопрос:

— Вы извините меня, что я вам надоедаю…, - Сергей вновь обернулся. — Возможно, вы знаете местного священника. Отцом Анатолием его зовут.

Сергей усмехнулся:

— Думаю, в округе нет такого человека, который бы ничего не знал о нем! Найти его вам будет совсем нетрудно — его дом находится прямо по соседству с церковью.

Получив всю нужную ему информацию старичок сел в машину и, обдав Сергея вонючим выхлопом, они умчались.

Через раскрытое заднее окно джипа, Сергею почудилось, что его салон был полон людьми. Проводив хаммер внимательным взглядом, он пробормотал:

— Не дай бог таких друзей!

Приведя себя дома в порядок, он сразу же двинулся к священнику. Сейчас ему был нужен совет именно этого человека…

Около дома отца Анатолия он стал невольным свидетелем окончательного акта разыгравшейся здесь драмы. Тот самый благообразный старичок, встретившийся Сергею на дороге, изрыгал такие проклятия, что им позавидовал бы самый последний грузчик. Он вцепился в резную калитку и, тряся жилистым кулаком, кричал визгливым голосом, то и делом срывающимся на хрип:

— Ты так ничего не понял! Тебе мало того, что случилось с этой девкой?! Мало?! Так, ты получишь еще…

Чуть успокоившись, он хрипло проговорил:

— Короче, срок тебе — неделя, начиная с этого дня… А вы, козлы, чё стоите? Живо в машину!

Последняя фраза, похоже, была адресована двум амбаловидным парням, что стояли позади него. Однако, присмотревшись, Сергей заметил, как у машины скрючился еще один качок, комплекцией удивительно похожий на остальных. Он со стоном пытался остановить кровь, хлеставшую из носа. «Кажется, по его наглой и любопытной физиономии кто-то крепко приложился, — подумал Сергей».

Вся эта братия быстро погрузилась в машину и уехала.

Сергей осторожно прикрыл за собой калитку и подошел к священнику, до сих пор так и стоявшему на крыльце. В его глазах стояло такое горе, что Сергей невольно отшатнулся. Он будто бы даже стал ниже ростом: его плечи поникли, могучие руки бессильно повисли вдоль тела.

Это страшное зрелище, когда вырывают опору из под ног человека, который для тебя всегда был примером несгибаемой воли и стальной силы духа. Видеть его полностью опустошенным и лишенным всякой надежды было для Сергея настоящей пыткой, терпеть которую он оказался не в силах. Подхватив, ставшего вдруг удивительно легким, священника под руки, он осторожно помог зайти ему в дом, где усадил на кресло.

Сергей уже довольно хорошо ориентировался здесь и поэтому быстро нашел горшочек с травами, из которых получался напиток с чудесным вкусом и ароматом. Заварив густой и пахучий настой, он медленно разлил его по чашкам и поставил перед отцом Анатолием его бокал.

Минут пятнадцать они молча пили… Сергей неуловимым образом почувствовал, как меняется настроение священника. Его черты лица стали медленно расправляться, взгляд начинал приобретать осмысленное выражение — отчаяние уходило из него, давая место для надежды.

Наконец, священник, оценивающе посмотрев на Сергея, сказал:

— Сереж, у меня к тебе есть серьезный разговор… Я ведь тебе не всю правду рассказал о себе…

Он тяжело вздохнул и внимательно посмотрел на своего собеседника, словно ожидая его реакции. Немного помолчав, отец Анатолий продолжил:

