Роза для бессмертного принца

— Вполне занимательно… Только на Дивайна это не сильно похоже… Насколько я его знаю.

— А ты его знаешь? — спросила Алетиш, слишком поспешно, чтобы Шаэсса этого не заметил. «Почему девочку непреодолимо тянет к Дивайну? Что может их связывать? Откуда она его знает? Может, все это — не случайно? Почему она назвала Дом Тьмы? Почему она восхищается им? — Шаэсса окончательно запутался, — Предстоит долгая и упорная работа, перед тем, как моя кукла сыграет свою роль».

— Да, — лучезарно улыбнулся Шаэсса, потрепав Алетиш по голове, — Дивайн — тварь, каких не сыскать. Твой тролль — воплощение доброты и милосердия по сравнению с ним.

— А! Я вспомнила! Ты рассказывал мне о Доме Тьмы! Но ведь добро всегда побеждает зло? — спросила Алетиш, — Но почему тогда Светлый Дом проиграл битву?

— Знаешь, если все закончилось плохо, значит это еще — не конец. Я тебе обещаю, что мы победим! Тьма отступит, а ты, моя маленькая Летти, станешь настоящей принцессой…

— А ты — моим принцем… Навсегда, — прошептала девочка вдыхая запах его волос, — Ты — единственный человек, который так много значит для меня. У меня никого нет, но мне никто не нужен, когда ты рядом. Я не хочу расставаться с тобой. Я хочу, чтобы ты всегда был рядом.

Шаэсса рассеянно гладил ее по волосам. Такого поворота событий он явно не ожидал! Он не любил ее. Точнее он привязался к ней, но скорее, как к младшей сестренке. Но чтобы полюбить… Нет, к сожалению Шаэсса никогда раньше не замечал за собой такого чувства, как любовь. Интерес, увлечение, но не более.

— А теперь пойдем на улицу! Мне здесь скучно сидеть! — топнула ножкой Алетиш.

Шаэсса перебирал в голове кусочки мозаики, и вместо того, чтобы дать ответ на собственный вопрос, он лишь окончательно запутался. Просто нужно немного времени, чтобы разобраться и обдумать.

— И не на балкон, а в сад. К статуе, — закапризничала девочка.

— Я принесу тебе плащ. На улице похолодало. А ты пока побудь здесь.

Алетиш сидела и смотрела на сцену битвы. В ушах гудело, а перед глазами все плыло… Но стоило подумать о чем-то хорошем, так это сразу проходило.

Шаэсса вернулся быстро и предложил отнести Алетиш в сад на руках.

Девочка отказалась и теперь плелась вслед за Шаэссой, который что-то оживленно рассказывал. Они медленно шли в сад, которого она ни разу не видела, и это почему-то придавало ей сил. Статуя Анвеора, действительно была прекрасна. Его лицо было наполнено благородством, спокойствием и мудростью. Казалось, ничто не могло нарушить эту мраморную безмятежность. У подножья статуи лежали различные подношения, начиная от краюхи хлеба и мешочков с травами и заканчивая золотыми украшениями. У стены святилища стояла еще одна статуя, но уже поменьше. Она была выполнена в человеческий рост. Руки у статуи были сделаны так, словно они держат что-то невидимое.

— А почему там ничего не лежит? Или это уже отломали? — с интересом спросила Алетиш, повиснув на одной из рук статуи…

— Сюда, по обычаю людей Анвеора приносят детей, чтобы Анвеор благословил их на жизнь в Свете. Есть такой странный обычай, у нас, Домов, он не распространен, но вы, люди, его практикуете. У человека есть семья, и есть человек, который ценится превыше всей семьи. Он не является кровным родственником, но является хранителем души. Он всегда один, и его выбирают родители ребенка, когда тот появляется на свет. Обычно это человек, добившийся многого в своей жизни, ибо от него зависит судьба ребенка. Раньше, исходя из традиций, этот человек не имел права стать Хранителем души сразу нескольких детей, но сейчас и такое возможно. Человек, избранный родителями, не может отказаться от своего права или передать его другому человеку. Там много различных нюансов, можно, конечно и найти лазейку. Но чаще всего люди соглашаются. Это своеобразное доказательство того, что тебя ценят и уважают. Сюда кладут ребенка, чтобы Анвеор стал Хранителем его души. Но многие родители предпочитают, чтобы это был реальный человек, так как времена сейчас неспокойные, осиротеть можно в любой момент, и Хранитель души обязан взять ребенка под свою опеку до конца своих дней. Бывали даже такие случаи, что Хранитель Души женился впоследствии на своей подопечной, если это была девушка. Правда, у людей Анвеора браки между братом и сестрой, отцом и дочерью, матерью и сыном, а так же между Хранителем Души и его подопечным или подопечной запрещены. Но Хранитель Души не является кровным родственником, поэтому считаю запрет неуместным. Вообще, это — хорошая традиция для бедноты и плохая для богачей. Представь себе — кормить и содержать с десяток подопечных, чьи родители, перед тем как умереть «осчастливили» тебя подобной честью.

— Интересно, а у меня есть Хранитель души? — спросила Алетиш, оставляя статую в покое.

— Наверняка… Где-то есть… А может, это и есть Анвеор. Но, ты не думай об этом… Это просто суеверие и ничего больше… Не стоит думать об этом серьезно, — Шаэсса посмотрел на девушку, лукаво улыбнулся, и сорвал одну из роз. Он встал на одно колено и протянул цветок ей, предварительно сорвав со стебля все шипы. Алетиш смотрела с восторгом и не знала, как поступить…

— Ну, долго я так стоять буду? Ты берешь розу или нет, о прекрасная леди? У твоего рыцаря уже затекли колени… О какая скромная у меня леди… Или я для нее ничего не значу?

Алетиш взяла розу, а потом сорвала с нее все лепестки и подбросила их вверх. Они красиво падали, а Шаэсса смеялся:

— В этом мире все создано для твоего удовольствия! Цветы, чтобы ты наслаждалась их красотой, люди, чтобы доставлять тебе радость. То, что тебе не нравится, не достойно жить в этом мире! Живи так, словно завтра — последний день твоей жизни!

Но внезапно он стал серьезным. И на то была причина.

По аллее, к ним на встречу шел мужчина средних лет, убеленный сединами, покорно опустив глаза при виде статуи Анвеора. Глаза Шаэссы вспыхнули, а губы искривились. Он попытался придать своему лицу добродушное выражение, но это получалось с трудом. Он говорил им. Сколько раз он будет им повторять! Король Теней с шумом втянул в себя воздух, а потом резко выдохнул. Алетиш этого не заметила. Она с удивлением смотрела на нового человека…

— Простите, что я вам помешал… — тихо сказал старик в белом балахоне с золотой вышивкой в виде солнца на груди.

Алетиш вздрогнула. Она узнала этот голос! Он разговаривал с другими голосами об ошейнике… Девочка схватила Шаэссу за руку, и сжала ее что есть силы. Шаэсса стоял, словно статуя, всем видом показывая, что общество старика ему неприятно.

— Дело государственной важности. Сегодня на службу к статуе Анвеора приехал сам король. И раз уж вы здесь, то он очень хотел бы встретиться с вами. Вы должны пойти на службу. Простите еще раз… — у старика бегали глаза, а костлявые руки тряслись. Он алчно смотрел на Алетиш, как нищий смотрит на кошель, наполненный золотом, лежащий посреди дороги…

— Я приду… — произнес Шаэсса, с достоинством, — А теперь оставь меня.

— Он хочет видеть это сам, лично. Я просто передаю его волю, — старик развернулся и исчез в одном из тайных переходов.

Алетиш ревниво смотрела на Шаэссу. Он пойдет куда-то без нее! А она будет сидеть одна в комнате!

- Чего надулась? — Шаэсса улыбнулся, прикоснувшись пальчиком к ее сморщенному носу.

— Я пойду с тобой! — сообщила Алетиш. — Интересно, а что король хочет от тебя? Он ведь не будет тебя наказывать?

- Ты же не дашь меня в обиду? Вот и славно, — произнес Шаэсса, прикидывая, как бы решить проблему поизящней. Он любил изящные решения и нестандартные подходы. Но знал, что они не всегда эффективны. Повторюсь, он был великолепным стратегом и тактиком и умел виртуозно плести интриги. Разговор с королем Людей Анвеора был скорее формальностью, чем дипломатической беседой. Это значит, что король будет долго жаловаться на злыдни, пытаясь свалить часть ответственности на плечи Доминатора Серого Дома. Король — глуп. Нет, ложку он доносит до рта без проблем, но вот в остальном… Он ничего не смыслил в политике, тактике, стратегии. В военном деле он тоже не блистал талантами. Скучнейший человек, нечего сказать. Власть принадлежала ему лишь формально, на самом же деле все государственные дела решали шайка министров, церковники и Дом Теней. Шаэсса мысленно проклял королевский род до седьмого колена. Он уже встречался с ним раньше и прекрасно знал, что отец нынешнего правителя опустошил казну, разворовал все, что плохо лежало, а потом тихо сошел с ума, возомнив себя Великим Лекарем. Сумасшедший король требовал, чтобы все прокаженные и больные прикладывались к нему, а он водил руками по воздуху, шепча бессмыслицу. Умер он, как ни странно от старости, обладая до конца своих дней отменным физическим здоровьем и хорошим иммунитетом. Новый король, его сын, был робок и стеснителен и страдал от мысли, что ему придется что-то делать самому. Фактически правили всем и заправляли Анвеориты. Так называется этот гостеприимный культ, чьей помощи, в силу определенных обстоятельств, попросил Лорд Шаэсса.

Алетиш тем временем решила пройтись по тонкой кромке ограждения статуи, чтобы привлечь внимание Шаэссы, который был настолько погружен в свои мысли, что даже не заметил, как она выделывала кренделя на парапете шириной чуть уже ладони и высотой в половину ее роста.

Радостно танцуя, она напевала песенку, которую слышала когда-то, но не помнила где:

— Лучик солнца пляшет, пляшет…

Золотинкой людям машет…

Если вдруг мне на ладонь,

Упадет с небес огонь,

Я зажгу сердца людей,

Чтобы мир был веселей!

Ха!

Алетиш громко прыгнула вниз, на землю, что вывело Шаэссу из состояния задумчивости.

— Кто тебе разрешал лезть туда? Я спрашиваю? Ты же могла упасть и сломать себе что-нибудь! — Шаэсса подошел к ней и посмотрел в ее честные глаза.

— Скажи мне, что ты так больше не будешь делать! — спокойно сказал Шаэсса.

— Буду! — топнула ногой Алетиш, посмотрев на него. В ее глазах был открытый вызов.

— Не нужно мне перечить! — строго сказал Шаэсса, пытаясь взять ее за руку.

Девочка вырвала руку и засмеялась:

— Ты тоже умеешь злиться! Я уже не хочу никуда идти!

— Хватит разговоров. Сейчас начнется служба. Мы должны быть там! — сказал Шаэсса, пытаясь поймать ее руку. Он оказался проворнее, чем девочка предполагала, и вскоре он тащил упирающуюся Алетиш по саду, а она вырывалась и извивалась, пытаясь всячески высказать свое недовольство.

Король встретил их в крытой галерее. Он стоял среди подданных, одетых в синие ливреи. Белоснежные фигуры жрецов скользили к статуе. В руках жрецов были странные шесты, похожие на копья. На конце каждого копья горел маленький огонек.

— Огоньки символизируют звезды… — прошептал Шаэсса на ухо Алетиш. — Обычно огоньки располагаются по бокам. Если служба проходит в темноте, то это, поверь мне, восхитительное зрелище.

Тем временем один жрец, в золотой мантии шел, неся на кончике шеста Нечто серебристое, похожее на тарелку.

Алетиш громко хихикнула, и потянула Шаэссу за рукав.

— Это символизирует Белую Ладью, на которой в мир этот прибыл Анвеор и люди Анвеора, — наклонился он к ней, — Ее проносят мимо звездных шестов, символизируя полет, а потом вся процессия двигается к статуе Анвеора и запускают в небо волшебные огни.

— Но ведь они могу колдовать? Зачем им эти палочки? Не вижу смысла, — сказала Алетиш, переминаясь с ноги на ногу. Ей уже надоело стоять на месте.

- Я никогда над этим не задумывался… — пожал плечами Шаэсса. — Так решили изначально — вот и все. Не все же Анвеориты… ну… эти люди в белом… умеют колдовать. Колдовство — достаточно редкий дар. Не каждый имеет такую силу. И тем более не каждый умеет ею управлять и накапливать.

— А ты умеешь? — спросила Алетиш, повиснув у него на руке.

Этот наивный детский вопрос поставил Шаэссу в неловкое положение. Эта девчонка любому даст сто очков вперед. Давненько Шаэсса так не прокалывался. Сам решился объяснять — сам подвел ее к этому вопросу. Почему он всегда прокалывается на самой незначительной детали? Он сам виноват! Нечего винить ребенка за то, что у кого-то слишком длинный язык.

— Немного, — смутился Шаэсса.

— Вот здорово! — воскликнула Алетиш, — Покажешь?

— Тс! Не прилично кричать во время службы! Они нам голову оторвут! Анвеор для них — святое! Когда-нибудь покажу…

- Ой, — смутилась Алетиш, громко зевая, — Лучше бы сейчас, а то скучно. Неужели нельзя сделать что-нибудь веселенькое?

— Нет, — Шаэсса сгреб ребенка в охапку и ловко двинулся вслед за процессией. У статуи стоял король, сложив руки в Знаке Света. В тот момент, когда в небо полетели огоньки, проворный лакей подсунул бархатную подушку под ноги королю. И тот встал на колени, как и все остальные. Шаэсса, закатив глаза, стоял и ждал, покуда все поднимутся. Алетиш стояла рядом, периодически восклицая: «Смотри!» и «Как красиво!».

Служба закончилась, король встал, опираясь рукой на протянутую руку слуги. Подушечка исчезла вместе со слугами, повинуясь едва заметному жесту владыки. Он был совсем не стар. Его глаза были карими, волосы рыжеватыми, а на королевском носу располагалась целая поляна веснушек.

Он поприветствовал Шаэссу так, словно это был его дорогой друг. Алетиш было безумно интересно, почему. Если здесь есть король, то Шаэсса просто не может быть принцем, ибо король слишком молод. Ей и в голову не могло прийти, что руку, за которую она нетерпеливо тянет, целуют, стоя на коленях, но совсем в другом государстве.

Шаэсса слегка поклонился, делая шаг вперед. Алетиш было смешно смотреть на весь дворцовый этикет, но она решила вести себя хорошо.

