Рождество хищницы

ГЛАВА 9

– Ну, для пикника, все прошло не так уж и плохо, – отметил Дрю, отправив в рот Женевьевы последний крекер с сыром.

Послушно проглотив, прежде чем ответить, она отхлебнула крепкого красного вина.

– Нет, совсем нет.

Дрю посмотрел на Джен, подумав о том, что за мысли посетили ее голову. В свете камина, ее зрачки расширились, и когда он потянулся, чтобы прикоснуться к ее щеке, то поймал себя на мысли, что почувствовал, как едва уловимо задрожало ее тело.

– Так мы выполнили большинство других интимных упражнений, – размышлял он вслух для нее. – И ты отметила, что мы не можем заниматься ролевыми играми без наших костюмов. Но все еще актуальны несколько упражнений – взаимная мастурбация, легкое связывание… и порка.

– О, эм… – Женевьева широко распахнула глаза, и Дрю заметил, что ее дыхание стало быстрее. – Ты… Ты прочел информационный сборник, и узнал, что… что именно подразумевается под этими пунктами? – спросила она тихим и неуверенным голосом.

– На самом деле, я так и сделал.

Дрю отставил пустую тарелку и их чашки с вином от кровати, и развернулся лицом к Джен.

– Во время взаимной мастурбации мы должны ласкать себя, показывая друг другу, что приносит нам наибольшее удовольствие.

– Ммм-хмм, – она кивнула, ничего не ответив. – А что на счет остального?

– Легкое связывание – очевидно, предусматривает, что один из нас свяжет другого, – Дрю посмотрел на нее откровенно. – Я хотел бы сделать это с тобой, Джен. Я хотел бы связать тебя, надеть на глаза повязку и сделать всевозможные порочные вещи с твоим соблазнительным телом.

– Ты… ты бы хотел?

Прикусив нижнюю губу, она выглядела сногсшибательно эротичной. Подавшись вперед, Дрю пленил ее мягкие сочные губы в медленном поцелуе. Она была на вкус, как красное вино и желание.

– Да, – пробормотал он. – Но не думаю, что смог бы найти здесь что-то, чтобы связать тебя. Конечно… – он сел, рассматривая ее лицо в свете огня. – Все еще остается порка.

– Порка?

Ее глаза еще шире распахнулись, и, казалось, на миг у нее перехватило дыхание.

– Ты... Ты не серьезно. Я же взрослая женщина!

Дрю приподнял бровь в ответ на это.

– Как это связано с этим?

– Ну, я имею в виду ты… ты не можешь просто отшлепать меня, словно непослушную маленькую девочку, – запротестовала Джен.

Но от Дрю не укрылось, как ускорилось ее дыхание, и порозовели щеки. Он хорошо помнил, что она рассказала Филлипсу чуть раньше на их сеансе терапии – ей понравилось, когда он доминировал в спальне. И она, конечно, отреагировала на это ночью накануне.

– Но, думаю, мы выяснили, что ты непослушная девочка, Джен, – тихо проворчал он. – Идея пойти на пикник в середине зимы была твоей, из-за чего нас почти съел голодный медведь. И теперь мы застряли здесь, в хижине, вместо нашей теплой красивой спальни в отеле.

– Я… но я думала, что ты не винишь меня за это, – прошептала Женевьева, сжав пальцы на своих коленях.

– Я не виню, – пробормотал Дрю, все еще удерживая ее взгляд. – Но это не значит, что ты не должна быть наказана за это.

– Н-наказана?

– Отшлепана, – понизив голос, подчеркнул он, мягким приказным тоном. – Я хочу тебя без твоих джинсов на своих коленях прямо сейчас, Женевьева.

– Я… но я… – начала было протестовать она, но Дрю решительно покачал головой.

– Сейчас, – прорычал он.

Женевьева уставилась на Дрю – он серьезно? Хотел отшлепать ее? И, что главное, – хотела ли она, чтобы он сделал это? Собиралась ли она ему это позволить?

Это все изменит – баланс сил между нами постоянно будет меняться. По крайней мере, в спальне. Это то, чего она хотела? Отказаться от своей силы и контроля? Уступить и позволить Дрю сделать то, что он хотел – отдать себя ему?

Глядя на его хмурое лицо и голод в пронзительных голубых глазах, Женевьева начала думать, что у нее не оставалось выбора. Дрю был здесь главным – он взял ситуацию под контроль, и она была полностью в его власти. С осознанием пришло что-то вроде облегчения. Как и ночью накануне, ей хотелось потерять контроль, полностью отдавшись мужчине рядом с ней.

