Рота террора

Глава третья

Агент ФБР Дональд Петерсон был озабочен. Он был встревожен, раздражен и озабочен. Кто-то, ссылаясь на официальные полномочия, уговорил местную полицию, охрану аэропорта, прорвался сквозь кордон ФБР и хотел видеть его. И все это в то время, когда самолет с пассажирами уже приближается к аэропорту, набитый вооруженными до зубов бандитами Черного фронта освобождения.

Мало того, что полиции приходится сдерживать натиск репортеров и телевизионных операторов, равно как и толпы зевак, во избежание кровопролития, если начнется стрельба. А тут еще какой-то тип без удостоверения тянет его за рукав, и охрана ничего не может сделать. Трое охранников против незнакомца – и ничего, его ноги будто приклеены к полу диспетчерского пункта. И этот наглый тип приказывал агенту Петерсону связаться по телефону со своим начальством!

– Послушайте, – сказал Петерсон, злобно оборачиваясь. – Немедленно покиньте помещение диспетчерского пункта, или вас арестуют за неповиновение властям.

– А вам подыщут местечко на Аляске, – холодно ответил тип. – Самолет специально сажают здесь, чтобы я лично смог войти на борт и передать выкуп.

Что за чертовщина? Его, Петерсона, неожиданно вызвали из Чикаго с тем, чтобы он принял командование аэропортом в чрезвычайной ситуации – воздушное пиратство с политическим оттенком, а оказывается, что этот неизвестный знает о деле больше, чем он. Петерсон не сомневался в этом. В Лос-Анджелесе самолету действительно нечего было делать. Он летел на Восточное побережье и мог приземлиться в десятке других аэропортов.

Перед вылетом из Чикаго Петерсон поинтересовался в штабе, почему был выбран именно аэропорт Лос-Анджелеса и почему они собираются платить, когда национальная политика – не идти навстречу требованиям террористов.

– Я думал, наша политика – ни в чем не уступать, – сказал Петерсон начальнику по телефону.

– Наша политика сейчас состоит в том, чтобы вы ехали в аэропорт. Деньги будут там.

Приказ есть приказ. Военный истребитель доставил Петерсона в Лос-Анджелес. Как только он начал расставлять своих людей и готовить аэропорт к чрезвычайной ситуации, собралась толпа. Репортеры, у которых чутье на жареное, стали пробиваться сквозь полицейские цепи, и прежде чем он узнал об этом, радио сообщило, что самолет приближается к аэропорту.

– Позвоните в штаб, – сказал человек без удостоверения.

Петерсон посмотрел на него оценивающим взглядом. Глаза незнакомца были холодны и спокойны, в них смутно угадывалось что-то восточное. Такую мертвую холодность Петерсон видел лишь раз, много лет назад, когда присутствовал на казни в Корее. Но этот человек был белый.

– Как вас зовут? – спросил Петерсон.

– Римо.

– Мистер Римо, откуда вы и что здесь делаете?

– Римо – это имя, а не фамилия. У вас должны быть инструкции в отношении меня. Очень жаль, если они еще не дошли.

– Хорошо, – сказал Петерсон. – Я сделаю вот что: позвоню в штаб, и если не получу в отношении вас никакая инструкций, то арестую вас на месте, а если вы окажете сопротивление, я застрелю вас.

– Позвоните, а потом уберите снайперов от входа в ангар. Там они слишком заметны. Они могут застрелить кого-то ненароком. Я не хочу, чтобы здесь летали шальные пули; не люблю халтуры.

Снайперы прятались под брезентом в четырех сотнях ярдов от них. Римо заметил, что край брезента колышется, но против ветра. На лице Петерсона было написано удивление, он не предполагал, что кто-то заметит снайперов с такого расстояния.

Петерсон знаком показал, чтобы ему принесли телефон. Он стоял перед темным экраном радара и набирал номер, наблюдая за Римо, потом опустил глаза в левый угол экрана. Это был красивый чернокожий малый с волевым суровым лицом, которое сейчас вытянулось от расстройства.

– Эта точка на экране – наш самолет? – спросил Римо.

Петерсон не ответил.

