Рожденная Огнем [СИ]

Глава 2 ДРУГ

— Убирайтесь отсюда, мерзкие твари! — звучный голос Марфы разносился по округе, а руки силком выталкивали запоздалых гостей за порог. — Свиньи неблагодарные! Всю ночь покоя не давали, орали под окнами! Как мне хозяйством заниматься, не отдохнувши ничуть? В данную секунду, сжимая в руках сапоги и едва успев поймать брошенную следом куртку, свиньей неблагодарной я считала отнюдь не нас. Мы с лихвой заплатили за ночное проживание, и нам по праву полагалось шуметь и греметь посудой, чтобы оправдать отданный гонорар. Велев Тайну закрыть уши, я выложила гостеприимной хозяйке все, что о ней думаю, используя на редкость заковыристые выражения, часть из которых в этом мире, скорее всего, отсутствовала. В последний момент увернувшись от прилетевшего по мою голову резинового сапога, я схватила Тайна в охапку и бегом пустилась вниз по улице, пока Марфе не приспичило расстаться с чем-то потяжелее. Но вслед нам летела лишь нецензурная брань, достойная торговки на базаре. Только отбежав от дома сумасшедшей женщины на почтительное расстояние, свернув на другой участок дороги, я отпустила Тайна на землю, опускаясь на траву, жадно глотая ртом воздух и хватаясь за колющий бок. Глянув на порядком перепуганного парня, не удержавшись, прыснула со смеху. Тайн с удовольствие подхватил веселье.

— Неужели мы так шумели?

— Вы кричали. А я звал, звал…

— Тайн, давай договоримся, что ты зовешь меня на «ты» и по имени, — строго произнесла я, устав от «выканий». Мальчик кивнул. — Итак, значит мы теперь бомжики. Но зато гордые бомжики. Улыбка появилась на лице. Выглянуло солнце. День обещал быть теплым.

— Что такое бомжики? — удивленно переспросил Тайн.

— Не бери в голову. Просто мы. Не найдя ничего лучше, чем идти в Каори, являющийся следующим по приближенности городом, в котором можно было узнать не видел ли кто непутевого молодого человека — моего давно потерянного друга — я вдруг столкнулась с небольшой проблемой, а точнее даже с двумя — транспорт и деньги. Ни того, ни другого у нас не было. Оказавшись довольно любопытным, мальчик принялся выспрашивать откуда я такая явилась. Мое поведение и внешний вид отличались от принятого здесь. Не видя смысла скрывать, я развлекала Тайна историями о своем мире, где по улицам ездят железные монстры, на которых жители передвигаются вместо лошадей и деревянных повозок, а сами люди живут в бетонных коробках, высотой своей иногда превышающих самые высокие башни замков. Конечно, не редко приходилось приукрасить для пущего эффекта, но переврано почти ничего не было. Неудивительно, что за увлекательным разговором я не заметила появившуюся передо мной преграду.

— Боже, как больно! — потирая ушибленный нос, а впрочем, и все лицо, я машинально сделала два шага назад. — Простите, не заметила. Перед глазами был круп лошади.

— Вы кто такие?

— Мы — гордые бомжики! — с готовностью выпалил Тайн, привставая на цыпочки, дабы разглядеть обращающегося к нам из седла всадника. Подскочив к ребенку, я зажала ему рот. Этот мир еще не был готов к тому, что может рассказать ему впитывающий информацию, как губка, мальчик.

— Элея, ты? Всадник ловко спрыгнул на землю. Подняв голову, я увидела Ричарда.

— Ты следишь за мной? — спрятав Тайна за спину, я попятилась.

— Могу задать тот же вопрос. Ты была столь очарована мною, что не смогла удержаться, и пошла следом? Не сомневаюсь, я хорош собой. Мужчина запустил пятерню в волосы, что переливались на солнце подобно пляшущим языкам пламени. У Ричарда было поистине завышенное самомнение, граничащее с легким помешательством.

— О, вы почти угадали милостивый господин, — прыснула я, приседая в подобии реверанса, но не осмеливаясь подходить ближе, все еще помня холод стали на своей шее. — И все же?

— Живу я здесь.

— А вы рыцарь? Настоящий? — Тайн то и дело выглядывал из-за моей спины, снова прячась обратно, но не сводя восторженного взгляда с рыжего всадника.

— Самый что ни на есть! — приосанившись, гордо произнес Ричард, всматриваясь в маленькое существо у меня за спиной.

— Нам никогда не позволяли так близко подходить к рыцарям, — шепнул Тайн. Схватив с земли массивную палку, мальчик принялся демонстрировать все известные ему пасы, повторяя, что в будущем станет рыцарем, сражающимся за Короля и спасающим прекрасных дам. И хоть нынешнее владение импровизированным мечом оставляло желать лучшего, с таким энтузиазмом сложно было поспорить. Ричард громогласно рассмеялся и, с трудом изловив вертлявого парнишку, усадил его в седло. Лицо Тайна сверкнуло, как новенький таз. Глаза светились неподдельным счастьем, когда руки сжали луку седла, подбираясь ближе к поводьям, которые рыцарь, впрочем, предпочел оставить у себя.

— Ты мне так ребенка испортишь, — не в силах убрать с лица улыбку, буркнула я, но отбирать у мальчика новую игрушку не посмела. Мужчина предложил провести короткую экскурсию по деревне, направившись, было, в сторону недавно покинутого нами дома, поясняя, что там есть хороший подход к дивной реке. Придержав рыцаря за рукав, я сумела убедить его, что те края мы прекрасно рассмотрели еще утром, и разумнее будет обходить их стороной. Хотя бы некоторое время. Бросив на меня подозрительный взгляд и не найдя подвоха, Ричард пожал плечами и развернул коня. Что ночью, что днем, деревня выглядела одинаково. Проснувшиеся люди разбредались кто куда. Мимо прошел паренек, ведущий на поле двух коз и корову, а следом за ним, подобно преданному псу, шагал с гордо поднятой головой порядком облезлый серый гусь. Кто-то открыл калитку, выпуская на дорогу стайку рыжих куриц, с хозяйским видом разбредающихся по округе. На крыше заорала черная кошка, перепугав нахохлившегося на дереве ворона. Собак здесь действительно не жаловали, отдавая предпочтение кошкам. В основном худым, взъерошенным, с бешеным взглядом и вечно распушенным хвостом. К таким и на сто шагов подойти не захочешь — испугаешься.

— Хей, Ричард, давно не виделись? Только вернулся? Ричард остановился, оборачиваясь. За нами показался здоровый мужик с вилами в руках. Оглядев собравшуюся перед ним компанию, он добродушно улыбнулся в пушистые усы, от чего глаза его превратились в узкие щелки.

— Когда ж ты успел обзавестись женой да пацаненком? К щекам подступил румянец. Жена? И какого черта Ричард не рвется защищать мое доброе имя, опровергая сказанное, а просто, улыбаясь, идет навстречу мужчине?

— Не всем же в холостяках ходить как тебе, Салод! В твои-то годы мог бы тоже подумать, — Ричард пожал мужчине руку. Я, было, открыла рот, чтобы возразить, но меня перебили.

— Эй, детка, а ты знаешь, что к муженьку твоему девки каждый раз новые ходят? Ох и шуму от них по деревне! — подмигнул мне Салод. Я умоляюще взглянула на Ричарда. Но тот выглядел абсолютно невинно и даже не глядел в нашу сторону.

— Где ж такие красавицы водятся?

— Не поверишь друг, на дороге нашел, — улыбнулся Ричард, наконец, обращая на меня внимание. — Полно, Салод, прекращай льстить девице.

Ты вглядись, да у нее же вороново гнездо на голове… Тут же мужчина получил локтем под ребра, а я вернулась к Тайну.

Вскоре к нам подтянулся держащийся за бок рыцарь.

— Ты красная, — выдохнул Ричард.

— А ты глупый. Но я же не афиширую это при посторонних, — потерев горящие щеки, выпалила я, делая вид, что роскошная грива коня интересует меня сейчас гораздо больше, а то, что она выглядит куда опрятнее моей — вообще не волнует.

— А правда, откуда ребенок?

— Родила. Ой, да ладно, украла.

— Ук… Что ты сделала? — Ричард оступился.

— Ну да, украла, а что здесь такого?

— Может в вашем мире это совершенно обыденное явление, но в нашем, если хочешь завести ребенка, можешь любого мужика попросить.

Не думаю, что тебе откажут.

— О, так значит, этим ты подрабатываешь на досуге? Сколько интересно рыжих отпрысков бегает по округе? Мужчина открыл рот, готовый вывалить на меня все, что успел надумать за то недолгое время, что мы знакомы. Вот только Тайн, неловко свалившись с коня, встал на мою защиту.

— Я из замка в Поссе, господин рыцарь!

— Ты украла ребенка из замка? — Ричард не верил своим ушам.

Запустив пятерню в шевелюру и на мгновенье прикрыв глаза, он вымученно произнес: — Надеюсь, он хоть не королевских кровей?

— Самых что ни на есть королевских! — выпалила я, не собираясь сдаваться слишком быстро. Но смысла ругаться у нас не было. Личная жизнь незнакомого мужчины меня не касалась. Тайн же отрицательно покачал головой. Лицо Ричарда смягчилось.

— Так уж и быть. Я позволю вам остановиться у меня на денек. Но ты мне все расскажешь, — вздохнул Ричард, не желая отпускать меня, не выведав всех подробностей.

— Прежде скажи, как ты относишься к Флориане.

— К Королеве? Почему я должен к ней как-то относиться?

— Ну, ты же рыцарь.

— Вольнонаемный. Кто платит — тому и служу. Удобно и вопросов меньше. Лишь убедившись, что у рыцаря нет никаких дел, чувств или даже просто симпатии по отношению к правительнице Посса, а присягу Королю он никогда не приносил и не собирался, я рассказала ему о том, как мальчик оказался в моем окружении. Жилище Ричарда находилось на опасно близком расстоянии от дома Марфы, отделяя нас от неблагодарной женщины лишь невысоким деревянным строением, когда-то бывшим жилым домом, люди из которого давно съехали (возможно, из-за неблагополучных соседей). Дом состоял всего из одной комнаты, служившей и спальней и кухней. Печь, деревянный стол с четырьмя стульями да кровать с приставленным сундуком. На полу, придавая некоторый уют помещению, лежала видавшая виды ковровая дорожка, словно намечая места, где можно ходить, не опасаясь скрипучих половиц. Для живущего в одиночестве рыцаря, лишь изредка появлявшегося дома, этого вполне хватало для жизни. Больше всего в моем рассказе Ричарда занимали видения. Не желая оставаться единственной (не считая Тайна), кому грозит опасность из-за имеющейся информации, я в подробностях описала увиденное в обеденной зале, но умолчала обо всем, связанном с родителями мальчика. Это его не касалось.

— И что же нам с тобой делать? — попивая вино из глиняной кружки, протянул Ричард. Мне то пойло, что он видимо по ошибке назвал вином, показалось кислой гадостью, и кружка тут же перекочевала в центр стола.

— Найду кулон, найду Вовку, найду выход и домой.

— Ты как видно считаешь себя ищейкой, — вскинул брови рыцарь, отставляя опустевшую кружку в сторону и забирая мою. — План есть? План мой состоял из нескольких пунктов.

— Тайн отправляется к родственникам Ричарда, если таковые имеются, как долгожданный незаконнорожденный сын, и тем самым остается в безопасности;

— Прилагая максимальные усилия, Ричард ищет Вовку, если он вообще находится в этом мире, привлекая к поискам знакомых и друзей;

— Найдя Вовку, Ричард, как гордый и смелый рыцарь, собирает мощную армию, способную сокрушить замок Королевы, которая к тому моменту успеет отыскать мой кулон;

— После скорой и трагической гибели Королевы, Ричард и Вовка (если его все же отыщут) забирают кулон из ее хладных рук. А если она его все же не найдет, то отправляются на поиски;

— После всего, Ричард подыскивает самых умных людей, решая как можно вернуть меня (или нас, смотря, как с Вовкой обернется) домой.

Несколько раз я сбивалась, когда Ричард хохотал уж слишком громко.

— А что все это время будешь делать ты?

— Как единственно важное лицо, руководить и наблюдать издалека. Ты же помнишь, что я зачем-то понадобилась Флориане. А значит, моя жизнь будет в большей опасности, чем ваши.

— Я… — Ричард открыл рот, собираясь сказать что-то еще, когда в дверях появился Тайн, до сих пор находившийся на заднем дворе с конем.

— А когда мы будем есть? — отряхнув штаны от сена, с невинными глазами уточнил мальчик.

— Ричард, накорми ребенка. Тишина, наступившая после, означала, что Ричард считал, что я сморозила очередную глупость. Я же в свою очередь была полностью уверена, что в чужом мире чужого ребенка должен кормить чужой мужчина. По крайней мере, в голове это звучало как-то правильно. Тем более что мужчина — кормилец в семье. И не важно, что эту самую семью он выдумал только утром. Как ни пытался Ричард увильнуть от своих обязанностей, через полчаса на столе стоял горшочек с ароматной тушеной с мясом картошкой, лежал кусок сыра и полбуханки хлеба. Предоставив нам полную свободу действий, мужчина вышел за дверь. Солнце грело так, что и без куртки все же было жарковато. Оставив сапоги в доме, босыми ногами я шагала по прохладной траве. Позади дома, у небольшой рукотворной конюшни, на стоге сена дремал Ричард.

Конь Зан пасся неподалеку, предпочитая оставаться в тени.

— Ричард? — я провела над лицом рыцаря рукой, проверяя, действительно ли он спит. — Ни за что не признаю этого позже, поэтому слушай и наматывай на спящий ус. Иногда я слегка несдержанна. Но это скорее последствия странных перемещений между мирами с последующими встречами с не вполне адекватными людьми, некоторые из которых похоже хотят моей скорой смерти по причинам мне не известным. Ты тоже кстати пытался, если помнишь… В общем, прости. Убедившись, что ни один мускул на его лице не двинулся, я легла рядом, подставляя лицо солнцу. Запах соломы с примесями навоза и отдаленные звуки скотного двора напоминали о далеком детстве, проведенном в деревне. Бабушка не разводила скот, но у соседей была коза и дюжина кроликов, которых мы усиленно пытались спрятать, когда приходило время «с ними расстаться», как говорили сами соседи. Мясо ушастых пушистиков и по сей день вызывало у меня дикое отвращение. С крыши доносилось пение птиц, свивших гнездо под козырьком и шумно топчущихся по раскаленной черепице. Лес приятно шелестел листьями. Проснувшись, я лежала на кровати в доме. Тело ощущалось отдохнувшим, а голова легкой. За окном виднелось заходящее солнце, заполнившее комнату багряным цветом.

