См. т. 1.
Грушевский М. Очерк истории Киевской земли, с. 468.
Любавский М. Литовско-Русский сейм. — М., 1901, с. 101.
Любавский, с. 363.
Любавский М., цит. соч., с. 821.
М. Грушевский, в предисловии к т. 1 «Источники украинско-русской истории» («Жерела до истории Украины и Руси»).
Жерела, т. 7, с. 7.
Ibid., с. 7–9.
М. Грушевский, ibid., т. 1, с. 15–16.
Специальный исследователь Лубенщины и Вишневецких относится к этим цифрам подозрительно — не без оснований. Но других нет. Колоссальный же рост Вишневечины и он признает (см.: Лазаревский. Лубенщина).
Миклашевский И. К истории хозяйственного быта Московского государства, т. 1, с. 77, 83, 111.
Грушевский. Примітки до істориї козачини, т. 22 (Записки научного товарищества имени Шевченко).
Грушевский. Материяли до істориі казацких рухів 1590-х рр. (ibid. 31–32), Рудницкий. Украинськи козаки в 1625—30 рр. (там же). Мы не можем здесь коснуться истории реестра, она подробно рассмотрена в цитированной статье проф. Грушевского. Там вполне убедительно доказывается, что, во-первых, при Стефане Батории никакого реестра не было, а во-вторых, что реестр преследовал, главным образом одну цель: избавиться от дипломатических затруднений с Турцией, порождавшихся казацкими набегами.)
А следом за ними и увлекшиеся их взглядами малоросские историки, например, покойный Кулиш.
См. выше.
Это признает и проф. Грушевский но, весьма характерно, он дает этому не объективное объяснение — от несовместимости интересов казаков и «посольства», а субъективное — от неумения Хмельницкого оценить значение народной массы.
Томашевский С. Народи, рухи в Галицкой Руси 1648 р. — Записки научного товарищества имени Шевченко, т. 23–24, с. 16.
Перед этой битвой (20 июня 1651 года) московский агент доносил из Крыма: «Татары говорят: если поляки окажутся сильнее нас и казаков, то мы против них стоять не будем, а заберем за выход у казаков жен и детей в полон и приведем в Крым».
Соловьев. Исторические монографии и исследования, т. 12, с. 170–171.
Изд. «Общественной пользы», кн. 3, с. 20.
Соловьев, т. 1, с. 1674.
Костомаров, ibid., с. 280.
Ibid., с. 295, 301–302.
Соловьев, ч. 3, с. 151, 158.
Памятники, изданные Киевской археологической и географической комиссией, т. 3, с. 425; Костомаров, цит. соч., с. 284.
Ефименко А. Малороссийское дворянство и его судьба // Вестник Европы, 1891, август.
Целый ряд других примеров см. в назв. статье Ефименко, ibid., с. 532.
Лазаревский. Очерки, т. 1, с. 94 и др.
См. их перечень по данным Малороссийской коллегии и Верховного тайного совета, приводимый Л. Ч. в его статье «Украина теля 1654 року». — Записки научного товарищества имени Шевченко, т. 30, с. 38.
Ср. в другом месте: «Большая часть (московских) лавок так малы и узки, что продавец еле может повернуться среди своих товаров».
Русская история, т. 1.
Там же, т. 2.
Написано в 1911 году.
См. исследование В. Кордта, напечатанное как введение к документам о посольстве Бурха и Фелтдриля 1630–1631 годов в т. 116 сборника Русского исторического общества.
Кордт, назв. соч., с. CLXXVII–CLXXIX.
См. выше гл. VIII.
В 1680 году таможенных и кабацких денег вместе поступало до 650 тысяч рублей — до 10 миллионов золотом. К сожалению, выделить из общей суммы доход от винной монополии невозможно.
Гавань в Персидском заливе.
«Здесь обычай, — записал кн. Ф. А. Куракин о Гамбурге в 1708 году, — когда торговой приедет в город, в котором он не записан гражданином, он не может торговать ни грунтовым торгом, ни мелким».
Для всех вышеприведенных фактов см.: Richter. Geschichte der deutschen Ostseeprovinzen. — Riga, 1858. В. II, 2 Teil, passim.
См. доклад рижского обер-инспектора Данненштерна в сборнике Русского исторического общества, т. 11, с. 459.