Римо почувствовал, как охранник сжал его бицепс. Не сводя глаз с Петерсона, Римо напряг мышцу, как его учили, затем неожиданно расслабил, словно это был проколотый воздушный шар. Он не смотрел на охранника, но чувствовал, как тот пытается отыскать исчезнувшую мышцу. Он играл с охранником в прятки, напрягая и расслабляя мышцу, расширяя трицепс, затем сокращая его. Охраннику показалось, что в рукаве Римо перекатываются взад-вперед камни.

– Вы уверены? – спросил Петерсон в трубку. – Повторите еще раз. Да. Да. Да. Из какого отдела?.. Слушаюсь, сэр. – Петерсон повесил трубку и, вздохнув, повернулся к Римо. – Ладно. У вас есть какие-нибудь предложения? Приказы?

Охранник, сообразив, куда подул ветер, отпустил руку Римо.

– Да, есть, – ответил Римо. – Выведите всех отсюда. И передайте мне мешки с деньгами. Я поднимусь на борт и поговорю с бандитами.

– А пассажиры? Мы должны добиться их освобождения.

– Не волнуйтесь, Петерсон. Что вы так нервничаете?

– Может погибнуть множество людей! – воскликнул Петерсон.

– Да… – сказал Римо.

– Это будет катастрофой, – сказал Петерсон. – Гибель множества людей – это беда. Понимаете – беда!

– Могло быть еще хуже, – сказал Римо.

– Что вы имеете в виду?

– На нашем месте могли оказаться неумехи. Это было бы еще хуже. Мы не можем управлять судьбой, но зато мы можем управлять собственными силами.

– Боже правый, за что мне все это? – простонал Петерсон, качая головой.

Петерсон получил указание убрать снайперов и со взлетно-посадочной полосы. Римо, деньги и Петерсон будут ждать в конце взлетно-посадочной полосы, на которую должен приземлиться захваченный самолет. Римо передаст деньги. Два мешка с деньгами будут лежать в бронированной машине.

– Вы хотели скрыть этот инцидент от прессы? – спросил Римо.

Петерсон кивнул.

– Тогда не нужно было подгонять броневик к аэропорту.

– Ах вот как газетчики обо всем пронюхали? Ну, в следующий раз мы не оплошаем.

– Вы что же, намерены принимать воздушных пиратов каждый день?

Пока они ждали прибытия самолета на взлетно-посадочной полосе в закрытой машине, переложив мешки с деньгами на крышу, чтобы их было видно из окна самолета, Петерсон обрисовал ситуацию.

– Это не обычные воздушные пираты. Мы еще не знаем, куда они направляются. Учтите, у них на борту пулемет 50-го калибра. Вероятнее всего, он установлен у входа в кабину пилотов, чтобы держать под прицелом салон. Пулемет 50-го калибра!

Римо глядел в темнеющее небо, в котором парила чайка. Она спикировала к воде, затем описала круг и полетела домой, в сторону Тихого океана.

– Они пронесли пулемет через детектор самого последнего образца, заметьте, самого последнего образца. Эта штуковина способна обнаружить даже золотую пломбу в зубе. А они пронесли пулемет. Это все равно что незаметно провести слона через турникет.

– Слона? – спросил Римо.

– Да. Это я для сравнения, – пояснил Петерсон.

– А-а, – протянул Римо.

– Не думаю, что вам удастся выбраться оттуда живым.

– Выберусь, – сказал Римо. Он поискал чайку, но она уже исчезла в бескрайнем небесном просторе.

– Я вижу, вы очень в себе уверены, – заметил Петерсон.

– Когда человек завязывает шнурки на ботинках, разве он боится сломать пальцы?

– Вы так самоуверены?

– Да, – сказал Римо. – Расскажите мне про пулемет. Неужели его действительно так трудно пронести через ваш детектор?

– До сих пор это считалось совершенно немыслимым. Это приспособление, нашпигованное самой современной техникой.

Римо кивнул. Так вот почему Смит подключил КЮРЕ и отправил его сюда встречать самолет. Видимо, Смит уверен, что эта группа – часть новой волны терроризма, разрабатывать которую ему поручено.

Смит целый день читал ему лекцию, объясняя, как террористы своими новыми методами могут превратить международные санкции в пустые бумажки. «Мгновенный профессионализм» – так он это назвал.

– Вам известно что-то такое, чего не знаю я, верно? – спросил Петерсон.

Римо кивнул.

– Вы из ЦРУ?

– Нет, – сказал Римо.

– Что-то связанное с аэронавтикой?

– Нет.

