Ромео

12

Лил сильный дождь, когда Сара заехала на автостоянку напротив своего дома. Выйдя из машины, она увидела, что полицейский седан без номерных знаков, сопровождавший ее всю обратную дорогу из Дворца правосудия, притормозил у тротуара. Водитель заглушил мотор, выключил фары и остался сидеть за рулем. Открылась пассажирская дверца, и из седана вышел Аллегро.

— Подождите! — крикнул он, когда Сара уже переходила улицу.

Сара остановилась и стояла под дождем, ожидая, пока он подойдет к ней.

— Дайте мне передохнуть, Аллегро. Я еле жива. Если вам нужно еще о чем-то спросить меня, лучше отложим разговор до завтра.

— Вы еще не обедали.

— Я не голодна.

— Уверен, что голодны. Так же, как и я. Есть здесь поблизости приличное заведение?

— Нет.

Он окинул взглядом улицу и приметил невдалеке ресторанчик «Лос Амигос».

— Мексиканский?

— Туда лучше не ходить, Аллегро.

— Да, я тоже не любитель мексиканской кухни. Обожаю тайскую. Три-четыре раза в неделю могу есть их блюда. Здесь нет поблизости хорошего тайского ресторанчика? Какого-нибудь недорогого. Мы ведь с вами не толстосумы.

— Как? Как вы сказали?

Он ухмыльнулся.

— О’кей, Розен. Я плачу. Это вас устраивает? — Аллегро лукаво улыбнулся и стал чертовски похож на Грязного Гарри — героя Клинта Иствуда. И не только улыбкой. Был он такой же промокший и обшарпанный.

Она расхохоталась. Разве могла она вообразить, что сегодня кому-нибудь удастся выжать из нее смех?

— А вы умеете уговаривать, Аллегро. Кто бы мог подумать?

— А вы, судя по всему, умеете отваживать ухажеров.

— Вы насквозь промочили ботинки.

— Знаете, что говорят по этому поводу? Если вы не выносите мокрую обувь, не стойте под дождем.

Они заглянули во вьетнамский ресторанчик, что находился неподалеку. Дождь усилился, а они оба были одеты не для прогулок под дождем, так что рады были любому убежищу. Ресторан был пуст, и молодой вьетнамец, рассчитывающий закрыть заведение пораньше, не слишком обрадовался посетителям.

Он проводил их к самому дрянному столику, стоявшему прямо у распашных дверей, ведущих на кухню, швырнул на тарелки карты с меню и достал из заднего кармана брюк блокнотик.

Не успели они пробежать глазами меню, как он уже осведомился, чего они желают.

— Я желаю, — сказал Аллегро, — чтобы вы минут на десять исчезли, а потом вернулись и приняли заказ. — Легкая улыбка, игравшая на губах детектива, никак не вязалась с его убийственным тоном.

Официант пробормотал что-то по-вьетнамски и отошел от столика.

— Похоже, вы ему не понравились, — сказала Сара.

— Ну, не всем же быть моими друзьями.

Она отложила меню в сторону.

— А Мелани была вашим другом? — задала она прямой вопрос.

Аллегро задумался.

— Не совсем.

— А нельзя ли поточнее?

— Ну, скажем, у нас были дружеские отношения. Вас это устраивает?

— Вы хотите сказать, что спали с ней?

— Это вы так говорите, Сара. А я имел в виду, что мы уважали друг друга. У нас было много точек соприкосновения.

— Это правда?

Аллегро, казалось, ничуть не смущал пристальный взгляд Сары.

— Мне кажется, у вас с сестрой было мало общего.

Сара пропустила мимо ушей его замечание.

— Почему вы не скажете прямо, Аллегро? У меня сложилось впечатление, что вы не из тех, кто пудрит мозги.

— О’кей, — кивнул он. — Я беспокоюсь за вас.

— Тронута.

