Рожденная Огнем [СИ]

Глава 4 МАГ

Тайн встретил нас в деревне Хворьки, где обзавелся несколькими друзьями и прекрасно чувствовал себя в большой семье Алессы. Мне никак не удавалось поверить, что трое румяных мальчишек, дерущихся на деревянных мечах, что сделал для них отец, действительно дети стройной и подтянутой девушки. Зато широкоплечий муж бандитской наружности не заставил усомниться в том, что мужчин рядом с Алессой видели довольно редко, да и те были видать смельчаки еще те. Или эльфы, ведь Фьеллису мужчина улыбался очень приветливо и руку пожимал без намеков, чего не скажешь об отошедшем в тень Вовке. Вернувшись в дом, я первым делом собиралась наведаться в уже прохладный, но все еще манящий пруд, но эльф предложил более заманчивую альтернативу. Вечером в Хворьках собиралась баня и он, как извечный почетный гость, с легкостью мог пригласить туда нас.

Взвесив за и против, больше «за» оказалось в пользу горячей воды и мыла. А вот Вовка скривил лицо, посчитав общественную баню не достойной его персоны и предпочел довольствоваться прохладной водой из пруда. Не став спорить, мы перекусили и, собрав вещи, оседлали Серого.

По словам эльфа, его конь передвигался гораздо быстрее и был более удобен при переправе через лес. В кои-то веки Фьеллис не обманул.

Серый домчал до деревни за пол часа, не обращая внимания на торчащие из земли корни, камни и сучья, попадающиеся по дороге, словно шел по ровной местности. Баня была достаточно большой и разделенной на две части. Девочки — налево, мальчики — направо. Алесса услужливо предложила банные принадлежности и сменную одежду и вызвалась показать, как что здесь устроено. Хотя, кроме того, что в помещении парилось сразу с десяток людей, баня почти не отличалась от той, что мы посещали когда-то в деревне у бабушки. Через полчаса, набегавшись от Алессы, вооруженной березовым веником, я вышла на свежий воздух. Каждая клеточка кожи дышала, а тело полностью расслабилось. Алесса пригласила нас с Фьеллисом на пирожки с компотом, от которых я была не в силах отказаться, а эльфу все равно ничего не осталось бы, как ждать меня у дома, если не захочет есть. Но пришлось ждать, присев на скамейку неподалеку, пока девушка выйдет из бани. Появившийся вскоре Фьеллис был румян как никогда, а волосы, обычно аккуратно уложенные, мохнатым ежиком торчали во все стороны.

К щеке его прилип маленький березовый листик, а значит и эльф не миновал участи быть избитым хлестким веником. Не удержавшись, я прыснула со смеху.

— Что ты там смеешься? На себя-то смотрела со стороны? — садясь рядом и блаженно вытягивая ноги, улыбнулся Фьеллис.

— Что ты! До завтра и не собираюсь. Зачем перед сном себя так пугать?

— Вот то-то и оно. Я все же сняла с его щеки лист, пуская в недолгий полет.

— Алесса на пирожки приглашает, — как бы невзначай начала я, следя за реакцией друга. Эльф сощурился, глянув на меня исподлобья.

— С компотом? Я кивнула.

— Тогда грех отказываться. Пирожки удались на славу. Несколько штук нам разрешили прихватить с собой для Вовки, который в отличие от нас должно быть продрог до костей, купаясь в пруду. Тайн согласился пожить в семье Алессы еще какое-то время, пока мы не разберемся с поисками мага. Уходя, Фьеллис протянул девушке мешочек со звонкими монетками.

Дружба дружбой, а лишний рот никогда не остается незамеченным. Серый вернул нас к дому, получив за это сушку и маленькое яблоко, что я незаметно утащила со стола в доме Алессы. Главное, чтобы это не вошло в привычку. Вовка спал, накрывшись двумя одеялами, голодный и холодный. Но будить мы его не решились, оставив пирожки на подушке и разойдясь по комнатам. Утро встречало ярким солнцем и настырным соловьем дерущим глотку где-то неподалеку. Как бы ни скрывалась я под подушкой, голосистый пернатый никак не хотел замолкать. Пришлось выбираться из теплой кровати и идти на растерзание новому дню. Отражение в зеркале глянуло на меня укоризненно. Как будто только моя вина, что не вычесанные и не до конца просохшие волосы подверглись получасовой скачке на лошади и так и не познали расчески перед сном. Глянув на небольшой гребень, подаренный накануне Алессой вместе с небольшим свертком с одеждой, которую девушка давно не носила, я лишь тяжко вздохнула и взялась за дело. После прохладных водных процедур Вовка чихал. Часто и смачно, словно где-то поблизости у Фьеллиса был припрятан еще один чахоточный пращ. Не дождавшись сочувствия, молодой человек вздыхал и хватался за голову, сокрушаясь, что не согласился на горячую баньку и комфортные условия. После очередного протяжного чиха Вовка потянул носом и загнусавил так, что даже эльф содрогнулся.

— Думаю, никто не станет спорить, что мы идем на поиски мага вдвоем, — отходя от возможно заразного молодого человека на почтительное расстояние, произнес Фьеллис.

— Я стаду! — прогнусавил Вовка, подскакивая с места и тут же падая обратно. Голова у него начинала кружиться.

