Русская евгеника

По-видимому, преждевременное срастание швов зависит от нарушения обмена веществ в виде рахита, сифилиса, кахексии, общего недоразвития, влияния эндо и экзогенных ядов и т. п., словом, все причины, нарушающие правильность окостенения в эмбриональном и младенческом возрасте.

Подтверждением этого воззрения, по-моему, могут служить более частые случаи самоубийств у северных народов, чем у южных, у которых рахит и кахексия встречаются реже, благодаря климатическим условиям.

Экспериментальные данные также могут указывать на причину раннего зарастания швов, так: Gudden получал искусственное срастание швов путем перевязки яремных вен, что гармонирует с влиянием венозной гиперемии на изменения в костях.

Virchow также полагает, что синостозы зависят от застойных процессов. Krauss ставит синостозы в связи с рахитом; Anton думает, что эндо и экзогенные яды играют значительную роль в образовании синостозов аналогично с расстройством желез внутренней секреции.

Таким образом, из приведенного можно видеть, что влияние преждевременного сращения черепных швов и вызванные тем изменения черепа могут проявляться самими разнообразными симптомами как соматическими, так и психическими.

Из болезненных проявлений дегенерации черепа в зависимости от преждевременного срастания швов надо указать на резке изменения со стороны глаз.

Так отмечается экзофтальм вследствие укорочения глазницы, переднего наклона верхней ее стенки. Описаны случаи вывиха глаз при сильном экзофтальме и развитие кератита от недостаточного закрывания глаз веками (Очаковский и Hochgeschurz). Второе по частоте явление от синостоза швов это слепота от застойного воспалительного процесса зрительного нерва, чаще в младенческом и детском возрасте; при этом острота зрения может падать до амауроза, хотя оба глаза могут поражаться неодинаково.

Все эти явления объясняются повышенным внутричерепным давлением, увеличенным, по заявлению Behr’a в 2-3 раза против нормы.

Частым признаком повышенного внутричерепного давления при преждевременном срастании швов удавалось установить из расспросов родственников самоубийц: крайняя неустойчивость психики, легкая раздражительность и возбудимость, изменчивость настроений, неравномерность в работе, неуравновешенность в обыденной жизни, припадки душевной тоски и бурного мало мотивированного веселья, отсутствие упорного достижения цели, иногда полное безволие наряду с жестокостью, доходящей до зверства; при этом нередко выдающиеся способности, проявление гениальности или талантливости (Цезарь, Магомет, Наполеон страдали эпилепсией; Парацельс, Вальтер Скотт, Гумбольдт имели деформированную голову; Лев Толстой страдал припадками и боролся долгое время с попытками самоубийства, и многие выдающиеся люди или имели признаки душевной болезни, или отягченную психическую наследственность – Гоголь, Лермонтов, Достоевский, Писарев, Успенский, Гаршин, Есенин и многие другие).

Из более слабых признаков дегенерации черепа отмечались: головные боли, рвота центрального характера, судороги, головокружение, коткрактуры шейных мышц, слабость в ногах, спастическое явление, повышенные рефлексы и др.

Иногда во время этих припадков может внезапно наступить смерть не только у детей во время прорезывания зубов, лярингоспазме, острых лихорадочных заболеваниях. Это особенно важно знать при судебно-медицинском исследовании причин внезапной смерти. Что наряду с явлениями отсталости в психике, анормальности ее, дебильности, дементности, имбецильности и даже идиотизма в силу повышенного внутричерепного давления при раннем срощении швов, наблюдается и относительно полное неповреждение психики, несмотря на слепоту. Такое явление отмечали многие авторы.

Таким образом, идиотизм и сумасшествие, с одной стороны, а даровитость и гениальность, с другой, можно допустить, имеют одну и ту же причину в изменении черепа, и что от гениальности к сумасшествию, как уже давно сказано психиатрами, один шаг.

Объем черепной коробки и resp. мозга, по наблюдениям многих исследователей, больше у душевнобольных, чем у душевноздоровых той же расы и соответствующего возраста (Корсаков С.). Это обыкновенно приходилось и нам отмечать у самоубийц, судя по весу мозга, так средний вес мозга самоубийц был около 1500,0, нередко достигал 1720,0-1860,0.

К дегенеративным черепам следует отнести значительно реже встречающиеся у самоубийц чрезмерно утолщенные стенки черепа (от 1 до 1½ сант. толщиной); кости их тяжелы, плотны, с прочно зарощенными швами, со слабо выраженными гребешками и вдавлениями на основании и сравнительно гладкою внутреннею поверхностью. Полагаю, что дегенерация черепа коснулась огромного числа лиц (я имею в виду население Москвы), и что она сравнительно не часто проявляется резкими болезненными симптомами и определяется часто случайно на вскрытии подобно туберкулезу, который, по мнению патологоанатомов, встречается чуть ли не в 100% умерших (Гамбурцев), а смертность от него 0,07%.

Очень важно иметь большее число наблюдений при вскрытии черепов более или менее выдающихся в умственной деятельности, чтобы осветить, уяснить сложную область человеческой психики. В подтверждение выше изложенного я могу иллюстрировать примерами из своих наблюдений: при вскрытии известных профессоров Л. Щ. Даркшевича и проф. М. А. Перроте найдены сравнительно небольшие мозги (у пер. 1360,0, у второго 1350,0) особенно в сравнении с мозгами одновременно вскрытых милиционера, самоубийцы (1640,0) и опившегося возчика (1540,0). Упомянутые профессора известны не только как даровитые ученые, но и как деликатные уравновешенные люди: в их черепах не было никаких признаков дегенерации.

А. С. СЕРЕБРОВСКИЙ

АНТРОПОГЕНЕТИКА И ЕВГЕНИКА В СОЦИАЛИСТИЧЕСКОМ ОБЩЕСТВЕ

Медико-биологический журнал. Вып. 5. М., 1929 г.

Начиная работу Кабинета наследственности и конституции человека при Медико-биологическом институте, главнейшей задачей которого должно явиться широкое изучение антропогенетики, необходимо определить в общих чертах то место, которое должна занять антропогенетика в жизни социалистического общества.

Каково прежде всего содержание антропогенетики? Занимаясь изучением генетики человека, то есть одного из животных организмов, антропогенетика является таким образом частной генетикой и по общей схеме распадается на следующие главнейшие отделы: теоретические – аналитический, топографический и географический, или геногеографию, и прикладной – евгенику. В задачи аналитической генетики человека входит изучение и генетический анализ всех его наследственных признаков, тех различий, которыми разные люди наследственно различаются между собой. В конечном счете, в результате такого генетического анализа должны быть выделены те многочисленные отдельные гены, которые своими уже необозримо-многочисленными комбинациями создают многообразие человеческих организмов. Согласно теории генетики, число возможных комбинаций генов выражается краткой, но вдохновенной формулой

N = 2 n,

где N есть то число возможных комбинаций генов или иначе число возможных наследственных типов человека2, которое может быть получено из п – числа генов. Так, из 2 генов А и В может быть получено 4 комбинации (АВ, Аb, аВ и ab, где большие буквы означают наличие, а малые – отсутствие данных генов). Мы назвали эту формулу вдохновенной потому, что число 2 n по мере увеличения числа генов n стремительно растет и уже при n=100 достигает непредставимых размеров. Так как в различиях между людьми участвует несомненно не один, а несколько сот генов, то мы обнаруживаем, что число возможных комбинаций человеческих генов в неисчислимое число раз превосходит все число людей когда-либо существовавших на земле, и если мы когда-либо найдем методы сознательного получения тех или иных комбинаций человеческих генов, то перед нами откроются необозримые и несомненно вдохновенные горизонты.

Изучение каждого человеческого гена в отдельности представляет огромную работу. Чтобы представить себе объем подобной работы, приведем один пример. В настоящее время во всех странах, где процветает генетика, ведется многими исследователями изучение так называемых групп крови по изогемоаглютинации. Работы, выходящие на эту тему, насчитываются десятками, если не сотнями в год. Имеется даже специальный журнал, посвященный вопросу о группах крови, к чести нашего Союза издаваемый в С.С.С.Р. (Харьков). В отличной книге проф. Рубашкина «Кровяные группы»1 приведен список 114 статей только советских авторов. И можно не сомневаться в том, что и впредь изучение этих групп будет идти таким же темпом.

Что же, однако, представляют собой эти кровяные группы с точки зрения генетики? Они являются лучшим примером «отдельных признаков» и в образовании наследственных различий по этим признакам участвует всего два гена, а при более строгой оценке даже всего один ген, давший так называемую «серию аллеломорфов» из трех членов.

Таким образом вся эта громадная научно-исследовательская работа со специальным журналом в центре посвящена изучению одного единственного гена человека. Если даже не всем генам человека так посчастливится, то все же будущее издание под названием «Курс антропогенетики» будет обширнейшей библиотекой.

В то же время отнюдь нельзя будет сказать, что подобного рода работа явится чересчур «академической», далекой от жизни. Совершенно напротив, в числе тех генов, которые предстоит изучать антропогенетике, громадное число будет (и уже есть) таких, значение которых для человека огромно: гены, обусловливающие различные наследственные болезни, тяжким бременем лежащие на современном человечестве, гены различных человеческих способностей, являющиеся драгоценнейшими нашими достояниями, и т. д. и т. д.

Изучить свойства каждого из этих генов, указать те комбинации с другими генами, в которых данный ген может дать максимальный эффект, или наоборот, которые могут погасить его вредное действие, указать значение его в жизни человечества и дать ему тем самым оценку, – вот та обширная программа, выполнение которой составит содержание аналитической антропогенетики.

Задачи топографической антропогенетики на первый взгляд носят более академический характер и труднее поддаются изложению. Для генетики, однако, мало описать данный ген, необходимо связать его с определенным материальным субстратом и прежде всего указать его месторасположение. Под этим генетика разумеет определение того, в которой из 24 хромосом, образующих так называемый «гаплоидный набор» хромосом человека, находится данный ген, и не только в какой хромосоме, но и в каком пункте данной хромосомы он локализован. Эта работа в конечном итоге (конечного итога в этой работе, впрочем, практически не существует) приводит к составлению плана хромосом, на котором нарисована схема строения всего наследственного аппарата человека, подобно тому как это сделано для некоторых мелких организмов, животных и растений. Эта работа является венцом генетического изучения и имеет громадное теоретическое значение, о котором мы сейчас, впрочем, не будем говорить, чтобы не повторить сказанного уже однажды1.

Значение топографической генетики, однако, далеко не исчерпывается рамками самого этого слова. Развитие генетики выяснило, что без одновременной разработки топографической генетики не может быть вполне изучена и генетика аналитическая. Объясняется это тем, что у большинства достаточно исследованных организмов обнаружены многочисленные сходные по своему проявлению гены, различить которые друг от друга невозможно до тех пор, пока не будет указано, в какой хромосоме каждый из этих генов находится. Так, у кукурузы найдено не менее 12 генов, вызывающих полный альбинизм, примерно такое же количество генов, вызывающих неполный альбинизм (разной степени желтую окраску листьев), ряд генов, вызывающих полосатую зелено-белую окраску листьев и т. д. Разобраться в свойствах каждого из этих многочисленных генов удается только после того, как для каждого из них будет указано место в хромосоме и тем самым устранена возможность смешения друг с другом.

Чем сложнее генетика данного организма, тем больше таких сходных генов у него и тем значительнее роль топографической генетики в анализе. В этом отношении человек несомненно стоит на первом месте. Изучение, например, любой наследственной болезни обнаруживает как правило, что в различных семьях она наследуется по разному. То она оказывается доминантной, то рецессивной, то сцеплена с полом, то независима от пола, то дает довольно ясные моногибридные картины, показывающие, что мы имеем дело с одним патогенетическим фактором, то, наоборот, картина наследственности оказывается сложной, дигибридной и т. д. Подобные явления, повторяю, являются для человека правилом, из чего, однако, вовсе не следует делать вывод, что наследственность у человека не подчиняется менделевским законам, а только то, что у человека, как и надо было ожидать, имеется много сходных генов, различить которые только по их проявлению не всегда удается. Какой же метод позволит нам провести разложение того сборного комплекса, который мы называем именем данной болезни, на отдельные только внешне сходные страдания, вызываемые совершенно различными генами? Только топографическая генетика в состоянии дать этот окончательный анализ. Так, лишь после того как мы установим, что ген гемофилии локализован в половой хромосоме, а гены других типов кровоточивости находятся в аутосомах (то есть неполовых хромосомах), генетик не только получает возможность не путать эти болезни (гемофилия, Верльгофова болезнь, псевдогемофилия), но оказывается в состоянии существенно помочь врачу в установлении диагноза. Мы знаем уже ряд случаев в работе нашего кабинета, когда генетик без специального медицинского образования вносит существенный корректив в диагноз, сделанный опытным врачом, не знающим генетики (например, вместо диагноза костного туберкулеза была обнаружена гемофилия). Но если отличить сцепленную с полом болезнь от аутосомной сравнительно просто, то различить друг от друга сходные аутосомные болезни невозможно без тщательного изучения явлений сцепления и отталкивания, обнаруживаемых данным заболеванием с другими, часто совершенно индифферентными признаками человека. В этом отношении предстоит громадная исследовательская работа, но когда она будет выполнена, она внесет, несомненно, переворот в учение о большинстве болезней, показав, что там, где говорилось об единой болезни, мы имеем на самом деле собрание множества сходных по внешности наследственных явлений, каждое из которых, однако, имеет специфические особенности, одинаково важные как для теоретической, так и для практической медицины. О том, как это изучение топографической генетики должно производиться, мы сейчас говорить не будем, так как нам сейчас нужно обсудить только значение этого отдела антропогенетики.

