20. Конец и снова начало

Не дожидаясь его, Роуэн побежал вперед. «Сюда, сюда!» — кричал он на бегу. Он мчался самой короткой дорогой, прорываясь сквозь заросли кустов. Он бежал и все время кричал, чтобы все торопились за ним.

Десятки кустов горной ягоды высились над низкой дверью домика Шебы. Кусты были огромные. Они ждали. Мыши, ящерицы и птички уже лежали рядом с ними, готовые для трапезы. А в домике ненасытные чудища нашли бы добычу покрупнее.

Роуэн ворвался в дом Шебы. Она, как тряпичная кукла, лежала возле остывшего очага. Мальчик наклонился над огромным железным чаном, который висел над холодными углями. Он до краев был наполнен противным маслянистым варевом. Роуэн зачерпнул его ладонью и отпил глоток.

— Роуэн? Ты здесь? Роуэн!

Он подбежал и открыл дверь. За ней стояли Огден и предвестники.

— Смотрите! — крикнул Роуэн и плеснул из ладони прямо на кусты, что росли рядом.

Те затрепетали и покачнулись. Содрогнулась земля. Зеел, Тор и Митрен закричали от ужаса, потому что из-под кустов полезли все те же знакомые черные стволы.

Предвестники отшатнулись. Но Роуэн стоял и не двигался. Теперь он плеснул зелья из лютиков на стволы и вылезающие из земли поганые корни-змеи. Они тут же сморщились, скрутились и с ужасным треском начали разламываться на куски.

— Лютики, — выдохнул Роуэн. — Оружие — это лютики. Силач Джон рассказывал Аннад, что вместе с ними ничего не растет. Поэтому мы их и вывели отовсюду. Наверное, так же поступил и долинный народ. Чтобы можно было разбивать сады, строить дома, выкладывать дорожки из драгоценных камней. Вот у них и не оказалось оружия, когда к ним пришла горная ягода. Как сейчас у нас. — Он зачерпнул еще отвара. — Это делается из корней лютиков. Я все время его пил. Только я, больше никто. Во мне его знаете сколько? Мне никакое дерево теперь не страшно. Вот это и есть доспех! Это и есть доспех!

Предвестники вбежали в дом.

— В чане его полно, — торопливо проговорил Роуэн. — Шеба наварила. Она все знала. Она знала, что ей делать, только не знала зачем.

— Разлить по бутылкам, — скомандовал Огден. — Приготовить воздушных змеев. Сначала разбрызгаем над деревней, потом над окраинами. Только осторожно. Смотрите, попусту не тратьте. Роуэн, давай тащи чашки, кружки, что там еще! Пешком пойдем.

— У меня мама! — крикнул Роуэн. — И сестренка! Они в саду!

* * *

Сад уже захватили грязно-серые «змеи». Они ползали между деревьями, подбирались к Джиллер и Силачу Джону. Деревья двигались вперед, ломали заборы, стремились в дом, где лежали их новые жертвы.

Роуэн с криком носился по саду, лил повсюду драгоценную жидкость и с радостью видел, как чудища трескаются, сгибаются, а их корни безжизненно валятся на траву.

Огден ему не мешал и спокойно ходил туда-сюда, лил отвар из лейки и смотрел, как в небе над деревней парят воздушные змеи и предвестники делают то, что им было велено.

Он понимал, каково сейчас мальчику. Он знал не понаслышке, что это такое — защищать свой дом. Его-то домом была вся земля. В свое время и ему пришлось ее оборонять. «Но чтобы вот так… Такого врага еще не было, — подумал он и поправился: — Да нет, был. Давным-давно такой же враг спустился с Горы. И тогда ему удалось победить жителей Золотой долины».

— Но сейчас наша взяла, — сказал он вслух и наклонил лейку. Три капли упали на красивый душистый цветок — он сразу пожух. — Сейчас вас победил сопливый мальчишка.

Огден остановился. Мышка, которая спала рядом с его ногой, проснулась, села, пошевелила усами, точно чему-то удивилась, и побежала по своим мышиным делам. Он улыбнулся. В его голове уже крутилась новая сказка, которую он будет теперь рассказывать.

* * *

Языки пламени снова взметнулись вверх. Дети слушали, широко открыв глаза.

Смуглый Огден склонился над костром и, нахмурившись, продолжал:

— И вот Роуэн зачерпнул отвара из котла Шебы и побежал, издавая воинственные крики. Храбро кинулся он в самую гущу страшных деревьев, которые хлестали его своими корнями.

Джиллер сжала руку Роуэна. Силач Джон опустил свою ладонь ему на плечо. Аннад уселась поближе.

— Так все и было, Роуэн? — шепотом спросила сестренка.