— Я безумно рад вас видеть здесь, — с нескрываемой радостью сказал король. — До нас дошли тревожные слухи о том, что на границах небезопасно. Как вы добрались? Где ваш эскорт?

— Со мной было пятеро инфорсеров и два пасфаиндера. Мне этого вполне хватило, чтобы добраться сюда живым и здоровым, — вежливо ответил Шаэсса.

— Я рад… Я просто счастлив… — король, очевидно, обдумывал следующую реплику, так как ответ на предыдущую был короче, чем он ожидал. — Это просто замечательно? Не правда ли, друзья мои?

Шаэсса кивнул, а пока король обдумывал, как бы поизящнее поинтересоваться тем, что его волнует на самом деле, Шаэсса подмигнул Алетиш. Она этого не заметила, так как тем временем ковыряла носком сапога песок и уже выкопала приличную ямку.

— Это и есть то, о чем мне так много говорили? — спросил король, косясь на Алетиш. Девочка зарывала ямку и уже изрядно пыльными сапогами прыгала сверху, поднимая пыль.

— Да, — кивнул Шаэсса.

— Это — ваше сокровище? — король с интересом смотрел на Алетиш, которая тем временем полезла на клумбу, за цветком, — С виду — обычный ребенок. Подвижный, веселый… Мнэээ…. Правда ли она то, что мне говорили?

— Абсолютная правда, — с легкой улыбкой сказал Шаэсса.

— Удивительно… Я верю вам на слово… И это… Мнэээ…. И это есть наша последняя надежда? Правда ли она сможет сделать то, о чем мы все мечтаем уже много веков? Она — дитя света, которому предначертано уничтожить тьму? — король посмотрел на безмолвную статую Анвеора, единственного свидетеля этого разговора, не считая Алетиш, которая умудрилась залезть на клумбу и зацепиться одеждой за колючки. Вывернувшись, она долго изучала цветы и различных насекомых. Шаэсса напряженно следил за ней боковым зрением, внутренне содрогаясь при мысли о том, что сейчас не слишком дружелюбная пчела ужалит ее, или особо вредная колючка расцарапает ее до крови.

Алетиш благополучно выбралась из зарослей. Дело в том, что там росли не только розы. Растения создавали причудливую композицию, казалось бы, не сочетаемую и в то же время очень гармоничную. Она символизировала мироздание во всем многообразии форм. И колючек там было приличное количество. Сознаться честно, просто там давненько никто не прибирал, а не вовсе потому, что безвестный автор сего убожества видел мир настолько депрессивно.

Шаэсса обрывал колючки с одежды девочки, вытаскивал репейник из волос, пытаясь придать ей первоначальный вид, однако зеленое пятно на коленке, пыльные сапоги, порванный рукав никак не хотели вписываться в принципы дворцового этикета.

Король Людей Анвеора с глуповатой улыбкой взглянул на девочку, а потом спросил:

— Как тебя зовут, дитя мое?

— Я не ваше дитя… — не совсем вежливо сказала Алетиш, что вызвало на лице Шаэссы тень усмешки.

— «Дитя мое», это — образное выражение, которое может употребиться к девушке или ребенку, человеком более старшим по возрасту. Не принимай все буквально… — сказал Шаэсса, улыбаясь королю.

— Алетиш… — сказала она, ковыряя носком гальку на дорожке…

— Красивое имя… А вы, мой друг, Шаэсса, ее прямо таки удочерили…

— Нет, скорее я — ее старший брат, — вежливо улыбнулся Шаэсса, — Алетиш устала, я думаю, мы обязательно с вами встретимся и обговорим некоторые нюансы.

Дни медленно текли один за другим, сверкая осенним солнцем сквозь толстые стекла ее комнаты. За это время Алетиш научилась не искать объяснений, а просто жить. Наслаждаясь каждым отмерянным ей днем.

— Пошли! — прыгала она рядом с Шаэссой, повиснув у него на руке. — Сыграем в прятки? Я буду прятаться!!! Считай!

Шаэсса, улыбаясь, прислонился к колонне и закрыл глаза, начиная вслух с улыбкой считать.

Алетиш взволнованно пустилась со всех ног по песчаной дорожке. Она еще в прошлый раз присмотрела себе замечательное местечко за одной из статуй. Это был старик с длинными волосами. В руках он держал какую-то книгу, а на шее у него висел красивый кулон. Алетиш ловко скользнула в нишу между статуей и стеной и притаилась. Она мысленно улыбалась сама себе, потому, что никогда не была так счастлива. Ничто не сделает их чужими. Она вспомнила лучистую улыбку Шаэссы и мысленно улыбнулась ему в ответ.

— Вылезай, принцесса! Я тебя нашел! — рассмеялся Шаэсса, заглядывая в ее убежище.

— Как ты меня находишь? — обиженно спросила девочка.

— Просто. Тут нет ничего сложного. Где бы ты ни спряталась, я обязательно найду тебя.

Алетиш сморщила носик, демонстрируя страшную обиду:

— Ты сжульничал! Ты подсматривал!

— Согласен, что не всегда играю по правилам. Но в этот раз я был абсолютно честен. Просто приглядись к следам на песчаной дорожке и сразу все поймешь…

Алетиш рассмеялась и повисла у него на руке.

Последнее время Шаэсса стал замечать, что он ее сильно разбаловал. Девочка вела себя не совсем хорошо. Могла спокойно вылить содержимое серебряного кубка на пол и рассмеяться, воротить нос от предложенной еды, капризничать на прогулке… Таких милых «грешков» Шаэсса уже не считал. Просто сбился со счета. С одной стороны он мог бы спокойно наказать ее, как непослушного ребенка. Ну, например, запереть ее в комнате, покуда не одумается… Или… Просто Шаэссу в детстве никто никогда не наказывал, и он с трудом мог подобрать такие наказания, чтобы призвать Алетиш к порядку, при этом не применяя физическую силу и моральное давление. Он предпочитал немного повысить голос, что тоже постепенно теряло свою силу. Ему было трудно. Несмотря на кажущуюся юность, Шаэссе было около пятидесяти лет. Нет, он не был магом, придерживающим личину, или принимающим чудодейственные эликсиры, дело было в его природе. Он был — Даром Дома Теней. Отсюда и двуцветные глаза, и некоторые магические способности. Получить ДАР, было большой удачей для любого Дома. Это обеспечивало ему процветание на долгие годы правления Дара. Но мать Шаэссы отказалась от этой участи, поэтому трон перешел к ее сыну. Ценой собственной жизни мать посадила Шаэссу на престол в обход всех правил и формальностей. Она разыграла самый мощный и страшный козырь, навсегда очернив свое имя. Теневой Совет — совет магов Серого Дома тогда благоразумно промолчал, но сейчас снова начал диктовать свои условия и поднимать голову. Самой главной проблемой Шаэссы было наличие Теневого Совета. Находился Совет прямо в столице его владений и заседал по особо важным вопросам. Шаэсса так же имел свой весомый голос, однако, Совет спал и видел, как свергнуть своего Доминатора. Доминатор платил им взаимностью. Однако он был бессилен. Совет его ничуть не боялся, ибо состоял исключительно из сильных магов. По иронии судьбы магом Шаэсса никогда не был, о чем сожалел неимоверно. Вот так и получался замкнутый круг. Как убить сильнейших магов мира он еще не придумал, но отказываться от идеи явно не собирался.

И в этот раз у Шаэссы назревали очередные неприятности, к которым нужно было торопиться. Но было нечто, что не давало ему уехать. Он снова попался в замкнутый круг. Он не мог бросить девочку, и не мог взять ее с собой. Узнав, что она представляет для него ценность, ее жизнь и здоровье было под угрозой. Но она не сможет себя защитить. Пока не сможет.

Глава VII. Фокус

Глава VII. Фокус

Глава VII. Фокус

Шаэсса пришел к Алетиш в комнату и увидел, что она прыгает на перине. Резная кровать скрипела на все лады, но держалась из последних сил, ибо была сделана на совесть.

— Летти… Я должен буду уехать… Ненадолго… — сразу с порога заявил он, видя как она побледнела. — Дела… Очень важные и неотложные.

— Утром у тебя не было никаких дел, а тут вдруг появились! — Алетиш выпятила губу и присела на подушку.

— Хорошо… Скажу тебе так… Король дал мне одно поручение… — придумал ответ Шаэсса. Хороший предлог.

— Я знала, что ты никакой не принц, раз король тобой командует.

— Да, я никакой не принц, — сказал чистую правду Шаэсса. И ведь не солгал. Бедная девочка никак не может разобраться во всех тонкостях политики. Как бы ей подоступнее все объяснить? Нет времени. Пусть думает, что хочет!

— Ты меня тут бросишь совсем одну? — некрасиво улыбаясь, спросила Алетиш, — Когда и насколько ты уедешь?

О! Это были явно не слова ребенка. Это была реплика обиженной и ужасно ревнивой невесты. Шаэсса почувствовал это и мысленно поаплодировал ей. Неплохой трюк. Хорошая формулировка.

— Никто тебя не бросит… Я уеду завтра утром, а вернусь через шесть дней, — спокойно сказал Шаэсса.

Алетиш спрыгнула с кровати и обняла его. Он вдыхал запах ее волос, а она терлась щекой о его курточку. Шаэсса знал, что обычно следует за такими объятиями, и превентивно отстранил ее от себя, не дав расплакаться. Губы девочки дрожали, глаза стали грустными-грустными… И тут Шаэсса понял, что ее нужно было срочно остановить. Магических сил у него не осталось. Вопрос, решаемый с королем, а потом с Анвеоритами, а потом снова с королем, почти окончательно выжал Шаэссу.

— Я тебя люблю! — вдруг сказал Шаэсса. Он и сам удивился как это у него вырвалось.

— Ты меня любишь? — девочка была ужасно удивлена.

— Ну да. Ты — моя маленькая сестренка. Как можно тебя не любить? — весело сказал Шаэсса.

— Сестренка… — грустно сказала девочка.

— Когда вырастешь — станешь мой невестой! — радостно сказал Шаэсса, но в глубине души он почувствовал странную горечь. Он лгал. Бессовестно и нагло.

Алетиш счастливо улыбнулась.

— Маленькая моя, я никогда тебя не брошу… — Шаэсса с надеждой взглянул в ее лицо, пытаясь понять в какую сторону клонить дальше. — Я буду с тобой всегда. Даже если мир прекратит свое существование. Даже на пороге смерти я буду с тобой. Если будет нужно — я убью, украду, предам, но буду с тобой. Если нужно встать на колени — я встану. Чтобы только быть с тобой.

Получилось достаточно красиво. В меру пафосно, в меру героично. Немного экспрессивно, но вполне литературно. И теперь, по законам жанра, доблестному рыцарю пришлось бы развернуться и уйти на поиски приключений, но Шаэсса пока никуда не собирался.

— Ты обещал мне показать фокус, — мягко сказала Алетиш.

— С удовольствием, — выдохнул Шаэсса. — Что ты хочешь увидеть?

Дело в том, что он не совсем понимал, что имеется в виду под словом «фокус». Будучи представителем высшего сословия, в мире, где по злой иронии судьбы ценилась превыше всего магическая сила, Шаэсса не представлял, чтобы кто-то показывал фокусы. С магией не шутили. Ею пользовались разумно и осторожно. Никому не приходило в голову использовать магию просто так. Это воистину редкий дар, который с усердием селекционеров, выводили и усиливали на благо государства. Если в тебе есть хоть капля магии, то будь уверен, что тебя заметят. Если сейчас ты не пригодишься, то тебе подберут супругу или супруга с начальными магическими способностями, ради усиления магических способностей будущего поколения. Здесь любовь не имеет никакого значения. По законам наследственности магия, таким образом, возрастает с каждым поколением. И можно быть уверенным, что спустя двадцать поколений из рода талантливых крестьян получится вполне неплохой колдун. Ради такого благого дела был отменен запрет на близкородственные браки, что значительно упростило дело с магией и усложнило дело с наследственными заболеваниями. Это касалось и королевского рода. Но «король» — это не совсем то понятие, которое использовалось в Домах. Они называли владыку «доминатором». Сначала шло слово «доминатор», а после титул и имя. Раньше в Домах царило правило магии в вопросах престолонаследия. Престол получал тот наследник, чьи магические способности были выше, чем у других. Не имеет значения сын это или дочь, внук или племянница. Но со временем это правило забыли. В эпоху мертвых детей выбирать было не из кого. Мало какая семья вообще могла похвастаться тем, что у нее есть наследник. Есть наследник — хорошо, нет — место займет другая династия. Чуть позже об этом правиле вспомнили и стали использовать в том случае, если на трон претендует два и больше кандидата. Поскольку продолжительность жизни была достаточно высокой, то к моменту, когда Доминатор окончательно одряхлеет, у него уже были не только дети, но и внуки. Выбор был. А значит, нужно было не ошибиться. Существовало так же прецедентное право наследования трона особой женского пола, однако и здесь возникали проблемы. В Доме Тьмы к этому относились отрицательно и подобных прецедентов не допускали. В Доме Тени такое иногда практиковалось. В Доме Света это было частым явлением. Обычно женщина-Доминатор получала в довесок к титулу супруга, который формально именовался королем, но титул Доминатора не носил. Двухуровневая система титулов, возможно, могла бы показаться слишком сложной, но на практике доказала свою эффективность. В истории Светлого Дома была женщина — правитель. Королева Аннабэль, Доминатор Светлого Дома. Власть принадлежала королеве, а король был просто супругом, основной миссией которого было подарить королеве наследника. Да, он имел некоторые привилегии, но все зависело от настроения королевы. С этим и был связан один казус. У короля на стороне родился ребенок. Королева тоже родила ребенка вне брака. Король знал об этом прекрасно, ибо в то время был отлучен за измену от королевского ложа на два года. В итоге власть унаследовал внебрачный ребенок королевы, а все потому, что титул Доминатора носила она, а не рогатый супруг. В данном случае все решили, что «отец наследника — просто случайность».