– Я… хорошо, – наконец, прошептала она.

Еле стоя на ногах, Джен начала возиться с пуговкой и молнией на своих дизайнерских джинсах. Но, к ее удивлению, Дрю внезапно опустился перед ней на колени, и, отведя ее руку, сам занялся этой работой.

– Все в порядке, детка, – пробормотал он, подняв взгляд на Джен, быстро избавившись от узких штанов. – Я знаю, что тебе немного страшно.

– Я… Да, – призналась Женевьева, когда Дрю стянул вниз ее джинсы, и она осталась стоять перед ним обнаженной, не считая ее зеленого кашемирового свитера и черных шелковых кружевных трусиков. – Я никогда… не делала этого прежде. Или это делали со мной. В смысле, с тех пор, как я была ребенком.

– Все будет хорошо, – пообещал Дрю низким мягким властным голосом, который вытворял какие-то совершенно сумасшедшие вещи с ней. – Я не сделаю тебе слишком больно. И я обещаю, после твоей порки… – он подался вперед, прижавшись возбуждающим поцелуем к тонкой ткани ее трусиков. – Я излечу все поцелуями.

– О… – Женевьева не знала, что ответить на это. Он имел в виду то, что она подумала? Но здесь не было шоколадных красок для тела, чтобы слизать их. Будет ли он по-прежнему хотеть…

Прежде, чем она успела закончить мысль, Дрю сел на край кровати, похлопав по коленям.

– Иди сюда, Джен. Сейчас, – тихо прорычал он.

Чувствуя одновременно возбуждение и неуверенность, Женевьева повиновалась. И прежде, чем осознала это, обнаружила себя на его коленях, расположившись грудью на матрасе, тогда как ее зад оказался в воздухе.

Джен ждала, что Дрю сразу же начнет шлепать ее, но, вместо этого, он погладил своей большой теплой рукой ее трепещущие ягодицы.

– Боже, у тебя превосходная задница, – тихо прорычал он. – Такая соблазнительная и мягкая.

– Дрю…

Она дрожала, а ее дыхание стало прерывистым. Джен хотела, чтобы Дрю покончил с этим, но в то же время, ей нравилось, как ласкала ее его большая рука.

А потом он стянул ее трусики, опуская вниз по бедрам Джен, обнажая не только ее зад, но и киску.

– О! – выдохнула Джен, почувствовав, как прохладный воздух прошелся по ее коже. – Дрю, я…

– Веди себя тихо, Женевьева, – его голос звучал низко и строго. – Ты была плохой девочкой и должна быть наказана за это. А теперь раздвинь ноги и приготовься получить свою порку.

– Раздвинуть ноги? – она посмотрела на Дрю через плечо. – Но зачем..?

– Я велел раздвинуть… свои... ноги.

Его голос звучал, как низкое властное рычание, которому нельзя было перечить.

Закусив губу, Женевьева сделала так, как велел Дрю, широко расставив ноги, полностью обнажая для него свою киску и зад.

– Хорошая девочка, – пробормотал Дрю, вновь поглаживая ее плоть. Затем, без предупреждения, мягкая ласка превратилась в жесткий удар, обрушившийся на ее ягодицу.

– О! – дернувшись, ахнула Женевьева. Боже, она действительно делает это? Неужели она на самом деле лежала на коленях своего намного более молодого помощника, позволяя отшлепать свою задницу? Но опять же, Дрю не воспринимался ею, как помощник. И хоть она всегда контролировала все, когда они работали вместе, сейчас не было сомнений в том, кто, буквально, всем управляет.

– Считай для меня, – велел Дрю. – Ты получишь еще пять таких же.

Он вновь шлепнул ее, на этот раз по другой ягодице.

– О! Один, – ахнула Женевьева. Еще один удар обрушился на ее попку. – Два, – простонала она.

Сейчас Джен извивалась на его коленях, чувствуя, как толстый член Дрю потирался о ее живот каждый раз, когда огромная его рука касалась ее обнаженной плоти.

В ответ на это ее тело, казалось, просто сошло с ума, возбуждение просто зашкаливало. Соски Женевьевы оказались болезненно твердыми и болели, спрятанные пот кружевным бюстгальтером и кашемировым свитером, а ее киска была возбужденной, мокрой и набухшей.

Боже, кто мог знать, что что-то подобное, сможет так завести ее? До этого уик-энда, Женевьева и предположить такого о себе не могла – она никогда бы и не подумала, что лишение контроля может быть настолько опьяняющим… настолько захватывающим. Впервые, здесь с Дрю, она позволила рухнуть стенам, что возводила вокруг себя столько лет – и это было потрясающе. Горячо и одновременно успокаивающе.