Он пожал плечами. По правде говоря, не совсем так, конечно. Но ему не хотелось портить хорошую сказку. Ну не сейчас. Сейчас ему было хорошо. Спокойно. И очень-очень радостно.

Он приветливо улыбнулся Аллуну, который стоял рядом с Огденом и одной рукой обнимал Сару, другой — Марли. Он знал — никто не упрекнет Аллуна в том, что случилось. Виноваты были все, и все с этим согласились. Аллуна приветствовали как спасителя, ведь он вместе с Роуэном нашел бродников и вместе с ним сражался с врагами.

Роуэн улыбнулся и Зеел, а она улыбнулась ему, глядя на него сквозь пламя костра. Он смотрел на горшечника Нила, Бри, Хану, Мейз и всех их детей. Он видел Бронден, Вэл и Эллиса, Тимона и Ланн. И всех остальных жителей Рина. Всех, кроме Шебы, которая назвала их дураками и, хромая, ушла к себе в дом.

Впереди их ждало нелегкое время. Предстояло много дел — надо было возместить тот урон, что нанесли деревне чудища Унрина. Пищи будет мало. Новый урожай еще должен вырасти. И все-таки люди радовались — ведь они остались живы.

Огден заговорил громче:

— И Роуэн плеснул на них отваром — и раз, и другой, и третий. Растения пищали, щелкали и трескались. — Тут он остановился, оглянулся и тихо продолжил: — Они умирали — рассыпались в пыль. Просто рассыпались в пыль, и все.

Повисла тишина.

— И в самой деревне, и вокруг нее Аллун и бродники все бились и бились, чтобы уничтожить поросль зла. И вот к закату они спасли деревню. Люди проснулись. Букшахи вернулись домой. И птички тоже, и телята, и все прочие создания, которых чуть было не сожрали ненасытные чудища Унрина. Долина снова ожила. Колесо остановилось. Старая сказка закончилась на новый лад. Круг разорвался.

И люди в Рине обрадовались, запели, засмеялись. Теперь они совсем не думали о выгоде. Ненадолго они стали совсем как бродники. Оказалось, это такое счастье — просто дышать и видеть над собой небо. А вечером, при полной луне, слушать новые сказки Огдена. А рассказывать их в разных землях он теперь будет еще очень долго.

Он откинулся назад:

— Сказка эта о храбрости и трусости, о правде и вымысле, о загадке и разгадке, о доверии и недоверии, о потерянном и найденном сокровище, о страшном враге, который не пришел издалека, а таился рядом с нами. А самое главное, — и тут он улыбнулся, — это сказка о мальчишке-зайчишке с сопливым носом и добрым сердцем, который отправился в путь, чтобы спасти свой дом, и не остановился, пока не сделал этого.

Люди по-доброму засмеялись и захлопали в ладоши. Эхо покатилось по долине, отозвалось на Горе и поплыло по холмам, по которым спокойно катились обратно в Рин повозки бродников.

А когда наконец стало тихо, Огден поднялся.

— Это не все, — сказал он.

Взяв у Зеел шелковую сумку, он обошел вокруг костра и приблизился к Роуэну.

— Твой народ в долгу перед тобой, — сказал он. — Но и мой тоже. Ты спас жизнь моей любимой приемной дочери Зеел, и за это ты теперь можешь позвать нас, и мы обязательно придем. Где бы мы ни были. В любое время. Это мы тебе твердо обещаем.

Он передал Роуэну камышовую дудочку.

Роуэн не знал, как и благодарить за такой подарок.

— И еще, — добавил Огден, опустив руку в сумку, — ты забыл кое-что у нас в лагере. Это мы тебе и возвращаем. Может, как раз сейчас оно в деревне пригодится.

В ладони Роуэна посыпались драгоценные камни, яркие, точно радуга. Люди восторженно заахали. Черные глаза Огдена сверкнули. Он снова засунул руку в сумку и достал оттуда золотую сову. Она была до блеска начищена, сияла как солнце, а в глазах ее светились изумруды.

— Хоть все можешь продать, только не ее, — сказал Огден. — Она старая, как я, очень ценная и знает много-много сказок. В знак нашей дружбы береги ее, пастушок Роуэн. Другой такой больше нет. Мы не полезем больше в провал Унрин и не побеспокоим былую славу Золотой долины. Ее время кончилось. Только что настало время Рина. — В полной тишине он снова подошел к костру и сел. — Ну что? — спросил он, оглянулся вокруг и хлопнул себя по коленям. — Кто-нибудь накормит ужином бесполезного лютика?

И не было в Рине ни одного человека, кто не поспешил бы откликнуться на его слова.

Загрузка...