Так же наличие двойного титула было связано, прежде всего, с необходимостью получения власти законным путем. Старый доминатор, умирая, передавал власть наследнику. Не имело значения, мужчине или женщине, в данном поколении или через поколение. На все была воля доминатора. Но именно передача власти путем последнего волеизъявления была ритуалом становления нового доминатора. Поэтому старались не затягивать это дело и, еще находясь в здравом уме и твердой памяти, доминатор передавал титул короля своему наследнику. Правда, бывали и прецеденты. Правитель уже отошел в мир иной, а ритуала не было, тогда выкручивались, как умели. Кто-то шел на узурпацию престола, кто-то применял магию, позволяющую «поднять» мертвого, в качестве послушной куклы, на определенной количество ударов сердца, и благополучно проводил данный ритуал. Дело в том, что если так не поступить, то ты на всю жизнь останешься «принцем» или вообще не будешь иметь титула. Несмотря на то, что будешь «доминатором». Неужели это так важно? В какой-то мере это определяет отношения между владыками домов. Принц-доминатор, по законам придворного этикета должен был первым приветствовать короля-доминатора поклоном. Так же принц-доминатор обязан был встать при появлении доминатора-короля. Так же принц не должен сидеть в присутствии короля, без разрешения на то. Но эти формальности были давно забыты в связи с неспокойным временем. Если быть точнее, то нашелся такой человек, который наплевал на все обычаи, а перечить ему никто не решился.

Но Шаэссе в этом плане волноваться было не о чем. Власть он получил формально законным путем, поэтому именовался Доминатором Дома Теней, Королем Шаэссой. Но фокусы он, несмотря на данный титул, показывать не умел. Хотя, пожалуй, у него было парочка магических вещичек с собой, а с их помощью можно выдать за фокус все, что угодно. Так он и поступил.

Шаэсса повернул браслет на запястье, и перед ними появился небольшой столик. Он был круглым, но не ровным. На нем был нанесен ландшафт и специальная разметка. Повернув браслетик еще раз, Шаэсса заставил миниатюрные деревья качаться, облака плыть, путаясь в горных пиках, а воду в озерах пойти рябью. Указав на определенное место на столике, Шаэсса, украдкой посмотрел на притихшую от восторга Алетиш. Пейзаж раздвинулся. Деревья стали больше, исчезла часть горного хребта. Стало отчетливо видно озеро. Он сделал знак рукой и на полянке появились маленькие воины. Прямо, как настоящие. Кони рыли копытами землю, пехота строилась в шеренги, а на том конце поляны то же самое делали другие воины. Эти были одеты в белоснежные одежды. Те, что стояли чуть поодаль были одеты в черное. Потом на поле боя выступили маги. У светлой стороны магов было больше…

— Хочешь увидеть, как проходила последняя битва Света? — спросил Шаэсса. Алетиш пыталась притронуться к фигуркам, но рука проходила сквозь столик.

— А как их двигают?

— Никак. Они сами двигаются.

— А зачем это вообще нужно? — спросила Алетиш, пытаясь поймать хоть одного воина.

— Для того, чтобы смотреть. Или играть. Если умеешь колдовать, то можно создать самого себя и посмотреть на себя со стороны. А вообще на этой доске отрабатывают стратегию и тактику.

— Здорово! — закричала Алетиш, хлопая в ладоши.

Миниатюрная конница Света была готова наступать в любой момент. Лучники Света размещались вторым рядом после пехоты, и последним рядом, в самом тылу. Пехота была выстроена в длинную шеренгу, закрытая конницей по флангам. Закованные в тяжелые доспехи рыцари стояли центральным звеном пехоты Светлых. В тылу разместился человек в белоснежной одежде, с короной на голове. К нему постоянно бегали людишки и что-то спрашивали. Недалеко от него стояла группа людей в балахонах. Они тоже периодически подходили к королю и что-то уточняли. Темные стояли узким клином. Лучники темных стояли по флангам, а конница по центру. По численности войска казались равными. Точно так же, где-то в тылу стояла черная фигура. В отличие от светлых, к ней не было постоянной беготни, наоборот, все старались обойти ее стороной. Небольшая кучка людей в черных балахонах просто стояли и смотрели на вражескую конницу.

Алетиш почувствовала, что игра поплыла перед глазами. Она, словно, затягивала. Ее невесомое тело, казалось, встало посреди поля битвы. Она не услышала сигнала к наступлению, но увидела, как медленно прямо на нее двинулась конница Тьмы. Черные кони хрипели. Их тяжелые сбруи звенели на скаку, а черные попоны были уже заляпаны кровью. Она страшно испугалась и попыталась убежать. Полетели черные стрелы. Оказывается, лучники Дома Тьмы занимали позицию по флангам. Это было страшно красиво. Ни одна стрела не попала в Алетиш, хотя та стояла на пути. Где-то внутри ее что-то болезненно дернулось, но это был только страх. Парализующий и захватывающий. Она была неуязвима в призрачном мире битвы. Девочка попыталась прорваться к Светлым, чтобы посмотреть на битву оттуда. В тылу Светлых воцарилось спокойствие. Маги, именно ими оказались люди в балахонах, негромко переговаривались друг с другом, решая, куда лучше ударить. Человек с белой короной с одухотворенным и мужественным лицом, отдавал приказы, которые беспрекословно выполнялись. Маги готовились. И тут один из магов встал, гордо подняв голову, и ударил, покачнувшись, прямо в сердце черной конницы. Заклинание светлой молнией пробило гущу врагов, повалив на землю всадников двадцать. Вслед за ними на землю рухнули те, чьи кони споткнулись о тела. Возликовав, Свет бросился в атаку с утроенной силой. Второй маг, подчиняясь жесту короля, взял за руки другого и они ударили. Едва различимая вспышка прошла над головами светлых и с огромной силой обрушилась в стан врагов. Один из магов застыл с некрасивой улыбкой на лице. Лицо его искривилось от напряжения, а второй закатил глаза, но было видно, как на его лбу проступили бисеринки пота. Удар пришелся в самое сердце темного воинства. Как раз туда, где вражеские маги готовились к ответу. Часть магов успела растянуть щит, а часть полегла, испепеленная сияющей стрелой. Только одна фигура не дернулась. Ее прикрыли маги своими телами, встав живым заслоном. Один из темных магов пустил черную змею, которая потекла из его руки прямо в сторону наступающего Света. Как только первые воины коснулись змеи, так раздался оглушительный взрыв, уносящий десятки жизней. Войска наконец-то встретились, и завязалась битва. Один из светлых магов крикнул:

— Хорошая работа, Денсель Черный уже исчерпал себя!!! Он не способен на второй удар. Пора бить чем-то помощнее. Цельтесь по магам, а не по пехоте! Попытайтесь вывести из строя, как можно больше магов!

В воздух полетели стрелы. Лучники стреляли в черную гущу врагов. Им было не видно, в кого именно они попали, но результат не заставил себя ждать. В ответ с флангов Тьмы полетели стрелы, выбивая из строя все больше лучников Света.

— Анс! Бьем все вместе! Мы должны продержаться до тех пор, покуда не подоспеет армия Анвеоритов! На счет «три»! По западному ветру! — кричал мужчина, вытягивая руки вверх. Пресловутый ветер рвал его волосы.

— Авер! Ты сошел с ума! Это слишком! Мы не будем способны на второй такой удар! — произнес, перекрикивая битву другой маг, рисуя на земле странные знаки.

— Ничего, если в конце мы не досчитаемся парочки подмастерий! Сосредоточьтесь и ударьте, как следует! — командовал звучный голос сзади.

— Это выведет наших магов из строя надолго! Они не успеют восстановить силу.

— После этого удара у Тьмы не останется магов! Бейте! Мы дожмем их пехотой!

Алетиш зажмурилась от яркого света, который внезапно ударил в глаза. Огромный огненный шар, заслонил солнце и прорезал вражеское войско, словно нож. Он летел целенаправленно. А потом была вспышка… Настолько яркая, что битва почти остановилась. Когда свет рассеялся, Черных магов почти не осталось.

— Красиво получилось! Прощай, Черный Денсель! Много ты кровушки нам попил! — произнес голос одного из магов. Он был усталым, но в нем слышались нотки гордости и торжества.

— Не по конвенции получилось… — едва слышно сказал кто-то.

— Война все спишет!

— Ура!!! — грянул громогласный клич в рядах Света.

— Помолчи! Рано еще кричать!

— Три подмастерья…. — выдохнули почти в ухо Алетиш.

— Немного… Я думал больше будет… Они погибли во имя Света! Не велика потеря. От Анора вообще ничего не осталось. Но он был самым слабым… Бездарь! Три года бесполезного….

— Судьба у мальчишки такая. Не будем об этом. Главное, что Магистр и Пресветлые целы. Война пока обходится нам малой кровью.

— Алад, твои слова да будут услышаны. Почему нет Великого Знамения?

— Черный дом потерял почти всех магов! Конец близок. Осталось разгромить их кавалерию и все! Как вы считаете, Шарон?

Недалеко от Алетиш стоял абсолютно спокойный невысокого роста человек с красивым лицом и немного хищной улыбкой. Он был одет в серое и держался так, словно битва его не касалась.

— Простите, я здесь всего лишь наблюдатель… Серый Дом обязан быть беспристрастным, но в данном случае я скажу, что вы, несомненно, находитесь в положении более выгодном, чем противник, — равнодушно бросил Серый.

Но армия Тьмы не остановилась. Несмотря на ликование Света, Тьма продолжила битву. Свет попытался окружить Темное воинство, однако фланги ощетинились копьями, и лучники на флангах снова осыпали градом стрел желающих пройти в тыл.

— Они обречены! Да здравствует Свет!

— Да здравствует Свет! — пискнула Алетиш, но ее никто не слышал. Она попыталась прикоснуться к одному из магов, но рука прошла сквозь него. Ее к тому же никто не видел!

Тем временем темном стане произошли перемены. Девочка внимательно взглянула туда и увидела одинокую фигуру, стоящую на поляне мертвых тел. Это было страшное и в то же время притягивающее зрелище. Тьма сделала шаг назад. Они отступили почти на изначальный рубеж. Конница рассеялась по бокам, образуя длинный коридор для пехоты. Щиты укрыли фигуру в темных доспехах от стрел, летящих в темное воинство. Некоторые защитники больше никогда не встали с земли. В голове Алетиш заиграла странная мелодия, грустная и щемящая сердце. В ней была и светлая тоска и тайная надежда. Надежда на то, что битва так и закончится. Что все погибшие люди погибли только в игре.

Игра продолжалась. И музыка внутри превратилась в удары барабанов, в которые вплетались песнопения.

Высокая фигура стояла в окружении воинов. Алетиш вдруг увидела что-то неуловимо знакомое. Она бросилась прямиком сквозь призрачную битву, по инерции отворачиваясь от призрачных стрел. Она должна успеть… Успеть увидеть его… Узнать правду. Она хотела взглянуть врагу в лицо, и если она выдержит его страшный взгляд, то она выдержит битву внутри себя, если тьма снова захочет овладеть ее сердцем…

Фигура становилась все ближе и ближе. В черном небе полыхнула серебристая молния, затем другая.

Алетиш бежала, наугад, потеряв все ориентиры. Она металась среди воинов, пытаясь понять, куда дальше, и внезапно выбежала на поляну, усеянную телами. Они лежали в таких позах, что было видно, что они погибли в страшных мучениях. Захотелось зажмурить глаза покрепче и не открывать их никогда. Но это означало лишь то, что весь этот путь был проделан напрасно, поэтому через силу открыв глаза, девочка увидела мужчину огромного роста. По крайней мере, ей так показалось. На нем были странные доспехи, неимоверно тяжелые, украшенные на наплечниках и поножах огромными острыми шипами. На наручах у него блестели два лезвия, а в руках была исполинская алебарда. На нем не было шлема. Было что-то похожее на высокий стальной воротник, закрывающий половину лица. Он изукрашен дивным узором, имитирующим оскал дикого зверя. На бедрах у него была клинообразная длинная юбка, спадающая на траву крупными складками. Волосы мага сплетены в высокий хвост и были черными и даже, как ей показалось, немного отливали красным. К его разведенным рукам постепенно стекалась тьма, сплетаясь вокруг пальцев и кистей рук, в виде браслетов и колец. В небе полыхали зарницы, и в проблесках зарева было видно, как отовсюду слетаются черные птицы. Они кружились тучами над полем брани, чуя поживу. Люди, стоящие, вокруг, прикрывали колдуна своими щитами, у кого-то щит был утыкан стрелами, а у кого-то еще нет. Это означало лишь то, что этот воин занял место павшего. Внезапно Темный колдун сделал странный жест рукой, и все, кто находился впереди присели на одно колено, как по команде. Вот почему впереди не было кавалерии! Над головами пехотинцев пронеслось нечто невероятное. Черное облако, полыхая раскатами, врезалось в толпу магов Света, которые пытались ответить чем-то серебристым, но Темная Смерть поглотило ответное колдовство и пронзило насквозь стройные ряды Света. Черный колдун покачнулся и оперся на алебарду. Один из воинов, совсем юный, подставил свое плечо, надеясь, что хозяин обопрется на него, но тот не стал это делать. В стане Света раздался страшный крик. Это был ужас вперемешку с удивлением и отчаянием.

— Лорд Дивайн! — выдохнули темные воины, вставая на колени перед магом. Кто-то из них поцеловал полу длинной клинообразной юбки, которая была приталена и крепилась на широкой кровавой ленте, повязанной вокруг талии, поверх доспехов. Сзади она напоминала часть плаща, спереди — многогранным клином ложилась на землю. По ногам были сделаны разрезы. Они доходили до самого бедра, и обнажали поножи и тяжелые сапоги.

Солдаты смотрели на него с таким обожанием и страхом, с таким восторгом и надеждой, словно он был для них богом.

Светлые, подняли голову, осознав, что потери для них, хоть и страшные, но не критичные. Они понадеялись на то, что у колдуна просто не хватит сил на второй такой удар….

В этот момент подоспели первые отряды людей Анвеора.

Их знамена несли добрую весть для Дома Света. Алетиш видела, как наполнялись их лица радостью, при виде своих союзников. Она внутренне ликовала вместе с ними, ибо понимала, что Свет не умрет, нет! Армия Тьмы отступит, а мир снова вздохнет спокойно. Гравюра ошиблась! Картина солгала! Войско Анвеоритов ударило Тьму с фланга. Алетиш даже задрожала от возбуждения. Но Тьма не дрогнула и не отступила, несмотря на то, что ее оттесняли сразу с двух сторон.

Алетиш решила посмотреть, что происходит у Светлых. Она бросилась обратно и увидела, как Король Анвеоритов протягивает жрецам странную сверкающую штуку. Это было похоже на браслет. Внезапно браслет засветился еще сильнее, и прямой луч света ударил в небеса.

И тут послышался приглушенный звук рога. Он был настолько странным, что девочка резко обернулась. Объятый белоснежным огнем, с растрепанными волосами, стоял человек, со знаменем в руках. Оно сияло так ослепительно, что многие прикрыли глаза руками.

