Роуэн и бродники

18. «Когда ж он покажется…»

— Не понимаю! — твердила Зеел, то разглядывая сверкающие зеленые камни, то переводя глаза на темные деревья Унрина. — Как же так? Почему об этом никто не знал?

— Это случилось давно, — ответил Роуэн, припоминая легенду. — Бродники тогда на морском побережье сражались с зибаками. Они вернулись спустя много лет. Здесь уже было новое место, которое они и назвали провалом Унрин. Та долина, которую они прекрасно знали, куда-то исчезла. А тут еще с Горы попадали камни, и все вокруг совершенно изменилось. Может, и сказку про великанов Инспрея придумали, чтобы как-то объяснить эти превращения. Кто его знает?

— А как же долинный народ?! — воскликнула Зеел. — Все считали его таким умным-разумным. Как они допустили, чтобы враг захватил их дом? Как они могли допустить такое? Как тут оказались деревья и почему они сумели так быстро все захватить?

Она подошла к краю утеса и вытянула руку вперед, чтобы определить направление ветра.

— Меняется, — бросила девочка, положив в карман несколько блестящих камешков. — Пошли. Заберемся на вершину утеса и будем ждать предвестников.

Роуэн подобрал золотую сову и сунул ее под рубашку. Вставая на ноги, он заметил, как под кустом горной ягоды сверкнуло что-то ярко-голубое. Он нагнулся.

Это оказалась та самая птичка. Она лежала очень спокойно, с закрытыми глазами и широко распахнутыми крыльями. На грудке ее мерно поднимались и опускались перья. Она глубоко спала.

В воздухе плыл густой аромат горной ягоды. На солнце соблазнительно сверкали блестящие красные плоды.

— Горная ягода, — прошептал Роуэн.

Ему сразу же вспомнилось, как в Рине птицы так же спокойно лежали на траве. Люди падали как подкошенные прямо на улицах и в садах. А ведь они вдыхали запах тех же самых красивых красных цветов на кустах, которые разрослись по всему Рину…

— Зеел! — громко позвал он, резко повернувшись на месте. — Мой народ… да они все заснули от запаха цветов горной ягоды. От их запаха! Вон, видишь, и птичка…

Зеел внимательно посмотрела на спящую птичку, потом подошла поближе и потрогала ее пальцем.

— Кто бы мог подумать? — недоверчиво сказала она, покачав головой, затем перевела взгляд на взволнованного Роуэна и широко улыбнулась. — Роуэн, да не переживай ты, — сказала Зеел. — Не понимаешь, что ли, что это значит? Мы не напрасно шли через Унрин — разгадка стихотворения все-таки здесь!

Она подпрыгнула и схватила его за руку:

— Не бойся! Птичка не умерла, а только уснула. И твой народ тоже спит. Вот вернемся в Рин и повыдергиваем все эти проклятые кусты, ну хоть не все, а сколько сможем. И тогда этой сонной одури больше не будет!

Роуэн недоверчиво нахмурился.

Зеел уперла руки в боки и бросила на него сердитый взгляд:

— Не пойму я тебя! Тебе радоваться надо! Нашли же отгадку! Что удивительного в том, что все это заварилось из-за горных ягод! Гора же — запретное место. Там полным-полно всяких ужасов и страстей, которых мы и вообразить себе не можем.

— Не верится мне, Зеел, — тихо сказал Роуэн, глядя на спящую пташку. — Не верится мне, что это разгадка. Есть же стихотворение Шебы. И оно сюда не подходит. Там говорится о большом зле, о тайном враге, который засел во тьме. При чем здесь эти кусты? Да и от сонной одури просто так не вылечишься. Нет, здесь что-то другое. — Он произнес:

«Зло притаилось под красой… Засел он во тьме… День ото дня он сильней и сильней… Когда ж он покажется средь людей…»

Какая-то мысль забрезжила у Роуэна в голове. Что-то совсем неясное, такое, чего не опишешь словами. Он заморгал, стараясь сосредоточиться. И тут он увидел себя самого — как он стоял на лугу, где паслись букшахи, разговаривал со Звездочкой о бродниках и о том, что пришла весна, смотрел, как из кокона появляется на свет бабочка.