– С Пентагоном?

Римо покачал головой.

– Так откуда же вы?

– Из Американской страховой ассоциации. Знаете, если вдруг погибнет восемьсот тысяч человек, акции страховых компаний упадут почти до точки в индексе Доу Джонса. Ужасно, не так ли?

– Вы чертовски хитрый сукин сын, – сказал Петерсон. – Надеюсь, они вас прикончат.

Римо прищурившись посмотрел на горизонт.

– По-моему, это и есть наша крошка.

– Где?

Римо показал на север.

– Я ничего не вижу.

– Подождите.

Прошло пять минут, прежде чем Петерсон увидел точку в небе.

– У вас что, вместо глаз бинокль?

– Сотрудникам страховых компаний полагается…

– О, заткнитесь…

Самолет двигался по прямой. Никаких заходов. Да в этом и не было необходимости. Трасса была свободна. Римо видел, как огромная серебристая машина приземлилась медленно, словно падающий дом, как она коснулась посадочной полосы и стала приближаться к ним. Римо видел, как вращаются пропеллеры. Закашляли двигатели, и самолет остановился. Римо услышал возню и стук в главную дверь самолета. Воздушные пираты смогли захватить самолет, но не знали, как открыть дверь! Хотя и умудрились незаметно пронести пулемет на борт самолета. Безусловно, они умеют обращаться с оружием. Ну, это неважно.

Дверь открылась, и огромный человек в дашики с прической «афро» встал в дверях с автоматом в правой руке и мегафоном в левой. Помимо пулемета 50-го калибра, у каждого из бандитов, значит, было еще и личное оружие. Все это они пронесли через совершеннейшую систему безопасности. Не исключено, что на борту окажется еще и слон.

– Эй вы, там, в машине. Выходите с вытянутыми вперед руками. Откройте двери и багажник, чтобы мы видели, что в машине, – раздался громкий голос из мегафона.

«Неплохо, – подумал Римо. – Они осторожны». Он кивнул Петерсону, чтобы тот открыл двери.

– У меня нет ключей от багажника! – прокричал Петерсон в сторону самолета.

– Стреляйте, в замок, чтобы открыть его, – приказал мужчина, стоявший в дверях самолета. Умно. Он проверяет, вооружен ли Петерсон.

– У меня нет оружия, – сказал Петерсон.

– Тогда бросьте сюда деньги.

Римо выпрыгнул из машины и, взяв лежавшие наверху два мешка с деньгами, вытянул руки перед собой.

– Я передам вам деньги, но я хочу, чтобы освободили пассажиров. Я не надеюсь, что вы отпустите их до того, как я отдам вам деньги. Но я рассчитываю, что они смогут выйти. Поэтому разрешите моему другу отогнать машину и подвести к самолету трап, чтобы люди смогли выйти из самолета после передачи денег.

– Нет. Деньги сейчас, иначе мы убьем заложника.

– Если вы убьете заложника, ни один из вас не выйдет из самолета живым, – крикнул Римо. – Подумайте об этом. Один выстрел в заложника – и все вы отправитесь на тот свет!

– Ради Аллаха мы готовы умереть. И окажемся в раю!

– Что ж, валяйте, – сказал Римо.

– Я тебя пристрелю, хочешь?

– Если погибну я, погибнут все.

– Ты лжешь.

– Попробуй.

– Мне известны ваши подлые уловки.

– Не стесняйся, проверь меня.

– Подожди.

Темная голова исчезла в самолете. Так, он не главарь. Голова высунулась опять.

– Ну ладно, только без глупостей! Иначе заложника убьют, и его смерть будет на твоей совести.

– Ты говоришь, как белый, – сказал Римо. Он увидел, как человек в дверях самолета побледнел. Отлично. Небольшая нервотрепка ему не помешает. Он умело держал автомат, палец находился не на спуске, а рядом с ним.

Петерсон посмотрел на Римо.

– Отведите машину и подгоните трап, – сказал Римо, повернувшись спиной к зданию аэропорта. Должно быть, фотографы уже работают вовсю. Возможно, у кого-то из них имеется телескопический объектив, и физиономия Римо может попасть на фотопленку.

Трап медленно приближался, Римо тем временем болтал с человеком в дверях самолета.

– Как долетели? – поинтересовался он.

– Полет к свободе – величайший из всех полетов.