Все, кто видели эту фигуру, падали ниц, прекращая битву. Человек медленно шел по земле, усеянной мертвыми. Его лицо было идеальным. Четко очерченные губы, глубокие глаза невероятного цвета — розового, сияющие пепельные волосы сияли вместе со знаменем. Алетиш дернулась и поникла, взирая на это видение. Навстречу ему вышли трое. Только они не стояли коленопреклоненные. Каждый из них отвесил изящный поклон. Двоих Алетиш узнала. Черный колдун в доспехах, имитирующих звериный оскал, Светлый король, в сверкающих пластинах брони, и нашлемником в виде короны. Светловолосого мужчину в легких доспехах и сером плаще она тоже узнала. Теперь на нем была диадема, что говорило о том, что он такой же владыка, как и два предыдущих. Чуть поодаль стоял другой мужчина, в золотой броне, украшенной вязью звезд. Он, казалось, замер в нерешительности. Он не знал, как себя вести. Сияющий исполин со знаменем произнес:

— Подойди сюда.

— Анвеор… — произнес одними губами король людей Анвеора, — Ты вернулся… Это… Это… Вы, Владыка Анвеор…

— Шаграт, — низко произнес Черный Владыка, немного склонив голову.

— Аггарт, — гордо сказал Белый Король, отвешивая изящный поклон.

— Аграш, — прошипел Серый Король, скрестив руки на груди, в поклоне.

— Кто бросил вызов? — спросил исполин.

— Я, Анфаэль Раиль, доминатор, король Светлого Дома, бросил вызов, — ответил Белый Король, снимая шлем. Его голос был дивно мелодичен, а лицо было точно таким, как Алетиш видела на фреске.

— Кто ответил? — просил Сияющий Человек.

— Я, Дивайн Эндор, доминатор, принц Черного Дома, ответил на вызов, — прохрипел Черный Король. Его голос был настолько низким и хриплым, что казался рычанием зверя.

— Кто следит за битвой?

— Я, Шарон Харцблайнт, доминатор, король Серого Дома, слежу за битвой, — прошипел король Серого Дома. Он говорил с придыханием, почти не разжимая губ. Свет победил. Тьма проиграла…

Глаза исполина посмотрели на Алетиш, и она содрогнулась под тяжестью взгляда.

Где-то в глубине души проснулось странное чувство. Чувство обжигающей ненависти. Как она могла ненавидеть человека, которого не знает?

— Предатель! — прошептала она, чувствуя, как что-то страшное рвется наружу из груди, — Ты обманул меня! Ты обещал мне свободу, но вместо этого, ты…

Алетиш прижала руку к груди, словно пытаясь помешать чему-то ужасному вырваться из нее и наброситься на исполина.

Она закрыла глаза, а когда открыла, то увидела знакомую комнату и Шаэссу, стоящего в оконном проеме. Его красивый профиль вырисовывался в мягком свете осеннего дня, а волосы золотились в солнечных лучах. Он произнес жестко:

— Ты меня предала. Ты принадлежишь ему! Твое сердце сделало свой выбор! — его глаза были полны ненависти. А в волосах его блеснула зубцами золотая корона. Его лицо стало хищным и неприятным.

Она отпрянула от него, пытаясь понять причину такого поведения, как вдруг со стен стала осыпаться краска. С полотна прямо в комнату шагнул еще один человек.

На нем была черная туника, с расшитым поясом, и широкие штаны черного цвета, заправленные в низкие сапоги. Все это прикрывал черный полупрозрачный бишт. Волосы гостя были причудливо заплетены назад, а шею украшало черное ожерелье. Тень падала ему на лицо, поэтому разглядеть его не удавалось.

- Настало время для того, чтобы выбрать сторону. Но как ни выбирай, ты выберешь смерть, — проговорил низкий голос, выбрасывая вперед руку.

— Шаэсса! — вскрикнула Алетиш, бросаясь к внезапно изменившемуся Шаэссе, пытаясь схватить его за руку. — Ты говорил, что никогда меня не бросишь…

Лорд Шаэсса ее не слышал. Он стоял и смотрел в глаза черному человеку с гравюры.

— Девочка должна умереть. Таково ее предназначение. Она была создана для этого, — спокойно сказал Шаэсса, — Смерть ее станет началом нового мира. Нашего мира. Твоего, Дивайн и моего. Все на что мы надеялись, все на что рассчитывали, все ради чего жили, скоро станет реальностью.

Алетиш закрыла глаза и снова открыла. Она лежала на кровати, ее голова покоилась на коленях Шаэссы, который рассеянно перебирал ее волосы. Его глаза были полуприкрыты, и смотрел он задумчиво на фреску. На полу стоял столик с игрой. Алетиш положила свою руку поверх руки Шаэссы. Он вздрогнул от удивления. Девочка не дышала ровно пять минут. Для Шаэссы они показались вечностью. Ему почудилось, что магия игры убила ее. Но это невозможно! Это — простая игрушка, где маленькие пешки двигаются друг навстречу другу, а потом умирают, чтобы возродиться снова. Маленькие муравьишки воюют на полотне, а ты просто сиди и управляй, кем хочешь или наблюдай. Никакой опасности. Просто движущиеся фигурки. Невозможно! Шаэсса стиснул зубы. Как такое могло произойти? Девочка внезапно упала на пол и не дышала. Лорд Серого Дома тогда даже не стал звать на помощь, ибо знал, что это бесполезно. И тут случилось чудо. Она снова начала дышать и открыла глаза. Словно неведомая сила каждый раз возвращала ее к жизни. Словно она ею незримо хранима. Шаэсса не верил в чудеса. Он знал, что чудеса происходят, только если ты сам постараешься. Но тут он ничего не делал, а результат был. Это его и настораживало. Шаэсса не верил в легкие пути и простые решения. Но, так или иначе, все обошлось. Обойдется ли в следующий раз? Шаэсса предпочитал об этом не думать.

— Мне приснилось, что ты хотел меня убить, — с легкой обидой в голосе сказала Алетиш, словно все происходило наяву.

Шаэсса молчал.

- Ты и он хотите моей смерти… — девочка кивнула на картину, где был нарисован Темный Властелин, — ради нового мира…

— Неужели? — спросил Шаэсса с нервной улыбкой.

— Ты сказал, что я тебя предала, — осторожно сказала Алетиш, пытаясь вспомнить что-то еще, что могло дать подсказку. Она была почему-то уверена, что к снам нужно относиться с осторожностью. Сны нужно разгадывать, чтобы узнать, что они означают. Кто-то давным-давно, кто-то родной и близкий, говорил ей, чтобы она запоминала сны.

Шаэсса пылко поспешил заверить девочку, что «предательство» — это понятие относительное, и что ей придется сильно постараться, чтобы это сделать. А если такое вдруг случится, то он, ни в коем случае не будет пытаться ее убить, а лишь постарается убедить ее в ее неправоте.

— А еще там был человек. Я его запомнила. Он был высокий и у него были пепельные волосы и розовые глаза. Вы чем-то были с ним похожи. У вас очень похожи лица, но только он — бог. Ой! А ты там был принцем! Нет! Королем! У тебя была на голове корона! Да! А Свет победил!!! Он победил в битве! Почему же ты мне сказал, что он — погиб? Шаэсса, а я могла увидеть не прошлое, а будущее?

— Для этого нужно быть магом или обладать даром. Сомневаюсь, что ты входишь в число людей, умеющих предсказывать будущее… — скептически поднял бровь Шаэсса.

Девочка замолчала, вспомнив еще кое-что.

— Почему ты молчишь? — спросил Шаэсса, заглядывая в ее глаза.

— Я…я… больше всего на свете не хочу, чтобы ты уезжал, — скулила Алетиш.

Ее голос вдруг изменился. Он стал каким-то неприятным, потусторонним, абсолютно лишенным эмоций.

— Если ты сейчас покинешь меня, то мы не скоро встретимся. Нити судеб могут оборваться в любой момент. Берегись, Сокол. Змей уже покинул свою нору. Скоро ты узнаешь, что такое яд.

Шаэсса пристально посмотрел на девочку. Она умолкла. Странное предсказание прозвучало с ее уст. Девочка не могла знать будущее. Он никогда не встречал людей с подобным даром. Возможно, она подражает своей матери — ведьме. А еще поговаривают, что девочка дочь Дивайна. Будь ее мать хоть трижды красавица, у нее нет ни одного шанса даже удостоиться взгляда Темного Принца. Тем более, Алетиш, совсем не похожа на Дивайна. Даже отдаленно. У Дивайна — кровь. Она проявляется, пусть даже через много поколений. Но тут очевидный факт — девочка простая крестьянка, с нелегкой судьбой, о которой она, к счастью, не помнит… Интересно, чьих рук дело этот странный сон и таинственные слова? И почему Шаэссе так тревожно. Шаэсса в раздумьях прикусил согнутый указательный палец. Это была его глупая привычка, которая помогала ему сосредоточиться даже в самой критической ситуации. Он обязательно должен уехать. Чем раньше, тем лучше.

— Шаэсса, а у тебя есть мечта? — спросила Алетиш, глядя на его кислую физиономию. Она уже вполне пришла в себя.

— А ты не помнишь, что ты только что сказала? — спросил Шаэсса.

— Я попросила, чтобы ты не уезжал… — растерянно ответила девочка.

— А… Ну понятно… — Шаэсса напрягся.

— Ну расскажи, о чем ты мечтаешь? — нудила Алетиш.

— Я хочу звезду с небес, я хочу, чтоб страх исчез. Всех врагов развеять в прах. И держать весь мир в руках! — задумчиво ответил Шаэсса, растирая прикушенный палец.

— Знаешь, я уверена, что твоя мечта обязательно сбудется! — сказала Алетиш.

Это прозвучало так просто и непринужденно, что Шаэсса даже не нашел, что ей ответить. Они просидели в тишине до темноты а потом служанка принесла воды, и в комнату внесли огромный чан. Жарко горел камин, а в чане с парящей водой и различными травами сидела Алетиш. Каждый раз, когда девочка окуналась в кипяток, то чувствовала, как по ее телу разливается странная теплота. Это было настолько сильное чувство, что если бы ей сказали, что завтра она умрет, то она восприняла эту новость абсолютно безразлично. В таком состоянии ей было все равно. Шаэсса тем временем, притащил лютню и что-то негромко мурлыкал себе под нос, подстраиваясь под звонкие переливы. Потом, ему надоело, и он подошел купающейся девочке. Самое интересное, что ее ничуть не стесняло его присутствие, даже наоборот, ей было бы скучно купаться в тишине и одиночестве. После купания Шаэсса старательно расчесывал ее длинные волосы ловко орудуя серебряным гребнем. Он понял, что зашел слишком далеко, поэтому, поцеловав ее в лоб на ночь, клятвенно пообещал прийти попрощаться перед отъездом завтра утром. Шаэсса был еще не уверен, что все делает правильно.

Войдя в свою комнату, Серый Король, встал перед высоким зеркалом. Он что-то прошептал, а потом дохнул на стекло и начертил знак. Знак просиял золотом и померк. Отражение Шаэссы исчезло, и зеркало стало матовым. Шаэсса прислонился спиной к нему и сполз вниз:

— У меня есть просьба, — осторожно начал он.

Зеркало молчало.

— У меня есть две проблемы, которые я сам не смогу решить одновременно, — тщательно подбирая слова, произнес Лорд Тени.

— Не в твоей привычке доводить начатое до конца, — глухо ответило зеркало, — Что надо от меня?

— Одна проблема касается не только меня. Мне нужно, чтобы ты мне помог, — выдохнул Шаэсса, — Я просто не смогу разорваться на две части.

Зеркало молчало, а потом насмешливо ответило:

— Будешь должен…

— Проще надо быть… Проще… И люди к тебе потянутся… — снисходительно и кротко сказал Шаэсса, очевидно зная реакцию собеседника. Он тут же сделал жест, словно что-то стирал с зеркальной глади, представляя, как по ту сторону стекла некто поджимает губы и очень злится.

Поверхность снова стала обычной, зеркальной. Шаэсса довольно улыбнулся. На душе у него сразу стало легче. Ему даже показалось, что теперь он сможет вздохнуть полной грудью, что он, собственно и сделал. Лорд Теней изящно потянулся и отдал приказ.

Глава VIII. Двуликий Ангел

Глава VIII. Двуликий Ангел

Глава VIII. Двуликий Ангел

Когда Алетиш проснулась, солнце уже стояло в зените. Она спохватилась и резко села, протирая сонные глаза. Шаэсса не попрощался. Этого не может быть! А может, он никуда и не поехал? Девочка вылетела из-под одеяла и бросилась к двери, но дверь была заперта снаружи. Алетиш выглянула в окно, на статую Анвеора, к которой припадали люди в белом, и попыталась глазами отыскать знакомую фигуру. Но Шаэссы нигде не было. Только на полу комнаты лежала роза без шипов, к которой был приколот изящный кулончик в виде странного камня с записочкой.

Развернув записку, она увидела крупный летящий подчерк, а кто-то внутри нее сказал: «Береги до нашей новой встречи». И тогда наступила пустота. Везде в комнате все напоминало о нем. Казалось, что комната еще помнит его смех и легкую походку. Девочке стало совсем нехорошо…. Алетиш тяжело дышала, стараясь не поддаваться чувству безысходности.

— Он сказал, что вернется, — повторяла она сама себе, пытаясь сглотнуть горючий ком в горле. Девочка села на пол, вжимаясь лицом в покрывало. Она долго терлась о мягкую ткань щекой, а потом, закусив губу, подняла голову, обводя взглядом свои апартаменты. По щеке потекла горячая слеза. Алетиш провела рукой по лицу, пытаясь смахнуть ее, но увидела, что пальцы стали алыми. Девочка вытерла глаза тыльной стороной руки и посмотрела на кровавые разводы. Она некрасиво высморкалась в покрывало и закрыла глаза.

— Не нужно плакать, — сказала Алетиш сама себе. — Он обязательно вернется за мной.

— Шаэсса? Вернется? Ну, уж нет, милая. Тебя бросили одну, заперли в комнате, обманули, откупившись безделушкой, — отчетливо сказал внутренний голос.

— Но он обещал… Шаэсса — очень хороший человек…

— Шаэсса — политик, — сказал странный голос, — Он выполняет обещания, если это ему выгодно.

— А ты кто такой и почему ты со мной разговариваешь? — спросила Алетиш.

— Как тебе объяснить… Ты- всего лишь вещь. Ты — оболочка. Я — твоя новая душа. Это — наше общее тело. Но пока остатки твоей души теплятся в теле ты — хозяйка. Но как только твоя душа покинет тело, то хозяином этого тела стану я. Нам придется как-то уживаться пока что.

— Я ничего не понимаю! — мысленно сказала Алетиш.

