Роман с вампиром

Глава 57

— Вик, будь похитрее, я тебя прошу! Не будь ребенком! Подстраивайся под нее, польсти. Все это любят! Тебе же проще будет потом.

Девушка нахмурилась. На гладком лбу промелькнуло недоумение. Зачем мама так говорит?

— Ты же такая умная! Вот и примени свои широкие познания!

— Мам, мне это неприятно!

— Поверь мне, даже в целях профилактики и то стоит. И не забывай улыбаться ей почаще.

Из груди вырвался тяжелый вздох. Разговор с матерью непосильным бременем ложился на плечи. Хотя… Может, она права? И окружающие действительно намного умнее и дальновиднее нее, поступая подобным образом? Но она и так вкалывает как папа Карло! Помогла разгрести учет практически во всех близлежащих фирмах, кроме подрядчиков, конечно. Туда ни Валентина Александровна, ни тем более Нина Константиновна ее не допустят. Табу. У нее просто нет времени и сил на все эти глупости! Ну и что? Если бы она была поугодливей, погибче, что бы это ей принесло? Какие райские плоды? Возможно, хорошую премию за старания. Или нет? Вика надула губки и еще тише в трубку, прикрыв рот ладонью, пробормотала:

— Она утверждает, что треска лучше тунца. И что колбаса "Московская" — единственная, которую нужно есть. Наши все перешли на колбасу "Московскую" в угоду ей. А я делаю покупки тайком, чтоб не оправдываться! Знаешь, как противно? Но это же абсурд! Я так не могу! Строгая всюду лезет! Как одеваться правильно диктует, что есть и пить. Осталось лишь в постель ко мне залезть. Уверена, что и тут за ней не заржавеет! Такое ощущение, что меня как пружину сжимают все больше и больше. Сама знаешь что потом бывает.

— Доченька, это жизнь! Никуда не денешься.

— Спасибо, — угрюмая гримаса исказила кукольное лицо, Вика повесила трубку. Рассеяно прорисовала несколько крестиков на полях, задумчиво накручивая на палец шелковистый локон. Наверное, мама права, в любом случае стоит попробовать. Пересилить себя. Только с чем подойти, чтобы совершить подвиг и выдавить из себя фонтан сладких речей, вернее желе. На глаза попался расчет стоимости готовящегося к сдаче центра, на который потратился не один день. По просьбе той же Строгой. В голове блеснула идея; а не подойти ли с этими данными? Считай, покажет свою старательность и трудолюбие, да и получит прекрасную возможность вставить между делом пару нужных фраз. Девушка повернула голову к окну. "Свято место пусто не бывает!" Возле начальницы восседала громогласная Валентина Александровна и что-то возмущенно доказывала, стуча кулаком по столу. Ну и ну! Нет, а что она сама теряется? Можно этот бульдозер и подвинуть, в конце концов! Виктория набрала внутренний номер Нины Константиновны.

— Я очень извиняюсь. Вы сильно заняты? Я бы хотела по Вашему заданию пробежаться. У меня все готово. По второму торговому центру. Вадим Сергеевич, скорее всего, про него спросит.

— Да-да. Вы читаете мои мысли, прям. Нам сегодня, кстати, за него еще деньги поступили. Нужно прибыль вывести.

— Я уже вывела.

— А суммы где взяли? Это же объект Риммы Александровны.

— У Кати взяла.

— Молодец! Сейчас, только освобожусь и можно будет пообщаться…

Колесникова заулыбалась, предвкушая успешное завершение начатого. Поймав гневный взгляд Валентины Александровны, направленный в ее сторону, лишь хмыкнула. Та то тут причем? Вскоре плацдарм был чист. Вика подхватилась и оказалась сидящей возле начальницы.

— Ну, что тут у Вас? — с интересом, приподняв уголки губ, протянула та и прикусила душку очков.

— Ваше партийное задание. Стоимость строительства полностью. Прибыль. План финансирования. Факт. Отклонение. В принципе, затрат не должно больше быть. Если что-то уж непредвиденное… Договора все закрыты.

— Да-да. Помню. Я, естественно, тоже высчитала прибыль для Ворона. Давайте, сравним.

— Давайте. Хотя уверена, что у Вас все посчитано лучше.

Строгая сверкнула в ее сторону взглядом, полным удовольствия, словно кошка, получившая крынку парного молока и мягко пожала руку. Протянула:

— Ну, что, с чего начнем? У Вас сколько итого получилось?

— Тринадцать семьсот восемьдесят.

Женщина растерянно откинулась в кресле. Быстро скользнула по своим цифрам. Наступила мертвая тишина. Вика перевела взгляд с застывшего в напряжении лица начальницы на ее листок и попробовала сгладить ситуацию.

— Может, я где-нибудь ошиблась? А у Вас сколько?

— Девять восемьсот. Такая большая разница! Я не понимаю! Расчет этот уже у Вадима Сергеевича, хотя я обещала перепроверить… Он, кстати, заметил, что прибыли маловато.

— Давайте, по затратам пробежимся.

— Ну, что ж. Давайте! Присаживайтесь ближе.

Девушка с шумом придвинула стул и приготовилась к разбирательству. Прошло полчаса. Лица обеих становились все мрачнее. У каждой для расстройства были свои веские причины.

— А это что за сумма? — тихо спросила Вика, показав на строчку расчета.

— Эти семьсот тысяч? Нам москвичи присылали.

— Это займ, — еще тише произнесла она, чувствуя как задрожали пальцы и голос перестал быть послушным.

Побледнев, Строгая совсем уже по другому блеснула в ее строну глазами и вычеркнула строчку из своих записей. Пробежавшись по остальному, зачеркнула еще несколько позиций.

"Вали отсюда под любым предлогом и побыстрее, — угрюмо прошипел внутренний голос, — пока не нашла кучу неприятностей на свою голову!" Но упрямый внешний голос параллельно внутреннему, не подумав, уже успел брякнуть:

— Займ — это же не расходы! И потом, вот эту сумму тоже убрать нужно. Нам ее компенсировали подрядчики.

— Откуда Вы знаете?

— В договоре прописано.

Рот собеседницы открылся в полуулыбке:

— Как вы меня сегодня, Виктория Алексеевна, утомили… Голова от Вас уже раскалывается!

Колесникова опустила взгляд в пол, рассматривая туфли и царапину на каблуке. Почувствовала, как ее снисходительно потрепали по плечу. "Ну, что, сбылась мечта идиота? Зачем, вообще, поперлась?"

Строгая продолжала:

— Ну, что у Вас ко мне еще? Вот это что у Вас? Что за данные? А, финансирование? Да-да. Еще и приблизительные налоги? Оставляйте!

Колесникова медленно пододвинула листы. Ее виноватый взгляд встретился с непроницаемым холодным взглядом начальницы. Бледная, напряженная, с поникшими плечами возвратилась за свой стол. Уронила лицо в ладони. "Не умеешь врать — не лезь!" — подсыпало соли на больную рану невидимое радио. В ответ раздался лишь глубокий, полный безысходности выдох.