Роза и тамариск

Глава 5

— Удивительно, что при таком количестве общих знакомых мы до сих пор не были представлены друг другу, — заметил Грей, ведя свою партнершу в танце. — И, должен сказать, какая жалость…

Леди Эвелин не выдержала и фыркнула.

— Даже не начинайте, — предупредила она. — Я знаю, что вы делаете.

— Знаете? Вы так в этом уверены?

Возможно, кто-то более впечатлительный и затрепетал бы под его взглядом, но не она. Для этого у леди Эвелин была слишком хорошая подготовка в виде общества ее отца.

— Думаю, да, — подтвердила она. — Пытаетесь польстить мне, чтобы вызвать у меня симпатию? Бесполезно. Не вы первый, и не вы последний.

— И зачем бы мне это делать?

— Вы бастард короля Владислауса. Его старший и любимый сын и, если то, что говорят о вашем слабохарактерном и слабоумном брате правда, более подходящий кандидат на ольтенайский престол. Но король боится признать вас своим наследником, потому что это приведет к неминуемой ссоре с церковью, давшей благословление на его брак с Ее Величеством Сивиллой. В принципе, он был бы готов поменять порядок наследования ради вас, он был бы даже рад этому (будем откровенны, ваш брат все-таки непригоден для престола, как бы не желала этого Сивилла), однако ему нужен определенный стимул…

— Продолжайте, — с искренним интересом попросил Грей.

— Например, если бы вы женились на девушке из подходящего рода, и ее семья встала на вашу сторону… Такая поддержка могла бы сослужить вам хорошую службу. Мы, конечно, не говорим о королевских домах, они не станут иметь дело с ублюдком. Но вот имя Хоторнов, которое вы бы получили, женившись на Роуз (да-да, я помню еще, как вы были с ней помолвлены), сделало бы вас дальним родственником императора, как бы тому не нравилось это номинальное родство. Впрочем, насколько я припоминаю, вы бросили Роуз ради леди Тенеррей, которая может похвастаться не только именем, но и деньгами. Удачная партия, кстати, где она?

— Боюсь, наша помолвка распалась.

— Какая печаль! — притворно ужаснулась леди Эвелин. — Неужели все из-за слухов?

— Каких слухов?

— Ну как же. О смерти мисс Лакруа, конечно. А еще Хэрриет Лайонелл, я помню, какие взгляды вы бросали на нее в прошлом сезоне. Бедняжки. Две женщины, о которых свет знал или, по крайней мере, подозревал, что они были вашими любовницами, и обе мертвы. Неудивительно, что ваша невеста поспешила вернуться на Королевский остров. Вы ведь потому решили переключить свое внимание на меня? Виновны вы в их смертях или вас подставляют, но после этой истории приличные люди уже не свяжут себя с вами. А вот дочка захудалого провинциального барона может и потерять голову от вашего внимания…

— Вы себя недооцениваете.

— Разве? Я никто. Но почему-то вы все еще терпите мою болтовню.

Ей удалось вызвать у своего собеседника улыбку.

— Возможно, это весьма занятная болтовня.

— Вы не отрицаете моих слов, — заметила леди Эвелин. — Неужели действительно решили за мной приударить?

Если нарочито простецкая лексика и смутила ее партнера, он это ничем не показал.

— Почему вас это удивляет? Вы завидная невеста. Возможно, не столь именитая, но ваших денег хватит на то, чтобы скупить всю империю, и еще на половину Арнуаля останется. А деньги в наше время ценятся больше, чем старинные буллы.

— Это деньги моей семьи, — перебила его леди Эвелин. — Не мои. А моя семья совершенно аполитична. Дело принципа, знаете ли.

— Вы могли бы на них повлиять. К тому же, вы самая младшая из наследников. При определенном стечении обстоятельств все капиталы могут достаться вам…

На мгновение лицо леди Эвелин окаменело.

— Шучу, — улыбнулся Александр.

— Я не знаю, что и где вы слышали, — твердо заявила леди Эвелин, — но я люблю свою семью, и угрожать ей — не лучшая тактика, чтобы расположить меня к себе. А теперь проводите меня обратно, я расхотела танцевать.

— Я учту это, — пообещал Грей, сильнее притягивая ее к себе. — Но, думаю, нам не помешает еще один танец. Начнем сначала. Думаю, мне следовало быть с самого начала с вами откровенным, не тратя времени на вежливость. В конце концов, ваш характер в обществе отлично известен, — уколол он ее. — Меня действительно интересуют деньги и знакомства вашей семьи. Но еще больше мне нужна жена, способная встать со мной на одну ступеньку…

— Не заинтересована, — отрезала леди Эвелин.