— Единогласно, — буркнула я, выходя из столовой и попутно прося эльфа предоставить Вовке какие-нибудь лекарства от простуды. Фьеллис так широко и лучезарно улыбнулся, скрываясь в кухне, что мне начало казаться, что выздоровление моего друга будет возможно недолгим, но мучительным. Особенно после того, как в поисках носового платка Вовка как бы незаметно потянулся к белой скатерти, прямо на глазах у изумленного хозяина. Серый ожидал нас во дворе дома. Вторую лошадь мы должны были забрать в деревне. Натянув куртку поверх блузы и перекинув через голову ремень сумки, что дали мне эльфы, куда поместилось несколько нужных вещей, я ожидала эльфа, машинально почесывая коня за ухом. Фьеллис появился в дверях и тут же оказался в седле, подавая мне руку и не переставая поглядывать на дом, где уже слышались торопливые, но шаткие шаги. Заинтересовавшись, что же там произошло, я хотела шагнуть в сторону, когда рука эльфа ловко выловила меня и усадила в седло. Тут же Фьеллис тронул поводья и подогнал коня каблуками, не переставая периодически оборачиваться. На улицу вышел Вовка. Лицо его было с легким, но явным зеленоватым оттенком, а в руках он держал большую глиняную кружку.

Еще долго нам вслед летели неразборчивые ругательства, пополам с чиханием. Только в лесу эльф позволил коню перейти на шаг. Спина его подрагивала от смеха.

— Ты чего ему там дал, а?

— Лекарство от простуды, как ты просила. Что-то веселило его настолько, что он едва мог держаться в седле.

— Эльф, признавайся! — я ткнула его между лопатками, заставив резко выпрямить спину, и тут же получила недовольный взгляд через плечо.

— Возможно, в лекарство могло что-то попасть по ошибке.

— По ошибке?

— И никак иначе. Эльфы — гордая и справедливая раса, не способная на лицемерие и ложь. Если бы сейчас над головой эльфа появился нимб, он бы сиял освещая нам путь на добрых… Да куда уж там скромничать, лес бы перестал казаться темным! В деревне мы обзавелись стройной черной кобылкой невысокого роста и с покладистым характером. Подкормив Чернавку (а именно так назвал ее конюх) парой сухариков и кусочком сахара, на этот раз честно найденными в кухне эльфа и, дабы не продолжать мародерствовать по чужим запасам, еще целой горсткой покоящимися на дне сумки и несколькими кусочками в кармане куртки, я легко забралась в седло.

— Так кого мы ищем?

— Боги, как же его имя?.. — эльф почесал в затылке. — Смешное такое…

— Поняла. А направляемся куда?

— Говорят, он когда-то был придворным магом, но Король в какой-то момент посчитал его магию посягательством на принадлежащий ему трон, решив изгнать мага из королевства. Ну, ты же понимаешь, что это было очередное королевское умопомрачение?

— Да, я уже поняла, что все они у вас тут с прибабахом. Кастинг у них проходит что ли? — отмахнулась я, требуя продолжения.

— И через год Король умирает он неизвестной болезни. Как думаешь, кого во всем обвинили? Точно — мага, мол, мстил за упущенную возможность прийти к власти. Тогда-то и решили вздернуть беднягу на дыбе. Маги и так-то люди… ммм… с нестандартным мышлением, а тут еще и потрясение такое на уже далеко не мальчишескую голову. Вот и говорят, что совсем он того… двинулся. Скитается, помогает сизым да убогим, податей не гнушается. А где живет — никто не знает, отшельник ведь. Поэтому поспрашиваем в деревнях, авось кто видел недавно.

— Думаешь запомнили бы?

— Да поди ж там не запомни умалишенного старичка в халате в горох, — усмехнулся эльф. Я замолчала, предотвращая любые реплики эльфа вскинутой рукой.

История не казалась мне сильно знакомой, но вот халат в горох…

Где-то это уже было.

— Асинтез? — я выдохнула всплывшее в голове имя, не вязавшееся ни с чем другим.

— Точно, Астинезт! Откуда знаешь? — Фьеллис даже остановил Серого.

— Слышала в одной из историй от мясника в Пастушах. Он там к ним заходил как-то, а у них как раз куры дохли от незнамо чего… В общем я не очень хорошо помню, но он там точно фигурировал.

— Значит в Пастуши?

— Значит в Пастуши, — кивнула я, надеясь, что Ричард сейчас на очередной службе, а Марта провалилась в какой-нибудь глубокий и узкий колодец. Так приятно было снова остановиться в трактире, лежать на кровати и не думать какой из сотни копошащихся вокруг жуков решит заползти на тебя первым. Экономный обычно эльф предоставил выбирать на ужин все, что пожелает моя голодная душа. А желала она мяса. Комната снова была снята одна. Но споров на счет кровати не возникло, ведь на полу не хотел спать никто.

— Ты не боишься? — хищно улыбнулся эльф, потягиваясь всем телом.

День, проведенный в седле, давал о себе знать.

— Если начну к тебе приставать, просто попробуй отбиться подушкой, — широко зевнув, я отвернулась к стене и тут же уснула. Наутро, позавтракав пирогом с капустой и горячим травяным настоем, мы отправились дальше, а к вечеру местность стала мне чуть более знакомой. Из-за позднего времени народу на улицах почти не появлялось, поэтому я предложила остановиться прямо у дома Салода.