См. статью Штиды (Stieda) в «Russische Revue» (1874, Nq 4) «Peter der Grosse, als Mercantilist» — весьма сухой, но очень добросовестный свод или, вернее, каталог фактов, характеризующих эту сторону петровской реформы.
Брикнер А. Посошков как экономист, с. 124–125.
Т. е. мелкие служилые, подобно стрельцам занимавшиеся мелкой торговлей и ремеслом.
Милюков. Государственное хозяйство России и реформа Петра Великого, с. 528; мы пропустили 2-й пункт, трактующий о торговом балансе вообще.
Павлов-Сильванский Н. Проекты реформ в записках современников Петра Великого, с. 39–40.
Лихачев. Бумага и древнейшие бумажные мельницы в Московском государстве.
Туган-Барановский, цит. соч., с. 22.
Ключевский. Боярская Дума, изд. 2-е, с. 495.
В точности год учреждения губерний неизвестен — образчик того, как еще мало изучена даже внешняя история «эпохи преобразований». См. г. Милюкова, с. 366, прим. 1.
Для большей части приводимых выше фактов см.: Милюков. Государственное хозяйство, гл. II, V–VII.
Напечатано в 1911 году.
Philosophiе de Part, т. 1, с. 175.
См.: Архив кн. Ф. А. Куракина, т. 1, с. 74. О церемонии избрания князя-папы кое-что сообщает Фокеродт, к которому мы и отсылаем читателя. См. также: Семевский М. Петр Великий как юморист.
Тихонравов. Московские вольнодумцы начала XVIII века и Стефан Яворский. — Соч. т. 2.
Соловьев, кн. 4, с. 810 и др. Изд. «Общественной пользы»
Павлов-Сильванский Н. Проекты, etc., с. 51.
Берхгольц, в Büschings Magazin XIX, S. 44 fl. Это единственное издание «Дневника», которое нам было доступно, русского перевода под руками мы не имели.
Цифры см. у г. Милюкова, с. 52. В походе 1681 года на 16 приблизительно тысяч дворян и детей боярских московских и городовых приходилось 30 тысяч конницы и 60 тысяч пехоты иноземного строя, кроме 22 тысяч стрельцов.
Богословский М. Областная реформа Петра Великого, М., 1902, с. 311–321.
Милюков. Государственное хозяйство, с. 247–249.
Кампредон. Сборник Русского исторического общества, т. 49, с. 281.
Кампредон. Сборник Русского исторического общества, т. 49, с. 382.
Сходство донесений прусского посланника Мардефельда и французского Кампредона так велико, что в их основе лежит, очевидно, один рассказ.
Что Алексей был казнен тайно в каземате — это теперь, после опубликования рассказа Румянцева, бывшего одним из палачей, можно считать установленным вне спора. См.: Русская старина, 1905.
Кампредон. Сборник Русского исторического общества, т. 52, с. 441 и др.
Членами совета были назначены Меншиков, Апраксин, Головкин, Толстой, Дмитрий Голицын; к ним немного позже присоединился Остерман. Герцог голштинский заменял Екатерину. Ягужинский, присут-ствоваший на первых заседаниях, скоро выбыл и сделался заклятым врагом верховников.
Оно напечатано в сборнике русского исторического общества, т. 56, с. 545–549.
См. на этот счет любопытное признание самого г. Милюкова (Верховники и шляхетство //История русской интеллигенции, с. 28).
Официально первым заговорил об Анне Дм. Голицын. Но роль В. Л. Долгорукова ясна из всей совокупности фактов, не считая того, что о ней вполне определенно упоминает князь Щербатов, слышавший рассказы современников.
Сличение текстов см. у г. Милюкова, назв. статья, с. 8—11.
Вот какую характеристику дает вождю верховников англичанин Рондо, как мы уже упоминали, один из самых трезвых и толковых иностранных наблюдателей событий февраля — марта 1730 года «Кн. Д. М. Голицын, старший брат Михаила Михайловича (о котором перед тем говорилось), тайный советник, губернатор киевский — человек необыкновенных природных дарований, развитых работой и опытом. Это — человек духа деятельного, глубоко предусмотрительный, проницательный, разума основательного, превосходящий всех знанием русских законов и мужественным красноречием; он обладает характером живым, предприимчивым; исполнен честолюбия и хитрости, замечательно умерен в привычках, но высокомерен, жесток и неумолим. Духовенство и простой народ глубоко почитают князя, а низшее дворянство скорее его боится, чем любит. Короче, нет в России человека более способного, да и более склонного поднять опасный мятеж и руководить им» (Сборник Русского исторического общества, т. 66, с. 158 и др.).