Он вспомнил, как Аннад все приставала: «Почему? Почему головастики едят водоросли, а лягушки — букашек. Почему?..»

Устав ждать, Зеел нетерпеливо вздохнула. Она указала рукой на небо, где хорошо были видны два воздушных змея — белый и красный.

— Это Тор и Миртен, — сказала она. — Нам пора. Постой… я заберу с собой птичку. Если она останется здесь, то умрет от голода.

«Все меняется, — подумал Роуэн. — В природе много загадок и чудес. В свое время одно существо превращается в другое. Вот взрослые ведь совсем не похожи на детей — они по-другому выглядят, по-другому едят, по-другому…»

И тут его осенило. Головастики — в лягушек. Гусеницы — в бабочек…

Зеел наклонилась над маленькой птичкой, которая все лежала под кустом.

— Зеел! — закричал Роэун. — Отойди!

Земля у них под ногами зашуршала и стала осыпаться. Зеел в ужасе вскрикнула, упала, зажав птичку в руке, и чуть не столкнула Роуэна с выступа.

— Что это? — закричала она, в страхе прижавшись к Роуэну.

Золотые камни сыпались из-под куста горной ягоды и дождем летели куда-то вниз. В утесе открылась глубокая расщелина. Куст горной ягоды страшно трещал, и с его веток осыпались листья и цветы: его словно выталкивало из земли что-то огромное и сильное.

— Лезем! — крикнул Роуэн. — Лезем!

Зеел сунула птичку в карман, и они полезли выше, скользя башмаками по камням и обдирая в кровь ладони.

— Что это такое? — чуть слышно сказала Зеел, обернувшись к Роуэну.

— Это враг, — задыхаясь, ответил он. — Это враг! Зеел, враг — это дерево Унрина. Из кустов горной ягоды вырастают деревья, такие же, как там, внизу. Птицы летят на запах ягод и начинают их клевать. А потом…

С треском, оглушительным, точно пушечный выстрел, раскололся утес, и из-под куста появился черный ствол. Его грязно-серые корни, точно жирные черви, заскользили по земле в поисках жертвы — им нужно было что-то есть.

Зеел опустила руку в карман.

— А птичка-то у меня, — зло шепнула она дереву. — Не отдам! Ничего, перебьешься!

Корни поползли по утесу вверх. Они тянулись прямо к детям.

— Лезем! — отчаянно закричал Роуэн.

Они полезли еще выше. Роуэн смотрел перед собой, стараясь забыть о том, что у него болят ноги и ноет грудь. Он видел, как сверху беспомощно машут руками Тор и Митрен. Он слышал, как сзади корни дерева Унрина разрывают утес и как грохочут камни, разлетаясь во все стороны, потому что новое взрослое чудище появляется на свет из тьмы земли.

Задыхаясь, Роуэн карабкался все выше и выше, и ему представлялась только одна ужасная картина. Долина Рин, где нет ничего, кроме безобразных черных деревьев на голой серой земле. Дома и лужайки оплели черные ветви и опутали страшные корни. Спящие люди крепко привязаны к жадным стволам, и из них медленно-медленно уходит жизнь.

Нет! Он не может этого допустить! Нельзя, чтобы Рин исчез так же, как когда-то исчезла Золотая долина. Он не позволит, чтобы его народ пропал, как давным-давно пропал тот, другой. На этот раз зло можно остановить. На этот раз…

Тор схватил его за руку и вытянул на утес. Роуэн увидел, как до самого горизонта тянутся поля с зеленой травой и желтыми лютиками. Золотая сова выпала из-под его рубашки и полетела куда-то вниз.

Зеел вылезла наверх и медленно опустилась на землю рядом с Роуэном. Она сидела совсем тихо, точно выбилась из сил. Потом опустила руку в карман и вынула птичку. Та проснулась и, расправив крылья, голубой молнией ринулась на свободу.

— Здорово, — вздохнула Зеел, даже сейчас стараясь быть сильной. — Лети. Пусть это проклятое дерево сдохнет от голода.

— Зеел, вставай, — затормошил ее Роуэн. — Нам пора! Нам надо как можно скорее вернуться в Рин!