Географическая генетика или геногеография ставит свои проблемы совершенно в иной плоскости, чем предыдущие отделы. С тех пор как в генетике окончательно восторжествовал взгляд на гены как на чрезвычайно устойчивые биологические элементы, способные сохраняться совершенно неизменными сотни и тысячи поколений, подвергаясь изменениям только в виде чрезвычайно редких (по отношению к каждому гену в отдельности) мутаций, существенно изменился и наш взгляд на ценность этих генов. В самом деле, пока вслед за Ламарком и даже Дарвином на наследованные элементы смотрели в значительной мере как на функцию среды, окружающей организм, на этой окружающей среде и сосредоточивалась львиная доля внимания и интереса всех тех, кто почему-либо интересуется наследственностью: биологов, врачей, зоотехников, педагогов и пр. Казалось, что если нам надо изменить или исправить наследственные свойства организма, то достаточно большее или меньшее время упорно поработать над улучшением этой среды, и тогда под ее физиологическим воздействием1 получится нужное нам изменение и наследственных свойств.

Отбросив такое упрощенно-механическое толкование связи «среды» и «организма», генетика тем самым показала громадное значение генов, как реально и упорно существующих фактов, с которыми мы должны считаться в полной мере. Тот запас генов, который имеется сейчас во всех гражданах С.С.С.Р., имеет тенденцию, как показывает теория, длительно сохраняться без заметных изменений (об этих изменениях скажем ниже), и поэтому еще многие поколения людей впредь будут иметь дело с тем же в общих чертах составом этого запаса, который мы предложили называть генофондом.

Пятилетний план народно-хозяйственного строительства имеет целый отдел о народонаселении, в котором предусмотрено изменение состава населения за 5 лет. Это изменение да и все вообще народонаселение рассматривается, однако, с чисто количественной точки зрения и сама проблема учета биологических качеств населения С.С.С.Р. совершенно отсутствует в этом плане. Между тем там же предусматривается тщательное разведывание различных других естественных богатств страны, – нефти, угля, металлов, производится учет их, созданы специальные главки, ведающие каждым из этих видов естественных богатств в отдельности. Но не большим ли еще естественным богатством являются эти разнообразные человеческие гены? Неменьшее ли значение будет иметь учет того, какое количество тех или иных полезных или вредных генов находится в этой массе народов С.С.С.Р., и, главное, происходят ли или не происходят в генофонде какие-либо процессы, которые имели бы обнадеживающее или угрожающее значение для нашего хозяйства и культуры?

Геногеография человека как раз и ставит себе задачей заменить слепое «число мужчин и женщин» учетом наследственных их свойств, что сводится к учету того, какой процент людей обладает тем или иным наследственным геном и какой процент не обладает им и как этот процент распределен географически по лицу Страны Советов. Мы хотим дать ясную картину того, что представляют собой с точки зрения генетики граждане С.С.С.Р.: сколько среди них черных, рыжих, черноглазых или белокурых, сколько пятипалых и шестипалых, сколько эпилептиков и шизофреников, гемофиликов и диабетиков и какова география каждого из этих генов. В настоящее время мы, как это ни странно, почти ничего не знаем о географическом распределении человеческих генов. Огромное количество материала, собранного антропологами, в очень малой степени может быть использовано в этом отношении, так как метод собирания антропологических данных не учитывает генетического подхода к признакам, не выделяет из неопределенного объема признака то, что приходится на долю каждого отдельного наследственного задатка. Трудно используемыми с этой точки зрения оказываются и данные медицинской статистики, во-первых потому, что врачи не в состоянии точно отделить наследственные явления от внешних влияний, в сильной степени отражающихся на проявлениях большинства генов, а во-вторых потому, что та единица, которую учитывает врач, совершенно не совпадает с единицей, учитываемой генетиком. Поэтому, если врачебная статистика дает нам для какой-либо местности процент диабетиков, то генетик может извлечь из нее очень мало: проявление диабета зависит от условий питания, под именем диабета описывается по-видимому сложный конгломерат генетически-разнородных страданий, да к тому же и сам метод собирания данных очень далек от требований объективной статистики. Короче говоря, генетику, приступающему к изучению человеческой геногеографии, приходится начинать с начала.

К каким результатам может привести изучение географии генов человека, показывает пример изучения групп крови, о которых говорилось выше. Этому вопросу тоже посчастливилось, и различными исследователями произведено изучение распределения 4 групп крови у множества племен, почти по всей поверхности земного шара, кроме разве Южной Америки. Оказалось, что в распределении генов кровяных групп можно уловить ряд закономерностей, укладывающихся в довольно простую схему, хотя у каждого племени и имеется своя собственная характерная пропорция четырех групп. Прежде всего мы находим здесь прекрасные примеры, подтверждающие теоретические выводы генетика о том, что генофонд каждой достаточно значительного объема популяции имеет стремление длительно пребывать в более или менее постоянном составе. Так например, цыгане, уже тысячелетия назад как вышедшие из Индии, продолжают сохранять характерную индийскую пропорцию с необыкновенно высоким содержанием группы «В» (38,9 % у цыган и 41,2 % у индусов, в то время как у русских имеем только 23,5 %). Точно так же большое сходство сохраняется между венграми и финнами, а с другой стороны русские, по мере того как мы берем все более и более восточные области и переходим в Азию, приобретают все более монгольскую пропорцию кровяных групп. Очень любопытные результаты дают исследования евреев, живущих посреди различных других народностей: сравнительная замкнутость евреев выражается в сохранении ими всюду некоторых характерных черт в пропорции кровяных групп, тогда как просачивающаяся метизация находит свое отражение в том, что специфически еврейская пропорция кровяных групп принимает некоторое сходство с пропорцией окружающего населения – немцев, поляков, русских и пр.1

В результате многочисленных исследований удалось нарисовать картину географии кровяных групп «во всепланетном масштабе», на которой видно, что гены кровяных групп образуют каждый свою собственную картину распределения. Так один из них, образуя максимум в Азии и становясь реже в Европе, почти исчезает в Америке и совершенно исчезает в Австралии. Второй особенно част на севере Европы, несколько реже в Западной Европе, Дальнем Востоке и Австралии, реже всего встречается в Америке (у индейцев; у белых американцев он сходен с европейской родиной). По мере дальнейшего продвижения исследования по-видимому удастся восстановить всю картину появления и постепенного распространения по земному шару этих генов, расселяющихся невзирая на расстояние, постепенно нарушая границы рас, национальностей, религий, стремясь к своеобразной энтропии, к равномерному захвату всей людской популяции.

Вопрос о том, какое значение в физиологии человека играет процесс изогемоаглютинации и какая из групп «лучше» и лучше ли других вообще, еще не решен окончательно. Однако работы харьковской группы исследователей намечают некоторые любопытные хотя и требующие дальнейшего изучения особенности в пропорциях групп крови у разных типов спортсменов (бегуны на дальнее расстояние, рекордсмены на короткое расстояние). Допустим, что действительно один из этих генов сообщает (в среднем) человеку значительно меньшую утомляемость, способность бежать на громадные расстояния. Тогда процесс медленного распространения этого гена по лицу Советского союза, этот процесс генетической диффузии предстанет перед нами вовсе не как академическое открытие генетика, но как процесс, имеющий громадное значение для всей жизни страны, процесс, который надо учесть и, если можно, то ускорить, усилить, направить в особые районы, где он может дать максимум эффекта и т. д. Приведем еще один пример, менее точный с точки зрения генетики, но не менее яркий в качестве иллюстрации важности тех проблем, которые ставит перед собой геногеография человека. Д-ром Якобием было произведено исследование географии распространения в Орловской губернии кликушества и других нервных расстройств и душевных болезней. При этом он обнаружил, во-первых, чрезвычайно неравномерное распределение их по территории губернии и сосредоточение в тех округах, в которых преобладают финские корни в названиях рек, урочищ и пр. Таким образом, это исследование делает очень вероятным то, что бывшее здесь ранее и ныне обрусевшее финское население вятичей отличалось повышенной концентрацией тех генов, которые обусловливают неуравновешенность нервной системы.

Далее, путем дробного изучения географии этих страданий по отдельным волостям, Якобий показал ясную динамику в генофонде губернии – показал, как из городов, от заводов и прочих поселений, иначе – из центров славянской иммиграции в эти финские области распространяется оздоровляющее влияние. Если даже в этой картине сейчас и не совсем ясна доля геногеографии и доля внешних условий – для этого надо дополнить исследования Якобия исследованием ряда родословных больных, – то есть много оснований отнестись с громадным вниманием к такого рода процессам, изменяющим качественный облик народонаселения. Закрывать глаза на то, что здесь мы можем иметь дело именно с качественными явлениями – не в целях нашего строительства.

Выше мы говорили, что согласно теории генетики, подтвержденной и экспериментально, генофонд достаточно обширной популяции обладает тенденцией длительно сохранять свой состав без изменений, если какая-либо внешняя сила, в виде ли естественного отбора или сознательного вмешательства человека, не будет выводить его из этого состояния равновесия.

Однако этот общий закон дополняется одной существенной поправкой в виде мутационного процесса, который непрерывно, хотя и очень медленно изменяет состав генофонда. Нам приходится оговориться, что по этому вопросу мы располагаем еще совершенно неудовлетворительными конкретными данными и вынуждены в значительной степени прибегать (в отношении человека) к дедукции. Тем не менее, как сейчас увидим, проблема мутационного процесса имеет для нас чрезвычайно большое значение, прежде всего в виду его прямого отношения к так называемому вырождению человечества, а затем и к его прогрессу.

Под мутациями генетика разумеет сравнительно редкие явления, при которых наследственные единицы, гены, скачкообразно переходят из одного длительно-устойчивого состояния в другое, обычно столь же длительно-устойчивое. Иными словами, в момент мутации возникает новый наследственный задаток взамен исчезнувшего старого (некоторые типы мутации, при которых новых генов не возникает, а происходит лишь их перемещение в аппарате хромозом, мы сейчас оставляем в стороне). Если по отношению к каждому данному случаю мы говорим о мутации как о более или менее редком и случайном явлении, то по отношению к той громадной совокупности генов, которые составляют генофонд, мы будем иметь дело уже с подлинным мутационным процессом, непрерывно приносящим на смену одним генам новые гены. Этот процесс, вообще говоря, является направленным, хотя, как показали генетические исследования, если из гена А может возникнуть ген а, то нередко и из гена а может возникнуть ген А. Но частота этих явлений совершенно несоизмерима, и для большинства генов переход из А в а во множество раз превышает частоту обратного мутирования из а в А. Таким образом в генофонде, в котором имелся ген А, медленно, но постоянно идет физиологический процесс превращения генов А, А, А, ... в гены а, а, а, ... Обычно по-видимому этот физиологический процесс не приводит однако к изменениям генофонда, так как ему противодействует исторический процесс естественного отбора или селективный процесс, который уничтожает вновь возникшие мутации, так как обычно они сопровождаются некоторым понижением жизнеспособности организма – их носителя. Селективный процесс уничтожает действие мутационного процесса. Однако по отношению к домашним животным и к самому человеку картина получается иной. Селективный процесс в человеческом обществе вообще, а особенно в классовом обществе, совершенно затемнен, и поэтому мутационный процесс получает возможность накопить в генофонде известное количество новых мутационных генов. Наблюдать за ходом такого накопления в человечестве мы еще не научились, но результаты его перед нами налицо. Действительно, современное человечество представляет собой богатейшую коллекцию мутационных изменений. Всевозможные наследственные аномалии, анатомические, функциональные, нервные и психические наследующиеся расстройства и масса мелких более или менее индифферентных наследственных признаков, различающих собой отдельных индивидов, – все это есть результат накопления в человеческом генофонде мутаций, элиминировать которые естественный отбор не имел и не имеет возможности.