— Тебе рано еще понимать. Придет время, и мы с тобой будем бороться за это тело. Только исход ясен. Я выиграю эту битву. Но пока я еще слишком слаб, чтобы бороться, а ты еще слишком сильна, чтобы сдаться. Ты была на волосок от гибели и таким образом тебе продлили жизнь, — ответил голос.

— Кто ты? — удивленно спросила Алетиш. Не каждый день обнаруживаешь постороннюю душу внутри своего тела.

— Я — сила, жаждущая мести. И я очень заинтересован в том, чтобы наше общее тело не пострадало до поры до времени. Но наш разговор и так затянулся, а я еще не привык к твоему телу. Прощай. Я скоро окрепну и дам о себе знать, — сказал голос и умолк.

Алетиш вздохнула. Вот сейчас она не чувствовала ничего постороннего. Она мотнула головой, чтобы избавиться от наваждения. О какой битве идет речь?

Тем временем Шаэсса, постепенно отдаляясь от ЭнгъЯрда, чувствовал, что его душа не становится все более свободной, и сердце как-то неприятно сжимается. Несколько раз он ловил себя на мысли, что думает о ней. Но больше всего его занимали случайно брошенные слова. И чем дальше Лорд Теней отдалялся от девочки, тем назойливей вертелись в его голове слова о яде. Жизнь покажет. Он помотал головой, пытаясь отогнать подобные мысли, ибо впереди был нелегкий участок пути, а инфорсеры и пасфаиндеры уже устали…

Они могли бы поехать напрямик, но Шаэсса решил ехать мимо Одеора, еще одного крупного города анвеоритов, не заезжая в него. Он не хотел привлекать к себе много внимания. После трех недель проведенных в ЭнгъЯрде, он скучал по своей столице. ЭнгъЯрд был некрасивым и многолюдным городом. Узкие улочки, разношерстные дома, построенные на окраинах абы как. Большой каменный замок, который возвышается над городом уже много веков, был слишком громоздким и неаккуратным. Несуразные башни достраивались и надстраивались не одним поколением правителей. Все это было обнесено толстой и высокой стеной, в которой не было никакого смысла. Разрушить ее мог даже подмастерье мага. Но для Анвеоритов она представляла предмет особой гордости. Единственное место, которое могло бы показаться интересным — была Обитель Света. В ней чувствовался давно забытый стиль Светлого Дома. Белый мрамор, большие ступени и множество галерей, а еще мозаичные полы и росписи на стенах. Больше в ЭнгъЯрде смотреть было не на что. Другое дело Адельмар — город у моря, столица Дома Теней. Город, в котором стоит его дворец, который пережил междоусобную войну и был заново отстроен. Резные колонны из серого мрамора, арки и широкие улицы. Все дышало легкостью и простотой. Никаких росписей, никаких мозаик. Все здания, кроме дворца, строились из светло-серого камня, который добывали на правом берегу Инсеры.

И тут Шаэсса был вынужден оторваться от своих размышлений о красоте городов. Прошло трое суток, как они пересекли Эрмиру, которая опоясывала ЭнгъЯрд и теперь входили во владения Домов.

Здесь начинались бывшие владения Света, а ныне эти земли формально принадлежали Дому Тьмы. Они были лакомым кусочком после падения Дома Света. Дом Тени регулярно претендовал на их часть, но безуспешно. Эти земли не обрабатывались и не застраивались. На руинах городов Светлого Дома не выросли новые города и поселения. Каждый последующий Доминатор Дома Тени считал своим долгом потребовать эту землю себе.

Шаэсса вспомнил тот момент, когда решался данный вопрос в очередной раз. Ему тогда было восемь лет. Он приехал с родителями в столицу Дома Тьмы — Иллаад. Он запомнил ее по удивительным башням и резным окнам. Все было построено из черного камня, и в каждом здании чувствовался четко выдержанный стиль. Витиеватые узоры, округлые формы и красивые купола, сверкающие тысячами звезд. Сам дворец был построен на скале и состоял из трех уровней. Каждый из уровней был украшен башнями и длинными переходами и балконами. Между уровнями располагались цветущие сады, наполненные благоуханием тысячи роз. Полы были почти зеркальные, а на стенах были картины и фрески.

Шаэсса поначалу не хотел ехать, но мать уговорила его, посулив, если он будет хорошо себя вести, новый браслет. Шаэсса безумно любил различные украшения, поэтому клятвенно пообещал вести себя примерно, хотя заранее знал, что обещание выполнять не будет. Мама и так подарит ему все, что он захочет. Мальчишка изрядно набегался и накричался, пока родители размещались в отведенных им покоях, и решил выйти в сад. В саду росли розы. Шаэсса хотел сорвать себе одну из них, но она уколола его. «Даже розы здесь противные!» — подумал он, срывая лепестки и подбрасывая их в воздух. И тут он увидел, как к нему плавно движется высокая фигура. Это был темноволосый мужчина. Его лицо напоминало лицо мраморной статуи. Красиво очерченные губы, изгибались уголками вниз, орлиный, хищный профиль выдавал властный характер владельца. Глаза мужчины были абсолютно равнодушными и смотрели из-под полуприкрытых век. На нем был странный черный наряд, который вызвал у Шаэссы смешок, и драгоценные украшения, которые вызвали у юного принца приступ зависти. Мужчина сузил глаза и Шаэсса, сам того не понял, как схватился рукой за стебель, усыпанный колючками. Какая-то сила заставила его сжать кулак явно не по своей воле. Прочувствовав мучительную боль и страшную обиду, он возмутился. За что получил новую порцию боли. Стебель был уже алым, но Шаэсса так и не мог разжать пальцы. Тогда он не выдержал и закричал нечто очень обидное… Но мучитель не обратил внимание на слова ребенка. Именно тогда Шаэсса понял, кто перед ним находится.

— Что мне нужно сделать, чтобы ты прекратил? — спросил тогда Шаэсса, с трудом сдерживая слезы.

— Встань на колени, — насмешливо произнес Лорд Дивайн.

И Шаэсса встал. Просто и без колебаний. Он в своем возрасте уже прекрасно знал, что ради достижения своей цели можно унизится… У Шаэссы были свои принципы. Его волосы на секунду стали черными, а глаза розовыми, но видение исчезло. Дивайн снял заклинание.

Рука ребенка отпустила покрытый огромными шипами стебель, и Шаэсса, морщась от боли, лизнул ладонь. Раны заживали мгновенно.

Черный Принц внимательно посмотрел на него:

- Еще один бессмертный.

Он взял Шаэссу за подбородок.

— У меня для тебя подарок, дорогой племянничек, — сказал Дивайн, срывая окровавленную розу, — Возьми ее, на память…

— Когда-нибудь, ты узнаешь, что такое боль. Я тоже подарю тебе розу. И каждый шип этой розы будет разрывать твое каменное сердце, — с неприятной улыбкой сказал юный Принц Тени, принимая ее из рук Принца Тьмы. Его глаза сверкнули.

Я никогда не мог понять, о чем в тот момент подумал Дивайн, — размышлял Шаэсса. — Я никогда не найду слабое место в его броне. Дивайн — это змей, который лежит себе тихо в траве, греясь на солнышке, пока на нее никто не наступит. Но яд его смертелен, а бросок молниеносен. Единственное, что привычки Змея с годами не меняются, и он каждый раз, в одно и то же время выползает из своей норы, погреться на солнышке. А я — кто? Если я захочу спрятаться, то даже Дивайн меня никогда не найдет. Если я захочу исчезнуть, то даже он не сможет меня отследить. Змей привязан к своей норе. А я — Сокол. Я могу летать, где хочу и дразнить Змея. Главное — не летать низко и не садиться близко. Слова девочки начинают обретать смысл.

Шаэсса спешился и обнажил клинок. Сейчас будет самое трудное. Сейчас нужно просто пройти живым. Пасфаиндеры шли на несколько метров впереди. Инфорсеры прикрывали короля с двух сторон. Туман сгущался, пряча тропу от человеческих глаз. Хотелось отдохнуть, но Шаэсса знал, что если не пройти «Сады Тьмы» за один день, то можно попрощаться с жизнью. У Шаэссы есть шанс остаться в живых, но он потеряет много сил и времени. А время дорого. Обходить это гиблое место нужно по лесу, минуя туман и поле древней битвы.

Лорд теней вынул из ножен меч, лезвие которого было похоже на ползущую змею. Волнообразное острое лезвие способно было пробить даже самую прочную броню, раздробить кости, оставив смертельные раны на теле противника. Меч был сам по себе полуторным, но Шаэсса легко использовал его, как одноручный. Этот меч достался Шаэссе по наследству от его отца. Такие мечи были редкостью, поэтому стоили целое состояние.

Шаэсса посмотрел на небо и вдохнул. Ему было неспокойно. Серому Королю всегда было неспокойно, когда речь шла о магии. Он встал на одно колено и, облизав пересохшие губы, закрыл глаза. Лорд Теней стал что-то шептать. Из-под ветвей показался маленький огонек. И Шаэсса воспрянув духом, жестом позвал его к себе. Огонек доверчиво сел на его ладонь. От руки Шаэссы потек туман, обволакивающий испуганный огонек, который трепыхался в тонких пальцах, как маленькая птичка. Внезапно огонек прекратил попытки вырваться и послушно затих.

Тогда Серый Король выпустил его, и огонек медленно поплыл сквозь клочья тумана.

— Пойдем, — махнул рукой король и первым двинулся за огоньком.

Шаэсса шел, стараясь не терять огонек из виду. Он знал, что огонек не покинет его. Потому, что в этот момент огонек любил Шаэссу сильнее, чем кто-либо на земле. Огоньки — это души заплутавших, и навек оставшихся в сумрачных чащобах. Их часто можно было встретить среди черных ветвей, и только они знают правильный путь. Если есть такой проводник, то есть шанс потерять только одного-двух из сопровождения при самом плохом раскладе.

Девочка сказала, что Свет победил. Она в чем-то была права. Де юре Свет оказался победителем битвы, но де факто… Серый туман становился все более густым.

Шаграт, или как его называют в Доме Тени — Аграшт, явился в тот день с белым знаменем. Это означало, что битва должна была закончиться тем, что остатки войск покинут поле брани, возвращаясь в свои владения. Победа была засчитана Дому Света. Серый Дом, как обычно был арбитром и был полностью согласен с тем, что Свет оказался сильнее. Но Дивайн… Дивайн вспомнил древний закон. Точнее даже не закон, а право. Оно гласило, что исход сражения можно оспорить. Но это имеет право сделать один человек. Если он согласится выйти на битву с оставшимся войском противника. Это была дуэль между войском и «героем». И для героя обычно она была последней.

— И кого ты выбираешь, Дивайн Эндор? — спросил Аграшт.

— Себя… — насмешливо сказал Черный Принц.

— Право принимается, — поспешно выкрикнул Светлый король, предвкушая расправу над давно мешавшим им Доминатором Дома Тьмы, или как его называли — Темным Мистиком.

— Я выведу войско с поля боя… И вам, шавки Анвеора, я настоятельно советую покинуть это место, — выдохнул Дивайн, стоя в одиночестве на холме.

Его войско быстро убиралась на свои земли. Серый король тогда почувствовал что-то неладное. Серый Король, пра-пра-пра-пра-прадед Шаэссы, всегда отличался хорошим чутьем. Слишком Дивайн был уверен в своих силах. Серый Дом не стал дожидаться особого приглашения и спешно покинул поле боя, аргументируя это тем, что больше его услуги не потребуются.

Дивайн медлил. Он ждал, когда последний солдат Армии Тьмы скроется за горизонтом. А потом встал на одно колено и земля дрогнула. Из груди Темного Принца вырвался сумрак. Он расплывался в воздухе, сочась и растворяясь, словно кровь в воде. Он обволакивал тело принца, устремляясь в небо. Огромные лохмотья тьмы трепетали на ветру, пытаясь заслонить солнце. Взгляд Дивайна стал стеклянным, зрачки расширились так, словно хотели съесть розовую радужку. Дрожащей рукой он сорвал с шеи ожерелье, словно оно душило его и бросил на землю, потом сорвал с себя железный воротник. Его лицо было таким бледным, что казалось неживым. Принц поднял руку и, резко присев на колено, ударил в землю, словно пытаясь пронзить твердь до первоосновы. Он опустил голову, и изо рта по подбородку потекла бурая, густая кровь. Дивайн надрывно закашлял, а потом встал во весь рост. Его подбородок был алым, из нижней челюсти торчали некрасивые клыки, точно такие же, как узор на сброшенном воротнике. Он со страшным хрипом вдохнул и выдохнул. Мир вокруг него изменился. Вместо светлого воинства стояли мертвецы. Вечно гниющие останки Светлого Дома. Возникло такое ощущение, что в этом мире не было никого живого, кроме него.

Раскаты грома и сгущающиеся тучи возвестили о приближающейся грозе.

— Дивайн Эндор, ты нарушил закон и убил Анфаэля. Ты знаешь правила. Владыки не убивают владык. Ты нарушил баланс сил, — сказал абсолют, — Ты воспользовался необратимым заклинанием…

Черный Принц усмехнулся:

— В законе было сказано «лишение жизни», но я его не лишал жизни. Формально, я ничего не нарушил. Он будет жить вечно. Он же всегда мечтал о бессмертии. В законе не было уточнений на счет живых мертвецов, — Дивайн вытер кровь с лица.

— Закон…

— Да дался мне твой закон! Законы придумывали и сотни раз нарушали. Просто тебя не устраивает факт моей победы. С каких пор ты относишься к моему Дому предвзято? С каких пор ты поддерживаешь Светлых? Ты сам нарушаешь законы, которые создал, — сказал Лорд Дивайн устало, — Если так пойдет и дальше, то я восстану против тебя.

— У тебя не хватит силы противостоять мне.

— Это мы еще посмотрим, — улыбнулся Дивайн.

— Ты заслуживаешь наказания…

— И что ты сделаешь мне? Убьешь? Я буду только рад. Посадишь в тюрьму? Я и так в тюрьме. Я — пленник своей короны. Отправишь в изгнание? Это развеет мою скуку. Любое твое наказание — будет мне в радость. Ты ничего не сможешь мне сделать.

— Не обольщайся, Дивайн. Ты уничтожил Дом Света, хотя я запретил это делать. Ты приближаешь конец. Конец этого мира. Наказание неминуемо. Но в твоем случае оно немного подождет.

— Я сделал выводы, но позволь оставить их при себе… — улыбнулся Дивайн.

Шаэсса хорошо знал эту историю и часто ее вспоминал. Он знал эту историю из уст того, кто был очевидцем и никогда не стал бы лгать. Эта история и натолкнула нашего золотоволосого друга на интересные выводы.