Дрю продолжил шлепать ее, заставляя Женевьеву считать, с каждым жестким прикосновением к ее чувствительной попке, пока она не дошла, как он и обещал, до пяти. Но даже когда закончил, Дрю не отпустил ее.

– Дрю? – Джен неуверенно заерзала на его коленях, но одна его мускулистая рука так и прижималась к ее талии. – Дрю? – повторила она. – Моя, ах, задница сейчас и вправду горит. Не мог бы ты отпустить меня?

– Я так не думаю, Джен, – его голос звучал задумчиво… и даже больше, а потом Дрю чуть развернулся. Очевидно то, что он руководил ситуацией, повлияло на него так же, как и потеря контроля для нее. – Пока я не увижу, как сказалась на тебе эта порка.

– Что… Что ты имеешь в виду? – Джен едва смогла произнести эти слова, но в любом случае, заставляя себя спросить.

– Я имею в виду, что хочу увидеть, сделала ли порка тебя мокрой, детка, – мягко проурчал он. – Именно потому, прежде чем начать, я заставил тебя раздвинуть ноги.

– Дрю!

Внезапно Джен стало стыдно из-за того, что он знал, насколько это возбудило ее. Ее, взрослую женщину, удерживали и отшлепали – это не должно было сделать ее такой возбужденной, такой отчаянно нуждающейся. Но, несмотря на все ее попытки подняться с его колен, Дрю не отпускал Женевьеву.

– Не шевелись, детка, – тихо проворчал он. – Позволь мне увидеть тебя. Позволь мне почувствовать тебя.

Женевьева ощутила, как меж ее бедер проникла большая теплая рука, а потом нежные, кончики пальцев раскрыли внешние губы ее киски и скользнули по внутренним складочкам.

– Черт побери… – низкий голос Дрю звучал хрипло. – Ты такая мокрая, Джен.

– Я… Я не могу ничего поделать с этим, – выдохнула она, почти плача от стыда и желания. – Ты… Ты сделал меня такой.

– Это все из-за порки? – пробормотал Дрю, ласково кружа по ее нежному, пульсирующему клитору кончиком одного пальца. – Или причина еще в чем-то? Возможно, это то, что ты, наконец-то, позволила кому-то другому стать главным?

Его слова настолько отражали ее мысли, что Женевьева была не в силах отрицать их. Но и признать их она не желала.

– Дрю… – умоляла Джен, избегая ответа на его вопрос. – Пожалуйста, не мог бы ты дать мне подняться сейчас? Позволь мне встать с твоих колен?

– М-м-м, как сексуально слышать твои просьбы, детка, – пробормотал он. – Да, я отпущу тебя со своих колен, но это не значит, что ты поднимешься.

– Что ты хочешь этим сказать? – Женевьева посмотрела на мужчину поверх своего плеча, в то время как сквозь нее пробежала дрожь страха и желания.

– Я имею в виду, что хочу, чтобы ты забралась на кровать, встав на четвереньки, и раздвинула ноги. Сейчас, – приказал Дрю, мягко, но твердо опуская женщину на колени.

Женевьеве казалось, что ее сердце пыталось выпрыгнуть из груди. Боже, она сделает это? Должна ли она настолько раскрыть себя для Дрю? Но, опять же, казалось, он не оставил ей большого выбора – он отдал приказ, который вызвал в Женевьеве волну стыда, но так же и невыразимо возбудил ее.

Встав на четвереньки, она поползла к центру узкого матраса и стала ждать. Хоть она все еще оставалась в своем бюстгальтере и зеленом свитере, Джен чувствовала себя невыносимо обнаженной с выставленной напоказ киской и задом.

Очевидно, то, что она, полуобнаженная, опустилась на четвереньки, на кровати, порадовало Дрю. Он обошел вокруг самодельной кровати, рассмотрев ее со всех сторон, своими полуприкрытыми от возбуждения и желания голубыми глазами.

– Дрю… – начала было Джен, чувствуя, что больше не может выносить его рассматривание. Но он только покачал своей головой.

– Ч-ш-ш, детка, мы еще не закончили. Вот, я думаю, нам нужно сделать кое-что, чтобы подготовить тебя.

– Подготовить к чему? – Джен затаила дыхание, но ее вопрос перешел в стон, потому что Дрю, подняв вверх ее свитер, опустил ее бюстгальтер, обнажая грудь. Женевьева застонала, когда он потянул ее за обнаженные соски, посылая электрические разряды удовольствия от ее груди прямо к мокрому местечку между ее бедер.