Строев В. Бироновщина и кабинет министров. — М., 1909, с. 108 и др.
Сборник Русского исторического общества, т. 117, с. 51–52. (Напечатанный текст не передает орфографии императрицы Анны, которая и здесь была верна петровской традиции: «апробуется» она писала «опробуэца».)
См. у г. Строева, назв. соч., с. 40–41. Из одного тогдашнего следственного дела. Прелестную жанровую картину из придворной жизни времени Анны Ивановны сохранили записки кн. Дашковой. «Императрица изъявила желание видеть русский танец и приказала четырем из первых петербургских красавиц исполнить его в своем присутствии. Мать кн. Дашковой, замечательно грациозная плясунья, была в числе этой партии; как, однако ж, они ни желали угодить царской воле, но, испуганные строгим взглядом государыни, смешались и позабыли фигуру танца; среди общей суматохи императрица встала с кресел и, приблизившись к ним с полным достоинством, отвесила каждой по громкой пощечине и велела снова начинать, что они и исполнили, чуть живые от страха».
Сборник Русского исторического общества, т. 66, с. 272–273.
Этот проект и дополняющая его черновая «записка для памяти» напечатаны в архиве кн. Воронцова, кн. 24.
Без которого они все же не могли обойтись до своей окончательной опалы в 1737 году. Д. М. Голицын нередко появляется на заседаниях Кабинета в качестве консультанта по иностранной политике.
Немецкий язык был тогда чем-то вроде официального языка высших петербургских сфер, вновь назначенный английский посланник первым делом начал в Петербурге учиться по-немецки, «хотя это и трудно в моем возрасте», прибавляет он.
Оно в качестве любопытного документа было переслано Манья-ном своему правительству и потому напечатано среди французских бумаг. (Сборник Русского исторического общества, т. 81, с. 156 и др.)
Ibid., с. 159–160.
О деле Волынского см. очерк проф. Корсакова «А. П. Волынский и его конфиденты», опубликованный в «Русской старине» в октябре 1885 года; перепечатан в сборнике «Из жизни русских деятелей XVIII века». Проекты Волынского, которым придает такое значение проф. Корсаков, теперь, когда мы знаем, какую обширную литературу проектов оставили современники Петра, ничего исключительного собой не представляют. О Волынском, как представителе «шляхетских» взглядов, см. ниже, отдел «Теория сословной монархии».
Французская монета, по тогдашнему курсу 6 ливров — немного менее современного рубля.
Напечатаны в исторических бумагах, собранных К. И. Арсеньевым (Сборник отдела русского языка и словарей Академии наук, т. 9).
Недаром «La demière des Romanov» является, несомненно, лучшим томом в длинной серии трудов Валишевского, посвященных XVIII веку. Нам случалось читать, что теперь и эту книгу перевели по-русски: не видав перевода, мы не можем ручаться за его полноту. Когда-то Валишевский удостоился очень сурового отзыва со стороны одного весьма известного историка-материалиста: писания Валишевского были охарактеризованы, как лакейские сплетни. Может быть, суровый критик вспомнит, что всего в 90-х годах XIX столетия гораздо менее жестокую по своей правдивости «Историю Екатерины II» Бильбасова пришлось издавать в Лондоне? Разрушать официальный обман, гипнотизировавший ряд поколений, всегда дело полезное — между прочим, именно с точки зрения материалистического понимания истории, нигде исторический идеализм не чувствует себя так уютно, как под благодетельным покровом этого обмана.
Мы далеко не исчерпали, само собою разумеется, бытового содержания записок Екатерины. Это, как известно, их самая сильная сторона, что касается рассказа о личных отношениях автора, то тут мы имеем в «записках» не историю, а роман, и притом весьма тенденциозный.
См. депешу Уэйча от 3 мая 1743 года (Сборник Русского исторического общества), т. 99, с. 340.
