Ружемант 5

Глава 9

Ночная Москва навевала лишь грустные мысли. Урчащий довольным котом движок убаюкивал, заставлял закрыть глаза. Не позволял себе этого сделать ни на миг.

— Ты бы поспал, сероглазый.

В голосе Влады слышалась настоящая материнская забота. Думал, когда услышит от меня о том, что задумал, будет отговаривать. То ли у носферату больше не было сил, то ли она решила довериться мне полностью, но повернула автомобиль без лишних разговоров.

Ждал, что с минуты на минуту она заговорит про то, что это обязательно будет ловушка. Наставлений, что вот сейчас приедем, а по нам попросту выдадут очередью из пулемета прямо по борту. Она-то выживет, сумеет, а вот как быть со мной?

Молчала: здравый смысл ворчал вместо нее.

Инку, хотевшую ехать с нами, не взяли. Девчонка вопросительно хлопала глазами: не понимала, куда собрался ее хозяин? Я же велел ей идти с Бейкой. И сказать, куда мы поехали.

— Бейка звонит. — Влада решила сообщить, я покачал головой. Командующая пыталась докричаться до меня, но, поняв, что бесполезно, решила переключиться на вампиршу. — Почему ты не хочешь ей обо всем рассказать? Куда едешь, почему и зачем?

— Я больше не рядовой и не под ее командованием.

— Хочешь чувствовать себя большим мальчиком, милое дитя? — Не знал, чего больше в ее голосе: осуждения или насмешки?

— Нет. Но у нас с ней разный подход к тому, что следует делать и чего не стоит.

— А ты не мог отложить эту встречу до завтрашнего утра? Выспаться? Вздремни хоть сейчас.

Покачал головой, глянув на карту, что начертила для меня прямо на лобовом стекле Ириска — какой смысл? Приедем минут через десять.

Если только не угодим в пробку или засаду. Досужий страх пополз мурашками по спине.

Автомобиль Влады выехал к широкой площади. Парк Восьми, где я первый раз в жизни умудрился уловить руж-волны, словить приход, чужие воспоминания…

— Здесь? — неуверенно спросила Носфрату, затормозив у самого входа. Припарковала автомобиль: на нас с подозрением смотрела подвыпившая ребятня, только что вынырнувшая из ближайшего алкомаркета.

Ответил ей молчанием, заставил себя выйти из теплого уюта автомобиля. Вечерний дух осени швырнул в лицо россыпь мелких опавших листьев, спешил задрать подол куртки.

Ириска послушно просканировала окружение: оружия поблизости не было, как и никаких засад. Вербицкая приехала без охраны? В это было сложно поверить.

— С тобой пойти? — Тактичности Владе было не занимать. Не знал, как на нее отреагирует Константа. Но рисковать не решился.

— Двигатель не выключай. Сможешь послать своих нетопырят на разведку?

— Прямо сейчас?

— Чем раньше, тем лучше. Заметишь что-нибудь подозрительное, сразу же сообщи мне.

Кивнула вместо ответа, привалилась спиной к корпусу машины. Я поправил вымокшую насквозь рубаху — ну и видок у меня, наверное, — и двинулся вперед.

Ириска предупреждала, что слишком легко одет, шанс в двенадцать процентов подхватить простуду. Раскрасневшийся нос был с ней солидарен.

Парк жил ночной жизнью, витал в облаке особой романтической тишины.

Лавочки оседлали влюбленные парочки: студенты из ближайшего института. Девчонка: пухленькая, невысокая и в очках терла носок сапога Влюбленной, не иначе просила себе мужского внимания. Чахлый студент с рюкзаком наперевес, пряча лицо за капюшоном, карабкался по монументу Верной: коснуться хорошо выделенной скульптором груди. Ох уж эти молодежные приметы да обычаи. Шугануть их, что ли?

Не стал.

Остановился почти сразу же, как только ее увидел. Константа ждала у статуи Остроглазой. Одухотворенностью на ее лице можно было засеивать Марс.

— Знаешь ее историю? — Она услышала мои шаги, развернулась. Ничто не могло тронуть спокойного выражения на ее лице.

Кивнул.

— Во всех подробностях. Разве это имеет какое-то отношение к… — не знал, чем закончить вопрос. Девушка позволила себе вздох.

— Ты поедешь со мной. — Утверждать она не разучилась. Как и тратить время на разъяснения.

— Да? — подлил в голос сарказма. — С чего бы вдруг?

— Хочу, чтобы ты был под защитой.

— Интересно.

— Ты сам спрашивал, чего я хочу. — Константа не понимала, почему я противлюсь. Привыкла к тому, что никто не смеет сказать ей слово против. Что ж, со мной научится быстро.