– Я говорю о еде. Как вас кормили – по первому классу или по туристическому?

– Когда имеешь оружие, всегда путешествуешь первым классом, – сказал мужчина с «афро».

– Ну конечно, – сказал Римо. – Конечно.

Когда трап поравнялся с самолетом, Римо увидел, что палец бандита передвинулся ближе к спусковому механизму. Ствол поднялся на тот уровень, где на ступеньках могли прятаться люди. Трап состыковался с самолетом, и чернокожий вышел на платформу с автоматом наготове и заглянул вниз. Кивком головы он велел Римо войти в самолет. С беззаботным видом пассажира, отправляющегося в отпуск, Римо вошел в самолет с двумя мешками денег.

– А вот вам и подарочек на обратный путь, – сказал Римо.

– Тихо, парень, – сказал бандит. – Отнеси эти мешки в нос самолета.

К Римо повернулось множество лиц – мужских и женских, белых и черных, детских и старческих, и на всех был написан страх. Перед кабиной пилота, как и предполагал Петерсон, стоял пулемет 50-го калибра.

Казалось, даже воздух в этом старом винтовом самолете был пропитан страхом. Римо чувствовал его запах, сложный запах, состоящий из смеси адреналина, пота и мочи.

– Не вертеть головами, смотреть вперед! – скомандовала чернокожая женщина в желтом дашики и высоком тюрбане.

Пассажиры повернули головы, как было велено. Римо шел по проходу прямо к пулемету 50-го калибра. Он был направлен ему в пах.

За пулеметом на корточках сидел мужчина; женщина стояла за его спиной.

– Положи мешки! – приказала она.

Римо опустил мешки.

– Закрой дверь, Карим! – крикнула она боевику в хвосте самолета.

– Минутку, – сказал Римо. – Вам не нужны эти заложники.

Женщина холодно посмотрела на Римо. У нее было полное, но не дряблое лицо и такая же крепкая шея.

– Тебя не спрашивают, кто нам нужен, а кто нет.

– Вам не нужны эти семьдесят перепуганных людей, которые со страху могут наделать глупостей. Достаточно пилота, второго пилота и меня.

– И стюардесс, – сказала она. Судя по выговору, она была уроженкой Бостона или Новой Англии…

– Стюардессы вам тоже не нужны. Заложник есть заложник. Все остальное – багаж.

– Не твое дело, – буркнула женщина.

– В этой сложной ситуации пассажирам и стюардессам здесь не место. Я пытаюсь объяснить, почему выпустить их в ваших же интересах.

Несколько мгновений женщина размышляла, и Римо видел точный расчет в ее глазах.

– Открой сумки, – сказала она.

Римо расстегнул оба брезентовых мешка и вытащил несколько пачек купюр.

– Положи обратно. Ты не заменишь собой семьдесят заложников.

– Заменю. Я вице-президент Первой трастовой компании Лос-Анджелеса, – сказал он, указывая на пометки на брезентовых сумках. – Вы знаете, как мы, капиталисты, ценим банкиров.

Холодная улыбка промелькнула на лице женщины.

– Ты не похож на банкира.

– А ты не похожа на террористку.

– Ты будешь первым, кто умрет, если что-то пойдет не так, – сказала она и, махнув рукой, скомандовала: – Карим, открой дверь!

Не объявляя всем пассажирам, что они свободны, она жестом показала сидящим на ближайших креслах идти в хвост самолета. «Разумное решение. Так не будет давки», – подумал Римо. Не прошло и трех минут, как самолет опустел. Чернокожий мальчик хотел было вернуться за игрушечным паровозиком, но мать сердито остановила его.

– Пусть возьмет свой паровоз, – сказала женщина в дашики.

Одна из стюардесс отказалась выходить.

– Я останусь с пилотами, – сказала она.

– Выходи, – сказала женщина в дашики.

Карим схватил стюардессу за шею, вытолкнул ее в проход, потом за дверь.

Женщина постучала в дверь кабины пилотов. Дверь открылась, и невысокий черный человек с огромным лбом и в очках в металлической оправе высунул голову. Римо увидел ствол «Магнума» 357-го калибра.

– Интересно, а слона у вас случайно нет? – спросил Римо.

– Кто это? – спросил человек с «Магнумом»

– Банкир. Наш заложник. Мы получили деньги. Теперь можем лететь. Как с горючим?