Семьи с рыдающими и рано засыпающими детьми у него еще не должно было появиться, так что маловероятно, что мы могли бы ему сильно помешать. Дверь оказалась заперта, в окнах темно. Постучав пару раз, и для верности добавив ногой, я расстроилась. Постоялого двора в деревне не было, а идти в ночь искать ночлег не хотелось. Оставался только один вариант. Попросив эльфа постоять на дороге пару минут, я подошла к небольшому дому, огибая его со стороны и заглядывая на задний двор.

К моему разочарованию, конь спал в своем небольшой загоне. Глубоко вздохнув, я дошла до двери и трижды скромно постучала.

Дверь открывать не спешили. Через несколько минут на пороге появился заспанный Ричард, чья рыжая шевелюра языками пламени стремилась к небу.

— Ты побрился? — Ричард усиленно всматривался вдаль над моей головой, так что пришлось привлечь его внимание, размахивая в воздухе руками. Наконец он опустил взгляд, отыскав причину столь неожиданного пробуждения. Избавившись от буйной растительности на лице, рыцарь выглядел много моложе. Раньше я бы дала ему лет тридцать пять — сорок, а сейчас и тридцать казалось довольно много.

— Да, чесалась больно. Чего тебе? — мужчина потер глаза, будто не до конца осознавая, кого перед собой видит.

— Переночевать у тебя можно? Я могу даже на печке!

— Этот, друг твой, с тобой? — зевнул Ричард, проводя рукой по волосам. Приглаженный на секунду ежик тут же взъерошился обратно. Я активно замотала головой. — Тогда заходи. Ричард вошел в дом первым. Я же вернулась к Фьеллису, проводив на задний двор и показав где можно оставить лошадей. Недовольный новым соседством, Зан всхрапнул и попытался цапнуть Чернавку за гриву, тут же получив хвостом по наглой морде. Смирившись с неизбежным, конь отвернулся и слегка потеснился, освобождая место у кормушки. Запас корма обнаружился под потолком на потайной полке. Не найдя ничего другого, эльф растормошил мешок, насыпав животным корма, и принес свежей воды. Оставив лошадей, я проводила Фьеллиса в дом, попросив стараться шуметь как можно меньше. Хотя эльф бы и пушинку не сдул при ходьбе, что нельзя было сказать обо мне, при входе тут же наступившей на скрипучую половицу. По какой-то непонятной причине Ричард перестелил половик, и теперь он не являлся тем самым не скрипучим мостом, по которому раньше можно было безопасно и беззвучно передвигаться по дому. Я указала на кровать, где уже вовсю храпел Ричард, призывая Фьеллиса очень тихо лечь рядом, тогда как я пойду на теплую печку.

Эльф округлил глаза, подтолкнув к кровати меня и на цыпочках пробираясь к заветной печи.

— Лис! — повиснув на длинном плаще, слегка придушив эльфа воротом, зашептала я. — Я с ним не лягу, он бабник хуже некуда.

Через год рыженьких Элейчиков нянчить придется, а я даже не замечу когда все произошло.

— И после этого ты хочешь, чтобы я с ним лег? Ха! — эльф в последний момент перешел на шепот, замечая, как храп рыцаря меняет тональность.

— Тогда имей совесть и занимай меньшую часть печи! — буркнула я, стягивая сапоги и куртку и подставляя стул, чтобы залезть на печку.

Эльф уже был там, укладывая взятые откуда-то две подушки и тонкое одеяло. Не удивлюсь, если Ричард завтра проснется без всего этого и даже не поймет, куда все подевалось. Свернувшись калачиком, позволив Фьеллису обнять меня за талию, но лишь для того, чтобы не проснуться утром лицом на скамье или полу, слушая мерное дыхание эльфа, я уснула. Утро началось с урагана. И имя ему — Ричард. Мужчина рвал и метал, считая, что я обязана была сказать, что ночевать собираюсь не одна. Хоть я и пыталась оправдаться, что спрашивал он только про моего друга Вовку, а этого человека (нельзя было произносить слово «эльф», не зная его отношения к ним) он видеть никогда не видывал. Пока мы с рыжим рыцарем выясняли отношения, Фьеллис успел достать где-то продукты и сготовить завтрак, на который Ричард потянулся как кот на сало. Может потому что на сковороде лежала яичница с тем самым салом. Пока рот его был забит, он все же выслушал причину нашего появления.

— Помню такого. Ненормальный такой старик. Кур у нас волки таскали, а он их отвадить обещался, — вытирая хлебным мякишем сковороду и отправляя его в рот, произнес Ричард. — А вам зачем?

— Тебе скажи все, да ты тоже захочешь, — не до конца простив все услышанное обо мне с утра, что не подобало рыцарю говорить даме, отвернулась я. — Нужен и все тут. Когда он у вас был?

— Да уж месяца два прошло, наверное. Говорили, у Посса видели его после, да Королева ж таких блаженных и на версту не подпустит к своему дворцу, так что не задержался он там видать.

— А Салод где? Может от него толку побольше твоего будет?

— Дома должен быть. Кто ж я тебе чтоб все знать?

— Толку от тебя, Ричард, только зря заходили. Пойдем, Лис, найдем Салода. Я поднялась из-за стола, беря эльфа за рукав. Фьеллис слегка поклонился и вышел вслед за мной на улицу. Утро было пасмурным, но белесое небо только грозилось дождем, не проливая ни капли.

Отдохнувшие и прилично подъевшие припрятанные запасы лошади ожидали на заднем дворе. Как ни старалась, искусство седлания не укладывалось у меня в голове, поэтому этим нехитрым делом занимался эльф, каждый раз повторяя, что в следующий раз это ляжет на мои плечи.