Билъбасов. История Екатерины II, т. 1, с. 71, примем. (Автор приводит этот факт, ничтоже сумняшеся, тотчас после того, как он присоединился к мнению Екатерины II о «неподкупности» Бестужева. Чего стоит мнение Екатерины по такому вопросу, мы сейчас знаем. Наивность же самого Бильбасова как нельзя лучше демонстрирована Валишевским, которому, впрочем, нетрудно было это сделать; см.: La demière des Romanov, p. 117 ssq).
Она напечатана (быть может, не без пропусков) с подлинника в Сборнике Русского исторического общества, т.105, с. 233.
Так как война шла формально с Пруссией, а не непосредственно с Англией, то дипломатические сношения с последней не прерывались. Это было очень удобно англичанам.
См. об этом инциденте у Билъбасова (т. 1, с. 318 и приложение III, с. 453). Бильбасов, конечно, отчаянно защищает свою героиню и храбро обвиняет Уильямса во лжи. Но аргументы его не сильнее, чем в деле с Бестужевым. Что изложенный Уильямсом, со слов Екатерины, план был нелепостью, очень возможно, но мало ли в нашей военной истории нелепостей еще больших? А что Уильямс медлил с его сообщением полтора месяца (главный козырь историка Екатерины II), так тот сам объясняет причину, чего Бильбасов не заметил. «Я все еще надеюсь добыть инструкцию, данную Апраксину, — пишет Уильямс, — мне обещали уже два раза, но эти обещания еще не исполнены». Подлинная инструкция была бы куда ценнее дамского письма: было из-за чего подождать.
Бильбасов, т. 2, с. 2, 3, 6, 15, 36.
Высшая администрация России XVIII столетия и генерал-прокуроры. — Соч., т. 1, с. 193 и 221.
Ibid., с. 207, 208.
Из журналов Сената у Соловьева (изд. «Общественной пользы», кн. 5, с. 158–159).
Семевский В. И. Крестьяне в царствование Екатерины II. Изд. 2-е, г 1, с. 57. (Детально хозяйственные условия эпохи будут рассмотрены в одной из следующих глав, в связи с экономическим переворотом и XVIII веке.)
Цит. соч., с. 195, прим. 1.
Разумеется, что монополии елизаветинского времени фактически были в руках разного рода «верховных господ» — ловля рыбы на Белом море была, например, «на откупе» у самого Шувалова. Торговля хлебом тоже была монополией, как и при царе Алексее, и вот какой документ по ее поводу приводит Градовский. В 1757 году гр. Воронцов писал Шувалову: «Злоключительное мое состояние, которое я от великих долгов имею, вашему п-ству совершенно известно; ежели вы по милости своей не испросите прошению моему от Е. И. В. позволения о выпуске до… тыс. четвертей хлеба, мне никогда из горестного состояния выйти не можно; я слышу, что от сената уже некоторым купцам дозволено отсюда хлеба выпустить: не лучше ли бы было, чтобы я сей милостью пожалован был? На сих днях минет срок по векселю заплатить барону Вольфу (мы его знаем — это английский консул) 26 тыс. рублей»… Дальше Воронцов обещает Шувалову половину барышей.
Семевский, цит. соч., с. 379.
Семевский В. И. Крестьяне в царствование Екатерины II, Изд. 2-е, т. 1, с. 241. (Большинство предыдущих цитат заимствовано оттуда же.)
Об этих так называемых cartons Монтескье см.: Vian. Histoire de Montesquieu, p. 259 et suiv.
См. о нем: Русская история, т. 2, с. 109 и др.
Богословский М. Исследования по истории местного управления при Петре Великом // Журнал Министерства просвещения, 1903, Nfi 9.
Фактически она начинала собираться в 1724 году.
Богословсикий М. Областная реформа Петра Великого. — М., 1902, особенного с. 404–443.
Сборник Русского исторического общества, т. 4, с. 266 и 329; с. 484, т. 8, с. 484, 517, 522.
Судислав — уездный город в Костромской губернии.
По словам биографа А. И. Бибикова, треть костромских дворян не знали грамоты.
Сборник Русского исторического общества, т. 4, с. 247, 281, 289, 292, 436; т. 8, с. 533; т. 14, с. 493.
