Роковое кресло

Глава 11 Жуткое явление

Не успела за мсье постоянным секретарем закрыться дверь, как мадам Лалует бросилась к мужу.

— Ну что, Гаспар? — буквально простонала она.

— Все в порядке. Он сказал: «До скорого, дорогой коллега».

— Значит, он все знает?

— Теперь он все знает.

— Тем лучше! Тогда, если вдруг однажды что-то и станет известно.., он не удивится… Ты свой долг выполнил, так что теперь дело за ним.

Они расцеловались. Они были счастливы.

— Добрый день, мсье академик! — сказала мадам Лалует.

— Все это ради тебя, — ответил мсье Лалует. В самом деле, ведь это ради нее решился он на этот шаг. Мадам Лалует вышла замуж за мсье Лалуета только потому, что он написал книги, и она так ему и не простила, что он скрыл от нее свое неумение читать. Когда же наконец он в этом признался, в семье начались душераздирающие ссоры. Затем мадам Лалует попыталась научить мужа читать. Это оказалось пустой затеей. Он был словно заколдован. С алфавитом дело еще как-то шло (буквы были большими), но мсье Лалует совершенно не мог одолеть слоги: б-а — ба, б-и — би, б-о — бо, б-ю — бю Слишком поздно, видно, он взялся за дело, и слоги совсем не оставались в его голове. А жаль, потому что в душе мсье Лалует был художником и любил все прекрасное. От огорчения мадам Лалует даже заболела и согласилась выздороветь лишь в тот день, когда мсье Лалует получил звание лауреата Академии. Тогда она вернула ему свою любовь.

И хотя с того дня прошли годы и мсье Лалует под нажимом жены демонстрировал свою любовь к литературе, между супругами продолжала существовать страшная тайна, отравлявшая все их существование: мсье Лалует не умел читать!

Как раз в это время и случилась эта история в Академии. По самому необычному стечению обстоятельств мсье Лалует стал свидетелем смерти Максима д'Ольнэ. Мсье Гаспар Лалует не был ни суеверным, ни дураком. Он счел естественной смерть страдающего болезнью сердца человека, который был очень взволновал трагической кончиной своего предшественника. Его удивило всеобщее смятение, и у него вызвали лишь улыбку все эти глупости о мести какого-то исчезнувшего колдуна. Он опять удивился, узнав, что смерть двоих кандидатов так потрясла умы, что более никто не осмеливался претендовать на кресло магистра д'Аббвиля. Лишь Мартен Латуш еще не отозвал свое прошение. И вот однажды мсье Лалует сказал себе:

«Это, пожалуй, забавно! Однако если они отказываются от кресла, то меня оно не страшит! Вот Элали удивится!» Элали было уменьшительным именем мадам Гаспар Лалует. Однако он был разочарован тем, что Мартен Латуш абсолютно спокойно принял известие о своем избрании на роковое кресло. И все же мсье Лалует пожелал присутствовать на заседании, посвященном принятию Мартена Латуша в Академию. В тот момент трудно было сказать точно, о чем он думал. Может быть, в глубине души мсье Лалует питал надежду (в которой он как человек благовоспитанный не мог признаться даже самому себе), что судьба, порою такая причудливая, преподнесет еще что-нибудь? Конечно, без доказательств трудно утверждать что-либо. Во всяком случае, мсье Лалует присутствовал при том, когда растрепанная Бабетта прибежала с известием о смерти своего хозяина.

Как бы человек ни был силен и крепок духом, существуют вещи, которые не могут не оказать на него влияния. Вот и мсье Лалует выбрался в тот день из толпы в смятении. Именно с этого момента он всерьез заинтересовался загадочной и таинственной личностью Элифаса. Что это за человек? Он расспрашивал людей, сведущих в колдовстве. Побеседовал с несколькими членами клуба пневматиков. Посетил мсье Рэймона де ля Бэйссьера. Узнал о секрете Тота. Попросил осмотреть ту самую шарманку. Затем совершил путешествие на поезде Варенна — Сент-Илэр и, хотя вернулся оттуда несколько ошарашенный странным приемом, оказанным ему, зато теперь не сомневался в бессмысленности египетских формул.

