Российский крупный бизнес: первые 15 лет. Экономические хроники 1993-2008 гг.

Введение

Когда задумывалась эта книга, то предполагалось, что она будет посвящена как истории российского крупного бизнеса, так и его современному (на момент выхода) состоянию. Не вышло. Коррективы внес мировой финансовый кризис, во второй половине 2008 г. обрушившийся и на Россию. Нам явно предстоит некоторый период турбулентности, и каким будет новое статус-кво и следующий этап развития, станет ясно не ранее чем в конце 2009 г.

Таким образом, предлагаемая вниманию читателей работа стала исторической. Как ни странно, это дает некоторое преимущество, поскольку позволяет описать два первых периода в развитии крупного отечественного бизнеса — 1993–1999 гг. и 2000 — первая половина 2008 г. — как завершенные. Именно к ним относятся и анализ, и факты, представленные в книге. Исключение составляет Приложение 1, в котором содержатся «моментальные фотографии» ряда ведущих субъектов российского крупного бизнеса. В нем мы попытались учесть и изменения, произошедшие во второй половине 2008 г.

В 2008 г. российскому крупному бизнесу исполнилось 15 лет. Так получается, если вести отсчет с принятых весной 1993 г. постановлений правительства Российской Федерации о создании шести первых компаний в топливно-энергетическом комплексе — ОАО «Газпром», ОАО «НК «Роснефть», ОАО «ЛУКойл», ОАО «Сургутнефтегаз», ОАО «НК «ЮКОС» и РАО «ЕЭС России» [1].

Конечно, любая конкретная дата условна. Можно попытаться отодвинуть ее на несколько лет, вспомнив о знаменитых на всю страну товарно-сырьевых биржах и банках рубежа 1980–1990 гг., или о появившейся еще раньше и достаточно громко заявившей о себе «комсомольской экономике». Однако большинство этих структур исчезло уже в 1990-е гг., не оставив прямых наследников, в то время как из шести указанных выше компаний ТЭКа первые четыре развиваются весьма успешно и до сих пор являются лидерами отечественного бизнеса, РАО «ЕЭС России» прекратило существование в середине 2008 г. в результате самореформирования, породив ряд энергогенерирующих, сетевых и прочих компаний, и только ЮКОС погиб в результате политически мотивированного банкротства.

В России крупный бизнес сформировался, пожалуй, быстрее и удачнее, чем другие экономические институты, а его удельный вес и роль оказались выше, чем в большинстве развитых и переходных экономик. Это вполне естественно. СССР был, как известно, страной больших и очень больших заводов. В процессе рыночной трансформации они могли либо прекратить существование, либо стать основой для крупных компаний в сфере материального производства и способствовать появлению сопоставимых по масштабам партнеров в торговле, финансах и пр. Кроме того, и руководству страны, озабоченному прежде всего социальной и политической стабильностью, было удобно опираться на масштабных хозяйствующих субъектов.

За время своего существования отечественный крупный бизнес радикально изменился. В 1990-е гг. его развитие определялось в основном советским наследием и спецификой переходных процессов в российской экономике. Соответственно его субъекты, даже самые успешные, очень часто выглядели весьма экзотически с точки зрения как теории, так и мирового опыта. К 2008 г. он представлен главным образом компаниями, которые выстроены в соответствии с принятыми международными стандартами, выступают в качестве равных партнеров в масштабных интернациональных сделках и активно используют ресурсы мирового финансового рынка, т. е. имеют черты, свойственные любому субъекту глобализированной экономики.

Не менее серьезно трансформировались и отношения с государством. Активное участие бизнеса в политике в качестве важнейшего союзника либо влиятельного оппонента власти сменилось «равноудалением олигархов» и абсолютным политическим разоружением. И наконец, приватизацию в качестве наиболее актуального сюжета вытеснили национализация, строительство государственных корпораций и пр.

Напрашивается желание связать указанную трансформацию с общим переходом от «безвременья» 1990-х гг. к стабильности первых восьми лет нового века. Воздержимся, однако, от прямых оценочных суждений. Напомним, что в 1990-е гг. крупный бизнес в России не только сформировался, но и, пройдя испытание кризисом 1998 г., вышел на траекторию роста. А в последующий период успехи в стране во многом определялись беспрецедентно благоприятной внешнеэкономической конъюнктурой.

Несмотря на процессы глобализации и интеграции, в разных странах и регионах мира существуют специфические доминирующие формы организации крупного бизнеса. Они определяются историей и традицией и в рамках других традиций зачастую выглядят непривычными, непонятными и нерациональными. Общеизвестно, например, насколько разнятся до сих пор англосаксонская (американская) и континентальная (германо-японская) модели.

Российский крупный бизнес слишком молод, чтобы делать выводы о том, какие из его нынешних характеристик являются устойчивыми чертами национальной модели, а какие — изживаемым наследием переходного периода. На сегодняшний день нашим ближайшим аналогом является, по-видимому, Южная Корея с ее системой чеболей. Последние, как считается, обеспечили своей стране несколько десятилетий весьма быстрого экономического роста и успешной модернизации, однако затем оказались ответственными за глубокий (хотя и быстро преодоленный) кризис во второй половине 1990-х гг. и по инициативе государства были подвергнуты существенному демонтажу. Поэтому для России чрезвычайно важен анализ опыта Южной Кореи и в статике, и в динамике.

Теперь сделаем ряд вводных замечаний методологического характера.