Ibid., т. 14, с. 288, ср. с. 462–463.
См. соч. кн. М. М. Щербатова (т. 1, с. 17).
См. следующую главу «Русской истории».
Ibid., с. 20. «Наказ» говорит в данном пункте о «подданных» вообще, но из контекста ясно, к какому именно разряду подданных все относится.
Примечание верного сына отечества на дворянские права на манифест. — Соч., т. 1, с. 330.
Ibid., с. 390. — «Размышления о законодательстве вообще».
В настоящем очерке нашли себе место только дворянские пожелания, высказывавшиеся в комиссии 1767 года: дворянство было решающей общественной силой. Недворянские депутаты (в комиссии были представлены все сословия, кроме крепостных крестьян) могли говорить, но никто не обязан был их слушать.
Труды Вольного экономического общества, ч. 62, с. 135 и 121–122. (Курсив наш.)
Обширные трактаты, отвечавшие на поставленную графом Шуваловым и другими задачу, напечатаны в XXI и XXII частях «Трудов» Вольного экономического общества. Приложенные к ним подробные расчеты составляют драгоценный материал для истории петербургских цен 1770 годов, сколько мы знаем, еще не использованный.
В России глубоко закономерным явлением в этом отношении является указ от 9 ноября 1906 года — логичное дополнение к «великой реформе» от 19 февраля. За шумом политической борьбы эта логика не всеми почувствовалась.
Цифры для XVIII века взяты у Шторха (Historisch-statistisches Gemälde des russischen Reichs. — Riga, 1797. В. I. S. 325–326.
Щербатов, соч., т. 1, с. 480 и 492.
Труды Вольного экономического общества, т. 2, с. 197; т. 7, с. 75 и 105; т. 11, с. 113; т. 12, с. 112; т. 26, с. 69 и др.
Ibid., т. 8, с. 95 и 213; т. 10, с. 92; т. 23, с. 108 и др.
Ibid., т. 26, с. 24–25.
Туган-Барановский. Русская фабрика. Изд. 2-е, т. 1, с. 47 — на основании данных архивов Вольного экономического общества.
Соч., т. 1, с. 632–633.
Труды Вольного экономического общества, ч. 62, с. 157, 137, 140.
Труды Вольного экономического общества, т. 26, с. 8, 9 и 80; т. 23, с. 274, 275; т. 2, с. 205–207; т. 11, с. 117; т. 12, с. 113, 114; т. 7, с. 78, 79 и 107; т. 13, с. 40.
Туган-Барановский, цит. соч., с. 54.
В. И. Семевский считает русский рубль 1760-х годов лишь в четыре раза больше рубля 1880-х годов. А так как несомненно, что за царствование Екатерины II цена медного, или ассигнационного, рубля упала втрое, то рубль 90-х годов оказывается равным 1 рублю 30 копейкам, в переводе на цены времени Александра III. Мы считаем оценку слишком низкой уже по одному тому, что около 1750 года рубль Елизаветы Петровны был не менее, как в 8 раз крупнее рубля 1880-х годов. Между тем, никакой катастрофы, которая бы уронила рубль за 10–15 лет вдвое, экономическая история этих лет не знает. Сравнивая цены на рожь, по данным анкеты Вольного экономического общества (таблицу см. ниже), с ценами ржи 1890-х годов, мы получили отношение 7:1, которым и пользуемся. Цифры вывоза см. у Шторха, доп. том, с. 34–38.
Труды Вольного экономического общества, ч. 62, с. 179–180.
Из возражения, поданного в комиссии, 1767 года на «голос» одного купеческого депутата, требовавшего исключительного права для купечества владеть фабриками (соч., т. 1, с. 125).
Барановский, назв. соч., с. 45.
Русская история, т. 3.
Труды Вольного экономического общества, т. 12, с. 27; Storch op. cit., т. 3, с. 266; Щербатов, т. 1, с. 623.
О состоянии России в рассуждении денег и хлеба. — Соч., т. 1, с. 703.
Подробнее об их положении см. ниже, в следующем отделе настоящей главы.
О железе см. у Шторха (назв. соч., т. 2, с. 512; т. 8, с. 143–148).
Труды Вольного экономического общества, ч. 62, с. 166.