Он еще ничего не сказал об этом мадам Лалует, теперь же счел момент подходящим, чтобы раскрыть ей свои планы. Узнав о них, Элали была поражена, но, будучи женщиной решительной, с радостью их одобрила. Только посоветовала мужу действовать наверняка. Мадам Лалует была сама осторожность. Этот самый мсье Элифас де Сент-Эльм де Тайбур де ля Нокс мог быть где-нибудь поблизости. Так что следовало бы его разыскать или по крайней мере получить о нем какие-нибудь сведения.

В поисках прошло еще несколько месяцев. Мсье Лалует уже терял терпение. Узнав, что Элифаса звали также Бориго дю Карей, поскольку он был родом из долины Карей, антиквар отправился в Прованс и там, в самой глубине долины, за стеной оливковых деревьев, скрывавших скромный домик, обнаружил старуху, оказавшуюся ни больше ни меньше как почтенной матушкой знаменитого мага. Это она, не ведая ни о каких событиях в этой жизни, рассказала мсье Лалуету, что несколько месяцев тому назад ее сын, устав от Парижа и парижанок, провел рядом с ней несколько спокойных недель и затем отправился в Канаду. Оттуда он ей уже писал. Она даже показала письма. Мсье Лалует сравнил даты. Сомнений быть не могло. Ему стало ясно, что теперь Элифасу кресло магистра д'Аббвиля нужно было как рыбе зонтик.

Обрадованный, мсье Лалует вернулся в Париж и тут же отправил письмо, предлагая свою кандидатуру.

Единственным неприятным моментом в этой истории было то, что мсье Гаспар Лалует, кандидат во Французскую академию, совсем не умел читать. Дело в том, что супруги Лалует рискнули использовать ситуацию, которая возникла благодаря тем, кто читать умел, но свою кандидатуру не выставлял. Однако они как люди честные решили открыться и рассказать все как есть мсье постоянному секретарю. Мы уже знаем, что мсье постоянный секретарь легко перешагнул через эту досадную помеху.

Так что семейство испытало огромную радость. Радостью светилось и все вокруг них. Супруги расцеловались.

— Завтра, — сказала мадам Лалует, сияя от удовольствия, — твое имя, имя кандидата, появится во всех газетах, вот шуму-то будет! Мсье Лалует, вы — знаменитость!

— А благодаря кому, девочка? Благодаря тебе, умнице и смелой женщине! Другая на твоем месте испугалась бы! А ты меня поддержала, приободрила, ты мне сказала: «Давай, Гаспар!»

— И потом, — отметила осторожная мадам Лалует, — с тех пор как нам стало известно, что Элифас, которого Париж обвиняет во всех этих преступлениях, спокойненько гуляет себе в Канаде, мы можем совершенно не волноваться.

— Мадам Лалует, признаюсь вам: после третьей смерти я, несмотря на все, что сказал мне этот оригинал великий Лустало, испытал потребность получить подтверждение от самого Элифаса. Если бы я знал, что он где-то поблизости, то дважды бы подумал, прежде чем выдвигать свою кандидатуру. Колдун ведь тоже человек. И он может убить, как и все люди.

— Даже лучше, чем кто-либо другой, — со спокойной, но в то же время скептической улыбкой заявила прекрасная мадам Лалует, — особенно если он, как говорят, властвует над прошлым, настоящим и будущим и командует всеми четырьмя сторонами света!

— И если он к тому же владеет секретом Тота! — добавил со смехом мсье Лалует, радостно хлопнув себя ладонями по ляжкам. — Однако, мадам Лалует, сколько же дураков на свете!

— Тем лучше для других, мсье Лалует.

— Когда я увидел его физиономию в иллюстрированных журналах и фотографию в витринах, то сразу же сказал себе: «Этот человек никогда никого не убивал!»

— И я тоже! Такое спокойное лицо, красивое, благородное, добрый взгляд.

— Но с хитринкой, мадам Лалует, с хитринкой…

— Я и не возражаю.

— Когда узнает, что он убил трех человек, вот уж посмеется!

— Только кто ему об этом скажет, мадам Лалует? Он переписывается лишь со своей матерью, а она единственная, кто знает его адрес, так она мне сказала. Мать, о существовании которой не подозревает даже полиция, не в курсе того, что происходит в Париже, а я не собирался ей что-либо рассказывать В конце концов Элифас удалился от общества, отправился далеко в Канаду.

Переполненные счастьем, они взялись за руки. Ладони их были теплыми от предвкушения успеха. И так они повторяли, улыбаясь друг другу: «Далеко, далеко в Канаду!» — как вдруг их руки конвульсивно сжались и вмиг стали холодными как лед.