1. Используемый нами подход — дескриптивный. То есть объект исследования рассматривается в первую очередь как самостоятельное экономическое явление или институт. Основными вопросами при этом являются «как» и «почему», а отнюдь не «зачем» и «с какой целью».

В отечественной литературе чаще всего используется иной подход — функционально-нормативный. Крупный бизнес с самого начала рассматривается как фактор, инструмент или препятствие в решении некоторых задач — идет ли речь о модернизации, конкурентоспособности или построении гражданского общества. Иначе говоря, реальность сразу оценивается по критерию соответствия некоторой идеальной модели или заданной извне цели. Мы не отрицаем ценность такого подхода. Однако, на наш взгляд, любые экономические феномены, возникшие естественным образом (т. е. «родившиеся», а не «построенные»), должны исследоваться прежде всего как саморазвивающиеся и самоценные. И лишь после этого возможен плодотворный анализ их влияния на другие объекты и процессы, а также роли, которую они играют в рамках национальной экономики, общества или некоторой другой надсистемы.

2. Книга является одним из результатов примерно десятилетних исследований авторов. Тем не менее она не отвечает многим стандартным требованиям для современных академических работ. В ней, в частности, нет сколько-нибудь подробного анализа предшествующих публикаций или общей концептуальной рамки, не используются математические модели. Преследуемая нами цель более скромна и более амбициозна одновременно — дать развернутое экспертное описание объекта исследования в его динамике, которое было бы связным, непротиворечивым и убедительным для читателя, заинтересованного в структурированном изложении фактов и тенденций и их содержательной интерпретации. На наш взгляд, в части российского крупного бизнеса именно таких описаний пока не хватает для проведения осмысленных дальнейших исследований по канонам современной экономической науки.

Список литературы, представленный в конце книги, не претендует ни на полноту, ни на репрезентативность. В него включены публикации трех типов: работы авторов настоящей книги; работы, исследующие крупный российский бизнес с тех позиций или в тех аспектах, которые нами не затронуты; публикации, которые могут служить источниками достаточно подробной и точной информации об объекте исследования.

Особо следует указать на еще одну особенность книги, являющуюся явным нарушением научных ритуалов, — отсутствие конкретных ссылок на источники информации. Данных по крупному российскому бизнесу имеется довольно много, и их качество со временем растет. О любом существенном событии в СМИ, на сайтах компаний или в их информационных материалах для инвесторов, бирж и регулирующих органов обязательно появляется точная информация, но практически всегда появляется и другая — неточная или ошибочная. Поэтому ни один факт, как нам представляется, не может подтверждаться единичной ссылкой. О факте можно говорить тогда, когда существует некоторый массив сообщений (желательно в источниках разных типов) и этот массив подвергается экспертной оценке. И, судя по нашему опыту, даже в этом случае вероятность обнаружения существенных неточностей постфактум составляет 10–20 %.

В нашей работе мы не использовали никакой инсайдерской или иной не подлежащей свободному распространению информации. Однако помимо публикаций (в различных формах) мы опирались и на устные источники, включая обсуждения в научном, экспертном и профессиональных сообществах.

3. В книге рассматриваются три основные формы крупного бизнеса — предприятия, компании и так называемые интегрированные бизнес-группы (ИБГ). Не вдаваясь в подробности, отметим, что предприятия и компании имеют, вообще говоря, объективные границы — экономические и юридические (которые, впрочем, могут не совпадать). Причем границы эти относительно устойчивы и о фактах их изменения — покупках, продажах, слияниях и поглощениях — в подавляющем большинстве случаев официально сообщается. По-иному обстоит дело с интегрированными бизнес-группами — сложными многопрофильными структурами, объединенными исключительно наличием общих собственников и реализованных или ожидаемых ими синергических эффектов. Легко понять, что определение границ таких групп обычно является нетривиальной исследовательской задачей. Строгие доказательства чаще всего невозможны, их заменяет некоторая сумма правдоподобных суждений.

4. Мы ограничились исследованием только тех субъектов, которые работают главным образом в реальном секторе (финансовая составляющая при этом тоже может присутствовать, но играет подчиненную роль). Вне поля нашего зрения остались крупнейшие самостоятельные банки, банковские и страховые группы, инвест-компании и финансовые супермаркеты. Мы отнюдь не считаем, что финансовый сектор менее значим для отечественной экономики, а просто не беремся рассуждать о нем компетентно.

Мы также не рассматриваем такой активно формирующийся тип экономических агентов, как крупные портфельные инвесторы — будь то физические лица или специально созданные для этого организации, либо подразделения тех или иных финансовых структур, хотя прекрасно понимаем, насколько сложно отличить инвестора, портфель которого составляют крупные пакеты акций, от «настоящей» интегрированной бизнес-группы.

5. Книга состоит из примерно равных по объему основной части и приложений.

В основной части дано обобщенное описание главных этапов, факторов и механизмов формирования и развития российского крупного бизнеса за последние пятнадцать лет, а также представлены его главные субъекты. Повествование ведется в хронологическом порядке и естественным образом распадается на две части — 1993–1999 гг. и 2000 — первая половина 2008 г. Основное внимание уделяется экономическим аспектам, но затрагиваются и социально-политические, в том числе динамика отношений с государством.

Приложения посвящены главным образом фактографии. В Приложении 1 приводится краткое описание наиболее значимых и достойных внимания интегрированных бизнес-групп по состоянию на конец 2008 г.; в Приложении 2 представлены годовые обзоры основных тенденций и событий 2004–2007 гг.