– Разве это не хорошо, детка? – пробормотал Дрю ей на ухо, все еще сжимая и оттягивая ее нежные соски. – Тебе нравится быть открытой и беспомощной, стоя на четвереньках, пока я прикасаюсь к твоему прекрасному телу?

– Я… Я… О, Боже, Дрю! – Женевьева не ответила на его вопросы – она была настолько возбужденной, что едва ли могла говорить. Ее киска была такой мокрой, что она боялась, что влага начнет стекать по ее бедрам и попадет на кровать, но когда Джен попыталась свести ноги, Дрю покачал головой.

– Нет, Джен, оставайся раскрытой для меня, – велел он. – Боже, мне нравится насколько мокрая для меня твоя сладкая маленькая киска. Возбужденная, влажная и готовая.

Внезапно он опустился на колени рядом с ней на полу у подножия кровати и, подался вперед по тонкому матрасу, чтобы обернуть свои мускулистые руки вокруг ее бедер.

Женевьева удивленно ахнула, повернув голову, чтобы увидеть, как Дрю тянет ее к краю матраса. Прежде чем она успела запротестовать, Дрю прижался лицом меж ее бедер и лизнул ее киску, проведя по всей ее длине языком, опаляя ее лоно.

– О, Дрю! – простонала Джен, подавшись назад, прижимаясь к его губам. – О, пожалуйста!

Она не могла заставить себя произнести что-то более последовательное, но, пошевелив бедрами, позволила ему понять, насколько ей хорошо от того, что он делает. Дрю, казалось бы, понял, что Женевьева пыталась сказать, потому что, он отстранился на мгновение.

– Вот так, детка, – хрипло прорычал он. – Просто подайся ко мне назад и объезди мой рот. Хочу почувствовать, как эта сладкая мокрая киска кончает мне на лицо, пока я трахаю тебя языком.

О, боже! Женевьева раньше и представить не могла насколько ей нравятся грязные разговоры – возможно, потому что она никогда не была с человеком, что действительно знал, что сказать. Ее бывший муж, Чарльз, во время секса, больше оставался безмолвным, ограничивая свои комментарии парой мычаний и стонов. Но, когда Дрю грязно разговаривал с ней этим низким властным голосом, Джен не могло это не нравиться, она не могла не реагировать на это. Когда Дрю вернулся к поглощению и посасыванию ее раскрытой киски, она почувствовала, как ее удовольствие приближается к пику.

– Дрю! – простонала Женевьева, когда оргазм накрыл ее, потрясая до глубины души.

Он еще сильнее обнял Джен руками, потянув ее назад, клеймя ее клитор своим языком, поднимая ее еще выше, пока Женевьева не подумала, что сойдет с ума. Часть ее хотела отстраниться – попытаться избежать этого интенсивного, почти невыносимого удовольствия. Но Дрю был слишком сильным – не было ни единого шанса получить свободу – ничего, что она могла бы сделать, кроме как прижаться к его лицу, позволив его рьяному языку заставить ее кончить столько раз, сколько он хотел.

И, когда Дрю лизал, посасывая ее, и скользнул языком внутрь нее, Джейн кончила – вновь и вновь, пока ее голова не закружилась от удовольствия, а дыхание не перехватило от желания. Боже, кто знал, что он будет таким в этом? Или что он сможет свести ее с ума всевозможными движениями своего языка? Когда Дрю поглощал и дразнил ее раскрытую киску, Джен подумала, что взорвется, настолько хорошо это ощущалось.

Наконец, когда она потеряла счет тому, сколько раз достигала пика, Дрю отстранился, тяжело дыша, его широкая грудь вздымалась подобно кузнечным мехам. Женевьева тихо застонала, рухнув вперед, касаясь лбом предплечья, оставив ноги покорно расставленными.

Несмотря на интенсивность оргазмов, что подарил ей Дрю, она хотела большего. Джен чувствовала себя внутри пустой – пустой, возбужденной и влажной.

– Дрю? – наконец, прошептала она, подняв голову, развернувшись так, чтобы посмотреть на него.

– Да, детка? – Дрю выпрямился, и выпуклость на его джинсах была недвусмысленной. Его губы блестели от ее соков, а в глазах пылало желание.

– Дрю, я… – Джен не знала, как сказать это – не знала, как попросить о том, что желала… о том, что она понимала, не следовало желать. – Дрю, я хочу… Мне нужно…

– Да, детка? – вновь пробормотал он, взбираясь позади нее на кровать.