— Наш край в свое время был знаменит ведь не только бунтарскими настроениями своих жителей и крепкими языческими корнями, но и богатством местных купеческих династий. Ряд известных историков вполне обоснованно утверждают, что некоторые наши торговые династии на протяжении века кредитовали великих князей царствующего дома Романовых. Представь себе, речь шла о миллионах полновесных рублей… Это страшно огромные деньги по тем временам, соразмерные с десятилетними доходами от целых регионов Российской империи… Не все банки Западной Европы на тот момент обладали такими финансовыми возможностями. Правда, в дальнейшем все полетело в тартарары! Первая мировая и Гражданская войны нанесли сильной удар по купеческой торговли региона, а последавшая за этими событиями экономическая и политическая разруха нанесла окончательный удар. За первые годы советской власти финансовая база местных купцов была в подчистую разрушена и на прежние позиции никто из них уже больше не поднимался. Тем не менее в Великую отечественную войну некоторые граждане нашего района на свои собственные средства строили и безвозмездно жертвовали фронту целые танковые и авиаполки, полностью укомплектованные тяжелыми «КВ» и мощными Илами… Понимаешь, это сотни современных машин!

Повторов несколько раз окончание фразы, он вновь сделал паузу, на этот раз более продолжительную. Сергей чуть облокотился на край стола, отодвинув в сторону свою чашку: его чрезвычайно заинтересовала эта тема, после стольких лет получившая столь неожиданное продолжение.

— Вся соль тех давнишних событий состоит в том, что многочисленные и финансово успешные торговые дома на территории нашего края были настоящей фикцией или даже более того, очень умелой маскировкой. Вся здешняя финансовая и материальная мощь была сконцентрирована в руках только одной, правда очень многочисленной и крепкой своими родственными узами, семьи. Ты представь себе, что кто-то морочил голову очень серьезным людям в течение длительного времени…

Почувствовав некоторую заминку, Сергей задал мучивший его вопрос:

— Я все же, никак не возьму в толк, а каким боком эта история касается вас?

Отец Анатолий, горько усмехнувшись, произнес:

— Так, я и мои дети — это и есть последние представители той семьи, в лучшие годы насчитывавшей более четырех сотен членов. Четыреста человек!.. и все они сгинули, будто их никогда и не было!

К сожалению, есть один человек, которому стали известны эти факты из моей биографии… Он почему-то уверен, что, раз я являюсь единственным старейшим представителем нашей династии, то в моих руках должны находиться несметные сокровища нашего рода, накопленные за более чем трехсотлетнюю историю этого края. Этот человек, в свое время, был близким знакомым моей бабки, поэтому он и владел некоторой информацией. К тому же, я в годы своей бурной молодости, продав на черном рынке несколько николаевских золотых червонцев, невольно подкрепил его уверенность в этом.

Вот уже десять проклятых лет он сидит в моей жизни как клещ… Сначала я думал, что моя сила станет надежной защитой нашей семьи, но это было сильное заблуждение. Первый удар он нанес в том месте, где я меньше всего его ждал! В автокатастрофе неожиданно погибла моя супруга — её не было и 25 лет. Тогда я чуть не потерял рассудок… К счастью, трое суток блуждания по лесу изменили мое сознание и дали мне новую надежду. Я приехал сюда, откуда и росли мои корни… Почти девять лет мы жили в тишине и мире. Церковь и деревня стали моими миров, который я старался сделать немного лучше и добрее. Ты мог бы заметить, что нам многое удалось изменить к лучшему. Конечно до рая на земле, обещанного коммунистами, нам еще далеко, но начала было положено хорошее.

Я занимался со своими сыновьями, надеясь, что именно они станут новыми защитниками этого села. Мишка уже сейчас достиг неплохого уровня, мой меньший —, думаю, вскоре догонит его… И вот сегодня я дождался. Милый интеллигентный старичок, которого ты видел у моего порога, как раз и является тем самым человеком, что преследовал меня и мою семью все эти годы.

Этот человек обладает огромными возможностями в нашем мире… В столице он известен как очень порядочный предприниматель и меценат, особенно интересующийся искусством и помогающий ему, по мере своих финансовых возможностей. Я же его знаю, как страстного коллекционера: его интересуют буквально любые древности, от монет времен князя Владимира и до мебели эпохи империи Людовика XV.

Однако в определенных кругах его больше знают под именем Коршуна. Пожалуй, именно эта зловещая птица, лучше всего отражает его сущность как человека. Он очень коварен, но свое истинное лицо всегда прячет по маской беззащитности и интеллигентности. К его мнению прислушиваются очень серьезные люди, среди которых, к сожалению, много настоящих отбросов нашего общества.