– Горючего достаточно, – ответил обладатель пистолета.

– Отлично, заводи, – сказала женщина.

Взревели двигатели, и Римо почувствовал, что пропеллеры набирают обороты перед взлетом.

– Мне стоять здесь или я могу сесть?

– Стоять, – сказала женщина.

– Если самолет дернется, я останусь без потомства.

– Придется рискнуть.

– Ну да, если вы собираетесь прыгать с парашютом, вам наплевать, что станет со мной, – сказал Римо.

Лицо женщины оставалось холодным.

– А почему ты думаешь, что мы собираемся прыгать с парашютом?

– Горючее. Это винтовой самолет. Если бы вы собирались лететь за границу, вы захватили бы реактивный. Наверное, вы полетите обратно на восток. На этом самолете далеко не улетишь. В порядке предположения я бы сказал, что вы направляетесь куда-то в центральные штаты. Для прыжков с парашютом больше всего подходит глухая или лесистая местность, не станете же вы приземляться на городской улице?

– Ты не банкир, верно? – спросила женщина.

Римо пожал плечами.

– Но в качестве заложника ты сойдешь.

– Для трупа ты чересчур нахальна, – сказал Римо, и, когда самолет набрал высоту в четыре тысячи футов, он улыбнулся пулеметчику.

– Знаешь что? – сказал ему Римо.

– Что? – спросил пулеметчик.

– Ты проиграл, – сказал Римо, подошел к пулеметчику и мизинцами раздробил ему запястья. Черная голова наклонилась; Римо ударил ладонями по ушам. Глаза выскочили из орбит. Пулеметчик был мертв.

Это произошло так стремительно, что женщина в дашики не успела выхватить пистолет, спрятанный под одеждой. Римо схватил ее за руку, притянул к себе, приподнял как мешок и потащил перед собой в хвостовую часть самолета. Карим не мог стрелять из-за риска попасть в предводительницу. Вдруг ее тело поднялось в воздух, ударило Карима в лицо, и оба с грохотом врезались в дверь туалета.

Открылась дверь кабины пилота, и Римо схватил свой живой щит для очередной атаки. На этот раз он не швырнул бесчувственное тело в бандита, а, оказавшись у двери, скользнул в кабину. Удар сверху вниз, и пистолет упал в проход, не причинив никому вреда, а державший его бандит рухнул на мертвого пулеметчика. Ствол 50-го калибра уставился в потолок.

– Ребята, вы в порядке? – крикнул Римо в кабину пилотов.

– Да. Что случилось? – спросил пилот, обернувшись.

Римо отвернулся, чтобы пилот не смог увидеть его лицо.

– Ничего, – сказал он. – Мы в безопасности.

– Тогда возвращаемся в Лос-Анджелес?

– Пока нет. Дайте мне минут десять, а потом можете поворачивать. Мне надо кое с кем поговорить. Не выходите пока в эфир. – Римо перегнулся через поверженных бандитов и захлопнул дверь кабины.

Подхватив женщину в дашики и мужчину с пистолетом, Римо поволок их по проходу к Кариму, который уже приходил в себя. Побрызгал бандитов водой. Они очнулись. Мужчина с пистолетом попытался пошевелить правой рукой и застонал.

– Что произошло? – спросил Карим.

Трое бандитов сидели в проходе, привалившись к двери туалета.

– Сейчас мы сыграем с вами в игру, – сказал Римо. – Она называется «Правда или расплата». Я задаю вопросы, вы даете мне правдивые ответы, или наступает расплата.

– Я требую адвоката. Я знаю свои конституционные права, – огрызнулась женщина в дашики.

– Боюсь, с этим у нас загвоздка, – сказал Римо. – Потому что из-за таких, как вы, нашему правительству пришлось создать агентство, которое действует вне рамок конституции. В этом агентстве служит один вредный сукин сын, каких вы еще не встречали. Легальные способов расследования он не признает, а следует только законам джунглей.

– Этот сукин сын – ты? – спросила женщина. – Хочу предупредить: если ты намерен действовать в духе полицейских хамов, наши братья выставят пикеты отсюда до Вашингтона и будут требовать твою задницу. Слышишь, белый? Тебе не поздоровится!

Римо улыбнулся и элегантным движением правой руки раздробил ей коленную чашечку.

– А-а-а! – завопила женщина, схватившись за колено.