— Ума не приложу, как я мог не слышать! — в который раз сокрушался Салод, не отрывая восхищенного взгляда от Серого, и подозрительно косясь на Фьеллиса. Новые лица в деревне явно не приветствовались, а тут еще порывы ветра то и дело треплют волосы, приоткрывая заостренные уши.

— Как идут дела? Чувствую, пахнет свежим хлебушком, — улыбнулась я, стараясь заслонить собой эльфа. Салод гордо выпятил грудь и скрылся в доме, возвращаясь с завернутыми в тряпицу ватрушками и парой буханок хлеба. Я слышала, как за спиной сглотнул слюну Фьеллис, но подарок вручили лично мне в руки.

— И помни, мое предложение еще в силе, — подмигнул мужчина, широко улыбаясь и кивая в сторону Фьеллиса, чей взгляд был прикован к свежей выпечке. — Этот-то, небось, ближе в очереди?

— Знаешь Салод, он вне конкуренции, ведь даже не собирается ее возглавлять. Ты лучше расскажи, не слышал ли чего о маге, этом, как его…

— Астинезте, — подсказал Фьеллис, тянясь к ватрушке, но тут же получая по рукам.

— Точно, о нем.

— О нем-то? Слыхал, да, было дело. У нас ж в деревне волшебство всякое творил, я его тогда еще хлебом угощал да с жильем помог.

Хороший человек, только дюже странный. А потом пропал что-то совсем, говорят, недавно вроде как в Гришках видал кто, но не поручусь. Еще раз поблагодарив мужчину за подарок и информацию, мы покинули деревню, останавливаясь у реки, где требовательный эльф все же выбил себе порцию ватрушек со свежим творогом. Село Гришки располагалось недалеко от Артемяга, являясь маленьким поселением на отшибе, всего домов в десять. То, что нужно магу-отшельнику.

— Фьеллис, а разве магов в этом мире не много? Почему мы ищем какого-то определенного? — поглядывая на черную тучу, будто преследующую нас от самых Пастушей, я отвлекла эльфа от молчаливого раздумья.

— На удивление не много, да и тех днем с огнем не сыщешь.

Магический дар не является чем-то приобретенным, а дается при рождении, так что или есть, или нет. Тех немногих магичек, что осмеливались себя показать, клеймили ведьмами и сжигали на кострах, маги тоже недалеко ушли, в конечном счете, предпочтя хлебные должности в королевских замках. Но и тут, как видишь, не получилось, как хотелось бы. Поэтому те, кто еще не сбежал в другое — менее радикально настроенное — государство, в основном скрываются или занимаются тайными практиками за деньги. Знаешь, вроде как через десятые руки о них узнают и идут по надобности. Этот просто засветился, так что его искать легче.

— А как же они развивают свой дар?

— Вроде как есть какая-то школа, или академия, но опять же, не будь ты магом, туда тебе путь заказан. Даже не узнаешь, где она есть.

— Ладно, а как же эльфы? У тебя же тоже в доме какая-то ловушка магическая? — я изо всех сил пыталась понять все сразу.

— У эльфов другая магия. Не такая, как у людей. Мы можем научиться лишь защищать свои жилища, но не можем, например, напасть на кого-то. Маловато, да, но хоть что-то. И поверь тому, кто трижды вытаскивал перепуганных охотников за наживой каким-то образом наткнувшихся на мой дом, но угодивших в петлю, что это очень полезный дар. Нам пришлось ночевать у самой развилки с Поссом. Закрывать глаза, когда где-то совсем рядом дожидается Королева, подбрасывая поленья в камин (тренируясь на будущее), не хотелось, но Фьеллис то и дело просыпался и принимался скомкано и нечленораздельно называть меня и всех моих родственников отнюдь не хорошими словами. А я всего-то иногда задевала его то ногой, а то локтем, пока ворочалась с боку на бок. В конце концов, меня изгнали на пол, вооружив подушкой и тонким покрывалом. Безлунная ночь опустилась на землю. Темный квадрат окна казался бездонной пропастью в стене, так и зовущей сделать шаг, ощутить свободу. Идти вперед, почувствовав дуновение ветра на коже. Створки скрипнули, впуская в помещение прохладу ночи. Нога ступила на узкий подоконник. На шее сомкнулась тугая петля. Резкий рывок, способный если не переломить шею, то, как минимум, хорошенько придушить, и я оказалась на полу.

— Куда-то собралась? — зевнул эльф, подпирая голову рукой.

— В Посс.

— Рехнулась? В голове раздался резкий свист. Я зажала уши, хотя точно знала, что это не способно спасти от громкого звука. Ничто не способно. Фьеллис прижал руку к губам.

Свист усилился в разы, но через несколько секунд оборвался. Звенящая тишина поглотила все вокруг. Голова болела, но сознание прояснилось.

— Все еще куда-то собираешься? — уточнил Фьеллис, укладываясь обратно на подушку. Откуда появилось желание идти в Посс, ведь еще недавно голова была забита страхами перед этим местом? Почему хотелось бросить все и бежать?

— Нет.