В совокупности вся эта коллекция мутаций играет видную роль в пресловутом явлении вырождения человечества. Правда, этот термин представляет собой свалочное место для самых разнообразных реальных и нереальных обвинений против человечества и современной культуры. Но если вообще и можно говорить о вырождении человечества и бить по этому поводу тревогу, то как раз именно по поводу накопления вредных мутаций, так как, к счастью, всякое другое вырождение (на почве непосильного труда, алкоголя, сифилиса, паразитического существования) находит себе более или менее быстрое излечение под хирургическим вмешательством социальной революции, разрушающей систему эксплуатации, поднимающей культурный уровень и вовлекающей всех людей в здоровый труд и здоровый отдых.

Мутационный процесс и связанное с ним накопление вредных мутаций (мутации полезные бывают естественно значительно более редкими) представляет собой серьезное явление, заслуживающее внимательного изучения и обсуждения, так как по мере того как мы все глубже и глубже познаем генетику больного человека, нам становится все очевиднее, каким тяжелым бременем лежат на человеке и на его хозяйстве эти скопления в его генофонде вредных генов. Если подсчитать, какое количество сил, времени, средств освободилось бы, если бы нам удалось очистить население нашего Союза от различного рода наследственных страданий, то наверное пятилетку можно было бы выполнить в 2 1/2 года. К сожалению, сделать такой подсчет мы сейчас не в силах. Но во всяком случае начать работу по учету мутационного процесса в нашей стране мы должны как можно скорее.

Мы приходим таким образом естественно к последнему отделу антропогенетики, к евгенике, занятой изысканием способов практического применения генетики к улучшению человеческой породы. Евгенике в нашем Союзе не повезло. Дочь буржуазных родителей – она плохо была принята нашей революционной общественностью, и до сих пор ее плохое социальное прошлое мешает ей стать желанной гостьей пролетарской страны. А между тем совершенно несомненно, что только социалистическое общество может приютить и дать отличное воспитание этой дисциплине и не дать ей превратиться в ту мечтательную и бесплодную мещаночку, в которую она силой социальных условий обречена превратиться (и уже превращается) на Западе (если не в бравого тевтонского фашиста).

В самом деле, чем является в настоящее время евгеника? С одной стороны, это наука об улучшении наследственных свойств человека, иными словами, одна из наук, занятая развитием производительных сил, изыскивающая пути победы над природой на одном из самых трудных фронтов – на фронте борьбы за самого человека. Опершись на мощный фундамент современной генетики, указывая на блестящие примеры зоотехников и селекционеров-ботаников, творящих жизнь по своей воле, часто по заранее намеченным планам, – евгеника обещает такие же достижения и на пути улучшения самого человека, которого действительно можно и следует во многих отношениях улучшить. Но, с другой стороны, ни о каких успехах евгеники, кроме разговорных, на Западе не может быть и речи.

Анализируя судьбы евгеники, известный наш евгеник все время колеблется, считать ли ее наукой или... религией. И решает (точнее, решал в 1922 г.), что «Евгеника – религия будущего и она ждет своих пророков». С таким решением вопроса мы согласиться не можем, потому что тогда к религии следовало бы отнести и свиноводство, и птицеводство, и селекцию капусты, и всякое вообще творчество новых живых форм в соответствии с хозяйственными запросами человека. Религией называет (вслед за Гальтоном) Кольцов евгенику, а не наукой потому, что «наука, не имеющая возможности решить вопрос о добре и зле, не вправе определить идеал той высшей человеческой расы, к установлению которой надо стремиться»1. Это – метафизическая постановка вопроса. Ибо евгенический идеал устанавливается не мечтами великих умов, а суровой жизнью. Из того, что «античный грек, суровый римлянин, христианин, магометанин, социалист и евгеник» устанавливали себе различные идеалы вовсе не следует, что мы должны отказываться от научного исследования вопроса о тех мероприятиях, которые могут и должны быть организованы для того, чтобы те силы и потенции, которые заложены в генофонде обитателей нашего Союза, получили возможность наилучшего развития. Идеалом рабовладельца-римлянина был вождь-завоеватель, а идеалом американского мещанина – банкир, не потому что они «свободно увлекались» различными евгеническими типами, а потому, что банкирская контора на улицах древнего Рима была бы так же смешна, как и слоны Ганнибала на улицах Нью-Йорка наших дней.

Задачей евгеники вовсе не является составление и осуществление какого-то «идеального сверхчеловека» вне времени, пространства и социальной среды обитающего. Это можно было бы вполне назвать «утопической евгеникой», в параллель с утопическим социализмом, фантазировавшим о формах социалистического строя без учета производственных отношений и классовых противоречий.

О религии применительно к евгенике можно говорить во всяком случае лишь иносказательно, в смысле «не-науки». Называя евгенику религией, Н. К. Кольцов имеет в виду невозможность научно обосновать тезис о необходимости улучшения человеческого рода и считает, что должна быть известная вера в нужность этого («хочешь – веришь, хочешь – нет»). Однако, как известно, религиозный идеал вовсе не является «субъективным», объективно необусловленным, с одной стороны, а с другой – стремление человека все совершенствовать и улучшать не имеет никакого мистического элемента, присущего всякому религиозному настроению. Поэтому правильнее задаваться вопросом не о том, религия ли евгеника или наука, но наука ли она или утопия. Как увидим сейчас, в одних условиях она оказывается утопией, а в других – наукой.

Действительно, не только неопределенность идеалов буржуазной евгеники заставляет относить ее в область «религии будущего». Причиной этого является ее полная беспомощность вмешаться в частный семейный быт капиталистического общества. Как бесплодная дева, она может мечтать лишь о том, что вот красивые и умные мужчины будут выбирать себе в жены красивых и умных женщин и будут у них красивые и умные детки. Ничего этого, конечно, в капиталистическом обществе не будет, а будут там верхушки правящего класса покупать себе жен и заставлять их рожать себе в небольшом числе наследников. В той битве всех против всех, которой является капиталистическое общество, каждый спекулянт, нажившийся на перекупке акций, будет и должен считать себя самым евгеническим типом и разубедить его в этом не будет конечно никакой возможности. «Всякий класс, добившийся господства, – пишет Плеханов в «Materialismus militans»1, – естественно склоняется к самодовольству. А буржуазия, господствующая в обществе, основанном на ожесточенной взаимной конкуренции товаропроизводителей, естественно склоняется к такому самодовольству, которое лишено всякого альтруизма. Драгоценное «я» всякого достойного представителя буржуазии целиком заполняет собой все его стремления и все его помышления».

Лозунг западной евгеники о том, чтобы «евгенический муж» подбирал себе «евгеническую» жену, является совершенно бессмысленным и ненаучным. Если умный будет выбирать себе умную жену, то оставшийся дурак женится на оставшейся дуре и еще вопрос, кто из них наплодит больше потомства. И никакими «поощрениями к размножению» помочь здесь будет невозможно, ибо умная жена не будет рожать наперегонки с дурой не потому, что она ограничена в средствах, а потому, что она умная, и в рожательную машину превращаться не хочет.

Не менее бесплодны и все остальные меры, предлагавшиеся западной евгеникой: стерилизация, запрещение браков и пр. Для того чтобы эти меры могли оказать хоть какое-либо заметное влияние, они должны проводиться в таких широких размерах, которые могла бы осуществить лишь какая-либо ассиро-вавилонская или египетская деспотия. Да и последней это вряд ли было бы под силу.

В таких условиях естественно, что евгеника обречена на полное бесплодие и на превращение из науки если и не в религию, то просто в маниловщину. Это своеобразное положение евгеники в буржуазном обществе отлично сознают и многие видные биологи, «Приходится признать, – пишет Донкастер, – что в настоящее время эти вопросы не входят в область «практической политики», но вряд ли можно сомневаться, что нация, которая первая сумеет ввести их в практику жизни, быстро приобретет мировое господство»1. Корренс, один из основателей менделизма, о положительной работе генетики, применительно к человеку, говорит еще пессимистичнее: «Преднамеренное комбинирование или накопление выгодных зачатков следует признать невозможным, пока мы не пересоздали всей нашей культуры»2. Так как пересоздание культуры вовсе не входит в программу германской науки, то этот пессимизм в устах немецкого профессора вполне естествен, но нота грусти в этих строках навеяна именно сознанием, что в «нашей культуре» столь мощное оружие оказывается остающимся без употребления.

В чем же главная суть этих обеспложивающих евгенику условий? Мы отвечаем – в частнособственнической системе хозяйства и основанной на этом семье.

Самодовольный собственник-буржуа признает только собственных детей. Его жена должна рожать ему только его детей. Всякое нарушение его прав в этой области он не прощает так же, как не прощает взлома своего сейфа. И если ему нужен наследник, а барышня из евгенического бюро доказывает ему, что его сын будет бездарным или астеником, то ее слова несомненно падут на каменистую почву. Да и в рассуждении того, иметь или не иметь ему побочных детей, он тоже менее всего будет соображаться с указаниями евгеники. Еще меньше у него в этом смысле оснований заботиться о рабочем классе. Последний же, задыхаясь от безработицы, нужды и лишений, естественно направляет свои силы в первую очередь на борьбу за элементарное улучшение условий своего существования, справедливо видя в свержении капиталистического строя единственный радикальный способ уничтожения гнета и насилия. При капитализме ему не до евгеники.

Решение вопроса по организации отбора в человеческом обществе несомненно возможно будет только при социализме после окончательного разрушения семьи, перехода к социалистическому воспитанию и отделения любви от деторождения. Остановимся прежде всего на последнем. В настоящее время в замкнутой семье деторождение является результатом любовных отношений, общения между супругами. Оба эти момента, любовь и зачатие, не имеющие по существу нечего общего между собой, связаны воедино биологически, так как наслаждения, доставляемые половым общением, служат приманкой самца к самке, мужчины к женщине. Нет сомнения, что эта сторона дела (наслаждение) является ценнейшим достоянием человека, и при всяком строении общества мужчина и женщина, вступая в брак, будут с полным основанием дорожить им. Ничего предосудительного в этом конечно нет.

Биологически «любовь» представляет сумму безусловных и условных рефлексов и сопровождается размножением. Но при сознательном отношении к делу деторождение может и должно быть отделено от любви уж по одному тому, что любовь является совершенно частным делом любящих, деторождение же является, а при социализме тем более должно явиться, делом общественным. Дети нужны для поддержания и развития общества, дети нужны здоровые, способные, активные, и общество вправе ставить вопрос о качестве продукции и в этой области производства.

Мы полагаем, что решением вопроса об организации отбора у человека будет распространение получения зачатия от искусственного осеменения рекомендованной спермой, а вовсе не обязательно от «любимого мужчины». Сейчас мы попробуем защитить этот тезис.

Главнейшим возражением против него является указание на «природу» человека, против которой невозможно идти, и что эта «природа» заставляет мужчину стремиться к оплодотворению женщины, к получению потомства именно от собственной спермы. Только такого ребенка-де мужчина и может по настоящему любить. Та же самая «природа» заставляет женщину стремиться к оплодотворению именно спермой любимого человека.

Эта точка зрения совершенно неверна и ничем не отличается от взгляда на буржуазные отношения вообще как на «природные», естественные, единственно правильные. Для генетика природа бывает двух сортов – генотипическая и фенотипическая, и о них надо говорить отдельно. С точки зрения генетики генотипические особенности действительно с очень большим трудом поддаются воздействию. Наоборот, область наших условных рефлексов является благодатным полем для воздействия на него воспитания. В какой же области лежит отношение родителя к происхождению его детей?

В области генотипа мы имеем элементы, определяющие наши инстинкты и безусловные рефлексы. Естественный отбор ввел в эту область для мужчины стремление сблизиться с женщиной и совершить половой акт. Также вероятно имеются инстинкты охраны и защиты детей, «любовь» к ним. Дифференцируется ли при этом «свой» ребенок, то есть ребенок своей женщины от ребят своей стаи, своей общины, – совершенно сомнительно, судя по отношениям, наблюдающимся в первобытных семьях-общинах с неясными родственными отношениями и в первую очередь с неясным отцовством. Так как эти отношения имели место у человека уже по достижении им человеческой стадий развития, с которой дальнейший естественный отбор замедлился и прекратился, то нет ни малейших оснований думать, что мужчина обладает наследственным инстинктом любить ребенка по преимуществу той женщины, с которой он имел сношения. И уже безусловно нелепым будет предположение о наличии инстинктивной любви к ребенку, происходящему от оплодотворения собственным сперматозоидом, в отличие от чужого, введенного в ту же самую женщину.