Там же, с. 168–169.
Тем не менее даже в Вологодской провинции сеяли в 60-х годах пшеницы 1/3 или, по крайне мере, 1/4 сравнительно с рожью, и не только для домашнего потребления, но и для продажи, но лишь на местном рынке. (Труды Вольного экономического общества, т. 23, с. 225–226 и 252).
Архив кн. Воронцова, т. 24, с. 118 и 123.
Вот несколько цифр, иллюстрирующих развитие русской торговли на Черном море в связи с турецкими войнами; русский вывоз через Черноморские порты: 1764 год — 59 097 рублей; 1776-й — 369 823 рубля; 1793-й —1 295 563 рубля.
Соч., т. 1, с. 652.
Труды Вольного экономического общества, ч. 42, с. 214 и др.; ср. с. 203–206.
О внутренней торговле (вопросы 31–35 и 53 анкеты) см. Труды Вольного экономического общества, т. 2, с. 185–186; т. 7, с. 73, 158–159; т. 8, с. 149 и 201; т. 11, с. 102–103; т. 23, с. 251–252 и 255; т. 26, с. 49–50 и 53.
В. В. Семевский. Крестьяне при Екатерине II, т. 1, с. 48.
Труды Вольного экономического общества, т. 13, с. 40–41.
Соч., т. 1, с. 684.
В ч,8 Трудов Вольного экономического общества, откуда мы и берем наши цитаты. Курсив, конечно, наш.
Швитков имеет в виду уплату подушных за барщинных крестьян их господами.
Труды Вольного экономического общества, ч. 12, с. 113–115.
Краткие экономические до деревни следующие записки. Татищев // «Временник» Общества истории и Древней Руси, ч. 12, с. 12–13.
По словам Семевского, ответы на данный вопрос в «Трудах» вообще напечатаны с некоторыми купюрами — выкинуто наиболее яркое.
Притом отдельных случаев плантационного хозяйства — якобы как остатка варварской старины — и Болтин не отрицает.
Донесение английского посланника Роб. Гуннинга гр. Суффольк от 28 июля 1772 года // Сборник Русского исторического общества, т. 19, с. 298, 299. (Мы позволили себе несколько изменить перевод, сделанный чересчур канцелярским языком.)
Русская история, т. 2.
Семевский, цит. соч., т. 2, с. 364.
Или, по крайней мере, вдвое: сажень нарубленных дров засчитывалась приписным в 25 копеек, а исполнить эту работу вольнонаемными стоило от 50 до 60 копеек. См. мнение депутата комиссии 1767 года Полежаева у г. Семевского, ibid., с. 437. Большая часть цитаты взята из этого же сочинения.
Ibid., с. 368–369.
Семевский, назв. соч., с. 329, 396, 397.
Ibid., с. 377.
Ср. характеристику запорожской общины (Русская история, т. 3).
«Материалы для истории пугачевского бунта», собранные Я. Гротом (Сборник отдела русского языка и словарей Академии наук, т. 15. Из донесения П. Потемкина.)
Сборник, ibid., с. 96.
Летопись Рычкова, в приложениях к «Истории пугачевского бунта» Пушкина.
Н. И. Панин был воспитателем Павла Петровича.
Сборник Русского исторического общества, т. 6, с. 132.
В 1771 году, когда случилась чума, в Москве был бунт, во время которого был убит архиепископ Амвросий.
Записки о жизни и службе А. И. Бибикова. — СПб., 1817, с. 277–278.
Семевский, цит. соч., т. 2, с. 255 и др.
Осьмнадцатый век, т. 3, «Былое из пугачевщины».
Записки о жизни и службе А. И. Бибикова, с. 278.
Подробно рассказана Руничем, в его записках (Русская старина, т. 2).
См. донесения сэра Роберта Гунинга (Сборник Русского исторического общества, т. 19, с. 393, 401 и др.). Впрочем, английский дипломат сумел схватить и действительно серьезные причины пугачевских успехов: «Большое количество медных пушек, отлитых на казенных литейных заводах, достались в руки мятежников, — говорит он, — разрушивших несколько железных заводов, в том числе один из заводов Демидова, крепостные и крестьяне которых присоединились к бунтовщикам».
Семевский, цит. соч., т. 2, с. 360.