— Ну вот и отлично. Тогда спи и не мешай другим. И окно закрой. Я захлопнула створки и взглянула в непроглядную тьму. Желание идти в Посс не исчезло. Просто не ощущалось так же сильно, как прежде. Присев на край кровати, я провела рукой по шее. Кожа заметно воспалилась. Эльф снова использовал свою удавку. И после этого он будет говорить, что эльфийская магия не вредит людям? Наутро мы снова были в пути. Ночные приключения оставили на моем лице неизгладимый след от явного недосыпа, а на шее тонкую красную полосу, напоминающую ошейник. Я то и дело пыталась поднять ворот куртки как можно выше, скрывая появление отметины на коже и надеясь на ее скорое исчезновение.

— Мог бы подняться и остановить руками, а не удавку накидывать… — в который раз бурчала я, косясь на эльфа, который сидел в седле с абсолютно невинным видом.

— А если б не успел, собирал бы твои кости под окнами, а потом закапывал там же? Ну уж нет, ты мне еще денег должна, помнишь? А мертвяки, как известно, долги не отдают.

— Тебе лишь бы о золоте думать, алчный остроухий! — я резко дернула поводья, уводя Чернавку подальше от Посса. В голове снова появилось необъяснимое желание встретиться с Флорианой. Еще через два дня, не дойдя до Артемяга всего ничего и даже разглядев на горизонте каменные стены города, мы свернули с наезженного тракта на узкую проселочную дорогу, плавно спускающуюся к реке, вдоль которой, спрятанная за редким подлеском, расположилась маленькая деревенька Гришки. По улицам бегала голопузая ребятня, гоняясь за спущенными с цепи собаками, так что не понятно было кто должен охранять жилища — оскалившиеся детишки или поджавшие хвосты псы, что в ужасе прятались под скамейками. Женщины, вернувшись с речки, развешивали настиранное белье на длинных, привязанных между деревьями веревках. Мужчин же видно не было. Спешившись, мы за десять минут неспешным шагом обошли всю деревню, вернувшись к началу. Выискав наименее занятую хозяйку, что закончив с бельем, направилась в дом, мы расспросили о маге. Женщина перекрестилась и сплюнула на землю. Мы едва успели убрать ноги.

— Сгинул, небось, в лесу, окаянный. Наши мужики его погнали уже дней семь как.

— А где они, мужики-то ваши? — заискивающе поинтересовался эльф, почти получив по лицу грозно вскинутым на плечо сырым полотенцем.

— На службе в городе да на полях. Монетку домой зарабатывают, а не брехают попусту как некоторые, — бросила женщина, порываясь идти дальше.

— А скажите, любезная, — я выловила ее руку, огребая тяжелым тазом по пальцам и заканчивая фразу уже хрипящим шепотом. — Переночевать есть где?

— Нет, — отрезала женщина, разворачиваясь и уходя в дом. Со слезами на глазах я взглянула на эльфа, демонстрируя сразу пять отбитых железным тазом пальцев. Тот лишь улыбнулся и пожал плечами. Решено было остаться в близлежащем лесу на ночь, а с утра попробовать себя в поисках пропавшего неделю назад мага. Ну, или того, что от него оставили дикие звери. Мы отошли на почтительное расстояние от негостеприимной деревни, чтобы костер не привлекал излишнего внимания, и расположились недалеко от журчащей реки. Не пожелав опробовать воду, где еще недавно стиралось грязное белье, эльф нашел где-то родник и подвесил заполненный котелок над огнем, закидывая душистые травы, наполнившие свежесть леса новыми нотками. За последние дни пришлось спать на земле ни один раз, ведь, как объяснял эльф, его казна не бездонна, а вскоре и мешка, обещанного за мою голову, станет недостаточно, чтобы расплатиться со всеми долгами. Поэтому принесенные из леса еловые ветки, сваленные у костра, уже не казались мне чем-то страшным и неудобным, и я просто постелила на них покрывало, таящееся в одной из чересседельных сумок, и привычно завернулась в него целиком.

— Эй, Лис, спишь?

— Сейчас назойливый комар умолкнет, и сразу буду. А не умолкнет сам, придется помочь.

— Мне все-таки покоя не дают твои слова… О женщине, из-за которой тебе пришлось покинуть Сирос-Дир, — я осторожно приподнялась на локтях, вслушиваясь в мерное течение реки и шелест потревоженных ветром листьев.

— Ты ведь не отстанешь? Я отрицательно покачала головой, но Фьеллис не мог этого увидеть, лежа спиной к костру и ко мне. Эльф надолго замолчал, и казалось, даже перестал дышать, но все же заговорил снова.

— Когда-то я был молодым и наивным. Верил, что где-то ждет светлое будущее и любовь, ради которой можно пожертвовать всем. Но потом пришла война, — шепнул Фьеллис. Пришлось максимально напрячь слух, чтобы не упустить ни единого слова. — Мой первый опыт в бою был просто ужасным. Полегло столько наших товарищей, и лишь треть смогла вернуться домой, к семьям. Я не смог защитить тех, с кем сражался бок о бок, своих братьев по крови, и чувствовал себя просто мерзко. Именно тогда я решил, что не достоин стать счастливым, полностью посветив себя войнам. Я был просто жалок. И тогда же встретил ее. Ту, чья улыбка могла растопить сердце любого, но досталась мне. Она каждый день твердила, что все достойны счастья, и я не являюсь исключением. И в какой-то момент мне захотелось поверить в это. Неудивительно, что я влюбился в это невинное создание. Сейчас-то я понимаю, насколько глуп был тогда… Послышался нервный смех, и мне стало немного страшно за душевное состояние друга. Стоило ли ворошить прошлое, что он так старался скрыть? Голос эльфа, поначалу бывший то грустным, то нежным, когда он говорил о таинственной девушке, звучал насмешливо и дерзко.