Огонек дернулся и подлетел к руке Шаэссы, словно предупреждая его об опасностию Мелькнувшая в тумане тень выхватила из эскорта сначала одного пасфаиндера, потом другого. Послышались глухие крики боли и страшные хрипы. Шаэсса молниеносно выхватил меч и, глядя на испуганный эскорт и сгущающийся вокруг них туман, замер на месте. В любой момент он готов был вступить в бой. Внезапно он увидел, как из тумана выступают очертания человека.

- Ты заплатил кровавую дань! Мы больше никого не тронем. Поезжайте с миром! — сказал силуэт и растворился в тумане.

Огонек подлетел к самому лицу Шаэссы, потом потерся о руку и присел на палец. Серый Король улыбнулся и взял его в кулак. Огонек забился, а Шаэсса стал сжимать пальцы. Свет сочился сквозь клетку пальцев, а потом сник. Из ладони Шаэссы вырвался пепел, который он изящно сдул.

— Это тебе за то, что мне пришлось заплатить кровавую пошлину.

Дорога больше не петляла. Туман рассеялся, но Шаэсса почувствовал что-то неладное. Инфорсеры подошли слишком близко. Гораздо ближе, чем требовали правила сопровождения. Молниеносное движение и направленный в его спину кинжал вылетел из рук первого, а предатель упал на землю, истекая кровью. Второй обрушить на Лорда Теней свой двуручный меч, но Шаэсса оказался намного проворнее и пронзил его грудь раньше, чем тот успел нанести смертельный удар. Третий был хитрее и осторожнее. Он сделал молниеносный выпад и отскочил. Но Шаэсса мастерски отбил удар и, резко подавшись вперед, слегка кольнул его в живот, а потом, очутившись позади нападающего, приставил меч к его горлу.

— Кто Вас нанял? — прошипел Шаэсса.

Инфорсер молчал.

— Я спрашиваю, кто вас нанял?

Меч Шаэссы оставил царапину на горле инфорсера.

— А что это меняет? Я все равно не жилец… — прохрипел тот, пытаясь вырваться из объятий Шаэссы.

— Есть большая разница, как умирать. Можно быстро и почти безболезненно, а можно долго и очень мучительно. Что выбираешь ты? — Шаэсса выплюнул изо рта прядь своих волос.

— Долго и мучительно, — прохрипел инфорсер.

— Сказано — сделано. — сказал Шаэсса. Инфорсер корчился на траве, но Лорд Тени даже не взглянул на него.

Шаэсса вытер чужую кровь со своего лица и взлетел на коня. До столицы оставалось совсем немного. На темно синем небе сверкал полумесяц и звезды, а ветер, пахнущий морем, придавал сил. Сумеречные чащобы были позади. Серый город стоял на морском побережье. Он был насквозь пронизан светом, и казалось, что в нем просто невозможно заблудиться или потеряться. Даже ночью, когда звезды отражались в воде, казалось, что весь город пропитан магией. Шаэсса решил направиться сразу во дворец. Спешившись, он скинул перчатки на руки слугам, откинув вьющиеся волосы, спешно прошел по ступеням. Перед ним раскрывались двери, застывали в поклонах, расступались и снова кланялись. Шаэсса уверенным шагом направлялся в арочный зал.

— Будь проклят тот день, когда я позволил им собрать свой кворум. Что они придумали в этот раз? Почему стоит мне отлучиться на несколько дней, как начинается возня. Почему они не могут сидеть молча? Почему они не могут разбежаться по углам и замереть, — Шаэсса напряг пальцы, словно держал в них что-то невидимое.

Он толкнул дверь и остановился посредине зала. Зал был пуст. Лорд Теней сжал губы, и развернулся.

— Что они затеяли? — прошипел он, хватая за грудки первого попавшегося мага. — Я тебя спрашиваю?

— Я… Магистр Ш….шшш…. — лепетал перепуганный юнец, брызгая слюной.

— Быстрее… — процедил Шаэсса, опуская глаза.

— Они…ре….р…р. р….ешили… напасть… сейчас… ваше… величество… Эдевар взял с собою триаду и несколько учеников. С ними ушли часть инфорсеров… — запинаясь, шептал ученик.

— Когда? — выдохнул Шаэсса.

— На рассвете…

— Спасибо тебе, друг мой, — мягко сказал Лорд Теней. — Ты правильно сделал, что рассказал мне все. Ты правильно сделал, что не пошел с ними. Иди, друг мой, и ни о чем не беспокойся. Прости, если я был груб с тобой. Просто мне нужно было знать все. Спасибо. Ты мне очень помог… Я тебе признателен.

Маг быстро бросился прочь. В арочном зале уже стояли слуги, готовые в любой момент выполнить любой каприз хозяина.

— Выйдете все. Мне нужно подумать, — тихо сказал Шаэсса. Приказ был тот час выполнен.

Шаэсса опустился в кресло и выдохнул. Он не знал плакать или смеяться. Он встал и подошел к зеркальной стене. Он ударил рукой по стеклу, и оно задрожало.

— Слушай меня внимательно, — произнес он, прислонившись лбом к стеклу.

— Снова? — раздраженно спросило зеркало.

— Не будь занудой. На границе стоит один боевой маг с дружиной. Они подходят со стороны бывшей столицы Светлого дома. Со стороны Андбранда. Я не имею никакого отношения к этому.

— Ты хочешь, чтобы я сделал за тебя всю грязную работу? — удивилось зеркало, а потом гортанно рассмеялось.

— Сделай так, чтобы я больше никогда не слышал имя Эдевара! — Шаэсса тяжело дышал.

— Твоя щедрость не знает границ, — насмешливо сказало зеркало, — Я давно хотел лично встретиться с ним. Так уж и быть, я встречу его лично. Факт пересечения государственной границы. Чем не повод лично встретить гостей?

— Надеюсь на твое гостеприимство… — улыбнулся Шаэсса. И улыбка его была на редкость хищной и неприятной.

— Им у меня настолько понравится, что они вряд ли вернуться обратно, — сказало зеркало.

— Я на то и рассчитываю, — Шаэсса выдохнул и стер знак. Он посмотрел на себя в зеркало, откинул голову и улыбнулся. Ему еще многое предстоит сделать.

Глава IX. Железная роза

Глава IX. Железная роза

Глава IX. Железная роза

В покоях Шаэссы всегда царил полумрак. Он не любил слишком яркий свет, но и не любил тьму. Окна его комнаты были сделаны из полупрозрачного камня, который едва пропускал солнечные лучи. Лорд Теней вертел в руках большое зеленое яблоко, периодически вращая его пальцем вокруг оси, придерживая за маленький хвостик.

— Ему нет смысла лгать мне, о последних словах Эдевара. Не знаю, под какими пытками, но боевой маг рассказал много чего интересного. Они готовились к моему приезду. Ждали меня. Но все-таки предприняли попытку убить меня еще на подъездах к границе. Наивно. Если меч потерпел неудачу, то в дело вступает яд. Магистр уже отдал распоряжения. Слуга его выполнил. Слуга уже умер, а вот магистр… Если яд не подействует, то придется выступить в открытую.

Шаэссу пытались убить уже бессчётное число раз, но Доминатор Серого Дома и вправду был бессмертен. Он не удваивал охрану, не страдал паранойей, как это обычно делают владыки, от которых собираются избавиться. Шаэсса делал вид, что ничего не происходит, и, как ни в чем не бывало, улыбался магам, когда выносили тело очередного подосланного убийцы.

— Яд… Как это романтично… Отравленное яблоко. Яд, очевидно, новый… Надежный… Интересно, все отравлены или только одно? Девочка сказала правду. С одной стороны это вполне предсказуемо, а с другой стороны, она вряд ли знала о моих планах. Как интересно… Жаль, что так мало времени. Неужели и впрямь она способна предвидеть события? Удивительно… Эдевар что-то говорил о восстании… — Шаэсса подбросил яблоко вверх, а потом поймал его. — Убить мага при помощи магии — сложно. Но маг — это обычный человек. И ничто человеческое ему не чуждо. Всем известно, что у Магистра — слабое сердце. И все из-за чего? Из — за близкородственных связей его предков. Все они, маги, здоровьем не отличаются. А еще у Магистра есть маленький сын, которого он просто обожает. Это — его единственный ребенок. Пора устроить небольшое представление.

Ему на ум пришла детская песенка:

— Как узнать наверняка, нет ли в плоде червяка?

Перед тем как укусить, нужно друга угостить!

Лорд Теней рассмеялся и подбросил яблочко вверх, а потом ловко поймал его.

— Нет, ну есть же правда в детских песенках!

— Эвир? Так тебя зовут? — спросил Шаэсса, наклоняясь к сероглазому малышу, который играл в саду, — Не так ли?

— Да! Мой отец — магистр кворума, — гордо ответил ребенок, — Я тоже буду магом, когда выросту! Я уже учусь колдовать!

— Да ты что! — улыбнулся Шаэсса, — И у тебя получается?

— Еще бы! Мой отец — самый главный! Его все слушают! Он вот такой важный! — сказал ребенок, задирая голову. — А еще он умеет колдовать! Вот так! Он сказал мне, что скоро я стану принцем! А он — Доминатором!

— Твой папа часто играет с тобою? — грустно спросил Шаэсса.

— Нееее, — протянул ребенок. — Он занят. Он колдует. А еще правит! Да! Он говорит мне, чтобы я шел играть, а сам сидит и все время слушает… А потом говорит…

- А я знаю новую игру! Но ты вряд ли будешь в нее играть…Это — взрослая игра… — понизив голос до шепота, сказал Шаэсса.

— Буду! — капризный и избалованный ребенок топнул ногой. Шаэсса покачал головой, а потом, сделав вид, что еще сомневается, наклонился к уху мальчика и что-то прошептал ему.

— А папа будет играть? — обрадовался малыш.

— Папа будет в нее играть! Это — его любимая игра! Он часто в нее играет… Просто, он тебе никогда об этом не рассказывал. Ты готов?

Магистр сидел в глубоком кресле. Один из магов склонился к нему и внимательно слушал то, что говорит Магистр. Остальные маги негромко переговаривались. Шаэсса плавно скользнул в зал, глядя на собравшийся кворум. Лорд Теней медленно двигался к своему месту, когда маленький ребенок, обогнал его. Шаэсса трогательно улыбнулся, глядя, как пристально следят за каждым его движением темные глаза магистра. «Он уже успел перевезти сюда все свое семейство. Как поспешно!», — подумал Шаэсса, откидываясь на спинку.

Эвир подбежал к Лорду Шаэссе и тот протянул ему большое зеленое яблоко. Эвир взял яблоко и стал вертеть его в руках.

Магистр, мельком взглянув на ребенка, поймал едва заметную усмешку Шаэссы, но было уже поздно. Дитя укусило яблоко и успело проглотить сладкий, сочный кусочек с тонкой кожурой. Улыбка Шаэссы стала еще шире, когда магистр попытался рвануть к сыну и отобрать у него угощение. Он мог бы сделать это с помощью магии, но в этом зале магия не действовала.

Ребенок закашлял и стал медленно падать на землю. Магистр дернулся, и тут сердце его не выдержало. Он побледнел и, закатив глаза, гулко рухнул на каменный пол.

Тем временем Эвир открыл глаза и радостно вскочил на ноги.

— Я все сделал, как ты мне говорил! Папа тоже играет со мной в эту игру?

— Да, — улыбнулся Шаэсса. — Он в нее будет играть очень долго. Ты выиграл. А теперь иди, погуляй, мы будем обсуждать скучнейшие вопросы. Обещаю, что без тебя мы больше не будем играть в игры!

И улыбка цвела на губах Лорда Тени, когда он обводил взглядом кворум.

Мало ли на свете зеленых яблок?

Шаэсса! — вскочил один из собравшихся, словно не заметив данного происшествия, — Почему мы собрались именно здесь, а не в зале совета?

А титул? Неужели я кому-то позволял называть меня по имени? — Шаэсса насмешливо улыбнулся, сплетая пальцы. — На все есть причины. Просто здесь мы сможем поговорить без лишних ушей. Я так понимаю, что у Вас возникло несколько вопросов ко мне?

Мы обвиняем тебя в сотрудничестве с Домом Тьмы, — произнес немолодой мужчина, делая знак остальным.

Доказательства? — Шаэссы поднял бровь.

Мы предъявим их позже….

— Пустая болтовня, — отмахнулся Шаэсса.

Нет, на этот раз у нас они есть, — сказал один из магов.

Хватит пустой болтовни, предъявляйте, — спокойно сказал Шаэсса. На самом деле он напрягся, да так, что зрачки его расширились, а руки настолько сжали друг друга, что костяшки пальцев побелели. Но ни один мускул на его лице не дрогнул, и он продолжал нахально улыбаться.

В комнату ввели какого-то оборванца, рука которого была на перевязи. Если приглядеться получше, то можно было увидеть, что на ней отсутствовала кисть. Шаэсса поморщился, глядя на это безобразие, а оборванец похромал к центру зала.

— И что это за юродивый? — надменно спросил Шаэсса, немного расслабившись.

— Это пасфаиндер Серого Дома. Он единственный выжил из отряда Эдевара.

— И что?

— Он говорит, что Темный Дом ждал их в засаде. Несмотря на то, что маршрут отряда был тщательно спланирован.

— Значит, где-то была ошибка, — беззаботно пожал плечами Шаэсса. — Я при чем? Решение принимали вы. Я узнал об этом буквально недавно… Ко мне какие претензии? Провал вашей операции свидетельствует не о моем предательстве, а о Вашей некомпетентности!

Выживший посмотрел испуганно на Шаэссу, а потом, набравшись храбрости, сказал:

— Дивайн Эндор передает тебе, что принимает твое предложение. Он сказал, что заберет то, о чем Вы говорили. А еще он сказал, чтобы ты был осторожен, ибо лишен магической защиты. Можешь уничтожить Совет. Он больше не нужен.

— Благодарю за послание. Так я и сделаю, — равнодушно произнес Шаэсса, плавно поднимаясь со своего кресла.

— Ты никуда не пойдешь, Шаэсса, — уверенно сказал один из присутствующих. Мысль о том, что магический щит, до этого мешавший уничтожить Доминатора Серого Дома, придавала сил. Смерть Магистра не выбила из колеи магов. Каждый уже примерял его место себя.

— Ну что вы за люди? Неужели мало тех полномочий, что я вам выделил? Неужели захотелось забраться повыше? В обмен на то, что вы дадите мне спокойно выйти, я расскажу вам два страшных секрета. Хотите? — предложил Шаэсса, стоя точно в середине круглого зала.