— Оставьте этот вздор, Сара. Я видел ваш вчерашний теледебют. Что он вам принес? Очередную пошлую записку…

— Пошлую? У вас явно искаженное представление о романтическом флирте, детектив.

— И еще эту дурацкую коробку конфет.

Сара прижала руки к груди.

— Шоколадные сердечки.

Внешне он оставался невозмутимым.

— Впредь я вам запрещаю появляться на телеэкране. Это во-первых.

— Как вы догадались о том, что я планирую выступить еще раз?

Аллегро долго смотрел на нее, прежде чем ответил.

— Потому что вы хотите побывать в шкуре своей сестры. Или думаете, что это вам необходимо.

Официант направился к их столику. Свирепый взгляд Аллегро остановил его на полпути. Вьетнамец опять что-то буркнул себе под нос.

Сара хлопнула по столу.

— Вам ведь он нужен? — с вызовом спросила она.

— Да, нужен, — ответил Аллегро. — И я намерен достать мерзавца. Но без вашей помощи.

— Чушь собачья. У вас нет ни малейшей зацепки. Вам ведь не удалось ничего выудить из того письма или медальона, верно? А других улик в вашем распоряжении нет.

— Мы разрабатываем ряд версий, — возразил он.

— Если бы это было так, вы не стали бы тратить время на то, чтобы кормить меня бесплатным обедом, который я вовсе не хочу есть.

— Вы ошибаетесь.

— В чем?

Аллегро ухмыльнулся.

— Кому неохота поесть на дармовщинку?

— А что с Перри? Вы намерены арестовать его?

— Одно могу сказать: мы будем допрашивать его еще раз.

— Вы думаете, это он?

Он покосился на нее.

— А вы?

— Нет. Но была бы рада ошибиться.

Обед подоспел минут через пять — чуть теплый. Сара с удивлением обнаружила, что чертовски голодна. Она с жадностью вгрызлась в цыпленка под соусом «карри». Аллегро даже не притронулся к своей свинине с лапшой. Он наблюдал за Сарой. Выжидая.

Заморив червячка, она отложила палочки.

— Мне почему-то кажется, что Перри говорил мне правду. Я имею в виду его сексуальные отношения с Мелани. Вы ведь тоже верите, что так оно и было.

— Все возможно.

Сара сухо рассмеялась.

— Да будет вам, детектив. Давайте потихоньку продвигаться к компромиссу.

Он уставился на свое нетронутое блюдо.

— Да, — наконец произнес он. — Я тоже так считаю.

— Это меняет ваше отношение к ней?

Он поднял на нее бесцветный взгляд.

— Нет.

— Забавно, — сказала она и отвернулась. — Я уверена, что они были любовниками.

Она осушила стакан с водой, отставила его и выпила еще половину его стакана.

Аллегро наклонился к ней.

— Поговорите со мной, Сара.

В его тоне не было требовательности. Может, поэтому она решительно отодвинула свою тарелку и сказала:

— Тогда давайте уйдем отсюда.

Аллегро уже был на ногах.

— Да, обстановка неподходящая. — Качество пищи он не мог комментировать, поскольку так и не рискнул ее отведать.

Сара позволила ему взять себя за руку, и они побежали по улице под проливным дождем К тому времени как они добрались до ее дома, оба уже промокли до нитки. Корки — дежурный полицейский, заступивший на охрану Сары в вечернее время, расположился в холле напротив двери. Аллегро вынес ему стул из кухни.

— У вас цела еще та бутылка виски? — крикнул он, вернувшись в квартиру.

Сара вышла из ванной и, вопросительно посмотрев на него, кивнула головой.

— Сейчас найду.

Она высушила полотенцем волосы, потом кинула Аллегро единственное чистое. Гора грязного белья уже не умещалась в корзине.

Аллегро как раз снимал намокший пиджак, выискивая взглядом, куда бы его повесить, когда полотенце приземлилось у его ног.