— Я всегда думал, что она мечтала о семье и детях. Но я постоянно пропадал на поле боя, оставляя ее в одиночестве. А потом, после того, как война разделила народы и заставила выбирать эльфов на чьей стороне они хотят находиться… — Фьеллис снова усмехнулся.

Последовавший за этим долгий вздох был слишком вымученным. — Только тогда я узнал, что она не так невинна, как я себе представлял. И почему я всегда видел ее в ангельском обличии, окруженную цветами?

Она оказалась сущим демоном, что на дух не переносил людей! Как оказалось, единственным, что ее не устраивало в том, что я ухожу сражаться, это то, что она не идет вместе со мной! Являясь дочерью потомственных воителей, из поколения в поколение передающих свои великолепные навыки сыновьям, она завидовала братьям и всегда хотела сражаться. Причем с людьми! Я растерялась. История любви, что я готовилась выслушать изначально, готовясь утирать слезы (ведь начиналась она именно так), превращалась во что-то совершенно непонятное.

— Если честно, она была единственной, кому я боялся признаться, что не отношусь к людям, как к нашим врагам, — пристыжено протянул Фьеллис, сев и уткнувшись лицом в ладони. — Но эта мерзавка как-то прознала и умудрилась доложить Старейшинам о моих противоречивых взглядах! Тогда еще не был избран Старейший, а на его месте сидели аж пятеро агрессивно настроенных эльфов. На следующий же день меня вызвали на суд, где та, кого я считал самым безгрешным созданием, сидела в первых рядах свидетелей и давала показания против меня.

Ох… Единственным моим желанием было свернуть ей шею… Мужчина замолчал, но я видела, как напряглись его руки, словно он ясно представлял, как свершает месть над бывшей возлюбленной. Но вздохнув, эльф устремил полный боли взгляд в огонь.

— В тот же день я был изгнан, — пожал он плечами.

— Ты виделся с ней после?

— Лишь раз. Кажется, она счастлива.

— Прости, — я накрылась с головой, ругая себя за излишнее любопытство. Не нужно было лезть в прошлое эльфа, потакая праздному любопытству. «Глупая!» — сознание хотело отругать меня сильнее, но сжалилось, почувствовав слезы на щеках. Даже не смотря на то, что зародившаяся любовь переросла в такую злобу, глаза Фьеллиса были слишком тоскливыми.

— Ничего. Забудь. Это было слишком давно, чтобы придавать этому значение, — на секунду на голову опустилась ладонь, а голос эльфа раздался совсем рядом. Послышались удаляющиеся шаги, заставившие чувствовать себя еще хуже. Утро оказалось морозным. Погасший костер смотрел на меня хищно торчащими из земли не прогоревшими сырыми ветками. Роса вокруг казалась скорее инеем, если бы я не помнила, что еще вчерашним утром все было хорошо и в меру тепло. Не смея вылезти из нагретого покрывала, я добрела до спящего эльфа. Возможно, именно холод стал причиной столь раннего пробуждения, а мучиться в одиночестве не хотелось. Интересно, когда эльф вернулся? Ведь когда я засыпала, его все еще не было.

— Фь… В кустах хрустнула ветка, заставив дыхание замереть, вместе с занесенной над телом эльфа рукой. Закутавшись плотнее, в надежде, что дикому зверю будет просто не прокусить промерзшую за ночь ткань, я шла в направлении, откуда слышался звук, когда хруст повторился.

Ноги приросли к земле, обещая остаться здесь навечно. «Заяц. Пусть это будет всего лишь милый зайчик!»

— Что там? Я завизжала так громко, что все окрестные петухи решили, что их услуги сегодня больше не понадобятся и могли выспаться в свое удовольствие, а прятавшийся в кустах субъект с диким треском вывалился на землю, увлекая за собой половину растительности, накрепко вцепившейся в полы его длинного халата. В последний момент эльф успел подхватить скрученную в гусеницу меня, когда я уже видела приближающееся семейство муравьев перед лицом. Поставив на ноги, он еще какое-то время поддерживал меня в вертикальном положении, пока не убедился, что я могу стоять самостоятельно.

— Э-эльф, если у м-меня теперь п-появятся с-седые волосы, ты сам будешь искать мне краску для волос, п-п-понял? — еще какое-то время пришлось вжимать сердце в грудь, опасаясь, что оно вот-вот выскочит наружу, пробив в ребрах дорогу. Ночной разговор, кажется, никак не отразился на состоянии Фьеллиса. Лицо его оставалось спокойным и привычно доброжелательным, а появившаяся улыбка выглядела искренней. Значило ли это, что тема прошлого не была для него так болезненна, как мне показалось?

— Эльф? Я осознала свою ошибку слишком поздно. Незнакомец тяжело поднялся с земли, отряхивая довольно потрепанный халат, и приблизился к нам, всматриваясь в лицо Фьеллиса.

— Ну не то чтобы прямо очень… — я сглотнула, следя, как бы незнакомец не вытащил какое-нибудь оружие.

— Неужто я вижу живого эльфа? — усмехнулся пожилой мужчина, выгибая спину дугой до хруста костей.

— Эй, как думаешь, он хочет награду за твою голову или просто интересуется? — шепнула я Фьеллису, тогда как тот, щурясь, всматривался в одеяние старика.