— Ты знал, что я практикую искусство телепортации? — потягиваясь, я приблизилась к Ричарду, объясняющему Тайну особенности ухода за лошадьми.

— Теле-чего?

— Не суть. Ричард… когда ты спал, ты же ничего не слышал? Мужчина отвернулся, стараясь скрыть улыбку, и отрицательно покачал головой. Вышло не очень убедительно.

— Так что ты собираешься делать дальше? Значит, мой план был рассмотрен и не одобрен.

— Думаю, забью на поиски Вовки, кулона и прочей ерунды, вернусь домой и попытаюсь представить Тайна как потерянного сына своих соседей. Авось прокатит.

— Серьезно? — обрадовался, было, Ричард.

— Издеваешься? Мои соседи, даже будь не такими умными людьми, ни за что не поверят в вероятность превращения их двадцатипятилетнего отпрыска в мальчишку непонятной наружности. А даже если бы я говорила на полном серьезе, мне кажется маловероятным, что я смогу покинуть этот мир без кулона, за которым сюда пришла, а…

— Прекрати, ты тараторишь.

— Прости, — я опустила слишком активно жестикулировавшие руки по швам. — Просто не знаю что делать. После ужина нас с Тайном расположили на кровати. Ричард устроился на печи, заверив, что это самое удобное место в доме. Я была склонна верить его словам, так как скрипучие пружины в матрасе тут и там выскакивали и впивались в тело. Тайн заснул, только его голова коснулась подушки. Ричард укладывался еще несколько минут, выбирая наиболее удобное положение, и вскоре захрапел. Храпел рыцарь как рота солдат. Уснуть удалось, лишь спустя долгое время, сунув голову под подушку, даже если это грозило внезапным удушением.

Тихие шаги эхом отдавались напустынной дороге. Вокруг лишь темный и спокойный лес. Скрытая за облаками луна почти не давала света.

Навстречу, спотыкаясь, устало брелчеловек. Бродяга в грязных лохмотьях, покрытых дорожной пылью. Темные растрепанные волосы стоялиторчком, словно ежик поселился у него на голове.

— Эля?

Бродяга бросился вперед, стараясь не оступиться на особо неровных участках дороги. Выглянувшая на мгновение луна осветила его.

Серо-коричневое лицо, залегшие под глазами кругии мешок из-подкартошки натянутый поверх одежды… Вовка выглядел как нельзя плохо.

— Ты где была? Я искал те…

В ушах зазвенело, заглушив слова молодого человека. Картинка перед глазами меркла, расплываясь и обращаясь в туман. Звон обратился в свист, напоминавший визг колес паровоза, совершающего экстренное торможение. Барабанные перепонки готовы были лопнуть. Я открыла глаза, жадно глотая ртом воздух. Звон затих, оставив после себя лишь тихое, но навязчивое посвистывание. Комната осталась неизменной. Храп Ричарда стал тише, а Тайн спал, не обращая на посторонние шумы внимания. Скрипнув пружинами, я скатилась с кровати, стараясь больше не производить шума. Придерживаясь ковровой дорожки, обошла все скрипучие половицы и, захватив сапоги и куртку, вышла на улицу. Темная прохладная ночь. На пасмурном небе не видно ни одной звезды, а блеклая луна предательски не желает появляться. На улице тихо и пустынно, только слышатся издали звуки природы. На заднем дворе мирно посапывает конь в стойле. Неподалеку у деревьев хрустнула ветка. Вопреки здравому смыслу ноги шли на звук.

— Кто здесь? — я решила спугнуть незваного гостя грозным окриком, тогда как из горла вырвался еле слышный шепот. От темноты отделилась высокая фигура. Черный плащ с накинутым на голову капюшоном не позволял рассмотреть лица. За спиной его виднелся длинный лук и оперение стрел. Фигура дернулась и через мгновение оказалась на расстоянии вытянутой руки. Поистине невероятная скорость. Ноги приросли к земле, не желая исполнить последнюю волю хозяйки, прощавшейся с жизнью, и бежать, сверкая пятками.

— Почему вы здесь? — послышался тихий голос из-под капюшона. Я ощущала на себе взгляд невидимых глаз.

— Г-гуляю…

— Почему вы не спите? Интерес, связанный с моей персоной казался странным. То Королева со своим не в меру преданным слугой, то этот…

— Уснешь тут, когда в голове словно свистуны на колокольне беспредел устроили! — в очередной раз поднося руку к ушам, опасаясь что из них пошла кровь, буркнула я. Свист смолк. Или это я оглохла?

— Мое имя Фьеллис. Я эльф из Сирос-Дира. Послан охранять вас, одна из Избранных Богами, — слегка поклонился незнакомец. Я рассмеялась. Человек, назвавшийся эльфом (в чем я сильно сомневалась, все еще не веря в существование данной расы), по всей видимости, с кем-то меня спутал. А ведь где-то, наверное, ходит одинокая девица, поглядывающая в темноту и ожидающая появления фигуры в черном, вздыхая, что так никто и не появился.

— Прости Фьеллис, или как там тебя, но ты обознался. Я не та за кого ты меня принимаешь.

— Разве вас не посещают видения? Собравшись уйти от разговора, я остановилась на полушаге.

— Допустим… Но это же ничего не значит?

— Вы — Рожденная Огнем, — голос показался слегка раздраженным.

— Я — рожденная своей матерью. И я…

— Элея, ты что там делаешь? Развернувшись, я увидела зевающего во весь рот Ричарда, идущего по двору. Мужчина содрогнулся от порыва ветра и припустил вперед.

— Да я тут… Незнакомец исчез, не оставив после себя даже примятой травы. За деревьями больше не было движения.

— …сама с собой разговариваю, — заключила я, продолжая всматриваться в темноту, хотя точно знала, что Фьеллис мог быть уже очень далеко, с его-то скоростью. Ричард встал рядом, машинально повторяя мои движения.

— Не спится на новом месте? Я исподлобья глянула на вновь зевнувшего мужчину. Видимо причина, по которой в его доме заснуть было делом проблематичным, была ему неизвестна. Пожав плечами, я без разговоров вернулась в дом, постаравшись уснуть прежде, чем уляжется Ричард. Сон пришел быстро, предоставив возможность насладиться им без красочных сновидений. Наутро я рассказала рыцарю свой сон, посчитав излишним добавлять о странном методе пробуждения и подозрительном незнакомце, представившемся эльфом. Ричард посчитал его очередным видением и заставил в подробностях описать увиденную картину. Как оказалось, «дорога как дорога, валун поросший мхом и много разномастных деревьев» встречаются довольно часто. Зато шум воды позволил в какой-то степени сузить круг поиска. Больше подробностей я не могла назвать, так как местность была мало освещенной, а все внимание занимал встреченный там молодой человек. Ведь если это действительно было ведение, то Вовка попал в этом мир вслед за мной. Перспектива избавиться от свалившейся на его голову обузы придала Ричарду энтузиазма и уже спустя час мы готовы были двинуться в путь.

Тайн не сразу, но согласился подождать дома. Мальчик слишком быстро учился выражать свое мнение и становился более уверенным в себе. В этот раз я сидела в седле впереди Ричарда, высматривая знакомую местность, которая оказалась одинаковой практически везде. Но то валун был не той формы, то воды поблизости не оказывалось, и мы шли дальше. Иногда в голове звучал тихий свист, означающий, что странный незнакомец где-то поблизости и следит за нашими передвижениями. Но как я ни старалась, так и не смогла заметить темную фигуру. Ричард никаких посторонних звуков не слышал, а после очередного уточняющего вопроса засомневался в моем самочувствии. Больше я решила не спрашивать.

— Все. Привал, — устало вздохнул мужчина, когда очередное «так похожее на сон» место было отметено, не подходя по какому-то параметру. Остановив коня и спрыгнув на землю, Ричард помог мне спуститься.

Сам же повалился на траву, вытянув ноги, негодуя, как я могу так плохо запоминать свои видения, будучи не в состоянии понять, куда двигаться дальше. Я лишь виновато пожимала плечами, мол, видеть видела, и за это уже надо сказать спасибо. Горло стянуло, словно кто-то накинул на шею лассо и потянул веревку. Повинуясь незримому поводку, я ушла с дороги, оказавшись в окружении кустарников и деревьев, не в силах не только позвать на помощь, но и просто лишний раз вздохнуть. Обходя очередное дерево, вставшее на пути, путаясь в ногах и едва удерживаясь в вертикальном положении, я шла, казалось, вечность, когда удавка на шее ослабла и исчезла совсем. Фигура в черном вышла из-за деревьев, оглянулась и направилась ко мне.

— Элея, куда пропала? — донеслось издалека. Ричард, наконец, заметил мое отсутствие. Фьеллис прижал палец к губам.

— Я сейчас! Цветочек приглянулся, вернусь через минуту! — крикнула я в ответ, заметив, как вздрогнул назвавший себя эльфом незнакомец. По какой-то причине он хотел оставить даже примерное мое местоположение в тайне. Подойдя к высокой фигуре, при свете дня казавшейся не столь опасной, я с силой ущипнула торчащую из-под плаща руку.

— Хей! Ты что творишь? Мужчина отшатнулся. Капюшон съехал с головы. Благородные и вежливые «выкания» ушли в небытие. Слегка вытянутое лицо и темные, чуть не достающие до плеч волосы.

Красивые черты лица и небесно-голубые глаза так не свойственные брюнетам.

— Это тебя надо спросить! Удавка на шее? Хорош телохранитель! — переходя на громкий шепот, я потирала все еще пощипывающую шею.

— Я не совсем телохранитель, — замялся Фьеллис, потирая руку. — Что ты здесь делаешь? Повсюду рыщут наемники. За твою поимку назначено вознаграждение.

— Ты для этого меня преследуешь? Надеешься срубить деньжат? Флориана, по всей видимости, не теряла времени даром, облегчив себе жизнь и не желая слишком утруждать себя поисками. Земля слухами полнится, и заметь меня кто-то на дороге, об этом вскоре узнает и Королева.

— Я избавляюсь от наемников, — сощурившись, прошипел мужчина.

Похоже, моя излишняя живучесть была его заслугой. А сейчас возможно он об этом уже жалел. — А теперь убирайтесь отсюда! Фьеллис прислушался и нахмурился. Вытащив откуда-то цветок, он сунул его мне в руки и, не прощаясь, исчез в лесу.

— Ах да, моя легенда, — вертя в руках симпатичный подарок, протянула я. Странный цветок. Красный, похож на ромашку. Каждый лепесток очерчен синей каемкой. Растение не выглядело свежим. Скорее местами подсушенным. Обратная дорога воспроизводилась по памяти, которая меня явно подводила. Преградившие путь колючие кусты никак не могли вырасти здесь за время моего недолгого отсутствия, но и не являлись частью ландшафта, виденного мною ранее. Под аккомпанемент из красочных ругательств я таки выбралась на дорогу, где в нетерпении ожидал Ричард, наблюдая за моим шумным появлением. На вопрос о месте моего нахождения я с гордостью продемонстрировала необычный цветок. Внимательно изучив находку, но не пожелав к ней притрагиваться, мужчина рассмеялся до слез, без объяснения причин. В носу защекотало.

— Аааапчхи! Мой неожиданный чих вызвал новый взрыв смеха, заставивший грозного рыцаря схватиться за живот и осесть на землю. Я же снова чихнула. И еще раз.

— Что это Рича-а-апчхи? — утирая выступившие на глаза слезы, я старалась понять причину внезапного недуга.

— Ча…чахоточный пращ, — указывая трясущейся от смеха рукой на цветок, еле выговорил мужчина. Я взглянула на ничем не примечательный цветок и, отбросив в сторону, с ненавистью втоптала его в землю. В ушах зазвенело от очередного чиха. Знал ли Фьеллис что за дрянь дал мне? Или это была месть за справедливое негодование по поводу способов привлечения моего внимания? На обратном пути порядком успокоившийся рыцарь рассказал, что эти цветы когда-то росли повсюду, но были истреблены много десятилетий назад, как жуткая зараза, от которой полегло немало людей. На животных это растение не действовало абсолютно никак. По его словам мне жутко повезло встретить такую редкость. Но, едва сдерживая очередной чих, я готова была поделиться везением с кем-нибудь еще. «Ну Фьеллис, будь ты хоть трижды моим телохранителем, встреться ты мне еще раз, телохранитель потребуется уже тебе!» — потирая раскрасневшийся нос, усиленно думала я, надеясь, что если незнакомец действительно является эльфом, как он пытался меня убедить, он обладает способностями к чтению мыслей. А мыслила я сейчас очень громко. Солнце село. Тайн спал, подчистив все продуктовые запасы, оставленные ему на день. Попросив у Ричарда мыло и полотенце, и получив обмылок, завернутый в обрез ткани, я отправилась на речку. Баня в деревне была редким событием. Почти праздником, собирающим всех жителей строго два раза в месяц. В остальное время селяне обходились, как могли — кто на речку ходил, кто в ушате умывался. Я же предпочла реку, ведь если не помоюсь сейчас, грязь начнет отваливаться кусками, а расчесать волосы будет чем-то за гранью возможного. Место, где подход к воде был самым удобным пролегало, как и говорил Ричард, недалеко от дома Марфы, мимо которого я пробиралась перебежками и затаив дыхание. Убывающая луна осветила водную гладь с ее медленным течением.

Здесь река была шире, чем у замка в Поссе. На другом берегу начинался настоящий лес. Темный и устрашающий. Теплая и безветренная ночь как нельзя лучше располагала к купанию. Вода показалась прохладной лишь в первые минуты, но тело быстро привыкло. Нырнув с головой, я могла поклясться, что по поверхности воды надо мной расходятся круги грязи. Твердый обмылок мылился плохо, а после моих усилий уменьшился ровно на половину, после уменьшившись еще на треть, когда я решила заняться стиркой. Посвежевшее тело, чистые скрипящие волосы и, насколько это возможно, чистая одежда — мечта последних дней стала реальностью.