Сара посмотрела на кобуру, висевшую у него на плече, обратила внимание на приютившийся в ней пистолет. Она предпочла не комментировать его экипировку.

— Можете повесить пиджак в ванной, — сказала она. — А я пока поищу виски.

Он поднял с пола полотенце и направился в ванную, в то время как Сара прошла на кухню. Она смутно помнила, что бутылка стояла на полке в кладовке, где она держала щетки и веник.

Несколько минут спустя Аллегро вышел из ванной, причесываясь на ходу. Сара уже была в гостиной. Разливала виски в стаканы для сока, которые только что ополоснула, выудив из горы грязной посуды.

— Я думал, вы не пьете, — сказал он.

— Я и не пью. Обычно. Но сейчас ситуация не из разряда обычных. — Она взяла наполненный почти до краев стакан, другой такой же протянула ему. — Давайте обойдемся без тоста, хорошо?

Аллегро уже наливал себе новую порцию виски, Сара смаковала первую дозу. Они расположились на диване. Пока разговор не клеился. Сара сделала большой глоток.

— Долить вам? — спросил он, потянувшись к бутылке, стоявшей на шатком кофейном столике.

Сара покосилась на него.

— Хотите меня напоить, офицер? — После полстакана алкоголя она уже чувствовала опьянение. Легкое головокружение. Возбуждение. Не так уж и противно. Возможно, все зависело от компании.

Он поймал ее взгляд.

— Вы в любую минуту можете меня остановить.

Его ответ почему-то вызвал у нее раздражение. Настроение разом испортилось. Возможно, из-за того, что она знала, насколько бесполезно останавливать мужчину.

Он не отводил взгляда. Раздражаясь все больше, она отставила свой стакан. Он убрал бутылку. И улыбнулся, словно демонстрируя, насколько хорошо понимает язык жестов.

— Какого черта вам от меня нужно, Аллегро?

— А что, черт возьми, вы можете предложить?

Откуда взялся этот человек? Что он хочет? Ни жестом, ни словом он не выдал своих намерений. Впрочем, Сара тоже не собиралась откровенничать.

— Ничего, — отрезала она.

Аллегро поставил свой стакан на столик, хотя и не допил виски. Неподходящий момент для того, чтобы ловить кайф, решил он. И так уж изрядно захмелел. Первый стакан он выпил с жадностью.

— Вы же понимаете, на что себя обрекаете, — сказал он.

Многозначительная реплика. Истолковать ее можно было по-разному. Как бы то ни было, Сара и сама знала, что впереди ее ждет масса неприятностей.

— Думаю, что да, — ответила она.

— Что ж, хотя бы в этом мы едины. Тогда скажите, чего вы надеетесь добиться, перехватив эстафету у своей сестры.

Она выстрелила в него взглядом. Что за загадочные формулировки?

Аллегро тоже понял, что Сара может неоднозначно истолковать его реплику. Он смущенно улыбнулся.

— Я имею в виду ваше появление на телеэкране.

— Я так и поняла, — солгала она. — Но вы ошибаетесь. Я вовсе не перенимаю эстафету. Я ведь не психиатр. А хочу я лишь одного: чтобы этот ублюдок уяснил себе, что я…

— Что вы?.. Не боитесь его? Так это и так ясно.

Сара нахмурилась.

— Боюсь я или нет, но он меня преследует. Пытается — в свойственной ему извращенной манере — соблазнить меня…

— До сих пор ему удавалось достигать своей цели.

— Да, и это добавляло ему сознания собственного превосходства, — вспылила она. — Что ж, я намерена доказать ему, что тоже не из робкого десятка. И более того: что я сильнее его.

— Хотите доказать? Я так понимаю, вы замышляете очередной выход в эфир. Проклятье, — выругался Аллегро. — Неужели вы считаете, что у меня и без того мало проблем?

— Насчет меня можете не беспокоиться, — огрызнулась она.