То же самое можно сказать и о женщине. Инстинктивно она несомненно предпочитает любить своего ребенка сильнее, чем не своего. Но никакой естественный отбор не мог, конечно, связать степень ее любви с происхождением сперматозоида, оплодотворившего ее яйцо.

Если тем не менее в современном браке мы имеем резкие различия в отношениях (любви) родителей к детям своим и чужим, и для мужчины часто оказывается решающим вопрос, он ли является отцом ребенка или другой; если нередко мужчина, узнав, что ребенок «не его», начинает ненавидеть этого ребенка и его мать, – то это зависит не от врожденных инстинктов и безусловных рефлексов, но от приобретенной системы рефлексов условных. Условные рефлексы закладываются в организм постэмбрионально, в каждом поколении вновь и по наследству не передаются совершенно. Поэтому, сколько бы поколений эти условные рефлексы ни определяли отношение родителей к детям, они могут быть легко переделаны соответствующим воспитанием в одно поколение. Существующая сейчас разница в отношении отцов к своим и не своим детям (кстати сказать вовсе необязательная: достаточно вспомнить широко распространенное явление «воспитанников» в деревнях, где воспитанник, пробыв несколько времени в семье крестьянина, совершенно с нею сливается) никакого отношения к «природе», в виде врожденных инстинктов, не имеет, а целиком зависит от системы условных рефлексов, заложенных воспитанием в атмосфере частнособственнических отношений вообще и соответствующего понимания роли жены как собственности мужа, в частности. Здесь не «природа», а «хозяйство»; а так как хозяйство человека не постоянно, а подлежит развитию и переходу от одних форм к другим, то и отношение к детям неизбежно должно претерпевать изменения, отражающие форму хозяйственных отношений.

Социализм, разрушая частнокапиталистические отношения в хозяйстве, разрушит и современную семью, а в частности разрушит в мужчинах разницу в отношении к детям от своего или не своего сперматозоида. Точно также, может быть несколько труднее, будет разрушено стыдливое отношение женщины к искусственному осеменению, и тогда все необходимые предпосылки к организации селекции человека будут даны. Что касается положительной части воспитания, то она должна будет заключаться лишь во внедрении идеи о том, что для зачатия ребенка должна быть использована сперма не просто «любимого человека», но что во исполнение селекционного плана сперма эта должна быть получена из определенного рекомендованного источника. Наоборот, необходимо будет внушить, что срыв этого сложного, на много поколений рассчитанного плана есть поступок антиобщественный, аморальный, недостойный члена социалистического общества.

Мы не сомневаемся, что именно подобные моральные директивы окажутся отвечающими интересам нового социалистического общества и будут поддержаны жизнью настолько, что через пару поколений будут казаться всем той самой «природой», на которую сейчас ссылаются защитники буржуазной семьи и неотделимости любви от зачатия.

Совершенно очевидно, что при наличии такой обстановки евгеника-наука займет одно из самых почетных мест в системе человеческих наук, так как получаемые на ее базе успехи будут самыми драгоценными из всех мыслимых. В самом деле, при свойственной мужчинам громадной спермообразовательной деятельности и при современной отличной технике искусственного осеменения (находящего сейчас широкое применение лишь в коннозаводстве и овцеводстве), от одного выдающегося и ценного производителя можно получить до 1000 и даже до 10 000 детей. При таких условиях селекция человека пойдет вперед гигантскими шагами. И отдельные женщины и целые коммуны будут тогда гордиться не «своими» детьми, а своими успехами и достижениями в этой несомненно самой удивительной области – в области создания новых форм человека.

Мы думаем, что это время, хотя и измеряемое не столько годами, сколько поколениями, не так далеко. Правда, необходимыми предпосылками для этого являются достаточно развитое социальное воспитание и достаточно глубоко и широко пошедшее разрушение современной семьи. Но в нашей стране мы несомненно стоим на пути к этому.

Это – обязывает. Евгенике в нашей стране предстоит действенная роль. Поэтому интерес к изучению наследственности человека в условиях нашего строя совсем иной, чем в условиях Запада. Мы должны в спешном порядке расширять и углублять нашу работу, до максимума конкретизировать ее, изучать наш генофонд, изучать и анализировать родословные, подходить к организации опытов – должны готовиться к тому, что к нам начнут обращаться за советами, на которые мы должны будем давать ответы не в общей форме, но с достаточным научным обоснованием.

В начале мы говорили о тех направлениях, отделах антропогенетики, по которым должна идти ее разработка. В свете тех перспектив, о которых мы только что говорили, мы можем сказать, что в антропогенетике нет ненужных мелочей. Всякое, даже самое маленькое исследование, если только оно тщательно и добросовестно выполнено и если оно стоит в уровень с современной наукой, – явится вкладом в ту фактическую базу, без которой невозможно будет практическое применение антропогенетики. Между тем в нашей стране имеется огромное число людей, которые могли бы принять участие в разработке антропогенетики. И под углом зрения на антропогенетику и ее прикладную ветвь – евгенику, как на науку, помогающую нам развить до максимума производительные силы нашей страны, мы приглашаем широкие круги биологов, врачей, педагогов и всех вообще работников, строителей нового общества, принять участие в этой работе.

В. П. ОСИПОВ

К ВОПРОСУ О МЕРАХ ПСИХИЧЕСКОГО ОЗДОРОВЛЕНИЯ ПОТОМСТВА

Душевная заболеваемость населения прогрессирует довольно быстро; на это указывает статистика Западной Европы и статистика Союза, хотя и гораздо менее совершенная.

Можно было бы предложить ряд очень целесообразных мер для предупреждения роста душевной заболеваемости, как, напр., улучшение экономических условий жизни населения, но в настоящее время эти меры осуществимы лишь с большим трудом, так как не в силах людей изменить направление и течение исторического процесса; люди могут лишь до известной степени бороться с его отрицательными последствиями, и эту посильную борьбу они обязаны вести.

В данном случае в мою задачу не входит рассмотрение профилактики душевных болезней вообще, я остановлюсь лишь на одной существенной части этого обширного вопроса, находящейся в связи с охраной материнства и младенчества, касаясь общих мероприятий лишь по необходимости, в пределах их отношения к здоровью матери и будущих поколений. С этой точки зрения вопрос должен быть поставлен в плоскости евгеники, т. е. какие условия необходимы, чтобы матери рождали здоровых детей, не являющихся носителями психопатических задатков, готовых при наличности соответствующих вызывающих моментов, которыми всегда изобилует жизненная обстановка, вылиться в душевное заболевание, или детей, больных от самого рождения. Вопрос сводится к борьбе с психопатической наследственностью, крупнейшим фактором в этнологии и генезисе душевных болезней.

Общих условий сразу победить мы не в состоянии, но частичная борьба с ними возможна. Оздоровляя население, оздоровляем потомство. Поэтому меры борьбы с прогрессирующим ростом душевных болезней должны вестись в следующих направлениях: 1) осуществимые при данных условиях меры общего характера, 2) пропаганда условий заключения здоровых браков, дающих здоровое потомство, стойкое по отношению к душевным заболеваниям, 3) охрана здоровья беременных и кормящих грудью женщин, 4) предупреждение и прерывание беременности в случаях, в которых с уверенностью можно ожидать появления на свет младенца с патологической нервной системой.

Алкоголизм и сифилис являются двумя главными бичами, дающими недоразвитое, хилое потомство, предрасположенное к душевным заболеваниям. С этими факторами необходимо вести неустанную борьбу; она ведется в действительности, но она должна быть непрерывной. Нельзя не признать, что запретительная система по отношению к распространению спиртных напитков представляется самой рациональной; в ограничительных размерах она была применена у нас, и ее можно только приветствовать. Правда, против нее существуют возражения, что благодаря ей развивается тайное винокурение и потребление наркотических веществ. При этом потребляется денатурат, плохо очищенные сорта водки (самогонка), морфий, кокаин и другие вещества, гораздо более вредные, нежели чистые сорта спирта, вино, пиво; но не следует забывать, что распространение спиртных напитков при тайном винокурении несравненно слабее, а наркоманов гораздо меньше, чем алкоголиков при свободной продаже спирта; с этими злоупотреблениями тоже необходимо бороться соответственными мерами и особенно посредством пропаганды идей трезвости, полного воздержания от употребления спиртных напитков. Другое возражение заключается в том, что при запретительной системе государство лишается громадного дохода; но, во-первых, доход, получающийся от отравления граждан, недопустим для государства, во-вторых, этот доход обманчив, так как он повышается за счет понижения производительных сил страны. Если бы допустить при нашем прошлом экономическом положении свободную продажу крепких сортов спиртных напитков, было бы трудно даже представить все пагубные и ужасные последствия такой катастрофы. В ряде штатов Северной Америки уже давно проведена запретительная система, давшая превосходные результаты; так, в штате Мэне, где эта система осуществляется с 1851 г., потребление спирта населением сократилось более чем в двадцать раз при одновременно значительно возросшем благосостоянии и увеличении производительности, далеко окупившей фискальные интересы государства.

Итак, необходимо всемерно поддерживать запретительную систему хотя бы по отношению к крепким напиткам, и бороться с тайным винокурением и наркотизацией.

Борьба с сифилисом уже ведется, но она много труднее и сложнее, чем борьба с алкоголизмом. Дело специалистов и государства, как поставить рационально эту борьбу; благодарные ее последствия должны сказаться с течением времени; необходимо продолжать ее непрерывно.

Строгое проведение запретительной системы и энергичная борьба с распространением сифилиса, несомненно, должны благотворно отразиться на душевном здоровье будущих поколений.

Второе условие психического оздоровления будущих поколений заключается в пропаганде здоровых браков, дающих здоровое и устойчивое по отношению к душевным заболеваниям потомство. В этом важнейший способ борьбы, так как неблагоприятная наследственность представляется очень крупным фактором, располагающим к возникновению душевных болезней. Пропаганда должна выразиться в широком распространении и изложении среди населения правильных сведений о значении патологической наследственности, вырождения и условий их возникновения, сведений об опасности браков с душевнобольными, эпилептиками, хроническими алкоголиками и наркоманами вообще. Такая пропаганда несомненно принесет гораздо больше пользы, чем ограничительный закон, осуществление которого представляет много затруднений; ведь необходимо бороться не только с заключением нездоровых браков, но вообще с патологическим деторождением, которое происходит и вне брака, а при ограничительном законе внебрачные деторождения усилятся.

При каких условиях потомство подвергается риску вырождения, риску сделаться носителем психопатического расположения, рискует подвергнуться душевному заболеванию и даже родиться настолько инвалидным, что его нервная система оказывается неспособной развиваться нормально и в достаточной степени, в результате чего получается душевная дефективность различной силы до полной идиотии включительно? В каких случаях риск рождения психопатического потомства особенно велик и в какой степени с достоверностью можно о нем говорить? На эти два вопроса необходимо ответить, так как от разрешения их зависит направление и содержание пропаганды и некоторые законодательные меры.

Все возможности передачи потомству свойств, обнимаемых понятием психопатического расположения и душевной инвалидности, предусмотреть в высшей степени трудно, поэтому остановимся на более определенных и устранимых. Сюда относятся: 1) потомство от браков между кровными родственниками, 2) потомство лиц, обнаруживающих психопатическое расположение, дегенеративных душевнобольных, страдающих неврозами, 3) потомство алкоголиков, 4) потомство сифилитиков.

Рассмотрим каждую из приведенных категорий в последовательном порядке.

Принято считать установленным, что кровосмесительные браки дают вырождающееся потомство. Это положение имеет в свою пользу много оснований. Окружающая жизнь дает мало наблюдений в этом направлении, но изучение генеалогии династий и знатных поколений, в которых браки между близкими родственниками совершались, как обычное явление, как из-за соображений родовитости, так и из-за экономических, – ради накопления богатств в одних руках, – блестящим образом подтверждает это мнение. Доказано, что психопатические свойства, носителями которых являются кровные родственники, при этих условиях в нисходящих поколениях усиливаются, нередко приводя к вырождению потомства и к развитию в нем не только душевных болезней, но даже идиотии, а с течением времени и к полному прекращению потомства, к вымиранию рода (Peipers, Mayet).

Браки между кровными родственниками, здоровье которых представляется, безупречным, не только не отражаются неблагоприятно на потомстве, но даже способствуют закреплению в нем положительных качеств предков. Однако, такие благоприятные условия встречаются редко, учесть их очень нелегко, а потому, пропагандируя идею оздоровления потомства, необходимо относиться отрицательно к кровосмесительным бракам; это тем более легко, что идея недопустимости таких браков прочно укрепилась в сознании народа, вследствие чего ее следует лишь поддерживать.