Надев рубашку, выуженную из сундука у кровати, пока не видел Ричард, я вернулась к дому, стараясь не потерять остаток ускользающего из рук обмылка. Ричарда не было, а на столе стоял кувшин с молоком, обозначив весь мой ужин. Утро встретило меня понурым ребенком, восседающим за столом и бесцельно глядящим в окно. Завидев, что я проснулась, Тайн оживился. Ричард так и не вернулся, а значит, завтрак откладывался на неопределенное время. Тайн, в отсутствии хозяина не смевший подходить к коню, выглядел несчастным, и я предложила отправиться гулять по деревне. Встретив Марфу, мы все сделали вид, что не знакомы. Но с появившимся из ниоткуда другом Ричарда этот номер не прошел.

— Да это же Ричардова женушка! — вытирая руки о фартук, громогласно произнес Салод.

— Не жена я ему! И ребенок не его. Устрашающий своим видом мужчина был облачен в серый передник, на котором виднелись следы свежей крови. Видно я чем-то выдала свой страх, потому что Салод тут же пояснил, что он местный мясник и снял фартук, скрывая от моих глаз. Мужчина разводил скот, занимался выпечкой хлеба и выделкой кожи.

Но последнее так, для хобби и редкого приработка. Ему принадлежал просторный хлев, расположившийся недалеко от деревни, так как просто не помещался на ее территории. Гордый собой, Салод настойчиво предлагал нам экскурсию по своим владениям. Отказаться от столь заманчивого предложения не позволило обещание парного молока, домашнего сыра и свежей выпечки. Несмотря на свой грозный вид, лицо, грубый голос и пятна крови, что можно было и сейчас разглядеть на одежде, Салод оказался приятным собеседником и добрым малым. Зная немало историй о скучной на вид деревне, в большей части которых фигурировал известный нам рыжий рыцарь, мужчина смешил нас до слез. Как оказалось, их места когда-то облюбовал дракон, польстившись на свободно разгуливающий по полям скот, но после того, как вся деревня скинулась и притащила к дверям единственного на селе рыцаря мешок добра — будь то монеты, или даже ценные вещи из дома — дракона и след простыл. Крестьяне и по сей день нарадоваться не могли на своего рыжего спасителя. И только Салод, являясь его лучшим другом, знал правду. Ричард отправился на расправу с крылатым ящером, трясясь на обе ноги, ведь в легендах рыцари являлись самой любимой закуской для этих мифических тварей. Но, придя к пещере, где устроился огромный вредитель, мужчина нашел довольно молодого дракона, мающегося с животом. Бедный ящер отравился, отобедав захворавшей коровой, и теперь был даже не в состоянии двинуть лапой, не то что прибить ею своего палача. Здесь бы и повергнуть бравому рыцарю свою добычу, но, взглянув в большие жалостливые глаза, Ричард опустил меч. На следующий день рыцарь вернулся в селение героем, ведь смог прогнать злобного дракона с их полей. А на деле просто договорился с крылатым ящером, отпустив на все четыре стороны, с условием, что тот будет облетать их деревню стороной. В существование огромных крылатых ящеров, рассекающих в небе, верить не хотелось. Ведь будь это правдой, в любой момент на голову могло спуститься необъятное облако и заглотить тебя целиком. Но истории у Салода были и вправду интересные. Не редко, по его словам, в их селении появлялись эльфы и маги. Ни тех, ни других особо не жаловали, но и не старались истребить, ведь от каждого в этом мире можно было дождаться какой-то помощи. Но в последнее время, после прихода к власти Королевы Флорианы, ситуация кардинально изменилась и жизнь стала в разы скучнее. Хлеб, не так давно вытащенный из печи, был просто божественен.

Удивительно, что Салод до сих пор не обзавелся семьей. Хотя он списывал это на постоянную занятость. В дверь дома постучали, и на пороге показалась приятного вида женщина с корзиной полной овощей и зелени. Коротко поздоровавшись с хозяином, получив буханку хлеба и оставив взамен пучок зеленого лука, репу и несколько красных помидоров, женщина уже собралась уйти, когда решилась все же сказать:

— А не эту ли девицу повсюду Ричард разыскивает? Глянув на меня с любопытством, женщина покинула дом, хлопнув дверью. За приятным общением время летело незаметно. Вот и сейчас я совершенно забыла, что мы никак не уведомили Ричарда о своем местонахождении. Да и не могли, ведь его самого не было дома. Вежливо попрощавшись, я потащила Тайна к дверям.

— Так значит не жена ему? У меня все еще есть шанс?

— Прости Салод, но тебе придется встать в длинную очередь претендентов на мою руку! — со смехом соврала я, открывая дверь и утыкаясь в грудь Ричарда, собравшегося постучать, но успевшего лишь занести руку. — Ты тоже пришел занять очередь? Ричард бросил на меня такой взгляд, что черти из преисподней уже должны были подниматься по длинной лестнице, дабы забрать предназначенную им жертву.

— Ты хоть знаешь, что я успел подумать?

— Обрадовался, что избавился от нас и продолжишь жить полной жизнью? — не до конца осознавая причину его злости, я постаралась разрядить обстановку. Отойдя в сторону, мужчина испепелил меня взглядом, и я горсткой пепла полетела в сторону его дома. Следом привычно плелся Тайн. Как оказалось, вина за все почти полностью лежала на вездесущей Марфе. Вернувшийся вскоре после нашего ухода Ричард обошел деревню и не нашел ни единого нашего следа, не догадываясь, что мы можем находиться за ее пределами на устроенной Салодом экскурсии. На его памяти последний раз он видел меня направляющейся на реку. А там, кто ж знает, авось утопла. Вернувшись в дом, подождав еще какое-то время и не дождавшись нашего возвращения, он пошел спрашивать по соседям, не видел ли кто его гостей. А там кто видел, но понятия не имеет куда пошли, кто не видел, а кто и вовсе не знал, что в деревне посторонние. Вот тут-то ему и встретилась Марфа, от всей души сплюнувшая под ноги и заявившая, что сгинули мы и там нам и место. В нерешительности оплакивать нашу кончину или все же радоваться избавлению, Ричард направился к другу, которого так и не встретил за все утро. И вот тут-то и обнаружил пропажу. Похоже, вымотанные нервы не входили в планы спокойного существования вольнонаемного рыцаря. Оставив нас дома, Ричард ушел, вернувшись через полчаса и велев следовать за ним на улицу. Нас ожидал сюрприз — серый в яблоках конь с коротко остриженной гривой, оседланный и пасущийся рядом со снаряженным конем Ричарда.

— Твой — серый, — бросил мне Ричард, будто я осмелилась бы претендовать на великолепного Зана, помог Тайну забраться в седло и сел впереди него. Когда мы с друзьями ходили на конюшни, инструкторы всегда подставляли для удобства лесенку в три ступеньки. Забраться подобным образом в седло не составляло никакого труда. Сейчас же… Вздохнув, я попробовала вставить ногу в стремя и подтянуться.

Результат был очевиден с самого начала — не вышло. Пришлось подвести упирающегося коня к пригорку у поворота дороги и забраться уже с него. Оказавшись в седле, я вспомнила забытые ощущения и тронула поводья. Чувствуя неуверенность всадника, конь сделал шаг вперед и остановился, заинтересовавшись аппетитной травой у обочины. На подтрунивания, покрикивания и известные мне команды животное никак не реагировало, равнодушно работая челюстями.

— Ричард, этот конь слишком упрямый! Ричард успел отойти на почтительное расстояние, когда услышал мой голос и вынужденно остановился.

— Какая хозяйка, такая и лошадь, — хохотнул мужчина, возвращаясь.

Подняв руку, он звонко хлопнул коня по крупу. Серый жеребец заржал и сорвался в галоп. Вцепившись в поводья мертвой хваткой, сжав ногами лошадиные бока, я едва держалась в седле, стараясь не болтаться, как только что отпущенный воздушный змей. Ненависть к рыжему рыцарю возросла многократно. Мужчина довольно быстро поравнялся со мной. Можно было даже увидеть довольное лицо трясущегося в седле Тайна. Количество неизвестных насекомых, проглоченных за время дикой скачки, не поддавалось исчислению. Но если вскоре меня ожидала неожиданная кончина, то вероятнее всего от отравления. Неуклюже спустившись на землю во время привала, я так и не смогла свести вставшие колесом ноги. Спутавшиеся волосы одним большим колтуном ощущались на затылке. На попе не осталось ни одного не отбитого места. Как истинный рыцарь, Ричард отошел в сторону и отвернулся, прежде чем начал сотрясаться от едва сдерживаемого хохота.

— И как прикажешь искать этого бродягу?

— Бродягу? — мужчина недовольно сдвинул брови. Веселье закончилось. Неужто посчитал, что придется отправиться на поиски еще одного человека?

— Вовка выглядел малость не презентабельно, — пожала я плечами. — В моем сне. Одежда похожа на лохмотья, пыльный, растрепанный… Дальнейший пересказ диалога не является обязательным, так как обременен излишне грубыми и нецензурными выражениями. Вкратце, по сути, оказалось, что именно эту деталь нужно было называть изначально, как самую существенную. И тогда, опять же со слов Ричарда, Вовка давно был бы в нашем обществе. Но и теперь шанс отыскать молодого человека возрос многократно. Если будет еще кого искать. В одночасье бродяги стали вне закона, когда один из них, прося подати на улице, дотронулся до подола платья Королевы, испачкав его.

Флориана, как истинная любительница чистоты и справедливости, приказала истребить сей нечистый люд, очистив улицы города. Посему можно было более не описывать встречным внешность молодого человека, просто уточняя, не видал ли кто на своем пути бродягу. Как бы удивительно это ни казалось, результат не заставил себя ждать. Ближе к вечеру, с прилегающей дороги на тракт ступил ослик, запряженный в груженую мешками с картошкой телегу. Щуплый старик почти не удерживал поводья, предоставив знающему дорогу животному свободу действий. Флегматичный ослик не только не сбивался с пути, но и шел столь плавно, что хозяин его успел задремать.

— Эй, старик, — голос Ричарда вырвал возницу из дремы. — Мы ищем бродягу. Не видал? Оценив стоящего пред ним рыцаря, старик улыбнулся в седую бороду.

Видать решил, что Ричард на службе короны. А такому отказывать себе дороже.

— О то ж! Нынче со с ранья, вышел я, значится, из дому. Старуха, говорит, мол, негоже старого ослика так далече гнать, но не на горбу ж своем мне мешки волохать!.. Душещипательная история о жене, любящей, как казалось, осла поболе собственного мужа, вынужденного таскаться на рынки да ярмарки, дабы прокормить ненасытное семейство, обосновавшееся на его хрупкой шее, все же подвело нас к моменту, когда на пути скромного путешественника возник некий бродяга. Но старик лишь вскользь упомянул о сим факте, продолжив историю своей нелегкой жизни. Перебив словоохотливого старика на полуслове, Ричард все же выспросил где же встретился ему тот бродяга. Расстояние, которое преодолел понурый ослик за три часа, на конях мы миновали от силы за час. Вовка сидел на краю дороги, уперев голову в колени. Услышав приближение всадников, он вздрогнул и поднял уставший взгляд от земли. Остановив коня, я неудачно выбралась из седла, чуть не оставив сапог вместе с ногой в стремени, и, хромая, побежала навстречу другу. Он не двигался, лишь моргал, не веря собственным глазам.

— Нашла! — я бросилась на шею к молодому человеку, сжав так сильно, что должен был послышаться хруст костей. Вовка только неуклюже похлопал меня по спине. Взгляд его все время блуждал между Тайном и Ричардом, что остановились неподалеку и спешивались.

— Это ж сколько я отсутствовал? — присвистнул молодой человек, пытаясь подняться на ноги, чему мешал груз на шее. Вблизи он действительно походил на нищего оборванца. Мешок из-под картошки с прорезями для рук и головы натянут поверх одежды, лицо серое от пыли, а в волосах виднелись сучья и трава. Под глазами пролегли синяки, а на руке алела длинная затянувшаяся царапина.

Кроссовки на ногах похоже доживали последние дни.

— Ты старался соответствовать местной моде? — шмыгнув носом, уточнила я, разглядывая внешний вид друга. Тот лишь скривился.

— Да встретился мне тут один козел… Вовка приподнял мешковину, демонстрируя огромную дыру на джинсах в самом неприглядном месте.

— Тебя хотели ограбить и угрожали ножом?

— Да не, говорю же, козел. С рогами такой. Как боднет, паразит…

Так кто этот рыжий? Значит, не мне одной посчастливилось познакомиться с местным рогатым колоритом сразу по прибытии. Ричард как раз успел дойти до нас, чтобы расслышать неподобающее обращение.

— Этот рыжий — Ричард, а вон там — Тайн, — я махнула мальчику, чтобы подошел ближе. Но, по всей видимости, Вовка не внушал ребенку доверия. И не упрекнешь, ведь не знай я его лично, шарахнулась бы в сторону и пришпорила коня, стараясь не встречаться со странным парнем взглядом. Мужчины обменялись рукопожатиями.

— Элея, он, правда, нищий? У него даже лошади нет… — скривился Тайн, отдавая предпочтение рыцарю и оставаясь подле него. Вовка бросил на меня вопросительный взгляд. Пришлось отвести Тайна в сторону и разъяснить, что лошади у моего друга не может быть по определению, ведь он явился оттуда же, откуда и я. Но человек он хороший, а носить такую одежду его жизнь заставила.

— Итак, друга мы твоего нашли, так что я, пожалуй, откланяюсь, — кивнул Ричард, возвращаясь к лошадям и закрепив поводья серого коня на луке своего седла.

— Эй, ты нас здесь так просто бросишь? Ночью? — я попыталась броситься следом, но Вовка придержал меня за рукав, боясь снова остаться один.

— Прощай, Элея! Может еще свидимся, — крикнул рыцарь, тронув поводья и вскоре исчезая из виду.

— Смотрю, ты завела здесь надежных друзей, — хохотнул Вовка, получив гневный взгляд сразу от меня и Тайна. Ступив в столб света парой секунд позже, Вовка попал в ту же местность, лишь слегка не долетев до деревни и оказавшись в лесу.