Сложил руки на груди, привалился спиной к стволу винтовки Остроглазой — надеюсь, против она не будет.

— Допустим. А ты не хочешь спросить, чего хочу я сам?

Едва заслышав мой ответ, она, словно филин, склонила голову набок. Мне даже захотелось узнать: а не балуется ли семья Вербицких с внедрением животных генов? Ириска, прочитав мои мысли, отрицательно покачала головой.

Голова черноволосой внучки Вербицких работала что компьютер, пытаясь найти ответ на вопрос.

— Максим, я… — А вот тут прозвучало то, что хотел увидеть хоть раз в жизни.

Ее неуверенность.

Послал запрос Владе: нет ли чего подозрительного? Вампир ответила отрицательно: девчонка в самом деле умудрилась приехать одна. Что ж, это развязывает руки.

Сделал шаг ближе, позволил себе заключить девушку в объятия. Неподвижная, она застыла, словно кукла. Обычно мужчин выбирал ей дед. Ответила на мои объятия осторожно, но с большой охотой. Длинные наманикюренные ногти впились в рубаху: не хотела меня больше отпускать. Хотела присвоить, не знала как…

— Максим, дедушка хочет тебя убить.

— Не большая новость, — небрежно отозвался.

Она же возмущенно качнула головой, а я на миг задумался: до сего момента все силы Вербицкого были брошены разве что на устранение меня как политической фигуры. Принижение, административное уничтожение: опорочить, очернить, отправить за решетку. Но убивать никто не пытался.

Рушинники, значит…

— Сегодняшнее нападение вечером связано с желанием твоего деда? — чуть отпрянул, держа ее за плечи. Встряхнул, будто пытаясь привести в чувство. Вместо ответа она кивнула.

Час от часу не легче!

Так, значит, рушинники под ним ходят? И все это время ходили?

Теперь уже сбой дал мой мозг. Ириска первой осмелилась на вопрос, возмутилась: те, кто напал на девчонку тогда на дороге, были рушинниками. Вербицкий-старший в моих думах был той еще паскудой, но уж не настолько, чтобы привечать тех, кто жаждал его внучке смерти.

Или настолько?

Вспомнились лаборатории Скарлуччи, «образцы» ее способностей…

Она отстранилась из моих объятий мягко: принуждать не стал. Развернулась, вновь уставилась на величественность монумента.

— Я сломалась.

— Что?

— Дедушка так сказал. После встречи с тобой я сломалась…

Не припоминал, чтобы оставил на ней хоть царапину. Да и девственности ее лишил точно не я. Старик горазд привирать…

— Сказал, что после той ночи с тобой я пытаюсь думать. А мне нельзя думать. — Она сглотнула, кивнула собственным мыслям. — Нельзя думать самой.

— Ты же не исповедаться перед мной хотела? Не для того позвала?

— Хочу спасти тебя. Все то время, пока ты был на войне, я искала о тебе информацию. Ты исчез, как и прочие мужчины, под утро. — Вспомнил, как оттуда меня едва ли не нагишом вытащила Бейка. Ну не оправдываться же сейчас этим… — Ты исчез. После других не было одиноко, после тебя стало. Почему?

— В самом деле, не думаю, что знаю ответ…

— Хочу спасти. Ты идешь. — Она указала пальцем на автомобиль. Двинулась к нему манящей походкой, пошел следом, будто на привязи.

— Максим, ты что задумал? — В сумбур мыслей врезалась Влада прямо через переговорник. — Она тебя сейчас увезет хрен знает куда!

Вампир неистовствовала от моей глупости и податливости. Доказывать обратное не хотел, устало предложил носферату просто довериться мне.

Еще раз просканировал все Ириской — глухо.

— Куда? — спросил, когда она остановилась у машины. Константа кивнула на пассажирское, я подчинился.

— Макс, стой! — Влада разве что не взревела, но было уже поздно.

У Константы была маленькая, уютная квартирка. Всю дорогу я видел, как Влада маячила на своем автомобиле позади. Чувствовал, что, как только все закончится, она разорвет меня в клочья. А потом склеит, чтобы то же самое проделала Бейка.

Ничего, прорвемся.

— Здесь? — обвел ладонью обстановку.

По дороге сюда Константа обещала мне защиту, достойную любого сокровища. Не знал, чего ждать в самом деле, но надеялся минимум на златокаменную крепость. А оказались просто апартаменты в округе Верхнего города.