— Да уж конечно.

— Не давите на меня, Аллегро. Я должна сделать то, что считаю нужным.

— Господи. Да ведь это может стать вашей лебединой песней, как вы не понимаете!

Она хрипло рассмеялась.

— Уж чего-чего, а петь мне совсем не хочется.

Он придвинулся ближе к ней. Она уже начинала ощущать его присутствие рядом — и физически, и эмоционально.

— А мне совсем не хочется видеть ваше изуродованное тело…

— Хватит!

Аллегро вздрогнул.

— Извините. — Он глотнул виски, ленивым взглядом обвел комнату. — Вы всегда живете одна?

— Меняем тему?

— Да.

— Пару раз были ночные посетители. Но я предпочитаю уединение.

Он смерил ее оценивающим взглядом.

— А вам не бывает грустно от одиночества?

Сара вдруг подумала о том, что общение с Аллегро вызывает у нее ассоциацию с зубной болью, которая обрушивается в тот момент, когда бормашина касается обнаженного нерва, а новокаин уже не действует. Она взяла со столика свой стакан с виски и молча поднесла его к губам — в конце концов, алкоголь тоже своего рода анестезия, — но детектив решительно выхватил его у нее из рук.

— Я не хочу, чтобы вы напивались, — сказал он, возвращая стакан на место.

— А я не хочу, чтобы вы лезли в мои дела.

Он еле заметно улыбнулся и привалился к спинке дивана, так что плечи их почти соприкоснулись.

— У вас есть кто-нибудь, Сара?

— Прощупываете почву, Аллегро?

Он ухмыльнулся.

— Нет, просто подыскиваю тему для разговора.

— Вы не слишком искушены в светской беседе.

— Да, я знаю, — с каким-то мальчишеским озорством произнес он.

Сара поймала себя на том, что улыбается, хотя детектив Джон Аллегро вызывал в ней сложные эмоции. В их вихре смешались страх и страстное желание. Такое сочетание было для нее привычным. Возможно, поэтому она всегда старалась избегать щекотливых ситуаций в отношениях с мужским полом. Но так было до сегодняшнего вечера.

Что с ней происходит, черт возьми? Поначалу ее симпатии принадлежали Вагнеру, теперь же она размышляет о своих чувствах к Аллегро. И это в то время, когда маньяк, зверски убивший ее сестру, идет по ее следу, напоминает о себе побрякушками и фотографиями из ее далекого прошлого, шоколадными сердечками и записками гнусного содержания.

А может, все это естественно? Сейчас она как никогда остро ощущала свою беспомощность и незащищенность. И еще была ужасно напугана. Всегда пытаясь казаться независимой, она на самом деле панически боялась одиночества. Втайне мечтая о защите и покровительстве. А может, о любви? Нет, это уж чересчур. Любовь — это обман. Игра. Похоть честнее. Во всяком случае, она затрагивает лишь тело, но не душу.

По крайней мере, ей нетрудно было объяснить самой себе, что влекло ее к Майклу Вагнеру. Он был объективно сексуален, да к тому же близок ей по возрасту, как сказала бы сестра. Сказала бы…

Но Джон Аллегро… лет на десять, а то и на все пятнадцать старше ее, потерявший товарный вид, непредсказуемый, сложный, назойливо-любопытный. Человек, который, как ей казалось, нес на себе тяжкое бремя собственных грехов. И все же эротический заряд, который от него исходил, достигал цели. Пронизывал ее подобно электрошоку. Ощущение ей было внове, и это особенно настораживало. Она поймала себя на том, что не только возбуждена, но в голове ее рождаются странные сексуальные фантазии.

Они в ее спальне. Темно. Сегодня она не боится появления ночных монстров. Она не одна. Рядом он. Нежно улыбается. Говорит ей, что они не будут торопиться. Будут делать только то, что ей захочется.

И она ему верит.