Побродив час-другой и полностью уверившись, что окончательно заблудился, он просто лег спать, ожидая рассвета, который не заставил ждать себя слишком долго. Но тогда молодого человека было уже не добудиться. Проснувшись ближе к обеду, перекусив найденными в лесу ягодами, в отчаянной надежде, что они не являются ядовитыми, он все же вышел к узкой просеке, приведшей его к деревне. Селяне шарахались от парня, как от прокаженного. Местный батюшка окропил его святой водой, предварительно спрятавшись за дверью церкви, а одна особо впечатлительная огородница устроила обстрел чесночными головками только что выдернутыми из земли. Помогла лишь как ни кстати встретившаяся девушка Виолесса, согласившаяся приютить незнакомца на пару дней, пока в деревню не вернется ее друг, уехавший на ярмарку в город. На вопрос, не видела ли она здесь красноволосую девушку, Виолесса лишь отрицательно качала головой. Вовка прожил у девушки два дня, а после повстречался с тем самым другом, имя которому Ульян. После очередного неудачного обряда изгнания, закончившегося небольшой дракой и несколькими ушибами и синяками, по сей день украшающими тело незадачливого борца с нечистью, Ульян посетил дом подруги, попросив тщательнее подбирать посланцев и продемонстрировав все полученные увечья. Девушке ничего не оставалось, как извиниться и, в знак примирения, накормить мужчин сытным ужином. После она все же рассказала молодому человеку о красноволосой девушке (ведьме — как заверил присмиревший Ульян, ведь обещанная ею выручка на ярмарке не заставила себя ждать), которую ее друг несколькими днями ранее подбросил до городской развилки. Наутро Вовку снарядили кульком с едой и указали направление. Как ни упрашивал парень провинившуюся парочку, коня ему выделить не смогли. Зато на выходе из деревни ему повстречался козел, сверкнувший глазами и боднувший в зад. Найдя не запертый сарай и стянув оттуда пыльный мешок, Вовка смог-таки прикрыть свою стыдобу и отправился в город. Только на развилке свернул он не в ту сторону и направился прямиком в Каори, куда дорога оказалась в разы дольше. В город парня не пустили, справедливо посчитав нищим оборванцем и пообещав расправиться с ним при следующей встрече, если тот осмелится хотя бы приблизиться к воротам. Пришлось обходить его стороной, утопая в болотах и путаясь в зарослях непроходимых кустарников. Все ночи, за неимением денег, приходилось проводить в лесу. Спал он урывками, забравшись на дерево, опасаясь прихода волков, которых слышно было довольно часто и громко.

— Тебе еще повезло, что разбойников не встретил. Виолесса говорила, они здесь водятся, — с удивлением глядя на порядком зачерствевший хлеб, вяленое мясо и флягу с водой, заметила я. Поначалу я решила, что Виолесса действительно чувствовала вину перед молодым человеком, раз собрала ему еды на несколько дней. Но, как оказалось, провизия, выданная деревенской девушкой, закончилась еще в первый день, а эту друг мой нажил не слишком честным путем.

— Так вот значит, о каких разбойниках говорила Виолесса…

— Не будешь? Отдавай, — Вовка потянулся за куском вяленого мяса.

— Щас, разбежался. Убери руки. Слышал же, ведьма я. Разведенный костер освещал небольшую поляну, выбранную для наших ночных посиделок. Вскоре должно было взойти солнце, небо уже заметно посветлело. Тайн присмирел, признав Вовку каким-никаким, но добытчиком. Хотя отсутствие четвероногого средства передвижения его сильно расстроило, и это было заметно. Но у моего друга был опыт общения с детьми. Мама его когда-то работала в детском саду. Нередко женщина просила Вовку принести ей что-то забытое дома, но, едва зазевавшийся парень переступал порог назначенной ей группы, сбегала на часик-другой по своим делам. Молодому человеку ничего не оставалось, как развлекать малышню в отсутствии официального воспитателя и втолковывать в детские головы смысл магического слова — секрет. Вот и сейчас Тайн смеялся над очередным анекдотом в лицах показанным смешными гримасами. Оставив мальчиков налаживать отношения, я решила прогуляться по редкому подлеску, наслаждаясь забрезжившим вдалеке рассветом. Лес жил своей жизнью. Птицы безропотно порхали с дерева на дерево, сооружая гнезда и просто заливаясь переливистым пением.

Узкая просека заросла по обеим сторонам малинником и лопухом. Хрустнула ветка. Остановившись, я прислушалась. Только звуки леса и ничего больше.

Вокруг никого не видно. Возможно, заяц притаился где-то неподалеку и решил перепугать случайного встречного. Не обращая внимания на минутный испуг, я направилась дальше, намереваясь отыскать чернику и принести друзьям пару кустиков ягод.

Но блуждания вышли долгими и безрезультатными. Все найденные кусты были ободраны до основания. Будто каждый уважающий себя путник считал своим догом зайти в лес именно в этом месте и полакомиться сладкими ягодами, не оставив ничего другим. Разуверившись в богатствах лесного массива, я развернулась, чтобы уйти, когда в голове послышались знакомые нотки. Идя на противный звук, будто играющий в «горячо-холодно», я вышла на освещенную солнцем прогалину. Фьеллис стоял, прислонившись спиной к дереву, поднеся руку к губам, словно играя на губной гармошке. Но никакой гармошки не было.

— Опять ты? Так и будешь играть на моих нервах? Мужчина открыл глаза. Свист прекратился.

— Мне нужно с тобой поговорить.

— Да-да-да… — перебила я, отмахиваясь от него, как от назойливого насекомого. — Но сначала мне нужно кое-что сделать. Подойдя вплотную к Фьеллису, я встала на цыпочки, пристально вглядываясь в красивые голубые глаза. Если бы у мужчины был путь к отступлению, он бы им воспользовался. Но дерево за спиной не давало сделать и шагу. Сглотнув, я поднесла руки к его голове, заправляя темные волосы за уши. За слегка заостренные уши. А спустя еще секунду, полностью удостоверившись, что эльф не может читать моих мыслей, с размаху заехала ему по голове, тут же отбегая на несколько шагов. Фьеллис зашипел от боли, схватившись за голову, и уставился на меня, как на врага народа.

— А еще говорят эльфы — разумная раса! Знаешь, как мне плохо от твоего дурацкого цветка было? — крикнула я, пока мужчина не успел ничего сказать. — Ладно, о чем ты хотел поговорить? Месть была свершена, и больше претензий к представителю эльфийского братства у меня не было.

— Я донес на тебя Повелительнице Флориане и жить тебе осталось несколько часов, пока я не принесу к ней твое безжизненное тело и не получу обещанный мешок золота. Но ты можешь просто подождать здесь, пока солдаты сами придут за тобой. Ноги подкосились. В голове не осталось ни одной мысли, способной описать все, что я чувствовала в данный момент. Лишь пустота и ощущение предательства со стороны эльфа, назвавшегося моим защитником. Фьеллис шагнул в сторону, но я не намерена была дать ему уйти, повиснув на его ноге. Уж если люди Флорианы сейчас будут здесь, то придется им отпилить его ногу, чтобы разжать мои руки.

— Я пошутил. Пусти мою ногу, — спокойно произнес Фьеллис, похлопав меня по макушке.

— Не верю ни единому слову! — отрезала я, лишь сильнее сжимая объятья.

— Тебе же хуже, — пожал плечами мужчина. — Эльфы не моют ноги годами, сапоги по долгу службы нам приходится не снимать неделями, а носки стирать нам гордость не позволяет… Зря Фьеллис загибал очередной палец, перечисляя тонкости жизни эльфов, ведь после первого же довода меня как ветром сдуло за ближайшее дерево.

— Шутка.

— Понятно, — буркнула я, решив все же не приближаться к его ногам. Эльфы вдруг показались довольно лживым народом. Или мне просто попался такой исключительный экземпляр? Мужчина одернул плащ и подтянул съехавший сапог.

— Фьеллис, если ты не собираешься отдавать меня на растерзание безумной Королеве, то помоги выбраться. Я заблудилась.

— Направляйтесь в Саженки. Прямо по дороге, на второй развилке налево, — кивнул эльф, ступая в лес. — Я должен еще кое-что уладить и после встречу вас там. Со спины эльф был так же хорош, как и спереди. Придраться можно разве что к периодическому почесыванию затылка в месте недавнего удара. Если б причина не была мне известна, я бы подумала о поселившихся в его шевелюре насекомых. Фьеллис вывел меня к просеке, откуда и начинался мой путь и, махнув рукой в нужном направлении, вернулся в лес. Передвигался он почти бесшумно. Только потом я вспомнила, что он что-то хотел сказать. Как оказалось, мое исчезновение заметили, но не придали ему никакого значения, решив, что я пошла искать кустики. А то, что меня не было более часа, они даже не поняли. Зато, сидящие перед догорающим костром окончательно сдружились. Затушив костер, мы направились дальше. Вскоре на горизонте появилась первая из обещанных эльфом развилок, которую мы должны были пройти мимо. Вовка, будучи уверенным, что я изучила этот мир вдоль и поперек, шел следом, не задавая лишних вопросов. С грязным мешком молодому человеку пришлось расстаться после моей истории о нищих и неутешительной судьбе их в этих краях. На небе собирались тучи, грозясь разразиться дождем. Тайн едва волочил ноги от усталости, разве что не падая посреди дороги, споткнувшись на очередной неровности. Вовка завывал о тяжелой судьбе преследующей его в последние дни, не хуже лесных волков. С каждой минутой все больше хотелось скормить его этим серым лесным хищникам.

Мне же оставалось лишь молиться, чтобы очередная колея, встретившаяся на пути, не доломала вконец расшатавшиеся каблуки, совершенно не предназначенные для местных дорог. За очередным крутым поворотом путь нам преградила странного вида троица. Всем своим видом мужчины хотели показать, что расположены они отнюдь не дружески. Один — стоящий по центру — поигрывал тяжелой дубиной, улыбаясь неполным рядом пожелтевших зубов, двое других — по обеим сторонам дороги — в нетерпении сжимали короткие ножи. Ветер доносил до нас запах пота, костра и дешевого алкоголя.

— Гоните деньги, ребята, — в очередной раз ударяя дубиной о ладонь, хохотнул мужчина, вызвавшись быть главарем. Я могла лишь рассмеяться, что с удовольствием подхватили трое разбойников. Мои же спутники, порядком усомнившиеся в степени адекватности подруги, молча стояли поодаль.

— Мальчики, ну вот честное слово, отдали бы вам все до копейки, ну, или медяка, — смахнув выступившую слезу, хихикнула я. — Но вот в чем загвоздка. Этот еще совсем недавно ходил в мешке от картошки, я не меняла одежду уже неделю, а вон тот вообще дитя малое и денег у него быть не может по определению. Мы идем пешком, без коней и по самое не хочу погрязли в дорожной пыли. А единственные имевшиеся у меня деньги забрала неблагодарная тетка Марфа. Могу вам ее дом показать, хотите? Разбойники оторопели, сгрудились в кучу и засовещались. В данный момент они были определенно обеспеченнее встреченных ими жертв, но ударить в грязь лицом и уходить ни с чем им все же не хотелось.

— Тогда мы заберем ваши жизни, детки, — мужчины вернулись на прежние места.

— Вы сами напросилось. Вовка, фас их! Фас! Молодой человек как стоял на дороге, так и сел там же. Разбойники повалились со смеху. А тем временем маленький мальчик, гордо выпятив грудь, встал передо мной, намереваясь защищать до последнего, чем вызвал у троих мужчин новый взрыв смеха. Вовка, избрав учебу и проигнорировав все призывы в армию, все же посещал тренажерный зал, хоть и очень редко. Насколько мне было известно, определенных боевых искусств он не знал, но драться умел прилично. Вот и сейчас бросился на двинувшегося в нашу сторону мужчину с ножом, выбивая оружие из его рук и сражаясь врукопашную. Двое мужчин, глянув на сцепившихся на дороге, посчитали мою персону более выгодным кушем, не требующим прикладывания сил. Но, не успев пройти и трети пути, один из разбойников, вооруженный дубиной, захрипел, выпуская оружие из рук, и повалился на землю. Из горла его торчала длинная стрела. Его друг нервно озирался по сторонам, не в силах определить с какой стороны прилетело орудие, положившее его товарища. Секунда, и в его груди оказалось такое же. Мужчина припал на колено, схватившись за древко, но не успел сделать даже попытки вытащить стрелу, когда получил еще две. Разбойник упал на землю, подняв облако пыли. Послав последнего из разбойников в нокаут, Вовка подошел и встал рядом, потирая покрасневшие костяшки пальцев и наблюдая представшую пред ним картину. В голове раздался короткий свист. Я улыбнулась.

— Ты постаралась? — кивнул на два тела на земле Вовка.

— Да, конечно, уложила их одной левой. Спасибо! — крикнула я в пустоту, надеясь, что спаситель еще на достаточно близком расстоянии, чтобы услышать.

— Да не за что.

— Ты-то тут причем? До самого конца не понятно было, кто из вас кого уложит.

— Пфф, а кому ж ты орешь тогда? — Вовка вздернул подбородок, отвернувшись в сторону.

— Есть рыцари в этих селениях, — туманно ответила я, обходя тела мужчин и направляясь дальше по дороге. Вовка же оттащил тела с дороги, прежде чем последовать за мной. Вскоре нам встретился мужчина, перевозивший в крытой телеге ящики с курами, гусями и свиньей. Уставшая лошадка понуро шла по дороге, не сразу среагировав на натянутые вожжи. Мужчина любезно согласился подвезти нас до Саженок, но только из-за того, что направлялся туда же. Запах в телеге стоял не самый приятный, но выбирать не приходилось. Оставив нас с Тайном трястись с ящиками, Вовка устроился рядом с мужчиной, наслаждаясь ароматами природы. Мы же уснули, едва телега тронулась с места. Солнце почти скрылось за горизонтом, оставив на небе лишь тонкую яркую полосу. Скрипя колесами, телега катилась по дороге. Возможно, Вовка уснул, ведь разговоров больше не было слышно. Тайн стоял у ящиков. Телега подпрыгнула на очередной кочке и мальчик покачнулся.

— Тайн, стоять во время движения опас… Мальчик повернулся. Глаза чернее ночи, а лицо не выражает ни единой эмоции. Дернувшись вперед, Тайн схватил меня за грудки, приподнимая над полом. Откуда у ребенка такая сила? Криво улыбнувшись, мальчик сделал резкое движение, разжимая пальцы. Я прокатилась по ухабистой дороге еще несколько метров, прежде чем смогла остановиться. Руки и ноги саднило, голова болела, а на лице чувствовалась кровь. Каждая клеточка тела отдавалась ноющей болью, но все же как-то удалось подняться на ноги. Тайн стоял передо мной. В руках он сжимал короткий нож, схожий с теми, что мы видели у разбойников на дороге. Телега продолжала движение, удаляясь все дальше, и вскоре скрылась за поворотом.