— Ты сейчас не в том положении, чтобы диктовать свои условия, — сказал невысокий маг, доставая кинжал.

— Я всегда В ТОМ положении, чтобы диктовать свои условия. Не хотите договориться? Значит, я расскажу вам просто так. Да, действительно, я предупредил Дивайна о вашей вылазке. Да, бедолага не ошибся, делая страшные глаза, при виде меня. Но в этом случае, я считаю, что проявил милосердие по отношению к этому субъекту. Убивать ведь я его не стал? А мог бы и убить. Вот, пожалуй, и первый секрет, — Шаэсса сделал круг вокруг своей оси. — Если бы вы дали мне выйти по-хорошему, то я бы раскрыл и второй секрет.

— Ты правильно мыслишь… После того, что ты сказал, тебе так просто отсюда не уйти…

— Наивные… — Шаэсса скорчил гримаску.

— Ты обвиняешься в государственной измене! Мы вынуждены снять с тебя полномочия! — звучным голосом сказал один из присутствующих, протягивая руку к Шаэссе, пытаясь сорвать с него корону.

Шаэсса схватил его за руку. Что-то неприятно хрустнуло, и кисть мага сломалась. Тот встал на колени, хрипя от боли.

— Хватит церемонится! Убейте его! — выкрикнул кто-то сзади.

Шаэсса закрыл глаза и исчез!

— Закройте двери! Не дайте ему уйти! Это — невозможно! Магия здесь не действует!

— Дверь закрыта снаружи… — сказал один из магов.

Через несколько минут неразберихи и недоумения, Шаэсса стоял, тяжело дыша, прислонившись к стене рядом с тайной дверью, ведущей в комнату совета. Голова его кружилась, по всему телу растекалась слабость да такая, что он не мог шевельнуться. Но он был доволен. Проблема решена. Король Теней посмотрел на дверь и покрутил ключ на тонком пальце.

— Второй секрет заключается в том, что данный зал — точная копия зала заседаний Дома Тьмы. После того, как в незапамятные времена одна половина совета убила другую, доминатор приказал сделать зал, блокирующий магию.

Проект данного зала Шаэсса нашел в библиотеке Дома Тьмы, пока искал один старинный трактат. Точно такой зал первоначально был сделан Светлым Домом в качестве тренировочной комнаты для занятий магов, потому как не проходило и недели, как особо рьяные новички не разносили половину зала, а некоторые особо неудачные экземпляры, умудрялись устроить кровавую бойню. Поэтому совесть Шаэссы была чиста перед Домом Тьмы. Он ведь не воровал проект, а всего лишь перерисовал его. Дивайн давно предлагал вывести Совет из игры, но у Шаэссы не доходили руки, да и пока он занимается своими делами, дела государства не должны были быть заброшены. Шаэссы громко шмыгнул носом, а потом лизнул верхнюю губу. Он почувствовал солоноватый вкус крови и понял, что перестарался. Король Тени сильно напряг свои силы, чтобы стать невидимым ровно на десять секунд и активировать тайный механизм, который позволил ему покинуть комнату.

— Наличие магических способностей, еще не предусматривает наличие ума, — сказал сам себе довольный Шаэсса. — Одним ударом он решил самую злободневную проблему.

Несколько лет назад, увидев странный чертеж, Шаэсса заметно заинтересовался. Он изучал свиток вдоль и поперек и обнаружил маленькую неточность. Из этой неточности выросла грандиозная идея. Дело было в том, что на свитке, среди кучи пометок отсутствовало обозначение заклинания невидимости. Из зала нельзя телепортироваться, стены нельзя было разрушить, не работает телекинез… В зале вообще нельзя было применять магию. Заинтересовавшись данным аспектом, Шаэсса обратился к единственному магу, который мог его просветить в данном вопросе. Где-то в глубине души Серый Король боялся, что где-то не хватает кусочка бумаги или ранее заклинание невидимости обозначалось по-другому. Но Темный Мистик успокоил его, сказав, в свойственной ему манере, о том, что «подобную ерунду проектировщики просто не брали в расчет». Делая скидку на то, что данное заклинание не практикуется в классических школах магии, его не посчитали опасным.

— Мне определенно полегчало. Словно камень с души упал. А то спишь и думаешь, что эти предприимчивые друзья затеяли за моей спиной, — сказал Шаэсса, надрезая ладонь. Он приложил ее к двери и запечатал ее. До тех пор пока он сам не откроет ее или пока он не умрет, печать будет действовать. Об этом Совет даже не догадывался.

Но теперь все кончено. Обидно было потерять часть инфорсеров и магическую элиту, однако, потеря восполнима. И при нынешнем раскладе это не самый плохой ход.

Серый Король точно знал, что раньше, чем через три месяца в зал заседаний он не сунется. Главное, чтобы запах не доходил до жилых комнат. И вообще, пора перенести свои покои в Восточное крыло.

Развалившись на огромной кровати, наматывая мокрые после купания волосы на палец, Шаэсса думал. Нет, его не заботило то, почему Дивайн так поступил. Дивайн это сделал не спроста, и это был просчитанный ход… Лорда Теней больше волновала девочка. Она просто не выходила из головы. Периодически Серый Король ловил себя на мысли о том, что поступил немного некрасиво. Алетиш все равно попадет в руки Дивайна, да и у того должно хватить ума вести себя сдержано. Но сможет ли он сдерживать свою силу? И не предаст ли он?

Когда-то давным-давно, уже после того, как Шаэсса познакомился с Дивайном, тогда, в саду, была война внутри Серого Дома. Остатки Дома Света попросили протекцию у Шадора, действующего на тот момент доминатора. Шадор, почувствовав поддержку со сторону вновь прибывших, стал слишком громко заявлять о своем могуществе. Исконно Серым идея о том, что часть правящей верхушки Света плавно перекочевала в правящую Верхушку Тени, очень не понравилась. Свет постепенно стал прибирать власть к рукам с молчаливого согласия Шадора. И тогда случилось невероятное. Тихая, добрая Шализ восстала против мужа. Будучи изгнанной с позором из Адельмара, вместе с маленьким сыном, она не нашла ничего лучше, как собрать войско в Неиве и попытаться взять столицу штурмом. Первая попытка закончилось ничем.

Ее войска не хватало для того, чтобы свергнуть Светлых Ренегатов. Побитое и деморализованное ополчение отступило в Арстейн, будучи прижатым к границе серых и темных владений. Шализ прекрасно понимала, что скоро наступит решающая битва, из которой выйти живым не проще, чем отыскать перстень в бушующем море. Смерть уже кралась попятам, выжидая и почти не прячась. И тогда, когда Серая Королева отчаялась, вмешалась третья сила. Их выбили из Арстейна и прижали почти к самой границе. Войско было деморализовано. Шализ не была доминатором, но то, что Светлые попытаются вернуть свои земли при помощи Серых, до этого момента всегда соблюдавших нейтралитет не нравилось многим. Когда разыгралась битва на границе, и уже стало ясно, что Шализ и ее люди проигрывают по численности и вооружению, случилось нечто доселе непредвиденное.

На границе Тьмы их встретило другое войско. Войско Дома Тьмы. Дивайн сам обратился к Шализ. Шализ была удивлена не меньше, чем Светлые Ренегаты, узнав о том, что Дом Тьмы встал на защиту Наследника Серого Престола.

Дивайн сказал тогда Шализ, что в обмен на то, что ему позволят свести счеты со Светлыми, он предоставит Шализ все, что она попросит. Воодушевленная Королева, сама надела доспехи и взяла в руки меч, отправив Шаэссу на несколько месяцев во дворец Лорда Дивайна подальше от войны. Именно там он и получил начальное образование, в соответствии с темными традициями. Чужая культура, недобрые взгляды, постоянные занятия, чувство собственного бессилия — вот, что не любит вспоминать Серый Король. Темные привыкли к тому факту, что Доминатор обязан владеть боевой магией. Для них в порядке вещей то, чтобы будущий правитель тренировался на проштрафившихся подданных. Иногда, в самых неприятных снах, Шаэссе снится, что он, ребенком стоит посреди тренировочной комнаты, среди других детей правящих кругов, и не может сотворить даже самый простой удар. Он чувствовал себя белой вороной в черной и очень агрессивной стае. Там не было разницы между тем, кто ты — просто подмастерье, или отпрыск знатного семейства. Для Шаэссы, в силу титула, делалось исключение — в отличие от остальных, он ночевал не со всеми учениками, а в отдельных покоях и в его распоряжении было несколько слуг. Но с него требовали, как и с остальных, равняя всех по одной мерке. Шаэсса не умел отбивать магические удары, а лишь ловко избегал их. Он мог пройти целым и невредимым, к тому же незаметно где угодно, чем частенько пользовался, убегая с уроков. Письма от матери были редкими и скупыми на нежность и ласку, к которым так привык избалованным мальчик. Пара строчек о том, как идет военная компания, общие фразы и какая-то безделица. Шаэсса чувствовал себя покинутым, глядя на все родственные распри. Однажды он получил странное письмо от матери, которая писала о том, чтобы он срочно приехал. Она написала, что война окончена. Мама победила. Город взят, войска противника разгромлены, а Шаэссу необходимо венчать на царство. В сопровождении целого эскорта, Серый Принц ехал в город, который теперь принадлежит ему. Он видел пожарища и руины, леса кольев и развешенные на деревьях трупы. Голодные и беспризорные дети бросались под копыта лошадей, изувеченные калеки просили подаяния… Когда он въехал в Адельмар, то Шаэсса сначала не узнал его. Город был почти полностью сметен с лица земли. Принц въехал в Адельмар на закате, и поэтому ему показалось, что море было красным от крови. Багровые тучи клубились над его любимым городом, а чайки кричали так надрывно, словно оплакивали погибших. С тех самых пор Шаэсса не любил закат и чаек. Не утешало Шаэссу то, что уцелели лишь некоторые кварталы и дворец. Его отвели в главный зал. Серый Принц вошел в мрачное помещение, еще хранившее остатки былой роскоши. Кто-то велел ему подождать, слуги засуетились и забегали. Шаэссы не понимал, к чему такая спешка? Ведь, коронацию можно перенести на завтра… И почему его не встречает мама, неужели все время разлуки сделало ее черствой даже по отношению к собственному сыну?

— Железная Роза ждет тебя, — сказал один из солдат.

— Кто? — спросил удивленный мальчик.

Но ему не ответили.

Тем временем в комнату медленно вошел Лорд Дивайн. Его появление насторожило Шаэссу. Они смерили друг друга взглядом, но промолчали. На троне, в темной части зала сидела неподвижная королева. Она была закована в сверкающие латы, волосы ее были красиво уложены, а взгляд резал, словно нож, все, с чем соприкасается. В какой-то момент Шаэсса поймал себя на мысли, что его мать и стоящий рядом Дивайн похожи, словно брат и сестра, каковыми, если верить легендам, они и являются, ибо магическая сила в них одной природы. Одинаковая сталь во взгляде, черные длинные волосы, лицо, словно мраморная маска, жестокий изгиб губ и это имя… Железная Роза… Мать не могла назвать себя так. Оно делало розы для Шаэссы еще противнее… Она — не Шализ, она — Железная Роза. Его мать подбежала бы к нему, обняла бы его, и он бы сам с радостью бросился бы на шею матери. Шаэсса долго смотрел на бледное лицо некогда самого близкого человека, а потом развернулся и попытался уйти. Это была детская обида, словно его обманули.

За спиной он услышал слабый, хриплый женский голос:

— Дивайн, скажи ему…

— Она не может встать, чтобы поприветствовать тебя. У нее мало времени, поэтому коронация назначена на сегодня, — равнодушно бросил Дивайн, присаживаясь на кресло в форме дракона.

По слабому знаку Шализ втащили какого-то оборванца. Его лицо напоминало одну сплошную рану, а ноги уже не ходили. Его бросили посреди зала.

— Было бы более жестоко отмыть его, подлечить его для коронации, но мы ведь — не жестокие, правда? Мы — просто справедливые, — сипло усмехнулась Серая Королева.

Шаэсса поежился при мысли о том, что под словом «мы» она имеет в виду явно не его. Это «мы» его пугало. Принц даже спокойно принял ту мысль, что перед ним лежит его отец. Шадор, сплюнул кровью, и прошипел:

— Если я не дам согласия, то Шаэсса останется принцем.

— Титул «Принц-доминатор» тоже дает право править страной, — ответил Лорд Дивайн.

— Продажная девка…. За что ты продалась? Неужели ты так любишь своего братца, что готова сапоги ему вылизать? Ты пообещала мое королевство ему?

— Шадор, вспомни о достоинстве, — сказал Дивайн, скрещивая тонкие пальцы, — Я предлагаю ультиматум. Все равно, для ритуала я смогу воскресить тебя на сто ударов сердца. Минимум. Так что у тебя есть выбор — добровольно или принудительно.

— Добровольно, — прохрипел Шадор, чувствуя, как стража дробит его левую кисть сапогом. — Зачем тебе мое королевство, Дивайн? Зачем тебе моя жена и мой сын?

— Я не мог отказать себе в удовольствии посмотреть, как заносчивый Шадор облизывает грязный пол, сплевывая собственными зубами и внутренностями. — Дивайн плавно откинулся, поправляя прядь черных волос.

— Я согласен. Добровольно… передать власть… Шаэссе, — Шадор посмотрел на жену, а потом на Дивайна.

Шадора подняли, и, придерживая, помогли негнущимися пальцами надеть на себя символическую корону, а потом снять ее, придерживая, чтобы он не уронил ее ненароком. На голову Шаэссы лег серебристый венец, под печальные и возвышенные песнопения. Венец сразу показалась ему не просто тяжелым, а неподъемным. Мать Шаэссы еле держалась. Доспехи, словно корсет поддерживали ее царственную осанку. Кто-то звучно произнес:

— Кто принял корону из рук отца своего?

— Я, Шаэсса, Принц Дома Тени, — грустно сказал мальчик, глядя на мать, а потом на Дивайна.

— Кто засвидетельствует право Шаэссы на трон?

— Шаэсса отныне доминатор дома Тени. Я, королева-мать, Шализ Харцблайнт, Железная Роза Серого Дома, дочь семьи первого круга, подтверждаю это. Долгих лет и мудрого правления, — глухо сказала Шализ, сделав благословляющий жест рукой.

— Кто еще согласен засвидетельствовать право Шаэссы на трон?

— Шаэсса отныне доминатор дома Тени. Я, принц Дома Тьмы, Доминатор Черного Дома, Темный Мистик Дивайн Эндор подтверждаю это, — с легкой усмешкой проговорил Дивайн, привставая с кресла.