Женевьева все еще стояла на коленях, потому, когда его поджарые бедра мягко прислонились к ней, она не могла не почувствовать, как выпуклость его члена прижимается к ее открытой киске.

– Дрю, – тихо простонала она. – Пожалуйста, не мог бы ты… мог бы ты просто… просто потереться собой о меня? Как ты сделал прошлой ночью?

– Ты имеешь в виду, вот так? – Мужчина сильнее вжал свой скрытый за джинсами член в ее мокрое открытое лоно. – Или обнаженным?

– Обнаженным, – оглянувшись на Дрю, Джен почувствовала себя беспомощной, возбужденной и неспособной остановить себя. – Сними… Сними свои джинсы и нижнее белье, и потрись о меня обнаженным.

– Если ты хочешь, детка, – пробормотал Дрю. – Думаю, нам стоит закончить это «упражнение» также, как и остальные, когда мы были в нашей.

– Да, точно, – нетерпеливо кивнула Женевьева. – Просто… Потрись о меня. Я… Я хочу почувствовать тебя.

– С удовольствием, – прорычал он.

Расстегнув свои джинсы, Дрю стащил их вниз, освобождая свой длинный твердый член. Женевьева затаила дыхание, увидев, как на набухшей головке сверкнуло предсемя. Боже, они рискуют здесь! Джейн находилась в куда более уязвимом положении, чем накануне ночью, когда ее обнаженная раскрытая киска идеально соответствовала его члену. Но, хоть она и знала, что это та черта, пересечь которую они не должны, Джен не могла заставить себя попросить Дрю остановиться.

Она наблюдала за тем, как он обхватил свой ствол одной рукой, начав медленно водить широкой головкой между ее скользких половых губ, лаская клитор толстым кончиком. Этот нежные интимные движения заставили ее лоно затрепетать еще сильнее, и Джен подумала, что никогда еще в своей жизни не чувствовала себя такой опустошенной.

– Дрю, – простонала она, пошевелив бедрами, пытаясь заставить его еще больше прикоснуться к ней. – Дрю, пожалуйста!

– Будь осторожна, Джен, – одной большой ладонью он почти полностью обхватил ее бедро, пытаясь сохранить Женевьеву неподвижной. – Если ты не хочешь переступить эту черту, о которой мы вчера говорили. Но если ты все время будешь скользить вдоль моего члена, как сейчас – он просто может попасть внутрь. И тогда…

Но прежде чем он успел закончить предложение, Джен почувствовала давление чего-то толстого и горячего на вход ее киски, нечто чуть скользнуло внутрь.

Они оба замерли на мгновение, и часть ее мозга кричала, что это не правильно, что она не может зайти с Дрю так далеко. На этот раз у них даже не было камер наблюдения в качестве оправдания – пара была сама по себе, и они все еще занимались тем, о чем, вероятно, пожалеют позже.

Но чувствовать Дрю внутри – даже немного – она не могла отстраниться или попросить его выйти из нее. Вместо этого Женевьева вновь посмотрела на него через плечо.

– Дрю? – вопросительно произнесла она его имя.

– Чтоб тебя, – его низкий голос сменился неровным рычанием. – Я сказал тебе, что это случится, Джен… Замри, я внутри тебя.

– Только немного, хотя… Я чувствую тебя, – прошептала она, затаив дыхание. – Возможно… Возможно, тебе не навредит, если ты войдешь чуть глубже.

– Имеешь в виду, вот так?

Дрю подался вперед, и Джен попыталась сдержать стон, чувствуя, как его толстый член погружается в нее на дюйм, а затем еще на один.

– Да, – выдохнула она. – Вот… Вот так. Боже, Дрю, ты такой большой.

– Это просто ты очень узкая, детка, – он погладил ее по спине и бедрам в успокаивающем жесте. – Но, возможно, мне лучше выйти сейчас. Мы очень близко к той черте, о которой говорили прошлой ночью.

– Я знаю, но… – Женевьева вновь прикусила губу. – Но я ничего не могу поделать с этим – я хочу пересечь ее. Во всяком случае, немного.

– О? И как мы сделаем это? – его голос звучал наполовину заинтересованно, наполовину удивленно, но Джен заметила, что Дрю все еще не сделал попытки выйти из нее.

– Позволь мне только один раз почувствовать тебя внутри, – произнесла она. – Войди только единожды на всю длину, и замри. Мы можем сделать это?

– Мы можем сделать все, что захочешь, детка, – заверил ее Дрю хриплым голосом. – Если ты уверена.

– Я уверена. Пожалуйста…

Расставив ноги шире, Джен подалась назад, пытаясь заполучить в себя еще больше его длины.