Сейчас, он знает, где мы скрывались все это время… и я уверен, долго он ждать не будет. Сейчас, мне довериться некому, кроме своих сыновей…

При этих словах в душе Сергея все перевернулось, и он проговорил обиженным тоном:

— Значит, вы считаете, что на меня положиться нельзя!

— Сереж, мы знаем друг друга неполных несколько дней… Но даже за этот столь малый срок я понял, что ты очень хороший человек. Я не хочу подвергать тебя опасности — все началось с меня, и все мною закончиться!

Сергея это ни сколько не убедило, и он яростно замотал головой:

— Я, конечно, немного трусоват и бывая нерешителен, но никто никогда не смог бы назвать меня подлецом и предателем!

Отец Анатолий вдруг резко встал с места и, подойдя к нему, сказал:

— Выходит, ты остаешься с нами… Тогда, давай домой отсыпаться! Завтра у нас у обоих трудный день: мы будем готовиться, и, даст Бог, справимся со всеми напастями! Прямо с утра, я жду тебя в лесу…

Осторожно прикрывая входную дверь, Сергей обернулся и посмотрел назад. Его поразило каменное выражение лица священника. Черты лица выглядели абсолютно беспристрастными, словно никто не готовиться расправиться с ним. За столом сидел человек, который ни в коей мере не сомневался в том, что он выйдет победителем из предстоящей схватки…

Уже ложась, Сергей неожиданно подумал о том, что приходить домой немного помятым у него становится крепкой традицией.

Не смотря на вчерашние приключения, ранним утром Сергей чувствовал себя абсолютно отдохнувшим и посвежевшим. Все полученные в аварии синяки и порезы, сейчас казались ему не иначе, как царапинами, которым не следует придавать особого значения.

Лес встретил его приятной прохладой и мощным птичьим концертом. С высоких кустов орешника прямо на него падали капельки влаги, когда он не осторожно их касался. Подходя к поляне, Сергей чуть замедлил шаг, надеясь застать священника врасплох.

Отец Анатолий стоял лицом к большому дубу. Неожиданно он проговорил:

— Уже пришел. Я ждал тебя чуть позже… Значит, начнем наш первый на сегодня урок.

Священник повернулся к нему лицом и вдруг резко вскричал:

— Ты думаешь, что готов?! Да, не черта ты не готов! Как ты мог поверить, что я воспользуюсь твоей помощью! Слабак мне в команде совершенно не нужен! Да, если бы ты был последним человеком в деревне, то и тогда бы я не посмотрел в твою сторону! Твоя нерешительность и слабовольность загубит любое дело!

Он отчитывал его как последнего мальчишку, провинившегося своими шалостями. Реплики его были резкими, точными и били в самые больные места.

Кровь вскипела в жилах Сергея! Обида физической болью захлестнула его так сильно, что ему стало нехорошо. «Сам пришел к нему и предложил свою помощь! Черт, свою башку, в конце концов, решил подставить под пули! И, в итоге, такая благодарность!».

Отец Анатолий в это время стоял, презрительно ухмыляясь, словно Сергей был пустым местом, совершенно неспособным ответить на оскорбление. Пожалуй, именно эта поза и стала тем красным полотнищем, которое окончательно сбило Сергея с катушек. Мгновенье назад он стоял совершенно обескураженный столь явными и непонятными нападками, но раз и мощный удар головой направился в грудь священника. Однако тот чуть отступил назад и только ветер задел его лицо.

Сергей взвыл и взорвался чередой ударов, впустую ушедших за спину противника. Он даже не почувствовал, как один из них вырвал из ствола дерева, стоявшего за священником, целый ком древесины.

Отец Анатолий вновь издевательски засмеялся:

— Я же говорил, что ты слабак!

Резким кувырком Сергей вывернулся назад и не останавливаясь атаковал обидчика. Его пальцы буквально несколько сантиметров не достали до горла священника; он с огорчением даже прищелкнул зубами, представив как бы разорвал гортань и погрузил руки в текущую теплую кровь.