Дегенераты, душевнобольные, страдающие или имеющие заболеть душевным расстройством впоследствии, имбециллы и идиоты, если они способны производить потомство, могут передать ему психопатические свойства своей природы, что влечет за собой вырождение нисходящих поколений. Имея в виду это проявление психопатической наследственности, необходимо учитывать два следующих довольно прочно установленных положения: 1) душевное заболевание потомка не зависит от того, до или после душевной болезни родителей он появился на свет (Harbolla), 2) душевное заболевание потомка проявляется обычно в более раннем возрасте, чем у родителей (Mott). Сказанное относится к тем случаям передачи наследственных свойств, в которых дело идет о психопатической конституции родителей, а не о приобретенном заболевании. Правда, далеко не все дети психопатов-родителей заболевают душевно, особенно в тех случаях, когда одна из производящих сторон не обнаруживает психопатического расположения; опасность весьма значительна, когда психопатические влияния исходят от обоих родителей: здесь большинство потомков получает их болезненные свойства в усиленной степени; когда же больной представляется одна сторона, то передача болезненных задатков, по-видимому, подчиняется закону Менделя, по которому рецессивные свойства скрываются доминирующими, а частью даже вытесняются последними; однако, полное вытеснение происходит лишь в небольшой части потомства, в большей же части рецессивные признаки скрываются лишь временно, снова выявляясь при дальнейшем размножении; в части потомства они остаются в неизменном виде. У которых именно детей болезненные задатки выльются в психоз и которые из детей останутся здоровыми, мы не знаем, поэтому, пропагандируя здоровые браки, мы должны указать совершенно определенно на опасность рождения детей от дегенератов и душевнобольных. Психоз, явившийся следствием случайных причин, подействовавших на здоровый организм, представляет меньшую опасность в смысле наследственной передачи (инфекционные психозы).

Особенно опасно влияние на потомство хронического отравления родителей алкоголем, подробно разработанное А. Л. Мендельсоном. Значение недостаточно леченного и свежего сифилиса также очень велико.

Все это должно войти в содержание пропаганды, значение которой сильнее ограничительного закона, так как пропаганда обращает внимание не только на несомненную опасность, но даже на ее возможность, давая орудие борьбы в руки самого населения, между тем как закон, ограничивающий вступление в брак, может распространяться лишь на случаи, грозящие здоровью потомства. Нужен ли ограничительный закон и какие браки должны войти в круг его действия? Пока браки совершаются и государство признает их необходимость, оно должно и регламентировать их законодательным путем, тем более что необходимость браков диктуется жизнью и население стремится к их заключению. Следовательно, кроме пропаганды, которой должно быть отведено первое место, необходимо и до известной степени можно способствовать оздоровлению потомства соответствующей регламентацией случаев, препятствующих вступлению в брак.

Несомненным и бесспорным является положение о недопустимости браков с душевнобольными и слабоумными от рождения; кроме опасности для потомства, такие браки недопустимы и по соображениям юридического свойства.

Крайне опасной для потомства представляется наличность двусторонней психопатической наследственности, т. е., когда психопатическая наследственность передается и со стороны отца и со стороны матери; конечно, здесь не подразумеваются случаи брака между двумя душевнобольными, такие случаи не имеют практического значения, потому что их почти не встречается, кроме, быть может, старых времен, когда потехи ради венчали карликов и шутов, среди которых, несомненно, были имбециллы; но опасность передачи психопатических задатков одинаково велика, независимо от того, происходит зачатие в состоянии душевной болезни или до нее. Поэтому опасность появления психопатического потомства от родителей, обремененных психопатической наследственностью, не выявившейся в форме душевной болезни, так же велика, как и для потомства от душевнобольных или перенесших душевное заболевание. Однако, вводить в законодательство просто указание на психопатическую наследственность, как повод, препятствующий вступлению в брак, значило бы вступить на слишком скользкий и сомнительный путь довольно неопределенного критерия; я считал бы поэтому допустимым включение в круг действия ограничительного закона, если он будет признан необходимым, лиц не только обремененных двусторонней психопатической наследственностью, но действительно обнаруживающих явления дегенерации с явно выраженными психопатическими симптомами: навязчивые идеи и влечения, недоразвитие высших чувствований (моральное чувство) лиц, страдающих тяжелыми конституционными и т. п. неврозами.

Особое место среди душевных болезней занимает маниакально-депрессивный психоз, или циклофрения, поглотивший прежнюю манию и меланхолию и периодические психозы; в настоящее время установлено, что это – рецидивирующее заболевание, отдельные приступы которого, разделяемые самыми различными промежутками времени, в большинстве случаев протекают благополучно, оканчиваясь временным выздоровлением, которое в отдельных случаях измеряется многими годами; между тем болезнь в целом неизлечима и в то же время обладает особым стремлением к наследственной передаче; в таком же положении находится генуинная эпилепсия. Поэтому было бы рациональным с евгенической точки зрения рассматривать эти заболевания, как препятствующие вступлению в брак, равно как при обнаружении их после брака считать их достаточным поводом для его расторжения.

Окончившиеся выздоровлением острые душевные расстройства, явившиеся следствием причин до известной степени случайных, как, напр., психозы инфекционные, препятствием для вступления в брак служить не должны, если после выздоровления прошло достаточно времени, в течение которого организм мог вполне оправиться от болезни; таким сроком я считаю период времени не менее двух лет.

Не следует допускать браков с дипсоманами, хроническими алкоголиками и наркоманами вообще. Под хроническим алкоголизмом понимаются такие состояния, в которых хронически отравляющиеся спиртными напитками вводят новые дозы алкоголя, в то время, когда они еще не освободились от отравляющего влияния предшествующих доз; для многих из таких лиц препятствие к вступлению в брак может быть устранено посредством лечения.

Доказано, что различные вредные влияния, которым подвергается беременная женщина, как интоксикация, особенно алкоголем, истощающей труд, и отсутствие необходимых гигиенических условий питания и жилища отражаются на потомстве, которое рождается хилым, нежизнеспособным и расположенным к душевным заболеваниям; поэтому необходимо поставить беременную женщину в соответствующие условия жизненной обстановки как путем пропаганды гигиены беременности, так и путем законодательным, что отчасти у нас и сделано.

Перейдем к рассмотрению последнего из поставленных вопросов – о предупреждении и прерывании беременности в случаях, грозящих потомству недоразвитием нервной системы и передачей психопатического предрасположения. Вопрос распадается на две части: предупреждение зачатия и прерывание беременности. На первую половину его ответить проще: во всех случаях, связанных с угрозой рождения патологического потомства, следует рекомендовать предупреждающие зачатие меры. Ответ на вторую половину поставленного вопроса значительно сложнее: во-первых, здесь дело идет о показаниях к прерыванию беременности из-за соображений опасности для беременной женщины, во-вторых, о прекращении беременности на основании опасности для потомка унаследовать психопатические свойства родителей.

Опасность для беременной женщины может основываться на двух соображениях: возможности заболевать душевным расстройством в связи с беременностью и родами (психозы беременности и послеродовые психозы) и наличность душевной болезни у беременной независимо от беременности, иначе говоря, о забеременении душевнобольной. Поскольку тот и другой случай является показанием для прерывания беременности?

В некоторых случаях в связи с беременностью развиваются тяжелые хронические симптомы и эклампсические приступы; то и другое является показанием для производства аборта, так как вслед за этой операцией указанные тяжелые осложнения обыкновенно прекращаются. Сама по себе душевная болезнь не представляется показанием для производства аборта, так как течение беременности и роды у душевнобольных обыкновенно протекают благополучно, не отражаясь неблагоприятно на течении психоза беременной и родящей женщины. Жолли выделяет случаи тяжелых депрессивных состояний, связанных с упорным стремлением к самоубийству, при которых он считает производство аборта показанным; однако, необходимо иметь в виду, что в таких случаях дело идет о тяжелом маниакально-депрессивном психозе, на течение которого аборт обыкновенно не оказывает влияния, следовательно, и это показание для производства выкидыша отпадает; последнего взгляда держится и Крепелин. Случаи послеродовых психозов также могут служить лишь весьма относительным показанием для производства выкидыша: часть этих психозов обусловливается недостаточно тщательным проведением родового акта, частью же родовой акт является вызывающим моментом для развития припадков маниакально-депрессивного психоза, который в другой раз наступает и помимо беременности и родов. Если же установлено, что повторная беременность и роды сопровождаются развитием душевного расстройства, то может возникнуть вопрос об искусственном прерывании беременности. В таких случаях выкидыш может быть произведен; но гарантировать, что вслед за ним не разовьется душевного расстройства, нельзя, – при этом условии оно представляется лишь менее вероятным. Во всяком случае, речь может идти лишь о производстве выкидыша, а не о преждевременных родах.

Посмотрим теперь, как разрешается вопрос об искусственном выкидыше с евгенической точки зрения, с точки зрения охраны здоровья будущего поколения и дальнейших могущих от него последовать поколений.

Здесь показания для производства искусственного прерывания беременности расширяются, и в тех случаях, когда опасность для потомка родиться хилым, мало жизненным, обнаруживающим психопатические задатки, представляется несомненной, прерывание беременности должно быть показанным, если доведение ее до конца даже не грозит здоровью матери какими бы то ни было осложнениями; я бы признал производство выкидыша допустимым и в тех случаях, в которых указанная опасность для потомка не только представляется несомненной, но весьма вероятной. Регламентация таких случаев находится в тесном соотношении с основаниями, ограничивающими вступление в брак. Во-первых, сюда относятся случаи двусторонней психопатической наследственности как в смысле выраженной душевной болезни обоих родителей, так и в смысле психопатического отягощения их обоих; далее, сюда относятся случаи хронического алкоголизма обоих родителей. При односторонней наследственности показания должны устанавливаться строже, и я ограничил бы их следующими основаниями: умственным недоразвитием отца или матери и близким к беременности по времени заражением сифилисом отца или матери. К более широкому установлению показаний для производства аборта необходимо отнестись с крайней осторожностью, так как односторонняя психопатическая наследственность дает всего около 30% передачи психопатических задатков потомству, поэтому прерывать беременность при таких условиях было бы неправильным, и, расширяя показания, можно вступить на очень скользкий путь утраты ясного и точного критерия. Устанавливая показания для производства искусственного прерывания беременности, следует тщательно проследить и изучить восходящую наследственность пациентов, выяснить, как и в каком направлении передавались патологические задатки и только после этого решить вопрос об оперативном вмешательстве, индивидуализируя каждый отдельный случай.

Искусственное прерывание беременности представляется частичным случаем в широком вопросе психического оздоровления будущих поколений. Несравненно большее значение принадлежит мерам профилактическим, которые отчасти были указаны выше. Существенно важною мерою было бы расширение призрения душевнобольных в специальных заведениях и изъятие из населения тех элементов, которые могут быть явно опасными в евгеническом отношении, но мы еще очень далеки от этого. Конечно, такие меры мыслимы лишь при соответственных гарантиях со стороны государства. Вопрос о применении искусственного прерывания беременности имеет важное значение постольку, поскольку мы встречаемся с конкретными случаями.

Резюмируя сказанное, я считаю возможным выставить следующие положения:

1. Для борьбы с психопатическим вырождением населения необходимы широкие государственные мероприятия, выполняемые в очень важной части и в настоящее время.

2. К числу таких мероприятий относится проведение запретительной системы по отношению к спиртным напиткам при условиях борьбы с ее отрицательными сторонами и при широкой пропаганде трезвости; настоящее законодательство, ограничивающее потребление алкоголя, должно рассматриваться лишь в качестве этапа на пути к полной трезвости.

3. Энергичная борьба с распространением сифилиса.

4. Широкое развитие дела лечения и призрения душевнобольных, эпилептиков, идиотов и умственно-отсталых, хронических алкоголиков и наркоманов вообще.

5. Широкая пропаганда условий здоровых браков, дающих здоровое потомство.

6. Законодательное запрещение браков между кровными родственниками, браков с душевнобольными, слабоумными, тяжелыми дегенератами, хроническими алкоголиками и наркоманами (до их излечения), эпилептиками, сифилитиками (при условии недостаточного лечения сифилиса и близкого ко времени заключения брака заражения).

7. Охрана здоровья беременной и кормящей грудью женщины.

8. Хотя душевная болезнь матери не представляется сама по себе основанием для искусственного прерывания беременности, кроме некоторых случаев послеродовых психозов, но, принимая во внимание интересы душевного здоровья потомства, беременность может быть прерываема, в случае желания и согласия матери, при двусторонней психопатической наследственности, проявляющейся у супругов, при хроническом алкоголизме обоих родителей, психического недоразвития одного из них и близкого к беременности по времени заражения сифилисом одного из них.