— А еще живую провидицу, господин маг, — громко произнес эльф, ступая навстречу старику и подавая ему руку. Встреченный нами старик оказался тем самым магом, которого мы искали. Невысокий, щуплый, лицо со впалыми щеками и блеклыми карими глазами, седые волосы и недлинная бородка. Не признанный нами поначалу горох, являющийся неотъемлемым атрибутом халата мага, сейчас больше походил на множественные грязные разводы.

Неудивительно, ведь старик скитался по лесу неделю, не употребляя в пищу ничего, кроме даров природы. Именно это он нам и поведал, сметая большую часть наших припасов и устраиваясь поближе к разожженному костру, отняв у меня и эльфа покрывала.

— Эй, Лис, на счет вчерашнего…

— Сказал же, не бери в голову, — отмахнулся мужчина, подкладывая хвороста в костер. Выглядел он на удивление отдохнувшим и бодрым. — Лучше объяснить старику, чего мы от него хотим, пока он нас самих не съел. Пересказав Астинезту (которого уже через пять минут языколомательства я принялась звать просто Астином) причину его поисков, мы ввели старика в состояние долгой задумчивости. Позже оказалось, маг просто заснул, не удосужившись закрыть глаза.

Выспался старик далеко не сразу, а после затребовал еще еды, тепла и комфорта. Не знай я, что он может быть в какой-то мере полезен в возвращении нас домой, послала бы ко всем чертям, сохранив гордость и остатки провианта, исчезнувшие в желудке ненасытного мага. После того, как старик был задобрен, откормлен, отогрет и даже любезно одарен запасной курткой эльфа, мы двинулись в путь. Астин оседлал Чернавку, а мне досталось почетное место за спиной Фьеллиса, где иногда, не следя за дорогой, можно было закрыть глаза и хорошенько вздремнуть. По крайней мере до тех пор, пока этой жестокой несправедливости не заметил эльф и не заставил поменяться местами, отказываясь верить, что я не найду обратной дороги. Зато благодаря магу мы останавливались исключительно в трактирах, ведь нытье старика о ломящих костях и слабом здоровье, по странному совпадению начавшем подводить его только после нашей встречи, было просто невозможно слушать. Но чем больше я слышала жалоб, тем больше казалась вероятность, что Астину представится возможность в скором времени опробовать то лекарство, что было оставлено Вовке.

— Ты никогда не думала о поступлении в Академию Магии, деточка? — шепнул мне старик, пока эльф ходил расплачиваться за комнаты, которых теперь приходилось брать две. Маг наотрез отказывался делить с нами спальню, оправдываясь еженощными магическими практиками, не сулящими нам ничего, кроме головной боли и недосыпа. Минуло два дня со знакомства с престарелым магом, но сейчас я могла точно сказать, что он не от мира сего. Он не старался демонстрировать свои способности на людях, опасаясь слишком бурной реакции, но с удовольствием поколдовывал втихаря. Например, хозяин таверны просто не мог знать, что прохудившаяся крыша не просто так перестала пускать ручьи по лестнице в дождь, но маг не желал делиться этой информацией с тучным мужчиной, опасаясь за свою жизнь и здоровье. Хотя я считала, что Астину должны бы еще и приплатить за работу.

— Я свой-то институт едва закончила. Тем более Лис говорил, что для этого нужны какие-то особые навыки. Дар там, и все такое, — отмахнулась я, поймав слабую улыбку Астина. Но тут вернулся Фьеллис, и видение померкло, вернув лицу старика привычную загадочность. Фьеллис снова посадил меня править, когда сам нагло задремал, тяжкой ношей облокотившись на мою спину и старательно укладывая острый подбородок мне на плечо. Астин наслаждался путешествием на Чернавке, размеренным шагом плетущейся по дороге, и пожевывал вяленое мясо, припрятанное в мешочке в кармане. Старик никак не мог насытиться и странно, что его еще не разнесло до необъятных размеров. И куда только все девается? Подходя к развилке, я уверенно направила коня вперед. Дорога вильнула, и перед глазами показались высокие стены города. Вдоль стен шел глубокий ров, которого не было по другую сторону, ведь там протекала река. Мост опущен, впуская гостей и торговцев. Копыта Серого застучали по деревянному настилу.

— Да что ж ты творишь-то? — проснувшийся эльф не постеснялся закричать прямо мне в ухо. Вырвав из рук поводья, он лихо развернул коня и пустил галопом. Астин в недоумении последовал за нами. Фьеллис остановил Серого у развилки, когда мы свернули в нужную сторону.

— И куда ты собиралась? — тяжело выдохнул он, слезая на землю и не отпуская поводья. Словно боялся, что я вырву их из его рук и направлюсь обратно.

— В Посс. Эльф взялся за мои плечи и несколько раз хорошенько встряхнул.

Могу поклясться, что слышала, как что-то перекатывается в голове, но мысли прояснились. Непонятное желание посетить замок Королевы начало успокаиваться и затихать. Но так и не пропало совсем. Вернувшись в седло, Фьеллис больше не давал мне править, а на каждой ночевке следил так пристально, что иногда я боялась проснуться привязанной к спинке кровати на коротком поводке.