Замерев, он несколько секунд стоял на месте, пристально наблюдая за фигурой в темной сутане через щелки-глаза. Для постороннего глаза Сергей выглядел полностью опустошенным не прекращавшимися атаками: его руки безвольно висели вдоль тела, ноги были безвольно подогнуты… Тело выглядело обманчиво расслабленным, словно схватка высосала из него все соки… Однако, зверь в нем не устал, потому что он просто не мог устать! Он ждал…, ждал ошибки…

В этот момент святой отец, решив немного поторопить события, сделал свой ход. Сплетая широко раскинутыми руками в воздухе замысловатые узоры, он стремительно бросился на Сергея. Еще мгновение и сталь его пальцев крепким захватом сомкнется на шее, не оставив самонадеянному юнцу не шанса… Но, кто может с уверенностью утверждать, что многолетний опыт рассудительной зрелости сможет растоптать всесокрушающую слепую ярость безумной юности!

Бой перешел в иную физическую плоскость — фигуры противников стали размываться, словно безумный художник, стремясь обмануть саму природу, решил изобразить стремительный полет времени… Поляна наполнилась низким гудением, то там то тут на вытоптанную землю падали обломанные ветки и сучья, вихрем кружило кучу листьев… Птицы, что минуту назад, своим щебетанием заполняли пол леса, испуганно замолкли и попрятались по своим углам. Даже невозмутимый ёжик, только что тащивший полусгнившую шишку, в мгновение ока превратился в шипастый шар, отовсюду карауливший опасность.

…Священник почувствовал, что не успевает… Сергей с легкостью ушел от захвата, и, набрав скорость, неожиданно, атаковал сзади. Мощный удар буквально выбросил святого отца за пределы поляны: центнер живого веса локомотивом пронесся в орешник, ломая молодые деревца и вспахивая землю…

Однако, насладиться победой ему не удалось: даже не успев выпрямиться, он оказался прижатым к земле. Через некоторое время, убедившись, что Сергей успокоился, священник убрал свое колена с его шеи и помог встать.

— Это был первый на сегодня урок! — сказал он, внимательно наблюдая за реакцией Сергея. — Надеюсь, ты все усвоил правильно… Ни в коем случае в течение схватки нельзя терять контроля над собой!

Сейчас ты был очень силен и быстр, но тело тебе не подчинялось! Выпустив на свободу зверя, ты стал более уязвимым, так как твоими действиями начали управлять звериные инстинкты. Ты стал несоизмеримо более сильным, чем раньше, но вместе с тем приобрел и предсказуемость. Каждое твое движение, каждый твой следующий удар я видел заранее — твое желание, твоя ярость выдавали тебя!

Зверь внутри тебя не должен быть самоцелью; он всего лишь средство и не более того! Подчини его себе! Накинь на него узду! Стань сильнее его, ибо вепрь подчиниться только сильному волей и духом.

Приготовься, повторим еще раз…

Священник приблизился к нему и неожиданно ударил по щеке; удар был настолько резким, что на ней остался четкий отпечаток ладони. Вдобавок, он наклонился прямо к его лицу и прошипел неприятным голосом:

— Думая, тебе не удастся приручить зверя… Нутро то у тебя с тухляцой, нет в тебе настоящей силы! Все ты сомневаешься, все ты раздумываешь…

Придав последней фразе эдакий презрительный оттенок, отец Анатолий чуть в сторону сплюнул, выразив высшую степень отвращения.

Сергей понимал, что это только испытание и реагировать на оскорбления крайне глупо. Но уж очень убедительно священник говорил, словно искренне верил в свои слова. Поэтому, червячок сомнения вновь в нем зашевелился: а, вдруг, святой отец, действительно, именно так о нем и думает… Очень неприятно было даже предположить себе такую возможность, а не то, чтобы представить.

Несмотря ни на что, Сергей остался спокоен и весь свой заряд отец Анатолий потратил на этот раз абсолютно впустую.