П. И. ЛЮБЛИНСКИЙ

СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ЕВГЕНИЧЕСКОГО ДВИЖЕНИЯ

Англосаксонские страны

Англия явилась страной зарождения научной евгеники. Научная разработка вопросов человеческой наследственности здесь тесно связана с именем Ф. Гальтона, который с 60-х гг. начал печатать свои работы «О наследственности таланта и гения» (1865) и «О наследовании гениальности» (1869), в которых в зародыше уже содержалось последующее научное построение евгеники. В 1874 г. появилась книга Гальтона о наследственности 180 выдающихся английских ученых и писателей, в 1883 г. – «Исследования о развитии человеческих способностей» и в 1889 г. – «Естественная наследственность», в которой были подведены итоги предшествующих работ по наследованию способностей человека.

Взгляды Гальтона встретили значительную критику, которая побудила его в 1901 г. выступить в Антропологическом обществе с докладом «о возможности улучшения человеческой расы при современных условиях при помощи законодательства и чувствований». Три года спустя свои практические предложения он формулировал в другом докладе Лондонскому социологическому обществу, озаглавленном «Евгеника, ее определение и ее задачи». Здесь была выдвинута следующая программа исследовательской работы: 1) распространение сведений об известных уже законах наследственности и способствование дальнейшему исследованию их, 2) изучение рождаемости в различных социальных слоях у древних и современных народов, 3) собирание доступных данных, из которых можно было бы заключить, с какою частотой рождаются выдающиеся члены семьи, 4) исследование факторов, влияющих на брак, 5) постоянная пропаганда важного для народа значения евгеники. Для достижения этих целей он основал в 1904 г. при Лондонском университете Общество евгенических изысканий, а в 1905 г. сделал крупное пожертвование для учреждения первой евгенической лаборатории, которая ныне носит его имя (Galton’s Laboratory of national eugenics). При создании ее сотрудниками Гальтона были д-р Э. Шустер и мисс Э. Эльдертон. Со смертью Гальтона (17 января 1911 г.) на завещанные им суммы была создана при Лондонском университете кафедра по евгенике, на которую был приглашен проф. К. Пирсон.

Для распространения евгенических сведений в 1908 г. в Англии было учреждено новое общество Eugenics Education Society, во главе которого стал сын Ч. Дарвина, Л. Дарвин, а Гальтон был избран его почетным президентом. Общество это вскоре стало издавать свой трехмесячник «The Eugenics Review». Лондонское общество евгенического воспитания имеет свои разветвления во многих городах Великобритании и 4 отделении в Новой Зеландии. Параллельно с ним в Ливерпуле создалось Liverpool Heredity Society, преследующее цели научного изучения евгеники.

Из Англии евгеническое движение перебросилось в другие англосаксонские страны. В Новой Зеландии энергичным проводником его явилась мисс Л. Мак-Грегор, которой удалось в 1921 г. организовать здесь New Zealand Society for promoting Eugenics. В Австралии евгеническое движение представлено Race Preservation League, имеющей местом пребывания Мельбурн и Eugenics Education Society в Новом Южном Уэльсе, с местопребыванием в Сиднее.

Наиболее широкий отклик, однако, нашло себе новое движение в соединенных Штатах Северной Америки. Быстрый интеллектуальный прогресс этой страны, интерес к новейшим научным достижениям, соединенный с готовностью быстрого использования научных выводов для практических целей, политический интерес, связанный с разноплеменностью состава населения, значительный рост психической дефективности за последние годы – все это явилось причиной повышенного интереса к новой науке.

Первая попытка введения евгеники в Соед. Штаты относится еще к 1880 г., когда, усилиями Л. Муди, поэта Лонгфелло, О. Манна др., в Бостоне был создан институт по изучению наследственности (Institut for Heredity). Это было эпохой, когда Гальтон в своем докладе Лондонскому социологическому обществу стал впервые развивать принципы искусственного подбора среди людей. Институт просуществовал недолго, но на смену его в Вашингтоне, по инициативе Г. Белла, было организовано Бюро генеалогических данных (Genealogical Record Office). Из работ Г. Белла особенно известны исследования о наследственной глухонемоте и о передаче ее при браках между близкими родственниками. До своей смерти (2 августа 1922 г.) Г. Белл стоял во главе другого бюро (Eugenics Record Office) и особого отделения Генеалогического бюро, посвященного изучению наследственности физических дефектов (так называемое Volta Bureau). Первые работы по евгеники привлекли к себе внимание Ассоциации американских скотоводов (American Breeders Association, позднее переименованной в American Genetic Association). Ассоциация выделила особую секцию для изучения вопросов евгеники. Из нее вышли первые работы, под редакцией Иордана и Дэвенпорта, посвященные исследованию наследственности физических качеств людей, подведшие прочный фундамент под новое движение и снискавшие ему широкую известность. Через некоторое время секция стала издавать «Journal of Heredity» под редакцией П. Попеноэ.

В 1910 г., по инициативе Дэвенпорта, на средства, пожертвованные г-жей Гарриман, неподалеку от Нью-Йорка, на Лонг-Айленде, было создано новое исследовательское учреждение – Eugenics Record Office; институт, предназначенный для изучения влияния наследственности и окружающих условий на поведение человека. Несколько позднее при Институте им. Карнеги в Вашингтоне была создана секция генетики, которая позднее слилась с евгенической секцией Американской генетической ассоциации.

Из лабораторий Eug. Record Office вышли значительные работы, среди которых отметим работы Дэвенпорта о наследственности насильственных черт характера, о наследственной хрупкости костей, о наследственности пеллагры, хореи, болезни Реклингаузена, о наследственности у рыб и пр., работы Годдарда (директора Bureau of Juvenile Research в Огайо) о наследственности умственной дефективности, Стантона – о наследственности музыкальных способностей, Литтля – о наследственности рака, Истбрука – о некоторых какогенических семьях, Риддля – о физиологии пола, Стокарда – об алкоголизме и пр. Институт опубликовал «Сборник отличительный черт» (Traits book).

Record office сообщает по запросам сведения и разъяснения относительно своих методов исследования наследственности, рассылает формуляры для регистрации характерных наследственных черт, собирает данные о наследственности у человека и оказывает помощь исследованиям, ведущимся в этом направлении. При нем имеется и консультация для тех, кто пожелал бы осведомиться о своей евгенической пригодности перед заключением брака. Для производства необходимых исследований Евгеническое бюро содержит штат обследователей (field workers), которых оно рассылает по разным местам для собирания справок и данных о дефективных, невропатических и др. семьях, генеалогии которых исследуются; обследователи эти проводят поголовные обследования душевнобольных пациентов и заключенных. При помощи их ныне в Нью-Йорке начата перепись дефективных (State Eugenics Survey), которая должна постепенно охватить всю страну. Евгеническое бюро издает ежемесячный журнал «The Eugenical News», в редакционной коллегии которого принимают участие Дэвенпорт, Лафлин и Джонсон. Этот журнал уже насчитывает десять лет существования и является органом трех крупных американских евгенических обществ: Eugenical Research Association, Eugenies Society of USA и Galton Society.

Первое из них было организовано в июне 1913 г. В 1915 г. оно примкнуло в качестве секции к American Association for Advancement of Science. Общество преследует чисто научные цели, способствуя организации самостоятельных исследований и объединяя вокруг себя лиц, интересующихся научной разработкой евгеники. В настоящее время оно насчитывает 366 членов. Председателем его является Джонсон, профессор Питтсбургского университета.

Научную же цель преследует и Общество им Гальтона, председателем которого является ныне Дэвенпорт и которое собирается в Американском музее естественной истории.

Евгеническое общество Соед. Штатов Америки возникло в 1921 г. в качестве отпрыска Eugenics Committee of U.S. of America, образованного по случаю 2 Международного евгенического конгресса, заседавшего в Нью-Йорке. Оно преследует практические цели, заключающиеся в популяризации евгенических знаний, в проведении в жизнь, мероприятий евгенического характера и, в частности, евгенического воспитания. В составе его образовано десять подкомиссий, каждой из которой передана определенная практическая функция. Председателем общества состоит проф. И. Фишер из Уэльского университета.

Eugenics Committee является органом преимущественно совещательного характера, услугами которого нередко пользуется и правительство. Оно включает в себя «консультационный совет», составленный примерно из 100 специалистов по различным отраслям биологии.

Другим учреждением, преследующим евгенические цели, является Race Betterment Foundation (фонд для улучшения расы), которое имеет Eugenics Registry, институт, помещающийся в Баттль Крик и предназначенный для выявления среди молодежи лиц, более одаренных в умственном отношении.

В отдельных крупных городах США существуют местные евгенические общества. Так в 1922 г. в Колорадо было создано Genetic Foundation под руководством д-ра Жилет, стоящего во главе экспериментальной станции Агрономического колледжа. Это учреждение ставит себе целью собирание данных и пропаганду сведений, имеющих непосредственное отношение к улучшению человеческой породы. В Миннесоте имеется свое евгеническое общество, председателем которого состоит д-р Дайт. Все эти институты пользуются однородными методами и действуют согласованно. Эта однородность организации труда имела своим результатом собрание весьма обширных данных о санитарном и физическом состоянии населения различных частей страны, которые служат ценным подспорьем для законодательства.

Евгеника является предметом преподавания в весьма многочисленных университетах и колледжах Сев. Америки. Представителями этой кафедры являются крупные научные авторитеты, как, напр., Конклин в Принсестоне, Кастоль в Бостоне, Холмс в университете Стендфорда и т. д. При университете Пренсестона публикуется особый журнал «Genetics». Существующая в Балтиморе «Школа Гигиены и Общественного Здоровья» имеет евгеническую секцию, руководимую проф. Пирл, в которой собираются данные по статистике населения с евгенической точки зрения. В Бостоне имеется лаборатория д-ра Вудса, специализировавшегося на вопросах о родственных браках и о подборе среди людей. Имеется и ряд других лабораторий (Стокарда, Гейера и др.). Практическое значение евгеники в Соед. Штатах иллюстрируется тем, что один из первых социально-профилактических институтов Life Extension Institute недавно создал особый евгенический отдел под руководством д-ра Гарриса. Евгеническое движение пользуется поддержкой интеллектуальных сил страны и государственных деятелей, которые видят в нем одно из ценных завоеваний науки о человеке.

Скандинавские страны

Швеция является одной из стран, которая не только высоко поставила у себя изучение евгеники, но и организовала практически борьбу за улучшение человеческой расы. Корни практических мероприятий в этой области были заложены еще в XVIII веке; уже в 1757 г. здесь был опубликован закон, воспрещавший браки эпилептиков. Действующий закон 1915 г. запрещает браки и допускает свободный развод не только между эпилептиками, но и между слабоумными и дефективными, а также между лицами, больными венерическими болезнями в период их заразительности. Тот же закон, по евгеническим соображениям, устанавливает минимальный брачный возраст в 21 года для мужчин и в 18 лет для девушек. Общественное мнение сильно настроено в пользу принудительной стерилизации дегенератов. Проект такой стерилизации был внесен в 1922 г. в ригсдаг. Кроме того, в Швеции организовалось движение, стремящееся в евгенических целях ограничить эмиграцию более производительных и здоровых элементов и воспретить иммиграцию элементов, нежелательных в евгеническом отношении. В 1907 г. с этой целью было образовано Национальное общество борьбы с эмиграцией. Принят ряд мер для противодействия вредному действию на потомство индустриализма и урбанизма. Энергично проводится борьба и с расовыми ядами.

Для разработки евгенических вопросов в Швеции существуют две общественных организации и два государственных института. В 1910 г. в Стокгольме образовалось шведское общество расовой гигиены (Svenska Sallskapet for Rashygien), которое оказывает поддержку евгеническим исследованиям, распространяет сведения, относящиеся к расовой гигиене и принимает участие в борьбе за улучшение и поднятие качества будущих поколений. Общество выдает премии за лучшие работы по евгенике. В том же 1910 г., под председательством Нильсона-Эйле, в Лунде возникло Общество им. Менделя (Mendelska Sallskapet), при котором публикуется журнал Heredinas (Genetiskt Archiv) на английском, французском и немецком языках, посвященный исследованию наследственности у скандинавских народов. Журнал этот издается уже пятый год, редактором его состоит Руборет Ларссон.