Объяснить свое странное желание увидеться с Королевой я так и не смогла. Возвращение домой оказалось триумфальным и долгожданным. Я успела соскучиться по кровати, удобствам, не двигающемуся под задницей стулу, и даже по Вовке, который встречал нас с нормальным цветом лица и отсутствием следов болезни. Не умереть с голоду молодому человеку позволили периодические набеги Тайна, практикующего верховую езду и привозящего какую-то еду. К нашему стыду, кроме положенных на подушку пирожков и солений в подвале, из еды мы не оставили ничего. На время отсутствия Тайна, Астина разместили в его комнате, чтобы, по словам мага, дать ему хорошенько подумать в тишине и решить столь важную для нас задачу. После этих слов маг просидел в комнате три дня, покидая ее, только когда на кухне начинало пахнуть чем-то аппетитным, и тут же с задумчивым видом возвращаясь обратно.

— Эль, шарлатан он какой-то, не? — в очередной раз, наблюдая за уходом задумчивого старика, прошептал Вовка. Я не знала, что ему ответить, ведь в то, что Астин — маг, поверить было действительно трудно, а знали мы об этом только на словах. Кто ж знает, какими способами за ночь старик отремонтировал крышу в трактире. Может под дождем восседал на скользкой черепице с гвоздями и молотком, лишь бы поутру похвастаться раскрывшим рот спутникам в искусной магии. По окончании третьего дня старик с горящим взглядом ворвался в столовую, где мы неспешно играли в карты.

— Готово. Кажется, я все продумал и готов попробовать, — тряся несколькими свитками пергамента, исписанными какими-то замысловатыми закорючками, цифрами и рисунками, торжественно возвестил он.

— Астин, кажется? Попробовать? Вы в курсе, что у вас лишь одна попытка? — кладя карты в «бито», уточнила я, вытаскивая из колоды недостающие. Вера в магические силы Астинезта таяла на глазах еще с первой нашей встречи, а сейчас от нее осталась лишь жалкая тень.

Единственной его подтвержденной способностью был неуемный аппетит, совершенно не сказывающийся на фигуре.

— Так две же, — торжествующе заявил маг, второй рукой указывая на Вовку. Тот сжался в комок.

— Вы же понимаете, что мы должны вернуться оба, и оба живые? — я отложила карты в сторону. Похоже, к старику действительно пришла какая-то идея. — Так как вы поймете, что один из нас, кого вы отправите первым, добрался до цели и остался невредим?

— Я все продумал! Если вы попадете куда надо и в целости, то мы увидим белесый дым. Если нет — красный. Вот и все. Я обхватила голову руками не в силах поверить в сказанное. То есть вероятность зависнуть где-то в неизвестности, попасть в другой мир или просто распасться на атомы все же имелась и старик ее не отрицает, хоть и по какой-то причине считает маловероятной.

— Ладно, я согласна. Фьеллис и Вовка синхронно повернули ко мне головы. Я пожала плечами. А что? Кто-то же должен.

— Эльф, пообещай мне, что если ничего не выйдет и мое бездыханное тело останется здесь, ты отвезешь его Королеве и получишь мешок золота, что я тебе должна. Фьеллис поднялся из-за стола, широко улыбнулся и, дав мне подзатыльник, вышел из столовой. Я проводила его увлажнившимися глазами, потирая ушибленную голову. Приложил бы еще немного сил и получил бы отпечаток моего лица на своем столе. Вовка не думал предлагать пропустить его первым. Как бы он ни хотел вернуться домой, как бы ни пытался меня защищать, страх перед неизвестностью давил слишком сильно. Мне же с этим было чуть легче.

Я видела сны о том, как возвращаюсь домой, так почему бы не помечтать, что часть из этих снов может оказаться видениями? Астин удалился в комнату, позвав нас туда спустя час. На полу в хаотичном порядке были разложены исписанные бумаги, по отдельности не значащие ничего, а в целом составляющие крупный рисунок. С десяток переплетающихся кругов, спиралей и звезд, цифры и символы, а в центре пустота, куда мне и велели встать. Приготовившись оказаться в родном мире, я переоделась, ведь если окажусь промозглой осенней ночью в платье и босиком, то до дома пешком никогда не доберусь. Зато старые джинсы, заправленные в новые сапоги, майка и куртка не бросятся в глаза никому из привычного окружения. Лицо Фьеллиса, стоящего в стороне, не выражало эмоций. Он отказался пожать протянутую на прощанье руку и ничего не ответил, когда я попросила передать Тайну извинения, за то, что не получилось проститься с ним лично. Вовка был весь на нервах, наблюдая за моими сборами и морально готовясь к подобному. Улыбнувшись другу, скорее желая подбодрить себя, нежели его, ведь улыбалась сейчас исключительно я одна, я встала на положенное место в центр разложенного рисунка. Астин зашептал непонятные слова, складывая руки в молниеносно сменяющие друг друга жесты. Опустившись на колени, маг положил руки на рисунок, и каждая линия по очереди начинала наполняться светом.

Поднявшись на ноги, мужчина сложил ладони вместе, что-то крикнул и резко вытянул руки вперед.

— Прощай, Фьеллис из Сирос-Дира, — одними губами произнесла я, смотря ему прямо в глаза. В живот ударила горячая волна воздуха, словно сминая внутренности в один тугой комок. В глазах потемнело от боли, а тело отбросило назад, где на моей памяти находилась стена с широким окном. Но вместо звука разбитого стекла, после яркой вспышки, ослепившей даже сквозь закрытые веки, я услышала звучание музыки, которое тут же стихло. Оставалась надежда, что мне все же просто послышалось.