Роисся вперде. Фантастическая повесть

14

Геннадий Петрович Фищенко, не напрашиваясь, но и не сопротивляясь, превратился в своего рода менеджера по продажам — разговаривал с клиентами, вел запись на дни и недели вперед, даже шутил: мол, место в очереди есть только на конец следующего месяца, за это время, бабка, твой теленок сам, бесплатно вырастет. Слух о волшебной сыворотке распространялся по окрестностям с такой скоростью, которая вполне устраивала Карпова, не было ни ажиотажа, ни затишья, и его кошмары, — а страшные сны, между прочим, снились и ему, — в виде бескрайнего пространства, заполненного животными, которых он не знает куда деть, так и остались кошмарами. Сейчас, спустя время, наверное, можно сказать, что Карпов был, конечно, глуповат, потому что толпы свиней и коров — это не кошмар, а изобилие, а кошмар — это когда тебя обсуждают всего в километре от твоего сарая, а ты ничего не знаешь.

А между тем именно в километре от сарая в двухэтажном доме красного кирпича за столом в каминном зале (камин из ракушечника — желтый, странного вида) сидели двое краснолицых, очень похожих друг на друга мужчин. Один — приехавший из краевого центра генеральный директор ЗАО «Мясокомбинат Святая Русь» Валентин Вячеславович Русак, другой, хозяин дома — Николай Георгиевич Филимоненко, атаман районного казачьего круга и один из пяти основных поставщиков мяса для Русака. О том, что в институтском поселке какой-то хмырь за неделю выращивает из поросенка целую свинью, оба узнали одновременно из разных источников, и оба одновременно позвонили друг другу — у обоих занято было. И Русака, и Филимоненко новость взволновала, и теперь мужчины пытались совместными усилиями понять, как это может отразиться на их бизнесе.

Даже если предположить, что чудо будет ограничено территориально только поселком и примыкающей к нему окраиной городка, то уже в ближайший месяц городской рынок (в этих краях говорят — базар) будет завален дешевым мясом, и Валентин Вячеславович говорил, что это хорошо, потому что мясо- то подешевеет, а колбаса производства «Святой Руси» — нет, то есть расходы на сырье снизятся, а прибыль останется прежней. Николай Георгиевич соглашался - да, мясо на базаре подешевеет, и отпускную цену для Валентина Вячеславовича он, конечно, снизит, но мы же умные люди и понимаем, что вот это вот — «если чудо будет ограничено территориально», — оно не сработает, и в лучшем случае за мясом, а скорее всего — и за сывороткой, — в поселок поедут мясоторговцы и из края, и с Кубани, и с Дона, и из других мест вплоть до Чечни. При слове «Чечня» оба замолчали, потому что помнили, что здесь творилось до первой кампании, когда базар и вообще всю местную торговлю держали чечены. Плохо было, если коротко.

«Может, с московскими пацанами посоветуешься?», — неуверенно спросил Филимоненко, и прав был, что неуверенно — Русак замахал руками: что ты, что ты, они как поймут, что наше с тобой мясо им не нужно, заберут эту сыворотку себе, а через полгода сюда придет какой-нибудь «Микоян» с колбасой по два двадцать, и все, и нечего нам с тобой будет делать. Филимоненко покивал, полез в шкаф за «Прасковеей», налил — да, есть о чем подумать.