В 1918 г. при Лундском университете был учрежден на государственные средства Шведский институт генетики, изучающий вопросы экспериментальной биологии (преимущественно на материале растений), руководителем института является проф. Нильсон-Эйле. В 1921 г. ригсдаг ассигновал 100.000 крон на создание при Упсальском университете Исследовательского института по расовой гигиене (Statens Institut for Rasbiologi), явившегося первым государственным институтом по изучению евгеники в Европе. Руководителем института состоит проф. Герман Лундборг, явившийся его инициатором. История возникновения института изложена д-ром Хальмаром Андерсоном в книге, опубликованной Лундборгом и Рунстромом (The Swedish Nation in wird and picture. 1921). Институт посвящен главным образом биологическим исследованиям с точки зрения расы и изучает особенности шведского населения, углубляя тем самым работу, уже в течение многих лет проводившуюся Лундборгом. К 1925 г. собранный материал, содержащий антропологические сведения о юношах, охватывал 75.845 лиц. Институт собирает обильный статистический, генеалогический и фотографический материалы. Руководители его читают также лекции по биологии в Упсальском университете. Он публикует ряд небольших работ под общим заглавием «Reporys of the State Institute of Race-Biology». В 1923-24 гг. государство отпустило на содержание института 55.000 шведских крон.

Лекции по евгенике читаются в университетах Лунда, Упсалы, Готеборга и в некоторых школах второй степени. Среди лекторов имеется ряд видных научных работников (Лакман, Гетлин, Хофстен, Норденштренг, Бамстрем, Фюрст, Халлквист, Нильсон-Эйле, Брат, Розенберг и др.).

В Финляндии, в особенности в шведской ее части, также ведутся исследования по евгенике. В Гельсингфорсе при университете имеется кафедра генетики, замещенная ныне проф. Г. Федерли. Проф. О. Шауман, умерший в 1922 г., завещал все свое состояние, достигавшее 4 миллиона марок, Евгеническому обществу шведской Финляндии для постройки особого института генетики и евгеники. Часть его была передана другому финляндскому обществу «улучшения общественного здоровья Шведской Финляндии» (Sampundet Folkshalsan i Sovenska Finland), которое имеет две секции: научную и практическую.

Норвегия. В Осло имеется исследовательский институт по вопросам биологии (Winderen laboratorium), который с 1908 г. публикует шестимесячники «Den Nirdiske Race» («Северная Раса») под редакцией д-ра Мьоен, который разработал программу практической евгеники, получившую известность и за границей. Там же при университете существует институт по изучению наследственности под руководством проф. Х. Бонневи. Среди представителей евгеники в Норвегии, кроме указанных выше, можно назвать проф. Фогта, Мора, Кейлхей, Коллина, Гульдберга, Хегстада. В 1908 г. в Норвегии был организован «Консультационный евгенический комитет» (Consultative eugenics Committee of Norway), председателем которого состоит упомянутый уже проф. Мьоен.

Дания также является страной, достигшей большого прогресса в области евгенического законодательства. До 1893 г. здесь производились расово-биологические исследования проф. Г. Вестерграадом и д-ром С. Панзеном, изучившими материал, полученный от обследования 300.000 детей. В 1903 г. в Копенгагене был создан Антропологический комитет (Antropologiske Komite), который стал продолжать эти исследования и организовал ряд других относительно физического состояния населения, в частности, относительно сравнительного качества детей-первенцев, о генеалогии дефективных (слепых, эпилептиков, душевнобольных, глухонемых). Этими исследованиями до сих пор занимается статистическая лаборатория Копенгагенского университета. Правительство выдает на эту работу ежегодную субсидию. В 1922 г. образовалась Датская евгеническая комиссия (Eugeniska Komite), в работах которой приняли участие, кроме проф. Ганзена, известный биолог Иоганнсен и психиатр А. Виммец – оба из Копенгагенского университета.

Страны немецкой культуры

В Германии евгенические работы получили первый толчок со стороны двух биологов А. Плетц и В. Шалльмейера. Плетц окрестил юную науку, созданную Гальтоном, именем расовой гигиены; это название, невзирая на критику в самой Германии, до сих пор удерживается большинством немецких исследователей. Тот же Плетц основал видный журнал «Archiv fur Rassen und Gesellschaftsbiologie». Шальмейеру (умер в 1919 г.) Германия обязана первым крупным трудом по евгенике «О наследственности и отборе». До войны немецкие евгенисты (в числе которых следует особо упомянуть проф. Баура и Христиана в Берлине, проф. Грубера, Рюдина, Ленца, Леманна в Мюнхене, Фишера во Фрейбурге и Вейнберга в Штуттгарте) делали мало попыток к популяризации евгенической науки и к ее практическому применению. В 1905 г. Плетц основал в Мюнхене «Германское общество расовой гигиены», которое явилось проводником евгенического движения, но параллельно с этим движением возникло другое, которое стремилось лишь к простому увеличению числа населения, не обращая внимания на улучшение его качеств. Это популяционное направление приобрело значительное развитие, особенно в годы войны, и его лозунгом было быстрое восстановление убыли в человеческом материале, вызванной войной.

Популяционное движение имело демократический характер, и его представители боролись с евгеническими доводами, ссылаясь на их антидемократичность. Вся дискуссия сосредоточилась вокруг вопроса о средствах поднятия уровня рождаемости и о помощи многодетным семьям, без всякого внимания к качеству потомков.

Общество расовой гигиены, имеющее несколько ответвлений в главных городах Германии, приложило во время войны много усилий для распространения биологических сведений и для смягчения односторонних увлечений популяционистов. Под влиянием этого общества в Мюнхене Врачебной ассоциацией была назначена особая комиссия для всестороннего изучения вопроса о народонаселении, и результаты этой работы, опубликованные спустя два года, представляют собою основные вехи практической программы немецких евгенистов.

К Обществу расовой гигиены примыкают и другие социальные организации. Так в 1915 г. Zentralstelle für Volkswhlfahrt организовало в Берлине конгресс, в котором приняло участие свыше 1000 делегатов, для обсуждения вопросов о народонаселении как с количественной, так и с качественной точки зрения. В 1916 г. аналогичный конгресс был созван в Дармштадте Немецким обществом для изучения народонаселения. Германская комиссия по увеличению рождаемости (Aesschuss für Volksvermehrung), под руководством пастора Вебера, развила широкую пропаганду среди религиозных организацией по вопросам расовой гигиены. В феврале 1918 г. в Берлине образовалось Общество дружбы по оружию (Wassenbrüderliche Vereinigung), которое, пригласив представителей Австрии, Венгрии и Болгарии, подвергло обсуждению на особом съезде вопрос о населении. Обсуждение носило бурный характер вследствие антагонизма между консервативной и радикальной частью съезда.

После войны вопросы евгеники отошли на второй план в виду других проблем, волновавших лучшие умы немецкого народа. Сторонники популяционного направления смолкли и стали стремиться к слиянию своего общества с Обществом расовой гигиены. Последнее же по-прежнему продолжало свою исследовательскую работу по вопросам евгеники. Среди этих исследований укажем на работу Рюдина о наследственности, на коллективную работу Баура, Ленца и Фишера «Grundriss der menschlichen Erbichkeitslehre u. Rassenhygiene», являющуюся капитальным трудом, полезным для каждого интересующегося вопросами евгеники и генетики. Баур является также автором известного «Введения в экспериментальное изучение наследственности» (Einführung in die expermentelle Vererbungslehre), а перу Фишера принадлежат интересные работы о скрещивании европейцев с некоторыми южно-африканскими расами. Ленц позже написал интересную работу о расовой гигиене с историко-философской точки зрения. Наряду с этими более крупными трудами, отметим работы меньшего значения, но все же Значительные, принадлежащие Гротьяну, Сименсу, Мукерману, Шейдту, Гюнтеру. Лучшие популярные труды по евгенике издаются Немецким гигиеническим музеем в Дрездене.

В Германии не существует государственных институтов по изучению евгеники, как то имеется в Швеции, нет и самостоятельных институтов типа нью-йоркского Евгенического бюро. При Мюнхенском университете в Психологическом институте имеется секция генеалогических исследований, руководимая Рюдином. Недавно при антропологическом институте того же университета образован консультационный отдел для исследований по семейной наследственности. При Институте гигиены с 1923 г. имеется секция по расовой гигиене, во главе которой стоит проф. Ленц. В Берлине с 1922 г. открыта при университете кафедра людской генетики (menschkiche Erblichkeitslehre), находящаяся в связи с анатомо-биологическим институтом университета. Кафедру эту занимает проф. Поль, являющийся единственным ординарным профессором по этому предмету. Впрочем, небольшие курсы по расовой гигиене и родственным предметам читаются периодически почти во всех германских университетах; укажем в виде примера курсы проф. Гротьяна и Макса Христиана в Берлине.

В Австрии имеется мало интересного в области евгеники. Группа ученых, созванная д-ром Рудольфом Гольдшейд, проф. Павлом Каммерер и Юбилем Тандлером, пыталось создать в Вене евгенический центр, но до сих пор им не удалось объединить вокруг себя достаточного числа интересующихся. В 1917 г. бывший министр Матайя образовал в Вене Австрийское общество для изучения науки о народонаселении, преследующее те же цели, как и германское. На заседаниях этого общества обсуждались социальные и статистические вопросы, но без освещения их с точки зрения наследственности и биологии. В 1916 г. в Вене был создан организацией Deutschoesterreichische Zentrale für Volkswohlfahrt съезд, обсуждавший вопросы народонаселения, но он должен был прерваться вследствие политических волнений.

Венгрия. Венгерский народ всегда проявлял живой интерес к евгенике. Вначале проводились положения, принятые английскими и американскими евгенистами. Позднее была положена в основание работы немецкая концепция расовой гигиены, и в 1914 г. была избрана комиссия для организации этого движения. Правительство в принципе относилось сочувственно к этому начинанию и послало в комиссию своего представителя. Война приостановила работу комиссии, и только в 1917 г. было образовано Венгерское общество для изучения расовой гигиены и вопросов народонаселения. Председателем его был избран П. Телеки, бывший министр и видный ученый. Как показывает само название общества, оно преследует двойную цель: популяционную и евгеническую; представители социальных и биологических наук работают здесь в тесном контакте друг с другом.

Венгрия явилась первой страной континентальной Европы, которая приняла евгенику, как основу для правительственных мероприятий. Телеки, назначенный в 1917 г. министром по обеспечению пострадавших от войны, заявил в своей декларации о намерении следовать в практике указаниям евгеники. Он поручил проф. Г. Гофманну из Будапешта наладить эту работу. В 1917 г. были изменены постановления относительно подоходного налога в целях покровительства отцам многочисленных семей. С 1920 г. в Венгрии приняло широкие размеры движение по возрождению расы, которое затронуло не только вопросы евгеники, но и вопросы морали, законодательства и пр.

Чехословакия. Первые шаги в области евгеники здесь относятся к 1900 г. Движение здесь возникло независимо от англичан и американцев и обязано преимущественно невропатологу, проф. Гасковичу из Праги. Позднее проводниками евгенического движения явились врачи Вальтер, Брожек, Герфорт, Куенский. В 1908 г. в Богемии образовалась Чешская комиссия по охране детства, проводившая в жизнь идеи евгеники. В 1914 г. Гаскович и Ружичка стали выпускать особое приложение к «Архиву Невропатологии», посвященное вопросам наследственности и евгеники. В 1915 г. было основано, частью на пожертвованные средства. «Евгеническое Общество при институте экспериментальной генетики и биологии Пражского университета». Общество это выработало довольно обширную программу, охватывающую всю область социальной гигиены. В 1919 г. правительство, по совету этого общества, внесло в парламент проект о представлении свидетельств о здоровье брачующимися. Недавно директор Пражского педологического института д-р Герфорт создал три евгенических центра: при институтах педологическом, психотехническом и дефектологическом Пражского университета.

В Голландии несколько обществ сотрудничают в практическом проведении евгенических мероприятий. Ими являются: 1) национальное антропологическое бюро в Амстердаме, учрежденное в 1922 г. проф. Клейвегом; оно объединяет ныне свыше 200 членов и распадается на несколько секций, из которых секция наследственности и евгеники возглавляется женщиной – д-ром ванн Херверден. 2) Общество генетики, учрежденное в 1915 г. под именем «Общества научного содействия», но затем в 1924 г. изменившее свое название на указанное выше. Председателем его является д-р П. Мейес. 3) Общество освидетельствования брачующихся, учрежденное в 1912 г. и ныне насчитывающее сотню членов, среди которых имеются различные социальные и гигиеническое организации; председателем его является проф. Слисвик, профессор гигиены Дельфтского университета. Под руководством этого общества функционируют бесплатные консультации для брачующихся в Айе и Амстердаме. 4) Общество Het Nederlandsche Volk, учрежденное в 1914 г., имеющее особую комиссию для изучения человеческой наследственности, образованную с 1920 г.; секретарем комиссии является психолог д-р ванн дер Шпек. Все эти общества образовали в 1924 г. центральный комитет, председателем которого является проф. Фретс. Комитет имеет целью координировать работу этих обществ.