— Тайн, ты…

— Ты умрешь сегодня, — голос мальчика показался необычно грубым и низким. По щекам текли слезы. Тайн замахнулся ножом. В последний момент я смогла увернуться. Нож полоснул по руке, прорезав рукав и едва задевая кожу. Откуда же в маленьком мальчике могла взяться такая сила? Не добившись цели, мальчик снова бросился вперед, нанося все новые удары. С каждым разом уворачиваться становилось все сложнее. Не устояв на ногах, оказавшись на земле, почти чувствуя, как нож касается горла, я зажмурилась.

— Эля! Передо мной маячило лицо Вовки. Испуганное и обеспокоенное.

Молодой человек изо всех сил тряс меня за плечо, от чего то уже начало болеть.

— Ты здесь откуда? — я обвела взглядом телегу. Все было как раньше.

— Ты всех напугала! Кричала, как будто тебя тут убивают. Тайн сидел в стороне, вжавшись в ящики с испуганно кудахчущими курами. Никаких темных глаз, заплаканного лица и ножа. За спиной Вовки в нерешительности переминался с ноги на ногу возница, надеясь, что ему не придется убирать лужи крови со своего груза, а куры не перестанут нестись от страха.

— Простите, похоже, сон плохой приснился, — как можно непринужденнее пожав плечами, я отвернулась ото всех, давая понять, что более исчерпывающего ответа от меня не дождутся. Я боялась даже предположить, что сон мог оказаться видением. Рукав куртки был порван. Вовка еще какое-то время стоял рядом, надеясь добиться более развернутого объяснения, но, купившись на крепко закрытые глаза и мерное дыхание, ушел ни с чем, решив, что пытать уже некого. Повозка тронулась с места. Подождав некоторое время, я поднялась на ноги, переползла к краю повозки и села, свесив ноги. Заходящего солнца почти не было видно из-за пасмурного серого неба, но просветы все же виднелись вдали.

— Элея? Я обернулась. За спиной стоял Тайн.

— Ты меня напугал, — голос предательски дрогнул. Но мальчик улыбался.

— Можно тебя о чем-то попросить? Я пожала плечами и кивнула. Тайн улыбнулся шире.

— Умри, — мальчик вытянул вперед руки, столкнув меня с повозки. Кувыркнувшись через голову, я полетела по земле, боясь в любой момент свернуть шею.

— Да что ж такое-то? Элея! Я моргнула. На меня в упор глядел Вовка. За спиной его недовольно мялся возница, уже жалея о решении подвезти незнакомцев. Рядом стоял Тайн, увидев которого, я с трудом удержалась, чтобы не шарахнуться в сторону. Когда я успела уснуть? Дальнейший сон не принес бы никакой пользы. Скорее даже наоборот.

Предоставив Вовке возможность отдохнуть, я заняла его место рядом с возницей, с силой ущипнув себя за щеки и потирая горящее лицо.

Теперь это точно была реальность. Возница подхлестнул лошадь, и телега со скрипом тронулась с места.

— Мучают кошмары? — зевнул мужчина, вытаскивая из кармана завернутый в тряпицу пряник и, разломив, протягивая мне половину.

— Еще какие. И почему мир такой ненормальный?

— Хочешь расскажу? — подмигнул мужчина, отправляя последний кусок порядком зачерствевшего пряника в рот. Я кивнула. — Когда-то мир был прост и спокоен. Я был еще совсем юнцом, когда Король Вассон пришел к власти. Его первой женой стала прекрасная Наолея, чью доброту уже тогда воспевали менестрели. Но Боги не снизошли до нее, и дитя, родившееся вскоре, забрало жизнь Королевы. Снискавший славу в боях Король захерел и запил, но его приближенные всеми силами пытались вывести правителя из его состояния, в чем терпели неудачи. Тогда-то и появилась повелительница Флориана — волевая, властная и красивая женщина из другой страны, очаровавшая Короля Вассона и вернувшая его на трон. Недолго думая, Король вновь женился, получив для своего сына новую мать, а для страны Королеву. Новая Повелительница, имея сильное влияние на мужа, постепенно ужесточила законы и подняла налоги. Королева предпочитала жить, ни в чем себе не отказывая. А после укрепила армию, вкладывая Королю в голову мысли о том, что соседние государства могут напасть в любой момент. Говорят даже, она завела себе шпионов, докладывающих обо всех происшествиях раньше, чем об этом узнавал сам Король.

— Я уже успела познакомиться с этой мегерой. Мужчина чуть не выпустил вожжи, перекрестился и с ужасом заглянул мне в глаза.

— Девочка, ты не ведаешь что творишь. У Королевы везде есть уши. Я лишь пожала плечами. Сейчас меня мало интересовали какие-то определенные части тела этой женщины, как и она в целом. Но разговор, похоже, подошел к концу. Солнце село, а на горизонте появилась деревня, обнесенная высоким бревенчатым забором. Дорога подвела нас к самому центру деревни — небольшой круглой площади, от которой в стороны расходились узкие тропы, ведущие к жилым домам, которых по всей деревне едва насчитывалось двадцать. Центр площади украшало деревянное изваяние, изображающее трех молодых женщин. Одна из них, сложив руки в молитве, тянулась к небу, две другие, держа в руках корзинки, склонялись к земле.

— Кто это? — я толкнула возницу локтем, указывая на женщин.

— Когда-то земля здесь была гиблая. Одни болота и только. И хоть во времена засухи от болот удалось избавиться, почва все равно не плодоносила. После войны сюда забрели три беглянки и, соорудив хижину, попытались возделывать землю. Но ни единого ростка не всходило, пока они не принялись молиться Кассаарте.

— Кому? Мужчина едва не выронил поднятую флягу.

— Богине Земли, о несведущее дитя! И что же, на поле взошел первый росток. Благословение Богов! В первый год женщинам удалось собрать урожай, достаточный, чтобы пережить зиму, а в следующий к ним начали подтягиваться люди, заселившие землю. Деревню впоследствии назвали Саженки. Не став уточнять у свято верующего количество здешних Богов, которых, по всей видимости, насчитывалось больше одного, я растрясла Вовку, чтобы он помог вознице разгрузить телегу. Площадь была не велика. Размеры ее позволяли лишь пройти по кругу, развернув телегу, чтобы покинуть деревню. Широких улиц вообще не было. Привезенный груз приходилось тащить на руках, а клетки с живностью нужно было перенести в хлев. В одиночку мужчина трудился бы до утра. А мы обязаны были отплатить за услугу. Вовка помогал, Тайн прогуливался по округе, стараясь не мешаться под ногами. Я же, как только подворачивалась возможность в виде возвращающегося к телеге хозяина, развлекала его разговорами (а по факту забрасывала вопросами). В Саженках все жили лишь своим хозяйством. Деревня была слишком мала, чтобы вести здесь какие-то торговые отношения и за чем-то существенным жители привычно отправлялись в город — обычно Славен, до него всего пара часов пути. Хоть Славен и был достаточно небольшим городком, но там всегда можно было разжиться свежим мясом и зерном. А вот за живностью приходилось ехать в другое место, что и делал привезший нас сюда возница. Вскоре Тайн убежал, заметив рыжего котенка, плутавшего по улице, а я осталась на площади изучать искусно вырезанную статую. Поистине невероятная работа. Каждый локон, изгиб, складка на платье и, казалось, даже морщинки были выполнены безупречно.

— Заставила же ты меня побегать. Я повернулась на голос, отступая в сторону. Рядом на площади стоял Скат. Мышиного цвета волосы растрепаны, а лицо выглядело уставшим. В одной руке слуга сжимал склянку с зеленой жидкостью, вторую тянул ко мне.

— Моя Королева не уточнила состояние, в котором тебя нужно привести, поэтому у тебя еще есть выбор. Пойдешь по-хорошему, или как я сочту необходимым? И где Фьеллис, когда он так нужен? Даже Вовка ушел пару минут назад, унося последние ящики, и вернется не раньше чем через десять.

Но слуга Королевы делал третий шаг навстречу уже сейчас.

— Никуда я с тобой не пойду! — я сделала очередной шаг в сторону.

Мы плавно продвигались по окружности площади.

— Что ж, — Скат пожал плечами, равнодушно глянув в мою сторону, и внезапно резко бросил склянку. Время словно застыло. Ноги встали, не в силах больше сделать и шагу. Склянка медленно, кувыркаясь в воздухе, летела ко мне. Внутри нее плескалась изумрудно-зеленая жидкость. Тайн появился внезапно. Оттолкнув меня в сторону, мальчик оказался на том месте, где я должна была находиться. Стеклянный бутылек разбился о его голову. Зеленая жидкость растеклась по волосам, попадая на лицо, заливаясь в глаза и рот. Тайн упал на землю и затих. Скат подошел к ребенку и, схватив за горло, поднял в воздух.

— Так-так, а разве это не слуга Королевы? Как интересно. Думаю, Повелительница Флориана будет счастлива узнать, что мальчишку все же нашли. Моя Королева любит устраивать прилюдные наказания. Я поднялась на ноги, делая неуверенный шаг в сторону Ската.

Единственным желанием было выбить из слуги Королевы всю дурь.

— Пусти ребенка Скат! Молодой человек вздернул бровь и резко повел рукой в мою сторону. Словно что-то ударило в живот, отбросив назад, к телеге. От удара она развалилась, погребая меня под обломками. По телу разлилась дикая боль, концентрируясь в отдельных областях. Левую сторону тела жгло так, будто кто-то развел на мне костер. Нога ныла и отдавалась резкой болью при каждом движении. Рука безжизненно повисла вдоль тела, не выдавая признаков своего существования. Тайн был похож на петуха после бойни. Зеленая жидкость, словно кровь, стекала по рукам Ската, капая на землю.

— Жаль было бы расстраивать мою Королеву. Хорошо, что ты поразительно живуча, — рассмеялся Скат, отводя руку, держащую ребенка, и бросая безжизненное тело. Неужели новость о том, что кому-то стало известно о ее изменах Королю, заставила Флориану пустить по моему следу своего верного слугу? Из последних сил я поднялась на ноги и дернулась вперед, успев поймать Тайна здоровой рукой, пока тот не ударился о землю. Под тяжестью его тела снова оказавшись на коленях, я приклонила голову, вслушиваясь в биение сердца. Тихо, медленно, удар за ударом.

Создавалось впечатление, что мальчик спит. Скат хотел усыпить меня и доставить к Королеве?

— Элея, что здесь?.. Я в ужасе посмотрела в сторону появившегося на краю площади друга. Раньше я была бы даже рада его появлению, но теперь, зная какую опасность представляет слуга Королевы, хотела только одного.

— Беги, Вовка! Сейчас же! Скат повернул голову, оценивая появившегося молодого человека. Отложив тело мальчика в сторону, я схватила обломок телеги и, используя его вместо костыля, медленно направилась в сторону Ската, который, не найдя Вовку достаточно веской причиной отвлекаться, вновь обернулся ко мне.

— Ты все же решила пойти со мной?

— Да, — подойдя почти вплотную к слуге Королевы, со всей силы, что позволяла одна рука, я вогнала обломок острой стороной в его тело. — Да ни за что. Скат взялся за обломок, отбрасывая его в сторону и, схватившись за бок, растворился в воздухе. Я бессильно опустилась на землю. Сил не хватало больше ни на что, включая дыхание и движение веками, которые тут же опустились. Тело болело, каждой своей клеточкой напоминая о разрушенной телеге.

Интересно, заставит ли возница платить за испорченное имущество?

— Эля, ты как? — голос Вовки едва пробивался сквозь пелену, затуманивавшую разум.

— Тайн спит… Я чувствовала, что сознание отключается, и не стала больше сопротивляться.

— Эля, проснись, мы уходим. Я пыталась всеми силами отмахнуться от назойливого голоса, когда кто-то начал усиленно подталкивать меня в спину. Сон все еще не отпускал, а голос требовал распрощаться с ним немедленно.

— Ладно, все, достали, — я открыла глаза и села. Рядом сидел Вовка, округлив глаза и стараясь моргать как можно реже. Опустив взгляд, я тут же схватила одеяло и натянула до самого подбородка.

— Убирайся, мерзкий извращенец! Громогласно расхохотавшись, молодой человек вышел за дверь. Моя комната не изменилась. Разве что следов разгрома, устроенного неизвестными, не наблюдалось.

— Вовка! — обмотавшись одеялом, я кинулась на кухню, едва не падая, в очередной раз наступив на волочащуюся по полу ткань. — Вовка, что ты здесь делаешь? Что я здесь делаю? Потянувшийся к чайнику молодой человек застыл на месте.

— Если ты там что-то себе опять надумала, то все не так. Я пришел только утром.

— Да нет же! Когда мы вернулись? Как мы смогли вернуться в этот мир?

— Ты не заболела? Опять сны свои странные видела? Молодой человек подошел ко мне, положив ладонь на лоб и, убедившись, что все в порядке, пожал плечами и отошел в сторону. Сны? Другой мир, маленький служка, эльф, Королева с ее злобным слугой, глупые видения — могло ли все оказаться лишь сном? Поочередно согнув в локтях и покрутив руки, присев несколько раз и сделав пару опасных выпадов, я убедилась, что тело не болит. Это был странный, страшный и очень долгий сон. После короткого завтрака Вовка велел собираться. Недолгая прогулка закончилась у дверей огромного торгового комплекса.

— Это мой тебе подарок на прошедшую днюху. Я ж обещал, что возмещу все, раз не приехал! В памяти никаких обещаний не всплывало. Но разве не глупо отказываться от подарков? Вот и я не собиралась.

— Ты выбирай, а я оплачу на кассе, — хлопнув по пухлому кошельку, гордо произнес Вовка, все еще надеясь на мою природную скромность. Обойдя весь магазин вдоль и поперек, я отыскала красивое черное платье, которое, по словам услужливой и улыбчивой продавщицы, шло мне гораздо больше, чем то, что я примеряла ранее. Хотя, возможно она имела еще и шкурный интерес, так как на ценнике, изредка появляющемся в поле моего зрения, значилась отнюдь не маленькая цифра. Но сейчас это волновало меня в последнюю очередь. В который раз выходя из примерочной, я покрутилась перед уставшим другом, восседающим на мягком пуфике. Поначалу он вовсю восхищался моим выбором, но уже после третьего наряда реакция его с каждым разом становилась все суше. Сейчас так и вовсе молодой человек ограничился вскинутой в воздух рукой, сжатой в кулак с оттопыренным большим пальцем.