Медленно раздевая ее, он говорит, как она красива, желанна, чиста и нежна…

Она обнажена, но не испытывает стыдливости. Сегодня все по-другому.

Она чувствует в себе дерзкую уверенность, граничащую с бесстыдством, когда кончиком языка касается его сосков. Он тихо стонет. Ее это возбуждает. Она смело направляет его руку…

Вторгается голос Фельдмана. Он шепчет свои психоаналитические проповеди… даже сейчас, когда она так послушна.

«Тебя влечет к этому мужчине, потому что ты видишь в нем отца. Это ложное влечение, Сара. Чистой воды заблуждение. Тебе просто не хватает отцовской любви и внимания».

Сара вне себя от ярости. Почему Фельдман непременно должен все испортить?

— Вы женаты, Аллегро? — Вопрос неожиданно сорвался с ее губ. К черту проповеди Фельдмана!

Улыбка преобразила его лицо. Аллегро словно помолодел — во всяком случае, выражение его лица смягчилось. Он предстал красивым и чертовски желанным — как в ее фантазиях.

— Вы хотите сделать мне предложение? — Теперь он уже широко улыбался, как будто отчетливо сознавал свою привлекательность.

— Нет. Я думаю, вы не слишком подходите для семейной жизни, — ответила она с большей степенью искренности, чем ей хотелось бы. Она сознательно разрушала свои сексуальные фантазии. Понимая, насколько они опасны.

Аллегро был удивлен. Он ожидал грубого выпада в ответ на свою насмешливую реплику. А вышло так, что Сара сама же испугалась разговора на столь щекотливую тему.

— Моя жена тоже так думала. — Он потянулся за своим стаканом.

Не нужно было обладать проницательностью психиатра, чтобы догадаться о том, что алкоголь был сейчас своего рода спасением для Аллегро.

— Думала? Вы говорите в прошедшем времени? Вы что же, расстались? — настойчиво спросила она, отчасти стремясь удовлетворить свое любопытство, а отчасти потому, что всегда предпочитала атакующий стиль разговора.

Аллегро жадно глотнул виски, потом обхватил стакан руками.

— Она умерла.

— Простите.

Аллегро кивнул головой, на лице его еще резче обозначились морщины. Он уставился на жалкие остатки виски в своем стакане.

У Сары возникло ощущение, будто из комнаты вдруг разом выкачали весь воздух.

— Смерть — это ужасно. Какой бы она ни была.

— Да.

— Вы не хотите говорить об этом?

Аллегро медленно потер рукой щетинистый подбородок, поймав себя на том, что тронут ее нежным тоном. Честно говоря, ему не хотелось говорить на эту тему. А может, все-таки хотелось?

От затянувшейся паузы Саре стало неуютно.

— Послушайте, вам вовсе не обязательно…

— Ну, давайте поговорим. Почему бы нет? — Слова вдруг хлынули из него потоком. — Грейс выбросилась из окна своей квартиры, с седьмого этажа. В апреле прошлого года. В то время мы уже были в разводе. Ее только что выписали из психиатрической клиники, где она провела полгода. Лечение, видимо, было успешным, — горько добавил он.

— Вы, судя по всему, тоже не поклонник психиатрической терапии.

Аллегро подумал о Мелани. Да и как он мог не вспомнить о ней?

— Некоторым психиатры помогают. Если они хорошие.

— Кто — психиатры или пациенты?

Он не ответил.

— Вы считали Мелани хорошим психиатром?

Аллегро пристально посмотрел на нее, стараясь угадать, что скрывалось за этим вопросом. Рассказывала ли ей Мелани о визитах Грейс? Или о его визитах? Вообще-то, психиатры обязаны держать в тайне подобную информацию.

— Я уверен в том, что она была хорошим специалистом. У нее блестящая репутация.

— Вы любили ее?

Вопрос, мягко говоря, обескуражил Аллегро. Это было видно по его лицу.