Рунич П. С. Записки // Русская старина, т. 2.
Процедура «отбора» Потемкиным предметов временного удовольствия его повелительницы обстоятельно описана его бывшим камердинером, который, впрочем, сам называет себя «частным секретарем». (См.: St. Jean. Lebensbeschreibung des Fürsten Gr. Al. Potemkin. — Karlsruhe, 1888; с рукописи начала XIX века.) Это уже в полной мере «лакейские сплетни», но как раз такие интимности лакеи знают всего лучше…
Рунич П. С. Записки, с. 157.
К числу этих попыток принадлежит очерк, помещенный в «Русском биографическом словаре», составленный г. Ловягиным. Его портит только явное стремление подчеркнуть «положительные» результаты потемкинского управления. Значение Потемкина, конечно, не в этом.
Цитируемое г. Ловягиным.
Czartoryski. Mémoires, т. 1, рр. 56–59.
Шильдер. Павел I, с. 346.
Шумигорский Е. Павел I // Русский биографический словарь. (Курсив наш.)
Шумигорский, passim.
Шильдер, цит. соч., с. 328–329. См. также статью Павлова-Сильванского «Волнения крестьян при Павле I» во 2-м томе его сочинений. Из нее видно, между прочим, что бóльшая часть «волнений» не шла дальше жалоб крепостных на своего помещика.
С особенной наивностью эта мысль выступает, например, в мемуарах пресловутой Луизы Саксонской.
Собственно в особый «желтый ящик», стоявший у этого окна.
Записки Саблукова, рус. пер., с. 23.
См. мемуары Чарторыйского и слова самого Павла Марии Федоровне: «Если вы вздумаете подражать Екатерине, вы не найдете во мне Петра III».
За время царствования Павла (1796–1801) было уволено несколько фельдмаршалов, более 300 генералов и 2 тысячи штаб- и обер-офицеров. Из 132 офицеров Конногвардейского полка к концу царствования на службе остались двое — все остальные были новые.
Пишущий эти строки отдал в свое время дань этому методу, объяснив многое в политике Павла его болезненной наследственностью (см. «Историю России в XIX в.», изд. бр. Гранат, т. 1, с. 22–24). «Наследственность» тут была, конечно, только не физиологическая, от Петра III, а социальная, от Потемкина и Зубова.
См. записки Державина, Чичагова, даже Саблукова и Коцебу.
Саблуков. Записки, рус. пер., с. 69.
Mémoires de L’amiral Paul Tchitchagof. — Paris, 1909.
Schiemann. Die Ermordung Pauls, введение, с. VII.
Личные мотивы, определившие участие членов царской семьи в заговоре, не так легко вскрыть, в то же время и большого исторического интереса они не представляют. По общераспространенной версии, Павел в последние месяцы своей жизни носился с планом радикального семейного переворота: он собирался развестись с женою и заключить ее в монастырь, Александра — в Шлиссельбургскую, а Константина — в Петропавловскую крепости. План этот в нем будто бы поддерживал его камердинер Кутайсов, которого Павел сделал графом и андреевским кавалером и который имел больше влияния в государстве, чем все министры. Под влиянием Кутайсова находилась и последняя фаворитка Павла Гагарина, тогда как прежняя, Нелидова, дружила с Марией Федоровной. Никаких доказательств существования такого «заговора» со стороны Павла и его челяди мы не имеем, и вполне возможно, что он был сочинен ad hoc задним числом, для того чтобы сколько-нибудь прилично мотивировать поведение императрицы и старших великих князей. Не нужно забывать, что в семейной жизни гораздо больше, чем в политике, решающим моментом являлось сумасшествие Павла — жизнь в ежеминутном ожидании безумных выходок, границ которых никто не мог себе представить, была невыносимой пыткой. Затем не нужно упускать из виду и того, что перед 11 марта Павел все сильнее и сильнее начинал подозревать, что против него что-то готовится, и тут дело, действительно, могло легко кончиться Шлиссельбургом. Недаром он сам явно подготавливал себе наследника в лице маленького принца Евгения Виртембергского, племянника Марии Федоровны. Приходилось спешить…
Souvenirs de la comtesse Golovine. — Paris, 1910. (Воспоминания императрицы Елизаветы Алексеевны о ночи 11–12 марта, записанные Головиной с ее слов, составляют лучшие страницы этой части «Записок»).