Дрю со стоном подался вперед, его толстый член так растянул ее внутренние стеночки, что это было восхитительно и немного страшно. Женевьева никогда не была с кем-то таким же большим, но она не желала останавливаться. Она сказала себе, что просто хотела почувствовать вест член Дрю внутри себя, а потом она попросит его выйти. Джен довела бы его до разрядки своим ртом, подарив мужчине самый невероятный минет в его жизни. И это было бы так.

Но, почувствовав его ствол внутри, то, как широкая головка целует губы ее лона, она поняла, что не сможет попросить его выйти. Быть наполненной и раскрытой его членом – это ощущалось так хорошо, так удивительно.

– Дрю! – тихо застонала она, подавшись к нему назад, желая, чтобы вся длина его эрекции оказалась внутри нее.

– Боже, Джен, полегче! – прорычал он, сжав ее бедра. – Я думал, что ты просто хотела, чтобы я вошел в тебя на минуту. Если мы не будем осторожны, мы закончим сексом.

– Может… Может, я хочу этого, – прошептала Джен, не в силах ничего с собой поделать. Повернув голову, она посмотрела на него. – Боже, Дрю... Так хорошо чувствовать тебя внутри!

– Чувствовать тебя вокруг себя так чертовски удивительно, детка… Но ты уверена на счет этого? – Дрю посмотрел в глаза Джен, его длинные пальцы все еще сжимали ее бедра. – Ты уверена, что хочешь позволить мне трахнуть тебя… заняться с тобой любовью?

– Дрю! – умоляла она, отстранившись от него на несколько дюймов, а после опять подалась к его паху, чтобы вновь насадить себя на его член. – Боже, да! Пожалуйста, ты нужен мне внутри! Мне нужно больше!

– Тогда хорошо, детка – ты получишь больше, – хрипло прорычал Дрю.

Усилив хватку на ее бедрах, он почти полностью покинул ее тело, а после продолжительно и жестко вновь вошел в нее. Глубокий толчок заставил Женевьеву запрокинуть голову, застонав, подстроив свои собственные движения к его ритму, полностью отдавая себя, даже несмотря на осознание того, что это было плохой идеей.

Она не знала, как долго это продолжалось – но чертовски ясно, что это было значительно дольше, чем когда-либо с Чарльзом, Казалось, Дрю обладал неутомимой выносливостью, когда выходил из нее, а после опять возобновлял свои жесткие движения, что, казалось, полностью соответствовали ее дикой натуре.

И все время он разговаривал с ней, рассказывая Джен, насколько она узкая, насколько у нее красивое тело, и как ему нравится чувствовать ее вокруг себя.

– Боже, ты великолепна, детка… Люблю то, насколько горячей и мокрой твоя киска чувствуется вокруг моего члена. Люблю трахать тебя, – прорычал Дрю ей на ухо, сжимая ее соски, заставляя Джен стонать и вздыхать, когда ее тело еще ближе приблизилось к вершине оргазма.

– Дрю, пожалуйста! – простонала она, подавшись назад к нему, пытаясь насадиться на его член еще сильнее. – Не останавливайся, пожалуйста, не останавливайся.

– Никогда, детка, – поклялся он. – Я не собираюсь останавливаться, пока ты не кончишь на моем члене.

Женевьева чувствовала, что собирается сделать это в любой миг. Даже после всех мощных оргазмов, что Дрю подарил ей раньше, она могла сказать, что тот пик, которого она собиралась достичь сейчас, будет чем-то особенным – более наполненным удовольствием, чем те, что были раньше. Она застонала, затаив дыхание, чувствуя, как его тяжелые яйца ударяются о ее раскрытую киску, подразнивая ее уже опухший нежный клитор. В то время как Дрю глубоко вбивался в нее, жестко, во всю длину, вколачиваясь в ее киску, все ближе и ближе приближая Джен к потере контроля.

– Дрю! – услышала она свой полустон-полукрик, но почему-то не смогла остановиться. – О, Боже, Дрю, это ощущается так хорошо!

– И для меня, детка. Скоро кончу. Ты хочешь, чтобы я…?

– Кончи внутри меня, – безрассудно простонала Джен. – Сделай это, Дрю, я хочу, чтобы ты… хочу, чтобы ты кончил внутри меня.

– Боже, детка, ты так сексуальна, когда так говоришь, – простонал он. – Что на счет тебя – ты близко? Как думаешь, сможешь кончить на моем члене, пока я трахаю тебя?

– Да! – почти прорыдала Женевьева. – Да, Боже… Я кончаю... Кончаю сейчас!