– Это вступление. Я же предупреждал, что вы имеете дело с вредным сукиным сыном. Теперь ваши имена, ребята. Поверьте мне на слово, в сравнении со мной полицейские – сущие ангелы.

– Калала Уэйлд, – сказала женщина с искаженным болью лицом.

– Твое настоящее имя?

– Это мое настоящее имя.

– У тебя есть еще одно колено…

– Лерония Смит.

– Прекрасно. Теперь ты, Карим.

– Тайрон Джексон.

– А ты? – обратился Римо к мужчине, который охранял кабину пилотов.

– Мустафа Эль Факар.

– Попробуем еще раз, – сказал Римо.

– Мустафа Эль Факар.

– Меня не интересует имя человека, который продал твоего прапрадедушку работорговцам. Твое имя?

– Мустафа Эль Факар.

Римо пожал плечами. Ну что ж. Он ухватил бандита за шею и подтащил к выходу. Левой рукой он распахнул дверь самолета. Ветер ударил им в лицо. Дашики бандита развевалось и щелкало на ветру, как обезумевший флаг.

– Ну что ж, Мустафа. Обдумай все по пути вниз.

– Ты не посмеешь выкинуть меня.

– Как мне тебя убедить, – сказал Римо, – что я вам не добренький полицейский из службы урегулирования межрасовых отношений?

– Ты блефуешь, белый.

– Прощай, милок, – сказал Римо и выбросил бандита за борт. Тот исчез в клубящемся воздушном потоке, не успев даже пикнуть.

Калала Уэйлд и Карим вдруг поняли, что на протяжении трехсот лет их никто по-настоящему не угнетал. Теперь Римо казался им другом. Именно другом. Они вовсе не хотели заниматься воздушным пиратством. Они просто сбились с пути истинного.

– Да, нас одурачили, – сказал Тайрон Джексон, он же Карим.

Кто одурачил? Какой-то радикал. Настоящий поганец. Жаль, что его здесь нет, они сказали бы ему парочку ласковых. Калала и Карим любят Америку. Любят людей всех рас. Любят человечество. Мартин Лютер Кинг был совершенно прав.

– Да уж, – сказал Римо. – С Мартином Лютером Кингом мне было бы потруднее. А вы ребята как раз по мне. Выкладывайте, как зовут вашего главаря и где вы тренировались?

Они не знали имени главаря. Обучение проходило в Пэттон-колледже, неподалеку от Сенека фоллз.

– Так. Кто вас тренировал?

– Мы никогда не видели его. Честно, – сказал Тайрон.

Римо поверил ему. Он поверил Тайрону, потому что это были его последние слова, перед тем как бандит вылетел за борт самолета.

– Итак, мэм, – обратился Римо к женщине. – Расскажите быстренько о вашей подготовке. Сроки. Методика.

– Один день, – ответила женщина. От боли в колене у нее текли слезы.

– Позволь сделать тебе комплимент. Ты слишком многое умеешь для однодневной подготовки. Давай попробуем снова.

– Клянусь. Всего один день. Ты не станешь меня убивать?

– Именно это я и собираюсь сделать, – сказал Римо.

– Тогда будь ты проклят, белая сволочь!

С помощью Римо женщина повторила путь ее сообщников и в развевающихся на ветру одеждах скрылась в облаке. Захлопнув за ней дверь самолета, Римо раздосадовано щелкнул пальцами. Черт побери, он забыл спросить, как они пронесли оружие на борт самолета? Смит, конечно же, спросит об этом. Проклятье и еще раз проклятье!

Римо прошел в кабину и велел пилоту возвращаться в Лос-Анджелес. В аэропорту группа адвокатов-радикалов уже поджидала своих клиентов. Римо сказал агенту Петерсону, первым поднявшемуся на борт, что адвокатам следовало оставить свои чемоданчики дома. Он объяснил, что бандиты пытались выпрыгнуть с парашютом, но их парашюты не раскрылись. Римо скрылся в толпе. На следующий день Петерсон доложил начальству, что человек, посланный Вашингтоном, убил воздушных пиратов и… тут же угодил под служебное расследование.

Представитель ФБР заявил, что Вашингтон никого никуда не посылал. Петерсону предстояло ответить за неполное соответствие должности. В частном порядке его заверили, что самое худшее, что его ожидает, – это десять лет работы в Анкоридже, на Аляске.