Англичане только что уничтожили тогда датский флот, заграждавший им вход в Балтийское море.
Кроме Чарторыйского, к нему принадлежали, как известно, Строганов, Новосильцев и Кочубей.
Mémoires, т. 1, рр. 317 et 319.
Ibid., с. 304–305.
В. кн. Николай Михайлович. Гр. П. А. Строганов, т. 2, с. 11, 34–35, 134 и др.
См. ibid. De la fixation de l’état des pay sans, c. 43 и др. Ср. наш очерк в «Истории России в XIX в.», т. 1, с. 34.
Гр. П. А. Строганов, с. 22, «La base générale… le secret», особенно с. 12 — рассуждение о том, как опасно допускать к делу чужих людей.
«Дворянство у нас состоит из некоторого количества людей, которые сделались благородными только благодаря службе, которые не получили никакого воспитания и которые, по всему своему миросозерцанию, неспособны представить себе, чтобы что-нибудь могло быть выше императорской власти. Ни право, ни суд — ничто не может зародить в них идею хотя бы о самомалейшем сопротивлении! Это класс самый невежественный, самый грязный, и ум которого наиболее ограничен. Такова приблизительная картина дворянства, живущего в деревнях» (Гр. П. А. Строганов, т. 2, с. 111).
Номинально товарища министра, но фактически он был руководителем русской иностранной политики до 1806 года.
То есть за русский берковец.
Пусть читатель вспомнит споры о продаже людей без земли в негласном комитете!
Geschichte Russlands unter Nikolaus I. (Первый том (1904) целиком посвящен царствованию Александра I.)
Написано в начале 20-х годов, напечатано дважды, в 6-м томе «Архива гр. Мордвиновых» и в 8-й книжке «Русского архива» за 1907 год. Мы цитируем по последнему изданию. В. И. Семевский приписывает его, предположительно, перу декабриста Штейнгеля (Общественное движение в России, т. 1, с. 290, прим. 2). Нам кажется, что Штейнгель мог бы изложить свои мысли грамотнее, судя по его мемуарам. Но г. Семевский не отрицает, что записка была написана для московского купечества и по его поручению; так что для характеристики взглядов буржуазии она, и при его гипотезе, может служить. Курсив наш.
Такова, как известно, точка зрения Шильдера, неосторожно подчинившегося здесь взглядам де Санглена, начальника тайной полиции Александра: на записках де Санглена основаны, главным образом, все рассказы о событии 17 марта 1812 года.
Рассказ императора об этом передает де Санглен, конечно, в очень упрощенном виде, многого просто не поняв; ему, например, послышалось, что Сперанский советовал Александру созвать «боярскую думу»!
Русская история, т. 4.
Отчасти понимая это, Сперанский и не выдвигал освобождения крестьян в первую линию, мало того, даже подчеркивал, что «меры», направленные к этой цели, «должны быть постепенны». Но оно логически вытекало из постановки им вопроса о «личной свободе», «существо» которой сводилось им к двум положениям: «1) без суда никто не может быть наказан, 2) никто не обязан отправлять личную службу иначе, как по закону, а не по произволу другого». «Первое из сих положений, — признается он сам в примечании, — дает крепостным людям право суда и, отъемля их у помещиков, ставит их наравне со всеми перед законом».
Напоминаем читателю, что это писано в 20-х годах XIX века.
Об этих проектах см. брошюру г. Гневушева «Политико-экономические взгляды гр. Н. С. Мордвинова» (Киев, 1904).
Посторонним, притом заинтересованным, наблюдателям, вроде Коленкура, казалось даже, что великая княгиня не прочь повторить историю ее знаменитой тезки. Она «ласкала старорусскую партию, переписывалась с выдающимися генералами» и т. д., — словом, как будто «подготовляла издалека большие события». Коленкур только дивился — чего же смотрит император? Для него, как и для всех, совершенной тайной были действительные отношения между Александром и его сестрой, вскрытые только недавно опубликованной их перепиской…
Все цитаты из донесений Коленкура — по изданию вел. кн. Николая Михайловича «Дипломатические сношения России и Франции». (СПб., 1905–1906, 4 тома).