Она чувствовала, как сжимаются и напрягаются ее внутренние мышцы вокруг его, сдавливая его толщину внутри, пытаясь вобрать в себя так глубоко, насколько только это было возможно, когда оргазм ударил по ней.

Должно быть, Дрю почувствовал, как она сжалась вокруг него, потому что глубоко вошел в ней, замерев неподвижно, а его член стал еще толще внутри нее.

– Боже, Джен! – застонал он. – Собираюсь… Не могу остановиться. Собираюсь кончить в твою узкую киску.

– Сделай это! – вновь призвала его Джен. Она понимала, что это безрассудно и бесповоротно изменит их отношения, но почему-то это не заботило ее. Она просто знала, что не хочет, чтобы Дрю выходил из нее – она просто понимала, что желала задержать его внутри как можно дольше.

Казалось, он весь застыл, его ладони сжались на ее бедрах, удерживая Джен на месте, когда он полностью наполнил ее. Наконец, Женевьева услышала, как он вздохнул, наклонившись вперед, прижимая ее спиной к своей груди.

С тихим стоном чистого истощения, Джен упала на бок, Дрю последовал за ней, они оба, лежали на кровати друг напротив друга, наслаждаясь охватившим их дурманом разделенного удовольствия.

– Боже, детка, – пробормотал ей в волосы Дрю, притягивая Джен ближе к себе. – Когда ты решаешься пересечь черту, то это просто нечто. Это было удивительно.

– Да, было, – пробормотала Джен, заплакав.

– Хэй… Хэй, ты в порядке? – Дрю, развернув ее лицом к себе, с тревогой всматривался в ее черты.

– О-отлично, – солгала Женевьева, не встречаясь взглядом с ним.

– Это не так, – настоял он. – «Отлично» не предусматривает то, что ты прячешь взгляд. Что случилось, Джен? Я сделал тебе больно? Я пытался быть не слишком грубым, но, может, я немного увлекся в конце…

– Ты н-не сделал мне больно, – Джен попыталась успокоиться, развернувшись лицом к матрасу, промокнув глаза простыней.

Как она могла рассказать Дрю, что ее слезы не имеют ничего общего с физической болью… и все это только из-за эмоциональной боли? Дело не в том, что она сожалела о произошедшем – ни в коем случае. Правда, они пересекли черту, чего не стоило делать, но не это беспокоило ее. Так получилось, что перейдя эту линию и отдав свое тело мужчине, лежащему рядом, она так же отдала ему и свое сердце.

Она пропала, сделав самую глупую вещь из возможных – Джен влюбилась в Дрю, даже несмотря на то, что их отношения были временными, и в реальном мире, за пределами «Соснового рая», они были просто невозможны. Он был слишком молод для нее, и они работали вместе – одно из тех препятствий, которое им не преодолеть вдвоем. И, кроме того, Дрю, вероятно, был бы рад пойти по своему собственному пути и найти кого-то его возраста, как только этот уик-энд, наконец, закончится.

Когда они уедут отсюда, вернувшись к своей старой жизни в Сарасоте, и вновь перейдут к своим старым взаимоотношениям – будет больно. Даже сильнее, чем при ее разводе с Чарльзом. Потому что ее бывшему мужу, хоть он и был временами очаровательным, прежде чем стать холодным и отдалиться от нее, никогда не удавалось затронуть ее сердце, как это сделал Дрю. Раньше он шутил о том, чтобы растопить «Снежную Королеву», но он и понятия не имел, насколько был прав. Дрю действительно растопил ее прочные стены, полностью лишив ее эмоциональную сторону какой-либо защиты, и без нее Женевьева чувствовала себя обнаженной и уязвимой, словно черепаха без панциря.

– Детка? – пробормотал он тихо ей на ухо, и в его низком голосе слышалось искреннее беспокойство.

– Я просто… Я не могу сейчас говорить об этом, хорошо? – прошептала Джен, наконец, вновь промокнув глаза. – Ты можешь… Можешь просто обнять меня, Дрю? Просто обнимать меня еще одну ночь?

– Люблю держать тебя в своих руках, детка, – пробормотал он. – Но давай сначала позаботимся об удобстве.

Они оба были полуодетыми, но Дрю, сняв с себя одежду, после помог Джен выбраться из свитера и бюстгальтера. Когда она вздрогнула в чуть прохладном воздухе хижины, он протянул ей свою футболку, что надел под свитер, и Женевьева с благодарностью натянула ее на себя. Дрю был намного выше нее, потому футболка, слабо отдававшая его теплом и пряным запахом, прикрыла ее бедра.