Девчонка кивнула в ответ, поправила волосы. Убранство вокруг было небогато, пусто, навевало тоску: просторная кухня, стол и два стула, холодильник. В другой комнате просторная двуспальная кровать и тумбочка с телевизором. Ни следа привычных ковров или половиков: вся грязь тотчас же липла к носкам. Как так можно жить?

— Тут тебя никто не тронет. Это моя квартира.

— С чего ты уверена, что никто?

— Тебя не станут искать тут. В моей квартире. Привезешь завтра Инну.

Качнул головой: видать, довериться ей и вправду было ошибкой, она же наивна.

— Я не смогу прятаться здесь всю жизнь! Да мне и… не нужно!

— Не прятаться. Работать.

Ответил ей вопросительным взглядом: кем и над чем я мог и должен был работать?

— Много думала над твоими словами. Люди не вещи. Смотрела на прислугу в моем доме. Дедушка сделал их вещами. Пыталась пожить, как они. Не понимаю. Неправильно, нехорошо.

Воображение, подстегнутое ее словами, попыталось представить несчастную в ошейнике, послушно ползущую на коленях перед хозяевами. С другой стороны — сколько мужских фантазий она ублажала по приказу своего деда?

Даже представлять не хочу.

— Была в других регионах Москвы. Народ живет нехорошо. Не может, как я.

— Не может, как ты?

— Есть, пить, спать, отдыхать.

Вот она о чем…

— Ну, допустим, — задумчиво проговорил ей в ответ, — а от меня-то что требуется?

— Я слышала, чего хочет та бывшая офицер. Хочу вам помочь. Деньгами, влиянием…

— Для этого мне необязательно торчать здесь, знаешь? Но как только твой дед увидит в нас угрозу, все твои деньги, влияние, административный ресурс закончатся в тот же миг.

Она молчала. Ждал, что проявит хотя бы любопытство к моей точке зрения. Видимо, вопросы в ее голове под строжайшим запретом.

Выдохнул, покачал головой: кажется, я в самом деле только что зря потерял время.

— Константа, все деньги, что у тебя есть, не твои деньги. Все влияние, которым ты обладаешь, принадлежит не тебе, твоему деду. Тебя слушаются лишь потому, что боятся его гнева, не твоего.

— У меня есть другое.

— Да? И что же?

— Правда.

Она вдруг выудила из-под дивана плотный полиэтиленовый пакет. Желтые, казенные, будто родом из архива бумаги предстали моему взору. В ноздри ударил свинцовый дух застарелых чернил. Ощутил, как внутри растет напряжение вперемешку с раздражением: все начинало превращаться в дешевый детский фарс.

Ириска изучила текст прежде, чем я успел пробежаться по нему глазами. Удивиться было чему даже ей…

Маленькие апартаменты не были готовы к такому наплыву людей. Первой заявилась Влада: стоит ли говорить, что она едва ли не караулила у двери? Когда же попросил ее заскочить в магазин, купить немного продуктов, думал, она вылезет меня убивать прямо через переговорник.

Но заявилась с пакетом из ближайшего гипермаркета: в холодильнике Константы были разве что диетическая кола и сморщившиеся от старости овощи для салата. Готовить внучка Вербицких не умела от слова совсем.

Следом прискакала Инна. Почему-то ждал вместе с ней Белку: совсем забыл про ее ранение. Сразу же стало противно от самого себя — обещал завтрашним же утром наведаться к ней в гости.

Позже остальных прибыла Бейка. Стальные руки стискивали плюшевого медвежонка: судьба его была незавидна. Командующая словно намекала, что меня может ждать нечто подобное…

Смягчилась, когда учуяла запах только что нажаренных мной котлет. Точнее, Инной — едва кошкодевочка увидела мои потуги, как взялась все делать сама: Константа с неподдельным восторгом следила за ней.

— Что там у тебя за бумаги?

Бейка была вся в нетерпении. Ехать в тайную квартиру Вербицкой-младшей ей не улыбалось, в особенности после того, что устроили рушинники. Хотела вымыться, привалиться к дивану и думать над тем, как быть дальше: ресурсы, уже выданные ей, не бесконечны.

И тут еще я решаюсь выкидывать коленца: то чародея лишу умений, то в тот же вечер исчезаю. Своевольничаю, одним словом…

Скинул ей скрин одного из листов. Это сыграло решающую роль: разом поменяла все свои планы.

Листы, отсмотренные мной, кипой лежали на столе, ждали своего часа.

— Подлинники? — спрашивала не у меня, у Константы. Вместо ответа внучка Вербицких кивнула. Ната, с головой нырнув в лавину сетевой музыки, валялась на диване, пристально пялилась в печати и подписи. Сверяла, что ли?