— Вот это и выберу, — заключила я, замечая, как расширяется улыбка продавщицы и проясняется лицо Вовки. Впрочем ненадолго. Он все же решил глянуть на стоимость обещанного подарка.

— Специально подороже выбирала?

— Ничуть, Вовчик! Поверь, старалась найти мешок из-под картошки, да не оказалось в продаже. Разобрали все только утром, — улыбнулась я другу, дернув рукой. В левой руке ощущался дискомфорт, постепенно переходящий в ноющую боль. Продавщица, заметив, что я выкручиваю руку так, что вот-вот еще не оплаченная обновка затрещит по швам, ухватилась за рукав, опуская мои руки по швам. Боль пронзила всю левую половину тела. Под взволнованные крики продавщицы и молодого человека я потеряла сознание.

Солнце проникало сквозь большое окно, наполняя помещение ярким светом. Веки то и дело норовили вернуться в закрытое положение, отправив хозяйку обратно в мир сновидений. Столь реалистичный и желанный… Неширокая деревянная кровать, застеленная белым бельем, была завешена тонкой бежевой тканью от солнца, пробивающегося через окно.

У подножия кровати тяжелый сундук с навесным замком, у стены маленький стол и стул рядом. На столе высокая толстая свеча и кувшин. Больше в небольшой комнате бы ничего не поместилось. Шипя от ноющей боли в руке, я приподнялась на локтях и села, спустив ватные ноги на пол. Пришлось несколько раз пройтись по комнате, чтобы заново привыкнуть к своему телу и вернуть чувствительность затекшим конечностям. По пути осушив кувшин с водой и так и не найдя своей одежды, я сдернула с кровати простынь, завернувшись в нее как в римскую тогу. Дверная ручка ускользнула из рук. На пороге появился Вовка.

Бросив на меня оценивающий взгляд, он лишь рассмеялся.

— Ну и гад же ты! Все лучше, чем голой.

— Ты просто себя со стороны не видела! Вернись в постель. С момента нашего фееричного появления в Саженках прошло трое суток, двое из которых я провела в лихорадке едва не унесшей мою жизнь вместе с изрядной порцией нервных клеток обхаживающих меня людей. Итак, причина бессовестных снов, заставивших поверить в нереальность путешествия между мирами, стала ясна. Моя одежда, вконец испорченная сражением со Скатом, превратилась в окровавленную гору изорванных тряпок. Портные не осмелились притронуться к столь странным вещам и решать их участь предоставили Вовке. Который без сожаления сложил их в кучу, не имея представления, что еще можно сделать. Попросив друга принести замену утраченным вещам, ведь в том, что вызывало новый взрыв смеха каждый раз, когда Вовка смотрел на меня, выходить не хотелось, я получила просторные мужские шаровары и длинную льняную рубаху. Штаны были отложены в сторону, а рубаха сошла за чуть не достающее до колена платье, подпоясанное кушаком от тех самых штанов. Вовка ожидал за дверью. В коридоре кроме моей двери было еще три. В двух комнатах обстановка полностью идентична увиденной мною при пробуждении.

Третья оказалась заперта. Мы вышли в светлый холл, по обе стороны которого шли окна. В стене напротив расположилась высокая арка и две двери по обе стороны от нее. Пройдя через арку, мы оказались в просторном помещении кухни. В углу притаилась печь, на стенах полки заставленные кувшинами, котелками, посудой и банками, заполненными сухой травой. По центру массивный стол, занимающий значительное пространство помещения. На нем лежала горка из чугунных сковородок и стояло несколько чугунков.

В стене виднелось две узкие двери. Одна вела в погреб, вторая — на небольшой задний дворик, где стояла заветная деревянная кабинка. Дождавшись моего возвращения, Вовка провел меня дальше. В большое помещение с тяжелым дубовым столом на резных ножках, обставленным стульями, и высокими окнами, завешенными подвязанными шторами. Это была столовая. Светлая и чистая.

— Ты сиди здесь, а я принесу что-нибудь перекусить. Пир будет чуть позже. Вовка вернулся в кухню, начиная активно греметь посудой. Кем бы ни были обитатели этого дома, они вели довольно богатый образ жизни. Из всех домов, где я успела побывать, или видела со стороны, этот был почти самым нескромным, уступив разве что королевскому замку. По пути в столовую нам не встретилось ни одного портрета или картины, коими любят украшать свои дома зажиточные граждане, поэтому личность хозяина так и осталась для меня тайной, что мог поведать лишь мой друг.

— Тайн… Вовка! — я вскочила со стула, опрокинув его на пол. Молодой человек встретил меня на полпути. В руках он держал тарелку с чем-то неаппетитно зеленым, отдаленно напоминающим вконец переваренное (и не понятно в воде или желудочном соке) брокколи. А может и вовсе уже кем-то пережеванное.

— Что такое? — обеспокоенно спросил Вовка, озираясь по сторонам в поисках незваных гостей, но не видя никого постороннего.

— Что это такое? — с омерзением я ткнула пальцем в неопознанный объект, не смея к нему притрагиваться.

— Шедевр моего кулинарного искусства, — молодой человек, по всей видимости, был не сильно доволен реакцией на его старания. — Что это был за грохот?

— Стул упал. Где Тайн? С ним все в порядке? Почему ты не отвечаешь? С ним что-то произошло? Вова, да говори же! В голове всплывали смутные воспоминания о состоянии мальчика. Вот только перепуганная разбушевавшаяся фантазия успешно заменила зеленую жидкость, растекающуюся по лицу и телу мальчика, на алую кровь. Кажется, в моих представлениях у ребенка не хватало пары конечностей… Вовка отнял руку от тарелки, зажимая мне рот.

— Дай хоть слово вставить. В порядке он. На улице они, скоро вернуться должны уже. Скорей бы, а то жрать уж больно охота. Молодой человек вернул меня за стол и отправился завершать неоцененный шедевр, как видно еще не являющийся венцом его творения.

Спустя десять минут напряженного ожидания, не дождавшись возвращения друга или какой другой еды, я справедливо решила, что парень опробовал свою стряпню и помер.

— Мы дома! — по дому разнесся знакомый голос.

— Тайн? Я встала с места и направилась туда, откуда, по моему мнению, доносился голос мальчика. Миновав кухню, где все еще подозрительно живой Вовка возился с зеленой нечистью на тарелке (возможно, действовало оно не сразу), я открыла дверь слева от арки. По обеим сторонам длинного коридора шли двери. Комнаты походили друг на друга как две капли воды, даже вид из окон был одинаков.

Обследовав по меньшей мере с десяток идентичных помещений, я развернулась, намереваясь вернуться в холл. Но дверь, через которую удалось сюда попасть, вывела меня в очередной такой же коридор. Отчаявшись найти выход самостоятельно, я обосновалась в одной из комнат, оставив дверь открытой и надеясь, что урчание моего желудка как нельзя лучше послужит ориентиром для поисковой команды. Ждать пришлось не долго. Только я успела улечься на мягкую кровать, как в комнату заглянули.

— И надо же было тебе забрести в заколдованную петлю. А знаешь ли ты, что без моей помощи ты отсюда никогда не выберешься?

— А знаешь ли ты, сколько придется проветривать помещения, прежде чем трупный запах исчезнет? — я слезла с кровати. — Фьеллис, что ты здесь делаешь? В голове уже зародилась мысль, и эльф не замедлил ее подтвердить.

— Живу. Заколдованная петля в реальности являла собой коридор и одну комнату, на которые было наложено соответствующее заклинание.

Подчинялась она лишь хозяину ее создавшему. Каждый новоприбывший гость считал своим долгом заглянуть в таинственную дверь, где-то на подсознательном уровне манящую к себе. Рассчитано все было на грабителей, посмевших покуситься на богатства дома, но действовало абсолютно на всех. Попавший в петлю вскоре сходил с ума от блуждания по однообразному лабиринту и, в большинстве случаев, кончал жизнь самоубийством. Лишь немногие дожидались возвращения хозяина и были отпущены на свободу, с условием не приближаться к проклятому дому. Вовка, потянувшийся было к двери при первом появлении в доме, был предупрежден, как и Тайн. Меня же заносили в бессознательном состоянии, а мой друг не удосужился вспомнить о такой маленькой детали как заколдованная дверь. Спустя три минуты мы с Фьеллисом вернулись в столовую. Стол ломился от блюд. Имеющий хорошие знакомства в ближайшей деревне эльф побывал там с Тайном еще утром и привез все с собой. Тушеная картошка, отбивные, запеченная курочка, разномастные соленья, зеленый салат, румяные пирожки и несколько кувшинов с трудом уместились на огромном столе. Но все же кулинарный шедевр моего друга выделялся на фоне всей роскоши маленьким блюдом до краев наполненным чем-то склизким и зеленовато-коричневым. За столом уже ждали Вовка и Тайн. Мальчик приветливо помахал рукой, и у меня отлегло от сердца. На Тайне красовалась новая рубаха и штаны, идеально подходящие по размеру. На щеках румянец, а в руке пирожок. Мальчик выглядел отлично и даже издалека не походил на простого служку. Рука все еще ныла, и я предоставила хозяину дома поухаживать за почетной гостьей, указывая на все блюда по очереди, но обходя стороной зеленое нечто. Успевший сунуть кусок мяса в рот эльф метался от одного края стола к другому, кидая на меня недвусмысленные взгляды. Наконец блюда закончились, а наполненная с горой тарелка оказалась перед моим носом.

— Для девушки ты слишком много ешь, — недовольно буркнул Фьеллис, усаживаясь на свое место.

— Для джентльмена ты слишком много говоришь, — парировала я, все же не забыв поблагодарить обходительного официанта, и впила вилку в куриную ножку. Возможно, сказались трое голодных суток, в которые организм старательно лечил едва не утраченные конечности, но моя тарелка опустела первой. Вовка за обе щеки уплетал мясо, закусывая своим кулинарным экспериментом и делая настолько довольное лицо, что хотелось верить, что эксперимент удался. Создавалось впечатление, что парня месяц держали в темнице на голодном пайке и не будь здесь посторонних, он бы отбросил вилку и принялся хватать еду руками.

Тайн поглощал очередной пирожок, придвинув блюдо ближе к себе и вскоре одежда, предоставленная эльфом, могла начать трещать по швам.

Сам же Фьеллис ел медленно и аккуратно, демонстрируя безупречные манеры и эльфийскую грацию. Даже салфеткой пользовался. Из-за черного плаща нельзя было во всей красе оценить его фигуру, но сейчас на нем была лишь тонкая льняная рубаха и облегающие темно-зеленые бархатные брюки. Эльф явно не пренебрегал активным физическим трудом и был прекрасно сложен. Темные, почти черные волосы завязаны в хвост, а голубые глаза в упор смотрят на меня. Неудачно сделав вид, что не смотрю на него, а лишь выискиваю, чем еще можно угоститься на столе, я воткнула вилку в первое попавшееся блюдо и сунула ее в рот. Блюдом, если бы язык все же повернулся назвать его так, оказалось то зеленое, что так долго готовил мой друг. Вовка, разглядев, что, наконец, хоть кто-то решился опробовать его творение, светился неподдельным счастьем, следя за выражением моего лица. Склизкое холодное и чем-то смахивающее на маринованные грибы по консистенции, на вкус это было просто отвратительным. Даже пресловутое брокколи не вызвало бы у меня такого отвращения. Но сейчас на меня смотрели две пары глаз, одна из которых ожидала восторженных отзывов. С трудом подавив рвотный рефлекс, я все же заставила себя проглотить Вовкино творение, чувствуя весь путь, который проделывает склизкое нечто у меня внутри. Улыбнувшись другу и замечая, как тот удовлетворенно возвращается к еде, я потянулась к ближайшему кувшину, наполняя кубок и выпивая рубиновую жидкость залпом.

Приятный напиток напоминал свежий виноградный сок с нотками мяты и какой-то неизвестной мне специи. Но даже с мягким и приятным послевкусием, этот напиток не смог избавить от мерзкого привкуса. Схватив с тарелки пирожок и наполнив очередной бокал, я почувствовала, как горечь отпускает. Вскоре кувшин оказался пуст.

Мерзкий привкус потонул в море восхитительного напитка. По какой-то причине эльф, до сих пор наслаждавшийся трапезой, последние несколько минут, отложив вилку и положив подбородок на сложенные в замок руки, упершись локтями о стол, с таинственной улыбкой смотрел на меня. Не понимая столь пристального внимания к своей скромной персоне, я поднялась на ноги и, отвесив низкий поклон, поблагодарила собравшихся за прекрасное угощение. Вовка прыснул со смеху. Тайн смотрел с непониманием, а эльф, чтоб его, как будто бы знал больше всех, но ничего не говорил. Впрочем, как обычно. И не удивлюсь, что так оно и было.

— Все хорошо? — Фьеллис встал из-за стола, словно в любой момент готовясь подставить мне плечо. Я лишь удовлетворенно кивнула, не понимая, с чего вдруг он так себя ведет, и вернулась на место, сканируя стол взглядом — вдруг осталось еще что-то неопробованное.

— Знаешь Владимир, — сев на место, протянул эльф, по какой-то причине называющий моего друга полным именем. — Для человека, что выпил кувшин эльфийского вина, она еще хорошо держится. Обычно это заканчивается полным отключением сознания.

— У нее большой опыт, — усмехнулся Вовка, не отрываясь от трапезы. — И по части отключения сознания тоже. Когда Королева говорила, что лучшее вино делают в… эмм… там, откуда Фьеллис родом, я и представить себе не могла, что оно может быть настолько вкусным. Не скажи мне кто, что этот напиток содержит алкоголь, ни за что не поверила бы, ведь в нем не было и толики той кислинки и горечи, от которой порой содрогаешься всем телом. Зато теперь, то вино, которым пытался угостить меня Ричард, можно было смело называть помоями.

— Может ее усыпить? Она бывает буйной во хмелю, — расхохотался Вовка, словив недоуменные взгляды окружающих. Даже эльф не понял столь глупой шутки.

— Владимир, она же не враг нам!