Сара криво ухмыльнулась, и это его взбесило. Что тоже было заметно.

— Я имела в виду вашу жену, Аллегро. Не Мелани.

Он прищурился. Она определенно играла с ним в «кошки-мышки».

— Уф, — произнес он и погрозил ей пальцем. — Вас ведь вовсе не интересуют мои чувства к жене. Вы просто хотите покопаться во мне. Зачем вам это, Сара?

Она не ответила, и он ядовито улыбнулся.

— Вам бы на ринге выступать, Сара. Вы умеете наносить точечные удары. И хорошо держите ответные. Но вам не хватает выдержки. Во всяком случае, при встрече с профессионалом вы рано или поздно пропустите основной удар. И встать уже не сможете.

Лавина холодного страха обрушилась на нее. Она поняла, что Аллегро подразумевает не только себя, но еще и Ромео.

— Должно быть, я вас удивила. — Она выдавила из себя игривую интонацию. И машинально потянулась за своим стаканом.

Аллегро вновь схватил ее за руку, едва она поднесла стакан к губам, и на этот раз виски пролилось ей на колени.

Сара напряглась.

— Послушайте, Аллегро, я уже не маленькая. И вправе…

Аллегро зажал ей рот ладонью, не дав договорить. Сара оцепенела от возмущения. Какого черта он себе позволяет?

— Постойте-ка, — тихо, но настойчиво произнес Аллегро. — Я слышу какой-то звук. Не шевелитесь. Я пойду проверю.

Она обеспокоенно посмотрела на него, потом кивнула головой и, когда он отнял руку, разом обмякла. Он оттолкнулся от спинки дивана и резко поднялся.

С чего это он так всполошился? Она ничего не слышала.

Поежившись от озноба, она забилась в угол дивана, подобрала под себя ноги, колени прижала к груди. Словно пытаясь стать маленькой. Почти невидимой.

Она наблюдала за тем, как Аллегро движется по ее гостиной, удивляясь грациозности такого верзилы. Он, действительно, был соткан из контрастов.

Пока она, замерев, сидела на диване, тщетно напрягая слух в надежде уловить таинственные звуки, он быстро осмотрел остальные помещения квартиры — спальню, кухню, ванную.

Вернувшись в гостиную, он ободряюще кивнул головой. Она выдавила из себя слабую улыбку, хотя чувствовала себя далеко не комфортно.

Аллегро направился к входной двери.

Корки, дежуривший в вестибюле, вскочил со стула, завидев шефа.

— Ты ничего не видел, не слышал? — рявкнул Аллегро.

— Да, вроде, нет.

— Как тебя понимать, черт возьми? — огрызнулся Аллегро.

Корки нервно переминался с ноги на ногу.

— Тут только что одна пташка залетела. Я… э-э… перекинулся с ней парой слов. Ну… о том, что она здесь делает… и все в таком духе. Она живет в этом доме. Прямо по соседству с мисс Розен. — И он указал на квартиру Викки.

— Она была одна?

Полицейский кивнул.

— И больше никого не было?

Корки покачал головой.

— И ты ничего не слышал?

— Ну, транспорт на улице. Ничего подозрительного.

Аллегро потер подбородок.

— Давай-ка посмотрим. Ты проверь на улице, особое внимание обрати на задний двор. А я пройдусь по этажам.

Корки поднял вверх большой палец и кинулся исполнять приказ шефа. Аллегро заглянул к Саре.

— Сара, идите, закройте дверь. И никому, кроме меня, не открывайте. Поняли?

Она спрыгнула с дивана.

— Позвольте мне пойти с…

Он замотал головой.

— Останьтесь дома. Ничего не бойтесь. Я вернусь через несколько минут.

— Джон!.. — крикнула она, когда он уже закрывал дверь.

— Скорее всего, что ничего страшного, Сара. Но лучше все-таки подстраховаться.