— Я мог бы подарить вам корону. Страну. Целый мир.

— Нет.

Мистер Грей задумчиво на нее посмотрел.

— Большинство женщин могли бы об этом только мечтать. Могу я узнать, почему?

— Потому что она мне не нужна. И потому что целый мир — не тот дар, который я могла бы вернуть.

— Подарки вовсе не обязательно возвращать.

— Обязательно, — возразила леди Эвелин. — Если желаешь стоять, как вы выразились, на одной ступеньке. Не трудитесь, мистер Грей, все ваши обещания на меня не подействуют.

— Но почему же? Даже без мира и короны, уверен, я мог бы сделать вам довольно привлекательное предложение….

— И, возможно, я бы его приняла. Раньше. Но не теперь. Увы, мое сердце отдано другому.

Грей фыркнул.

— Как будто сердечные привязанности когда-то мешали хорошей сделке. И кто же этот счастливчик? Надеюсь, не этот врач в смокинге с чужого плеча, с которым вы пришли?

Взглянув направо, где Альтманн танцевал с леди Мерц, леди Эвелин почувствовала желание вступиться в его защиту.

— А почему бы, собственно, и нет?

— Он Змей. Он воспитан армией. Он скучен — не говоря уже о том, что беден. Он не пара вам.

— Это вы так считаете. Возможно, я наоборот желаю скуки.

— Не желаете, — убежденно сказал Грей. — Вы согласились платить Фрейбургу, чтобы вырваться из своей семьи (да-да, я об этом знаю!). Вы желаете свободы. А скука — худшая из клеток, — заметив внимательный взгляд леди, он довольно улыбнулся. — Так как, быть может, я смогу убедить вас поменять мнение касательно моей кандидатуры?

— Самое забавное, что могли бы, — неожиданно согласилась леди Эвелин. — Если бы вы и я были другими людьми… Но здесь и сейчас вы зря теряете время. Вам нужна корона Ольтеная, а я сделана не из того материала, из которого рождаются королевы.

— Мне кажется иначе, — возразил ей Грей. — Вы хладнокровны и рассудительны, на мой взгляд, сочетание самое подходящее. Жаль, на самом деле. Вам бы пошла корона. Словно Тихе [5], увенчанная крепостными стенами… — процитировал он.

— И вы опять мне угрожаете.

— Всего лишь выражаю надежду на то, что вы передумаете, — улыбка на лице Грея выглядела одновременно доброжелательной и опасной. — Однако, музыка стихает. Пойдемте.

Я обнаружил леди Эвелин у окна, неспешно затягивавшуюся сигаретой. В алькове в стороне от толпы казалось, будто вся суета осталась где-то вдалеке. Я присоединился к ней и закурил, наблюдая, как по стеклу медленно стекают капли дождя.

— Вы в порядке? Вы довольно долго танцевали с Греем, — наконец нарушил я молчание. — Что-нибудь узнали?

На губах леди Эвелин появилась загадочная улыбка.

— Кажется, мне только что сделали предложение, — задумчиво протянула она, — от которого нельзя отказаться.

Я был вынужден признать, что ничего не понял.

— Вас можно поздравить?

Ее смех заглушили первые ноты новой песни. Оркестр, взявший пятиминутный перерыв, вернулся и объявил следующий танец.

— Астор, — узнала его леди Эвелин. — Потанцуйте со мной, доктор. Заодно и поговорим. Тем более, зная Поппи, она сейчас примчится в поисках вас…

Повинуясь, я проводил леди Эвелин на середину зала.

— А вы великолепно танцуете, — признала она через некоторое время. — Впрочем, вы сегодня вообще открылись с новой стороны.

— Разве? — рассеянно переспросил я, надеясь, что разговор не пойдет по этой дорожке. Увы, моим надеждам было не суждено сбыться. Было похоже, что, между Эйзенхартом и леди Эвелин, судьба забросила меня на допрос в инквизиции.

— Да. Вот, например, губернатор Стонингем…

— Я просто останавливался у него, когда был в Агонге.

— Но вас не было в Агонге в декабре. Вы были здесь, в Гетценбурге.

Это было так. На некоторое время я сосредоточился на танце, не желая вдаваться в объяснения.