— Ох, поживем — увидим, господин эльф. Поживем — увидим, — туманно произнес Вовка, повергая хозяина дома в еще больший ужас. Слова эльфа о действии вина больше не казались мне простым сотрясанием воздуха. В голове действительно приятно тяжелело, а ноги и руки стали абсолютно невесомыми. Переговаривающиеся мужчины казались мне уморительно смешными, а подошедший Тайн непозволительно умильным. Попросив мальчика проводить меня до комнаты, ведь с меня сталось бы снова забрести в заколдованную петлю, я уже чувствовала, как сознание улетает прочь, оставляя в голове приятную опустошенность.

— Тайн, а сколько тебе лет? — неровно вышагивая следом за мальчиком, спросила я. В замке Королевы я не дала бы ему больше пяти. Но сейчас, когда он смог откормиться до состояния не схожего со скелетом, обтянутым кожей, начинало казаться, что первое впечатление могло быть ошибочным. Тайн на секунду остановился, взглянув через плечо, и пожал плечами.

— Насколько я знаю — десять.

— Ты уверен? Нет, я просто хочу сказать… Ты уверен?

— Может больше. Я не могу сказать точно, ведь не знаю когда родился. Поэтому возможно уже одиннадцать. В легком недоумении я дошла до комнаты и попрощалась с мальчиком, заверив, что со мной все будет в порядке, как только я немного посплю. Поднимать веки после очередного моргания становилось все сложнее. Дождавшись, пока дверь за Тайном закроется, я подошла к окну, толкнув створки. Свежий воздух ударил в лицо, развеивая последствия употребления вина. Слишком неожиданно быстро для такого качественного алкоголя. За окном показался плодовый сад. Десятки деревьев окружали пятачок зеленой травы, через который к камышам шла протоптанная тропинка. По другую сторону от плодовых деревьев начинался редкий подлесок, переходящий в густой темный лес. Спустив ноги из окна, я спрыгнула на траву. Снаружи дом выглядел совсем небольшим — обычный бревенчатый, с зеленой черепичной крышей.

Возможно, и здесь не обошлось без какой-то эльфийской магии. Или просто ракурс был неудачным. В камышах скрывался деревянный мостик, нависающий над довольно чистым на вид прудом. В стороне нашелся плавный спуск к воде.

Убедившись, что вода теплая, а набросившихся на сунутую руку пиявок или какой-то прочей живности нет, я стянула рубаху, сложив ее на мостике, и вошла в воду. Под ногами чувствовалось илистое дно. В самом глубоком месте я могла погрузиться с головой, тогда как эльфу вода едва ли доходила бы до плеч. Промыв волосы, спутавшиеся за три дня лежания в лихорадке, я смогла вновь почувствовать себя человеком. Внезапное появление в моей жизни представителя эльфийского народа можно было назвать невероятным везением. Но можно ли безоговорочно доверять Фьеллису? Один мнимый защитник уже появлялся в этом мире, оставив нас у дороги и не дав даже лишнюю лошадь. Что же нужно от меня этому эльфу?

— Хоть детей от нее прячь. Задумавшись, я не заметила появившихся на мостике мужчин. Стоя почти в центре пруда, я по самые уши погрузилась в воду.

— Эля, знаешь ли ты, что после еды плавать опасно? А уж после вина и тем более! — Вовка подмигнул улыбающемуся мужчине. По всей видимости, за время моего отсутствия они успели сдружиться за бокалом-другим эльфийского красного. Но я готова была поспорить, что на эльфов оно не должно так действовать.

— Достопочтимые джентльмены…

— Прямо-таки джентльмены? — мужчины приосанились, услышав в свой адрес столь лестное обращение.

— Ну, если хотите, могу подобрать более изящный эпитет. Дайте только время… — я высунула из воды руку и указала на рубаху на мостике. — Не будете ли вы столь любезны подать мою одежду?

— В смысле мою одежду? — дернул бровью Фьеллис.

— Не придирайся к словам, эльф! Мужчины, которых я по ошибке назвала джентльменами, недобро переглянулись.

— Я спасу прекрасную даму, пока вино не утащило ее в пучины вод, — нарочито громко и пафосно произнес эльф, стягивая рубаху и бросая себе под ноги.

— Я помогу тебе друг мой, — кивнул Вовка, путаясь в тесемках своей рубахи. Все же вино подействовало на него куда больше.

— Эй, мальчики, вы чего это удумали? Вовка, застегни ширинку!

Фьеллис, ну ты же порядочный эльф, надень штаны обратно! А! Там Тайн! Фьеллис и Вовка синхронно обернулись, выискивая взглядом невесть откуда появившегося ребенка. Воспользовавшись моментом, я дернулась к мостику, схватив рубаху эльфа, так как она лежала ближе, и, выбравшись на берег, натянула ее на себя.

— Вруш… — Вовка вгляделся в воду, потеряв меня из виду. Двое мужчин с ужасом всматривались в пучины вод, куда меня должно было утащить вино. И, по их мнению, утащило. На цыпочках я подошла к друзьям, вытягивая вперед руки. Двое мужчин с наполовину спущенными штанами, путаясь в ногах, синхронно повалились в пруд. Дождавшись, пока их физиономии покажутся над водой, я победно улыбнулась.

— Ну чего же вы, мальчики? Хотели же искупаться.

— Говорил же тебе — буйная во хмелю. Фьеллис согласно кивнул. И когда они успели так сдружиться?

— Может вам замуж друг за друга выйти? Развернувшись, я быстрым шагом вернулась в комнату, закрыв за собой окно. Стянутая ранее простыня отлично послужила заменой полотенцу. Хотя еще долго по полу за мной шли мокрые следы. Как и раньше из трех комнат одна оставалась заперта. Возможно, это была спальня эльфа. Но в другом конце коридора я обнаружила еще одну дверь, скрытую за крутым поворотом. Небольшая плохо освещенная комната, вдоль стен которой выстроились книжные шкафы, забитые до отказа. Единственное окно располагалось напротив двери, но из-за наполовину задернутой шторы, в помещении царил таинственный полумрак. Перед ним расположился большой тяжелый письменный стол, заваленный свитками пергамента, книгами и стопками бумаг, среди которых высилось перо, вставленное в пузатую чернильницу и зажженная свеча едва не касающаяся окружающих предметов. За столом сидел Тайн, едва различимый за завалами. Мальчик полностью погрузился в изучение какой-то книги, не замечая, как я подошла со спины, заглядывая ему через плечо. На страницах красовался черно-белый дракон, раскинувший крылья на весь разворот.

Буквы, окружающие рисунок, мне были неизвестны.

— Интересно? Тайн вздрогнул и поднял глаза, но увидев меня, улыбнулся и отложил книгу.

— Господин эльф дал мне ее. Называется «В поисках дракона».

Картинки красивые, но я не обучен грамоте.

— Не беспокойся, я тоже не понимаю ни одной этой закорючки, — я указала на то, что справедливо можно было называть буквами. — Если что, алфавит учить будем вместе. В комнату неспешно вошли Вовка и Фьеллис. Они уже успели переодеться в сухое, а я с наслаждением следила как наросшая на волосах капля падает на лежащий на столе пергамент, исписанный непонятными символами. Как чернила медленно расползаются в стороны, сливаясь и образуя неровную кляксу с размытыми краями… Эльф, заметив это, в мгновение оказался рядом, отодвигая меня в сторону от дорогих ему вещей. Вовка подошел к Тайну и нашептывал что-то ему на ухо, периодически показывая на меня пальцем. Мальчик округлял глаза и дико смеялся. Кажется, в контексте проскочило что-то о моей безграмотности, хотя насколько я знала, языки молодому человеку давались трудно, даже родной, а отличные оценки им были получены лишь для поддержания статуса красного диплома. Последней каплей стал прокрученный у виска палец и громкий хохот. Сорвавшись с места, я бросилась на друга, стараясь забить руками, ногами или, по крайней мере, похоронить под грудой внезапно обвалившихся со шкафов книг, которые к его счастью были словно приколочены к полкам. Но маленькое пространство комнаты едва ли позволяло выполнять смелые маневры. На пути все время возникал перегруженный стол, бумаги с которого летели как листья поздней осенью. Тайн еле успел задуть свечу и выхватить чернильницу, прежде чем случится что-то непоправимое. А вечно попадающийся под руку Фьеллис, огибать которого было даже сложнее, чем стол, получал, казалось, изрядную часть тумаков, предназначавшихся Вовке. В конце концов, терпение эльфа кончилось. Вытянув руки по сторонам, Фьеллис легко выловил две мечущиеся по кабинету фигуры, приподнимая над полом. Вовка еще пару раз по инерции тряхнул ногами в воздухе и затих. Его ноги почти доставали до пола. Чего нельзя было сказать обо мне. Рост мой был гораздо ниже, а расстояние до земли оказалось в разы больше. Легко выскользнув из ухваченной за шиворот рубахи, я ударилась об пол, тут же заползая за ноги эльфа. В воцарившейся тишине, я выдернула зажатую в руках Фьеллиса рубаху и натянула через голову. Лицо приобрело пунцовый оттенок, а на щеках можно было жарить яичницу. Поднявшись на ноги, я обошла эльфа стороной, смерила Вовку убийственным взглядом и, дав Фьеллису звонкую пощечину, все в той же тишине удалилась в комнату. Как оказалось, зарывшись с головой под одеяло, каким-то образом удалось заснуть. Разбудил меня стук в дверь. За окном стемнело. Обстановка в комнате угадывалась с трудом.

Стук повторился.

— Кто?

— Фьеллис. Открыв рот, я собралась послать эльфа на все четыре стороны и, отвернувшись к стенке, продолжить прерванный сон.

— Заходи. В руках эльф держал подсвечник с зажженной свечой и небольшой сверток. Подойдя к кровати и положив сверток, он зажег свечу на столе. В комнате стало заметно светлее, хоть и по стенам заплясали устрашающие тени. Я вопросительно взглянула на Фьеллиса, кивнув на обернутый в пергамент и перевязанный веревкой объект.

— Подарок. Хотел извиниться за сегодняшнее.

— Да ладно, не заморачивайся. Это все Вовка виноват. Я ему тоже попозже врежу. Легкое хлопковое платье, корсет, нижнее белье и туфли на маленьком каблучке. Как эльф подбирал размеры, я решила не уточнять, оставив это на его совести. Выйдя за дверь и вернувшись через минуту, Фьеллис поставил у стены высокое зеркало и бросил стопку одежды на кровать.

— Тебя не поймут, если будешь в этом ходить. Или убьют. На кровати лежала моя старая одежда. Довольно потрепанная, в заплатках, но в меру чистая и без видимых порезов. Сапоги с окончательно расшатавшимися каблуками покоились на полу. Выпроводив мужчину за дверь, я принялась примерять обновки.

Платье оказалось слегка великовато, но корсет, затянутый поверх, исправил все, разве что рукава-фонарики не держались на плечах, а спадали вниз. Единственным недостатком оказалась длина, волочившаяся по полу и не дающая сделать и шагу, чтобы не оступиться. Подобрав юбку, я решительно направилась в кабинет, где Фьеллис наводил порядок на столе. Выпросив у него острый нож, за неимением ножниц, и убедившись, что в его доме отродясь не водилось ниток с иголками, я вернулась в комнату. Настолько радикально укорачивать платье планов не было. Но работать ножом оказалось гораздо сложнее, чем могло показаться вначале. Подол выходил неровный, с рваными краями, и приходилось отрезать ленту за лентой. Все же вскоре, взглянув на себя в зеркало, я могла с гордостью улыбнуться отражению.

— Девушки не ходят в платьях такой длины, — мельком глянув на представшую на его суд меня, эльф все же задержал взгляд.

— Главное, чтобы мне было удобно. Да и тебе, смотрю, понравилось. Фьеллис уткнулся лицом в бумаги, стараясь не замечать моего смеха. Интересно, этот эльф единственный в своем роде, или у них у всех получается так мило смущаться? Собравшись отправиться на поиски негодяя, запятнавшего мое доброе имя, я с сожалением узнала, что все уже давно спят, и лишь я удостоилась чести быть разбуженной посреди ночи.

— А ты чего не спишь?

— Эльфы не спят. Нам достаточно лишь закрыть глаза на несколько минут, чтобы снова быть бодрыми. Я присвистнула. Эльф передразнил, произведя похожий свист в моей голове. Но услышанное никак не укладывалось в голове, полностью опровергая все известные теории. Мне удалось уговорить Фьеллиса немного прогуляться с целью выведать больше подробностей о его таинственном народе. На улице оказалось прохладно. На плечи мне опустилась теплая куртка, в рукавах которой я тут же утонула. Звезд на небе не было видно, но убывающая луна светила довольно ярко. Такие разные и похожие миры. Две параллельные реальности под одним небом. Со всех сторон дом окружал лес. Лишь напротив парадного входа между деревьями виднелся проход — дорога, что вела к деревне. Убедив меня, что воющих неподалеку волков с ним бояться не следует, Фьеллис подставил локоть и предложил углубиться в чащу, где воздух был настолько свежим, что кружил голову. Ветер задевал верхушки деревьев, и тут же листва отдавалась тихим шелестом.