Мсье и мадам Лалует увидели у витрины лицо стоявшего на тротуаре человека, заглядывавшего в лавку… Лицо было красивым и благородным, с умными и добрыми глазами. Мсье и мадам Лалует одновременно вскрикнули от ужаса. Ошибки быть не могло. Они узнали это лицо, смотревшее на них сквозь стекла витрины, буквально гипнотизируя обоих. Это был Элифас! Сам Элифас! Элифас де Сент-Эльм де Тайбур де ля Нокс!

Человек на тротуаре застыл как статуя. Одет он был в темный элегантный костюм, в руках держал трость, бежевое пальто, небрежно сложенное, было перекинуто через плечо. Галстук, завязанный бантом, украшал воротничок его рубашки, на светлых, слегка вьющихся волосах красовалась круглая шляпа из мягкого фетра, отбрасывавшая легкую тень на его профиль, достойный сынов Афины Паллады.

Мсье и мадам Лалует чувствовали, как дрожат их колени. Они едва держались на ногах. Вдруг человек на улице двинулся с места. Неторопливо и спокойно он подошел к дверям лавки и нажал на дверную ручку.

Дверь отворилась, и он вошел внутрь.

Мадам Лалует мешком рухнула в стоявшее рядом кресло. Что же касается мсье Гаспара Лалуета, то он просто бросился на колени и закричал:

— Помилуйте! Помилуйте! Это все, что он мог произнести.

— Здесь живет мсье Гаспар Лалует? — спросил человек, нисколько, казалось, не удивившись эффекту, произведенному его появлением.

— Нет, нет! Это не здесь! — в какой-то прострации ответил мсье Лалует, продолжая стоять на коленях. Он вложил в эту ложь столько искренней уверенности, что и сам подумал: это правда!

Человек спокойно улыбнулся и все так же невозмутимо закрыл за собой дверь. Затем прошел на середину комнаты.

— Полноте, мсье Лалует, встаньте! Возьмите себя в руки! И представьте меня мадам Лалует. Какого черта? Не съем же я вас!

Мадам Лалует украдкой кинула быстрый отчаянный взгляд на посетителя. На секунду ее посетила надежда, что они с мужем ошиблись из-за ужасного сходства. Подавляя страх, она пролепетала:

— Мсье! Извините нас… Вы как две капли воды похожи.., на одного нашего родственника, который умер в прошлом году…

Она даже застонала от напряжения.

— Я забыл представиться, — сказал посетитель четким, хорошо поставленным голосом, — меня зовут Элифас де Сент-Эльм де Тайбур де ля Нокс.

— О Боже! — воскликнули оба супруга, закрыв глаза.

— Я узнал, что мсье Лалует претендует на кресло магистра д'Аббвиля…

Супруги вздрогнули.

— Неправда! — захныкал мсье Лалует. — Кто вам это сказал? — А про себя в ужасе подумал: «Это настоящий колдун. Он знает все!» Человек, не обращая внимания на все его отпирательства, продолжал:

— Я захотел прийти и сам поздравить вас.

— Не стоило беспокоиться, мсье, вас обманули! — вновь начал мсье Лалует.

Но Элифас окинул царственным взором комнату.

— К тому же я был бы не прочь сказать кое-что мсье Ипполиту Патару. Где он, мсье Ипполит Патар?

Мсье Гаспар Лалует поднялся без единой кровинки в лице: в новой ситуации он принял решение. Решение жить, потому что он еще не умер.

— Перестаньте дрожать, Элали, жена моя. Мы сейчас объяснимся с мсье, — пробормотал он, утирая пот со лба дрожащей рукой. — Мсье Ипполит Патар? Такого не знаю!

— Значит, в Академии меня ввели в заблуждение?

— Да, да, вас ввели в заблуждение в Академии, — заявил мсье Лалует решительно. — Ничего и не было! Да, они были бы рады, если бы я выставил свою кандидатуру! Чтобы уселся в это их кресло! Чтобы произнес их речь! И что там еще? Но меня все это не касается! Я торговец картинами! Такой, каким вы меня видите, мсье Элифас, я никогда ничего ни у кого не взял…

— Ни у кого! — подтвердила мадам Лалует.

— И никогда этого не сделаю! Это кресло принадлежит вам, мсье Элифас.., вы один достойны его… Берите его себе, мне оно не нужно!