Шаэссу объявили королем. Он тут же снял корону, чем вызвал недовольство присутствующих.

— А что с мамой? — спросил Шаэсса, понимая, что символическая церемония закончилась.

Шализ прикусила губу и отвернулась:

— Тебе лучше не знать, — тихо сказала Шализ.

Внезапно подал голос Шадор:

— А как же мой подарок сыну на коронацию? Этот камень передается от доминатора-доминатору. Я не хочу нарушать традицию.

Он не с первой попытки снял с себя тонкую цепочку с прозрачным, как слеза камнем. Глаза отца были такими грустными, в них читалось желание быть прощенным. Он знал, что больше не нужен и живым отсюда не выйдет. Теперь Шаэссе было жаль отца. Его сердце разрывалось от жалости к родителям. Он с горечью вспомнил те замечательные дни, когда он был совсем маленьким. Добрая мама золотистом сиянии осенних листьев берет его на руки, отец стоит рядом, а его волосы подсвечены солнцем. Где-то поют птицы, скрипят цикады, плещется море…. Он прячется за деревьями, а родители, вместо того, чтобы искать его разговаривают и улыбаются. И тогда Шаэсса обижается и выходит, а они делают вид, что искали его все время…

— Примерь это, сын мой… И прости меня за все. Прости отца за все.

Отец надел сыну на шею цепочку, и Шаэсса почувствовал, как ему перестает хватать воздуха. Он пытается вздохнуть, а горло что-то сжало, словно невидимая удавка. Принц взмахнул руками и попытался дернуть невидимую, но очень прочную нить.

— На нем оборвется род королей…. — прохрипел, сдавливая горло сына Шадор. — Ожерелье можно сделать невидимым. Камень отразит любую магию. Это — пятый Божественный дар из тринадцати. Абсолютный Щит. Прости, сынок… Я не отдам тебя никому. Ты никогда не станешь бессмертным, как твоя проклятая мать и ее любовник.

Шаэсса уже ничего не видел и не слышал. Единственной мыслью его была та, что только что он получил самый страшный урок в своей жизни — нельзя доверять даже родному отцу. Предательство… Война матери и отца казалась ему игрой. Но теперь он понял все. Серый Принц осознал, что в этом мире он не вправе никому доверять. Родственные узы — это разменная монета. Теперь его образование окончено. Он почувствовал, как кто-то подхватил его, не давая упасть, как резкий рывок подарил ему глоток воздуха… Нет, Шаэсса не хотел умирать… Он открыл глаза, сжимая в руках тонкую безобидную цепочку, разорванную по звеньям и камень-слезу, висящую на ней…

Шадор в ужасе смотрел на сына. Шаэсса не заметил, что ровно на пару мгновений, пока он боролся за свою жизнь, его золотые как отца волосы стали черными, прямыми, а глаза стали розовыми.

— Ты… — задыхаясь хрипел Шадор, — Ты… не мой сын… Мой сын не может быть бессмертным… Нет…

— Аплодисменты, — лениво похлопал Дивайн, — замечательное представление. Ты все-таки чего-то стоишь… А теперь пора поставить точку в вашей семейной драме.

Шаэссе дали в руки нож и подтолкнули к связанному отцу.

— Ах, как интересно… — сказал Дивайн, с тенью улыбки. Шализ молчала.

Шаэсса взял нож. Он почувствовал, что превращается в зверя. Это был уже не тот ранимый и добрый ребенок. Он не чувствовал ни стыда, ни страха, ни сомнений. Он хладнокровно вонзил лезвие в грудь своего отца. По рукам у юного доминатора потекла кровь, а тело отца конвульсивно дернулось. Единственной мыслью было стереть кровь как можно быстрее… Смыть со своих рук чужую… нет, родную кровь, которую сам пролил… Чувства снова вернулись к нему и он в ужасе смотрел, как падает замертво его отец. Юноша в исступлении оттирал руки, выронив нож.

Его матери оставалось жить еще несколько часов. Большую часть времени Шализ провела с Дивайном. Они долго разговаривали в ее комнате. И только перед самой смертью, Шализ позвала сына к себе. Он стоял у ее постели и смотрел в ее угасающие глаза.

— Прости меня, Шаэ… Я просто хотела, чтобы ты поверил в то, что я тебя больше не люблю. Я думала, что так тебе будет легче пережить. Я хотела держаться до конца, но потом поняла, что это не правильно. Если мне Боги отвели время, то значит, я должна им воспользоваться. Знаешь, Шаэ, умирать не так-то просто. Надеюсь, что тебя не коснется такая же участь… Я всегда думала о том, что это — замечательно, что я увижу все краски мира, будучи бессмертной. Я многого, но все откладывала, зная, что будет «завтра». Не допусти моей ошибки… Живи сегодняшним днем. Как будто «завтра» никогда не наступит.

Шализ замолчала, а потом, простонав, продолжила:

— Шаэ, я хочу рассказать тебе, как это случилось. Мне причиняют боль даже воспоминания, но ты должен это знать. Мы подошли ко дворцу. Часть охраны переметнулась на нашу сторону. Во дворце оставался только Шадор, твой отец. Белые ренегаты попытались бежать, но Дивайн уничтожил их. Я не буду рассказывать о том, что он с ними сделал, ты еще маленький, чтобы знать о таких вещах. Шадор тем временем засел в замке, и после удачного штурма, он встретил нас в зале. Мы вошли туда вдвоем, я и Дивайн. Я немного сглупила, рассчитывая на то, что удастся договориться. Он нужен был нам живым. Я собиралась поговорить с ним без лишних свидетелей. Дивайн — не в счет. Но Шадор меня разозлил. Я тогда не сдержалась и… бросила в него заклятье. Я не хотела его убивать. По крайне мере сразу… Но мое же заклятье внезапно вернулось ко мне. Шадор не мог бросить его. Я точно знаю. Вместо того, чтобы сломать его, заклинание вернулось ко мне с утроенной силой, отразившись от него, каким-то чудом. В тот момент, когда я почувствовала, как собственная магия дробит мои кости и раздирает внутренности, Дивайн не сразу, но успел поставить щит между мной и Шадором. Это подарило мне еще несколько дней жизни. И после коронации я поняла — дело в том камне, который он тебе… отдал. Я думала над тем, что это — единственный способ убить бессмертного, повернув его силу против него самого. Бессмертного может убить только он сам. Каким бы мощным ни был маг, камень вернет ему весь урон. Я вспомнила о том, что давным-давно читала о «Войне Богов». Подобные камни были у каждого Бога, что давало им абсолютную защиту. Но один хитрец сумел выкрасть один из таких камней. С ним он и победил, повернув силу врага на него же самого. Если камень сумел убить меня, то он очень опасен. Это — способ убить бессмертного. Будь осторожен с ним. Шаэ… В мире есть закон равновесия. В одном старинном трактате сказано, что в мире может быть только трое таких, как мы. Сегодня ты обрел полную силу. Сегодня ты в полную силу заявил о себе. Значит, я должна уйти. Дивайн предупреждал меня об этом, но я не приняла это всерьез.

— Трое? Ты, я и он… — сказал Шаэсса, — Неужели есть кто-то еще?

— Да. Есть. Но мы не знаем, кто… Но он есть. И он был первым.

— А Дивайн? — спросил удивленный Шаэсса.

— Он был вторым. Мы чувствуем присутствие друг друга. Сначала я не задумывалась над этим, но когда мы говорили с Дивайном, он сказал, что он тоже чувствует еще одного. Ты пока слишком юн, чтобы понимать это. Но Дивайн тебе поможет. Он будет твоим наставником. Вместо меня…

— Мама, ответь мне… Мне важно это знать. Правду ли сказал мой отец перед смертью?

Мать улыбнулась и сказала:

— Я не буду отвечать на этот вопрос.

— Почему?

— Ты иногда бываешь таким глупым, Шаэ… Но твое любопытство поможет тебе достичь многого… Ты — мой сын. Ничей больше. Я отдала тебе право жить вместо меня.

— Я не справлюсь, мама… Что мне делать? — Шаэсса уткнулся лицом в покрывало, расшитое серебряными нитями.

— Будь собой. Природа дала тебе все, что посчитала нужным. И этого достаточно. Знай, что в любой ситуации тебе есть к кому прийти. А теперь оставь меня… Я не хочу, чтобы ты видел, как я ухожу… — в ее глазах стояли слезы.

В тот день в Шаэссе что-то сломалось. Он с ненавистью взглянул на этот камень, который отнял жизнь у его матери, и чуть не отнял его собственную. И тогда он понял… Понял, чего он хочет. И чего сможет достичь. Безумная идея стала целью… Сначала это была просто мысль, которую он обдумывал раз за разом, загадка, которую он хотел разгадать. А потом часть мозаики встала на свое место, пока Шаэсса прокручивал ее в голове. Тогда, и именно тогда он осознал, что возможно, он не один в своих поисках, и что ему не хватает опыта и некоторых знаний для воплощения своих замыслов в жизнь. И последние слова матери указали ему путь.

Глава X. Цепные псы

Глава X. Цепные псы

Глава X. Цепные псы

Алетиш тем временем маялась от одиночества. Она изучала картины, проводила пальцами по точным мазкам, словно пытаясь запомнить каждую черточку, каждый изгиб. Когда она добралась до страшной картины с человеком с розовыми глазами, она побоялась к нему даже прикоснуться. Во сне он сошел с картины, чтобы убить ее. Почему под его взглядом хочется прогнуться? Почему он режет, словно нож? А какие глаза у Шаэссы? Какой у него взгляд? В нем есть что-то такое же неприятное. Только этот не скрывает, а у Шаэссы это можно заметить, но не сразу. У них у обоих глаза холодные… Или может ей так кажется?

В коридоре послышались шаги. В комнату вошел мужчина и предложил ей еду. Алетиш отодвинула тарелку, поиграв ложкой, словно веслом, положив ее на бортик. Аппетита не было совсем.

— Я бы на твоем месте поел. Через час мы выезжаем, — и дверь захлопнулась.

Алетиш съела половину тарелки и оделась. На ней была жемчужного цвета курточка, с красивыми пуговицами, брючки и элегантный платочек, цвета крови, на шее, но он неприятно натирал, поэтому проще было намотать его на руку. Время тянулось невыносимо медленно. Девочка решила, найти Шаэссу во что бы то ни стало. Без него ей было очень плохо.

Через час ее вывели во двор. Анвеориты спорили о том, стоит ли дать карету или же обойтись телегой.

— Карету мне жалко гонять через пол страны. Вы же знаете, какая там дорога? — причитал один из жрецов.

— Если в телеге вести — сбежит. Или мало ли что с ней случится? А пока она находится на территории Людей Анвеора, мы несем за нее полную ответственность, — возразил другой.

— Перед кем? — фыркнул первый. — Перед королем чужой страны? Если бы она была ему так дорога, то он бы забрал ее, драгоценную, с собой. Пусть он там правит, а мы сами разберемся, что к чему. Шаэсса, конечно, оказывает нам посильную помощь в борьбе за дело Света, но сможем ли мы на него надеяться в час решающей битвы?

— Не будь таким подозрительным. Серый Дом, конечно, не дом Света, но все же подспорье в будущей военной компании!

— А какие у нас гарантии? Он что-нибудь обещал? То-то же. Не стоит надеяться. Они для нас чужие.

— Не думаю, что все документы, которые Шаэсса подписал, позволят ему безнаказанно нарушить условия.

— Слишком легко он со всем соглашается. Слишком легко он все подписывает…

— Слушайте, а может, вы все-таки вернетесь к разговору о «телеге и карете». Причем, я надеюсь что слово «карета» будет звучать чаще, чем «телега»? — не выдержала Алетиш, скривившись.

От неожиданности анвеориты вздрогнули, и обернулись к девочке. Вид у них был кислый, словно только что они рассказали государственную тайну вражескому шпиону.

— Мне говорили, что она совсем, ни «бе», ни «ме»… — начал первый.

— Не дождетесь! — сказала Алетиш и пнула камень.

— Тоже мне, принцесса отыскалась! — хмыкнул один из спорящих, тот, кто настаивал на «телеге».

— Посмотрим, как гонору поубавиться, когда она приедет, — сказал второй.

Шел мерзкий, холодный дождик, проникая за шиворот, он неприятно стекал по теплой спине и моросил по лицу. Алетиш смотрела во след удаляющейся карете, глядя как ее колеса с налипшей грязью проворачиваются в огромных лужах.

Перед ее взором возвышалось некрасивая и невысокая цитадель, напоминающая кусок грязи, налипший на землю. Из крепости вышли двое.

Алетиш удивилась, что эти двое были явно не анвеоритами и явно не старцами. Одной из них была девушка, с черными прямыми и идеально расчесанными волосами и волооким взглядом синих глаз. Одета она была в легкую курточку и брючки, заправленные в высокие сапоги. Она прыгала по кочкам, минуя особо глубокие лужи, так легко, словно делала это каждый день по сто раз к ряду. Вторым был юноша. Его волосы тоже были черными, даже отливали синевой, а глаза казались двумя углями. Его брови срослись на переносице, что придавало ему выражение лица достаточно хмурое. Он медленно шел, не замечая луж, прямо по воде, да и чего ему было переживать: одет он был не в пример беднее своей спутницы.

— Новенькая? — спросила девушка, приближаясь к Алетиш, — Руки в ноги и быстро в Улитку!

— В какую улитку? — поинтересовалась Алетиш, рассматривая девицу.

— В крепость! Дубина! — девица скривила губы, и сказала, обращаясь к юноше, который молча стоял и смотрел на горизонт.

— Оникс! Проводи нашу гостью, иначе я убью ее ненароком. Ненавижу людей, которые не понимают с первого раза!

Они двинулись по воде. Алетиш почувствовала, как сапоги промокают, как курточка липнет к телу, как волосы облепили лицо. Она отплевывалась от прядей, норовящих залезть ей в рот и чувствовала неприязнь к новому месту и тем людям, которые ее встретили.

Крепость назвали «улиткой» вовсе не просто так. Если взять панцирь безобидного слизнячка и распилить на две половинки, а одну из них положить на землю, то получится точная схема данного произведения архитектурного искусства. Прелестью данной конструкции было то, что для обороны Улитки требовалось совсем немного людей. Петляя одинаковыми коридорами, периодически поворачивая, процессия двигалась к тому месту, где были видны отблески огня.

— Пополнение наших рядов, други мои, — девица шутливо кивнула на Алетиш.

В комнате собралось человек шесть. Присутствующие с явным интересом стали рассматривать незнакомую девочку.