Изредка слышалось хлопанье крыльев, вслед за которым вместо ожидаемой птицы на ветку приземлилась летучая мышь, изрядно подпортив мне нервы и повеселив эльфа, услышавшего множество неизвестных ему замысловатых нецензурных выражений. Вой волков, словно в танце кружащих где-то неподалеку, действительно не приближался, но и не удалялся. Стараясь разжать побелевшие пальцы, вцепившиеся в подставленный ранее локоть, Фьеллис расспрашивал о мире, что приютил Рожденную Огнем. Взамен же пообещал ответить на интересующие меня вопросы. Прежде в Востаре насчитывалось три крупных эльфийских селения, одним из которых был Сирос-Дир, где родился и вырос Фьеллис. Даже после Расовой войны — глупой шутки сумасшедшего Короля — эльфы не стали разрывать отношений с людьми, ведь налаженная торговля всегда приносила доход и выгоду обоим народам. Эльфы продолжали жить в мире с людьми. Многие служили в армии королевства, не редкостью становились смешанные браки и отпрыски полукровки. Все изменилось, когда эльфы оказались втянуты в войну между государствами. Их выставляли в первые ряды армии, ведь эльфы слыли более искусными и живучими бойцами. Но именно это впоследствии и стало причиной их массового истребления. Десятки и сотни эльфов гибли. Многие из выживших покидали страну, намереваясь начать новую жизнь за ее пределами. Те немногие, кто остался, были вынуждены сплотиться и занять глухую оборону, обосновавшись в одном селении — Сирос-Дире — не ввязываясь больше в сражения. Но в их сердцах зародилась ненависть к людям, обрекшим их на столь жалкое существование. Эльфы прекратили все отношения с людьми, оставаясь затворниками в своих лесах и не подпуская людей к своим границам. Смешанные браки запретили, торговля была прекращена. Всех, кто не поддерживал данную политику, изгоняли и клеймили Изменниками. Так продолжалось до тех пор, пока не появился Старейший — мудрый эльф, стоявший во главе одного из павших селений. Старейший смог вразумить свой народ, ведь не могут они полностью прекратить с людьми все отношения. Торговля являлась одним из основных источников доходов, и отказаться от нее было бы равносильно голодной смерти. На эльфийских складах покоились залежи вина, которое и сами эльфы употребляли довольно часто, но так же это был излюбленный напиток королевских семей и зажиточных горожан, готовых платить за него золотом. А эльфийские скакуны, способные с легкостью ходить по любому бездорожью, никогда еще не доходили до ярмарки. Подобная редкость тут же выкупалась Королями за бесчисленное количество золотых монет. Смирившись со своей судьбой, эльфийский народ согласился со Старейшим, признав его новым правителем Сирос-Дира. Дальнейшие торговые отношения велись скрытно. Отдельных эльфов обучали отменной маскировке, ведь недоверчивые люди готовы были взяться за оружие, увидев на улицах остроухого. Фьеллис был одним из тех, кто не считал людей корнем всех бед, оставаясь на нейтральной стороне. Именно поэтому и был изгнан. Он обжил поляну в лесу, недалеко от людского поселения. Деревенские жители не сразу смогли принять такого соседства, ведь никто не мог знать наверняка, захочет ли мстительный народец явиться ночью и перерезать им глотки. Но годы шли, а Фьеллис не проявлял агрессии.

Вскоре жители смирились, сблизились и даже зауважали остроухого соседа. Особой популярностью эльф пользовался у представительниц прекрасного пола. Ну еще бы — красивый, неженатый, на печи не лежит да самогон с пивом не бодяжит. Девушки щедро задаривали Фьеллиса съестными дарами, позволившими ему практически перестать готовить.

— Ты не представляешь, однажды захожу в погреб, а на меня банка с солеными огурцами валится! Ей, видите ли, места на полке мало было!

Едва не убился!

— Зато если бы вдруг захлопнулась дверь, ты не умер бы с голоду.

— А пару раз эти ненормальные обращались к магам да ведьмам, чтобы те приворот сделали! И это при нынешнем-то отношении к магии! — мужчина все чаще не мог сдержаться, переходя на крик. — Хвала Богам этим неумехам не хватило сил и практики, и все ограничилось лишь несварением и легким недомоганием! Я сочувственно похлопала эльфа по плечу, едва сдерживая очередной приступ смеха. Тяжелый рассказ о войнах как-то внезапно перешел в совсем другое русло. Я уже не меньше часа выслушивала какими еще замысловатыми и не очень способами деревенские девушки пытались охмурить и прибрать к рукам завидного остроухого жениха. Да что уж там, в его устах и стар и млад в длинных юбках и с косами наперевес почти караулили его у каждого угла, так что иногда он даже боялся пройтись по деревне темной ночью! Живот давно болел от смеха, но эльф еще какое-то время дополнял историю новыми забавными фактами.

— Что ж, теперь ты знаешь обо мне больше, чем кто-либо из ныне живущих людей. Пойдем спать, — зевнул Фьеллис. — Скоро волки настолько рассвирепеют от голода, что даже я не смогу нам помочь.

— Я еще не хочу спать.

— Зато я хочу, — для достоверности эльф снова широко зевнул.

— А как же разговоры о том, что эльфы никогда не спят?

— Откуда я знал, что ты поверишь? Фьеллис, потягиваясь всем телом, направился к дому. Эльфы действительно были искусными лгунами.

Свет ударил в лицо, не давая увидеть ничего вокруг.

Маленький мальчик с улыбкой зашагал вперед, сжимая в руке что-то длинное. Солнечный блик отразился на поверхности.

На пол упала капля крови.

Тайн зажмурился.

Холодный пот ручьем стекал по спине. Сон? Видение? Я ущипнула себя за щеки. Вокруг все та же комната в доме эльфа, за окном льет дождь, от чего вокруг темно и неуютно. В дверь постучали. Вскрикнув от неожиданности, я свалилась с кровати, барахтаясь в одеяле. Не дождавшись ответа, в комнату вошел Вовка. Помог мне выпутаться из ловушки и, округлив глаза, присвистнул.

— Ты где платье раздобыла?

— Сшила. Ночью. Из занавесок!

— Я тебе потом из своей комнаты принесу занавески, ты мне тоже сшей что-нибудь, договорились? По всей видимости, когда где-то наверху раздавали мозги, мой друг стоял в очереди за пончиками. Не смея обманывать его ожидания, подкрепленные щенячьим взглядом, и дабы прекратить начатую тираду с просьбой продемонстрировать искусство кройки и шитья, я лишь утвердительно кивнула и вышла из комнаты. Заинтригованный молодой человек шел следом. Если Фьеллис знал об Избранных Богами, Рожденных Огнем и провидицах, то он должен знать и о видениях. По крайней мере, в это хотелось верить. Эльф нашелся в кабинете. Сидя за порядком расчищенным столом, он что-то аккуратно выводил пером на листе пергамента, когда я с разбегу ввалилась в комнату, не удержав дверь, которая с треском врезалась в книжные полки.

— Фьеллис! На лист, наполовину исписанный аккуратными закорючками, упала крупная черная капля, образовав живописную кляксу. Перо в руке эльфа переломилось. Я поджала губы. В горле пересохло. Дыхание замедлилось, а стук сердца гулко отдавался в ушах. Если сейчас Фьеллис меня убьет, то Вовка пойдет в суд как свидетель.

— Что-то случилось? — эльф поднял голову. Лицо его не выражало ни единой эмоции, что казалось еще страшнее, чем, если бы из глаз вдруг полетели молнии. Хлопнув дверью перед носом Вовки, я прошла вглубь кабинета. Стул нашелся лишь один и тот занят, поэтому пришлось обойтись импровизированным табуретом из сложенных стопкой книг. Эльф слушал внимательно, иногда задумчиво почесывая подбородок.

Но истекающий кровью мальчик, кажется, не произвел на него должного впечатления.

— Ты провидица, Элея, и сны твои могут быть как видениями, так и обычными снами. Видения начали приходить к тебе совсем недавно, и неудивительно, что ты еще не можешь разобраться в них. Но думаю, пока не нужно толковать все дословно. Со временем силы возрастут. Ты всему научишься.

— Не дословно?

— Например, твои видения в телеге означали скорее не то, что мальчик хочет тебя убить, а то, что ты будешь в смертельной опасности, пытаясь его спасти. Я говорю это потому как знаю, что случилось после. Толковать сны я не умею, а уж видения — упаси Боги.

— Но я же выжила!

— О, тому виной эльфийская медицина! Не будь у меня запасов лекарственных средств, ты отправилась бы к праотцам, — пожал плечами эльф, с сожалением комкая лист пергамента, отбрасывая в сторону и доставая из ящика стола новый.

— Ладно, а рукав? Лис, у меня после видения был порван рукав в том месте, где его в этом самом видении порезал ножом Тайн! Эльф встрепенулся, не до конца осознавая, что я все еще обращаюсь к нему. Очередной скомканный лист отправился на пол.

— Элея, прости, но я не осведомлен обо всех способностях провидиц. В нашем времени встретить хоть одну живую — уже чудо. В данном случае я лишь защитник и… проводник. Поэтому тебе придется самой научиться вычленять из своих видений и снов главное.

— Проводник? Мужчина не успел ответить. Распахнув дверь с такой силой, что кабинет содрогнулся, на пороге возник Вовка. Молодой человек выглядел побледневшим и испуганным.

— Тайн, он… — Вовка согнулся пополам, стараясь восстановить сбившееся дыхание. Только оказавшийся рядом эльф не дал упасть мне в обморок. Сердце остановилось, а фантазия уже рисовала красочные картины из ночного видения. Оттолкнув руки Фьеллиса, на ватных ногах я побежала искать мальчика, найдя его лишь в столовой. Следовавший по пятам эльф не мог ни обогнать, ни остановить меня. Я буквально влетела в помещение, ожидая увидеть на полу окровавленное тело, но падая на колени перед вполне целым и невредимым ребенком. Тайн сидел за столом, прижимая руку к груди. Рядом лежал большой нож с едва заметной каплей крови. Мальчик резал сыр, когда лезвие соскользнуло, полоснув по пальцу. Тут же Фьеллис принес ему с кухни какую-то баночку с желтоватой мазью, которая мгновенно остановила кровь.

— Вова, ты идиот? — подойдя к только что появившемуся другу, я нервно сжимала руки в кулаки.

— Так кровь же, Эля. С размаху я дала другу кулаком в нос. Эльф раскрыл рот, но так и не произнес ни слова, разворачиваясь и неся мазь уже Вовке. Усевшись на стул рядом с Тайном, я потирала ушибленную руку, вежливо отказавшись от предложенного лекарства. Сон оказался видением. Более четким, осмысленным и приближенным к произошедшей реальности. Что же будет дальше? Будут ли когда-то видения показывать именно то, что должно произойти? И можно ли научиться пользоваться таким даром? Потирая покрасневший нос, Вовка сел за стол, до конца не осознавая своей виновности. Обстановка разрядилась, как только он положил на стол потрепанную колоду карт.

— Откуда?

— Всегда ношу с собой. Часто играем с друзьями на деньги, — подмигнул Вовка, скривившись от боли в носу. Сославшись на так и не дописанное письмо, Фьеллис ушел. А вернувшись лишь спустя час, эльф наблюдал величие триумфа маленького мальчика над двумя профессионалами. Это был первый раз, когда у него получилось выиграть. И последний. Выслушав правила игры, эльф играл поначалу медленно, вдумываясь в каждый ход и напрочь игнорируя правило, что новичкам везет. Но, проигравшись в пух и прах аж четыре раза, он все же решил взять себя в руки и отстоять честь своей расы. Вскоре выигрывал исключительно Фьеллис. Время за игрой летело незаметно. Устав проигрывать, я ретировалась на кухню в поисках еды и вскоре моему примеру последовали Тайн и Вовка. Эльф же, втянувшись, не собирался останавливаться на достигнутом, усиленно зазывая всех обратно. Мол, такому гостеприимному хозяину не пристало отказывать в подобной мелочи. Оказавшись самой стойкой, я ушла в комнату, прихватив кружку чая, тогда как молодые люди обреченно вернулись к столу. Дождь закончился, уступив небо яркому солнцу. Душный воздух сменился приятной прохладой, а трепещущий на ветру камыш манил больше, чем раньше. Привычно выбравшись через окно, я прошлась до пруда, прихватив с собой яблоко с одной из яблонь. Правда, оно оказалось настолько кислым, что отправилось в кусты после первого же укуса. Опустив в воду ноги, я легла на мостике, подставив лицо солнцу и наслаждаясь стрекотанием мечущихся у воды стрекоз. Не помню, когда солнце стало нещадно жарить, но опустившаяся на плечо раскаленная сковородка, оказавшаяся рукой моего друга, прожгла на коже отпечаток его ладони. Не удержавшись, с криком я свалилась в воду. Лицу и рукам стало заметно легче. Вовка подал мне руку, помогая выбраться на берег. Мокрое платье повисло отяжелевшей тряпкой. Красочно поблагодарив друга за незабываемое пробуждение, я побрела обратно к окну, но, в последний момент передумав, направилась в обход, намереваясь зайти с главного входа. Солнце начинало садиться. В столовой все еще сидели Тайн и Фьеллис. Завидев меня, мальчик активно жестикулировал, стараясь переключить внимание по новой сдающего карты эльфа на кого-то другого. Не с первого раза, но у него получилось.

— Ты почему такая красная? И зачем эта лужа на моем полу? Не помня себя от счастья, Тайн пулей вылетел из столовой, провожаемый досадливым взглядом потерявшего последнего соперника эльфа.

— Сгорела. А озерцо здесь по фэн-шую положено. Призываю богатство и счастье в дом. Вода стекала с платья и волос, что не особо радовало нашего радушного хозяина. Фьеллис сходил на кухню, вернувшись с тряпкой, и кинув ее к моим ногам.

— Насколько я знаю, наше солнце столь щадящее, что сгореть под ним просто невозможно.

— Ладно, значит я уникум. Есть у тебя сметана? Эльф отрицательно покачал головой.

— Тогда я пошла на улицу.

— Уже темнеет. Ты собралась искать сметану ночью? — мужчина недоверчиво прищурился.

— Нет, эльф, я еще не сошла с ума. Я просто буду спать в пруду. Появившийся в столовой Вовка вдоволь посмеялся, расписывая в каком виде они выловят мое тело по утру. Фьеллису ничего не оставалось, как уйти в деревню на поиски сметаны. Пока эльфа не было, Вовка под моим чутким руководством готовил блины к ужину, припорошив мукой добрую половину кухни. После пришлось заставить его взять метлу и смести этот свежевыпавший «снежок» с отпечатками наших ног. Фьеллис вернулся лишь спустя час, когда урча голодными желудками, мы окружили тарелку с горкой блинов, словно голодные стервятники.

Притрагиваться к ужину до возвращения хозяина дома я запретила. Вовка уже почти капал слюной на стол, а Тайн давно изображал голодный обморок. Эльф поставил на стол глиняный горшочек, накрытый тканью. Блины быстро закончились, а сметана, оказавшаяся необыкновенно вкусной, была едва спасена от вооруженного ложкой Вовки, который намеревался выскрести оставшееся после трапезы, невзирая на мое плачевное состояние. Уединившись с заветным горшочком в комнате, я наскоро намазала обгоревшие части тела и легла звездочкой, стараясь не шевелиться, чтоб не запачкать постельное белье. В дверь постучали.

— До утра не будить!

— Завтра с утра тронемся в путь. Доброй ночи, — глухо произнес Фьеллис из-за двери. Послышались удаляющиеся шаги.

— И тебе. Бежать вслед за эльфом, чтобы узнать, куда именно мы пойдем, не имело смысла. Завтра все равно расскажет. А сейчас главное было заснуть, не тревожа сметану.