— Но и мне тоже оно не нужно! — бросил Элифас все также небрежно. — Можете его забрать себе, если это вам доставляет удовольствие!

Мсье и мадам Лалует переглянулись. Затем испытующе посмотрели на посетителя. Он казался искренним. Улыбался. Однако, может быть, он просто смеялся над ними?

— Вы говорите серьезно, мсье? — спросила мадам Лалует.

— Я всегда говорю серьезно — ответил Элифас. Мсье Лалует вздрогнул.

— Мы думали, что вы в Канаде, мсье! — сказал он, немного придя в себя. — Ваша матушка…

— Вы знаете мою мать?

— Видите ли, мсье, перед тем как выставить свою кандидатуру в Академию..

— Значит, вы все-таки выдвигаетесь?

— То есть, намереваясь выставить, я хотел быть уверен, что это не доставит беспокойства вам. Я искал вас повсюду и в один прекрасный день повстречался с вашей матушкой, которая и сообщила мне, что вы в Канаде.

— Это точно! Я как раз оттуда.

— Ах так? И когда же, мсье Элифас, вы приехали из Канады? — осведомилась мадам Лалует, вновь обретая вкус к жизни.

— Сегодня утром, мадам, только сегодня утром я сошел с парохода в Гавре. Надо вам сказать, что жил я там как дикарь, абсолютно ничего не подозревая обо всей этой ахинее в мой адрес по поводу кресла магистра д'Аббвиля.

Румянец снова возвратился на лица супругов. Мсье и мадам Лалует в один голос сказали:

— Ах так!

— Я узнал о печальных событиях, сопутствовавших последним выборам, от своего друга, пригласившего меня сегодня на завтрак… Узнал, что меня повсюду искали, и решил немедленно успокоить всех, побеседовав с нашим славным мсье Ипполитом Патаром.

— Да! Да!

— Так вот в середине дня я отправился в Академию и, постаравшись остаться незамеченным, спросил у консьержа, нет ли ч Академии мсье Патара. Консьерж ответил мне, что он только что с другими мсье уехал… Я сказал, что дело не терпит… И тогда он сообщил, что я наверняка найду мсье постоянного секретаря у мсье Гаспара Лалуета, проживающего на улице Лаффит, дом 32-бис, который только что выставил свою кандидатуру на место магистра д'Аббвиля. Вот они и отправились в экипаже, чтобы, не откладывая, принести поздравления. Но, похоже, я ошибся, поскольку вы не знаете мсье Патара, — добавил с тонкой иронией Элифас де ля Нокс.

— Мсье! Он только что отсюда ушел! — заявил мсье Лалует. — Я не хочу более вас обманывать! Все, что вы нам рассказали, настолько естественно, что нет никакого смысла хитрить. Да! Я выставил свою кандидатуру на это кресло, поскольку был убежден: такой человек, как вы, не способен на убийство, к тому же я был уверен в том, что все остальные просто глупцы.

— Браво, Лалует! — поддержала его супруга. — Теперь я тебя узнаю. Ты говоришь как настоящий мужчина! Впрочем, если мсье сожалеет об этом кресле, еще не поздно его уступить. Одно лишь слово — и кресло ваше!

Мсье Элифас подошел к мсье Лалуету и взял его за РУКУ:

— Становитесь академиком, мсье Лалует! Становитесь и чувствуйте себя им абсолютно спокойно и уверенно! Что же касается меня, поверьте, я всего лишь обыкновенный человек. В какой-то момент мне показалось, что я возвысился над человечеством, потому что я учился.., и многое узнал… Но унижение, испытанное мною после провала в Академию, открыло мне глаза. Я решил себя обуздать.., приговорить к отказу от всего. Я последовал примеру мудрейших монахов, принуждающих самых умных из своих собратьев к тяжелому физическому труду… В глубине канадских лесов я работал как самый обычный траппер[7]. И теперь вернулся в Европу, чтобы пристроить свой товар.

— Так чем же вы все-таки занимаетесь? — спросил мсье Лалует, испытывавший в этот момент самые приятные в своей жизни чувства, так как речь того, кто в его представлении именовался «просвещенный человек», была пленительна и текла как мед, доставляя своим звучанием удовольствие его слуху.

— Да, чем же вы занимаетесь, дорогой мсье? — вопросила и мадам Лалует, глядя на него круглыми глазами.