— Филипп и я знаем друг друга еще со школы. Мы состоим в переписке, хотя правильнее было бы сказать, что переписываюсь я с леди Эдит, сам Фил возьмет в руки перо только по крайней необходимости.

— А джизехские раскопки? Вы действительно там присутствовали?

— Помните истории о проклятии гробниц? Даниэлю понадобился тогда специалист по ядам, а я был поблизости и подходил по квалификации, — это походило на правду. Змеи, даже не обладавшие моим Даром, все равно чувствовали яды лучше среднестатистического человека. — Как видите, все просто.

Мне не удалось убедить ее.

— Просто? Да вы полны загадок! Взять хотя бы этот танец!

— А что с ним не так?

— Где вы научились его танцевать?

— Вы не поверите, но у меня была бурная молодость, — пошутил я.

— В это-то я как раз поверю. Что? — перехватила она мой взгляд. — У таких тихонь как вы обычно как раз так и бывает. Но вот незадача: Риччес с оркестром впервые исполнили этот танец в девяносто четвертом. Ваша молодость так затянулась? А, учитывая, что офицерам не положен отпуск, я теряюсь в догадках, где вы разучили его…

Тут она меня поймала.

— У вас какие-то странные представления о войне. По-вашему, мы там только и делаем, что сидим в окопа и воюем?

— А что, нет? Вместо этого вы ходите на танцы и изучаете древние языки?

— Всякое бывает, — уклончиво ответил я.

Мне не понравилось, каким взглядом смерила меня леди Эвелин в ответ. Еще больше мне не понравилось, какое задумчивое выражение приобрело ее лицо, пока она рассматривала меня. Я знал, что она видит во мне сейчас: надменные черты лица, не скрытый за очками взгляд змеиных глаз — холодный, властный и опасный…

— Почему вы прячетесь? — наконец спросила она.

— Простите?

— За цветными стеклами и этими твидовыми костюмами… Вы так стараетесь выглядеть стереотипным провинциальным доктором, скучным и правильным, что вам это почти удается. Но на самом деле это фасад, верно? Вы носите вечерний костюм словно родились в нем, танцуете как арнуалец и гораздо умнее, чем пытаетесь казаться. Так почему?

Я не нашелся, что ответить. За пять шагов танца леди Эвелин подобралась ко мне даже ближе, чем Эйзенхарт за более чем полгода знакомства. И это было… страшно.

— Мне не нравится это слово. "Правильный", — заметил я.

— А какое, по-вашему, лучше?

— Нормальный.

Леди Эвелин лукаво улыбнулась:

— Что означает, что с вами что-то ненормально. А вы еще таинственнее, чем я думала, доктор! Но я понимаю, — и что-то в ее мимике подсказывало, что она действительно понимала, что я хотел сказать в тот момент. — И, если вас утешит, — добавила она, — мне всегда казалось, что норма, если она существует, — это спектр, а не координаты на карте.

Как ни странно, это (а еще то молчаливое взаимопонимание, которое иногда возникает между совершенно разными и малознакомыми людьми) и в самом деле послужило небольшим утешением.

— Но довольно обо мне, — сменил я тему. — лучше расскажите о вас. Что вам удалось узнать от мистера Грея?

Леди Эвелин поморщилась, вспоминая своего предыдущего партнера по танцам.

— Он связан и с актрисой, и с Хэрриет Лайонелл. И его невеста, видимо, опасалась, как бы ей не оказаться следующей в списке жертв, раз порвала с ним. Однако я не уверена в версии детектива Эйзенхарта… О, Духи! — вздрогнула она. — Помяни Ворона, и он здесь…

Я обернулся. Танец как раз закончился, и мистер Грей занял место в нашем алькове в ожидании, когда вернется леди Эвелин.

— Отвезите меня домой, — попросила та, затормозив на полпути к нише. — Или проводите меня в гардеробную и возвращайтесь сюда, я пойму.

— Я отвезу вас.

Вечер уже подходил к концу, и мы узнали все, что могли. Мне еще предстояло заехать к Эйзенхарту, отчитаться, обменять новый и безумно дорогой смокинг на свой поношенный костюм и проверить его самочувствие, прежде чем вернуться к себе, поэтому я решил покинуть клуб вместе с леди Эвелин. К тому же, я знал, как связаться с той, с кем не успевал попрощаться.

А утро началось с газеты и неожиданного упоминания вашего покорного слуги на странице светской хроники…