Как только они удобно оделись (или разделись, в случае Дрю), он потянул Женевьеву обратно на матрас, укрыв их покрывалом. Она дрожала из-за холода простыней, но Дрю пододвинул ее ближе к себе, вжимая в свое гораздо большее тело, когда они легли на маленькую кровать, разделяя тепло их тел.

Изнуренная сильным удовольствием и подавляющими эмоциями, что пришли после, Женевьева прикрыла глаза, впитывая в себя уют освещенной огнем хижины. Она наблюдала, как танцуют на стенах тени, и, наконец, уснула в успокаивающих объятьях Дрю.

Дрю проснулся еще до рассвета, дрожа от холода. Развернувшись на импровизированной кровати к крошечному камину, он увидел, что огонь почти потух, оставив после себя лишь несколько тлеющих угольков – неудивительно, что стало холодно!

Оставив Женевьеву на кровати, он выскользнул из-под одеял, бросив в камин еще несколько бревен, убедившись, что они начали гореть. Как только он увидел пламя, облизывающее толстую древесину, то удовлетворенно кивнул. Этого должно хватить.

Дрю вернулся к маленькой кровати, а его кожа покрылась мурашками от холода. Но, когда он попытался устроиться рядом с Женевьевой, не разбудив ее, то увидел в сумерках, как отблески огня отражаются в ее распахнутых в ее глазах – она уже проснулась.

– Дрю? – вопросительно прошептала Джен.

– Прости, огонь почти потух, – пробормотал он, устраиваясь рядом с ней под одеялом. – Не хотел, чтобы мы превратились в ледышки за ночь.

– Ты холодный, – пробормотала Джен, но вместо того, чтобы отстраниться, прижалась к нему, потираясь своей сочной задницей об его внезапно затвердевший член.

– Хм, тебе лучше не делать этого, детка, – мягко предупредил ее Дрю. – Если ты не хочешь повторения.

– Возможно, хочу, – ее голос прозвучал в темноте мягко и почти что мечтательно.

– Я не против, если и ты не возражаешь, – уверил ее Дрю, обхватив ее грудь и осторожно потянув за соски, от чего Джен застонала. – Но на этот раз, давай будем спокойнее, хорошо?

– Что… Что это значит? – ее голос уже звучал прерывисто, и Дрю вновь подумал о том, насколько невероятно сексуальной она была, и сколько удовольствия он желал ей подарить

– Я подразумеваю это.

Дрю навис над Джен, от чего она тихо застонала, удивившись, когда он расположился меж ее бедер.

Джен охотно раскрылась для него, вновь застонав, когда Дрю опустился вниз, потершись всей длиной своего члена об ее влажную открытую киску, прежде чем найти вход.

– На этот раз легко, детка, – пробормотал он, медленно скользнув внутрь. – Легко и медленно.

– Дрю! – простонала Джен, когда мужчина вошел в нее. – О боже.

Она уперлась головой в его предплечье, и Дрю пристально посмотрел в ее глаза, двигаясь внутри нее.

– М-м-м, ты такая красивая, Джен, – пробормотал он, наслаждаясь тем, как она выглядела в танцующих тенях и бликах огня. На ее лице появилось какое-то мягкое выражение и та открытость, о которой он не думал ранее.

Женевьева вернула ему взгляд, в ее глазах застыла мечтательность, они были полны эмоций, когда они наслаждались друг другом, полностью объединившись телом и разумом.

В мыслях Дрю не возникло сомнений – он влюблен в Женевьеву Уэллс. Он влюбился в своего босса, что вероятно было невозможно глупым поступком. Но, черт возьми, если бы он мог справиться с этим сейчас, когда узнал настоящую Женевьеву… и теперь, когда они разделили не только свои тела, но и сердца.

«Истинные Пары» говорят, что могут помочь каждому найти свою вторую половинку, и, придерживаются этого, – подумал он. – Жаль, что я не понимал, что работаю со своей в течение стольких лет».

Он хотел рассказать Джен о своих чувствах – рассказать, что хочет ее, хочет быть с ней даже по окончанию этого уик-энда. Но, что если она не чувствует того же? Или что если она не хочет продолжить их отношения, потому что считает, что это помешает работе?

Дрю чертовски хотел рассказать Джен о том, что любит ее, но заставил себя проглотить слова, рвавшиеся наружу.

«Я люблю тебя Джен, – подумал он, глядя в ее глаза, когда они вместе достигли удовольствия. – Люблю тебя так чертовски сильно! Я хотел бы, чтобы это никогда не заканчивалось…»