В Голландии еще не имеется особых евгенических институтов. Косвенно этими работами интересуется государственное бюро статистики, являющееся вместе с тем центром Международного бюро статистики. В университете Гронинген существует единственная официальная кафедра генетики, которую занимает проф. Таммес. В Утрехтском университете д-р ванн Герверден с 1912 г. читает курс общей генетики, а с 1920 г. – курс евгеники для студентов медицинского факультета.

Среди последователей евгеники следует назвать д-ра Варденбурга, издающего журнал «Генетика», недавно умершего д-ра Руджерса, специально интересовавшегося вопросами ограничения рождаемости в связи с евгеникой (Rassenverbesserung und bewusste Anzahlbeschränkung). Книга эта переведена на ряд языков и содержит описание голландской практики консультаций по контролю за рождаемостью.

Швейцария. Главным сторонником и популяризатором евгенического движения в Швейцарии в течение ряда лет является видный невролог и психиатр А. Форель, ныне достигший весьма преклонного возраста. В Цюрихе существует институт расовой биологии, директором которого состоит О. Шлагинхауфен, профессор антропологии Цюрихского университета. Он вместе с Форелем был делегатом Международной евгенической комиссии. Значительная поддержка работам по расовой гигиене в Швейцарии была оказана умершим Ю. Клаусом, завещавшим в 1920 г. 100 тыс. франков на такие работы. С 1923 г. в Берне издается журнал «Natur und Mensch», разрабатывающий вопросы наследственности и расовой гигиены. В 1922 г. в заседаниях Общества гигиены в Цюрихе, под председательством проф. Гонценбаха, подверглись всестороннему обсуждению вопросы евгеники в их практическом применении.

Латинские и другие страны

Франция. В 1912 г., по случаю первого международного конгресса по евгенике, происходившего в Лондоне, при поддержке правительства и ряда видных ученых. В Париже было основано Societe Francaise d’Eugenique. Первым действительным президентом общества был избран Перрье, член Академии Наук. Ближайшими его сотрудниками были профессора Ландузи, Гуссе, Люсьен Марш, Рише и Пинар. Первым секретарем Общества был д-р Аперт. Со времени своего учреждения общество стало издавать бюллетень «Eugenique», содержащий оригинальные статьи, отчеты о заседаниях, заметки и пр. Во время войны общество должно было прервать свою деятельность. В настоящее время оно насчитывает около 60 членов. Секретарем его является д-р Шрейбер.

Незадолго до войны общество опубликовало сборник статей под заглавием «Евгеника и селекция»; некоторые из этих работ подверглись обсуждению на конференциях Межсоюзной школы социальных наук. Этот труд явился первой работой по евгенике на французском языке.

Кроме Евгенического Общества, существует евгеническая секция при Международном антропологическом обществе. Преподавание евгеники еще отсутствует во Франции; не существует вовсе и евгенического законодательства. Широкие круги общества заняты лишь вопросом уменьшения рождаемости, интересуясь лишь количественной стороной и оставаясь равнодушными к практическим задачам евгеники.

Бельгия. В 1912 г. по инициативе директора Социологического института им. Сольвей, Э. Ваксвейлер, начаты были первые работы по евгенике. Они послужили основой для создания Societe belge d’Eugenique, которое возникло в 1919 г. в Брюсселе, благодаря усилиям д-ра Буланже, явившегося его первым председателем, Иенша и Рюло. Общество образовало в своем составе ряд секций и комиссий при участии специалистов различных наук, смежных с евгеникой. Целью общества является преимущественно пропаганда и распространение сведений по евгенике в широких общественных кругах. С января 1921 г. общество публикует журнал «Revue d’Eugenique», выходивший раньше 2 раза в год, а с 1924 г. переименованный в ежегодник «Annales d’Eugenique». В числе наиболее активных членов Бельгийского евгенического общества имеются: Говэртс, являющийся его секретарем, Шренен, Рене Занд. Де Моор, судья для малолетних Ветс и др. В 1922 г. в Антверпене было открыто отделение общества.

В настоящее время бельгийское евгеническое движение разделено между указанным обществом в Бюро евгеники (Office Belge d’Eugenique»), созданным в 1922 г. в Брюсселе во время Journees Internationales d’Eugenique. Оно существует при Социологическом институте А. Сольвей и на средства института. В 1923 г. это бюро открыло отделение при клинике для дефективных детей Гинтон в Брюсселе, в котором регистрируются семейные истории больных детей. В стране имеются и некоторые самостоятельные группы ученых, ведущих евгенические исследования.

Италия. 21 марта 1913 г. в Риме. В составе Римского антропологического общества, был образован Comitato Italiano per gli studi di Eugenica, в котором приняли участие профессора Джини, Серджи, де-Санктис, Манджагали, Артом, Ничефоро и Саффиотти. В 1919 г., по инициативе проф. Джини, Песталоцца и Артом, было учреждено «Societa Italiana di genetic ed eugenica». Председателями этого общества последовательно были Песталоцца, Ахилл Лориа и К. Джини. Общество имеет целью «способствовать всем тем исследованиям, которые стремятся к развитию знаний о законах наследственности и об улучшении расы, уделяя особое внимание вопросам человеческой расы». Деятельность общества находится в сотрудничестве с другими ветвями Международной евгенической комиссии. Оно заседает в Риме при Институте социальной гигиены, профилактики и помощи. Оно имеет два органа: «Сборник работ по вопросам пола» и ежемесячный журнал «Difesa Sociale». По инициативе общества, в октябре 1924 г. в Милане был собран первый итальянский конгресс социальной евгеники с участием представителей Международной евгенической комиссии. Имеется в виду издание международной библиотеки по евгеническим вопросам.

Румыния. В этой стране еще не имеется ни евгенических обществ, ни бюро, но все же ведутся некоторые работы по евгенике. При Институте гигиены университета Клюи образована небольшая секция евгеники, где выполняются экспериментальные и статистические работы, печатаемые в издании Биологического общества. В университете студентам читается постоянный курс евгеники.

Португалия. В 1923 г. в Лиссабоне, по инициативе Б. да-Рокка-Кабраль, образован Институт биологических исследований.

В Испании с недавнего времени стал выходить журнал «Eugenia».

В Бразилии имеются три евгенических общества: одно в Сан-Паоло, основанное в 1918 г. по инициативе д-ра Р. Келл; оно публикует «Евгенические Анналы». Другое общество находится в Манасе (Амазона) и председателем его состоит д-р М. Лео. Наконец, третье общество находится в Рио-де-Жанейро; оно было организовано бразильским Обществом неврологии и психиатрии и председателем его является проф. Ю. Морейра. В ноябре 1922 г. на американско-латинском конгрессе врачей было внесено предложение об образовании Всеамериканской ассоциации евгеники и гомокультуры. В 1923 г. для этой цели была созвана конференция, на которой постановлено образовать международное всеамериканское бюро по евгенике с местопребыванием в Вашингтоне.

Эстония. В 1924 г. в Тарту (Дерпте) образовалось Эстонское евгеническое общество, председателем которого был избран профессор гигиены Дерптского университета д-р А. Раммуль. Общество организовало серию конференция по всей стране и предполагает издавать небольшой евгенический журнал под заглавием «Tulev Eesti» (Эстония завтрашнего дня).

В Граце (Югославия) также в 1924 г. образовалось общество расовой гигиены. Его первым председателем явился проф. Полланд, по специальности дерматолог.

Евгеническое движение начинает пускать корни и в странах азиатского Востока.

В Индии в г. Лагоре возникло в 1921 г. первое евгеническое общество (Hindusthan Ieitisudhar Sabha) благодаря усилиям д-ра Алувалиа. Оно насчитывает свыше 150 членов и имеет отделения в Дальфи. Симле и Бангалоре.

В Китае некоторые из студентов, побывавших в американских университетах, явились распространителями сведений по евгенике. Терон Илик открыл курс евгеники при университете в Нанкине.

В Японии имеется свое евгеническое общество, организованное бар. Гото, которое публикует ежемесячный журнал «Евгеника», печатающийся частью на английском языке.

Международная деятельность

Международных конгрессов по евгенике состоялось всего два. Первый происходил в 1912 г. в Лондоне, по приглашению Общества евгенического воспитания. В нем участвовало свыше 7600 делегатов, представлявших почти все страны. За год до того в Дрездене, по инициативе Немецкого общества расовой гигиены, основанного Плетцом, состоялся Международный Конгресс Расовой Гигиены. Второй Международный евгенический конгресс происходил в Нью-Йорке в 1921 г. В 1922 г. в Брюсселе происходило Международное совещание по евгенике (Journees Internationales d’Eugenique).

Постоянные международные учреждения. По инициативе Германии, Австрии, Швеции и Швейцарии еще до войны было организовано Международное евгеническое общество. Во время войны это общество, имевшее в своем составе преимущественно немцев, не проявляло активности, хотя оно не прервало своих международных отношений.

Другим постоянным международным учреждением является Международная евгеническая комиссия, образовавшаяся в 1913 г. после Лондонского международного конгресса. После войны она собиралась на сессии в 1919 г. в Лондоне, в 1921 г. – в Нью-Йорке, по случаю 2 международного конгресса, в 1922 г. – в Брюсселе, в 1923 г. в Лунде, в октябре 1924 г. – в Милане, в августе 1925 г. – в Лондоне, в июле 1926 г. – в Париже. В комиссии представлены 22 страны. Председателем ее является Л. Дарвин. Представителем от СССР – проф. Н. К. Кольцов. Сама комиссия устанавливает место и время созыва международных конгрессов и занимается всем тем, что имеет интернациональный интерес в области евгеники. Ею проводятся различные анкеты по различным странам.

Является небесполезным сопоставить между собою некоторые основные тенденции практическо-программного характера, преследуемые отдельными более влиятельными евгеническими организациями.

Так английское Общество евгенического воспитания стремится к распространению сведений о законах наследственности с тою целью, чтобы английский народ, зная такие законы, а также учитывая влияние отдельных дефектов на потомство, смог сознательно относиться к браку и деторождению; оно имеет в виду поощрение браков индивидов, наследственно лучше одаренных, и ограничение браков лиц с отягченной наследственностью.

Программа Парижского евгенического общества имеет в виду устранить или, по крайней мере, ослабить дегенеративные черты, тяготеющие над населением, и стремится к распознанию законов причинности в области поведения. Деятельность общества направлена главным образом на лиц, уже наследственно отягощенных, которых оно стремится или излечить, или обособить.

Шведское общество ставит своей задачей работу над усовершенствованием скандинавской расы, оно проводит кампанию за принудительную стерилизацию дегенератов, способствовало проведению в жизнь законов об ограничении браков между имбецилликами, эпилептиками и пр.

Норвежский институт расовой гигиены рекомендует: а) обособление дефективных, эпилептиков, привычных алкоголиков и преступников, б) стерилизацию (но не обязательную) таких лиц, в) изменение программ преподавания в школах с подчеркиванием важности биологических и гигиенических наук, г) реформу налог7овой системы, состоящую в введении мер в пользу материнства и многодетных семей; д) борьбу против расовых ядов (алкоголя, сифилиса и пр.), е) воспрещение браков между лицами, принадлежащими к резко отличным друг от друга расам.

Чехословацкое евгеническое общество имеет весьма обширную программу, которая необычайно расширяет пределы евгеники, включая в нее борьбу против всех социальных болезней и за улучшение окружающей обстановки.

Итальянская ассоциация имеет в виду улучшение человеческого рода вообще, независимо от национальности и расы. Она тесно увязывает программу практической евгеники с вопросами социальной гигиены и профилактики.

Немецкое общество расовой гигиены стремится достигнуть, помимо качественного улучшения немецкого народа, также и его численного роста; оно ведет борьбу против уменьшения рождений и выдвигает меры поощрительного характера.

Наиболее развитой является евгеническая программа американских обществ: они стоят за принудительную стерилизацию дефективных, ограничения при вступлении в брак и освидетельствование брачующихся, утверждают право на евгенический контроль над деторождением (birth control), требуют раннего учета и обособления дефективных элементов и пр. Порою к этим программам примешиваются и мероприятия по сохранению здоровья и жизненных качеств белого населения, которое размножается менее быстро, чем цветнокожее население Америки.

В общем практические программы евгенических организаций находятся еще в стадии выработки, и многие вопросы еще не в достаточной мере освещены в каждой стране.