И «просвещенный человек» ответил просто, без ложного стыда:

— Торговую кроличьими шкурками!

— Торгует кроличьими шкурками! — воскликнул мсье Лалует.

— Торгует кроличьими шкурками! — вздохнула мадам Лалует.

— Торгую кроличьими шкурами! — повторил «просвещенный человек», с достоинством поклонившись и собираясь уходить.

Но мсье Лалует остановил его.

— Куда же вы, дорогой мсье Элифас? — забеспокоился он. — Вы не должны покинуть нас вот так! Разрешите хоть чем-нибудь вас угостить.

— Благодарю мсье, но я никогда не ем и не пью между обедом и ужином, — ответил Элифас.

— И все-таки нельзя же уйти просто так, — взмолилась мадам Лалует. И прощебетала: — После всего, что произошло, мы многое должны сказать друг другу…

— Я вовсе не любопытен, — ответил Элифас. — И пробыл здесь достаточно для того, чтобы узнать все, что хотел.

Как только я повидаюсь с мсье постоянным секретарем, то сразу уеду поездом в Лейпциг, где меня ждут с шубами для продажи.

Мадам Лалует направилась к двери и решительно загородила проход.

— Извините, мсье Элифас, — проговорила она дрожащим голосом, — но что вы собираетесь сказать мсье постоянному секретарю?

— Да, правда! — воскликнул мсье Лалует, сразу понявший причину нового волнения жены. — Что вы собираетесь ему сказать?

— Бог мой! Ну разумеется, скажу, что никого не убивал! — заявил «просвещенный человек». Мсье Лалует побледнел.

— Не стоит… Он никогда и не верил в это! Уверяю вас, это совершенно напрасная затея! — взмолился он.

— Во всяком случае, мой долг — успокоить его, как я успокоил вас, а также раз и навсегда рассеять все глупые подозрения, нависшие надо мной…

Гаспар Лалует, лицо которого вмиг изменилось, посмотрел на мадам Лалует.

— Ох, девочка, — простонал он. — Это была лишь прекрасная мечта!

Он бросился в объятия супруги и, не таясь, заплакал у нее на плече.

Элифас обратился к мадам Лалует:

— Похоже, мсье Лалует чем-то очень опечален… Я не понимаю, что все это значит…

— Это значит, — заплакала в свою очередь мадам Лалует, — что если станет доподлинно известно, что вы в Париже, вернулись из Канады и не имеете никакого отношения к этим смертям в Академии, то мсье Лалует уже никогда не станет академиком!

— Но почему?

— Ему отдают это кресло, — сквозь слезы воскликнула она, — потому что.., страшно сказать, потому что никто другой не хочет садиться в него! Подождите немного, дорогой мсье Элифас, не рассказывайте пока правды о своей невиновности, в которой ни один здравомыслящий человек, вы понимаете, и так не сомневается. Прошу вас, подождите, пока моего мужа не изберут!

— Мадам! — ответил Элифас. — Успокойтесь! Не станет же Академия совершать такую несправедливость, отказав вашему мужу, единственному, кто пришел им на выручку в столь тяжелые времена.

— Говорю вам, они не захотят!

— Захотят!

— Нет!

— Захотят!

— Гаспар! Я доверяю мсье Элифасу. Расскажи ему, почему академики никогда не захотят тебя избрать. Это наш секрет, мсье Элифас! Ужасный секрет, который пришлось раскрыть мсье постоянному секретарю. Но, прошу, это должно остаться одежду нами! Давай, Гаспар, говори!

Мсье Гаспар Лалует, высвободившись из объятий мадам Лалует, склонился к уху мсье Элифаса и, прикрыв ладонью рот, что-то тихо прошептал, так тихо, чтобы это дошло только до ушей мсье «просвещенного человека».

И тогда мсье Элифас де Сент-Эльм де Тайбур де ля Нокс, человек, который никогда не смеялся, принялся громко хохотать.

— Это очень смешно! — наконец выдохнул он. — Ладно, друзья мои, я ничего не скажу. Будьте спокойны.

С этими словами он торжественно пожал руки мсье и мадам Лалует, сказав, что счастлив познакомиться с такими благородными людьми, и заверив, что для него не будет большей радости в жизни, чем весть об избрании мсье Лалуета в академики. После чего Элифас с достоинством направился к двери и вскоре, уверенно шагая, исчез на улице.