По всему выходило, что так…

Вербицкий оказался глупее, чем думалось. А может, попросту забыл, что на его сиятельную персону существовал компромат. Десятки фотографий, подписанных договоров, счета. Имена, пароли, явки…

— Бумаги настоящие. Соответствуют времени и печати, а отголоски данных договоров можно отыскать в сети.

Надеялся узреть на лице командующей улыбку. Она же скривилась, как от лимона. Прошлась взглядом по бумагам, выбрала из них с десяток. Краем глаза глянул и сам: сотня имен связных, через которых осуществлялась связь с Царенатом.

— Ната, проверь. Седьмое, десятое, двенадцатое и двадцатое имя. Сделаешь прозвон?

Та молча дала знать, что тотчас же исполнит. Бейка осторожно коснулась моей руки.

— Потапов, на пару слов.

Вышли вместе с ней в коридор. Лифт, окно, печально чадящая бычком пепельница. Бейка выудила невесть откуда пачку сигарет.

— Не знал, что ты куришь.

— Не подозревала сама до сегодняшнего вечера. Ты?

Отказался, покачал головой. Бейка чиркнула зажигалкой, задымила, чуть прикрыла глаза.

— Что с тобой творится, рядовой?

— То есть?

— И дня не прошло с того момента, как ты вернулся с войны, но уже поднял переполох больше, чем за все то время, что пробыл на ней. Да что там, из одной передряги ты ныряешь в другую без передышки.

— Решили меня отчитать? Вот просто так и не при всех?

Бейка выдохнула, покачала головой.

— Максим, пойми: не все так просто, как хотелось бы.

— С этими бумагами… вы ведь видели, да? То, что я вам отослал.

Проверил на всякий случай тот самый файл: Ириска подтвердила. Задокументированная переписка с Витом Скарлуччи. Константа знала, чем меня заинтересовать, и потому первым документом, что попался мне на глаза, было соглашение об отправке ее «образцов». И еще некоторых других, соответствующих запросам.

— Видела. Что дальше?

— Разве нельзя с этим закопать старика? Это же рабочий компромат! Ты сама только что велела Нате проверить несколько имен.

— Да, пускай поплещется в инфо-волнах, авось полегчает после случившегося. Потапов, не будь ребенком. Откуда у этой девочки-припевочки вся эта кипа, ты не думал?

— У нее есть причины злиться на старика.

— Ага. Полон рот, как у меня забот. Даже если так, Вербицкий не настолько глуп, как ты хочешь себе представлять.

— У нас есть нотариально заверенные доказательства!

— Которыми тебе предложат подтереться при первом же удобном случае. Он что, по-твоему, держал все эти записочки прямо на рабочем столе? Не решился их уничтожить, хранил на черный день?

Справедливый вопрос, как-то об этом не подумал. Бейка вошла в раж, не унималась.

— Думаешь, станет их показывать внукам после окончательной и безоговорочной победы Царената: смотрите, мол, как дедушка Императору подсуропил?

Я нахмурился.

— Хочешь сказать, что все это — подлог и профанация? Чтобы еще больше ввести нас в заблуждение? Отправить на самое политическое дно.

— Нет. Не хочу. Но мысль ты уловил верную.

— То есть?

Мое непонимание готово было разрастись до неприличных размеров. Бейка затянулась сизым дымом, выпустила тугую струю изо рта. Кинула мне приглашение на общую связь. Ириска в совместных стараниях с ее ИИ-ассистентом тут же вывела недавно отправленный мной документ.

Бейка ткнула в пятую строку. Прочитал: требовались умения, связанные с возможностью влиять на вероятностные события. Так называемая «удача»…

— Люди с подобными способностями исчезали. По крайней мере, Вербицкий пытался выкрасть Белку. Сначала предлагал за нее деньги, потом пытался надавить через начальство, а затем и через ее родителей. Ее спасли разве что мои настойчивость и мое же личное обращение к Императору.

Стало не по себе от мысли, что Белка запросто могла обратиться в очередной рабочий материал бронемага.

— Но Вербицкий не дурак. Хоть и можно отследить внезапно исчезнувших людей по данным умениям и классам, но с другой стороны — ты когда-нибудь видел милицейскую графу «пропавшие без вести»? Там тысячи, если не десятки тысяч имен и фамилий. Про теорию больших цифр слышал?

— Как она здесь применима?

— В массе пропавших обязательно сыщется несколько людей с такими умениями. И так во многом.

— Значит, бумаги могут быть настоящими, но сделать с ними ничего нельзя?

— Уж точно не так прямолинейно, как тебе показалось. Но давай поговорим об этом завтра?